Ждать каких-либо событий пришлось долго. Надо полагать, мой таинственный недоброжелатель решил временно затаиться и посмотреть, что я предприму. А поскольку я ничего существенного не предпринимала, то и ответных ходов дождаться не могла. Впрочем, я не сильно расстроилась: рано или поздно я еще столкнусь с этим странным господином, и уж на этот раз постараюсь не дать ему уйти!
Тем временем обычные мои заботы никуда не делись, клиентов было более чем достаточно, и так продолжалось всю весну. Летом же в столице заняться совершенно нечем: королевское семейство отправляется в загородную резиденцию, часть придворных сопровождает своего господина и повелителя, часть разъезжается по своим имениям. Оставшиеся в городе изнывают от жары - а солнце в этом году пекло так, как давненько не случалось. Даже близость моря никакого облегчения не приносила - слабенький ветерок совсем не освежал. По такой жаре не то что воровать, интриговать и убивать, а даже и шевелиться не хочется...
Однако приглашение Его величества пришлось как нельзя кстати - я как раз начала скучать без дела, - и пошевелиться, не взирая на адскую жару, мне все-таки пришлось. Нельзя же было ожидать, чтобы Его величество сам явился в город на встречу со мной! Когда я добралась до загородной королевской резиденции, пот с меня лил градом, рубашку можно было выжимать, а сама я изрядно напоминала мокрую ворону. Больше всего мне хотелось окунуться в какую-нибудь лужу, вон хоть в чашу белокаменного фонтана, изображающего пышную голую девку со здоровенным кувшином, и остаться там до вечера, пока не спадет жара. Увы, заставлять Его величество ждать не годилось, поэтому мысль о купании в фонтане я с большим сожалением оставила, ограничившись тем, что сунула голову под хлещущую из мраморного кувшина ледяную струю. Стало немного полегче, а что волосы и рубашка промокли - так они и раньше сухими не были. Ну а мое чувство собственного достоинства нимало не страдает из-за того, что с моей одежды капает на великолепный паркет.
Дело, по которому желал меня видеть наш самодержец, на первый взгляд показалось мне пустяковым: довольно далеко от столицы, в самой глуши, на каком-то постоялом дворе был убит сборщик податей. Велика важность, скажет кто-то, и будет неправ. То есть в самом-то убийстве ничего особенно интересного не было, это сплошь и рядом случается, а вот в личности убитого и в некоторых обстоятельствах его гибели...
Вызванный в ту злосчастную деревушку дознаватель из ближайшего городка - из судейских, но самого мелкого пошиба, - ничего путного сообщить не смог, кроме разве что одного: умер незадачливый сборщик податей до крайности странно. Более того, чиновник упорно настаивал на том, что в этом убийстве дело не обошлось без магии, притом весьма подозрительной. В этом его убеждал местный маг, старенький и слабенький, однако же дипломированный, а потому достойный того, чтобы прислушаться к его словам...
Был бы судейский нормальным человеком, ему бы ничего не стоило проигнорировать бредни старого мага, и все могли бы спать спокойно... Но нет, поступить так чиновник не мог: накрепко вбитое чувство долга взяло верх. Он накатал доклад в столицу, и тот, конечно, достиг адресата. Его величество, вполне вероятно, махнул бы рукой на это досадное происшествие, однако королевский совет -- а в особенности нейр Деллен с помощниками - всполошился. Еще бы - убили не абы кого, не крестьянина, не торговца и даже не какого-нибудь аристократа, а человека, состоявшего на государственной службе! В убийстве немедленно усмотрели чей-то зловещий умысел и следы заговора против правящего монарха - это уж заскучавшие военные советники, сотрудники охранного отделения, насколько мне известно, особого беспокойства не проявляли, а уж им-то о заговорах полагалось узнавать первыми. Так или иначе, но в итоге делу был дан официальный ход. А там дошло и до того, чтобы вызвать меня.
-По-моему, Ваше величество, это чушь собачья, - честно сказала я Арнелию, выслушав задание. - Скорее всего, парень напился и повздорил с местными, только и всего, его и приласкали чем-нибудь тяжелым по темечку. Ну а те, естественно, своих выдавать не хотят, а оттого валят все на потусторонние силы.
-Очень надеюсь, что именно так дело и обстоит, - усмехнулся Его величество. - И тем не менее, госпожа Нарен, я бы настаивал на вашей поездке. Вы знаете, что лучшего способа заткнуть некоторые рты, чем узнать правду, нет и быть не может.
-Я не отказываюсь от поручения, Ваше величество, - пожала я плечами. - Но, поскольку работа предстоит выездная, а кроме того, принимая во внимание, что мне придется иметь дело с очень несвежим покойником, я увеличу обычные свои расценки в полтора раза.
-Имейте совесть, госпожа Нарен! - возмутился Арнелий. - Полуторная плата за то, чтобы мирно прогуляться по нынешней чудесной погоде и удостовериться, что бедолагу прикончил какой-нибудь местный выпивоха!..
-Ну так найдите кого-нибудь другого, кто готов тащиться по этой безумной жаре в несусветную даль и рассматривать сильно протухший труп, - невозмутимо пожала я плечами, прекрасно зная, что Арнелий торгуется лишь для вида.
Никого другого он послать попросту не сможет, хотя бы потому, что единственный мой арастенский коллега не удаляется от городских стен больше, чем на трое суток пути, ни за какие деньги, это всем известно. Искать другого? Пока за ним пошлешь, пока договоришься - времени пройдет немало. Кроме того, меня Арнелий знает и более-менее доверяет мне, а кому-то иному... Вдобавок, никому, кроме судебного мага, королевский совет не поверит на слово, а стало быть, не отстанет от Арнелия со своими дурацкими идеями по поводу заговора.
Вышло, разумеется, по-моему. Скрепя сердце, Арнелий согласился на выдвинутые мною условия, однако не преминул сделать мне ответную гадость.
-Разумеется, одну я вас отпустить не могу, - заявил он, когда я собралась уже распрощаться и выйти из прохлады особняка под жаркое солнце. - Поскольку дело, расследовать которое вы направляетесь, имеет касательство к государственной безопасности, - тут Арнелий улыбнулся не без злорадства, - то я обязан придать вам достойное сопровождение. И не возражайте! - сказал он, не дав мне даже возмутиться вслух. - Я полагаю, госпожа Нарен, десятка гвардейцев будет вполне достаточно. Поверьте, я делаю это ради вашей же безопасности.
-Нисколько в этом не сомневаюсь, Ваше величество, - ласково улыбнулась я в ответ, подумывая о том, не содрать ли с Арнелия еще денег - за моральный ущерб, который я, несомненно, понесу, путешествуя в подобной компании. - Только предупредите их командира, что в случае, если они будут пропускать мимо ушей мои пожелания, - последнее слово я выделила особенно, - я не ручаюсь за последствия.
-О, разумеется, госпожа Нарен. - Арнелий скорбно поджал губы, но я готова была поклясться, что он готовит мне какую-то пакость. Так оно и вышло. - Их командир не понаслышке знает, что означает игнорировать ваши указания, и ни в коем случае не позволит себе ничего подобного. Вы ведь с ним достаточно хорошо знакомы, насколько я понимаю. Это лейтенант Лауринь.
-Как же, припоминаю, - процедила я сквозь зубы. Интересно, Арнелий это только что придумал, в отместку за полуторную плату за мои услуги, или подготовил заранее? А, какая разница, все равно отделаться от лейтенанта с отрядом не удастся!
-Теперь он будет вашим постоянным сопровождающим, - добил меня король.
-Ну что ж, Ваше величество... - сказала я сквозь зубы. - Будем считать, что мы договорились. Я намерена отправиться в путь завтра же, на рассвете.
-Отряд будет ожидать вас у ворот, - произнес Арнелий, и мы распростились, Его величество - явно довольный собой, я - в легком недоумении.
По пути домой я обдумывала поступок короля. Не может же он в самом деле полагать, что десяток гвардейцев сможет обеспечить безопасность независимого судебного мага, буде что произойдет в дороге? Скорее уж, наоборот... Арнелий прекрасно знал, что я предпочитаю путешествовать налегке и в одиночку, и никогда со мной ничего не случалось. Нет, этот эскорт явно был предназначен для того, чтобы пустить пыль в глаза. Вероятнее всего, все тому же злосчастному королевскому совету. Пускай видят, что король не отмахивается от их мнения, а внимательно к нему прислушивается, и не почитает разговоры о заговоре блажью заскучавших от безделья стариков-аристократов. Ладить с ними было задачей непростой, но Арнелий справлялся виртуозно. Среди всех этих господ было едва ли человек пять, чье мнение Его величество действительно почитал достойным внимания, но большинство его лучших советчиков рылом не вышли для заседания в королевском совете. Однако традиция есть традиция, и пренебрегать ею не стоило - одному из предков Арнелия такое пренебрежение обошлось дорого...
Но речь не о королевском совете... Итак, если гвардейцы - нет бы отправить со мной простых солдат, как зимой! - не будут особенно действовать мне на нервы, думаю, я смогу вытерпеть их общество в течение всего путешествия. Будь во главе отряда кто-то из моих знакомцев, я бы и не сомневалась в этом, старые служаки хорошо были осведомлены о моем характере и старались не лезть на глаза. Но вот Лауринь... Я тяжко вздохнула. И это после того, как я недавно решила не иметь с ним больше дела! Но разве Арнелию откажешь? То есть отказать-то можно, но вот с объяснением причин отказа могут быть проблемы...
Ну, ничего. Если сразу дать лейтенанту понять, что навязываться мне не нужно, а отряду его отводится исключительно декоративная роль, то, возможно, обойдется без потерь для обеих сторон...
...На следующее утро, на рассвете, когда на улице еще царила благословенная прохлада, я появилась около городских ворот. Отряд, как и было обещано Его величеством, уже ожидал меня. Во главе, разумеется, обнаружился лейтенант Лауринь, а подле него, что меня весьма порадовало, находился пожилой капрал. Вот с такими, как он, я прекрасно находила общий язык. Надеюсь, лейтенант прислушивается к своему старшему товарищу, и тот сможет растолковать мальчишке, как следует себя вести, если он с первого раза не поймет...
-Ничего доброго в нем я не нахожу, - ответила я, не выпуская трубки из зубов. - Хватит расшаркиваний, лейтенант, чем быстрее мы выедем, тем быстрее доберемся до места.
"И тем быстрее я от вас избавлюсь," - хотелось добавить мне, но я сдержалась. Побеседую я с ним попозже: не на глазах же у его подчиненных это делать! Как бы я ни относилась к юным господам вроде Лауриня, это не повод говорить с ним, как с мальчишкой, когда беседу нашу могут услышать нижние чины.
Я направила лошадь прочь от города, вслед за мной потянулись гвардейцы. Однако почетный эскорт... Не простые солдаты, а именно королевские гвардейцы: кто взглянет, тому сразу ясно - солидная персона едет. Да, точно, это представление предназначено для королевского совета. А я в нем - главное действующее лицо... Удружил Арнелий!
Вопреки собственному заявлению, особенно я не спешила. Тем более, спешить по этакой жаре было просто самоубийственно, бедолаги гвардейцы несказанно мучились в своих походных мундирах, пока я не сжалилась и не намекнула капралу Ивасу, что не вижу ничего предосудительного в том, чтобы бравые вояки разделись хотя бы до рубашек. В конце концов, на дороге пыль в глаза пускать особо некому, а до тех мест, где это может понадобиться, еще далеко.
Как я и ожидала, Ивас оказался весьма и весьма толковым спутником. Мне не составило никакого труда объяснить ему, что от своих сопровождающих мне нужно только одно - чтобы они оставили меня в покое. Гвардейцев это более чем устраивало, полагаю, ожидали они какого-то важного и сложного задания, а оно оказалось не более чем увеселительной прогулкой. Один только Лауринь все порывался обеспечивать мою безопасность: то старательно выбирал место для ночлега в лесу, то пытался отговорить меня останавливаться на каком-нибудь постоялом дворе, мотивируя это тем, что, мол, больно уж рожи у местных обитателей бандитские. До поры до времени мне удавалось пропускать его речи мимо ушей, а там лейтенант и сам угомонился. Или же Ивас провел с ним разъяснительную беседу. Во всяком случае, Лауринь больше не обращался ко мне иначе как за указаниями, да и настаивать на своем не пытался, поняв, очевидно, что я все равно поступлю по-своему.
Вскоре мы свернули с оживленного тракта на лесную дорогу, и ехать стало куда как приятнее. Над узкой дорогой смыкались кроны деревьев, солнце не палило, как на открытом месте, и я велела прибавить темп. Не путешествие, а сплошное удовольствие... Лошади, похоже, придерживались того же мнения, шли вперед охотно, должно быть, застоялись. Только по моей кобыле нельзя было сказать, как она относится к столь длительной прогулке, и есть ли ей вообще хоть какое-то дело до происходящего вокруг. Столь невозмутимую скотину еще поискать, собственно, за это-то она мне и приглянулась.
Эта лошадь попала ко мне лет пять назад, и с тех пор я горя не знала. Дело было, помнится, во время одной серьезной заварушки: тогда как раз зашевелились разбойничьи банды на перевалах, и Арнелий отправил на усмирение несколько отрядов со своими боевыми магами во главе. Мне тоже пришлось поехать, чтобы прояснить кое-какие странности, впрочем, это отношения к делу не имеет. Стычка, помнится, получилась изрядная, прежде всего потому, что у бандитов оказались свои боевые маги, пусть и недоучки, зато их было вдвое больше, чем у нас. А схватка боевых магов, пусть даже не самых сильных и умелых, доложу я вам, не то событие, в центре которого хочется оказаться! Иными словами, шумиха получилась преизрядная, да и народу при нападении на разбойничий лагерь полегло немало. Кое-кого удалось повязать, в том числе нескольких главарей и магов-недоучек, чем мои спутники были весьма довольны.
Сам лагерь разнесли буквально по камешку, немногие оказавшиеся там верховые лошади, обезумев от страха, пообрывали привязи и разбежались. Осталась только одна, привязанная лучше остальных. То есть это поначалу я так решила, а потом обнаружила, что малопривлекательная серая кобыла неизвестной породы попросту не обращает внимания на творящийся вокруг кавардак. Кое-кто высказывал предположение, что лошадь попросту глухая, но я могу со всей ответственностью заявить, что слышала серая ничуть не хуже всех остальных. Жаль, лошади не умеют говорить... Хотела бы я знать, что довелось повидать на своем веку этой кобыле - далеко не старой, кстати, - раз даже устроенный нашими магами фейерверк нимало ее не взволновал!
Так или иначе, я решила присвоить лошадь. Никто особенно не возражал, включая и саму кобылу, так она и осталась у меня. Непугливая лошадь для мага - настоящая находка, и в большинстве своем такие животные попросту слишком глупы, чтобы бояться, но эта оказалась еще и на редкость понятливой. И с норовом... Меня она за хозяйку признала далеко не сразу, а остальных и по сию пору не жаловала, могла и укусить, и копытом дернуть. Тому, кто попытался бы ее увести, я заранее не завидовала: невозмутимость невозмутимостью, а чужих эта лошадь недолюбливала.
Кое-кто утверждал, что мы с моей кобылой здорово похожи: одинаково рослые, худые, мосластые и со скверным нравом, и возразить против этого было нечего. Дед, правда, ворчал, что я, с моими гонорарами, могла бы подобрать себе лошадь и попригляднее, но я не слушала.
Лауриня моя кобыла сразу невзлюбила, равно как и его нервного гнедого жеребчика (у лейтенанта оказался молодой конек, вроде бы тайен, но не чистокровный -- такие лошади неплохи для скачек, но для долгих переходов годятся скверно; они часто бывают злы и непослушны, им нужен умелый и опытный всадник, а лейтенант таким определенно не являлся). При приближении этой парочки она начинала нехорошо на них коситься, должно быть, улавливала мое к лейтенанту отношение. А было оно весьма неоднозначным. С одной стороны, недолюбливать лейтенанта мне было вроде и не за что, не так давно он даже ухитрился натолкнуть меня на хорошую мысль, а его способности попадать в неприятности можно было только посочувствовать. С другой стороны, мальчишка вызывал у меня безотчетное раздражение и своей щенячьей суетливостью, и совершенно невероятными понятиями о чести и достоинстве, да и в целом его заскоки могли вывести из себя даже придорожный столб, а я, в отличие от столбов, никогда не могла похвастаться долготерпением. По счастью, с разговорами ко мне Лауринь не лез, ограничиваясь дежурными фразами относительно привалов и ночлега, а потому путешествие можно было назвать вполне сносным. И тем не менее, я весьма обрадовалась, когда выяснилось, что мы почти добрались.
В гарнизоне, расквартированном в большом поселке, Вейнсе, нас встретил тот самый чиновник, из-за которого я оказалась в этой глуши, и вызвался проводить нас до места. Еще два дня езды по скверной дороге, и мы выехали к маленькой деревушке, примостившейся на окраине самого дремучего леса, какой мне только доводилось видеть в жизни. Дорога шла дальше, огибая лес, но не углубляясь в него. Впрочем, что там располагалось за лесом, меня особенно не интересовало. Интерес вызывала исключительно эта деревня, вернее, произошедшее в ней.
Деревушка, которую местные называли попросту Лесной, оказалась хоть и небольшой, но с виду далеко не бедной. Тут даже постоялый двор имелся, видимо, по дороге нет-нет, да проезжал кто-то. Именно на этом постоялом дворе и убили незадачливого сборщика податей, а теперь его тело покоилось в сарайчике, заговоренное для сохранности местным магом.
То, что маг этот старикашка более чем посредственный, мне стало ясно сразу, как только я оказалась в относительной близости от сарайчика. Мухи, правда, рядом не роились, но запашок стоял такой, что впору было заткнуть нос. Мне к подобным запахам не привыкать, а вот лейтенант, неотступно следовавший за мной, заметно изменился в лице.
-Где нашли тело? - спросила я хмурого судейского.
-Под лестницей, - ответил тот. - По-хорошему, его бы там и оставить до вашего приезда, госпожа Нарен, только, сами понимаете...
Разумеется, я понимала, хозяину постоялого двора вовсе не хотелось, чтобы у него под лестницей лежал скверно пахнущий покойник, распугивая возможных посетителей.
-Потом покажете, где именно его нашли, - кивнула я. - А сейчас я хотела бы взглянуть на тело. Идемте.
Разумеется, лейтенант сунулся вслед за мной. Не знаю, что он ожидал тут увидеть, но, судя по всему, зрелище его впечатлило. Меня, кстати сказать, тоже. Признаться, я ожидала, что смерть сборщика податей стала результатом пьяной драки, что не редкость на постоялых дворах, и бедолагу огрели чем-нибудь тяжелым по голове, на худой конец, зарубили топором. Но моим ожиданиям не суждено было сбыться...
Я присела на корточки возле трупа, натянула перчатки и принялась за осмотр. Чиновник со скорбным видом торчал у меня за плечом, становящийся все бледнее Лауринь маялся у дверей сарайчика. Хм... свежие покойники, насколько мне помнилось, не выводили его из равновесия...
-Любопытно, - сказала я, повернув голову покойника. - Посмотрите, господин Шенис, как вам эта рана?
Рана в самом деле была знатная - голова оказалась почти отделена от тела и держалась едва ли не на лоскутке кожи.
-О том и речь, госпожа Нарен, - удрученно проговорил чиновник. - Она мне сразу странной показалась. Это ж явно не ножом...
-И не топором... - задумчиво протянула я, разглядывая останки так и сяк. Такие раны мне видеть доводилось, довольно давно и не в здешних краях. Очень похоже, что бедолагу с размаху рубанули саблей, характер разреза весьма похож. Но вот незадача - сабель в здешних краях не носят, а шпагой так голову не смахнуть... Тут я обратила внимание на лейтенанта и спохватилась: - Лауринь! Если уж вам так приспичило похвастаться завтраком, выйдите наружу и не портите мне натюрморт!
Бледно-зеленый, как молодая травка, Лауринь, зажав рот рукой, опрометью бросился наружу. Было слышно, как его выворачивает наизнанку за ближайшим углом. Видимо, я угадала, и выдержка его распространялась только на свежие трупы...
-Молодежь... - неодобрительно протянул судейский, посмотрев ему вслед. - Госпожа Нарен, что скажете?
-Подтвержу ваши выводы, за исключением одного, - ответила я, поднимаясь на ноги и бросая на пол испачканные перчатки. - Убийство в самом деле выглядит странно, орудие преступление, вероятнее всего, что-то вроде сабли, а убийца этим чем-то пользуется виртуозно и силой не обделен. Но вот никаких следов магии я здесь не ощущаю. Тем не менее, разобраться во всем этом следует. Господин Шенис, распорядитесь закопать тело, - добавила я, направляясь к выходу. - А я займусь опросом свидетелей...
Лауринь маялся под дверью с несчастным видом, очевидно, ему было стыдно собственной слабости. Я могла бы сказать ему в утешение, что мне тоже не доставляет никакого удовольствия возня с трупами, но не стала. Вместо этого я велела:
-Лейтенант, обеспечьте мне свободное помещение, желательно, чтобы там был стол. Потом отправляйтесь к господину Шенису, он скажет вам, что делать дальше.
Пока Лауринь выполнял мое поручение, я вышла на окраину деревни, чтобы как следует оглядеться, а заодно перекурить спокойно. Любопытно... Даже самые крайние постройки стояли на почтительном отдалении от опушки леса, и не похоже было, чтобы в последние годы тут появился хоть один новый дом. Все выглядело хотя и не ветхим, но очень старым. Деревня явно не росла, и хотелось бы знать, почему? Должно быть, молодежь, не желая киснуть в такой глуши, норовит податься в город, - рассудила я и вернулась на постоялый двор.
Лауринь расстарался на славу - хозяин постоялого двора выделил мне не самую просторную, зато чистую и светлую комнату, в которой только и помещались две лавки да грубовато сработанный стол. Видно, это была трапезная для "чистой" публики, не желавшей обедать вместе с какими-нибудь возчиками. Другое дело, что постояльцев тут я что-то не заметила...
Так или иначе, для моих целей эта комната вполне подходила. Я разложила на столе письменные принадлежности и велела Лауриню по одному приглашать свидетелей. Впрочем, свидетели - это громко сказано, самого убийства никто не видел и ничего подозрительного не слышал, и вот это-то и показалось мне самым странным.
Хозяин постоялого двора, кряжистый, не старый еще мужчина, уверял, что в ту ночь он спал, как убитый, умаялся за день, видите ли.
-А что, гостей много было? - поинтересовалась я как бы между прочим. В самом деле, с чего бы еще ему умаяться? Разве что бревна таскал...
Как ни странно, этот невинный вопрос поставил почтенного Морица в явный тупик.
-Ну так... - промычал он, отчаянно вцепившись в собственную бороду, которую только что важно поглаживал. - Не было постояльцев, как есть никого, госпожа... Тут по осени обозы идут, а в начале лета как есть пусто...
-С чего же вы устали-то, почтенный? - спросила я.
-Так того... - начал было Мориц, сжав бороду в кулаке. Похоже, его осенило, и он радостно выпалил: - Так колодец мы чистили, уж работенка так работенка, госпожа, сперва вычерпай, потом вычисти, да еще сруб подновляли...
Я промолчала, хотя память услужливо подсунула мне картинку с колодезным срубом. Бревна выглядели прочными, но отнюдь не новыми, если сруб и подновляли, то в лучшем случае в бытность почтенного Морица голопузым мальчишкой.
-Значит, ничего вы не слышали той ночью? - задала я еще один вопрос.
-Как есть ничего! - выпалил почтенный Мориц. - Утром только проснулся от того, что кухарка завизжала, выскочил как есть в одних подштанниках... кхе... простите, госпожа... Выскочил, а он под лестницей лежит, а кровищи - ну как есть, когда свиней режут!
-И как по-вашему, давно он был мертв? - спросила я скучным голосом.
-Выходит, он был единственным постояльцем на тот момент? - уточнила я.
-Как есть один был, - закивал Мориц, почему-то просветлев лицом. - Говорю же, госпожа, в наших краях только по осени людно, а весной да летом - как есть никого!
Поняв, что больше от Морица я ничего не добьюсь, я отпустила его и отправила Лауриня за следующей жертвой, а сама призадумалась. Итак, похоже, хозяин что-то скрывает, но что именно? Нет, сборщик податей не был единственным постояльцем, это точно. И вот этого другого Мориц выдавать отчаянно не хочет. Вот бы знать, почему? Боится? Вполне возможно. Может быть, в здешних краях свили гнездо какие-нибудь разбойники? Если по осени тут идут груженые обозы, должно быть, поживиться есть чем. С другой стороны, ни единого упоминания о том, что в здешних краях "шалят", я не слышала. Напротив, эти места считались на редкость спокойными. Да и что взять с этих обозов? Ну, допустим, зерно, овощи какие-нибудь, домотканую материю, глиняную утварь, сбрую, быть может, - все, с чем едут крестьяне на ближайшую ярмарку. Разве это добыча? Нет, разбойники предпочитают орудовать на больших дорогах, где можно сорвать большой куш: там купцы возят и дорогие ткани, и заморские диковины, и меха, и даже драгоценности. Тут что-то иное...
Додумать я не успела, в комнату вошла дебелая девица и не без испуга уставилась на меня коровьими глазами. Это была дочка почтенного Морица, Вела. Конечно, она с порога принялась уверять меня, что ничего не слышала, не видела, и вообще спала, как убитая, уж больно умаялась за день.
-Помогала отцу колодец чистить? - поинтересовалась я, не отрывая взгляда от серой бумаги, на которой делала пометки. Никакого смысла они в себе не несли, да и не нужны были, по большому счету, - на память я не жалуюсь, - но я давно заметила, что на простой люд исписанный лист действует гипнотически.
-Какой колодец? - удивилась девица. - Его ж еще по весне чистили, как снег сошел...
Я едва сдержала улыбку. Лгать тут совсем не умели. Ладно, попробуем иначе.
-Вот что, милая, - сказала я сурово. - Сдается мне, ты врешь и не краснеешь. Давай сначала: что ты видела или слышала той ночью? Не бойся, уж тебе-то за это ничего не будет.
Вела порозовела, потом пошла красными пятнами, но в конце концов не выдержала моего взгляда и принялась рассказывать. Той ночью она и правда не спала, потому как ждала гостя, а именно молодого конюха, и кое-что слышала. Слышала, как единственный по той поре постоялец, тот самый сборщик податей, тихо спустился вниз со второго этажа, где была его комната, слышала, как заговорил с кем-то внизу, а потом услышала стук, как от падения тела, а еще хрип. И все, стало тихо. Вела продрожала под одеялом до утра, до тех пор, пока визг кухарки всех не перебудил. А вот конюх к ней так и не пришел...
-Так то не он, госпожа! - взмолилась Вела под конец. - Не мог он! Да и на что ему? Мы ж пожениться хотим, братьев у меня нету, так он папашиным наследником будет!.. Ладно бы деньги забрал, да ведь их нашли!
Что правда, то правда, сумка с деньгами оказалась в целости и сохранности. Сборщик оказался на редкость педантичным человеком, и все сборы тщательно записывал. Другое дело, что записей было две - одна с истинными суммами сборов, вторая - с явно заниженными. Видно, сборщик намеревался положить кое-что себе в карман. Но сделать этого он еще не успел, и в найденных в сумке деньгах недостачи не обнаружилось.
Я отослала Велу и задумалась. Ладно, она покрывает своего женишка, который, вполне вероятно, вовсе ни при чем. Но кого покрывает ее папаша? Ладно, посмотрим...
Следующим ко мне привели конюха, симпатичного парня с открытым приятным лицом. Он тоже начал было рассказывать мне, как умаялся в тот день, да так, что заснул без задних ног прямо на конюшне, да только я сразу его прервала:
-Вот что голубчик, ты ври, да не завирайся. Твоя подружка сказала, что в ту ночь ты должен был к ней прийти, но отчего-то не пришел. И почему, позволь узнать?
Конюх так ошалел, что пару минут не мог ничего выговорить. Потом повесил буйно кудрявую голову и принялся каяться:
-Так, госпожа... хотел я пойти, кто б не хотел, Вела девка справная, да и приданое за ней папаша дает... А только по пути на конюшню завернул, что-то гостева вороная больно шугалась, я и решил присмотреть на всякий случай... - Конюх тяжко вздохнул и продолжил. - Лошадку успокоил, в дом вхожу... тихенько вхожу, чтобы пол не скрипел, смотрю - лежит! И кровищи вокруг - ну просто целый пруд!.. Так я деру оттуда дал, на сеновал забрался, так и сидел до утра... Не я это, госпожа! - Конюх жалобно уставился на меня круглыми глазами. - Не я!..
-Да не бойся, - досадливо сказала я. - Знаю, что не ты...
А вот кто?.. Конюх сказал "гостева вороная". Но у сборщика податей был старый мерин, серый в яблоках, а никак не вороной. Похоже, все-таки был тут еще один постоялец, и вот его-то, надо думать, и покрывает почтенный Мориц.
Я переговорила со всей челядью, с соседями, да чуть не со всей деревней, и все упорно стояли на своем: кроме сборщика податей никого постороннего в деревне не было. Но он был! Не могло его не быть! Но вот куда же он потом подевался? Отправился дальше по дороге? Вполне возможно... Пожалуй, надо прижать почтенного Морица к стенке, авось удастся выжать из него что-то, но это завтра, а пока мне надо было подумать.
Думать я отправилась за околицу, на опушку леса. И, конечно, за мной увязался Лауринь, надо думать, в качестве охраны, на случай, если из кустов на меня волк бросится. Это его ревностное следование указу Его величества "сопровождать госпожу Нарен" меня то злило, то смешило. А поскольку злиться было совершенно бесполезно, то я решила по мере сил не обращать на Лауриня внимания. Увы, это было не так-то просто...
-Госпожа Нарен, - окликнул он неуверенно. - Позвольте вопрос?
-Ну? - спросила я, не выпуская трубки из зубов.
-Вы не знаете, почему местные в лес не ходят?
-Ну вы нашли, у кого спросить, Лауринь, - хмыкнула я. - У местных бы и поинтересовались.
-Я спрашивал, - признался он. - Только они не отвечают, говорят, мол, в лесу опасно, и все тут. И сами дальше опушки не заходят. А еще, когда о лесе говорят, делают вот так...
Лауринь изобразил правой рукой замысловатый жест. Получилось у него не очень хорошо, но я узнала охранительный знак, бывший в ходу у приверженцев Матери Ноанн, одной из многочисленных богинь нашего королевства.
Ничего необычного в этом не было. Я уже говорила, что Его величество Арнелий отличался редкостной веротерпимостью и никаких религий и культов не запрещал, за исключением разве что тех, которые требовали кровавых жертв. Вот такие секты он уничтожал на корню, до последнего человека. Все те же члены королевского совета не раз намекали Арнелию, что неплохо бы уже обозначить какую-то одну религию в качестве государственной и привести к ней большинство подданных, но Арнелий только отмахивался. Правда, будучи человеком практичным, ввел необременительный налог. Со стороны это выглядело довольно забавно: поклоняйся, кому хочешь, только в казну исправно плати. И платили, как ни странно. Видно, наслышаны были о том, что происходило в одной южной стране, когда тамошний правитель взялся вводить пресловутую "государственную религию". Приближенные, правда, намекали, что у сильного культа и храмы большие, а не просто лесные святилища, стало быть, и народные приношения больше, значит, и в казну можно бы было сдирать куда как приличные суммы. Но в данном случае у Арнелия наследственный здравый смысл брал верх над наследственной же скупостью, и все оставалось, как шло многие века до него.
Так вот, культ Матери Ноанн был более чем миролюбивым, а воспроизведенный Лауринем жест считался едва ли не самым сильным из отгоняющих зло знаков. Просто так использовать его было нельзя, это я знала точно, ибо не раз сталкивалась с приверженцами этого культа, а по словам Лауриня, местные повторяют этот знак каждый раз, упоминая об окружающем деревню лесе. Очень странно...
Я присмотрелась к лесу повнимательнее и заметила то, на что должна была обратить внимание уже давно: от леса веяло магией. Не слишком сильно, но достаточно заметно для хорошего мага, если, конечно, он даст себе труд присмотреться. Хм... Что-то неладно с этим лесом. Местные его явно опасаются, но, тем не менее, не делают попыток сняться с места и переехать куда подальше. Почтенный Мориц с гордостью говорил, что его предки уже пять веков на одном месте живут, и его внуки тут жить будут, мол, корни у них крепкие. А исходи от леса реальная опасность, никакие "корни" людей бы не удержали. Однако же живут, и неплохо живут... И покрывают убийцу. Всей деревней покрывают, кстати говоря!
-Лауринь, а никакой дороги в лес не ведет, случайно? - спросила я.
Лауринь вздрогнул от неожиданности и помотал головой.
-Даже тропинок нет, госпожа Нарен, - сказал он. - Ну разве только на опушке, куда за грибами ходят и за хворостом. А деревья здесь вообще не валят. За дровами ездят вон в тот лесок, за холмом...
Лауринь махнул рукой в ту сторону, откуда мы приехали, там и правда простирался лес, не такой дремучий, как здешний, но тоже изрядный. И не так уж он близко, наездишься за дровами, пожалуй...
Похоже, местные что-то знали о лесе, знали хорошо, передавали это знание из поколения в поколение и с чужаками делиться совсем не собирались. Можно было, конечно, вытряхнуть из них правду, но на это требовалось время, и немалое. И зачем плести словесные кружева, если можно посмотреть своими глазами?
Один из не самых сложных магических приемов - заставить птицу или зверя послужить твоими глазами. Мне приглянулась горластая сорока, умостившаяся на ближайшем дереве и беззастенчиво трещавшая о нас с Лауринем что-то явно неприглядное. Против своей воли пестрая болтунья поднялась в воздух над лесом, наверняка выше, чем привыкла обычно летать. Я не собиралась мучить птицу, все, что мне нужно было, я разглядела за пару минут, после чего отпустила сороку восвояси. Перепуганная птица, отчаянно ругаясь на своем трескучем языке, моментально скрылась в кронах деревьев.
-А знаете, Лауринь, - сказала я задумчиво. - Дорога-то все-таки есть. Хорошая такая дорога, ровная. Явно не заброшенная. Похоже, наш убийца по ней и уехал.
Лауринь приоткрыл рот, но сказать ничего не смог. Потом все-таки выговорил:
-Так вы думаете, убийца не местный?
-Нет, конечно, - вздохнула я. - Ну незачем им было убивать этого парня. Разве только он увидел или услышал что-то такое, чего ему знать не полагалось.
-А почему его тогда просто не придушили тихонько? - спросил Лауринь. - Закопали бы на опушке, мол, заплутал в лесу и заплутал...
Этот вопрос поначалу тоже не давал мне покоя: ну зачем понадобилось вызывать дознавателя? Зарыли бы потихоньку в лесу, в самом деле, мало ли народу пропадает на лесных дорогах... Потом я выяснила, сборщик дураком не был, видать, не раз попадал в переплеты, а потому, как только заявился в деревню, заявил, что оторвался от спутников, те, мол, нагонят на следующий день, подзадержались немного. Но нагонят непременно, ибо точно знают, куда он отправился. Тут уж лучше было не прятать тело, а валить все на потусторонние силы. Что никаких приятелей не было, деревенские поняли уже после, да было поздно, завертелось расследование.
Примерно это в двух словах я и изложила Лауриню.
-Значит, вы думаете, этот чужак его убил и скрылся? - спросил он любопытно.
-Да не такой уж он чужак, - хмыкнула я, - раз вся деревня его покрывает. И сдается мне, уехал он как раз по лесной дороге...
-А где она? - не выдержал Лауринь. - Мы с Ивасом все тут обошли, не нашли никакой дороги!
-Ничего удивительного, - ухмыльнулась я. - Вы ее просто не видите. Ничего, завтра покажу.
Если честно, меня снедало банальнейшее любопытство. Что за дорога, куда она ведет, какой-такой странной магией обладает этот лес, кто убийца, в конце концов, и чем ему помешал несчастный сборщик податей? Отчего-то мне казалось, что разгадка тайны кроется в лесу, а я привыкла доверять своей интуиции.
-Вы хотите туда поехать? - вытаращил глаза Лауринь.
-Да, а что? - спросила я и посмотрела на небо. - Идите, скажите своим людям, чтобы собирались. Завтра на рассвете отправимся.
Лейтенант еще раз посмотрел на меня, ожидая, видимо, чтобы я передумала, не дождался и рысью убежал выполнять приказ.
Я же направилась к Морицу и с ходу взяла кота за шкирку.
-Сдается мне, почтенный, - сказала я, сурово глядя ему в глаза, - что вы меня пытаетесь надуть. Вовсе-то вы не спали в ту ночь, и убийцу вы прекрасно знаете. Только покрываете вы его, вот что.
-Да как можно!.. - захлебнулся негодованием Мориц, но я перебила:
-Еще как можно. Знаю, это не местный, не из деревни. И что-то мне подсказывает, будто отправился этот тип на норовистой вороной лошади во-он в ту сторону...
Я махнула рукой в сторону леса.
Не знаю, что больше поразило Морица, указанное ли мною направление или упоминание о вороной лошади, но смотреть на него стало жалко.
-Я права? - подняла я брови. Мориц страдальчески сморщился, но все-таки кивнул. - Отчего же вы не хотите мне рассказать правду? Не можете?
Мориц закивал так яростно, что с его головы свалилась шапка, и уставился на меня с надеждой.
-Ну что ж, мучить вас не стану, не можете говорить, так не можете, - пожала я плечами. - Придется самой посмотреть, что там к чему в этом вашем лесу.
Направляясь к лестнице, я оглянулась. Почтенный Мориц смотрел мне вслед с выражением одновременно ужаса и облегчения на пухлом лице. И чертил в воздухе тот самый замысловатый знак...
Ночь прошла быстро, кошмары меня не мучили, разве что с вечера изводил залетный комар, которого я никак не могла прихлопнуть. Ну не при помощи магии же его отгонять, смешно, право слово! Встав еще до света, я быстро собрала вещи, ибо путешествовать привыкла налегке, и вышла на двор. До конюшни, правда, я дойти не успела, навстречу мне выскочил взмыленный Лауринь.
-Что стряслось? - поинтересовалась я. - Еще один труп нашли?
-Мои люди... - лейтенант сглотнул, но все-таки выговорил: - Мои люди отказываются ехать в лес. Они... они просто боятся, госпожа Нарен! Им местные такого понарассказали, волосы дыбом!
-Прекрасно! - протянула я. Быстро же действует почтенный Мориц! Или он предполагал, что я могу заинтересоваться лесом, и принял меры заранее? А, впрочем, неважно. Это даже лучше, никто не будет путаться под ногами. - Ну что ж... Стало быть, я поеду одна. Вы с отрядом останетесь здесь и будете меня ждать.
-Я поеду с вами, госпожа Нарен, - насупился Лауринь.
-Вы, значит, не боитесь деревенских страшилок? - усмехнулась я.
Лауринь неопределенно пожал плечами.
-У меня приказ, госпожа Нарен, - сказал он. - Боюсь там, не боюсь... Мне велено вас сопровождать, значит, я буду вас сопровождать...
Я только головой покачала. А ведь он боится. И гвардейцы напуганы изрядно, даром, что не остолопы только что от сохи! Так и знала, что лучше бы мне дали в сопровождение обычную солдатню - те, небось, выкрутасничать бы не стали.
Здорово же их местные напугали! Интересно, чем? Чем можно было напугать гвардейцев до такой степени, чтобы они отказались выполнять приказ? Правда, авторитета у лопоухого лейтенанта немного, но неповиновение распоряжению начальства - это не шутки. Дисциплинка, однако!
О причинах столь странного поведения отряда я еще успею расспросить Лауриня, а теперь нужно было отправляться в путь...