Аннотация: Философские разговоры о любви... Всегда столь же бесполезны как трудны...
Философ.
Я вышла из концертного зала. Народу было не описуемо много. Все цветные, в коже в тяжёлых ботинках. Глаза болели от блеска касух. Вокруг стоял весёлый шум: крики, смех, мелодичная и не очень перекличка гитар. Атмосфера всеобщего веселья. Кругом были знакомые лица. Народ обнимался, бурно выражал радостные эмоции после прослушанного концерта или по поводу встречи со старыми давно забытыми друзьями.
Знаменитые рок - группы к нам приезжают не часто. Как говорит мой хороший друг: "..У нас ведь периферия...". Однако я не испытывала чувства морального удовлетворения. Всё это напоминало мне пир во время чумы. Я всегда считала себя "свободным воином" своей идеи и старалась за неё бороться. А теперь я проста бегу, что бы жить. А вокруг меня ликует паранойя. Теперь у нефформалов стало много кислорода, и в принципе никто не собирается его прикрывать. В стране развал, и каждый тянет одеяло на себя. А мы нефформалы? Бытует мнение, что нас бьют, бьют, да не как не перебьют. И не надо! По - тихоньку, вымираем, начиная деградировать.... Создаётся впечатление, что кроме повальной тяги к пьянству и духа противоречия, нас больше ничего не сближает.
Толпа ринулась к остановке. Было уже поздно, и шёл проливной дождь. Зонта у меня не было, но я абсолютно не переживала по этому поводу. Молча стоя в луже на автобусной остановке я целиком погружалась в свои личные отнюдь не весёлые рассуждения. Ноги мокли, под куртку постепенно проникал осенний холод...
Приехал автобус окатив грязью стоявших, гостеприимно распахнул двери. Я влезла в заднюю дверь, распихивая, точнее стараясь распихивать братьев по несчастью, тем самым расчищая себе дорогу. Сесть естественно было уже невозможно. Меня прижало к окну, и я повисла, чудом успевши ухватиться рукой за поручень вверху. Единственное о чём я думала теперь, так это как бы не потерять сознание от такой концентрации воздуха. Пахло потом, бензином а от парня на котором я по иронии судьбы я оказалась повисшей, жутко веяло перегаром. Кто - то, в стороне, что ближе к водителю, запел песню, про товарища, который уж неживой лежит. До меня доносился не отчётливый вопль, слова разобрать можно было с трудом. Потом хвост стал подпевать, и я несмотря на всю безысходность моего местоположения, выдавливала из себя нечто, смутно напоминавшее пение. Какой - то лысый мужик, звал кондуктора, и кричал о том, что он должен ей денег. А потом запел: "...Конддухтар не спешшши, кандухтарр понимаяшь, што с дамаччччками я, прощаюсь на- всег -да!". Реплика была поддержана дружным хохотом, и сорвала - бешенные, аплодисменты. Мне даже показалась, что Арийцам, на концерте хлопали не так активно! Автобус повернул, и я упала. Точнее, совсем перестала держаться, и висела над сидящим возле окна. На сидении был симпатичный, черноволосый парень. Он повернулся и бесцеремонно посадил меня к себе на колени. Я опешила. Отвернувшись к окну, как ни в чём не бывало, я протёрла запотевшее стекло. И смотрела на дорогу. Мы проехали остановки три. Лысый (известный как противник безбилетия) пытался объявлять остановки, потом сказал, что выходит тот, кто ближе к дверям.
Парень заговорил первым:
- Меня Сергей зовут. Можешь придвигаться и садиться как удобно.
- Как ты думаешь, "лысый" пьяный? Со стороны похоже.
- Ну, со стороны, похоже, что мы с тобой парень и девчонка, что мы встречаемся. Я держу тебя на коленях, нежно придерживаю, нюхаю твои мокрые волосы.
- А я Розочка!
- А почему тебе сегодня не весело?
- Понимаешь, у меня друг, он женился. Это всё так тяжело. И этот концерт. Я не готова...Мне так надоело тянуть на себе бремя возраста, и без него я хочу умереть.
- Какая ничтожная малость, может иногда перестроить всего человека!
- Ничтожная? Нет, скорее это я ничтожество. Это я не смогла его удержать. И вообще, с чего это тут распинаюсь.
- А за чем держать то, что должно отвалиться? Глупо привязывать молочные зубы, они ведь всё равно выпадут... Розочка, а ты хорошая, ты добрая. Тебе даже Лысого жалко. Я вот например никого не жалею, никого не удерживаю рядом и поэтому не имею душевных проблем.
- Ты сейчас чем занимаешься?
- В данный момент, как и большую часть жизни - философствую... А вообще сейчас работаю, скоро ухожу в армию. Ну, в общем расслабляюсь.
- Послушай, неужели тебе не хотелось большего, чем просто расслабляться?
- Чего например?
- Ну не знаю. Покрасить волосы, например, или посадить ромашки у дома. Попытаться поступить в университет! Изменить мир вокруг себя!
- Зачем, мне не нужно менять и завоёвывать мир, я могу расслабиться и без этого. Вот к примеру Гитлер, хотел завоевать мир. А лучше ему было остаться дома и обкуриться!
- Сергей, по твоему, можно только обкуриться и совершить геноцид?
- Для меня и то и другое крайности. А ты способна совершить геноцид?
- Нет, обкуриться мне как проще. Я себя не люблю. И целый мир мне нужно. Я просто хочу замуж, детей...
- По - твоему, стирать чужие носки, лучше, чем просто расслабляться?
- ....
- Хочешь семечек? - спросил он как тот резко, и засмеялся.
- Давай.
- Только не ешь в автобусе, или ешь, только не бросай на пол. А то потом скажут, мол это нефформалы такие не культурные. А это всего лишь утешительные семечки для несчастливой розы мира.
Я была искинней очарована беседой, что не ощущала времени прошедшего в дороге. Хотя вообще я считаю, что у нашего народа две беды: водка и общественный транспорт.
Посмотрев в окно, поняла, что на следующей остановке мне выходить.
- Сергей, а можно я тебе позвоню?
- Я возьму трубку.
Парень снял со спины рюкзак. Но нём было несколько значков. Мне больше других запомнились две надписи: "при пожаре выносит первым" и "на детях не экономлю". Из кармана рюкзака, Сергей вытащил пачку от презерватива и ручку, и всё это протянул мне. Я засмущалась и это было заметно. Он засмеялся. Написав телефон, машинально посмотрела на него. Серёга оторвал от пачки кусок картона, начеркал свой телефон и вложил бумагу мне в карман джинсов. На следующей остановке мы вышли вместе. Сергей взялся меня проводить, я не сопротивлялась. Дождя почти не было, так моросило что то не понятное. Мы шли по дороге обнявшись. Никогда ещё я не чувствовала такой свободы в общении.
- Где ты живёшь? - спорил у меня Сергей.
- Вообще-то нужно идти в другую сторону, но я хочу побыть с тобой.
Он крепко прижал меня к себе и мы стали целоваться. Я не могла поверить в то, что меня целует парень, которого я вижу в первый в жизни раз. Я закрыла глаза и спросила:
- А что ты будешь делать, если я тебе понравлюсь?
- Ничего.
Не задумываясь не секунды ответил Сергей. И немного помолчав добавил:
- Философ ничего не делает, и от того ничего не испортит...
Он довёл меня до подъезда, я вошла. И ещё долго потом стояла за входной железной дверью, не в силах подняться по лестнице к лифту. В голове крутилась мысль: может любовь, действительно не что иное, как желание счастья другому человеку... Потом я расхохоталась. Ведь это не моя философская мысль, кажется это уже сказал Юм.