Холодные губы присыхают к зубам, нервно комкаешь пальцы. Я знаю, какие они.
Каково ощущать их на своём лице, как сжимать их в ладони. Я знаю.
Ты любишь бить сильно, притворяясь что лишь слегка шлёпнешь по щеке. И я знаю, что это не так, но каждый раз не жду этой боли, отчего-то надеясь, что в этот раз...
Боль...
И влажные, воспалённые глаза в слипающихся мокрых ресницах ошалело
распахиваются, мучительно продираются взглядом вверх, в сторону, туда, где что-то пустое и холодное. Небо. Звёзды. Пустошь.
Я бегу, хромаю, бреду в пустошь, натыкаясь на кусты и стволы деревьев, пока не обдираю в кровь руки о шершавые стволы, пока не вцепляюсь в одно из деревьев, обламывая ногти, яростно сжимая пальцы, отбрасывая древесный сор...
Холод. Твой. Мой.
Я маятником шагаю из смеха в ярость, из радости...
Тикает, тикает метроном. Где-то не здесь. Но его стук слышен везде - едва слышным фоном, громом, памятью...