Любое большое дело начинается с маленького шага, с решения начать. С первой строчки в тетради, которая потом, через много-много дней, станет первым тайником с твоими стихами, с первого кирпича, который станет началом огромного дома. С первого забитого гола, который станет навсегда теми эмоциями, которые потом ты будешь испытывать, добиваясь в жизни своего. Со слов "Знаешь, я давно хотел тебе сказать..." С маленького шага. С одного слова. С решения что-то изменить.
Так рассуждал Костя, глядя на памятник Пушкину. Поэт задумчиво смотрел на влюбленные парочки, которые секретничали у его постамента, на дворников в синих жилетах, на вездесущих голубей. На москвичей, спешащих по своим делам. На медленно ползущий по Тверской раскаленный поток машин. Пробки давно стали привычным московским бедствием и москвичи измеряли расстояния между пунктами А и Б в минутах, не задумываясь о природе пространства и времени. "Вот тот же Пушкин. Ведь не родился же он великим поэтом. Не готовила его Арина Родионовна с трех лет в гении. Жил ребенок. Рос, учился читать, писать. Хулиганил наверное. И вдруг написал первый стишок. Захотелось ему, наверное, попробовать самому. Читала ему наверное няня стихи, а он решил сам сочинить. И пап-мам не спрашивал. И пошло-поехало. Главное начать" - думал Костя, глядя сквозь тонированное стекло на задумчивого поэта.
- Еще минут сорок ехать, Константин Викторович, - обернулся с водительского места шофер, - город совсем стоит. Мы никуда не торопимся?
- Нет Сергей. Куда нам торопится. Езжай спокойно.
- Как скажите Константин Викторович, - водитель отвернулся и машина проехала еще несколько метров. Он был на работе и ему было все равно. Костя задумался, глядя на стриженый затылок водителя. "Интересно, много в России моих ровесников, которых бывший подполковник милиции называет на вы." Костя открыл холодильник и достал апельсиновый сок. Для мая было необычно жарко, и стекла были подняты, работал кондиционер. "Если взять просто число, то, наверное, много. Несколько тысяч молодых мальчишек и девчонок, которые могут позволить себе все. А вот относительно общего числа - меньше десятой процента."
В кармане запищал мобильник. Костя терпеть не мог ставить мелодии на звонок и в каждом новом телефоне выбирал в качестве звонка простые и привычные перезвоны и трели, иначе он просто мог не заметить звонка, воспринимая музыку как фон. А на уроках в школе вообще отключал телефон.
- Ау! - Светка всегда так начинала разговор по телефону. Эту фишку она подсмотрела у кого-то из клубных суперзвезд районного масштаба и ей это казалось очень стильным и необычным.
- Привет. - Костя втянул сок через трубочку и посмотрел в окно. Площадь Маяковского тоже была забита машинами и революционный поэт, казалось, смотрит с презрением на суетливых потомков. - Как съездила?
- Слушай! Это просто супер! - защебетала Светка - Там было столько знакомых! И не знакомых, но....там такие люди, Костик, там был даже сын Семенова! Представляешь, я буду учится в группе с сыном самого Семенова! И Лена там была! Она правда уезжает в Лондон завтра на месяц, но мы тоже будем встречаться на занятиях! Представляешь?! Ммм....Какой же ты у меня лапочка, как я счастлива, что ты у меня есть! Вечером куда пойдем?
Костя давно привык к щебетанию Светки и слушал в пол-уха. Когда они только познакомились, Светка могла часами рассказывать о своих подружках из Тулы, откуда она была родом, о школе, о папе, о маме, о том, как в седьмом классе ее друг катал на мопеде и она упала и сломала руку, короче, обо всем подряд. После трех лет их романа, когда девочка из Тулы превратилась в молодую московскую светскую львицу, перестала помнить, сколько стоит проезд в метро и научилась водить подаренную Костей "Мазду", изменились только темы ее бесконечных монологов. Из сказанного он понял, что Светка съездила на встречу первокурсников, что в МГУ ей понравилось и она ему благодарна. Остальное сказанное ей не несло полезной информации, впрочем, как и всегда.
- Свет, ты хоть прояснила для себя название факультета?
- Ой, ну Костик! Ну что ты начинаешь! Сам знаешь, зачем люди идут в такой ВУЗ!
- И зачем же?
- Чтобы завести необходимые знакомства! Только для этого! Чтобы тебя знали в обществе, сам же понимаешь все! Не от армии же бегать или экзамены сдавать! Не тот уровень!- Светка рассмеялась, ей явно понравилось собственное красноречие.
- Ну да. Свет, слушай, я занят немного, давай я до дома доеду и тебя наберу, ок?
- Оки! Целую!
Костик отключил телефон. Почему-то возникло желание выбросить его в окно, но это ничего бы не изменило. Слева за окном промелькнул Белорусский вокзал, пробка кончилась и через двадцать минут машина, миновав два поста охраны, въехала в ворота и остановилась у трехэтажного особняка.
Костя жил с отцом и матерью за городом, в частном доме на берегу водохранилища. Обычный дом в обычном поселке. Гараж на три машины, яхта и вооруженная охрана. На лето отец отправлял их с матерью и прислугой в Испанию, где у него был дом. Такой же простой. Иногда казалось, что так было всегда, но Костя иногда вспоминал, что десять лет назад они жили с матерью в простой двухкомнатной квартире на краю Москвы, и папа был далеко. Мама иногда ездила к нему и говорила, что папа приедет через год и два месяца, а пока маленький Костик писал папе письма детским почерком и играл в футбол с дворовыми мальчишками. И мечтал, чтобы сосед, таксист дядя Слава прокатил его с друзьями на желтой, с шашечками, "Волге". А потом все резко поменялось, папа вернулся. Костик не знал, но был уже достаточно взрослый, чтобы догадаться, откуда. И жизнь Костика потекла совсем в другом направлении. Исчез из жизни двор, коробка с воротами, дворовые приятели и школа через дорогу. Появились дорогие машины, охранники, непонятные подрастающему Костику слова "бизнес", "разборка" и "баксы". И стало казаться, что так и было всегда. Рядом с ним росли мальчики и девочки, которые никогда не видели другой жизни.
Отец Кости стоял у своей машины и что-то говорил двум охранникам. Костя услышал отрывок разговора, кажется, отец был чем-то недоволен. Когда он подошел, отец замолчал, бросил охранникам "Ну чего встали, бегом!" и повернулся к Костику.
- Папа нам надо поговорить.
- Ну давай поговорим, - Виктор Сергеевич первый раз слышал от сына эти слова таким серьезным тоном, - Пойдем в дом.
Они прошли на застекленную веранду, отец подошел к бару и достал бутылку виски. Костя давно думал, отличил бы отец виски от самогона на вкус? Наверное нет. Но положение обязывало пить пойло, бутылка которого стоила больше чем хороший компьютер.
- У тебя что-то случилось? Не тяни, у меня очень мало времени. - отец явно спешил.
Костя сел на табурет и сказал.
- Я подумал...знаешь, я не буду учится в университете.
Отец поставил стакан на стол и медленно сел рядом на точно такой же табурет. "До чего ж глупо это выглядит. Виски за штуку баксов и граненые стаканы. Никакие деньги не меняют основы личности" - подумал Костя.
- Сынок, мы месяц назад это обсуждали, ты тогда сам отказался уехать в Лондон. Я был против этого клоповника! Я не хотел, что бы ты учился с этой "элитой".!, - Виктор Сергеевич взял стакан и залпом допил остаток темной жидкости, - у меня их папы на побегушках, ты им не ровня, ты должен был ехать в Лондон. На худой конец в Штаты! Но ты настоял! Ты вымотал мне все нервы и я напряг нужных людей чтобы для тебя оставили любое место. Я смирился, Лондон не Лондон, но МГИМО тоже сойдет, раз ты так захотел! И теперь ты опять передумал! Он наклонился к Косте и обнял его рукой за шею. Притянул к себе.
- Ну чего ты ломаешься? Ты сын Виктора Завацкого! Пора бы уже повзрослеть и понять, что это значит и к чему обязывает. - Он понизил голос до шепота, - Тебе скоро придется начинать заниматься нашим бизнесом. Я возлагаю на тебя большие надежды, сынок! Сейчас ты ведешь себя неправильно.
Костя резко отбросил руку отца и встал. Первый раз он позволил себе такое. Отец вскочил и открыл было рот, но не успел ничего сказать. Говорить начал Костя и интонации его голоса заставили Виктора Сергеевича Завацкого, известного в России как Витя Мокрый, человека, который до сих пор иногда решал вопросы бизнеса с помощью стрельбы, человека, который мог телефонным звонком менять судьбы миллионов людей, опуститься на табурет и слушать.
- Я тебя пол жизни знаю. Другую половину тебя не было. И если ты думаешь, что я всем в жизни обязан тебе, ты ошибаешься. Я не буду учится в МГИМО. И в Лондон я не поеду. Я видеть больше тебя не могу. И все эти черные дорогие тачки с охраной тоже. Меня тошнит от этого дома, в котором я живу как на зоне. И от твоих партнеров по бизнесу, которые носят часы за сто кусков, но до сих пор не научились разговаривать больше чем двадцатью словами, меня тоже тошнит. И от их детей, которые умеют читать, только потому, что в журналах еще встречаются буквы между фотографиями их самих, меня жутко воротит! - Костя достал пачку кредиток и бросил на стол. - Я ухожу.
Он поднялся к себе в комнату и переоделся в джинсы и футболку. В карман положил паспорт, единый проездной и три бумажки, по сто евро каждая. Внизу стоял отец до сих пор не проронивший не слова.
- И куда же ты пойдешь? На вокзал? Побираться? Или уедешь в Тулу к своей Светке? Только вот без этого, - отец показал пальцем на стол, на котором лежала стопка разноцветных кредиток, - ты ей на хрен не нужен! Ты никто!
Костя открыл дверь и обернулся на пороге.
- Да пошел ты!
Военный комиссар Бабушкинского района Волков не мог понять, откуда взялся странный молодой человек, добровольно пришедший в разгар призыва с документами в военкомат. Посмотрев в своем личном списке адрес прописки паренька, Волков покрылся холодным потом и поднял застывший взгляд на Костю.
- Парень, мне проблемы не нужны. Гуляй себе. Тебе повестка что ли пришла? Отдай ее мне и разойдемся мирно.
Костя молча достал приписное удостоверение, открыл и передал военкому. В приписное были вложены три сотенные бумажки.
- Видишь, написано "Годен без ограничений"? Считай, что мои планы резко изменились. Не срывай план призыва. Тебе же не нужны проблемы?
Волков достал личное дело Кости и позвал помощника. "А кто их разберет! Сам ведь пришел" - подумал Волков. Когда Костя вышел из кабинета, военком почувствовал, что у него впервые в жизни вспотели ладони.
- Придурок. - он закурил и откинулся в кресле. - Следующий!
Через два дня поезд уносил Костю от Москвы. Рядом сидели стриженные и немного напуганные, такие же как он, молодые парни. Кто-то успел уже познакомится, кто-то поцапаться, но в общем, всем было одинаково неуютно и будущее пугало своей неизвестностью. За окном проносились полустанки и деревни. А в небе плыли белые-белые облака. И окно было открыто, и свежий весенний ветер приятно холодил лицо. Из радио приемника через помехи доносились обрывки песни "Мне приснилось небо Лондона.....кто же из нас первый упадет...тауэрский мост....ты узнаешь позже...притворились лондонским дождем.... " Костя улыбнулся и подставил лицо дикому и такому родному ветру. "Дался им всем этот Лондон", - Костя закрыл глаза и первый раз в жизни подумал, что все у него обязательно получится.