Люблю ли я своё тело? Вопрос может показаться кокетливым, игривым, а, если честно разобраться с собственными ощущениями, то всегда ответишь - да.
Безусловно, после этого начнутся всякие оговорки, уточнения; быть может, или, почти наверняка, и некоторые действия. Хочется удалить десяток волосков, прыщик, где-то убавить хирургом плоти, где-то прибавить...
Принципиально это ничего не решает для личности, для самости, для Я, но сейчас о другом.
Светлой памяти, и
во здравие мелким
речушкам, капиллярам
моей земли посвящаю
впечатления детства,
юности.
Сладостное погружение.
И, в самом деле, тело моей земли не нуждается в улучшении, оно такое, как есть, не может жить без мелких кровотоков, капилляров, без названных, а чаще безымянных речушек, озёр, колодцев? Вода наша суть, начало и бесконечность, то, из чего мы вышли, где растворимся.
Из бесконечных вариантов соединений элементов в конкретную суть, я выбрал себя, потому что не в состоянии рассказать обо всех местах, дорогих каждому; сколько людей - столько и впечатлений, и памяти, и ностальгии... О впечатанном в мою плоть навсегда, до скончания дней моих, о месте, где появился и задышал, повествую.
Я расскажу, о своей речке не всё, лишь памятные сердцу фрагменты...
Да, жизнь сообщества людей - цивилизации немыслима без магистралей: Волги, Дона, Днепра, Немана, Лены, Нила, Амазонки, Миссисипи... Ой, сейчас погрязну в перечислениях, а сколько ещё основополагающих артерий не помянул?! Да и любая другая речушка, не судоходная Безымянная, создала наше поселение - это так!
А как далеко летел камень, брошенный в воду ручонкой? А где ты сидел, на берегу, возле излучины, когда получил первую двойку? Когда первая девушка сказала: "Нет". Когда ты ушёл от семейной ссоры, обвинённый: делаешь не так, невпопад?..
Или куда мчался, разрывая сердце, нервы на части, за заведомо непонятной судьбой, любовью?
К липе, к месту нашей встречи, от нетерпения, пришёл раньше. Она растёт на пригорке, выше прибрежных зарослей, недалеко от тропинки, протоптанной к небольшому пляжу. Здесь, на клочке, отвоёванного у камыша и кустарника, на подходе к чистой воде, женщины возятся с бельём, а детвора с визгом и гамом, брызгается на мелководье.
Подошёл к дереву с другой стороны от тропы, и процарапал на коре наши инициалы. Конечно, со временем, заживёт ранка, но, когда-нибудь, мы будем вспоминать наше первое свидание, разглядывая бугристые рубцы от шрамов.
Ну, хватит.
Там, где я жил... Зачем конкретизировать место, это никому не интересно. По той простой причине, что каждый из нас, где-то, живёт. Там, где я буду, всегда течёт речушка. Для нас не безымянная.
Тема мелких водоёмов меня волнует и будоражит. Бесят негодяи, насилие над беззащитным!
Не слишком много, но мне пришлось топать по телу моей земли. И как же было пакостно на душе, когда заводик, на одной из безымянных, сбрасывал отходы, от чего рыбки плавают кверху брюхом. Когда беззащитную калечат совершенно бесполезным каналом. Или возьмут, да и запихнут в застенки коллектора - рай для крыс. Да это ещё ничего, могут просто засыпать. И баста, у человеков много сил.
Память, возможно, просыпается с момента рождения. А, может быть, и до него. Мне всегда был люб искристый воздух отражённый водой. Пусть небольшой, но всё-таки обрыв, манил высотой. Это потом, когда стал выше, я увидел, что никакой это не обрыв, а небольшой откос.
Нет, опять не то.
Набегают мысли и впечатления, а общей картины не вырисовывается. Ну, куда вместить тихую воду, в которой отражается небо, разноцветная мозаика домов, вывешенное для просушки бельё, и мечту непонятно о чём? Ерунда получается. Или купающуюся девчушку, с едва набухающими соками?
Надо сказать, что реченьку делала чуть полноводной, до определённого предела, плотина, построенная ещё в первой четверти девятнадцатого века. Она, по сути дела, давно отработала задачу, которую ей тогда поставили. И, может быть, её бы давно не было, как нет уже многих, многих, многих... Дамба и мост нужны небольшому предприятию, которое и заботится о них.
И опять нахлынули впечатления, не имеющие никакого отношения к тому, что я хочу сказать.
Когда со льда промёрзшей речки, на фоне голубого неба, смотришь на чёрно-белые росчерки стволов берёз, волнующиеся на ветру тёмные штрихи безлистых веток - восторг. И, всё же, так хочется летней косы этих же ветвей, украшенных зеленью листвы.
Весенний ледоход нас, мальчишек, особенно восхищал. Да и, кроме нас, собиралась толпа зевак. Пусть льдины и небольшие, но они таранили деревянное строение плотины, она дёргалась и стонала. На помощь, спасая деревянную конструкцию, выходили рабочие всё ещё работающего предприятия. Их багры, робы, решительные лица и рыцарские сражения со стихией... Плотину удавалось удержать. Льдины, правда, безобразничали далеко не каждый год, редко.
А однажды летом мы с другом, уже окончив школу, но еще так и не поняв, что же делать со своей жизнью, решили доплыть до плотины и назад, против течения. А для того, чтобы не было искушения вернуться пешком, поплыли в одних плавках, оставили одежду на берегу, и отправились вниз, с целью вернуться назад.
Плыть по течению - удовольствие. Немного побродили по мосту, обсохли, и, с энтузиазмом, нырнули назад.
Первые гребки руками, где, перед плотиной, течение тише, сдерживаемое этой преградой, было нормально. Ощущение силы, своих мышц, эйфория борьбы.
Потом стало не до наслаждения.
Руки и ноги сковал холод, плывёшь, как деревянный, механически повторяя одни и те же движения, наперекор усталости, наперекор желанию прервать заплыв.
Берег, вот он, рядом - два метра, и на суше.
А как же уговор? Как же достоинство и упрямство?
Мы доплыли. Одежда там, где её кинули.
Мы уже никогда не повторяли подобное. Да и времена настали другие, иные заботы. Взрослая жизнь завертела, закружила в водовороте других событий, иных пространств.
То экстремальное плавание почти забылось в круговерти жизни, вывертах судьбы.
Речушка, реченька, родная!
Я в силах, вместо кустарника на берегу, посадить сад, и будет много плодов.
Могу спилить часть (только немного) деревьев, и построить площадку для детей, для их игр.
А можно, а можно ещё выращивать грибы. Небольшая ферма, но много дохода.
И пусть один гриб будет огромным, в книгу рекордов.
Он будет расти, и расти над речушкой, надо всем. Он станет господином пыльно бури, и огня, взрывом...
Ой, что-то опять я не о том.
Любовь источник созидания, да и разрушения. Она правит миром.
Я люблю, и буду любить свою реченьку...
Завяз в болоте деловой активности. Время, годы, как новогодняя мишура, пролетели, сверкая в воздухе, и упали, стали прошлым.
Отчаянно захотелось побывать в родных местах, но как вырваться из трясины обязанностей, хотя бы на два дня?
Помогла мой секретарь, у неё изобретательный, и изворотливый ум, и... другие достоинства.
Организовала отсутствие - комар носа не подточит. В придачу, купила на своё имя мобильник, и пообещала, что он зазвонит только в самом крайнем случае. Например, если справка из морга - мрачно пошутила.
Конечно же я не нашёл, ни старой тропинки, ни заветного дерева.
Мой друг, девушка, как и я, далеко отсюда. У каждого свои семьи.
Мы в разных странах и пространствах, давно не общаемся: её зовут самым прекрасным именем в мироздании, его зовут самым боевым именем в нашей мифологии, меня зовут...
Ой, что-то опять я не о том.
И, всё же, речушка, реченька, родная!
Я, стоя на берегу, смотрю на почти заросшее русло, изуродованное неразумным отбором почвы, непонятно для каких нужд, а перед глазами, в памяти, та, моя речка.
Может быть, её надо как-то улучшить, обновить?..
Слегка спрямить и очистить русло, окультурить берега, модернизировать и расширить заводик, он как-то окупит затраты на проект. Платину переделать. Бассейн, я уже приглядел место. Может, акриловое покрытие?
Дам денег, не всю сумму, конечно. Веду переговоры с местными властями, они заинтересованы: рабочие места, оживление экономической деятельности.
И не забудем об экологии. Правда, это будет стоить, видимо, как и весь проект. Надо посчитать, может где-то и сэкономить.