Теперь я кит в безвременном чреве мироздания всего, что меня обнимает, подавая на блюде самоосознания иллюзию разделения. Надеюсь, мой жир пойдёт на хороший сорт мыла, иначе не пойму этих моряков, в такой шторм и ветер.
В левом глазу гарпун, страх за выживание, ничего за ним уже не видно, в правом - любовь ко всему новому, свежепонятому, с пылу с жару, пропущенному через мясо моего тела. Разве я тело? Я птица, птица мира двух миров.
Собаки меня не понимают. Боятся? Есть чего. Я сам себя боюсь. У меня есть некий... Потенциал, да. Потенциал понимания, чем все это станет послезавтра.
Мой мир переворачивается с боку на бок, пора покидать это корыто, скорей бы сойти на берег. Стук сердца этого мира ещё долго будет гудеть в ушах вертолетом после первого стакана водки. С тех пор и бьётся в груди этот неистовый зверь, - вопрос. Зачем?
Зачем он её бьёт? Реку судьбы своего одноместного каное?
Мой внутренний дзен подсказывает, что это единый организм, беспокойно заполняющий свою пустоту. Это сердцем не понять. Прикрываем тему одинокой воды, что есть сутью каждого человека. Все любовь. Даже нелюбовь любовь. Это когда "Я" всех убил.
05.07
Итак, выпьем немного воздуха из бокала будущего. Что я вижу? Сплошной свет... Он льется из меня на все, что я люблю. Это радует. В этом мире одна точка зрения, один глаз, он смотрит на все с теплом и улыбкой, заливая мир с самого утра смехом горной родниковой прозрачной воды. Идём дальше. На краю памяти все теряется в тумане. Пальчиками разбиваем эту вату на радугу, мне нужно увидеть в этом узоре грёз свою дорогу, где она, где моя луна? Та, что сменит меня ночью? Моя муза...
Мой холодильник гудит, опять намекая на всякую пошлятину. Ах, старый друг, мы ещё погудим о своем, не переживай так, хватит портить воздух просроченным кефиром. Давай лучше гладить кота?
Это то неловкое чувство, когда понимаешь, что кот умнее тебя. Он всегда на шаг впереди, так вот почему... Вот почему я их так не любил, этих умников. Я не понимал, во мне было так мало доверия... Бесят все, кто знает больше тебя. Но их тоже можно понять? Как можно это все выразить? В итоге, остаётся одно - просто молча, безответственно любить. Да, будет свет.
09.07
Это когда ночью звезды падают в небо. Умиротворяющий гул холодильника расстраивает флегматичное сознание. Лай деревенских собак напоминает о тщетности всего. Шум пролетающих мимо по трассе машин. Это мои мысли. Даже не рассматриваю их. Это они меня рассматривают, своими фарами освещают, мои мысли меня думают. Что же это было? Что бы это все могло означать? Это как в песне, дай мне, дай, пять минут на любовь...
Что-то мне этот ночной мотылёк (да обыкновенная моль) пытается рассказать. Показать. Ну, ладушки, ночной "крокодил".
Вокруг голой лампочки наматывает круги. Вокруг света, как планета. Бац! Прямо о свет головой, полная дизориентация, мотыляния мотылька во все стороны, пока по ввысьходящей спирали все не возвращается на круги своя. Гармония мнимого счастья. Есть ли смысл в этом? С человеческой точки зрения? А с точки зрения мотылька? А если он счастлив?
Ещё мысль, наблюдая разнообразные этюды взлётов и падений, ведь каждая минута этого мотылька в пересчете на человеческую жизнь может равняться дню, даже месяцу существования. Взлет. Падения, ввысьходящая спираль - круги вокруг света. Далеко - плохо. В свет головой - плохо. Вокруг, по кругу, в движении на безопасном расстоянии - и как то уже даже весело.
Не успел додумать - мотылёк поцеловал лампочку и по нисходящей спирали приземлился. И больше не вставал. Такая жирная мистическая точка у этой сказки на ночь. Выключаю смысл всей его жизни. Лампочку. Задумчиво шаркаю в темноте тапками...
11.07
У меня режутся зубы. Я самое гадкое и страшное существо на планете.
Меня прошибает - чувствую пульс, биение сердца планеты.
Я могу останавливать время. Могу летать. Могу исцелять. Видеть будущее. Перемещаться во времени. Я могу все. Менять форму своего тела. Это же так... просто! Одно моё слово меняет и деформирует реальность, времени нет... Есть...
Эй, мечты не сбываются, проснись, парень.Это все просто... Сон внутри сна.
Мечты сбываются.
Мечты не сбываются.
Сбываются.
Мечты не сбываются.
Сбываются.
Сбываются.
Сбываются.
Сбываются.
Сбываются.
Ну да, сбываются,а сейчас нет.
А сейчас да.
А сейчас нет.
А сейчас да.
Нет.
Да.
Нет.
Да.
Да как захочешь так и будет, все, достал, отвали. С детства хотел такой шарик. Теперь можно заказать чего-нибудь и посерьезней.
А о чем разговаривают все эти люди вокруг тебя? О чем, как ТЫ думаешь? А они, о чем они думают они ведут беседу? А на самом деле? О жизни? О смерти? О любви? О страхе смерти? О жизни в любви страха смерти, попивая винишка? Водочки? А кто спрашивает? А это кто спрашивает "кто спрашивает?"А кто должен? А кто такой "кто"? Ответить? А зачем? Ты уверен, что хочешь это знать? Ты, который даже не знает, кто он? Официант? Писатель? Депутат? Просто Человек? А кто тебя так назвал? А его Кто?
"А, представьте, он не знает..." - это то, о чем смеются бабочки. О человеке. В природе своих смыслов. Лежит такое СУЩЕСТВО на травке. И НИЧЕГО о себе не знает. Где грань его возможностей? Грань возможного, того что может сделать? Грань того, что может понять? Осознать? А кто сказал? А ты проверял? Сам видел?
"А где вы меня нашли? В капусте, сынок, в капусте." Че, и это все? Рили? "Так, ты куда уставился, даун?! Рот закрой и жри свою манную кашу."
Ах, эти сладкие голоса воспиталок... Они похожи на... На что? На что они похожи...
А для тебя?
А для тебя?
А для...
Может, хватит? Сколько можно это терпеть? Я терпеть не могу терпеть. Терпеть эту скуку. Придётся самому все придумывать... Ах, а как хотелось бы, что бы кто-то за тебя все придумал...
А с чего ты взял, что в этом мире есть кто-то, кроме тебя? В этой, той твоей реальности изнутри которой ты смотришь на эту действительность? Вот. Вот. Вот теперь, чувствуешь? Мы в прямом эфире. Это очень уютное место, студия, пространство вне времени, где две реальности могут переговорить обо всем. Каждый о своём всем. Интересно, они когда-нибудь смогут поговорить об одном и том же всем? Да? Нет? Да откуда мне знать. От верблюда.
Земля круглая. Небо голубое. Это - хорошо, а это - плохо. Вон - черное, а это - белое. А для кого? В смысле? Заткнись, и жри что дают.
12.07
Моя жизнь - бутерброд, всего понемногу, сколько, чего и как интересно. А ваш с чем? Здорово выглядит. Да, незачто. А ваш? МММ... Как интересно. Дайте попробовать. Ну... Вы рассказывали, с виду лучше, я думал, будет. Нате, мой вкуснне , попробуйте, хотя... Не дам. Шутка, пробуйте... Вкусно? Нет? Дурной вкус, каждому своё, не говорите со мной больше, жрите свои протухшие сопли. И прическа у вас дебильная.
- Можно по удостоверению?
- Какому еще удостоверению? Да иди, иди уже.
- Спасибо большое.
- Слышите? На вас сидит матерится. За шесть гривен удавится. А непустить не может, потому что получит. Да хорош уже, праздник сегодня!
Да, у меня особенный день. День пазлов, когда все складывается. И отражение в зеркале, и настроение и транспорт за секунду до, последняя оставшаяся неожиданно поездка в метро. Обережно, дверi вiдчиняються. Сегодня пасмурно, сегодня я вместо солнца светить буду.
15.07
Ну вот. Опять кораблекрушение. Ищу хоть что-то, что могло бы пригодится в этой жизни. Разгребая оплавленный мусор, остатки воздушного замка, понимаю, что терять, собственно, было и нечего. Оставляю и эту прекрасную затею. В животе урчит кот. Невероятно, он еще и доволен. Интересно, что это за планета? Может, хоть на этот раз все будет по-другому?
Ко мне подходит инопланетянин. Местный, в смысле. Это я инопланетный. Он молча снимает с моей руки часы, я что-то мычу, что это отец дал, так нельзя... Уходит. Возвращается с яблоком. Все. Что хочешь, то и думай. Вкусное. Яблоко. Преследую его вкус, как тогда тот корабль с Хаосом и его подружкой. Зачем, кому это было нужно? Ах этот извечный вопрос, "и чего я туда полез?" Вкусно? Вкусно, Варвара? Сейчас понимаю, что нет.
Это когда все здесь и сейчас. Опять и снова. Жертва голодомора, жуй теперь своё яблоко. Ты все за него отдал. Давай, работай. И хватит меня исправлять.
Вечность.
Ах, хорошие были часы, хорошие были времена. Огрызок летит в кратер вулкана, полдня к нему шёл. Зато каков эффект. Теперь полно, тыща времени для такого рода вещей.
Наслаждайся.
А "Я" пойду.
До встречи тогда, когда никогда там где нигде. Целую. Никогда не перестану играть...
22.07
Да, дорогой Друг, я все знаю. Знаю, мы все поникли. Мне кажется, это был небольшой большой аванс. Указатель. Он истрачен. Но, хорошая новость в том, что
Все сюрпризы только начинаются!!!
Друг! Не унывай! Делай что хочется, ничего не хочется, - делай ничего.
Работай над собой, наблюдай, все изменения рождаются сначала внутри, потом во внешнем.
Джаст хев фан! Страдай с умом! Прекрасное всегда рядом! Смейся над собой и своими страхам! Программируй!Потоков множество множеств, любовь во всем, душа во всем!!!
Ведь ВСЕ - любовь, даже нелюбовь - любовь, ничего нет больше, это если сводить все к одному...
Просто нужно, если нужно, ломать ритм, медитируй, слушай тишину, она лучший друг, самая прекрасная симфония, в ней все...
Действительность тоже дышит, тоже не стоит на месте, она тоже дитя, что хочет играть, и играет лучше всех, впереди планеты всей, ткет самый прекрасный узор! Сучка!
Она меня опять обманула, показывает мне целый день отражение в зеркале, ОТ КОТОРОГО ПРОБЛЕВАТЬСЯ ЛЕГКО, НО, Я ПРОСТО СМЕЮСЬ, ЭТО ТОЖЕ ОТЛИЧНАЯ ЗАТЕЯ!!!
КРИВЛЯЛКИзабавлялки.
Покойной ночи, отдыхай, а завтра пойдем шутить с друзьями, жизнь как кино.
25.07
Я белая точка на белом листе бумаги.
Я могу перемещаться горизонтально. Могу вертикально. Могу лесенкой, чередуя уровни, играя с ними. Могу выйти в трехмерное пространство за границы листа, и уже там изощряться в положениях, отношениях в проекции на лист.
Могу запоминать путь выписываемого, пройденного пути, его последовательность. И тогда я уже не точка, а линия. Круг. Квадрат, спираль. Закрашенная белым трапеция. Фигура. Узор. Могу поменять свой цвет. Добро пожаловать в пэинт.
Выхожу в объём. Голова кругом от таких перспектив. Макушкой цепляю вату облаков. Озарение омрачает рассудок.
Ведь люди уже десятилетиями этим занимаются, - рисуют 3D миры, я безнадёжно отстал. Хах, десятилетиями... Сколько человек себя помнит, рисует, творит маленьких человечков в которых заключен потенциал всех возможных возможностей.
Ах, Микеланджело, мой друг, мой псих, ответь, где ты брал краски, что бы вдохновлять людям глазки?
Выписываю чёрной точкой буквы и забиваю. Тук. Забиваю. Тук. последний, тук-тук-тук, честное слово, тук, гвоздь в свежесбитый плот, что на нем собрался бежать, уплыть в океан.
Принесу и его в жертву, да, в жертву страдания, в топку их. И жертвы в жертву. Хватит жалеть себя. Жирную лень. Белую тень. Переверну его, жертвенный плот тупорылых страданий, открою дверь вовнутрь океана. Что помешает белой точке на белом листе?
О. Теперь у неё есть звук. А. И цвет. И. И запах. Уровень. Глубина. Изнанка. Скорость. Нескончаемая бесконечность паттернов. Как увлекательно. Но,... Скучновато что ли?
Вопрос времени.
Думаю, овладев в совершенстве искусством точки, изобразив ею все возможное, притянув все существующие смыслы, закрепив намертво красоту и совершенство, все самое запредельно-постижимое, постижимо-запредельное, я бы, будь моя воля, вышел на новый уровень игры, за рамки этой извращенной запредельно-постижимой игры внутри игры.
Я бы оставил свой след, отпечаток своих извилин, свою подпись, где только смог бы, там, где ещё не ступала нога человека. Даже нога самой смелой фантазии человека.
Я бы нарисовал идеальное лицо, затем стер бы половину и пришил бы к оставшейся ту, что принадлежит врагу.
Я нарисовал бы идеальную, вдохновенную, умопомрачительную жизнь. Стер бы её через ступеньку, а где через две, сделав её настолько ужасной, на столько, сколько нужно для того, что бы поверить в то что она ужасна. Такая игра. Что с точкой будет?
Я положил бы себе в карман души эту кисточку, которой нарисовал веру, знание в то, что все возможно.
И сделал бы этот карман доступным для ума только во время за миг до самоубийства, периода полного саморазрушения. Какова ирония?
Каренина лайкнула этот пост. Заценила. Наверно поняла, о чем я.
За секунду до возврата в состояние точки поняла. Точки, на острие кисти художника, мост между мирами.
Точка - и есть миг.
И в этот самый миг на меня вышло посмотреть солнце, солнышко, мой друг, мой глазик, моя точечка. Смеётся, наверное.
Все что ты мне говорила, моё солнце, моя муза, моё все, каждое слово твоё - пазл. Все они, все эти кусочки сложились странно вычурными карточками в одну мухобойку. Я бегу по пустой дороге, а она за мной - что есть силы бьёт меня по голой заднице.
Каждое твое слово... Так поздно.
Как дорога пустая
Дорога ты мне дорогая
Свежий глоток воздуха горного
Как нужна ты.
Ты сделала сухое мокрым.
Огонь горит, доколе поленья подкладывать.
Этого что ты.
Я такой дурак. Так мало и так много. Ах, эта прекрасная игра в обреченную разделенность. Время пришло, - время ушло.
Время ушло, - наша точка обнаружила, что она вовсе и не одна. Что тут, рядом, практически безраздельно с ней, все это время были другие точки, милионны миллионов точек! Все они друзья этой точке. Они все знали с самого начала, безмолвно участвовали по предварительной добровольной договоренности в твоём узоре. Узоре, что ты создал, придумал, совершил, соткал и решил... Прожить его, понять, почувствовать.
Вот это вечеринка... Это все была игра. Всего лишь игра. Твой шанс. Твой бенефис. Твоя жизнь.
Энд нау, гейм из овер.
И теперь ты опять лист. Ты - лист. Лист?! Что значит опять? Стой, целый лист?!
Да. Чистый лист. Что напишешь завтра? Интересно? Мне тоже, учитывая то, что ты заснешь и все забудешь. А я нет. А я да. А я нет, я есть.
02.08
А меня бесят реальные люди.
А у меня богатое воображения, я их, людей, воображаю лучше, даже, чем они могут быть, наверное, кто их людей знает какие они могут быть... А какими они вообще могут быть?
А, короче, они меня разочаровывают, мои друзья, мои бабочки в животе, достали - тупые животные, не могу их видеть, у меня сердце болит рядом с ними, слушая о чем они думают, что пьют, что курят, на что тратят свой миг, я уже не могу помогать никому против его, никого, воли. Или это я... Ну да.
А у меня 53 килограмма веса, я весь стерся от сопротивления, устал. А я гребаное привидение.
А пусть все подохнут в этой матрице, какое мне вообще дело?
Я так их всех люблю... Брехня. Я просто дитя, которому скучно в одиночестве. Все спят, и видят свои сладкие сны.
А я просто так часто слышал, что я эгоист, что поверил в это. Это когда "Я" - личная палатка эгоистка. "Я" в домике.
А,это просто очень душно. Душно в этих рамках, - цепях, оковах представлений и ожиданий ничтожеств, что меня вспоминают.
Я задыхаюсь, хоть мне и не нужно дышать, тону в болоте тоски по идеальному миру, которого нет. В первую очередь от осознания, что Все было, есть и будет без меня. И тебя.
У тебя есть только сейчас, жестокая игра - играть с желаниями и планами вчера или завтра.
Мне нравится быть одному, писать и слушать тишину.
С родителями! иногда хорошо.
Только что отправил фантом двойника в горы, сам не пошел с ним, хотя физическая часть меня рвалась в бессознательное обжорство, плавать в море ограниченности, что бы безответственно чувствовать себя богом.
Но я не могу никого обманывать, устал, это очень жестокая игра. Не то, что бы жестокая.. Нет, не это слово, - скучная. В конце концов, может у меня быть личная жизнь?
Они, демоны прошлого, говорят только о плохом практически, как все плохо, какие все плохие, а теперь и я. Фу. Кто высосет эту отраву из исходящегося гноем укуса?
Короче, на самом деле, это если бы мне вдруг понадобилось кому-то что-то жалким писком доказывать, у меня крайне увлекательная жизнь, я читаю "Войну и мир", пересматриваю заново десять сезонов "Город Хищниц", по пол недели пропадаю в деревне, копаюсь в огороде, гуляю в лесу, параллельно снимаюсь в рекламах и клипах, бомонд, все дела...
Жизнь прекрасна.
Даже зима теперь не так страшна. Ага. Не страшна. Понятия не имею что зимой буду делать. Надеюсь, не доживу.
4.08.
Пишу, потому что эти строки - все, что останется от этого меня. Это когда ты не целый радужный шерстяной свитер, - а всего лишь часть его плетения, вот именно в тот момент плетения на острие двух спиц. И это довольно странно, вязанный свитер из пустоты. Как это возможно?
Осталось два-три дня до встречи с китом мироздания, что всплывает на том берегу отражения изнанки мира. Считаю минуты, - так хочется увидеть целый свитер, его гармонию, пропустить по проводам нейронов ощущений сладость завершенности. И все сжечь к чертовой бабушке.
Реальность слишком сильно меня приобняла своими загребущими лапами, - тяжело дышать. Так скучаю за нашей игрой в птицу и ветер... Это когда на миг мига ты сливаешься со своим эфирным телом, начинаешь отрываться от земли, так нравится ощущение невесомости, тело прошибает молниями понимания...
Да, мне нравится все понимать.
08.08
Он увидел ее и не нашел в ней ничего странного, - равнодушно прошел мимо.
Все, три недели лета осталось, - вот оно, ощущение песка, утекающего сквозь пальцы.
Вдохновение где-то ходит, далеко очень, буквы пусты и безжизненны. А я все равно буду писать.
Все равно все равно.
С одной стороны, - слишком много всего для одного человека. С другой, - ...
Вчера ел только мед. А что? Тоже приключение.
Почему всегда меланхолия и обреченность? Да потому что никто не пишет, когда счастлив. На это есть только пять минут раз в три дня. Порадуйся за меня, друг!
09.08
Старая Инга поставила чайник. Дрожащей сопротивляющейся рукой воткнула шоколадную конфету в рот. Высмоктав из трещин крепких зубов остатки шоколада перекрестила руки на столе, сложила на них голову с редкими волосами. Долго подрагивала в бесшумных рыданиях из жалости к себе - теперь пить чай без сладкого. Очнулась Инга от чувства выкипившей в чайнике воды. Не спеша, Инга провела указательным пальцем по мокрому на столе и задумчиво положила каплю в рот.
Соль.
Сахар! Инга начала собираться из дому. Она пойдёт в Старбакс и украдет несколько кубиков коричнего сахара. Сняв халат осталась в трусах. Что-то от молодости заставило подойти её к большому во весь рост, старому мутному зеркалу. Старуха долго забывшись перебирала морщинки и складки своего рыхлого тощего тела.
- Да... Прокатились мы с тобой... С ветерком. - Сказала Инга сама себе, чему-то улыбаясь.
Инга закрыла дверь ключом на три оборота. Как раз на третьем чьето тело смело и судорожно навалилось на неё сзади, грубо прижав к двери.
- Адольф, старый извращенец, пусти меня!
Старый извращенец Адольф, названный так дворовыми в честь его мерзких квадратных усов над губой, был на десять лет её моложе и на тридцать сильнее. Ему не составляло никакого труда руками и телом сдерживать Ингу. Он молча покусывал липким ртом ворот старого пальто и кусок шеи и терся матней брюк о дряблые ягодицы Инги. Его хватило минуты на три.
- До скорых встреч, сука.
На прощание старик залез Инге своим липким языком через ухо прямо в душу.
Старая женщина стояла в тишине, обпершись о дверь. Восстановив дыхание, Инга поправила подьюбник и зашаркала в Старбакс, отвлекаясь по пути на то, что бы почувствовать носом запахи цветов, или быть участником сюжетов и историй случайных прохожих.
Получив пенсию, старая Инга всегда ходила в кафе "Престиж". Она брала чёрный кофе без сахара, который долго смаковала оттопырив мизинец. Самое сладкое в этой истории - были сами мысли. Они бесконечным потоком порождались чувством возможностей, которые произрастали из потайного кармана летнего пальто (она часто зябла, укутывала дополнительно свои кости в бесчисленные шарфы), где в туалете банка она зашивала основную часть пенсии.
В этот солнечный летний день в свободной атмосфере середины буднего дня старая Инга находилась в роскошном кафе одна. Теплые лучи падали спокойным разноцветным узором сквозь витраж на столик старухи у окна. Инга отпила первый ароматный глоток счастливо прижмурив глаза. Первым делом, - думала она, - надо зайти к Пьеру сыграть.
Ещё можно сходить в кино. После съесть маленький кусочек пиццы. Пройтись по стоку, выцепить какую-нибудь новую интересную шаль, что бы подольше и потеплее в нее можно было вмотаться. Как мумия. А вообще хватило бы денег на неделю моря. Ух, как бы она хотела отогреть хорошенько свои кости на диком пляже... Но, к сожалению, нужно за квартиру платить.
Ах возможности... Сколько их всех было передумано между двадцатиминутным сочными крохотными глотками черного... Уже дошло дело до стиральной машины, - это в случае, если она ни цента не потратит до следующей пенсии. От стирающих средств, хоть она и пользуется всякими там перчатками - у неё гноится под ногтями.
Сейчас она пойдёт в салон Пьера, сыграет, выиграет в три раза - можно подумать о компьютере. И уж тогда до конца жизни можно вообще ни о чем не думать, как кроме о том, что бы не пропустить "Шоу Руби". Прекрасное шоу, жаль даётся раз в неделю.
На этой светлой мысли она поперхнулась, головой упала на чашку, осколок которой застрял у неё в брови, чудом не задев правый глаз. Старая Инга наделала шум, с грохотом скатываясь со стула, цепкими пальцами, схваченных судорогой, потянула скатерть. Все было залито кровью, чёрным кофе и многими осколками. Молодой официант не знал, что делать с этим нелепым телом и с этим беспорядком...
Ещё полгода старая Инга выплачивала ущерб заведению, год покрывала просроченную медицинскую страховку. Больше Инга не приходила в "Престиж". Даже, когда получила первую, свободную от долгов пенсию. Она ещё её на смартфон потратила. Остаток месяца практически голодала, да и не думала она об таких мелочах, словив бесплатный вайфай.
13.08
Вот, еду из деревни в маршрутке. Меня окружает сад цветов преимущественно синтетической ткани различных запахов. Пота, фруктов и дыхания, кто что сегодня ел интересного. Девушка справа втирается ко мне в пространство мокрым пятном спины голубого платья. На остановке страшная давка, половина автобуса должно выйти, что бы выпустить одного человека с конца. На следующей остановке никто не сел - в старой желтой консерве не было больше места. Блядское государство - говорит расстроенный жирный мужик, - он ещё полчаса будет жариться на солнышке до следующей. Постепенно заразная истерия Титаника в борьбе за личное пространство покидает меня, вот, покачиваясь в разные стороны пишу в телефоне, ощущая как мокрое пятно с голубого платья приходит и ко мне на футболку. Добро пожаловать. Передаю эстафету дальше.
В этом автобусе, в основном, едут некрасивые люди. У Жирной бабы сидящей подо мной, какие-то шутники отрезали её настоящую голову и вставили вместо неё голову тролля, такую большую, мерзкую, сморщенную, с грубыми каменными чертами, с редкими волосами по всему ее периметру. Голову с утра разукрашивал какой-то извращенец. Голова впуклыми мелкими глазами уткнулась в ребенка. Через пять секунд до тупого сознания доходит ощущение прекрасного, горные хребты морщин сменяют узор. Башка становится трогательной, даже милой. Глазами, минуту назад мертвыми и мутными как болото, смотрит прекрасная душа, юная и чистая как свежие листья салата в росе на рассвете. Какова ирония. Так она, эта голова, красивая, или нет? Это тело, всю жизнь отдававшее любовь, выпитое ненасытными детьми, загаженное дерьмом еды и промышленных отходов, оно красивое, или нет?
Я тоже, наверное, вспомнив как выглядит прекрасное, в своём болезненном конфликте формы и содержания, развернул поток своего сознания по прекрасным улицам грез.
Полчаса смотрю в окно. Таблицы, указатели, заправки. Деревья. Разваленная хата. Конь. Шикарная хата, целая усадьба. Опять зелень. Остановка, а, нужно бабулю выпустить. Строгий мужик в усах и камуфляжной форме неловко, неуклюже отдавил мне два раза левую ногу. От смущения он ещё и споткнулся. Но это не помешало ему подать на выходе руку даме в розовом с тошными, приторными духами. А, насколько все относительно. И эти взрослые дети... Все, хватит. Меня укачивает долго ковырять пальцем телефон. Какая безжизненная жара...
15.08
Пошел с душой на примерку. Ее подозрел лысый трикстер и тут же полез своими гаденькими ручонками. И тут началась игра. Я - актер, подчиненный. Он, директор, использует свою власть над моей наивной дизориентацией, гаденько хихикая, использует безвольную тушу лысого чудака. Бедное, несчастное животное... Жалкая тряпичная кукла.
"Давай, давай, щупай ее, щупай... Двигайся, двигайся! Покажи, как ты двигаешься! Смотри, она переодевается, двигайся!! Щупай, если хочешь, что бы тебя взяли. Ты должен ее пощупать!"
Вызвали на разговор, мол, че ты, че с тобой? Че ты зажатый такой? Ты ж типа актер, ты должен типа быть окейменом? Да? нет? Я не против когда я обезьяна, клоун, за копейки унижать девушку, щупая ее за жопу при всех, и улыбаться сальным тупым шуточкам, делать вид что все окей. В следующей жизни, когда. Не за такие деньги, по крайней мере... и с письменным согласием прекрасной половины.
Хотел сказку? Приятного. Бон апети! Это реальность, детка, реклама, творчество, все дела... Короче, чуть не блеванул. Одного понять не могу. Что я забыл на этом уровне?
20.08
Но у меня к ней самые... бесформенные чувства! Именно в этом очарование безусловности. Рядом с ней тихо и спокойно, стрелки наручных часов замирают, время останавливается, - эта мера исчисления пути исчезает как вид, потому что никто ничего уже не ждёт, спешить некуда - все лишние поезда ушли, оставив ощущение своевременности, правильности места и действия. Это когда не где, - а с кем. Именно бесформенности, неочерченности форм и масштаба этого нечто, этих отношений улыбаются все мои внутренности. Странно было бы променять тишину крика всех эти возможностей на что-то вроде штампа в паспорте определённости и заключения в клетке из бетона обусловленности, только для того что бы никто не завидовал, не захотел такого же, а то вся игра пойдёт к черту. Кто тогда будет играть в бумажные деньги, эти магазины, потребительское рабство и поочерёдное смысловое, контекстное господство в день рождения.
Я буду любить её даже если никогда не увижу, если она меня проклянет и переедет камазом, даже если скажет мне я тебя не люблю, или того хуже я тебя люблю давай создадим свой мир. Зачем? Все уже есть в тишине между нами. Все слова - так, рефлексы, вялая попытка игры в людей.
О, кто раз попробовал ее на вкус с презрением забудет о героине. Она же особенная. Кто больше неё осознаёт, понимает, созерцает своё ничтожество, свою тень, в складках которой пещерные человеки, похожие больше на бесов, едят органы друг друга и насилуют трупы собственных детей? Не знаю никого, кто бы ещё был на такое способен... Способен улыбаться хаосу изначальности, с любовью почесывая его за ушком. Она принимает всю ограниченность, зловонность формы плоти, которой скован наш кусок самости, обрывок души, жалкое подобие целого... И остается в этом нафталиновом манто вечным дитя с чистым умным пытливым глазом матери любовницы всего сущего. Я же говорю. Она уникальна. Экзотична. Эксклюзивна. Одна. Такой больше нет нигде, правда, я много где смотрел.
Ну и, конечно, никто никогда не смотрел на меня так...! И здесь та же тишина. Тихое спокойное, безвременно тепло в этих глазах. Знаю, что заражен этим, представить не могу, но знаю, что то же самое расцветает и в моих глазах. Она та, от кого хочется принять чашу смерти, - когда все понял, можно спать сладко и покойно. И аяваска никакая не нужна.
Я люблю то, что между нами. Это, вот это вот все... Эту вселенную, в которой все происходит одновременно.
Как её зовут? Да сам, вот, сижу, - вспоминаю...
06.09
В целом, рябь синхронии еще пробегает многоножкой по детализации этого мира. Я привычно вспоминаю, что это всего лишь игра, этот сон внутри сна, утомленно дивуюсь, разглядывая пиксельарт нечеловеческого венца творения. Ах эти веточки, листики, люди вокруг... Как на работу. Все выглядит, правда обремененным формой. Но это уже далеко не тот пульс сердцебиения планеты от которого сотрясался и рушился весь знакомый мир. Устаканилось? Все что могло умереть - умерло. Чувствую себя Болконским, что умирая вспомнил, что смерть - это пробуждение. Это когда все равно все равно, аж смешно.
Небо плачет свежестью. Знойное безжизненной жарой лето своими эпитетами осталось, выжглось во вчера. Надолго. Машу ему с телебашни ручкой. Спиной улыбаюсь своему завтра.
Своё заветное спрятал под елочкой одного из следующих дней. Может, через год, да свидимся?
Несмотря на эти унылые строки, поток улыбается. Вечность перетекает из органа в орган. Я самый счастливый из всех вариаций меня, я это знаю точно. Все остальные уже умерли от счастья. Получили что хотели.
Сегодня чуть не двинул от вопроса. Вот представь Друг, ты думаешь - ""Я" хочу." А теперь сравни. "Я" который получил, и "Я", который чего-то хотел - это разве один и тот же "Я"? Тот, который что-то получил, уже не хочет! того, что получил. Тот "Я" кто хочет, никогда не знает спокойствия того "Я" что имеет, пользуя желаемое. Это разные "Я". И один может стать другим только через смерть всей своей сущности. Одного вся сущность - стремление, направленности, борьба обреченной разделённости с желаемым, чувство несчастья, неполноценности, признание своей полости. Другого же - покой, пустота довольства.