Ежегодно я с удовольствием прилетаю в родное стойбище, где жизнь, кажется, веками стоит на месте: тундра, шесть чумов, большое стадо оленей, те же семьи, дети и тот же уклад жизни, который был всегда и во все времена.
Но это только на первый взгляд. За год изменилось многое. Старики по привычке выходили караулить оленей во время утреннего и вечернего загона, но сила и выносливость уже были не те, что прежде. Старухи всё ещё чувствовали себя главными хозяйками в своих чумах, но молодые невестки уже проявляли самостоятельность. В трёх семьях появились новые малыши. Юная красавица Надя, моя племянница, вышла замуж и уехала в другое стойбище. Хозяин нашего большого гостеприимного чума Нерчу Николаевич Ядне спокойно, не торопясь, мастерил новые нарты. Осенью он, возможно, выдаст замуж ещё одну дочку, и надо, чтобы приданое было готово. Зимой он вышел на пенсию, и вместо него теперь пастухом работает сын Денис.
А Лена, жена Дениса, родила нам уже второго наследника, которому уже месяца два подбираем такое имя, которое устроило бы всех членов семьи Ядне. Молодая невестка вставала рано, потому что ей предстояло выделать много шкур для зимней одежды мужу, родным, малышам. И ещё на её плечах ежедневная работа: вода, дрова, приготовление пищи, стирка, разборка чума при каслании, сборка на новой стоянке.
Главная хозяйка нашего чума Зоя Алексеевна, жена брата Нерчу Николаевича, признанный мастер по пошиву мужской и женской одежды, за эту весну и лето уже сшила две новые ягушки для своих замужних дочерей, выданных по всем древним законам тундры. Зимой, когда они первый раз приедут в гости к родителям, их оденут во всё новое, потому что их мужья отдали за них много оленей и другого хозяйства. Мой любимый племянник Тэтамбой, который является самым метким в ловле оленей арканом, сделанным собственными руками из хорошей оленьей кожи, попал в распутицу на другую сторону Тазовской Губы и оставался до осени в семье оленеводов-частников Аседа. Только маленькие племянники Лика, Ясавэй и Ромка беззаботно играли целыми днями, бегали по сопкам и оврагам, собирали ягоды или ловили "оленей" - хан пыя (носы нарт) своими маленькими арканами, сделанными дедушкой Нерчу. Дни, на удивление, весь август были тёплыми, даже жаркими. Нерчу Николаевич вставал рано, уходил к озеру, наполнял водой до краёв свою резиновую лодку, для того чтобы к вечеру, когда вода нагреется, желающие могли помыться.
В семье Павла Пуйко родился третий ребёнок - девочка. В семье бригадира Михаила Едайковича Пуйко тоже много детей, и два старших сына, Олег и Толик, решили не учиться дальше в школе, а помогать родителям в тундре. Приближалось первое сентября, скоро стойбище опустеет наполовину и на долгие десять месяцев в семьях замолкнут весёлые ребячьи голоса. В чуме Геннадия Хальковича Ядне останутся лишь двое: муж и жена. Всех пятерых детей увезут на вертолёте в Антипаютинскую школу-интернат.
...
Беспокойными нынче были весна и лето. В стойбище несколько раз наведывался бурый медведь. Весной оленеводы всё чаще стали видеть то одного медведя, то медведицу с медвежатами около озёр, то находили их большие следы на песчаных берегах небольших речушек. Сначала он перевернул упакованные нарты семьи Пуйко с зимними вещами, которые пришли в негодность. Где теперь людям взять столько зимней одежды на большую семью, если нет никаких страховок? Потом как-то вечером огромный самец стал гоняться за маленькими оленятами, которые оказались очень прыткими, и убегали от него. А недавно он совсем близко подходил к стойбищу, ходил вокруг, спускался к оврагу, выходил на вершину сопки, иногда поднимался на задние лапы и подолгу смотрел на шесть чумов и людей... А безоружные в буквальном смысле слова люди (у них уже много лет нет никаких ружей, так как свои мизерные заработки в совхозе, которых едва хватает на самые необходимые продукты, видят раз в году только на бумажке) не знали, что делать с таким грозным непрошеным гостем, и молча, про себя, мысленно умоляли его, чтобы не трогал детей и людей, а чтобы ходил стороной - своей медвежьей дорогой... Так держал в страхе и напряжении Хакэця (Бабушка - так ласково все ненцы вслух или про себя называют медведя, чтобы задобрить, так как нельзя называть его настоящим именем варк) всех жителей стойбища. Старики знали о том, что надо забить хорошего оленя, разделать его, разложить по мешкам и отвезти или отнести к местам обитания медвежьего семейства, чтобы он, Хакэця, насытился и больше не ходил к людям. Так всегда поступал мой отец.
"Не зря ходит Хакэця к нам! Видно, кто-то совершил грех, большой грех взял на душу!" - говорила бабка Мариула, которая нынче летом почему-то стала... Клавой.
А причина была: кто-то из родни бригадира застрелил из карабина медведя, пролетая весной над территорией обитания целого семейства косолапых.
На третий день забили важенку и отвезли на оленях поближе к берлоге... С тех пор Хакэця больше не подходил к стойбищу и нигде не появлялся.
...
В одно прекрасное утро на новой стоянке наша Лена, когда собирала кусты карликовой берёзки на дрова, нашла бивень мамонта. Мы были удивлены и долго рассматривали редкую находку. Только одно утро мы были "богатыми", где-то читали или слышали, что за него дают много денег. И потому всех женщин, мужчин и детей "нанимали на работу", потому что за один бивень мамонта мы решили купить вертолёт, самолёт и пароход... А на другое утро забыли про находку...
Жизнь продолжалась в своём обычном неторопливом ритме: мужчины и мальчики работали с оленями, дрессировали диковатых быков, делали пидтемя - метки на ушах молодняка, лечили больных оленей, ловили рыбу, ремонтировали нарты, кто-то делал ножны для ножей, кто-то - кольцо для своей любимой... Каждый день забивали по два-три телёнка на новые женские ягушки, свежего мяса было много, и женщины с большим удовольствием готовили всякие блюда. Девочки, девушки и женщины выделывали оленьи шкуры на новые малицы, лапы на кисы, шили ягушки для членов семьи, готовили гуси, малицы и обувь для малышей.
До чего же выносливы наши ненецкие женщины! В стойбище они встают раньше всех. Несколько раз за день успевают приготовить пищу, ходят за дровами, водой, разделывают по две-три туши оленей, не забывают посмотреть, не испортился ли высушенный на долгие месяцы хлеб, накормить детей и собак, найти в болотах и расстелить для сушки много нярсо (мох) - ненецких памперсов, а потом, когда высохнет, собрать его в мешки, утрамбовать, зашить. Успевают починить одежду мужа и детей, вырезать и шить орнаменты для женской одежды и кисов. Самая большая и главная задача летом - успеть выделать все шкуры на мужские и детские малицы, на сооки (гуси для мужчин), ягушки для дочерей и себя, лапы на кисы для всех членов семьи, на рукавицы и про запас на долгую зиму, когда в любое время могут понадобиться новые рукавицы или подошва для кисов. Через какое-то время хозяйка любого чума начинает выделывать большие зимние шкуры оленей на новый нюк (покрышку) чума. А это несколько десятков толстых зимних шкур.
Бесконечные роды отнимают силы, потому что жизнь, данную богом, по ненецким понятиям, нельзя прерывать. Дети - это самое дорогое, что есть в любой ненецкой семье. И главная роль в воспитании детей тоже ложится на женщин. Мне кажется, что нет такой работы, которую не смогла бы сделать ненецкая женщина!
...
Каждое лето я стараюсь сделать хорошие снимки людей, оленей, тундры. С тех пор как мне на юбилей подарили фотоаппарат, я с ним не расстаюсь. Фотографий дома так много, что люди за один день не успевают посмотреть их. Более пяти тысяч фотографий в моих многочисленных альбомах. Отправляю их своим знакомым и друзьям. А тундровики у меня идут вне конкуренции, потому что у них и так мало информации. Нет там газет, радио, телефонов и телевизоров. И время от времени каждой свемье в стойбище дарю фотографии и маленькие альбомы.
В фотоальбоме семьи Михаила Пуйко я обнаружила письмо из Парижа. Писал этнолог из Франции Борис Шишло, который десять лет назад работал в бригаде Пуйко две недели со своей научной экспедицией "Транссибберинг-93". Но, к сожалению, весной 1993 года большая часть этой экспедиции погибла при трагических обстоятельствах на Чукотке, а судьба многих, в том числе начальника экспедиции Б. Шишло, была неизвестна.
Тогда, в 1993 году, я тоже работала с этой экспедицией в тундре, и это письмо меня очень заинтересовало, так как оно было отправлено в стойбище из моего города Надыма весной 2003 года, где Борис Шишло разыскал меня, расспрашивал обо всех людях стойбища, их семьях, детях. Он мечтал ещё не один раз побывать у трудолюбивых, мужественных и добрых людей тундры.
В письме было много новостей. Михаил Пуйко показал мне подарки, присланные его семье из Парижа: красивое сукно для одежды, украшения для женщин, хорошие ножи. И было много фотографий десятилетней давности, где мы узнавали себя, детей, которые уже выросли. Как быстро летит время!
...
Малыши в стойбище уже подросли. Владимиру Путину исполнилось три с половиной года, но он всё ещё в жаркие дни бегает по стойбищу в цветастых ползунках, из которых давно вырос. Коренастый, упитанный, обросший сопливый мальчик с большими карими глазами в правой руке всегда держит маленький аркан из тоненькой верёвки, а другой рукой постоянно держит ползунки, которые ему малы. Он бегает забавно, на своих коротеньких ножках перекатывается как мячик, а руки и плечики поднимает высоко, но обязательно оглядывается на меня, словно хочет показать, как здорово он бегает, арканит маленьких слабых оленят или какой сильный, когда борется с Никиткой, Ясавэйчиком или Ликой.
Когда его отец, оленевод Митя Ядне, в минуты отдыха спрашивает в шутку по-ненецки: "Ты кто: Жириновский? Назарбаев? Дудаев?" - то мальчик в ответ начинает сильно реветь и мотать лохматой головой в знак нежелания иметь такие. И после каждой названной фамилии кричит и плачет всё громче и сильнее.
"Путин! Путин! Владимир Путин!!!" - кричит отец, успокаивая малыша, а сам заливается задорным смехом.
Услышав магические слова "Владимир Путин", трёхгодовалый Вовчик Ядне успокаивается, начинает улыбаться и, став абсолютно счастливым, выбегает из чума на улицу, чтобы играть в нехитрые игры со своими сверстниками.
Вовчик Ядне родился три с половиной года назад, в дни вступления в должность Президента России, и кто-то в честь этого события дал ему в шутку прозвище Владимир Путин. С тех пор по стойбищу третьей бригады совхоза "Антипаютинский" бегает Владимир Путин. Когда он изредка заходит в соседний чум, то все взрослые оказывают ему всевозможные почести, приглашают к столу, угощают чем-нибудь и тихо говорят: "САМ явился... Парангода (царь, президент) соизволил прийти к нам!" А Вовчик расцветает своей невинной улыбкой и садится пить чай. Вся тундра и жители посёлка Антипаюта знают в лицо Владимира Путина - Вовчика Ядне.
"Владимир Путин, Вовчик Ядне!" - часто кричат дети и взрослые, потому что никак не могут пройти равнодушно мимо маленького забавного мальчика.