Мама разговаривала с Сойотолем во сне, а он ее не понимал. Вот же она, как наяву: седые волосы, собранные в тугой пучок, добрый и уставший взгляд. Стоит возле стола, ладонью упирается в его край, а другой рукой подзывает подойти поближе. Как же она миловидна! Даже в таком возрасте она сумела сохранить привлекательность и горделивое достоинство. Седые волосы? Нет, они не просто седые. Их седина яркая, глубокая. А глаза? Карие. Они еще не выцвели и все также внимательны. Что должен сделать сын, увидев после разлуки матерь? Подбежать к ней, обнять и, если он сентиментален, расплакаться. Сомнение охватило Сойотоля. Ему не хотелось приближаться к матери. Сначала он этому удивился, но потом понял причину: на самом деле седина выцветала, и скоро всю голову покроют неприятные желтые пряди. Нет в ее позе никакой горделивости и благородной усталости, а только желание присесть, отдохнуть от нескончаемых забот и тревог. Чего же чудесного в карих глазах? Два мутных круга и ничего больше! Перед ним стоял совершенно чужой человек. Радости в Сойотоле он не пробуждал, а наоборот невнятное раздражение, от того, что воспоминания из прошлой жизни никак от него не отстанут. Постепенно память пустела, и мысли о доме, родителях стали нечеткими, как если бы их выдумали. Но пустота требовала себя наполнить, но тут Сойотоль ничем не мог помочь.
Он отворачивается от матери, ему неприятно смотреть на нее, как на человека, который не по праву отбирает драгоценное время. Ему неловко, он глядит вверх. Потолок быстро тянется ввысь, искривляются стены и Сойотоль оказывается в ночной степи. На западе бьют мутно-белые сполохи, слышно невнятные голоса. Перед Сойотолем стремительно вырастает черная арка - врата в неизвестность. Глаза привыкают к темноте, и он видит, что они деревянные и покрыты резьбой. На огромных деревянных створках развешены картины. Их девять. Но, понять, что на них изображено невозможно. Сполохи учащаются. Нарастает гул из криков, завываний, которые соединяются в единый устрашающий хор. Врата начинают открываться. Все происходит медленно, но в растущем проеме Сойотоль обнаруживает мириады злых существ, которые суетливо летают, визжат, шипят и скребутся об врата. Наконец, он видит того, кто раскрывает створки. Это юноша в темном плаще со склоненной головой. Он открывает врата с большим трудом. Незнакомец поднимает голову и смотрит прямо на Сойотоля. Скомканные черные волосы, черные глаза. Сойотоль узнает себя и просыпается.
В единственном живом месте степного королевства, в Низком Лесу, возле дерева лежал юноша и рассматривал ночное небо. Летняя темнота была приятной и успокаивающей. Он уже не боялся леса, а радовался, что нашел в нем приют. Это единственное место в новом мире, где можно забыть про изнуряющую сухость степи и одиночество. Лес разговаривал: еле слышно опускались листья на плечи Сойотоля, просыпались ветви деревьев, и трава беспокойно качалась на ночном ветру. Сначала Сойотоль чувствовал себя неуверенно, как чужак, но вскоре понял, что по своей воле не уйдет отсюда. Тут все жило спокойной, размеренной жизнью, как и положено в лесу. Сойотоль несказанно обрадовался, ощутив под ногами живую траву. Свежий ветер пьянил присутствием жизни. Все было таким ярким, настоящим, что поначалу он не поверил в существование такого чуда. Ему представилось, будто по божественной прихоти на умирающую равнину бросили темно-зеленый осколок леса. Настолько глубоко проникло в Сойотоля очарование живого края , что воспоминания о прошлой жизни постепенно стерлись, а он этому даже не удивился.
Но если лес не имел ничего против его присутствия, то конь был явно лишним. У юноши чувствовал, что природа противится животному: травы и древесные корни норовят схватить его за ноги, а лесные обитатели неодобрительно встречают шипением и рычанием из зарослей. В листьях обитали неизвестные существа, которые издавали тихий шелест и подглядывали за чужаком.
Сойотоль почувствовал мягкое прикосновение к ноге. Он поднялся и провел ладонью по траве. Донесся еле слышный смех, напоминающий совиное уханье. Парень увидел, как в траве мелькнула маленькая тень. Снова смешок. Сойотоль шагнул в сторону, откуда шел смех, и перед ним объявилось непонятное создание: маленький мужичок, укрытый листьями, как плащом.
-Сой, Сой, Сой, - проворковал чудный человечек на его родном языке. Он подбежал прямо к Сойотолю, упер руки в бока, потом махнул в сторону коня и недовольно пропищал: - Зачем гадость к нам в лес приводишь? И без него жизнь нехороша. И без него жизнь опасна.
- Откуда ты меня знаешь? И говорите на моем языке? - удивился Сойотоль - ведь именно так его звали в детстве.
- Невежлив ты чужестранец-не-из-нашего-времени - пришелец. Язык твой не такой уж сложный и знаю его давно. Скотину злую в дом приводишь и еще удивляешься. Давно про тебя знаем, как от старухи и старика по степи шагаешь. А меня зовут Кушем, смотритель я кордонный. Про всякую гадость и непотребства родичам сообщаю - рассказываю. И тебе говорю - уходи в лес, в самую глубину, если жить хочешь. Но коня, гадину эту брось, от нее только злость и увечия.
Сойотоль растерялся. Только он радовался покою, как ему сообщают, что спасителя нужно бросить, а самому бежать неизвестно куда. Он посмотрел на коня, который как пятно чернел неподалеку. За время, прошедшее от поединка в степи, конь не выказывал неповиновения. Сойотоль понял, что совсем не хочет с ним расставаться. Его привлекала скрытая сила животного, которому совершенно не нужен был отдых. Он виделся Сойотолю духом, заключенным в непригодную оболочку.
- Я не могу его бросить - он мне жизнь спас.
- Жизнь тебе гадина спасла, а могла и отобрать. Нездешняя тварь эта, дух это пришлый, из другого мира, из других земель, нам неприятных. Я вот, что скажу - уходи со мной в лес, а коня тут оставь. Твой след гады недобрые учуяли. Трое их и кони с ними такие же безобразные. И спаситель твой новый не убережет тебя. Отпусти его, а сам иди со мной.
- Но я... - начал Сойотоль.
- Нет времени совсем. Скоро меняться все будет. Новые духи появятся. Ступай за мной.
Сойотоль почувствовал, что тут, в лесу этот маленький человечек и есть хозяин. Он знает намного больше Сойотоля, и если не он, то кто даст ему ответы? Сойотоль подошел к коню и нежно провел рукой по гриве. Конь повернул морду и посмотрел на него. Парень удивился, насколько выразительными могут быть глаза животного - он понял, что конь понимает, что его бросят, а новый хозяин может исчезнуть навсегда.
Конь лизнул ладонь Сойотоля, махнул хвостом и пошел прочь. Скоро его силуэт смешался с тенями деревьев, и он пропал из виду. Сойотоль повернулся к Кушему, но на месте его не было. Сзади засвистели. Кто-то настойчиво дергал штанину. Сойотоль глянул вниз и обнаружил Кушема, который с мрачной настойчивостью требовал отправляться в путь.
-Хорошо, хорошо, - человечек начинал его раздражать.
Лес раскрылся перед ночными путниками. Кушем отлично ориентировался в темноте, чего нельзя было сказать про Сойотоля. Проводник резко замер, поднял руку, и деревья по бокам тропинки замерцали слабым голубым свечением. В слабом свете юноша замечал мордочки ночных жителей леса, и, как ему показалось, заметил родственников Кушема. Маленькие круглые тени метались по ветвям, перепрыгивали с дерева на дерево, шептались, но близко не подходили.
Кушем торопил Сойотоля. Парень оглянулся назад: как только они проходили определенный участок, свечение гасло и появлялось впереди. Смотритель остановился, тихонько свистнул, и несколько маленьких теней побежало по веткам на запад.
-Чего мы ждем? - спросил Сойотоль.
- Тише несчастный чужестранец-незнакомец. Я отправил своих друзей проведать, что твориться на границе чудесного леса и сухой степи. Скоро - скоро они вернутся. Пошли, пошли!
Все дальше и дальше шли они на север, вглубь Низкого Леса. Кушем уверенно семенил по еле заметной тропе, а Сойотоль следовал за ним и попутно разглядывал окрестности.
Зацветал рассвет, а они продолжали идти. Неожиданно Кушем ускорил шаг и подбежал к буку. Он проворно ухватился за самую низкую ветку, перепрыгнул повыше и полез на самый верх. Сойотолю оставалось только ждать. Вскоре Кушем вернулся:- Злые духи пришли в степь. Испоганили ее давно, а теперь будет черед главному злодейству. Близко они. Уходить нужно быстрее. С этими словами он вскочил на сапог Сойотоля, резво полез вверх по штанине и быстро оказался на его плече. Человечек пальцем правой руки поманил к себе буковую ветку, а левой рукой крепко ухватил Сойотоля за ухо. Юноша даже не успел удивиться - лес мгновенно откатился назад, как будто его резко дернули за шиворот. Не успел он перевести дыхание, как в лицо ткнулись листья. Сойотоль огляделся: он находился в небольшом и длинном овраге. Вверх тонкими стволами поднимались неизвестные деревья. Сойотоль представил, как тут было хорошо в прежнюю пору - освещенные солнцем зеленели деревья. Сейчас совсем не так. В лесную глушь теперь заглядывало серое и хрупкое небо.
- Потопали, - сказал Кушем.
Человечек уверенно зашагал по неуютному оврагу. Сойотоль последовал за ним. Тропа начала опускаться.
А лес-то был чудесным! Тут и намека не было на бесконечную унылость остального мира. Деревья были крепкими, листья, как и положено - зелеными, а в траве шуршали нескончаемые насекомые. Он успел заметить изумрудных ящериц, суетливых воробьев и жужжащих стрекоз. Сойотоль вовсю радовался звукам. Если степь приучила его к опасной тишине, то лес вернул былое спокойствие. В нем не было неприятно хрустящей травы, звенящего эха, которое, как птичий клюв било в висок. О неуютном мире за пределами леса можно было догадаться, только если взглянуть вверх. Но Сойотоль этого не делал - зачем портить настроение?
Буки сменились невиданными деревьями, которые более всего походили на тополи с ярко-рыжей корой. Сойотоль коснулся коры, и на ладони осталось серебристо - рыжее пятно, которое напоминало пыльцу.
- Чудесные деревья. Който их звать. Жаль, если сгинут. Таких красавцев во всем нашем мире не сыщешь, - Кушем перевел взгляд с дерева на юношу и начал его внимательно изучать. А Сойотоль думал о том, как ему хочется сохранить дух и радость леса, сохранить его в себе навсегда. Вот только овраг...
- Зря тебе этот овраг не нравится, - продолжил Кушем - есть тут ямы и пострашнее и поглубже. Для непрошеных гостей. Но я с тобой чужеземец - невезунец. Не волнуйся.
Сойотоль улыбнулся, услышав про "невезунца" и спросил: - И много тут побывало непрошеных гостей?
- Когда земля цвела и плодила, попадались и такие: неуменыши, злые дураки и дураки - умники. Лес то старый, хитрый, и тайны свои просто так не открывает.
- А тайн тут много?
- На сотни лет хватило и еще настолько же хватит, - Кушем посмотрел на парня и снова успокоил: - Не волнуйся чужеземец - несчастливец.
- Почему вы меня так называете? - Сойотоля начинала беспокоить зацикленость человечка на его будущем несчастье и неудачном прошлом. Он подумывал о том, что Кушем может видеть будущее, и ничего радостного в нем нет.
- Много о тебе знал, а теперь и все - все знаю. Твои дни в наших краях счастливы были? Нет! Будущее тоже не радостно.
- И насколько же нерадостно?
-Жить ты будешь. Не думай, что только тебе одному одинокому - несчастному горько сейчас. Небу плохо. Земле плохо. Воде плохо. Только лес держится. Думаю, что гигант глубокий, темный, светлый и угрюмый выстоит.
Тропа повела путешественников вверх.
-Придется немного поднапрячься, - предупредил Кушем.
Лес начал редеть и, наконец, Сойотоль оказался на открытом пространстве. Невдалеке он обнаружил круг из высоченных стеблей, которые, как бурые тонкие свечи устремились вверх.
-Мы пришли?
-Почти незнакомец- пришелец, - Кушем поднял крохотную ладонь вверх и листья на высоких стеблях мелко задрожали.
-Пошли-пошли, - заторопил парня Кушем - сейчас увидишь что-то по-настоящему интересное.
Сойотоль пошел по тропинке, которая вела прямо к кругу из растений. Он задрал голову, что бы лучше их рассмотреть. Они напоминали гигантские травяные стебли коричневого цвета, утыканные темно-зелеными листьями. Они дивгались сами по себе, словно живые существа.
-Вот и вход, - сказал Кушем, но Сойотоль не мог понять, где его путник обнаружил проход - теперь дивные деревья извивались, как клубок змей и решимости идти дальше у него поубавилось.
-Боишься - страшишься Сойто?- засмеялся Кушем, - не стоит! Я твой поводырь и меня тут каждая травинка знает и мне повинуется. Иди прямо в самую гущу, иди смело и не останавливайся.
Сойотоль колебался. Он смотрел на стебли со смесью страха и восхищения. Ему казалось, что невидимая рука мешает растения, как волосы на голове и они, словно сумасшедшие, бросаются во все направления.
-Вперед! - уже нетерпеливо приказал Кушем - мы не можем стоять тут вечно. Подбодрил он парня странным способом - больно ущипнул за шею. Сойотоль ойкнул, выругался и медленно пошел к зеленой стене.
Вот он вплотную подошел к беснующимся стеблям, которые без остановки метались из стороны в сторону.
-Вытяни руку и раскрой ладонь, - донесся до Сойотоля спокойный голос Кушема.
Человечек перебежал с плеча на раскрытую ладонь и скомандовал:- Еще ближе. Сойотоль сделал несколько шагов.
Перед кругом из тонких стволов стоит юноша в замызганной одежде, весь измотанный и уставший. Он протягивает руку к ближайшему растению. На ладони стоит человечек, похожий на оживший осенний лист. Его поза излучает гордость, уверенность в собственных силах и нескончаемое спокойствие. Он тоже раскрывает маленькую ладошку, и стена из двигающихся стеблей расступается.
-Давай!- с восторгом произносит Кушем. Сойотоль собирает всю волю в кулак и делает последний шаг. Стебли не трогают его, и он спокойно проходит на другую сторону. Не дав и секунды, что бы осмотреться, Кушем поворачивается лицом к Сойотолю и на нем появляется хитрая, веселая и одновременно язвительная улыбка: -Люди ведь не умеют летать? После этих слов он подпрыгивает на ладони, хватает юношу за палец и, с неожиданной силой, срывает его вниз с маленького обрыва, на котором они находились.
Сойотоль кричит, матерится, судорожно хватается за край обрыва, но у него ничего не выходит. На несколько мгновений он замечает серое небо, расчерченное белыми линиями и беспокойные верхушки деревьев. Под собой он обнаруживает глубокий колодец, что-то вроде шахты, стены которой засажены деревьями. Дно колодца теряется далеко внизу. Он быстро падает. Кушем оказывается у него на голове, крепко держится за волосы, вопит от восторга и начинает выводить неожиданно зычным голосом песню: - А мы летим, летим, летим. Не видно ни конца, ни края-я-я-я!!! Оглушающее "я" отбивается эхом от стен колодца и сливается с хохотом Кушема, заглушая вопли несчастного Сойотоля. Постепенно падение замедляется, все вокруг снова становится четким, а Сойотоль мягко садится на изумрудно - зеленую лужайку.
Кушем спрыгнул в сочную траву, повернулся к парню, который никак не может прийти в себя и радостно спросил: - Ну, как полет?
-Зачем вы так со мной? Вы что надо мной издеваетесь?
-Глупый-глупый чужеземец! Кушем тебя не пугает и не издевается. Он тебя лечит. Приди в себя, отдышись, а потом набери полные легкие воздуха - может, тогда поймешь. Сойотоль с сомнением посмотрел на Кушема, а тот радостно закачал головой: - Давай, давай! И сапоги свои глупые сними, а то ноги твои давно землю забыли!
Сойотоль расправил плечи, медленно, неуверенно встал, снял обувь и развел руки в стороны. Медленно, будто не доверяя местному воздуху, он сделал вдох.
"Да! Вот оно!- изумился Сойотоль - это место не похоже на тот лес, в котором он побывал сегодня. Какой воздух! Свежий и сладкий ". Он не мог представить, что в этом мире может существовать настолько спокойное и чистое место. Он не мог надышаться и нарадоваться.
- Правильно мыслишь чужеземец- друг дельфинов: такого леса и такого воздуха в этом мире уже не осталось, - улыбался Кушем.
-Вы мои мысли читаете?
-Не только твои, а и мысли всех тварей - от мелких до огромных.
Сойотоль решил по внимательнее рассмотреть удивительное место. Основанием для "колодца" служили пятнадцать тонких, но на удивление крепких травяных стеблей, которые упирались в самое небо. Все стволы были соединены плетеным кружевом из трав и растений. Стены этой удивительного "колодца" были усеяны цветами самых разных оттенков. Дно колодца покрыто мягкой травой, которая как по-волшебству согнала с Сойотоля усталость и тревоги.
Тем временем вокруг чужака стал собираться местные жители. Они были похожи на Кушема: маленькие живые листья. Все они шуршали - переговаривались между собой. Скоро вокруг Сойотоля образовался разноцветный живой ковер из листьев, которые без остановки двигались и перешептывались. Кушем влился в этот ковер, и он замер. Это были жители колодца. Они медленно поползли в стороны и в конце - концов юноша остался наедине с проводником.
-Почему они ушли? Я их испугал?
-Нет. Это было бы глупо-глупо. Чего им тебя бояться? Они узнали про тебя все, что нужно и занялись своими делами. А тебе, я думаю, самое время подкрепиться. Иди за мной.
- Вот и хорошо, а то я питался одной вяленой рыбой.
Сойотоль отправился вслед за Кушемом вдоль тонкой речки вглубь леса.
Они шли медленно, отдаляясь от места падения. Кушем вел Сойотоля, а тот рассматривал лес и начинал понимать, что чем больше он проведет здесь времени, тем труднее ему будет покинуть это чудное пристанище. Они вышли на небольшую поляну и остановились возле высокого зеленого шатра.
-Вот тебе и вознаграждение за терпение, забавный чужеземец, - Кушем указал рукой на вход в шатер.
-Это ради меня одного?- удивился Сойотоль.
-Нет-нет, конечно. Сегодня прибудут важные гости. Будут дело делать и разговоры вести. И с тобой познакомятся. А мне пора. Свидимся еще, - Кушем подмигнул Сойотолю и растворился в траве.
Сойотоль прошел в шатер. Под потолком висел шар, который освещал пространство мягким и ровным светом. Сойотоль увидел пять простых деревянных кроватей и большой круглый стол в центре шатра. Он был уставлен тарелками, в которых разложили рыбу, мясо, сыр, хлеб. Сойотоль уселся на один из стульев, проверил бутыли на столе - в одном было вино, во втором виноградный сок, а в третьем - вода, вкуснее которой, он еще никогда не пил в своей жизни. Кружку Сойотоль до краев наполнил вином и схватил баранью ногу. Он замотал головой, будто не веря в такое счастье, а потом с азартом принялся набивать желудок.
Осоловевший, он вышел из шатра, улегся на траву и заснул. Проснулся он от легкого почесывания. Сойотоль с трудом разлепил глаза и увидел, что прямо у него на груди сидит еще один житель леса, похожий на светлый листок и рассматривает его. Сойотоль приветливо улыбнулся. Человечек вытянул ладонь и подвигал ею из стороны в сторону. Потом он подошел к самому лицу, покачал головой и произнес одно слово: - Пустой.
Сойотоль нахмурился и покачал головой - он ничего не понимал. Человечек повторил: - Пустой. Пустой.
-Я не понимаю: почему пустой?
Но белый листок не ответил юноше, а снова покачал головой и, после глубокого вздоха повторил:- Пустой-пустой-пустой.
И тут Сойотоль услышал, как целый хор человечков выводит, как заклинание: - Пусто - пустой-пустой-пустой.
Сойотоль огляделся и увидел, что окружен разноцветным ковром из говорящих листьев, которые распевали одно единственное слово. Хор становился все громче и громче, но его пресек грозный возглас: - Хватит!
Сойотоль увидел над входом в шатер бурый лист - это был Кушем.
-Кто же вы такие. Что пугаете гостя? Не каждому довелось такое пережить и так много неприятного увидеть! Расходитесь и не мешайте ему! Листья зашептались - кто с недовольством, а кто с насмешкой. Сойотоль еще несколько раз услышал тонкое "пустой".
-Кушем, что это значит?
-Значит это то, что говорят мои родичи больше, чем надобно, и тебя по пустякам беспокоят.
-Но это не пустяки. Вы же все тут знаете. И просто так словами не бросаетесь!
-Не бросаемся. Ты все узнаешь, но не от нас, - после этих слов Кушем снова исчез.
Некоторое время Сойотоль лежал на траве, обдумывая непонятные слова. Ему это надоело, и он решил побродить по лесу. Он медленно прогуливался вдоль речки, внимательно рассматривал лес и слышал тихие смешки обитателей леса. Чем дольше Сойотоль бродил по лесу, тем сильнее в нем росло чувство тревоги. Он не мог понять почему - ведь он находился в самом спокойном и защищенном месте этого мира, если верить этим ходячим листьям.
Тут же из листвы донеслось: - Грубиян-н-н! "Осторожнее с мыслями нужно быть" - подумал Сойотоль. Он решил искупаться.
Вода была замечательная. Она взбодрила и освежила его. Спокойный Сойотоль вылез на берег, разлегся на траве, и его окутала уютная нега. Он чувствовал, что все проблемы исчезли. Не больше других людей. Не только тут, но и во всем мире. Он свободен и ему ничего не нужно.
Но спокойствие продолжалось недолго. Снова появилась тревога и неуверенность. По телу прокатилась судорога, и рывками Сойотоль наполнился страхом. Легкая дымка подернула лес, и уже не казался самым безопасным местом в мире. Бежать подальше, потому что...
Земля под Сойотолем дрогнула, и раздался громкий треск. Сойотоль зашатался, как надломленное дерево. Колени дрожали. Он опустился на землю и попробовал унять растущий дрожь. "Когда же все это закончится?". Его шатало из стороны в сторону, но он поднялся на ноги и начал неуклюже натягивать одежду.
Небо прорезала нестерпимо яркая костлявая молния и с хриплым треском распалась на тысячи зеленых брызг. Сойотолю сразу же полегчало. Сверкнула еще одна молния, а за ней вторая и третья. Треск смешался с голосами хранителей леса. Молнии били неподалеку от места, где он приземлился и Сойотоль пошел туда.
Он вышел на поляну, где находился шатер и обнаружил трех мужчин. Все они были одеты в одинаковые грязные плащи, а в руках сжимали странные плети, похожие на лучи света. Сойотоль не мог понять, ч т о так взволновало при виде этих людей. Они без сомнения были совершенно здоровыми и полными сил. Лица, светлые, в теле чувствовалась сила, а в движения - уверенность. Но не это удивило Сойотоля. Он чувствовал, что человеческие тела - это лишь оболочка, которая с трудом скрывает истинную сущность незнакомцев. У него возникло ощущение, что при каждом движении они могут разрезать воздух и весь мир расползется по швам. Нет, это были не люди.
Мужчина, который стоял ближе всего к Сойотолю его заметил, улыбнулся и, как Кушем, обратился на его родном языке: - Добрался все-таки, господин Сойотоль! Ну, как, дельфины, помогли?
Сойотоль обрадовался - наконец-то он получит ответы. Но и смутился тоже - очень необычно звучала родная речь в устах незнакомца. Он никак не мог понять, что не дает ему покоя. Голубоглазый человек говорил четко и ясно, как прирожденный оратор, но... когда он обратился к нему, то возникло ощущение, будто его ткнули лицом прямо в костер. Сила, которая бушевала внутри мужчины, нашла выход через слова, но места ей было мало.
-Кто вы? - только и смог пролепетать Сойотоль.
Незнакомец собрался, было ответить, но тут небо осветилось золотой вспышкой, и лес наполнился оглушающим хохотом, в котором было столько силы, веселья и неистовости, что деревья начали ломаться, а жители леса завопили с негодованием и, как положено - хором.
Голубоглазый повернулся к золотому облаку, которое быстро приняло человеческие очертания и с серьезностью произнес: - Керхай! Тише! Ты весь лес переполошил. В ушах звенит!
Сойотоль поморщился, но стерпел.
- Есть! Есть!- загромыхал в ответ золотой человек - словил я отпечаток Олейты. Вот мы его и допросим.
-Чудесно, - ответил голубоглазый - отнеси в шатер. А я поговорю с очень важным человеком.
Золотой человек превратился в еще одного мужчину в грязном плаще. В левой руке он держал серебряную нить, к другому концу которой было привязано что-то похожее на кусок облака. Оно принимало то человеческий облик, то разливалось бесформенным пятном, из которого тянулись призрачные руки и нелепыми движениями пытались за что-то ухватиться.
-Не стоит,- поучительно произнес Керхай и потянул облако за собой в шатер. За ним последовали еще двое мужчин. Они с интересом посмотрели на Сойотоля, но ничего не сказали.
Голубоглазый внимательно рассматривал Сойотоля, а тот изо всех сил пытался не отвести от него взгляд. Наконец, силы кончились, и юноша устало опустил глаза.
-Скажи мне, незнакомец, почему мне так трудно смотреть тебе в глаза и ваша речь жалит меня как жаркое пламя?
- По словам сразу, узнаешь человека, который много часов провел среди книг, - ответил мужчина. - А от того это, мой дорогой Сойотоль, что я и мои помощники - боги. Мы можем разговаривать на любом наречии, но наша настоящая природа все равно себя выявит. Через слова твоего языка пробивается сила Изначальной речи, на которой общаются боги. Но ты еще человек и тебе эта сила непривычна.
У Сойотоля перехватило дыхание. На своей земле он молился богам - властителям ветра, жизни, волн, но являлись они, обычно, перед жрецами, художниками, но не перед таким простаком, как он.
-Не такой уж ты и простак, - улыбнулся бог. - Меня зовут Сандиситт.
-Я никогда не слышал о таком боге. Сойотоль почти с вызовом посмотрел на бога: с виду он был обычный мужчина средних лет, но что-то важное ускользало от Сойотоля.
-Да, ты на правильном пути. Мы кажемся застывшими в одном возрасте. В каждом мире приходится принимать разные формы, и самая подходящая форма для этого мира - человеческое тело. Удивительная вещь, я должен заметить.
-Вы и мысли можете читать.
-Ну, уж если Кушем в состоянии, то мы просто обязаны это уметь.
-Вы знаете Кушема?
-Если бы я рассказал про всех, с кем я знаком, то тебе не хватило жизни.
-Скажу так - мы знаем множество богов. Но те, о которых ты подумал, привязаны к определенному миру, а мы следим за всеми мирами. Мы садовники.
-Такого я в книгах не успел вычитать.
-Даже в твоей библиотеке существовали книги, намекавшие на наше существование. Но время книг прошло и у нас есть более важные дела.
-Перед тем, как вы расскажете мне о делах, скажите, что случилось с моим домом.
- Тебе нужна вся правда?, - голос Сандиситта насторожил Сойотоля. Слова скрывали неуютную и, наверное, ненужную правду, но парень решил не мешкать и проговорил: - Да. Она нужна мне вся.
Сандиситт вздохнул и ответил: - На исходе второго месяца лета, незадолго после исчезновения Сойотоля, в Ортогу пришла хворь.
-Уж не та ли ... - перебил Сойотоль.
-Нет, такого безобразия, как тут, не произошло. Была это скверная болезнь. Кожа на людях вздувалась, а потом ее покрывали черные пятна. Жителей лихорадило, происходили непонятные приступы веселья, а потом они впадали в уныние. И кровь их почернела. Через сорок дней в живых осталось около двух сотен людей. Через полгода город был полностью уничтожен морскими волнами.
-Это был гнев воды?
-Да, именно он.
-Пусть боги оплакивают гибель твоих родителей, а ты помни о них вечно. Ты - единственный выживший обитатель морской державы Сеймат. И что бы упредить все вопросы по-поводу разговоров со стариком Гешем, я скажу - мы перенесли на несколько столетий вперед.
Теперь все стало на свои места. Облегчение охватило Сойотоля. Все ответы были получены... кроме одного - зачем?
Сойотоль всмотрелся в глаза Сандиситта. Бог теперь тоже знает, о чем он подумал. Он безумно захотел разучиться думать вообще. И также до него окончательно дошло, что не жалеет и не скорбит, как положено о смерти родителей. Он должен был, должен чувствовать смятение, уныние, горе, а оставался спокойным, как совершенно посторонний человек, которому сообщили о смерти чужих людей. Во сне матерь казалась ему посторонней, ненужной. Он испытал облегчение, когда она исчезла. Теперь к облегчению добавилась совсем уж неуместная ... радость?
Сойотоль покосился на Сандиситта. "Ему теперь не составит труда понять каждую его мысль".
-Не копайся в себе слишком глубоко, а то нам тебя не отрыть, - мягко посоветовал Сандиситт.
-А как мне не копаться? Я не чувствую того, что должен. Я ничего не могу понять.
-Человек. Не многие в состоянии это сделать, - в голосе бога Сойотоль почувствовал грусть, усталость, снисходительность и интерес к себе.
-Я спас тебя, что бы ты помог усмирить одно очень неприятное существо. Оно может навредить всем мирам. Нам нужна твоя помощь.
Эти слова изумили Сойотоля больше всего. Сила, которая создает миры, обращается к нему за помощью. Это обескураживало.
-Мы не создаем миры. Мы ухаживаем за ними как за садом.
-И сколько же у вас силы? - спросил Сойотоль.
-Хватает, чтобы не дать мирам погибнуть, но не хватает, что бы их создавать. Итак, ты можешь нам помочь?
Вопрос смял Сойотоля. Многим ли его задавали? Боги не просят о хлебе или воде. Им нужна человеческая помощь? Парень рассматривал Сандиситта и чувствовал, как тяжесть наполняет его. - Не читайте мои мысли, умоляю! - Сейчас в этом нет надобности, - ответил бог.
Он может отказаться? А смог отказать богам Левеон из Кеятты, когда те попросили указать на дом правителя Лаверны, который был для них недосягаем? "Их голоса были сладки, сулили славу"- вспомнил Сойотоль. Случай впутал смертного в высокие дела, и судьба его не была счастливой. Но мог ли он сделать шаг назад? У кого хватит мужества отказать существу, которое сломит твою жизнь, словно сухостой? Этим мужеством Сойотоль не обладал.
Сойотоль расправил плечи, приосанился, чтобы не выглядеть совсем уж жалким перед Сандиситтом (хотя толку от этого было немного) и с хрупкой уверенностью в голосе дал согласие.
-Объедини ладони и вытяни руки перед собой - таковы правила, - сказал Сандиситт.
Сойотоль повиновался, а бог обхватил его ладони своими, и на некоторое время закрыл глаза. Когда, он открыл их снова, Сойотолю показалось, будто тот очнулся от глубокого сна.
-Следуй за мной, - сказал Сандиситт.
Внутри шатра, за круглым столом расположился весь отряд.
Белобрысый Керхай барабанил пальцами по столу. Он остановился и принялся внимательно рассматривать собственные ладони: - Вот ведь забавная штука - человеческое тело. Сколько не использую, все равно не перестаю удивляться. Он резко поднял правую руку вверх, а потом медленно ее опустил и как в заключение добавил: - Чудненько.
Напротив Керхая сидели Исфат и Хэф. Они были напряжены и с хмурым видом следили за перемещением частей тела Керхая. Как по команде они посмотрели на Сандиситта и Сойотоля, и встали, приветствуя их. Кроме Сандиситта богом был только Керхай. Исфат и Хэф был членами братства путешественников между мирами и магов тайорров. Они казались братьями - оба с мясистыми лицами, с виду добродушные, крепкого телосложения, только первый был темноглазым, а второй глядел на Сойотоля глазами молочного цвета. Все они, очевидно, слышали о его приключениях и поэтому рассматривали с интересом. В их глазах Сойотоль ощутил почти туже смесь чувств, что и у Сандиситта, только у Исфата и Хэфа примешивалось безразличие, а Керхай наоборот не скрывал искреннего, доброго интереса.
-Уважаемый Сойотоль дал согласие на участие в трудном деле и нам нужно решить, что делать дальше, - Сандиситт усадил Сойотоля за стол, а сам сел рядом. - Керхай, что у тебя?
Керхай сцепил ладони в замок, сделал глубокий вдох и сказал: - Немного, но то, что нужно, мой дорогой Сандиситт. Он весело улыбнулся и мягко хлопнул в ладоши. - Как я уже говорил, мне удалось сделать слепок Олейты и если ты желаешь...
-Желаю,- ответил Сандиситт, - вызывай!
Керхай соединил руки над головой, сжал их, и над столом развернулось полотно бледно-коричневого тумана, в котором мерцали очертания круглого мужского лица. Он был полностью растерян и, видимо, очутился в совершенно незнакомом месте. Лицо поворачивалось рывками во все стороны, смазывая итак нечеткое изображение. - Бедняга, - предположил Керхай.
-Что ты всех беднягами и страдальцами называешь, - поморщился Исфат.
-Ничего не поделаешь, Керхай - Олейта сам выбрал путь. Только собственный выбор. Только так.
-Не согласен. Кто-то в состоянии отказать Ей? Единственный его вариант кроме согласия - смерть. Вот его брат согласился, но потом нашел силы отказаться. И что его ждало?
-Мы все время забываем как это трудно для людей, - помрачнел Сандиситт. - И все же, что конкретно ты узнал от художника?
-Хозяйка - так ему представили Ящерицу, использовала Дарителя - местный вариант охотника на дураков.
-Или того, кто не имеет сил, а желает слишком многого, - вставил Хэф.
-Объясните мне, - попросил Сойотоль, которому тоже захотелось вставить слово, потому что он чувствовал, как суть разговора ускользает от него.
-Сильные духом и сердцем люди всегда обращают на себя внимание богов и духов. Часто духи вредят людям, что бы унизить и показать свою власть, или просто озорничают. И если ты желаешь многого, то должен доказать, что имеешь право. Такими людьми занимается охотник на дураков - объяснил Сандиситт.
-Вот и наш Олейта впал в уныние и думал, что больше никогда не напишет шедевров. А ему хотелось стать самым-самым. Еще несколько месяцев и хандра прошла, но сила его духа была настолько сильной, что им заинтересовался Даритель, а потом кое-кто посильнее. Себя он считал величайшим художником, и не безосновательно. А вера в себя пропала. Тут его Даритель и словил, - продолжал Керхай. - Дело так - другу-художнику Гунну некий незнакомец с Запада передал шкатулку с красками для Олейты. Почему не мог передать сам - не знаю. Гунк заболел, от которой погибло славное степное королевство, и передал краски Кернами - королевскому гонцу и другу художника. Что я могу сказать, о боги! Ящерица нашла выход в этот мир через величайшего художника, который создал картины. А вот в них и будет заключена история будущего всех миров.
-Значит, действует то заклятие, которое я и предполагал?- спросил Керхая Сойотоль.
-Все-таки оно. До сих пор не понимаю, как Абаджех пошел на его использование. Очень громоздкое и...
-Зато оно подействует, боюсь, - сказал Исфат.
Керхай негромко хлопнул, облако исчезло и он сел на стул: - На что же нам надеяться, старший?- спросил Керхай у Сандиситта.
-На помощь Сойотоля и на новости Унарая. Сандиситт повернулся к парню и проникновенно вымолвил: - Теперь я тебе все объясню. Как ты уже понял, этот мир не единственный.
Сойотоль устал удивляться и поэтому продолжал смотреть на Сандиситта. Пусть миров много. В его мире, давным-давно об этом размышляло лишь глупые фантазеры. Оказывается и они могут бы правы.
-Я слышал об этом.
-Все миры объединяет в единую цепь Золотое Дерево. Представь себе огромные огненные потоки силы, которые простираются на неисчислимые расстояния. Пусть хоть человек проживет с два десятка жизней ему не пройти и сотой этих путей. Потоки эти - ветви Золотого Дерева. Есть у него и ствол и корни, в которых лежит легендарная страна снов.
-Та самая?- встрепенулся Сойотоль - он хотел там побывать, но она всегда больше была похожа на недоступный край, в котором творятся самые удивительные вещи.
-Еще как существует, - Сойотоль услышал Керхая - иногда реальнее наших жизней.
Сандиситт недовольно посмотрел на Керхая, но промолчал.
-Мы, боги, во главе с Анараем были пробуждены тысячелетия назад. Я уже рассказал, про то, что мы только садовники Дерева и следим за тем, чтобы оно не хворало. Мы не правители над созданиями, которые населяют Дерево. Несколько веков тому назад, в отдаленной ветке Золотого Дерева объявилось неведомое существо. Оно не имеет материальной формы. Как разум, растянутый в пространстве. Это неприятное место, находится в котором опасно для жизни. Несколько раз мы пробрались туда, но наших сил не хватает, что бы пребывать там долго. Это творение отторгает нас и никому подчиняется. Миры вокруг этого места начали умирать. Державы приходили в упадок, животные, растения и люди вымирали. Ветвь Дерева, на которой располагался этот злосчастный мир начала усыхать. Болезнь идет дальше. Медленно, но верно.
-Но я чем вам могу быть полезным, боги? - Сойотоль был ошарашен масштабом опасности, но еще больше его тревожило, то, что помогая богам в таком трудном деле, он рискует...
-До этого не дойдет. Мы об этом позаботимся, - Сандиситт успокоил его. - мы знаем, что это существо заинтересовалось некоторыми мирами. Многие существа поклоняются ему. Чаще всего это лихо называют Матерью спокойствия. Иногда Великой Ящерицей. Эти глупцы уверены, что она изменит мир, успокоит его навсегда, и в будущем не будет никаких проблем и волнений. Мы же считаем, что...- Сандиситт остановился и потер переносицу - что матерь спокойствия ненавидит любую деятельность, будь то мысли, слова или поступки. Она не делает различие между зверьми, которые живут инстинктами, и мыслящими людьми. Животные могут выслеживать добычу или размножаться, люди расчесывать волосы или размышлять о сотворении мира и все это причиняет Ящерице ужасную боль. Она ненавидит всех - от червей до богов.
-Но как же тогда существа, которые ей поклоняются?- спросил Сойотоль.
-Она их не уважает. Они с радостью приносят себя в жертву, что бы успокоить Матерь. А потом она находит новых. Зачем - пока неизвестно. Это язва, которая покроет все Золотое Дерево. Мы не можем этого допустить. Один из нас, Абаджех, пошел с ней на сделку. Он считает, что красота Дерева потускнела, мир нужно изменить. Каждые три тысячи лет Древо перерождается в некоторых областях. Абаджех хочет развить этот процесс до полного перерождения Древа. Для этого он использовал очень трудное заклятие, которое занимает много времени. Для этого ему нужна сила Великой Ящерицы. Она, Сойотоль, слепа. Она чувствует, что вокруг полно миров и тварей, но увидеть все целиком ей трудно. И она не знает, где находится главный мир, через который можно проникать во все остальные. Сейчас мы в нем и находимся. А Абаджех знает. Что бы Матерь нашла это место, он должен послать ей сигнал. Для того, что бы это сделать требуется много горя и смерти. Этот мир полностью вымер,- Сандиситт замолчал, собираясь с мыслями. - Представь себе пущенную стрелу. Этот мир - лук, его гибель - стрела, сигнал, который отправится к ящерице. А ты - маячок, который не даст Ящерице сбиться с пути.
"Теперь я еще и маяком стану", - мрачно подумал Сойотоль.
-Полторы тысячи лет сигнал будет добираться до чудовища, а потом ее "глаза" откроются и она увидит этот мир. В конце этого строка она дойдет сюда, а отсюда распространит свою власть на все Золотое Дерево. И...
-И тогда все, - подытожил Исфат.
-Вот что происходит вокруг, - закончил Сандиситт.
Состояние Сойотоля описать трудно. Да и есть ли возможность изобразить чувства камешка, которого несут злые ветры, бросают в ущелья, швыряют по неуютной земле - делают все, что пожелают. Пареньку привиделось, будто он сидит на дне глубокого ущелья, а сверху его разглядывают огромные лица. Он пробует спрятаться от них, но не может.
Кто-то мягко коснулся его плеча. Это Керхай: - Сойотоль! Все в порядке? Сейчас все сделаем, - он сует юноше зеленый леденец, Сойотоль глотает и чувство спокойствия окутывает его.
-Это что?- язык у Сойотоля немного заплетается, и слова нехотя выплывают наружу.
-Съедобный успокоитель. И вкусный и полезный.
Сойотоль чувствовал себя уютно, ему совсем не хотелось двигаться, но одна неприятная мысль не давала покоя - маяк. Почему маяк?
-Почему именно я, простой человек, должен стать маяком для такого огромного и могущественного создания?
-Простой человек, конечно, не способен. Но человек с драконьим сердцем может. Для того, что бы создать маяк, который укажет Ящерице направление. Но в нем должна находиться частица сильного чародейства. Я считаю, что Абаджех использует Атленна-Корр - самого древнего и сильного дракона. Имя его означает - Отец пепла, и он очень мил Матери спокойствия. Это чудище тоже не любит большинство созданий, населяющих Золотое Дерево. Ящерица заставит дракона передать тебе сердце, и ты будешь его носить.
"Драконье сердце. Вот как чудесно. Ношусь по мертвой степи, беседую со стариками, которые превращаются в пепел, сражаюсь с сумасшедшим конем, который становится моим другом и теперь чудесный конец - в подарок боги приготовили драконье сердце". У Сойотоля появилось непреодолимое желание выругаться, чтобы не впасть в истерику.
-Почему я?- вопрос был наполнен тревогой и смятением - во мне скрыта необычайная сила или могущество?
-Могущество?- Сандиситт будто задал вопрос самому себе - нет, но, вот, сила определенная есть. Ты чудесный сосуд, который примет все, что угодно. Ты великолепный книгочей, ты находишь общий язык с разными животными - ты подружился с дельфинами и подчинил одного из гредез-мангов - коней из мутных миров. А по норову, они ничем не лучше Ящерицы. Поэтому мы и попросили твоей помощи.
-Но я же не мог отказаться, - голос Сойотоля дрожал, - или мог?
-А ты сам как думаешь? - Сойотоль удивился, сколько неприязни можно ощутить через такую обычную фразу. - Вы... вы... боги!- последнее слово больше стало похоже на выплюнутое оскорбление.
Сандиситт недовольно скривился. Теперь на его лице не было выражения учтивости и доброты как при первом разговоре.
"Вот так себя чувствовал Левеон. Нельзя им отказывать и не у многих хватит смелости. Великолепный сосуд! Смех, да и только!"
-О, боги!- Сойотоль совершенно не скрывал сарказма. Вы можете понять, что такое для человека носить внутри драконье сердце?
Сандиситт не ответил, но Сойотоль услышал тихий и чистый голос Керхая:- Знаем, на то мы и боги, о Сойотоль. Не думай, что после того, как ты получишь сердце, ты станешь нам ненужным. Мы постараемся, что бы твоя жизнь прошла спокойно.
-Вы не понимаете,- Сойотоль измученно помотал головой - не понимаете! Славные боги! Прелестные боги!
- Я понимаю, немного, но понимаю, - с вызовом ответил Керхай и поэтому обещаю беречь тебя от всяческих трудностей.
Сойотоль обвел богов взглядом: Керхай с волнением смотрел на него, Сандиситт хмурил брови, а Хэф с Исфатом глядели равнодушно. Юноша закрыл глаза, попытался расслабиться. Он тихо сопел, было видно, что он что-то обдумывает.
Рука легла на плечо Сойотоля. Он повернул голову и увидел, как из пустоты появляется мужчина. Ростом он был намного выше всех остальных в шатре. На Сойотоля смотрели серые глаза и смотрели внимательно. Он чувствовал, что незнакомец его изучает. Он осознал, что обнаружит самые тайные помыслы и узнает о мыслях, которые будут сюрпризом для самого Сойотоля. Мужчина был одет в короткую темную куртку с длинными рукавами. На ногах красовались коричневые сапоги, в которые были заправлены черные штаны. На боку Сойотоль заметил такой же хлыст, как и у остальных богов. Но все это он заметил в последнюю очередь. Первое, что он ощутил - сила, казавшаяся безграничной. Сойотоль четко почувствовал, что неизвестный сильнее всех остальных и способен обезопасить весь мир, окружив непробиваемой стеной. Он услышал стройный хор приветствия: - Сияет день, хозяин Унарай! - правда, что сияет! И так - всегда. - И так - всегда, - ответили боги.
Говорил бог тихо, но каждый отчетливо слышал каждое слово. Он селя за стол рядом с Сойотолем, расправил длинные рыжие волосы и поприветствовал Сойотоля:- пусть сияет день, путешественник из Сеймата. Мое имя - Унарай, я старший сын главного хранителя Золотого Дерева Анарая. - Приветствую тебя, Унарай, - безрадостно ответил Сойотоль. - Я знаю о твоих тревогах и обещаю, что мы их победим... Унарай посмотрел на богов и сказал:- Анарай не вернется.
Реакция богов обрадовала Сойотоля - ему даже полегчало. Он знал выражение "побелеть от страха", но что бы сами правители всех миров так явно выразили простое человеческое чувство... Да, испуг высших существ успокоил. Тайорры выглядели не просто испуганными, они были в панике. Но приятное удивление покинуло Сойотоля, и появилась пугающая мысль: "Если пугаются боги, то, что будет с людьми?"
-Как не вернется? - Исфат вскочил из-за стола и в нерешительности остановился возле стула.
Хэф промолчал, но Сойотоль заметил, что он стиснул зубы, не давая выхода злобе.
-Этот подонок Абаджех, что он с ним сделал? Но не мог, же он... - до этого времени спокойный Сандиситт потерял самообладание и Сойотоль обнаружил, что бог развоплощается, но потом взял себя в руки и тело, снова стало настоящим.
-Абаджех не может причинить ему вреда, - успокоил Унарай, - Анарай нашел край, где находится Ящерица. Он отправился к ней, а нам оставил вот это, - бог вынул из кармана куртки странный предмет, который напоминал маленькую пирамиду из листьев.
Сойотоль посмотрел на нее, и голова отозвалась гудящей болью. В следующий момент парень почувствовал на шее холодную ладонь и боль отступила. - Благодарствую, - прошептал он.
-Но... это..., - Сандиситт указал на пирамиду.
-Это половина его силы, он вложил ее сюда. Сказал, что направляется к Ящерице, что бы помочь всем нам. И посоветовал использовать в нужный момент.
-В какой еще нужный момент?- закричал Сандиситт - у нас был главный бог, хранитель Дерева. И что теперь - отдал полсилы нам, а сам, ослабленный отправился на верную погибель! И что нам делать?
Сандиситт рассвирепел, тайорры были обескуражены новостью, Сойотоль рассеяно рассматривал богов. Только Керхай и Унарай оставались спокойными: молодой бог переводил взгляд с Сандиситта на Унарая, а тот внимательно рассматривал дар Анарая. Резко мотнув головой, будто сбросив надоедливый сон, Унарай попросил Керхая: - У Олейты вы забрали интересный футляр из - под красок. Я хочу взглянуть.
Керхай бросил гладкий футляр в сторону Унарая, и он плавно поплыл к нему. Коробка легла прямо в ладонь, и бог принялся за изучение.
Сойотоль не заметил ничего примечательного в предмете - серый металлический футляр, только обработан до неестественной гладкости. Унарай вертел коробку перед глазами и сосредоточенно сопел. Потом выдернул длинный волос и проелся ним по футляру - ничего. Унарай хмыкнул: - Вот же человеческие глаза - неудобный инструмент, сделаем по-другому. Он неспешно сжал коробку в руке и закрыл глаза. Его кулак засветился и Унарай удовлетворенно раскрыл глаза: - Есть! Есть! Нашел! Смотрите, - он положил футляр в центр стола и все сгрудились над металлическим прямоугольником. На нижней части были выдавлены непонятные символы - пара молодых месяцев, которые сцепились кончиками, как звенья цепи.
-Как же я не заметил?- удивился Керхай.
-У тебя недостаточно пока силы, что бы найти знак. Это клеймо Мастера флейт. Да-да-да, тот самый, что наводнил Золотое Древо опасными инструментами, - пояснил Унарай, увидев изумление на лицах слушателей.
-Некоторые считают, что его не существует, - сказал Исфат.
-Перед тобой свидетельство его работы, - заметил Унарай.- Знаю, его найти труднее, чем Ящерицу и все-таки он существует. А вот краски сделаны с добавлением костей ирмахов.
-Это кто такие? - поинтересовался Сойотоль.
-Жители одного из миров, принадлежащих нашему врагу.
Сойотоля передернуло
-А сколько их ушло на краски представляю с трудом, - сказал Унарай.
-Кто-то из вас пытался увидеть картины?
-Нет, - ответил Сандиситт, - мы совершили много попыток, но потерпели неудачу.
-Если у Ящерицы все получится, то мы можем превратиться в пассивных зрителей, - сказал Сандиситт.
-Даже если такое и случится, я не позволю себе и всем остальным просто смотреть, на то, что будет происходить с Золотым Древом. Нужно действовать немедленно. Анарай не сказал, зачем он отправляется к Ящерице, я сам не в состоянии понять, что он замыслил. Но он мудрее всех нас и раз он отдал половину своей силы... я чувствую, что скоро все решится. Пока вы тут разговаривали, многое изменилось.
-Я чувствую и знаю, - сказал Сандиситт.
-Я видел черных коней на лесной опушке, а с ними три ирмаха. У одного не хватает коня. Сойотоль, это ты совершил? - спросил Унарай.
Юноша кивнул головой.
-Великолепно, - восхищение Унарая было искренним,- сколько существуют гредез-манги ни одному магу, я уже не говорю о человеке, не удавалось приручить коней.
-Но я ведь просто вспомнил старую песенку, - отнекивался Сойотоль.
-Знать песню мало, нужно иметь силу, что бы ее применить. А это кое-что да значит. Да, вот еще что - этот белобрысый ирмах, скорее всего и есть претендент на хранителя сердца.
-Как мы будем действовать, Унарай?- спросил Керхай.
-Пойдем навстречу. Я успел пролететь на степью. При использовании такой мощной магии защитная оболочка мира должна иссохнуть и лопнуть ко времени прибытия дракона. Я полагаю, что проход откроется немного севернее столицы королевства.
-Но у нас есть, что противоставить Ящерице? - спросил Сандиситт.
-Только Дар Анарая, - Унарай положил пирамидку в карман и приказал Керхаю:- Понесешь Сойотоля.
Керхай кивнул и потащил парня к выходу.
Один за другим, боги поднимались в небо, где ненадолго зависали черными точками.
-Хватайся за меня, - сказал Керхай.
Сойотоль неуверенно обнял Керхая, и за мгновение земля осталась далеко внизу, а, казавшийся необъятным лес, превратился в небольшое пятно. Они двигались забавными прыжками, поднимаясь чуть ли не до солнца, а потом резко падали вниз, замирая в нескольких метрах над землей. За время безумного полета Сойотоль заметил, что Исфат и Хэфом смотрят на него с презрением. Это было неприятно, но деваться, никуда не было. Тогда он решил рассмотреть окружающие их пейзажи. Все было наполнено неестественным, ровным светом, который исходил от матового солнца, похожего на светильник, прибитый под потолком. Неожиданно на путешественников набросился шквальный ветер. Порыв был очень сильным и коротким. Через несколько секунд он снова повторился. И снова и снова.
-...не так, что-то не так!- донесся до Сойотоля голос Сандиситта, - не должно тут быть такого ветра! При этом заклинании нужна тишина.
Сойотоль покрутил головой в поисках бога и увидел, как тот остановился, осматривая окрестности. Рядом с ним был и Унарай:- Не останавливайся! Мало ли что! Эту магию использовали очень редко, может условия немного изменились. Сандиситт и Унарай метнулись дальше на запад.
Керхай вдруг остановился и посмотрел вниз на безжизненную степь. Исфат заметил остановку и с недоумением воззрился на Керхая. - Там твой четвероногий друг! Сначала Сойотоль ничего не понял и склонил голову, что бы внимательнее рассмотреть серую равнину. Сколько он не силился, ему не удалось никого там увидеть: - Керхай, у меня не ваше зрение. Ничего не вижу.
Тогда молодой бог легонько хлопнул ладонью по затылку Сойотоля, и него перехватило дыхание от удивления - земля приблизилась, все стало четким и близким. А по степи во весь опор скакал вороной конь - невольный спаситель Сойотоля. Он был похож черное хмурое облако, которое во всю прыть неслось по земле. - Скачет за тобой от самого леса, - с восторгом заметил Керхай. - А что в этом необычного, -спросил Сойотоль. -Человек, ты меня удивляешь!- засмеялся бог. -Ты приручил опасную тварь, с которой справиться может или бог или два сильных чародея, а уж человек... об этом и речи не идет. Если кто-то из вашего рода повстречает такую лошадку, то ему стоит попрощаться со всеми близкими. - Но я всего лишь спел строчку из детской песенки, - засомневался Сойотоль. - Тебе же уже объяснили, - вздохнул Керхай - конь выращен на погибель всем созданиям, а ты, повторяю - Ты с ним справился. Для вашего рода, это тоже самое, что проглотить огонь и не ощутить боли. Полетели!
Изображение размылось, как краски в воде и полет продолжился. Последний прыжок закончилось в полной темноте.
- А вот это полностью по правилам, - сказал Сандиситт.
Сойотоль ничего не видел вокруг, только голоса.
-Сейчас вспышки должны появиться, - сказал Керхай.
Как в подтверждение степь наполнилась белесыми вспышками, которые то начинали водить хороводы, то рассыпались одинокими факелами в разных точках. Но следующее событие удивило, а потом обрадовало Сойотоля. Пошел дождь. Самый простой летний дождик пролился на богов, магов и одинокого человека. Сойотоль пришел в себя и подставил лицо под капли. Что могло быть страннее, чем в темноте наслаждаться дождем, который пролился над тонкой землей.
Сойотоль радовался свежей воде, которая была настоящим чудом в этом месте, когда услышал возглас Хэфа: - Кто-то приближается с запада!
Сойотоль посмотрел на запад и увидел размытые фигуры всадников. У Сойотоля всколыхнулось смутное подозрение, что он знает КТО эти гости.
- Как ирмахи воспримут нашего человека?- спросил Исфат Унарая.
- Тише, кудесник, - ответил бог - лучше помолчи, - надеюсь, нам не придется вести разговор.
Всадники их заметили. Бледный огонь освещал коней и ездоков. Сойотоль снова чувствовал страх, рассматривая ирмахов. Он практически не видел их лиц, потому что сполохи выхватывали из темноты лишь фрагменты человеческих фигур.
Сойотоль услышал тонкий и неприятный голос, походивший на змеиное шипение: -Этот негодяй забрал моего коня. Он его испортил. Кто мне его вернет? Голос принадлежал тонкому белобрысому мужчине. Вспышка выхватила из темноты его лицо и Сойотоль поежился.
- Теперь он мой. Слышишь, белобрысый? Он мой!- неожиданно Сойотоля захлестнуло радостью, ему надоел бесконечная тревога, страх и слова помогли ему.