Янна : другие произведения.

Проза

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  
   Эмпирей
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Чернильные птицы беспокойно кружили в сизом небе, словно сотня букв, рассыпанная по небосводу. Они пытались объединиться в слова, предложения, но лишь сталкивались между собой и разлетались прочь друг от друга. Их количество увеличивалось. Вскоре пасмурное небо стало слабо просвечивать сквозь это движущееся густое черное облако, разросшееся в геометрической прогрессии, состоящее из крыльев, когтей и острых клювов. Вдруг оно лопнуло, птицы разлетелись по разные стороны, а на землю обрушился ливень. Тяжелые капли, смывали птиц с неба, и быстро летели сквозь толщи воздуха вниз, приземляясь маленькими прозрачными шариками на бледную кожу девушки. Она лежала прямо на траве, распластавшись, подставляя лицо безумным каплям, стекавшим маленькими ручейками по ее телу. Одежда промокла насквозь и теперь тяжелым грузом сдавливала ее тело, удерживая ее на земле, иначе она могла бы подняться вверх, ощущая удивительную легкость.
  Парк мгновенно опустел, а девушка продолжала лежать на траве, рассматривая небо, словно никогда в жизни не видела ничего прекраснее.
  
   * * *
  - Вы закрываете меня здесь, потому что так удобно вам! Проще всего посадить меня в клетку, закрыть и подкармливать изредка, чтобы я не сдохла!
  - Изи, - на лице Идии отразилось страдание. - Ну зачем ты так? Мы ведь стараемся помочь тебе, понять тебя...
  - Никогда вы меня не поймете! Ненавижу! - Лиза выплюнула это слово прямо в лицо сестры и опешила на секунду, осознавая, какую боль ей причинила. Но извиняться не стала, а лишь отвернулась к окну, избегая прожигающего взгляда сестры. Она уже давно не извинялась перед родными, она избавилась от этой привычки. Нужно ли говорить "извини" разбитому сердцу, исцелиться ли оно лишь одного только слова? Нет. Извинения никому не нужны, нужно раскаяние. А она не раскаивалась.
  - Они позаботятся о тебе, - тихо пообещала Идия, стараясь верить в эти слова. - Здесь такие же люди как ты..., - она продолжала упорно избегать того самого слова. Она думала, что произнести его вслух, - значит окончательно поставить крест на сестре. А если даже не упоминать это ужасное слово, то беда их не коснется.
  - Вы лишили меня всего! Вы отобрали у меня то, в чем я нуждаюсь!
  - Ты нуждаешься лишь в одной вещи! - Идия вскрикнула.
  - Я упростила свою жизнь!
  - Ты не упростила ее, ты просто спряталась от нее. Как же ты не понимаешь..., - Идия обхватила себя руками и вжалась в стену. - Ты зависима... твои потребности... ненормальны...
  Как же Лизу раздражало это качество сестры умалчивать очевидное. Почему она просто не могла сказать ей все, что думает?! Почему каждое свое слово она подслащивала, чтобы пилюля не казалось горькой.
  - Да, черт возьми, скажи уже! Хватит оправдывать меня! Хватит избегать острых углов! Скажи уже! - Лиза кричала так громко, что на лбу вздулась жилка. Ее лицо перекосилось, покрывшись красной маской гнева. - Кто я для вас?! Кто? - Охрипший голос пошел на спад, Лиза бессильно опустилась на кровать. - Были б здесь родители, они бы с радостью высказались обо мне. Наверное, поэтому они и не пришли. Побоялись, что от одного моего вида они выйдут из себя и выльют на меня все дерьмо! Но они не могут выходить из себя! Вдруг их сфотографируют орущими во всю глотку на свою дочь. Что тогда люди скажут? Ах. - Лиза театрально закатила глаза. - А что если их посчитают плохими родителями? О, Боже! В глазах общества они должны быть идеальными. Жаль, что они так и не удосужились увидеть свое отражение в глазах своих детей...
  - Это говоришь не ты! - уверено заявила Идия. - Это...- она замолчала, силясь произнести опасное слово, - ... наркотики говорят за тебя.
  - Ну поздравляю, ты сказала это! А теперь, давай, выматывайся от сюда поскорее. Такой приличной девушке, как ты не стоит находиться среди таких мерзот, как мы. И вымойся в душе хорошенько, отмой от себя всю мою грязь.
  Идия приоткрыла дверь и, оглядываясь на прощание, сказала:
  - Я приду завтра и послезавтра, и потом. Мы справимся с этим. Вместе.
  Лиза вздохнула, когда дверь с глухим стуком закрылась, в палате стало тихо-тихо. Разглядывая свое нынешнее жилище, она уже представляла, как ее будет тошнить от этих бледных обоев с мерзкими зелеными цветочками, которые уже вызывали в ней бесконечно глубокое чувство меланхолии. Она уже видела свое исхудавшее отражение лица в запачканном зеркале: темные волосы сбиты в запутавшийся комок, глаза безжизненные, голодные и темные, как два пустых колодца, от дна которых каждое слово эхом отбивается и вырывается наружу сильнейшей болью, заставляющей ее тело корчиться, а руки заламывать от боли. А эта вечная необходимость залезть в маленькое пространство и закрыться там навеки, чтобы не видеть дневного солнца, от которого так болит голова, чтобы не слышать ласковых голосов медсестер, умоляющих ее поесть безвкусную, размазанную гадость по тарелке. Ее жажда была такой сильной, что хотелось намеренно сделать себе больно, чтобы переключиться и хоть как-то дожить до утра, когда поставят спасительную капельницу. Это не сильно помогало ей, это ненадолго утоляло ее жажду, позволяя смирно лежать на кровати и смотреть в белоснежный потолок, ощущая, как тело плывет и поднимается выше. А затем она резко падала, вскакивала и пряталась под кроватью, вырывая все содержимое желудка.
  
  В один из дней, когда ей было совсем плохо, к ней зашла врач. Женщина в белоснежном халате наклонилась над лицом Лизы, одаривая ее слепящей белоснежной улыбкой. Как она посмела улыбаться? Здесь царило столько боли и тьмы, что улыбка умирала в зародыше, а надежда давно покинула это место.
  - Как вы себя чувствуете? - Ее лицо двоилось в глазах Лизы. Липкая испарина покрыла тело девушки, а голос врача звучал где-то далеко, как будто настраиваемая радиоволна. - Я вижу, вы зашторили окна, а ведь сегодня такой прекрасный день! - Лиза слышала скрежет колец отодвигаемой шторы - по телу прошла внезапная судорога. - До тех пор, пока вы будете находиться в тени, ваше самочувствие будет плохим. Вам нужно перестать прятаться и взглянуть проблеме в глаза. - Лиза попыталась попросить врача закрыть окно, чтобы головная боль утихла от яркого света, но вместо слов из ее обкусанных бледных губ прозвучало что-то наподобие шипения. Она попыталась еще раз сказать, но голос так отчетливо и явственно звучавший в ее голове, на слуху оказывался слабым и беспомощным. Она приподнялась и накрылась плотными одеялом, создавая для себя тень. - Вы просили медсестру унести часы. Почему?
  - Они слишком громкие, - Лиза нашла в себе силы ответить, опираясь горячей щекой о холодную стену. Кажется, у нее снова жар, а значит, совсем скоро ее завтрак попросится наружу.
  - Знаете, сколько дней вы провели здесь?
  Лиза начала потирать глаза, сильно надавливая на переносицу, сжимаясь всем телом, а затем медленно расслабляясь. Эта секундная манипуляция позволяла ей на минуту-другую приходить в себя, чтобы потом снова кануть в небытие.
  - Два дня..., - голос ее звучал неуверенно. Когда окно закрыто плотной шторой, а человек прячется под кроватью большую часть дня, осознание чувства времени теряется.
  - Вы здесь неделю. Ровно семь дней. - Врач поджала губы, скептически рассматривая лицо девушки.
  В глазах Лизы промелькнуло удивление, а потом она склонилась над судном - ее стошнило.
  - Вам нужно перебороть этот период. После станет легче, - сказала врач и подала ей салфетку, чтобы вытереть лицо. Можно подумать у Лизы был выбор? Ее подвергали ужасным пыткам, чтобы ее семья была счастлива.
  - А еще вам стоит начать ходить на сеансы групповой терапии. Вам понравится.
  - Не понравится, - категорично ответила Лиза и легла, накрывшись с головой одеялом.
  
  На следующий день утром в палату зашла молоденькая девушка с подносом в руках. Она поставила еду на тумбочку и, опасливо озираясь по сторонам, сказала:
  - Я - ваша медсестра. Новенькая. Меня зовут Майя...
  - Не старайтесь. Я не запоминаю имен в этом месте. - Лиза вдруг почувствовала запах дыма, исходящий от девушки. Она жадно осматривала ее, пока та подбирала с пола разбросанную одежду и вдруг с ее кармана вывалилась упаковка сигарет. Медсестра быстро запрятала коробку в карман. Лиза сглотнула, покусывая губы.
   - Вам что-нибудь еще нужно?
  - А мои капельницы? Когда они будут?
  - Не будет сегодня. Врач сказала сделать перерыв.
  - Что? - Лиза вскочила с кровати и, пошатнувшись, обхватила ладонью тумбочку, но угодила рукой прямо на поднос и тот, не выдержав ее веса, с грохотом упал на пол. Все содержимое вязкими пятнами растекалось по полу. - Как? Мне нужно!
  - Извините. - Медсестра попятилась к двери, опасаясь, как бы Лиза в приступе злости не набросилась на нее.
  - Я же умру! Вы понимаете? Зовите врача!!! - Лиза кричала во все горло, отчего ее голос больше напоминал карканье вороны, чем человеческую речь. Но, видя реакцию медсестры, она понимала, что ей ничем не помогут. Ее бросили в глубокую яму и теперь этой ночью она либо выберется из нее сама, либо ее забросают землей следующим утром.
  - Мне так жаль..., - мягкотелая медсестра уже повернулась к двери, когда Лиза позвала ее.
  - Я просто... Мне страшно... А вдруг я умру?.. - Ее голос был полон страдания и горечи. - И извините за это, - девушка показала на перевернутые горки еды. - Я все уберу.
  - Не стоит, - медсестра наклонилась за тарелками. Лиза помогала ей, а потом вдруг начала беззвучно сотрясаться в приступе. Слез не было, как она не старалась. Она уже давно выплакала все, из-за злости, переполнявшей ее. - Ну- ну, - Майя неловко потрепала Лизу по плечу, а потом обняла. - Все наладится. - Лиза просунула руку за ее спину и вытянула пачку сигарет из ее кармана. Она старалась сделать это как можно незаметнее, поэтому и тряслась в искусственном припадке.
  - Мне нужно поговорить с врачом. Передайте ей, что я хочу увидеться. - Пачка сигарет перекочевала уже в ее собственный карман.
  - Хорошо.
  - Вот держите. - Лиза поставила сколькие бумажные тарелки на поднос.
  - Я верю в вас. - Торжественно выдала медсестра, прежде чем исчезнуть за дверью и уйти в свой свободный мир.
  - А я вот в себя - нет, - тихо сказала в пустоту Лиза и, устроившись на неудобной кровати, попыталась уснуть.
  Ей никак не удавалось вылежать в одной позе дольше пары минут. Она ворочалась, подгибала под себя ноги, чтобы прекратить колотивший в ледяной пытке озноб. В палате к вечеру погас свет - его всегда выключали ровно в девять - наверное, чтобы не давать возможности буйным пациентам сходить с ума. Ведь именно вечером изо всех палат этажа раздавались душераздирающие крики, словно людей заживо выворачивали наизнанку. Впервые, Лиза почувствовала страх перед темнотой, она казалась такой непроглядно глубокой, будто бы она ослепла, стоит ей протянуть руку - и ее засосет, поглотит пучина вечного ужаса и страдания. А когда боли усилились - ее кости начали трещать от дикой ломоты - в темноте словно проскакивали вспышки света, озаряющие ее скрючившееся тело на кровати. Она рвала простыни и кричала, она присоединилась к страшному ночному хору голосов, возводившую свою личную боль в дикую симфонию.
  - Дай, дай..., - Лиза обращалась к стенам, умоляя о пощаде. - Я боюсь умирать...
  Вдруг все прекратилось. Палата наполнилась ярким солнечным светом, прозрачная занавеска трепыхалась под потолком, пропуская теплые лучи в комнату. Лиза увидела лицо, внимательно смотревшее на нее. Это было ее собственное лицо.
  - Я здесь, - голос звал ее обернуться. Лиза увидела еще одну себя, вальяжно расположившуюся на ее кровати. Третья Лиза стояла, подпирая входную дверь, четвертая - болтала ногами в солнечном озере света, сидя на окне.
  Настоящая Лиза никак не могла понять, что происходит, где она и неужели уже наступило утро?
  - Сделай, как я, - первая Лиза нежно обнажила руку и вколола в вену шприц, медленно вводя желтоватую смесь.
  Лиза застонала.
  - Сделай, как я, - вторая Лиза, сидевшая на кровати, достала из -под матраса пакетик и мастерски высыпала его на тумбочку идеально ровной белой дорожкой. Она наклонилась над столешницей и, подмигнув настоящей Лизе мигом вобрала в себя весь порошок.
  - Давай лучше, как я, - стоявшая у двери Лиза покрутила у нее перед глазами таблеткой и забросила ее себе в рот.
  - Или как я, - четвертая Лиза втянула губами скрученную самодельную сигарету и выдохнула густым облаком дыма, затянувшее серой вуалью ее лицо. Затем она громко расхохоталась, все они хохотали, так громко, что череп разрывался от их смеха на тысячу мелких осколков.
  Лиза очнулась, глядя широко распахнутыми глазами во тьму, сгущавшуюся над нею. Вот что ей надо было - покончить со всей этой борьбой, она ей не по зубам. Ей не вытерпеть всю эту боль, она сама не справится. Ей нужно бежать, искать, сделать, что угодно, только бы утолить жажду, уменьшить эти мучения. Лиза приподнялась и тут же упала без чувств, провалившись в темноту. Кажется, в палате появился персонал, она слышала звуки голосов медсестер. Но потом все ощущения выключились.
  
  Утром в палату вместе с врачом вошла Идия. Врач улыбалась свой отвратительно счастливой улыбкой, которая была точно пришита к ее лицу. Даже разговаривая, она умудрялась выставлять все свои тридцать два зуба на показ.
  - Это хороший знак - то, что вы пришли в себя.
  - Иззи, - сестра ласково коснулась бледной щеки Лизы. - Ты молодчинка.
  Лиза приподнялась на локтях и выпила еще один стакан воды. Свое неуемную жажду она утоляла всегда имевшейся под рукой водой. К счастью, хоть это ей не запрещали.
  - Теперь важно сохранить то, чего вы сумели добиться.
  Оставаться "сухой" до тех пор, пока она снова не сорвется. Отсчитывать дни своей "победы", но при этом всегда помнить про свои неудачи.
  - Сегодня твой День Рождения - ты начала жизнь с чистого листа. - Эти слова звучали так пафосно, что Лиза сдерживала тошноту. Можно подумать, она хотела прекращать свою прежнюю жизнь?! Если бы они не вмешивались, если бы не заставляли ее играть по их правилам - она бы никогда не испытала такого разрушения себя.
  - Медсестра сказала, что вы хотели меня видеть вчера. - Елейным голосом произнесла врач, касаясь рукой ее лба, как бы невзначай проверяя наличие у нее температуры.
  - Я хотела бы выйти прогуляться. В парк. Пожалуйста. - Лиза осторожно смотрела на врача и сестру, остерегаясь их реакции.
  - Хорошо, - Лиза облегченно вздохнула, но как оказалось рано. - Только сначала ты должна сходить на групповую терапию. Пообщаться и поделиться чувствами с такими, как ты. Это еще один этап твоего выздоровления.
  - Ладно, - покорно сказала Лиза, будто бы у нее была возможность отказаться.
  Затея действительно была хуже не куда - слабаки и немощи из разных палат к обеду доползли до большого просторного кабинета психолога, расселись в кружок и с притворным покаянием уставились друг на друга, готовясь обнажить душу первому встречному, который за грамм кокаина размозжит их голову даже не задумываясь. Интересная компания собралась, Лиза готова была поклясться, что встретит этих людей еще не раз - не на терапии, так в аду точно.
  - Сегодня у нас есть два новичка. Первый - Адам - он пришел к нам в гости, чтобы поделиться своим опытом. Он уже год и три месяца абсолютно чист. Давайте, поприветствует его!
  Все дружно захлопали, активней всех рукоплескала психолог - она прямо подпрыгивала на стуле. Это казалось заранее поставленным спектаклем. Лиза поморщилась и принялась считать количество горошин на футболке Адама.
  - Еще к нам присоединилась Лиза. Давайте ее поприветствуем тоже. - Хлопанье повторилось. Лиза закатила глаза.
  - Здравствуйте! Я так рад быть здесь, но уже в другом образе. Теперь я не наркоман, теперь я бывший наркоман. Год и три месяца! - Голос Адама был хриплым, на некоторых словах связки вовсе садились, и низкое хрипение превращалось в сухой кашель. Кашлял он часто и так упоительно, что Лизе казалось - он упадет на пол и, забившись в конвульсиях, умрет. И, несомненно, будет этому рад, ведь его выдержке придет конец и на том свете он может вдоволь предаться блаженству и эйфории.
   - В 17 лет я первый раз покурил гашиш с друзьями и, честно говоря, мне это не понравилось. - Лиза хмыкнула. - Я думал, будет смешно или весело, но я просто сильно хотел пить и ничего больше. Я сказал себе, что больше курить не буду. Но однажды мы дома веселились с друзьями и решили снова покурить, вот тогда все было иначе. Вокруг помутнело, люди что-то говорили, но я их почти не слышал, а виделось мне все как в тумане, потом я уснул. После этого я начал курить все подряд. Мне нравилось, я не осознавал, что происходит с моей жизнью, и во что я себя загоняю. Будни стали праздником. Я наконец обрел друзей. - Все слушали Адама с упоением. Лиза понимала, что значат эти выражения лиц - они вспоминали свои дурманы, они наслаждались этими воспоминаниями. - Потом я захотел чего-то нового, более сильного, чтоб подняться еще выше. Я подсел на спиды. Я просто съехал с катушек. - Несколько человек единодушно закивали. - Это была не эйфория, это было чувство, раздвигающее рамки - я почувствовал невероятную свободу. Я мог все, я слышал все, я понимал все. Все сокрытое во мне вдруг отрылось передо мною. Я расцвел, как бутон розы. Я начал искреннее общаться с людьми, начал рассказывать им истории, которые никогда никому не рассказывал. Я стал человеком, которого слышали другие люди. И это было прекрасно! Я хотел этого вечно! Мне впервые нравилось жить. Хотя в глубине души я осознавал, что это подделка. Мир был не настоящим. Но отказаться от этой легкости не мог. Мои друзья говорили, что иногда они отходили очень тяжело - были буквально на волосок от смерти. Я же был уверен, у меня все под контролем и такого никогда не будет. Однажды мне стало очень плохо. Я испугался. Мне ничего не хотелось, я с ненавистью смотрел на мет. Только Господа Бога просил не дать мне умереть. Потом начались проблемы со здоровьем. Живот покалывало, голова постоянно болела. Я даже в туалет нормально сходить не мог! И я пришел сюда. Я знал, что сам не завяжу, нужна помощь. И мне помогли, поддержали и я чист - год и три месяца, черт возьми! Наркотики - зло, ребят, я вам честно говорю.
  Все снова захлопали, как заколдованные. И хлопки были какими-то совсем не радостными, а скорее сожалеющими.
  - Я так горжусь тобой, Адам! Ты изменил себя. Может кто-то еще хочет рассказать о своей борьбе? - Психолог окинула взглядом присутствующих.
  - Это ложь все! - Яростно выплюнула Лиза. - Скажи им правду. Скажи, кто сделал тебя таким. Кто подтолкнул тебя. Молчишь? Гораздо проще подыгрывать. Ведь обществу не нужны искалеченные души.
  Психолог замерла с открытым ртом. Адам смотрел на девушку с опасением. Остальные - замерли.
  - Все винят тебя - ты сам себе источник бед, ты разрушаешь себя, поэтому тебя обходят стороной и вычеркивают из общества. А почему? Кто-то думал, почему он стал таким? Может это общество его таким сделало? Человек не рождается с мыслью стать наркоманом. Мир ломает его, близкие забывают, любимые предают. Каждый день мир вырывает из тебя по куску, опустошая, превращая в живого мертвеца. И ты сдаешься. Любой сдастся. Если он одинок. - Лиза стиснула зубы и, подражая голосу психолога, продолжила - Расскажите о своей борьбе...Борьбе? Может это жизнь - борьба? Выживание среди моральных уродов. Ежедневно смотреть в их ехидные лица, сжимающие в руках ножи, готовые ударить, подставить тебя в любой момент? Мир жалит тебя, растаптывает и выплевывает. И единственно верное успокоение - это ожидание конца. Это не борьба - это смирение с жизнью. И раскаиваться в этом не нужно!
  Лиза замолчала и удивительная тишина пришла в это место.
  - Мы здесь, мы просим помощи - и это бой с самим собой. - Вдруг сказал худой парень с зеленым лицом. - Всегда найдутся те, кто скажут "ты сам втянул себя в это". Но почему нет людей, которые не дадут тебе споткнуться, поддержат тебя в нужный момент? Все друзья отвернулись от меня, когда узнали, что я принимаю наркотики. Наверное, они думают - эта зараза передается воздушно-капельным путем. Нет, эта депрессия внутри нас.
  - Самое страшное - суметь бросить. - Парень возле окна, заерзал на месте и вступил в беседу. - Под кайфом было просто сказать, что это последний раз, но на деле все оказалось сложнее. Я попросил закрыть себя в комнате и не выпускать. А уже спустя пару часов я умолял выпустить себя, пытался выломать двери, плакал.
  - А ночью появлялись голоса в голове и говорили, шептали, кричали: сходи в аптеку, возьми все что нужно! Тебе же полегчает! - Адам продолжил говорить. Но теперь даже голос звучал иначе. - Мы же хотим тебе добра! И я шел.... шел на улицу, бродил по самым опасным местам в окрестностях. Искал гопников, которые приставать начнут. Дрался. Если не находил никого, то провоцировал конфликты сам. Меня избивали часто. Но это помогало. И я выкарабкался.
  - Может в этом и есть смысл жизни? Дать человеку упасть и посмотреть, что он сделает, как поведет себя. - Лиза уже не кричала, а раздумывала вслух. Психолог задумчиво посмотрела на девушку, впервые в ее глазах не было осуждения или превосходства. Она вдруг побывала на другой стороне и что-то новое открылось для нее. - А теперь я пойду на прогулку.
  
  Была ранняя весна, тонкие слои грязного снега еще лежали на лужайках, но воздух казался хрустально чистым, исполосованный лучами бледного солнца. Кое-где из-под деревьев проглядывала бутылочного цвета трава, тянувшаяся ростками к холодному неприветливому солнцу. Вдали гулял ветер, было видно как далеко на горизонте гнутся высокие тополи, размахивая тонкими ветвями, напоминая страшное чудище с сотней рук. Но в парке было затишно и тихо, деревья вокруг расположились так, что образовывали уютный уголок, в котором тепло не разгонялось, а оседало на парующую землю невидимыми слоями.
  Лиза устроилась на лавочке, радуясь, что ей хватило ума надеть теплый халат. Завернувшись коконом, она вдохнула свежий воздух и у нее закружилась голова. Она не любила бывать на свежем воздухе - природа была всегда агрессивно настроена к ней: обдувала ее колючими ветрами, поливала ледяными дождями, испепеляла полыхающим солнцем. Ей нужно было быть в убежище, в своем домике, чтобы никто не добрался до нее, и не мешал ей парить в облаках, в попытках обрести счастье.
  Она достала сигарету и зажигалку, предусмотрительно лежавшую в пачке. Медсестра сама того не зная позаботилась о ее удобстве. Одна затяжка стала для нее тем самым глотком воздуха, необходимым для жизни. Раньше она и дня не могла прожить, чтобы не закурить, ее руки так и тянулись к заветной пачке, а в голове пульсировала мысль о приторном послевкусии во рту. Но здесь она около недели не курила. Ей особо и не хотелось, частые приступы боли выматывали ее настолько сильно, что все потребности разом объединились в огромный шар мучений. Она курила жадно, понимая, что следующего раза может и не быть. Она пыталась запомнить это удовольствие, надеясь, что оно поможет ей перетерпеть надвигающийся вечерний приступ.
  Вдруг за спиной среди голых остроконечных кустов послышался треск и сопение. Она резко обернулась, предвидя, что за ней вернулась психолог. Но никого рядом не было. Она отвернулась и лениво выпустила облако вверх, разглядывая, как дымчатая клякса расползается и тает на фоне серого неба. Снова треск и шум за спиной. Лиза подпрыгнула на месте, когда из кустов, пыхтя и отдуваясь, вылез какой-то рыжий зверь. Она негромко ойкнула и выронила недокуренный окурок в лужу под ногами.
  - Что б тебя! -Тихо ругнулась девушка, рассматривая рыжего зверька. Но тут зверек стал увеличиваться в размерах, поднимаясь из клубка веток. Зверек оказался ребенком. Он смотрел на девушку сквозь сползающую на глаза лохматую шапку в виде головы рыжего медведя. Его губы сложились в маленькое "о", словно он был случайно обнаружен.
  - Только не ведите меня обратно! Я еще не закончил свои дела, - голос у ребенка оказался мальчишечьим.
  - Ты кто? - Лиза оглянулась по сторонам, вокруг - ни души.
  - А ты кто? - спросил мальчик.
  - Я... я - Лиза.
  Мальчик продолжал осматривать Лизу с головы до ног. Она не была похожа на медсестер - у нее было какое-то странное лицо голубого цвета и ужасно красные глаза, под которым чернели круги, как у панды.
  - Ты не медсестра?
  - Нет, - Лиза ответила уверено и присела на лавочку. - Точно нет.
  Мальчик ей поверил.
  - Кто ты?
  - Просто вышла подышать. Я живу вон там, - Лиза показала в сторону клиники и увидела свое чернеющее темнотой окно на третьем этаже.
  - А я живу вон там, - мальчик направил свой маленький пальчик в здание, терявшееся среди пышных елей.
  - Как тебя зовут? - спросила Лиза. Она почему-то была уверена, что ей нужно знать его имя. Среди всех пропащих лиц, которые ее окружали, он был единственным, чье лицо теплилось жизнью и надеждой. У него были огромные голубые глаза - абсолютно не детские. Словно эти глаза взяли у взрослого человека, прожившего длинную жизнь, и пересадили крохотному мальчишке. Они смотрели на мир с такой тоской, будто видели такое, что обычным людям и не снилось.
  - Нолан, - мальчик обхватил шапку двумя руками, поплотнее нахлобучивая на свою голову, а потом принялся завязывать шнурки шапки под подбородком, чтобы закрепить ее прочнее. В этой смешной шапке он выглядел так благородно - точно носил корону, украшенную бриллиантами, а не пушистый мешок плюша.
  - Сколько тебе лет?
  - Шесть с половиной, - гордо ответил Нолан, а потом перевел свой взгляд на Лизу и спросил. - А тебе сто лет?
  Лиза не сразу поняла сказанное, а когда поняла, чуть не упала со скамьи.
  - Чего? А... может и так. Выгляжу я неважно, верно?
  - Ага. - Нолан кивнул. - Как моя бабушка Иветта. У нее было лицо такого же цвета.
  Лиза склонилась над лужей, силясь рассмотреть свое старушечье лицо в гладкой зеркальной поверхности. Глаза были чудовищно красными, кожа отдавала бледной синевой.
  - Что ты здесь делаешь?
  - Наблюдаю. - Задумчиво ответил малыш Нолан. Лиза подумала, что выглядит он гораздо старше своего возраста. Хотя и она выглядит гораздо старше. Она задумчиво потянулась к сигарете и закурила.
  - Что это? - Нолан смотрел на нее с нескрываемым удивлением. - А...это те палочки, которые курят люди, чтобы поскорее умереть.
  - Знаешь, ты просто отличный собеседник! - В сердцах воскликнула Лиза. - Я курю, потому что это помогает мне уменьшить боль.
  - В таких случаях пью таблетки, - с видом знатока заявил мальчик, увлеченно выводя рисунки веткой по мокрой земле.
  - Я не могу пить таблетки. Мне нельзя.
  - Это почему же? - Спохватился Нолан, размахивая палкой как шпагой, словно защищаясь от невидимого врага.
  - Э..ээ...ну..., - Лиза принялась отковыривать остатки краски на лавке. Прежде чем ответить, на земле уже образовалась хаотичная мозаика из серых квадратиков. Нолан терпеливо ждал ее ответа. - Я иногда их использую не по назначению.
  - Как? - Нолан залез на лавку и удобно уселся, подогнув под себя коленки.
  - Люди их пьют, когда у них что-то болит. А я пью, чтобы не злиться и не грустить.
  - Когда мне грустно - я ем конфеты.
  - Помогает?
  - Всегда! - Радостно воскликнул Нолан и задумчиво почесал аккуратненький носик. - Только мама не разрешает есть слишком много.
   Лиза рассмеялась. Она впервые рассмеялась в этом унылом месте!
  - Я понимаю.
  - Ш-ш-ш, - Нолан приложил палец к губам, призывая ее к молчанию.
  - Нолан! - К ним приближался голос. - Я знаю, ты прячешься где-то здесь!
  - Мне пора, - грустно прошептал мальчик, сползая со скамейки.
  - Ясно, - Лиза следила за маленьким Ноланом, который уверенно прошел сквозь колючий забор веток и пропал из виду.
  
  Уже поднимаясь по лестнице, Лиза ощутила дикую нарастающую пульсацию в голове. Она становилась все громче и громче, словно приближающийся сигнал поезда. Лиза замерла посреди лестницы, в глазах белела вспышка, она приготовилась упасть от внезапного толчка. Наверное, приближался шестой час - время, когда ее организм привык получать порцию счастья. Ее начинало выворачивать, она дергалась, пытаясь удержать себя в сидячем положении; ощущала, как из ее тела вырывается другой человек, ломая кости, растягивая кожу. Он наказывал ее болью - вводил иголки под ногти, распаривая их до крови, посылая тем самым по спине ледяные волны спазм; выкручивал ее суставы и ломал кости. Лиза упала на пол и отключилась.
  Проснулась она уже у себя в комнате, ее колотило в ужасном ознобе. Ноги и руки были ледяными, она скрутилась, подогнув колени под самый подбородок, чтобы согреться. Был зверски холодно. Она встала и принялась рыться в комоде в одеждой, отбирая самую теплую. Надев всю одежду в несколько слоев, она укуталась в одеяло, чувствуя, как громко стучат ее зубы в тишине. "Начинается", - с ужасом подумала она. Скоро пытки продолжаться. Она пожалела, что в комнате нет часов, которые бы показывали течение времени и подгоняли наступление утра. Утро извещало бы, что еще один этап пройден, еще одна битва выиграна или еще минус один день из ее никчемной жизни. Скорей бы ей уже добежать до конца - конец казался ей удивительно прекрасным, ведь мертвые не чувствую боли.
  
  Утро было хмурым и влажным. Промозглый глоток воздуха прорвавшегося в комнату из коридора, обдал холодком. Лиза недовольно заерзала на постели, пряча голову под подушку.
  - Завтрак! Пора вставать! - Женский голос трещал прямо у нее над ухом.
  - Эм, поставьте где-то там..., - неопределенно махнула рукой Лиза, не высовывая головы из укрытия. Она все еще чувствовала отголоски ночной боли, сменившейся тошнотой.
  - Нет-нет, - возразил ей громкий голос. - Завтрак внизу - в столовой. Психолог сказала, что вам нужно побольше времени проводить с остальными пациентами.
  - Не пойду, - категорически заявила Лиза. Теперь она окончательно проснулась и головная боль возвращалась. - Я ...ээ..неважно себя чувствую. Передайте, что я бьюсь в припадке.
  - Но ведь это ложь! - возмущенно воскликнул голос.
  - Тогда я скажу, что вы украли мое кольцо! Это уже правда? - зло прошипела Лиза и обернулась, разглядывая раздувшееся багряное лицо медсестры, которая пыталась возразить, но потом поспешно покинула ее комнату.
  Через несколько минут в дверном проеме уже стояло несколько человек: белозубая врач, психолог и медсестра.
  - Вы угрожали нашей сотруднице? - врач строго смотрела на Лизу сквозь стекла очков.
  - Я просто не хочу идти на общий завтрак.
  - Вот видите! - вмешалась в разговор психолог. - Я вам говорила, она все воспринимает в штыки!
  - Почему вы не хотите идти? - спросила врач.
  - Мне не нравятся эти люди. - Лиза уставилась в потолок, чтобы не видеть эти опротивевшие ей лица.
  - Почему?
  - Они... врут.
  - Ты считаешь себя лучшей? Но на самом деле - они лучше тебя, потому что признали свою слабость и делают все, чтобы измениться. А ты боишься признаться себе, насколько сильно плохи твои дела. - После некоторого молчания, которое, казалось, давалось для того, чтобы Лиза могла осмыслить и понять всю суть сказанного, врач снова заговорила, и на этот раз тон ее голоса был приказной. - Спускайся вниз на завтрак.
  
  ... "Спускайся вниз на завтрак", - голос мамы из столовой долетел до второго этажа и эхом приземлился на пушистый мягкий ковер. Лиза расчесывала длинные волосы, струящиеся сквозь гребешок, как вода. Они искрились красным, когда солнце поигрывало на них лучами, она поневоле залюбовалась ими.
  - Лиза! Мы ждем!
  Девочка в последний раз взглянула на свое отражение в зеркале и, взяв рюкзак, поспешила вниз. За столом гордо восседала вся семья - все были причесаны и одеты, стол накрыт. Могло показаться, что они ждут прихода гостей, но это был их привычных уклад жизни. Все идеально и красиво, никаких изъянов и тем более никакого уродства.
  - Ты снова распустила волосы, - укоризненно заметила мама. - Я же учила тебя делать укладку.
  - Но девочки в школе смеются над моей прической! Считаю ее старомодной, - Лиза уселась за стол, напротив аккуратно причесанной сестры - каждый волосок был тщательно подобран и уложен в гладкий пучок на голове.
  - Люди всегда высмеивают тех, кто лучше их, - мама выложила на тарелку идеально круглый омлет, украшенный пучком зелени.
  Лиза взяла нож с вилкой и принялась за завтрак. Все ели в полном молчании, каждый думал о своем. Отец витал в облаках, изредка поглядывая в газету. Сестра, не поднимая глаз, поглощала завтрак и запивала апельсиновым соком. Казалось, она специально набивает себе рот едой, чтобы промолчать на очередное мамино замечание. А мама рассматривала всех, словно бы искала причину завести очередную воспитательную беседу. Но все шло на удивление спокойно, по ее плану.
  - Сегодня вечером будет мой спектакль, - Лиза мялась, стараясь придать голосу большую непринужденность. Но нотки волнения то и дело проскальзывали в ее речи. - Я говорила о нем пару недель назад, когда меня приняли в труппу. Нам сказали, мы можем пригласить родителей.
  - Ты уверена, что это сегодня? - Переспросила мама, поджав губы.
  - Уверена. - Ответила девочка, но тон мамы заставил ее усомниться в сказанном.
  - Как раз сегодня у меня книжный клуб и там будет присутствовать жена премьер-министра. Я должна быть там. - Мама приложила к губам салфетку и встала из-за стола.
  - Значит, ты не придешь? - Уточнила Лиза, ощущая дикую обиду внутри себя, разгорающуюся огнем.
  - Не могу. - Мама гремела тарелками, укладывая их в посудомойку.
  - А ты? - Лиза повернулась к отцу. - Ты бы мог прийти?
  - Э...я допоздна на работе. Мне не так-то просто все бросить и прийти на какой-то спектакль, - сказал он, все еще поглядывая в газету одним глазом.
  Лиза сжала губы в тонкую побелевшую полоску, но сдержать приступ ярости ей не удалось на этот раз - слишком много злости и разочарования в ней накопилось.
  - Вам плевать на меня! - Прошипела она, отбросив кружевную салфетку в сторону и угодив прямо в тарелку сестры. - Вы зациклены только на себе! Зачем вы вообще детей заводили, если все время проводите на работе!
  - Лиза! - Остепенила ее мать, но девушку уже было не остановить.
  - Я вам не нужна!
  - Да как ты смеешь! Мы работаем так тяжело ради вас! Мы хотим дать вам самое лучшее, чтобы вы ни в чем не нуждались! Ты обижаешься, что мы не можем прийти на твой школьный спектакль, но на новую одежду ты не жалуешься!
  Папа и сестра с жутким интересом уткнулись в пустые тарелки, словно там еще лежали невидимые аппетитные кусочки.
  Лиза промолчала, но хотела сказать, что это уже пятое мероприятие, которое пропускают ее родители. Каждый раз они придумывают все новые и новые оправдания, чтобы улизнуть от ответственности. Сначала девочке казалось это совпадением, но потом она просто поняла, что родителям плевать на ее жизнь. Главное, чтоб она была красиво причесана.
  
  Столовая на первом этаже была переполнена пациентами, чьи лица на фоне белоснежных стен выглядели отвратительно зелеными и исхудавшими. Это была бессильная армия живых мертвецов, которые с отвращением смотрели на безвкусное содержимое своих тарелок. Лиза взяла картошку и салат и уселась отдельно ото всех в углу. Аппетита у нее не было, поэтому она размазывала картошку по тарелке, создавая видимость того, что она хоть что-то съела.
  - Привет, - Идия присела напротив. Ее красная кофточка выглядела откровенно кричащей для такого места, у Лизы даже заслезились глаза от яркости.
  - Что ты здесь делаешь?
  - Я же сказала, что буду к тебе приходить.
  - Ага. Только не приходи по ночам, я знаешь ли, могу и убить ненароком в приступе.
  Идия испуганно замерла, но быстро пришла в себя:
  - Ты как? Держишься?
  - Еще жива, как видишь, - Лиза подцепила кусочек помидора на вилку и осторожно распробовала.
  - Неужели ты сама не хочешь со всем этим покончить? - Спросила сестра, видя скептицизм Лизы.
  - С чем именно? Необходимо уточнение. Если ты имеешь виду, покончить с этим, - Лиза начертала полукруг рукой, указывая на столовую. - Так вот, я сюда не по собственной воле попала и да, я чертовски хочу с этим покончить.
  - С ... ну...со своей зависимостью. Я это имела в виду. - Идия снова избегала "запретных" слов.
  - Тебе пора бы придумать какой-то код, когда мы говорим о наркотиках, чтобы ты так не смущалась. Например, - Лиза пригляделась к сестре, стараясь поймать слово - первое, пришедшее ей на ум, - пони!?
  - Ты все время меняешь тему и пудришь всем мозги! Тебя никто не знает настоящую!
  - Никто меня и не хотел знать, - Лиза снова прокручивала в голове недавнее воспоминание.
  - Они и меня не хотели знать, - Идия протянула руку надеясь дотянуться до руки сестры. Но Лиза отстранилась - Просто я покорилась им и приспособилась так жить - сама по себе. Это тебе всегда было нужно их внимание. Думаешь, мне было легче? Я была старшей и дольше провела с ними. Как раз на мне они отрабатывали все свои приёмчики. И знаешь, что я сказала себе, когда поняла, что моя жизнь им безразлична? Я сказала, что благодарна им. Благодарна им за то, что теперь я знаю, каким родителем не нужно быть. А какие выводы сделала ты? Никаких. Ты раскисла в жалости к себе и так и осталась той маленькой девчонкой, которая продолжает делать, что угодно - лишь бы ее заметили мама и папа.
  Все эти ее слова резали острым лезвием ее душу, заставляя молить об обезболивании.
  А что если она возьмет и уйдет отсюда? Просто откроет двери этого темного царства боли и страданий, выйдет на улицу, чтобы найти живительный оазис, где ей дадут крупицу блаженства и спокойствия. Станут ли ее держать, привяжут ли к кровати, чтобы она чувствовала себя еще более немощной?
  Идия внимательно разглядывало лицо Лизы, словно стараясь понять, о чем она думает, будто бы Лиза, когда-то позволяла сестре залезть к ней в душу и обнажить перед ней все самое сокровенное. Она никогда не поймет, пока не посмотрит на мир ее глазами.
  - Я тебя умоляю, - Идия молитвенно сложила руки на груди. - Одумайся. Повзрослей. У тебя же могло быть такое будущее.
  - Какое? - Лиза откинулась на спинку стула, занимая обороняющую позицию - ей совершенно не хотелось прислушиваться к советам сестры.
  - Ты бы вышла замуж, родила детей и жила счастливо.
  - О, наши родители очень счастливо живут. Да они просто образцовый пример для подражания! - нарочито скептически сказала Лиза. - Я не собираюсь жить как все в этой огромной стране под названием Стереотип. Каждый сам выбирает свою жизнь и я сделала свой выбор.
  - Ты калечишь себя и укорачиваешь свою жизнь! Как же ты это не понимаешь?!
  - Прекрасно я все понимаю! Может поэтому и выбрала такой путь, потому что понимаю, чем он чреват. Лучше 10 лет эйфории, чем 100 лет мучений и страданий. - Лиза поднялась, опираясь за стул и покачиваясь от ужасной слабости, которая отравляла каждую клеточку ее тела, прошептала. - Лучше не приходи больше.
  Идия посмотрела в след сестры грустными глазами. Она больше никогда не оставит ее одну.
  
  Когда Лиза оказалась в парке, то голова закружилась еще больше. Волосы липли к потному лбу, руки самовольно дрожали, абсолютно не подчиняясь своей хозяйке. Она присела на облущенную лавочку, укрываясь от назойливых глаз прохожих колючей оградой ветвей.
  "Я ведь могу остановиться в любой момент, - подумала про себя Лиза. Просто время еще не пришло. Она бросит, обязательно бросит. Но не сейчас. - Я смогу остановиться. Я не такая, как они..."
  
  "... "Я не такая. Я смогу бросить. Я просто попробую, а затем брошу", - Лиза прижалась к холодной стене, по которой плясали разноцветные огни. Музыка была настолько громкой, что заглушала все ее мысли. Разве можно было принять решение в такой суете?! В таком месте не думаешь, а просто делаешь, в надежде, что утро наступит не скоро.
  - Ты как, детка? - Любимый голос прозвучал прямо возле ее уха. - Ты хочешь? Давай, просто повеселимся. Твоя хандра пройдет. Ну же, - парень приподнял лицо Лизы за подбородок, притягивая ее губы к своим. - Один раз можно. - Лиза разомкнула кулак, разглядывая содержимое. Это как приоткрыть ящик Пандоры, из сущего любопытства и одним глазком заглянуть, что за тайну хранит в себе эта вещь, какие возможности она открывает. Лиза попробовала. Забросила таблетку в рот и быстро запила. Но она ничего не почувствовала. Если бы она только могла видеть, как ее любопытство выпустило на свободу все грехи и пороки, уничтожающие человека враз.
  Совсем скоро мир стал совершенно четким и ярким. Лица вокруг казались невероятно красивыми и такими родными. Она уютно устроилась на его груди, чувствуя, как ее тело претерпевает невероятные изменения, как мир меняется у нее на глазах, как музыка струиться по ее венам вместе с кровью, как глаза начинают прозревать, замечая красоту в каждом изгибе, в каждом пятнышке. Теперь в ее мире не было уродства и закона - была невесомая свобода. Она чувствовала себя Вселенной, наполненной до краев триллиардами звезд и крупицами алмазной пыли.
  А его поцелуй стал чем-то гораздо большим - словно с касанием губ - их души сливались и превращались в единое целое. И никого не существовало в их мире. Они нашли убежище в Иллюзии..."
  
  Лиза открыла глаза, кажется, она задремала. Глаза слепило от света, хотя день был хмурый, ей все равно было неуютно, зато ее перестало бросать в жар, благодаря хлестким пощечинам по-весеннему прохладного ветра.
  На краю лавочки поверх белоснежной салфетки лежала горка орехов. Лиза потянулась к ним и съела парочку, она оглянулась по сторонам, разыскивая глазами, того кто положил эту подачку.
  - Эй! - Донесся до нее тихий голосок с нотками упрека. - Это не тебе!
  Лиза увидела Нолана, появляющегося из кустов. На нем была все та же шапка и теплая куртка. В руке он держал мешочек, полный орехов.
  - Привет, - сказала Лиза хриплый голосом.
  - Привет, - мальчик на цыпочках пробрался к лавочке и досыпал орехи. А потом повернулся к Лизе и, зачерпнув маленькой ручонкой, насыпал в ее ладони большую горсть.
  - Спас...
  - Тсс! - Нолан тут же зашикал на девушку и тихо сказал. - Не говори, Мистер не захочет есть. Он не любит есть при людях. Он стесняется.
  - Кто?
  Нолан посмотрел на Лизу, как на умалишенную и покачал головой, а затем поманил ее пальцем, приглашая ее присоединиться к нему на другую лавочку под огромным дубом.
  - Кто такой Мистер? - Снова спросила она.
  - Это мой друг.
  - Ты приносишь ему еду?
  - Я бы ему все принес, но ему не нужно все. Ему нужно только поесть, а все остальное у него и так есть, - задумчиво выговорил мальчик, подняв голову к небу.
  - И когда он объявится?
  - Скоро. Нужно подождать. Как у тебя дела? - спросил Нолан, поворачивая свое умное лицо по направлению к Лизе. - Снова болеешь? - Вместо ответа Лиза кивнула. - Обычно пьют таблетки, чтобы стало легче. - С видом знатока проговорил он. А Лиза почувствовала укол совести где-то глубоко в груди, потому что ей было стыдно объяснить этому мальчишке, что она здесь как раз, чтобы не лечиться. - Но я тебя понимаю. Иногда просто устаешь лечиться. Я сначала все таблетки пил - все-все! - Клятвенно заверил он, глядя прямо в глаза Лизы. - А потом просто устал. Некоторые самые большие - я прятал под язык и не глотал, а выбрасывал в унитаз. А еще у меня есть шкатулка в виде слона - так я туда их и складывал, пока мама не заметила. Она так кричала на меня! Так кричала! А я сначала не мог понять, ведь если таблетки нужны, чтобы помогать выздороветь, то зачем их пить тогда, когда они не помогают? - Грустно хмыкнул Нолан.
  Лиза почувствовала, как сердце в предвкушении бьется у нее в груди, словно набирает скорость. Может у него остались какие-то таблетки? А может среди них даже есть те, которые так нужны ей сейчас.
  - Так у тебя много таблеток? - Тихо спросила Лиза, убедившись, что их никто не подслушивает.
  - Очень. Разных цветов и размеров, - закивал Нолан.
  - Ты бы мог мне принести их? Просто я не могу сходить в аптеку, а мои таблетки закончились. А без них все никак не могу вылечиться. А мне так хочется выбраться отсюда! - Быстро затараторила Лиза, она даже удивилась насколько ей стало легче, ведь у нее появилась надежда. Этот мальчик - сама судьба подослала ей это знакомство! Значит, она все делает правильно и ей еще не время бросать.
  - Я тоже хочу выбраться отсюда. В прошлом году я немного выздоровел и меня выписали. Я был так рад! Мне купили учебники с картинками, чтобы я готовился к школе. Все мои одногодки уже пошли в школу. И я хотел. Но снова заболел...
  - Бывает. Но ты еще выздоровеешь и пойдешь. - Заверила его Лиза.
  - А что будет, после того, как я закончу школу? - Спросил он, глядя перед собой.
  - Поступишь в университет. Будешь учиться.
  - А потом?
  - Потом пойдешь работать.
  - А потом?
  - Потом иногда будешь ходить в отпуск и на больничный, а все остальное время работать.
  - А потом?
  - Пенсия, вроде как...
  - А жить я когда буду? - Заморгал Нолан.
  - Это и есть жизнь, дружок. Такая она у всех - расписана по плану и если не живешь по этому плану, значит, ты изгой общества, ну или кто-то похуже.
  - А разве так плохо - просто жить? Просто гулять по парку, рассматривать картинки и читать книги про драконов. Просто мечтать и пить какао с зефирками? Почему взрослые такие скучные? Почему у них все так неправильно?
  - Например? - Лиза слушала Нолана очень внимательно, пока не поняла, что слушает саму себя. Он рассуждал точно так же, как и она много лет тому назад. Значит, она не одинока в своих мыслях.
  - Я знаешь, что люблю? - воодушевленный мальчик, поигрывая помпоном от шарфа, сказал. - Тонуть в траве. - Лиза представила как малыш, видя зеленую бездну - ныряет в нее с головой и потом наступает такая тишина, какой нигде не услышишь. Только зелень вокруг и голубое небо. Он ложится спиной на теплую землю, расправляет руки и тело становится таким невесомым и легким, как у птицы. По небу лениво плывут полупрозрачные облака. И нет ничего счастливее для него в эти минуты. Все самое красивое - вокруг, разыгрывается перед нами каждый день, а взрослые прячутся в комнатах, задергивают окна шторами и не замечают эту красоту.
  - Есть такое, - согласилась Лиза, избавившись от ярких картинок в голове. Она искала эту красоту в себе, а он нашел ее снаружи.
  - Я не хочу взрослеть. И не повзрослею. - Он замолчал.
  - Я тоже так думала в детстве, но потом внезапно для себя повзрослела...
  - Тихо! - Нолан замер. Лиза присмотрелась: на лавочку приземлился большой черный ворон. Его перья были смольными, а большой темно-серый клюв, казался на таком расстоянии гранитными и очень опасным. Ворон начал есть орехи, звучно щелкая клювом. А когда доел, еще несколько минут посидел на лавочке, моргая темными глазами-бусинками и взмахнув крыльями, пропал в небесах.
  - Он их так любит. Обычно ему удается раздобыть только грецкие орехи, но полакомиться кешью и арахисом он очень любит.
  - Так это и есть Мистер?
  - Конечно, он самый! Мой друг.
  - И как же вы с ним дружите? Он же птица.
  - Он умнее многих людей! - Протестующее выпалил Нолан. - Вот посмотришь! Сейчас он вернется.
  - А как ты его отличаешь от других ворон?
  - Он больше обычной вороны и у него на клюве есть горбинка. Я с ним в прошлом году познакомился. Как-то я гулял с мамой по парку и увидел его на ореховом дереве - вон том, - Нолан неопределенно махнул в сторону дороги. - Он прыгал на ветке, пытаясь сбросить большой спелый орех. Я начал наблюдать за ним - когда орех наконец упал, Мистер слетел на землю, взял его в клюв, пытаясь пробить плотную кожуру. Но у него никак не получалось. Тогда он вылетел на дорогу и сбросил орешек под колеса троллейбуса. И тот его раздавил. Тогда Мистер подлетел, собрал все крошки и позавтракал.
  - Умно, - заключила Лиза, слушая рассказанную Ноланом историю.
  - Смотри, - Нолан и Лиза повернулись в одном направлении, когда увидели, как Мистер приземляется обратно на лавочку, что-то держа в клюве. Он аккуратно положил эту вещицу на салфетку и улетел.
  Нолан подошел к лавочке. Лиза разглядела маленькое серебристое колечко, может это часть цепи или какого-то прибора.
  - Что это? - Спросила она.
  - Он приносит мне подарки. - Нолан достал из кармана прозрачную коробочку, полную мелких блестящих безделушек. - Это он принес мне на прошлой неделе, - Нолан показал острый рыбацкий крючок. - А это первый подарок, - Лиза увидела маленькую брошь.
  - Невероятно, - улыбнулась она. - Выходит, ты его подкармливаешь, а он тебе приносит подарки.
  - Ага, так и поступают друзья, - Нолан улыбнулся, а потом закашлялся. - Мне пора, нужно принимать таблетки. Увидимся!
  - Хорошо, - отозвалась Лиза но ей так не хотелось отпускать Нолана. В его компании все казалось таким простым и понятным, он очаровывал ее своим необычным видением мира. Лиза даже на какой-то миг сумела забыть о собственных демонах.
  - Я принесу тебе таблетки, - пропыхтел мальчик, проходя сквозь колючие заросли. - Встретимся здесь завтра в это же время!
  - Договорились! Выздоравливай, и одевайся потеплее!
  
  Слабость еще не покидала исхудавшее тело Лизы, пока она возвращалась в холл клиники, однако ум ее мыслил трезво и логично. Будучи невероятно взволнованной и ослепленной надеждой, что уже завтра ее муки закончатся, она невидимкой зашла в столовую, чтобы взять порцию прохладного апельсинового желе.
  Пол столовой был вычищен до блеска и Лиза аккуратно продвигалась между столами, чтобы не поскользнуться.
  - Ах вот она! - Громкий голос разорвал натянутую струной тишину столовой. Все присутствующие уставились на бурое лицо дежурной медсестры, которая, расставив руки по бокам, впилась хищным взглядом в Лизу. - И где тебя носило?!
  - Что? - Девушка присела за ближайший столик, больше не в силах находиться на ногах. Она вонзила ложку в янтарную глыбу.
  - Ты! - Медсестра подошла поближе и ткнула Лизе в лицо своим пухлым указательным пальцем. - Все проблемы только из-за тебя!
  - Что? - Глупо повторила Лиза, не понимая, собственно, из-за чего вся суматоха.
  - Где ты была все это время?
  - В парке, - равнодушно отозвалась Лиза, пробуя десерт на вкус. Напускное спокойствие девушки раздражало медсестру еще больше - она закипала и раскраснелась, готовясь закипеть, как чайник, выпуская изо рта жгучие облака пара. - А в чем дело?
  - Ах, в чем дело?! - Медсестра намеренно перекривила Лизу. - Мы тут с ума чуть не сошли! Все подняты на ноги - пропала пациентка, да еще и в таком состоянии, как ты...
  - Я просто вышла в парк - подышать воздухом. Меня не было-то от силы минут сорок.
  - За это время ты могла уйму пакостей натворить и с собой, и с окружающими! Нужно поскорее сообщить врачу, что ты нашлась. - Медсестра достала из кармана телефон. - Да, да. Нашлась! Сидит в столовой! Сказала, что была все это время в парке. Хорошо. Ни шагу! Поняла! - Она убрала телефон от уха и стала прямо над душой у Лизы. - Никуда не уйду, пока врачи не придут. - Объяснила она, принимая позу караульного Букингемского дворца. Лиза в ответ пожала плечами и продолжила есть желе.
  Ей было наплевать на всех этих людей, на правила, тем более, что уже завтра в это время она почувствует прилив сил и мир Иллюзии снова распахнет перед ней свои двери. Может ей даже удастся выдать свое хорошее самочувствие за излечение и тогда уже не будет смысла держать ее в этих унылых стенах.
  - Лиза! - Девушка расслышала звук своего имени, который в ее воображении представлялся вырывающимся из белоснежной улыбки, постепенно обрастая остальными чертами лица, когда, наконец, появилось укоризненное лицо врача. - Это верх бестактности, заставить нас так волноваться! Мы же несем за тебя ответственность. Ты не можешь просто так покидать пределы клиники, когда тебе вздумается!
  - Но ведь вы сами говорили, что это не тюрьма и я могу...
  - Не переиначивай! Я говорила, что ты можешь выходить в парк, предварительно предупредив кого-то из сотрудников.
  - Никого не было...
  - Теперь я запрещаю тебе прогулки! На ... неделю!
  - Зачем же так сразу? - Испуганно спохватилась Лиза. - Давайте это будет мне предупреждением? Я ведь тоже не хотела, чтобы так получилось. А? Мне становится легче после прогулок...
  - Давайте без давайте! - Прикрикнула на нее врач. Лиза впервые, за все время пребывания в этом месте, увидела лицо врача без улыбки - она выглядело хищным и абсолютно пластмассовым. - Обыщите ее! Может она бегает в парк за подачками.- Бросила она напоследок медсестре строгим голосом, а потом повернулась к Лизе. - Я была предельно добра к вам, но теперь вы ощутите все прелести лечения. С сегодняшнего дня вы каждый день будете посещать групповую терапию, если я услышу плохие отзывы о вашей работе - вы будете приходить ко мне лично!
  Лиза обмякла на стуле, чувствуя, как Надежда громко захлопнула дверь прямо у нее перед носом, обдав ее ледяным сквозняком. Ей нужно было найти способ выбраться, хотя бы на несколько минут, чтобы забрать у Нолана обещанные таблетки. Она что-то придумает, она и не из таких передряг выкручивалась.
  Оказавшись в своей палате, Лиза прилегла на кровать, но ей было неспокойно: мысли окружили ее плотным, беспросветным хороводом. Стоило ей ухватиться за одну возможность - вылезти через окно - как она тут же выскальзывала из ее рук - ведь каждое окно клиники было защищено толстыми тюремными решетками. Даже не смотря на то, что девушка похудела за последние недели - ей все равно было не пролезть в это узкое отверстие.
  Других очевидных способов выбраться из этой крепости ей не представлялось. Лиза подошла к окну, начинал накрапывать дождь и вдалеке слышались тихие протяжные раскаты грома, словно кто-то на небесах делал перестановку и двигал мебель. Дождь набирал обороты - серый потрескавшийся от могучих корней деревьев асфальт сначала был в темный горох, а затем внезапно весь почернел и влажно заблестел. Все журчало и лилось. А полураспустившиеся почки на деревьях, казалось, раскрывались на глазах приятной молодой зеленью.
  Лиза закрыла лицо руками, крепко сдавливая виски. Эта ее привычка была уже ритуалом, словно она так делала специально, проверяя жива ли еще, ведь от постоянной ломоты и тошноты она уже давно потеряла ощущение реальности.
  Она сможет ускользнуть завтра! Сможет! Голос внутри нее нашептывал ей уверенно, словно знал, что так она и будет. Ее уверенности можно было даже позавидовать, если бы она была направлена на благие цели.
  Спускаясь на сеанс групповой терапии, Лиза остановилась у зеркала, работая над своей деревянной мимикой, но мышцы не желали двигаться и омертвели на ее живом еще лице. Найдя для себя наиболее выигрышное выражение кротости и раскаяния, девушка заняла свое место в кружке.
  Выступали по очереди, которая неумолимо мелкими шажочками подбиралась к Лизе. Ей не хотелось говорить, но выбора у нее не было, чтобы не получить еще одно наказание. Как только костлявая женщина с гниющей ногой закончила, пришло время Лизы.
  Она начала тихо говорить, фокусируя свой взгляд на окне, где бушевала стихия. Это подтолкнуло ее вспомнить. - Однажды я видела смерть, - сказала Лиза и провалилась в колодец прошлого, освещая свой словесный путь призрачным свечением настоящего.
  
  ...Капли дождя стучали в окно все сильнее и сильнее, точно нежданный гость, настойчиво требующий, чтобы ему открыли. Лиза ворочалась на кровати, путаясь в простынях. Она не могла понять, что с ней происходит, почему тело так ломит, а каждый звук причиняет ей нестерпимую физическую боль? На первом этаже гудел телевизор, родители смотрели выпуск новостей, а Идия в соседней комнате громко говорила по телефону с подругой. Лиза была уверенна, что слышит даже визгливый голос подруги сестры по ту сторону трубки. Если бы она только могла прикрутить все звуки, как на стереосистеме, и погрузиться в тишину.
  Девушка выпила еще таблетку аспирина, чтобы унять головную боль, но и это не подействовало. Если бы она только могла выйти и поговорить с родителями, может быть они посоветовали ей какое-то лекарство против ее простуды. Но они уже неделю с ней не разговаривали. Из университета пришло извещение о прогулах Лизы, и мать поехала поговорить с деканом факультета, а заодно и ее бывшей одноклассницей, от нее узнала много нелицеприятных подробностей. Что Лиза якобы связалась с очень скользким парнем, который распространяет наркотики в университете. А еще кто-то из одногруппниц доложил декану, что однажды на лекции Лиза себя странно вела и у нее были подозрительно стеклянные глаза весь день. Мама, сделав свои собственные выводы и даже не дослушав оправдания дочери, разразилась гневной тирадой, что не такой ее родители растили, что она позорит их семью и все в таком же духе.
  Но Лиза не понимала, зачем такое говорить, если проблемы нет. Она не была наркоманкой, а просто попробовала пару раз. Почти каждый второй на их потоке изредка баловался дурью, а потом вовремя соскальзывал и жил обычной жизнью. Девушка не раз пыталась донести эту мысли до своей глухой матери, но все закончилось бойкотом. По-видимому, родители решили, что если начать игнорировать Лизу, то это проучит ее и даже пробудит в ней раскаяние по поводу своего безнравственного поведения. Но они, вероятно, забыли, что Лиза уже очень давно лишена их пристального внимания. И для нее этот бойкот - скорее привычный уклад жизни, чем наказание.
  Обращаться за помощью к сестре Лиза тоже не хотела. Идия была кристально чистой и честной до невозможности. Еще в детстве Лиза придумала оправдание для сестры, - что на нее наложили заклятие правды, а потом забыли снять. Вот она теперь и ходит по земле, как ангел с розовым ободком на голове, сея мир и справедливость. Представив эту картину, Лиза почувствовала неприятный желудочный спазм. Если ее вырвет, тогда придется идти к родителям за помощью. А вдруг у нее какой-то опасный вид желудочного гриппа?!
  Через час состояние нисколько не улучшилось. Теперь ее начало то знобить, то бросать в жар. И тогда она решилась позвонить Нику - он был единственным, кто мог выручить ее и подставить плечо, когда было так необходимо.
  - Алло, - услышав родной голос ее сердце, будто по команде подскочило вверх, а глаза заслезились. - Иззи? Малыш, с тобой все в порядке?
  - Привет. Я что-то приболела... Ник, мне совсем плохо и я не могу попросить помощи у родителей, они все еще на меня дуются. Кажется, у меня температура... Я слышала, ходит грипп. Какой-то опасный вирус...
  - Выпей аспирин, малышка, и хорошенько выспись.
  - Не помогло, - отчаянно протянула Лиза, приподнимаясь на локтях, чтобы рассмотреть погоду за окном. Кажется, дождь прекратился или ветер сменил его направление.
  - Слушай, а когда ты последний раз..., - начал говорить Ник, а потом, понизив голос, перешел на шепот. Лиза понимала, к чему он клонит, но какое это отношение имело сейчас? Ей бы врача хорошего и антибиотики. - Это ломка. - Наконец выдал Ник и замолчал.
  - Что? С ума сошел?
  - Симптомы совпадают и ты неделю как чистая. Вот и началось. У тебя есть дома что-то?
  Лиза замотала головой, а потом, осознав насколько это было глупо, ответила:
  - Нет, конечно. Я ничего не храню дома. А вдруг им вздумается обыскать мою комнату?
  - Тогда..., - хоть и Ник был в нескольких километрах от нее, она прямо видела, как она задумчиво ерошит волосы на затылке, отсутствующе глядя вдаль.
  - Что мне делать, Ник!? А что, если я умру?
  - Никто от ломки не умирал.
  - Не говори так! Я не... не ... наркоманка, - последнее слово она еле слышно произнесла в трубку. - Я пробовала всего -то пару раз...
  - Малыш, некоторым и раза хватает, чтобы подсесть.
  - Ник! - Умоляюще прошептала Лиза. - Я не смогу это терпеть. Я боюсь боли!
  - Не кипятись! Давай, соберись там и выходи за угол. Я приеду за тобой.
  - А что если я не смогу выйти? Или упаду в обморок?
  - Выпей кофе, чтоб взбодриться. И выходи.
  - Хорошо. - Лиза отсоединилась и последовала советам Ника.
  Когда она проскальзывала мимо дивана в гостиной, то старалась не попасть в пределы ровно очерченного круга света на ковре, отброшенного бра. Родители даже не повернули головы, а может она действительно двигалась по-кошачьи. Входные двери в таком идеальном доме, конечно же, не скрипят, так что Лиза выбралась наружу без затруднений.
  Противные капли дождя кислотой проедали ее кожу, касаясь жгучими прикосновениями. Она быстро добежала до угла, свернула, и только завидев машину Ника, юркнула внутрь на ходу.
  - Куда мы едем? К тебе домой?- Лиза сняла капюшон, смахивая с себя капли, нанизанные на ее волосы так, что создавало сходство с нитью жемчуга.
  - Нет, - покачал головой Ник, прокручивая руль в руках. Он повернул в обратную сторону и на всей скорости помчался по блестящей дороге. - К одним моим приятелям. У них есть кокс.
  - Мне правда станет легче?- осведомилась Лиза, глядя на Ника во все глаза.
  - Да, конечно. - Бросил он, как ни в чем не бывало, и повернулся к Лизе. - Ты как вообще? Я слышал, что деканша нажаловалась на тебя.
  - Они ничего не понимают. - Лиза сложила руки на груди. - Они не понимают, что это лишь способ расслабиться. Так сейчас все живут. Мир слишком ужасен, чтобы смотреть на него трезвыми глазами.
  - Точно. - Ник кивнул.
  - Я ведь не наркоманка, а просто отрываюсь, пока молода. Будет еще время быть серьезной. А они... они не понимают. Они никогда меня не понимали...
  - Ну же, ну же, - Ник положил руку на колено Лизы в знак поддержки. - Сейчас приедем и тебе будет хорошо.
  Дом приятеля держался особняком от остальных. Если все дома ровной линией выстроились вдоль дороги, то этот - косо-криво высился перпендикулярно шоссе, будто бы его строили под кайфом. Внутри было темно, но слышались тихие звуки - стоны и хрипы, словно дом дышал. Звуки издавала пара человек, лежащая на диванах, Лиза опознала их по бледным ступням, свисающих к полу.
  - Пойдем сюда, - Ник поманил ее в другую комнату.
  Там она увидела единственный источник света в доме - маленький ночник на большом столе, заваленный пакетиками с таблетками, белым порошком, у самого края столешницы высилась убийственная горка из шприцов.
  Лизе не нравилось это место, ей хотелось поскорее забрать свое и убраться отсюда. Что-то страшное чувствовалось в воздухе, окутывало с головы до ног черными веревками, затаскивая глубже в ловушку.
  - Дама первая, - ухмыльнулся Ник, сделав для нее белую дорожку. Лиза наклонилась над столом, стараясь не трогать мебель руками. Если бы она даже могла, то запретила бы дышать себе в этом помещении, чтобы не вдыхать этот отравленный чужими легкими воздух. Но с этим пришлось смириться.
  - Присядь, - Ник убрал подушку, усаживая девушку на кровать. Лиза пыталась было протестовать, но послушно обмякла, чувствуя внутри себя радостный возглас мозга, получившего наконец высвобождение.
  Темнота у нее перед глазами стала удивительно оживать. Странные образы, сотканные из черной пыли, собирались устроить перед ней свое представление. Она погрузилась в черное море, казавшееся для нее смолой. Она размахивала руками, отталкиваясь от кровати, создавая вокруг себя невысокие волны масляной жидкости.
  Лиза легла на спину на самый край кровати, чтобы ощущать рукой пол, чтобы не заплывать слишком далеко. Ее рай длился долго, она уснула, но продолжала свое плаванье и во сне, пока не столкнулась с огромным ледяным айсбергом. Она закричала и успокоилась только тогда, когда Ник обнял ее за плечи и притянул к своей груди.
  - Холод, лед, - невнятно бормотала она, все еще продолжая чувствовать рукой прохладу. - Здесь! Что-то холодное! Ник! Лед! Убери его отсюда! - Она завизжала, забившись в истерике, и тем самым переполошив весь дом.
  В комнате вдруг исчезла темнота, сменилась ярким светом. То, что увидела Лиза, заставило ее в кошачьем прыжке отскочить от кровати. Там не было льда, там лежал труп. Парень был какого-то фиолетового цвета, такого мерзкого оттенка, она никогда еще не встречала. Глаза широко раскрыты, смотрят вверх, вокруг рта сбилась пеной рвота. Рука, с проколотыми вздувшимися венами все еще тянется к пустому шприцу...
  
  - Я никогда в жизни это не забуду. Как оказалось, он пролежал там почти сутки - никто не заметил, что он умер. Это самое ужасное, что я видела, - проговорила Лиза осипшим голосом.
  - Ты мою ногу еще не видела, - хмыкнула женщина с перебинтованной гниющей ногой.
  - Просто я была так близко. Страшно было находиться и прикасаться к тому месту, где недавно побывала смерть. Я потом прийти в себя несколько недель не могла.
  - Это подтолкнуло тебя бросить? - Важно спросила психолог, поправляя очки, скатившиеся на самый кончик тонкого носа.
  - Конечно, - мигом соврала Лиза, про себя отметив, что это, напротив, лишь укрепило их порочную связь.
  - Очень важно... ... что? А? - Голос охранника громко заглушил болтовню психолога.
  - Вас к телефону. Срочно. Сказали, что привезли рояль.
  - О, мой Бог! Не может быть! - психолог треснула себя по лбу и вскочила, как будто ее ошпарили кипятком. - Я ведь заказывала доставку на воскресенье!
  - Не знаю, что там. Сами разбирайтесь, - охранник равнодушно махнул рукой и пошел к выходу, покручивая в руках сигарету.
  - Минутку, подождите меня, пока я все улажу, - психолог побежала в свой кабинет.
  - Она еще и на рояле играет, - тихо сболтнула женщина с гниющей ногой.
  - Это точно. - Поддержал ее паренек с выбритыми висками и гнилыми зубами. - Мне кажется, я бы смог выкарабкаться, если бы не эти ее собрания. Они вообще кому-то помогают?
  Все отрицательно замотали головами.
  Лиза удивилась, насколько идентичные ей чувства испытывали и другие пациенты. Групповая терапия напоминала спектакль, такой громкий и вычурный с нотками патетики и самобичевания, а только кулисы закрывались, смывался грим, выключался свет и зеленые лица растворялись в опиумном облаке, теряя себя до следующего представления.
  - Каждый день здесь, как в тюрьме из мыслей. Лично я скучаю по безмыслию, - чтоб ни одна мысль мухой не прокралась в мой мозг и не начала навязчиво жужжать, подрывая мое равновесие. - Худой парень с землистым лицом вдруг заговорил. - Нормальному, здоровому человеку сложно не думать, мысли сами в голову лезут и до чертиков доводят. Где денег взять на аренду квартиры? А что если мой бизнес прогорит? Почему меня девушка снова бросила? А ведь я мог стать богачом, как мой одноклассник? А вдруг прямо сейчас мне на голову потолок упадет и что тогда будет, почувствую ли я боль или сразу темнота в глазах? Вы сами-то замечали, сколько мусора у нас в голове? Вонючего, разлагающегося хлама, который и не выкинешь, а жить с ним как-то нужно. А стоит принять что-то - и ты все можешь. Сверхчеловек. Нюхнул и словно все внутри тебя чистое и стерильное.
  - А еще эмоции другие совсем, - поддакнула женщина с ржавой мочалкой волос на голове. - Когда под кайфом, жизнь не кажется таким жутким болотом, все становится ярче и осязаемее, словно смотришь сквозь линзу, увеличивающую мир в миллионы раз. Слова приобретают совсем иной глубокий смысл, чувства становятся острее. Сложно объяснить но то, чему раньше грош цена было, становится на вес золота. Груда булыжников под мостовой кажется сундуком, наполненным топазами, изумрудами, агатами, а бумажки от чипсов летают по воздуху серебристой бабочкой, отливающей разными яркими цветами в лучах. Ты видишь красоту во всем, там, где раньше была грязь.
  Лиза вдруг замерла. Рассуждения этих потерянных людей, казались ей понятными и до боли знакомыми, словно это она сама их когда-то написала на клочке бумаге, а они теперь озвучили. Но с другой стороны, она не чувствовала взрослости в этих монологах, все они говорили с какой-то абсолютно детской посредственностью, словно придумали это, как в оправдание и потом сами в это поверили. Слова Нолана были наполнены большим трепетом и отражались большей глубиной. Если размышления этих людей казалось мелководной лужей, то мысли шестилетнего мальчика выглядели бездонным океаном.
  - Придется нам с вами перенести занятие на завтра, - психолог предстала в пальто и с огромным зонтом-тростью, служившем ей одновременно защитником и от дождя, и уличных ворюг. - Вечер у вас свободен. Мне привезли рояль и уже поднимают...это ж надо было так облажаться! Я ведь просила на воскресенье! Вокруг одни идиоты..., - она продолжала чертыхаться, пока не скрылась за толстенными бетонными стенами клиники.
  - И этот человек нас лечит, - покачал головой лысый, помогая себя подняться, опираясь на плечо соседа.
  Но Лиза не спешила уходить, ей нужно было найти себе сообщника, который помог бы в осуществлении ее плана. Когда из всех присутствующих осталось только трое, Лиза рискнула обратиться к женщине с гниющей ногой. Все дело было в ее чувстве юмора, девушка почему-то считала, что только юморист способен на аферу.
  - Хм, вы бы могли мне помочь?
  - Ты на меня посмотри, - женщина уже как десять минут пыталась встать со стула. - Это мне помощь требуется...
  - Я имела в виду помощь другого рода, - Лиза неестественно выставила руку, чтобы та ухватилась для равновесия. - Завтра мне нужно отлучиться в обед в парк. Но врач запретила, мне нужно выбраться всего-то на пару минут.
  - И что? - Женщина наконец выпрямилась.
  - Вы бы могли как-то отвлечь охранника? Я бы проскользнула в парк и ...
  - Ты на меня посмотри! Я еле ногами передвигаю. Как отвлечь охранника?
  - Но ведь вы можете, к примеру, упасть в обморок, - как бы невзначай предложила Лиза.
  - Если я упаду, малышка, то больше не встану.
  - Я могу помочь, - писклявый голос худого, как щепка, парня вклинился в их разговор. Он убирал стулья, поэтому и задержался в комнате дольше всех.
  - И как ты его отвлечешь? - спросила Лиза, хоть и не испытывая доверия к парнишке, который был толщиной с фанерный лист.
  - Что-нибудь да придумаю, - заверил он.
  - А зачем тебе выйти надо? А? Принесут чего-то? - Женщина подозрительно нахмурилась, зачуяв в воздухе подвох. Лиза закатила глаза. - Ой, только не говори, что идешь птичек послушать в парке. Говори правду.
  - Сигареты, - на ходу придумала Лиза, радуясь, что все так ловко складывается. Сигареты-то у нее действительно есть и таблетками делиться не придется. - Я просто с ума без никотина схожу.
  - Понимаю, - согласно кивнула женщина и паренек. - Значит, мы в деле. А с тебя причитается.
  - Хорошо. Только нужно придумать...
  - Ты не волнуйся, мы придумаем, - заверила ее женщина, перетягивая гниющую ногу вперед, помогая себе сделать шаг. - Не первый год здесь. Много чего видали.
  - Ясно. Значит, завтра в обед.
  
  Всю ночь Лиза проворочалась в постели в предчувствии неминуемого провала. А что если план не сработает или по близости будет врач, которая заподозрит что-то неладное, обыщет Лизу и найдет у нее таблетки? Выгнать из клиники ее точно не смогут, ведь курс реабилитации оплачен, а вот урезать ее свободу смогут запросто. И тогда исполниться худший из ее кошмаров. Картинки в голове всплывали отдельными кадрами из прошлого - она вспоминала, на что шли ее знакомые в поисках наркотиков. Удивительно, но они находили выход из любой ситуации, словно бы мир был полон возможностей - они висели на ветках, лежали под ногами и спускались на землю с дождем, но никто этого не замечал - только единицы имеют способность видеть удобный случай или даже создавать его собственноручно. Так вот наркоман, нуждающийся в дозе, может полморя проплыть или свернуть горы на своем пути, достигая заветной цели.
  Обед прошел меланхолично, за окном струился мелкими потоками дождь, пахло свежестью и вскопанной землей. Лиза потягивала горячий чай, когда к ней подсели.
  - Все готово, - еле слышным шепотом заверил Лизу парнишка, аппетитно поглощая маффин.
  - Он отвлекает охранника, а если не сработает, тогда подключаюсь я, - женщина похлопала парня по плечу, когда тот, подавившись крошкой, начал спасительно хватать воздух губами, как рыба на суше.
  Лиза с сомнением глядела на эту сцену, перед ней предстало убогое существо, не способное без угроз для собственной жизни съесть обычный кекс. И это им она доверилась? Лиза недовольно нахмурилась. Когда у парня из глаз пошли слезы, девушка насторожилась еще больше.
  - Ну что купилась? - Парень вдруг заговорил абсолютно чистым голосом и лицо его просияло. Он широко улыбался своей отвратительной улыбкой, глядя поочередно, то на Лизу, то на женщину.
  - Так это трюк?
  - Ага.
  - Неплохо, - похвалила его Лиза, оглядываясь по сторонам, чтобы никого из персонала не было поблизости, иначе они могли бы заподозрить что-то, глядя на их воодушевленные лица - абсолютно нетипичные для подобного места.
  - Два курса актерского! - он задрал подбородок.
  - Чисто бриллиант! - подсказала женщина. - Ну, пора!
  
  Каждый занял свой периметр в коридоре, около входных дверей с надписью "Посторонним вход запрещен" туда-сюда расхаживал вальяжной походкой толстый охранник. Этот мужик был самым туподоходящим из всего штата. Он только и делал, что курил, ел пончик и с ошибками разгадывал кроссворд, который потом, тихо ругаясь, переправляли за него другие охранники во время своих дежурств. Спрятавшись за большим шкафом в холле, она увидела, как открывается занавес и на сцене появляется худыш с бутылкой кефира в руках. Он медленно шел, а когда сравнялся с затаившейся Лизой, подмигнул ей и сделал глоток. Вдруг начало что-то происходить, он скрючился, подогнув под себя колени, бутылка с кефиром упала и вязкая молочная жидкость, распространяя едкий кислый запах, блином легла на блестящий пол. Парень крутился по полу, размахивая кулаками, на лбу проступили капли пота.
   - Это у тебя что, ломка? - наконец его заметил охранник, медленно к нему приближаясь и другой рукой придерживая дубинку, висящую на поясе.
  - Идиот..., - просипел парень таким голосом, словно у него в пищеводе действительно что-то застряло. Лиза проскользнула к выходу. - Это я кефиром подавился....А...хр...
  Лиза незаметно проскочила к двери.
  Улица встретила девушку холодными объятиями. Но Нолана еще не было. Он появился несколько минут спустя, когда Лиза начала нервничать, что ее отсутствие уже могли заметить. Она то и дело поглядывала на окно столовой, выходящей в парк, дожидаясь сигнала - в случае тревоги должен был загореться свет, означавший, что пора возвращаться. Но пока все было спокойно.
  - Привет! - Запыхавшийся Нолан выпрыгнул из зарослей, как черт из табакерки. Низко свисавшая ветка своей костлявой рукой вцепилась в край шапки мальчика, препятствуя его движению. Он резко толкнулся вперед, выпутываясь из острой паутины, шапка слетела с головы и Лиза увидела, что он был абсолютно лысый. Бледный череп с просвещающимися синими венами. На минуту Нолан замер, его глаза казались испуганными, словно его шалость была раскрыта и вскоре подлежала наказанию.
  - Ой, - только и вымолвил он.
  - Почему у тебя нет волос? - Лиза и так знала ответ, вселяющий ужас любому, но она хотела услышать это от Нолана.
  - Я же болею. - Мальчик высвободил шапку из зарослей, надел ее и, согнувшись, присел на край лавочки, неловко поглядывая на Лизу. - Теперь мы не будем дружить? Да?
  - Почему же?
  - Люди избегают меня, когда видят таким. Думают, что я заразный... - Мальчик с напускным любопытством разглядывал свои ногти.
  - Но ведь это не так! - В сердцах воскликнула Лиза. Чувство всеобъемлющей несправедливости наполнило ее душу, что это за мир такой, который дает подобное испытание ребенку? Где же справедливость?
  - Поэтому приходится носить шапку всегда.
  - И давно ты болеешь?
  - Да.
  - А врачи что говорят?
  - Я не знаю. Я боюсь их слушать. - Нолан прикусил мизинчик и от этого стал выглядеть еще младше своих лет, хотя глаза оставались взрослыми и невероятно грустными.
  - Но раз ты здесь и лечишься - это хороший знак, верно? - Лиза старалась говорить спокойно, обыденно, но голос, то и дело срывался, в горле застрял ком, заставляя ее речь дрожать. Она не знала, как правильно вести себя в таких обстоятельствах.
  - Пару месяцев назад в соседней палате лежал мальчик. Мы играли с ним в пиратов. Понимаешь, у него был один глаз, а второй - закрыт повязкой, а я был в шляпе. Он был моим другом. А потом его не стало. Получается, его не вылечили. - Нолан грустно замотал головой.
  - Тебе страшно?
  - Уже нет.
  - Мне было бы очень страшно.
  - Почему? Ты ведь и так болеешь.
  - Да, но у меня все по-другому. Не знаю, как объяснить тебе. - Лиза оглянулась на окно - темно, значит, все спокойно. Хотя какое ей теперь дело до врачей, она должна быть здесь с Ноланом, только это имеет значение.
  - Я пойму, - серьезно заверил ее мальчик.
  - Моя болезнь не такая, как у тебя. Это даже не болезнь. Ты ведь не хотел, чтобы такое случилось с тобой? - Нолан решительно замотал головой, вникая в каждое сказанное слово. - А я знала, что такое случится со мной, я сознательно шла на это. Я себя сама сделала больной.
  - Но зачем?! - Нолан в ужасе расширил бирюзовые глаза, полные отчаяния. Лиза задумалась, впервые в жизни она решила пойти дальше, глубже в себя, чтобы найти ту самую причину, толкающую ее на скользкую дорогу.
  - Потому что ненавижу себя. Когда я была маленькой, такой, как ты, то хотела стать актрисой. Я часами крутилась у зеркала, воображая себя другой - не такой, как в отражении. Уже тогда мне нравилось притворяться, быть кем угодно, лишь бы не собой. Наверное, это и есть причина.
  Лиза почувствовала, как комок нервов, сидевший у нее в груди, распался на мелкие части, в глазах заблестели хрусталики слез. Она ощутила в ладони что-то мягкое.
  - Твои таблетки. Я их принес. Держи. - Лиза разглядела маленький мешочек, наполненный разноцветными капсулами. Эта секунда, возможно, кем-то была бы незамечена, но для Лизы в ней таилась целая жизнь, полная сомнений, соблазнов, страхов, предрассудков и боли. Боли было гораздо больше, но она не хотела прятаться, не хотела скрываться от нее, она готова встретиться с ней лицом к лицу. Боль за мальчика, наполнила ее до краев, и ей хотелось пожить с ней, разделить его страхи, чтобы Нолану стало немного легче.
  - Не нужно. - Лиза отдала мешочек Нолану, продолжая жадно впитывать глазами то, как мальчик прячет таблетки обратно в карман.
  - Но ты ведь просила... Тебе нужно лечиться.
  - Да, я уже лечусь. - Лиза встала, ей нужно поскорей убраться отсюда, чтобы не сорваться. Пусть она уже будет сожалеть об этом в своей комнате.
  - Встретимся завтра?
  - Конечно! - Лиза обнадеживающе улыбнулась.
  
  Вернувшись в холл, Лиза уселась в мягкое кресло в самом отдаленном углу комнаты, думая о мальчишке с небесно-голубыми глазами. Откуда у него столько сил и желания жить, когда она уже готова сдаться? Ей стало стыдно за свои мысли, казалось, она была недостойна сидеть рядом с человечком, который так искренне стремился выжить в этом жестоком мире, замечал все его прелести и умел довольствоваться малым, в том время, как она убивала себя день ото дня, искала утешения в искусственном мире, претворялась слепой, будучи зрячей.
  - Ах, вот она где! - Парнишка нарисовался перед Лизой, радостно потирая руки от предвкушения. За ним плелась женщина с перебинтованной ногой. - Как все прошло? Мы отлично сработали!
  - Да, спасибо. Вот. Разделите на двоих. - Лиза протянула ему пачку сигарет, продолжая оставаться задумчивой.
  - Ух! Отлично! Держи, мамаша. Слушай, если тебе еще нужна помощь - обращайся. Ты ведь видела, как я его обдурил? Видела? На мои крики весь персонал сбежался... - Он продолжал болтать, жужжать, как муха, бьющаяся о стекло.
  - Завтра. Мне нужно выйти завтра. Сможешь придумать еще что-то?
  - Нуу... завтра все просто. - Женщина отсчитала свою долю из пачки и остаток протянула парню. - Завтра ты и так будешь в парке.
  - Это почему? - удивилась Лиза. Женщина направила указательный палец на стену, где висели объявления. Девушка проследила за ее движением и прочитала - "Субботник. Участвуют все!" При иных обстоятельствах, ей бы не терпелось увильнуть от работы, но сейчас она была этому даже рада. Значит, ей удастся повидаться с Ноланом!
  Утром ее снова вырвало. Но на этот раз происходящее казалось не таким противным и болезненным, а ощущалось катарсисом, словно она очищалась, возвращаясь к прежней жизни. Ночью она размышляла, насколько ей бы помогли таблетки Нолана. Но сама мысль о том, что она отбирает лекарство у смертельно больного мальчика, причиняла ей боль и омерзение к самой себе. Впервые за свою жизнь, она сумела посмотреть на себя со стороны и то, что она увидела, ей абсолютно не понравилось.
   Нолан был прав, любовь отсутствовала в ее жизни, она выросла сухим цветком, живущим во мраке, но так отчаянно тянувшимся к солнцу. Но вместо того, чтобы найти свое место под солнцем, бороться за него, стремиться к нему, она выбрала пучину мрака, она пошла на дно, как затонувший корабль, прочно окутанный водорослями, который уже никогда не будет прыгать на волнах, у которого нет цели и нет маршрута.
  - Привет, Иззи, - Идия нежно прикоснулась к плечу Лизы. - Ты сегодня рано встала.
  - У нас субботник. - Лиза доедала кекс, сидя в общей столовой.
  - Ты будешь работать? Но разве нужно? Ты так слаба. Я, пожалуй, поговорю с врачом, чтобы тебя освободили...
  - Не нужно, я не против. - Лиза забросила последние крошки в рот, глядя на разительную перемену выражения лица сестры.
  - Ты и работа - вещи несовместимые. Тебе придется копаться в земле!
  Расслабленное лицо Лизы скрутило судорогой. Она вспомнила картинку из прошлого и в груди болезненно засосало.
  - Помнишь, как я в День матери хотела сделать подарок своими руками? Кажется, ты тогда подарила ей самодельную шкатулку...
  - Ага, одноразовую шкатулку, которая разваливалась, если ее открыть. - Хмыкнула Идия, заботливо поглядывая на младшую сестру.
  - Да. А я хотела сделать что-то большее, запоминающееся и надолго. Я нарвала цветов у соседей и решила посадить их во дворе. Все утро копошилась на клумбе, перепачкалась, как чертенок. - Лиза рассказывала это, а перед глазами ясно вставал тот день. Сумрачные декорации появлялись из ниоткуда и обрастали мелкими деталями. - Я была глупой и считала, что цветы сразу приживутся, хотя их, как минимум, стоило высаживать с корнями. Но я этого не знала, я была слишком мала, и я слишком хотела сделать ей приятно. Я расчистила всю клумбу, убрала все корешки и засохшие сорняки и тогда рассадила цветы. Я просто потыкала их в землю и залила водой. Когда мама увидела это, она пришла в ярость. Она сказала, что я испортила ее клумбу, что здесь никогда ничего не вырастет. Вместо похвалы получила наказание. С тех пор я никогда не копалась в земле.
  - Мне очень жаль. Иногда она быстро выходит из себя.
  - Да, и запоминаются именно эти моменты. - Уныло пожала плечами Лиза и встала. - Мне пора.
  - Она любит тебя, только по-своему. - Идия сказала это совсем тихо в след уходящей сестры. Лиза остановилась, но не поворачивалась. - Я говорила с ней, когда ты попала сюда. Она сказала, что в случившемся нет твоей ошибки, это ее ошибка.
  Лиза ощутила радостный толчок в груди, маленькая девочка, живущая внутри, подпрыгнула. Но ей нужно было услышать это от нее, а не от сестры.
  
  Был приятный весенний день. Солнце ослепительно блистало в небе, накинув на бескрайнюю голубизну золотистую сетку света. Пахло древесиной и краской, со всех сторон радостно пели птицы. Все были заняты делом - красили лавочки, обкапывали деревья, высаживали цветы, подметали дорожки. Лиза помогала мыть окна на первом этаже в компании неудавшегося актера.
  - Думаю, я весь остаток жизни проведу здесь, - тихо сказал он, смачивая тряпку в пенистой воде.
  - Ты совсем молод. Еще успеешь выйти. Сколько тебе?
  - Двадцать шесть...
  Лиза окинула парня удивленным взглядом. Он выглядел гораздо старше, лицо было серого цвета, покрытое бороздами шрамов и мелкой россыпью морщин.
  - Не верится, так ведь?! Я знаю, меня считают стариком. Но я знал, на что иду. Так что не сожалею.
  Лиза кивнула и присела у стены, чувствуя, как кружится голова.
  - А ты? Сожалеешь, что принимала?
  - Не знаю. - Лиза отвернулась.
  - Я тебе вот, что скажу - ты из всех здесь самая свежая. Наверное, не зря родители тебя сюда определили, значит, еще не все потеряно. У тебя есть шанс остаться человеком.
  - Может и так.
  - Поверь мне. Половина наших при любом удачном случае снова подсядет и вернется сюда или сдохнет где-то под углом. Ты на нас не смотри. Мы не бунтуем, мы уже почти мертвые.
  - Я знаю.
  
  Время близилось к обеду, когда Лиза улизнула от своей группы и побрела вдоль узкой тропинки в сторону уютного уголка в виде полумесяца, обросшего огромными пушистыми елями и кустарниками. Нолан уже был там, он полулежал на лавочке и смотрел в небо, размахивая руками, как крыльями, воображая себя птицей.
  - Я думал, ты уже не придешь, - мальчик приподнялся. Он был очень бледным, и Лиза удивлялась, как раньше могла не замечать этот болезненный цвет лица. - Уже успел покормить Мистера. Смотри, что он мне сегодня принес. - Мальчик продемонстрировал гайку, лежащую на пухлой ладони.
  - Жаль, что я его не увидела. - Лиза присела рядом, упираясь телом в неудобную спинку лавочки. Мир ощущался болезненно, от пряных запахов кружилась голова. Похоже, ее слабость станет вечным спутником, идущим рука об руку по жизни.
  - Ты грустная, - сказал Нолан. - Что-то случилось?
  - Нет. Я просто устала. А ты? Как твое настроение?
  - Неважно. Меня должны были отпустить на праздники домой, но врачи сказали, нужно оставаться.
  - Что это значит?
  - Не знаю. Может, дополнительное лечение назначат.
  - Значит, мы еще вместе. - Лиза потрепала мальчика по шапке. - Меня точно не выпишут в ближайшее время.
  - Что происходит с человеком, когда он умирает? - Неожиданно спросил Нолан.
  - Это, наверное, как глубокий сон.
  - А мертвым сняться сны?
  - Может им сняться живые, которых они оставили? - Лиза вопросительно посмотрела на мальчика.
  - Или вечная темнота. - Грустно закончил Нолан, болтая коротенькими ногами, не достающими до земли.
  - Тебе не нужно думать о таком.
  - Да. Но каждый месяц в палате все меньше и меньше остается детей. Если придет моя очередь, я должен быть к ней готов.
  - Ты должен готовиться к долгой жизни. Для этого тебе понадобится очень много сил.
  В воздухе повисла тишина - Нолан и Лиза безмолвно сидели рука об руку - маленький мальчик и взрослая девушка, волею судьбы соединенные вместе. Пылинки медленно кружили в воздухе, а попадая в луч солнца - искрились, будто бы воздух был соткан или тончайшей алмазной паутинки. Ветер шевелил ветки, скрипели старые дубы и посвистывали острые верхушки тополей вдалеке. Воробьи стаей налетели на куст орешника и, замаскировавшись внутри, громко щебетали, а затем вдруг зашуршал десяток крыльев и маленькие разбойники вырвались на свободу, поднимая в воздух остатки прошлогодней листвы.
  - Хочешь, покажу одно место? - глаза мальчика расширились, словно он раздувался от новости, воздушным шариком сидевшей у него в груди. - Хочешь? Это тайное место!
  - Ладно, - Лиза последовал за Ноланом, стараясь не отставать. Мальчик вел ее в самую гущу парка, там уже дорожки не казались протоптанными и цивилизованными, повсюду пучками пробивалась свежая трава, деревья точно растрепанные куклы сбились в непроглядные заросли.
  - Ты куда? Постой! А мы вернемся обратно? - Забеспокоилась Лиза, часто оглядываясь, чтобы запомнить дорогу. Но вскоре она бросила эту пустую затею - все деревья были одинаковы, как две капли воды. А трава, на которую наступали Нолан и Лиза, тут же гордо приподнималась с земли, стирая всякие отметины их пребывания здесь.
  - Смотри! - Прозвучал торжественный голос впереди.
  Глушь постепенно стала редеть и наконец Лиза очутилась перед большой стеной из сетки, разделяющей парк от массивного индустриального центра города. Здесь царил жуткий шум, гудели машины, люди пробегали мимо парка, не оборачиваясь, разбрызгивая горячий кофе, они спешили по делам. Город разрастался перед ними, как величественные башни замка, за одной высоткой виднелась другая - еще выше, а за ней еще одна - сплошь состоящая из окон. Небо терялось на фоне строений, виднелся его лишь маленький кусочек.
  - Когда заболеваешь и попадаешь надолго в больницу, жизнь делится пополам - есть мир до и после. И я не знаю, какой из них лучше. - Лиза просунула пальцы сквозь сетку, пробираясь на волю.
  - Лучше там, где ты здоров. И там, где твоя семья. - Нолан стоял рядышком, серьезно всматриваясь вдаль, разглядывая прохожих, снующих туда-обратно. - Никто не смотрит на небо.
  Лиза подняла голову. Небо нависало низко, как натянутое полотно шатра, облака вальяжно плыли; подсвечиваемые пушистые края, золотились солнечным светом.
  - Ты очень умный. Знаешь, я со взрослыми никогда так не общалась, как с тобой.
  - Взрослые вечно заняты. Им неинтересно говорить просто так. Они должны получить какую-то выгоду в конце разговора.
  - Подумай только, скоро придется людям платить, чтобы они тебя выслушали! - Лиза невесело рассмеялась.
  Они решили пойти обратно, снова возвращаясь к своей привычной больничной жизни. Лиза понадеялась, что ее исчезновение не вызовет вопросов, в противном случае ей придется снова придумывать, как выбраться в парк завтра.
  Нолан выглядел грустным, лоб под шапкой вспотел, он переминался с пятки на носок, когда Лиза попрощалась.
  - О чем ты думаешь?
  - Я всегда хотел выбраться на улицу ночью, чтобы посмотреть на звезды и луну. Ночью так вкусно пахнет воздух, как сладкий цветочный сироп. - Мечтательно протянул мальчик.
  - Я не смогу выбраться. Нас закрывают на ключ.
  - Я знаю. За мной тоже следят.
  - Давай сделаем это, когда тебя выпишут!
  - Точно-точно? - С недоверием переспросил Нолан.
  - Точно! У моей сестры есть телескоп - я покажу тебе Сатурн.
  - А кольца видно?
  - Конечно.
  - Ух ты! - Мальчик радостно подпрыгнул и обнял Лизу за ноги. - Это так здорово!
  - Договорились.
  - Да! Да! Да!
  Лиза широко улыбнулась и пошла на звуки голоса медсестры, которая все еще громко командовала во дворе.
  - Ты мой самый лучший друг! - Нолан махал маленькой ладошкой на прощание, спиной двигаясь к своему корпусу. Лиза видела, как мальчик достал из кармана марлевую повязку и надел на лицо, чтобы вернуться в подобающем виде. Он стеснялся носить ее при Лизе.
  
  Отсутствия Лизы никто, к счастью, не заметил. Грязные и потные тела рассыпались по своим комнатам, не дожидаясь отбоя. Лиза тоже чувствовала себя уставшей и истощенной, приняв душ, она уснула и видела странный сон, который тут же забыла на рассвете.
  После завтрака был сеанс групповой терапии - обсуждали неудачные попытки бросить наркотики. Лиза все время думала о Нолане, назвал бы он ее своим другом, если бы услышал все это? Понял бы он, что она чуть не обманула мальчика, пытаясь хитростью выманить его лекарства?
  - Я говорю, что на сегодня был назначен день свиданий. - Психолог закрыла свой блокнот, что означало об окончании собрания. - Сейчас можете провести свободное время в своих комнатах, а к обеду к вам приедут гости.
  - А это обязательно? - Лиза встрепенулась. - Я никого не хочу видеть.
  - Вы можете провести с ними время до ужина. - Как ни в чем не бывало, продолжила свою речь психолог, даже не обратив внимание на протест Лизы.
  - Слушайте, я серьезно! - Лиза повысила голос, обращаясь к психологу, которая явно избрала позицию игнорирования. - У меня другие планы.
  - До обеда! Расходитесь!
  - Послушайте меня... Я...
  Психолог закрылась в кабинете, никак не реагируя на просьбы девушки, словно та была невидимой.
  Лиза поняла, что ей сегодня никак не увидеть Нолана. Она беспокойно расхаживала по своей комнате, пытаясь найти причину, которая позволит ей ускользнуть в парк. Но прекрасно понимала, что это невозможно. Она с удивлением осознала, что жажда встретиться с маленьким мальчиком для нее сейчас гораздо сильнее ее зависимости к наркотику.
  - К тебе пришли! - В дверь постучали, прежде чем на пороге показались родители и сестра. Родители вели себя осторожно, отчужденно, отец и мать нелепо выглядели в темных очках, словно они прятались от назойливых взглядов персонала. Идия поспешила обнять Лизу и подбадривающее похлопала ее по спине, без слов, стараясь донести до Лизы свою поддержку.
  - Здравствуй, - родители все ждали, пока не уйдет медсестра, которая с любопытством глядела на представшую перед ней картину приличной семьи. По-видимому, она никак не могла понять намеков матери, которая стреляла в нее недовольными взглядами. Отца больше интересовал вид из окна, наверное, он бы с удовольствием выпрыгнул из него, лишь бы не присутствовать при этих семейных разборках. - Нам позволительно остаться с дочерью наедине? - Мама демонстративно указала медсестре на дверь и та, поджав губы, недовольно удалилась. - Вверх бестактности! Они здесь все такие? - Она обратилась к Лизе, словно это было самым важным в нынешней встречи. Лиза прекрасно понимала поведение матери, ей хотелось оттянуть как можно дальше момент разговора.
  - По большей части, да. - Лиза присела на кровать, глядя, как родители сторонятся приближаться к ней, сохраняя безопасную дистанцию.
  - Как твое самочувствие? - Наконец спросила мама.
  - Лучше.
  - Иззи себя недооценивает, - Идия вступилась за сестру, а мама недовольно хмыкнула - она ненавидела это детское прозвище, но к удивлению Лизы, она не отвесила едкий сарказмом комментарий, а промолчала. - Я говорила с врачом. Иззи делает большие успехи. Вполне возможно, ее скоро выпишут.
  - Мы могли бы поехать в Доминикану. Здешний климат кого угодно подтолкнет к петле, тебе необходимо солнце. - Мама уже принялась строить планы на будущее.
  - Я здесь не потому что пыталась покончить с собой...
  - Разве? - Отец неуверенно огляделся. - Разве принимать наркотики - это не самоубийство? Или я чего-то не понимаю?
  - Ты прав, дорогой, конечно, прав. Мы пришли сюда не винить тебя, Лиза, а помочь тебе вернуться к прежней жизни.
  - Я принесла тебе любимые сладости, - Идия протянула коробку кокосовых конфет и большой пакет орехового ассорти.
  - Спасибо.
  - Кажется папе нужно срочно выпить кофе. Я покажу ему столовую. - Идия потянула отца за рукав в выходу.
  - Что? Я не..., - отец, не поняв намека, продолжил отчаянно сопротивляться даже в коридоре.
  - Можно? - Мама указала кровать, спрашивая разрешения присесть.
  - Конечно.
  - Ты не обижаешься на нас? Мы ведь отправили тебя сюда, преследуя благую цель.
  - Нет. Я не обижаюсь. - Лиза почувствовала приятный запах маминых духов, который нежным ароматным облаком окутал их бесцветным коконом, и поспешно добавила. - Уже не обижаюсь.
  - Это хорошо. Я чувствовала свою вину, за то, что ты попала сюда. Я не досмотрела. Я требовала от тебя слишком много. - Лиза видела, с каким трудом маме даются эти слова. Ей было очень не просто говорить такие вещи, обвинять саму себя в том, что ее собственная дочь наркоманка. Лиза никогда не видела ее такой беззащитной, такой человечной. - Я очень хочу все исправить. С возрастом я поняла, что просить извинение становится все легче, а вот получать прощение все сложнее. Ты изменилась и мне все равно, что говорят врачи. Я по глазам вижу, что ты изменилась.
  Они говорили и говорили, словно встретились впервые после долгой разлуки. Лиза словно снова переживала прошлое, только на этот раз с комментариями от мамы. Они противостояли друг другу всю жизнь, потому что считали себя чужими и слишком разными, но на самом деле они были похожи, они были частичками одного целого, поэтому и отталкивались вместо того, чтобы притягиваться.
  Через полчаса в комнате объявилась Идия, она с осторожностью смотрела на родных, пытаясь понять, не совершила ли она ошибку, оставив их наедине. Но все шло гладко. Все вместе они спустились в столовую и выпили кофе, отец уже познакомился в парнишкой- актером, который смешно рассказывал о своих попытках устроиться работать в местный театр. Отец хохотал, а мама, Идия и Лиза чувствовали себя очень комфортно в этих больничных стенах, ведь именно они объединили их семью, хоть и на время.
  Когда время встречи истекло, Лиза попрощалась с гостями и даже неумело обняла маму и папу, что привело в дикий восторг сестру. В ее глазах блестели слезы, когда она увидела это секундное проявление семейной нежности.
  Так прошел весь день. День, в котором так не хватало маленького Нолана. Лиза пообещала, что познакомит свою семью с ним, чтобы они увидели, кто именно поддерживал ее слабую волю и нашептывал верные решения, препятствуя соблазну снова пуститься во все тяжкие.
  
  На следующий день погода вышла из себя - разразилась страшная гроза. Небо затянулось тяжелыми свинцовыми тучами, дождь обрушился внезапно и с такой страшной силой, будто бы грозился пробить в земле огромные дыры. Воздух померк и ощущался пронизывающе ледяным, словно от одного только вдоха, легкие могли замерзнуть навечно. Нежные первые цветочки на абрикосах ветер срывал и разбрасывал по земле снегом. Большие лужи-озера пузырились и пенились, разрастаясь в самые настоящие моря.
  И даже в такую погоду Лиза рискнула выйти во двор, надеясь повстречать Нолана. Но мальчика не было, он не пришел даже, когда дождь на минуту прекратился, и небо разрезало напополам золотистым лучом. Уверенная, что мальчику не удалось сбежать во двор из-за стихии, Лиза уныло поплелась в холл, чтобы согреется горячим чаем, обещая себе, что назавтра они точно увидятся.
  Спустя сутки погода угомонилась и наступила долгожданная весенняя теплынь. После дождя все вокруг разрослось всего за одну ночь, в молодых листьях теперь гулял теплый ветерок, на лужайке всходили желтые горошины-цветы, синевели первоцветы под забором. Влажная земля под ногами разрослась пушистым зеленым ковром, лужи пропали, лишь росинки поблескивали то тут, то там, словно маленькие драгоценные камешки, разбросанные для красоты.
   Лиза прихватила с собой горсть орехов, чтобы угостить Мистера. Она аппетитно выложила лакомство на лавочку и принялась ждать, надеясь, что сегодня объявится хоть кто-то. Никого не было. От каждого шороха или резкого звука, девушка оборачивалась, надеясь увидеть большие бирюзовые глаза и смешную плюшевую шапку. Просидев в трепетном ожидании несколько часов, Лиза не дождалась ни Нолана, ни Мистера.
  За ужином она вдруг поняла, что могла обидеть Нолана, пропустив их встречу в воскресенье. Может он прождал ее целый день, а она так и не пришла. Клятвенно пообещав себе исправиться, Лиза решила ходить в парк каждый день в обед - рано или поздно ей удастся встретиться с мальчиком. И она ходила. Ровно в полдень она занимала привычное положение на лавочке и преданно начинала ждать. Ей нужно было так много рассказать Нолану, нужно было столько всего спросить у него. Но дни проходили очень быстро, а мальчик не приходил. Даже Мистер больше не прилетал на их заметное место. Лакомство долго лежало нетронутым, пока назойливые голуби и воробьи не начинали бороться за каждый кусочек, устраивая настоящие птичьи бои.
   Когда настал день выписки, Лиза ощущала большую грусть и разочарование, что не могла поделиться этим радостным событием с Ноланом. Отправив чемодан с вещами домой, сама она решила задержаться в больнице. Она решила пойти в корпус Нолана, чтобы разыскать его самостоятельно.
  
  Стены просторной приемной были увешаны детскими рисунками. Лиза обратилась к администратору.
  - Мне нужно увидеться с мальчиков. Я знаю, он лежит здесь. Его зовут Нолан. Ему шесть с половиной лет и у него красивые голубые глаза. - Лиза понимала, что ежедневно через девушку -администратора проходит множество людей и запомнить всех по имени довольно сложно, поэтому старалась дать хоть какое-то визуальное описание ребенка, чтобы ускорить процесс поиска.
  - А..., - девушка уставилась в компьютер и быстро защелкала мышкой. - Минутку. Кем вы ему приходитесь?
  - Э-э-э... я его тетя. - Мигом соврала Лиза, даже не моргнув глазам, она знала, какие жесткие правила в клиниках. Сведения о больных - это строго конфиденциальная информация и сообщать первому встречному ее нельзя. - Я только вернулась с Америки и...
  - Подождите здесь, пожалуйста. Я позову врача. - Перебила ее девушка, и даже не дослушав, мигом выпорхнула из кресла в соседний кабинет.
  Мужчина в белом халате выглядел серьезно и настороженно.
  - Вы его тетя? - удивленно переспросил он. - Нолан не говорил, что у него есть тетя...
  - Ну... я двоюродная.... Дальняя родственница. Меня зовут Лиза. - Она постаралась улыбнуться.
  - Присядем? - Врач завел ее в комнату отдыха и усадил на мягкий диван. Атмосфера вокруг казалась серой и безжизненной: зашторенные окна, неудобные диваны, опасные стальные столики, безликие стены. - Вы разве не говорили с родителями Нолана? - Доктор снял очки и начала медленно протирать каждое стеклышко до блеска.
  - Нет. Так я могу его увидеть?
  - Боюсь, что нет. - Врач опустил глаза. Лиза похолодела.
  - Что?
  - Его больше нет.
  Лиза всхлипнула, и слезы застилали ее глаза, искажая все вокруг. Слова эхом раздавались в ее голове, а она отказывалась в это верить.
  - Когда это случилось?
  - Неделю назад. Он не пережил операцию по трансплантации.
  - Он просто лег и уснул?
  - Да. Я сожалею. Мы старались, как могли. Болезнь не дала шансов.
  
  Уходя, Лиза напоследок наведалась на их место - лавочку выкрасили в яркий зеленый цвет и теперь она блестела на солнце еще не высохшей краской. Деревья и кусты вокруг разрослись и обзавелись густой непроглядной листвой. Солнце продолжало светить, словно ничего страшного не произошло. Мир вокруг не остановился, он дико шумел и развивался, в то время, как одна маленькая жизнь прервалась.
   Может общество не заметило этой маленькой трагедии, но Лиза знала наверняка, что эту утрату ощутила она, его семья, большой черный ворон, который с тех пор больше никогда не прилетал в гости. Маленький мальчик сделал то, что многим восьмидесятилетним старикам не под силу - он изменил одну жизнь. Он открыл глаза Лизе, своей детской непосредственностью он вдохнул в нее жизнь, научил ее смотреть на обыденные вещи, как на нечто грандиозное. Научил не бояться чувствовать боль. Он доказал ей, что люди меняют жизни друг друга, порой одним словом, делом, поступком. Ты можешь быть самым обычным с виду человеком, но для кого-то ты целая Вселенная.
  
   * * *
  Уже год Лиза жила без наркотиков. Ее все еще посещали навязчивые мысли, которые нашептывали ей всякие гадости. Уже тысячи раз она могла сорваться. С трезвой головой в мире ужаса, страха и отчаяния делать нечего, но ее удерживала вера, что Нолан смотрит на нее с небес, она не хотела сдаваться. Всякий раз, когда жажда становилась невыносимой, она смотрела на небо, словно в его большие васильковые глаза. Его настроение, его советы или козни вырисовывались на небосводе, стоило только правильно их истолковать.
  Этой ночью она почувствовала дикую потребность увидеть небо, ощутить эту грандиозную бесконечную даль и раствориться в ней, как маленькая крупинка, дни которой идут на убыль, приближая ее к вечности.
  Она прогуливалась по парку. Пустые аллеи освещались оранжевыми фонарями, а узкие длинные тропинки скручивались и заплетались, как маленькие блестящие змейки. Обойдя полпарка, Лиза нашла укромное место, где было темно и тихо. Она устроилась на теплой земле, ощущая дурманящий аромат летней ночи. Нолан был прав, пахнет по-особенному - сладко и с цветочным привкусом.
  Лиза уставилась в темное небо, поблескивающее миллиардом звезд, которые дрожали на небосводе, искрясь ярким свечением. Бесконечная затемненная даль, не имеющая ни границ, ни начала. Лиза представлялась себе никем на фоне этой беспечной красоты, сотворенной задолго до ее появления на свет, и это останется и после. Мир померкнет, а небо будет светить и манить к себе восхищенные взгляды.
  Поднялся ветер, зашелестев листьями, на небо наползла туча, поглощая золотые звезды одну за другой, на горизонте замелькали вспышки молний, тонкие линии ножницами разрезающие тьму. На Луну набросили прозрачную сумрачную вуаль, скрывая ее жемчужное лицо. Дождь шумел где-то далеко, пахло свежестью и прохладой.
  Лиза восхищенно смотрела вдаль, она не чувствовала своих проблем, все земное осталось на земле, а она слилась со стихией воедино. Дождь пошел тихий и ласковый, теплыми касаниями опускающийся на кожу. Природа затихла в предвкушении.
  Вдруг молния многочисленными вспышками озарила спящую землю, показывая, как темный мир на секунду стал белоснежно-сказочным. Лиза была единственной, кто это увидел, все это разыгрывалось природой для нее, и это было по-настоящему.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"