66-й сонет Шекспира в переводе Бориса Леонидовича Пастернака.
Измучась всем, я умереть хочу.
Тоска смотреть, как мается бедняк,
И как шутя живется богачу,
И доверять, и попадать впросак,
И наблюдать, как наглость лезет в свет,
И честь девичья катится ко дну,
И знать, что ходу совершенствам нет,
И видеть мощь у немощи в плену,
И вспоминать, что мысли замкнут рот,
И разум сносит глупости хулу,
И прямодушье простотой слывет,
И доброта прислуживает злу.
Измучась всем, не стал бы жить и дня,
Да другу будет трудно без меня.
А вот другой перевод того же сонета, выполненный Самуилом Яковлевичем Маршаком:
Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой,
И прямоту, что глупостью слывет,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.
Все мерзостно, что вижу я вокруг...
Но как тебя покинуть, милый друг!
К кому обращен этот сонет? 'Милый друг' в переводе Маршака читатель, конечно, поймет как обращение к женщине. 'Другу трудно будет без меня' у Пастернака - это скорее всего мужчина. В обоих случаях для лирического героя жизнь невыносима: 'Измучась всем, я умереть хочу' - у Пастернака, 'Зову я смерть' - у Маршака. Но уходить из жизни нельзя. И вот здесь вступает разница в осмыслении переводчиками сонета Шекспира. Если у Пастернака на первом плане альтруистическое чувство - забота о друге, которому станет еще труднее, то у Маршака готовность остаться в жизни объясняется тем, что есть хоть один светлый луч - та, которой посвящен сонет.
76. *Славянка Ольга (oslawjanka@ymail.com) 2021/09/09 00:10
> > 59.Сипион
>> > 57.Славянка Ольга
>
>Русское слово "гонор" как переводится на английский - смотрели?
"Не верь написанному". "Гонор" не переводится в обычной ситуации таким образом, тем более в таком контексте. Чаще всего это будет звучать как arrogance.
>В р.я. "честь" нуждается в прилагательном.
>Девичья, офицерская, поруганная. ЧСВ... Вот ЧСВ и есть - гонор.
В русском языке слово "честь" совершенно не нуждается в прилагательном. Офицеры часто говорили "Честь имею", в наших судах к судье обращаются "Ваша честь". Очень многие ораторы начинают свою речь со слов "Мне выпала честь" и т.д.
Мелодику стиха нельзя передать независимо от того, стремитесь вы к этому или нет. Если вы возьмете ноты, то увидите, что для каждого звука указала его долгота или тон.
Пусть будет 4 разных протяженностей: такт, 1|2 такта и 1}4 такта.
Если ударения будут стоять одинаково, но долгота в двух наборах нот будет разной, то это не будет восприниматься как одна мелодия.
Первый набор 1 1 1/2 1/4 1 1
Второй набор 1/2 1/2 1/4 1 1 1/2
Нот поровну, громкость, ударение одинаковы, а мелодии разные. В разных языках долгота гласных разная. Как разные и частоты, на которых произносятся звуки. Ниже сравниваются частоты русского и английского языков:
"Те тоны звука, которые получают наибольшее усиление под влиянием резонаторов, называются формантами звука. У гласных звуков может быть до семи формант, но исключительное значение имеют первая и вторая, которые и позволяют определять конкретный гласный на слух. Формантная характеристика согласных звуков, как правило, более сложная. В экспериментальной фонетике с помощью приборов получены точные данные о тоновом и формантном составе различных звуков разных языков. Ниже приводятся данные о частотах первых двух формант для некоторых гласных русского и английского языков:
русский английский звуки частоты формант звуки частоты формант
а 620 и 1070 а 700 и 1100
и 230 и 2220 i 400 и 2100
у 240 и 615 u 450 и 1000
о 510 и 850 о 550 и 900
э 420 и 1950 е 500 и 1800
В речи различных людей эти величины могут слегка варьироваться; это зависит от высоты основного тона, обусловленного особенностями строения речевого аппарата. Но соотношения их остаются постоянными".
***
Видно, что хотя пересечение частот велико, но оно не полное. Некоторые звуки в словах нельзя передать частотами, n.е. высотой звука в другом языке. Но это еще не все. Читаем дальше.
"4) долгота (или длительность) связана с общим временем звучания
звука. Для языка важна соотносительная длительность звуков. Например, в русском и белорусском языках ударные гласные длительнее безударных,
хотя в ряде языков (немецком, французском, английском и др.) под ударением бывают и долгие, и краткие гласные. Длительность звуков речи невелика - приблизительно от 20 до 220 миллисекунд".
***
Итак, долгота гласных может отличатся в 10 раз. В русском языке тоже есть долгие и краткие гласные. Скажем, в слове "молоко" последняя гласная долгая, первая - не очень, а средняя - краткая, т.е. "редуцированная". Что до долгих гласных, то французские, английские, немецкие и итальянские долгие гласные дольше звучат, чем русские долгие гласные, в 2-4 раза. Это еще не все. В русском языке сплошь и рядом встречается нагромождение согласных, от которого мы в принципе не можем избавиться (*всплеск, вздремнуть и т.д."), а если учитывать предлоги и окончания предшествующих слов, часто глаголов, то у нас в языке сплошь и рядом бывает 5-7 согласных подряд. На прочтение этих согласных уходит в 2-3 раза больше времени, чем на прочтение слогов в той же позиции в западных языках. Это приводит к тому, что при сохранении числа слогов и ударений долгота звучания слогов в одинаковой позиции могут отличаться в 10 раз. Одного этого хватает, чтобы мелодику нельзя было воспроизвести.
Но это еще не все. В разных языках разные правила относительно повышения и понижения голоса, а это тоже играет большую роль.
В русском языке много слов с 4-5 слогами, в других языках такой картины нет. А это означает, что ямб и хорей при всем желании в точности воспроизвести нельзя. На это обратили внимание еще Ломоносов и Тредьяковский. Но они решили, что это не страшно, поскольку при пропуске одного ударения при постоянной длине стопы наш мозг воссоздает пропущенное ударение. Однако в данном случае речь не идет о точной передаче ритмической схемы.
Но это работает только в том случае, когда в строке длина стопы постоянна. В латинской поэзии распространен гендекасиллаб с переменной длиной стопы, который особенно любил Катулл. Но этот ритм звучит только в том случае, когда он соблюден во всех строках. Фактически его нельзя воспроизвести из-за длины русских слов. Перед тем, как переводить Катулла, я прочла все переводы, которые были изданы до моего. Критики писали о том, что переводчики передают гендекасиллаб. Я не нашла ни одного перевода, который бы его передавал - по причине пропуска ударений в длинных словах. Самый красивый перевод у Пиотровского. Но во всех переводах Пиотровского (100%) акцентирован конец строки, а у Катулла повсюду акцентировано начало строки, а конец размыт. Это происходит по причине длины русских глаголов. А критики игнорируют пропущенные ударения по причине длины русских слов, и официально считается, что перевод сделан гендекасиллабом, хотя это не так. Я пришла к тому выводу, что если мелодику стиха нельзя передать системой ударений, а в латыни ритмическую схему образуют не ударения, а долгие и краткие слоги, то лучше отказаться от попытки воспроизвести схему ударений, и я стала переводить Катулла трехстопными ритмами - и они ближе по звучанию к Катуллу хотя бы потому, что не акцентируют конец строк, как это сделано в переводах Пиотровского. Русский язык несовместим с гендекасиллабом - во всяком случае в переводе.
Есть еще очень много причин, почему нельзя передать мелодику стиха. В разных языках разный прядок слов. Например, в немецком языке в ряде случаев глагол должен стоять на последнем месте в предложении. А в русском языке в большинстве ситуаций постановка глагола на последнее место в длинных предложениях звучит коряво. Отсутствие корявости сплошь и рядом приводит к тому, что логическое ударение падает на слова в разных строках. А логическое ударение тоже определяет мелодику стиха.
Мелодику стиха определяет еще многое - звукоимитация, аллитерации и т.д. И все это нельзя воспроизвести.
***
Но поэзия не сводится к мелодике. Стихи содержат еще философские мысли, образы чувств, настроение, визуальные образы, расстояние, с которого видны визуальные образы, шутки и т.д.
И все это вместе передать в переводе нельзя. Нужно чем-то жертвовать - скажем, или схемой ударений, или философской мыслью.
И в силу абсурдных причин в нашем литературоведении сложилась система приоритетов, когда схема ударений имеет первый приоритет и считается важней, чем основное содержание в виде философский мыслей и т.д. Хотя философские мысли передать можно, а мелодику нельзя. В итоге получается, что переводы не воспроизводят вообще ничего.
Это вызвано наличием большой армии плохих переводчиков, которым нужна уважительная причина для объяснения того, почему им не удалось передать основных мыслей оригинала. С этой системой взглядов нужно бороться.