Яиков Александр Николаевич : другие произведения.

Штаб Восстания

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пиеса в порядке ассоциативного бреда.

   Штаб Восстания.
   Пиеса в порядке ассоциативного бреда.
   "Никто не забыт, и ничто не забыто!"
   Советский лозунг.
   Действующие лица:
  Красные:
   Василь Иваныч - интеллигентный до костей мозга предводитель местного интеллигентства и начштаба Культурной Оккупации "Антрацит".
   Петька - народный поэт, выходящий из народа по вторникам, четвергам и субботам, разбитной малый.
   Фурсманов - комиссар, изотермический философ-кришнаит, тайный неохристианин. Засланный казачок.
   Инка-Рифмомётчица - независимая дама, перманентно экзальтированная.
   Стёпа Разин - малоизвестный разбойничек и легндарный поэт.
   Емельян Пугач - интеллигентный мужик. Обладатель мощного оперного баса.
   Савельян-Богатырь Святорусский, тайный агент разведцентра на КарлМарксштрассе. Внедрён в недра "Антрацита" как денщик Его Превосходного Ходительства барона Врагеля.
   Влад Советский - хулиган, анархист, версификатор экстремистского толка.
   Максим - пулемёт. Он же - Грек. Он же - Горький. Художник и поэт.
   Маузер - товарищ.
   Митька - брат. Культовый чувак.
  Белые:
   Его Превосходное Ходительство барон Врагель - предводитель литературного дворянства и руководитель Паповского-на-Дому Временного Представительства.
   Его Предвосхитительство адмирал Вовчак. Сибирский Верховный Правитель, злостный хулиган, поэт-эротоман крайне антирелигиозных убеждений. (произнося тост "За Веру, Царя и Отечество!" - имеет в виду вполне конкретную Веру Львовну Альпенгольдц. (не путать с Марьей Львовной, пассией генерала Недикина.))
   Грбжевский - поручик, адъютант Его Предвосхитительства адмирала Вовчака. Архитёмная личность.
   Женераль Недикин - Его Превоздыхательство.
   Слезливых - подпоручик, ординарец генерала Недикина.
  Нейтралы:
   Махно - батько.
   Лёва Задов, он же Лёня Якубович, он же Леонид Аркадич, он же - рулевой в Поле Чудес, он же наконец, но не в последнюю очередь - правая рука Батьки Махно (а возможно и левая).
   ***
   Действие первое, единственное и неповторимое.
   Тёмный вечер. Чёрный от Антрацита снег. Ветер. Ветер... enter...
  На ногах не стоит человек. Это - нетверёзый Влад Советский. Он песни пьяные поёт.
   В окнах угловой комнаты второго этажа не гаснет свет, - там начинается заседание штаба Культурной Оккупации.
   Над дверью зловеще мигает электронное табло с надписью: - "Тихо!!! Чапай Думает!!!". В атмосфере витают нервозные революционные идеи, густо приправленные махорочным дымом. Мимо мелькают стервозные эмансипированные студентки.
   Посреди комнаты длинный стол. Во главе стола сидит и думает Василь Иваныч. Перед ним на столешнице мешок с некими округлыми предметами, на нём гриф "Совершенно секретно. Перед прочтением съесть!". Чапай сверяется с именным хронометром, хмуро оглядывает присутствующих, щелчком сбивает пылинку с рукава элегантного серого пиджака, думает снова.
   Левая сторона стола пуста, по правую же на расписных острогрудых окованных железом сундуках восседают члены штаба. На переднем Стёпа Разин и Емельян Пугач. За пишмашинкой залегла Инка. Из её укрытия выплывают клубы махорочного дыма. В дыму, отчаянно пытаясь удержаться на лету, чихая и кашляя витает слово "фиалки".
   В тёмном углу, сдвинув папаху на буйный чуб, сидит Фурсманов. Какая-то мысль гнетёт его, и, похоже, это проблема самоосознания.
   В кресле у окна расположился Батько Махно.
   ***
   Батько Махно - (смотрит в окно)...
  (Входит Петька.)
   Петька (жизнерадостно) - Василь Иваныч!!! Я новый стих сочинил!
   Чапай (морщится, будто съел лимон) - И что, - опять про крыс?!
   Петька (восторженно, как поросёнок Пятачок) - Нет! Про тебя, Василь Иваныч!.. - (в смущении потупляет очи долу).
   Чапай (смягчается, но бдит) - Ладно, читай, - но если хоть слово про крыс... - (грозно щурится, поглаживает кобуру).
   Стёпа Разин - Ой, поостерёгся бы, Петро, аль набежавшей волны не страшишься?!
   Петька (слегка призадумавшись) - Ага... Значицца, так... Стих!
   Мышкин брат съел мои припасы
   Я остатки топчу и плачу.
   Что осталось от яблока красного -
   Подарю я Василь Иванычу!..
  (Наступает долгая, тягостная минута молчания.)
   Петька (ломая руки) - Боже! Сердце, как оно бьётся!
   Чапай (наконец-то) - Ха!.. Ха!.. Ха!...
   Инка (Выглядывает из-за пишмашинки) - Языческий божок! Смеётесь вы лукаво! - (скрывается в клубе махорочного дыма).
   Чапай - Во-первых, не божок, а Василь Иваныч, товарищ Чапаев, надежда ваша и опора в нынешнее непростое время и - лицо вышестоящее (из мешка достаёт крупную картофелину и с размаху ставит на стол) - вот! Впереди, на лихом коне! А во-вторых... бога, - меня то есть, - нет!!!
   (Петька переминается с ноги на ногу, осторожно покашливает, всем организмом своим как бы вопрошая - "Ну, как?". Емельян Пугач вальяжно разваливается на сундуке, благосклонно взирая на Петьку.)
   Емельян Пугач -Да!.. Да-а-а!!! А вы заметили? Петька прогрессирует! А?.. А??? - я говорю?
  (Все поспешно кивают, кроме Фурсманова, погружённого в процесс самопознания. Батько Махно смотрит в окно.)
   Емельян Пугач - Петька заметно творчески вырос со вчорашнего дня, - верно, Саша? - (Фурсманов не реагирует, Емельян Пугач взрыкивает громовым басом): - САША!!! Я ГОВОРЮ, ВЫРОС ПЕТЬКА, - КАК ТЫ СЧИТАЕШЬ!?
   Фурсманов (вздрагивает) - Да! Конечно!.. не... сомненно... (голова его, вынырнувшая было, медленно тонет в пучине вод самосозерцания).
   Емельян Пугач (догадывается) -А-а! Ты, похоже, думал, штой-ли? Ну-ну, не буду мешать, - думай!.. Ага... Хороший стих! Но вот не пойму я чего, - а хтой-то это - Мышкин брат? Непонятно мне, понимаешь, любопытно, опять же.. ага...
  (Петька испуганно косится на Василя Иваныча и поспешно подсаживается к Емельяну Пугачу.)
   Инка (выстреливает из-за пишмашинки серию дымовых колечек) -Все мы братья и сестры пред Господом... лично мне импонирует Петькина щедрость. - Последнее готов отдать ближнему!.. это по-нашему, по новохристиански!!! (выпускает клуб дыма в сторону Василя Иваныча и, от суеты очистив душу, выстукивает дробь на пишмашинке).
   Петька (на ухо Емельяну Пугачу) - Инка - баба редкая... Жаль, не моя, - соседская...
   Емельян Пугач - Ну, дык дама-то бубновая!
   Петька (доверительно) - Я вот думаю - у женщины, как у лисы, должен быть большой пушистый хвост. Чтоб все её движения хвостом извилистым заканчивались!..
   Стёпа Разин (в сторону источика дыма) - Эх, нагрянет, гляди-ко, набежавшая волна!.. (Петьке) - а припасы топтать не стоило. Народ голодает! - (Входит в боевое исступление) - Пролетарии на грани восстания!!! Власть несостоятельна! - (вскакивает на стол и выхватывает сабельку из-за кушака) - Э-э-хх, вольница! Сарынь на кичку! Подпустим проклятым буржуям красного петуха!!!
   Чапай (холоднокровно) - Охолонь, червлёна ёрш. (Кладёт перед собой на стол огромную шашку, величиной с оцинкованный тазик, с гравировкой по ободку: "Василь Иванычу от Вовчика на добрую память. Наш Ильич". - Давненько я не брал в руки шашек!
   Стёпа Разин (садится) - А я чо? Актуальности в стихе мало, вот чо.
  (Петька вскакивает с воинственным видом, но тут в дверь вламывается Влад Советский.)
   Влад Советский - Мужики! Это здесь Культурный Штаб? А отвара белены нальёте?
  Ему в ответ наступает знак согласия.
   Батько Махно (молча смотрит в окно) - ...
   Влад Советский - Ага! Молчите! - ...Так вот вам - комические куплеты!!! - (долго припоминает, и, наконец, яростно декламирует) - Не тычьте мне в лицо ваш ваучеррр!!!
  (Стёпа Разин мигом наливает ему стопку, Советский выпивает и отключается.)
   Стёпа Разин - Хорошо! Актуально! Аж... до косточек пробирает! ...но вот... тычьте... Нет, это слово не гармонирует с экспозицией. Я бы предложил - суйте!
   Емельян Пугач (возмущённым басом) - Ну уж - нет!!! Экстерьер не тот! И... далеко от народа. Вот - сувайте, - это да!, это мощь!
   Петька (робко) - А может -пхайте? А? Не пхайте мне в лицо ваш ваучер? Ррр?
  (Одобрительный шум, выкрики:- "Здорово! Молодец Петька!")
   Батько Махно (смотрит в окно) - ...
   Чапай (торжественно встаёт) - Полностью согласен с товарищем Батько, и сим объявляю, ядрёна медь, что за особые, я бы даже рискнул сказать - культурные! - заслуги Петька назначается моим Министром Культуры!
   Петька (полным страдания голосом) - За что, Иваныч? Я ж ничего тебе хорошего не сделал!
   Чапай (злорадно ухмыляясь) - А про крыс меньше стихов сочинять будешь! И... присваиваю... притвоиваю... притебеиваю тебе почётное звание имени Немировича-Данченко!!!
   Петька (всё ещё обиженный, но уже слегка польщённый) - Язык поломаешь, пока выговоришь!
   Чапай (милостиво) - Ну, сократи сам, - хоть, к примеру, до Немировченко... - (обращается к Фурсманову) - Политрук, мандат!
  (Фурмансов всецело погружён в созерцание пути самосозерцания).
   Чапай - Политру-ук!!!
   Фурмансов (очнувшись) - Святый Мося!!! Вы меня прервали в момент проведения глупочайшего анализа!..
   Чапай (заинтересованно) - Сравнитетьного анализа апокалиптической эсхатологии шаолиньской версии дзен-буддизма и православного христианства?
   Фурсманов(пренебрежительно снисходя) - Отнюдь! Анализа способов эмпирически откусить от яблока в бочке с водой без помощи рук. Я почти отрефлексировал пятый вариант, - а Вы... эх, вы... (ныряет и полностью погружается в самое совершенное самосовершенствование на предельно допустимую глубину. Его заметно сплющивает давлением. Рядом с его головой плавает крупное, тёплое яблоко).
  ( В коридоре возникает шум, суматоха, - дверь отворяется и входят делегаты от Паповского Временного Представительства, ведомые бароном Врагелем.)
  Адмирал Вовчак (снимая рюкзак с плеча) - Что, не ждали? Чай накалён?.. - К вам поэзии кудесник пришёл, так хоть напитка горького налейте!
   Влад Советский (Простирая руку к входящим) - Ёпачки!!! Цари... Пророки... Поэты... Целый сонм, ля!.. - (Вновь отключается)
  (После взаимных приветствий и поздравлений себя с благополучным прибытием, пришедшие рассаживаются верхом на сундуках по левую сторону стола. Фурсманов углублён в самопогружение.)
   Батько Махно (смотрит в окно) - ...
  (Денщик Савельян, закрепив на ноге щётку, натирает паркет, и одновременно фиксирует всё происходящее на фотоплёнку и в тайный шпионский блокнот. Женераль Недикин дремлет. Ординарец-подпоручик, прочувствованно вздохнув, начинает лить слёзы. На полу образуется лужа. Из-за пишмашинки вылетает клуб дыма, недоумённый хмык и лоханка. Подпоручик, ловя лоханку, рыдает - "Благодарю, мадам!" - и льёт слёзы в лоханку).
   Инка - Мы одной крови, юноша сладкогласый!Ё
   Чапай (встаёт) - Товарищи дамы и господа...мы... Я собрал вас здесь, чтобы сообщить преприятнейшее известие - мы наконец выпустили титанический труд наших поэтов - трёхтомник "Сундук"! В целях конспирации и для защиты от пиратских издателей вы все на нём сидите. И теперь нужно определить стратегию внедрения "Сундука" в гущу народных масс. Барон, прошу - Ваши предложения...
   Врагель (бодренько) - Как же это хорошо! Как приятно, что вы подарили мне эту книгу! Как это здорово, что в наше время такие замечательные книги выходят!.. И какие же вы все молодцы!!! И... - а как высок художественный уровень! - (бормочет в сторону) - Я, правда, не читал, и не собираюсь... - (продолжает в том же духе ещё час, пока его не прерывает Василь Иваныч).
   Чапай - С ответным словом приветствия - товарищ Фурсманов, комиссар.
  (Фурсманов погружён в самоуглубление).
   Батько Махно (смотрит в окно) - ...
   Чапай (грозно) - Комиссар!!!
   Фурсманов (очнувшись) - Харе, харе, харе Рама! Харе Кришна!.. Харе и ты, Василь Иваныч!
   Чапай (предельно интеллигентно) - Это я-то харя?! Ёханый бабай, ёпрстом тебя по ёкселю, моксель в дышло! Я тте покажу - харя!!! Да ты... да сам ты...
   Грбжевский (подсказывает) - Сам, на, харе жидомасонское!!!
   Чапай - Да! Оно самое и есть!
   Фурсманов - Если ты чурбан или пенёк, то тебе, конечно невдомёк: я - игривый, вольный, дикий луг; я - великий!!! (тем, что политрук)!
   Петька (робко) - Тише!.. Он же из Кремля к нам прислан...
   Чапай (потрясённо) - Не может быть... и там они...
   Грбжевский (как бы беззаботно) - Масоны, на, масоны, - кругом одни масоны!.. На...
  (Все подавленно молчат. Фурсманов снова заныривает в самоизучение, обнимая ладонями влагу осознания.)
   Адмирал Вовчак (бесстрашно) - Эх, вы! Твари дрожащие! Плоэту, - а я поэт! - не страшен правящий режим! Чихал я на Кремль с присвистом да брызгами и не извинялся! Да!.. Хоть дайте мне Берию, дайте Лаврентия! Да уж я его!.. - (бия себя в грудь пяткой, голой, сверкающей, - произносит ругательные и крамольные стихи в адпес партии, правительства и присутствующих здесь дам, делая двусмысленные, недвусмысленные, но в основном бессмысленные сексуальные намёки, полностью подтверждая свою репутацию самого генитального поэта Сибири (и города Шахты). Емельян Пугач и Стёпа Разин возмущённо встают и делают вид, что уходят в знак протеста, громко топая ногами.)
   Адмирал Вовчак - Што мне эти коммуняки! - (лезет через стол к Фурсманову) - Щяс мы разберёмся, - не поповские ли книги он читает!..
  (Из окна в комнату вдруг вползает огромная волосатая Рука Кремля и вытаскивает Адмирала Вовчака на улицу. Оттуда доносится вопль: - "Здесь поэту сибирскому предоставлено больше прав!").
   Савельян (рассовывает шпионские принадлежности по карманам и, с трудом состроив скорбную мину, хрипло обращается к Женералю Недикину) - Брат, Митька... - помирает...
   Женераль Недикин (с неподдельным классовым участием) - В ухо просит?
   Савельян - Не... Шоколаду просит. Натурального. И... ветчины кусочек... Не себе - знакомой одной. Она любит... И - вермутику беленького. "Сальваторе"...
   Женераль Недикин (тяжело вздыхает и щедрым жестом достаёт мятый рупь) - На. Поди на рынок, купи...
  (Савельян бросает на него взгляд, переполненный острой классовой ненавистью, уходит. Дверь остаётся открытой, и за ней виден Брат Митька при последнем издыхании возлежащий на крышке голубого кухонного стола с гитарой в обнимку. Весь вид его говорит о желании красивой смерти из красивых рук. Сзади к нему подкрадывается красотка, обвешанная всевозможными орудиями убийства - от бульонных кубиков "Магги" до 3-го энергоблока Чернобыльской АЭС.)
   Брат Митька - Да, я твой враг, красотка, я твой враг! И жизнь моя - помойная корзина!..
  (Услыхав нечестивые звуки, Василь Иваныч хмурит бровь на дверь. Испуганная дверь с грохотом захлопывается.)
   Чапай - Объявляю перерыв.
   Поручик Полуризный - Господа! Предлагаю немного развлечься! - (ставит к стене писсуар и садится в кресло-качалку, заряжая пневматический пистолет.) - Старинная гусарская забава! Стрельба в писсуар! - (стреляет, но не может попасть).
   Поручик Грбжевский - Полноте, на, пан Полуризный! Давайте, на, лучше используем , на, его, на, по на...значению!
  (Из-за пишмашинки раздаётся возмущённый фырк и вылетает клуб махорочного дыма. Грбжевский немедленно вешает на него, на топор, на. Все присутствующие, некультурно указывая пальцами в сторону пана Поручика: - "Фи, на, Грбжевский!!!".)
   Батько Махно (смотрит в окно) -...
   Чапай (открывает яшик стола) - Ваше слово, Товарищ Маузер!
  (Из ящика вылезает Товарищ Маузер и пролаивает яростную речь. Писсуар разлетается вдребезги, а члены Временного Представительства вскидывают руку и кричат -"Зиг Хайль!". От шума спящий Влад Советский всхрапывает и бормочет - "А-а-а... маузеррр!.. В кровавый снег сползает весь аул..." Дверь открывается. Врывается опоясанный пулемётными лентами Савельян.)
   Савельян - Которые тут Временные? Слазь! Со мной пролетарии всех стран и Пулемёт Максим!!! - (За спиной его грозно стоят Максим и Брат Митька. Максим символизирует пресловутый пулемёт, а Брат Митька - международный пролетариат, которому нечего терять кроме огромной плитки натурального шоколада. Временные в панике. Поручик Грбжевский, на, храбро переходит на сторону, на, пролетариата. Поручик Полуризный стреляет, но не может попасть. Подпоручик Слезливых льёт слёзы. Фурсманов изучает самоныряние. Женераль Недикин, теперь уже бывший, штатский, - притыкается у лохани.)
   Барон Врагель (рычит страшным голосом) - Абрра-Швабрра-Кадабрра!!! - (и под покровом особо внушительного клуба махорочного дыма перевоплощается в гнусного злодея - Бармалея, явив тем самым свою истинную сущность).
   Бармалей (кричит ещё более страшным (хотя, казалось бы - куда уж более) голосом) - Одна тысяча чертей!.. Две тысячи чертей!!.. Три! Тысячи!! ЧЕРТЕЙ!!! - (злобным взглядом сверлит 2-ю пуговицу на изысканном сером пиджаке Василь Иваныча. Пуговица дымится, и из дыма как джинн сгущается Якубович Леонид Аркадьевич, с чёрным ящиком под мышкой).
   Л.А.Якубович (ставит ящик на стол перед собой) - Пять тысяч чертей, - и мы не открываем этот ящик!!!
  (Бармалей тужится на пять тысяч чертей, и его от злости разрывает на клочки по закоулочкам. Якубович натягивает на смокинг тельняшку, цепляет на пояс наган и шашку, надевает папаху и повязку на левый глаз, - тем самым перевоплощаясь в Лёву Задова).
   Лёва Задов - Ша, хлопци! Батько у викно поглядаты будя!!! -(забирает чёрный ящик и на цыпочках уходит. Поле битвы заволакивает густой махорочный дым)...
  (...некоторое время спустя дым рассеивается. Комната полностью разгромлена. Ни души. Хотя... у окна сидит Батько Махно).
   Батько Махно (смотрит в окно. На дворе темным-темно...) - ...
   Конец.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"