Что-то приятно - щекотное коснулось щеки, заставив руку произвольно смахнуть это что-то. Понимая, что поваляться подольше не удастся, не говоря уже про поспать, я открыл глаза.
Медленно, словно при настройки фокуса видеокамеры, очертания вчерашней незнакомки стали обретать резкость, пока я отчётливо не разглядел склонившеюся надомной голову.
Длинные волосы, и послужившие причиной моего жеста, а ля "мухи прочь", оставались по-прежнему чёрного цвета, но с каким-то нереально - вороненым переливом, словно в них запуталось солнышко и норовило выбраться из густых локонов, отливая всеми цветами радуги. Солнце и впрямь проникало в комнату через не задёрнутые шторы окна, и падало своими лучами непосредственно на девушку. Девушка вроде та же, а вот лицо. С ним произошли некие серьезные радикальные перемены, к которым мой рассудок оказался не готов.
Узкие щёлочки раскосых глаз, чего я раньше не замечал, сверкнули огоньками драгоценных камней. Под самими глазами, отчётливые мешки, багряного цвета. Кожа пожухла и обвисла, словно у древней старушки. Рот приоткрыт, в усмешке обнажая ровные ряды кипильно белых зубов. Нос вытянулся и слегка изогнулся на конце в низ. Ноздри раздувались, вынюхивая добычу, а изо рта, я даже уверен, что услышал этот запах, потянуло плесенью и ещё чем-то слащаво - приторным.
Остатки сна дёрнулись в испуге и, минуя разум, стартанули в район пяток, прихватив заодно и душу. Мышцы напряглись в ожидании, готовые незамедлительно вынести тело в любом направлении, или, на худой конец, заставить лёгкие выбросить воздух в истошном крике.
Но рассудок всё-таки бил потревожен, он то и дал команду: "Так не бывает, это только глюк".
Я сильно зажмурился, и, тряхнув головой, опять открыл глаза.
- Что-то не так? - произнесла девушка с оттенком тревоги и озабоченности. - Что-то приснилось, или привиделось?
- Наверно привиделось.
Я едва узнал свой голос. Наверное, и впрямь привиделось, потому что сейчас, передо мной, было совсем другое лицо, то, которое я впервые рассмотрел вчера вечером в магазине.
Но начнём всё по порядку.
Её высветили фары моей шестёрки. Кутаясь в рыжую шубу, она стояла почти посередь дороги, подняв правую руку в поисках попутки и периодически убирая её, дабы придерживать не большую, с опушками шляпку, глубоко посаженную на голову. Оно и было с чего. Погода оставляла желать лучшего: окало нуля, дождь со снегом, больше напоминающий мелко колотое стекло, кромешная темень и сильный порывистый ветер. Порывистый сказано мягко. Короче дрянь.
Про такую погоду говорят о хорошем хозяине, не выпускающем свою шавку на улицу. Мне же было по барабану. Я в тёплой, сухой машине, вращаю рулём и, смачно затягиваюсь сигаретой.
Вообще-то, я редко беру пассажиров, даже за деньги, но её мне стало жалко. Шуба, конечно, знатная, добротная, однако, мне хватило двух минут пройтись от проходной завода, до своего автомобиля, что бы понять, что ничего, кроме замкнутого и отапливаемого помещения, в такую погоду не спасёт.
Я остановился, решив, что если ей не на ВАИ, Машмет, или Юго-западный, то, в принципе, можно и подбросить.
- Извините, пожалуйста, - говорила молодая женщина в открытую пассажирскую дверь, впуская при этом в прокуренный комфорт салона, всю эту уличную мерзость. - У меня здесь во дворе, - она указала на ближайшую девяти этажку, - машина не заводится. Не знаю что делать? Вы не поможете? Мне б её только на стоянку поставить.
Более повинуясь инстинкту сохранения тепла, я бросил: "Садитесь", и только после того, как она захлопнула за собой дверцу, меня посетили сомнения.
Как известно, сомнения - это неотъемлемая часть человеческого бытия. Наверни-ка ещё в древности, мартышка, берущая в руки палку, что бы сбить спелый и сочный банан, испытывала это чувство, разумно пологая стоит ли это делать и потом корчиться в достижениях цивилизации, или же стоит перебороть в себе лень, самой забраться на пальму и элементарно сорвать его. Зато потом миновать все эти рабства, инквизиции и прочие войны с их необъяснимыми причинами и непредсказуемыми последствиями, кстати, и Америку ни кто бы, ни открыл.
Или же Адам, то же верно хорошенько задумался: надо ли проделывать это с Евой, или и так всё обойдётся. И Америки вообще бы не было.
Но Америка тут не причём. Причём то, что моё сомнение было неприятным. А если это засада?
Я такой, миролюбиво заезжаю в тёмный двор, где меня уже поджидают два три крупногабаритных хлопца. Отбирают мою ненаглядную ВАЗ 2106, 83-го года выпуска, с гнилым брюхом и красною ценой четыреста долларов. Отбирают всю наличку, порядка пятидесяти рублей, да ещё и по башке настучат. Вот, блин, пожалел барышню.
Однако было уже поздно. Ведомый искусным штурманом: "Здесь левее, здесь яма. Здесь бордюр высокий, и сразу направо. А вон тот холмик лучше меж колёс пропустить. Это собака дохлая, сейчас уже, наверное, оттаивает...", я оказался во дворе того самого дома, где и увидел силуэт типа девяносто девятой, одиноко стоявшей на парковочной площадке.
- Она? - на всякий случай поинтересовался я.
- Она.
Став рядом, мы вышли из машины. Со словами: "Попробуйте сами, может, я чего не так делаю" - девушка протянула мне ключи.
- Сигнализация есть?
- Нет. Ещё не успела поставить. Только купила недавно.
Я аккуратно открыл дверь технически незнакомой мне марки автомобиля, с надеждой полагая, что "Жигули" они и в Африке "Жигули". Нашёл замок зажигания, вставил ключ, повернул его и... ничего. То есть абсолютно. Даже ни один огонёк не загорелся. Так ведут себя машины, у которых отсутствует элемент питания. Решил проверить эту теорию. Открываю капот, и убеждаюсь, что чудес не бывает. Аккумулятора нет.
Что бы детальней рассмотреть моторный отсек, мне понадобился фонарик. Вдруг чего пропустил, или это заводское ноу-хау, но торчащие куски явно откусанного провода, толщиной в палец, говорили об обратном.
- Барышня, да у вас аккумулятор спёрли.
- Как!?
- Вежливо. Даже капот назад захлопнули.
Девушка была расстроена. Я и сам уже сталкивался с такой проблемой, и потому искренне ей сочувствовал.
- И что теперь делать? - спросила она.
- Могу оттащить вас куда-нибудь. В смысле, - поправился я, - оттащить вашу машину до какой-нибудь стоянки. Но в любом случае, аккумулятор придётся покупать. Без него, машины не ездят.
- А давно его украли?
Ещё один хороший вопрос. Девушка начинала мне нравиться.
- Судя по следам, ещё не совсем засыпанным - нет. Походу, их было двое, и они ни куда не торопились.
Рисанулся так рисанулся. Покуда я восхищался своими дедуктивными способностями, дама повернулась ко мне спиной, и что-то прошептав, сделала жест, который обычно делают в общественных местах, вынимая щепоткой мусор из кармана и незаметно бросая его на ветер.
Затем она повернулась и произнесла сакраментально:
- Вы ведь поможете мне?
Помогу ли я!? Да ради бога! Завтра я буду рассказывать своим парням, благодаря которым и оказался в Северном, на бульваре Победы, (Путь с "Девятки" в Отрожку лежит ни как не через этот район. Просто я на машине, а трое моих коллег живут в Северном. Крюк в десять вёрст, ни есть причина сделать людям приятное), так вот, завтра я им буду рассказывать об этом полу романтическом приключении, изрядно смакуя и сильно преувеличивая. Хотя, по большому счёту, я рассчитывал, что она даст денег, рублей сто.
- Понимаете, я бы позвонила кому-нибудь из знакомых, да мобильный на зарядке, а простой, тоже, - она замялась, - от сети работает.
И тут до меня дошло, точнее, дошла причина такой темноты в округе. Нет электричества. Окинув взором стоящие рядом дома, я обнаружил, что лишь немногие окна позволяли себе скачущие огоньки, предположительно от свечей. Однако это могли быть и заготовленные заранее, керосиновое лампы, или какие другие средства автономного освещения. Чубайс-то всё ещё на месте.
- Сейчас ещё можно купить аккумулятор? - продолжала девушка, пока я лупатился по сторонам.
- Несомненно. Была бы наличка.
Зная несколько круглосуточных авто магазинов, мы оказались в ближайшем. Девчушка с таким энтузиазмом и удивлением рассматривала стелажи с многочисленными кожашками, словно спрашивала: "И это всё вмещается в такую маленькую...!?"
- Нам нужно вот сюда, - я подвёл её к витрине, с необходимой нам продукцией.
- Посоветуйте что-нибудь, я ведь сама не разбираюсь.
- Догадываюсь. На какую сумму рассчитывать?
- На любую.
Я воспринял это как удачную шутку, и, следуя старинной русской традиции, выбрал золотую середину.
- Нам вот этот.
И через мгновение он стоял уже на прилавке.
- Ещё нам надо провода на... девяносто девятую...
Девушка сняла свою шляпку, тряхнула головой, и я впервые увидел её лицо целиком. Это видел не только я, но и продавец, тоже молодой парень, который на какое-то время замер подобно статуе.
Сие не мудрено. Лицо девушки было безупречным.
Я не сильно разбираюсь в пропорциях, но то, что я видел в реальности, там, в магазине, до этого мне приходилось видеть лишь несколько раз в рекламных роликах, да, пожалуй, кукла Барби "родная", привезённая мной из армии в подарок сестре. Оно было безупречно - идеально - гармонично правильным. Описать нормально такое лицо не возможно. Как можно описать ни большой, ни маленький носик, ни большие, ни маленькие глаза, ушки, ротик, овал, всё. Всё нужных размеров и. нужной прямоты - кривизны. И только волосы, как-то не совсем подходили к этому идеалу. Им следовало быть светлыми, средней длинны и слегка вьющимися. Они же, напротив, были прямые, смолисто чёрного цвета и скрывали свою длину, уходя за воротник шубы.
Немая сцена продолжалась дальше, плавно переводя наши взоры от самой девушки к тому, что она делала.
Появившееся в её руках мужское портмане, само развернулось от плотно набитой в нём резаной бумаги. Её было только три вида: отечественного производства, нежно - розовый Петр Первый, и Ярославль, в цвете морской волны, и иностранного, зелёного, с циферками сто.
Если предположить, что человек, который собирается поставить машину на стоянку, выходя из дома, берёт только на карманные расходы, то данной особе было бы намного проще и комфортней, завтра утром, не хитря, поехать и купить себе новую, не забивая голову всякой ерундой.
Так или иначе, дальнейшие свои действия я проделывал с гораздо большим энтузиазмом. Если учесть, что сдачи она не взяла, а это порядка полутора сотен, оставив их как чаевые в конец ошалевшему парню, то вероятность моего финансового вознаграждения возрастала до небес и составляла ни как ни меньше пятистам рублей, хотя бы потому, что у неё просто не было купюр меньшего достоинства.
Поразительно, что при всём этом девушка не выглядела, и не вела себя подобно нуворишам, уверенным в своём превосходстве. Скорее наоборот, чувствовалось, что она испытывает неловкость, и не только за приченённые мне неудобства, но и конкретно, за то самое своё превосходство.
Постановка аккумулятора на девятку, при гадкой погоде, а именно, подключение проводов, процесс ещё тот. Я изрядно покарябал замёрзшие руки, периодически матерился и тут же извинялся. С начало, девушка стояла по близости, и молча наблюдала за моими манипуляциями. Потом, когда русский фольклор, в моём исполнении стал жёще, она среагировала на очередное извинение:
- Ничего - ничего. Давайте я вам посвечу, - и забрала фонарик до селе зажатый мной между плечом и шеей.
- Я не слишком вас задерживаю? Может вас, ждёт кто-нибудь?
- Да нет, в принципе. Матушка может волноваться, что на работу на машине, и до сих пор нету.
- Если не секрет, где вы работаете?
- Блин, выскочил, щ-щас,- я ещё раз накинул клемму шнура на шпильку генератора и наживил его гайкой. На сей раз удачно.
- Я, рабочим на заводе, на конвейере.
- Рабочим? - девушка удивилась, и мне показалось, что она улыбнулась.
- Ой, извините, - теперь и по голосу было понятно, что она улыбается, - Просто, я в первый раз общаюсь с молодым, красивым человеком, работающем на заводе, да ещё простым рабочим.
Красивым! Именно красивым, так она сказала и ни как иначе. Конечно я не урод, но что б вот так вот, в глаза, совершенно не знакомая леди, да какая леди! Это наводило на определённые мысли. А кем интересно работает она, при таких то деньжищах. Или она замужем, и это всё достаток мужа?
- Всё, - я попытался выпрямиться, заодно рассчитывая глянуть на её ручки, на предмет обручального кольца, но извечный спутник людей моего социального положения, болью прошёлся по пояснице, заставив нелепо дёрнуться.
- Ой, - я поджал губу и выпрямился, уже более медленно, отведя правую руку за спину, словно помогая себе. О её руках я забыл напрочь.
- Поясница? - девушка проявила сочувствие.
- Да ерунда. Стоял не удобно, сейчас пройдёт. А вы говорите: молодой.
Она опять засмущалась. Всегда приятно осознавать, что в состоянии оказать усдугу таким людям, которые могут позволить себе практически всё.
- Вы знаете, я имею некоторое отношение к медицине, - незнакомка говорила очень осторожно, - кроме того, вы с работы и, наверное, голодный, да ещё и продрогли здесь, я хотела бы пригласить вас к себе, заодно и спину бы посмотрела.
- Вы думаете, ребятам одного аккумулятора мало?
Девушка засмеялась.
- Можно поставить машины на стоянку, тут совсем рядом.
Так я оказался в её квартире, уже точно зная, что с деньгами обломался, ибо мог быть кем угодно, но ни как не альфонсом. А, переступив порог её дома, даже если потом ничего и не будет, позволить себе взять с девушки хоть копейку - ни за что. Если только в долг.
Квартира оказалась не менее шикарной, чем и сама хозяйка. Порадовало обилие свечей и подсвечников, сводившее на нет все усилия РАО ЕЭС. Быстро организованный стол, так же был подстать всему остальному и изобиловал деликатесами типа: грибы в сметане, солянка на первое (было и первое), коньяк, судя по надписям - французский, короче, классика жанра. Милейшая беседа ни о чём, в сопровождении ужина при свечах. Тет-а-тет с очаровательной незнакомкой. Замете, благодушно настроенной незнакомкой. И чем обычно заканчивается подобное?
И опять Чубайс всё обломал. Дали свет.
Пока я звонил домой, она тактично удалилась, предоставляя мне возможность говорить свободно. Ну, я и сказал: "Мама, не волнуйся, у меня всё нормально. Ночевать сегодня не приду, я в гостях". Сказал чисто машинально, без всяких задних мыслей. И по ходу, девушка всё слышала.
Сначала, я заметил, что в ванной зашумела вода, а минут через десять, появилась она сама. В бардовом халате, с приличной копной волос на голове. То как она улыбалась, говорило: "На что это ты настроился, милый?" Зато, какие слова она при этом произнесла!
- Может душ, перед осмотром?
- Запросто, - выдохнул я.
Коньяк возымел своё действие, прибавляя наглости и уверенности.
- Я вам там халатик оставила, - её тон становился совсем лирическим.
Мой же лиризм, имел несколько прагматичный характер. Лучше бы сама занесла. Потом. Мне становилось интересно, если уж этому суждено случиться, как это произойдёт? Зайдёт потереть спинку? Увы, не зашла. Пришлось выходить самому.
В комнате, на полу, поверх мягкого ковра, лежала расстеленная простыня. Девушка попросила меня скинуть моё временное одеяние, и лечь на живот. ( Тут уж я не знаю, правильно ли я сделал или нет, одев после душа трусы.) Может быть, выполнив её просьбу, мой обнажённый вид более убедительно передал бы мой настрой? Затем, простенько так, не навязчиво, села на меня верхом, смазала руки кремом, и стала водить ими по всёй спине. Не только в районе поясницы.
"Напрасно обольщаешься милый, - думал я, тая под воздействием эйфорийных факторов: коньяк и девушка сверху, - она ведь наверняка в-в-врач, - иногда она давила слишком сильно, причиняя не приятную боль вывихнутых суставов, - она обещала посмотреть спину. Вот и держит обещание. Так что, ничего личного, простое обследование".
Я тяжело вздохнул.
Между тем, её руки стали не просто тёплыми, они стали горячие, а все движения напоминали более массаж, нежели некие диагностические действа. Я опять представил себе, как она склониться пониже, нежно коснется губами шеи, шепнёт что-нибудь ласковое, вот тогда- то, я и развернусь во всей своей красе. Но и этого не случилось.
Вместо этого, она поднялась, и я услышал:
- С поясницей, конечно, не всё в порядке. Это хроническое. Кое-что можно сделать. Однако у вас другая проблема. У вас кишечник больной. А это уже серьёзней.
- А-а-а, это как это? В смысле, как вы до него добрались?
- Не важно. Важно то, что как раз подобными проблемами мы и занимаемся. Пять - шесть массажей с различными мазями, и про поясницу года на три можно забыть. С кишечником, там и желудок не очень, определённая диета, совсем не строгая. Попьётесь отваров, настоячек разных, и, - она сделала паузу, - несколько клизм, раз в неделю, то же с определёнными отварами. Можно начать курс прямо с сегодняшнего дня. Ещё коньячку?
Если вы хоть раз в жизни делали эту процедуру, то знаете, что думать о чём-либо ещё в тот момент практически невозможно. Как ни старался, я ни как ни мог представить, что это делает врач, или, на худой конец медсестра. Эту очень личную процедуру, мне проделывала молоденькая и очаровательная девушка. А я ещё строил на неё какие-то планы! Так же и последующий "специальный" массаж для поясницы разгонял все правильные приятные желания, оставляя лишь одно: вопить благим матом, дабы загладить чудовищную нелепость ситуации, и покрыть текстом сильнейшие боли. Но как истинный мужчина я, скрипя зубами, терпел. Мысленно поносил себя: как я мог согласиться на подобную авантюру, и, кстати, сколько будет стоить, если курс лечения довести до конца.
И потом, когда я, с трудом поднявшись, плюхнулся на диван, даже не подумав накинуть халат, внутри меня всё болело, словно было поломано. И рёбра, и позвоночник, и печень, лёгкие, почки, включая гланды. Не хотелось уже ни чего, кроме сигаретки, да пожалуй, ещё грамм сто, дабы притупить последствия этого чёртого лечения.
- Можно я покурю? - произнёс я, надеясь, что после таких пыток, заслуживаю хотя бы этого.
- Нет, пока нельзя.
Тут-то всё и случилось.
- Так сильно болит? - поинтересовался "доктор", в третий раз за сегодняшний вечер, усаживаясь на меня сверху, но уже явно с другими целями, ибо, одним движением руки она распахнула свой халатик, а другим, распустила волосы.
- Так и должно быть. Боль - это признак борьбы хорошего с плохим. Это скоро пройдёт.
Она была права. Это прошло так скоро, что не успели ещё её руки сомкнуться за моей шеей, а я уже напрочь забыл обо всём.
Покурил я часа через три. Мы опять прошлись по коньячку. Она рассказала, что живёт одна, в Воронеж приехала меньше года назад, и, вообще, ей тут нравится.
Второй раз я курил где-то глубокой ночью, она рассказывала, что работает ассистенткой у одного мануального терапевта, в частной клинике, хотя, полегает, что порой и во многом превосходит своего патрона. Но такое положение дел её устраивает.
В третий раз, я посмотрел на часы. Было шесть утра. За окном, где-то через час, готов был забрезжить рассвет. Она сказала, что, несмотря, на сегодняшную субботу, ей к десяти на работу. Предложила часок подремать. После чего поинтересовалась и моей жизнью.
- Мне тоже сегодня на работу, только в ночь, а о жизни и рассказывать то особо нечего. Двадцать шесть лет, школа, институт, армия, институт, работа. Холост. Живу в Отрожке.
После слова "Отрожка", мне показалось, что девушка недовольно поморщилась. Я обратил внимание, потому что она переспросила это дважды. Однако определить по нашим измождённым лицам какое-либо выражение, было невозможно. Язык уже едва ворочался, у обоих, и мы пошли спать. Действительно спать.
А потом было утро, с его сиюминутным кошмаром.
Испуг прошёл так же быстро, как и появился. Он уступил место вялости и чувству глубокого удовлетворения.
Сейчас девушка выпрямилась и стояла напротив окна со всем его зимним солнцем. Я мысленно пожалел, что её халат не просвечивается. Поразительно, но, зная её тело на вкус и на ощупь вдоль и поперёк, я так и не мог представить его в реальности, целиком, так же, как и не смог ответить на внезапно навязчивый для себя вопрос: Какой же длинны её волосы? По большому счёту, мешавшие мне всю ночь.
Пауза затягивалась.
- Вы уверенны, что вам ничего не померещилось?
Она упорно продолжала называть меня на вы. Что ж, мы тоже не лыком шиты.
- Уверен, - соврал я. - Только вот странно получается, не могу представить вас обнажённой, да и ваши волосы покоя не дают. Где же они заканчиваются? Можно халатик сбросить, а то я всю оставшуюся жизнь буду мучаться этим вопросом.
Девушка удивлённо улыбнулась на мою, вызванную остатками коньяка, наглость, и, не отрывая от пола ступней, развернулась спиной, при этом, сжав материю кулачками, дабы её слегка просторное одеяние натянулось. Обрисовались чёткие контуры спины и, вполне приличной в сравнении с талией, попки. Роскошные локоны заканчивались аккурат под ней.
Она поводила головой в разные стороны и волосы, расправившись, полностью закрыли её тыл, отделив ноги от всего остального. Затем, она также вернулась в прежнею позицию, и, самым что ни наесть киношным движением, скинула халат на пол. Одну ножку выставив чуть вперёд, согнув её в колене, а руки развела в стороны ладонями вверх. Композиция выражала только одно: Посмотри-ка дружок, кого ты всю ночь трахал.
Кстати про трахал. Утром, в шесть, она вяло пробормотала, дословно: "Я думала, что всё знаю о сексе с мужчинами. Оказывается, нет".
Секс с мужчинами! Интересно, а какой ещё вид секса практикует это тело? Мой живой ум, тут же обрисовал картинки всех возможных вариантов. В сочетании с тем, на что я смотрел в натуре, получалось о-ля-ля. И куда подевалась вся усталость?
Очевидно, и моё лицо выражало что-то подобное, потому что девушка перестала улыбаться, поменяла позу, теперь обхватив себя руками, и сказала, как бы извиняясь:
- Мне действительно надо на работу.
После чего, оставив бардовую тряпку валяться на полу, вышла в другую комнату.
Я даже не стал смотреть ей вслед. Раз оставлять меня здесь ни кто не хочет, надо убираться. Две чашки крепкого кофе и полоскание мордочки немного помогло, но стоя у зеркала, уже одевшись, и наблюдая за своими зрачками, я мысленно сказал своему автомобилю: на сегодня до свидания. Перспектива долгой поездки домой на общественном транспорте, делала мою умиротворенность, не такой умиротворенной.
Она появилась сзади и стала подкрашивать губки, назло мне, делая это максимально эротично.
- На улице похолодало. Минус двадцать. Говорят, до тридцати дойдёт. Это как-то может сказаться на машине?
- На моей - да. Только я, но ходу, заберу её только завтра, или, после завтра.
- Чего так?
Я повернулся к ней.
- А как я выгляжу?
- Вообще-то, как наживка для ДПС. Ерунда, у меня есть хорошее средство.
Девушка ушла на кухню, немного погромыхала там посудой, а вернувшие протянула мне кружку тёплого светло - коричневого отвара.
- Выпейте, отобьёт весь запах часа на два, и мозги прочистит.
Я выпил. На вкус это был обыкновенный чай на травах, но когда на одной чаше весов голое утверждение, что это поможет, а на другой - водительские права, невольно задумаешься: оно того стоит?
- Всё ещё сомневаетесь? - спустя минуту поинтересовалась девушка.
- Да.
- Тогда сделаем так, - она извлекла, из шубы своего монстра, взяла от туда четыре бумажки по пятьсот рублей и, протянув мне, продолжила - Этого хватит на два раза. Если вас остановят, значит, штрафы оплачиваю я, как их главная виновница, а если нет, у вас будет повод появиться здесь ещё. Если честно, вы меня слегка расстроили, дав понять, что моё тело может остаться для вас загадкой. Уверяю вас, при определённом желании, у вас будет масса возможностей изучить его более тщательно.
- Да уж, куда уж.
Она не обратила внимания на мою реплику.
- Двери этой квартиры всегда открыты для вас, в любое время. Я искренне рада нашему знакомству, и, мне действительно, надо на работу.
И опять сомнения. Они терзали меня всю дорогу домой, начисто выбив из головы мысли о ГАИ.
Чем это я смог заинтересовать так спецслужбы иностранных государств, что они решили подослать ко мне своего секретного агента. Наверное лучшего. Подобное объяснение казалось мне наиболее реальным, применительно ко всему произошедшему. Иначе, чем ещё можно оправдать проявление подобного внимание к свой скромной персоне со стороны такой...
Зачем я ей нужен? Мадам полностью упакована. Через её "руки", проходят типы самых разных мастей, от представителей власти, до местных баронов. У них-то с сомнениями наверняка всё в порядке, а сама она, будет самым изысканным бриллиантом, даже в самом изысканном обществе. Ничего не имею против представителей этих профессий, и среди них есть вполне приличные люди. А уж обратить на себя внимания, она могла и ни чего не предпринимая. И тогда бы, эта случившаяся пара была бы более логична и гармонична.
Хотя, помнятся мне все эти рассказы о сверх красивых и удачливых на вид людях, которые в реальности страдают от одиночества и непонимания, отгоняя от себя простых смертных, своей красотой или популярностью. До селе, я не очень то верил подобным рассказам.
Выходит, любовь действительно зла, можно полюбить и козла, (это не ко мне, это пословица такая) Значит она на меня запала, типа, любовь с первого взгляда. А я, что-нибудь могу сказать об обратном?
Секс, конечно, хорошо. Разговаривать с ней так же, одно удовольствие, но всё же её внешний вид и финансовое положение доставляли неудобства. Ну не привык я к этому!
Так я добрался до большого (не очень большого), трёхэтажного дома в самом центре Отрожки. Родители были на работе, не смотря на субботу, сеструха где-то в районе школы, одиннадцатый класс, и мне ничего не оставалось, как блудить в бодром расположении духа меж гостиной и кухней, изредка поглядывая на холодильник и обдумывая надуманное по дороге. Всё-таки порешил на том, что она на меня запала, и на том, что она мне достаточно нравится, что бы победить сомнения и попытаться продолжить развитие отношений. Лечение так же стоит продолжить, сколько бы денег это не стоило. Здоровье дороже. Да и были у меня кое-какие сбережения, заныканые на другую, возможно новую, машину. А на что ещё могут быть отложены деньги у одинокого холостяка, к тому же жившего с родителями, то есть, на полном пенсионе. И ещё, колбасу пожарить, или так съесть?
За этим раздумьем, меня и застала бабуля. Как обычно, она кудай-то там спешила и сразу прямо с порога и, не здороваясь, перешла к делу.
- Слава Богу, Димка, а не то уж и обратиться не к кому. Увидала твою машину, значит дома. Вышла вот за хлебушком, а у них, чертей, сдачи ни где нет. Не разменяешь?
Я смотрел на старую деревенскую женщину в цыганском платке на голове, видавшей виды телогрейке и в больших светло - серых валенках, протягивающую мне тысячерублевую банкноту, и посочувствовал трудной доле некоторых наших пенсионеров: хлебушка купить не на что.
- Здравствуй, бабуль. Давай лучше я тебе просто десятку дам?
- Да мне всё равно разменять надо. Ну, есть штоль, али нету?
Откинутая ранее версия о причастности иностранных спецслужб в заговоре против меня обрела второе дыхание и весьма серьёзные предпосылки. Я понял, что могло их заинтересовать во мне. Им нужен был рецепт самого популярного в округе самогона, производимого бабушкиным концерном.
Отец, зять бабушки, не раз умолял её бросить это занятие: "Тебя же посадят и всё конфискуют. Это же покушение на стратегически важную для страны отрасль" - Но бабушка оставалась глуха к его мольбам, и продолжала продавать свой эксклюзивный товар всем жаждущим, включая органы власти и её представителей, причём цены на бутылку колебались очень даже, а сортов было порядка десяти.
- Только по пятьсот.
Я достал деньги из кошелька и протянул ей.
- Давай хоть по пятьсот.
Мы обменялись купюрами из рук в руки, и в тот же миг, я увидел, что бабуля дёрнулась, словно от удара током, и с силой швырнула деньги на пол.
- Ты где их взял? - она заговорила по заговорчески.
- Кого?
- Эти бумажки.
- Они фальшивые?
- Я что тут с тобой, шуткую что ли!? - она выглядела изрядно напуганной, - Ну-ка, выкладывай живо!
- Занял у девчонки.
- С начало, - приказала бабушка.
Я рассказывал всё подробно, как она и просила. Только некоторые подробности ночи пропустил, ибо, бабушка у меня старенькая, подобными вещами не интересуется. А так, всё как на духу. Даже свой утренний глюк, и кое-какие мысли, по поводу всего произошедшего.
- Вот это ты попал, - изрекла бабуля, дослушав моё повествование до момента собственного появления. Из её уст это звучало нелепо, как в принципе и тысяча рублёвка в руках.
Её тревога и озабоченность передавались и мне. Пугающая неизвестность частенько страшнее известного ужаса, а бабуля, всем своим видом, умудрилась меня слегка напугать.
- Может, объяснишь, что случилось? - произнёс я, внушая своему голосу, что не случилось ни чего.
- Случилось то, - бабушка перешла на шепот, - что тебя ведьма охмуряет.
Ну, это уж совсем сказки!
- Какая ведьма, бабуль, их разве не всех пережгли? И зачем я нужен ведьме, что я, Рокфеллер что ль? У меня и денег то...
- Ты дурак, - она перебила меня, - Деньги для них так, как блины с сахаром. Есть сахар - хорошо, а нет - и так сойдёт. Им не деньги от тебя нужны, им душа твоя нужна, силы твои жизненные. Приручит тебя, польётся кровушки вдоволь, да и выбросит на помойку. Порой люди после этого год, два проживут и всё, а порой и сразу помирают, прими, господи, их души грешные, заездит до смерти.
Мне вспомнились бессмертные Гоголевские произведения, но как-то не вписывались они в современный, урбанистический уклад. Я решил возразить:
- Бабушка, я часто гуляю по ночам, и что-то я не помню, что бы видел кого-нибудь, скачущим на ком-нибудь, и полёты на...
- Ты дурак, - бабуля гнула свою позицию, - Для этого скакать не обязательно. Ты блудовал с ней, - она сказала это как утверждение, - пил её отвары, опять же деньги эти. Да через них сила твоя к ней уходит. Деньги это зло по своей сути, а уж подстроить их под себя, для нормальной ведьмы труда не составит.
- Так, я только в долг взял.
- Вот и отдашь, завтра же, те же самые бумажки.
Я не знал, то ли верить, то ли нет, но как-то всё складывалось, и видение опять же вспомнилось. Уж кого - кого, а мою бабулю обвинять в сумасшествии, было не возможно. Тем временем, отвар, денный мне в дорогу, теперь уже ведьмой, начал отпускать. Голова наливалась чугуном, прочее - свинцом.
- И много от меня ушло, этой самой жизни?
- Хорошей ведьме неделю достаточно. Плюнь сюда, - бабушка выставила ладонь, и я послушно выполнил ещё одну её просьбу.
Она растёрла мою слюну тремя пальцами, затем вытерла руку о телогрейку, после чего, удивлённо вскинув брови, произнесла:
- Странно, вообще-то чистый.
- О-о-о, - я ухватился за эту соломинку, - Может быть, она и вправду чем-то обладает, да только использует это на благо. Она же говорила, что работает... врачом, - я решил не экспериментировать, произнося " мануальным терапевтом" , - а я ей просто понравился, да и услугу ей оказал. А ты сразу её во всех смертных обвинила.
- Ты дурак, - это уже звучало как аксиома, - или не договариваешь чего. Не то она понравилась тебе?
Я, сомневающись, пожал плечами.
- Вот и славно. Завтра отдашь ей те же самые деньги, а там и сам всё увидишь.
Было видно, что бабуля что-то затеяла, даже повеселела вроде.
- Она, видать, тебя для себя приберегла. Знать чем отличился. Миловались то долго?
- Всю ночь.
- Видать жеребцом себя выказал.
Я возгордился.
- Да только временно всё это. А сейчас спать иди, раскис вон совсем.
Бабушка ушла, а я, пожевав колбаски, и переодевшись в домашнее, решил кое-что проверить, пока раскис не совсем.
Поднявшись в комнату сестры, я включил компьютер и стал искать в Интернете нужную мне страничку. Я искал не о ведьмах, а о той конторе, в которой работала моя незнакомка. Она как-то в перерыве, называла её, но вспомнить я не мог. Решил, может быть, знакомое сочетание букв поможет. Безрезультатно. В конце концов, сон взял своё.
Лето я всегда любил больше чем зиму, наверное, как и большинство населения планеты. Тепло, щебечут птички, летают всякие вялые мухи, овода, не в меру назойливые. В травке весело стрекочут кузнечики, а сама трава настолько зелёная и сочная, что так и хочется склониться и попробовать её на вкус.
Боже, как же прелестна она оказалась! И почему же я раньше не додумался попробовать этот природный деликатес!? И почему это мне так удобно щипать эту сочную зелень, и одновременно при этом находиться в стоячем состоянии? А-а, это, наверное, потому, что я лошадь. Точнее, лошадь мужского пола. Да и чёрт с ним, зато как вкусно.
Моё внимание не на долго отвлёк появившейся с боку женский силуэт. Я уже догадался, кто это, хотел поприветствовать, но звериный аппетит, не весть, откуда взявшийся, приковал мою морду к земле.
- Кушай, кушай, - пропел бархатный голосок, и вместе с ним, я почувствовал, как меня нежно гладят по шее. - Тебе это полезно. Тебе надо набираться сил. Нам же предстоит долгая поездка. Вот только не знаю когда. Что ты думаешь?
Наконец-то я оторвался от трапезы и перевёл взгляд на неё.
Белое, почти прозрачное платье констатировало факт, что под ним ни чего нет. Только плоть, зовущая и горячая, такая знакомая, и, в то же время, непознанная. Какая на фиг еда, когда рядом такое!
Мне захотелось заглянуть ей в глаза, я был уверен, что увижу в них всё. И своё теперешнее отражение, и все её мысли и желания, поступки и тайны. Всё то, что могло бы расставить всё по своим местам. Но она отвернулась, и лишь ветер игриво бросил её волосы в мои полные желания глаза.
- Тебе нравится смотреть на меня? Да, вижу что нравится.
Её руки медленно передвигались от шеи к бокам.
- Может ну её, эту поездку.
Я чувствовал, что моя страсть пропорционально увеличивается.
- Мы и здесь можем не плохо провести время. Не правда ли?
Я почувствовал, как её руки приближаются к "цели".
- Ты такой темпераментный, прямо и в правду жеребчик.
Она присела на корточки. Она добралась до того, к чему стремилась. А о своих ощущениях я промолчу.
- Да-а, сегодня мы уже ни куда не поедем.
И тут на меня нашло прозрение. Ведь я же конь! Она что, собирается заниматься этим с конём!
Кровь застучала в висках, все тело напряглись до предела и...
Я проснулся.
Мышцы по-прежнему находились в напряжении, но теперь уже в нормальном, человеческом облике.
У окна, за столом, под звуки клавиш, я разглядел знакомый облик оборотной стороны сестры, шустро наяривающей на компьютере. Очевидно, я издал какие-то звуки, потому что она обернулась, бросив на меня безразличный взгляд, и вернулась назад, к своему виртуальному миру.
- Привет, Дим, - она всё же удостоила меня приветствием. Я откашлялся, дабы вернуть голосу прежнюю, покровительскую интонацию, и ответил:
- Привет, Вик. Сколько время?
- Пять, - она опять обернулась. - Ночка обломалась? Пустые хлопоты? Можешь воспользоваться туалетом, но имей в виду, скоро вернуться родители.
- Ты на что намекаешь?
Я чувствовал, что что-то не так, а, обнаружив выпирающий пик "могучего война", посередь бирюзовой равнины покрывала понял что именно, и поджал ноги.
- А ещё лучше, - продолжала сестра, опять повернувшись ко мне спиной, - заведи себе подругу.
- У меня есть подруга, - возразил я, несколько приуменьшив, ибо, регулярных сексуальных партнёров у меня было несколько.
- Да знаю я твоих подруг. Бляди отвязные. Я говорю про настоящую.
- Матом не ругайся, а то не налью больше, и сигарет не дам.
Я решил на этом завершить нашу дискуссию. Часть тела пришла в норму на столько, что я даже позволил себе подняться с дивана и демонстративно потянуться. А что бы прервать не правильный ход мыслей этой' юной особы, я поучительно поставил точку.
- А это, дорогая сестрёнка, совсем не то, что ты думаешь.
У Вики же, очевидно были совсем другие мысли на этот счёт. Она резко крутанулась на стуле, шкодливо улыбаясь и по инерции перебирая пальчиками.
- А это, - передразнила она, - называется сухостой, и проявляется у людей склонных к...
- Только посмей продолжить, - я принял угрожающую позу, - Долбишься в свой компьютер, и долбись в две дырки, а во взрослую жизнь не лезь.
С Викой случилась истерика. Она закатилась со смеху, тыкала в меня пальцем, закрывала ладошкой лицо, даже со стула грохнулась.
-Я же говорю, озабоченный, - с трудом произнесла паршивка. Я понял свою очередную ошибку. Уж что-что, а допускать такие вещи при моей сестре, было не простительно и чревато последствиями.
- Ну, оговорился. Я хотел сказать: "сопи в две дырки". А будешь умничать, запущу вирус в компьютер.
Она сразу угомонилась, потому что знала, что это не пустая угроза. В нашем доме, кроме неё, им почти ни кто не пользовался, а среди моих Друзей, были первоклассные программисты, которые уже однажды прикололись подобным образом с одним из наших общих с Викой знакомых. В результате чего, и процессор и материнскую плату пришлось выкидывать. Ущерб, конечно, возместили, но, сколько нервов и времени пришлось потратить.
- Дима, я же не серьёзно, - сестрёнка пошла на попятную, - Мне всё равно, твои проблемы, я только больше не буду тебя своим любимым покрывалом покрывать, вдруг прорвёшь.
Дальше разговаривать было не о чем. Я собрался уходить.
- Там бабуля тобой интересовалась. Раз пять заходила.
Я остановился.
- Я уж хотела разбудить тебя, да... испугалась за свою честь, - она опять засмеялась, - Шучу - шучу, бабушка не позволила.
Я слушал её спиной, глубоко сожалея, что она не пацан.
- А вообще это, чегой-то ты в моей комнате завалился, а мне и сказать ни чего нельзя? Или ты просто притворялся что спишь, а сам подсматривал, когда я после школы переодевалась?
Господи, послал же бог сестру! Как шило в заднице. Стоп. Ни о задницах, ни о передницах больше не думать. Достаточно.
С такой мыслью я спустился вниз, в надежде привести себя в порядок, и, может быть, поужинать перед работой.
В чём сестрёнка оказалась права, так это в том, что бабуля и впрямь зачастила. Не прошло и пяти минут, как она бодро заскочила на кухню, вся, светясь собственной значимостью и деловитостью.
Без лишних слов, она извлекла из рукава телогрейки поллитровку, цвета слабо заваренного чая, поставила её на стол, и поинтересовалась моим самочувствием. Самочувствие было так себе. Однако и пить перед работой, не входило в число моих привычек.