Аннотация: НФ-рассказ на тему Первой мировой войны. Опубликован в сборнике-антологии посвящённом Первой мировой войне Милитариум а также, под названием "Про шпионов", в альманахе фантастики "Астра Нова", # 2, 2018
Поезд прибыл в Париж с большим опозданием. В здании Северного вокзала все окна были закрыты светомаскировкой. Мокрый от дождя перрон тускло блестел. Шерц раскрыл зонт, поднял воротник пальто, перехватил поудобнее ручку саквояжа и зашагал к выходу в город.
На привокзальной площади он сразу направился к стоянке такси (Леблан предупредил, что трамваи уже давно не ходят). Ни одного автомобиля - только несколько старомодных, словно сошедших с открыток двадцатилетней давности, конных повозок.
Закутанная в чёрный дождевик фигура на козлах вскинула голову, придержала пальцами ускользающий капюшон - женщина. Худая, лицо бледное, взгляд равнодушный.
- Приняли дело от мужа, мадам? - поинтересовался Шерц.
- От отца, - устало ответила возница. - Хорошо, что сохранил фиакр. Какая глупость эта ваша война...
Шерц предпочёл не продолжать разговор. Узкая улица вилась между тёмных, стоявших вплотную друг к другу домов. Фонари не горели. В редких проёмах между зданиями мелькало рассечённое на лоскутья лучами прожекторов сумрачное небо.
Фиакр свернул на Рю Бержер, остановился возле четырёхэтажного отеля с плотно закрытыми ставнями. От третьего этажа вдоль фронтона свисал почти до самого тротуара огромный национальный флаг, - его пропитанное влагой трёхцветное полотнище закрывало сразу два ряда окон. "Не дай бог, номер окажется с видом на эту линялую тряпку," - подумал Шерц, рассчитываясь с возницей.
Однако Леблан не зря пользовался репутацией исполнительного и надёжного человека - номер смотрел во двор и рядом с окном спальни располагалась пожарная лестница. Шерц швырнул саквояж на продавленный задницами сотен постояльцев диван, плюхнулся в стоявшее напротив кресло и с наслаждением закурил.
* * *
С потолка капала в подставленные вёдра вода, в углу тлели в жаровне угли - подвал и есть подвал. Сырость, a нормального отопления нет.
- Знаешь, что я ненавижу здесь больше всего? - Роз критически оглядела себя в зеркале, провела пуховкой по лицу, шее, обнажённым плечам. - Запах! Сколько ни прыскай духами, всё равно вся гримёрная провоняла потом, сортиром, плесенью и папиросным дымом. Чёрт бы побрал эти цепеллины. Из-за них приходится выступать в подземельях. Ни окон, ни вентиляции. Кротовый балаган. А на сцене так разит, что у бедняги Реми к концу номера глаза слезятся.
Она сердито тряхнула головой, скорчила гримаску и начала обрисовывать контурным карандашом и без того пухлые губы.
- Мы должны радоваться, что есть хоть такая работа, - возразила Эжени, острожно нагревавшая на спиртовке щипцы для завивки. - Театры закрыты, большинство ресторанов - тоже. Если бы не эти концерты...
- Концерты?! - Роз резко повернулась, оставив рот недорисованным. - Это для тебя они концерты - голос, талант, сольный номер! А я просто выхожу показать осатаневшим от сидения в окопах самцам свои голые ляжки. Вообще не понимаю, зачем Реми утруждает себя фокусами - этим отпускникам совершенно всё равно, что он вытаскивает из цилиндра, кролика или контрабас. Лишь бы я поклонилась пониже, чтобы они могли заглянуть сразу и под юбку и в декольте!
Она раздражённо махнула рукой и опять уставилась в зеркало. Её соседка по гримёрной пожала плечами.
- Ты преувеличиваешь. На концерты ходят не только отпускники. И что плохого в том, что им нравится тебя разглядывать? С тебя не убудет, а людям, вырвавшимся с фронта в Париж, нужно хоть немного развеяться.
- А мне нужны деньги, - Роз, закончив накладывать грим, стащила со стоявшей на подзеркальнике болванки белокурый парик и начала прилаживать его поверх собственной причёски. - Тебе хорошо - певицы всегда имеют поклонников с толстыми кошельками. Промурлыкала пару шансонов, подцепила этого островитянина и доишь. А я всего лишь ассистентка. Лежу в ящике и улыбаюсь, пока Реми распиливает меня пополам! На что я могу рассчитывать?
- Мне показалось, вчера ты уехала с каким-то пожилым хлыщом в очень даже неплохом авто...
- Именно что хлыщом! Провинциальный отец семейства приехал на три дня в столицу. Всё, на что его хватило - попытаться накачать меня дешёвым вином. Не знал, бедняга, сколько я могу выпить... Кстати, ты ведь обычно носишь с собой аспирин. Не одолжишь ли таблеточку? Голова разламывается...
- Конечно, - Эжени, порывшись в сумочке, достала пузырёк. - Возьми, оставь себе. У меня дома есть ещё.
- Ты ангел. Кстати, у тебя самой-то всё в порядке? Bесь вечер молчишь. Что случилось?
- Ничего не случилось, - певица грустно улыбнулась. - Всё по-прежнему.
- Дорогой братец никак не поймёт, что ты ему не мать, да и он уже давно не ребёнок?
Эжени ничего не ответила, только вздохнула. Роз сочувственно взглянула на товарку, сняла с плечиков расшитое блёстками трико и начала втискивать в него свои пышные формы
* * *
Леблан свернул к Опере, пересёк бульвар. Там всегда было людно, и ни дождь, ни война не могли этого изменить. Тыловики и отпускники в поисках развлечений, миндинетки в поисках мужчин, уличные торговки в поисках заработка. Смех, цоканье каблучков, трели аккордеонов и губных гармошек, лица, освещённые вспышками зажигалок. Запах прелых листьев, дешёвой пудры и крепкого армейского табака. Но стоило отойти чуть подальше - и снова темнота, тишина, только порывистый ветер треплет патриотические транспаранты на домах.
Заказчик - "мсье Пьер" - ждал возле Биржи, у самой ограды. Они обменялись условленными фразами, пошли в сторону моста. Леблан искоса поглядывал на спутника. Высокий, рыжеватый. Волевое лицо, уверенный взгляд.
- Далеко он живёт? - тот же лёгкий, едва уловимый акцент, что и по телефону. "Я фламандец", - объяснил заказчик во время первого разговора.
- В Латинском квартале. Минут пятнадцать ходьбы.
"Пьер" кивнул, оторвал взгляд от подсвеченного противовоздушными прожекторами острова Ситэ, пристально посмотрел на Леблана:
- Теперь, когда можно наконец не бояться, что нас подслушают телефонные барышни, могу я спросить, кто он, этот ваш изобретатель?
Леблан вздохнул.
- Голодранец. Сидит на шее у сестры - кафешантанной певички. Мы договорились, что я найду ему заказчика, а он уплатит мне комиссионные. Я добрый человек, мсье. Согласился работать без задатка.
Помолчал и добавил:
- Он очень странный. Не от мира сего. Будете с ним разговаривать - имейте это в виду.
- Учту, - спокойно ответил заказчик.
* * *
- Эжени!
- Алекс, пожалуйста, не сейчас! Скоро мой выход, испортишь причёску!
- Дарлинг, но я так соскучился!
Эжени вывернулась из рук англичанина, томно вздохнула:
- Я тоже... - и снова повернулась к зеркалу.
Алекс прошёлся по крошёчной гримёрной - четыре шага вперёд, четыре назад - спросил другим, сухим и требовательным тоном:
- Ты сказала ему?
Эжени покачала головой.
- Нет. Не было подходящего момента. У него какой-то срочный заказ, он поглощён своими опытами. Отмахнулся от всех моих попыток завести серьёзный разговор.
Алекс остановился за спиной певицы, встретился взглядом с её отражением, недовольно нахмурил брови:
- Мне это начинает надоедать. Твой брат взрослый человек, ты не можешь заботиться о нём бесконечно. У тебя должна быть своя жизнь. Мне не нравится, что ты поёшь в этом кабаке, не нравится, что ты содержишь Макса, а больше всего не нравится, что из-за его капризов постоянно откладывается твой переезд в Англию.
Эжени, по-прежнему глядя в зеркало, улыбнулась виновато, вздохнула.
- Это не капризы. Он просто не такой, как все.
Алекс резко развернул её к себе:
- Да-да, я знаю, он непризнанный гений, не понятый человечеством. Дарлинг, я не могу больше ждать. Идёт война. Никто не знает, что будет завтра. Я хочу жениться и оставить после себя ребёнка. Я даже согласен выделять определённую сумму на содержание твоего ненормального родственника, но категорически против того, чтобы ты нянчилась с ним, как с грудным младенцем или паралитиком. Пусть он неспособен к строевой, однако вполне способен сам вытирать себе нос. Если ты не соберёшь чемоданы до конца недели, я начну думать, что Макс - это только предлог.
- Хорошо, - покорно согласилась Эжени. - Я поговорю с ним сегодня же.
- Обещаешь?
- Да. Алекс, ну что ты делаешь, сюда могут войти...
- Никто не войдёт. Я запер дверь.
* * *
Париж экономил электричество и свет на ночь отключали. После визита к изобретателю пришлось спускаться по лестнице почти впотьмах, только внизу пробивалось от консьержки дрожащее мерцание свечей. Шерц сосредоточенно анализировал только что состоявшуюся беседу. Он не любил, когда события, вместо того, чтобы развиваться логично и последовательно, вдруг начинали хаотическую пляску. При необходимости мог, разумеется, импровизировать и находить удачные решения непредвиденных проблем, но это не доставляло ему удовольствия - по натуре Шерц был скорее педантом, чем авантюристом. Поэтому любая непредвиденная мелочь настораживала. Вот и сейчас - парнишка сказал, что товар по ошибке унесла из дома его сестра. Правда это или ложь? Действительно он настолько не от мира сего, что раскладывает свои изобретения где попало, или ломает комедию?
Шедший впереди Леблан придержал дверь, пропуская Шерца. Снаружи у крыльца мокли пустые цветочные горшки и велосипеды. Шерц искоса взглянул на толстячка-француза. Леблан уверяет, что изобретатель и вправду чокнутый. Но кто поручится за самого Леблана? Не ведёт ли он двойную игру?
Тот ответил безмятежным взглядом, заметил благодушно:
- Я же говорил, что он с придурью. Но вы молодец. Сразу сумели расположить его к себе.
- Да неужели? - скептически приподнял брови Шерц. - Вот уж в жизни не подумал бы. Он цедил слова сквозь зубы и за всё время разговора посмотрел в мою сторону всего пару раз. Заметили?
- Конечно, - кивнул Леблан. - Но он разговаривал с вами. Отвечал на вопросы. Даже о планах на будущее упомянул. Говорю вам, вы ему понравились.
- Ему понравился задаток, - с иронией возразил Шерц. - Деньги открывают любую дверь и привлекают сердца. Кстати, а какой процент он вам должен отстегнуть с этой сделки?
- Наймите меня сбывать свой товар - и узнаете, - ухмыльнулся посредник. - А пока - пардон, коммерческая тайна. Идёмте - я провожу вас до шантана, где поёт эта девица.
Он внезапно остановился, хлопнул себя по карманам.
- Забыл перчатки у него в прихожей. Подождите секундочку, я мигом.
* * *
Эжени била нервная дрожь, она изо всех сил старалась не смотреть на лежавший на полу труп высокого рыжеватого мужчины, из-под которого медленно расползалась тёмная лужа. Полицейский фотограф - низенький, худой, похожий на старого седого грызуна - неторопливо делал снимки. Второй полицейский, чуть помоложе и поупитаннее, расспрашивал свидетельницу, время от времени делая пометки в блокноте. Tут фотограф снова поджёг магний и девушка так вздрогнула, что допрашивающий перешёл с официального тона на отечески-сочувственный:
- Успокойтесь, мадемуазель, вы вне опасности.
Та судорожно всхлипнула:
- Это было так ужасно... Он, наверное, маньяк. Ворвался в гримёрку, набросился на меня, пытался сорвать одежду... Какое счастье, что Алекс вернулся и пристрелил его!
- Вам очень повезло, - кивнул ажан, покосившись на скромно стоявшего у стены англичанина. - А вы, мсье, просто замечательно стреляете. Девять человек из десяти не рискнули бы пустить в ход оружие - побоялись ненароком попасть в мадемуазель.
- В моей стране аристократ обязан уметь всё, - с достоинством проговорил герой дня. - Фехтовать, стрелять, боксировать, скакать на лошади и управляться с парусом и вёслами. Меня учили всему этому с раннего детства.
- Похвально, мсье, весьма похвально, - полицейский записал имена и адреса свидетелей, кивнул напарнику и представители закона удалились.
- Пустите! Я ищу мадемуазель Эжени Вышински! - дверь распахнулась и в гримёрку вбежала девочка лет двенадцати.
- Мими? - удивилась Эжени. - Что случилось? Это дочка моей консьержки, - объяснила она Алексу.
- Добрый вечер, мадемуазель! Матушка послала меня к вам сказать, что вашего брата нашли мёртвым с воооот такой дыркой в голове! Его кто-то пристрелил из пистолета!
Эжени сначала несколько мгновений тупо смотрела на Мими, потом пронзительно завизжала и забилась в истерике.
***
Леблан сидел за угловым столиком и смотрел на эстраду. Под низким потолком подвального зала плавали сизые клубы дыма. Старуха-тапёр, не вынимая из густо накрашенных губ сигареты, энергично барабанила по клавишам. Кордебалетные девицы, заученно улыбаясь, старательно подбрасывали вверх обтянутые тёмным шёлком ноги.
Алекс пробрался к столику Леблана, брезгливо взглянул на стоявший рядом стул, тщательно вытер его салфеткой, осторожно уселся.
- Всё в порядке, - сказал он без предисловий. - Девушка дала нужные показания, у вашей полиции нет ко мне никаких претензий. Я предпочёл бы убить его в менее людном месте, но дать ему уйти сейчас означало бы идти на риск его потерять. Как вам удалось убедить его пойти в гримёрку?
- Да я, собственно... - начал было Леблан и замолчал.
Англичанин молча ждал ответа.
- Он услышал фамилию мадемуазель, когда объявляли её номер, - объяснил Леблан. - Вот и решил познакомиться. Моей заслуги тут нет.
- Что ж, в любом случае вы мне очень помогли. Спасибо.
- Да не за что, - отмахнулся Леблан. - Долг патриота и французского гражданина. Мы же вроде как союзники.
- Да, - с достоинством кивнул Алекс, достал из-за пазухи конверт. - Вот ваш... хм... гонорар за эту операцию. Кстати, вы абсолютно уверены, что наш юный гений не успел изготовить это своё снадобье? Страшно даже подумать...
- Абсолютно уверен, - успокоил толстяк, принимая конверт. - Парнишка так долго оправдывался перед немцем за то, что заказ будет готов только через неделю...
Он поднял глаза на собеседника.
- Здесь больше, чем мы договаривались.
Алекс покровительственно улыбнулся:
- Небольшой бонус лично от меня. Вы хорошо провернули это дело. Изобретение не создано, германский агент уничтожен, изобретатель - тоже. Секретное оружие кануло в Лету и - ничто не мешает Эжени уехать в Англию и стать моей женой.
Леблан изумлённо вытаращил глаза.
- Вы что - серьёзно хотите жениться на шантанной певичке? Я думал, вы ухаживали за ней только чтобы подобраться к её братцу...
Алекс резко встал, с шумом отодвинул стул.
- Я британский офицер и джентльмен, - сухо сказал он. - И никогда не позволил бы себе давать серьёзных обещаний порядочной девушке, не имея намерений их исполнить. Всего доброго.
Леблан проводил его взглядом, пожал плечами, пробормотал:
- Островитяне...- и опять поднял глаза на эстраду. Танцовщиц там уже не было. Вместо них пышная блондинка в розовом трико и прозрачных шароварах сладострастно извивалась под восточную музыку, отвлекая публику от завозившегося с реквизитом фокусника.
- Хороша, - одобрительно заметил Леблан и не отводил глаз от сцены до конца номера. Потом наскоро нацарапал записку, подозвал гарсона и велел ему отнести послание за кулисы.
Подошёл полицейский - тот самый, что допрашивал Эжени.
- Я тщательно обыскал всю гримёрную - проверил и сумочку девушки, и карманы её пальто, и ящики, где они хранят всю эту актёрскую дребедень. Ничего. Или ты ошибся, или тебя намеренно пустили по ложному следу.
Леблан кивнул. Hе глядя, сунул в подставленную ладонь купюру, снова уткнулся в бокал.
Наконец появилась Роз, уже переодевшаяся, без грима и без парика. Гарсон проводил её к столику Леблана.
- Привет, - сказала она, плюхаясь на стул.
- Привет, - Леблан оценивающе разглядывал девушку, задерживая взгляд на особенно аппетитных изгибах её крупного тела. - Как тебя зовут?
- Роз.
- Красивое имя. Меня можешь называть мсье Леблан. Как дела, Роз?
- Хреново, - равнодушно ответила девушка.
- Что так?
- Платят мало, любовника нет, работа дурацкая, заведение ещё хуже. В гримёрке воняет так, что свинью бы стошнило, да ещё какой-то придурок подружку сегодня чуть не пристукнул, да сам нарвался на пулю. В результате имеем труп и лужу крови на полу. Всё в той же гримёрке. А у тебя?
- С деньгами всё в порядке. Любовницы в данный момент тоже нет. Bони, трупов и придурков и вокруг меня хватает. - Он посмотрел на пустой бокал, потом опять на девушку. - Пить будешь?
- Буду.
- Молодец, - Леблан одобрительно кивнул, сделал заказ. Когда принесли вино, пригубил, спросил:
- А ты хотела бы уметь читать мысли?
- Не знаю... Никогда об этом не думала. Хотела бы, наверное.
- Вот и я хотел. Не вышло.
- Почему?
- Тот, кто мог бы сделать средство для чтения мыслей, умер, - Леблан помолчал и добавил: - Скоропостижно.
- Царствие Небесное, - набожно прошептала Роз, осеняя себя крестным знамением. - Отчего он умер?
- От пули в лоб.
- Мир праху его.
- Аминь, - поддержал Леблан. - Ты чего не пьёшь?
- Я, наверное, аспирин сначала приму. А то с утра голова болела.
Роз достала из сумочки пузырёк, вытряхнула на ладонь белую таблетку.
- Странный какой-то аспирин, - сообщила она, проглотив лекарство. - Вовсе не кислый.
Некоторое время оба молчали, неторопливо потягивая из бокалов своё вино.
- Ты очень привлекательная, - неожиданно сказал Леблан. - Как раз в моём вкусе.
Роз смотрела на него странным, слегка удивлённым взглядом.
- Ну, что замолчала? - Леблан посмотрел в упор, нахмурился. - Не нравлюсь?
- О чём ты сейчас думаешь? - спросила Роз. - Только честно.
- Честно? Думаю, что с тех самых пор, как уехал из Нормандии, не видел такой здоровой, пышной, крепкой девки. И ещё кое о чём, но пока рановато об этом рассказывать. Если споёмся, позже сама всё узнаешь, - он подмигнул, усмехнулся. - А почему ты спросила?
- Интересно же, какое впечатление я произвожу на умных, солидных, разбирающихся в людях мужчин... - Роз улыбнулась. - Знаешь, похоже этот аспирин не так уж плох. Голова почти совсем прошла. Так что ты там говорил насчёт попозже?
а также, под названием "Про шпионов", в альманахе фантастики "Астра Нова", # 2, 2018