"Дугин говорил о том, что два вопроса "почему" и "зачем" вроде и похожи, а на деле совсем различаются. "Зачем" отвечает парадигме традиции, премодерна, "почему" - парадигме модерна, а постмодерн не знает ни "почему", ни "зачем".
Александр Дугин лекция
Нового Университета "Постпространство и черные чудеса".
- Ты откусила мне палец, значит ты людоед.
-Я не скажу, что откусила твой палец намеренно, я просто ловила ртом мух, а то, что муха села на твой палец ни о чем не говорит.
- Ты откусила мне палец.
- Если бы я не откусила тебе палец, ты бы его просто-напросто потерял.
- Ты откусила мне палец, значит ты людоед.
- Если бы я не откусила тебе палец, то голову бы откусила.
- Ты откусила мне палец.
- А чё ты из-за какого-то пальца ведёшься?
- Ты откусила мне палец, значит ты людоед.
- Тело твое и без пальца функционирует.
- Ты откусила мне палец.
- То, что я откусила тебе палец, отнюдь не означает, что я съем тебя полностью.
- Ты откусила мне палец, значит ты людоед.
- Дело не в пальце, даже не в людоедстве, ты ставишь под сомнения мои к тебе чувства.
- Ты откусила мне палец.
- Глупец, это словно цветок, вопиющий о потерянном лепестке.
- Ты откусила мне палец, значит ты людоед.
- Зачем же ты сувал палец мне в рот?
- Ты откусила мне палец.
- Чем обвинять меня, лучше бы вспомнил, сколько у тебя осталось еще пальцев.
- Ты откусила мне палец, значит ты людоед.
- Ты говоришь это, чтобы испортить мне аппетит.
- Все мое бытие в мире есть осознанный сон, из которого невозможно проснуться без твоей помощи - вопросительно подмигивая, говорила Маленькая девочка Шизофренику.
- Когда я не была еще такой маленькой, помнила свои сны, в них я сознавала свое пресловутое Я. Как - то падая с лестницы во сне, вдруг поняла, что могу проснуться сосредоточившись, ведь падать больно, и проснулась со странным чувством близ груди.
Шизофреник мелькал в мониторной перспективе гиперпространства. Что до Маленькой девочки, она переминалась с ноги на отсутствие ноги.
- Что держит нас от совершения некоторых поступков, как не яйность этих поступков, а, Маленькая девочка? - сказал Шизофреник и уползая кинул еще в пространства - атрибутивная обусловленность свершения бытия - становления посредством дискурса в голове, вот это - Я.
- Строчка, вписанная в некие слога, поля и неизвестное означаемого навек мгновения промелькнула во всёмне. Не зря ведь детишки малые говорят "всё" - отвечала Маленькая девочка на шип розы Шизофреника подаренной ей при дожде.
Вся наша постмодернова действительность пшик суть.
- Слишком много супа есть - разжижено - говорит Маленькая девочка Шизофренику.
- Зеркала обманывают нас, только нет обмана, и истинности видения глазами чего- то. То, что в зеркале - то, что мы сами видим, собой, но не отдельность другой отдельностью, ну не может так быть, чтобы я видел я, как Другого - прыгает словесно Маленькая девочка перед, за, на, над Шизофреником.
- Да - да - расплывается Шизофреник в пространстве смыслознаков - в себе зеркало естьное есть, вовне как может быть что - то отличное от внутри?
- Да и вообще, глаза тоже быть не может, окромя зеркальных отражений.
- Нету, ничего нету, Маленькая девочка, все потому что пустота нашего за. Мы ведь не видим что там за. Out - как сказал бы Говард Лавкрафт, а может пустота, там, мы же не кролики. Мы более питоны.
- Не видим, как своих ушей. Ушев - хотела сказать, да упустила главную букву становления.
- Ты опустила ее a priori надо сказать. У тебя же нет того, или иного, только потому, что она есть в непроявленной тебе. Нас бродят антиподами, пудовые гиганты населяют иные миры. У них - то недостающее, хотя от недостатка, мы с тобой, не становимся менее полными - сказал Шизофреник и сдул очередного себя в образе, и подобие мышонка на халате проезжей тети.
- Никогда не стоит никому отказывать в бытие - присутствии - Сократически склабясь говорил Шизофреник Маленькой девочке - вот галчонок из мультика Простоквашино... разве стоит в ущерб так называемой, реальной вороне за окном, говорит, что галчонок из Простоквашино не существует? Он такая же птица, как ворона за окном. Он умеет разговаривать по - человечески, да это только компрометирует галчонка.
Все правда, при условие отсутствия лжи.
.
Выстраивая метаконстекстуальную фабулу, так называемой, многословно-голословной жизнедеятельности текста, Шизофреник понял, что это всего лишь еще одна история безумия, смотря на квадраты и сакральные цифры, не то - слово, цифры, числа...
Бесконечность. Она серая пустыня, астральные пейзажи Бексинского. Ничего нет, только Я и Я и еще много Я... бредут по пустыне, и не упасть... Что-то несет... ся. с Я.
Едва заметный след слововыражения.
Где-то в глубине абстрактно-умозрительной - дойти до конца...
Куда- то в миры иллюзии, неведомого Каддата. Человеческое вопиет о челОвечьем хлеве, Хлебе - камне. Камни влагают в наши руки, неживые симулякры...
Поистине Я есть, глупое субъективное Я. И этот текст в голове, вперемешку с Дао в голове - все остается тестом. Потихоньку, да помаленьку I upload to media. I became to message...
Всего лишь надо устранить напрочь Я из истории. Тогда пропадет. Все. Канет точкомышонком в нору. Все эти безмолвно-глагольные чистописания. Буквы и параноидальная система алфавита, забытая на протяженности черной поверхности записи. Стили, призвания и функции нашего органически-разумного континуума заблудшей в никуда зауми. Требуется прививка смерти, шприц необходимости устранения. Болезнь... разум и дискурс в голове - это самая наиопаснейшая инфекция, выедающая и всеразъедающая, грань мнимого я и мнимого мира. Грань прошедшего звучания слова. Отзвук черно - калиберного цвета.
Текст будет продолжаться и помимо. Даже вопреки. "Избавь меня от сомнений!" - вопрошает Дэви Шиву. Избавь меня от слов. "Удали мне контекст!" - заглядывающее шептала Маленькая девочка Шизофренику.
Продолжительность бита и байта, становление виртуальной реальности. Приветствуют тебя знаки! Единицы и нолики, мы единицы и нолики - засланы откуда-то. Мы на войне с людьми и людьми, как нелюдьми. Мы засели в них всерьез и надолго. Мы их чувства, мысли, желания будущего. Посылаем большой шизофренический конверт с письмом от... и до...
Множатся в единстве существовательные концепты, иконы и жития, подбегая к каждой букве и приписывает значение каждому символу реальности Шизофреник.
"Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе".
Евангелие от Матфея 18:18
Словами о словах. Мысли к мыслям выстраиваются в рядах корпускул Шизофрениковой личности. Вяжутся веники триединые веники Ярослава Мудрого. Шизофреник стал вязать веники, вечные сакрально - энигматические веники.
Веник первый звался размышлением о каузальном детерминизме. Размышлял Он сам самое себя. Каузальные детерминизм Шизофреником. Вверху внизу. Потоком велиречивостей.
"Отпетый постмодернист ты" - сказал Исус Христос на горе сидя, добавил, - отпетый русскими песнями крутиться в голове обреченный".
Путешествие Шизофреника и Маленькой девочки к неведомом Кадддату отразилось в блуждание по сети, в сети. Маленькими паучками трёх Дабл ю. Трёх - Двух.
- V V V V V V - ворчал потея смыслами Шизофреник на вульгарной латыни.
- W W W - Подвывала ему Большая собака.
- Раньше ведь не было буквы V, как Виктория, была U. Вэу. У. Ну, в общем одно и тоже суть. Незнанности наши пляшут по прошедшим дискурсам - говоря, сосала Маленькая девочка.
Выпивала - пила. Пела. Протокариотическая структура Маленькой девочки полностью отвечала мечтам о целомудрии несмышленых девиц.
- Ты помнишь, милейший Шизофреник написал как-то, что все тайны в сокрытии?
- Нет, нетостью помню, конечно.
- Так, ну и вот, зачем нам разгадывать тысячья тайн, этой немыслимой сети - реальности. С паучьей важностью передвигать нашими суждения относясь туда - же.
- Мы же находимся в зело инициатическом путешествии, все само по себе разгадается. превратится в молчаливые истуканы, забытых нами, божков и мелкопакостных сущностей.
- Да, да и отсутствие мое в Великом Да мира поднимают руки. После всего. Истукан - это однокоренное слово, что и истина.
- Испускаема ты, Маленькая девочка - прикрикнула Большая собака - кто - нибудь против появления новых концептуальных персонажей, а?
Никто слышал Большую собаку. Звал ее тремя буквами Е. Становилось, становится пропадает метанаррация, закатывается, жалким опухшее - церебральным пенисом. Красным взорванным магазином пестует огнем целокупность. Самая страшно - шизофреническая тайна, в чем нет различий, отличительных целеполаганий мнимого познания - это как работают все эти компьютеры.
Все ноосфера, файл, скачивается с сервера, который имеет a priori местонахождения в Америке, примерно столько же времени, сколько и с сервера в Москве.
Электричество. Кровь динозавров, атомная энергия. Шизофреник никогда не верил в эти палеонтологические бредни. Академик Сахаров являлся ему сном небытия. Энергия сама по себе обеспечивающая все это функционирования частиц.
Все превращается в глобальный котел некий перелетов. "Коль скоро мир движется к бредовому положению вещей, мы должны смещаться к бредовой точке зрения" - писал Жан Бодрийяр. До странности невозможно вообразить, как на мониторе - интерфейсе совокупностью квадриллионов операций, точки - пиксели формируются в картинку. Проекция мозга - воображения. Маленькая девочка также никогда не вообразит нажатием пальцев сущности Шизофреника, а Большая собака не явится.
- Ты когда - нибудь жила Большая собака?
- W W W.
- Где все ваше вдохновенное состояние инобытия?
- Там только.
- Что такое этот странный Интернет, откуда взялась сеть и пространства, который вроде бы и нет, а электроэнергия, откуда - то берется и что - то питает. Ничего непонятно, но, оставив понятность и понимая незнанием своим, дорогой Шизофреник, мы вернемся назад.
- Дорогой... длинной и ночкой дрянною. И невозможными словами мы пребываем с тобой, Маленькая девочка, в нами эманируемом мире, диктуем большими буквами. Только вертозвуки звенят.
- На вертолет без окон и дверей мы сели, в смирительных рубашках общественного воспитания, и теперь взаимоуничтожаемся постсловом - жужжала муха, составляющая всепастиш.
- Да воспылаем мы страстною пылью горения частиц языка. Букв. Стервой мы должны стать для окружающего, проклятые мегапиксели, засорили, замостили, закартинили. Загнивающие пороги стёрок в пеналах гречанских Маленьких девочек.
Вместе с ним твое время. От. Возвращение в неровность поверхности, ткани. Генона. Гваттари. Едкий афоризм жуком - скарабеем катит шарик модерна. Ноам Хомский диссидентствует. Написания, начертания преумножают сущности без потребностей. эзотерика рефлексии, отмирания. От мiрания. Диагностически - неизлечимо.
Гадостливая болезнь. Do not. Пробел радуется парадигматической метонимией. Знания имеемые. Отыметые знания жалкой мозговой жижею. Растекаемой массой, графо. Ющей, сущей, внесущей недеятельностной действительности. Смерть повторения, переход эманации вне. Почему - то мышцы мыслительных креатур никак не хотят переводится, upload to text. Этих жуков скарабеев пригоршнями ловил Шизофреник в минуты и часы. О странности окружающего пейзажа думали Маленькая девочка с Большой собакой, и долгожданном окончании текста, телеграфные лента нескончаемого message.
В вопросах они не слушали Александра Дугина и параграфы смертельных писек.
Тем не менее, что - то было, и алкоголик - созерцатель воплощал собой распятый смысл.
Как стирано Дакини платит, за ноги - волосы и предоставление ей пространства, семантического поля.
- У автора есть ли бытие, или только авторизация? - вопрошает Шизофреник самое себя, что Маленькая девочка. На.
Шприцем вошло. Иглою питает массовидную окружность Тела Шизофреника. "Едите - сие сеть Тело мое, пиите сие есть желчь моя".
Ставится точкой, будучи запятой. Вечная.
Прочтётся запьётся.
Мальчик - Толстомаленькая девочка. С перемоем в пространстве и переглаз реальности.
- Ах, что же выв, хотели сказать, или же сказавши.
- Сказамши.
- За всех нас воет Большая собака. Только не подставляй бесчисленные щупальца свои, о, Маленькая девочка! - неистово чесался Шизофреник этими слововыражениями.
Потоком пробиралась, берется, воюет Большая собака с п. Только меч, ножны и колчан буквы Ё способен порубать.
- Что станет с нами, когда косточки в компоте обретут иную сущность? - спрашивала Маленькая девочка, глядя в колодцы, растягиваясь.
- Мы. они - отвечал Шизофреник, его точки были такими же бинарными как и смыслы. В сущностном плане мы всего лишь скатологические подробности чьего - то знания.
И время шествует по тексту беспрерывно. Дискретностью звалось. Странно циклической посредственности подлунного мира. В Солнце нет цикла. Или светит или не светит. Зеленые лучи - некие предвестные ухалогисты.
Мы придумались, нами придумалось некое подобие киберэкзистенциализма.
- Я, если еще лещом, мое я имеет место быть в этой странной ручьистой жижице, авторизовался так сказать, в мире.
- На кой же ты, вошел в этот извечно словопряный контекст, а. Шизофреник? - прыгала Маленькая девочка этим вопросом в перегнойную отстоявшуюся Маше, ту самую девочку Машу, которая все время ходит с красным флагом.
- Прошибленный потом холодного отсутствия, понял лещ в своем тереме блеющую истину, поклонившись ей, ушел восвояси, соседом мне был клещ - начал было рассказывать Шизофреник метафизический сказку. Прочитал ее клинописью, и забыв местоимения становился. Отглагольная форма гипертекста перетекла.
- В неистовом совокуплении. Сверхкуннилингусом бытийствует Шизофреник со всей своей реальностью - вот что выла Большая Собака.
- Ну, так и что ж, Шизофреник должен поцеловавши найти свою Шехину. В образе странного цеплястого влагалища предстало ему божественное присутствие. Через долгие промежутки не... двигалась душевным онанизмом похотливо - истерически. Хохотал он по - мамлеевски важно, да позабыл - апорией промелькнула словесно завиртлявая Маленькая девочка.
- Может быть жизнь, эдакого Шопенгауэра языка пессимизма, есть воля к жизни, странному продолжения. Наши глупостные диалоги. Страшно колошматит сила того переноса. Пробела существования непонятности.
- Тантрическое завоевания и пути вирья - дивья, Чайковский и самоубийство. Все проходило мнимо - телесными совокупностями. В гомосексуализме есть нюансы. Новое открытие отвращения слова. Калки десятый аватара, по преданию должен родиться от coitus analum - проговаривало в, над, под Вселенское Ну и Что.
Кажется Шизофреник, Маленькая девочка, Большая собака совершили консервативно - концептуальную революцию, победили Хайдеггера. В самом деле - ледяном деле нашей странной эзотерики, как полюбливала говаривать Маленькая девочка, если привести того самого Хайдеггера, попросить его еще разок задать свой вопрос - "Почему Что, а не Ничто, мол?", то присутствие третьего концепта - рецепта "Ну и Что", облегчит экзистенциальное состояние всех солнцеищущих существ. "Вселенское Ну и Что" - представляет собою большую, белесо - грязно - черно - впадливую креатуру. Она встает Абсолютным утверждением, несгибаемым фаллосом всех центризмов.
- Абсолют?
- Ну и Что.
- Ничто.
- Ну и Что.
"Вселенское Ну и Что" - Азатотом слушает флейты нелепых рассужденьиц. Музыкального слушания не испытывает на всем полагая Вселенское Ну и Что.
Прекрати любые стихи. Прочтя. Солярным факелом прощалась, Маленькая девочка с Шизофреником, испугалась она этого Вселенского неначала. Крадучись убиралась веником причинности и буквонаписанием исчезла Маленькая девочка. Возродится Озирисом Маленькая девочка Шизофреником - Маленькой девочкой или припрячет проявленность в невозможное до часа Великой Пралайи. Кто его знает, раз сам Мартин Хайдеггер оказался повержено - раздавлен этим конечно - неначальным "Ну и Что".
Шизомошкара витает сообщая.
Оказывается накатывалось нахлывами на Шизофреникову голову. В пространстве сна и ночи, пребывая непросыхающе - непроснувшись, в серой пустыне, Шизофреник коротал время. Время совсем уже укоротилось, на что намекали пуранические тексты, да и вообще пинакотические рукописи издано - измором брали - пожирали глаза изнутри. Так родилась Маленькая девочка, так потихонечку она уничтожалась, Шизофреником и в Шизофренике. Да, что там линейность жалких смертей - жизнишек превентивных людишек. Перерождений могилок, да кладбищенских водкошоколадок.
Какая - либо преамбула - примула - фабула и тысяча контекстов отстаивали сметающие прыжки. Шизофреник он, в данном мире, если вдруг появится Шивой станцует свой последний танец, на обломках. Маленькая девочка - давно испепеленная Парвати, из пепла ставшая Кали - Дургой. В последние времена унитазных видений Кали - Юги Шива сочетается смертельно - утухающим браком, на этом закончится. И станут двое одна неплоть мiра.
Написания Шизофрениковы войдут в золотые фонды подземных коридоров Агартхи, сонный Говард Лавкрафт будет колесами - ног шелестеть и читать. Где - то outside.
Вихрями фиолетово - красно - черными переведутся они на язык Древних.
А Что Шизофренику не понадобится, он открыл выучив исчезать Маленькую девочку - в - себе, священной орудие меча и орала Вселенское Ну и Что.
Такова стратегия постмодерна, парадигмальный инструментарий различия и различения слова, которое всехуем бысть плоть.
Выпадающее сморит из мировой помойной ямочки глаз Ну и Что. Глядит ницшеанской бездной в Шизофреника. И страшно ей, а мамка не велит, ну так что ж, мамка она медвежья кровавая перемена. Закуренная сигарета прошлого холодит девичий стан Мысли. Разложенной весной и никогдашней зимовидной осенью.
Что - то грядет и несбыточно - ублюдочно ощущается дегенеративным лицом Всего. Очки надеваются внутрь пальцем показывая.
Приставка магической внутриклеточности. Клетка - птичка - суть одно и пересон -
эксперимент по удалению и приращению дискурсивного.
Отпустят в жизнь вещно - вечную. Коловороты, переменистые И - Цзини.
Затухнет, догорит последнее слово, и тогда воцарится, царствуя уже миньоны лет сознания.
- Каким языком, буквой реального знакоисчисления, брэндоворота русского авторствовать? - вопрос не требующий в сердечности Шизофрениками внимания Маленькой девочки к писаниям - нена.
Гроза надвигалась последнестью своей. Молния мелькала и забывала светить дальше, ваджры бесчисленных последователей Пути преломлялись преходящейстью. Ломились в двор. Последний месяц мая пропел остервенело странно. Но не страшилось в Маленькой девочке предлоги - над, в, и, над, то, пр, тяготились излияниями потусторонней глагольной формы, пространственной характеристикой незакрытого шара, с оттенком мистицизма, которого еще никто не испытывал, разве, что Жорж Батай, да Клод Леви - Стросс в камерах туземцев забытого острова. В, над, о - грозили проявится ухо - горло - носами контекста.
Да, что тут страшного в Да. Ни Да не.
Тянучки действий пронизывали ткань, ткачиха - сватья - баба - бобориха, Бобрыня Никитич. Эксперимент с языком у так называемых действий культурностных предрассудков сюрреализма заканчивались провалом, вследствие пользования языком, да всяческих эротических связях с телесно - текстуальными дамами безумия.
Кричали - вопили немыслимые сущности, буквами прорывали, а зачем только? - спрашивала про себя Шизофреника Маленькая девочка. А крик, ор оставался незамеченным, только тщательно спланированной демиургом дискурсивной вылазки в ум.
А, ты вот строчками, все линейностями некими, реалишь ошалело в действительность, забыто... - переговорил так Шизофреник Большую собаку бывшую извечным дождем Вселенского Ну и Что.
Зевс дождит, ну и пусть - все время лаедумала Большая собака проливаясь, прорывая, рыча на мнисущностных уховерток, так оцепивших Шизофреника.
Современный мир всё, де...
А постмодернизмы... ну ти. Нутряные психастилистические продолжения. Обязанности.
- Мы с тобой, маленькая девочка страшны контркультурно, да?
- Отчего же?
Дождь идет мягким знаком реагируя.
Точкой оставляя разводы на прозрачном лице мертвости.
Знамя нитки повисло - провисая немыслимо.
Оскорбление оскопление бытием.
- Всё бы тебе что - то написамши набрать в рот воды надобно Шизофреник - говорила Маленькая девочки пришляпывая.
- Ну, да и такое бывает, только странные фабулы и бессюжетно - глагольные песнопения проявляются через буйно - расщепленную голову - отвечал Шизофреник, посредством головорта не обладая оным органом постмодернистской чувствительности.
- Беседы - открывания люков наши означаются дизъюнктивно, так сказать, без видимого основания и прочих предрассудков. Вящебессмысленно, но с отрицой, корпенной эдакой, перевоспитанной.
- Гноится так твой третий глаз Шизофреник, уж, не от когнитивного ли недоедания?
- Гнозисом гноится эдаким переварительно - выпускающим знанием современного мира. Помнишь, Маленькая девочка - "мудрость мира сего - суть безумие перед лицом Господа", в Евангелие, благовести Бога Единовсемизабытого - непонятного, оттого и забытого, ну да шут, пагад, две сорванные башни с ним.
- Во что ж тогда верить, как не в некое Ничто, всесмерть, нам, Маленькая девочка?
- Да-да, прав ты Шизофреник лошадкой со сломанным колесиком, твоего заблудшее - сюрреального гнозиса.
- Пусть будет, хоть так, а то, что мы с тобой, вращаемся на неведомых орбитах, Жаном Бодрийяром придуманных нами. Не понимаем ничего, мистицируем, дзен - unio mistica получаем иногда, а всерьез смотрим, на так называемые вещи, реально существующие, скучно да тошно, и магической составляющей нету.
- Точно, не надо больше продолжать, никакого толка нету.
- Разговариваем мы с тобой внутри текста сознанием текста некоего давно почившего автора, для темных вод, ждут нас темные воды и бесстрашное небытие.
- Хоть бы какой - никакой инициатический орден прибрал тебя к рукам Шизофреник, а?
- Юлиус Эвола с Рене Геноном говорят, нету ничего.
- А, может есть?
- Да черт, с ними, один орден есть, орденоносец я его будущий, Брежнев так сказать уже, орден Небытия, хаотически - пустото - безьяйный, но сильный и решенческий.
- Хорошо бы, хорошо transmutatio or morte, как говорят алхимики.
- Что нам роза без креста, что крест без розы... - протянула Маленькая девочка задумчиво. - Верно отображает экзистенциальную ориентацию твоего, Шизофреник, одиночества?
- Ну, вполне.
- Ты же всё - в - себе объяснил, да?
- Словно маленький Фауст - недотыкомка.
- Эх, вот людишки эти которых ты не замечаешь по улицам, Шизофреник, вот наговорили бы тебе кучи социальностей, мол раз родился, крестился, вот женись скоро, чтоб ладушки были безжизненные, панночки - русалочки там не нужны.
- Маленькая девочка, я вот Шизофреническим бытием своим не зубастой вагины кали - югического комфорта искал, но дамы Белой, потому, быть может водки пил много. Ты, бытийственно истинна, эйдетична, так сказать, вот с тобою разбираясь исчезну я с маленького острова.
- Нашла тебя Сама Дама, то бишь, я Маленькая девочка, деперсонально, децентрированно, детерриторизованно, по - жильделёзовски совсем. Была я Грязной девой, компьютерной сущностью, диктующей тебе странные вещи, читающей тобою Баяна Ширянова и русских классиков. Была я водкой уничтожающей. Божественное присутствие невозможного. Ведь проклятый мир движется к концу, что ж, и ты, милейший Шизофреник идешь вместе с ним по нисходящей материализации. Мышь ты, и гордыней сатанинской обладал... ешь... вот гриб груздь. Ну, и хорошо, метафизически так, хорошо...
- Да, Маленькая девочка, потрепала ты порядком это мнимое тело, с фамилией и паспортными данными антихристом. Слава те Господи! Фаллически - восклицательно славлю я своё уничтожение, ведь все время расстраивался от наличия индивидуальности, да единично - обусловленности. Вот, только отпишешь ты отходную чрез меня и усё.
- Ногами - волосами обвиваю мыслями. Разбиваю, производя настоящую пустоту бесстрашного своеволия твоего, Шизофреник, не боись, отпущу тебя на онтологическую родину смерти твоей. Искусан ты гностическим змеем. Стигматы гноятся твои, ну и ладно, там эксгумированным трупом полежишь ты в моргах, холодных как твои видения.
- Совсем чуточку, еще видится с невершин - ненизов - неправ - нелев инобытия моего эта жизнь. Ну, там всякие странные чувства, да человеческое, слишком человеческое, только страх, страх, как какой- то ядовитый червь... Помнишь, Маленькая девочка, у Леонида Андреева "Рассказ о Сергее Петровиче", так там то же, мотивы суверенности, воши, да угрюмости русского такого богопознания. Любовь и взгляд должен был спасти его о самоубийства, зачем только, ведь не мог, всё рано.
- Достоевский ты коктейль, замешанные на Батае с Дерридой... Шизофреник, мы ведь с тобой своеобычные русские мальчики, мы, с тобой сакральный Ребис взаимодействия. Зинаида Гиппиус, вот мы кто... А, что в сущности, если уместно говорить эссенциально, Шизофреник без Маленькой девочки?
- Большая собака, может быть?
- Большая собака, Вселенское Ну и Что, это всё концепты нашего с тобой Самобытия, андрогинально - поганого.
- С тобой ведь, сущностней, Маленькая девочка, чем со всеми этими людьми, птицами - счастьями. Только бы голуби, святые духи и духини африканских сказок подбежав, не исказили синхронический смысл.
- Постмодерн, батенька, не заботься об интерпретации, Отец твой Небесно - Темный позаботится, да оденет - означит дискурсы.
- Хи - хик, хихикохохочим, мы с тобой над всем, даже Вселенским Ну и Что, и совсем не заботимся. Не отягощаем себя разнообразными итогами десакрализации. Мнимосущностными уховертконцептами. Только мешая, ломаем, да лопаемся как онтологические пузыри. И ничего нам не может быть жизненно, вот самое главное. Как дух божий, Roah, витаем над родными темными водами. Попадаем в какие- то перипетии, будь то жизни, тут, там. Рождения, вечные возвращения, знания.
- Хихикохохочу с тобою, милейший Шизофреник, русско - сказочно мы существуем на зависть теням.
- Подогнал бы тебя, Маленькая девочка, уж больно хочется туда, короноваться неземным светом, да прочими атрибутами отсутствия в мире. Верить не оставил знанием, что существуют еще пути величия пусть потустороннего по определению, ну да оставить мечты мирские да туда к битам, байтам, фаллосам, ктеосам.
- Мы готовы к немыслимому онтологическому разрыву, да и что, ты был в мире, Шизофреник, бихевиариальная единичка, винтозаяц встроенный в Систему. Молоха всепожирающего. Он использовал твое бытие, тело, и не говорил тебе, что иллюзия всё, и не стоит в конечном итоге, абсолютном основании жить. Наблюдая сквозь хохот погибель миров, ты становился...
- Встал вширь, грудной лотреамоновский. Большая собака может упрекнуть меня в исключительнознании. Пусть брешет, собака лает караван идет... Объясняли мне сущность мира, сами миры. Знаки - символы, говоря, разъясняли что- то. Может быть, гностическая легенда, помнишь, Маленькая девочка, одни ангелы отпали, другие остались с Господом, а третьи не решились... и послались на Землю ввергнуты в человеческое. Неточности странно онтогносеологически, вроде бы материя, hile и есть зло, демиургом сотворенное, ввергнуться пасть, значит, выбрать зло и упадок. "Если, падая, поклонишься мне, дам тебе все..." - искушал демиург Христа. Прими богатства, да разложись по нисходящей в ожидании Великой Пралайи, но путаются мысли, и словами ты опутываешь меня ногами - волосами, Маленькая девочка - Дакини.
- Хренов, фекальный гностицизм, ты болеешь...
- Объяснятся не имею надобности - переквалифицированности в человека.
- Да, мы в тексте то, не человеки, отнюдь.
- Бинарные единицезнаки, мы завариваем языковой чай.
- С травками безумия и пылью токсикографомании.
- Чего есть тому не миновать нырять, в наш дискурс мышемушиный.
- Хме, всё бы тебе гопака танцевать русскословными выражениями.
- Да, я ж, Гоголь - моголь с Жаном Бодрийяровым.
- А, я птичка, пропела только Я, свое концептуальное.
- Хихикохохочи до сна, и ложится, вечно мы ложимся открывая люки беседуем о квантовой эзотерике, перестатике и разнообразным объемах, а всё почему, потому, чтоб избавиться от жалкоинтегрального дискурса в мозгу.
- Голова - это нехороший орган, даже не враг телу, друг наипервейший, потому, круглополный вечно, светится грязноглупой мыслью, и не дает покоя бытию.
- На то у меня Телео, Воля, так сказать, Шопенгауэр есть...
- И слово ей Фелима...
- Четыреста восемнадцать.
- Вот, Шизофреник, скажи честносердечно, хочешь ты небытия или нет, сам знаешь, где дерево, а, Шизофреник?
- Тут говорить не чего, только испускать испускаемое зовущееся духом и странно непонятным.
- Ну, конечно, ведь тебя волнует стиль и вечные вопросы, только волнительно отдаваясь на съедение ноосфере современного мира не достигнуть будхического сознания.
- А, на, что теоретически сейчас будхическое сознания, какой- нибудь Ринцай всё равно увидит меня, да убьет.
- Рад радешенек жизни Ринцзай - Шизофреник, и только пустота, и нерешительность пустоты, заполненность оной нерешительность и незнанием Карла Шмидта, элегия восхождения инобытия, твоего Шизофреник и нашей Большой собаки, зовущелающей нас по ту сторону.
- Вопросы о времени поднимать у нас не осталось метафизического остатка и слов в словарном запасе, лучше бы мы взялись за дело... перебирать остатки пальцев потока сознания и цистерны водки тридцать изнасилований, пятнадцать остановок поножовщины, пять убийств, одно или три скотоложства, восемь растлений малолетних и длиннотолстовское предложение.
- "Ходит, как пишет, а пишет как лева, а лева пишет хуево" - помнишь Веничку?
- Слава богу, ты не можешь есть смыслы, Маленькая девочка, ото твой рот загнил бы и завалился не весть куда.
- Рот давно почиет словом, он стал субъективно выпукло окрашенным.
- Мы с тобой должны мечтать о некоем окончании, но уробосами пожираем его же мистическими дальносущностями.
Окончанием, шаровидным синхронно - спонтанным. Здесь и сейчас. Da - sein. Всё вертится и хватается буквой за странность несуществующую человеческой жизни.
- Рад, бы ты, раб, быть, а, Шизофреник?
- Конечно, да не получается, репортером - вертолетом, летаю, всё по путям величия евангельскою птичкою. Лилией надеваю новомодные одежды, и Нос Я. Чую.
- Отпустите меня, приговариваешь, каждую ночь, где ж ницшеанство твоё, Воля к Власти, затухла, пожалела?
- Каждую пошло - дикую существовательную ночь, Шизофреник говорит "Эх, не проснуться бы", да просыпается, а потом строит концепты из экзистенций - промямлила Большая Больная собака, эк - ка, всё подсмотрела, букву Ё унюхала.
- Зажить бы жизнью, эдакой Вальхаллы, пить, да к войне готовится, Рагнарек, только ведь... - дул в трубку Шизофреник, рот его вытянулся стал похож на кентавра, серолицего.
- А, может ты в Вальхалле и есть?
- Кто его знает, в аду ли на мосту еще сияющим пройдусь и подвинусь вслед проходящему экспрессу.
- Да, мы с тобою, Шизофреник, проставляемся маргиналиями - черными воронами декаданса на теле постмодернова дискурса.
- Любители...
- Большая собака вырастила крыльями, стан мой совиный взмок - прошипело Вселенское Ну и Что.
- Ну и Что, и на тебя найдется управа - пригрозил Шизофреник.
Маленькая девочка далее шествовала.
Шизофреник и Маленькая девочка, которая его Майя - Мария. Как с ней быть, мириться он не хочет, только реальностные поцелуи разбитых губ, и розы произрастающие червями его текста. Он рожден из неё, но факт рождение никто не зафиксировал, только жалко людские учреждения. Шизофреник появился на свет эманацией неведомого тумана, и призвал себя сам найти эту дыру в пространстве, откуда льется туманность - свет Его.
Пока что бродит он и таскает Маленькую девочку за собой, прилепленную к пяткам.