То ли зарекшись отныне соваться в поселения во избежание неприятностей, то ли просто от вредности характера, но Весь приказал миновать сразу два поселения, и по всему выходило, что ночевать им предстоит в чистом поле.
Заговаривать с ним Маша не собиралась: уже который день тот был зол, как осенняя муха, а лучше сказать, гремучая змея, страдающая к тому же приступами бешенства. Даже помалкивая, можно было нарваться на презлющую тираду! Маша пока терпела, памятуя о том, что мужчины вообще болезненно переживают, если их достоинства не оценивают, как подобает, а уж тем более, если оказывается, что девице нужен был вовсе не сам кавалер, а его кошелек... Однако она уже начала посматривать на Веся не по-хорошему и подумывать о том, а не лучше ли будет потихоньку связать его, пока спит, заткнуть рот чем-нибудь, и так везти дальше. Чтобы не выражался! От него Маша узнала столько ругательств, сколько не услышала за все время работы на постоялом дворе в Перепутинске... Причем далеко не все они были непечатными: Весь умел выражаться витиевато, литературно, но так, что выходили сплошные непристойности. Несомненно, Алисе икалось не переставая!
Начинало уже смеркаться, но Маша не собиралась ничего говорить. В поле ночевать, так в поле, не так уж холодно... Всё лучше, чем спросить у Веся, куда это он направляется и получить в ответ гневную отповедь на тему того, что не ее это дело, пусть сидит и не болтает, и вообще, могла бы сразу понять, что Алиса аферистка, а если поняла, так почему не сказала и не убедила, не предоставила доказательств?..
-Вон туда поворачивай, - угрюмо сказал Весь. Приступы особой язвительности сменялись у него периодами глубокой мрачности, в которые он хотя бы молчал.
Маша посмотрела налево: там маячил какой-то лесок. Конечно, под его прикрытием ночевать приятнее, чем в чистом поле, но что-то ее насторожило. Дорожка туда вела неширокая, не сказать, чтобы сильно изъезженная, а еще...
-Весь, там знак какой-то на столбе висит, - тронула она мужчину за плечо. - Видишь?
К покосившемуся деревянному столбу на обочине был приколочена широкая доска, а что на ней написано, разобрать не вышло - дерево потемнело от времени и дождей, а надпись давно не подновляли.
-Висит и висит, не удавленник же, чтобы от него шарахаться! - окрысился тот, Маша молча пожала плечами и подстегнула Зорьку.
Лошадь, видно, сообразив, что один из седоков не в настроении, сегодня не капризничала, шла то быстрым шагом, то бодрой трусцой, явно не желая, чтобы вожжи в руки взял Весь, так что до леса путники добрались совсем скоро, еще темнеть не начало.
Пока Весь разводил костер (у Маши до сих пор плохо выходило обращаться с кремнем и огнивом), девушка привычно распрягла лошадь, обтерла ее пучком травы, решив проснуться пораньше и как следует вычистить кобылу (сейчас все равно ничего не видно), задала корма и стала раскладывать припасы. Там оставалось еще довольно, хоть шустрая Алиса и прихватила с собой кое-что на дорогу, так что голодать не приходилось. Похлебку варить Маша не стала - это долго, да и готовила она, мягко говоря, неважно, лишний повод Весю на нее фыркнуть.
Жевали молча, сидя по разные стороны костра. Весь, судя по физиономии, мучительно переживал потерю перстня. Что такого особенного в нем было, Маша понять не могла. Ну, старинный, красивый, дорогой... Но разве у Веся мало других побрякушек (хорошо еще, их Алиса не утащила, не знала об их существовании, а потому и найти не могла... впрочем, Маша и сама не понимала, куда Весь их прячет!), денег? Взял бы да заказал такое же... Правда, соваться с этим предложением к мужчине она не стала, догадываясь, как тот отреагирует.
Все в таком же гробовом молчании покончили с ужином, Маша сложила остатки в котомку, обошла костер, чтобы убрать её на место, в телегу, и вот тут-то Весь и насторожился. Она даже не увидела, скорее, почувствовала, как мрачная его неподвижность сменилась напряжением натянутой тетивы. Видимо, что-то показалось ему странным в окружающем лесу, но что именно? Маша, как ни таращилась по сторонам, ничего увидеть не могла.
Весь молча потянул ее за штанину, вынуждая присесть рядом, сам неуловимо переменил позу, подобрав под себя ноги.
-Башкой не крути, - сказал он ей почти в самое ухо, так что его дыхание щекотало Маше щеку. Наверно, со стороны могло показаться, будто они целуются, подумала девушка и невольно покраснела. - Смотри мне за спину. Что видишь?
-Ничего, - таким же придушенным шепотом ответила Маша. - Там темно!..
-Присмотрись! Движение какое-нибудь замечаешь?
Маша честно уставилась в лесную темноту. Ничего, это вот ветка раскачивается, а это... Видимо, она вздохнула глубже, потому что Весь тут же спросил:
-Ну, видишь?
-Мелькнуло что-то... - едва слышно ответила Маша. - Белое такое... или серое, не разобрать. Но не птица, птицы так не летают... Может, привидение?
-Какие привидения, дурья твоя голова! - прошипел Весь. - Ни одно привидение к жрецу Раш'яла даже не приблизится! Это живые... С моей стороны еще двое.
-Но кто?..
-Сейчас узнаем, - усмехнулся ей в щеку Весь. - Ты иди на свое место. Сядь так, чтобы сразу вскочить, как я велю, тогда развернешься и без раздумий бей промеж глаз, всё равно, кто там окажется. А, нет. Книгу свою возьми, вроде почитать перед сном собралась. Так надежнее.
Маша медленно поднялась, взяла с телеги книгу, вернулась на место, сделала вид, что ищет какую-то главу, но на тексте не сосредотачивалась, до звона в ушах всматриваясь в полную шорохов лесную темноту. Вот, кажется, хрустнула ветка, вот раздался шелест, не вписывающийся в общих ночной хор... Их точно окружали! Но если бы не Весь, Маша бы ни за что ничего не заметила...
А потом все завертелось очень быстро: Весь вдруг взвился на ноги, как распрямленная пружина - Маша бы ни за что не подумала, что можно вот так прыгнуть с места, если бы не видела его уже на ярмарочных выступлениях! Что-то темное, с белыми развевающимися крыльями кинулось на него из темноты, но Маше некогда было приглядываться, она подскочила, развернулась, оказалась нос к носу с такой же страхолюдиной и с размаху огрела неизвестное страшилище книгой по голове. Эффект оказался вполне ожидаем: том-то тяжеленный, переплет со стальной окантовкой, а сил Маше не занимать. Чудовище закатило желтые глаза и осело ей под ноги. Не такое уж оно оказалось и крупное, чуть побольше Веся, наверное...
Она обернулась: тот уже разобрался с другим... вернее, другими нападавшими и теперь деловито вязал им руки их же собственными поясами.
-Что стоишь? - спросил он Машу. Судя по всему, его хандру как рукой сняло. - Помогай давай! Этот здоровый, что я, один должен его ворочать?!
Пришлось подсобить, перевернуть пленного, чтобы Весю было удобнее его связывать. Руками тот не ограничился, взял вожжи и всех троих связал за ноги. Видно, чтоб уж точно не удрали!
-Ну-ка, проснись, красавчик! - Весь бесцеремонно похлопал одного из бесчувственных страшил по щекам. Маша хотела было сказать, что так обращаться с пленными нехорошо, но не успела, мужчина велел ей: - А ты подбрось хворосту, не видно ничего толком!
Маша послушалась, костер вспыхнул ярче, и теперь стало совершенно очевидно: перед ними люди. То, что Маша приняла за белые крылья, оказалось волосами, довольно длинными (хотя и не настолько, как у Веся), а вот лица и руки у незнакомцев оказались черными. Точнее, темно-серыми, будто они в саже перемазались.
-Конспираторы, - презрительно произнес Весь, плюнул на палец и потер щеку нападавшего. - Морды перемазали, а волосы так и светятся! Хм...
Он немного озадаченно посмотрел на совершенно чистую подушечку пальца.
-Они просто чернокожие, - сообразила Маша. - В нашем мире тоже есть черные люди, и...
-Ты, женщина! - прохрипел очнувшийся пленный, тот самый, которого она огрела книгой. Он был здоровее других, потому и оклемался первым, наверно. А может, Весь со своими не церемонился: Маша уже поняла, что кулаки у него хоть и небольшие, но очень злые, а убить он и с одного удара может, если будет драться всерьез. - Не смей называть нас черными!
-А какие ж вы? - удивился Весь.
-Мы - тёмные, и это говорит не принадлежности нашей к той или иной стороне силы, а лишь о нашей расе! - высокомерно ответил пленный, и Маша поняла, что они с Весем удивительно похожи. Не внешне, нет, но было что-то неуловимое в манере вести себя, в этой вот надменности...
-Чушь какая! - фыркнул тот. - Черные, белые, стороны силы... Ленту с одной стороной видел когда-нибудь, парень?
-Я видела! - гордо сказала Маша, вспомнив урок занимательной математики. Она, правда, забыла, как называлась та диковинная фигура, но у нее действительно была только одна поверхность!
Весь покосился на нее с некоторым удивлением, но ничего не сказал. Да и лекцию о сторонах силы для пленного продолжать не стал.
-Ну, кто вы такие, черномазые? - спросил он, ткнув здоровяка в бок.
Тот отвернулся и гордо промолчал. На лбу у него росла здоровенная шишка, и в профиль он уже напоминал носорога.
-Может, им просто обидно? - предположила Маша. - В нашем мире есть братский народ, который когда-то угнетали капиталисты, так у них тоже темная кожа. И они не переносят, когда их называют черными, потому что это напоминает им о веках рабства!
-О боги всемогущие... - вздохнул Весь. - Сама тогда разговаривай с этими... угнетенными!
-Уважаемый тёмный, - Маша подсела поближе к пленному. - Скажите, зачем вы на нас напали?
-Я не стану разговаривать с человеком! - брезгливо ответил тот.
Маша с Весем удивленно переглянулись.
-А сам-то ты кто будешь? - спросил мужчина, явно заинтересовавшись.
-Я эльф! - гордо ответил пленный, забыв об обещании не разговаривать с людьми. - Мы - высшая раса!
-Ах вон оно что... - промурлыкал Весь, приходя в неожиданно хорошее расположение духа. - Наслышан, как же... Жрецы Раш'яла в своё время неплохо позабавились с вашей братией!
-Что? - навострил и без того остроконечные уши пленный, но Весь повторять не собирался.
Величественным жестом он сдернул с головы косынку, позволил длинной косе упасть на плечо (в свете костра та засверкала червонным золотом), прищурил глаза - они вдруг начали отчетливо светиться в темноте, и зеленые огоньки делались всё ярче, - и очень неприятно улыбнулся.
-Ты кого назвал человеком, черная морда? - спросил он вкрадчиво.
Пленный вытаращил белесые глаза и шумно сглотнул, стараясь, однако, не особо двигать кадыком - в опасной близости от его горла оказался остро наточенный серп.
-П-прошу прощения, высокородный господин... - прошелестел он. - Разве я мог признать вас в таком... таком... одеянии, не подобающем эльфу вашего происхождения?
-Это и называется настоящей маскировкой, - спокойно ответил Весь, не убирая серп. - Не то, что ваша, сторожа леса недоделанные. А теперь живо выкладывай, кто вы такие и что здесь делаете!
Нарваться в незнакомом лесу на засаду - это было неприятно. Может быть, лес принадлежал какому-то Властителю, и тот знак, о котором говорила Маша, запрещал в него даже соваться? Так или иначе, но трое нападавших действовали очень даже неплохо, и простого человека сграбастали бы в один момент. Весьямиэля выручил тонкий слух, ну а дальше все было просто. Эта троица явно не рассчитывала на сопротивление, он справился бы и один, но раз Маша помогла...
И вот теперь связанный по рукам и ногам чернокожий пленный лежал перед ним, дрожал и выкладывал всю подноготную.
Весьямиэль подавил ухмылку, что греха таить, довольно-таки гнусную. Об эльфах он был наслышан: образование получил отменное, и древней истории уделялось большое место, так уж положено.
Давным-давно, когда границы между мирами умели преодолевать не только драконы, в его родной мир заявилась целая армия этих вот... остроухих. Представители "высшей расы" принялись насаждать закон и порядок, как они его себе представляли (власть и богатства - эльфам, черный труд - людям), но просчитались. Боги этого мира за ним присматривали, а жрецы тогда были не в пример сильнее нынешних. Жрицы Шейсет первыми внесли свой вклад в общее дело: они отлично управлялись со всем, что растет на земле, бегает, ползает, плавает и летает. Притом это была их собственная земля, и она охотно отзывалась на призывы жриц. Эльфам очень не понравилось вторжение полчищ скорпионов и саранчи в их жилища, равно как и внезапно участившиеся случаи нападений диких зверей на легкомысленных охотников. Конечно, захватчики тоже владели магией, помогавшей управляться с живой материей, но с силой богини они совладать не сумели.
Ну а уж когда вступили в дело жрецы Раш'яла... Об этих событиях в хрониках упоминалось достаточно скупо, без подробностей, но Весьямиэль достаточно хорошо представлял, на что были способны его предки, и что именно ожидало наглых пришельцев: прежнее им наверняка показалось детскими играми!
Одним словом, остроухие (хотя далеко не всех эльфов украшали острые ушки, это был просто один из распространенных мифов) позорно сбежали из мира Весьямиэля, оставив по себе недобрую память и, поговаривали, немало бастардов.
Правда - в этом Весьямиэль был уверен - в его жилах не было ни капли эльфийской крови, иначе его не принял бы грозный Раш'ял! Тот зло помнил долго и метисов, пусть даже эльфийской крови в них осталось всего ничего, не жаловал. Шейсет - та другое дело, среди жриц попадались и такие.
Весьямиэль хорошо помнил из легенд - эльфы не были единым народом. Их объединяла лишь принадлежность к магии, которую сами эльфы звали природной. Впрочем, Весьямиэля учили, что на самом деле Природа - это и Жизнь, и Смерть, так что на самом деле не было особенной разницы между силой эльфов и могуществом Раш'яла и Шейсет, что бы ни утверждали чванливые остроухие.
Раш'ял отличался злопамятностью, так что все жрецы были обязаны тщательно изучать сведения о всех, кто когда-либо разгневал грозного бога и до сих пор еще не упокоился окончательно. Теперь зазубренные в детстве сведения могли весьма пригодиться Весьямиэлю.
Существовало несколько рас эльфов, все они чем-то да отличались. Были тёмные, вроде вот этих, были светлые, а наивысшими среди высших считались похожие на него - золотоволосые, белокожие, с большими светлыми глазами, преимущественно зелеными. Почему так - неизвестно, в легендах не сохранилось упоминаний, но внешнее сходство, кажется, сыграло ему на руку! Если дело выгорит...
А вот что тёмные эльфы позабыли в этом лесу... Как оказалось, в этот мир издавна заносило то одного, то другого представителя этой заносчивой расы, а поскольку жили они куда дольше людей, то в итоге смогли собрать сколько-то соплеменников и попытались основать своё государство. Увы, их было слишком мало, а люди совсем не обрадовались перспективе гнуть спину на непонятных пришлецов, так что едва не взяли их в топоры. Как уже упоминалось, в этом мире привыкли к самым разным гостям из других миров, так что не очень забоялись бы и какого-нибудь дракона!
По счастью (и для эльфов, и для людей, которых лучники могли бы нашпиговать стрелами) в дело вовремя вмешались посланцы тогдашнего Властелина. Тот, конечно, мог бы и вовсе истребить небольшую кучку эльфов, но отчего-то предпочел договориться с ними миром. Отдал им во владение маленькую долину с неплохой землей (а эльфы могли заставить плодоносить даже голые камни, вот только руки им пришлось запачкать!), неподалеку от столицы, видно, чтобы были на виду, а вокруг долины приказал местным посадить густой лес, который назвали Запретным. Без нужды туда никто не совался: немногочисленные эльфы ревностно блюли границы своего маленького королевства, выслеживая браконьеров и просто любопытных. Да и местным скоро наскучило подсматривать, как остроухие пытаются наладить быт...
Властелин был добр: помог эльфам выстроить жилища и наладить торговлю с близлежащими поселениями. Эльфам не было равных в изготовлении луков и украшений, а женщины их создавали потрясающей красоты вышивки, пользующиеся бешеным спросом в столице. У местных же они на вырученные деньги покупали провизию и предметы первой необходимости, какие не могли изготовить сами. Самых знатных эльфов приглашали к Властелину на праздники, но они редко выбирались из Запретного леса. То ли привыкли к одиночеству, то ли не желали увидеть, что мир вокруг заселен людьми, а их королевство - всего лишь крохотная заплатка на большом лоскутном одеяле!
-К нам давно не приходил кто-то из нашей расы, - сообщил тёмный. Звали его Шуапсет-тон-шамашши, что на наречии его народа означало "тень облака, набежавшая на полную луну". - Наш повелитель будет счастлив лицезреть тебя, о высокородный эльф!
-Я тоже буду рад представиться... как там его титулуют? - спросил Весьямиэль, выпав из образа.
-Повелитель, - удивленно ответил Шуапсет.
-Однообразно, - заключил Весьямиэль. - Тут Повелитель, там Властелин. Ничего пооригинальнее выдумать не смогли. Ну ладно! Ты полежи пока, мой темнокожий друг, а я приму вид, в котором мне не стыдно будет явиться к Повелителю Запретного леса!
-Он назвал меня другом!.. - пораженный Шуапсет чуть не разрыдался. Высокородные светлые эльфы редко снисходили до тёмных, и такое расположение со стороны Весьямиэля привело его в смятение чувств.
-Хотя нет... - передумал тот. - Маша, развяжи его, а он пусть приведет в чувство остальных. Не на телегу же их грузить!
Девица покладисто кивнула и принялась развязывать тёмного (хорошо, не стала встревать в этот спектакль для двоих!). Тот морщился от прикосновений человека, но терпел. Распутывать остальных пришлось долго - Весьямиэль знал хитрые узлы, - но к тому моменту, как Маша с Шуапсетом справились, он успел переодеться и теперь изображал прическу позамысловатее. Без драгоценностей он решил обойтись, а то, может, Повелитель окажется падок на чужое добро, но пара веточек сыграла роль заколок. Опять же, и образ поддержан: Весьямиэль читал легенду о Верховном правителе эльфов, который всегда появлялся в лиственной короне: зеленой весной и летом, золотой осенью. Зимой, надо думать, он таскал на голове старое воронье гнездо... Так или иначе, но зеленые листья шли к глазам Весьямиэля не хуже изумрудов.
-И ты переоденься, - велел он Маше. - Там у тебя нарядное платье есть.
-Уже нет, - напомнила та не без иронии. - Его Алиса прихватила.
-И верно... Ну, парнем переоденься, - сказал он. - Лучший костюм надевай!
-Она что, поедет с вами? - ужаснулся Шуапсет, шепотом растолковывавший своим приятелям, в чем, собственно, дело. Те поглядывали на Весьямиэля с долей опаски. Видно, не каждый день... вернее, ночь троих доблестных стражей леса так легко брали в плен!
Маша, судя по взгляду, предпочла бы подождать на опушке вместе с Зорькой, но Весьямиэль не собирался упускать ее из виду.
-Она поедет со мной, - сказал он, показав в улыбке мелкие острые зубы. - Я извращенец, знаете ли.
-В точности, как Повелитель... - прошелестел второй темный эльф.
Весьямиэль взял это на заметку. Любопытно! Нужно будет разузнать, что тот имел в виду...
-Ты, - показал он на Шуапсета, - наверняка тут есть дорога, по которой сможет пройти лошадь с телегой. Запрягай кобылу, поведешь её.
-Запрягать?.. - Эльф так беспомощно уставился на Зорьку, явно понявшую, что сейчас к ней приблизится неумелый... хм... субъект, фыркнула, прижала уши и явственно сверкнула глазом. - Прошу прощения, высокородный эльф, не имею чести знать твоего имени... - Весьямиэль проигнорировал намек, и Шуапсет сконфуженно закончил: - Я умею седлать коней, но запрягать, увы, не обучен!
-Так я и думал, - фыркнул тот.
-Да я сама, - Маша оттерла могучим плечом тёмного эльфа, сноровисто занялась кобылой. - Ничего мужикам доверить нельзя!..
-Кого ты назвала мужиком, женщина?! - мгновенно взвился Шуапсет, но почувствовал взгляд Весьямиэля, небрежно поигрывавшего серпом, и сник.
-Не нравится быть мужчиной, могу это исправить, - предложил тот. - Это быстро.
-Прошу прощения, высокородный эльф, - тот отступил за телегу.
-Готово, - Маша забралась на облучок, Весьямиэль привычно вскочил рядом с нею. - Куда править-то?
-Показывай дорогу, - велел он Шуапсету. - Да возьми ты лошадь под уздцы, боишься, что ли?
Такого упрека тот не стерпел, ухватил таки Зорьку за уздечку и повел куда-то, казалось, в самую чащу.
-Вас как зовут? - спросил Весьямиэль двух других эльфов, кравшихся по кустам, изображая бдительность.
Один именовался Сошшан-ди-сашиаш, что означало "весенний ветер в ветвях ивы", а второго звали Зизиази-рат-сарисс - "облако, перекрывшее радугу". Весьямиэль хмыкнул и решил, что его полное имя вполне подойдет для произведения должного впечатления.
Вот кое с чем другим могли возникнуть осложнения... Если у эльфов окажется достаточно сильный маг, он без труда определит, что Весьямиэль не является их сородичем. Даже полукровкой не является, а это... чревато для самозванца. С другой стороны, в этой эльфийской общине, собранной с бору по сосенке, вряд ли может найтись такой кудесник, слишком мала вероятность того, что именно он угодит в этот мир. А если даже и так, разве Властелин оставил бы эльфам столь опасного союзника? Судя по действиям этого правителя - вряд ли. Стало быть, оставалось рассчитывать на то, что сильных магов здесь нет.
-Скажи мне, Шуапсет, - решил удостовериться Весьямиэль, вольно сокращая имя тёмного эльфа, что, как он знал, позволялось только высокородным или же близким друзьям. - А есть ли у вас маги?
-Конечно, - с готовностью отозвался тот. В темноте его желтые глаза вроде бы немного светились. - Сестра Повелителя умеет многое, а есть еще двое молодых...
-А что она умеет? - допытывался Весьямиэль.
-Она каждый год проводит обряд плодородия, и поля наши обильны, а скот тучен! - гордо ответил Шуапсет.
-И всё?
-Она умеет исцелять раны, как и двое других, - добавил Зизиази. - Правда, мы все это немного умеем. А вот Повелитель частенько горюет о своем придворном маге...
-Тише ты, - ткнул его локтем в бок Сошшан, и тот умолк. Видно, понял, что наговорил лишнего.
Из сказанного Весьямиэль сделал следующий вывод: эта эльфийка, скорее всего, владеет магией в чуть большей мере, чем остальные ее соплеменники. Наверняка способна понять, что он не оборотень, не дракон и не какая-нибудь нежить, но вот определить, кто он на самом деле... Человек, посвященный богу Смерти, да еще такому, как Раш'ял, наверняка собьет чутье эльфийке: силу она почувствует, а вот понять, кому она принадлежит, вряд ли сумеет. Уж простому человеку, - тут Весьямиэль снова ухмыльнулся, - вряд ли такое будет дано... Да и не подумают эльфы, что человек может оказаться настолько нагл, чтобы прикинуться их высокородным соплеменником из другого мира! Что ж, оставалось уповать на удачу, Раш'яла (тут Весьямиэль выдернул у себя из челки волосок и произнес короткую, но прочувствованную молитву, чего не делал уже давно) и собственный хорошо подвешенный язык. Если повезет, у эльфов можно будет разжиться и информацией, и еще чем-нибудь полезным.
-Сошшан, - окликнул он, - а что ты имел в виду, когда сказал, будто я в точности, как Повелитель? Не сочти за праздный интерес, но я бы не хотел при первой же встрече оскорбить его чем-нибудь исключительно по незнанию!
-А-а... - эльф тяжело вздохнул. Видно, говорить о подобном с чужаком ему было неловко, и на помощь пришел Зизиази.
-Наш Повелитель, - сумрачно ответил он, - чрезмерно человеколюбив!
-Разве это дурно? - удивился Весьямиэль.
-Люди - низшие создания, - произнес Сошшан. - Они годны только на то, чтобы работать, а уж тащить их к себе в постель - верх извращения!
Весьямиэль вовремя двинул локтем под ребра открывшей рот Маше - та уже готовилась высказать возмущение. И то еще долго молчала! Если она еще и среди эльфов начнет распространять свои идеи...
-Но мы полагаем, - добавил Шуапсет, явно решивший смягчить резкость слов товарища, - что Повелителю простительны некоторые слабости, если, конечно, он не делает их достоянием гласности.
-Совершенно согласен, - ухмыльнулся Весьямиэль.
-Да, только за двести лет уже все об этом узнали, - пробубнил Сошшан. Видно, он был эльфом старой закалки. - Стыд и позор! Стыд и позор! В мои времена не было срама хуже, чем обвинение в человеколюбии, а теперь все стали так терпимы...
Шуапсет шикнул, но Сошшан умолкать не собирался:
-Конечно, где мне судить высокородных! - бормотал он себе под нос. - Только какой он пример подает молодежи? Юнцы видят, как Повелителю все сходит с рук, а потом сбегают в ближайшую деревню! Чего доброго, уже наплодили ублюдков...
Дальше Весьямиэль не слушал. Значит, Повелитель - человеколюб? Звучит неплохо, а главное, многообещающе! По меньшей мере, понятно, за кого можно выдать Машу... если та, конечно, согласится. С другой стороны, деваться ей некуда, вот только нужно поговорить с ней до того, как они прибудут на место.