Аннотация: Окончание этого маленького "отдыха" автора от эльфов, магов и прочих обитателей мира "фэнтази".
13. Книга заклинаний
Еще несколько минут я тупо стоял, глядя вниз, в темноту, куда два типа в черной форме только что уволокли Арину. Я так и знал!!! Другого исхода быть не могло... А все потому, что мы устали и расслабились, в буквальном смысле оставили ее одну. Три идиота! А я хуже всех - как угодно, я должен был быть вместе с ней! Разумеется, воспользоваться оружием она не сумела... Кто бы сомневался! Не знаю, сумел бы я, а уж она-то тем более. Что делать дальше - непонятно. Ломануться вслед за ними через чащу? И что? Нарезать круги по ночному лесу, рискуя сломать себе шею или, что еще приятнее, словить пулю?! Хладнокровно продолжить восхождение, найти книгу, а потом разбираться с Ольгердом?!...
- Так. Ситуация осложнилась, - констатировал Зорев, закуривая. Я испытал страстное желание его удавить. Впору орать дурным голосом и топать ногами, а он тут прописные истины озвучивает! - Плохо. Ну что ж, значит, придется несколько скорректировать план. Пошли.
- Куда?! - не сдержался я. - А как же Арина?!
- Если мы пойдем выручать ее сейчас, то очень скоро и сами окажемся в теплой компании Прайда. Посуди сам: ты ему нужен, чтобы выполнить договор с Калихом. Меня он просто ненавидит и мечтает эффективно убрать. Дэн вместе с нами. Кроме того, мы не видим в темноте, а как минимум половина его головорезов - оборотни. Так не годится. Надо достать книгу.
- А дальше-то что?! Полагаешь, он тоже захочет с ней ознакомиться?! Или, может, передумает и отдаст нам Арину за просто так?!
- В том, что он сам к нам придет, я совершенно уверен. Вся разница только в том, что это будет бой на нашей территории - во всяком случае, там, где более или менее светло и есть где спрятаться от пуль. Вы не забудьте, что для заклинания нужна концентрация, которая в принципе невозможна, когда все кругом орут и стреляют.
- Елы-палы, - я устало прислонился к каменной тумбе, обозначавшей новый пролет лестницы, и дрожащими пальцами вытянул из пачки сигарету. - Что делать-то?!
- Для начала - не паниковать, - Денис ободряюще хлопнул меня по плечу и улыбнулся. - Твоя девушка ему нужна, так что, смею думать, что ей ничего не угрожает. А раз так, то у нас есть немного времени.
- Но его настолько мало, что рассиживаться нам некогда, - Саша решительно затушил окурок носком ботинка и поправил на плече рюкзак. - Вперед, герои, дама нас ждет!
Не переставая лихорадочно изобретать возможные гениальные решения, я хмуро последовал за магами. На фоне недавних событий шагу мы, естественно, прибавили, так что Кальвария появилась в поле зрения гораздо быстрее, чем я предполагал. Зорев придирчиво оглядел две невысокие колокольни, увенчанные похожими на луковицы куполами, и решительно отправился налево, туда, где между двух толстых деревьев виднелась крошечная часовенка. Судя по виду, ее уже давно не реставрировали - коричневая краска со стен облупилась, а по деревянной фигуре Мадонны, располагавшейся в стенном проеме, бежала внушительная темная трещина. Дверей у часовни не было - их заменяла ржавая решетка, давно уже отставшая от косяка - так что войти в нее мог кто угодно. Слава Богу, хоть взломщиком работать не придется, а то я и так уже натворил столько дел, что хватит на десять лет строгого режима.
Зорев извлек из бокового кармана штанов фонарь и скомандовал:
- Анджей, идешь со мной. Дэн - стоишь на стреме. Что делать, сам знаешь.
Аленин кивнул в ответ и бесшумно нырнул за часовенку. Я же скрепя сердце протиснулся вслед за Сашей в крошечное сырое помещение. На счастье здесь почти ничего не было (кроме каменной тумбы алтаря и старого деревянного креста), так что споткнулся я всего два раза. Зорев же уверенно прошел в дальний угол часовни и опустился на корточки:
- Ты от клаустрофобии не страдаешь?
- От чего я только не страдаю, - вздохнул я. - А что?
- Нам предстоит вояж по весьма замкнутому пространству. Не мог же я оставить книгу на виду у всех! - он достал из кармана увесистую связку отмычек и ухмыльнулся. - А замок-то не тронули. Отлично.
- Да сюда же никто нормальный не сунется. Я бы на гору-то эту не полез никогда, не говоря уже о заброшенной часовне...
- На это и надеялись, если честно. Я же говорил, эманаций тут нет. Ну, готово, - раздался душераздирающий скрип ржавого железа, и Зорев сделал приглашающий жест. - Прошу, пан.
Я опасливо спустился по скользкой замшелой лестнице. М-да, после сегодняшнего приключения я точно начну ненавидеть ступеньки и у меня точно разовьется клаустрофобия! К счастью, в этот раз ступенек оказалось немного - всего около двух десятков - и привели они нас в узкий и низкий каменный коридор. Где-то капала вода, в нос бил резкий запах плесени и сырости, очень быстро затекла шея - нам обоим приходилось идти, пригнувшись. Луч фонаря пугливо отскакивал от блестящих мокрых стен и пола, холод забирался под легкую куртку, которую я позаимствовал у Саши, дышать становилось тяжело... Как только я собрался заявить об этом своему спутнику, коридор повернул направо, и Зорев торжественно объявил:
- Ну, пришли.
Мы стояли перед решеткой бывшего каземата. Было видно, что люди сюда захаживают очень редко, да и то в основном по ошибке. Камера была абсолютно пустой, если не считать массивного, окованного железом сундука, нашедшего свое пристанище в стенной нише. Снова пошли в ход Сашины отмычки, и вскоре он уже извлекал из сундука огроменный том, похожий на старинные библии:
- Вот она, эта чертова книга. Какое счастье, что в мире есть еще умные люди! Все, с кем я советовался, в один голос заявили, что эту штуку надо уничтожить, предварительно загнав обратно всю магию. Ты не представляешь себе, как я мечтаю ее сжечь.
- Поскорее бы уже, - вздохнул я. Сердце тоскливо ныло. За эти короткие три дня я уже привык, что Арина все время рядом, и потому ее отсутствие причиняло мне жгучую боль. Чувство вины эту боль только усугубляло...
- Да не дрейфь ты, - Зорев упрятал книгу в рюкзак и направился к выходу. - Все будет хорошо. Ольгерд же не супермен, да и все равно нормальные герои всегда правы. Пошли. Может, успеем лишить народ магии до того, как Прайд наболтается со своей благоверной.
Я не удержался и отвесил ему подзатыльник. Спрашивается: какого черта надо мне напоминать, что моя Арина - жена другого?!
- Ой, извините, - тут же повинился Саша. - Пока Прайд наболтается с твоей девушкой.
Я хмуро двинулся за ним. Ну, и что еще нас ждет впереди? Не удивлюсь, если сейчас из-за угла вылезут вампиры, и Зорев извлечет из рюкзака специально припасенный для этой цели осиновый кол. По счастью, до выхода из часовенки мы добрались без приключений; у решетки нас встретил встревоженный Дэн, который сбивчиво доложился:
- Амулеты показывают очень сильную ауру. Похоже на оборотня... но только ОЧЕНЬ сильного.
- Не Ольгерд? - нахмурился Саша.
- Нет, аура не маговская.
- Близко?
- Не понятно. Видимо, они используют маскирующие амулеты - сигналы непостоянные, кажется, они кругом... Но не под боком, это уж точно.
- И то хорошо. Ладно, идем - надо еще понять, чего читать. Ох, папа, спасибо тебе - нет бы рассказать любимому сыну, какое именно заклинание надо читать! Но нет, Игорь Зорев хотел, чтоб сын сам до всего додумался. Богом клянусь, он и не предполагал, в какой обстановке мне придется это делать!
Мы устроились под правой колокольней - там можно было более или менее надежно укрыться от ветра и возможных пуль, в компании статуи какого-то святого. Саша уселся по-турецки, раскрыл книгу и зажег фонарь:
- Ну-с, приступим. Давайте охраняйте меня, орлы.
Мы с Дэном переглянулись и как по команде извлекли из-за ремней свое оружие. Темнота ночи, заметно сгущавшаяся за линией фонарей, оставалось неподвижной и молчаливой. Я никогда в жизни еще не слышал такой тишины... Казалось, время остановилось, и существует только одна статичная картинка: два человека, судорожно сжавших пистолеты, третий, читающий древний фолиант в свете фонарика, и древняя церковь, грозно нависшая над ними. Будем надеяться, Бог не сильно разгневается на наши "игры" прямо на пороге его дома - еще его немилости нам не хватало...
Арина молчала. Естественно, я и не ждал, что она так быстро найдет, что ответить. Меньше всего мне хотелось сейчас разговаривать: меня просто раздирали противоречия. С одной стороны, я был безмерно счастлив видеть ее - все же в последний раз мы виделись четыре дня назад, а в тот роковой день, когда все это началось, я ушел из дома рано и даже не успел выпить кофе. А с другой... с другой меня душили злость и отчаяние. Ведь она не любит меня. Эта девушка, которую я, ослепленный своим счастьем, вел под венец, решила вычеркнуть меня из своей жизни, не сказав мне ни слова! И вот сейчас я чувствую себя полным дураком. Я не знаю, что сказать. Удерживать ее нет смысла, да и вообще, мой жестокий план предусматривал самый обычный обмен... Можно, конечно, устроить сцену со всеми вытекающими, дать волю своим эмоциям - ну сколько еще я буду делать вид, что мне все равно?! Ага, все равно мне, как же! Лучше всего в пользу этого говорит блок сигарет Captain Black и три бутылки "Мартеля", которые я употребил в гордом одиночестве за последние трое суток. Прибавьте сюда же разбитую фотографию, расколоченный стакан и "фонтан" брызг на стене в кухне... Прямо столп безразличия.
Я решительно шагнул навстречу жене и вдруг, неожиданно для самого себя, отвесил ей пощечину. Казалось, в сыром воздухе буквально повис этот ужасно громкий звук, больно резанувший по моим и без того истрепанным нервам. Я тут же пробормотал:
- Прости.
Арина подняла глаза. Видимо, прошедшие дни и ей дались нелегко - под ее бездонными глазами залегли тени, а сам взгляд был полон боли и безысходности. Кто бы мне подсказал, что я должен делать?! Как всегда придется решать свои проблемы самому, а мое решение - дикое и идиотское. Но контролировать себя я больше не могу. Взяв себя в руки, я ровно спросил:
- Ты в порядке?
- А как ты думаешь? - тихо ответила она. - Что может быть в порядке, когда все идет кувырком!...
- Послушай, - торопливо заговорил я, - я знаю, как все это выглядит, но поверь, на самом деле все совсем не так! Пожалуйста, скажи мне, что ты оказалась втянутой в эту круговерть случайно, что ты просто ошиблась, что неосознанно поддалась влиянию незнакомого человека! Я поверю, честное слово! Только скажи...
- Нет, Ольгерд, - перебила Арина. В ее голосе слышалась небывалая решимость, когда она продолжила. - Не скажу. Это будет ложью, а, как мне кажется, лжи между нами и так больше чем достаточно...
- Какое тонкое наблюдение!
- И в этом не только моя вина. О Боже, я поверить не могу, что все это правда! - она горестно всхлипнула и отчаянно взглянула мне в глаза. - Ты же убиваешь людей, Ольгерд! Ты ведешь двойную жизнь! Я бы ни за что не догадалась о второй стороне твоей деятельности, и я каждый миг думаю, как было бы ужасно, если бы мы...
- Ты не понимаешь! - возбужденно перебил я. - Это не люди, Арина! Это дикие, неуправляемые звери, которые представляют реальную опасность для настоящих людей!
- Кто, кто дал тебе право их судить?! Кем ты себя вообразил?! Самим Господом Богом, что ли?! Да ты хоть знаешь, что за организация "Полная луна"?!!
- Дай подумать, - процедил я. - Кажется, понятия не имею. И кто же у нас тот мудрый просветитель, который посеял разумное, доброе и вечное в такую благодатную почву?! Не отвечай, я сам догадаюсь. Надо полагать, Сашка сделал из меня вселенского злодея... Я прав?!
- При чем тут Саша?! - мое сердце снова сжалось - балерина уже по-настоящему плакала, слезы рекой текли по ее раскрасневшимся щекам, и больше всего ей, похоже, нужно было успокоительное. - Ты сам чародей, и ты осмеливаешься выносить приговор тем, кто похож на тебя!
- Они не похожи на меня! - выкрикнул я. - Они - звери! Ты не можешь этого понять, ты никогда не видела голодного оборотня и не встречалась с вампиром в полнолуние, ты и знать не знаешь, что творят алхимики-самоучки, пытающиеся создать человека!... Ты не можешь судить!
- А ты можешь?! Тогда давай, начинай! - Арина решительно распахнула свое пальто и мрачно усмехнулась. - Ты же уже узнал, что я сама оборотень?! Вперед, Ольгерд! Сократи число врагов человечества прямо сейчас!
Я зажмурился. Боже, кажется, я схожу с ума! Понятия не имею, что мне делать... Если я реализую свой первоначальный план, проблема не решится - деятельная натура Зорева не даст мне покоя, он и Арину подобьет на дальнейшую борьбу со мной, потому что я враг человечества и выдал Калиху этого чертова художника. Собственно, план, который я выдумал пару секунд назад, тоже продуманностью не блистал - он имел еще меньше смысла, чем прежний, но хотя бы оставлял мне слабенькую надежду на то, что все еще образуется. Ха, как же... Можно подумать, я сам еще в это верю!
Я медленно поднял пистолет. Балерина все с той же мрачной усмешкой выжидающе смотрела на меня. Сашкино общество еще никому не пошло на пользу - даже моя маленькая заботливая девочка, больше всего на свете любившая танцы, порядок и мороженое, стала строить из себя Лару Крофт! Анекдот, да и только... Однако надо было спешить - дурная голова рукам покоя не дает, а в оппозиции у нас целых три дурных головы, так что... Мне все же удалось не отвести взгляд - я прошептал:
- Прости!
...и нажал на курок... Через несколько мгновений я бережно подхватил Арину на руки и передал ее стоявшему рядом парню:
- Иди в машину. Жди нас там.
Рука, в которой я держал пистолет, уже начинала дрожать от напряжения, а ночь вокруг нас была по-прежнему непроницаемо тихой. За нашими с Дэном спинами едва слышно шуршал страницами книги Саша - похоже, он пока не нашел нужного заклинания - и с каждой минутой мы нервничали все больше. Ничего не происходило. Наши враги не показывались, Денис утверждал, что, если верить амулету, положение осталось прежним, даже лучше: сильная аура немного отдалилась, хотя проявлялась все так же нерегулярно, как будто вспышками. По моим догадкам выходило, что Ольгерд зачем-то кружит по горе... словно выжидает, выбирает удобный момент, чтобы напасть. Ха, как будто и так преимущество не на его стороне!...
Вдруг Дэн чертыхнулся и сообщил:
- Тревога, ребята. Они совсем близко. Маскирующий амулет выдохся, они уже не таятся.
Я мысленно досчитал до десяти, снял свой "Глок" с предохранителя. Ну что же, Прайд, посмотрим, кто из нас более меткий!... Ждать пришлось недолго. Буквально через несколько минут прямо у носка моего левого ботинка чиркнула пуля, и уже знакомый мне спокойный голос сказал:
- Я бы на вашем месте сразу отказался от идеи сопротивления. Силы неравны.
По ступенькам к церкви поднимался Ольгерд. Вид у него был весьма уверенный, спину он держал неестественно прямо, как будто аршин проглотил, полы черного пальто развевались за его спиной, а прямо за ним, след в след, топали трое громил с массивными пистолетами. Да уж, у этих, поди, патронов куры не клюют!... Только бы Саша успел!... Тут же я услышал его шепот:
- Тяните время, парни. Тяните время! Я, кажется, нашел заклинание... не пойму только одной маленькой детали.
Что ж, значит, будем болтать... Тем более, что мне есть что у него спросить - я осторожно высунулся из нашего укрытия и выкрикнул:
- Где Арина?!!
- Ну, с нами, как ты можешь заметить, ее нет. Я же не настолько глуп, чтобы брать с собой женщину туда, где я не смогу гарантировать ее безопасность, - этот чародей явно наслаждался своим превосходством. Поди, уверен, гад, что победил. Ну-ну, посмотрим! - Уж не знаю, какого черта вы влезли на эту гору, ребята... Захотели замолить грехи?
- Не обидно тебе было становиться шестеркой Калиха? - вдруг поинтересовался Денис. - Не ожидал от тебя - все же из вас двоих ты значительно умнее и...
- Шестеркой?! - усмехнулся Прайд. - Ну-ну, зачем так грубо?! Я всего лишь выполняю договор.
Господи, у меня дежа-вю - он снова направил на меня свой чертов "Глок". Мир - это всего лишь змей Уроборос, кусающий собственный хвост.
- И согласно этому договору, я должен доставить ему тебя, - сообщил музыкант. - Не вынуждай меня открывать стрельбу здесь, у входа в храм.
- Как ты нас нашел?! - решил продлить наш милый диалог Дэн. - У нас же были "пустые камни", и...
- О, можешь не продолжать. Вы не учли одного - моя любимая женушка оборотень, так что ее аура не в пример сильнее вашей. Вы могли хоть увешаться "пустыми камнями", но ее способностей вы в спешке не учли. Ай-ай, какой прокол, господа!...
- Пан Прайд, время!... - деликатно напомнил один из громил.
- Благодарю, я помню. Итак, - Ольгерд недобро усмехнулся и продолжил, - не будем разводить демагогию. Если хотите избежать перестрелки, пан Гимновский, положите оружие на землю и езжайте с нами. Обещаю, что ваших новых друзей я не трону. Нельзя делать много дел сразу.
- А Арина?... - снова задал я единственный волнующий меня вопрос.
- О ней можешь вообще забыть. Ты, похоже, не уловил сути дела, приятель: балерина Арина Северина моя жена. А ты - никто. Жалкий неудачник, бедный художник, и так далее... Поверь, я прекрасно знаю, что у тебя нет никаких способностей, но я с огромным удовольствием сдам тебя Калиху - я ведь отлично понимаю, что просто так он от своих идей не отступится. Ты появился на сцене слишком бестактно для того, чтобы я мог изобретать гуманные варианты твоего ухода. Прости.
Расстояние между нами исчислялось парой-тройкой десятков сантиметров. Пока что наше противостояние напоминало встречу удава с кроликом - мы оба стояли неподвижно, прямо глядя друг другу в глаза. Собственно, выход был только один - ясно, что доводить до перестрелки нельзя. Во всяком случае, сейчас, стоя так далеко от спасительной ниши. Черт, ну почему же Саша копается?! Страшно подумать, что будет, если его догадки окажутся неверными или он ошибется в заклинании!... Я глубоко вздохнул. Ну, решайся, Гимновский! Твой черный пояс по каратэ канул в лету одиннадцать лет назад, за это время воспользоваться своими навыками случалось всего два или три раза, но... Была не была!
Я сделал едва заметный шаг назад и что было силы ударил ногой по запястью Ольгерда, выбивая из его руки пистолет. Ему только чудом удалось удержать равновесие, а мое тело реагировало на происходящее молниеносно - ловким пинком я отбросил оружие за пределы досягаемости и не удержался от ухмылки. Ну что же, пан Прайд, теперь мы равны. Правда, Ольгерд тоже не растерялся - его замешательство длилось буквально пару секунд, а потом он решительно пошел в наступление. Черт, нельзя недооценивать его: похоже, парень прекрасно владеет своим телом и тоже имеет представление о боевых приемах.
Разумеется, мои действия не прошли незамеченными - громилы Прайда тут же нырнули за парапет лестницы и открыли огонь. Дэн мгновенно скрылся в нашей заветной нише и принялся отстреливаться. Видимо, он не забыл слова Зорева о том, что магию надо использовать только в крайнем случае. Ольгерд пока применять свои способности не собирался - видимо, его слишком сильно вдохновляла возможность лично расквасить мне физиономию. Попутно обнаружилось, что, пока мы судили да рядили, наш друг Саша благополучно ретировался за церковь, подальше от пуль... Уж не знаю, что он там себе думает, но долго сдерживать Прайда у меня явно не получится - я пропускал удары значительно чаще, чем он, да и вообще, отсутствие практики сказывалось на мне весьма пагубно. Выбиваться из сил я начал минут через десять, кроме того, к этому времени я уже успел получить несколько весьма ощутимых ударов по лицу и в солнечное сплетение. На счастье, мне повезло: я удачно подставил врагу подножку, в результате чего мы оба рухнули на холодные плиты и продолжили борьбу уже в партере.
К сожалению, везло мне недолго: Ольгерду удалось переместиться наверх, и он, пользуясь моментом, тут же приложил меня затылком о камень. Мне показалось, что из глаз брызнули искры, и только колоссальным усилием воли мне удалось сфокусировать взгляд на веснушчатой физиономии моего оппонента. Сил нет, как ты мне надоел, приятель!... Подумав так, я едва не закричал от радости, ибо обнаружил свой маленький ключик к победе - краем глаза я заметил сиротливо лежавший на каменных плитах пистолет, тот самый, который я так ловко отпихнул подальше от своего оппонента... Я исхитрился оглянуться. Мы находились немного в стороне от театра основных военных действий, к счастью, пока никто не осмеливался покинуть убежище и перейти к ближнему бою. Из-за башни слышалась напевная Сашкина речь - судя по всему, он-таки решился прочесть заклинание. Какая жалость, что это надо делать вслух! Естественно, я был не единственным, кто это услышал... Ольгерд заорал прямо мне в ухо:
- Идиоты, обходите церковь! Цельте по Зореву, не дайте ему закончить заклинание!
Надеюсь, Дэн сможет удержать их еще немного... Пришлось пожертвовать рукой - я отпустил запястье Прайда, и он тут же с упоением вцепился пальцами мне в горло. В глазах разом потемнело, но то, что надо, я уже нашел: пальцы уже нащупали холодный металл оружия... Но что дальше?! Еще чуть-чуть - и этот сумасшедший меня попросту задушит! Придется напрячь все оставшиеся ресурсы: я что было сил, насколько позволяло пространство, выбросил вперед руку, целя рукоятью пистолета в затылок Ольгерда. Хватка чародея на моем горле тут же ослабла, я без всякого труда скинул его с себя и поднялся на ноги. Конечно, серьезно ранить Ольгерда мне не удалось, но, надо думать, удар получился весьма ощутимый. Оружие я тут же отбросил прочь - будем надеяться, что выигранного мною времени будет достаточно. Дэн прочно завладел вниманием спутников Прайда, так что я счел возможным навестить Сашу.
Его загорелое лицо отражало полнейшую растерянность. Увидев меня, он страшным голосом сообщил:
- Осталась последняя фраза. Но блин, будь прокляты эти древние! Написано готическим шрифтом, я не пойму, что это за буква - "с", "к" или "ф"!!! ...
Я опустил глаза. На пожелтевшем пергаменте, покрытом вязью латинских слов, ярко выделялось написанное красными чернилами слово... Вообще-то оно напоминало известное русское ругательство, но я бы на месте Зорева тоже колебался - первый символ мог быть любой из трех названных им букв.
- Как ты думаешь, что за буква все-таки?! - отчаянно пробормотал я.
- Да почем я знаю! - заорал он. - Ну надо же на таком запороться!... По мне, больше всего похоже на "к". Придется рискнуть, иначе все трупами станем, и будет уже не до букв. Итак... Ad aspera, in Saturnam per requiem Magiae aeternae... С-с-с-сука!!!!! - вдруг простонал Зорев, зажимая ладонью бок.
Я судорожно огляделся. Прайд, который уже успел прийти в себя, как раз опускал пистолет:
- Привет горячий, Саша. Мне надоело играть по правилам твоих друзей, давно пора пустить в ход запрещенное оружие.
Он демонстративно засунул пистолет в кобуру и, сохраняя на лице выражение мрачного торжества, плотно соединил указательные пальцы рук. Естественно, мы с Дэном были совершенно заворожены этим зрелищем - настолько нас выбило из колеи ранение Зорева. Мы ведь не боевики, мы боимся, как и любые нормальные люди, а Ольгерд привык убивать. Я усмехнулся. Бесславная гибель, ничего не скажешь.
- Ты немного попутал слова, братец, - сообщил чародей. - Я тебя поправлю. Ad requiem aeternam - Magiae ad aspera pro mortem.
Мы напряглись, ожидая чего-то ужасного. Однако прошла минута, другая... и ничего не произошло. Я первым сообразил, что случилось - обернувшись к скорчившемуся от боли Саше, я с глупой улыбкой выговорил:
- Ты не угадал. Там было "с", а не "к".
- Ну кто б подумал... мать твою, - сквозь зубы процедил он. - Надо же - древнее заклинание оканчивается русским ругательством...
Ольгерд ошарашено таращился на свои руки, не понимая, в чем дело. После паузы он поднял на нас непонимающий взгляд:
- Что... что вы сделали, черт вас подери?!
- Я не ошибся, - отозвался Саша. - Мы просто заморозили магию. ВСЮ магию, Прайд. Так что, если у тебя нет запасной обоймы, дуй в укрытие - можешь не успеть.
- Ах ты!... - музыкант шагнул к нам, намереваясь выхватить у своего давнего врага книгу, но тот среагировал быстрее - в ночи вспыхнул огонек зажигалки, и через мгновение древний пергамент запылал как факел, озаряя перекошенные лица наших врагов.
- Привет горячий, Ольгерд, - передразнил его Зорев. - Теперь твой договор с Калихом не имеет смысла. Даже если у Анджея и были способности, они теперь канули в вечность вместе с твоими. Не валяй дурака.
- Как бы не так! - прошипел тот.
Мы даже не успели опомниться - заветная четверка уже исчезла за углом. Я ринулся было в погоню, но Саша остановил меня:
- Не глупи, Гимновский. Их там четверо вооруженных людей, так что вы с Дэном им конкуренции не составите. Сгинете за милую душу и все... Поразительно вообще, что они не перестреляли всех нас. Может, патроны у всех, кроме Прайда, холостые, а может, получили приказ обойтись без убийств... А, черт, все же больно! - он критически взглянул на свою тельняшку, пропитанную кровью, и сдавленно сообщил. - Придется вам тащить меня вниз как мешок с мукой. Кровищи вытекло - ужас. Вот-вот отрублюсь.
Я выругался. Черт, плохо я рассчитал удар! Ольгерду досталось не так сильно, он даже смог вполне себе быстро убежать... Как я ненавижу этот мир! Ну как, как мы теперь узнаем, куда он увезет Арину?! Не в Прагу же!... Однако, как бы то ни было, Зорев был прав. Куда мы сейчас сунемся?! К тому же, не оставлять же его истекать кровью на этой темной безлюдной горе! Я вздохнул и коротко взглянул на Дениса:
- Давай, на счет "три".
Тот только кивнул в ответ.
Первым, что я ощутила, когда проснулась, была головная боль. Я уже знала это ощущение - помнится, после того, как нас подстрелили в Праге, я очнулась в таком же состоянии... Надо же, я была почти уверена, что Ольгерд всерьез собрался стрелять в меня из боевого оружия, а он всего лишь решил меня усыпить! Это значит, что с каждой секундой я отдаляюсь от Анджея и своих друзей - ясно же, что у Прайда имеется очередной план, раз он вообще распорядился поместить меня сюда. Стоп. Сюда - это куда?! Я тихо рассмеялась - вот это да, я успела передумать кучу вещей, а вот попробовать понять, где я, как-то не удосужилась.
Я сидела в кожаном салоне огромного джипа. Стекла были тонированные, причем, похоже, с обеих сторон - во всяком случае понять, что творится на улице, было невозможно. Я находилась в гордом одиночестве, но я уже достаточно хорошо осознала ситуацию, чтобы понять: Ольгерд не мог оставить меня одну, значит, где-то поблизости имеется как минимум один боевик из его команды. Боевик, судя по всему, попался сообразительный - мое правое запястье было надежно приковано наручниками к двери машины. Очень смешно, как будто я могла куда-то сбежать - в этом безлюдном жутком месте, имея за спиной целую толпу преследователей и при полном отсутствии перспектив! Это если только от отчаяния, не иначе... Наручники, естественно, были вполне надежными, кроме того, браслет был подогнан точно по моей руке, так что снять их не представлялось возможным. Что ж, подождем - чего-нибудь да произойдет.
Ждать пришлось недолго - скоро раздались шаги и голоса, потом машина неприветливо пискнула, щелкнули открывающиеся замки. На заднее сиденье рядом со мной плюхнулся Ольгерд. Вид у него был достаточно потрепанный - судя по всему, встреча с Анджеем и Сашей у него все-таки состоялась. Непохоже, чтобы он вышел победителем: уж слишком он нервничает, это любому дураку понятно... Прайд ослабил узел галстука и повернулся ко мне:
- Как ты?!
- Глупый вопрос, - пожала плечами я. - Скажи мне внятно, Ольгерд: что тебе нужно от меня? Я никогда в жизни не поверю, что ты готов просто так закрыть глаза на события последних дней. Чего ты добиваешься?
- Я всего лишь хочу вернуть тебя, - скорбно отозвался он. - Арин, я знаю, это звучит глупо, но, клянусь тебе, я говорю правду! Что я могу сделать, чтобы...
- Да ничего ты не можешь сделать! - перебила я. Честное слово, реплики подобного содержания начинали меня раздражать. - Пойми, я не хочу искусственно пытаться построить то, что построить невозможно! Твоя деятельность чудовищна, как ты не понимаешь?!
- Я знал, что ты не поймешь. Именно поэтому я так тщательно все скрывал... Если бы не Сашка, ты и не подозревала бы о существовании оборотней, чародеев и тайных обществ. Это - суровая необходимость, ее трудно осознать сразу, но...
- Пожалуйста, хватит. Я не хочу ничего слышать. Отпусти меня, прошу - ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что все кончено. Боюсь, сейчас мне уже поздно просить прощения.
Ответом мне послужило напряженное молчание. Еще через мгновение Ольгерд придвинулся ближе ко мне, снял с меня наручники и неожиданно крепко прижал меня к себе:
- Нет. Я не смогу отпустить тебя. Ты лучше кого бы то ни было знаешь, какой я на самом деле, почему же ты не хочешь хотя бы попытаться понять меня, родная?!
Я чуть не плакала. Скажите мне, что я должна делать?! Всегда, всегда я больше всего на свете боялась такой реакции на слова о расставании. Конечно, его тоже можно понять, но и я не бесчувственная! Несмотря на все события, я не могу забыть, что и как долго связывало меня с этим человеком. Да, по отношению ко мне он вел себя безупречно, но... На его руках, вот этих самых, которые сейчас так крепко обнимают мою талию, кровь живых существ. Поправлюсь: живых разумных существ, может быть, даже людей. Нет, я больше не оступлюсь и не совершу ошибки, как два месяца назад. Я не покорюсь обстоятельствам, потому что это проще и удобнее, я не буду обманывать себя и других, потому что я устала. Безумно устала... Я должна объяснить ему, что не могу снова переступить через себя... О Боже, дай мне сил сделать это!
- Я не хочу снова обманывать себя, - тихо ответила я. - Я не хочу больше мучиться мыслью, что недостойна твоего отношения. Я знаю, я поступила по отношению к тебе ужасно, но я искренне надеялась, что все пройдет, что я всего лишь ошиблась и поддалась минутной слабости... Но я не могу, понимаешь?! Я люблю Анджея, и...
- Но это не может быть правдой! - горячо перебил меня Прайд. Он решительно взял меня за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза, и прошептал. - Это полная ерунда, Ариша! Ты далеко не все знаешь о своих новых друзьях, Сашка натворил дел ничуть не меньше, чем я!...
- Саша мог творить, что угодно, потому что не его я любила и не он был моим мужем! - выпалила я. - Мне очень жаль, что ты не понимаешь, но я ничего не могу с собой сделать! Да и не хочу, если честно. Это не жизнь, пойми!...
Вместо ответа Ольгерд жадно прильнул к моим губам... Я предпочла не сопротивляться - секунду назад, пока я излагала ему свои мысли, я умудрилась изобрести крошечный, но весьма отчаянный план. Он меня не отпустит, это ясно. Во всяком случае, не сразу; ждать я не могу - где, скажите на милость, я буду искать своих друзей?! Сейчас я по крайней мере уверена, что они еще в Словакии, даже, вероятно, в пределах Банской Штявницы... Значит, надо поторопиться и все-таки сбежать. Тут отношение Ольгерда ко мне может сыграть на руку - он ни за что не позволит своим спутникам причинить мне вред, да и сам вряд ли отважится выстрелить в меня из боевого оружия. По сути я ничем не рискую, но... К сожалению, мой план жесток и мне действительно больно его выполнять, однако похоже, что единственным ключом к моему спасению может быть швейцарский нож, который мой муж всегда носил на поясе. Добраться до этой чудной вещи не так сложно, главное, не переиграть и не выдать себя какой-нибудь мелочью.
Прайд небрежно сбросил с плеч измятое пальто и пиджак, снова обнял меня... Собрав в кулак всю свою волю, я тоже сомкнула руки на его талии - ну что же поделать, если он решил удержать меня таким примитивным способом?! Похоже, обстановка его не напрягает, он и правда готов на все, что угодно. Ладно, пусть сейчас я пойду наперекор всем своим принципам, зато, возможно, наконец-то обрету свободу и заставлю Ольгерда поверить в серьезность своих намерений.
Ладонь Прайда обожгла мне спину, и я рассудила, что пора действовать. Моя рука невесомо скользнула ниже, пальцы принялись нарочито медленно расстегивать пряжку ремня... Мой муж, похоже, совершенно расслабился и посчитал, что разговор окончен, так что вряд ли он обратил внимание на то, что его ремень стал значительно легче - ведь нож-то был уже у меня в руке. Лезвие выскочило с легким щелчком, а я прошептала, глядя прямо в глаза Ольгерда:
- Прости.
Дальше все произошло невероятно быстро - он значительно ослабил хватку, зашипел от боли... я ощутила на своей руке что-то теплое и липкое. Думать было некогда - я что было сил дернула на себя ручку двери и буквально выкатилась в темноту мартовской ночи... Куда бежать, я понятия не имела, поэтому доверилась интуиции, которая в любом случае спешила увести меня как можно дальше от злополучного джипа. Совесть меня, конечно, ужасно мучила, но я отлично понимала, что рана получилась несерьезная - я сознательно целилась правее, как можно дальше от жизненно важных органов, так что скорее всего результатом моей диверсии явилась царапина, правда, глубокая и обильно кровоточащая. Надеюсь, она несколько прояснит разум моего мужа и даст ему понять, что я не могу и не хочу быть рядом с ним...
Бежать было тяжело, но усталости я не чувствовала. Вскоре между деревьев тускло замерцали фонари - это значит, я добежала до лестницы, по которой мы поднимались наверх... Я прибавила скорости, и через пару мгновений уже увидела за поворотом дороги старый сашин джип. О Боже, неужели?! Мне настолько повезло, что мои друзья еще не уехали! Будем надеяться, что Ольгерд не успел пополнить свою коллекцию еще парочкой смертоубийств, и все они живы и здоровы!... Даже не думая, что я делаю, я побежала вверх по лестнице... Смешно, конечно, и очень глупо - долго ли я смогу так пробежать?! - но волнение и страх гнали меня вперед, не давая даже перевести дыхание. Только бы они были живы!...
Через какое-то время я все же не выдержала и остановилась, пытаясь отдышаться. Нет, дальше - только медленным шагом... Мамочки, что же я натворила?! С глаз словно упала пелена, и я совершенно по-новому увидела собственные неожиданно решительные действия. Будем называть вещи своими именами: я только что сама, лично, ударила ножом своего мужа... всего лишь потому, что он любит меня и не хочет отпускать!!! Да, конечно, я получила свободу, но... Я в изнеможении опустилась на низкий парапет лестницы и разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Ну почему, почему именно на мою долю выпали все эти магические хитросплетения?! Зачем мне вообще суждено было узнать, кто такой Ольгерд на самом деле?! Почему он так упрямился и не желал понять меня по-хорошему?!... Я должна была найти способ уговорить его, а не...
- Да когда ж она кончится, эта лестница! - вдруг услышала я голос Дениса. - Еще чуть-чуть - и мы надорвемся!
Анджей ответил ему емким ругательством, после чего ночную тишину нарушил звук шагов. Я резко подняла голову и едва сдержалась от истерического смеха: по выщербленным ступенькам тяжело спускались Дэн и Гимновский, с трудом тащившие под руки Сашу. Торс последнего был плотно замотан рубашкой художника, и на светлой ткани расплылось внушительное багровое пятно... Замечательно. И вы будете говорить мне, что все закончилось?!!
Я медленно встала навстречу ребятам. Несколько мгновений они молча смотрели на меня, как на привидение, а потом я услышала, как Анджей прошептал:
- Слава тебе, Господи!
Глава 14. Последняя
Всю дорогу из крошечной местной больнички, где мы оставили Сашу, каждый из нас хранил напряженное молчание. По идее, теперь мы могли считать, что все успешно окончилось: все были живы, опасность преследования навсегда канула в вечность, и никто не мешал нам наслаждаться своей свободой. То ли потому, что мы смертельно устали, то ли потому, что события последних дней развивались слишком быстро, чтобы я успела их осознать, ничем наслаждаться я не могла... Теперь магия и мистика вернулись на страницы книг, стали чем-то нереальным и фантастическим, и я могла сколько угодно радоваться обычной, нормальной жизни. Могла, но не радовалась. Почему?... Я не могла объяснить причин даже самой себе, вероятно, потому, что их было слишком много. Перед глазами все еще стоял отчаянный взгляд Ольгерда, я все еще видела в своих руках окровавленный нож и чувствовала на ладони тепло его крови. Нет, я никогда никому об этом не расскажу - я не могу простить сама себя, так что понимания в этом вопросе мне явно не найти.
Денис припарковал джип рядом с нашей "базой отдыха" уже глубокой ночью. Ребята сразу отправились отсыпаться, а я, пробормотав что-то насчет душа, тихонько выскользнула из спящего здания и устало опустилась на притулившуюся под старой сосной скамейку. Нет, ну какой тут может быть сон?! Пожалуй, Сашка вполне смог бы привести мою душу в какое-то подобие порядка, но ему помощь требовалась больше, чем кому-либо из нас, так что, похоже, придется справляться со своими мыслями самой. Что мне делать дальше? Я не смогу остаться в Праге - там слишком много воспоминаний, кроме того, надо что-то решать с работой. Ежу понятно, что работать в одном театре и дальше мы с Ольгердом не сможем! Больше того, похоже, никто из нас не сможет там остаться - тамошний люд знает о нас слишком много, так что удержать произошедшее в тайне будет очень сложно.
При мысли о Прайде сердце болезненно сжалось. Хочешь не хочешь, а мне еще придется с ним общаться - нам предстоит развод, а так же, как бы ужасно это не звучало, раздел имущества. Какого, к черту, имущества?! Забрать бы из нашего дома свои вещи, я больше ни на что не претендую - у меня ведь тоже есть сердце, я и так причинила Ольгерду слишком много боли. Как я буду жить с таким чувством вины, я не знаю... Надеюсь, со временем все образуется, общество Саши и Анджея окажет свое влияние и я снова стану обычной балериной, которая никогда не держала в руках пистолета и которой никогда в жизни не пришла бы в голову мысль ударить ножом собственного мужа... Вот опять эта поганая мысль! Нож. Кровь. Мой муж. Бывший. Воистину не знаю, что хуже - терпеть все эти непонятки и дальше или мучиться от сознания всей мерзости собственного поведения.
Зашуршала трава, и я почувствовала на плече чью-то теплую, тяжелую руку. Через мгновение голос Анджея произнес:
- Ну, чего ты не идешь отдыхать? Я уже заждался... Так и думал, что ты не сможешь спать!
Он сел рядом со мной, достал сигареты... В ночи вспыхнул маленький красный огонек, и художник продолжил:
- Все же позади, Ариша. Не стоит так переживать. Все живы, Сашка скоро поправится - ты же сама слышала, что сказал врач. Рана несерьезная, никакие органы не задеты, так что единственная проблема - кровопотеря. К счастью, сложностей с донорской кровью больница не испытывает, и скоро все встанет на свои места.
- Это слишком, Анджей, - прошептала я, нервно сжимая в кулаке полу своего короткого пальто. - Понимаешь? Слишком! Пистолеты, погони, крутые парни в армейских ботинках, тащившие меня куда-то вниз головой... Встреча с мужем в такой "чудесной" обстановке. Ты пойми, все время, что я его знаю, я была уверена, что Ольгерд Прайд - гениальный музыкант, величайший скрипач и дирижер своей эпохи, что это мягкий, безупречно вежливый человек, у которого в принципе не может быть никаких секретов такого рода. И вот, пожалуйста - Сашка заявляет мне, что все это чушь собачья, а потом я убеждаюсь в его правоте сама. И я вынуждена идти на крайние меры, чтобы заставить его отказаться от меня...
- На какие еще крайние меры? - насторожился Гимновский. Нет, не выйдет - ничего я тебе не скажу...
- Не важно... Я не хочу об этом говорить... А теперь... А что теперь? Что мы будем делать дальше? Мы же не сможем жить в Праге.
- Мир велик, малыш, - ласково приобняв меня за плечи, сказал он. - И место, где мы сможем спокойно жить, найдется всегда. Я люблю тебя, и, вот увидишь, все у нас с тобой будет хорошо. Ты просто очень устала - только и всего. Поэтому ты сейчас перестанешь упрямиться, и мы с тобой вместе отправимся спать. Утром все переменится, обещаю!
Спорить с ним я не стала, даже безропотно последовала за ним в нашу комнату, позволила ему уложить себя в постель... Что ж, я очень хочу надеяться, что он окажется прав - в конце концов, это же ради него я так решительно дала Ольгерду понять, что между нами все кончено. Права я была или нет, покажет только время.
Я выключил компьютер и погасил настольную лампу. Рабочий день закончен, пора нырять в душное нутро метро - быть может, я еще успею прибежать домой засветло, и тогда мы с Ариной сможем спокойно пройтись перед сном, благо парк у нас под боком. Пока я складывал в портфель необходимые вещи, я неторопливо размышлял.
Когда моя жизнь наконец вошла в нормальное русло, когда я (пусть и с помощью Сашки, но все же) официально устроился на работу и подписал трудовой договор, когда я обрел собственный рабочий стол, компьютер, визитки и стационарный телефон, я словно заново родился. Все это настолько окрыляло, что я очень быстро стал забывать о событиях месячной давности, хотя тогда они казались мне ужасно драматичными и даже где-то пугающими. Пускай я работал в дизайнерской компании "Арт-перфект" всего полторы недели - за это время я уже успел втянуться в коллектив и даже начать парочку довольно перспективных проектов. Я жил в уютной двухкомнатной квартире, которую мы с Ариной снимали у милой пожилой пары, имел возможность каждый божий день гулять в парке, путь до метро отнимал у меня всего пять-семь минут, я и думать забыл о церквях...
Я набросил ветровку и вышел в шумный московский вечер. Была пятница, так что все Садовое кольцо стояло в глухой пробке - широкая улица была полна огней, а теплый апрельский воздух буквально вибрировал от раздраженного гудения. Стойте, ребята, а лично я уже минут через тридцать-сорок буду дома!... Пока я ехал на эскалаторе, в голову пришла неожиданная, я бы даже сказал, тревожная мысль. По мере того, как моя жизнь стабилизировалась, чувства к Арине, которые сыграли далеко не последнюю роль в наших приключениях, мерно охладевали. Я уже не мог сказать, что как-то особенно влюблен в нее - хотя всего месяц назад, до нашего отъезда в Словакию, я пылко признавался ей в любви и искренне верил в свои слова! Мне было невозможно стыдно за такие эмоции, но теперь, в этой новой жизни, она уже не была моим светом в окошке, моим драгоценным осколком реального мира в красочной круговерти мистики и приключений... Теперь наши отношения были островком комфорта и тихого понимания, ее присутствие меня никогда не напрягало, но порой мне ужасно хотелось новых ощущений и впечатлений. Да, конечно, часть этой жажды деятельности поглощала работа, но...
Я с трудом втиснулся в переполненный вагон. Да, что и говорить, мысли невеселые, однако, если разобраться, в них нет ничего удивительного. Арина тоже изменилась, и порой я ощущал уколы ревности. Я видел, что иногда она грустит, подолгу смотрит в окно, рисуя на стекле какие-то одной ей понятные узоры, задумчиво напевает что-то себе под нос. Казалось бы, что в этом такого? Вероятно, она еще не совсем вернулась в себя и до сих пор переживает давешние события, но почему-то я был уверен, что знаю, о чем, вернее, о ком она думает. Судя по всему, этот Ольгерд надолго еще останется в нашей жизни. Спрашивается, зачем тогда вообще все это нужно?... Наверняка, балерина не сможет дать мне ответ на этот вопрос. Да и я не собираюсь грешить против своей судьбы: несмотря на отсутствие любовного жара между нами, я ни за что не согласился бы расстаться с ней.
Я вышел на своей станции и, погруженный в свои мысли, случайно задел плечом какую-то девушку. Тут же что-то тяжелое свалилось мне на ногу - как выяснилось, это нежное создание от неожиданности выронило сумку, которую непонятно каким чудом удерживало в руке. Я подал ей это орудие убийства и улыбнулся:
- Простите, я случайно.
- Да и вы меня извините - видимо, вам тоже досталось, - подняла глаза она. Какие красивые глаза - темные, почти черные, под густо накрашенными ресницами. А девушка-то, кстати сказать, очень красива - длинные, светло-русые волосы вьются волнами до самой тонкой талии, внушительный бюст соблазнительно просматривается под легкой блузкой, голос такой мелодичный и теплый... Хм...
- Ничего страшного. Нам, случайно, не по пути?
- Боюсь, что нет - мне нужно на Комсомольскую.
- Как жаль, - искренне расстроился я. - Послушайте, а может, встретимся как-нибудь за чашкой кофе? Не оставите свой телефончик, а?
- Охотно, - она тут же полезла в сумочку, достала блокнот... Я с улыбкой наблюдал за этими действиями. Надо же, как все сложилось - как раз сегодня я думал, что мне не хватает эмоций, и вот они, собственной персоной!
Я взял благоухающий жасмином листок и под длинным мобильным номером прочитал "Виктория Разумовская". Ну что ж, пожалуй, не будем откладывать в долгий ящик - я тщательно спрятал бумажку в карман и снова улыбнулся:
- Если не возражаете, Вика, я позвоню завтра. К сожалению, сейчас мне надо бежать.
- Конечно, счастливо! - она кокетливо взмахнула длинными ресницами и добавила. - А чьего звонка ждать мне?
- Анджей Гимновский, - торопливо выговорил я. - До завтра!
...Стыдно мне стало только когда я поднимался по лестнице к нашей квартире. А ведь сейчас я как-то должен смотреть в глаза Арине!... Впрочем, что тут такого сложного?! Я ведь пока не сделал ничего ужасного, я художник, и потому временами мне нужно новое вдохновение. Общаться с девушками мне никто не запрещает. Так почему я мучаюсь?!
Такие размышления меня вполне успокоили, и я захлопнул за собой дверь:
- Ариша, я дома!
- Привет! - она выпорхнула мне навстречу из гостиной и рассеянно поцеловала в щеку. - Как день прошел?
Вслед за ней я вошел в кухню и сел в свой любимый угол, наблюдая за ней. Нет, стыдиться мне нечего - моя Арина настоящий клад, когда дело касается тихой и спокойной семейной жизни. Прости, дорогая, но вдохновение я поищу где-нибудь в другом месте - ты ведь знаешь, это ненадолго.
Краем уха я услышал, что она тихонько напевает себе под нос. Я тут же помрачнел - ну вот, пожалуйста, опять на нее нашло это чертово мечтательно-раздумчивое состояние! И ведь ничего не скажешь и не спросишь, она никогда не признается, что скучает (или переживает?) из-за своего Ольгерда. Вероятно, в той жизни осталась частичка ее души, хотя, насколько мне известно, Арина больше всего на свете хотела перешагнуть через мистику и все, что с ней связано. Видимо, до нашей встречи она была слишком сильно привязана к Прайду, чтобы теперь так просто забыть о его существовании. Ладно, я снова закрою глаза и подумаю, что это пройдет.
Тикали часы. Во дворе визжали дети, вообразившие площадку палубой тонущего корабля, а я ждал ужина, думал о своей новой знакомой и против воли слушал оглушительно тихие слова:
Как прежде сядем рядом у камина,
Арина-балерина.
Нас околдует аромат жасмина,
И звезды позовут с собою вдаль.
А утром вы раздвинете гардины,
Арина-балерина.
На завтрак чашка кофе и малина -
Чао, Арина!
Прощай, ключи положишь на рояль...
Я выдохнул дым и потянулся за ручкой. Слава Богу, через два часа я уеду отсюда и, надеюсь, тем самым смогу завершить эту самую черную из всех страницу моей жизни. Бегло просмотрев последнюю страницу договора еще раз, я поставил свою подпись под словом "Продавец" и протянул бумагу агенту:
- Надеюсь, это все?
- Да, пан Прайд, - вежливо отозвался тот, пряча ручку в нагрудный карман пиджака. - Поздравляю вас с успешной сделкой.
- Поздравьте лучше того, кто этот дом купил, - усмехнулся я. - Всего доброго.
Хлопнула входная дверь. Я плеснул в стакан еще немного виски и неторопливо подошел к окну. Вот и все. Кажется, я действительно закончил все свои дела в Праге - до сих пор не пойму, как мне удалось ничего не забыть, ведь весь прошедший месяц я почти не трезвел. Я понимал, что надо взять себя в руки и попытаться хотя бы как-то заново организовать свою жизнь, но раз за разом мне казалось, что это совершенно невозможно. Нет, я не представляю себе, как жить без Арины... Там, в Банской Штявнице, она ясно дала понять, что мне не стоит пытаться склеить разбитую чашку, но я с удивлением обнаружил, что ни капли не сержусь на нее за ту царапину на боку. Хоть она мне и не верила, а я говорил чистую правду: я действительно смог бы простить ей все. Я смог бы переступить через себя и сделать вид, что никаких погонь и порталов, пуль и драк не было - если бы она обнаружила хоть малейшее желание помочь мне.
Я допил виски и отправился одеваться. Надо снова начинать следить за собой, а то, кажется, я уже забыл, как заправляют рубашку в брюки. По счастью, вспомнить оказалось не так сложно, и через несколько минут я решительно захлопнул за собой дверь, подхватил свой кейс, сел в ожидавшее меня такси и тихо произнес:
- Prosim vas, Prazke Hlavny Nadrazhi.
...Вечером, едва оставив вещи в отеле "Штраус" (Боже, кто бы знал, как больно мне там оставаться! Увы, это самый приличный отель Вены, где качество обслуживания соответствует цене), я вышел на улицу. Было уже совсем тепло, мучительно хотелось прогуляться по Пратеру, но я не мог заставить себя спуститься в метро. Ничего, скоро я смогу гулять там сколько захочу - ведь дом, который я приобрел, находился на берегу Дуная, меньше чем в километре от парка. Скоро, скоро... Только станет ли мне легче - вот вопрос.
Погруженный в свои мысли, я вышел на Ринг. Вполне годится для вечерней прогулки, особенно, когда тебя никто не ждет и ты никуда не торопишься... Я шел и не замечал того, что некогда мне так нравилось: пышный Оперный Театр, дворцовый комплекс Хофбург, музеи, Парламент, похожий на греческий храм... У Ратуши, как обычно, толпился народ - припозднившиеся венцы громко обсуждали с крестьянами их товар, торговцы закрывали лотки и грузили свои нехитрые пожитки в старенькие минивэны, на клумбах яркими пятнами выделялись отцветающие чашечки тюльпанов. Я вздохнул. Как было бы чудесно, если бы сейчас, в этот теплый майский вечер, мы гуляли здесь вдвоем с Ариной! Если бы она, как и раньше, крепко сжимала в руке мою ладонь, и если бы я, как и раньше, чувствовал себя всесильным и ощущал, как тепло магии течет по моим венам. Но увы! Теперь я был лишен даже этого. Что ж, опять Саше удалось найти более действенный выход из ситуации и сделать все практически без усилий, в то время как я и мои товарищи рисковали жизнью, открывая новые и новые убежища оборотней в темных уголках Праги. И в глазах людей - тех самых, ради которых мы старались - именно Зорев выглядит героем, а я должен радоваться, что вся эта история так и не получила огласки. Благодарю, вы чертовски добры!
Вдруг я остановился как вкопанный. Сердце затрепетало в груди, стало тяжело дышать, а перед глазами была одна лишь картина: длинные темные волосы, рассыпанные по плечам, гордо поднятый подбородок, безупречная осанка, легкая походка, тонкие каблучки... Арина! Неважно, каким образом она тут оказалась, главное, что я снова вижу ее! И, разумеется, не могу упустить случая поговорить... Забыв о всякой вежливости, я кинулся вслед за девушкой; народу было слишком много, люди как будто нарочно смыкали передо мной свои спины, и, когда я, наконец, выбрался из толпы, выяснилось, что я потерял ту, кого так страстно хотел догнать... В изнеможении я прислонился к стене дома и закурил. Конечно, может, я лишь обманываю себя, может, я вовсе не ее видел только что у венской ратуши, может, я действительно должен раз и навсегда порвать с прошлым. Но я точно знаю: где бы я ни был, я всегда буду искать ее в толпе.