Стрех спикировал в очередной раз, и вновь отведал холодной стали. В этот раз досталось по крылу. Гневно заклекотав, исполинская птица взмахнула обрубком и опустилась на землю.
И тут же Ликарт атаковал снова. Топор вонзился в шею чудовищной птицы. Стрех захрипел, и собрав остатки сил, ударил воина клювом в бедро. Клюв пробил доспех, защищающий ноги и разодрав кожаные штаны вонзился в плоть. Закричав, Ликарт в очередной раз ударил легендарного гиганта. Этот удар был смертельным.
Утерев пот, Ликарт повернулся спиной к трупу хищника. Со стороны заката к нему приближались двое. Людей...
-Из последних, сволочи.- пробормотал Ликарт, отметив, что один из них ранен. А второй был человеком лишь наполовину - бродяжник, человек с повадками зверя. Ну что ж бродяжник, так бродяжник.
Ликарт перепрыгнул тушу птицы, оставляя ее между собой и новыми врагами, и огляделся...
Солнце только взошло. Но живых поблизости уже не было, разве что эти двое. Кое-где правда еще ворочались творения магов - драконы и прочие иллюзорные оборотни, но это была лишь мара, и не более. Маги были мертвы, значит и их созданиям осталось недолго. Оставалось лишь подождать, не попадаясь им на пути, а это было не так уж и трудно, сравнивая с пережитым...
Вновь повернувшись к наступавшим, Ликарт усмехнулся. Бродяжник подмигнул ему и остановился. Второй же упрямо шел вперед; сильные руки крепко сжимают мечи, глаза точно у быка заплыли кровью, ну как такого не убить? Зверь - а туда же, в боги. Но Ликарт знал, зверь второй... ждет. Но с этим разговор короткий - стилет между ребер и кулаком в живот. Сказано - сделано. Здоровяк осел и хрипло втянув воздух закрыл глаза. Навсегда.
Ликарт поднял топор, и взглянул на бродяжника, тот стоял в полусотне шагов от него. Вновь усмехнувшись, бродяжник медленно положил перед собой ятаган, отбросил в сторону нож...
Что с ним? Спятил что ли? Так не мудрено - после трех дней побоища...
Словно прочтя его мысли бродяжник кивнул и сделал шаг назад, еще один, еще...
-Не-ееет,- Ликарт ринулся к нему, перепрыгивая через трупы и туши.
Бродяжник остановился, дернул что-то из-за спины, выбросил левую руку вперед и послал первую стрелу.
Хитер, - на то и бродяжник. Ухмыляется, усы развесил до плеч, этому два шага до бога.
Первую стрелу Ликарт пропустил мимо, второю отвел в сторону обухом топора. Третья и четвертая все-таки настигли его. Обе в плечо. Последний рывок, еще два шага и бродяжник перед ним. Но как все плывет перед глазами.
Вот он, усач! Уже отбросил лук, смеется и отступает, лишь слегка напрягаясь при быстроостывающих атаках. Наверное, гордость всего "стряга" - такой воин. Ликарт остановился. Силы оставляли его, а топор был неподъемен и не окроплен кровью этого бродяжника. Стоит похохатывает, с тесаком в руке, откуда он его уже успел достать?
- Погоди вояка, - бродяжник поднял руку, - а ведь мы не одни. Есть кто-то еще... Кто-то живой.
* * *
Она одна брела по полю полному трупов. Ее темные узкие глаза устало взирали на картину, которая повергла бы в трепет и бывалого сотника. Изящные, тонкие руки играли с двумя тонкими, слегка изогнутыми клинками. Ялтан хотела пить. Вино кончилось еще вчера, она не спала уже второй день, ее кожа из светло-желтой превратилась в пепельно-серую. Впрочем, если кто и выжил в этой переходной битве, выглядел не лучше, никак не лучше...
Один раз в эпоху человечество терпело все - боль, смерть, жажду.
Эпоха закончилась. Эпоха, отмеченная в истории как время Диких сердец.
Но на смену ей не спешила ни одна из возможных. Пока не спешила...
Не спешила, пока не было богов.
Ялтан села. Язык в очередной раз облизнул сухие, потрескавшиеся губы, рука в очередной раз прошлась вдоль бедра, вновь не обнаружив легкого бурдюка. Подняв раскосые глаза, девушка взглянула на небо.
Забрезжил рассвет.
Скоро станет совсем невмоготу. Если к концу дня она ни на кого не наткнется, она просто испустит дух, среди этих туш. Пересидев легкое головокружение, Ялтан поднялась и побрела дальше. Красивые, неутомимые ноги танцовщицы сейчас еле-еле двигались, а ей предстоял изнурительный подъем на крутой холм. Подняв глаза, она поняла, что ей не суждено покорить его. Ей - самой обожаемой и неутомимой танцовщицы, способной страстно танцевать ночь напролет для разгоряченной толпы.
- Все...- Ялтан уронила клинки. Все! Это не для нее, пусть она красива, пусть умна не по роду занятий, пусть...
Бог это что-то другое.
По щекам ее потекли слезы, и в тоже мгновение на Ялтан из серого, утреннего неба ветвясь и сверкая синей сталью обрушилась молния.
* * *
Ликарт опустил топор. Есть кто-то еще!
- И что же ты хочешь?- он шагнул навстречу бродяжнику, но тот отскочил назад. Нож вспорхнул в руке бабочкой, метнулся навстречу, вернулся, вновь заблестев сталью под утренними лучами.
По правому запястью Ликарта заструилась кровь.
- Не подходи!- усмехаясь в густые усы, рявкнул бродяжник, - если хочешь я убью тебя быстро и достойно... Ты все равно сдохнешь.
- Что? Что, демон тебя побери ты несешь?- Ликарт отступил и поднял топор в позицию "Кат", - Позволить убить себя... Нет, бродяжник, попробуй убей так, если сможешь.
Бродяжник нервно дернул щекой.
- Ты уже тень, прах... Я просто отойду к ближайшему холму, и ты через час сам вспорешь себе брюхо.
- Тогда иди... Иди и жди этот час...
Вместо ответа бродяжник бросился на Ликарта. В два прыжка он достиг воина и уйдя от топора, ударом кулака сшиб его на землю. Не мешкая, стараясь завершить схватку быстрее, бродяжник не стал придерживаться ни одной из стратегий, а просто прыгнул следом, выставив нож перед собой.
Слабая попытка Ликарта защититься все же возымела некоторый эффект. Нож бродяжника не найдя горла, скользнул по руке, вскрывая плоть от локтя до кисти.
В то же мгновение Ликарт ударил бродяжника. Левая рука точно кобра метнулась вверх, кулак врезался в широкий нос бродяжника. А секунду спустя пальцы Ликарта уже сжимали его горло. Не успевший набрать в грудь воздуха, усач снова взмахнул ножом, снова рассекая руку по широкой дуге.
Ликарт почувствовал, что его жизнь сейчас как никогда зависит от крепости рук, и правая начинала его подводить. Нож взлетал и падал, и каждый раз, повинуясь древнему, как сама жизнь инстинкту слабеющая рука вновь и вновь защищала голову от смертоносного жала.
Но силы бродяжника таяли, отбросив нож, он обеими руками схватил кисть Ликарта и стал выкручивать на манер "Сумеречного кота".
- Поздно, друг, поздно.- Прохрипел Ликарт, удивляясь такому странному слову.
Бродяжник понимал это.
- Арххх... про ... огхх...- прохрипел он и обмяк, повалившись набок.
В тот же миг Ликарта окутала упавшая молния.
* * *
Когда два огненных столпа иссякли, они наконец смогли поднятся на ноги.
Он - без ранений, в чистой белой с красным одежде, на манер строхов. Его светлые волосы до плеч, перехватывала синяя лента. Ноги его были босы.
Одним движением мысли он очистил от крови поднятый топор и потянулся. Приняв позицию "Кракен", он сделал несколько выпадов и удовлетворенно кивнул. Движением бывалого сотника он забросил топор за спину, и легким, пружинистым шагом направился к вершине холма.
Мысль его была легка и быстра. Он был красив и тонок в кости. Он слышал все и помнил последние слова, последнего человека. Странно, но теперь он не сомневался, что это был человек, человек без маски в своей лучшей... сущности.
"Прощай, бог".
- Почему я не разобрал слов сразу?- Сказал он сам себе и перешел на бег, более не задумываясь над этим.
Перед ним была вечность, но ему очень хотелось увидеть второго бога именно сегодня. Сейчас.
* * *
Ялтан танцевала. В длинном прозрачном платье, струящимся вдоль тела. Глаза ее были закрыты, она улыбалась. Той самой улыбкой танцовщиц "Гриэля", как улыбались шании, танцуя под жаром голодных глаз.
"Да, я ничего не забыла", мелькнула мысль, когда она остановилась. Открыв глаза она увидела поле, трупов больше не было, а под ногами простиралось бескрайнее зеленое покрывало, из великолепно пахнущих трав, южных, родных трав.
Звонко рассмеявшись она подпрыгнула и продолжила дивный восточный танец.
* * *
Ликарт просто сидел и смотрел, как она танцует. Поднеся к глазам сорванный цветок, он улыбнулся - а ведь она первая что-то оживила в новом мире. Зажав цветок между молитвенно сложенных рук, он зажмурился и через секунду, опустил руки и открыл глаза.
На траве остался сидеть, сиротливо озираясь маленький лисенок.
Ликарт засмеялся, и скорчив злобную гримасу зарычал, пытаясь напугать лисенка.
Но тот, весело мотая хвостиком лишь тявкнул, и побежал на запад.
Вновь взглянув на танцовщицу, Ликарт увидел, что она кружится в хороводе бабочек.
Начинался новый день. И в это новое утро, у новых богов было дело, они творили жизнь!
* * *
А лисенок бежал и бежал дальше, весело играя с мотыльками. И не слышал как отовсюду переливаясь звучало: