Некромантка Янка
Великая Война глазами женщин

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
  • Аннотация:
    собрала рассказы женщин. тех, кто видел Войну... светлая им память... нашим бабушкам, вставшим к станкам, копавшим окопы, гасившим бомбы и сестричкам, спасавшим на передовой, радисткам.... полноте... вы были всюду, молча вставшие на защиту Родины.... простые русские женщины... бабы...
  ВЕЛИКАЯ ВОЙНА ГЛАЗАМИ ЖЕНЩИН
  
   Перед самым началом войны, зимой 41 года во многих местах ночами женщины видели огненный столб. Это видела и моя бабушка, когда шла с доярками на первую дойку. Было их семеро. Если бы одна - две, то можно сказать, что выдумка. А тут толпа народу. Такое же видели и в других местах.
  - Или война, или мор страшный грядет, бабоньки! - крестились самые старшие из очевидиц.
  ВОЙНА...
  
  Киев
  
   В Советские времена было принято проводить беседы с сотрудниками на темы поведения в случае военной тревоги. Фармацевты и провизоры все военнообязанные, получали наряду с дипломом военный билет. Беседы на случай тревоги проводила заведующая аптекой, когда приказывали из Аптечного управления. Все собирались в одной комнате и нам в сотый раз поясняли.
  - В случае боевой тревоги без суеты с документами (паспорт и военный билет) направляетесь в ближайший военкомат. Детей оставляете под присмотром бабушек, дедушек или других родственников! - заведующая внимательно смотрит на каждого. - Все поняли? Наша аптека приписана к части в поселке Поливном! Теперь каждый мне ответит его действия!
  - Глупости это! - заявляет санитарочка, очень пожилая женщина. - Во время настоящей тревоги или обстрела вы ничего не вспомните! Выскочите, как и были, если ночь, то в ночнушках и побежите по улице! Не только о документах думать, грудных детей бросите в люльках! Вернетесь, а ни дома, ни семьи, ничего уже нет! Вот тогда и заголосите, завоете, волосы на себе рвать начнете. Это ведь сейчас, в мирное время хорошо рассуждать!
  - Как это детей оставить?! Быть того не может! Мы же взрослые, ответственные люди! Как можно ребенка бросить? - возмутилась фармацевт.
  - А вот так! Взрывы грохочут, ночь, от ужаса последние мозги теряются! Слаб человек, в жуткий момент бежит от страха куда подальше, опомнится позже, а сделать ничего не сможет! - настаивала санитарка.
  - Ни за что не брошу своих деток! Я не такая! Неправду говоришь! - вступила в спор ещё одна.
  - Вот надо было, чтобы немец не с Киева начал, а с Самары! - не выдержала баба Нина, как мы её звали. - Мне десять лет было, когда это случилось, все сами выскакивали, а соседка годовалого сына оставила. Дома наши обрушились, осталось пепелище. Почти все в нижнем белье, какие там документы! Этот вой самолетов и бомб я никогда не забуду! Как кричали те, у кого детки погибли, катались с воем по земле! Вас бы туда с вашей политинформацией! Небось, мигом бы штаны мокрые стали от страха! Говорить все горазды, кто не видел! А мы с мамкой так и пошли, соседи одежду дали старенькую, потом эшелоны, эвакуация, карточки, до Самары добрались, тут и остались.
  
   Возразить никто не мог. Человек сам пережил ту ночь... Киев бомбили первым... так начиналась Война.
  
  ПОХОРОНКИ
   Самое страшное, когда приходили похоронки. Плакали обычно хором, как те, кто уже получил, так и те, у кого не было известий. Мама вспоминала, что поплачут, потоскуют, погорюют хором, помянут хорошим. Всякие уходили мужики, а вот забылось все дурное, только сердца рвались туда, к ним, любимым.
   Первый дед Тимофей, мамин отец, кузнец, животновод, погиб почти сразу, под Москвой. Похоронка так и не пришла, просто пропал без вести. Такую бумагу и получили.
   Второй дед Иван, папин отец, был учителем начальной школы на селе. Пришло две бумаги. Первая гласила, что покончил самоубийством. Увы, не каждый может выдержать отступление, когда бросают своих же солдат ротами, батальонами. Когда посылают на верную смерть, вместо отступления или обхода. Следом пришла другая, что пропал без вести. Бабушка была неграмотной, потому поехала в райцентр, чтобы разъяснили, где же муж и кормилец?
  - Ты, что?! - ахнули в райцентре. - Никому не показывай первую бумагу! Он же партийный у тебя! Сошлют с детками в Сибирь, охнуть не успеешь! Давай сюда бумагу!
   Сожгла её добрая женщина, не случилось беды. На руках у вдовы дочка семи лет и сын четырехлетний. Не всем так повезло. Многие отправились в Сибирь, а выжили единицы.
  
  ПЛЕННЫЕ
  
   Послали меня на плановую инвентаризацию в подшефную аптеку в район. Плановая она и есть плановая. Все знают о ней заранее, всё подсчитывают. Вот и я приехала, а у заведующей все документы готовы, осталось окончательно в бланках все сверить и подписать. До полуночи мы все дела сделали, сидели за столом и вспоминали молодость.
   Оказалось, что она из первого выпуска моего родного фармучилища. Конечно, интересно, как они жили в те годы! Сразу после войны.
  - Видела я пленных немцев. Гнали их через Симбирск. Зима, а на них шинельки тоненькие, все заморыши, совсем юнцы! - вспоминала она. - Это ведь последний набор солдат, им лет семнадцать, а по виду и того не дашь!
  - Как их вообще встречали наши, женщины, у которых мужья и дети не вернулись?
  - Кто же врага увидит в этих изможденных мальчишках? - пожала плечами. - На них без слез и не глянешь! Многие им хлеб в руки совали, рукавицы, табак! Плакали, сынками называли! У меня они так и стоят перед глазами, будто скелетики! Кости, да кожа!
  - Как же охрана допускала, чтоб хлеб передали?
  - Так, ведь не звери же мы! Люди, как-никак! Войну не эти дети начали, а Гитлеровская верхушка! Они же такие же пострадавшие, исполняли приказ! Что же на них отыгрываться?
  
   Довелось мне работать в Ярославле с прекрасным Человеком, Зоей Михайловной. Всю жизнь проработала фасовщицей в 1 аптеке города. Однако в юности она носила форму, служила. Поднималась на крышу, гасила огонь от зажигательных снарядов. По её словам такое случалось трижды за нё дежурства. Совсем молоденькая девчушка была, восемнадцати не исполнилось. Только однажды и рассказала о себе, скромная труженица. Больные легкие, аллергия, а она продолжала трудиться и в семьдесят два года.
  
  
  ГОЛОД
  
  Мама. Ей было три годика, когда началась война. Отца почти не помнит. Очень большой и любил брать её на руки.
  - Люба папе ручки! - осталось в детской памяти.
  Мамина деревня голод не испытала. На их долю хватило гнилой, мерзлой картошки, из которой делали "затируху". Картошку терли в муку, засыпали постепенно в кипящую воду, получалось нечто похожее на кисель. С хлебом иногда было туго. Завалыши, крохотные кусочки, найденные на печки были слаще конфет.
  Из того времени, перед самым концом войны вспоминался мальчонка-нищий, по нации чуваш, лет семи. В доме готовили картошку, только поставили в печь целый чугунок. Парнишка вошел, увидел кожуры, что не успели убрать, начал жадно заталкивать их в рот, ручонки дрожали.
  - Сынок, погоди! Потерпи немного, сейчас картошечка сварится, поешь горяченькой! - всплеснула руками Александра, моя бабушка, отобрала кожуру.
   Мальчика накормили досыта, дали с собой котомку с остатками картошки и караваем хлеба. На всю жизнь мама запомнила голод в этих глазах ровесника. Кроме еды, ему подали одежду маминого брата, который старше на четыре года.
  
   Папа. На год старше моей мамы, ему повезло меньше. Он видел голод. Коровенку к весне кормить было нечем, дергали солому с крыши, чтобы поддержать жизнь скотины. А летом сами ели траву. Представить жутко, но лебеды и "столбунцов" не хватало, приходилось ходить за три километра, чтобы набрать травы для еды. Траву варили, мелко нарезав. Выжили, это главное. Были и те, кто умер, не дождавшись нового урожая. Все это в одной Ульяновской области, даже район один, Цильнинский.
  
   Одна женщина вспоминала, что они, трое детей, сильно голодали. Кушать хочется, искали мать, которая пряталась от них в поле. Кормить нечем, смотреть в детские голодные глазенки больно, вот и пряталась.
  - Мам, мы кушать хотим! - теребили малыши, а она плакала, закрыв лицо ладонями, только плечи вздрагивали.
  
   Ленинград. В семидесятые годы проводилась конференция к годовщине снятия блокады. Наша учительница истории там была. Всем участникам раздали пайку блокадного хлеба, испеченную как во время блокады. Почти черный кусок мало походил на хлеб, очень крохотный. Как такого хватало на сутки?
   Блокаду сняли, пришла новая беда. Всех кошек съели, город наводнили крысы. Из Сибири прислали целый вагон кошек. За пушистыми комочками стояли в очередь, отходили, крепко прижимая к себе. Вот так в город вернулись кошки, все пришлые.
  
  Вот такая правда жизни. Мало мне встретилось тех, кто прошел Войну. Но и этого хватило, чтобы понять одно: все мы, прежде всего ЛЮДИ. Это позже обрастаем множеством характеристик. Поэтому всегда важен Человеческий фактор.
   Сама должность ничего не говорит. Некоторые очень принципиальны, жаждут продвижения по службе. Другие способны увидеть за казенной бумагой человека, помочь ему. Хорошо, что вторых больше.
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"