Аннотация: Начало эротического романа. Допишу, если будет заинтересованность.
Наталья Якушина
Любовь хранится в холодильнике (начало романа)
Дыни и тыквы. Печенье. Шоколад. Чай. Молоко. Фро стояла среди громадин-стеллажей, ломившихся от продуктов. Ночной супермаркет. Толпы одиночек, жаждущих утолить голод...
- Не подскажите, где здесь свежее мясо? - к Фро обратился покупатель.
- Зачем вам свежее мясо? Давайте я лучше сделаю вам минет.
Фро укладывает мужчину на пол, расстёгивает джинсы, спускает их до колен, заворачивает свитер, чтоб не мешал, и склоняется. Головка пениса теряется в губах, а затем и он весь исчезает в глотке. Люди смотрят, морщатся, но не могут оторваться. А Фро не может остановить процесс: она вот-вот испытает удовольствие. Фро изучает упругое строение плоти, стараясь прятать зубы, а губы, напротив, выпячивая, оставляя мягкими, будто пуховая подушка. Фро вся в этом откровенном поцелуе. И вот немеет и искрится живот, отказывает разум, и она чувствует... Кто-то разнимает веки, тыкая дерзкими пальчиками в глаза.
- Отстаньте, отстаньте! Бессердечные суки! Дайте же мне кончить.
Сон выбрасывает из себя. Над головой навис годовалый Максимка. Он проснулся и, верно, хочет еды и взаимности.
- Сейчас, сейчас... Сейчас я встану. Опять разбудил на самом интересном месте. Как знаешь, что мне снится.
"К чему этот сон? - гадала Фро, запихивая в микроволновку кашу. - Не иначе к болезни. Когда голая, когда туалеты - всегда к болезни".
Максимка ночью требовал пить и кричал, поэтому Фро редко высыпалась. Фро поймала Максимку за шиворот, уложила на постель и начала менять подгузник. Максим заулыбался, ожидая материнского заигрывания.
- Какой же ты пухленький! Какой хорошенький! Только гад.
Тут она краем уха словила, как муж вышел из своей комнаты в коридор, надел ботинки, куртку, погремел ключами... Хлоп! - дверь закрылась - ушёл. Иногда Фро казалось, что её муж - привидение. Так казалось и многим знакомым, потому что они много от Фро слышали о муже, но никогда его не видели, и высказывали вслух сомнения: "А есть ли муж, Фро?"
- Ничего, когда-нибудь, Максимка, мы встретимся с папой. Не в такой уж большой квартире живём, да и Земля - она же круглая.
Фро и муж уже давно жили друг с другом, отгородившись стенами. А когда встречались, ничего хорошего сказать друг другу не могли.
"Опять утро. Опять жить. Не могу".
Фро включила компьютер. Зашла на знакомый форум и быстро набрала: "Снилось, что делаю минет. К чему бы?" И тут же пошли ответы. Мужчины заикались... и хотели познакомиться. Женщины негодовали: "Мы тут обсуждаем важные темы. А вы... К чему минет?"
Вот и Фро удивлялась: "К чему бы?" Никогда ей это дело особо-то и не нравилось. А в голове уже у всех это слово пульсирует.
Фро вспомнила, что сегодня кружок литературный, и нужно обсудить рассказ Андрея.
"Как он там в прошлый раз начал, обсуждая меня: "Если бы не прошлое занятие, где вы так серьёзно раскритиковали Марию, я бы ничего не сказал. А так скажу"... Ну и я так начну: "Если б не прошлое занятие, где вы начали с того, что если б не прошлое занятие"... Или прервать цепочку и просто сказать, что мне всё понравилось", - рассуждала Фро.
Она приступила к чтению рассказа. И, в целом, было неплохо. Но раскритиковать можно. На середине текста вдруг оборвалась связь. Коннект не сотоялся.
"Ну что ж, придётся хвалить".
Пока добиралась, депрессия накатила. У Фро то и дело появлялись слёзы в уголках глаз, которые она украдкой от посторонних смахивала. Друзей у Фро, таких близких, которым можно рассказать всё, и поймут, и поверят, и найдут слово нужное - не осталось. Кто умер, кто жил далеко, с кем утратилась связь... Не в кого было ткнуться. Совсем не в кого.
"Надо как-то собраться, а то приду мрачная и жалкая в своих страданиях, а все привыкли, что я весёлая, - попыталась Фро наладить настроение и улыбнуться, но улыбка не шла. - Ну и фик с ней, с улыбкой. Может, никто не заметит".
И не заметили. Когда дошла очередь до неё в обсуждении, Фро поднялась и авторитетно заявила, что ей всё понравилось, особенно затронутая актуальная тема морских котиков на Севере. Глаза Андрея вспыхнули - видимо, он не ожидал похвалы и решил, что, значит, хороший рассказ написал. И все хвалили, что Фро не пришлось по вкусу. После обсуждения она решила подойти и сообщить правду. Но почему-то, когда она приблизилась, Андрей так ласково на неё глянул, что все слова растерялись, и Фро пробормотала:
- Ну, я преувеличила, что мне понравилось всё. Но это не важно. Наверное, ты ещё просто не нашёл свой путь.
- Да, наверное, - Андрей, не отрываясь, смотрел на Фро.
Фро заметила, что её подруга, с которой надо поговорить, удаляется.
- Ой, Андрей, извини, мне бежать нужно. Потом пообщаемся.
Андрея обступили другие. Фро видела это, когда в дверном пролёте вдруг решила обернуться. Обернувшись, встретилась со взглядом Андрея, который не хотел её отпускать, и ей почему-то тоже не захотелось вот так уходить, но необходимость диктовала условия. Всю дорогу, разговаривая с подругой, она чувствовала, что ноги не желают идти, а жаждут вернуться.
"Почему так происходит? Какое-то наваждение!"
И в метро, и в автобусе она продолжала крутить в голове эту встречу глазами, которые по неизвестной причине наполнились одновременным сожалением и нежеланием от себя отпускать. А дома она глянула в зеркало, заметила подозрительный блеск в глазах и то, что грудь её соблазнительно смотрится в этой кофте и неожиданно для себя смутилась.
Под ночь она ощутила на себе шарящие руки и спать не могла. Если забывалась на час, то из сна неведомая сила её вырывала и продолжала терзать.
"Неужели на меня опять напало сексуальное чудовище? Что-то рано. Полгода ещё не прошло".
Фро примерно раз в полгода ощущала некий всплеск сексуальности. Она представляла себя в храме уродливого большого существа, которое пылало интересом к ней и могло делать с её телом невообразимые вещи. Фро ничего не оставалось, как исполнять все прихоти злого бога, будто она, как минимум, жрица. Сначала она представляла бога статуей, холодной, со стоящим большим фаллосом, на который она, раздевшись, насаживалась, становясь всё более жадной, развратной. Слуги бога переставали её смущать, и она могла в бесстыдстве делать всё. Уродливое существо оживало, поражало любвеобильностью, и Фро делила его с другими, подобными себе, жрицами. Фро доставался почти всегда большой палец ноги. Но иногда ей доставался и главный орган бога, его член. В благодарность бог всегда одарял её новыми знаниями в искусстве соблазна. Никто не мог устоять. У мужчин, которые в такие моменты оказывались рядом, веки будто фиксировались спичками. Мужчины не могли оторваться, а потом всячески лелеяли... И всё-таки боялись.
Но Фро не чувствовала на этот раз присутствие божества или кого-то подобного, она всюду ощущала присутствие Андрея. Он обладал её телом и помыслами. Он будто нашёл слабое место - волосы. Ласкал их руками, вытягивал пряди одну за одной, целовал. И мог делать так часами. А ещё смотрел в глаза...
"Однако надо как-то с этим кончать. Да что ж со мной такое?" - думала Фро, опасаясь, что днём сможет едва передвигаться, так как выспаться в таком возбуждённом состоянии невозможно.
Фро окинула взглядом полку с книгами в поисках спасительного ответа. Корешок одной из книг соблазнительно блестел. "Опыты" Монтеня. Хорошо иметь книги на все случаи жизни. Открыла. Как раз её случай. И Фро начала читать:
"Сократ, будучи старше меня, рассказывал о своём любовном влечении: "Оперевшись плечом о его плечо и приблизив голову к его голове так, чтоб нам обоим можно было смотреть в ту же книгу, я внезапно ощутил - и в этом нет ни крупицы лжи, - как в моё плечо вонзилось острое жало, точно меня укусил какой-нибудь зверь; после этого я в течение пяти дней ощущал в том же месте резкое жжение, вливавшее в моё сердце постоянно терзавшее меня желание".
"Так вот что, - решила Фро. - Я, наверное, очень близко подошла к Андрею, а в это время мимо пролетало сексуальное чудовище, мы стояли у него на пути, и оно нас покусало. Наверняка он чувствует то же, что и я. Но за пять дней вроде пройдёт, это утешает. Главное - без паники. Теперь знаю, что если снится минет, то подходить ни к кому близко нельзя". А потом она всерьёз увлеклась стариком и лила пахучую мирру на грудь, едва прикрытую седыми волосками, заглядывая в глаза, заклиная избавить от жажды обладания. На что Монтень лишь грустно улыбался и отвечал: "Я стар. Я капризен. Я хочу так много, а могу предложить всего ничего. Всё что я хочу - играть с волчком". И Фро, проникнувшись мудростью и спокойностью старика, уснула.
Наутро Фро возлежала в ванне. Подливала холодную воду. Из многочисленных форсунок били струйки воды. Пузырьки всплывали со дна ванной, едва касаясь кожи, и борясь с потоками воды, постепенно завоёвывали поверхность и тут же лопались. Фро представила себя в бассейне Клеопатры. Солнце. Прозрачная вода. Зелёные камни, на которые больно натыкаться коленями, обломки античных статуй... Люди, которых много. В течение получаса они хотели набраться здоровья на всю жизнь. Её внимание привлёк молодой турок, который плавал по ту сторону решётки под мостиком. Он объяснил словами и жестами, что надо нырнуть и открыть глаза, и тогда восстановится зрение. Фро нырнула, открыла глаза, их стало щипать, но всё равно ей удалось разглядеть по ту сторону турка, он рассматривал её. Вынырнув на поверхность, они улыбались, и Фро показалось, что взгляд мальчика наливается силой зрелого мужчины. Она глянула на себя, на намокшее голубое бикини и решила отплыть подальше...
А ещё вспомнился кусочек античной амфоры, которых на той земле валяется, как грязи. Она нашла по дороге в древнегреческий театр, на раскопках, этот застывший кусочек глины, на которой древний мастер зелёной краской вывел узоры. Фро старалась придать себе максимальной спокойствие, когда проходила таможенный досмотр, ощущая себя контрабандисткой.
Возбуждение нарастало. Его стало невозможно выносить. Фро была готова на всё. Поддаться чувству. "Лучший способ избавиться от искушения -- поддаться ему" -- цитировала Фро в голове любимого Оскара Уальда. Но Фро полагала, что воспринимать этот совет писателя всерьёз нельзя, лукавил он. За красивую фразу мог поскупиться истиной и целесообразностью. Фро стала вспоминать, чем всё заканчивалось, когда поддавалась. Начала -- и сразу сникла. Однако, пока желание не исполнено, оно обладает огромной энергией. И эта энергия искала выход.
Фро согласилась бы сейчас на что угодно. На минет, хоть ей не нравилась глотать сперму, и вообще всё время будто тошнило. На любые позы, даже вверх головой. Садомазохизм любила. Эти прищепки на руках, повязка -- на глазах, наручники, плётки... Почему-то крутился кадр из французского фильма. Девушка, соблазняемая преподавателем. Пожилой мужчина поставил юную девушку перед зеркалом, спустил с неё трусы, и взору открылись тёмные заросли на лобке, как любят в Европе, всё натуральное. Обнажил грудь, усадил на стул и привязал в неестественной позе. Завязал глаза, чтоб девушка ничего не видела, и ушёл, оставив её одну изнывать от желания. Настоящий французский садист. Содомия -- красивое слово. Оргии не привлекали. Она любила тет-а-тет. Подруга ей рассказывала, что они живут одной семьёй с парнем и его девушкой, согласившуюся на оргию, лишь бы не остаться без парня. Сначала всё было классно, а потом пошли скандалы... Или лесбиянство. Тоже что-то не то. Вроде и тянет, но не то...
В 12 лет Фро засиделась с лучшей подругой, и они решили поиграть в любовь. Родителей ушли в гости. Они разделись, заняли широкую кровать и двигали телами, изображая страсть.
-- А ещё мужчины любят подлаживаться, -- сказала подруга Жанна со знанием дела, её мать вроде как часто таскала домой мужиков.
-- Подлаживаться? Это как?
-- Вот так.
И Жанна прижалась голым лобком к влажным от желания половым губам Фро, а потом с силой провела до самого пупка, при этом дотронувшись до груди Фро губами. Неожиданно пришли родители. Матери показалось подозрительным, что подруги растрёпаны и одеты, но решила подозрение не озвучивать. "Сами виноваты, -- решила Фро. -- Не надо называть дочерей Афродитами, которую даже Платон считал пошлой". Родители её звали на манер Платонова - Фро. Больше девочки не играли в любовь. И никогда не напоминали о ней, будто ничего не произошло. Впрочем, Жанна с Фро не любили ещё вспоминать, как подожгли во дворе сарай. У них имелось две тайны. Общие тайны вроде и сплачивают навсегда и в то же время заставляют бежать друг о друга. Теперь Фро с Жанной едва и холодно кивают при встрече.
А ещё, бывало, Фро снились занятия любовью со знакомыми женщинами, с близкими подругами и малознакомыми. Но, встречая их в жизни, Фро долго разглядывала их, мысленно раздевала, укладывала с собой в постель и начинала смеяться.
"Нет, всё-таки я натуралка", -- успокаивалась Фро до следующего подобного сна.
Однажды ей приснился сон про красивую вакханку, ноги у неё заканчивались копытами, а тело выглядело, как у обычной женщины, разве что божественно прекрасное. Длинные золотистые волосы укрывали обнажённую грудь. А на бёдрах висела короткая шкура, украшенная медными чеканными кругами. Вакханка сказала, что пришла к Фро в сон научить любви, приблизилась вплотную и сладко поцеловала. У Фро закружилась голова, словно от красного вина. И она уже едва ощущала лёгкие поцелуи. Щёки, плечи, грудь, соски, живот, колени, вульва -- всё обласкала вакханка и довела до наивысшей точки кипения запросто, как будто ей всё это давалось ей так же легко, как подбрасывать мячик, играя в пинг-понг. Напоследок она поцеловала Фро нежно в лоб и ушла.
Приступы сексуальной болезни усиливались, становясь нестерпимыми. Фро мысленно бежала за Эросом, будто Сита за Ямой, и просила, умоляла, оставить любимое тело в покое. Но Эрос -- не Яма, неумолимо волок её за собой, как игрушку, забавляясь, шутя...
"А я не Сита, нет у меня таких слов, чтоб вызвать в Эросе сочувствие, -- критично подумала про себя Фро. -- Что поделать, даже боги над ним не властны, где уж мне. Что же делать? Я будто горю".
Фро, словно Порция, употребившая внутрь раскалённые угли, сильно сжимала грудь, тёрлась мокрыми волосами о плечи, ласкала ступню ступнёй, сжимала крепко бёдра -- ничего не помогало.
"Как же назвать эту ненасытную щель, в которой, как в чёрной дыре, пропадают члены? Назову её сукой", -- злилась не собственную беспомощность Фро.
Вульва, словно две половинки персика, распахнулась и от зрелости налилась тягучим и липким соком, в котором безропотно билась косточка. Фро направила на эту клитор сильный поток воды, что принесло временное облегчение.
Фро чувствовала себя безбрежным морем, что волнуется и всё сильнее и дальше захлёстывает берег, вымывая песок.
"Нет, всё равно не то, -- досадовала Фро, поглаживая набухший клитор указательным пальцем. -- Надо затолкать туда что-нибудь твёрдое".
Если правда, что после смерти покойники всю жизнь прокручивают, как документальный фильм, то этот кадр Фро захотелось заранее изъять из фильмотеки высшего разума. Фро стала искать глазами подходящий объект. Баночки с шампунями, зубные щётки, дезодоранты...
"Дезодорант подошёл бы, -- деловито решила Фро. -- Но не этот, с округлой крышкой".
И тогда она вспомнила, что высоко на шкафчике завалялся искусственный член. Она вылезла из воды, встала на край ванны и нащупала между кусками мыла ручной работы, которые всегда покупала, но не пользовалась, то, заветное... Тут же лежали наручники и прочие откровенные атрибуты. Всё это она сюда перепрятала после того, как старшая дочь с подругой покопались в комоде со взрослыми вещами. Они нашли этот член, розовый прозрачный пеньюар, обитый мехом, разнообразные чулки, кружевные всякие штуки, перчатки, бельё из латекса, плётку и решили, что мама Аси -- шлюха. Фро и её муж-привидение любили раньше эксперименты, да так, что терпение у соседей к утру заканчивалось, и они начинали бешено стучать в стены и потолки, что, пожалуй, заводило ещё больше.
Фро достала чёрный латексный член и стала нежно его отмывать от пыли, то сжимая, то разжимая ладони, не без удовольствия осязая его небольшие неровности, изображающие рвущееся наружу кровеносные сосуды. Фро сделала вывод, что искусственное всегда превосходит натуральное.
Наконец-то она плюхнулась снова в ванну, в целительные пузырьки, и, смазав искусственный фаллос обильно мазью, она просунула его между ног и стала постепенно погружать в щель: сначала чуть-чуть, потом на треть, половину, потом он весь ушёл во влагалище. Судороги страсти пробежали по телу. Фро сильно сжала мышцы ягодиц и бёдра, прижимаясь влагалищем теснее к предмету из латекса. Будто молния растерзала тело на части, на прожилки потолще и помельче. Вместе с лёгким выдохом вышел стон, зародившийся в сердце.
Фро закусила большой палец, чтобы стоны никто не услышал. Палец тут же подвергся гнусному приставанию губ: лёгкому покусыванию, посасыванию, поцелуям. На что палец стал в ответ нежно мять подушечки губ. Фро делала собственному пальцу минет. А минет она делала, представляя, что целует в губы. А целовала в губы, будто целовала член. Но никто, кроме неё, не знал об этом. Даже мужу она не открылась. Фро очень любила целоваться...
Миссия высвобождения из-под власти похоти завершилась. Фро с облегчением вылезла из воды и обтёрлась мягким полотенцем. Она посмотрела на лицо в зеркало. Щёки разрумянились, глаза довольные.
В памяти всплыл пожилой мужчина, подошедший к ней и её парню в кафе, с которым мужчина был знаком. Он сказал:
"Это девушка не для тебя. С ней надо разговаривать. Посмотри в её глаза... В них... В них всё!"
Фро так не закрутила тогда любовь с этим парнем, пожилой мужчина сказал то, что вертелось у неё в голове и никак не могло выйти наружу.
Глаза у Фро и правда очаровывали всех. Тёплые, с зелёной мохнатой оболочкой поверх ровного карего цвета. Они казались то чайного цвета, то зелёными, то серыми в зависимости от настроения и освещения. И включались только тогда, когда выхватывали то, на чём приятно сосредоточиться.
"Сакура цветёт! Цветёт сакура!" -- раздавалась у Фро в голове радостная новость. И в её воображении стекались люди и преследовали цветение от южных провинций до северных. Фро вспомнила кусты жасмина, которые во дворе насадил дядя Ваня. С виду мрачные зелёные заросли делали двор унылым, будто давили на него, жадно отбирая пространство себе, но стоило пройти по тропинке внутрь, как оказывался во власти цветения, в царстве из белых лепестков с тонким ароматом. Лепестки будто стояли в воздухе, медленно опадая и укрывая собой листья, землю, головы людей, заглянувших посмотреть на это великолепие. Как капли воды на далёкой планете Титан.
Фро представляла себя маленькой гейшей с зонтиком и веером, увлекающей за собой глубже в сад целую процессию. Они забирались на мостики, ступали по каменистым тропинкам, поднимались на холмы и разглядывали причудливые камни, свозимые сюда за большие деньги со всего мира, любовались преломлением лучей солнца в холодных струях водопадов, проходили сквозь отверстия в виде сердца, открывая новые сады, исполненные цветения. А затем уединялись в резной беседке на вершине склона и гадали, как назвать сегодняшний день. Фро закрывала зонтик и чуть открывая густо накрашенные губки предлагала назвать этот день так: "День, с которым не хочется расставаться, как не хочется покидать цветущий вишнёвый сад".
Дядя Ваня подглядывал за Фро с балкона. Когда она поднимала голову, то видела, как он тут же прятал голову. Наверное, ему доставляло удовольствие смотреть, как Фро вскапывает землю, полет, сажает новые цветы в своём палисаднике возле дома, и его тянула к ней совместная страсть к садоводству. Но Фро подозревала, что просто сверху полная грудь смотрелась выигрышно, а дядя Ваня всегда был с приветом -- сказались ранняя потеря матери, обитание в детском доме, жизнь с мачехой и жестокий запрет на женитьбу отца, не знающего жалости к собственным детям. Теперь он остался один в пустой трёхкомнатной квартире и чудил. Правда, он иногда из дома выходил и предлагал посильную мужскую помощь: чинил и красил скамейку, подрезал кусты, подносил камни и землю, делился саженцами...
Фро критично осмотрела себя в зеркале.
"Ну вот, первый признак влюблённости -- озабоченность внешностью, -- не без грусти подумалось Фро. -- А ведь особо и предложить нечего: растяжки, грудь не ниже самого нижнего бедра, ноги так себе, живот на любителя. Фигура, конечно, женственная и достаточно привлекательная... Волосы хорошего цвета, длинные, волнистые... Но лучше закрыть тему влюблённости. Сплошное нарушение покоя".
Хотя Фро никогда не переживала из-за конкуренции. "Покой, воля, жизнерадостная улыбка и крылья, как у птицы!" -- вот девиз Фро, творящий чудеса. Она, будто колдунья, овладевала любым понравившимся сердцем, делая это мягко и ненавязчиво. В жизни у неё бывали случаи борьбы за внимание партнёра. Ей казалось, что соперница моложе, красивее, умнее и лучше во всех отношениях, и в душе разжигались ревность, зависть и комплексы. Но она не желала таких незавидных гостей внутри себя и гнала их оттуда веником. Говорила себе: "Спокойно. Время покажет. Пусть лучше забирает себе парня, а я останусь человеком". И заражала всех взглядом превосходства и улыбкой, полной добра и печали. Соперница, которая всё-таки оказывалась не так умна, со временем впадала в публичную истерику: и все мужики смотрят только на Фро, и нос некрасивый, хотя красивый, и пятно на щеке, которое до сих пор, кроме неё самой, никто не видел. А Фро изображала на публике сочувствие и недоумение, а в душе тихо радовалась и говорила: "Ну, вот же, главное -- уверенность. Я не хуже всех. Я лучше. Я самая-самая". И наслаждалась всецело ей отданной любовью.
Фро умела видеть людей сквозь тело. И находила бриллианты там, где их никто не искал. Природа никогда не терпит измены. Как она решила, так и лучше всего. Более того, Фро иногда грустила от того, что красивее многих. Как же Бог несправедлив. Одним всё -- другим ничего.
Она знала по себе, каково уродам. После беременности сильно располнела, а живот торчал так, словно она до сих пор беременная. И каждый встреченный говорил: "Фро, когда же от живота избавишься? Фро, ты что, опять беременна?" Фро невозмутимо отвечала: "Да, опять беременна, и сразу на седьмом месяце". А про себя думала: "От своих животов сначала избавьтесь". Как-то зашла в бутик и взяла вещь, которая ей бы пошла до беременности. Продавщицы смотрели на неё, стараясь скрыть удивление, но решили, что пусть померяет, всё равно назад на полку положит. Фро, примерив вещь и посмотрев на себя в зеркало, пережила ужас больший, чем наводили на неё схватки. Её тело покрывали сплошные жирные складки, она превратилась в свинью. "Ах ты, плохое, вредное зеркало! -- негодовала Фро. -- Ты ж никак не способствует продажам. Всё равно куплю это платье в обтяжку. Будет лежать в шкафу".
И ещё прихватила вещи побалахонистее до лучших времён.
Лучшие времена долго себя ждать не заставили. Фро записалась на йогу и полюбила её всем сердцем. Полюбила эту борьбу тела и духа, вызов собственной слабости, праздности и опавшим мускулам. "Да, -- говорила себе Фро. -- Я смогу. Я устою на одной ноге. Только бы не потерять равновесие. Я смогу прижаться грудью к коленям. Я достану руками до пола". И через какой-то месяц Фро с лёгкостью, лёжа на спине, отводила ногу в сторону, держа её на расстоянии десяти сантиметров от пола, и запросто хватала рукой. Инструктор, проходя мимо, залюбовалась: "Молодчина, Фро! Делаете успехи". Фро любила после изводящих упражнений лежать и ловить носом запах тлеющих розовых палочек, слушать музыку и слова: "Лицо расслабленно, щёки сползают к полу. Промежность расслаблена"... Она бы мечтала так вечность, но приходилось открывать глаза по команде и переворачиваться на правый бок.
Йога сделала её снова красавицей. Фро ловила восхищённые взгляды. Мужчины, будто Смирна, Родос, Колофон, Саламин, Хиос, Аргос и Афины -- семь городов, оспаривавших честь считаться местом рождения Гомера, боролись за внимание Фро. И Фро нравились все. Всех любила. Как можно предпочесть Родос Соломину, а Аргос -- Афинам? Вокруг неё был один любимый человек, только в разных лицах. Вот он такой. Он разный. Он играет. Примеряет на себя разные роли. И всех надо соблазнить, извести на кусочки, подвергнуть ослепляющей страсти. Иначе все космические процессы сойдут с рельс.
Фро приняла, стоя в ванной комнате, позу покраше.
"Ну вот, так-то лучше. Много кто за такое тело Родину продаст". А потом ей сделалось противно -- иное уродство лучше бессмысленного украшательства.
"Понимаю этих голубых".
Фро с мужем как-то зашла в мебельный магазин. Цепкий взгляд Фро моментально выделил из всего многообразия вещь нужную -- банкетку, обитую светло-зелёным шёлком.
-- Это хочу, -- указала пальчиком Фро мужу на банкетку.
-- А она тебе нужна? -- лениво и уныло протянул муж.
-- Да, не на чем присесть, когда обуваюсь.
Муж неуверенно пожал плечами и двинул дальше исследовать магазин. А Фро целиком сосредоточилась на банкетке. К ней подлетела продавщица. У неё был такой вид, словно она только что сошла с развратнейших кварталов Парижа. Сильно напудренное лицо, ярко-красные сухие губы, несуществующие брови, нарисованные карандашом, пережженные перекисью волосы свисали мочалкой. Глаза этой женщины, которой далеко за пятьдесят, переполнялись сладострастным желанием.
-- Хотите я вам дам хороший совет? -- спросила она. -- Придите домой, приласкайте мужа. Поцелуйте. Ну, знаете как... И завтра же он вам купит всё, что захотите.
Фро сдержанно поблагодарила за совет, а сама пустилась догонять мужа, схватила его за руку и быстро утянула прочь за собой.
-- Ты что?! -- спросил муж. -- А как же банкетка?
-- Потом. Меня сейчас стошнит.
Фро вышла из ванной. Максимка уже проснулся и методично вытаскивал из корзины игрушки. Она положила игрушки назад в корзину, переодела сына, накормила и, включив ему мультики, засела за компьютер читать почту. Она втайне надеялась, что Андрей напишет ей письмо, но в то же время понимала, что всерьёз рассчитывать на это не стоит. Не с её счастьем. Каково же было её удивление и восторг, когда она увидела, что заветное письмо есть. Вот оно, лежит в ящике, ждёт своего часа. Она жадно стала читать:
"Здравствуй, Фро! Ты вчера не договорила про мой рассказ. Ты ведь что-то хотела сказать. Я бы с удовольствием тебя выслушал. Да и вообще поговорил бы о литературе. Андрей".
Фро затрепетала и возрадовалась:
"Есть! Значит, всё-таки не одну меня покусало чудовище! Значит, Эрос стрелял по двум целям и попал беспроигрышно". Она долго думала, что ответить. Хотела сначала расплывчато про литературу порассуждать пару-тройку дней, а потом решила воспользоваться советом от Монтеня: "Не врать. Всегда лучше сказать честно. Я хочу, но не сдамся". И она написала письмо милому другу: "Короче, я знаю, что ты не о литературе хочешь поговорить. Твои чувства взаимны. Тоже очень хочу тебя, но не сдамся". На что пришёл ответ: "Чем же я себя выдал? Вроде написал вполне себе нейтральное сообщение". Фро ответила: "Я знаю. Просто я излишне чувствительна. Всю ночь маялась: ощущала твои руки на своей груди и других частях тела. Мысль порой сильнее, чем кажется. Знай об этом и не тревожь мою душу без особой надобности".