Аннотация: Одинок ли в лесу чудом спасшийся Элиффин? Какая встреча ему уготована? Сможет ли он выстоять в отчаянной схватке с чудовищами, и какие еще сюрпризы готова преподнести судьба?
Лишь потерявши все былое,
Свою судьбу ты обретешь
Лишь отвергая все иное,
Надежду новую найдешь.
НЕЖДАННАЯ ВСТРЕЧА
На смену зловещему ночному мраку пришло солнечное утро. Элиффин проспал чуть меньше суток. Проснулся он от заплясавших на его лице солнечных зайчиков, пробившихся сквозь густую завесу не опавшей листвы. Юноша невольно поморщился, приподнялся и отряхнулся. К своему удивлению, Элиффин обнаружил, что не помнит, в какой стороне тракт. Все его попытки определить свой вчерашний маршрут оказались тщетными. Сколько он ни кружил, вглядываясь в пучки пожелтевшей осенней травы, прикрытые желтыми листьями, ничего припомнить ему так и не удалось. Положившись на свою удачу, он выбрал направление и двинулся в путь.
Под кронами лесных деревьев дышалось легко и свободно. Под сенью леса царили свежесть и прохлада. Элиффин старался идти осторожно. Время от времени он останавливался и прислушивался. Тревожную лесную тишину нарушал лишь легкий шелест листвы на деревьях, макушки которых едва заметно раскачивались в порывах слабого ветра. Ясени, дубы, клены, липы стройными рядами возвышались над головой Элиффина. Чем дальше он шел, тем меньше становились просветы между толстыми древесными стволами.
-Я бреду в самую чащу, - догадался Элиффин. Легкий лесной ветерок, пропитанный благоуханным древесным ароматом, освежил его рассудок. Внезапно до него донесся тихий шорох травы. Он насторожился: все стихло. Решив взобраться на одно из деревьев и получше осмотреться, Элиффин сделал несколько шагов назад и тотчас же вскрикнул от испуга: его спина наткнулась на препятствие. Неведомая преграда ответила ему таким же испуганным возгласом. Элиффин отпрыгнул и обернулся: прямо перед ним, вытаращив и без того выпученные глаза стоял юноша его лет. Незнакомец был пониже ростом, да и коренастее, увесистый нос и высоко посаженные глаза придавали его округлому лицу необычайную выразительность.
-Тадрин! - воскликнул Элиффин, признав в нем своего неприятеля по Академии.
-Эл, дегтярная проныра! - завопил Тадрин и бросился к нему. На миг Элиффину показалось, что его старый знакомый решил затеять драку, но тот, едва подоспев, принялся его обнимать:
-Как же я рад, я думал пришел мой конец, думал никого уже не увижу...- жаловался Тадрин.
-Я тоже рад - признался Элиффин, наслаждаясь тем, как отступает прочь страх одиночества.
-Что будем делать? Кто-нибудь еще спасся? Не видел мою сестру? - обрушил на него Тадрин целый ворох вопросов.
-Я не знаю, никого со вчерашнего дня не видел, - с грустью в голосе ответил Элиффин.
-О, вчера был тихий ужас, меня схватила за ногу зеленая рука из тумана...ну, думаю, вспоминайте, как звали. Я уж сознания почти лишился, а она взяла, да отпустила, ну а я пустился прочь со всех ног - рассказал Тадрин, - а ты как вырвался?
-Также, - не стал вдаваться в подробности Элиффин, припоминая весь творившийся кошмар.
Спутник Элиффина заявил, что знает, где тракт. Друзья немного отдохнули и решили двинуться назад в сторону дороги. Тадрин шел медленно, оглядываясь по сторонам и не оставляя надежду найти свою сестру. Элиффин силился помочь ему в поисках. Внезапно лесную тишину прорезал отчаянный крик. На помощь звал молодой девичий голос.
-Нирана! Я бегу! - прокричал в ответ Тадрин. Пренебрегая всеми опасностями, он кинулся навстречу звуку. Приятный мелодичный голос показался знакомым и Элиффину, который тотчас же поспешил следом.
Внезапно стволы деревьев расступились. Путники вынырнули на дорогу. Над головой шумели ветви деревьев. Высоко в чистом небе, едва прикрытом кронами придорожных дубов, блистал ослепительный диск солнца. Элиффин невольно прищурился от яркого света. В десяти шагах от них проглядывались очертания захудалой избушки, откуда разносился отчаянный крик.
Дверь оказалась распахнутой. В центре небольшой комнатки с покосившимся обугленным потолком стояла девушка в праздничном платье. Юная воспитанница женского пансионата отчаянно орудовала огромной деревянной палкой, в конец который был вбит здоровенный гвоздь. Она была не одна. С двух сторон к ней подступали воистину ужасные существа: трехногие воины, в человеческий рост высотой, облаченные в черную кольчугу с широкими стальными мечами в руках. На рукоятях был отлит таинственный оранжевый треугольник в зеленом ободке, обращенный вершиной вверх. На обнаженных конечностях, покрытых толстой кожей, сухой и красной, как кровь, проступали зеленые вены. Услыхав, как вошел Тадрин, один из них резко обернулся. На лице чудовища, испещренном тысячами мелких трещин и царапин, не было ни рта, ни носа. Лишь огромные огненно-красные глаза, лишенные век и ресниц, сверлили насквозь незваного гостя. Тадрин застыл на месте от неожиданности.
Чудовище бросилось на него с мечом. Поспешивший на помощь Элиффин схватил стоявшее у порога деревянное ведро и выплеснул мутную, протухшую воду на врага. Треногий воин кинул меч и ухватился за лицо. Спустя мгновение он упал замертво. На том месте, куда выплеснулась вода, виднелись черные ожоги. Тадрин пришел в себя и поспешил к сестре. Дорогу ему преградило второе чудище. По примеру Элиффина схватил он с деревянного стола большой глиняный горшок, заполненный, видно, неудавшейся стряпней и выплеснул его содержимое прямо на голову треногому воину. На сей раз ничего не произошло. Левой трехпалой рукой чудище стряхнуло с лица прокисшую стряпню, а правой замахнулось мечом на Тадрина, но не успело. Толстый длинный гвоздь с деревянной палки пробил его череп. Чудовище бессильно рухнуло наземь. Тадрин поспешил обнять сестру, спасшую его от верной гибели:
-Нирана, хвала духам, ты жива?
-Да, вроде жива и даже цела. Как ты, не ранен? Что произошло? - взволнованно спросила она, внимательно глядя на брата.
-Все в порядке, теперь ты будешь под моим присмотром. Я сам мало, что понял. Наследный принц наш оказался черным колдуном, - протараторил Тадрин, попутно отряхивая сестру. Ее прекрасное платье было испачкано древесными опилками и сажей, а в нескольких местах даже разорвано.
-Да не думаю, что он в одиночку мог все это натворить. Силенок у Адорта маловато, - задумчиво проговорил Элиффин. Убедившись, что брат ее цел, девушка обратила взор на незнакомца. Их взгляды встретились.
-Постой, да я тебя знаю, Элиффин, правильно? - рассмеялась Нирана, - мы с подругами из пруда тебя этим летом вытащили. Мяч тот, кстати, лопнул на следующий день.
-Верно. Я тебя тоже помню, благодарю еще раз за спасение, а мячик... что поделаешь, он ведь тоже не вечный, - раскраснелся Элиффин. Он был искренне рад этой встрече.
-Что за мяч? - поинтересовался Тадрин, - почему я не в курсе?
-Я за мячом в пруд...-начал было Элиффин.
-Позволь мне, я лучше помню, - попросила Нирана, - как я уже говорила, дело было этим летом. Мы с Джольрой и Мальей играли в мяч в главном парке у пруда. Мяч мы уронили в пруд. Как раз в это время мимо проходил один юноша. Он за ним полез в воду, а потом уже вспомнил, что плавать не умеет. Пришлось нам его оттуда доставать, буквально за волосы вытащили. Мяч тоже спасли, но на следующий день он лопнул.
-Грустная история, особенно мяч жалко, - рассмеялся от души Тадрин, - а ты оказывается дамский угодник, Элиффин.
-Еще какой, - подтвердила Нирана, широко улыбаясь. Элиффину еще с лета запечатлелись в памяти прекрасные черты ее лица: маленький, аккуратный носик, большие и выразительные голубые глаза, волнистые темные волосы. Совсем недавно Ниране исполнилось восемнадцать. Вскоре она должна была окончить пансионат и выйти замуж. Так уже решил ее отец, но судьба распорядилась иначе.
-Давайте немного отдохнем, ноги не держат, - взмолилась Нирана.
С этими словами она присела в углу, облокотившись об стену, подальше от жутких трупов. Тадрин и Элиффин принялись искать провиант. Избушка, служившая некогда сторожкой, хоть и не была заброшенной, обжитой назвать ее можно было лишь с большой натяжкой. После долгих поисков из съестного им удалось найти лишь полупустой мешок сухарей, который все втроем тотчас же и опустошили. Время шло, день давно перевалил за полдень.
-Какое сегодня число? - поинтересовался Тадрин.
-Скорее всего, утро двадцать седьмого октября. Нагнанный Адортом мрак, думаю, развеялся этой ночью, - предположил Элиффин.
-Выходит, мы в лесу уже сутки? Что же будем делать? - вмешалась Нирана.
-Знаю одно: оставаться здесь дальше опасно, избушка выходит прямо на дорогу, - предостерег друзей Элиффин. - Придется идти, только вот в какую сторону?
Нирана предложила осторожно вернуться назад и посмотреть, что случилось с Монтлодом. Запротестовал против этого Тадрин:
-Нирана, что с тобой? Назад кошке в лапы я не пойду!
-Тадрин, тебя не интересует, что случилось с нашим домом, семьей? Никогда бы не подумала, что ты такой черствый и трусливый! - рассердилась сестра.
-Я не черствый и не трусливый, просто пожить еще хочу, - обиделся Тадрин. - К тому же я за тебя в ответе перед родителями. Будь я один, хоть сейчас пошел бы прямо в гости к Адорту, а так ни за что!
-Не надо ссориться. Мне кажется, что Нирана права. В это время года в лесу есть нечего, а деревень в округе нет. Останемся здесь - попросту умрем от голода. Вдруг в Монтлоде мы сможем пополнить наши припасы, - заступился за нее Элиффин.
Не зная, что на это ответить, Тадрин молча пожал плечами и двинулся к двери. В шаге от трупа он внезапно остановился:
-Не удивлюсь, если по дороге нам встретится таких целый взвод...
-Мы можем идти лесом, так медленнее, но надежнее, главное - двигаться вдоль тракта, - предложил Элиффин. С этими словами путники один за другим сперва выбрели на дорогу, а затем вновь углубились в чащу.
Впереди тащился Тадрин, частенько цеплявшийся за ветки деревьев и кусты. В его сюртуке зияли дыры, с плеч и колен свисали чудовищные многоцветные лохмотья, одного рукава почти не было. Его черные негустые волосы от пребывания в мешке сплелись в плотные комки и теперь свисали неровными гроздьями.
За ним следовала Нирана, искренне обрадованная тому, что теперь она не одна в этом зловещем лесу. Перепачканное платье нисколько не испортило ее превосходную стройную фигуру и узкую талию. Элиффин замыкал отряд: его черный сюртук был в лучшем состоянии, чем у Тадрина, а туфли и вовсе не пострадали от недавних приключений. Только на левой штанине, чуть пониже колена отвисал здоровый лоскут, над которым зияла приличная дыра. Для путников их потрёпанный внешний вид не имел уже никакого значения, главное - им удалось спастись и собраться вместе.
***
Тадрин, сверстник Элиффина, родился в небогатой семье кузнеца на северной окраине Монтлода. Дела у его отца всегда шли неважно. Бедная семья Тадрина едва сводила концы с концами. Двумя годами позже Тадрина на свет появилась его сестренка - Нирана. Мать семейства работала долгое время при дворе юного принца Адорта. Она души не чаяла в своих детях и поэтому при любой возможности старалась незаметно урвать для них лакомый кусочек с королевского стола, всегда заполненного изысканными яствами.
Отец Тадрина отличался прямотой и грубостью. Во многом таким же вырос и его сын. Юноша никогда не стеснялся говорить то, что приходило ему на ум. Если человек по какой-либо причине ему не нравился, он давал понять об этом сразу же, без всякого промедления. К своей сестренке Тадрин относился очень трепетно, свято следуя наставлениям отца и матери защищать ее, что бы ни стряслось. Когда сыну исполнилось шестнадцать, родители решились отправили Тадрина учиться в Академию при совете мудрецов. Его сестру двумя годами позже пристроили в женский пансионат.
Нирана выросла весьма своенравной. Перспективу многолетнего обучения в женском пансионате она встретила горячим протестом. Ее аргументов отец не принимал, продолжая настаивать на своем. Не смея идти против его воли, она в конце-концов подчинилась. Со временем Нирана смирилась со своей участью и даже завела много новых друзей. Действовавшие в пансионате правила не были столь строгими, как в Академии. Она частенько проводила время на воздухе, предавалась отдыху и развлечениям. Азы наук ей давались легко и просто. Преподаватели почти сразу полюбили Нирану, ей прощали мелкие оплошности и с радостью помогали.
Свободолюбивому Тадрину повезло меньше. Академия с каждым днем раздражала его все больше. Он мечтал ее бросить и стать кузнецом. Каждый выходной навещал он родителей и сестру, в которой души не чаял. Отца всегда печалил его угрюмый настрой. В один из дней он признался Тадрину, что заплатил за его поступление. Тадрин пришел в негодование. Одна мысль, что в Академию философии принимают за бакшиш не давала ему долгое время покоя. Из уважения к тяжелому труду отца он решил учиться до самого конца, пусть и стиснув зубы. Со своими однокурсниками Тадрин общался неохотно. Поведение многих из них порождало в нем откровенное раздражение.
Начало вражды между ним и Элиффином положил совсем пустяковый случай. Неосторожный однокурсник поскользнулся на лестнице, потащив следом за собой и нагруженного Тадрина. Тот, по приказанию наставника, нес в главный зал драгоценную статуэтку. Тадрин не устоял на ногах. Изящная скульптура вдребезги разбилась на глазах у всей Академии.
Элиффин тотчас же поспешил искренне извиниться и даже попытался взять вину на себя, но это не помогло. Не желавший ничего слушать наставник жестко наказал Тадрина, потребовав у его семьи заплатить за разбитую драгоценность. Лишенный напрочь денег, провинившийся Элиффин даже при всем своем желании не мог помочь ему ни единой монетой. Все бремя долга легло на бедную семью Тадрина, который затаил на Элиффина глубокую обиду. С того самого дня Тадрин злобно дразнил своего однокурсника.
Долгое время Элиффин старался игнорировать грубые выпадки. Он несколько раз искренне извинился перед Тадрином. В один из дней пришел конец и его вежливому терпению. Вечером, после разнятой драки он прокрался к нему в комнату и залил стащенный из подвала деготь прямо в его короб с зубным порошком.
Их ссора могла продолжаться долго. Тадрин уже вынашивал план мести, но судьба распорядилась иначе, обратив непримиримую вражду в крепкую дружбу.