Яновский Сергей Владимирович : другие произведения.

Улло. Восставший ужас

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дилогия про безжалостного оборотня в русской глуши. Много довольно жестоких сцен, в целом, книга не для слабонервных

Улло.

Часть первая.

Глава 1.

   ...Тихая деревня на рассвете. Я иду по влажной от росы траве босыми ногами, любуясь на восход солнца, впереди - бескрайний лес, за спиной - русская деревня. Деревянные дома, где-то покосившиеся от старости, сараи и крытые сеновалы, неподалеку пасутся лошади, овцы, штук пять коров. Щебечут птицы, кукарекает петух вдалеке.
   Все это кажется наполненным жизнью, какой-то немного ленивой и размеренной, но такой естественной. Каждая травинка кажется живой, на солнце поблескивает роса, в воздухе носятся ласточки.
   И тут все смолкает, солнце заволакивает серой дымкой, все вокруг становится словно бы черно-белое, а роса под ногами - какой-то холодной. Я оборачиваюсь, смотрю назад, на деревню, но там уже никого нет, даже пасущийся скот куда-то пропал. Но пропали не только животные - сама жизнь покинула эти места! Казалось, и не может ничего быть здесь, лишь страшное царство смерти! Пустые дома, хлопают двери на ветру. Душу заполняет страх. Холодный страх, которому нет объяснения и от которого нельзя убежать или избавиться.
   Я вижу что-то черное, извивающееся в траве, вижу змей! В ужасе кидаюсь в деревню, кричу, но там никого нет, а за спиной слышу злобный рык. Он становится все громче, чьи-то шаги за спиной, кто-то злобный приближается ко мне. Я не могу повернуть голову, бегу вперед, надеясь убежать. Но мои ноги словно перестают меня слушаться, я замираю, и что-то тяжелое бьет меня по плечу...
  
   В тот же миг проснувшись, я обнаружил на своем плече деревянное топорище.
   - Ой, извини, парень, опять он упал! - Извиняется стоящая рядом старушка, собираясь выходить на этой остановке, - Тебе не здесь выходить?
   - Нет, мне в Волчьей Горе, - Отвечаю я заботливой бабуле, невесть для чего держащей в руках новую ручку для топора.
   - А зачем тебе туда? Родня кто живет? - Прищурилась старушка. На вид - просто образец "Божьего одуванчика" - небольшого росточка, в платке, круглое лицо. Но глаза отчего-то показались мне на редкость злыми. Может, спросонья?..
   - Нет, ветеринаром еду работать по распределению. - Немного приврал я действительность.
   - А чего в такую глушь-то? - Продолжает она свой допрос, пытаясь смотреть в глаза, словно и ждет, что совру. Нет, нехороший какой-то взгляд.
   - Не знаю, так в техникуме назначили. - Откровенно вру я, потеряв желание что-либо говорить ей.
   - Вот ироды-то! Молодого парня в такую глухомань! - Покачала головой бабуля и поплелась к выходу.
   Я остался в одиночестве, Волчья Гора была конечной остановкой, и никто туда не ехал, кроме меня. Мотивов у меня было слишком много, чтобы рассказывать о них бабке, дважды за дорогу саданувшей (пусть и не специально) меня топорищем по горбу. Да и не привык я говорить о себе первому встречно со злыми глазами. Не зря же глаза считают зеркалом души...
   Итак, о мотивах. Начнем с того, что ветеринаром я уж больше двух лет проработал, и ехал уж точно не по распределению. Да и давненько я уже окончил техникум. Но основной мой доход был в ином - боях без правил. Будучи с детства завсегдатаем секций дзюдо, самбо, вольной борьбы, тайского бокса и ушу, на подпольном ринге я стал сразу фаворитом. Если противник был "бьющим" - я ломал его борцовскими приемами, скручивал в бараний рог, или бросал по рингу. Если борец - отшибал все сухожилия и мышцы, да и болевые приемы я знал прекрасно. Если универсал, вроде меня - то я доказывал, что до меня ему далеко в любом компоненте.
   Бои без правил - это не столько спорт, сколько зрелище, битвы гладиаторов. Наши бои были запрещены законом и проходили подпольно, зрители - те, чьи лица снятся следователям всех возможных структур, от милиции и ФСБ, до налоговой полиции и УБЭПа. Все бандиты и лидеры криминального мира присутствовали на этих боях.
   Я не сразу решился на участие в них. Мне вполне хватало простых боев смешанного стиля, где я неплохо зарабатывал. Да и драться в такой компании мне как-то не очень хотелось. Может, боксеров, каратистов и иже с ними многие часто считают хулиганами и драчунами, а то и записывают их сразу в бандиты, только я по сути своей человек довольно спокойный и незлобивый. Но мне подстроили дисквалификацию, отстранили на три года. Ветеринар я был неплохой (и для налоговой именно этим и жил), но в сущности даже на оплату квартиры этого не хватало. Тогда-то меня и подговорили участвовать в этой мясорубке.
   Все бы ничего, но однажды мне предложили "слить" бой - проиграть. Ставки были на меня, да и самому мне сумма была обещана огромная, но я отказался. Мне угрожали, но недолго: прознай кто-нибудь из "высшего криминала", что их собираются так "кинуть" (и на такую сумму) - моих подговорщиков нашли бы на утро под мостом с ногами в бетоне. Но на время я решил отсидеться. А затем - и вовсе переехать. А где еще лучше притаиться, пока не улягутся страсти, как ни здесь? Мне выделят свои пол дома, а работы я не боюсь. Если вдруг местные проявят агрессию - смогу их убедить, что лучше жить дружно. Уж после бойца по кличке Статуя (весом под две сотни и ростом за два метра) меня никем не испугаешь. Правда, хоть я и выиграл тогда, но одно ребро до сих пор не зажило. Не попади я ему так удачно в челюсть - не факт, что уже смог бы ходить без костылей...
   Но кошмары мучили меня уже неделю, с того самого дня, как я покинул Санкт-Петербург. Мне все время снилось поле, деревня, ужасные змеи и чей-то страшный рык за спиной. А сегодня еще и удар по спине. Впрочем, от удара топорищем и не такое может во сне померещиться...
   Древний "Пазик", въехав на вконец раздолбанную дорогу, вдруг почти перестал трястись. Похожи, на его колесах все шишки и вмятины были рассчитаны точь-в-точь под эти выбоины...
   А место это очень глухое. Здесь нет водопровода - только колодцы. Нет электричества - батарейки и бензо-генераторы. Нет газа - либо баллоны, либо печка. Но бытовые трудности меня не сильно пугают. Конечно, по происхождению я человек отнюдь не сельский, но и не избалованный донельзя благами цивилизации. На Руси-матушке и в городе можно сидеть без света, газа и воды.
   Есть и еще одна причина. Духовная. В этих проклятых боях несколько человек я практически покалечил. Не специально, но суть от того не меняется. Один из них теперь не сможет сгибать левую ногу, а второй мало что видит правым глазом. Это бои, но на душе моей не слишком спокойно. Я прекрасно понимал, что покинуть эти бои следовало давно, но из-за денег оставался снова и снова. Мое пребывание здесь, это, если хотите, своего рода желание забыть всю эту грязь, всю эту гадкую атмосферу. Или попытка скинуть лишние грехи, если такое выражение здесь уместно.
   Автобус, вздрогнув, остановился возле местной автостанции. Надпись "Автовокзал" уже утеряла половину букв, оставшиеся почти были незаметны, из-под краски проступали доски. Само здание представляло собой досчатую будку по размерам чуть больше газетного ларька. Окна затянуты полиэтиленовой пленкой, на стенах весь словарь ненормативной лексики. Не знаю, почему, но мне даже сидеть в таком помещении было бы мерзко...
   Дорога представляла собой грязную колею, благо, что сухую. Готов спорить, после первого же дождя здесь уже не проедет и трактор. А тучи висят над головой до неприличия темные, дождь - лишь вопрос времени. Автобус поспешил унести отсюда колеса, дабы не поселиться здесь надолго. Я смотрел ему вслед, прогоняя из головы подлую мысль: может, догнать его и уехать отсюда на фиг?..
   Конечно, пейзаж здесь и неплохой: широкие поля, деревенские домики, лес невдалеке, видел я по дороге и речку, текущую в этот поселок. Но это такой глухое место, волчий или медвежий угол, что название Волчья Гора кажется здесь как нельзя кстати! На душу сразу наваливается апатия, а первое возникшее желание: зайти в автокассу, и узнать, когда снова придет автобус.
   Посмотрев еще раз на село, я ощутил слабый укол. Нечто похожее я видел последние два дня во сне. Правда, не стану врать: не на сто процентов. Деревянные дома, большие сараи, скот в поле и лес вдалеке - это довольно общая картина. Думаю, в радиусе ста километров найдется не один десяток подобных сел. Так что, не стоит забивать себе голову подобной ерундой.
   О чем действительно стоит побеспокоиться - так это о скорейшем устройстве на месте. Когда разразится этот дождь, я хотел бы находиться где-нибудь под крышей, а не на открытой местности. И хотелось бы, чтобы эта крыша принадлежала строению, не настолько убогому, как автовокзал...
   Увидев местного аборигена - дядьку неопределенного возраста с мундштуком в зубах, я поинтересовался:
   - А где можно найти председателя?
   - А хрен его знает! - Бесхитростно ответил он, - С утра в конторе сидел.
   - А контора где? - Уточнил я, все еще веря, что с этого чуда в перьях можно хоть что-то вытянуть.
   - А хрен ее знает, у меня ж карты нету!
   "Ума у тебя нету!" - Уже хотел сказать я, когда услышал мелодичный женский голос:
   - Вам в контору? Могу подвезти!
   Я обернулся. В десятке шагов от меня стоял огромный вороной конь, впряженный в одноосную телегу на мотоциклетных колесах. Эдакий советский кэб. Управляла сим транспортом приятная светловолосая девица лет двадцати с небольшим.
   - Спасибо, а то не хочется попасть по дождь. - Я уселся на жесткой скамейке в десятке сантиметров от девушки.
   - Вы, наверное, ветеринар? - Предположила она.
   - Да, а как вы угадали? - Для поддержания беседы спросил я.
   - Если честно, то... - Девица замялась, а потом выдала: - По виду.
   Я был доволен собой. Перед побегом я отрастил усы, зачесав их а-ля Эркюль Пуаро в исполнении Девида Суше. К тому же, купил обычные очки, с простыми стеклами. Вот с одеждой пришлось помудрить. Как бы ни самоуверенно это звучало, мое телосложение безошибочно выдает человека, усердно посещающего тренажерный зал. Пришлось покупать несколько бесформенный костюм, который всю эту красоту превратил в обычное тело лентяя. Конечно, когда будет жарко - проблемы с этим возникнут, но пока время у меня еще есть.
   Моя персона у девушки интереса явно не вызывала. Впрочем, оно и к лучшему. С женским полом у меня никогда не клеилось, одни нервы от этого, а я сюда приехал успокоить душу, а не теребить ее.
   Правда, не обратить внимания на мою собеседницу было трудно. Высокая, за метр восемьдесят, стройная, но при этом отнюдь не худощавая. Эдакая крепкая сельская деваха, с длинными светлыми волосами и бездонными голубыми глазами, в которые лучше не смотреть, чтобы не потерять покой. Ее стан был обтянут розовым халатом, готовым лопнуть под натиском груди и не способном укрыть ее ноги.
   Конь медленно и лениво шел вперед, пока мы не остановились перед покосившимся одноэтажным зданием с табличкой "Администрация".
   - Вам сюда. - Девица указала рукой на это убожество непонятного цвета.
   - Спасибо, а как вас зовут? - Поинтересовался я.
   - Злата, - Засмущалась девушка, - а вас?
   - Макс. Еще раз спасибо, надеюсь, нам доведется как-нибудь встретиться.
   Телега с легким скрипом удалилась, а я направился к двери администрации. Это здание недалеко ушло от автовокзала по своему состоянию. Разве что было побольше и выстроено из кирпича, а не из дерева. Осторожно постучав (дабы дверь совсем не развалилась), я приоткрыл дверь и оказался в темном коридоре. Вдоль него тянулись несколько дверей, в первую же из которых я постучал. За ней обнаружился маленький кабинет, в котором из мебели были разве что стол и сидящий за ним человек. Краска на стенах давно уже облупилась, шторы на окнах потеряли цвет при правлении хана Мамая, а мыл окна, похоже, вышеупомянутый хан...
   - Здравствуйте, я к вам ветеринаром прибыл! - Сообщил я сидящему за столом толстяку. Но тут же понял свою ошибку: человек крепко спал. Старый потертый пиджак, белая кепка чуть сползла на лоб, а глазки настолько заплыли, что и не поймешь, открыты ли они?..
   - Эй, товарищ! - Применил я советское словечко.
   Он проснулся. Но не резко, не подхватившись. Сперва верхнее веко одного глаза медленно поползло вверх, затем второе, лицо чуть вытянулось, спина - распрямилась, пальцы очень медленно стали постукивать по столу, словно все части его тела медленно разгонялись перед тем, как начать работу в нормальном режиме.
   - Ветеринар, значится, - Проговорил он медленно, словно пережевывая слова, - Документы давай. Меня Павел Георгич зовут, председатель я тутошний.
   Изучение документов лишний раз навело меня на сравнение с разгоном. Поначалу он очень медленно вертел их в руках, затем чуть быстрее, а в моей трудовой книжке запись сделал уже с молодецкой прытью. Так же резво он вскочил из-за стола и вылетел из кабинета, едва не сбив меня.
   - Пошли, жилище тебе покажу! - Донеслось уже из коридора.
   Разогнавшись, он работал уже на предельных оборотах и просто летел вперед. Мне с двумя сумками было тяжело угнаться за этим не самого спортивного вида дядькой. Когда мы подошли к бревенчатой избе, от сердца у меня немного отлегло. Она, по крайней мере, казалась крепкой. Может, там и бегают тараканы с собаку размером, но домик хоть не развалится ночью и не погребет меня под бревнами. Хотя, как говорится, внешность ведь бывает обманчива...
   - Сосед у тебя - золотой человек - электрик наш Митька. - Вещал председатель, - Странноватый правда, но такую хрень из говна сотворит - охренеешь! Сейчас нам генератор готовит, чтобы летом от реки ток получать. Правда, не пьет почти, но это пройдет. Кидай вещи, его пока все равно нет, а я тебе транспорт выделю.
   Заинтересовавшись, что здесь может служить транспортом, я последовал за ним. Когда мы вошли в сооружение из бетонных плит, я увидел кучу разобранных мотоциклов, сгнивший трактор и останки какого-то автомобиля. Чуть дальше были несколько денников для лошадей.
   - Дороги у нас нет как таковой, особенно в дождь, а тебе по всему селу поспевать иногда придется. Оно хоть и жиденькое, но тянется километров на семь. Вот, выбирай!
   Мы, тем временем, подошли к дверцам денников. В трех загонах стояли кони. Двое - взглянуть страшно! Огромные махины, которые могут в одиночку заменять по два трактора. Как на них можно ездить - большой вопрос. Я бы не рискнул. Хотя нередко и катался на лошадях на различных конезаводах. Третий был приемлемых размеров, но постоянно бесновался в загоне. Не могу похвастать, чтобы мой опыт позволял на "ты" разговаривать с подобными смутьянами. Да и на "вы" без земного поклона - тоже...
   Четвертый загон показался пустым. Лишь подойдя поближе я увидел черную кучерявую лошадь с огромными заячьими ушами.
   - А это ЧТО? - На всякий случай, уточнил я.
   - Ну ты даешь, ветеринар! - С укором сказал председатель, - Ослов никогда не видел? Это Филипп, четыре года, спокойный, возит что угодно и кого угодно, на нем все прошлое лето дети катались, никого еще не сбросил и не цапнул.
   Филипп действительно выглядел полным пофигистом. Ишак лениво жевал что-то, даже не глядя в нашу сторону. Шерсть на нем свалялась, висела клочьями, а взгляд был пустой, как у наркомана со стажем. Впрочем, не совсем так: осел явно о чем-то еще думал, но вот мысли его были далеки от нас. Может, представлял себе, как выиграет однажды забег среди породистых скакунов? Кто ж знает, о чем мечтают ослы...
   - Это Гришка привез, а сам помер. Осленка Злата выходила, что подвезла тебя. Жалостливая больно, выходила осленка и нам отдала. Он ее как видит, хвостом метет, прям как собака.
   - Думаю, пойдет. - Не очень уверенно сказал я, открыв дверь загона, - А что он жрет-то?
   - А что ни дашь! Не боись, кормом мы его обеспечим, только работай!
   Зайдя в загон, я и Павел Георгич зауздали ишака, который не проявил каких-либо признаков недовольства. Впрочем, и каких либо признаков жизни - тоже...
   Я осторожно сел на осла, чей рост в холке не превышал и метра. Эдакий черный ушастый пони, которого года два не мыли и не чистили. Из загона Филипп вышел спокойно, я без проблем вывел осла из сарая. Правда, я боялся, что на такой красоте меня местные засмеют.
   - Сегодня отдыхай с дороги, завтра часам к одиннадцати подходи, я тебе объем работ покажу. - С этими словами председатель спокойно ушел, а я на кудрявом друге продолжил путь к новому жилищу. Вопреки моим опасениям, "руля" он слушался беспрекословно, вез именно туда, куда я от него и требовал. Хотя и с такой скоростью, что пешком я дошел бы намного быстрее.
   Оставив ишака в сарае (тот спокойно стоял там, где я его остановил), а сходил в дом и нашел там расческу и ножницы. Конечно, "транспорт" - не фонтан, но надо хоть привести его в божеский вид. После поездки на нем все ноги в репейниках, а брюки нуждаются в хорошей стирке.
   Сарайчик возле дома, в котором Филимон ждал чистку, тоже был набит всякой хренью, только как-то более аккуратно. Здесь была различная электротехника и приспособления к ней. Аккумуляторы, генераторы, микросхемы, провода. Были и какие-то предметы электротехники, о назначении которых не догадывался в силу своей неграмотности в подобных вещах.
   Когда я начал состригать со шкуры ишака свалявшуюся шерсть (по иному от нее было уже не избавиться), в открытую дверь сарая заскочил допотопный мотоцикл черного цвета. Восседал на нем худющий парень лет двадцати с небольшим, в красной каске и рюкзаком на спине. Затормозив, мотоцикл остановился передним колесом в паре сантиметров от стены сарая. Судя по старым колеям на земляном полу, этот прием он отрабатывал не один год. А пара отметин на досках стены и мятое переднее крыло говорили о том, что и не с первого раза он это освоил. Осел на это прибытие не обратил никакого внимания. Как и на то, что я его чистил.
   - Здорово, ты ветеринар? - Без обиняков спросил мотоциклист.
   - Да, как видишь, - Ответил я, протянув ему руку, - Макс.
   - Митька, - Представился собеседник, - Электрик местный. Хотя, правильнее будет сказать - электрохимик. Все-таки, Георгич эту скотину сбагрил!
   - Ты про Филиппа? - Уточнил я.
   - Про кого ж еще? Это такая редкостная сволочь! Может идти, а потом среди дороги остановится - и хрен ты его сдвинешь. Хоть убей, пока не отдохнет - дальше ни шагу!
   - Чего ж его держат? Продали б в зоопарк!
   - Георгич за каждую "боевую единицу" удавится! - Усмехнулся Митька, повесив шлем на гвоздь в стене. - Но есть у него и плюсы. Без хозяина не уйдет. Когда Гришка помер, осленка взять не могли - орал, лягался, покусал всех. Злата его еле увела. Ей-Богу, ведьма она, вся скотина, в том числе и мужики, за ней на задних лапах ходят.
   Я припомнил ее и понял: я бы тоже не стал исключением...
   - А где предыдущий ветеринар? - Спросил я, когда Филимон уже стал более или менее похож на осла, а не на шерстяной мяч. На полу при этом лежала куча шерсти, репейников и даже фантиков от конфет.
   - По официальной версии - пропал без вести. - Мрачно ответил Митька.
   - Ни хрена себе версия! Какая ж тогда неофициальная?? - Не понял я.
   - Блин, я могу сказать, - Митька занервничал, - но если Георгич узнает - он меня с потрохами сожрет и поссыт на останки.
   - Ты еще скажи, что его русалки под воду утащили! - Скривился я, взявшись за гриву ишака.
   - Почти. Местные говорят, что его оборотень задрал.
   - Оборотень? - Я с сомнением посмотрел на "электрохимика". С виду - отличник школы и ходячая энциклопедия, не должен он в сказки верить.
   - Тут давно байка ходит, что после революции полицай здесь поселился партийный. Зверь был чистый, людей к стенке ставил только так. И вот, была тут знахарка, чистая ведьма! Кто с ней дружил - хотя таких и мало было - у тех и на пустом поле картошка росла. А ежель, не дай Бог, враг ее - лучше сразу или из села беги, или в петлю поторапливайся! И скот пачками дохнет, и в огороде такая хрень вырастет, что ни один ботаник не поймет! А могла и на самого человека порчу наложить: и не помрешь, но и больной будешь, все время как ни рыба ни мясо. Хотя, говорят, если в церковь сходить, то тут же отпускало. Ведьма в церковь никогда не ходила. Сама она в домике на окраине жила, но частенько на неделю-две куда-нибудь пропадала. А сынок ее выдался редкой скотиной. То сопрет у кого что-нибудь, то девку какую в кусты затащить попытается. Может, и получалось, да кто ж в селе сознается. А на вид - дурак дураком. Взгляд какой-то злобный, вечно смотрит исподлобья, ходить мог зимой без обуви. А тут он жену коменданта изнасиловать попытался, а тот и поймал выродка. Застрелил его прямо на месте, да еще и в голову все патроны выпустил уже мертвому. Говорят, ночью ведьма к нему явилась. Комендант чуть со страху не помер, когда щеколда изнутри сама отодвинулась. Начал наган искать, а ведьма ему и говорит:
   - Не надейся, не поможет он тебе! Хоть и убьешь меня, а сын мой теперь мстить будет, а я присматривать за вами! - Митька еще раз обернулся и продолжил повествование:
   Полицай за наган схватился, а ведьма на пол упала - и собакой обернулась! Он стрельнул - и прямо в глаз ей. Она заскулила и убежала. А утром все село на ушах стояло. Бабку дома мертвой нашли, голова у нее через глаз прострелена, а могила ее сына раскопана. Крышка гроба пробита, плита свернута, оградка и вовсе отброшена метров на десять. Два дня тело искали, все село обыскали, все погреба и сараи. Нету тела!
   Комендант поседел, пить начал, а ночью просыпается и слышит - в окно кто-то стучится. Он наган в руку взял и к окошку подкрался. Смотрит - а на него морда волчья пялится, глазами красными сверкает. И словно улыбается. А луна полная была, видно хорошо. И комендант чуть не умер на месте: тело-то у волка человечье, только в шерсти все, одежда разорвана и когти огромные торчат.
   Утром жена коменданта из города приехала, заходит в избу, а муженек ее - коммунист заядлый - крест из дров в руках держит, на коленях стоит и молится. Его кое-как в чувство привели. Пошли в сарай, а там - мать честна! Коровы на скелеты похожи, пена на зубах висит, овцы кровью дрищут, куры дохлые лежат, крысы по сараю десятками ползают и чихают кровью, дохнут на ходу. Только конь один нормально стоит, словно не взяли его ведьмины чары.
   Комендант только очухался, жену в город отослал, сам через час на коня вскочил, чтоб в город удрать. И тут на все село смех послышался, конь на дыбы встал и так понес!.. Прыжками метров по сорок пролетал, до леса вмиг доскакал, а потом назад прискакал, но один уже, без всадника! Заржал громко - и кучей золы рассыпался! А через два часа в лесу коменданта нашли. Еле узнали его, весь разодранный был!

Глава 2.

   С того момента поняли все, что Улло оборотнем стал! Бабка эта, знахарка, сама странное имя носила, и сына Улло назвала, что смеялись все. Нелюдимые они были, до революции в церковь никогда не ходили, а после семнадцатого года среди первых церковь на части разбирали местную. В школу он отродясь не ходил, хотя и грамотный был, заговоры какие-то знал, хотя с ведьмой, конечно, ему в этом плане и близко было не стоять.
   И стали грибники в лесу гибнуть в лапах зверя, а потом - хуже! Стал зверь в поле приходить, скот калечил, пастухов убивал. Видели не то огромного волка, не то человека в шерсти. Да и скот он убивал, но ни одной туши не уволок, ни одного пастуха ни съел. Просто рвал их, словно убивал просто для забавы. Хотя этим, бывает, и простые волки грешат. А ночью, говорят, самого Улло видели в рваной одежде, на могилу свою смотрел.
   После этого стал он к девке одной ходить в человечьем образе. Он при жизни на нее засматривался, а тут придет, сядет под окошком и скулит. С виду человек, а скулил как волк. Всю ночь мог просидеть, очень уж упертый оказался. Она, бедная, все окна и двери на ночь запирала, иконы в доме повесила. Но он не ломился, не трогал ее, даже когда на улице подстерег. Проводил до дома, а когда кто-то увидел их - упал на землю и убежал волком.
   Но стоило кому к ней в женихи повадиться - как находили того мертвым с разодранным горлом. Трое так полегли, а с той поры церковь в селе восстановили, батюшка приехал. А сам он хоть и священник, но ума быстрого очень оказался. Прознав об Улло, тут же подкараулил оборотня. Знал, что он к Машке ночью под окна ходит. Прицелился батюшка, да пулей серебряной и стрельнул в оборотня. Тот вмиг на землю рухнул и трупом простым стал. Батюшка могилу святой водой окропил и оборотня снова туда положил, а вместо надгробья - крест поставил.
   А ведьмина душа не унималась, все скот портила, лишь осла не могла никак порчей погубить. Поэтому Гришка-то ишака и купил три года назад, помнил об этой истории. Батюшка могилу ее нашел, святой водой окропил и тоже крест поставил. Тогда и стихло все, ни ведьмы, ни Улло больше не стало.
   Много лет прошло, и батюшка уж помер, забывать про те события стали, и тут явился ветеринар этот, Вася. Парень молодой, но гнида редкостная! Его Георгич взял лишь потому, что никто сюда больше идти не хотел. Парень пил в черную голову, я даже на свою половину дома замок повесил, а то генератор кто-то уволок. - Митька достал пачку сигарет, - Да и наркоманом он оказался, покурит чего-то, а потом веселый ходит, человечков ловит. Кого-то хрен дернул ему про эту историю рассказать, того и потянуло. И ведь нашел могилы! Правда, потом вроде как охладел. Потом исчез он, а на могилах кто-то кресты своротил и какие-то знаки нарисовал. Правда, нашли его в лесу, это нашим участковый сказал, что он пропал. Я сам видел труп в лесу. Глотка порвана, глаза выколоты, а тело насажено спиной на острый сук. А церковь к тому моменту опять забросили...
   - Да уж, жуткая история! - Заметил я, выдирая репейники из хвоста Филимона.
   - Это бы пол беды! - Митя подумал, и все-таки раскурил сигарету, - Обе могилы были разрыты. Старухина - сверху, крышку гроба сорвали, а тело выкрали. А могила оборотня, как высказался эксперт из города - изнутри! Снова пробитая крышка и с нечеловеческой силой разбросанная земля. Двоих в лесу волк уже задрал, правда, сюда пока не является. Вой по ночам в северной части поселка часто слышат.
   Митька замолчал, докурил, после чего затушил окурок об навоз.
   - Только учти: я тебе ничего не рассказывал! Слышал от местных, люди из другого села рассказывали, но Я тебе ничего не говорил!
   - Не парься, - Успокоил я, - Да и не очень-то я в эти истории верю. Думаю, парень просто сам их выкопал и спрятал где-то. Может, снова закопал. Вы ж раскопки в поисках тел не устраивали.
   - Да, но Василия-то кто-то убил!
   - Дураков на земле русской всегда хватало! Какие-нибудь "лесные братья" или как их там еще. Убили да поиздевались над телом. Скажешь, такие изуверства сейчас редкость?
   Внезапно Филимон повернул голову и пристально посмотрел мне в глаза. Ишак даже не вилял хвостом, а просто неподвижно смотрел на меня.
   - Думаю, наш боевой конь с тобой не согласен. - Усмехнулся Митька и потрепал ишака по гриве. - Все может быть, но уж больно правдоподобно!
   - Да и кто может точно сказать, чьи это могилы?
   - Да не так уж и много людей похоронили за пределами кладбища, возле ограды. Несколько самоубийц - и все.
   - Но точных данных нет?
   - Откуда? Чего только с тех пор не минуло? И Великая Отечественная, и Перестройка, где уж тут что точно сохранится?
   - Вот и я о том. Байка, конечно, знатная! Такую в барах за пивом хорошо рассказывать! - Что-то вдруг вспомнилось мне, я поинтересовался: - Пиво у вас хоть есть?
   - В магазине - только местного разлива с мочой пополам, - Поморщился Митька, - Но из города всегда можно привезти. Впрочем, на плотине есть у меня заначка из города. Если не лень, можно пройтись, тут недалеко.
   - А почему ты хранишь пиво на плотине? - Удивился я, - Какой-то новый метод!
   - Я там сейчас, главным образом, и работаю, делаю генератор, чтобы от реки ток в селе появился. - Пояснил Митька.
   - И давно?
   - Да год уж почти. Пошли, посмотришь заодно, здесь все равно торчать нечего.
   Путь не занял много времени, к тому же, путь мы прокладывали по каким-то дебрям. За счет этого, по словам Митьки, срезали метров триста. Правда, когда я очередной раз зацепился лицом за какую-то колючую гадость, то готов был пройти и лишний километр, лишь бы только в обход этого места...
   Плотины всегда выдавали себя за счет шума воды, это я помню еще с детства. Тогда я часто ездил к родственникам, правда, хоть режьте, не помню куда именно. Родители перестали с ними общаться, когда мне стукнуло десять, поэтому воспоминания остались отнюдь не географические. Как и любой пацан в этом возрасте, я интересовался отнюдь не взаимоотношениями России и НАТО, или какими-то проблемами между моими родственниками. Был я шустрый, на месте сидеть не любил, вот и сбегал сразу на речку. Для чего служила та плотина - это мне было тоже "интересно", но что мне запомнилось, так это ее высота. Сейчас, может, какие-то пять-шесть метров меня и не удивили бы, тогда же для меня это был просто какой-то водопад! Я мог часами смотреть, как вода падает вниз с высоты второго этажа, как тонкие струйки просачиваются через ветхие доски. Несмотря на просто дикий страх, что вода может пробить свою преграду и сильной волной рвануть вперед (а это, думаю, наверняка уже произошло, если никто ее не залатал), я сидел не сверху, откуда падала вода, а в паре метров от того места, куда она с шумом и брызгами падала. Местная ребятня часто купалась в том месте, особо смелые даже прокрадывались по вершине плотины и прыгали с нее вниз в самую пену. Меня тоже так и тянуло последовать их примеру, но родители настрого запретили мне это делать. Впрочем, плотина итак вызывала у меня большое "уважение", так что нарушить этот запрет я ни единожды не посмел. Лишь ночью часто просыпался с криком, когда снилось мне, что мощный поток воды прорвал старые доски и поглотил меня, сидящего так близко. Каждый раз, проснувшись, я зарекался, что и близко не подойду больше к плотине, но каждое утро снова шел туда. Хотя из-за моих ночных испугов родители и хотели мне это запретить. Но - потом мы перестали туда ездить, на вопрос "почему?" мне так никто и не ответил, лишь изредка бормоча что-то невразумительное. Я не запомнил названия того места, но воспоминания о той плотине крепко засели в моей памяти с детства.
   Сейчас я снова слышал похожий шум, пусть и не такой громкий. Да и плотина оказалась довольно тщедушной. Ее высота не превышала и двух метров. Хотя если на вас пойдет этот поток воды, будьте уверены, сметет вас, как пушинку. Хотя смотрелась эта плотина куда более крепкой. Вместо досок был бетон, похоже, строить тут собирались на века. Только, как это на Руси водится, или планы сменились, или чего-то где-то не хватило. Но, признаться, сильного впечатления эта плотина на меня не произвела. То ли я уже слишком много повидал, чтобы заворожено смотреть на падающую воду, то ли сама плотина была не такой впечатляющей, как та в детстве. В общем, не впечатлило...
   - Вот и моя обитель. - Митька указал на невысокий домик прямо возле плотины, - Там стоит генератор, лопасти которого вращает вода. Сюда часто местные шастают - у меня тут есть розетки на 220 и 380 вольт, мобильники подзарядить, телевизор посмотреть нормальный, а не автомобильный от аккумулятора. Конечно, наш дорогой председатель не одобряет, что здесь часто толкутся посторонние, орет на меня за это. Но, что поделаешь, я тоже злой на него, что он уже год кабеля достать не может, чтобы ток по селу пустить.
   Мы подошли к этой квадратной будке, Митька открыл навесной замок, открыл дверь, затем поднял с пола записку.
   "Митька, Георгича сегодня вечером в селе не будет, вруби ток хоть на полчаса!

Вася"

   - Вижу, не только в будке ток есть! - усмехнулся я, пройдя внутрь.
   - Ну, на те гроши, что председатель платит, ноутбук не купишь, - Электрохимик открыл ящик старого стола и достал оттуда ноутбук, - А людям свет-то нужен! У нас кабеля хватило только до клуба - там вторая обитель цивилизации, но там не я хозяин. Да и так просто туда не попадешь, у директора больно гонора много. А я кое-кому под дёрном проводки протянул к домам, вот дань и собираю за это. Правда, тайно, если председатель узнает - орать будет.
   - Не боишься ноутбук хранить тут?
   - А кто его сопрет? Батарейку я специально домой упер, а без нее его нигде не включишь. А свет тогда вообще отключу на фиг!
   - Ладно, Чубайс ты местного пошива, - Остудил я его пыл, - Кто-то про пиво говорил?
   Митька из нижнего ящика того же стола извлек пакет, в котором позвякивали стеклянные бутылки. Откупорив одну из них, я сел на скрипучий и до жути расшатанный стул и окинул взглядом помещение. Конечно, больше всего это походило на трансформаторную будку. Из мебели - три стула и стол у двери, одну стену полностью занимали какие-то датчики, а из соседней стены торчал здоровый генератор. Он был прикрыт фанерными щитами, от него шли толстые провода, и было видно, как беспрерывно вращается его сердцевина (якорь). Да уж, не хотел бы я подолгу тут находиться - в музее и то обстановка как-то более уютная...
   - Ну что, за знакомство? - Митька откупорил свою бутылку пива, затем усмехнулся, - Ничего, ты здесь еще освоишься. Здесь неплохо, только хреново немного, но жить можно.
   - Спасибо, успокоил! - Кисло улыбнулся я, хотя сомнения у меня и были насчет того, как долго я здесь пробуду...
  
   ...Вечером, изрядно бухие, мы решили в поисках приключений дойти до местного клуба. Хотя с приключениями женского пола у меня никогда везения не наблюдалось, в подпитии именно в эту степь меня всегда и тянуло. Правда, Митька не шибко это одобрял, намекая на недружелюбие местного контингента. Тоже мне новость: отчего-то новичков везде не очень хорошо привечают. Хотя и странно, за что? Не виноват же человек в том, что родился не здесь! Я не стал сообщать Митьке о своих методах "лечения" агрессии, хотя и опасения покалечить кого-нибудь в голове жили.
   Наш народ агрессивен, но драться по большей части не умеет. Мне пару раз приходилось драться на улице (хотя мне больше нравится профессиональный бой), я убедился, что можно практически беспрепятственно пробить человека ударом ноги, даже предсказуемым. К сожалению, даже профессиональные кикбоксеры нередко предпочитают бить руками, а лучшие мировые звезды главную ставку делают на ноги. Рукой с такой же силой никогда не ударишь. На этом моя тактика всегда и основывалась. Против неподготовленного же человека я вообще могу драться без опасений.
   Видок у меня был нелепый под стать местному колориту: спортивный костюм и старые кроссовки. Было жарковато, но заранее пугать людей, идя в футболке, я не хотел. Как говорилось у Гоголя: "Ты полюби нас чёрненькими, беленькими нас всякий полюбит!" Правда, была другая мысль: вы лучше примите меня в виде "ботаника", в своем настоящем виде мне до лампочки, принимаете вы меня, или нет!..
   Мы зашли в местный клуб, мой глаз сразу заприметил Злату с какой-то смугловатой девицей. Поскольку она мне и трезвому-то понравилась, в пьяном состоянии у меня к ней и вовсе проснулся просто нечеловеческий интерес.
   - Это есть кто? - Спросил я своего спутника.
   - Та, что блондинка - Злата, предмет онанизма местных жителей. - Похоже, Митька прекрасно знал биографию местных, чем и решил блеснуть: - Двадцать три года, до сих пор ни с кем не встречается, племянница Георгича, работает фельдшером в ФАПе. В клубе редко появляется. Сирота с детства - родители погибли, подробностей не знаю, ее Георгич с женой растил. Вторая - Инга, подруга ее. Двадцать пять лет, была дважды замужем, пока в Москве жила, сейчас разведенка, тоже с нашими долбенами не шибко контактирует. Да...
   Последнюю фразу он сказал с досадой.
   - Вижу, ты сам был бы не против с ней поближе пообщаться? - Подколол я.
   - А ты, вижу, на Злату глаз положил. - Не остался в долгу Митька.
   - Ладно, не хрена стоять, пошли! - Я с упорством танка двинулся к двум девицам. Встретили нас без особой радости, хотя и с неким интересом.
   - Решили посмотреть местные развлечения? - Спросила меня Злата, хотя ей явно не очень интересно было общаться с придурковато вида парнем. От своего отражения перед походом сюда я и сам был далеко не в восторге...
   - Да, не сидеть же в четырех стенах? - Я посмотрел на барную стойку: - Ничего не хотите?
   - Нет, пожалуй, мы уже собирались уходить. - Посмотрев на меня, она дала понять, что моё общество не шибко их привлекает.
   - Может, вас проводить? - Излишняя настырность всегда была моей проблемой.
   - А может вас проводить? - Я ощутил толчок в плечо и увидел местного аборигена с гнилыми зубами. Прищуренные пьяные глазки с ненавистью смотрели на меня и требовали кулака. Рядом тут же нарисовались еще четверо. Конечно, толпой они были бы сильны, особенно против десятка откормленных тараканов, но на меня этот "клуб молодых алкоголиков" произвел еще меньше впечатлений, чем сам я на Злату.
   - Я с гомосеками не имею дела, предпочитаю женщин. - Ответил я.
   - Ты кого гомосеком назвал? - Озверел тот и с силой ударил меня в грудь. Можно подумать, после битвы с японским монстром я согнулся бы от этого.
   - Тебя, педик ты дохлый! - Я ухватил его за руку и совершил один из самых страшных бросков. Во время него противника взваливаешь на плечи и резким движением всего тела с большой силой и скоростью ударяешь об пол всей длинной тела. Лишь когда он с громким звуком упал на пол, я понял, что не рассчитал. Нос парня разбился об пол, он в голос завыл от боли, остальные отступили, поняв, что не все так просто. Чтобы больше желания лезть на рожон у них не возникло, я снял спортивную куртку. Мои силы рассчитаны на страшные бои, без каких-либо правил, и лучше не применять их на таких вот "агрессоров".
   - Вот тебе и ботаник! - Присвистнула Инга, медленно проведя пальцами по моей руке, - С тобой можно и до дома, точно никто не тронет.
   Когда мы выходили, местные расступились, образовав живой коридор. По такому я обычно и шел на ринг из проволоки и необструганных досок. Причина их страха была понятна. Объем моих бицепсов превышает объем бедра среднего человека, равно как и спинные мышцы выдерживают удар доски. Шею мою не так легко обмерить и бычьим ошейником. Благо, что рост мой всего метр восемьдесят два - не так много для мужика - и в толпе я не сильно заметен. Но для них я сейчас был страшнее разом и Халка Хогана и Николая Валуева.
   Мы вышли на темную улицу. Вокруг не было ни единого фонаря, лишь далекий свет в окнах домов. Да уж, электричество бы тут не помешало. В темноте мы спотыкались на разбитой дороге, попутно разговаривая ни о чем. С одной стороны, это была просто приятная беседа, а с другой - никогда не любил разводить философию.
   Митька пошел провожать Ингу, я остался у дома Златы, заранее договариваясь о следующей встрече.
   - Думаю, она будет уже утром. - Улыбнулась Злата, - Мы с тобой работаем в соседних кабинетах.
   Напоследок был короткий поцелуй в щеку, она ушла в дом, а я последовал обратно. По пути ко мне присоединился Митька, чье лицо в темноте светилось. Похоже, он-таки получил доступ к даме сердца. Что ж, пусть он только будет более удачлив, чем я. От меня девицы сбегали после второго свидания, лишь с одной по пьяной лавочке дело дошло до койки. Но дело было в санатории, а наутро она уехала домой в славный город Магнитогорск, о местонахождении которого я точно не знаю. Впрочем, искать ее не было смысла: у нее уже наличествовал муж и двое дитев.
   На полпути выпитое пиво попросилось выйти, а луна слишком ярко освещала местность. Даже будучи под хмелем и зная, что вокруг ни души, я отошел за дерево. Но тут же услышал шорох. Присмотревшись, я понял, что это всего лишь местный абориген, решивший побраконьерствовать. В каждой руке у него было по капкану, на шее висела пара веревок. Завидев нас, он поспешил скрыться в чаще. Стоявший неподалеку Митька лишь криво ухмыльнулся.
   Без приключений добравшись до дома, я решил разложить вещи. Радиоприемник и два десятка батареек (запасливый я) оставил на потом, занявшись книгами. Ветеринарией я "занимался" уже пару лет, числясь на должности лаборанта, а по сути - я там и не так часто появлялся. Завтра неплохо бы по учебникам освежить знания. В последнюю очередь я застелил постель, после чего собрался щелкнуть выключателем. Но тут же вспомнил, что вместо света здесь керосиновая лампа и щелкать можно только клювом...
   Как только комната погрузилась во тьму, мне стало немного не по себе. Фантазия у меня всегда была богатая, а рассказ Митьки стоял перед глазами. Жуткий оборотень, разбрасывающий землю, освобождая себе путь из могилы к лунному свету. Мертвец под окнами дома молодой девушки.
   Лежа в темноте, я вдруг четко услышал вой. Громкий и протяжный, пробирающий до кости. Дураку ясно, что где-то собака с голоду воет. Их в этом поселке сотни три. За окном зашуршал кустами ветер, ветки тихо застучали по окну. Я почти заснул, когда понял, что ветки не могут так настырно скрестись в окно. Резко сев, я схватил лампу и зажег свет. Лишь отблеск волчьей морды мелькнул за стеклом, а затем затрещали ветки кустарника.
   Вскочив, я схватил из сумки нож, метнулся к двери, но тут же остановился. Включив мозги, я понял, что выходить сейчас смысла не имеет совершенно. Если это всего лишь собака или волк, то она уже убежала. Если оборотень...
   Если оборотень! Дожил! Что за бред лезет мне в голову?! Какой на хрен оборотень? Таких баек в каждом селе по три сотни, еще не хватало в них верить! Злой на себя, я погасил лампу и снова лег спать. Немного уняв нервы, я без труда заснул.
  
   Утро выдалось солнечное, хотя и какое-то по-осеннему холодное. Дул ветер, листва скреблась по оконному стеклу моей комнаты. Сидя на кровати, я смотрел на то чудо, которое здесь было вместо плитки - небольшая печка. Раскочегарив ее, я умостил сверху чайник и сковородку. Правда, яичницу ждать пришлось ну очень долго, я уже начал побаиваться, что к моменту, когда она пожарится, чайник успеет остыть. Нет, хреново жить без электричества. Странно, что Митька до сих пор не протянул сюда проводок от плотины. Правда, проводок тут нужен с километр, да и сам Митька не стал исключением из тех сапожников, что сами без сапог...
   Пережевывая завтрак, я думал о вчерашнем вечере. Не столько о прошедшей встрече со Златой, сколько о волчьей морде, мелькнувшей за окном. Что это было? Окно моей комнаты находится не так уж низко, чтобы в него мог заглянуть обычный волк. Для этого ему пришлось бы, как минимум, встать на задние лапы. Да и никогда я не слышал, чтобы волки заглядывали в окна людей. Они, в общем-то, стараются избегать подобных встреч. Если только это не случай бешенства у волков, которое, увы, встречается.
   Или, может, мне все это показалось? Ничего бы удивительного, я практически спал, был слегка под хмелем, устал с дороги, провел оживленный вечер, да и Митька понарассказал баек про оборотня. Вполне возможно, что мне это приснилось, а не слишком трезвый разум воспринял все за чистую монету. Люди по пьяной лавочке и зеленых человечков ловят, что ж теперь, и в них верить?..
   Позавтракав, я вышел на улицу, смутно представляя, как можно нормально чистить зубы у рукомойника. Набрав в колодце воды, быстро поплатился за свою беспечность: вода оказалась настолько холодной, что зубы пронзила острая боль. В общем, то еще утро, бывали и получше.
   - Ну что, готов к труду и обороне? - Спросил Митька, когда я уже добривал усы. Я решил сбрить их начисто, одни неудобства с ними. Да и самому надоело пугаться собственного отражения. Может, из-за этого и глюки?..
   - Готов, и к труду, и к обороне, а то и к нападению. Далече отсюда?
   - Километра два, лучше ишака запряги. Я-то на велике поеду.
   Филимон, почти сожравший все сено, которое было расстелено под ногами, никак не отреагировал, когда ему на спину приладили седло. Зауздать его тоже проблем не составило. Меня, правда, малость замучила совесть: с момента подстрижки, я даже травы ему не накосил. Поставил миску с водой, которая давно уже пустая, да охапку сена кинул, повидавшего еще Наполеона. Надо бы после работы получше обустроить жилище осла. Хотя ему, по-моему, вообще все до лампочки...
   Выведя Филимона на улицу, я накинул на сарай замок и тут же одернул руку. На пальце осталось что-то, типа ожога. На замке висела тоненькая проволока синеватого цвета. Казалось, она дымилась. Присмотревшись повнимательнее, я понял, что эта гадость и в самом деле дымится. Снова браться за нее руками уже не хотелось. Взяв с земли щепку, я смахнул проволочку на землю.
   И тут произошло нечто странноватое. Филимон, издав протяжный крик, встал на дыбы и несколько раз с силой ударил по тому месту, куда упала проволочка. Что так взбесило апатичного ишака - для меня осталось загадкой. Наблюдавший за этой картиной Митька лишь пожал плечами. А осел, тем временем, снова стал спокоен, как изваяние. Хотя после этого я еще минут пять думал: ехать на нем, или прогуляться пешком - где гарантия, что это был последний "сюрприз"?

Глава 3.

   Доехали мы довольно быстро. Филимон бежал иноходью так, что Митька на велосипеде безуспешно пытался не отстать от нас. Прыти у осла оказалось немало, я пару раз опасался, что моих навыков всадника маловато для езды на нем. Хотя стоило ему остановиться перед зданием ФАПа, в котором размещалась и лечебница, как он снова принял безучастный вид. Со старых времен здесь вместо стоянки для машин был загон для гужевого транспорта. Корм здесь тоже был, вода уже стояла. Там же была и Злата.
   - Я подумала, что тебе надо показать все, чтобы осел не стоял день голодным. - Сказала она, а ишак замел хвостом, как преданная собачка, и тут же пошел за ней. - Как спалось на новом месте?
   - Неплохо, - Покривил душой я, вспоминая настырное жужжание комаров и возню мыши где-то за печкой, - вечерние прогулки для сна всегда полезны.
   Халат Златы висел на крючке, поэтому я смог увидеть ее повседневную одежду. К таковой относились брючные шорты, в которые она явно втиснулась не без помощи мыла, и просторный свитер, не сумевший скрыть бюст хозяйки. Правда, надев белый халат, Злата почти сразу же ушла, а Митька сопроводил меня до кабинета.
   Едва открыв дверь, я понял, что здесь невозможно не только работать, но даже просто стоять! Все было завалено пустыми коробками, пыль лежала таким слоем, что впору писать на ней мемуары.
   - Похоже, придется для начала разгрести завалы. - Констатировал Митька.
   Сработали мы быстро. Выбрали коробку побольше, остальные сминали и складывали в нее, после чего вынесли всю эту красоту на помойку. Присоединившиеся к нам Злата и (к великой радости моего соседа) Инга протерли стол и помыли окна, за что я пообещал им вечер при свечах и с шампанским. Недолго поколебавшись, они согласились.
   Когда обе медсестры удалились, я посмотрел на часы. Как раз девять - сейчас начинается прием. Приготовив ручку и бумагу, я просидел два часа, прежде чем появился первый посетитель.
   - Здрасти, - Сказал он, держась за шарф, намотанный на шею, - рану перевяжете? А где Злата?
   - Медпункт в соседнем кабинете, там и перевяжут. - Ответил я, смутно узнавая вчерашнего браконьера. - А что случилось?
   - Напал на меня кто-то, - Пришедший снял с шеи старый шарф, мы с Митькой невольно уставились на его рану. Шею словно черканули несколькими ножами.
   - Блин, чего ты до утра-то тянул?! - Ухватив его за рукав, я поволок парня в кабинет к Злате.
   - Васька, опять ты? - Устало вздохнула она, увидев посетителя, - Я ж тебе говорила, что я работаю и нечего сюда шляться!
   - Боюсь, сегодня он к тебе чисто по работе. - Заверил я, а когда Вася убрал шарф, Злата и Инга перекрестились.
   - Кто тебя так? - Опешила Инга.
   - Не знаю, - растерянно ответил горе-браконьер, - я по лесу ходил... гулял...
   - ...капканы ставил, знают все тут твои прогулки! - Влез Митька.
   - ...и тут на меня эта тварь кинулась! - Не обращая на него внимания, повествовал Василий, - Огромная такая, морда волчья, а тело как человечье, только лохматое...
   - Ага, допился! - Заключила Инга, - Скажи еще, это оборотень был!
   - Говорят же, что ветеринар предыдущий, тезка мой, Васька, Улло крест на могиле свернул, тот и выбрался снова. - Как-то без эмоций произнес Василий, бледнея на глазах.
   - Ладно, надо твои раны обработать, - Злата поднялась со стула, но Коля уже начал медленно сползать по стене. Рана на шее вдруг закровоточила, из горла пошел хрип.
   - Держите его! - Инга подхватила Колю за руки, мы с Митькой подняли его и уложили на кушетку.
   На этом месте он и умер буквально через две минуты. Он просто закрыл глаза, руки безвольно повисли, и больше он уже не пошевелился. Накрыв труп простыней, мы вышли из кабинета и заперли дверь.
   Злата и Инга сами были бледнее стены, я усадил их в своем кабинете, Митька быстро разжег печку и водрузил на нее чайник.
   - Два года уже здесь фельдшером работаю, но на руках еще никто не умирал. - Тихо проговорила Злата, когда я вручил ей чашку чая.
   - Думаю, вам пока лучше посидеть здесь до приезда врача из города. - Посоветовал Митька, - А это часа три...
   Пока девушки пытались унять нервную дрожь чаем, я уже беседовал с двумя жителями, записывая адреса. У обоих случилась похожая беда: коровы начали резко худеть и чихать так, что ужас берет. У еще троих соседей та же беда, просто они сами не явились, прислав двоих делегатов.
   Они ушли, я же с Митькой составлял от руки карту поселка, помечая на ней необходимые адреса. Когда время приема закончилось, я сказал Митьке и девушкам:
   - Сейчас я уезжаю, а вечером приходите к нам. Митька слетает за шампанским, у меня в закромах тоже кой-чего припасено, вам сегодня необходимо хоть немного расслабиться. Можем зайти за вами, сопроводить от крыльца до крыльца?
   - После твоего вчерашнего похода в клуб - это лишнее. - Улыбнулась Злата, - Местные до сих пор в норках дрожат.
   - Вот и отлично, здоровье крепче будет от осторожности.
   Филимон встретил меня почти с радостью. Хотя и понимал, что сейчас ему придется переть мои восемьдесят девять кило на своем горбу. А путь лежал в самый конец села, к лесу. Решив поберечь силы моего "транспорта", до места я шел пешком, осел вез лишь необходимые медицинские принадлежности и шел следом без веревки. Может, он и полный пофигист, но глупым его назвать нельзя.
   По нужному адресу меня уже ждали. Перебивая друг друга, мужики говорили, по сути, одно и то же изложение проблемы, но каждый считал своим долгом хоть немного приукрасить и приправить крепким словцом.
   На замке сарая я заметил синеватую проволочку и спросил, что это такое. Мой вопрос остался без ответа, чуть не толкая, меня провели в сарай, Филимон, расталкивая мужиков, прошел следом. Кто-то попытался выгнать осла, но проще стену попросить подвинуться. Осел, цапнув кого-то за руку, дал понять, что с ним так обращаться нельзя.
   Признаться, увиденное морально долбануло меня сильнее, чем смерть Николая в кабинете медпункта. В загоне стояла тощая, как мумия, корова. Большие глаза с тоской взирали на мир, в загоне стояла страшная вонь. Весь пол был забрызган кровью с дерьмом, оставалось лишь удивляться, как скотина вообще осталась жива!
   Филимон, подойдя к стенке загона, вдруг громко завизжал. Мы с трудом вывели его из сарая, осел упирался и чуть не долбанул кого-то задними копытами.
   - Сейчас я возьму анализы, только по их результатам я смогу что-либо сказать точно. - Сказал я, входя в очередной сарай. Увиденная картина ничем не отличалась от предыдущей. Что происходило со скотом - сказать трудно.
   Когда хозяин первой осмотренной коровы закрывал сарай, он вскрикнул. На замке была такая же проволочка и она просто раскалилась. Матерясь, он сбил ее молотком на землю. Филимон снова рыпнулся вперед, но его не пустили. Издав громкий воинствующий крик, осел опять потерял ко всему интерес.
  
   Выехал назад я уже в сумерках. С полным пакетиком набранных анализов и тяжелой от мыслей головой. Конечно, я несколько лет уже серьезно не занимался ветеринарией, но одно я могу сказать точно - ни о чем подобном я еще не слышал! Есть болезни с похожими синдромами, но быстро - за одни сутки - ничто из них не проявляется. Да и так долго с подобным "букетом" жить просто невозможно!
   Я пребывал в растерянности. Да и показать свою некомпетентность тоже как-то не хотелось с самого начала. Может, они солгали? Коровы болеют неделю, а они только собрались к ветеринару, вот и сказали, что все появилось буквально сегодня утром. Ох, блин, и зачем я вообще решил работать здесь именно ветеринаром? Нет бы каким-нибудь сторожем или грузчиком. Правда, сторожить тут не фиг, как и грузить...
   И почему Филимон так яростно рвался туда? Осел что-то почувствовал? Что за проволочки появились на замке моего сарая и сарае с этой коровой. Впрочем, а были ли они на других замках? Не знаю, они к моему прибытию были уже открыты.
  
   Дорога петляла, вокруг стеной стояли высокие ели. Казалось, поселок частично находится в лесу. Или, точнее, он был поделен лесом на несколько частей. Не знаю, может, я и смог бы ехать по поселку, но знаю я его плохо, да и желания искать другую дорогу просто не было. Филимон бодро шел вперед, высоко в небе еще не полная луна хорошо освещала нам путь. Небо было чистое, висевшие тучи разошлись, явив полное звезд небо. Поскольку за дорогой следить необходимости не было - Филя и сам не врежется в дерево или столб - я то и дело смотрел на звезды. Это как-то успокаивающе действовало на меня. Постепенно мысли мои ушли от странностей и жуткой болезни с6ельских коров. Как бы там ни было, а с этим разбираться предстояло только завтра. Хотя и браться за это вообще не хотелось. Сегодня же меня ожидал вечер в приятной компании... а сам я ожидал ночи после этого вечера. Надеюсь, байки про оборотня достаточно страшны, чтобы Злата и Инга не ушли по домам. К тому же, алкоголь (который в изобилии заготовлен на этот вечер) и ночь - не самые лучшие условия для пеших прогулок. Правда, вот если они уйдут - это полный абзац! Тогда нам придется по всем этим условиям еще и провожать их, а потом пендюхать обратно!..
   Но в голове с гораздо большим удовольствием представлялись приятные картины, чем поход ночью в нетрезвом состоянии через все село и обратно.
   Внезапно Филимон встал. Просто замер на дороге, лишь нервно постукивая передними копытами. Я попытался заставить его идти вперед, но осел чихать хотел на мои приказы. Да уж, ситуация!
   - Дружище, ты выбрал не самый удобный момент для проявления характера! - Покачал головой я, но осел стал просто неуправляем. Он стал дергаться, подниматься на дыбы. Схватив сумку с анализами, я поспешил покинуть свой "транспорт". Вот тебе и Божий одуванчик! Какие-то сдвиги по фазе у него есть!
   - Ну-ка, успокойся! - Я поставил сумку на землю и попытался поймать осла за поводья.
   Но в тот же миг из леса выскочило нечто большое и темное. Со злобным рыком оно кинулось на меня и мощнейшим ударом повергло на землю. Я откатился в сторону, едва не свалившись в придорожную канаву, звезд на небе я видел уже раза в два больше. Тряхнув головой, я понял, что просто так лежать нельзя. Кто бы ни была эта тварь, если я буду бездействовать, то последствия могут быть самые роковые! Вскочив, я увидел, как Филимон яростными ударами гонит неведомую тварь. Осел неистовствовал, удары градом сыпались на рычащего зверя. Тот пытался отмахнуться, но боевой мощи Филимону явно было не занимать, он молотил врага, пока тот с криком не унесся снова в лес.
   - Ничего себе, белочки радиоактивные! - Я потер ушибленное от падения плечо и посмотрел на осла. Тот снова был спокоен, как танк, лишь тяжелое дыхание выдавало, что несколько мгновений назад он бился с неизвестной тварью. А сил у той, похоже, было немерено! Таким ударом не обладал еще никто из моих соперников, даже великан Статуя. Думаю, он не продержался бы против твари и минуты. Да и сколько выдержал бы я - тоже большой вопрос! Бил он словно кувалдой или рельсом!
   Повесив сумку с анализами на осла, я отряхнулся, затем вернулся в седло. Филимон бойко поспешил к дому, без какого либо намека на упрямство. С чего же он так упирался минуту назад? Почувствовал угрозу и готовился вступить в бой? Но как он мог это предвидеть? И что же, в конце концов, это было?!
  
   Дома уже горел свет. Причем именно свет, а не керосиновые лампы. В углу стояли несколько автомобильных аккумуляторов и какое-то хитроумное электронное приспособление. Под потолком горели несколько лампочек, стол был накрыт, а Злата, Инга и Митька уже ждали моего прибытия.
   На Злате была короткая кожаная юбка, открывающая всю прелесть ее длинных ног, и розовая кофта, ну очень плотно на ней сидящая. Длинные светлые волосы спадали на спину, весь ее облик был каким-то хищным, что начисто заставило меня забыть о происшествии на сельской дороге.
   Инга, вокруг которой уже крутился Митька, была в джинсах и темном свитере, хотя Митьке вообще было до лампады, в чем она. Главное для него было уже то, что она пришла. Сиял он ничуть не хуже лампочек под потолком и без какой-либо электрохимии...
   - Макс, что с тобой? - Удивилась Злата, когда я вошел в освещенную комнату.
   Я посмотрел на себя: весь был в придорожной пыли. Но чего мне меньше всего в тот момент хотелось, так это пугать их своим рассказом и портить всем настроение. Поэтому, ничуть не мучаясь угрызениями совести, я ответил с вымученной ухмылкой:
   - Прелести работы ветеринара! Пока все сараи облазишь - и не такое бывает!
   Такого ответа было более чем достаточно. Быстро переодевшись, я вернулся в большую комнату, где стоял стол, дабы провести ближайшие часов десять по строго намеченному плану.
  
   ...Ближе к часу ночи все мы были изрядно веселы. Страшно было думать, какое похмелье ждет всех утром от смеси шампанского, пива и вина (пусть и выпитых с некоторыми интервалами). Но я думал не про утро. Правда, язык мой в пьяном состоянии иногда жил отдельной (и не совсем правильной!) жизнью, отчего я, с непомерной гордостью, ляпнул:
   - А на меня, похоже, оборотень напал на дороге!
   - В смысле?! - Не понял Митька, чья правая рука уже прижилась на талии Инги, готовясь спуститься этажом ниже. - Когда?
   - Помнишь, грязный я приехал? Как свинья! - В подтверждение своим словам я дважды кивнул.
   - Ну, помню! - Митьке было по фигу, хоть свиньи над полем пролетели, но он изображал неподдельный интерес.
   - Так это меня на дороге оборотень сбил!
   - А где он сам? - Не поняла Инга, явно перебравшая с алкоголем.
   - А его Филимон отмутузил. - Ответил я, после чего не слишком связанно "объяснил" подробности: - Встал на дыбы - и по морде его!
   - А ты чего?
   - А я рядом сидел, а как Филька ему хлебоприемник набил, так я снова сел, и мы поехали!
   Правда, мой рассказ в таком состоянии ни на кого впечатление не произвел. Да и рассказан он был так хорошо, что и детей в садике не напугает. Инга и Злата откровенно зевали. Первую Митька, с хитрой улыбочкой на лице, увел в свою комнату, где щелкнул замком. Вот тебе и тихий электрохимик...
   Мы со Златой остались одни. Она была настроена несколько игриво.
   - Покажи мне свои мышцы, - Сказала она, положив руку мне на плечо. - В клубе ты так ловко кинул этого сопляка!
   - Думаю, будет лучше в моей комнате, тут холодновато. - Ответил я, помогая Злате встать с дивана, на котором мы вчетвером сидели.
   Пройдя в комнату, я стащил с себя футболку. Злата провела по моим мышцам рукой. Она была в достаточном подпитии, поэтому даже потребовала продолжения банкета:
   - А ноги? Ты ведь их тоже накачал?
   Особо не сопротивляясь, я остался в одних плавках. Злата провела руками по моим плечам, ее руки сползли на спину, я же медленно заключил ее в свои объятья.
   - Знаешь, - Она приблизила свое лицо к моему, - после твоего рассказа я теперь боюсь спать одна...
   - Я тоже... - Ответил я, когда мы уже медленно вытягивались на моей кровати...
  

Глава 4.

   ...Это было парадоксальное утро. С одной стороны, голова раскалывалась на части от похмелья. С другой - ночь была просто офигительная, о чем так же свидетельствовали звуки и из другого крыла дома...
   К счастью, таблетки от головной боли всегда лежат у меня наготове еще перед любой пьянкой. Правда, Златы в комнате не было, что могло утро омрачить. Но это утро омрачению не подлежало - Злата была в коридоре, откуда вернулась с чайником и парой вчерашних бутербродов в руках.
   Сев на кровати, она поставила между нами тарелку и две чашки. Как в Митькином бардаке она нашла пакетики чая - загадка природы. Видимо, женское чутье намного лучше мужского - я до вчерашнего вечера вообще полагал, что в соседней комнате склад боеприпасов, а не кухня...
   - Как спалось? - Улыбнулась она, коснувшись своими губами моей шеи.
   - Те два часа, что мы спали - как убитый! - Заверил я, тут же отметив, что это не самое удачное сравнение в свете вчерашних событий с браконьером.
   Злата, впрочем, не обратила на это внимания, чашки и тарелка с бутербродами уже стояли на полу, сама она была настроена на продолжение банкета. Ее руки обвили мою шею, взъерошили волосы на голове, губы скользили по моим губам и шее. Она сидела у меня на коленях, сжав мое туловище бедрами.
   Трудно сказать, сколько времени мы так провели, но в кухню со все теми же бутербродами, чайником и пустыми чашками вышли только к десяти. Митька, с кучей проволочек, прилаживал к аккумулятору электрочайник. Даже с глубокого похмелья в его голове мысли понимали, какой проводок к чему приладить, чтобы от батарейки работал трактор...
   - Ага, вот где чайник мой! - Воскликнул он, - А то я уж думал: куда его вчера задевал?..
   Инга вышла чуть позже с болящей головой и в Митькиной рубашке и джинсах, которые были ей изрядно малы. Куда подевалась ее одежда - предположить не берусь. Сам Митрофан без обиняков был в старых шортах и футболке.
   После завтрака мы дружно направились в ФАП. Филимона я решил не напрягать, шли мы пешком, а осел вез только мои вещички. Пока я определил его на постой, из кабинета Златы уже неслась ругань. Решив проверить, в чем дело, я открыл дверь. В ее небольшом кабинете находился полный дядька лет сорока в очках с толстенными линзами и очень злым выражением лица. Голосок у него был визгливый, не каждая женщина такую ноту осилит. Правда, видеть женщин с такой фигурной лысиной, как у него, мне тоже не доводилось...
   - Безобразие! - Кричал он, увидев меня, - Ветеринар называется! И где ж вас носило всех?!
   - Мужик, потише! - С похмелья каждый звук в моей голове слышался в несколько раз громче.
   - Я тебе не мужик! - Заявил толстяк.
   - Дурак! - Плюнул я, - Нашел, чем гордиться!
   - Что?! - У него явно перехватило дыхание, - Да я старший санитарный врач района!
   - Да мне хоть Папа Римский! - По сути, мне это действительно было по фигу: всю жизнь торчать здесь ветеринаром я не собирался и чихать хотел на здешнее начальство, - Не фига тут орать!
   От моей наглости он не нашелся, что ответить. Поняв, что клиент созревает, я продолжил атаку:
   - Вздохнули, успокоились, представились - как положено! - и спокойно изложили суть вопроса.
   Старший санитарный врач района явно был готов к новому витку ругани, но никак не к подобному разговору, отчего еще минуту пытался собрать мысли в кучу. Лишь после этого, но уже совершенно спокойно, объяснил:
   - Меня зовут Николай Федорович, фамилия моя - Волынский. Старший санитарный врач района, прибыл взять анализы с тела браконьера, вчера умершего в этом кабинете.
   Мы всей толпой, кроме оставшегося дома Митьки, прошли в морг. Не прошли мы и трех шагов, как Злата и Инга синхронно завизжали. Не сразу поняв, в чем дело, я посмотрел вперед, после чего машинально перекрестился и слегка выругался. Хотя от такого "слегка" и сапожник покраснел бы. На столе, где мы его вчера оставили, трупа не было. Но и это еще ничего. Он висел на оконной решетке, намертво впившись в нее пальцами. Стекло за решеткой было разбито, решетка местами погнута, а в самом морге всё оборудование было разбросано.
   Быстро что-то проговаривая под нос, Николай Федорович подошел к трупу. Златы и Инги уже след простыл. Я последовал за главным санитарным врачом и снова убедился: браконьер, висящий на решетке, был мертв и уже не один час.
   Из всего сказанного Николаем Федоровичем я слышал лишь обрывки. Обрывки молитв. Дверь морга мы открыли только при нем, замок тут такой, что и ломом не свернешь, а ключи Злата носит с собой. Он, конечно, не знал этих подробностей, но и увиденного было достаточно, чтобы сойти с ума.
   Когда мы вернулись в кабинет, Злата и Инга дрожали от каждого шороха. Нашему возвращению обе дико обрадовались, хотя того же Николая Федоровича вряд ли были рады видеть еще пять минут назад. Я взял у Златы ключ и запер морг.
   - Что это? - Спросила Инга, прислушавшись.
   - Это... - Я тоже прислушался, но тут же понял: - Филимон надрывается! Это он орет! И, похоже, ломится сюда!
   Я выскочил коридор, когда осел очередным ударом копыт уже открыл входную дверь и галопом несся к двери морга. Осел несся с такой яростью, что я предпочел уйти с дороги. Добежав до двери морга, он несколько раз с силой треснул по ней подковами, после чего обнюхал дверь. Подняв голову, он принял свой пофигистски-безразличный вид.
   - Хм, странный ты малый! - Проговорил я, уводя осла в уличное стойло, - И в лесу вчера тварь почуял, и здесь что-то тебе не глянулось... Что ж ты в сараи вчера так рвался? Там-то что?!
   Поняв, что на полном серьезе ожидаю услышать ответ от осла, я оглянулся, дабы убедиться, что эту трогательную сцену никто не видел. Не хватало еще в дурку загреметь...
   Филимон молча жевал сено, все происходящее вокруг было ему просто до лампочки. Хотя теперь я понимал, что из себя его выводят именно те события, которые люди записывают в разряд "необъяснимые". Браконьер Вася не мог ночью разнести морг и повиснуть на решетках, а напавшая на меня тварь из леса тоже мало поддавалась идентификации. Если только... Если только это был не оборотень...
   Чушь! Оборотней не бывает! Хотя теперь я в этом не был так уверен, как прежде. Да и случай с браконьером тоже выходит за все рамки. Если допустить, что оборотень есть и именно он нанес такую рану Василию, то выходит...
   От этой мысли у меня закружилась голова. Выходит, что оборотень убил браконьера, а тот, как его жертва, тоже стал оборотнем?!! Это немыслимо. Но, как ни дико это звучит - это единственное логичное объяснение произошедшего...
   Но как отнести к этому болезни скота и странные проволочки на замках сараев?.. Оборотни губят людей, но про болезни скота я слышу впервые. Это больше похоже на порчу... На порчу...
   Какая-то мысль вдруг ясно осветилась в моей голове, но тут меня окликнул Митька:
   - Макс, ты там медитируешь что ли? - Усмехнулся он, закатывая в сарай свой мотоцикл, - Даже не заметил, как я приехал!
   - Извини, задумался. - Ответил я, с тоской поняв, что потерял свою мысль, способную пролить свет на все происходящее. Если, конечно, эта мысль в самом деле чего-то стоила...
   - Об чем мысли? - Подмигнул он, - Прошедшую ночь вспоминаешь?
   - К сожалению - сегодняшнее утро. - Покачал головой я, после чего испортил и ему настроение. Достав сигареты, Митька сухо сообщил:
   - Сегодня в поселок дьяк приедет новый, церковь в лесу собираются восстанавливать, его в нашем доме поселят в пустой комнате. Думаю, есть о чем с ним потолковать.
   - Если только он не примет это за шутку, либо нас - за психов! - Скептически ответил я. - Но попробовать стоит. Когда он приедет?
   - К пяти часам сего дня. - Митька посмотрел на часы, - Не так долго осталось.
   - Все это действительно отдает какой-то мистикой!
   - Кстати, я тут в Интернете полазил с мобильника, интересную вещь нашел! Про ослов!
   - Вот зоология мне сейчас до одного места! - Честно сказал я.
   - Не зоология, скорее - мифология. - Митька посмотрел на Филимона, - Пишут, что осла, в отличие от коня или еще какой животины, ведьмы и колдуны загнать или подчинить себе не могут, поскольку он был одним из спутников Христа. Во всяком случае, так на сайте написано.
   - Может, наш Филимон чего и чувствует? - Задумчиво проговорил я, - Ведь именно он вчера бился с той тварью, что выскочила из леса. И ведь прогнал!
   - Похоже, это пофигист не так уж и прост! - Заметил Митька, - Я сегодня еще посмотрю про это.
   - Если уж мы оба начали верить в эту ерундистику, поищи про наведение порчи и способы этого процесса.
   - А это зачем? - Удивился Митька, словно после всего этого разговора чему-то еще можно было удивляться.
   - Есть одна мысль в моей голове, хочу найти ей подтверждение. Или опровержение - как повезет.
   - Усё, шеф, задача ясна! - Заверил Митька, после чего мы оба зашли в ФАП.
   Николай Федорович сидел на стуле и капал в стакан успокоительное, от которого вонь пошла на весь кабинет. Атмосфера в кабинете висела тяжелая, все молчали, нервы были натянуты, как струна. Лишь Митькино лицо выражало некое подобие насмешки, хотя вряд ли его забавляло происходящее. Просто он, что называется, умел держать марку.
   Ближе к обеду Николай Федорович уехал, написав в отчете какую-то хрень, а труп Василия мы вернули на кушетку. Филимон изъявил желание поприсутствовать, но тяжелая дверь морга лишила ишака этой возможности. Хотя, признаться, после всего произошедшего мне было бы куда спокойнее, если бы эта ушастая лошадь была здесь.
   - Может, свяжем его? - Предложил Митька, оглянувшись.
   - Боюсь, если кто-то явится его забирать - нас могут не понять! - Покачал головой я, хотя и был с ним полностью согласен. Правда, не уверен, что простые веревки смогут удержать подобного "покойника".
   - Чуть что, скажем, мол, съехал дважды на пол. Конечно, за дебилов посчитают, но не более того. - Настаивал Митька.
   - А ты уверен, что это имеет смысл? - Я уже практически собрался идти за веревкой, но все равно упирался.
   - Хуже-то не будет!
   - И то правда. Надо бы с дьяком основательно поговорить, как только приедет.
   - Интересно, как долго нам придется доказывать ему, что мы не психи? - Почесал затылок Митька.
   - Думаю, можно будет просто ночь покараулить здесь. Если что-то и произойдет, то мы это услышим.
   - ЗДЕСЬ?! В морге?!! Макс, ты спятил?!
   - Если жмурик все же разожмет решетки на окнах и сбежит - это будет куда хуже, уж поверь мне!
   Мы оба замолчали, после чего Митька со вздохом проговорил:
   - За один этот диалог можно на год в дурку попасть!
   В итоге, труп мы, все-таки, связали. И сам труп по рукам и ногам, и к столу привязали от души. Связали проволокой. Это выглядело абсурдно, просто какой-то бред! Но у меня все еще стояла перед глазами картина висящего на решетке трупа, намертво вцепившегося в нее руками. Если мы и делали что-то ненормальное, то оправдание имелось достаточно веское: у нас было, от чего сойти с ума...
  
   Закрыв морг, мы вышли на улицу. После затхлого воздуха ФАПа, к тому же, воняющего хлоркой, уличный воздух бил в нос не хуже хмеля. Солнце сменилось тучами, моросил мелкий дождь. Митька выкатил из сарая свой мотоцикл и унесся домой, а я стал искать Филимона. Осел явно обиделся, что в морг его не пустили.
   - Филя! - Позвал я, из-за угла увидев ослиный хвост и заднюю половину туловища. - Иди сюда, осел!
   Филимон медленно вышел и подошел ко мне. Весь его вид выражал крайнее безразличие к происходящему. Как, впрочем, и всегда. Я отвел его под навес и решил вернуться в кабинет. Необходимо было сделать анализы, да и кто-нибудь мог подойти. Все-таки, я здесь работаю, хотя и никак не привыкну к этой мысли.
   - Привет, Макс! - Этот голос заставил меня вздрогнуть и обернуться, сжав кулаки.

Глава 5.

   Эту физиономию я буду помнить еще долго. Сейчас я предпочел бы видеть перед собой оборотня и его мамашу-ведьму, но только не этого человека. Вернее - этих людей. Хотя и людьми-то их назвать нельзя.
   Коля и Жаба - имя последнего тайна, видимо, даже для него самого. Два отморозка, кураторы боев без правил, в которых я участвовал. Беспринципные и алчные, злобные отморозки. Сколько боев и гадостей их участникам они подстроили. Клофелин перед боем, чтобы от первых пары ударов боец вырубился. Нескольких сильных бойцов, отказавшихся "сливать" бои, они разными способами оставили не у дел. Именно они подговаривали меня проиграть несколько боев, чтобы срубить суммы побольше. Их одинаково ненавидят и бойцы, и бандиты, но они в этом бизнесе, как рыбы в воде.
   Колю узнать нетрудно: шрам через всю лысину, черные зубы и вечный перегар на километр, тяжелый, холодный взгляд. Жаба имеет характерную травму: у него на правой руке нет мизинца и большого пальца. Отсюда и кличка. Впрочем, его харя напугает до смерти не только жабу, но и кобру-людоеда со стажем...
   - Вы поздороваться приехали? - Спокойно спросил я, - Или на свежий воздух потянуло?
   - За тобой, дружок, приехали. - Нагло ухмыльнулся Жаба.
   - Твой друг - петля, а братья - гниды. - Процедил я. - Валите отсюда оба, пока ребра не повырывал.
   - Макс, не гони волну! - Выставил вперед руки Коля, - Мы ж по-хорошему! Тебя все ждут, есть пара наглых новичков, которых ты без труда укопаешь! А бабла получишь не меньше, чем за бой со Статуей. Или ты всю жизнь хочешь торчать здесь, в дерьме?
   - Это не дерьмо, а био-продукт. - Медленно ответил я, - А в дерьмо я возвращаться не собираюсь! Всё! Точка! Я ушел на пенсию!
   - Слышь, пацан, ты че-то не понял? - Жаба всегда любил лезть на рожон, за что получил и вторую кличку - Гнида.
   - У вас две минуты, чтобы уйти живыми! - Предупредил я, бросив взгляд на часы, - Места здесь глухие, болот много. Намек ясен?
   - Не, ты совсем охренел?! - Жаба шагнул вперед, Коля предусмотрительно отступил назад. За свою хитрость он получил кличку Бес, хотя мозгами всех вылазок был он, Жаба лишь был его орудием.
   Схватив Жабу за горло, я впечатал ему коленом по ребрам, вскинул на плечи и со всей дури швырнул в сторону. Угодил он как раз в лужу.
   - Теперь намек ясен?
   Жаба метал молнии, глаза отморозка налились кровью от ярости, но трусость он преодолеть не смог и даже не сказал ни единого слова. Лишь молча поднялся и, сверля меня взглядом, удалился вместе с Колей.
  
   Зайдя в кабинет, я долго не мог унять нервы. Эти отморозки здесь. Как они меня нашли - это другой вопрос, хотя у них везде все схвачено. Но ясно одно: их появление - лишь предвестник неприятностей. Гадости они умеют и любят делать. И они не успокоятся, пока не добьются своего. Или - пока не получат пулю в лоб...
   Последняя мысль твердо села в голове. Если они не отстанут, возможно, придется принять САМЫЕ радикальные меры. Лучший способ защиты - это нападение, а опасаться мне реально стоит. Может, сейчас они просто ушли, но я знаю, что без оружия эти двое и в баню не заглянут, а уж если они явились за мной - тем более!
  
   ...Ближе к вечеру, а точнее, к семнадцати часам (что летом далеко еще не вечер), я пребывал в полнейшем недоумении. Может, как ветеринар я уже и потерял немного квалификацию, но результаты анализов скота были однозначны. Ни одно животное из тех, которых я видел, не имело ни единой болячки. То есть, будучи в плачевном состоянии, с медицинской точки зрения они являлись абсолютнейшее здоровыми. Ни гельминтозов (или глистов в просторечии) различного вида, ни инфекций, ни вирусов - ничего! Я весь день проверял по несколько раз все анализы, но это ровным счетом ничего не изменило!
   В течение дня ко мне приходили и прочие селяне с теми же жалобами, но я не стал даже выезжать на эти случаи. В тот момент уже я провел все анализы по второму разу и недоумевал о причинах этой болезни. Отвлекаться лишь на то, чтобы увидеть точно таких же больных животных, смысла не было.
   Хотя был один необычайно интересный факт! У одного селяника вместе с коровами и кобылой жил мул, старый, но еще крепкий. К слову, гибриды лошадей с ослами - лошаки и мулы - живут необычайно долго на фоне лошадей, и намного дольше сохраняют работоспособность.
   Так вот, в одном сарае заболели все коровы, лошадь, а мулу - хоть бы хны. Кроме одного - он с яростью кидался на дверь сарая, пытаясь копытами сбить замок. Хозяину с трудом удалось утихомирить его. Точно такое же поведение, как и у моего осла. А мул именно на осла больше и смахивает.
   На вопрос, а не было ли там проволочки, хозяин лишь пожал плечами. На меня после этого вопроса стали смотреть искоса. Еще бы: сидит тут с умным лицом за микроскопами, а сам про какие-то проволочки вдруг спрашивает!
  
   Домой я ехал верхом. Филимон спокойно шагал по поселку, прекрасно зная нужное направление, а я вообще на автомате сидел на его спине. Думаю, я вряд ли вообще следил за дорогой. Впрочем, осел не машина, он дорогу знал куда лучше меня, тем более что и живет здесь несравнимо дольше.
   В сарае ждал сюрприз: для Филимона принесли два мешка зерна, кучу моркови (которую он начал жрать еще с седоком на спине), сена и травы. Я ощутил укол совести: о еде для ишака я снова забыл. Спасибо хоть председателю: тормоз, а все помнит. Видимо, за два дня он снова очнулся и его мозг заработал на предельных оборотах. А что касается корма для осла, то здесь как раз тормоз не председатель, а я сам...
   Решив хоть как-то исправить свое халатное отношение, я немного подлатал хлев, попутно наведя в сарае порядок. Теперь хоть как-то это напоминало сарай, а не склад боеприпасов. Я так увлекся, что не услышал, как пришла Злата.
   - Благоустраиваешь питомца? - Улыбнулась она, хотя улыбка получилась какая-то вымученная.
   - Вроде того, - Я подошел к ней и обнял за талию. - Устала?
   - Угу. - Кивнула она, положив голову мне на плечо.
   Молча мы простояли с минуту, после чего Злата вздохнула:
   - Какие-то два придурка в поселке объявились, сегодня в ФАП пришли.
   Я сразу понял, о ком речь. Коля и Жаба! Ну, уроды! Не зря я опасался! И ведь просекли, твари, откуда начать действовать!
   - И что им было надо? - Настороженно спросил я.
   - Сначала спросили, - Злата тяжело вздохнула, - лечим ли мы сифилис и триппер. Потом стали спрашивать, как нам новый ветеринар. Когда я попросила их уйти, один из них - у него на одной руке нет двух пальцев - чуть драться на меня не кинулся! Второй, правда, сама вежливость, унял его. А у самого взгляд такой нехороший, какой-то хитрый и мерзкий.
   - Убью гадов... - Невольно проговорил я.
   - Ты что, знаешь их? - Удивилась Злата.
   - К сожалению, очень хорошо. - Вздохнул я, - Организаторы подпольных боев без правил, аферисты и просто две большие сволочи. Они за мной приехали.
   - За тобой? - Злата пристально посмотрела на меня, на лице ее был легкий испуг, - А ведь я о тебе почти ничего не знаю!
   - Поэтому я сюда и приехал. - Скривился я, - Чтобы никто обо мне ничего не знал. И я не уверен, стоит ли тебе об этом рассказывать. Не самая приятная история...
   - Расскажи! - Горячо заявила Злата, - Я хочу знать о тебе все! Поверь, мне это не безразлично!
   Я смотрел в ее наивные глаза, понимая, что сейчас все расскажу поневоле. Но знал, что радости ей это уж точно не добавит.
   - До приезда сюда я дрался в боях без правил. Не тех, что показывают по телевизору. Наши бои официально запрещены законом. Ринг - квадрат, огороженный проволокой, настил ринга - необструганные доски, коридор - расступившаяся толпа. Правил пара есть: не бить в пах и не колоть в глаза. Остальное можно: хоть лежачего добивать, хоть за рингом драться, если вылетели, хоть головой об пол стучать противника. Ставки огромные, риск стать калекой - не меньше. После того, как я одного покалечил, решил все бросить и уйти. А эти два урода мне предложили проиграть несколько боев. Ставки на меня были высокие, в случае моего поражения деньги светили очень немалые. Только, думаю, со мной делиться никто и не собирался: начни я поддаваться, в итоге оказался бы в дурке или инвалидном кресле. Я послал их, пригрозив рассказать о затее одному из авторитетов - если не отвяжутся. Они притихли, а я решил использовать момент - и дал деру.
   - И они приехали, чтобы ты снова туда вернулся? - Заключила Злата.
   - Именно этого они и хотят. Они! Но не я!
   Мы снова замолчали. Издали доносился шум мотоциклетного мотора. Выйдя на улицу, я увидел мотоцикл, поднимающий столбы пыли и несущийся сюда. Водит Митька как пилот-камикадзе, не хотел бы я с ним пассажиром ехать.
   Когда мотоцикл остановился, я увидел позади Митьки дьяка, сидящего в мотоциклетном шлеме. Роста в нем было не меньше ста девяноста сантиметров, худой как веник, но с довольно густой бородой. Хотя, вряд ли ему больше двадцати шести лет.
   Сняв шлем, он представился:
   - Серафим.
   Голос у него был звонкий, но не резкий. В глазах застыло какое-то умиротворенное выражение, словно не было на плече тяжеленной сумки. Увидев Филимона, дьяк потрепал его по гриве и, как бы машинально, перекрестил. Впрочем, машинально - не совсем правильно сказано. Движение руки было отработанное, но не как бы между прочим, а явно осознанное.
   Мы с Митькой переглянулись. Не знаю, как дьяк отнесется к нашему заявлению насчет висевшего на решетке трупа, но похоже, что орать и обзывать нас психами он точно не станет.
   Правда, Серафиму было не до нас. Едва Митька показал ему комнату, как дьяк принялся наводить в ней порядок. Стряхивая пыль, подметая и протирая полы, он успевал перекрестить каждый угол и перекреститься сам. При этом с лица его не сходила странная улыбка, словно он не генеральную уборку проводил, а апельсины чистил для завтрака.
   Унялся он только часам к двум ночи. Отвлекать его почему-то мы не стали, да и в сон клонило немилосердно. Злата и Инга ушли в другой конец поселка, я рухнул спать, а Митька паял в своей комнате какие-то проводки, приладив паяльник нагреваться на открытом пламени печки.
   В сон я провалился так, словно весь день таскал кирпичи. Может, в боях без правил я и получал достаточно весомые увечья, но после этого мог по два месяца ни фига не делать. А здесь хоть что-то, но по чуть-чуть приходится. И ведь живут люди так всю жизнь - ничего, терпят, многим такой уклад жизни даже нравится. А кто-то весь день и, мягко скажем, работают не по чуть-чуть, а пашут как ломовые кони...
  
   Утро выдалось какое-то шумное и неспокойное. Кто-то тряс меня за плечо, острыми коготками впившись в кожу. Очнувшись, я увидел Злату, с испуганным лицом пытающуюся меня разбудить.
   - Что случилось?! - Не понял я, прекрасно зная, что просто так никто не станет меня трясти с таким усердием. Может, на работу проспал? Да нет, мой будильник мертвого поднимет. Тьфу, блин, припомнил!
   - Там... - Злата запнулась, моргая глазами, - В морге!.. Труп!...
   - Логично, что не студент-первокурсник! В морге всегда трупы хранили, - Проворчал я, натягивая футболку, - И что в этом страшного?
   Злата на мгновенье замолчала, посмотрев на меня, как на идиота, затем выпалила:
   - Он сбежал!
   - ЧТО?!!! Он СБЕЖАЛ?!!! - Я от удивления подпрыгнул, ударился об низкий потолок, упал на кровать, где меня догнал отбитый башкой кусок штукатурки.
   - Решетка погнута, в морге все разбросано, а трупа нет! - В этот момент в комнате оказались Митька и перепуганная Инга.
   - Дьяка разбуди! - Сказал я Митьке, надевая штаны, - Пора ввести его в курс дела!
   - Боюсь, от этого даже он офигеет! - Мы ломанулись к двери дьяка и стали стучать.
   - Ну и сон у него! - Поразилась Инга, - Тут и мертвый услышит!
   - Тьфу на тебя! - Разозлилась Злата, - Хватит нам одного мертвого - который решетку погнул!
   Дьяк не отвечал. Митька толкнул дверь, она оказалась не заперта. Серафим был в комнате. Читая что-то себе под нос, он стоял лицом к иконам, которые расставил вчера по всей комнате, а на нас не обращал вообще никакого внимания.
   Лишь через минуту, сказав едва слышное "Аминь!", он повернулся к нам. На лице все то же выражение радости, что и вчера при уборке комнаты.
   - Всем привет! - Весело сказал он, перекрестив нас, - И что вас всех сюда привело? Беса увидели? Или так, посмотреть решили?
   - Скорее, первое. - Сдавленно ответил Митька.
   - В смысле? - Слегка удивился дьяк.
   - Серафим, положа руку на сердце, вы в оборотней верите? - Осторожно спросил я.
   Лицо молодого дьяка смотрело на нас удивленно минуты две. В этом молчанье даже мыши за печкой стало как-то неудобно и она заткнулась.
   - Верить-то верю, но не хотите ли вы сказать... - Медленно проговорил он, но Митька его перебил:
   - Ночью из морга удрал жмурик, которого задрал оборотень.
   Я посмотрел на приятеля: можно было и как-то поумнее объяснить. Бедный дьяк уже пытается решить: выяснить, что произошло, или звать психиатра. Все-таки, первое взяло верх, он не очень уверенно спросил:
   - Где это произошло?
   - Пошли, мы покажем! - Наперебой ответили мы и, забыв про какой-либо транспорт, через все село побежали к ФАПу.
   Дьяк отличался лошадиной дыхалкой, если б знал, куда именно бежим - точно хрен бы за ним угнались. Открыв двери, мы прошли в морг. Было, от чего поседеть на полбашки. Столы и каталки были опрокинуты, веревки, которыми мы связали труп браконьера - порваны. А каталка, к которой он был привязан, промята следами от веревок. Какая же нечеловеческая сила была у трупа в тот момент?!
   - Вот это да! - Протянул дьяк, подойдя к разбитому окну, попутно его перекрестив.
   Решетки были разогнуты, словно сделаны не из толстой стали, а из мягкого пластилина! В образовавшуюся дыру и двое прошли бы!
   - А это что? - Злата подняла с пола клочок шерсти. - Серая...
   - Как волчья...- Добавила Инга.
   Митька взял клочок в руки. Мы с дьяком внимательно уставились на него. Похоже, шерсть и правда волчья. Пару клочков удалось снять и с решетки на окне, и на кушетке, к которой был привязан труп.
   - Что скажете, дьяк? - Спросил я Серафима.
   - Много чего видел, - Покачал он головой и трижды перекрестился, - Но это точно бесовщина какая-то!
   - Что, Митрофан, прожопили мы вчера оборотня! - Заключил я.
   - Вчера? - Удивился Серафим, - Вы уже вчера об этом знали?!
   - Ну, да... - Неохотно ответил Митька, - вот только не решились говорить об этом вслух...
   - Однако! - Произнес дьяк, войдя в морг, - Осветить бы его надо!
   - Мысль неплохая, - Кивнул Митька, затем повернулся ко мне: - Макс, там к тебе опять пришли.
   Я вышел в коридор, где меня поджидали местные аборигены, в чьих сараях я на днях брал материал на анализы. Их интересовало одно: что с их скотом? А я думал, что лучше ответить? Соврать? Сказать, что анализы не готовы и нужно еще время? Или ответить правду: анализы вообще ничего не показали! Тогда меня здесь будут считать, по меньшей мере, за дебила...
   Но моим раздумьям не дали разгуляться. На улице послышался шум, крики, причитания. В ФАП внесли человека, буквально порванного на части. При виде него я впервые в жизни понял, что сейчас грохнусь в обморок.
   Выбежавшие в коридор Злата, Митька, Инга и Серафим вмиг побледнели, Инга тут же отключилась, Митька поймал ее и вместе с ней осел на пол, Злата привалилась к стене. Лишь дьяк держался. Лицо его было напряжено до предела. Было видно, что он борется с собой, с охватывающим его ужасом.
   Внесшие труп люди были измазаны в крови, на лицах какое-то совершенно дикое выражение смеси ужаса и ярости. Положив труп прямо на пол, они озирались по сторонам, словно только что родились на этот свет. И увиденное явно им не понравилось...
   То, что когда-то было человеком, теперь было лишь месивом из крови внутренностей. Лица практически не было, из горла виднелись шейные позвонки и гортань. И все это было густо покрыто кровью, которая капала на пол...
   Дьяк наклонился над трупом и перекрестил его, что-то тихо нашептывая. Затем поднял глаза на тех, кто принес труп.
   - Где вы его нашли? - В голосе звучала сталь, просто какая-то агрессивная решимость, - Что с ним произошло?
   - Лешка ушел вчера в лес, он там от жены заначку прятал, - Монотонно говорил неопределенного возраста мужик, с головы до ног перепачканный в крови покойника, - А сегодня утром его Машка сказала, что пропал он. Мы втроем пошли в лес, а там...
   Он поднял на нас полные ужаса и безумия глаза. В них стояли слезы, но он был еще слишком невменяем, чтобы поддаться хоть каким-то эмоциям. - На поляне Леха лежал... Мы его еле узнали... Как кто ножами изрезал всего...
   Он снова замолчал, тяжело дыша. Глаза его становились все больше, дышал он все тяжелее, что особенно было слышно в повисшей тишине.
   Как вдруг, закричав во всю мощь своих легких, он схватился за голову и рванул прочь из ФАПа. Двое других, пятясь по стене, тоже резко развернулись и побежали прочь.
   - Отец Серафим, помогите его в морг затащить. - Попросил я дьяка, а Злата принесла нам большое покрывало. Обернув в него труп, мы затащили его в морг и положили на кушетку.
   Когда мы вышли оттуда и закрыли дверь, Митька и девушки были на улице. Митька нервно курил, едва не отрывая зубами куски сигареты, Инга сидела возле него, пустым взглядом глядя куда-то вдаль, а Злата рассматривала что-то у себя в руке. Заметив мой взгляд, она показала мне раскрытую ладонь. В ней лежал клочок шерсти. Серой волчьей шерсти, вроде той, что с утра мы обнаружили в морге. Но на этой была кровь.
   - Это осталось на полу, когда вы унесли тело. - Тихо сказала она.
   - Что, Макс, теперь и ты понял, в каком мы дерьме? - Спросил Митька, затушив сигарету ногой, - Ночью он сбежал - и вот, уже первая жертва! Что дальше?
   - А если это не он? - Подала голос Инга.
   - А кто? - Машинально спросил Серафим.
   - Ведь того, вчерашнего жмурика, кто-то тоже убил и сделал оборотнем? Выходит - их уже два!
   - Их уже три! - В голос добавил Митька, - Этот тоже ночью гулять попросится!
   - Ой, как херовы наши дела! - Покачал головой я, - Если мы и этого упустим - впору купить для себя веревочку покрепче и мыльце получше! Один оборотень - уже беда! А три - КА-ТА-СТРО-ФА! Но как мы можем его не выпустить?!
   - А это уже дьяк нам должен сказать! - Митька посмотрел на Серафима.
   - Конечно, мы можем его удержать крестом, - Тихо ответил дьяк, - Но для этого кому-то надо быть очень близко к нему. Я не уверен... нас ничему подобному, в общем-то, не учили... но я думаю, что серебряная пуля здесь тоже будет не лишней...
   Мы замолчали. Где взять серебро, да еще и отлить из него пулю - это еще полбеды! А вот из чего этой серебряной пулей стрелять?!
   - А другие способы есть? - Без особой надежды спросила Злата.
   - Честно - даже боюсь предполагать! Если только - окропить его святой водой и кропить до тех пор, пока нечистое составное не покинет труп.
   - А вы уверены, что это поможет? - Покосился Митька.
   Серафим долго не отвечал. Глаза смотрели в землю, лицо было практически безучастным. Казалось, он или не слышал о том, что его спросили, либо просто забыл ответить. Но вдруг он поднял на нас глаза и проговорил с той уверенностью, какая не оставит сомнений ни у кого:
   - Это поможет. Никакая нечистая сила не сможет этому противостоять!
   В душе затеплилась надежда, что все не так плохо и безнадежно. Но Инга чуть охладила наш пыл:
   - Но для этого нам придется войти туда...

Глава 6.

   ...Мои "пациенты" - хозяева больного скота - может, и не поняли суть нашего разговора, но всех как ветром сдуло. Мы же приступили к приготовлениям. Мы с Митькой залатали решетку, еще укрепив ее мощной вязальной проволокой, труп от души привязали к кушетке той же проволокой. Серафим расставил в морге незажженные свечи, иконы, принес распятье.
   Митька и в морге развесил лампочки на двенадцать вольт, мы приволокли аккумулятор. Я во дворе срубил ветку осины и топором высек из нее подобие кола. Не знаю, действует ли это на оборотней, но тут лучше переборщить, чем недоработать...
   На ужин мы все собрались в доме. Думаю, не стоит объяснять, какой у всех был "зверский аппетит". Еле шевеля челюстями, мы смотрели на большие настенные часы, как на самое страшное в мире сооружение. Я не знал точно, в какое время суток поднимаются оборотни, не знал, сколько времени они "бодрствуют". Но одно я знал со стопроцентной уверенностью - эту ночь мне никогда не забыть. Главное - чтобы было, кому помнить...
   Спокойным выглядел лишь Серафим. Хотя изредка и он нервно посматривал на часы, или пробегал взглядом по всем нам. Если у кого больше всех оснований нервничать - то именно у него. Ведь лоб в лоб с оборотнем придется идти именно ему. Правда, если ВДРУГ что-то пойдет не так - не уверен, что всем нам будет хоть немного легче...
   После ужина мы разбрелись по комнатам. Митька колдовал с компьютером, Серафим закрылся у себя, я, Злата и Инга сидели в моей комнате и тупо смотрели за окно. Солнце предательски-быстро опускалось, уже скрыв треть себя за горизонтом. Дома и деревья в этом свете приобретали причудливые очертания, вставали тени, которых, казалось, от них быть не может.
   Сердце начинало биться все тревожнее и тревожнее. Лишь с наступлением сумерек я начал как следует понимать, ЧТО нас ожидает этой ночью. Встреча с силой, которая во много раз превосходит наши. С силой, которая никому не ведома и никому не известно точно, как с ней бороться. Сила, которая являет собой зло в чистом виде. Которая не знает жалости, с которой никак нельзя договориться, и которая не оставляет нам выбора - или мы ее, или она нас. Страшная сила, которую многие видят лишь в самых страшных снах, а нам же предстоит биться с нею наяву.
   Сказать, что я не боялся - это значило бы страшно солгать. Боялся, еще как боялся. Молчал я не от того, что был сосредоточен, а от того, что и сказать-то ничего не мог! Разговоры могли лишь посеять панику раньше времени. Хотя я смутно мог себе представить, как мы сохраним спокойствие там, в морге, если нервы уже сейчас натянуты до предела.
  
   Когда в комнату вошел Серафим, назревала легкая истерия. Но дьяк мигом сумел разогнать ее:
   - Ну что, на пикник с ночевкой идем? - Усмехнулся он, хотя я не могу ручаться, что в душе он был так же спокоен, как и внешне.
   Мы поднялись и направились к выходу. Ноги от долгого сиденья изрядно затекли, моя правая нога первые пару шагов подавала признаки недовольства. Мы прошли по коридору, обулись, я открыл входную дверь...
   - Привет, Макс, а мы тебя уже заждались! - Если бы на меня смотрели все три оборотня, я бы больше обрадовался, чем при виде этих отморозков с одним револьвером на двоих. - Хотели сами зайти!
   - Гнидам сюда запрещено! - Я готов был разорвать их, не взирая на револьвер в руке Жабы. Но дуло смотрело не на меня, а на Злату.
   - Макс, ты ведь не хочешь, чтобы она пострадала? - Ухмыльнулся Коля, держа руки в карманах. В том, что у него в руке был его крохотный "бабский" пистолет сомнений не было. Слишком уж он не любит случайностей. - Зачем это? Поедешь в Питер, порвешь тех новичков, а потом с кучей бабок вернешься сюда, поженитесь, купите корову...
   - Закрой пасть, сука! - Не выдержал я, едва сдерживаясь, чтобы не пойти ва-банк. Хотя шансов у меня, надо признать, не было - стрелки они оба неслабые.
   - Не хами, Макс! Мы хотим всего лишь дать тебе заработать, а ты отказываешься!
   - Выйди сам на ринг! - Предложил я, - Как раз - со Статуей! Он тебя очень уважает, шею свернет, как цыпленку и посрет на труп!
   - Нет, Макс, у меня денег хватает, а тебе не помешает заработать! - Брезгливо ответил он, не вынимая рук из карманов. - А куда это вы собрались? И батюшка с вами! Простите, святой отец, грешен, но придется его у вас изъять! Или они расписаться собрались?
   - В морг! - Ответил я таким голосом, что вздрогнул сам.
   - Нет, Макс, в морге окажутся они, если начнешь выпендриваться, а тебе еще жить да жить! - Заржал Жаба.
   - И что же вы там забыли? - Поинтересовался Коля, - Да еще со священником?
   - Оборотней убивать. - Ответила Инга.
   - Вот как! - Продолжал издеваться Коля, - Кстати, это идея! Запрем-ка мы вас в морге! На окнах решетки, дверь хорошая, до утра вас никто не найдет, а мы спокойно умоем руки! Пошли! Идем намеченным курсом! Но, разумеется, попрощаться я вам позволю!
   Кто б только знал, сколько раз я уже мысленно представил, как его шея хрустит в моих руках, а голова улетает в сторону!..
   - Пойдете впереди, только без глупостей! - Предупредил Коля, - Макс хорошо знает, что стреляем мы куда лучше, чем уговариваем.
   - Да, не врет. - Подтвердил я. - Хоть голова у него и растет из жопы, а ума как в пятке, но единственное, что этот пидор вообще умеет - это стрелять.
   Коля позеленел от злости. Как ему хотелось застрелить меня или долбануть чем-нибудь тяжелым - пожалуй, как и мне хотелось удавить его. Но он знал, что убивать меня нельзя, а если покалечить - то много ставок как боец я не соберу. Мне от этого было легче - теперь я играл ему на нервах, а не он мне.
   - Странно, что ты понимаешь чувства мужчины к девушке! - Вслух удивлялся я, - Я думал, что педики, как вы с Жабой, этого не понимают!
   Жаба уже дернул руку в мою сторону, но Коля с перекошенным от злости лицом ухватил его за руку. Он сам готов был пристрелить меня на месте, но деньги были для него важнее всех личных обид. Может быть, когда я проведу эти несколько боев, он меня и пристрелит. Если я буду больше не нужен...
   Мы приблизились к моргу, Инга открыла дверь. На улице стало совсем темно. Из-за того, что мы сделали порядочную петлю в пару километров, и шли не очень быстро, дабы затянуть время, было около полуночи.
   - Открывайте морг! - Приказал Коля.
   - Там покойник! - Возразил Митька, - Ты сам просидишь ночь в одной комнате со жмуриком?!
   - Ссышь? - Заржал Жаба.
   - А сам бы ты не обоссался? - Вмешалась Инга, - Этот труп - оборотень!
   - Может, вампир еще? Граф Отодракула! - Коля вынул свой пистолет.
   - И ствол у тебя пидорский! - Не удержался от комментариев я.
   - Закрой хавальник! - Взорвался Коля и заехал мне рукояткой в плечо. Его удар был слабее укуса комара, я поймал его за запястье и от души сжал. Пистолет упал на пол, Митька кинулся его подобрать, но тут же получил рукояткой револьвера по голове от Жабы.
   - Хочешь, чтобы я пришил сопляка? - Жаба приставил ствол Митьке к виску, - Отпусти Коляна!
   - Что, за подружку свою боишься? - Ухмыльнулся я, оттолкнув Колю на добрых пару метров.
   Оба метали молнии, Коля явно заготовил длинную тираду, но ей не суждено было увидеть свет. Едва он открыл пасть, как произошло то, что заставило вздрогнуть даже этих двоих отморозков.
   Из-за двери морга донесся громкий протяжный стон. Серафим быстро перекрестился, у меня перед глазами заплясал ансамбль песни и пляски черных точек, а сердце ринулось в горло. Стон повторялся, он становился все громче и громче.
   Леденея от ужаса, я с трудом нащупал в темноте стенку и медленно на нее оперся. Тошнота атаковала меня, руки дрожали. Вот он - истинный ужас. Я не видел, что делают другие, не знал, что происходит вокруг. Не слышал, что выкрикивает Жаба, лишь какой-то сплошной шум и адская волна ужаса, идущая из-за двери и накрывающая меня с головой. Лишь один звук проникал сквозь все это, снова проясняя мое сознание, возвращая мне зрение, слух, и какие-то силы. Это был голос Серафима, становящийся все громче и тверже.
   Постепенно я начал слышать и ругань бандитов, и всхлипы ужаса Инги и Златы, увидел бледное лицо Митьки, держащегося за голову. Жаба и Коля тоже были перепуганы до смерти, хотя и прятали это за руганью.
   Стоны за дверью стихли, но слышалось громкое скрежетание, словно что-то возили по полу. Скрежет становился все громче, сквозь него лишь изредка проскакивали сердитые стоны мертвеца.
   - Он пытается вырваться из проволоки, а кушетка скребет пол. - Прошептала Злата, - Если он отвяжется - нам крышка...
   - Эй, вы что же, думаете, провели нас? - Зло бросил Жаба, - Открывайте дверь!
   - НЕТ!!! - В голос ответили мы, я протянул Жабе ключи, - Если надоело жить - открывай сам!
   - Застрелю твою... - Начал он, но Злата его перебила:
   - Да застрели, урод! Лучше от пули, чем туда идти! Стреляй, ублюдок!
   Я поспешил закрыть ее собой, а Жаба с сомнением взял у меня ключи.
   - Если там менты, - Процедил Коля, наставив на меня ствол, - я прострелю и тебя, и твою девочку.
   Я ничего не ответил, поскольку способность говорить ко мне еще не вернулась, Жаба дошел до двери морга. Теперь оттуда неслись скорее довольные стоны, послышался треск. Проволока лопнула...
   Жаба открыл дверь и с пистолетом в руке вступил в темноту морга.
   - Включи свет, выключатель справа от входа! - Голос Митьки прозвучал как гром, потому что стоны и возня затихли, едва жаба открыл дверь.
   Щелкнул выключатель - и Жаба выронил пистолет, закричал и сложился от ужаса, словно что-то вытянуло из него весь воздух. Коля, разом побледневший, направил пистолет в сторону морга, когда здоровая лохматая рука вонзилась когтями в плечо Жабы и уволокла его внутрь.
   - Что там?!!! - Заорал бандит в ужасе, направив на нас пистолет, - Что это?!!
   - Это оборотень! - Мой голос был хриплый, а надрывный крик умирающего Жабы заглушил его совсем.
   - Хватит! - Дьяк снял с плеча сумку, достал из нее банку святой воды, большую кисть и распятье. - Надо остановить его!
   Мы замерли как вкопанные, дьяк обернулся и сказал:
   - Будем стоять - никого в живых не оставит!
   Взяв банку, мы с Митькой ринулись следом за дьяком. Сердце снова заложило глотку и уши, ноги подкашивались, а руки тряслись, как у последнего алкоголика.
   В морге горели прицепленные днем лампочки. Света от них было немного, но то, что происходило внутри, мы видели. Огромный монстр с лохматым человечьим телом, покрытым темной шерстью, и с волчьей головой, рвал на части то, что еще пару минут назад было живым человеком. По всему полу были брызги, голова лежала в паре метров от нас. Коля с пистолетом тоже зашел в морг, лицо его окаменело.
   - Закрой дверь! - приказал Серафим, - Нельзя дать ему уйти!
   Он протянул нам еще две кисти, которые мы смочили в банке со святой водой и сказал зажечь все свечи. Даже Коля приступил к этому процессу, едва не забыв про свой пистолет. Оборотень пока был занят своей добычей, а Серафим медленно приближался к нему.
   Я прошел между всеми кушетками, зажигал все свечи, крестясь невпопад, озираясь назад. Зайдя за ширму для переодевания медиков, я увидел свечу и иконку и возле умывальника. Шум в ушах постепенно стихал, перед глазами прояснялось. Кисть в моей руке почти высохла, поэтому, услышав, что дьяк зовет меня, я струхнул не на шутку. Подняв глаза от умывальника, я увидел огромный силуэт за шторой, затем четыре огромных когтя, которые легли на шторку.
   Я старался не дышать, надеясь, что он пройдет мимо. Но тяжелое дыхание слышалось именно напротив меня, оборотень не двигался. Посмотрев на кисть, я понял, что воды на ней осталось на один-два взмаха.
   В следующий миг штора разорвалась, морда оборотня оказалась от меня в полуметре. Красные мутные глаза, словно в них плескалась кровь, зловонное дыхание и рык, огромные клыки, с которых капает кровь. Взмахнув кистью, я брызнул на оборотня святой водой. Издав пронзительный крик, он отступил и закрыл голову своими огромными ручищами.
   Я бросился бежать, но он уже бежал следом. Перескочив через кушетку, я схватил свечу и бросил ее в морду оборотню. Это сдержало его на считанные секунды, но именно их мне хватило, чтобы спастись и окунуть кисть в банку с водой снова.
   Мы стояли вчетвером, даже Коля был настроен принять этот бой. Впервые в жизни этот бандит смотрел в лицо опасности, зная, что пистолет ему ничем не поможет.

Глава 7.

   Теперь мы хорошо его видели. Зверь двигался прямо на нас. Огромный и ужасный, не знающий жалости убийца. Покрытый серой волчьей шерстью, сквозь которую проступали многочисленные шрамы. От Жабы не осталось ничего, кроме головы с испуганно вытаращенными глазами. Кровь забрызгала весь пол, кушетки и стены. Эта же кровь капала с морды чудовища. Казалось, он стал еще больше, насытившись человечины.
   Оборотень смотрел на нас, выставленное в руке Серафима распятье не давало ему подойти ближе. Оцепенение длилось недолго. Взмахнув кистью, Серафим окропил оборотня, тот взвыл и бросился на окно. Его лапищи разгибали решетку на окне, рвали проволоку, но Серафим и Митька шли за ним, кропя его святой водой, банки с которой мы с Колей тащили следом за ними. Серафим обрызгал решетку, чтобы оборотень не смог ее гнуть дальше.
   Поняв, что это конец, оборотень огромным прыжком сиганул через морг в другую сторону, за ширмы и холодильники. Мы побежали за ним, оборотень свирепел, он начал швырять нас всем, что попадалось ему на пути. Стулом он неслабо задел Митьку, Колю же отправил в нокаут тяжелым металлическим столом, едва не снеся ему голову.
   Но мы загнали его в угол. От святой воды оборотень дымился, он кричал так дико, что в венах стыла кровь. В его облике все чаще проступал человек, шерсть то втягивалась в тело, то выступала снова, руки и огромные когти сжимались, кожа светлела. Волчья морда становилась плоской, зубы уменьшались.
   Он бился в агонии, страшным криком оглушая нас. Его крик уже становился похожим больше на человечий, чем на волчий. Когда одна банка почти уже опустела, перед нами бился окровавленный человеческий труп, с мутью в глазах. Его крик перешел в страшный визг, последний предсмертный визг. Выгнувшись всем телом, он захрипел, глаза его опустели, показались безжизненные зрачки, и труп резко обмяк. Обмяк, чтобы больше никогда не ожить.
   - Всё, - Возвестил Серафим, - нечистое изгнано из этого тела.
   Труп дымился, словно его только что вынули из печи. Даже кровь запеклась.
   - Смотрите! - Воскликнул Митька, указывая на окно.
   С улицы на нас смотрели два огненных глаза и смутно вырисовывающиеся очертания волчьей морды в темноте. Он издавал какой-то звук и, готов поклясться, он смеялся!
   В тот же миг из коридора донесся визг Златы и Инги.
   - Вам со мной не тягаться! - Прорычал оборотень с улицы, после чего исчез, а я уже распахнул дверь в коридор.
   Инга и Злата были явно в своем кабинете за закрытой дверью. А оборотень нюхал эту дверь и облизывал пол, опершись на него своими ручищами. На нем была рваная одежда и веревка на шее. С трудом, но я понял, кто это - это браконьер Василий, чей труп этой прошлой ночью сбежал из морга!
   Оборотень как собака нюхал пол, терся об него шеей, затем повалился на спину и стал валяться возле двери, как собака на тухлятине. Он явно был вне себя от кайфа. Какой-то запах настолько затмил его разум, что он не обращал внимания на нас и даже не додумался вышибить дверь, которая для него преграды не представила бы.
   - Злата! - Прохрипел он в исступлении, - Злата!!
   Затем снова облизал пол и уперся лбом в дверь.
   - Злата!! Я не трону тебя! Ты невеста Улло, не бойся меня! - Голос его напоминал сломанное радио, настолько глухо и непонятно он звучал, да еще смешанный со звериным рыком. - Злата! Ты нужна нам! Мы хотим тебя!
   Он с силой ударил по двери, та проломилась, словно мокрая бумажка. Схватив распятье, я кинулся туда, но тут в коридоре появился второй оборотень.
   Улло - я был в этом уверен. Князь местных оборотней, тот, кто породил снова это поганое племя здесь. Я опешил и даже не смог сделать и шага. Из комнаты со Златой на руках вышел Василий, но, увидев Улло, выпустил свою добычу. Злата, упав об пол, побежала к нам, следом за ней выскочила Инга.
   Но оборотням было не до нас. Василий просто сжимался в комок под ненавидящим взглядом Улло. Мы медленно пятились в сторону, пока оборотни не опомнились. Но вдруг Улло схватил Василия за горло и, указав своей огромной, покрытой черной шерстью, ручищей на Злату, прорычал:
   - МОЁ!! Моё!! - И пробил Василия рукой насквозь. После этого, огласив весь ФАП звериным рыком, бросился вон.
   На пол упал уже труп браконьера, а не оборотня, труп человека, пробитого насквозь. Лишь с улицы донесся яростный крик оборотня:
   - Моё!..
   И ночь снова стала безмолвной. Злата дрожала в моих объятьях и тихо всхлипывала от пережитого ужаса. Коля осел на пол, вцепившись пальцами себе в волосы. Он начисто ушел в себя, пистолет валялся в паре метров от него, на что бандиту было совершенно наплевать. Очевидно, он понял, что в этой истории пистолет может помочь ему лишь в одном - застрелиться...
  
   - Мне показалось, или один убил другого? - Ошарашено спросил Митька, - Просто пробил его насквозь! Но почему?!
   - Это кажется абсурдным, но, похоже - ревность. - Несколько удивленно ответил Серафим, - Убитый рвался к Злате, звал ее с собой, а тот, черный оборотень, рассвирепел, что слуга позарился на его собственность.
   - Точно! - Воскликнула Инга, - Все в поселке знают байку о том, как Улло стерег одну девицу! А любого, кто подходил к ней или пытался за ней ухаживать - убивал!
   - Макс, а ведь к тебе это тоже относится! - Поднял голову Коля, затем взял пистолет в руки, посмотрел на него и снова бросил на пол, - Ведь ты с ней почти что живешь!
   - А вот пистолетик бы мог пригодиться! - Заметил Митька. - По легенде, батюшка убил Улло именно выстрелом, правда, у него была серебряная пуля.
   - Думаю, с пулей мы что-нибудь могли бы придумать.- Митька задумчиво посмотрел на пистолет, Коля махнул рукой, Митька взял ствол в руки, - Гильзу добыть несложно - пара выстрелов - пара пустых гильз. Порох - у охотников попросить, самоделку соорудить вполне возможно.
   Посмотрев на меня, он продолжил:
   - Во всяком случае, не возникнет вопроса, КОМУ он нужен в первую очередь. Похоже, этот Улло любитель женского пола. Ведь свою прошлую даму сердца он и пальцем не тронул, только убивал всех ее поклонников. - Кисло заметил Митька.
   - Он ВРЕДИТЕЛЬ женского пола, а не любитель. - Зло добавил я, - Я много слышал баек про оборотней, но чтобы один вот так запросто из ревности убил другого - это перебор даже для таких историй!
   Повисло молчание. В этой тишине мы покинули морг и направились домой. Серафим все еще держал в руке распятье, поскольку в этой непроглядной тьме оборотень был особенно опасен. Я нес банку со святой водой, чтобы в любой момент вылить ее содержимое в морду проклятому Улло.
   И вдруг над поселком разнесся смех. Хриплый, мерзкий, но очень громкий. От него во дворах подняли лай собаки, на деревьях пронзительно закричали все птицы, завыли вдалеке волки. Смех не умолкал, он становился все громче и громче, и несся над нашими головами.
   - Смотрите!! - Дико завопил Митька, указывая вверх.
   Я не сразу смог понять, куда смотреть, лишь на фоне полной луны увидел странный летящий силуэт. Секунд десять понадобилось мне, чтобы рассмотреть его, пока меня не озарило - ведьма!!! Мать Улло, которую высвободившийся из могилы оборотень выкрал из ее могилы!
   Ведьма ушла за деревья, мы потеряли ее из виду. В тот же миг в лесу завыл волк.
   - Родственнички хреновы! - Нервно ругнулся Митька, - Валить отсюда надо!
   - Вон она! - Закричала Инга, когда из-за деревьев вновь вылетело нечто. Ведьма летела сама, словно потеряв вес и игнорируя земное притяжение. Ее старая растрепанная одежда шевелилась на воздухе, как руки спящего космонавта в невесомости. Глаза страшно горели во тьме, громкий смех оглушал нас.
   - Сгинь! - Крикнул Серафим, но ведьма лишь приблизилась к нам. Теперь, метров с шести, мы хорошо ее видели. Грязная темная фигура в рванье, размахивающая в воздухе руками и ногами. Огромные когти на руках, рваные лапти на ногах торчали из-под длинного растрепанного платья, черная косынка на голове. Лицо ее было ужасно - огненные глаза, гнилая кожа, обнажающая череп, огромные клыки и бородавчатый длинный нос. Она висела в воздухе близко к нам и молча смотрела, лишь обнажив свои клыки.
   - Сгинь! - Серафим обмакнул кисть в банку со святой водой и брызнул на ведьму.
   Поняв, что ничем хорошим ей это не грозит, ведьма громко вскрикнула и отлетела от нас. Вновь над селом пронесся ее смех. Это был просто непередаваемый ужас, которому подверглось все вокруг. Мы замерли, хотя и прекрасно понимали, что чем раньше доберемся до дома - тем лучше!
   Ведьма снова ушла ввысь, мы поспешили к дому, хотя и видели, что поганый "летчик" еще следит за нами. Прибавив шаг, спотыкаясь, шли вперед, когда увидели впереди странную ушастую фигуру. В ней я узнал своего осла. Он был просто в бешенстве. Рыл землю копытом, кричал, вставал на дыбы. Именно так он вел себя и раньше, когда мы обнаружили, что труп браконьера Василия висел на решетках морга. И когда... Вот, блин! И когда я заходил в сарай к больному скоту! Но при чем здесь это?!..
   Добравшись до дома, мы заперлись изнутри, Серафим перекрестил все окна и двери, обрызгав их святой водой, лишь после этого ушел в свою комнату.
   Злата и Инга сидела белее стены. Первая и вовсе пребывала в шоке от всего пережитого. Митька включил электрочайник, но его аккумуляторная система уже не тянула его.
   - Блин, хреновая же ночка! - Он стал разводить огонь в печке, - И чаю хрен попьешь по-людски!
   Коля сидел в углу, больше всего похожий на труп. Не знаю, где был его пистолет, но это его уже мало волновало. На лице бандита ужаса было больше, чем у нас всех вместе взятых. Когда же за окном громыхнуло, и сверкнула молния, он едва не подскочил. Вскоре полил дождь. Лил от души, да и ветер поднялся такой, что грозил выбить стекла в доме.
   У меня на душе скреблись и блевали кошки. Да, двоих оборотней уже нет. Одного уничтожили мы, второго Улло прихлопнул сам в припадке ревности. Но теперь эта тварь еще положил глаз на Злату! А я, значит, у него в списке врагов стою под номером "один"! Теперь еще и мама его, старая ведьма, объявилась, пугая округу своим смехом. Хорошая семейка! Вот только чего теперь ждать от них? И как с ними справиться? Если оборотня еще можно убить серебряной пулей или святой водой, заманив его в западню, то как быть с ведьмой? Она гораздо хитрее, и вряд ли менее опасна.
   Когда часы пробили полночь, я лег спать. Злата уже спала у стенки, вздрагивая во сне. Митька и Инга о чем-то разговаривали в своей комнате, а бандит все так же сидел на полу, уйдя с головой в какие-то мысли.

Глава 8.

   ...Утро, может, и мудренее вечера, но уж точно - не спокойнее! В половине седьмого утра возле дома уже стояла толпа народа. Понять, что им нужно, было весьма непросто - толпа гудела, как пчелиный рой. Кто-то был даже агрессивен, лез вперед всех и бил при этом по морде ближнему. Когда запахло массовой дракой, грянул выстрел. Все разом замерли. На пороге стоял Коля с еще дымящимся пистолетом.
   - Ты! - Он указал на мужика в бушлате, - Выйди сюда и объясни, в чем дело. Кто подаст голос без спроса - пристрелю!
   Пистолет в его руке чуть дымился, лицо не выражало никаких эмоций. Думаю, в Питере он легко решал таким способом любые споры. Впрочем, сейчас его присутствие и методы были как раз к месту. Народ притих, вышедший вперед мужик почти связно объяснил суть проблемы.
   К сожалению, они явились не сообщить мне с благодарностью, что моими стараниями весь скот жив и здоров, а сами селяне бьют мне челом. Нет, все было как раз наоборот. По всему селу животина вмиг приболела, все больные, у всех рвота с кровью, все дрищут как с "Пургена", даже часть собак притихла и не высовывается из будок.
   - Порча это, как пить-дать - порча! - Сказал "делегат", - Ведьм вчера над селом видели! Смеялась так, что собаки выли! Это она смехом своим поганым порчу навела!
   Все зашептались, но, видя в руке бандита пистолет, громко никто не решался говорить.
   - Дьяку бы взглянуть на это! - Добавил мужик, почесав давно не бритый подбородок, - Не обошлось там без нечистой силы! Как церковь развалили, совсем беда, а батюшка из Очаковки* сюда не скоро приедет! Поди, тринадцать верст, а дождем ночью дорогу полностью размыло, ни на чем не уедешь теперь!
   Серафим уговаривать себя не заставил. Банки со святой водой и прочие принадлежности погрузили на Филимона, после чего тронулись в путь. Митька остался дома, бандит вообще пошел бродить куда-то. Похоже, Коля слегка начал трогаться умом. Хотя пистолет достал чисто рефлекторно - стаж...
   После дождя сельская дорога стала просто месивом. Не было даже луж как таковых, земля просто смешалась с водой, превратившись в жидкую кашу. Идти по ней было трудно, как по глубоким сугробам, ноги по колено были в грязи. Да и впереди шла орда мужиков, после которой путь перед нами был просто вспахан сапогами. Даже ослу было не очень комфортно шагать по такой "дороге". Страшно представить, что стало с подъездной дорогой к селу, которая, даже будучи сухой, уже представляла из себя хреновую колею для гусеничного трактора. Интересно, такая спецтехника здесь имеется? Впрочем, фиг с ней...
   Первый же сарай "порадовал" нас еле стоящей на ногах коровой. На замке я заприметил синеватую проволочку, словно набухшую от воды. Увидев недобрый взгляд Филимона на нее, я обратил на это внимание Серафима.
   - Готов спорить, такая ерундистика найдется на замках всех сараев, где болен скот! - Заверил его я, начиная понимать, какое значение это имеет, - Может, попробуем бросить ее в банку со святой водой?
   - Ты уверен, что стоит это делать? - Озадаченно спросил дьяк.
   - Хуже ведь не будет? - В этом я не был совсем уверен, но все же рискнул. Поднес банку с водой к замку и веточкой аккуратно стряхнул туда проволочку. В тот же миг она зашипела и просто растворилась в воде.
   - Это уже интересно! - Задумчиво проговорил дьяк, и подошел к соседнему сараю. На замке ничего не было.
   - Нет, батюшка, здесь скот здоров, никто не болеет. - Ответил ему один из аборигенов.
   - Что и следовало ожидать! - Воскликнул я, - Похоже, картина предельно ясна!
   - Неужели? - Недоверчиво сказал дьяк, - Может, тебе и ясно, а я только начинаю путаться еще больше! Может, объяснишь?
   - Без проблем! - Мы подошли к следующему сараю, на замке, как сопля на стене, была такая же проволочка. - Ведьмы накладывают порчу разным способом. Кто-то просто проклятьем, кто-то - подсыпая жертве что-то в пищу, а кто-то разными предметами, с которыми жертве порчи приходится контактировать. Одежда, мебель и так далее. В данном случае, ведьма понавешала на замки сараев со скотом заговоренные куски проволоки. Пока они здесь - скот болеет. Кстати, я провел анализы, и они показывают удивительную вещь - по всем анализам скотина здорова! Хотя любой, кто глянет на этих коров или овец, точно скажет, что здоровье им только снится! В общем, раз уж логического с научной точки зрения объяснения тут нет, надо искать логичное с НЕ научной точки зрения. Думаю, мое объяснение именно таковым и является.
   Смотревшие за этим разговором мужики слегка прифигели. Кто-то шумно сказал:
   - Мощно задвинул!..
   - Получается, если мы сейчас посжигаем в святой воде всю эту проклятую проволоку, то все это пройдет?! - Чуть недоверчиво спросил дьяк.
   - Пройдет, - Кивнул я, - Но - ненадолго! Пока мы не обезвредим ведьму, эту процедуру нам предстоит провести еще не один десяток раз, а то и больше. Правда, можно окропить сами сараи святой водой - это будет гораздо эффективнее, хотя и времени уйдет немерено. Село-то отнюдь не маленькое!
   - А если мы сами это сделаем? - Предложила высокая седая женщина лет сорока с небольшим, - Меня зовут Анна Матвеевна, я работаю учителем младших классов в местной школе. Хотя мне трудно в это все поверить, но этот жуткий смех вчера не слышал только глухой. Моя бедная собака до сих пор скулит и дрожит под кроватью!
   Я вопросительно посмотрел на серафима. Молодой дьяк сам пребывал в легкой растерянности, но все же ответил:
   - Думаю, это вы можете сделать и сами. - Он смахнул очередную проволоку в банку со святой водой, - А нам сегодня работы еще хватит. К тому же, после обеда я собираюсь идти в церковь в лесу, мне надо начать восстанавливать ее.
   Часа четыре мы ходили по селу, пока, наконец, список сараев с больным скотом не иссяк. После этого мы направились домой на обед. Серафим сразу же приступил к сбору инструментов для ремонта. Собирался он основательно, навьючился так, что и Филимон бы не сдюжил. Мы с Митькой тоже решили идти. С ветеринарией я разобрался на сегодня (пусть и церковным способом с помощью дьяка), Митька так и вовсе маялся от безделья.
   Взяв одну из сумок дьяка, я чуть не согнулся под ее весом. Что он, кирпичей туда насовал?! Приоткрыв сумку, я увидел полный набор: стамеска, гвозди, молотки, пассатижи, ножовка и еще куча всего. Сам дьяк на плечо повесил сумку с короткими обрезками досок, на втором плече висела сумка еще с чем-то.
   Осла решил не беспокоить, а то скоро разучусь ходить пешком. Злата и Инга решили провести генеральную уборку в своем доме, а наш бандит-мафиози Коля по-прежнему болтался по поселку, как неприкаянный.
   Вышли уже задолго после обеда, из-за чего у меня были весьма резонные опасения, что возвращаться придется в темноте. Или - ночевать в церкви. Надеюсь, там оборотни и ведьма нам не страшны. Впрочем, пока в лесу больше жертв не было, Улло никого в себе подобного не превратил.
   Когда мы вышли, на душе отчего-то поселилась тревога. Солнце ярко светило, на небе ни облачка, ветер вообще ушел прочь - живи себе да радуйся! Нет же, что-то мне не так! Впрочем, даже тронуться умом в свете последних событий - дело нехитрое...
   В лесу стояла жара, а на голову пришлось напялить кепку, чтобы какой-нибудь подлый клещ не впился в нее. Как поведал мне Митька, еще лет двадцать назад село было и здесь, но затем стало резко вымирать. Работы не стало, немалая часть жителей, особенно молодежь, подались в более крупные села или в города. Без молодежи жизнь стала затухать, оставшийся молодняк состоял большей частью из алкоголиков. Дома оставшиеся жители, или же сами хозяева, разобрали на дрова, вплоть до полов. Как эта участь не постигла старую деревянную церковь - в принципе, непонятно. Мелькает лишь мысль, что не все святое для здешнего населения еще потеряно.
   Мы шли минут, наверное, двадцать. По пути изредка попадались какие-то признаки жизни, давно покинувшей эти места. То полуразваленная русская печь, то останки фундамента, где-то даже полстены от кирпичного дома осталось. Среди высоких деревьев, в этой глуши, все выглядело каким-то инородным. Казалось бы, эти вещи попали сюда как-то случайно и уж никак не могли быть здесь давно. Правда, на тот факт, что нам попались даже старые ведра, сказалось отсутствие поблизости пункта приема металлолома. Иначе, думаю, тут бы уже и ржавого гвоздя не осталось...
   Ведра Серафим тоже прихватил, сказав, что при ремонте все может пригодиться. Тот же мусор, что покрупнее, всегда вынести можно. Мы спорить не стали, тем более что попер их сам дьяк, навьючившись уже дальше некуда. Думаю, Филимона все-таки стоило припахать сюда.
   Конечно, в моей голове крутились некоторые сомнения: а попрется ли народ в церковь в такую даль? Впрочем, если через село еще раз пролетит ведьма, или известия об оборотнях окрепнут - через лес будет идти широченная тропа...
   Первое впечатление, которое произвела на меня старя церковь, было удивление. Казалось, на ее целостность никто и не покушался. Окна не разбиты, дверь не сломана, доски не оторваны. Более того, на двери даже висел замок! И тот, кто его запер, дал Серафиму ключ. Пока дьяк возился с замком, я смотрел во все глаза.
   Крест стоял прочно, и явно готов был простоять еще не один десяток лет. Доски, конечно, снаружи плесенью покрылись изрядно. Вся церквушка казалась немного зеленоватой. Впрочем, при той влажности, что царила вокруг, странно вообще, что доски сохранили прочность.
   Само строение было довольно небольшим. В общем-то, оно напоминало многоугольник, который издалека можно было принять за круг. Сзади была пристройка с еще одной дверью, правда, заколоченной досками. Метрах в пяти от земли многоугольник сужался и перерастал в колокольню с куполом, на котором и стоял крест.
   Отперев дверь, Серафим несколько раз перекрестился и прошел внутрь, продолжая креститься и что-то проговаривая. Перекрестившись, мы с Митькой тоже прошли внутрь. Как ни странно, после стольких лет простоя запаха сырости здесь вовсе не было (это потом я узнал, что та самая учительница младших классов Анна Матвеевна несколько раз в неделю приходила сюда проветривать помещение). Особой грязи не было, в основном - обсыпавшиеся части потолка и стен, облезшая краска.
   Дьяк, крестясь, зажег несколько свеч и, прежде чем приступить к работе, прочел какую-то молитву. К сожалению, в церкви я бываю очень редко, поэтому не могу назвать себя в этом знатоком.
   Затем приступили к работе. Дьяк в первую очередь постирал пыль с имеющихся икон, поставил принесенные с собой на пустующие места. Как он объяснил, когда возникла угроза, что церковь могут разворовать местные прохиндеи, самые ценные иконы спрятали Анна Матвеевна, та самая школьная учительница, что ранее разговаривала с нами. Теперь она отдала их Серафиму, чтобы дьяк вернул их на законное место.
   Мы несколько часов смахивали пыль, подметали, дьяк что-то пилил и прибивал, делая все раз в десять быстрее, чем мы. Вынося мусор в последний раз, я увидел, что в лесу уже почти стемнело. Не сказать, чтобы этот факт меня обрадовал. Вспоминая вчерашнюю стычку с королем местных оборотней и бреющий полет его мамаши-ведьмы над селом, желания идти назад по темноте у меня не возникало.
   Когда я снова зашел в церковь, Серафим и Митька зажгли свечи на люстре. Вся церковь озарилась их светом, таким необычным и неестественным, что пропало желание вообще выходить отсюда.
   - Что же, - Дьяк посмотрел на часы, - Пора собираться назад. Завтра еще кое-что доделаем - и можно освещать церковь, чтобы она возобновила свою работу.
   - А на улице-то темно... - Заметил Митька, глядя в маленькое окно, - Как бы наши вчерашние друзья не нагрянули! Сюда-то они не войдут, но вот в лесу у них все козыри!
   - У нас есть распятье и святая вода. - Отмахнулся дьяк, - Как-нибудь дойдем.
   - Где бы отлить серебряную пулю? - Задумчиво проговорил я, почесывая подбородок. - А главное - из чего? Не думаю, что у местных серебро прям пластами в закромах лежит! А если это даже и так - то не шибко кто-то разбежится им поделиться. Да и отлить пулю - тоже надо какую-то форму для этого. У нас для этого пока вообще ничего нет. Да и пулю еще надо загнать в гильзу, порох нужен - иначе как стрелять-то?
   - Макс, ты мне мыслю подкинул! - Вскинул кверху указательный палец Митька, - А если серебро как дробь набить в ружейный патрон? Это тебе в селе каждый второй соорудит, даже я! И ружье у меня дедовское есть, а гильзы у кого-нибудь выклянчим. У того же Павла Георгиевича попросим, председателя нашего! Тем более, - Митька подмигнул, - вы с ним считай что родственники!..
   - Мыслишь логично, - Кивнул Серафим, - Остался малый пустячок - серебра найти.
   - С этим что-нибудь придумаем! - Заверил наш "электрохимик".
   Я еще раз взглянул в окно. Тьма. Непроглядная и недружелюбная тьма.
   - Что-то нет у меня желания сейчас пешком чапать. - Скривился Митька, - Может, здесь лучше заночевать?
   - А Злата и Инга? - Напомнил я. - Во-первых, они-то до утра точно с ума сойдут, если мы дружно втроем исчезнем. Решат, что Улло с нами разделался и, чего доброго, еще искать ночью пойдут! Во-вторых, я не уверен, что они сами без нас в безопасности!
   - За свою-то даму сердца можешь не переживать - Улло ее не тронет, - Нервно ответил Митька, побарабанив пальцами по стене, - А вот за сохранность Инги я не ручаюсь. Кто знает, что этому дебилу может в голову больную прийти...
   - Короче говоря, придется идти! - Без намека на оптимизм, подытожил я, - Может, он сегодня не рискнет высунуться?..
   Кому я задал этот вопрос - осталось неясно, ответа я так и не получил. Видимо, спросил самого себя, так, для статистики. Митька и дьяк уже собирали вещи для похода назад. Благо, что вещей осталось совсем немного, основную часть дьяк оставил в подсобке.
   Мы вышли в непроглядную тьму, в окнах церкви еще горел слабый свет от недогоревших свечей. Впереди - только тьма и неизвестность. Кто и что нас ждет впереди - теперь нам это предстояло выяснить...

Глава 9.

   Церковь все еще была видна позади нас своим светом в окнах. Кто хоть раз уходил из дома в темноту, может, частично и поймет мои ощущения. Частично - поскольку мало кто при этом знал, что в темноте может таиться ведьма или оборотень. Серафим держал в руке распятье, мы с Митькой - две полулитровые пластиковые бутылки со святой водой, с отвинченными пробками. Еще по бутылке было у всех троих в сумках. Не сказать, чтобы это вселяло какую-то уверенность - зубами все стучали отнюдь не от холода. В лесу стояла страшная духота...
   Мы шли очень медленно, вслушивались буквально в каждый шорох и вздрагивая, если один нечаянно задевал другого. Сколько раз за прошедшие сто метров мы останавливались, уверенные, что услышали что-то подозрительное - несть счета.
   - Сколько мы прошли? - Спросил шепотом Митька, боясь убрать с бутылки руку, даже чтобы вытереть струящийся со лба пот.
   - Метров пятьсот, не больше. - Ответил я, почувствовав приятное дуновение ветра, принесшего в эту ночь хоть какую-то прохладу. - Я церковь еще вижу.
   Как раз выглянула луна. Не знаю, что там приписывают полнолунию, но нам стало как-то спокойнее, когда лес стал светлее. Ветер чуть окреп, стало уже не так жарко, нервы чуть успокоились. Хотя пот под майкой тек просто ручьями. Впрочем, и ветер, словно подстраивающийся под температуру кондиционер, дул уже чуть сильнее.
   Волчий вой, раздавшийся вдалеке, заставил вздрогнуть всех троих. Перекрестившись, я с трудом прошептал:
   - Надо бы прибавить шаг! Похоже, этот выродок нас учуял!
   - Может, лучше заночевать в церкви? - Неуверенно ответил Митька, вытерев пот со лба. - До дома в несколько раз дальше!
   Нас обдало очередным порывом ветра. Я посмотрел на лицо Серафима. Дьяк, до этого пропускавший весь разговор мимо ушей и упрямо шедший вперед, стоял на месте как вкопанный. Лицо бледное, глаза навыкате. Казалось, он смотрел не на нас, а куда-то поверх наших голов.
   - Серафим, все в порядке? - В моем голосе явно проскочили истерические нотки. Уж в ком я был уверен, так это в дьяке, без него я бы ни за что до утра не покинул церковь.
   - Сгинь! Изыди! Сгинь! - Вдруг закричал он, выставив руку с распятьем вверх, а всех нас обдало новым порывом ветра. Только тогда я почувствовал, что этот ветер воняет тухлятиной!
   Подняв глаза, я в ужасе понял, кого отгонял Серафим. Между деревьев в воздухе болталась ведьма. Она просто висела в воздухе, трепыхаясь, как целлофановый пакет на ветру. Именно от нее шел этот ветер, когда она летела за нами.
   Ее рожу мне никогда уже не забыть! Уродливый шрам на месте одного глаза, второй смотрел с холодной злостью, в то время как из клыкастой пасти несся яростный смех.
   - Сгинь! - Прокричал Серафим, затем приказал нам: - В церковь! В церковь!
   Пятясь и пытаясь достать ее брызгами святой воды, мы продвигались к церкви. Вдали свет луны осветил могучую фигуру оборотня. Улло наблюдал за действом издалека. Видимо, авторитет мамаши для него был слишком весом, чтобы не доверить ей в одиночку расправиться с нами.
   Ведьма болталась в воздухе, размахивая руками, ее смех становился все громче, а сама ведьма словно увеличилась в размерах. Ее руки уже ничем не уступали лапам самого оборотня, клыки не умещались во рту, а оставшийся глаз словно раздулся от налившейся в него крови. Тот же самый взгляд, что и у оборотня - кровь в глазах.
   - Открывай замок! - Серафим протянул мне ключи, а сам выставил вперед распятье, громко произнося молитву. Я же не слышал почти ничего, кроме ужасного смеха ведьмы. Ключ никак не попадал в замочную скважину, связка дважды падала в грязь, я наступил на нее, в панике стал выдергивать из-под своей же ноги. Руки предательски дрожали, от смеха ведьмы просто раскалывалась от боли голова.
   Митька, увидев тщетность моих попыток, стал помогать мне. Мы еще дважды уронили связку, но никак не могли попасть в замок. Лишь слабо в свете луны я увидел проволочку, закрывающую вход ключу в замочную скважину. Перекрестив замок, я ногой сбил проволочку на землю и с первой же попытки открыл замок. Втроем мы просто ввалились внутрь, закрыв дверь изнутри на мощный засов.
   - Неужели, убежали? - Не мог отойти от ужаса Митька. Он был бледнее снега, глаза от испуга широко раскрыты, руки дрожали как после хорошей пьянки.
   Дьяк тоже не выглядел оптимистом. Он смотрел на дверь, двумя руками сжимая распятье - единственное, что защищало нас. Было видно, что он тоже боится, но не хочет выказывать свой страх.
   По лесу с новой силой прокатился ведьмин смех. От него у меня подкосились ноги, руки задрожали еще сильнее. То же самое творилось и с моими невольными соседями. Ведьмин смех отбирал у нас силы, ведьма же от этого становилась лишь сильнее. Она летала кругами вокруг церкви, вытягивая из нас все силы.
   Мы уже сидели на полу, в душе появлялось вялое безразличие, которое питалось страшной мыслью - нам конец. Ведьма не может достать нас здесь, но может убить, не входя в церковь. Высосать из нас все силы, свести с ума. А потом найдут лишь наши иссушенные трупы. Но сил что-либо делать не было. Лишь Серафим шептал очередную молитву.
   - Дьяк, здесь есть колокола? - Вдруг спросил Митька, упершись руками в пол.
   - Да, есть, вверху. - Подтвердил дьяк, а Митька на четвереньках пополз к лестнице.
   - Ведьмы боятся церковного колокола! - Что есть сил, воскликнул он, но крик был уж больно безжизненным.
   Я пополз за ним, даже не пытаясь встать. Силы почти покинули меня, словно мне было две сотни лет. Добравшись до лестницы, мы стали карабкаться вверх. Не знаю, сколько занял у нас этот путь, но если бы веревка от первого же колокола не доставала до пола, ухватиться за нее не смог бы ни я, ни Митька.
   Собрав все силы, я дернул за веревку. Колокольный звон прокатился по лесу, а вместе с ним - короткий крик ужаса. Но теперь он принадлежал ведьме. Судя по громкому звуку, она упала в ветви деревьев, как неудачно приземлившийся самолет.
   Я вдруг ощутил, что силы стремительной волной возвращаются ко мне. Я снова дернул веревку - колокол вновь огласил округу своим сильным голосом. Ведьма в панике закричала. Митька вскочил на ноги и подбежал к маленькому окошку колокольни.
   - Макс, она в ауте! - Воскликнул он во весь голос, - Колокол сбил ее на землю! Звони еще!
   Обретя вновь все свои силы, я схватил все веревки, шедшие от имеющихся здесь колоколов, и со всей силой начал звонить. Думаю, в этот момент даже Квазимодо позавидовал бы тому азарту, с которым я это делал.
   - Она бьется в истерике! - Спокойно, но с торжествующими нотками в голосе, сказал Митька, - Ты убиваешь ее! Давай еще!
   Я звонил уже несколько минут, когда Митька вдруг воскликнул:
   - Улло! Он пришел за ней!
   Вой оборотня слабо пытался пробиться сквозь колокольный звон, видимо, Улло тоже сильно страдал от него.
   - Макс, он уносит ее! Уносит! Они убегают! Блин, они же сейчас скроются!
   - Сегодня я рад уже этому! - Заверил я, не чувствуя уже рук, но продолжая звонить.
   К нам поднялся дьяк. Лицо его выражало решительность, посмотрев в окно, он сказал:
   - Пора уходить! Сейчас время у нас будет, но потом он может вернуться в дом, чтобы отомстить! Надо спешить! Пошли!
   Заперев замок, мы снова вышли во тьму. Но теперь она уже не казалась мне такой властной и жуткой. Ее обитателям мы сумели нанести ответный и - ощутимый! - удар, повергнувший их в бегство!
  
   Шли мы очень быстро, почти бежали. Даже голодные комары не поспевали за нами, воя от досады. Распятье и святая вода были все еще наготове, но мы были уже уверены, что в ближайший час они нам не понадобятся. Когда мы вышли из леса, на душе стало значительно спокойнее. Хотя и ясно было, что ведьмин смех здесь тоже слышали. За все время, что мы шли домой, ни в одном дворе не гавкнула ни одна собака, не трещал ни один сверчок.
   Наш дом казался погруженным во тьму. Лишь метров с пяти я увидел в окне слабый огонек свечи. Открыв дверь, мы сразу возвестили о своем прибытии:
   - Злата! Инга! Это мы!
   Обе выскочили в коридор, Злата тут же бросилась мне на шею, лишив всяческого обзора. Из-за этого я лишь через пару минут увидел, что в доме был еще один человек - учительница начальных классов Анна Матвеевна.
   - Они очень волновались, и я решила, что лучше побыть здесь и поддержать их морально. - Пояснила она скромно. - А потом был этот ужасный смех! У меня от него по-прежнему мигрень! Затем - колокола! И вдруг все стихло!
   Дьяк вкратце рассказал ей о произошедших событиях. Лицо школьной учительницы было испуганное, она несколько раз громко вздыхала, сдерживая испуганный крик.
   - Вам лучше остаться здесь, на улицу выходить опасно. - Подытожил я, а в коридоре появился Коля. Выглядел он как потенциальный пациент сумасшедшего дома. Взгляд безумный, лицо как у человека, страдающего базедовой болезнью.
   Посмотрев на нас, бандит прошел в кухню. Похоже, у парня начала ехать крыша. Это плохо: бандит в нормальном здравии мог отмочить что-нибудь, что же придет ему в голову в таком состоянии - предугадать не берусь! Неплохо бы как-то изъять у него пистолет...
   Пистолет! А куда делось оружие покойного Жабы? Помнится мне, перед тем, как его прикончил оборотень, бандит держал в руке пистолет! Надеюсь, Николай его не оприходовал. Да, блин, снаружи - оборотень и ведьма, в доме - бандит, которого еще какие-то сутки назад я сам готов был порвать на части. Прибавьте к этому двух девушек, "электрохимика" Митьку, школьную учительницу Анну Матвеевну и дьяка - веселая компания выходит!
   -Надеюсь, ночью никто не гуляет по поселку! - Заметил дьяк, - Улло сейчас в ярости, он может наделать много бед!
   - Сегодня же в клубе дискотека! - Побледнела Анна Матвеевна, - Почти вся молодежь там!
   - Да ешкин хрен, когда ж это все закончится?! - Воскликнул Митька, затем скрылся в комнате. Через минуту он вернулся со старым ружьем и каким-то мешочком. - Тут есть пустые гильзы и немного пороха, можно набить патроны. Но где взять серебро?!
   - А если расколоть молотком несколько колец? - Предложила Инга, - Они серебряные...
   Я посмотрел на ее лицо и мне стало искренне жаль эту девушку. Мужики часто обвиняют женский пол в огромной любви к драгоценностям, считая подобные увлечения фигней. Не знаю, кто там прав, а кто нет, но мне достаточно было увидеть то жалобное выражение на ее лице, когда она снимала с пальцев серебряные кольца. Видимо, как мы, мужчины, переживаем, стукнув где-то автомобиль и жалея его как живой, с не меньшей горечью девушки расстаются со своими украшениями. Инга понимала, что сейчас это необходимо, но на лице радости не нарисуешь.
   Митька тоже притих, явно поняв печаль своей девушки, но молоток принес быстро. Когда все три представительницы слабого пола ушли, мы аккуратно (но сильно) раскололи кольца на мелкие части, чтобы из них получились мелкие осколки наподобие дроби. Митька штамповал патроны, как заправский охотник с огромным стажем в этом деле. В итоге, получилось шесть патронов с серебряной дробью. Конечно, дробинок вышло от силы по две-три на патрон, так что особо надеяться на них тоже было нельзя. Да и на что вообще можно надеяться, идя воевать с оборотнями?!! Уж точно - не на обычное оружие...

Глава 10.

   ...На улице начинался дождь, где-то громыхнуло. Небо быстро затягивало тучами, поднявшийся ветер с яростью гонял пыль. Ночь как бы говорила о том, что спокойствия никому не предвидится! Впрочем, об этом я догадывался и безо всяких погодных катаклизмов!
   Мы шли втроем, едва не бежали, а следом, иногда нас обгоняя, шел осел. Он так просился, что я невольно выпустил его. К тому же, мне с ним было куда спокойнее - Филимон приближение этих тварей чувствует намного лучше и раньше, чем мы все.
   Перед выходом Серафим окропил все стены дома, перекрестил все окна и дверь, оставил девушкам и школьной учительнице несколько бутылок со святой водой. В общем, со своей стороны обезопасил их, как мог. Но ясно было, куда оборотень направит свой гнев сегодня - в клуб! Да, ярость его на нас велика, но что ему несколько человек, да еще с дьяком, когда можно поживиться несколькими десятками подвыпившей молодежи, которая не скоро и поймет, что происходит...
  
   В густой темноте идти было трудно, да и не очень-то мы отошли от предыдущей пробежки через лес. Только Филимон шел без устали, но на то он и осел, как ни банально это звучит. В руках Митьки было ружье, у дьяка - распятье, у меня был нож, на котором зубилом выбили крест, а в другой руке я нес бутылку со святой водой. Думаю, со стороны наша компания выглядела очень живописно. Особенно обрадуются все Митьке с ружьем...
   Грохот музыки из клуба был слышен уже метров за двести, особенно в общей ночной тишине. Мы подобрались поближе и засели в кустах. Идти сейчас в клуб - затея пустая. Разогнать всех по домам мы не сможем, нас просто засмеют, а Улло в самом клубе тоже не объявится. Эта скотина будет стеречь их по пути домой.
   Дождь, который до этого лишь противно капал, полил как из ведра. Молния сверкала все чаще, гром отзывался ей все яростнее и громче. Казалось бы, эта ночь просто создана для нападения оборотня! Будь он трижды неладен, сукин сын!
   - Этим мы ничего не добьемся! - Встрепенулся Митька, - Сколько бы мы не сидели, подонок хоть одного, но выловит! Боюсь, чутье и зрение у него лучше, чем у нас. Всех мы до дома не проводим, их там слишком много, да и в кучу не соберем. Есть один выход - удержать их внутри до рассвета.
   - Мысль логичная - но как ее осуществить? - Дьяк вопросительно посмотрел на него, а гром снова заставил дрожать оконные стекла в сельских домах.
   - Для этого нам придется проникнуть туда и заблокировать выход. А потом - либо мы сможем убедить, что это правда, либо до утра держать оборону. - Я с сомнением посмотрел на двухэтажное здание сельского клуба. Не знаю, чем оно было раньше, но здание это довольно большое. Если кто-то не находится в актовом зале, ставшем ныне дискотекой, то не факт, что он не удерет через окно и не попадет в лапы к зверю.
   - Делать нечего, пошли! - Мы вышли из укрытия и, осмотревшись, пошли в клуб.
   От громыхающей музыки в голове запрыгали мозги. Всегда недолюбливал подобные места. В зале скакал свет, пьяноватая молодежь дергалась под музыку, не всегда попадая в ритм. Мы прошли через всю эту толпу, где никто даже не заметил наше ружье, добрались до администрации.
   Увидев нашу пеструю компанию, сидевший в кабинете директора мужчина вытаращил глаза. Очевидно, он приятно спал на рабочем месте - поди уж ночь давно - а тут мы его потревожили. Сам он был худой, как ручка от швабры, усы лишь подчеркивали его худобу, как и большие, слегка навыкате, глаза. При виде нас он и вовсе стал походить на стрекозла - или как там самец стрекозы называется?..
   - Вы кто? - Растерянно спросил он, не мигая глядя на нас.
   Что тут скажешь, ситуация для него интересная, если учесть, что из троих непрошенных гостей один был с ружьем, второй в рясе, а третий похож на перекачанного и уменьшенного Илью Муромца...
   - Здравствуйте, вы директор? - Культурно начал дьяк.
   - Да, Виктор Максимович, - Ошарашено глядя на нас, представился худощавый, - А вы кто будете?
   - Новый дьяк, присланный для восстановления церкви в лесу отец Серафим, - Начал было дьяк, но, поняв, что эдак мы все и до утра не уладим, влез Митька:
   - Выход отсюда можно перекрыть? - Спросил он, - Где ключи?
   - Можно, - Виктор Максимович встряхнулся, затем более резко спросил: - А какого лешего я должен вам отвечать?!
   - Такого, - Митька как бы невзначай покачал ружье в руках, - что если пляшущую здесь молодежь не запереть до утра, то половину по пути домой может поубивать оборотень!
   - Вы сбрендили?! - Потеряв остатки интеллигентности, директор клуба встал из-за стола, - Какой оборотень, какой дьяк? Вы что, наркоманы?
   - Подержи-ка, - Я вручил Митьке бутылку со святой водой, приблизился к директору и взял его за грудки, - Где ключи, чудила грешная? Не прикидывайся валенком, про Улло тут с детства каждый знает, а смех ведьмы даже глухой слышал! Где ключи от клуба? Хочешь, чтобы вся молодежь, которую он порвет, на твоей совести была?!
   Уж не знаю, слова ли мои на него подействовали, или то, что в процессе беседы ноги директора пару раз отрывались от пола, но он молча достал ключи и протянул их мне, после чего добавил:
   - Маленький ключ - от черного хода, а часть уже расползлась где-то по зданию.
   - Благодарю за содействие. - Ответил я, отпустив его, затем заприметил на столе нож и спросил: - Он, часом, не серебряный?
   - Да, это все, что осталось от сервиза, остальное работники потырили. - Ответил директор. - К нам в коммунистическую бытность вроде как кто-то из вождей приехать обещал, подарочек ему готовили, а никто так и не приехал.
   - Дьяк, как думаете, - К Серафиму я по-прежнему обращался то на "вы", то на "ты", - этим ножом ему можно нанести вред?
   - Если его может убить серебряная пуля - то чем нож хуже? - Пожал плечами дьяк.
   Я посмотрел на директора клуба, тот ответил с кислой миной:
   - Берите, все равно сопрет кто-нибудь. Если вы не сошли с ума, может, он вам и понадобится...
   Взяв нож и ключи, мы пошли блокировать двери. Проблема была в том, что часть уже стояла на улице, намереваясь уходить. Было их человек двенадцать, силой затолкать назад было бы проблематично.
   - Митька, ты знаешь, где пульт ди-джея? - Спросил я, обрадовавшись своей мысли.
   - Да, а что? - Не понял он.
   - Проберись туда и скажи, что ди-джеем найдены триста баксов, разыскивается хозяин. А мы уж тут попробуем в меру сил своих.
   - Ладно! - Он скрылся в темноте.
   Через пару минут он озвучил это в эфире, даже чересчур громко - видимо, где-то что-то перекрутил. Народ хлынул обратно, лишь пара человек осталась на улице. Решив не терять времени, я схватил их за шиворот и стал запихивать в здание. Ребята не поняли и полезли в драку. Получив в пузо, оба без проблем и лишнего шума вошли внутрь, я быстро запер массивную железную дверь. Её и толпой не выбьют.
   Митька спешно покинул пульт ди-джея, пока толпа не сообразила, что их надули, а я кинулся закрывать заднюю дверь. К моей радости, она была закрыта. Но радость длилась очень недолго!
   Над дверью на лестничном пролете я увидел разбитое окно, а снаружи - разогнутую толстенную решетку из металла. Улло уже здесь! Он в клубе!
   Сердце рвануло в страшном темпе. Я озирался по сторонам, боясь его нападения. Ведь для проклятого выродка именно я - враг номер один! Именно я живу со Златой, которую оборотень считает своей!
   Крепко сжимая рукоятку ножа и вслушиваясь в каждый шорох, я направился обратно, чтобы найти дьяка и Митьку. Впереди был длинный коридор. Когда я шел сюда, он не казался мне каким-то особенным, но теперь, со всеми своими тенями, это была для меня адская темная дорога. Словно прогулка по дикому лесу среди ночи.
   Я крался вперед, пригнувшись, как борец, готовый вступить в схватку с противником, и выставив вперед серебряный нож. Пройдя половину коридора, я взмок, словно бежал марафон по Африке. Ни звука, ни шороха, но такие страшные, такие жуткие и таинственные тени со всех сторон от меня, а где-то здесь уже прячется огромной силы оборотень, в мечтах видящий мои внутренности...
   Когда я добрался до танцевального зала, еще гремела музыка и почти никто не забеспокоился. Митька оказался умным малым, он объявил, что сегодня ночью дискотека будет длиться, пока останется хоть один человек. Молодежь это объявление явно обрадовало, хотя кто-то уже и пытался открыть дверь. Поняв, что панику необходимо предотвратить, я поспешил туда.
   - Какого хрена вы нас сюда затащили? - Не понял один из тех, кого я "попросил" зайти десятью минутами раньше. - Почему дверь заперта?
   - Сегодня дискотека до утра. - Заявил я.
   - А на хрен мне до утра? Я спать хочу, мне домой пора! - Уперся парень.
   - Не ной, стонешь, как дите малое! - Нервно ответил я, видя, что наша беседа уже многих интересует, и многие бы не прочь убраться отсюда.
   - Какого хрена тут происходит? - Этот вопрос слышался все чаще, количество недовольных росло мгновенно, выйти хотело уже десятка два, из пяти возможных. Но это было лишь делом времени, стадное чувство грозило паникой и большими проблемами. Хотя Улло уже в здании, и теперь здесь тоже не так безопасно.
   Вдруг - загорелся свет. Все зажмурились от яркого света, ударившего в глаза, я быстро удрал от двери. По крайней мере, теперь оборотню труднее было бы напасть.
   - Сохраняйте спокойствие! - Судя по голосу, за пульт ди-джея сел дьяк, - В здании клуба находится оборотень!
   - Потерявший триста баксов! - Выкрикнул кто-то из толпы.
   - Хватит нас дурить! - Донеслось из другого конца живой массы.
   - Откройте дверь! - Это повторилось уже не один раз и стало массовой навящивой идеей. Недовольство росло, я опасался, что действительно придется выпускать всю эту разгоряченную алкоголем толпу на улицу - к чьей-то верной погибели.
   Но произошло иначе: из глубин здания раздался страшный, леденящий душу крик, перекрывший все голоса в танцевальном зале. Улло нашел себе жертву, обхитрив нас. Расталкивая толпу, я рванул туда, откуда несся крик, Митька присоединился ко мне, дьяк встал на входе в танцевальный зал, чтобы не пустить оборотня туда.
   Мы бежали по темному захламленному коридору, лишь мобильник Митьки подсвечивал нам дорогу. Крики доносились вновь и вновь, похоже, оборотню попались сразу несколько человек. Мы сделали несколько петель и уткнулись в лестницу, ведущую на второй этаж, взбежали по ней, когда вновь кто-то дико закричал. Рык оборотня был уже отчетливо слышен. Улло стоял лицом к нам, в лапах он держал разодранную молодую девушку. На ее окровавленном лице застыло выражение ужаса, руки безвольно повисли, а на полу и стенах были брызги крови. Вокруг на полу лежали еще три трупа. Эта комната была чем-то вроде хранилища аппаратуры. Не знаю, что эти молодые люди здесь делали, но именно эта комната и стала их последним пристанищем.
   - Ублюдок! - Митька поднял на Улло ружье и пальнул, но в тот же миг согнулся от удара сзади. Обернувшись, я машинально выставил вперед руку с ножом. И очень вовремя: прямо на лезвие налетел новоиспеченный оборотень, защищая своего покровителя. Для твари этот выпад стал последним. На пол упал лишь окровавленный труп одной из жертв Улло.
   Улло решил оставить нас на потом и рванулся к лестнице с жертвой под мышкой. Он хотел достать меня в прыжке, но я увернулся и полоснул его ножом по руке. Вскрикнув, оборотень уронил жертву и огромным прыжком пролетел вниз, на первый этаж. Пролетая по три ступеньки, мы побежали за ним, но оборотень нашел себе еще несколько жертв, вышедших из танцевального зала. Двоих он пробил насквозь, а третьему ударом руки перебил шею. Парень обмяк, Улло схватил его, но в этот момент я уже был готов.
   Мой нож, рассекая воздух, с силой вошел в плечо оборотня. Улло взвыл от боли и рухнул на пол. Я приготовился поставить крест на всей этой истории, когда из темноты другого коридора, уводящего к запасному выходу, выскочил волк. Громадный, с горящими кровью глазами. Он был стремительнее, чем сам Улло, словно пуля, пролетев через весь коридор и сбив нас с ног. В следующий миг волк был уже обросшим шерстью человеком с волчьей головой. Митька вновь выстрелил, но осколки колец лишь ударили по стенам. Оборотень понял свою цель, я рванул ему наперерез. Выставив нож, краем глаза я с горечью увидел, что Улло прыжком оказался у окна с разогнутой решеткой, а через миг исчез вовсе.
   В тот же миг к нам подошел дьяк. Выставив распятье, он шел прямо на оборотня, с другой стороны наступал я. Митька, не мудрствуя, долбанул тварь прикладом по затылку. В следующий же миг оборотень отшвырнул его метров на пять, а я успел вогнать серебряное лезвие в плечо зверю, едва не попав в шею.
   Оборотень завертелся, боль сковала его. За этой сценой уже наблюдали все, кто был на дискотеке. Поняв, что это шанс, я вмазал оборотню с такой силой, с какой не бил еще ни одного из своих противников. Этот удар пришелся точно в голову, сбоку. Я едва не отбил кулак, но тварь свалилась на пол. Не нокаут, но хороший нокдаун.
   Радовался я недолго - при падении нож вышел из его плеча. Таким же прыжком, как и Улло, второй оборотень убежал с поля боя. Правда, убегая, он вовсе вырвал решетку и раму со стеклами.

Глава 11.

   Мы растерянно озирались по сторонам. Вокруг была кровь, осколки стекол, в стенах где-то засели осколки серебра, которое так и не угодило при выстреле ни в одного оборотня. Все были в диком ужасе от произошедшего. Легенду про Улло каждый здесь знает с детства, но теперь всем им пришлось убедиться, что это не просто страшная сказка.
  
   ...Разбор завалов длился долго. Трупы отнесли в морг, окропив каждый святой водой во избежание дальнейших неприятностей. Хотя и не уверен, что именно все. Сидя в морге, мы вслух размышляли.
   - Зачем он так стремился унести кого-то с собой? - Недоумевал Митька, - И взял-то с собой самый "целый" труп, даже убил его без крови!
   - Боюсь, тут-то все просто! - Вздохнул дьяк, еле переставляя ноги, - Кровь в эту ночь требовалась страшно, но не столько ему самому!
   - А кому же? - Не понял Митька.
   - Его матери, старой ведьме, которую чуть не убил церковный колокол. - Ответил я, ощущая в ногах свинцовую тяжесть, - Ей нужна кровь и нужны силы. Именно ей он и понес этот труп, полный крови.
   - Но кто был этот второй оборотень? - Продолжал рассуждать вслух Митька, - Мы всех пересчитали - среди мертвых больше никто не пропал, Улло унес лишь одного! А среди живых все на месте!
   - Тут есть два варианта! - Ответил дьяк, - Либо мы плохо посчитали, что вполне возможно. Либо... - Он замолчал, уставившись на небо, но нетерпеливый Митька торопил его:
   - Либо - что?..
   - Либо этот оборотень числится в списке живых!
   - Это как? - Пришел мой черед офигевать.
   - Он не обязательно мертв, он может быть лишь укушен, а по ночам Улло призывает его себе в помощники. Днем же его найти почти невозможно. Разве что - могла остаться та рана от серебряного ножа. Но она находится очень высоко, ее не так-то просто увидеть на человеке. А если посчитать, сколько народа живет здесь - то задача мало выполнима.
   - Тут вы не правы, дьяк! - Заявил Митька, споткнувшись в этот момент, поскольку тоже изучал небо и совершенно не глядел под ноги, - Уйма народу видела оборотня, стоит сказать им, по какой примете искать, и тогда...
   - ...они линчуют десятка два ни в чем неповинных людей! - Кисло закончил дьяк, - Народ сейчас в панике, в горячке! Если они хоть у кого-то на плече увидят даже намек на порез - этого человека разорвут живьем, особенно родственники тех, кого эта тварь ночью убила. Люди взвинчены настолько, что не станут сильно разбирать, порез там, или показалось, они убьют каждого, кого посчитают за оборотня. И ни вы, ни я, ничего им сделать не сможем.
   Мы замолчали. На души кошки насрали, да и физически мы страшно вымотались за эту бесконечную ночь. Некую вину за собой ощущал каждый из нас. Кто знает, насколько повлияло то, что мы заперли всех в клубе. Может, если бы все разошлись, он не смог бы убить столько людей в одном месте... но убил бы еще больше по дороге домой! Нет, может, мы не сделали лучше, но и хуже - уж точно! Так мы хотя бы смогли прогнать его, а заодно - и погубить одного новоиспеченного оборотня. Если бы все это произошло в лесу, кто знает, какая орда их ходила бы теперь по ночам!
   Немало беспокоила и личность второго оборотня. Надо дать задание Злате и Инге устроить медосмотр всему селу! Вот где и волкам кирдык, и пастух вроде как не стрелял. Правда, медосмотр может длиться не один день: кто-то не сможет явиться сразу, кто-то не сразу узнал о нем, кто-то болел. Вопрос, сколько бед оборотни успеют натворить за это время?
   Да и про ведьму нельзя забывать! Сейчас она нейтрализована, но Улло уже доставил ей живительную для нее кровь - и кто знает, что она сможет теперь отчудить!
   - Что это? - Вдруг насторожился Митька, осветив фонариком помещение медпункта.
   У меня в горле пересохло, сердце с силой застучало, но ничего подозрительного вроде бы не было. Я вопросительно посмотрел на Митьку, тот лишь пожал плечами и ответил:
   - Извини, кажется, просто показалось. Нервы дают слабину.
   - В следующий раз сначала убедись в чем-то, а потом говори - иначе нервы дадут слабину и у нас! - Попросил я, но тут же по лицу Митьки понял, что его точно что-то беспокоит. Оглядевшись вокруг и ничего не заметив в темной комнате, я спросил: - Что на сей раз?
   - Боюсь наводить панику заранее, - Митька явно прислушивался, - но какой-то шорох мне не нравится!
   - Знаешь, после того, что сегодня уже произошло, мне вообще шорохи будут не нравиться до конца жизни! - Нервно заметил я, пытаясь хоть что-то услышать. Глупец! И надо мне было тратить силы, мучительно пытаясь что-то услышать, когда через пару минут все стало слышно самому!
   Это был звук, предвещающий неприятности. Вернее, это звучали сами неприятности в особо крупных размерах! Кто-то ходил по моргу, постанывал и скреб стены. Если учесть, что мы положили там почти два десятка жертв оборотней, то глупо надеяться, что это мыши расшалились! Замерев от ужаса, я слушал, как они ходят по моргу, как пробуют на крепость дверь и оконные решетки. Я понимал, что надо срочно что-то предпринять, но сил двигаться просто не было. Во мне смешались страх, страшная усталость, увеличившаяся во сто крат, и какое-то странное чувство, напоминающее банальную лень.
   - Надо окропить окно и дверь! - Сказал дьяк, - Иначе до рассвета мы их там не удержим! Нельзя выпустить их из морга, если разбегутся - пиши пропало! А если удержим до утра - сможем окропить всех еще раз.
   Взяв банки с водой, мы разделились. Дьяк - поскольку он дьяк (и просто потому, что был смелее нас обоих) - один пошел на улицу перекрыть выход в окно. Мы с Митькой, вооружившись банкой со святой водой и серебряным ножиком, шли по темному коридору к двери морга. Я не был уверен, что окроплять ее есть смысл - она очень толстая, оборотни вышибут ее изнутри, не коснувшись намоченной части.
   Окропив саму дверь, мы окропили и пол на несколько метров до нее. Потом, подумав, отступая назад окропили путь до самой двери медпункта. Когда вернулся дьяк, у нас было всего литра полтора святой воды. У него - чуть больше. А дверь изнутри уже царапали очень активно! Слышались и удары в стену.
   - Вы уверены, что в окно они не выберутся? - Тихо спросил Митька, глядя на дверь морга. - Похоже, их там бесится штук пять или больше!
   - Я повесил распятье на окно - теперь там они не пройдут. - Заверил дьяк, - Главное - не дать им уйти через дверь.
   Вот тут я с ним был на двести процентов согласен: если они выйдут через дверь - нам хана! Держа кисть в банке со святой водой, я пристально смотрел на дверь морга, которая начала вздрагивать. Мой голос тоже дрожал, когда я дал Митьке совет:
   - Завтра же надо провести в морг электричество и подключить лампы дневного света!
   - Полностью с тобой согласен! - Ответил Митька, после чего возня в морге вдруг стихла. Только тут я понял, какого дурака мы сваляли, разговаривая так громко. Оборотни услышали нас и поняли, в каком направлении находится потенциальная пища!
   Атаки на стену и дверь стали чаще, яростнее. Они громко нюхали дверь, скребли по ней когтями. Каждый звук не меньше скрёб по сердцу, вселяя неимоверный ужас. До рассвета было не меньше часа, а оборотни, чья сила намного превосходит людскую, уже поняли, в каком направлении нужно работать.
   Дверь вздрогнула раз, другой, удар пришелся по стене рядом с косяком, со стены и потолка посыпалась штукатурка. Оборотней словно завел такой "результат", они стали колотить по всей стене, дверь пару раз дернулась так, что стало понятно: долго ей не продержаться под такими атаками.
   Если б только кто знал, как мне хотелось убежать оттуда сломя голову! Как хотелось оказаться дома, но не здесь, а в Питере, в своей родном доме, где я вырос. Как хотелось, чтобы все это оказалось лишь дурным сном, который закончится, как только я проснусь! Хотелось бежать, бросив все, забыть об этой истории и даже о тех, кто в ней замешан. Наплевать на то, что будет со здешними жителями, если оборотни вырвутся. Жить в блаженном неведении, за которое я готов был отдать все, едва новые удары прокатывались по двери и стене морга.
   Но это был не сон. И бежать было некуда. Не было и смысла это делать. Если мы выпустим это зло, дадим ему свободно разгуливать на свободе, убивая и порабощая людей, то очень скоро нигде нельзя будет спрятаться от этого ужаса. Придется рано или поздно объявить ему войну - но будет уже слишком поздно, поскольку врагам уже не будет числа, они расплодятся безмерно, заполонив все. И тогда те, кто останется жив, до конца жизни не смогут без солнца выйти из дому, а ночью придется держать страшную оборону. Даже врагу не пожелаю такой жизни. Это зло надо бить сейчас, в корне, пока их еще единицы - когда будут тысячи - будет поздно!
   На пол летела штукатурка, где-то уже четко наметились трещины, дьяк окропил и стену в этих местах, вызывая озлобленный рык с той стороны ее. Новые и новые удары сотрясали здание, не сразу до меня дошло, что стена морга граничит и с кабинетом медсестер. Рванув туда, я увидел здоровую волосатую ручищу, высунувшуюся из стены и пытающуюся хоть что-то ухватить. Окропив ее, я услышал громкий вопль за стеной, рука исчезла, из дыры в стене мелькали горящие злобой глаза, удары по стене сыпались снова и снова. По ней пошли большие трещины, штукатурка отлетала пластами.
   Я окроплял стену, разметал всю мебель, отодвинул от стены подальше стол и стулья, окропил пол кабинета, чтобы эти твари не могли ступить на него. Выйдя в коридор, я увидел, что дверь уже еле держится. Новый удар выломал с корнем замок, несколько рож тут же высунулись в коридор, но брызги святой воды и ее капли на полу не давали им выйти. Предрассветная тьма стала просто непроглядной, когда в кабинете медсестер раздался грохот - рухнула часть стены!
   Вбежав туда, я увидел, как один из оборотней уже проскочил в кабинет и запрыгал от боли, наступая на окропленный пол. Я тут же окропил и его, пытаясь загнать обратно, но вместо этого еще один пролез в кабинет, а воды у меня было чуть больше пол-литра. Я уже не мог так яростно гнать их, лишь редкими взмахами кисти не позволял приблизиться к себе. Поняв, что осталось мне держаться недолго, я выскочил в коридор, где наткнулся на чью-то здоровую волосатую морду. Сердце чуть не прекратило свой бег, пока я не понял, что в коридоре вовсе не оборотень, а Филимон. Как и прежде, осёл почуял врага и пришел биться с ним. Едва оборотень распахнул дверь, как Филимон, стоя к нему задом, ударом копыт вколотил тварь обратно в кабинет. Удар был настолько мощный, что оборотень в полете сбил второго и оба впечатались в стену. Несколькими взмахами кисти я сумел загнать их обратно в морг.
   Но ничего еще не закончилось! Стену в нескольких местах пробили огромные волосатые ручищи оборотней, они тянулись к нам, затем исчезали, а в дырки в стене смотрели злобные горящие глаза. Святой воды было все меньше и меньше, в моей банке она и вовсе кончилась. Дьяк вытащил из кармана мел и начертил им на полу и двери кабинета кресты. Отлив из своей банки в мою грамм двести, отправил стеречь окно кабинета Златы и Инги, чтобы оборотни не выскочили через него. Да, там есть решетка - но ведь и ломятся к нам не ясельные дети!
   Выскочив на улицу, я увидел, что в кабинете их разгуливает уже штуки три, один почти разогнул решетку. Окропив его, я снял с шеи нательный крест и повесил его за веревочку на штыре решетки. Теперь оборотни не могли выйти через окно!
   Я вернулся в коридор, где оборотни яростно щелкали зубами, пытались зацепить кого-нибудь когтистыми ручищами, рычали и брызгали слюной. Но в селе уже прокричали первые петухи, на душе появилась надежда: продержимся до рассвета!..
   И в этот момент раздался грохот. Выскочив на улицу, я увидел, как из дыры в стене в метре от окна уже наполовину высунулся оборотень. Я кропил его остатками воды в банке, но он явственно чувствовал, что это его последний шанс удрать. Капли святой воды, попадая на его шерсть, вспыхивали огнем, обжигая оборотня, но он все-таки вывалился наружу.
   Едва я с горечью понял, что он сбежал, как оборотень издал протяжный крик. Повернув голову ему вслед, я понял, что произошло. Выглянувшее солнце не могло достать его из-за холма, но тут первые лучи перевалили через преграду, спалив бегущего оборотня. Когда я подошел к нему, на земле лежал уже обгорелый человеческий труп.
   Вернувшись в морг, я увидел чем-то похожую картину. Трупы, окровавленные, в разодранной одежде, лежали в проходе, на полу коридора, в кабинете Златы и Инги. Кровавые следы тянулись за ними через весь коридор, по всему кабинету, по полу морга. Сам ФАП напоминал поле битвы. Впрочем, он им и являлся в эту ночь. Сомневаюсь, что на какой-либо войне люди видели настолько ужасного и беспощадного врага, с коим нам пришлось сразиться этой ночью. Боясь и ненавидя друг друга, люди даже не догадываются, насколько жалкими могут показаться самые властные и опасные из них на фоне этих тварей.
   Дверь мы кое-как приладили на место, я снял с решетки свой крестик, дьяк забрал с окна морга распятье, остатками воды окропили все трупы, не поленившись каждому в рот залить хоть по паре капель. Не знаю, как там в кино люди спокойно возятся с трупами, я еле преодолевал тошноту и желание отключиться. По сути, перед нами лежали те же самые люди, глаза многих были открыты и смотрели на нас, но души в них уже не было. Стоять возле них, смотреть, да и заливать им в рот святую воду было просто невыносимо. Не из брезгливости - мне просто казалось, что все это мы делаем с живыми людьми...
  
   Оставив шестнадцать павших оборотней и семь обычных трупов - их дьяк успел окропить до того, как мы принесли их в морг - мы направились домой. Грязные уставшие, еле передвигая ноги. Позади остался ФАП, разгромленный, весь в трещинах и дырах. Надеюсь, никто не станет приставать с вопросами, что с ним случилось. По крайней мере, я на них ответить уже точно был не в состоянии. Думаю, Митька и дьяк - тоже. К тому же было ясно, что самое страшное могло быть еще впереди, покуда жив Улло. В общем, падая лицом в подушку, я понимал одно - впереди нас радости ждет не слишком много!..
  
   Проснулся я, как ни странно, уже в десять часов утра. Болело все, что даже не может и не должно болеть по определению. Голова раскалывалась так, словно в ней вели свою презентацию фирмы, выпускающие лучшие в мире отбойные молотки и бурильные установки. Причем на этой презентации они во всей красе демонстрировали работу своих изделий. Перед глазами плясали черные точки самой лучшей породы, отобранные специально для этой утренней выставки.
   Поднявшись с кровати, я с трудом выполз в кухню. За столом я застал громко храпящего Колю, сидящего в одежде. Рядом стояли две пустые бутылки водки, стакан и остатки закуски. Похоже, его повело по кривой дорожке. Впрочем, он и раньше-то образцом правильного образа жизни никогда не был, а легкого стресса оказалось достаточно, чтобы ввести его в запой. Кухня вся провоняла водкой, похоже, пил он всю ночь. Впрочем, я бы по прибытию домой не обратил внимания и на кавалеристский полк, громко матерящийся за этим же столом.
   Поставив чайник на печку, я сел на жесткую табуретку. Митька, ночевавший на полу в моей комнате (поскольку его апартаменты заняли учительница, Злата и Инга), выполз аккурат к тому моменту, когда закипел чайник. Услышав свист чайника, бандит медленно поднял голову. По лицу было видно, что бухал он в эту ночь от души. Взгляд - пустой, как содержание глянцевого журнала. Мысль в голове если и была, то о чем-то сугубо своем и очень далеком отсюда.
   Девушки и Анна Матвеевна подошли чуть позже, дьяк в кухне так и не появился. Инга явно не выспалась, хотя и держалась бодро, Злата же откровенно зевала. Хорошо хоть, они не знают всех подробностей вчерашнего вечера и не видели это воочию. Меня так всю ночь кошмары мучили.
   Наливая всем чай, Инга пододвинула чашку и ему. Буркнув на это что-то неразборчивое, что, наверное, означало "спасибо", он вяло взял чашку обеими руками и пристально в нее посмотрел. Не знаю, то ли он там ожидал увидеть что-то новое, то ли просто замер в своих похмельных мыслях, но пить он его начал только минут через пять. Затем, как бы оправдываясь, тихо буркнул:
   - Не могу пить горячий...
   Из комнаты дьяка доносился громкий раскатистый храп. Думаю, раньше обеда он сегодня не встанет. Что ж, правильно сделает, коли сон крепкий. Так обычно спит человек, у которого совесть чиста. Видимо, поэтому-то я часто мучаюсь бессонницей...
  
   Когда мы уже допили чай, к нам постучался высокий такой детина лет тридцати. Услышав ленивое "войдите!" он прошел в дом и появился в кухне. Вот уж где вспомнилась мне народная мудрость: "Жизнь русского человека зависит от полноты налитого стакана". Если половина населения явно спилась, жила в доме, который страшнее самого убогого сарая и ходила в три века не стираных тулупах в любое время года, то это был представитель противоположной стороны. По всему можно было сказать, что этот человек алкоголь может разве что продавать - но сам пить он его вряд ли станет. Необычайно крепкий, широкоплечий, с холодным взглядом и прилично одетый, являлся, насколько я уже знал, хозяином десятка свиней, овец в похожем числе и двоих вороных коней. Его живность тоже постигла неприятная участь, что и весь остальной скот.
   - Доброе утро. - Голос полностью соответствовал внешности, звучал громко и чуть хрипловато.
   - Надеюсь, доброе. - Без оптимизма отозвался я, - Как ваши питомцы поживают?
   - Я потому и пришел, - На лице его появилась явная растерянность, - что они здоровы! Полностью! После того, как мы вчера сараи все окропили, ни у кого больных не осталось!
   Машинально допив остатки чая, я облегченно вздохнул. Само собой - сараи окропили святой водой, самой ведьме перепало на орехи, да так, что сынуле пришлось ее уносить. В общем, все тихо и благополучно. Вопрос: надолго ли?..
   Ведьма оклемается, оборотней уже два, а завтра, может, станет раз в десять больше. Тут-то особых поводов для оптимизма нет. Во-первых, надо бы самого Улло уничтожить - тогда и остальные улягутся. Да и ведьме осиновый кол в сердце не помешал бы.
   Пока я думал, могучий сельский житель покинул наш дом. А мысли мои были заняты теперь еще и личностью второго оборотня. Если мы вчера не обсчитались, то он числится в списке живых, что только усложняет задачу. Опять же, встает и другой вопрос: а знает ли он о том, во что превращается ночью? Если да - то дело еще хуже. От какого-либо медосмотра он будет уклоняться до тех пор, пока не заживет его рана. Если на оборотне рана от серебра вообще заживает. Либо же попытается убрать свою проблему - нас. Если НЕ знает о своих ночных проделках, во что я меньше верю, то это задачу упрощает. На первый взгляд. Вопрос: а что потом? Убить его? А если ошибемся? Так ведь можно и не того заколоть. Запереть в клетку и смотреть, что станет с ним ночью? Как ни абсурдно звучит, но в таком случае это единственный возможный и верный способ. Но, кто бы он ни был, его для начала надо обнаружить.
   В общем, чем дольше я обо всем этом думал, тем меньше оптимизма у меня оставалось. Улло слишком хитер, его не так просто будет поймать в западню. Где может быть ведьма - трудно даже и предположить.
   После завтрака я объяснил Инге и Злате свой план насчет медосмотра. Придумали даже причину: якобы пришедшая "сверху" бумага о необходимости осмотра граждан, в связи с появлением в этой полосе России нового вида клещей. Правда, я на двести процентов был уверен, что преобладающую половину населения - женскую - в расчет брать не стоит. Этот оборотень явно был мужик, как и предыдущие. Похоже, женщины оборотнями от его зубов вообще не становятся. Хотя это и странно...
   Когда Анна Матвеевна, Злата и Инга ушли, я зашел в сарай. Филимон дрых без задних ног. Пришлось чуть не крикнуть ему в ухо, чтобы разбудить. Открыв один глаз, он лениво посмотрел на меня.
   - Спишь, животное? - Спросил я, словно ожидая, что осел ответит.
   Медленно, всем своим видом показывая, что ему не хочется, он поднялся на ноги. Накинув сверху седло, я вывел его из сарая, затем передумал. Надо бы и пешком прогуляться. К тому же, неподалеку от медпункта я приметил речку, неплохо бы искупаться на обратном пути. Ни к чему гонять осла в такую жару, пусть лучше попасется.
   Филимон без особого энтузиазма вышел на улицу и в тени сарая сразу лег, всем своим видом говоря: "Если надо, жри траву сам, а я лучше отдохну". Именно так он и поступил, а я поперся через все село в медпункт, по пути догнав Ингу и Злату. Правда, подошел я к ним не сразу. Злата шла в короткой юбке и топике, поэтому с минуту я шел метрах в десяти позади и любовался на нее со спины.
   Подойдя поближе, обнял ее за талию и притянул к себе. Улыбнувшись, она с усмешкой добавила:
   - Чтобы застрелить Улло, надо повторить это в сумерках.
   - Если бы он знал, как ты сейчас выглядишь, то выскочил бы и днем, наплевав на солнце. - Добавил я.
   До ФАПа мы так и шли в обнимку, а вот по прибытию нас ждал неприятный сюрприз в виде двух типов бюрократической наружности с на редкость неприятными рожами. По лицу обоих можно было сразу понять, что они привыкли верить только бумагам в очень большом количестве, а слова "логика" и "разум" считают совершенно лишними для человека. Оба невысокие, с узенькими плечами и объемистыми животами, в очках с толстенными стеклами и застывшим недоверием на лице. В руках по чемодану. Готов спорить, там какие-то предписания или взыскания.
   Рядом с ними стоял председатель. Тот самый Павел Георгич, дядя Златы, который имел особенность начинать что-то с заторможенного темпа, а затем медленно "разгоняться" с такой силой, что за ним уже не угонишься. Сейчас он был еще в "заморозке", даже моргал медленно и его веки двигались поочередно. Сидел он на столе Златы, не обращая внимания на полный разгром в кабинете, оставшийся с ночи.
   - Злата, - Пережевывая буквы, выдавил он, - это проверяющие из комитета здравоохранения приехали. Они хотят узнать, что за эпидемия вчера погубила столько народа.
   - Эпидемия?! - Офигел я, - Вы охренели?! Это был оборотень!
   - Оборотней не бывает! - Тоном, не терпящим возражений, ответил один из них, - Я - ведущий специалист со стажем! И подбирайте выражения, молодой человек! Покажите мне трупы, если, конечно, у вас хватила ума их переместить в морг...
   - Ах, ты... - Злата вовремя одернула меня, иначе я б ему сказал, у кого на что ума хватит. Мы эти трупы часа два таскали! Хорошо, что были мы с Митькой и дьяком, да местные активно помогали, повозку с лошадью пригнали! А если б это делал именно медперсонал - Инга и Злата?! Они об этом подумали? Козлы бумажные...
   Мы прошли в морг. Весь пол до сих пор был в крови, нам главное было их привезти и разложить. Там же лежала и голова Жабы. Проверяющие явно были недовольны и в голове уже строчили очередной протокол. На бестолковых лицах уже застыло предвкушение предстоящих штрафов. Председатель уже "разогнался" и теперь скакал на месте от нетерпения.
   - Ну что, говорите же! - Не удержался Павел Георгич.
   - Это немыслимо! - Произнес один из них таким тоном, словно даровал людям великую истину, - Морг весь в крови, расположение кушеток неправильное, холодильник не включен, освещение не соответствует нормам. А в каком состоянии само здание! Тут же со всех стен штукатурка обсыпалась, и вообще дыры зияют!
   - Какое освещение?! - Воскликнул председатель, - У нас все электричество на аккумуляторах, а те все уже на ладан дышат! А кровь - так уж извините! В темноте ее не видно, да и некогда было им полы мыть, трупы уносить надо было!
   - Нас это не волнует! А здание тоже пострадало из-за отсутствия электричества? - С этими словами он сдернул одеяло с одного из трупов и по-бабьи взвизгнул. Второй бюрократ чуть не обмочился. Их взору предстало растерзанное тело, пробитое насквозь.
   - И как же называется эта эпидемия? - Поинтересовался я, - Есть у нее научное название, а, гомосеки?
   Последнее слово то ли их не оскорбило, то ли было правдой, но они никак не отреагировали. Молча смотрели на труп, пока один обморочным голосом не спросил:
   - Что с ним?..
   - Откуда ж я знаю! - продолжал издеваться я, - Вы ж у нас умные, вы все знаете, что на бумажках написано - вот вы мне, барану неграмотному, и скажите: что с ним? Куда у него весь живот с кишками делся? Что за болячка? Мы тут, конечно, двоих оборотней видели здоровых, но вы ж сказали, что их не существует! Раз не существует - значит, не существует, я не спорю!
   Выпалив это на одном дыхании, я успокоился, а оба бюрократа рухнули в обморок.
   - Ну, и что теперь с ними делать? - Растерялся Павел Георгич.
   - Я бы их здесь оставила! - Злобно ответила Инга, - И вскрытие им провела!
   Мысль мне понравилась, но пришлось эти боровов вытаскивать в кабинет. Пока они приходили в себя, заявились еще двое. К сожалению, мне в свою бытность приходилось попадать в милицию, поэтому представителей этой структуры я узнаю легко. Лица, правда, те же - бюрократические - видимо, чины не рядовые. Один - крепкий высокий детина с обритой головой и больше похожий на уголовника, второй - хлюпик маленького росточка с папкой бумаг под мышкой.
   Вот уж где удивишься: автобусу с нормальными людьми сюда не проехать, а как проверка какая - так где хочешь проберутся! Очевидно, это настолько меня заинтересовало, что я невольно ляпнул:
   - А как вы сюда вообще добрались? Дорога-то раскисла.
   - На лодке по реке, потом минут двадцать пешком. - Без каких-либо вообще эмоций в голосе ответил щуплый. - Только вот ждать пришлось, какие-то два идиота тоже решили сюда на лодке прогуляться...
   Очевидно, две группы проверяющих не поделили одну лодку. Надо посоветовать председателю заминировать русло на такие случаи...
   - Нас пригласил сюда местный участковых, сказал, большое количество насильственных смертей, из ряда вон выходящее событие. К тому же, ночью кто-то нанес серьезный ущерб зданию медпункта и морга. Мы хотели бы взглянуть на трупы и на поврежденные места здания. - Голос у амбала был какой-то писклявый, как у кастрата.
   - Что ж, - Вздохнул я, представляя, что эту тушу нести назад будет потруднее, - хотите, так покажем, нам не жалко...

Глава 12.

   ...Как я и опасался, этот бугай брякнулся в обморок. Поскольку надрываться у меня желания не было, почетную обязанность его тащить я доверил его же коллеге. Тот, конечно, чуть не родил тройню, пока допер эту махину, но, что поделаешь, таковы суровые будни милицейских проверяющих...
   - Десять лет в органах - отродясь такого не видел! - С трудом сказал жлоб, едва пришел в себя, - Это ж просто жесть!
   "А что бы ты сказал, если б мы тебе голову Жабы показали?" - Подумал я, но говорить этого не стал. Хватит им на сегодня впечатлений от поездки...
   - И кто ж такое сделал? - Недоумевал щуплый, оказавшийся по документам майором Курягиным. - Какую силищу для этого надо иметь!
   - Да есть тут один, - Мутно ответил я, - Улло зовут...
   - Охренительное имечко! - Скривился жлоб, звавшийся капитаном Васильевым.
   - А внешность - просто чума! - Заверил я, да и ничуть не солгал, по сути. Уж отчего, а от внешности Улло они бы точно охренели...
   - И где этот Улло прописан? - Привычно спросил Курягин.
   - Хотел бы я это знать! - Честно ответил я. Честность из меня впервые так перла при общении с милицией - обычно врал с три короба...
   - Думаю, в лесу местном, или где-нибудь на болоте. - Добавил председатель, который совсем уже "разогнался" и теперь просто топтался на месте, чуть не подпрыгивая.
   - Почему местный участковый не принял мер к попытке его задержания? - Дежурно-занудно спросил майор Курягин.
   - Наверное, потому, что здесь нужен шаман с бубном, а не участковый с удостоверением. - Ответил я. - Это оборотень был.
   Последнюю фразу я сказал вообще без эмоций. Думаю, они были нужны еще меньше, чем сама эта фраза. Один же хрен, все равно не поверят, эти бюрократы, ты им маньяка дай, или вора, а оборотней не существует!..
   Васильев с недоверием посмотрел на меня, но сохранил молчанье. Конечно, еще полчаса назад он либо послал бы меня подальше, либо посчитал бы за придурка. Но после увиденного трупа их непоколебимая уверенность насчет отсутствия мира сверхъестественного пошатнулась. Уж ясно, что простой человек такой силищей обладать не может. Продолжая сверлить меня взглядом, Васильев спросил медленно:
   - Это дурацкая шутка или...
   - Или! - Ответил я, - Сам был бы рад, если б так думал!
   - А что мы в отчете-то напишем? - Не в тему спросил Курягин, - Меня ж генерал этим отчетом как таракана прихлопнет!
   - Да засунь ты его себе в жопу этот отчет! - Разозлился Васильев, приобретя в голосе более твердые ноты и уже не так напоминая кастрата. - Если он прав, и есть такая тварь, что пробила человека насквозь, я готов хоть завтра с работы вылететь, лишь бы здесь не оставаться!
   Инга разочарованно качала головой. Ее взгляд, коим она удостоила капитана Васильева, как бы говорил: "Такой здоровый лось, и такая мелкая заячья душонка!" Может, думала она и не так, но что-то похожее было и в моей голове. Похоже, парень уже в штаны наложил со страху. Даже его мелкий напарник и то как-то держится.
   Как раз в это время явился и Митька. Лицо его выражало прежний пофигизм, на четверых гостей он даже не взглянул.
   - Дьяк проснулся уже? - Спросил я.
   - Отец Серафим уж в своей лесной церкви, куда весь народ созвал. - Ответил Митька, сев на рабочий стол Златы, за что был удостоен не самого доброго взгляда в свою сторону.
   - Боюсь, все-то там и не поместятся. - Усомнилась Инга, сев рядом с Митькой на стол.
   - Может, еще кто-нибудь туда свою "мадам сижу" положит? - Разозлилась Злата, - Нашли скамейку!
   Парочка предпочла покинуть ее стол, а Митька между тем ответил:
   - Все, или не все, но те, которые явятся - точно поместятся. Сейчас народ бухой по-страшному, пьют много, трезвыми бывают мало, в церковь человек тридцать-то, может, и придет. А места там достаточно.
   - Значит, так, - Влез майор Курягин, - Я намерен остаться здесь для расследования обстоятельств дела. Где мы можем поселиться?
   - Нам тоже надо бы обследовать все вокруг, - Подали голос эпидемиологи, - так что и нас где-то селить придется.
   Павел Георгич вопросительно посмотрел на нас, но я поспешил отказаться от такого счастья.
   - У нас итак все комнаты заняты, - Ответил я, - места ну совершенно нет!
   Еще не хватало мне в доме двух наглых шизиков, которых я рискую придушить своими руками и огрести за это срок. К тому же, тут как раз два представителя милиции. Если учесть, что в нашем доме на кухне поселился уголовник Коля, даже во сне сжимающий рукоятку пистолета, то селить к нам милицию просто неразумно. Не иначе, как будет перестрелка, или он застрелит их спящими. Хотя, крыша у него вообще в последнее время поехала...
   Председатель, который снова начал впадать в сонное состояние и откровенно "тормозить", увел непрошенных гостей из медпункта. Не успела за ним закрыться дверь, как вошла Анна Матвеевна. Новости с нею принесены были тревожные: в поселке зарождалась легкая истерия. Впрочем, после минувшей ночи глупо было бы ожидать иного.
   - Похоже, сегодня чуть не все село двинется в церковь, - Говорила школьная учительница, - люди в домах все иконы старые подоставали, свечи жгут, хотят, чтобы отец Серафим им воду освятил. Все с ужасом ждут грядущей ночи, боятся, что оборотень опять вернётся. Кто-то даже окна досками заделывает.
   - Да уж, паника порой хуже всего прочего! - Покачал головой Митька, - Как бы они через пару дней не стали искать оборотня сами! Дел они тогда много могут наделать, как бы кого не линчевали!..
   - Хорошо хоть, что большинство детей уехали отсюда на лето в какой-то летний лагерь. - Похоже, Анна Матвеевна являлась стопроцентной учительницей, даже в разговоре про оборотней думающая о своих учениках. Впрочем, в детском стереотипе именно так учительница и выглядит: невзрачная, небольшого росточка, даже несмотря на жару наглухо зашторившая все возможные участки кожи. Осталось лишь перчатки да противогаз на голову - тогда она уж точно будет одета совсем! Впрочем, я как-то забирал с приятелем со школы его сына, для чего мы зашли в класс. Стоявшая там молодая учительница была приодета скорее для того, чтобы работать в стрип-баре, а не обучать первоклассников, да и не особо пыталась скрыть свои выдающиеся формы. Помнится мне, я тогда на мгновенье подумал, что не отказался бы денек посидеть на ее уроках...
   - Ну что, товарищи! - Возвестил Митька, снова хотел сесть на стол Златы, но увидел ее недобрый взгляд и отошел от него подальше, - На речку-то идем? Погода шепчет, грех не искупаться!
   - Возражающих нет! - Ответили хором Инга и Злата, я лишь молча кивнул. Анна Матвеевна, тем временем, уже ФАП покинула.
   Мы не особо долго собирались, Митька сбегал в магазин, купил минералку и - по моей просьбе - два пакетика чипсов. Меня вечно после купания со страшной силой тянет что-нибудь сожрать. Впрочем, если учесть, что я проплываю за раз немалое количество метров, то логично, что организм требует пополнения запасов.
   Правда, полотенец с собой не было, но все равно путь к реке пролегал мимо дома, в котором соседствовали Злата и Инга. Когда Митька вернулся из магазина, прихватив поверх требуемого еще и бутылку шампанского, мы тронулись в путь. Парило страшно, воздух, как говорят, пах грозой. Все говорило о том, что ночка будет веселая. Но - это будет ночь, а сейчас до нее еще далеко, да и до грозы, думаю, тоже время есть.
   Зайдя в дом Златы и Инги, мы взяли полотенца, я подкрепил силы чашкой чая, после чего тропами, проложенными в бурьяне, пробрались к речке. Именно по ней после недавнего дождя и могли добираться сюда люди, поскольку дорога стала не проездной.
   В высокой траве мы пробирались минут десять, прежде, чем оказались перед довольно грязным пляжем. Как водится на Руси, тут и там лежали пустые бутылки, окурки и пустые пачки из-под сигарет, а под кустом валялась горстка презервативов, кем-то заботливо сложенная в кучу. В общем, свинарник на природе. Увы, ничему я не удивился, поскольку живу в России уже не первый год.
   Найдя участок, который был хоть чуток чище остальных, мы положили на нем покрывало, Злата достала чипсы и минералку, а я подошел к воде. Вокруг пляжа росли деревья, отчего спасительная тень простиралась до самой воды. Хотя сами эти два могучих дуба и пяток более мелких деревцев производили какое-то устрашающее впечатление своими ветвями, как бы тянущимися за вами к воде. В стволе одного дуба, в диаметре явно большего, чем два метра, зияло огромное дупло, в котором уместились бы и пятеро. Сам же пляж был покрыт где песком, потемневшим от того, что смешался с землей, а где и просто травой.
   Воды реки с поэтическим названием "Полтава" были мутными, дайвингом здесь вряд ли кто-нибудь стал бы заниматься. Течение ее у противоположного берега было сильное, воды бились об корни деревьев, спадающие в воду. Но ближе к нам течение было более слабое, поскольку река здесь делала поворот, частично силы течения погасивший. Впрочем, меня течение не пугало, я и на море плаваю так, что и рыбы иной раз завидуют...
   Митька, разбрасывая брызги, бросился в воду. Я не спеша зашел по колено. Постояв так пару минут, я медленно прошел чуть дальше, по пояс. Холодная вода заставила меня остановиться, дойдя до спинной кожи, самой чувствительной к холоду.
   - Что, Макс, холодная? - Спросил Митька, плывя на спине.
   - Да нет, горячая больно, обжечься боюсь! - Ответил я, после чего несколько раз присел с головой и проплыл под водой метров десять. Кайф! В чистом виде! Проплыв метров пять, а снова нырнул и проплыл столько же под водой. Вода была холодная, даже несмотря на жару, но после такой духоты именно это и было мне нужно.
   - Выходи на берег, окунь! - Позвал Митька, - Водка стынет!
   - Еще круга три проплыву - и вылезу. - Отозвался я, снова нырнув. Если уж я в воду попадал, то уже плавал до тех пор, пока не начинал понимать язык рыб и прочей водяной живности. Именно плаванье всегда было неотъемлемой частью моих тренировок, да и просто по-человечески это огромный кайф!
   Выйдя из воды, я попал снова в толщу непроходимого жаркого воздуха. Запах грозы в нем чувствовался все сильнее, а небо плавно стало темнеть, с востока тянулись чернейшие тучи. Прыгнув на расстеленное на траве одеяло, я неожиданно обхватил Злату руками и прижал к себе. Холодный я был и в самом деле, как окунь, отчего она невольно взвизгнула и пробормотала что-то, явно ничего хорошего не означающее...
   Когда вдали загрохотало, я в очередной раз наматывал километраж по воде. Злата забеспокоилась, говоря о том, что молния может ударить в воду. Поскольку явный резон в ее словах был, я вылез на берег и принялся обтираться. Небо стало совсем хмурым, дождь собирался хлынуть намного раньше, чем я на то рассчитывал. До дома нам явно не удалось бы успеть, а затянуться он мог и до ночи. Впрочем, до нее было еще слишком далеко, дождь к тому моменту должен бы стихнуть.
   Первые капли застали нас врасплох. Тогда-то я и предложил такой план действий:
   - Может, заберемся в то дупло в старом дубе? Там места хватит и на пятерых, пересидим грозу и пойдем домой.
   - А если гроза долбанет в дерево? - Охладила мой пыл Злата.
   - Всякое может быть, - Пожал плечами я, - но идти пешком тоже не слишком безопасно - деревьев полно, молния может садануть в любое из них, когда мы будем проходить мимо.
   - Вот именно - мимо! - Кивнула Злата, - А тут мы будем сидеть в его дупле!
   - Оно далеко от макушки, да и рядом есть деревья куда выше этого. - Поддержала меня Инга, - Лучше уж переждать непогоду здесь.
   Я посмотрел в темное дупло. Похоже, придется почувствовать себя маленьким страусом, решившим свить гнездо в укромном месте...

Глава 13.

   С горем пополам мы забрались на дерево и, подсвечивая мобильниками, залезли в дупло. Оно словно для этого и было здесь. Сухое и вместительное, с относительно небольшим входом, что дало нам возможность пробраться внутрь, но не давало потокам начавшегося ливня проникнуть следом. А дождь обезумел! Стихия просто сошла с ума! Ветер был такой, что даже наша обитель, как мне показалось, пыталась покачиваться под его натиском, а дождь лил просто стеной. Его потоки вздымались огромными пузырями на твердой суше, ручьи воды стекали в реку, ставшую на ветру подобной морю. Волны поднялись такие, что впору было трубить о шторме. Ветер выл громко и протяжно, как голодный волк. Как волк!..
   Когда я это понял, по спине ручьем потек пот, а рука судорожно достала из-за пазухи крестик. Да, ветер выл, дико выл, но тот вой, что заглушал его, принадлежал нашему врагу - Улло. Оборотень воспользовался тем, что днем было темнее, чем лунной ночью. Сквозь пелену дождя я уже видел его, ползающего по тому месту, где лежало на земле наше покрывало. И где сидела Злата. Он вынюхивал её. Он тёрся своей волчьей мордой об сырую землю, впадая от ее запаха (который в этих условиях мог уловить только оборотень) в полнейшую эйфорию. Он громко стонал от восторга, скреб себя когтями, ползал по земле, не зная, как еще приблизить себя к ее запаху.
   Злата и Инга дрожали от ужаса. Крестики в их руках дрожали, но другого способа защититься от Улло в данный момент у нас просто не было. А он, меж тем, уже начал выходить из своей эйфории. Лишь солнце, выгляни он сейчас, могло прогнать эту тварь в глухие лесные дебри.
   Оборотень сейчас стал похож совсем на человека. Голого и не слишком сильного. Русые волосы мертвяка расползлись от дождя по черепу, глаза пылали огнем, а его не обремененная одеждой принадлежность гордо вздымалась вверх, показывая, как его разгорячил запах Златы. От нетерпения его трясло крупной дрожью, он вцепился в дуб и пополз по стволу вверх.
   Сжав крестик в руке, я приготовился его встретить. Будь он именно в таком обличье, мне не составило бы труда уничтожить его голыми руками. Но это был оборотень - этого забывать было нельзя - от него можно было ожидать чего угодно. Однако, один удар я мог себе позволить.
   Когда физиономия Улло заглянула в дупло, я со всей силой, со всей ненавистью к этой твари, ударил по ней кулаком. Удар был такой силы, что жмурик слетел с дерева и отлетел метров на пять в сторону. Таким ударом я бы и великана Статую до конца жизни дураком сделал бы...
   Улло вскочил на ноги. Но это был уже не облик человека. Это был лишь похожий на человека гигант в волчьей шерсти и с волчьей головой, чьи пальцы венчали мощные когти. Он рывком оказался возле дупла, но и тут его снова встретили четыре крестика, в которые он уткнулся мордой. Он отскочил в сторону, но остался стоять на толстой ветке. Его морда была отчетливо видна в частных вспышках молнии, а зловонное дыхание заполняло дупло. Он не мог войти к нам, но и не уходил, а лишь рычал:
   - Злата! Злата!..
   Как я в тот момент жалел, что у меня не было серебряной пули и того, из чего можно ею выстрелить. Эта тварь положила глаз на мою девушку и считал себя вправе преследовать ее, не давать ей покоя и права выбора. Как я в тот момент его ненавидел! Впрочем, он меня, думаю, тоже...
   - Сгинь, тварь! - Я ткнул крестик ему в морду, оборотень отскочил, пытаясь отмахнуться своей ручищей, - Хрен тебе, урод! Вобью я тебе кол в сердце!
   Улло спрыгнул на землю, его глаза пылали злобой. Он готов был перегрызть ствол древнего дуба, но это заняло бы слишком много времени. Идти снова к нам он боялся, но и отступить его поганая натура не позволяла.
   И тут он присел и прокричал громко, как в предсмертной агонии:
   - Мать!.. Мать!..
   - Мамочку зовет, ублюдок! - Проговорил Митька, - Ведьму старую!
   Я с надеждой смотрел на небо: до ночи ведь еще далеко, если солнце внезапно выйдет - им капут. Но тучи были такими тяжелыми и темными, что наше спасение представлялось делом не самой ближайшей перспективы. Сидеть тут до следующего утра - это маячило перед нами куда более реально. Если дождь затянется до ночи без какого либо просвета, компания нам обеспечена та еще...
   Раздался смех. Тот самый, жуткий ведьмин смех. Он отдавался во всех сторонах, заглушая безумные раскаты грома. Я тут же ощутил подступающую мигрень. Ветер стал сильнее, словно послушный проклятой ведьме. Её смех, уже неприятно знакомый нам, снова и снова оглашал залитую дождем округу.
   Только теперь у окрепшей от крови ведьмы сил было больше, ее смех просто выворачивал нас наизнанку. Голова раскалывалась, как со страшного похмелья, желудок дежурил в горле, готовый выпрыгнуть, перед глазами расплывались красные пятна. Шансов было мало, да и больно далеко был церковный колокол. Но один шанс был, и я решил его использовать. Высунувшись, я прокричал:
   - Улло! Ты, ублюдок лохматый!
   Оборотень словно ухмылялся глядя на меня, но это выражение исчезло, едва он заметил не менее зловещую ухмылку на моем лице. Он понял, что у меня сейчас есть, кем крыть.
   - Злата в обмороке! Твоя мамаша почти убила ее! Еще немного - и ты уже не получишь ее живой! А мертвая она тебе уже никак не пригодится! Ты потеряешь ее!
   Слова вырывались из моего горла с адской болью, хрипом, словно я с каждым звуком глотал кусок наждачки. Улло замер, затем проорал так, что заглушил и ведьмин смех:
   - Нет! Нет! Мать! Не надо, мать! Не надо! Не убивай ее! Оставь ее мне! Она моя! Моя!..
   Смех ведьмы смолк, я видел ее, болтающуюся в воздухе. Ведьма была в ярости. Второй раз она лишалась своей добычи, да еще и по вине слабости своего сына. Громко прорычав что-то невнятное, она вдруг четко выкрикнула:
   - Вы не отдали ее мне, я заберу девственниц! Сделаю их гнилью!..
   С этими словами она унеслась на очередном потоке ветра, подхватившем ее, как море гнилую лодку. Гнилую, вонючую грёбаную лодку!..
   Внезапно и Улло припустил так, что едва не посшибал все деревья в округе. И мне стала понятна причина - дождь кончился. Тяжелые тучи ветер разгонял не хуже, чем унес ведьму. Через десяток минут вышло солнце. Было видно, что это явление очень недолговечное, но ждать боле было нельзя. Мы выбрались из дупла и побежали домой. Именно побежали - Улло мог быть еще близко, а солнце грозило исчезнуть так же внезапно, как и появилось. Мы бежали, поскальзывались на размокшей грязи, падали, матерились, вставали, задыхались от безумного темпа, но продолжали бежать.
   Когда мы ввалились в дом, сил у всех просто не было. Развалившись на весь рост прямо на полу в коридоре, мы долго еще не могли отдышаться. Не сразу пришла в голову и неприятная мысль, которую первым озвучил Митька:
   - Если эта тварь напала на нас днем почти в селе, то что помешает ему напасть на людей там, в лесу, когда они будут возвращаться из церкви? Оборотень настолько насытился кровью и стал силен, что нападает уже и днем, лишь бы не было солнца! А в лесу темнеет раньше, да и солнца я опять не вижу!
   Повисло молчание, в котором по-прежнему слышалось мое тяжелое дыхание. Никогда не любил бегать...
   - И что ты предлагаешь? - Наконец, спросил я.
   - Угадай с трех раз: напиться, исполнить танец коренных аборигенов Африки, или же взять святую воду и ружье с серебряными пулями и идти в лес? Какой вариант, по-твоему, правильный?
   - Мне больше всего нравится первый. - Призналась Злата, сев на полу, упершись руками в пол.
   - Мне - второй, хотя сил уже нет. - Отозвалась Инга, еще раздумывающая, вставать ей или нет. - Хотя, как подсказывает история закона подлости, правильным окажется самый неприятный вариант.
   - Тебя не подвело знание истории. - Кивнул Митька, - Нам придется пендюхать туда, иначе эта тварь натворит бед.
   - А если мы туда пойдем - он сожрет четверых, а остальные останутся целы! - Саркастически усмехнулась Инга, - Вернее, сожрет-то он троих...
   - Пшла ты. - Коротко ответила Злата, взяв меня за руку, - Вставай, старик, идти надо!
   - Э-нет, милые мои, - Запротестовал я, - Вы-то здесь останетесь! Еще знать бы, где нашего бандита-рецидивиста хрен носит, он бы нам сейчас понадобился! По крайней мере, он на звук стреляет лучше, чем я в упор при любой видимости...
   В этот момент в дверь постучали. Схватив ружье, Митька ринулся открывать, но это оказалась всего лишь Анна Матвеевна. На лице ее застыл ужас, она мухой влетела в коридор.
   - Я видела старую ведьму! - Проговорила она дрожащим голосом, - Она проплыла над селом и висела над несколькими домами, произнося какие-то заклинания! Она снова наложит порчу на скот!
   - Хорошо бы, если только на скот... - Пробормотал я.
   - Что? - Не расслышала школьная учительница.
   - Да так, мелочь, - Отмахнулся я, - мысли вслух...
   Помнится мне, этот грёбаный труп-самолет грозился насчет местных девственниц. Как ни пошло это звучит, но, надеюсь, их в поселке не осталось...
   - Пусть Инга и Злата останутся с вами, - Предложил Митька, - а мы...
   - ...получите трындюлей, если еще раз это предложите! - При этом Злата улыбнулась такой обворожительной улыбкой, словно обещала нам веселый отдых в бассейне...
   - Упертая! - Вздохнул я, - Жить надоело?
   - Меня-то он не тронет! - Напомнила Злата, - А если враг в замешательстве - легче вбить ему кол в спину.
   - Какие мудрые восточные изречения! - Ухмыльнулся Митька, взяв ружье.
   - Ладно, спорить с вами толку нет, надо выдвигаться, и как можно скорее. Анна Матвеевна, вы с нами, или здесь останетесь?
   Вздрогнув от моего вопроса, учительница тихо пробормотала:
   - Я... здесь... останусь...
   - Ладно, может, и Коля объявится, где его только нелегкая носит, лиходея эдакого...
   Мы вышли из дома. Впереди был лес. Страшный и дремучий. И теперь эти страхи были полностью обоснованы. Это уже не было домыслами, легендами или бабушкиными сказками. Это была реальность, и от этого было только ужаснее...

Глава 14.

   До самого леса, виднеющегося за версту, мы дошли быстро. Даже быстрее, чем хотелось бы вступить в его темное царство. К сожалению, мы точно не знали, до какого времени народ пробудет в церкви, а посему надо было спешить. Конечно, отец Серафим прекрасно знал, что ночью здесь нельзя ходить, но ведь до ночи была уйма времени, а оборотень обнаглел вконец и уже стал появляться днем! А этого дьяк мог и не ожидать...
   Мы шли по лесной грязи, ставшей после дождя просто болотом, ноги вязли, кроссовки уже после первых ста метров промокли насквозь. Комары были тут как тут, они уже поняли, что людей через лес теперь ходит больше, и есть смысл их караулить. Эти маленькие твари искусали нас со всем присущим им остервенением, я уже и не пытался от них отмахиваться - пустое занятие.
   Тучи вновь затянули небо, дождь напомнил о себе уже после первых десяти минут нашего невольного похода. Грязь под ногами громко хлюпала, пару раз я проваливался в нее по колено. Вымотались ужасно, да еще и после долгого плавания в речке у меня сил поубавилось. Но деваться было некуда, шли, да еще и как можно быстрее. Когда церковь уже показалась вдалеке, я увидел Улло. Оборотень опять был в человеческом обличье, в руках он держал какие-то тусклые цветы.
   - Злата! - Голос его звучал глухо, как из-под земли, - Злата! Иди ко мне!
   - Убью, паскуда! - Разъярился я, готовый плюнуть на все и порвать его голыми руками, - Изыди, тварь! Улягся в свою могилу и оставь людей в покое, сукин ты сын!
   Он молча буравил меня взглядом. Ненавидящим взглядом. Но если сравнить, кто кого ненавидел сильнее, то Улло почти что питал ко мне симпатию, настолько крепко его ненавидел я.
   Медленно присев, он выставил вперед руки, вонзил пальцы в сырую землю и протяжно завыл. Вой этот вышел человечий, а вовсе не волчий, от этого он был лишь еще более жуткий. Снова посмотрев на меня, он с ухмылкой заметил:
   - Что, боишься?
   - Да я тебя порву, тварь! - Я уже ринулся вперед, готовый перегрызть ему горло, но Инга и Митька с трудом меня, остановили, Злата уже целилась в Улло из ружья.
   Он вмиг покрылся шерстью и огромными скачками скрылся в чаще. Злата не стала стрелять. Не уверен в ее меткости, да и в том, что она вообще умеет стрелять...
   Когда мы подошли к дверям церкви, из них как раз вышли первые два человека.
   - Стойте! - Крикнул я, - Оборотень здесь! Мы только что видели его!
   - Так ведь сейчас день! - Удивился отец Серафим.
   - Похоже, сейчас он, как говорят в спорте, на пике своей формы, - Признал Митька, - Он очень силен, ему уже не нужна ночь, достаточно и того, что солнце спряталось. В клубе на дискотеке он выжрал слишком много крови, ему и его мамаше этого хватило, чтобы наполнить себя силами.
   - Вон он! - Услышали мы, когда метрах в пятидесяти от нас возник могучий силуэт.
   - И еще один! - Второй оборотень стоял напротив Улло, но был он не менее могуч, чем его прародитель.
   - Все в церковь! - Приказал Серафим, а когда все забежали обратно, закрыл дверь изнутри на могучий засов. Митька же полез на колокольню, чтобы прогнать оборотней. Это было по-прежнему верным средством. Звон колокола поверг обоих оборотней в панику, они не были готовы к этой атаке. Оба схватились за голову и беспомощно завыли, после чего стали удирать. Но звон преследовал их еще долго, не позволяя вернуться назад. Когда угроза миновала, Митька спустился с колокольни. Все сидели вдоль стен церкви. Человек двадцать пять, не меньше. Но и не так уж много это, от всего поселка - почти мизер.
   - Значит, второй оборотень все-таки есть. - Подвел итог я, - Улло успел-таки заразить себе преемника.
   - Вопрос в другом, - Мрачно отозвался из другого угла мужчина лет тридцати в мятом спортивном костюме, - куда они теперь направятся? В селе ведь остались наши родственники!
   - Думаю, после вчерашнего они уж точно во всеоружии. - Ответил я, хотя определенная доля тревоги в душе жила. Не знаю, что затеяла старая ведьма, но в ее способности вытягивать из людей силы и накладывать порчу я уже убедился. И ведь скот больше не болеет, второй раз она не стала возиться. Похоже, как ни жутко это звучит, ведьма решила взять планку выше - людей. Не знаю, что именно она затеяла, но надо придумать хоть какой-то способ ее остановить. Найти бы ее нынешнее захоронение - половина дела была бы сделана. Улло сам по себе более глуп, его бы как-нибудь уже одолели.
   Свечи в церкви коптили, за окном темнело. Я сидел на полу спина к спине со Златой - так было удобнее. Половина людей просто спали на полу, кто-то даже храпел. Митька дремал на колокольне, Инга сидела возле него, сон медленно подкрадывался и ко мне. Когда я уже пару раз пытался уронить голову на колени, понял, что лучше лечь. Вытянувшись на полу, я быстро отключился. Видел я лишь догорающие свечи...
  
   ...Ночь наполнилась звуками урагана. Ветер выл с дикой силой, на которую не был способен ни один оборотень на свете. В церкви царила кромешная тьма, было очень холодно. Лишь спина Златы была единственным источником жизни и тепла в этой тьме. Жесткий деревянный пол, сопение, храп и носовой свист вокруг, вой ветра и стук дождя снаружи, а в душе - дикая тревога. Так бывает, когда ночью проснешься и начинаешь думать о грядущих трудностях. Ты лежишь так, сон пропал, и вставать еще слишком рано, а лежать сил просто нет.
   Так было и со мной. Спать на досках может лишь человек, замотанный донельзя или долго не спавший. Конечно, и то и другое в какой-то степени ко мне относилось, хотя и не настолько, чтобы снова провалиться в сон. Нет, сон убежал, оставив меня в этом многоголосье свистов и шумов, в темноте на жестком полу.
   Мысли были панические, за какие на тонущем корабле могли бы и застрелить. Удастся ли нам уничтожить ведьму? Как вообще это можно сделать? И почему-то ответ был самый не радостный: мы не знаем, как с ней расправиться, и вряд ли из этого что-то выйдет. То же самое я думал и об Улло, хотя тут хоть мы точно знали пару способов, за счет которых можно было успокоить его.
   Где-то в окне из-за облаков пыталась проступить луна. Ее попытки были тщетны, она с каждым разом пропадала все дольше и дольше, как пропадали в моей голове полезные мысли. В итоге, со вспышкой молнии луна совсем исчезла, а я опять впал в раздумья.
   Извечный вопрос: что делать? А ответов на него во все века была или куча, или - вообще ни единого. У меня был как раз тот самый второй вариант, который был мне так ненавистен. Никаких мыслей, зацепок, предположений! Хоть к гадалке иди!
   СТОП! К гадалке?! А ведь это - мысль!
   Пока я ее думал, отец Серафим, который, как оказалось, не спал, зажег одну свечу. Она слабо осветила спящие на полу тела, осветив больше самого дьяка. Но это хоть как-то разогнало темноту в церкви. Если бы это еще могло разогнать темноту в моей голове.
   Где-то в углу тихо возились мыши, витки храпа понеслись и из колокольни - похоже, Митька неотступно дежурил там. Впрочем, я все-таки снова отключился. Сон мне снился более чем странный. Снился лес, тот самый, котором и стоит наша вынужденная обитель на эту ночь. Но снился он мне во тьме. Странные боли терзали тело, я чувствовав, что иду по лесу босыми ногами и... руками! Пальцы вонзаются в землю, опавшие с деревьев иголки, а перед глазами все плывет. Из моего горла вырывается лишь какой-то хрип и рык, сказать я ничего не могу, а зубы во рту отчего-то цепляются друз за друга, словно стали втрое больше. Я вдруг вижу свои руки - они покрыты шерстью, на пальцах - огромные когти, да и сами руки стали намного крепче и здоровее. Я поднимаюсь на две ноги, в нос бьет какой-то запах, и тут я вижу впереди Улло. Чувствуя кипящую ярость, я иду вперед, готовый разорвать его в клочья, мы бежим лоб в лоб, и тут зазвонил колокол. Зазвонил громко и отчетливо, мы оба замерли, а через мгновенье я проснулся.
   Звон колокола разбудил всех. Причина его была понятна - оборотни вернулись - отчего даже в горле пересохло. Митька звонил в колокол, оборотни с воем и криком убегали прочь отсюда. Посмотрев на часы, я отметил: два часа ночи. Еще слишком далеко до утра и до рассвета. Но радовало одно: тучи разошлись, и выглянула луна. Значит, солнце своими лучами уже с первых секунд разгонит оборотней. Но как до него еще далеко!
   Уняв сердцебиение, я через полчаса снова уснул. Хотя кто-то и вовсе спать больше не собирался, а отец Серафим зажег десятка два свечей. Сон мой длился не очень долго. Оборотни еще раз пять возвращались, и звон колокола вновь и вновь гнал их отсюда. Очень сомневаюсь, что этой ночью хоть кто-то выспался.
   Когда взошло солнце, все поспешили назад в поселок. Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, шли мы без опаски. Хотя и нервничали все. Не столько за самих себя, сколько за тех, кто эту ночь провел в селе. Представляю себе, как они извелись за эту ночь, когда ушедшие в церковь люди не вернулись на ночь. Никому не пожелаю такого пережить! Да и было большим вопросом, а что в эту ночь делали оборотни, когда не пытались атаковать нас? Уж явно не акварелью рисовали!..
   Утро же было словно бальзам на израненную за ночь душу. Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, освещая лес во всей своей красе. Да и шли назад мы по другой, более короткой дороге, которой я до сего утра и не видел. Местные жители, шедшие с нами, объяснили, что здесь путь почти на километр короче. Правда, эту местность немного подтапливает и предстоит пройти по узкому мостику, в роли которого старое поваленное дерево. Но после такой "веселой" ночи подобные трудности никого уже испугать не могли. Мы шли по лесу, ориентируясь по солнцу. Сама тропинка, поскольку по ней почти никто и не ходил в последнее время, была уже практически не видна.
   Солнце поднималось все выше над горизонтом, мы сонные плелись вперед, когда лес вдруг расступился, явив нам чистое поле, за которым виднелось наше село. Пастух вывел пастись стадо овец, чуть впереди нас протекала речка, блестящая в свете утреннего солнца. Просто чудесная картина, если бы не одно обстоятельство: именно это я видел в своем сне по пути сюда...
   Легкая паника на миг проскочила в душе, но долго не задержалась: то, что я уже видел, было гораздо хуже того, что мне приснилось. Хотя опасения, что может быть и еще хуже, чем уже есть, тоже имели свое право на существование...
   Мы шли вперед по высокой мокрой траве, промочив насквозь ноги, пока не дошли до моста. Конечно, называть так не самое толстое дерево, лежащее от одного берега на другое - это местные загнули. Перейти-то по нему можно, да вот только шансов упасть в воду куда больше. Есть несколько сучков, но они слишком далеко друг от друга, чтобы можно было успеть перехватить их.
   Местные прошли по этому "мосту" как по ровной дороге, даже не качнувшись. Дьяк тоже долго не мешкал, за ним проскочили Инга, Злата и Митька, лишь один я с сомнением смотрел вперед. Я решал серьезную дилемму: сразу пробираться вплавь, или все же попробовать по мосту? Шансов, что я не свалюсь, все-таки маловато - хорошим равновесием на таких хренотенях я никогда не отличался.
   Решив испытать судьбу, я ступил на скользкий ствол. Голова слегка закружилась.
   - Что, Макс, проблемка? - Спросила Злата уже с того берега.
   - Нет, всего лишь думаю, не искупаться ли. - С кривой физиономией ответил я.
   Шаг, еще один. Пошатываясь, я дошел до середины, когда моя левая нога решила, что с нее хватит вчерашней жары и пора еще раз искупаться. Что подумала правая - я узнать не успел, поскольку уже в следующий момент, поймав рукой сук, висел над водой, болтая обеими ногами в воздухе. То, что произнес во время падения и хватания руками чего-нибудь, за что можно ухватиться, приправил такими словами, что порядочный человек и покраснел бы.
   - Макс! - Злата уже дошла до середины и смотрела на меня сверху вниз. Но вытащить меня вверх ей было не под силу. Впрочем, мне хватило уже ее присутствия. Подтянувшись, я ногами обхватил дерево, после чего сумел вновь оказаться наверху. Дойдя до берега, я пару раз для приличия "угостил" проклятый мостик добрыми словами, после чего мы пошли дальше.
   И все бы ничего, пока в траве я не наступил на змею. К слову, этих тварей вообще ненавижу, хоть и никогда раньше с ними не встречался воочию. Отскочив в сторону, я уже нашел глазами хороший булыжник, но змея сама скрылась в траве. Не знаю, что это было, может, и обычный ужик, но все равно такие встречи не очень приятны.
   - Ненавижу! - Бросил я, после чего мы продолжили путь к стаду овец.
   Пастуха нигде не было видно, спал где-то. Впрочем, говорят, пастухи и выпить-то не прочь, может, уже и "отдыхает" - куда овцы отсюда на фиг денутся?..
   Сами овцы на нас вообще никак не отреагировали, лишь некоторые бросились в стороны, когда мы проходили возле них. Пастуха по-прежнему не было нигде видно, хотя кто-то уже и позвал его по имени.
   - Овец мы сюда, вообще-то, не гоняем пастись - тут змей до фига! - Проговорил невысокий мужчина с черными густыми усами, чем-то похожий на борца Ивана Поддубного. Разве что, тот был куда здоровее...
   - Похоже, их с вечера и не загонял никто! - Заметила Инга, оглядываясь по сторонам, - И где пастух?
   Этот вопрос интересовал всех, но нигде его видно не было. Лишь две овцы, лежащих на земле, привлекли наше внимание. Подойдя поближе, я понял, что все самое ужасное было далеко не позади.
   На земле, в крови, лежал пастух. Вернее, то, что из него сделал оборотень. На пастуха была натянута овечья шкура вместо одежды, сапоги сняты, горло порвано. Но особый ужас был даже не в этом - у него были выдраны глаза, а вместо них проклятый выродок затолкал трупу овечьи!
   Лежащая рядом овца была без шкуры, но в одежде и сапогах пастуха, и мертвый взгляд ее смотрел глазами пастуха. Даже трубку пастуха проклятый Улло вставил в пасть овце, да с такой силой, что пробил кожу с обратной стороны.
   Страшно было смотреть на это, кто-то терял сознание, кто-то от ужаса впал в истерику, кто-то просто трупом лежал на траве, а иных просто выворачивало на изнанку. Я сел на мокрую траву, перед глазами плясали точки, чтобы меня не вырвало, я старался даже не думать об увиденном не говоря уже о том, чтобы туда смотреть. Голоса дьяка и Митьки, чуть заплетающийся, я слышал как бы из-за стены. Но одно я понял точно:
   - Он дает нам понять свою позицию. - Сказа дьяк, - Он показал этим, что мы для него равны скоту.
   Больше я ничего не слышал, лишь голова коснулась мокрой травы, а рядом упал еще кто-то...

Глава 15.

   ...Очнулся я словно в тумане. Голова раскалывалась, словно по ней кто-то крепко приложился чугунной трубой. Перед глазами все еще плясали точки. Вокруг была куча народу, голоса, плач, стоны. Не сразу я понял, что лежу на каких-то досках. Разомкнув веки, я увидел небо. Повернув голову, увидел толпу людей и деревянный борт телеги. Со скрипом повернув голову в другую сторону, увидел аналогичную картину. Впереди была запряженная лошадь и спина извозчика. Рядом со мной сидели еще трое мужиков, почти не пришедших в себя. Даже то, что они уже могли сидеть, еще не значило, что они в себе - смотрели они вообще куда-то вдаль, да и не уверен, что видели что-то.
   Чувствуя дрожь в руках и страшный озноб, я оторвал спину от досок и принял сидячее положение. Тогда-то я смог опознать одного из своих соседей по телеге: это был проверяющий из комитета здравоохранения. С другой стороны сидел детина - тоже проверяющий, но из милиции. Похоже, на них это произвело не меньшее впечатление, чем на меня...
   Спрыгнув с телеги, я покачнулся, словно после долгой и тяжелой болезни. Колени сгибались больше, чем мне хотелось бы, в горле стояла тошнота, я лишь бестолково озирался по сторонам.
   Овец уже не было, все это место кишело людьми, в поле стояли штук десять повозок. Возле одной из них валялась овечья шкура и туша овцы, в повозке явно лежал труп пастуха. Почему "явно"? Потому что он был накрыт большой белой простыней и видеть точно я этого не мог. Но это и не требовалось - было ясно, что это труп.
   Там же, возле повозки, стояли дьяк, Митька, Инга и Злата. Я направился к ним, но Злата перехватила меня уже на полпути. Она была бледная, испуганная и замерзшая. Заключив меня в объятья, она несколько раз судорожно поцеловала меня, как того, кого уже и не ожидала больше увидеть. Она вся дрожала, губы ее были холодные, как лед, в глазах был ужас.
   - Успокойся, я с тобой. - Прошептал я ей на ухо, крепче прижав ее, замерзшую, к себе, - Ничего, скоро это закончится...
   Она лишь судорожно кивнула несколько раз, прижавшись головой к моему плечу, у меня же, напротив, в голове прояснялось. Не скажу, что новые мысли хоть как-то меня радовали, но я довольно быстро пришел в себя.
   Улло бросил нам вызов, приравнял нас к скоту. Поглумился над трупом, да еще так мерзко и нагло. Даже не хотелось об этом думать, но были еще более неприятные подозрения: что они сделали в самом селе? Ведь оборотни не всю ночь были возле церкви, приходили туда всего пару раз, да и ведьма не появлялась. Боюсь, что они вовсе не отсиживались где-то, ожидая случая войти в церковь. И пастуха они явно убили еще днем, когда он не мог ожидать их появления.
   Была и еще одна мысль, укреплявшая меня во мнении, что они намного умнее, чем я думал до того. Зачем им было приходить к дверям церкви? Зачем было делать это так открыто - выть, когда до дверей было еще метров пятьдесят? Почему было не выломать дверь пока все спали, может, тогда до колокола никто и не успел бы добраться?
   Ответ на это у меня был. Они специально не подходили близко - дальше стоишь - легче убежать, когда пробьет колокол. В церковь они и не собирались заходить, поэтому и пугали нас издалека. Они не хотели, чтобы мы вышли из церкви. Вернее, они боялись, что выйдет дьяк. Он мог добраться до села - святая вода и патроны с осколками серебра у нас были - но это, видимо, в их планы не входило.
   Конечно, после обморока от увиденного моя логика, и без того не безупречная, могла начать работать и вовсе не правильно, но что-то подсказывало мне, что оборотни просто хотели спокойно погулять по селу. Люди трусоваты, сами гонять их не выйдут, а с дьяком могли и всем селом подняться. Тогда еще не факт, что оборотни ушли бы безнаказанно. А пока дьяк с нами был изолирован в лесу их "предупредительным" воем, твари получили желанную свободу действий. Судя по лицам людей вокруг, смерть пастуха - не единственное происшествие этой ночи. Если это так - я прав. Если нет... Как бы мне хотелось ошибиться!..
   Когда повозки и люди пошли обратно в село, я и Злата шли за спиной дьяка. Я шел молча, хотя вопросов в голове роилась куча. Но я боялся их задавать. Вернее, боялся получить на них ответ. Ничего еще я так в своей жизни не боялся...
   Ноги были насквозь мокрые, насморк уже давал понять, что для здоровья это не очень полезно. Впрочем, что такое простуда в сравнении с этим? Другое дело, что болеть сейчас нельзя, необходимо придумать какой-то план, надо уничтожить обоих оборотней в кратчайшие сроки, а заодно - разделаться со старой ведьмой!
   Ночью мне пришла в голову одна мысль - обратиться к какой-нибудь местной бабке-гадалке. Может, хоть так сможем выйти на след ведьмы? Я никогда не считал умным занятием походы ко всяким колдуньям и иже с ними, но кто назовет меня нормальным, если я скажу, что видел оборотней? Разве что жители этого многострадального села...
   Мы шли по мокрой траве, обдаваемые по-осеннему холодным ветром, около двадцати минут, пока не оказались, наконец, дома. Злата и Инга принялись топить печку, я тупо уставился в стену.
   Когда печка прогрела всю комнату, появился Коля. Бандит выглядел безумным и плохо вменяемым. На месте щетины наметилась борода, грязный, как будто в луже купался, в волосах - репейник, взгляд вообще невменяемый. Сев прямо на пол возле печки, он посмотрел в окно. Затем вытянулся на полу, а уже через мгновенье громко храпел.
   - Интересно, а его-то ночью где нелегкая носила? - Покачал головой Митька, - И ведь не сожрали же его!
   - Зараза к заразе не пристает! - Ответила Инга с раздражением, - Вообще на человека уже не похож!
   Не похож на человека, почему его не тронули...
   - Интересно! - Я поднялся с кресла и осторожно приблизился к спящему бандиту. Меня интересовало его плечо. Почему-то я уже был уверен, что увижу там след от удара ножом. Но едва я коснулся рукава его грязной донельзя куртки, как глаза бандита открылись, а в мой адрес донеслось матерное послание. Рука при этом дежурно легла на ручку пистолета. Испытывать судьбу я не рискнул. Хотя сомнения в моей душе засели весьма нехорошие...
   Ближе к обеду в доме появился дьяк. Он был чернее тучи. Сев молча на диван, он уставился на печку. Минут за десять он не произнес ни слова. Я понимал, что он не скажет ничего веселого, что новости у него будут только плохие - иначе быть уже не могло. Но все же я спросил, чуть хрипло после долгого молчания:
   - Что они еще натворили?
   - Много всего. - Ответил Серафим, недолго помолчал, потом, сжав кулаки, стал рассказывать то, отчего недолго и в психушку угодить: - Явились они днем еще, из-за грозы солнце ушло, а они ночи уже и не ждут. Одного жителя поймали прямо в огороде, оторвали голову, наткнули на забор, а тело насадили на шест, на котором пугало было, еще и ведро, скоты, вместо головы набили на плечи. Второго прямо в доме убили, пьяный, видимо, спал. В общем, они его скомкали и целиком в аквариум затолкали...
   Он несколько раз перекрестился, я тоже перекрестился, а бандит приоткрыл глаза, но тут же прикинулся спящим. Меня бы это насторожило, но дьяк продолжал:
   - Много людей они убили, как - даже рассказывать не стану, тебе лучше не знать. Да и вообще никому лучше не знать! И ведьма в полночь прилетела. Смеялась громко, все над домами кружила, воздух нюхала. Потом находила дом, повисла над ним, что-то долго шептала, затем снова искала. Теперь в селе двадцать три молодые девушки сидят покрытые огромными бородавками с яйцо размером, чихают, ходить не могут. Порчу она свою проклятую наложила на них!
   - Это девственницы. - Мрачно ответил я, - Еще вчера днем она грозилась что-то с ними сделать.
   Бандит снова приоткрыл глаза, но тут же сомкнул веки. Тут я не выдержал:
   - А ведь я знаю, кто у нас второй оборотень!
   - И кто же? - Дьяк опешил от моего заявления.
   - Да вот он! - Я указал на Колю, тут же схватил банку со святой водой, принесенную нами же из церкви, и облил бандита.
   Коля, облитый с головы до ног, сел. Пистолет доставать он не стал, лишь выдернул из волос репейник. Посмотрев на меня секунд двадцать, он сказал холодно:
   - Дурак ты, а не мыслитель. Понял он...
   Коля поднялся с пола и снял мокрую куртку. Рукава майки под ней смялись и плечи были видны хорошо. Никаких следов от ножевого удара на них не было.
   - Так где ж тебя носило-то? - Растерялся я, поняв, что ошибся, - И как они тебя не тронули?!
   - Логово я искал ведьмино! - Возвестил Коля, - По лесу бродил, все болота излазил, все берлоги просмотрел, с медведем чуть не сцепились. А потом к бабке пошел в соседнее село, к гадалке.
   - И как? - Спросил дьяк, боясь вздохнуть, словно от этого зависел ответ.
   - Нашел я ее гнездо! - Заявил Коля, - Бабка прямо не сказала, но наводку дала. Ночь не спал, все думал, а как понял - так и пошел искать. Только туда пробраться будет очень трудно, даже не знаю - как?!
   У меня пересохло в горле, а в голове появилась надежда: неужели, это действительно правда? Мы сможем уничтожить ведьму! Избавимся от нее - а потом примемся за Улло! Ведь если убить его, то второй оборотень уже не будет оборотнем, то есть, одним махом избавимся от обоих!
   - Это большое болото между селами. - Вещал дальше Коля, - Его еще змеиным зовут. Смотрел я на него только издалека, близко опасно подходить - затянуть может. Да и к нему подобраться не так просто - там много деревьев повалено, ветки, шипы. А еще змей по сто штук на квадратный метр, не знаю даже, в чем туда идти можно? Или скафандр надевать вместе со спасательным жилетом, или по воздуху подлететь, убить ведьму - и улетать обратно.
   - Тоже оптимизма не добавляет! - Почесал затылок дьяк.
   - Есть еще один момент. - Совсем скис бандит, - Улло - это сын ведьмы, а у нее еще дочек штук двадцать было, она их рожала партиями по две-три штуки махом. Только все убогие получались, ведьма их и топила в этом болоте. Кому несколько лет было, а кому и месяца не исполнилось. Только племя у них гадкое, утонули, но теперь там же, в болоте и обитают. Говорят, могут даже из лодки вырвать и утащить в болото. Да и в траве сколько их ползает.
   Он сел поудобнее, посмотрел в окно и продолжил:
   - Я с местными много разговаривал, кучу интересного узнал. Еще до того, как ведьме крест на могилу водрузили и до той истории с полицаем, случай был. Трое пацанов лет двенадцати на болото пошли, если не ошибаюсь, за клюквой. Да не столь важно, за чем именно. В общем, назад вернулся только один. Прибежал, глаза из орбит вылезли, еле дышит, сказать ничего не может. Одежда рваная вся, сам в ссадинах и царапинах. А те двое как провалились, нету их. Мальчуган неделю вообще ни слова не говорил, а по ночам так метался, боялся чего-то. Только через неделю он заговорил. Те, кто его слушал, и про Советскую власть забыли, крестились сидели.
   В общем, история такая оказалась. Они пошли на болото, близко подошли уже, когда услышали детский плач. А солнце садилось уже, сумерки начинались, видно плоховато было. А плач все громче и громче. Пацаны растерялись: откуда тут ребенку-то взяться? Пошли они на звук, а он из зарослей идет, почти с самого болота. Им страшновато стало, болото и затянуть ведь может. Да и в кустарнике вода поблескивала, считай, болото уже. Они осторожно так идут, а в зарослях и правда ребенок голый лежит, без простыни или еще чего. Подходят ближе, а тот, что убежал, струсил, на пару шагов позади остался. Пацаны руки тянут, чтоб ребенка взять, а тот как глаза раскроет, да как засмеется на всю округу, а во рту клыки здоровые торчат!! Одного схватил пальцами своими за штанину, да и зубами в ногу вцепился, а тут и еще трое за ноги да за руки его похватали и в воду повалили. Второй отскочил и вдвоем они дали деру оттуда. Но за ними по траве еще как по воде штук шесть плыло, а из под ног змеи выскакивают! И прыгают, твари, высоко, за голову грозят схватить. И тут перед ними змей выполз, в толщину с трубу водопроводную, голова вся гребнями да чешуями обросла. Один-то его перепрыгнул, а второй на миг замешкался. Тут его и поймали, беднягу. Кричит, а его уже рвут живого! Тот малец, что спасся, бежал уже вперед, даже не оглянулся.
   Ему, ясен хрен, не поверил никто, пошли на болото искать пацанов человек десять, только и не вернулся ни один! Больше их никто не видел. С тех пор только ведьма одна лишь на болото и ходила, остальные его за версту обходили. Правда, когда тот поп Улло убил и кресты на могилах ведьмы и оборотня поставил, на болото люди снова стали за клюквой ходить. Но вот теперь...
   Коля замолчал и вопросительно уставился на нас. Что теперь? Это действительно вопрос!

Глава 16.

   Еще минут десять мы сидели молча, с трудом переваривая информацию. Получалось, что мы на сто процентов уверены, где искать ведьму, но на двести процентов уверены в том, что шансов пробраться туда просто нет! Одно болото уже чего стоит! Но если это как-то можно решить с помощью лодки, то как быть со змеями и ведьмиными "малютками"? Кропить их святой водой? А поможет ли? И попадем ли? Да и сколько их там обитает? Конечно, после того, как на ведьмину могилу поставили крест, они могли тоже перестать существовать, но ведьма-то снова жива! И вся ее орда наверняка сторожит ее логово и покой.
   Процесс требовал тщательного обмозгования, наобум идти бесполезно. Нам нужно оружие, которое можно применять в самых экстренных ситуациях, как обычный пистолет. Банку со святой водой для этого применять крайне неудобно, мы просто не сможем быстро отбивать возможные атаки. Серебряный нож - слишком мал, нужна сабля - вот это было бы уже весомо.
   - Кстати, во всем этом есть один положительный момент. - Вспомнил Коля: - Если мы убьем ведьму, то вместе с ней - и всю ее охрану разом, без нее они не живут. То есть, путь назад нам уже не опасен.
   - А где именно на болоте она находится? - Уточнил дьяк.
   - А вот это уже не так точно известно. На болоте у нее должна быть изба, и на полу в этой избе ведьма и спит. Вот точного ее местонахождения никто не знает. Если мы проберемся на болото, нам предстоит эту избу еще найти. - Коля снова не прибавил нам оптимизма.
   - Да уж, обрадовал! - Скривился Митька, почесав подбородок. - Видел я со стороны это болото года два назад! Там без хорошего навигатора заблудиться как не хрен делать!
   - Иными словами, выходить на эту авантюру надо с утра. Пока проберемся на болото, пока найдем избу. Да и вернуться бы неплохо до темноты - Улло нам этого не простит! В темноте после этого нам точно лучше будет не появляться! - Подвел итог я.
   - Тебе-то уж точно! - Кивнул Коля.
   Мы снова замолчали. Авантюра та еще, шансы равны десяти процентам со знаком "минус". Во-первых, идти туда надо в бронежилете и толстенных сапогах - чтобы не покусали змеи; во-вторых, нельзя забывать про отпрысков ведьмы, которые ведь и утопить запросто могут в этом облаченье!
   - Идти надо большой толпой - так больше шансов, что хоть кто-то доберется. - Сказал Коля, посмотрев в окно, словно там был написан ответ на все наши вопросы.
   - Иными словами, - Без энтузиазма проговорил Митька, - нужно большое количество пушечного мяса? Тех, кого убьют на благо тех, кто дойдет? Ты это предлагаешь?
   - Именно. - Кивнул бандит, - Это единственный шанс. Но не уверен, что он верный. Могут убить и всех.
   - Обнадежил. - Буркнул Митька.
   - Покажи мне тех, кто на это согласится! - Остудил я его пыл, - Это ж форменное самоубийство! Да еще и какое ужасное!
   - Думаю, после прошедшей ночи желающих убить ведьму будет слишком много. - Покачал головой Митька.
   От раздумий у меня заломило виски. По сути, мы собирались идти на смерть, да еще и подписать на это дело несколько десятков, а то и сотен людей! Мыслимо ли это?! Но ведь иначе этого не остановить! Ведьма продолжит свои деяния и кто знает, чем это может закончиться? Она может уничтожить весь поселок и перебросить свои силы на следующий! У нас же есть шанс (пусть и ничтожный) остановить это все уже сейчас, пока ее выходки не выходят за рамки этого села. Но для этого надо подговорить на верную гибель еще кучу людей! Просто ужас какой-то! Неужели это все происходит наяву?!
   - Сегодня в церкви я поговорю с людьми, объясню им и цель, и возможные последствия всего этого. - Сказал дьяк тихо, - А вам необходимо продумать, как отбиваться от бесчисленной нечисти на этом болоте. Это будет куда труднее, чем отбиться от парочки оборотней.
   Отец Серафим ушел в свою комнату, я усиленно чесал затылок, пытаясь хоть что-то придумать. Банки со святой водой нам не подходили - слишком громоздкие, да и змей ими не убьешь. Значит, нам нужны два типа оружия - ружья, обязательно с картечью - она разлетается в разные стороны и может разом поразить больше тварей, и то, что отпугнет нечисть. Но чем? Нож из серебра хорош, но он короткий, тут бы сабля нужна! В пистолет или ружье воду тоже не зарядишь, если только... Точно!
   - Митька, тебе задание партии и правительства: походи по селу и набери детских водяных пистолетов! - Сказал я, на что услышал:
   - Не вовремя ты решил в детство впасть!
   - Тормоз! В них можно налить святой воды, это будет гораздо удобнее, чем тащить с собой кисть и банки! - Разозлился я.
   - Ладно, Макс, не кипятись, задание понял!
   - Вот что со змеями делать... Ружья нужны, в большом количестве, с картечью. - Озвучил-таки я свою мысль. - Хотя в этих тварей и дробью не так много шансов попасть.
   - Лучше уж, чем пулей. - Заметил Коля.
  
   После обеда дьяк в церкви выявил добровольцев на предстоящий поход. Как обычно, "сочувствующих" было больше, нежели тех, кто сам решился идти. Правда, и от тех, кто не шел польза была немалая: одних только ружей дали чуть не по два на человека, выгребли все запасы серебра, с которыми пошли к кузнецу.
   Кузнец, оказавшийся вопреки стереотипам, щуплым мужичонкой лет сорока, из этого серебра наплавил пуль, дроби и, по моей личной просьбе, три сабли. Конечно, они вряд ли выдержали бы даже долгие удары друг о друга - у этого металла не "боевое" предназначение, но теперь у нас был лишний козырь против водящейся в болоте нечисти. Одну я определил на вооружение себе. Конечно, серебром она была скорее облита - мы не пещеру Али-Бабы ограбили, чтобы хватило на хоть одну полноценную...
   Митька тоже время даром не терял, хотя, докладывая результаты, матерился как сапожник. Когда он ходил по селу, выпрашивая детские водяные пистолеты, на него по-первости смотрели как на идиота. Приходилось всем и каждому подробно раз за разом объяснять, зачем они ему. Лишь в конце долгих разъездов верхом на Филимоне (в сарай осел вернулся уставший, как после скачек) местные от знакомых уже знали, зачем ему это нужно и не задавали глупых вопросов.
   Итого добыто нами было тридцать детских водяных пистолетов, куча серебряных изделий, переплавленных в боеприпасы и сабли (часть пуль и картечи приберегли на потом - надеясь добраться и до Улло), а так же - тридцать пять человек добровольцев. Как они сами же и пошутили - отряд смертников. К сожалению, в этой шутке доля правды составляла почти сто процентов...
   В основном, с нами собирались идти люди в возрасте за сорок, одинокие, не опасающиеся оставить семью. Молодежь лишь тупо смотрела в землю, вся их храбрость сводилась к тому, чтобы в пьяном угаре в клубе побить кого-нибудь толпой. В церкви же, по словам Златы, они напоминали толпу трусливых котят, увидевших за забором огромную злую собаку. Они уже не излучали своей бравады, не сказали вообще ни единого слова - они просто струсили и боялись в этом признаться. Готов спорить, каждый из них уже придумывает повод поубедительнее, чтобы потом, если этот вопрос не дай Бог затронут, было что ответить. С одной стороны, винить их нельзя - это затеяли мы, нам же туда и идти. Но, если совсем быть откровенными, это все касается их родного поселка, их односельчанок, которые теперь сидят обезображенные порчей. Я здесь вообще человек почти посторонний, могло случиться, что меня здесь и не оказалось бы вовсе, но все это произошло бы и без моего присутствия. А они бы все равно были здесь - бравые и гордые на дискотеках, и такие жалкие и трусливые, когда дело коснулось настоящего риска.
   Ну да оставим это все на их совести, нам предстояло готовиться к походу. Коля отстрелил несколько патронов, чтобы иметь пустые гильзы, для которых кузнец смог сделать серебряные пули. Бандит тоже шел с нами, хотя свой страх он даже и не пытался скрывать. Страшно было всем. И мужики по дороге к болоту курили каждые две минуты, осознавая, что с их далеко не атлетическими данными шансов почти нет. С собой мы несли четыре деревянные лодки, ружья, кресты, водяные пистолеты, сабли, в том числе и обычные - от змей. Для них же была и обычная картечь. На ноги все нацепили резиновые сапоги и обмотали ноги резиной или одели штаны из хим. защиты, которые обычно используют рыбаки.
   Прощания как такового не было, хотя наше шествие из-за заборов наблюдали все жители деревни. Кроме молодежи, которой остатки совести выйти не позволяли. Митька и Инга перед этим долго сидели в комнате, я слышал ее всхлипы, вышел он один, бледный как смерть. Со Златой мы просто просидели молча около двух часов, прощаться я отказался, сказав, что все равно вернусь, чтобы убить Улло. Хотя слезы на ее лице увидел бы и слепой...
   Мы шли на закате, уходили в неизвестность. Дьяк шел впереди, я, Митька и Коля шли следом, а за нами шли остальные мужики. Единственными звуками, оглашавшими наше шествие, были звуки наших шагов, да скрип колес на телегах, которыми тащили лодки. Солнце коснулось уже нижним краем горизонта, а идти нам предстояло еще километров пять. Впрочем, ночевать мы собирались не на самом болоте, а метрах в пятистах от него. Все-таки, подходить впритык было необоснованно опасно. Преодолеть эти пятьсот метров будет не так долго, но и это не так близко к обитателям болота. Меня, признаться, змеи напрягали не меньше, чем детки ведьмы. К хладнокровным я всегда относился без особой симпатии, начиная с лягушек, и заканчивая крокодилами.
   Мы шли по высокой траве, солнце садилось все ниже и ниже. Мы шли по открытой местности, дабы иметь лучший обзор, нежели в лесу, на случай появления оборотней. Хотя теперь и у Улло были причины опасаться нас: Коля нёс с собой пистолет, заряженный серебряными пулями. А стрелял этот бандит, как я уже упоминал, очень хорошо. Конечно, обойдя лес, мы сделали петлю в добрых полтора-два километра, но эта мера была обоснована.
   Лодки тащили по очереди. Когда настал наш черед, я взялся за веревку, которая была привязана к телеге, служащей перевозкой для лодок. Конечно, занятие было не из простых, особенно по размытому дождем полю. Тут-то я понял, что чувствует ишак, когда его запрягают в повозку.
   Мы тащили лодки, веревки натирали руки до крови, узкие колеса тележек проваливались в почву, мы кучей вытаскивали их. Пока мы не вышли на возвышенность, где земля была относительно сухая, вымотались досконально. Ладони страшно ныли, порезы от веревок вздулись. До болота было чуть меньше километра, но идти сил почти уже не было. Кое-как одолев еще метров двести, решили заночевать здесь.

Глава 17.

   Мужики развели костер, понатыкали вокруг крестов из проволоки и деревяшек, выставили часовых, после чего половина легли спать. Я сидел в первом карауле, дьяк, похоже, вообще спать не собирался. Костер ярко освещал спящие тела, кресты вокруг, кроны редких деревьев. На небе сияли звезды, ярко светила луна, что не предвещало дождя, который нам был нужен меньше, чем горсть сушеных мышей.
   Я крепко сжимал в руке саблю, Коля, как уже привычно ему, держал пистолет, а Митька грел на коленях ружье. Ночь выдалась тихая, да и что вообще может тут издавать какие-то звуки? Домов поблизости нет, людей, кроме нас - тоже. Хотя, если честно, очень уж не хотелось услышать где-то поблизости волчий вой...
   Сидя у костра, я все-таки отбивал дробь зубами. Было очень холодно, что и не давало мне заснуть. Караульный из меня был хреновый, я засыпал сидя прямо с открытыми глазами. Митька тоже готов был в любой момент уснуть, лишь дьяк ходил туда-сюда, и бандит все время вертел головой по сторонам. В очередной раз заставив и себя хоть как-то осмотреться по сторонам, я ничего интересного не заметил и начал опять неравную борьбу со сном. Он был явно сильнее...
   И вдруг - какой-то нарастающий шум. Схватив саблю, я вскочил и огляделся по сторонам. В свете луны поле просматривалось очень хорошо, но никого, похожего на волка, человека или даже зайца я так и не увидел. Поле вокруг было пустынно, но этот звук нарастал и нарастал, явно приближаясь к нам. Это походило на что-то знакомое, но что именно? Где я слышал похожий звук?..
   Ох, не оттуда ждали беду! Смотрели в поле, а беда пришла с воздуха! Именно хлопанье крыльев я и слышал, только приглушенное. Это были две огромные совы, атаковавшие наш спящий лагерь с воздуха. Одна из них просто смела с ног Колю, от второй я чудом увернулся, но тут же услышал крик - сова схватила одного из спящих.
   - Вставайте! - прокричал дьяк, схватив с земли ружье, - Подъем! Тревога!
   В тот же миг сова с кричащим человеком взмыла вверх, откуда сбросила свою жертву. С глухим звуком он упал об землю и больше не шевелился. Дьяк выстрелил два раза, но оба - мимо.
   - Идите сюда, суки крылатые! - Крикнул я, приготовив саблю, но, похоже у них были иные планы. Ударами крыльев совы превратили в щепки две наши лодки и подскочили к третьей.
   Тут-то одну из сов и поразила серебряная пуля из пистолета Коли. Вторая кинулась на двоих спящих, успев пронзить одного когтями, но сабля в моей руке уже начала свой смертоносный полет. Голова совы уже через пару мгновений катилась вниз по спуску, а тело ее рассыпалось на земле горстью сажи и перьев.
   - Все живы? - Спросил дьяк, но ответ был отрицательный. Человек, сброшенный совой с высоты, был мертв. Не знаю, умер ли он от удара об землю, или был мертв, уже падая вниз - в его шее был след от огромного когтя - но суть от этого не меняется.
   Две лодки были для нас потеряны. И один человек, лежа на земле, испытывал адские мученья, поскольку проклятая сова пробила ему грудную клетку. Он глотал воздух, но уже не мог нормально наполнить легкие. Смотреть на его агонию было невыносимо, лишь дьяк сидел возле него, читая вслух какую-то молитву.
   Еще через несколько минут в нашем отряде стало на одного человека меньше. Дьяк закрыл ему глаза, накрыл большим куском брезента, который был вместо палатки. Мы решили похоронить его по возвращению в поселок, хотя всем было понятно, что мы может туда и не вернуться, а труп так и останется здесь. Повисло гнетущее молчание. В молчанье же все снова улеглись спать, хотя и мало кому удалось заснуть. Я уже не клевал носом, хотя ничего больше и не происходило.
   Сидя у костра, я думал о многом. В частности, и о своей жизни. О том, какой в ней был смысл, да и был ли он вообще? Для чего я жил? И какой смысл жить дальше? Хотя, насчет "жить дальше" - это все еще было открытым вопросом, точку в котором смело можно будет поставить лишь завтра вечером по возвращению в поселок. Пока моя жизнь - да и не только моя - была у черты, которую предстояло переступить. Или - не суметь перейти через нее...
   Не скажу, чтобы у меня была куча приятных воспоминаний. В общем-то, с детства я начал заниматься различными единоборствами, папаша ими фанател, а сам не преуспел. Сколько синяков и прочего я за свое "золотое" детство заработал - офигению не поддается. Пока вышел на профессиональный уровень, в больнице успел побывать раз тридцать. От перелома пальца, до сотрясения мозга. Разве что во дворе пацаны при моем появлении тихо ссались и смотрели всегда как истинные подхалимы.
   Юность тоже прошла либо на ковре, либо в ринге. С девушками никогда не ладилось, ухаживать не умел, да и раздражало меня бесполезное занятие, как беготня за расфуфыренной фрёй. Правда, определенной категории женщин нравился еще лет с семнадцати за свое телосложение. Этой категории было от тридцати и больше, а ровесниц я почему-то мало интересовал. Не буду врать, что это было мне по фигу, не очень радовало. Перед поединками с любым противником я был уверен, что вся женская половина зрителей болеет против меня, посему рвал противников беспощадно (в самбо и дзюдо, в боях без правил в этом нужды не было, там итак не игрушки) назло публике. Уже на ринге с проволокой я приобрел какую-то популярность, но был настолько озлоблен на женский пол, что посылал всех подальше и надолго. Единственным исключением стал случай в санатории, но там пьяный был сильно, да и просто гормоны мозгам дали отдохнуть...
   Итак, что мы имеем в итоге за пять часов до предстоящей битвы? Вся моя жизнь, прошедшая до приезда сюда, стоит грош, и тот ломанный. Родителям я, в принципе, по фигу еще с тех пор, как из Рязани перебрался в Питер, у них есть две младшие дочери. Девушки и, соответственно, жены и детей, у меня тоже не было. Друзей - помилуйте, только врагов нажил. Теперь, когда продолжение моей жизни стоит под большим вопросом, у меня есть девушка, к которой я испытываю нечто гораздо большее, чем симпатию и физическое притяжение. Есть два человека, которых я могу без сомнений назвать своими друзьями - Митька и дьяк Серафим. Даже бандит Коля, которого еще дня три назад я удавил бы своими руками, теперь вызывает у меня подобие уважения, поскольку в числе первых рвется в бой. По-моему, после увиденного, он хочет любой ценой искупить грехи прошлой жизни.
   Но теперь, когда все это у меня есть, жизни этих людей тоже под таким же вопросом, как и моя. Да, Злата не с нами, но если я не вернусь и не уничтожу Улло, то остаток жизни ей, возможно, придется провести в страхе за свою жизнь. Если только с Улло и ведьмой потом не разделается еще кто-то. Да еще есть и второй оборотень, личность которого для меня по-прежнему остается загадкой.
   В общем, до приезда сюда подобный поход для меня не был бы кошмаром, мне особо нечего было терять. Теперь, когда у меня есть, чем дорожить, не только моя жизнь, но и все это находится под большой угрозой. Нельзя забывать и про остальных, идущих с нами. Физически они уже не так крепки, как тот же дьяк - он не атлет, но еще молод - кто-то и вовсе не слишком шустрый. Не кривя душой, если там действительно кишат змеи и отроки ведьмы - мало шансов, что кто-то из них выживет. Они идут больше для количества, как пушечное мясо, как штрафные батальоны на Великой Отечественной, которые просто клали толпами, чтобы выжили другие батальоны. Ведь всех нас больше тридцати, а лодок даже изначально было всего четыре - это уже само по себе означает, что поплывет убивать ведьму лишь часть из тех, кто пошел с нами. Да и в разговорах проскакивала такая суть, что именно нам четверым и предстоит добраться до цели. Остальные прекрасно осознают, что уже не вернутся...
   Я посмотрел на них в свете костра. Простые люди, замученные жизнью, работяги, а кто-то и выпивоха со стажем. Они пошли потому, что им нечего беречь, кроме своей жизни. Они все жили в одиночестве, что уже само по себе неприятно. Их жизнь нельзя назвать счастливой или образцовой. Их нельзя назвать идеальными людьми, примером для подражания. Они все уже не молоды, но они и не стары, им всем еще жить да жить, попробовать что-то исправить в своей жизни, сломать судьбу об колено и исправить все! Уехать к хренам собачьим из этого тупика, перестать существовать и начать ЖИТЬ!
   Но они все здесь, идут с нами. Идут прикрывать нас, осознавая, что идут на верную смерть. Как же я надеюсь, что сейчас, во сне, они даже не предполагают, насколько страшная смерть ждет всех тех, кто попадет в лапы нечисти. Надеюсь, они не думают об этом, и хоть последнюю ночь в своей жизни проведут спокойно!
   Терзала меня и другая мысль: ведь можно сейчас развернуться, уйти, не идти утром на эту мясорубку! Ведь, если верить историям, раньше уже пропали здесь бесследно десять взрослых мужчин. Сгинули, как и не было их! Как меня терзала мысль бросить все, уйти с этого болота, забрать Злату и уехать отсюда на хрен!
   Но что ждет этот поселок? Несчастных, на которых ведьма наложила порчу, ждет ужасный остаток жизни, прочих - вечный страх перед темнотой и лесом. Это просто мука, а не жизнь! Это затяжное мучение! Ведьма ведь не уймется! Да и зачем тогда погибли два наших спутника, убитых огромными совами? За что сложили свою жизнь? Просто так? Чтобы мы сейчас струсили, поднялись и ушли?..
   Нет, как страшен будет этот бой, как ни грызет нас всех лютый ужас, а принять его придется! Биться с врагом, погибнуть, чтобы жили другие! Это старая фраза, но сейчас она актуальна, как никогда еще на свете!
   Я понял, что у меня дрожат руки. Неприятно в этом сознаваться, но дрожали они просто неуправляемо. Рассвет был все ближе. Уже ясно было, что нас там ждут. Одни совы чего стоят. В первую очередь они ведь прилетели из-за лодок, чтобы уничтожить их. Этим они хотели повернуть нас обратно - вплавь по болоту не пойдешь, затянет на хрен.
   Рассвет приближался неумолимо, так же сильно и хотелось спать. Но боязнь нового нападения не позволяла расслабиться. Так я сидел около получаса, когда ко мне подошел один из мужиков. Сев поблизости, он спросил:
   - Что, спишь уже? Ложись, сейчас наш черед охранять. - Он достал из старой кожаной куртки мундштук и приладил к нему сигарету. Чиркнул спичками - и в темноте добавился огонек на конце сигареты. - Боишься?
   Казалось, в этом вопросе слышалась усмешка. Он подмигнул, мол, ничего, пацан, и хуже бывает. Казалось, он не осознавал, что всем нам предстоит утром.
   - Иди спи, - Снова сказал он, стряхнув пепел в костер, - толку с тебя сейчас-то? Что сидя спишь, что лежа - сторож из тебя сейчас никакой.
   Я не стал спорить - я действительно особой пользы не приносил, лишь делал видимость, что еще не сплю. Пройдя пару шагов, я лег на свободный кусок расстеленного тента, но все же не удержался и спросил:
   - Вам-то самому не страшно?
   Мужик задумчиво посмотрел на костер и промолчал, словно игнорируя мой вопрос. Я решил уже, что ответа не получу и собрался отключиться, когда он тихо проговорил:
   - А чего мне бояться-то? Смерти? А жизнь чем лучше? Жену в лесу медведь калекой сделал, она утопилась потом, не могла на себя в зеркало смотреть. Старший сын спился, средний утонул, младший повесился. Единственную внучку невестка по-пьяни подушкой задушила, спать она ей, курве, мешала. Мне жить-то и незачем! Да почти всем здесь! Вон, Лешка, бородач у того края, жена бросила его, уехала пять лет назад, дочь с собой забрала, сына оставила. А сын не его - тоже счастье великое! Васька, которого совы эти ё...ные об землю убили - у него рак, все одно не жилец он был. - Мужик сплюнул, - Всем нам на этом свете не хер делать! Да и не знаю, кому мы на том нужны!
   За эту фразу дьяк неодобрительно посмотрел на него, но говорить ничего не стал, прекрасно понимая, что смысла в этом сейчас нет.
   - Как вас зовут-то? - Спросил я.
   - А какая разница? Хочешь знать, что на могиле писать? Не фиг баловать, в общей яме закопаете, если, конечно, что-нибудь останется...
   Он замолчал, я положил голову на землю. Даже после такого разговора, даже при всех неудобствах лежания на земле, отключился я почти сразу же. К счастью, во сне я или ничего не видел, или просто ничего не запомнил...

Глава 18.

   Утро выдалось туманное. Кто меня разбудил - не помню. Может, от голосов всех проснувшихся очнулся сам. Было холодно, зуб на зуб не попадал. Страшная сырость вокруг, солнце тускло светило сквозь густой туман. Левая рука затекла, пришлось ее трясти и многократно сгибать и разгибать правой, чтобы вернуть подвижность. Без преувеличения, болело все. Никому не советую спать на земле, даже пусть и чем-то прикрытой. Может, люди закаленные сочтут этот совет нытьем закоренелого горожанина - это их дело, хотя, думаю, большинство со мной согласится.
   Начали собираться. Две оставшиеся лодки поставили на тележки, проверили ружья, достали сабли, кто-то во второй руке держал еще вилы или палку. Правда, все это проходило почти в полном молчанье, разговаривать ни у кого желания не было. Я сжал в правой руке саблю, левой держал водяной пистолетик. Все, близится момент истины! Господи, как же страшно-то!..
   Мы потащили лодки на гору, спотыкаясь на кочках и вглядываясь в туман. Солнце было слабое, да и облака то и дело закрывали его, делая нам большую подлянку.
   - Ну что, с Богом! - Прогремел над всеми голос дьяка, хотя все и так уже шли. Трава была мокрая, что тоже оправдывало поход в резиновых сапогах. Вот только жарко было во всем этом обмундировании. Оно само по себе очень плотное и воздух мало пропускало, да к тому же еще и весило немало.
   Когда мы уже начали спускаться к болоту, со всех сторон послышалось шипение. Охранники ведьмы активизировались и готовы были встать на защиту ее логова. Те, кто был с ружьями, вышли вперед всех, были и человек пять с факелами (это Серафим придумал). С каждым новым шагом шипение становилось все громче, я уже видел змей, ползущих в траве к нам. Более того, мне все время мерещилось, что они либо у меня под ногами, либо заползли в сапоги. Никому не пожелаю пережить таких глюков!
   Первая змея прыгнула вперед, грянул выстрел, мелькнуло в воздухе пламя, еще несколько змей прыгнули вперед. Загрохотали ружья, засвистели в воздухе сабли и палки, с нескольких сторон страшно вздымалась трава, выдавая что-то большое. С саблей, истекая потом от ужаса, я бросился наперерез одной из этих "полос" в траве.
   И тут, резко остановившись, поднял голову здоровенный змей. Он был в диаметре сантиметров двадцать, если не больше, темно-серого цвета, с огромной головой, покрытой торчащими вверх гребнями и чешуями. Разинув пасть, он плюнул в меня, я чудом успел уклониться и рубанул его саблей. Голова упала в траву, я нашел время оглянуться. В том месте, где упала его слюна, трава просто сгорела!
   Послышался и первый крик - сразу три змеи вцепились в одного из стрелков. Кто-то подобрал его ружье и залпом картечи убил разом и змей, и их жертву. Змеи прибывали, с болота несся детский надрывный плач. Я понял, что мы замерли на одном месте, а до болота еще метров пятьсот! Эдак нас всех перебьют еще здесь!
   А огромные гребнистые змеи выскакивали со всех сторон, их яд разил насмерть всех, кто не успевал увернуться. Картечь мстила за людей, разрывая толстых змеев, я рванул к лодкам. Митька отчаянно отгонял от нее змей.
   - Бежим! Надо прорываться вперед! - Я схватил веревку и потянул тележку с лодками, - Иначе пиши пропало!
   - Мы не прорвемся! - Прокричал Митька, но побежал за мной, отбивая змей, рванувших следом. За нами с ружейными залпами бросились остальные. Змеи прыгали отовсюду, иные пролетали на головой, на сотни из них я наступил. Огромные гребнистые уроды тоже выныривали со всех сторон, но их появление ни для кого не было неожиданностью, трава выдавала этих тварей за десятки метров, делая легкой мишенью для картечи.
   Грохотали ружья, все шипело, все чаще кричали люди, обогнавшие меня с лодками, кого-то огромный змей повалил на землю и заглотил целиком. От этого зрелища меня чуть не вырвало, ужас все сильнее хватал за сердце. Все поле было усеяно змеями и десятком людских трупов. Нас становилось все меньше, а до болота было уже метров тридцать. Местами под сапогами хлюпала вода, колеса телеги вязли, если бы не помощь остальных, я давно уже остановился бы.
   - Вот оно, логово блядское! - Прокричал мой ночной собеседник, чьего имени я так и не узнал, - Давай, тащи лодку к воде, мало времени остал...
   На этом он умолк навсегда. Изо рта полилась кровь, половины головы сзади как ни бывало. Обернувшись, я увидел толстого змея с капающей слюной.
   - Сука! - Я плюнул на него в знак мести и в следующий миг разрубил его вдоль от головы до туловища.
   За десять метров до болота нас было всего человек двенадцать, тележка села намертво, мы стали срывать с нее лодки, чтобы вручную затащить их в воду. И тут кто-то схватил меня за ногу. От испуга я заорал диким голосом: на меня из воды смотрел уродливый младенец с черными как уголь глазами и огромными клыками во рту. Его адский смех напоминал ведьмин, острые когти вонзились в мой сапог. Я попытался стряхнуть его, но тут на ноге повис еще один. От ужаса я замер, но тут же грянули два выстрела, от которых только вода полетела в стороны.
   - Давай, шевелись! - Поторопил Коля, чей пистолет освободил меня от лап этих тварей, - Мы почти у цели!
   Мы втащили лодку в воду, ноги вязли, нас затягивало в ил, крики слышались все чаще и чаще, вода бурлила от змей и ведьминых уродцев, которых без жалости рубила сабля Митьки и водяной пистолет в руках дьяка (он имел действие не хуже картечи). В воде были уже обе лодки, но во вторую некому было прыгать. С дикими криками два последних наших помощника были утянуты в воду. Грянувший выстрел картечью оборвал эти крики. Коля выглядел бледнее смерти и вопросительно смотрел на нас.
   - Ты убил в первую очередь уродцев, людей бы все равно не спасли. - Попытался успокоить его Митька, налегая на весла. Мы отплывали от берега лишь вчетвером: я, Митька, Коля и Серафим, все остальные погибли. Но и нам нельзя было расслабляться. Эти твари вокруг нас, их глаза поблескивают в воде, да и змеи плавают тоже очень неплохо. Особенно меня напрягали несколько мощных волн, следовавших за нами от берега. Но теперь нервы смогли успокоиться, мы были на полпути от цели, мы были уже на воде, а здесь отбиваться ото всей этой гадости гораздо проще. Правда, если мы не найдем логова ведьмы - нам капут. Назад в таком количестве мы уже не сможем вернуться, нас убьют еще в лодке.
   Я с тоской смотрел назад, работая веслами. Трупы были видны даже с такого расстояния, хотя от берега мы удрали уже метров на сто. Тридцать пять человек, погибших страшной смертью, кого-то ведь проглотили живьем. Более ужасной смерти и представить нельзя! Лишь двое дошли с нами в воду, но в лодку заскочить они так и не успели.
   Мы отплывали все дальше и дальше, но змеи все еще плыли за нами, хотя и далеко не все. Странно пропали куда-то ведьмины отпрыски, злобно порвавшие на части несколько человек. Мы плыли, Митька смотрел на компас, но ни малейшего представления о том, где может быть ведьмина изба, у нас не было.
   - Так, давай думать! - Сказал Митька, глядя по сторонам, - Болото огромное, но просматривается хорошо. Избу в бинокль можно было бы увидеть сразу, стой она на открытой местности. Значит - она где-то в зарослях. А островков здесь штук двести! Какие будут варианты?
   - Какие, на хрен, варианты? - Зло ответил Коля, сплюнув в воду, - Искать надо! У нас впереди весь день! Ночью нам уже можно читать молитвы за упокой души!
   - Да, хорошо хоть, что солнце сегодня светило, - Проговорил дьяк, - Если бы ко всему этому прибавилось два оборотня - плохо бы нам было!
   - Странно, что ни один из них не явился в лагерь ночью! - Заметил Коля, - Очень странно! То они нам прохода не давали, а теперь, явно понимая, зачем мы явились, даже не показались! Ведь они могли изрядно повредить наш лагерь еще ночью!
   - Что-то не нравится мне все это! - Ответил Митька, - Не просто так же они затаились? Может, им по фигу, что станет с ведьмой? Детки решили выйти из-под маминого крыла?
   - Детки! Точно! - Воскликнул я, - Ведь кроме Улло у ведьмы мог быть и еще один потомок, который теперь и бегает вместе с братцем! Ведь есть в селе древние дедули! Сидит себе эдакий божий одуванчик днем у окошка, а ночью выходит на людей охотиться! Никто точно и возраста его не знает, и по фигу всем, есть он, или нет. Не помер, хоронить не надо - и ладно! И никто не подумает, что дедушка вторую сотню лет на свете скрипит! Кому до него дело, когда оборотень гуляет! Думаю, именно так оно и есть! Надо будет выяснить точно всех таких "одуванчиков"!
   - Разогнался! - Вяло усмехнулся Коля, - Ваше благородье, давайте для начала с ведьмой разберемся, а то до древних дедушек ведь можем уже и не добраться!
   Внезапно словами разродился и дьяк. И не сказать, чтобы он нас обрадовал...
   - А если это все - муляж! Ловушка! И ведьмы на болоте нет! Ведь Коля это узнал от гадалки, а она и ошибиться могла! Потому-то оборотни и не пришли - знали, что с нами и змеи разберутся! А если мы и проберемся на болото, то назад уже не выберемся, потому что никакой ведьмы там и нет!
   - Эй, отец Серафим, не надо таких прогнозов! - Замахал руками Митька, выпустив весла, - Зачем тогда столько змей, такие потери и с их стороны?!
   - А что, это кого-то расстроит? - Прищурился дьяк, - Думаешь, ведьма и оборотни рыдать месяц будут по ним? А так - Улло загнал в ловушку своего злейшего врага - Макса!
   Мое настроение мигом улетучилось. В словах отца Серафима резон был. Что, если это действительно так? Ведь если мы не уничтожим ведьму - а при ее отсутствии на болоте это невозможно! - назад мы уже не выберемся!

Глава 19.

   Мы подплывали к первому островку. Был уже полдень, нечисть ушла под воду, только змеи лениво кружились вокруг лодки. Потеряв пару десятков голов от моей сабли, они потеряли и желание подплывать ближе десяти метров. Огромные гребнистые гады тоже ушли под воду. Очевидно, эти твари тоже были не животного происхождения.
   - Как думаешь, они смылись от солнца, или притаились? - Спросил меня Митька.
   - Не знаю, хотя смутно верится, что они боятся солнца - утром оно уже было, однако ж, это им не помешало.
   М-да, мысли были не самые приятные! Или нам готовили западню, либо мы уже в ней! И то и другое мне как-то не по душе! Осмотрев наши припасы, я немного успокоился: три ружья, десяток патронов, Колин пистолет с запасным магазином, литра два святой воды, с десяток крестов и две сабли. Если сюрприз не будет глобальным - мы сможем отбиться.
   Мы подплыли к первому островку. Состояние "суши" на нем меня слегка беспокоило, какая-то она казалась зыбкая. Черная почва, изрытая неизвестно кем, высокие деревья без листьев, с очень густыми ветвями. Все это казалось каким-то безжизненным, но отчего-то и настораживало. За кустарником, растущим у подножья деревьев, вообще ничего не было видно. Но именно это "ничего" нас и интересовало. Возможно, за этими зарослями и скрывается изба ведьмы!
   Причалив к берегу, я большим прыжком прыгнул на сушу. Из-под лодки тут же высунулись несколько рожиц, их обладатели поспешили выскочить из воды и на четвереньках побежать ко мне.
   - Хрен вам, твари! - Прокричал я и с яростью разрубил обоих саблей, прыснув следом святой водой.
   Почва под ногами была мерзкая, как каша. Нельзя было ни на миг останавливаться, чтобы ноги не увязли совсем. Скачками я добрался до образованного зарослями коридора и осторожно пошел через него. Меня ждали. Огромная сова, расставив крылья, пошла на меня. Не успел я и замахнуться саблей, как она взмахнула крыльями, мощнейший поток воздуха сбил меня с ног, сабля отлетела в сторону. Тут же сзади послышалось шипение. Это был толстый змей. Стоя боком к обоим, я размышлял, кого первого окатить из водяного пистолета. Если не рассчитаю - второго шанса не будет.
   В этот миг змей плюнул. Я успел пригнуться, а сова метнулась в мою сторону. Слюна змея попала прямо ей в голову, а змей в следующий миг задымился, получив в свою уродливую голову струю святой воды. Два трупа.
   Подняв с земли саблю, я продолжил осторожно двигаться вперед. Но это оказалась всего лишь обманка - я прошел рощицу насквозь и вышел с другой стороны островка. Изрыгнув пару ругательств, я вернулся в лодку, и мы продолжили поиски. Но был уже второй час дня. Время начинает поджимать.
   Добравшись до ближайшего островка, мы даже не стали останавливаться - на нем вообще ничего не было. Мы двинулись дальше, вглубь болота. Митька пристально смотрел то на компас, то на окружающее нас болото, то на островки. Губы что-то неслышно шептали, он явно был в крайней стадии раздумий. Когда мы хотели причалить к очередному островку, он вдруг воскликнул:
   - Нет! Плывем дальше! Это все муляжи, здесь мы ничего не найдем, только время потеряем, да отрубил головы десятку змей. - Он пристально посмотрел на компас.
   - Я не возражаю, но, может, ты нам хоть что-то объяснишь? - Поинтересовался Коля. - Не получится ли, что мы проплывем болото и где-то пройдем мимо именно того самого островка?
   - На сто процентов ручаться не могу, лишь на девяносто девять целых и девяносто девять сотых. - Ответил наш электрохимик. - Смотрите! Все острова расположены как бы кругами, что, на мой взгляд, в данной ситуации может иметь свою символику. Не забывайте, что мы не с детьми в прядки играем!
   - Забудешь тут! - Съязвил Коля, - Ближе к теме!
   - Я итак ближе некуда! - Разозлился Митька, - Чем дальше от берега круг островков - тем он плотнее, тем ближе острова друг к другу. Думаю, последние и вовсе будут так близко, что и проплыть не получится, а логово ведьмы будет в самом центре! Именно туда-то мы и должны плыть!
   Не проплыли мы и ста метров, как с двух сторон сразу нас атаковали. Слева вынырнули два змея, справа - штук пять маленьких уродцев. Один раз грохнуло ружье и почти без передышки - пистолет. Коля, как и раньше, на руку был скор.
   - Еще одно подтверждение! - Воскликнул Митька, - Чем дальше от логова мы были - тем меньше было его охраны! Вспомните, они ведь практически отпустили нас, как только мы отплыли от берега! А теперь поняли, что мы нашли цель, и начинают прессовать!
   - Обрадовал! - Похлопал я, - Ладно, хоть одно радует: мы действительно плывем правильно!
   - Или в западню... - Тихо добавил дьяк, затем махнул рукой: - Плывем! У нас альтернативы все равно нет! Есть ведьма там, или нет ее - если не убьем ее, все равно живыми не выберемся, а так - хоть попробуем!
   - Спасибо, святой отец, подбодрили! - Кивнул с неким сарказмом Митька.
   Мы поплыли дальше. Лодка постоянно цепляла днищем водоросли, змеи все чаще косились на нас. Ружья были наготове, как наготове были и наши враги. Плыть становилось все труднее, откуда-то появилось встречное течение, которое никак не позволяло расслабиться. Да и гребцы мы, положа руку на сердце, были те еще. Нас и поворачивало боком к течению, и разворачивало несколько раз. Лучшим гребцом из нас был дьяк, Митька чуть похуже, у нас с Колей просто физической мощи было побольше, но нормально использовать ее получалось лишь по прямой, обплывать камни и бревна получалось хреново. Гребли сразу двое, хотя это было очень неудобно - лодка была не такая большая для этого.
   Чем ближе становился центр болота, тем плотнее между собой были островки, тем труднее было плыть. Мы несколько раз натыкались на отмели, слезть с которых было трудно. Время летело стремительно, закат, казавшийся таким далеким, был уже перспективой ближайшей пары часов.
   Когда мы одолевали очередной узенький коридор, справа нарисовалась русалка. Нет, не писаная красавица, как у Андерсена или кого там (не силен в этой теме), а настоящая русалка - утопленница, над внешностью которой вода за годы изрядно поработала. Она была уродлива, вода частично разъела ее, в том числе - и лицо, обнажив местами даже череп.
   - Идите ко мне! - Прокричала она, - Прыгайте в воду!
   - Сгинь! - Коля стрельнул по воде, но она успела увернуться, а через мгновенье вынырнула уже слева от нас и попыталась вскочить в лодку. Но моя сабля вовремя рассекла воздух, а вместе с ним - и мертвую плоть. Мертвое тело потеряло свою способность двигаться и кулем рухнуло в воду. Тут же в лодку с дерева прыгнули две змеи. Не знаю, где Коля учился стрелять, но в лодке были уже два простреленных трупа. Я даже не успел заметить, как он достал пистолет.
   Мы плыли дальше, нашу лодку стало просто болтать. Я начал уже опасаться, что мы завязнем на мели, когда вдруг понял причину этого - под лодкой плыли два толстых змея. Они упорно раскачивали лодку, пытаясь ее или перевернуть, или развернуть. Взяв одно ружье за приклад, я опустил его дулом книзу, после чего прижал к лодке, чтобы выстрел не задел дно. Когда оба ствола оказались под днищем лодки, я нажал на курок. Один змей безжизненно уплыл из-под лодки по течению, второй в ярости ринулся прямо в лодку. Его огромная пасть целилась на мою голову, он был уже в воздухе, я успел лишь выкинуть вперед руку с детским пистолетом, когда над моим ухом гавкнуло ружье. Он звука выстрела я схватился за уши, которые пронзила страшная боль. На несколько секунд я просто оглох, закрыв от шока глаза.
   Когда я пришел в себя, мы уже были метрах в ста от того места, а впереди я видел то, ради чего мы плыли сюда. Это был большой остров, метров сто в длину и чуть меньше в ширину. В лучах солнца, коснувшегося низом горизонта, он выглядел обителью теней. На нем росли ужасные огромные дубы, своими переплетенными ветвями напоминающие гигантских чудовищ, и невысокий, но очень плотный кустарник. В глубине этого острова я видел темную невысокую избушку.
   Вокруг лодки кишели змеи, из воды мелькали рожицы, маленькие руки с когтистыми пальцами, на дубах громко ухали огромные совы. Лодка же, не доплыв до берега метров пять, крепко засела. Глубины там было меньше, чем по колено, мы могли бы легко добежать в иных обстоятельствах. В иных - но не в тех, которые окружали нас здесь.
   Змеи просто клубились вокруг лодки, как и мелкие уродцы, грозя схватить нас, едва задумай мы ступить в воду. Плыть назад - не смысла. Вперед - нет возможности. Зарядив в ружья патроны с картечью из серебра, мы палили напропалую в это месиво. Вся эта гадость отступила в ужасе, лишь совы на дубах стали ухать еще громче, выражая свое беспокойство. Правда, Коля сократил их число на одну "боевую единицу"...
   Прыгнув в воду, мы рванули к берегу. Заботиться о сохранности лодки смысла не было. Если мы убьем ведьму - назад можно плыть хоть на плоту из бревен, нам ничего не будет угрожать. Если не убьем - то удрать сможем только на плавающем танке, способном изредка взлетать...
   Выбравшись на берег, мы поспешили к избе, но на нас с деревьев просто сыпались змеи. Грянули несколько ружейных залпов, мы прорвались через этот гребаный "листопад", дьяк оборачивался и брызгал в преследователей святой водой. Под ногами хлюпало дерьмо, что-то шевелилось, что-то шипело и пыталось схватить нас за ноги. Две огромные совы сорвались с деревьев и ринулись вниз. Одна - на нас, вторая закрывала вход в избу. Ружейный залп устранил одну преграду, но вторая уже висела в воздухе перед избой, обдавая нас страшным ветром. Её крылья подняли просто чудовищный ветер. Он сдувал и грязь, и змей, нам пришлось цепляться за самые крепкие ветки кустарника, даже выстрелить в таких условиях было невозможно. А сзади на нас уже наползали толстые змеи и уцелевшие ведьмины детишки. Они же ползли и слева, и справа, и вдалеке за спиной совы.
   Нас сносило этим шквалистым ветром, в лицо летела всякая дрянь, от земли и гнилой листвы, до крупных камней. А со всех сторон к нам подползали уродцы и змеи, все с яростью в глазах и желанием порвать нас в клочья. К ним примкнули пара русалок, какой-то урод, покрытый водорослями, издали похожий на человека, с деревьев смотрели горящие глаза. Все это, шипя и крича, приближалось к нам. Это близилась самая страшная смерть, которая только может достаться человеку!
   И тут из-за пазухи дьяка выпал деревянный крест, последний из взятых с собой. Он упал на землю, его стало сдувать, но Митька подцепил его рукой и с диким ревом всадил в землю.
   В тот же миг ветер исчез, все вокруг застонало, зашумело, змеи и уродцы замерли, сова рухнула на землю, беспомощно вертя головой. Дьяк выставил вперед свой крест и пошел вперед, громко, нараспев читая молитвы. Вся мерзкая шушера стала отползать назад, боязливо оглядываясь и в ярости шипя. Сову Митька обезглавил в момент, после чего она рассыпалась пеплом. Схватив дверь за ручку, я дернул с такой яростью, что едва не завалил всю избу. Руки все еще дрожали, а в душе вдруг, оглушая меня самого диким ликованием, появилась мысль: "Мы добрались!"

Глава 20.

   В избе горела свеча, какая-то бесформенная и темная. Вонь стояла такая, что и склад гнилой рыбы рядом не сидел! Гнилые доски в полу, матерая плесень и мох на стенах, стекла, грязные настолько, что сквозь них уже не пробивался свет. В углах лежало то, что заботливый сын принес своей матери: человеческие останки, куски одежды. Это были люди, которых уволок Улло из поселка.
   - Но где сама ведьма? - Не понял Митька.
   - Сейчас найдем! - Я стал поливать из детских пистолетов все стены и пол. Доски гнилые, щели огромные, вода проникала сквозь них, благодаря чему скоро мы услышали из-под пола громкий стон.
   Я был в такой ярости, настолько взбудоражен, что кулаком проломил пол, а заодно и все ребра проклятой ведьмы. Я посмотрел на нее, но даже после увиденного сегодня еще смог испытать шок. Это был труп, разлагающийся, но шевелящийся. Брюшина порвана, в кишках копошатся черви, в носу возятся пауки, из одного глаза выглядывает отожратая пиявка.
   - Что, красавица, попалась! - От моего голоса, переполненного жажды мести, задрожали стены, - Думала, не поймаем тебя? Хрен тебе, старя блядь! И детки твои, и гады ползучие тебе уже не помогут! Сдохнешь, сгинешь раз и навсегда! Хватит уже тебе людей пугать да скот портить! Девственниц взяла, изуродовала их? Так теперь они исцелятся, смерть твоя снимет и чары поганые!
   Я говорил так, что любой оратор при этом стыдливо замолчал бы, не способный со мной тягаться. Мы схватили ее и вытащили из ямы. Дьяк достал из целлофанового пакета Библию, затушил ведьмину свечу и зажег свои, церковные. Их свет осветил все убожество ее жилища, грязь, кровь, человеческие останки. Ведьма закричала в ужасе, задергалась, но теперь у нее не осталось шансов. Протерев уголок окна, я видел, как корчатся в муках вокруг избы ее защитники.
   Дьяк читал по ней заупокойную молитву, кропил ведьму святой водой, крестил ее, тем самым, убивая, ввергая в полнейшую агонию. Ведьма кричала, билась в припадке, дымилась, ее пасть раскрывалась так, что в нее вместился бы и арбуз, огромные клыки один за другим провалились в глотку, она сжималась и сжималась в комок, крича так, что у всех закладывало уши. Ее слуги на острове просто взрывались, змеи валились с деревьев и рассыпались сажей, царила дикая вонь.
   Отец Серафим еще раз окатил ведьму святой водой, чем прожег в ней большую дыру, затем взял в руку свой крест и поднес его к ведьме. Ее глаз вывалился из глазницы (меня чуть не вырвало, Митька тоже отвернулся), она завизжала, задымилась пуще прежнего, заколотила руками по полу, ее внутренности стали отлетать в стороны. Кожа на ей загорелась, когда же крест коснулся ее лба, ведьма вспыхнула, и в тот же миг погасла, оставив на полу лишь гнилой, наполовину рассыпавшийся скелет. Мы еще раз окропили скелет святой водой, но это было уже лишним.
   С ведьмой покончено! Теперь уже - навсегда!
  
   Мы чувствовали себя так, словно месяцами тащили в гору тяжелый вагон, груженый сталью. Выйдя из вонючей избы, увидели, что солнце почти скрылось за горизонтом. Я пнул дверь, она хлопнула об косяк, в тот же миг изба рухнула, погребя под собой останки ведьмы.
   Остров опустел, даже тени не казались уже такими зловещими. Маленькие комочки плоти уже лишь отдаленно напоминали то, что было змеями и ведьмиными отпрысками. Я смотрел вокруг, чувствуя на душе невероятное облегчение. Мы покончили с ведьмой, освободили от ее колдовства жителей поселка, а заодно сделали так, что шедшие с нами в этот поход люди погибли не зря! Их смерть, храбрая, самоотверженная, дала нам этот шанс, который мы в полной мере использовали!
   Подойдя к кромке воды, я увидел, что возле острова она совсем прозрачная, как слеза младенца. Ступив в воду, я на ходу сбросил с себя насквозь мокрый от пота брезентовый плащ, и подтащил лодку поближе. Затем, утратив всякий страх к этим местам, умылся этой водой, смыл с рук грязь и куски гнили, летевшей от ведьмы. Митька и дьяк тоже умывались, Коля смотрел вдаль. На лице его застыла самодовольная улыбка. Даже сорвав большой куш на ставках в боях без правил, он так не сиял. Я с трудом расслышал его фразу:
   - Вот где он, настоящий смысл!..
   Закинув в лодку вещи, мы еще раз окинули взглядом остров, после чего поплыли назад. Хоть были и страшно уставшие, но плыть было гораздо легче. Был такой душевный подъем, который просто невозможно описать словами. Даже когда я вспоминал про Улло, следом в голове сверкала мысль, не терпящая никаких возражений: он тоже будет уничтожен! И он, и второй оборотень! Если мы одолели ведьму, то одолеем и этих двоих!
   Налегая на весла, мы плыли назад, к берегу, где утром полегли тридцать пять человек. Их уже ничто не могло вернуть. Ни смерть ведьмы, ни наше ликование. Оставалось лишь утешать себя, что они погибли не зря, что их смерть дала нам этот шанс, такой туманный и нереальный. Но они поверили в него и, не меньше, в нас четверых. Поверили и пошли на верную - и какую страшную! - погибель.
   Мы гребли, лодка плыла в темноте. Но теперь эта тьма нас не пугала. Хотя я был уверен, что Улло обязательно попытается подкараулить нас на берегу, чтобы отомстить за убийство ведьмы. Но у нас еще остались патроны с серебряной картечью, остались и серебряные пули в магазине у Коли - а уж этот бывший (теперь могу смело сказать это слово в его адрес) бандит ни за что не промажет! Так что, если Улло надоело существовать - милости просим встречать нас!
   В темноте лишь луна освещала рябь болота. Казалось, избавившись от ведьмы, оно само стало чище, и переливалось в свете луны. Но нас на берегу уже ждали. И вовсе не Улло со своим родственником. Кучи огней усеяли берег в ожидании нас, словно уже зная, что мы смогли достичь цели.
   - Интересно, как они догадались? - Удивился Митька, еле ворочая языком.
   - Элементарно, Ватсон! - Голосом, выражающим крайнюю степень удовольствия, ответил Коля, - Если на острове передохли все твари, значит, и девушки, которых изуродовала ведьма, исцелились! Чем это не ответ для них? И чем не повод встретить нас?
   - И забрать трупы с берега. - Чуть охладил я его радость, хотя сам не уверен, что это было правильно...
   Лишь сейчас, когда все закончилось, и мы позволили себе расслабиться, навалилась просто безумная усталость. Сил работать веслами просто не было. Кое-как преодолев расстояние, отделявшее нас от берега, мы приготовились тащить лодку на берег. Но еще в воде нас встретили местные, лодку выволокли вместе с Митькой, не успевшим из нее выскочить. Я хлюпал сапогами по болоту, ноги подкашивались, один раз я чуть не растянулся на грязи. Кругом, словно обезумевший рой светлячков, кружились керосиновые лампы, все поле было усеяно ими. Они же были на повозках, в которые складывали трупы. Лошади недовольно фыркали на горе, били копытами по земле, топтались на месте. Кто-то сюда же привел и Филимона, смотревшегося карликом на фоне коней. Осел важно сновал тут и там, словно всем процессом увоза трупов руководил именно он.
   Но главные ослы были здесь же - проверяющие из милиции и санитарного надзора. Важности у них было столько же, сколько и у ишака, разве что Филимон как-то поумнее...
   Взобравшись на гору, я с трудом содрал с себя сапоги, сел прямо на траву и стал снимать насквозь мокрую от пота одежду. Филимон стоял рядом, как верная собачка, поэтому насчет нападок со стороны оборотней я был спокоен. Сабля лежала под рукой, народу вокруг полно, да и по фигу мне были эти оборотни в тот момент.
   Правда, одно нападение я все-таки проморгал, да и Филимон схалтурил. Только это были не оборотни, а Злата. Она с такой силой обняла меня, что у меня перехватило дыхание, мы упали на траву. Она тихо плакала, уткнувшись мне в плечо. Боюсь, она уже не ожидала увидеть меня живым. Хотя, не кривя душой, в том, что вернусь назад живым, а не с остальными трупами на повозке, сам был не уверен до того момента, пока ведьма не отдала концы.
   Мы сидели на холодной земле, плечи Златы вздрагивали, вокруг царила суета, заканчивали грузить трупы. И тут к нам подошел один из проверяющих вместе с участковым. Последний был небольшого росточка, настолько дохлый, что и с детсадовцем не справился бы. С ним был верзила (с голосом кастрата) капитан Васильев. Мент пристально смотрел на все происходящее, хотя по лицу его трудно было прочитать хоть какие-то эмоции.
   - Я хотел бы услышать вашу версию происшедшего. - Обратился он ко мне, - Что здесь произошло?
   - Капитан, вы просто мастер выбирать удобные моменты для допросов! - Съязвил я, пытаясь сдержаться, и не настучать ему по макушке, - Моя версия слишком сложная, чтобы ваши слишком простые мозги могли ее хоть как-то осмыслить!
   Видимо, даже сама фраза для этого бюрократа оказалась слишком сложной, обдумывал ее он минуты. Бедный участковый, чье начальство только что удостоили неподобающего ответа, краснел, бледней, синел и голубел. Впрочем, может, это для него нормальное состояние?..
   - Я хотел бы услышать вашу версию происшедшего. - Рядом с нами материализовался дохляк майор Курягин.
   - Товарищ майор, может, дадите им отдохнуть? - Робко сказал участковый, чем навлек на себя гнев проверяющих:
   - Лейтенант Прохоров! - Зло пискнул Васильев, - Налицо тридцать пять трупов, а один словно в бочке с кислотой побывал! Или они станут говорить сейчас, или...
   -...я тебе всажу пулю в очко, пидор ментовский! - Прозвучал голос Коли, а дуло его пистолета уперлось в задницу Васильеву, - Вы правильно сказали: здесь тридцать пять трупов. Двумя больше, двумя меньше - никто не заметит разницы!
   Васильев побледнел, было видно, что он в панике, Курягин так широко открыл рот, что, казалось, челюсть ударит ему по ноге.
   - Смылись оба в ужасе! - Приказал Коля, а в следующую секунду оба исчезли с горизонта. Бандит убрал пистолет и брезгливо сказал: - Как после такого можно бояться смертных?..
   Я ничего не ответил, хотя и был ему благодарен. Бюрократы на практике оказались просто трусы, лишь участковый метров с двадцати неотрывно следил за нами. Коля спокойно спрятал пистолет, хотя я не раз видел, как ствол просто из неоткуда материализовывался в его руке. Похоже, недавние события повлияли на него, но не на его навык. Впрочем, сегодня это не единожды спасло нам жизни, и мне лично.
   Мы поднялись с травы и направились ко всем остальным. Поле уже было убрано, лишь дьяк, не зная устали, кропил его святой водой и читал вслух молитвы. Все, кто здесь был, стояли вокруг него и молча слушали. Кто-то тихо всхлипывал, оплакивая погибших, кто-то настолько был обескуражен всем этим, что на какие-либо эмоции был не способен. Я относился скорее ко второй категории, хотя всех их мне было действительно жаль.
   До дома нас четверых, а так же Злату с Ингой, намертво вцепившейся в Митьку, повезли на одной из повозок. Я практически спал сидя, старая телега покачивалась, покачивался и керосиновый фонарь, лошадь медленно шла вперед. Филимон, преданный Злате, шел рядом с телегой, гордо подняв свои уши и глядя в темную даль. Похоже, осел посчитал своим долгом конвоировать нас до дома...
   Митька сидел у правого борта телеги на соломе, на лице его была смесь довольной улыбки и просто смертельной усталости. Инга обняла его за туловище и сидела неподвижно, словно боясь его выпустить из рук. Коля дремал чуть позади них, хотя правая рука была довольно близко от спрятанного под курткой пистолета. Дьяк вытянулся на соломе во весь рост и тихим свистом давал понять, что уже спит. Видимо, это привилегия людей с чистой совестью - спокойно спать, не видя кошмаров...
   Я и Злата сидели за спиной извозчика, я гладил ее по волосам, все еще не в силах полностью унять нервы. Мне то и дело что-то мерещилось, то звуки, то какие-то тени, я вздрагивал каждый раз, когда телега попадала колесом в ямку или на кочку. Боюсь, еще долго я не смогу расстаться с этим ощущением...

Глава 21.

   ...Очень далеко, едва заметно, показались огни в сельских домах. Дорога пошла ухабистая, с выбитыми водой колеями. Телегу водило, как автомобиль при хорошем гололеде. Пару раз ее качнуло так, что я начал опасаться, как бы мы вообще не перевернулись. Фонарь на торчащей вверх рейке качался, как пьяница на площади, пока вообще не погас.
   Впереди нас ехала другая повозка, в которой вези трупы. Их, конечно, накрыли большим куском брезента, но все равно я старался не смотреть в ту сторону. Как-никак, а именно мы вчетвером последними видели их живыми, разговаривали с ними. Теперь же они были безмолвны, впереди у них не было больше ничего, кроме похорон.
   Филимон то и дело посматривал в повозку, как бы желая удостовериться, что мы еще на месте, после чего обгонял лошадь, и гордо шел чуть впереди. Думаю, он нам может понадобиться, если оборотни решатся напасть на нас. Я вообще был боле не боеспособен, да и бандит, Митька и дьяк тоже. После пережитого и в дурку не грех угодить...
   Беспокоило меня и абсолютное молчание со всех сторон. Я не был уверен: вызвано это только гибелью наших помощников, или же Улло и его собрат успели натворить что-то, пока мы убивали ведьму. У него был теперь веский повод мстить, мы убили его дражайшую мамашу. Но почему тогда он не пытался нам помешать? Почему не явился на болото? Думаю, если ведьма как-то туда пробиралась, то и он мог. Может, он тоже погиб, как и все твари, охранявшие ведьму? Нет, слабо верится в это, хотя и хотелось бы. Ведь, насколько я знаю, в это пришествие он откопал ведьму, а не наоборот. Или это все сделал придурок-ветеринар, которого они потом "отблагодарили"?
   Голова гудела от мыслей, от страшной усталости и от перенесенного за весь этот день стресса. Страшно хотелось спать, но мы все ехали и ехали. Когда мы, наконец, прибыли, я без сил рухнул на кровать и просто вырубился.
  
   ...Утро было тихое. Даже слишком тихое. Оторвав лицо от подушки, я увидел часы. Почти полдень. Да, крепко же меня вырубило! Кое-как сев на кровати, я понял, что в комнате нахожусь один. Возможно, не только в комнате, но и вообще во всем доме.
   Одеваться необходимости не было - вчера я осилил лишь снять обувь, даже один носок так и сидел на ноге. Даже в стельку пьяный я всегда раздевался перед сном. Видимо, вчера был в более пофигичном состоянии, чем опьянение.
   Поднявшись, я вышел из комнаты. Голова раскалывалась действительно как после хорошей пьянки, звон в ушах стоял такой, что никакого другого шума мне услышать и не светило. В коридоре, не обращая на меня внимания, сидел мент Курягин и что-то писал. Его напарник тупо смотрел в окно.
   - А вас каким хреном сюда занесло? - Не очень добро спросил я, - Что-то не припомню, чтобы вас звали на чай!
   - Нам приглашение и не надо! - Ответил Васильев, - А вот к вам вопросов более чем!
   - Валяйте! - Я зажег огонь в печке и водрузил на нее чайник, в который вылил последнюю воду из ведра. Надо опять к колодцу идти...
   - Мы расследуем вчерашнее происшествие. - Курягин поднял на меня глаза, - смерть тридцати пяти человек на берегу болота. Да и прошедшей ночью два человека были разорваны на части, которые были наткнуты на их собственные заборы!
   - Вы не по адресу пришли! - Заверил я, начиная злиться. Принесла же нелегкая идиотов! Даже проверяющие эпидемиологи и те давно поняли, что тут происходит и в отчете написали какую-то хрень. Эти же будут доказывать, что оборотней нет, даже когда Улло будет рвать на части их самих!
   - Это почему же? - Вскинул брови Васильев, - А кто последний видел их живыми? Разве не вы четверо? А, кстати, кто был четвертый? Мы так и не смогли его найти!
   "Поэтому-то вы до сих пор и живы, что не нашли Колю!" - Подумал я, но вслух сказал чуть иначе:
   - Не знаю, я к нему в паспорт не заглядывал! Он вызвался помочь - мы не возражали.
   - Вы сами понимаете, какого масштаба событие произошло? - Чуть не завизжал Васильев, - Тридцать пять человек убиты! А вы еще и отшучиваетесь! Это наводит на нехорошие подозрения!
   - На какие же? - Разозлился я, - Может, это я своим ядом посжигал им головы, покусал их и разорвал на части? Сами-то хоть поняли, о чем спросили?!
   Оба мента от злобы покраснели, но я несся дальше:
   - А вы не забыли, что с нами был и дьяк? Или церковное лицо для вас тоже ничего не значит? А, бюрократы?
   - Подбирайте выражения! - Воскликнул Курягин, выронив ручку, - У нас есть все основания для вашего ареста!
   - Ни хрена у вас нет, придурки! - Разозлился я, - Ходите со своими бумагами, хренотень несете, когда тут и ребенок знает, в чем причина! Возьмите свои протоколы, сверните их трубочкой и воткните себе в задницу! Может, хоть это остановит ваш словесный понос!
   Оба мента в ярости смотрели на меня. Кинуться в бой не решались, но, как выяснилось, пистолет у Курягина был. Направив его на меня, он торжественно возвестил:
   - Вы арестованы по подозрению в организации массового убийства!
   - Как долго и нудно! - Прозвучал у них за спиной голос Коли, грянул выстрел, от которого пистолет вылетел из руки служителя Фемиды, - Вам же сказали: проваливайте!
   На лице бандита сияла улыбка, словно он только что рассказал им веселый анекдот и был этим жутко доволен. Лица проверяющих были растерянные - такого они никак не ожидали.
   - Хотя, нет! Стойте! Ответьте на простой вопрос: вы до сих пор не верите в местного оборотня?
   - Нет. - Как-то неуверенно ответил Васильев.
   - Тупые ж вы, мусора. - Вздохнул Коля, - Хрен от редьки не отличите. Ладно, проваливайте отсюда, пока я добрый! А в отчете напишите: массовая непереносимость ментовского тупизма с летальным исходом.
   Они убрались, Коля забрал себе их пистолет и с усмешкой посмотрел на меня:
   - Как видишь, Макс, одной силы не всегда достаточно! Иногда и хилый человек с пистолетом вполне может владеть ситуацией!
   Довольный собой, он вновь выскользнул из дома, но тут же вернулся уже не такой веселый, держа под руку неизвестного мне парня.
   - Это кто? - Опешил я.
   - Гость из соседнего села! - Коля усадил парня на табуретку. Вид у гостя был жуткий: разбитое в кровь лицо, вся рубашка порвана и пропитана кровью, на левой руке вместо пальцев было нечто бесформенное. Когда он заговорил, я увидел, что и зубов половины у него тоже не осталось.
   Правда, из его речи я ни фига понять не смог, поэтому перебил его и сказал:
   - У вас ночью были оборотни - это так?
   Он отчаянно закивал, держась здоровой рукой за челюсть. Видно, крепко ему досталось.
   - Сколько народу они убили? - Спросил Коля, налив ему стакан воды.
   Гость зарыдал, с трудом отхлебывая воду, затем громко и четко прокричал:
   - Всех! Всех убили, и меня чуть не убили! А потом отпустили, словно хотели, чтобы я сюда прибежал! Даже не гнались за мной!
   Из его рта брызгала кровь, каждое слово явно давалось ему с неимоверной болью. Он снова схватился за лицо.
   - Надо срочно везти его в медпункт! - Сказал Коля, - Я у тебя Филимона одолжу?
   - Блин, нет, запрещаю! - Скривился я, - Садись скорее и скачи в медпункт!
   Бандит уже через минуту ускакал на ишаке в сторону ФАПа, гость лег прямо на полу, издавая жуткие стоны. Я нашел в домашней аптечке анальгин, истолок разом две таблетки до порошка и дал ему это выпить. Минут через десять он вырубился, а еще через десяток минут на повозке приехали Злата и Инга, а следом на ишаке прискакал Коля. Куда подевались дьяк и Митька - это для меня было вопросом. Впрочем, наверняка дьяк ремонтирует церковь, а Митька где-то химичит с проводкой.
   - Где он? - У Златы в руках был медицинский чемодан.
   Увидев нашего гостя, обе пришли в ужас и принялись его осматривать. У парня явно была повреждена челюсть, сломаны пальцы на левой руке и куча порезов и синяков. В общем-то, для того, кто попал в лапы сразу к двоим оборотням, он еще легко отделался!
   Но для чего они его отпустили? Чтобы он сообщил нам, что они натворили в его поселке? Или ночью он тоже станет оборотнем? Впрочем, это как раз не самое важное. Обольем святой водой - и всего делов. А если же они решили поведать нам таким способом о своих злодеяниях - то это уже самый настоящий вызов! Первый был брошен, когда они переодели пастуха в овечью шкуру, а это уже второй! Улло наглеет!
   Проснувшемуся гостю сделали кучу уколов и уложили его на диване в коридоре, а сами решили, что необходимо добраться до соседнего села и лично посмотреть, что там случилось. Коля отправился за дьяком, я вышел на улицу, чтобы немного привести мысли в порядок. Там же увидел и Курягина с Васильевым. Оба недобро смотрели на меня, но так ничего и не сказали.
   - Собирайтесь в дорогу. - Сказал я, - Пойдете с нами, поможете трупы грузить.
   - Какие трупы? - Может, мне показалось, но Васильев побледнел.
   - Оборотни ночью опустошили небольшое село в десяти километрах отсюда. Парень, который пришел к нам, единственный уцелевший.
   - Нет никаких оборотней! - Уже не так уверенно заявил Курягин, но я тут же ответил:
   - Да заткнись ты! Сам же видишь, что есть! Пойдешь с нами и посмотришь! Не обсуждается!
   - Чего? - Не понял он, - Никуда мы не пойдем!
   - Тогда Коля вас застрелит. - Этот аргумент стал решающим в мою пользу. Больше они не спорили. Когда из леса вернулись Коля, Митька и дьяк, мы выклянчили у селян несколько лошадей и набрали с десяток добровольцев идти с нами. Чем опасно идти с нами, местные уже поняли вчера вечером, но все равно пошли. Правда, бравая молодежь опять тихо курила в сортирах, издали поглядывая на наши приготовления. С нами были и две телеги, поскольку на всех пеших мы могли не выпросить лошадей. Оба милицейских проверяющих шли с нами, хотя судить об их эмоциях по лицам было трудно. Они то ли впали в глубокое раздумье, то ли просто им было все глубоко по фигу. Впрочем, мне они были до лампочки. Может, не стоило и заставлять их идти с нами, но уж больно хотелось сбить с их физиономий это непроницаемое выражение...
   На Филимона погрузили только церковные принадлежности, на телегах лежали лопаты и, на всякий случай, вилы и ружья. Что-то мне это все напоминало. Не далее, чем вчера, мы вот так же шли на болото. Только вчера мало кто вообще рассчитывал вернуться живым, а тут настрой был просто разгрести завалы. Хотя какое-то дурное предчувствие у меня было. Все-таки, картина нас там ожидала далеко не из приятных. Да и просто что-то меня беспокоило. Может, просто я уже не мог ожидать хоть что-то хорошее, пока Улло жив?..
   Идти предстояло немало, поэтому пешком никто и не передвигался, ехали либо верхом, либо на повозках. Наша дружная четверка сидела на одной из двух телег, издававшей такие скрипы, словно она готова была в любой момент развалиться.
   Положа руку на сердце, все еще хотелось спать. От мерного скрипа и покачивания телеги я сидя кемарил. До вечера было далеко, солнце на небе светило, опасаться было нечего.
   Местами мы слезали с телеги, особенно на подъемах, чтобы облегчить жизнь лошадям. Места вокруг были красивейшие. Поля, одинокие деревья, а где-то попадался и небольшой лес. Чистый воздух, далекое щебетание птиц, кротовые кучки темной земли. Прошли мы и около нескольких болот, поросших вокруг камышом. У одного из них стояло дерево, сухое, мертвое, а на ветке сидел огромный ворон. На самом болоте плавали белые лебеди с темными птенцами-подростками, где-то у другого берега плавали черные лысухи. В воздухе изредка пролетали ястребы, из травы подрывались и убегали зайцы, лисы так и вовсе предпочитали уходить пораньше, но их мы видели всего двух. А сколько мышей, мелких зверьков вроде хорька или ласки! От всего этого и от пьянящего воздуха кружилась голова, и как-то забывались все пережитые ужасы, не лезли в голову картины того, что нам еще предстояло увидеть. Лишь какое-то ликование, торжество жизни, дикой и не освоенной человеком природы, которая долгие годы еще сохранит свои тайны.

Глава 22.

   Не все мои попутчики разделяли мой оптимизм. Только дьяк с довольной улыбкой крестился, что-то нашептывая, Митька был чернее тучи, Коля и вовсе спал, а два мента выглядели полными пофигистами. Шедшие с нами селяне спокойно курили, разговаривая о своих, не известных нам проблемах.
   Закат же застал нас гораздо раньше, чем мы ожидали. Села еще и видно не было на горизонте, когда солнце нижним краем коснулось горизонта. Решили, что ночевать придется в поле. В принципе, это было не так уж и опасно. Днем Улло вообще не мог знать ничего о наших перемещениях, так что ночью найти нас ему будет не так уж и легко. Были, конечно, опасения насчет его жертв - в том селе он мог оставить много зараженных им оборотней, которые вполне могли омрачить наш визит своей встречей.
   Пока сельские мужики разводили костер, мы с Митькой положили обе телеги набок и поставили под прямым углом. Сам костер был на небольшом склоне, так что мы загородили его от посторонних глаз. Ружья и вилы лежали возле нас - мы были готовы к неожиданностям. Хотя, на то они и неожиданности, что на двести процентов к ним никогда не будешь готов.
   В сон меня клонило еще до того, как солнце полностью село. Решив не разыгрывать героизм, я лег спать. Правда, как назло, и заснуть-то не получалось. А тут еще и лошади всполошились. Как я уже убедился - это не просто так. Взяв ружья, мы закидали костер ветками, чтобы его практически не было видно, и приготовились встретить врага.
   Им оказался медведь. Всего лишь медведь - так нам сначала показалось. Потом стало ясно, что этот медведь - не "всего лишь"! Он был огромен, но очень стар. Его шкура валиками свисала с худого тела, огромные зубы почернели от старости, глаза были красные - он вряд ли мог хорошо видеть. Но шел он только на задних лапах, как человек.
   - Не стреляйте пока, - Сказал я, поняв, к какому племени принадлежит этот косолапый. Поднявшись с земли, где занимал снайперскую позицию, я во весь голос спросил этого необычного оборотня:
   - Чего тебе нужно?
   Его взгляд долго сверлил меня. Он остановился. Во тьме он казался страшно уродливым, но в то же время было понятно, что этот оборотень по-прежнему силен и может доставить неприятности. Его невидящий взгляд буравил меня, затем очень хриплый голос ответил:
   - Я к вам с миром. Вы ведь ищете Улло?
   В следующий миг перед нами стоял, сгорбившись, дряхлый старик лет трехсот отроду с грязной веревкой на шее и каким-то амулетом на ней. Глаза его точно уже ничего не видели, руки больше походили на обтянутые кожей кости. Одежда старика была вся изъедена молью, как и его седые волосы, которые сыпались на землю при каждом его шаге.
   Старик прошел к костру, даже не видя, что на него направлено все имеющееся оружие. Поежившись, он протянул руки и ноги почти в самый огонь.
   - Холодно-то как! - Проговорил он, - Ночь страшная сегодня! Недолго мне жить осталось-то, до утра уж вряд ли доживу.
   - Не прибедняйся, вас, оборотней, ломом хрен убьешь! - Сплюнул Коля, которому достаточно было лишь держать пистолет в руке. С его реакцией не было необходимости ежесекундно держать старика на мушке.
   - Я не оборотень, я колдун. - Ответил старик, повернув к нам свое безжизненное лицо, - Меня зовут Лун. Я отец Улло.
   - Ни хрена себе! - Присвистнул Митька, - Мамочка - ведьма, отец - колдун! Не хреново!
   - Улло был здесь, вместе с сестрой. Она не моя дочь. Мы с ведьмой встречались лишь дважды: в ночь зачатия Улло, и когда она привела ко мне свою дочь, чтобы спрятать ее от людей.
   - И ты спрятал? - Ожил Курягин.
   - Спрятал. Улло застрелили, его мать - тоже. А ей было всего три года. Я знал, что это не моя кровь, но и понимал, что жить осталось уже не так и много, а грехов на душе чересчур висит. Я не знал, что она тоже с волчьей силой, даже амулет хотел ей завещать.
   - Какой амулет? - Не понял дьяк.
   - Мой. - Старик взялся рукой за штуковину, болтающуюся на грязной веревочке у него на шее, - Это медвежий амулет, он дает мне способность обращаться медведем и огромную силу. Ни один оборотень не имеет такой силы, даже Улло боялся меня. Но Гара - сестра Улло, с детства могла становиться волком, ей ни к чему было мое завещание. Она была очень тихая, но злобная, обид не прощала. А брат был для нее всем, она и жизнь за него отдала бы. Но когда его и ведьму убили, она струсила сама что-то делать. Просто исчезла. Я до сих пор не видел ее, пока прошлой ночью они не убили целое село. Мы встретились недалеко отсюда, когда они шли назад. Они узнали меня. Улло и не прочь бы меня убить, но боится, раньше я сильнее его был намного, вот и не знает он, сладит ли со мной.
   Старик замолчал. Его мертвые глаза словно еще больше угасали. Руки, дрожа, потянулись к амулету, он тихо проговорил:
   - Улло уже не отпустит ту, которую выбрал. Он посеял много зла, но я еще больше. Моя душа черна, ей нет прощенья. Но я хочу хоть немного искупить свою вину. - Его руки сняли с шеи амулет и так уверенно протянули мне, словно меня-то он видел четко и ясно, - Я знаю, он хочет забрать избранную тобою женщину. Возьми этот амулет. С ним ты сладишь с Улло, ты обретешь силу, гораздо большую, чем его собственную. Но он поможет тебе лишь трижды, потом просто рассыпется пеплом. Возьми его...
   Холодная рука вложила мне в ладонь ледяной амулет, оказавшийся затвердевшей шерстью и огромным медвежьим когтем. Я растерянно посмотрел на старика:
   - А что с ним делать?..
   Но ответа уже не было. Старик сидел, сгорбившись, глаза его были закрыты. Он склонился, сжался в комок, затем просто упал на землю.
   - Помер. - Дьяк перекрестился.
   Пока отец Серафим читал заупокойную молитву колдуну, я вертел в руках амулет. Чем-то зловещим и плохим казался он мне, какую-то страшную силу хранил в себе. Неужели с ним и человек может быть сильнее оборотня?..
   Мне было не по себе. Было жутко и страшно. И от амулета, и от увиденного. Первый раз в жизни я воочию видел такую смерть, угасание человека на глазах. Не в бою, не от болезни, а просто от старости, истечения своей жизни и сил для ее продолжения. От всего этого меня колотил озноб.
   Увидев мое состояние, один из селян протянул мне стеклянную бутылку со словами:
   - Выпей, легче станет! Знаю, что говорю.
   Холодная вонючая водка обожгла все изнутри, дыхание перехватило. Сделав несколько судорожных глотков, я закашлялся. Когда меня отпустило, я лег на траву, все еще сжимая амулет, и смог уснуть.
   Снились мне какие-то кошмары, снился старик, его мертвое лицо, его смерть. Я сто раз просыпался, а в голову с силой бетонной "бабы" входила страшная мысль: "А я ведь тоже когда-нибудь умру. Это неизбежно!"
   Не скажу, чтобы это стало для меня открытием, но в свете произошедшего ночь казалась мне бесконечной. От этой мысли бросало в холодный пот, от моего выражения лица в такие моменты пугались сидящие у костра мужики, а мое сердце билось так, что и до приступа было недалеко.
   Надо как можно скорее покончить со всем этим - иначе я либо заработаю инфаркт, либо закончу свои дни в больнице для душевнобольных! Но какой же дикий страх сковывал меня от этих мыслей!
   - Парень, ты в порядке? - Спросил меня мужик, угощавший самогоном, - У тебя выражение лица как у ненормального! На, выпей побольше, лучше до утра отключиться, чем умом тронуться!
   Я спорить не стал и, обжигая внутренности, влил в себя большую дозу этого пойла, отдающего сырыми дровами. Разум помутился совсем, запить было нечем. Во рту жгло, я повалился на траву, амулет сунул в карман, голову положил на руку и провалился во тьму. Больше мне не снилось ничего. Проснулся я лишь к обеду следующего дня. Наши часовые, которые до первых лучей солнца не спали, с наступлением спасительного утра повалились спать. От этого наш лагерь превратился в сонное царство. Разбудил всех дьяк, в дорогу собирались еще минут двадцать, после чего уже шли без остановок.
  
   Когда вдалеке показался поселок, трудно было сказать, что в нем произошло нечто ужасное. Казалось, на лугу даже пасся скот. Может, мы ошиблись и свернули не туда? Конечно, тогда нам пришлось бы снова искать потерпевший бедствие поселок, но сейчас мне хотелось набрести на людское жилье и найти живых людей. Мое нервное состояние было не в идеальном состоянии, левое веко подергивалось. Похоже, нельзя было после того похода на болото еще пару дней вообще выходить из дома, или необходимо было впасть в запой, чтобы вообще заглушить в себе все!
   Чем ближе мы шли, тем тревожнее становилось у меня на душе. Не было никаких признаков жизни. Ни из одной трубы ни в едином доме не шел дым, не было слышно никаких звуков, даже собаки не лаяли!
   Все сомнения насчет прошедшего нападения оборотней развеяли овцы. Они были на поле, но все были убиты и выпотрошены. С половины были сорваны шкуры, почти у всех выдраны глаза. Когда мы подошли к первому же дому, то вообще никого там не увидели. Лишь пугало в огороде, да скулящая от страха собака, забившаяся под дрова.
   - Мать моя женщина! - Проговорил кто-то, вытаращив глаза от ужаса. Повернув голову туда, куда смотрел он, я чуть не потерял рассудок.
   То, что я изначально принял за пугало, еще не так давно было человеком. Труп насадили на длинный металлический штырь, вторым проткнули бок и привязали к нему руки. Вместо головы - овечья. Человеческая с овечьими глазами была наткнута на один из кольев в заборе. Из открытого рта торчала всунутая туда ладонь с пальцами.
   Меня рвало. Я стоял на четырех точках, глядя лишь в землю, со рта летело все содержимое желудка, в ушах стоял дикий звон, сквозь который я с трудом слышал причитания остальных. Кто-то из моих попутчиков валялся на земле без сознания, Митька держался руками за забор, а Коля как ненормальный крутил головой по сторонам, держа пистолет наготове.
   И было, отчего! На всех заборах висели головы, руки, на дороге валялись изуродованные тела, некоторые одетые в овечьи шкуры. Песок по всей дороге был просто пропитан кровью, оборотни убили всех, от детей до стариков, мужиков и женщин, всех!..

Глава 23.

   Полностью отойти от шока мы смогли только часа через два. И то - не все. Кто-то еще бился в истерике, кто-то сидел на земле и глупо смеялся, кто-то рыдал в голос. Из двадцати человек только одиннадцать были более или менее в себе. Себя я к ним причислил с большой натяжкой...
   Мы видели только часть села, пусть и крохотного. Но были еще домов десять, нам еще не видимые. Мы понимали, что нам придется идти и туда, но сил просто не было. Достав все запасы спиртного и разбавив его водой - для количества - мы все изрядно приняли для укрепления нервной системы. Приняли так, что на лицах застыло плохо вменяемое выражение полного пофигизма к происходящему. Но только в таком состоянии и можно было продолжать этот поход.
   Между тем понимали и неизбежность ночевки здесь же, в поселке, вырезанном оборотнями. До ночи мы просто физически уже не успевали вернуться назад, да и как вообще в таком состоянии можно куда-то идти?! Даже дьяк, чей дух до этого казался несгибаемым, выглядел не самым счастливым человеком на земле, хотя от законных ста грамм "фронтовых" и воздержался.
   - Надо теперь посмотреть, может, кто-то смог спрятаться? - С трудом ворочая языком, проговорил Ваня - один из добровольцев.
   - Ты сам-то в это веришь? - Без каких-либо эмоций, ковыряясь пальцем в зубах, отозвался рыжий здоровяк с густой щетиной, которого звали Гаврилой.
   - Может, и живых найдем, а может, ночью нас и мертвые придушат! - Сказал мужик, угощавший меня самогоном, Василий, - Кто знает, может, кто из них ночью тоже оборотнем станет! Нет, мужики, херовы наши дела!
   Эта оптимистичная нота оборвала все наша разговоры. Почему-то вера в победу над Улло вновь стала таять. Если еще вчера, уничтожив ведьму, я думал, что осталась нам самая мелочь, то теперь понял: мы в жопе...
  
   Кто-то уже не пошел на осмотр остальных домов - они либо тупо смотрели в землю, отказываясь хоть как-то реагировать на все окружающее, либо напились так, что храпели на траве. Дальше мы шли уже гораздо меньшим числом, человек шесть или семь - сам пьяный был, не помню.
   Но даже хмель на всю голову никак не мог оставить нас равнодушными к увиденному. Мы проходили дома за домом, но ничего хорошего там уже и ожидать не могло. Во всех хатах царил разгром, стены были в крови, а жильцы предстали в таком виде, что страшно даже описывать это. Оборотни просто зверствовали. Одну молодую девушку они просто выпотрошили, а в пустой живот затолкали чьи-то головы и руки. Одного старика проткнули полусотней ножей, которыми он был просто пригвозжен к потолку своего дома. Кто-то лежал на полу с вытаращенными от боли и ужаса глазами, кто-то вцепился руками в подоконник, но ниже пояса его уже не было. Даже от детей остались лишь кости да одежда, маленькие черепа. Эти твари не щадили никого...
   Каждый раз я с трудом успевал дойти до двери, и меня рвало. Выворачивало все, хотя ничего уже и остаться не могло. От ужаса я вообще не мог говорить, руки дрожали, в ушах стоял звон и тяжелые удары собственного сердца. Даже подумать невозможно, что в этом мире, пусть далеко не таком тихом и идеальном, возможны подобные зверства!
   Когда мы обошли все дома, я был просто никакой. На улицу я в прямом смысле слова выполз. Не знаю, сколько алкоголя из бесконечных заначек мужиков я выпил, но морально я был просто раздавлен. Алкоголь и ужас, смешавшись во мне, отключили разум, сделав меня кем-то, соображающим хуже любого психа.
   Мою душу рвал ужас, перед глазами стояли все жертвы оборотней, а воображение рисовало дикие картины, как несчастные люди пытались спастись, как кричали от боли и страха. Они спокойно жили здесь, не догадываясь о том, что в одну ужасную ночь умрут такой страшной смертью. Все они жили, о чем-то своем думали, строили планы. И все это было перечеркнуто этим проклятым воплощением зла!
   Каждый раз, когда я невольно представлял себе весь этот ужас, когда перед глазами всплывали разорванные трупы и - что самое ужасное - убитые дети, меня словно сжимало в комок, а разум отказывался воспринимать что-то кроме этого. Как сумасшедший я снова и снова садился на землю, словно хотел что-то там увидеть или от чего-то спрятаться. Поднимался и снова садился.
   С остальными творилось нечто похожее, а то и хуже. Митька без сознания лежал в грязи на дороге, Коля и вовсе потерял разум и забрался на дерево, крутя головой по сторонам. Дьяк вцепился руками в волосы и что-то еле слышно повторял, глядя в землю глазами безумца. Остальные были еще менее вменяемы и, уже отключаясь, вливали в себя спиртное. Когда я отключился, солнце только начало клониться к закату...
  
   ...Открыв глаза, я подумал, что нахожусь в аду. Кругом доносились чьи-то крики и стоны, в животе у меня словно взорвалась атомная станция, а в голове распевался хор безголосых кастратов. Левая рука начисто затекла, так что была просто неработоспособна. Не успел я и подумать о чем-то, как меня окатила холодная волна. Пока я пытался понять, что это было, как еще одна волна вновь обрушилась на меня, вернув мыслям хоть какую-то ясность. Подняв тяжеленную голову, я увидел дьяка и Василия, стоящих с ведрами.
   - Не надо! - Конец фразы потонул в новых двух холодных волнах, обрушившихся на меня. Вода попала в нос, уши, глаза защипало, по телу прошла дрожь. Но в голове стало как-то яснее, мысли уже не были такими бредовыми и сумасшедшими.
   Я огляделся. Вокруг стекала вода, похоже, дьяк и Василий всех подвергли таким "водным процедурам". Мужики вокруг тихо постанывали от холода и головной боли, но уже были более вменяемы. Когда двое "водяных" вернулись, я уже стоял на ногах, пусть и не очень твердо. Конечно, голова моя работала далеко не в идеальном состоянии, но я оказался мокрым до нитки и более не желал купаться. Коля уже не сидел на дереве, а мокрый отплевывался на земле неподалеку от меня. Похоже, каким-то чудом они и до него добрались.
   - Ну что, очухались, рас...дяи! - Выругался Василий, стоя с двумя ведрами, - Кого еще окатить для ясности ума? Есть желающие? Не слышу! Молчание - знак согласия!
   Согласных не было, все тут же поспешили отказаться от не самой приятной перспективы. Говорить хоть что-то, дрожа от холода и прошедшей невменяемости было очень непросто, все отвечали через силу, но это хоть как-то привело всех в норму.
   - Хватит дрыхнуть! - Рявкнул Василий, - Ночь близко, а назад мы уже хрен успеем! Придется здесь осадный лагерь готовить!
   Мы, пошатываясь и дрожа, направились за Василием и дьяком в один из домов. Правда, перед входом все замерли, не решаясь войти внутрь.
   - Заходите, там ничего не было. - Сказал дьяк.
   Без особого энтузиазма, мы вошли внутрь. Понятно было, что кровь была и здесь, просто стены омыли водой. Было холодно, у меня зуб на зуб не попадал. Одежда была насквозь мокрая, да еще и в доме теперь царили страшная сырость и холод. Время близилось к вечеру, что обещало нам незабываемую ночь в компании оборотней. Очень сомневаюсь, чтобы они упустили шанс напасть на нас.
   Дьяк, очевидно, разделял мои сомнения. Соорудив из деревяшек кучу крестов, он понатыкал их вокруг дома сплошным забором. В самом доме все стены исписал мелом, к входной двери прибил две доски в форме креста.
   Мой левый глаз отчаянно подергивался. Все прекрасно понимали, что даже ЕСЛИ оборотни ничего не смогут нам сделать, одно их присутствие до самого рассвета способно свести с ума кого угодно. За свое психическое состояние я, к сожалению, тоже не смог бы теперь поручиться. Может, кому-то и покажется, что я слишком раскис, но я готов спорить, что увидев все ЭТО, никто не остался бы даже просто адекватным. Есть зрелища из разряда "не для слабонервных", это было вообще ни для кого!
   Сидя в углу, я пытался хоть как-то отогреться. В доме растопили печь, на которую положили сушиться всю нашу одежду. Впрочем, кому-то по-прежнему все было по фигу.
   Волновало меня и другое: что эти твари могут наделать ночью в нашем поселке, в Волчьей горе? Конечно, местные уже в курсе, с каким врагом имеют дело, но... там осталась Злата. С одной стороны, он не убьет ее, но.... Но ведь что-то же ему от нее надо! Не думаю, что это нечистое отродье питает к ней только душевные чувства! Пора уже понять, что этот враг - зло в чистом виде. Скорее даже - в нечистом виде! Ему свойственно действовать по каким-то своим правилам. По правилам, которых ужаснется и самый лютый злодей - поскольку любой злодей - это человек, творящий зло. А Улло - это концентрированное зло, зло же и сеющее!
   Не был и секунды уверен в том, что все жертвы оборотней этой ночью не нагрянут сюда. Заниматься их окроплением святой водой сил и времени уже не было, как не хватило бы и самой воды даже на десяток из тех пары сотен трупов. Дьяку важнее было привести в чувство нас, чтобы увести из-под удара в безопасное (пусть и относительно) место.
   Печка в доме оказалась знатная, ближе к сумеркам царила настоящая жара. Одежда наша высохла, все смогли хоть как-то отогреться. Однако топить печь дальше уже не стали: не хотелось, чтобы дым в лунном свете заметили оборотни. Конечно, мы не знали ничего насчет их слуха или нюха, но идущий из трубы дым уж точно привел бы их сюда.
   Коля ближе к темноте пришел в себя и занял оборону у окна. Митька, тупо озираясь по сторонам, сидел у погасшей печи. Дьяк, пока догорала свеча, читал вслух молитвы. Все крестились, как в церкви. Никто не делал этого механически, или просто за компанию. Никто не клевал носом, никто не думал ни о чем постороннем. Просто всем было понятно, что только это могло защитить нас от той страшной силы, которая уничтожила всех обитателей этого маленького поселка.
   Когда свеча погасла, в доме стало тихо. Лишь дыхание сидящих во тьме людей как-то нарушало эту тишину. Я сидел на полу по-турецки, вслушиваясь в каждый шорох. Правда, раза три или четыре я менял положение, поскольку ноги и пятая точка начинали проявлять недовольство от такой неподвижности. Судя по звукам - а видеть что-либо возможности почти не было - остальные тоже страдали от похожих проблем.
   После полуночи напряжение немного спало. Казалось бы, оборотни сегодня уже не вернутся. Кто-то уже начал шепотом переговариваться, милицейские проверяющие и вовсе, казалось, передерутся.
   - Знал бы я, что здесь такая ерунда - ни за что б не поехал! - Шепот принадлежал Курягину, - Вот влипли-то!
   - Ты вообще на очко слабый! - Ответил ему коллега Васильев, - Чуть что - сразу дрищешь! Тебе не ментом быть, а цыплят пасти за колючей проволокой!
   - Закрой хлебало! - Чуть не прокричал Курягин, - А то я тебе зубы выбью!
   - А ты не порежешься? - С усмешкой спросил Васильев, - Кстати, будешь искать меня в темноте - смотри не ошибись! С нами бандит сидит, еще хлопнет тебя, полудурка!
   - Я вас обоих сейчас хлопну, если не заткнетесь! - Раздался голос Коли, - Педики несчастные! Учтите, я и на звук стреляю хорошо!
   Не знаю, правда это, или нет, но оба представителя закона решили заткнуться. Снова воцарилась тишина. Где-то в углу кто-то засопел - очевидно, пережитый стресс не всех тонизировал, кому-то он был лучше снотворного. Главное, чтобы никто не захрапел лютым басом.
   На небе ярко светила луна. Я посмотрел на часы: без двадцати час. До рассвета еще около пяти часов, или чуть меньше. В иных обстоятельствах - не так и много. В атмосфере такого ожидания каждая секунда равна вечности.
   Беспокоила меня и еще одна мысль - одна из миллиона, но эта была очень остро обозначена. С одной стороны, понатыкав вокруг дома крестов, мы лишили оборотней возможности приблизиться к самому дому. Но не подумали о другом: ведь мы дали оборотням четко понять, ГДЕ именно мы находимся! Может, они тупы, может, они не дружат с логикой. Но такой сигнал им явно будет понятен!
   Но ведь и не сделай мы этого - откуда уверенность, что они нас не обнаружат? Могут просто пройтись по всем домам, могут учуять запах гари из печки, могут и нас самих унюхать - это ведь оборотни! Никто точно не знает их способности и чего от них можно ожидать.
   Эти мысли не давали мне покоя, раз за разом заставляя мое сердце бешено ускорять свой темп. Правда, остальные порядком уже успокоились, еще несколько человек мирно засопели у погасшей печи, все еще греющей избу. Слушая их мерное сопение, я от души им завидовал. Сам хотел бы просто отключиться до утра.
   Когда на часах была уже половина второго ночи, я сам смог успокоить нервы. Во-первых, если бы оборотни и объявились, то им это сделать следовало на часок раньше. Из-за этого у меня появилась надежда, что ночью они не придут. И опасения, что они могли стереть с лица земли еще один-два маленьких поселка где-нибудь неподалеку...
   Я гнал из головы плохие мысли, старался думать о чем-то хорошем, косясь на окно. В нем картина по-прежнему была неподвижна. Пара опустевших домов и бескрайнее поле позади. Я старался думать о чем-нибудь хорошем. Думал о Злате. Вспоминал нашу первую ночь с ней. Незабываемую ночь с незабываемой девушкой. Наше утро с отсроченным завтраком. Ее объятья, ее прикосновения, ее губы...
   Я мечтал о том, как мы уедем с ней отсюда в какой-нибудь обычный город, который не был бы таким большим, как Питер, и не был бы глушью как-то место, в котором сейчас все мы находились. Хотя именно мы-то сейчас были не в глуши, а в полной жопе...

Глава 24.

   ...Эти мысли смогли успокоить меня. Сон начал плавно подкрадываться, стрелки на часах зашевелились чуть быстрее, время стало пролетать как-то незаметно. Вот уже и два часа ночи. Совсем немного до первых петухов! До утра! До рассвета! До спасительного рассвета самого обычного дня! Но именно этот рассвет в такую страшную ночь стал самым долгожданным событием для нас, сидящих во тьме перепуганных и уставших людей.
   Я боролся со сном. С одной стороны, если оборотни объявятся - меня все равно разбудят. В том, что дьяк в эту ночь не сомкнет глаз, я почему-то и не сомневался. Но и совсем полагаться на него, взваливая всю ответственность, не мог. Да, мы окружены крестами, оборотни не смогут пробраться в дом. Вроде бы, какие-либо случайности исключены. Но не могла уже в душе поселиться даже робкая уверенность, что все будет в порядке, если я позволю себе уснуть. Слишком много испытаний пришлось пережить в последнее время. И все эти испытания были из разряда того, что в нормальные рамки человеческой жизни ну никак не укладывается! Меня не ограбили, не избили, никто не угрожал мне ножом или пистолетом (если не считать короткие эпизоды с ментами и Колей). Я просто сидел в темном доме, где так же, в темноте, сидели еще человек двадцать. Стоял стойкий запах перегара, в который, думаю, и я свою лепту внес. Кто-то уже спал, кто-то дрожал, стуча зобами в темноте.
   Голова стала тяжелой, с каждым разом возвращать ее из мира снов было все труднее. Глаза слипались, мышцы стали словно ватные, я облокотился на стену. В голове все смешалось, что я видел и что думал - все стало единой кашей. То мне захотелось пойти к холодильнику и выпить минералки, как я часто делал в своей квартире в Питере. То казалось, что я на какой-то пьянке уснул в пустой комнате и надо из нее выйти. В голове звучала какая-то мелодия, за окном пробежал человек, где-то пели птицы...
   Человек! За окном кто-то пробежал, или мне это все почудилось?! Сон как рукой сняло. Я вертел головой по сторонам, словно мог увидеть лица окружающих меня людей и понять по их выражению: видели они что-то, или нет? Поднимать панику не хотелось: наверняка я просто видел это во сне. А если мне это не показалось? Если опасность действительно ближе, чем я на это надеюсь? Но ведь мы окружены крестами! А если... Что "если"? Здесь не должно быть каких-то "если"! Мы под защитой!
   - Макс, ты тоже его видел?.. - Услышал я тихий шепот Коли.
   Лучше бы мне его не слышать! Я не ошибся: кто-то пробежал между домами! И очень сомневаюсь, что это был человек! А если человек?! Если кто-то выжил и теперь мечется по поселку в ужасе, ища людской помощи?
   Я хотел рвануть к двери, но замер, остановленный другой мыслью: а если это все же не человек? Окликнув его - оборотня или человека - я мгновенно выдам наше укрытие. Никому не пожелаю прокрутить все это в своей голове! Более страшных мыслей и представить нельзя! Желание помочь останавливал собственный инстинкт самосохранения.
   - Помогите! - Донеслось с улицы. Крик был настолько исполнен ужаса и отчаянья, что сомнений у меня просто не могло остаться: кричал попавший в беду человек!
   Подскочив с места, я кинулся к двери, но несколько человек перехватили меня еще на середине комнаты, повалив на пол.
   - Ты свихнулся?! - В голосе одного из них я узнал Митьку, - Это же ловушка! Они выманивают нас!
   - А если нет? - Подал голос дьяк, - Если кто-то сейчас мечется в поисках людей?..
   Повисло молчанье. Очевидно, все пытались стремительно выдать какую-то здравую мысль, но ослабленные стрессом, сонливостью и алкоголем мозги соображать в таком ритме были просто не в силах.
   - Но почему тогда этот кто-то не объявился днем, когда мы искали живых? - Подал голос Коля, - Мы ведь громко звали! Почему он не вышел?
   - А если человек был в шоке? - попытался возразить Митька, - Был испуган и только к ночи отошел?..
   - Рисковать двадцатью ради одного мы не можем! - Отрезал Коля, - Мы на болоте сколько людей потеряли, хочешь и здесь всех на мясо пустить? Нет! Сидим и не шевелимся! Если человек - увидит кресты. Живого они не остановят, и в дом войти сможет.
   - А если это оборотни? - Спросил кто-то из мужиков в темноте.
   - Тогда херово нам будет! - Вздохнул Коля, а за окном прозвучал протяжный волчий вой. - Ой, как же херово нам будет!..
   Вой повторился. За окном возникло нечто, стоящее на четырех конечностях и с яростью смотрящее на дом. Затем оно поднялось во весь свой рост - а было в нем больше двух метров. Это был оборотень, только какой-то недоразвитый. С огромными клыками, покрытыми шерстью ушами, торчащими вверх как у овчарки, заостренным носом и горящими глазами. Но морда его до конца не превратилась в волчью. Проступали в ней, все же, больше человеческие черты, хотя и не было, по сути, в нем человеческого совсем.
   Оборотень пристально смотрел на дом, не решаясь двинуться. Затем закрыл глаза, запрокинул голову и во все горло завыл. От его воя закладывало уши, по телу пробежал могильный холод. Страх острой стрелой пронзил всех, кто слышал это. К оборотню присоединилось еще штук тридцать. Несмотря на то, что одежда на них была порвана, я без труда понял, что это были найденные нами трупы местных жителей. Только все они были такими же недоразвитыми, как и первый. И глаза их были более пустые, какие-то бездумные, безжизненные, наполненные словно не злобой, а каким-то звериным инстинктом, ее заменяющим.
   Я понял, ЧТО это. Оборотни не зря повтыкали трупам овечьи глаза. Очевидно, этим ритуалом они создали полчище примитивных оборотней, оборотни-быдло, ведомые лишь диким инстинктом, которым их наделил Улло с сестрицей. Они не питали злобы, поскольку были слишком тупы для этого. Но они были как роботы, лишенные страха и боли. Они стадом шли на кресты, воспламеняясь от каждого прикосновения. Крича от боли, отскакивая, но все равно пытаясь штурмовать нашу крепость.
   Я знал точно, что сейчас в избе не спит никто. И знал, что не осталось в ней хоть кого-то равнодушного, не испытывающего ужаса. Дикого ужаса, пронизывающего тебя, когда видишь полчище монстров, желающих разорвать тебя в клочья. Чудовища, не знающие жалости и наделенные огромной, нечеловеческой силой, от которых тебя защищают лишь кресты вокруг дома да запертая дверь дома.
   Когда я услышал грохот под ногами, в подвале, то не сразу смог понять, сломалось ли что-то там, либо с таким грохотом ушла в пятки моя душа. Что-то зашуршало, заскрипело, застонало. Затем раздался рев, похожий не то на рык дикого зверя, не то на крик умирающего барана. Грохот становился громче, как и крики, кто-то бегал в подвале, а мы даже не знали, где находится люк.
   - Зажгите свечи! - Закричал дьяк.
   Мы, толкаясь и матерясь, бросились зажигать оставшиеся свечи. Даже стадо оборотней на улице уже так нас не интересовало, как затаившийся под полом враг. Когда зажгли свечи, то увидели, что крышка люка уже приподнялась, и в ней светятся два глаза.
   - Прыгай на нее! Надо запереть его! - Прокричал кто-то, мы толпой прыгнули на люк, но сил оборотню было не занимать. Всемером мы кое-как смогли его блокировать, да и стоять такой толпой на люке тоже было непросто.
   Митька схватил саблю и сказал:
   - По моему сигналу отскакиваете в сторону и сдергиваете люк. Он не ожидает атаки, я срублю ему голову.
   Мы приготовились, Митька перекрестился и поднял саблю. Вздохнув, он приказал:
   - Давай! - И мы отскочили в сторону.
   Но крышка люка не шелохнулась. Мы тупо переглядывались, когда одна из досок пола с грохотом была проломлена, а сильная волосатая рука схватила за ногу Колю и рванула его вниз в подвал. Он закричал, мы схватили его за руки, пытаясь вырвать из лап страшной смерти. Но оборотень был сильнее. Его рев перекрывался только отчаянными криками Коли, которого тварь просто протаскивала в узкое пространство между досок.
   Рывок - и еще одна человеческая жизнь попала на растерзание. Последний крик был коротким, после чего слышалось лишь громкое чавканье. Мы стояли совершенно разбитые и запуганные. Но и побыть в оцепенении нам долго не удалось. Оборотни не могли пойти через кресты, но они прислали нам свои "подарки": огромные булыжники, пни, скамейку. Одним из камней убило двоих, просто пробив их насквозь. Упав на пол, мы потеряли еще двоих. Пол был проломлен еще в нескольких местах и все содержимое дома стало падать в подвал, тогда как с улицы в дом летели новые и новые предметы. Они проламывали стены, убивали наповал тех, в кого попадали.
   Так же резко ушел пол и у меня из-под ног. Упав в подвал, я застонал от боли, а тварь уставилась прямо на меня. Лохматый и огромный, с еще более здоровыми клыками, оборотень готовился пронзить меня своей рукой, когда сабля в руке Митьки отрубила эту самую руку.
   Оборотень закричал и шарахнулся назад. Наверху показался свет. Но это был вовсе не рассвет, которого мы все так ждали. Это загорелся дом от упавших на пол свечей.
   - Всё! Хана! - Крикнул кто-то, а в подвал прилетели еще два булыжника. Один из них свалили Митьку. Оборотень приготовился к мести, но тут на него рухнул кусок горящей доски, зажег его поганую шерсть. С криком оборотень рванул наверх, в избу, откуда уже повыскакивали остальные. Поднявшись с пола, усеянного людскими костями, я подскочил к Митьке. Он был жив, но без сознания. Дьяк с саблей и распятьем стоял возле нас. Изба загоралась все сильнее и сильнее.
   - Надо выбираться отсюда, иначе сгорим здесь заживо! - Прокричал я.
   Распятьем отец Серафим отгонял оборотня, а я поднял Митьку наверх, в избу. В тот же миг легкие наполнились дымом. С улицы уже неслись крики первых жертв оборотней. Люди сами вырыли себе яму, похватав воткнутые в землю кресты, освободив тем самым для оборотней путь. Они уже ворвались в дом. От двадцати человек осталось меньше десятка.
   Посмотрев на пол, я увидел странный предмет. И тут же вспомнил: амулет колдуна. Видимо, выпал у меня из кармана. Но что мне это даст? Что за сила в нем? Схватив его, я посмотрел на окруживших нас оборотней. Слишком далеко до рассвета и слишком мало шансов выжить.
   Не знаю, что двигало мной в тот момент: страх, ярость, желание отомстить или еще что-то. Но я сделал то, что сделал. Я надел амулет на шею...

Глава 25.

   ...Меня словно обухом ударили. Присев на пол, я почувствовал, словно вешу в десять раз больше, а рот связала какая-то жвачка. Перед глазами рябило, но рябь эта быстро прошла. Все эмоции словно притупились, пропал и страх, и злость. Я тупо смотрел по сторонам, не желая куда-то спрятаться, да и вообще ничего не желая! Мне просто стало все фиолетово!
   Но что творилось вокруг меня! И люди, и - о чудо! - оборотни шарахались от меня с диким ужасом в глазах. Мужики крестились, оборотни щелкали клыками и размахивали лохматыми ручищами, но боялись подойти.
   "Ах вы, мрази!" - Попытался сказать я, но из горла вылетел лишь какой-то нечленораздельный рев. Не сразу я понял и то, что стою на четырех конечностях вместо двух, а подняться в вертикальное положение как-то трудновато. Да и не очень хотелось. Увидел я и свои руки. Вернее - лапы! Это были мощные медвежьи лапы с огромными когтями, покрытые бурой шерстью. Видел я и свой шнобель. Стоит ли говорить, что и вся моя морда лица стала просто медвежьей мордой?..
   Во рту теснились огромные зубищи и малоподвижный язык. Поднапрягшись, я встал на задние конечности. Видя оборотней, я начал испытывать ярость. Впрочем, и они уже перестали выжидать, бросившись в атаку.
   Издав яростный рык, который меня же самого и раззадорил, я нанес первым же двоим удар лапой. Лишь брызги крови полетели на меня, располовинив оборотней. Их было много, их клыки впивались в меня, но я был в десятки раз сильнее, научившись управлять своей огромной силой. Я отшвыривал их в стороны, разил наповал своими ударами, повергнув последних двоих в бегство. Но убежать им было не суждено. Одного я убил сразу же, разодрав ему лапой спину, а второго настиг метров через сто. Это был тот самый оборотень, что прятался в подвале. Прыжком я настиг его и повалил на землю. Мой рык возымел похожесть на человеческий голос.
   - Это тебе, сука, за всех убитых! - Проревел я, хотя и не все из этого простому слуху было бы понятно. После этого своими могучими когтями я пробил ему лоб, вспоров землю под его затылком. Теперь передо мной лежал самый обычный труп. Труп человека с овечьими глазами. Он сам ни в чем не был виноват, но теперь лежал с пробитым черепом. Пробитым моею же рукой. Вернее - лапой.
   В ужасе я бежал обратно. Бежал галопом, огромными скачками, когда вдруг понял, что бегу уже в обличье обычного человека. В следующий миг я рухнул на землю. Дышал я тяжело, хрипло, перед глазами все скакало. Сорвав амулет с шеи, я хотел выкинуть его. Но в следующий миг сунул его в карман.
   "Улло еще остался, а против этого даже он окажется бессилен!" - Именно эта мысль была в моей голове, когда я снова сунул амулет в карман. В следующий миг я погрузился во тьму, перестав вообще о чем-то думать.
  
   ...Когда я пришел в себя, уже светило солнце. Я лежал на телеге, чуть поодаль, с перебинтованной головой, лежал Митька. Несмотря на свое бессилие и дикую усталость, первым делом я проверил у него пульс. Он был жив. Это главное.
   В следующий миг я резко сел, испытывая истинный ужас. Выходит, что это все было на самом деле?! Мне не почудилось это?! Я был медведем и рвал оборотней?
   Сунув руку в карман, я действительно извлек оттуда амулет. Значит, было...
   Мною вновь овладел порыв выбросить его в поле, но вновь остановил себя тем, что с этим амулетом я с той же легкостью порву и самого Улло. Осмотрев состав присутствующих, я не увидел дьяка. Впрочем, и Филимона тоже.
   - А где Серафим? - Спросил я у помятого мужика, ведущего под уздцы лошадь.
   - Остался в поселке трупы святой водой окропить. - Хмуро ответил он, глядя на меня как-то искоса.
   Понятно, теперь и мне нельзя спать с уверенностью, что меня не застрелят серебряной пулей. Посмотрев вокруг, понял я, что выжило нас немного - всего восемь помимо дьяка, Митьки и меня самого.
   - А осел где? - Все же спросил я. Как-то привязался к этому ушастому...
   - Серафим с собой оставил, потом дальше поедет к батюшке в дальнее село. - Последовал не менее сухой ответ. Впрочем, не стоит злиться. Ночь выдалась страшная и ожидать от кого-то радостного ответа с шутками-прибаутками было бы, мягко скажем, глупо. Да и я такое изобразил, что и сам на месте этого мужика шарахаться бы начал...
   Остальные мужики, идущие возле телеги, тоже недобро косились в мою сторону. Признаться, меня это даже стало злить: в чем же я, интересно, перед ними провинился? А кто, пусть и таким странным способом, спас их от оборотней? Или они думают, что не обернись я медведем, кто-то остался бы в живых? Ну, может, дьяк и уцелел бы, а насчет остальных - очень сомневаюсь!
   - А где остальные кони? - Поинтересовался я, хотя и вообще не помнил, сколько чего и кого с нами было изначально. В голове свистел ветер, как после хорошей пьянки. Да и кожей чувствовалась вся доброта и радость, которую ко мне испытывали окружающие. Впрочем, хрен с ними.
   - Оборотни сожрали. - Последовал ответ. После такого ответа и спрашивать ничего не захочешь. Эдакий ответ-плевок, когда вроде бы тебе и ответили, но лучше бы и не отвечали.
   Увидев вдалеке небольшую избушку, я спросил, хотя и знал, как им хочется отвечать:
   - Чей это дом? Один в чистом поле!
   - Это дом гадалки старой, от нее Коля, царствие ему небесное, - мужик перекрестился, - узнал, где логово ведьмы.
   Я понял, что и нам сейчас зайти не мешало бы. Но придумать предлог не получалось. А просто так идти не хотел: после моего "медвежьего аккорда" поход к гадалке воспримут как присягу нечистой силе! Посмотрев на Митьку, меня осенило:
   - Мужики, тормози! Митьке совсем хреново! - Мысленно сплюнув, чтоб не накаркать, я продолжил брехать в том же ключе: - Спасать парня надо! Может, эта старпень и лечить умеет?
   - Что аборты умеет делать - это точно, а лечить... - Призадумался извозчик, - Надо бы зайти, а то и впрямь бледный весь!
   Остановив повозку, они посмотрели на избу.
   - Что-то не очень мне туда хочется идти! - Покачал головой извозчик, - Бабка тоже не святая.
   - Я могу сходить. - Вызвался крепкий детина лет тридцати. Как его звали я, естественно, так и не удосужился спросить. Мой грешок: мне почти всегда по барабану, кто меня окружает.
   Бросив взгляд на Митьку, я чуть успокоился. Кровь под бинтами запеклась, дышит ровно, должен поправиться. А если эта бабка окажется еще и знахаркой - это еще и лучше. Одним махом двух зайцев убьем.
   Спрыгнув с телеги на траву, я покачнулся. Слабость в ногах была порядочная. Амулет, помнится мне, всего три раза поможет, потом рассыпется. Думаю, после третьего раза я неделю буду, как привидение, шататься...
   Шагая по мокрой траве, я гадал, который сейчас час? Спрашивать у своих спутников - хмурых донельзя парней - не хотелось. Солнце еще низко - думаю, около одиннадцати часов утра.
   Чем ближе мы приближались к черной от времени избе, тем тревожнее мне становилось. Сама хата казалась убогой, кривой, да еще и без трубы и хоть одного окна. Как тут вообще можно жить (или правильнее - существовать) - я даже и предположить не могу. Лично меня бы здесь и неделю прожить под дулом пистолета не заставили бы. В тюрьмах и то окна есть! Впрочем, в тюрьмах сидят люди, а здесь - знахарка, которую добрые люди еще и ведьмой называют. Хотя - не так далеко от истины, судя по всему.
   Настораживал меня и один странный факт: дверь была распахнута настежь, а уже метров с пятидесяти был виден разбросанный возле избы мусор. Можно, конечно, допустить, что знахарка не отличается особой аккуратностью, а дверь запирать незачем - и красть нечего, да и кто ж к ней воровать-то сунется? Но почему-то меня собственные же доводы не очень убеждали. И чем ближе мы подходили, тем сильнее я понимал - не зря!
   Труба у дома явно была, только теперь она лежала рядом, на траве, а в крыше зияла черная дыра. Поэтому-то я ее сразу и не заметил: черная дыра в черной крыше, как черный кот в черной комнате. Да и сами стены были порядком порушены, вблизи были видны порядочные проломы.
   - Зашиби меня склероз, но эти твари и здесь побывали! - Проговорил я каким-то уж больно дрожащим голосом. Рука машинально нащупала в кармане амулет, хотя солнце на небе и напоминало: сейчас это лишнее.
   Подойдя вплотную к открытой двери, я попытался хоть что-то разглядеть внутри, но дверь была на северной стороне, свет в нее не падал. Увидел я лишь гнилые доски, да рассыпанные яблоки на полу.
   - Есть кто? - Дополнять вопрос словом "живой" я как-то не захотел.
   Но ответом мне служила тишина. Похлопав по карманам, я выудил мобильник. В последнее время он мне только как фонарик и служил - связь-то здесь вообще ни хрена не ловит. И в этот раз он выполнил функцию осветителя. Все надежнее, чем свечи.
   - Может, не надо? - Одернул меня один из сопровождающих.
   - Тебя как звать? - Спросил я, шагнув в дом.
   - Гриша. - Ответил парень.
   - Надо, Гриша, надо! - Громко ответил я и осветил мобильником пространство дома.

Глава 26.

   ...Не знаю, сколько всего седых волос было на моей голове за короткий срок пребывания в этих славных местах. Надо как-то подсчитать. Но, даже после всего увиденного, думаю, хоть один-два паршивых волоска без цвета на моей коротко остриженной макитре прибавилось.
   Знахарка была в доме! Более того! Она даже была жива! Хотя назвать такое состояние жизнью - не совсем верно. Жизнь теплилась в ее ветхом, разорванном оборотнями теле, но приносила ей лишь страшные муки. Любой другой человек в этих условиях скончался бы!
   Руки знахарки были пробиты насквозь проволокой, которой было проткнуто и все ее тело. И этой же проволокой она была пригвозжена к полу. В зубы ей воткнули камень, глаза вырвали, ноги просто оторвали.
   Когда экран мобильника в очередной раз погас, я стоял в оцепенении, судорожно пытаясь нажать хоть на какую-то клавишу.
   - Что там? - Услышал я голос Гриши.
   - Эээээ! - Ответил я, будучи не в силах сказать хоть что-то членораздельное.
   - Чего? - Не понял второй селянин, пришедший с нами.
   - Эээээ! - Снова выдавил я и нажал на какую-то кнопку. Экран мобильника снова озарил пространство темной избы. Разбросанные веревки, сухие травы, какие-то яблоки, грязный старый матрац в углу и нехитрая металлическая посуда. Когда же они увидели саму знахарку, то в голос заорали и выскочили наружу.
   Я же, передвигая каменные ноги, весящие тонны по четыре, подошел ближе. Услышав звуки, знахарка слабо застонала и замотала головой, пытаясь выплюнуть камень. Кто б только знал, как меня всего выворачивало на изнанку, как трясло, когда я протянул к ней руку, чтобы вырвать этот камень. Пальцы нащупали холодную поверхность камня и стали осторожно тянуть его. Но он был крепко вбит между челюстями знахарки. Я удвоил усилия, палец соскользнул ей на лицо, я отдернул руку и прыжком назад пролетел метра полтора.
   Снова приблизился, снова ухватился за камень, с силой дернул его, камень вдруг подался, вырвался, выскользнул из моей руки и ударился об стену дома. Сразу после этого из горла старухи вырвался долгий и протяжный хрип, от которого меня передернуло.
   - Она жива?! - В избе вновь появился Гриша, но голос его был еле слышен. Глаза парня со страха хлопали как в нервном припадке (хотя, может, это и был нервный припадок), он с ужасом смотрел на знахарку, лишь открывая и закрывая рот.
   - Я знаю, кто ты. - Голос старухи скрипел, она говорила еле слышно, но эту фразу я сумел различить. От изумления даже ляпнул:
   - Откуда?..
   Знахарка запрокинула голову, мне показалась, что сейчас она испустит дух, но она сделала глубокий вдох, при котором лицо ее еще сильнее скривилось от боли, и ответила:
   - Ты враг Улло. У тебя его нареченная. Он хочет, чтобы она родила ему сына - короля оборотней. Он и его проклятая сестра не допустят, чтобы кто-то другой забрал ее. Она нужна ему живой, но она не должна быть оборотнем. Улло должен зачать потомка на Волчьей горе, только там!
   Она вновь замолчала, но затем сумела продолжить:
   - Именно там ты можешь убить его! На Волчьей горе Улло может быть только в человеческом облике, подняться на нее смогут только Улло и его сестра, остальные оборотни будут лишь кружить возле нее. Но любой из них не сможет даже шагу ступить на подножье этой проклятой сопки. Только там ты и сможешь убить его.
   На лице знахарки появилось словно подобие улыбки, хотя и прочитать что-либо на ее изуродованном лице было сложно.
   - Отомсти им... - С этими словами жизнь покинула ее. Голова безвольно легла на пол, рот широко раскрылся.
   Выйдя на улицу, я почувствовал слабость в ногах. В следующий миг меня вырвало. Гриша с напарником и вовсе были где-то далеко, лишь внешне присутствуя. Мы вернулись к телеге. Митька уже сидел, держась за голову.
   - Мы где? - Спросил он, когда я снова сел на телегу.
   - Домой едем. - Ответил я, еще раз обернувшись на темную избу.
   Митьку такой ответ вполне устроил. Он растянулся на телеге, подложив руки под голову, но уже не спал, а задумчиво смотрел в небо. Я решил последовать его примеру. Разговаривать я не хотел, да и с кем? Мужики на меня теперь самого косятся, как на врага народа, Митьке сейчас не до разговоров - хорошо еще очухался.
   Телега медленно тащилась по кочкам, я закрыл глаза и думал. Мысли были самого разного настроя и содержания. С одной стороны, радовал лежащий в кармане амулет: с его силой самому Улло не совладать. То есть, у меня появилось верное оружие в равном бою разорвать в клочья проклятого ублюдка и его сестрицу.
   Но снова сидело в голове какое-то опасение. Если что-то и сопутствовало мне все это время, то только не госпожа Удача. Каждый раз что-нибудь, да шло не так. Боялся я, что и с амулетом какая-нибудь фигня тоже получится. Конечно, есть серебряные пули, сабля, нож, кресты, святая вода, но проще не отлавливать врага по лесу, а сойтись с ним в равном бою. А злости у меня было слишком много, чтобы эти твари имели хоть какой-то шанс уцелеть.
   Но возвращались мои мысли и к погибшим. Среди них был и Коля. Закоренелый бандит, шулер, мошенник, явно убивший в своей жизни не одного человека. Весь его образ жизни до попадания сюда был крайне далек не то что от идеала, но даже от того, что в этом мире просто называют словом "плохо". Он был и сутенером, вовлекая в свой бизнес женщин и девушек разного сорта. Знаю даже по слухам и о том, что он привозил клиентам женщин "под заказ". То есть, к примеру, богатый работник такой-то фирмы давно положил глаз на одну из своих работниц или сотрудниц, а та его пробросила. Он обращался к Коле, тот похищал женщину, накачивал наркотой, возбуждающими средствами и доставлял клиенту, которого умело гримировали. Конечно, сумма за такие заказы всегда была очень немалой, но деньги для Коли всегда были на первом месте. Но этим он занимался лишь в начале своей бандитской карьеры. Затем он стал просто сутенером, но скоро его с этого места турнули. Вернее, ему заплатили энную сумму, чтобы он уступил свой "бизнес"". Коля, скрепя сердце, ушел, через какое-то время обо всем забыли, а спустя год человеку, взявшему этот бизнес, разнесли голову выстрелом почти в упор. Поговаривали, что это Коля отомстил. Точно никто не знает, но что он крайне злопамятен и способен годами таиться - это знали все.
   Затем он влез в организацию подпольных боев. Думаю, именно с его легкой руки мне организовали дисквалификацию в обычных боях смешанного стиля - иначе в подпольные я не пошел бы. Да и там он тоже порядочно мухлевал, устранял от кормушки лишних людей. Правда, сам на рожон уже лезть не любил, для этого у него был помощник - Жаба - тупой и беспринципный человек. Про него отдельно повествовать не буду, поскольку и знаю не так много, да и "подвигов" он не так много совершил. Конечно, головорезом и "быком" он всегда был, но ничем особенным среди сотен себе подобных не выделялся. Думаю, не сверни их пути сюда, Коля и его в скором времени послал бы на тот свет.
   Здесь же, в Волчьей горе, все перевернулось с ног на голову. Лежа на телеге, я искренне сожалел о потере среди нас человека, которого еще неделю назад удавил бы собственными руками. Именно он выяснил, где логово ведьмы. Его умение виртуозно стрелять не раз спасло нам жизнь. И мне в частности. Здесь он словно нес покаяние за все, что сделал в прошлой жизни. Не знаю, получил ли он его, замолил ли своей смертью хоть часть своих грехов. Но, думаю, хоть какой-то шанс на это он получил. Я знаю, что именно ради этого он и ходил с нами, рисковал жизнью со всеми наравне, не пытаясь спрятаться за чью-либо спину. Без кривляний и лицемерия могу сказать: этот человек заслужил свое право жить дальше. Жить и пытаться исправить свои грехи. Но больше его с нами нет. И смерть ему досталась кошмарная - сам Ужас в чистом виде лишил его этой жизни. Я точно знаю, что когда буду убивать Улло, в числе жертв припомню ему и этого раскаявшегося бандита...
  
   Когда на горизонте показалось село, день давно уже перевалил за половину и катился к сумеркам. Честно говоря, я вообще плохо помню наш приезд домой. Я просто повалился спать. Не помню, снял я одежду, или повалился одетым. Ничего не помню. Мой организм настолько требовал сна, что ему было по фигу все остальное. Вырубившись около шестнадцати часов дня, проспал я до трех часов ночи.
   Когда открыл глаза, увидел, что в комнату со свечой вошла Злата.
   - Извини, разбудила тебя? - Улыбнулась она, поставив свечу на тумбочку и сев на краю кровати. На ней был только полупрозрачный халат, сквозь который проступала ее нагота. Впрочем, какой смысл надевать шубу, если в этой комнате только я, а Митька сейчас храпит на весь дом в своей комнате?
   - Да нет, я сам проснулся. - Ответил я, чувствуя безумную усталость.
   - Я так рада, что с тобой все в порядке. - Тихо ответила Злата, проведя ногтем по моей спине до затылка, затем обратно. Затем ее ладонь полностью легла мне на спину, я услышал ее шепот: - Я хочу тебя...
   Приподнявшись на локтях, я перевернулся на спину. В свете свечи уже хорошо было видно, что и того полупрозрачного халата на ней нет. Злата медленно проскользнула по кровати ко мне, глаза ее блестели, руки обвили мою шею. Ее тело, разгоряченное страстью, все плотнее прижималось ко мне, через какие-то мгновенья она накрыла меня собой, впившись губами в мои. Она просто не контролировала себя, ее объятья были то нежными и спокойными, то порывистыми, сдавливающими меня со всей своей силой.
   И тут кто-то постучал во входную дверь. В свете всех произошедших событий достаточно и мыши пернуть за печкой, чтобы все в доме мгновенно насторожились. Мы тоже не были исключеньем.
   - Кого еще нелегкая принесла? - Разъярилась Злата, не выпуская меня из объятий.
   - Трудно... - Слово "сказать" так на свет и не вышло, его в зародыше задушил язык Златы, проникший ко мне в рот.
   Стук повторился вновь и вновь. Проклиная все на свете, а главное - того, кто стучал в дверь, я поднялся с постели, натянул штаны и взял в руки серебряную саблю. Даже если это не оборотень - давно ли они стучать научились? - все равно разрублю проклятого идиота за испорченную ночь!
   - Кому не спится в ночь глухую?! - Спросил я через закрытую дверь. Называйте меня, как хотите, но риска с меня хватит!
   - Максим, это я, - Услышал я из-за двери голос Анны Матвеевны, школьной учительницы, - В моем доме кто-то прячется, я боюсь туда идти!
   Пришлось, стыдливо прикрывая область пояса газетой, отрыть дверь. Видеть мне ее хотелось, как шизику кошмары, но деваться некуда. Хотя выглядела она действительно запуганной, свой платок, укрывающий плечи, чуть не порвала от дрожи в руках.
   - Можете занять комнату дьяка, он сегодня не будет ночевать дома, или комнату Коли. - Спешно сказал я, не став уточнять, почему не будет его. - А мне надо спать, устал очень, спокойной ночи!
   С этими словами я вернулся в комнату, запер дверь и посмотрел на Злату. Она лежала на спине, совершенно голая, вытянув руки и хитро улыбаясь. Дойдя до кровати, я коленями уперся на край и медленно вытянулся над ней, покрывая поцелуями ее тело. Злата задышала чаще, ее грудь высоко вздымалась, наши губы вновь намертво сцепились в поцелуе, мои плавки улетели на подоконник...
   - Максим, мне можно войти? - Послышался за дверью голос долбанной учительницы.
   - НЕТ! - Ответил я со всей возможной в этом мире злобой и убедительностью, - НЕЛЬЗЯ! Ложитесь спать, я не желаю ни с кем ни о чем разговаривать!
   Решив, что такого ответа ей достаточно, я забыл про незваную гостью. Но как только наше дыхание и протяжные стоны, сопровождаемые скрипом кровати, стали слышны если не на весь дом, а хотя бы на его половину, в дверь забарабанили.
   - Максим, откройте! - Прокричала в истерике Анна Матвеевна.
   - Пошла в жопу, старая сука! - Прокричала Злата, следом я "отправил" Анну Матвеевну по такому "адресу", что и собаки на улице покраснели. Кровать скрипела, грозясь развалиться, нам было уже наплевать на весь белый свет, на оборотней, придурочных учительниц, на все, на что только можно было наплевать.
   Однако стук в дверь возобновился, Анна Матвеевна в истерике кричала:
   - Нельзя заниматься этим до брака! Развратники! Мерзавцы! Прекратите это немедленно!
   Даже страшно говорить, какие способы убийства проскочили в моей голове, но это все следовало бы после. Нам было не до нее. Стук в дверь, землетрясение, падающие потолок стены и тараканы с деревьев - все это было где-то далеко и недосягаемо. Вернее - мы для всего этого были недосягаемы. Даже злобные выкрики за дверью ушли куда-то далеко, лишь минут через десять вернувшись в наше сознание.
   Лежа на кровати, мы молча смотрели друг на друга, продолжая сжимать в объятьях. На лице Златы играла легкая улыбка, глаза были закрыты. Как хотелось и мне вот так же хоть на секунду просто уйти в мир эйфории, но настырный стук в дверь и визгливые крики в коридоре возвращали меня к действительности с подлостью старой девы.
   Поднявшись, я кое-как нашел свои плавки и прямо в них открыл дверь. Ненавистная мне физиономия Анны Матвеевны покрылась слезами, в глазах пылала ненависть.
   Я никогда не бил женщин - не могу, такой характер. Но в этот раз случай был особый. Меня нисколько не разжалобили ее слезы, а лишь добавили ярости.
   Я врезал ей с такой силой, что в следующий миг понял: силу явно не рассчитал. Учительница как подкошенная рухнула на пол и не подавала признаков жизни. Платок слетел с ее плеч, волосы растрепались, руки были как-то неестественно подвернуты.
   Заскочив в комнату, я схватил свечу и осветил свою нечаянную жертву. Вернее, бил-то я умышленно, а вот чтобы так - никак не хотел...
   - Что случилось? - Злата выбежала из комнаты и в ужасе уставилась на тело.
   - Достучалась... - Мрачно констатировал я, но тут мой глаз увидел то, чего в данной ситуации мне надо было меньше всего. На ее плече был шрам. Именно такой должен был остаться от удара серебряным ножом, который я нанес оборотню в сельском клубе.
   Не поверив своим глазам, я подошел ближе и пристально посмотрел на этот шрам. Он самый!
   - Макс, выходит, что это... - Не закончив фразу, Злата вопросительно посмотрела на меня.
   - Это сестра Улло. - Кивнул я, снова осветив доказательство - шрам...

Глава 27.

   ...Оборотня не так просто убить. Даже если удалось ударом свалить его с ног и погубить человеческую составляющую, это не значит, что более страшная составляющая - зверь - погибнет тоже...
   Глаза школьной учительницы открылись. Но это были уже глаза не человека. В них не было белков и зрачков. Глаза горели красным пламенем, готовые своей злобой и ненавистью прожечь любого на своем пути. Она подняла голову, затем села. Не сводя с нас своих горящий злобой глазищ, он встала на ноги.
   - Думал, что убил меня? - Голос хриплый, злой, во рту - здоровые клыки вместо зубов. Шаг в нашу сторону. - Ты посмел прикоснуться к нареченной Улло, к той, что родит ему потомка - короля оборотней!
   Лицо и тело быстро покрылись густой шерстью, оборотень рос просто на глазах, увеличиваясь вдвое. Сестра Улло уже через несколько мгновений была ростом за два метра. Вряд ли сейчас кто-то смог бы поверить, что это чудовище еще несколько минут назад было тихой и безобидной старой девой, школьной учительницей.
   - Теперь ты умрешь, а Злату я заберу с собой и принесу ее своему брату. - Оборотень бросился на меня, выбросив вперед свою когтистую ручищу, но я сумел ловко увернуться и в прыжке зарядить твари ногой в голову. Этот удар пошатнул сестрицу Улло, но ненадолго.
   Новая атака, снова я увернулся и проатаковал коленом по затылку. Может, в силе с ней и бесполезно тягаться, но в мастерстве какая-то лохматая тварь пусть не рассчитывает на легкую победу!
   Получив еще несколько ударов, оборотень сменил тактику - расставив в стороны руки, тварь просто пошла на меня, намереваясь поймать. Вот это для меня уже было критично, да и бежать было некуда.
   Когтистые руки схватили меня за горло, я попытался вырваться, но силы были очень уж не равны. Я начал задыхаться, но резко присел и ударил оборотня по ногам, одновременно потянув за руки вперед. В итоге, тварь перелетела через меня, но от удушья моя реакция пострадала. Пропустив мощнейший удар в голову, я пролетел пол комнаты и рухнул на пол. Рожа оборотня оскалилась, клыки этой твари были видны даже в темной комнате. И не было в доме ни Коли, готового в любую секунду продырявить врага серебряными пулями из своего пистолета, ни дьяка, способного прогнать поганую тварь.
   - Вот и конец тебе! - Прорычала сестра Улло, - Твоя женщина родит Улло потомка, а потом я убью и ее! Вырву ей глаза и сделаю одной из сотен наших рабов!
   - Твоя, значит, работенка? - Проговорил я, пытаясь отползти от нее подальше, - Вот кто людям глаза вырывал, а то еще и овечьи вставлял им! Или братец помогал?
   - Улло убийца, ему не нужны рабы, он оставит потомка, который будет убивать людей, порабощать их. А пока число наших рабов пополняю я. - Тварь медленно надвигалась, у меня же в голове от ее удара по-прежнему не все было на своих местах. Удрать возможным не представлялось, да и скорости мне бы явно не хватило. Крестик же вместе с одеждой остался в комнате.
   - А ведь никогда б не подумал! - Я пытался хоть как-то протянуть время, хотя и не знал, на что вообще надеяться, - Тихая затурканная старая дева, школьная учительница, а на самом деле - оборотень!
   - На том свете об этом подумаешь! - Тварь занесла руку для удара, но в тот же миг из моей комнаты донесся громкий медвежий рев. Оборотень в ужасе обернулся, но огромный медведь, чья шерсть была отчего-то золотистого цвета, уже бросился на некогда школьную учительницу.
   Битва длилась недолго, медведь меньше чем за минуту разорвал оборотня в клочья, усеяв всю комнату кровью и человеческими останками. Посмотрев в мою сторону, медведь тяжело поднялся на задние лапы, а в следующий миг рухнул как подкошенный. На полу без сил лежала уже Злата, лишь на шее ее висел тот самый амулет, про который я столь легкомысленно позабыл.
   Сняв его с шеи Златы, я поднял ее и отнес в спальню.
   - Мать моя женщина, что тут было?! - Услышал я голос Митьки.
   - Одним оборотнем стало меньше. - Ответил я, уложив Злату на кровать. - Надо кишки бы эти убрать, а то докажи потом людям, что убил ее не забавы ради...
   - Погоди, я ни хрена не понимаю! Кто был этот оборотень? И кто его убил, раскидав кишки по всему дому?
   - Оборотень - сестра Улло - это хорошо нам знакомая тихая женщина, школьная учительница Анна Матвеевна. В дневное время - добрейший души человек, тихая старая дева, обучающая детей. Ночью - злейший враг рода человеческого, оборотень. Если у меня будут дети - никогда не отдам их в школу! Где гарантия, что какая-нибудь тамошняя Анна Матвеевна тоже не окажется упырем или оборотнем?..
   Поняв, что начал нести бред, я поспешил за шваброй и ведром, Митька, нацепив резиновые перчатки, стал складывать в пакетик человеческие останки. Правда, когда я мыл полы, наткнулся и на его блевотину - брезгливый он, все-таки, не то, что мы, ветеринары...
   В душе я ликовал: еще один враг повержен! И, как выяснилось, этот враг был вряд ли менее опасен, чем сам Улло. Именно его сестра превращала трупы в невменяемых и кровожадных убийц, да еще и все время находилась среди нас! Вот почему она так ломилась в нашу комнату: не могла допустить, чтобы женщина, которую ее брат считал своей, согрешила с кем-то другим. И поэтому-то она все время торчала здесь - якобы оберегала душевный покой Златы и Инги. Хотя последняя-то ей как раз по барабану...
   Сложив все останки, я вынес их за сарай и закопал. Митька с крестом и саблей дежурил рядом - больше неосторожностей я допускать не хотел. К тому же, амулет теперь сработает только один раз - а его я припасу персонально для Улло. Не хотелось бы лишиться такого грозного оружия из-за стычки с каким-нибудь полу-оборотнем. Это именно для Улло - большому крейсеру и торпеда должна быть большая.
   - Я до сих пор в шоке! - Проговорил Митька, когда я закидывал импровизированную могилу навозом. Милиции насчет оборотней доказать что-либо будет трудно. Хотя ни Курягина, ни Васильева больше и нет - они погибли еще в избе.
   - По-моему, чему-либо удивляться давно можно было перестать! - Покачал головой я, - Столько произошло всего, что и с ума сойти недолго!
   - Получается, - Не обращая на меня внимания, бормотал Митька, - что один оборотень вообще несколько раз ночевал в этом доме! И какой оборотень! Да эта тварь была пострашнее, чем сам Улло!
   Я молча кидал дерьмо. Ничего нового Митька для меня не озвучил, просто у него еще осталась способность удивляться, а я совсем зачерствел. Видимо, так и должно быть: ты или продолжаешь удивляться, а затем сходишь с ума, или просто все становится по фигу.
   - Теперь Улло злой будет, и маманю его порешили на болоте, а теперь еще и сестру. - Продолжал Митька, - Да и Злата еще здесь...
   - Будь другом, не тарахти! - Попросил я, - Меня все это не очень радует, так что я предпочел бы лишний раз об этом не думать.
   Митька замолчал, хотя было видно, что мысли и доводы просто рвутся наружу. Я его вполне понимал, но жалел больше о том, что Инга сейчас спит в его комнате и выслушать его не может...
   - Слышишь? - Митька замер, - Воет...
   Это нельзя было не услышать. Вой был громкий и сильный, чувствовалось, что Улло был в ярости и одновременно в полном отчаянье. Хотя, может я и ошибаюсь, а он, как обычная собака, воет на плохую погоду...
   Но вой продолжался вновь и вновь. И становился он все ближе.
   - Быстро в дом! - Скомандовал я, мы стремглав заскочили внутрь и заперли дверь. Митька разбудил Ингу, и все мы стояли в коридоре. В руках девушек были банки со святой водой, Митька держал серебряную саблю и нож, я сжимал в руке амулет. Вот он, решающий час, главная битва в жизни. Сейчас все должно решиться - и закончиться! Раз и навсегда! Улло должен получить по заслугам, должен быть разорван, как он разрывал людей на части, сдохнуть страшнее, чем его жертвы!
  
   Вой нарастал, похоже, легкие у него были огромными. Лишь ненадолго замолчав, он снова выл. Его вой вселял ужас. Незадолго до нашего дома он утих. Я понял, что он хочет подкрасться к нам тихо. Секунды щелкали в голове, но казались неимоверно длинными. В любой миг он мог выбить окно, проломить крышу, или просто ворваться через закрытую дверь. С его силой можно было ожидать что угодно.
   Я уже готов был одеть на шею амулет, когда увидел его за окном. Огромная волчья морда, горящие в темноте глаза, полные ненависти. Но и он видел в моей руке то, что способно было погубить его в одночасье. Именно по этому он и не спешил. Не спешил и я: если я надену амулет, а оборотень сможет удрать - все пропало.
   - Злата! - Прорычал Улло, - Злата!
   В этот момент он еще раз громко завыл, но ненадолго, а тут же уставился на мою руку. Он полностью осознавал угрозу своему существованию.
   - Злата! Ты будешь моей! - Его пасть раскрылась, он жадно смотрел на нее, вывалив язык, - Люди сами отдадут тебя мне!
   - Сгинь, скотина! - Крикнул Митька.
   - Вы слабы! - Прорычал Улло, - Ваш страх делает вас покорными, вы сами отдадите мне ее!
   Я бросился к окну, решив максимально уменьшить расстояние, прежде чем надеть амулет, но Улло уже и след простыл. Лишь по селу загорелись свечи в домах и послышались людские крики. Улло уходил с помпой. Похоже, этот гад успел пробраться по пути в несколько домов.
   Мы все стояли в некотором оцепенении, а оборотень продолжил свое шествие, перебудив половину поселка. Мне не давала покоя его фраза о том, что мы сами отдадим ему Злату. Ох, чувствуется мне, этот ублюдок не просто сотрясал воздух, он, как и его поганая мамаша, имел ввиду что-то конкретное. Но что именно? Не рассчитывает же он, что его визит так нас всех испугает, что мы сами отнесем ее на Волчью Гору?..
   Уж хрен ему в сумку, чтоб сухари не мялись! Скорее я сам, без каких-либо амулетов, перегрызу ему глотку!
  
   Но суета в селе унялась только через полчаса, когда взбудораженный народ с вилами, крестами и вообще всем, что было под рукой, вышел выпроводить восвояси непрошенного гостя. Однако акция не увенчалась успехом: по поселку уже рыскали оборотни-дебилы, порабощенные его сестрицей. Их было не так много - штук двадцать - но и этого было достаточно, чтобы все попрятались в домах. Ломились эти выродки и в нашу дверь, но я успел на всех стенах и дверях нарисовать мелом кресты. Хотя, при желании, вышибить нашу дверь им ничего не стоило бы.
   Вскоре народ этого не выдержал, люди вновь вышли на улицу, чтобы утихомирить все это отродье. Слышались крики, рык. Злата держала меня за руку, опасаясь, что и я рвану туда. А меня тянуло! Я посматривал то на саблю, то на амулет, кровь закипала каждый раз, когда чьи-то горящие глаза мелькали за окном.
   Шум не стихал, кого-то они все же убили, а до рассвета оставалось уже не так много времени. Сколько раз я порывался надеть амулет, чтобы разогнать все это отродье, но меня каждый раз останавливало одно: я должен разделаться с Улло. А он, готов спорить, уже далеко отсюда. Убей я этих кретинов - он потом наплодит новых, а убей я его - на этом все и закончится. Именно так я и думал, пока над поселком снова не пронесся его вой. Оборотни несколько раз пробежали за окнами, их злобные глаза смотрели в наши окна, они скреблись в дверь, скулили и рычали.
   - Нет уж, придется немного навалять им! - Я схватил серебряную саблю и рванул на улицу. Митьку я и не собирался звать - слаб он еще, лучше я один повоюю. Народ все еще бегал с вилами. Оборотни сновали тут и там, каждая тень могла оказаться одним из них. Раз десять именно так и получалось, лишь лезвие сабли с тихим свистом рассекало воздух и плоть этих тварей.

Глава 28.

   Сколько раз я уклонялся от их ударов, скольких сам подкараулил - несть числа. Завидев очередную тень, я прислонился к стене и решил подкараулить оборотня. К счастью, глаза сработали чуть быстрее и полет сабли я смог остановить на половине пути - иначе мы лишились бы одного из нас...
   - Ты совсем с ума сошел?! - Перепугано воскликнул Гриша, которому я вполне мог отрубить голову, - Смотреть надо!
   - Не смотрел бы - ты б мне этого не сказал! - Съязвил я, а над поселком вновь пронесся вой Улло.
   - Это где-то в поселке! - Немного дрожащим голосом сказал Гриша, прислушиваясь, - Воет-то как, сволочь!
   Улло был в ударе, как тенор. Его вой раздавался снова и снова, Гриша же замер и внимательно слушал. Казалось, его слегка переклинило от страха. Но, едва заговорив, он опроверг мои домыслы:
   - Он еще в поселке, - Гриша закрыл глаза. - Метров двести отсюда и не на земле, выше, словно на этаже третьем или втором.
   - Не дай Бог, чтобы еще и эта тварь по воздуху летать начала! - Перекрестился я, - Нам и ведьмы хватило!
   - Нет, погоди-ка, что у нас там из строений? - Видимо, Гриша свято верил, что я знаю географию поселка как свою комнату. Затем, не получив от меня, тупицы, вразумительного ответа, задумался сам. В итоге он все же выдал: - Он на крыше старого сеновала!
   - Ты это на слух определил? - Не понял я, вслушиваясь в этот вой.
   - Я же музыкант! - Гордо ответил Гриша, - Сколько лет на это споганил! Бате ж хрен докажешь, что в нашей выгребной яме скрипачи и пианисты нужны немного меньше, чем трактористы и комбайнеры! Но слух у меня - дай Боже! Точно тебе говорю: это ублюдок воет на крыше старого сеновала! Там такой здоровенный амбар, его еще при советской власти строили, а потом забросили. Вернее, сено там хранится, но колхоз-то давно уж не существует, кормить им кого? Там только молодежь местная пьет да трахается, замков нет, места до хрена и никто никого и за три метра не видит из-за сена.
   - По своему опыту знаешь? - Подколол я.
   - Нет, блин, свечку держал! - Скривился Гриша, - Надо окружить ублюдка!
   Как ни странно, народ мы легко собрали в кучу. Гриша был прирожденным полководцем, он смог легко скоординировать действия, мы окружили старый сеновал со всех сторон. Все как в старом фильме про Франкенштейна, хотя и не помню, были там люди с факелами, или дело было днем?..
   Здание это в темноте выглядело зловеще. Высокое, по площади как футбольное поле, штукатурка местами осыпалась, окон нет, лишь большие ворота снаружи и два заколоченных окна с торца на втором этаже. В свете факелов эти окна напоминали чьи-то злобные глаза, а ворота - раскрывшуюся пасть чудовища. Одна воротина еще как-то висела на ржавых петлях, вторую, похоже, давно сперли. Именно через эти ворота сюда зашел оборотень. Через них же предстояло пройти и нам, чтобы его убить.
   - Смотрите! - Воскликнул кто-то в толпе, а в следующий миг все услышали вой оборотня. Он стоял на крыше, его глаза горели в темноте. Глядя на нас вниз, он словно усмехался над всеми нами. Чего еще ожидать от твари, приравнивающей людей к скоту...
   - Может, поджечь сеновал - и пусть он сгорит вместе со зданием? - Не знаю, кто это предложил, но мысль в чем-то была здравая. Если здание все равно не используется, то почему бы не пустить его на благое дело в последний раз? Так мы уничтожим оборотня со стопроцентной уверенностью, а главное - без жертв среди нас.
   Но кто и когда на Руси-матушке слушал умные мысли? Правильно! Никто и - никогда! Народ решил штурмовать оборотня. Только вокруг нас постоянно мелькали тени оборотней-дебилов, нельзя было забывать о них. Тогда решили часть сена, лежащую на первом этаже, вытащить на улицу и разжечь большие костры вокруг, чтобы отпугнуть их. Поскольку на это мероприятие вышло почти все село, происходило все с атомной стремительностью. Откуда-то набрали и старых досок, и веток, натаскали сена. Скоро вокруг старого сеновала полыхало огненное кольцо, чье пламя было далеко видно и не подпускало к нам ни одну из эти тварей. Только кольнула душу одна мысль: а сможем ли мы в случае форс-мажора сами выбежать из этого кольца? Нет, уж точно не сможем.
   Я старался не думать об этом, но какое-то дурное предчувствие жило в голове. Да и обстоятельства, если вдуматься (как заядлому пессимисту), не самые лучшие! Вокруг нас высоченное пламя, а впереди - король местных оборотней Улло, на редкость хитрая и изворотливая тварь! И назад пути нет и впереди тоже радости немного...
   - Ну, чего стоим? Погреться решили? - Подзадоривал всех какой-то бородатый мужик с топором в руках, - Вперед! Уроем этого пидора, чтобы все мы могли спать спокойно!
   "А кто-то и вечным сном" - невольно закончил я в голове эту фразу.
   - Стойте, идиоты! - Крикнул здоровый детина, в котором я узнал местного фермера-трезвенника, - Куда с факелами претесь?! Сгореть захотели заживо? Нет - факелы оставляем снаружи! С собой - только фонарики!
   Возражений хватало, как и нелестных отзывов в адрес фермера, но большинство с этим согласились. Как ни крутись - а попа сзади, и каждый хочет ее уберечь...
   Мы зашли на первый этаж. Фонари осветили узкий коридор, с двух сторон от которого лежало сено. Здание изнутри казалось еще более огромным, чем снаружи. До потолка было не меньше пяти метров, этаж был широченный. Да и сам "коридор" казался узким лишь на фоне залежей сена с двух сторон, но при этом по нему спокойно проехал бы и грузовик. Да уж, тут действительно можно без проблем спрятаться хоть средь бела дня и творить, что хочешь - хрен кто найдет! Такие залежи! Интересно, сколько лет они тут хранятся, а главное - зачем? Все-таки, с логикой на Руси проблемы имеются...
   В конце этого коридора была лестница, по которой мы осторожно пробрались на второй этаж. Вот здесь и коридора-то как такового не было: сено слоем метра два лежало прямо в проходе и нам пришлось взбираться на эту хлипкую массу. Судя по тому, что до потолка было всего метра три, слой сена даже под ногами был выше человеческого роста. Двускатная крыша же вовсе почти касалась сена у стен. Все мы слышали тяжелые шаги у себя над головой, от которых страх пробегал в душе холодной волной.
   - Мечется, сука! Чует, что хана ему приходит! - Переговаривались мужики, - Сам себя в капкан загнал! Тупая скотина! Да еще и выл, издевался, мол, вот он я! Довыпендривался, урод!
   Все это меня сильно насторожило. Как-то не похоже, что Улло и в самом деле настолько глуп, чтобы загнать себя в верную ловушку. Да еще и так открыто выдавать свое местоположение. Уж больно все это странно!
   Дыра в крыше была видна невооруженным глазом. Только оборотень мог так пробить и доски, и шифер. Вот только нам как туда вылезти, чтобы не стать жертвой Улло, едва высунув голову? Да, с сена добраться до этой дыры трудностей не составит, но ведь и Улло ждет нас не для того, чтобы поздравить с успешным восхождением!
   - Нужен факел хоть один! Отпугнуть надо подальше! - Предлагали одни, на что другие отвечали:
   - Тут одна искра - и все мы уже цыплята жаренные! Надо из ружья через шифер пальнуть!
   - Так он тебе картечи и испугался! - Возражали третьи.
   И тут шаги послышались особенно громко, но очень далеко от нас, словно приглашая. Улло был на другом конце крыши, метрах в пятнадцати от нас.
   - Пошли, успеем! - Под этот боевой выкрик мы довольно быстро сумели выбраться на крышу. Несмотря на то, что она имела два ската, стоять на ней было возможно. В любом случае, увидев оборотня и сложив все в голове, я понял, что двускатная крыша, пусть и очень крутая - это такая мелочь!
   Это был не Улло, а один из его слуг. Да, он имел больше схожего с волком, чем оборотни-быдло, но это был не Улло! А теперь сложим в голове все факты!
   Он выл открыто, давая нам понять, где он. Он громко шагал по крыше вдали от пробоины, чтобы мы смогли без боязни вылезти на крышу. Высоты тут этажа три - не меньше! Прыгать вниз - шансов не стать калекой мало! Сено, как заметил Гриша, скроет кого угодно и в каком угодно количестве, а мы прошли на самый верх! То есть, если кто-то и сидит в сене, как в засаде, то путь назад нам считай что уже отрезан!
   В подтверждение моим домыслам снизу послышались крики людей, не вылезших на крышу, и громкий рык.
   - Это ловушка! - Воскликнул Гриша, который явно соображал ничуть не хуже меня, - Не мы загнали его в капкан, а наоборот!
   Ответом ему был громкий вой со стороны леса и рычащий голос, сотрясающий все вокруг:
   - Попались! - Улло был немногословен, но попал в точку. Мы попались!
   - Назад, быстро! - Крикнул я и, выставив вперед саблю, спрыгнул обратно на сено.
   Из огромных залежей старого сена отовсюду тянулись руки, высовывались страшные рожи с клыками, несся рык. Оборотней было очень много, видимо, где-то еще Улло совершил свой набег и поработил новых людей. Поняв, что удирать надо, пока они еще выбираются, я рванул к лестнице, срубая саблей торчащие из сена руки и головы.
   - Хрен вам, ублюдки! - Этот голос принадлежал одному из местных, который уже был на лестнице, - Сожрать нас хотели? Ну, держитесь! Сейчас гореть будете, выродки!
   - Эй, стой! - Крикнул я, но тут передо мной вылезли сразу двое, один из которых оказался очень изворотливым. Даже потеряв одну руку и кисть на второй, он продолжал попытки меня хватануть зубами. Когда я снес и ему голову, с первого этажа до нас долетел запах гари. Похоже, спасая свою шкуру, этот кретин поджег все сено на первом этаже!
   - Ну, Федя, ну пидор! - Прокричал один из мужиков, - Разорву суку!
   Но разорвать Федю никому из нас уже не светило - его крик был слышен даже сквозь общую ругань. На первом этаже сена было тоже очень много...
   - Бежать надо отсюда! - Крикнул Гриша, но оборотней было здесь штук тридцать! Они были по всему этажу, злобные и кровожадные, готовые убить любого, кто попадет в их лапы.
   - Будем прорубаться! - Сказал я и рванул вперед. Что страшнее - быть съеденным или сгореть - это тоже еще вопрос! Но я не хотел ни того, ни другого, посему с остервенением срубал саблей головы. Думаю, даже Тарас Бульба так не умел размахивать шашкой, как я в тот момент. Гриша и остальные мужики прикрывали тылы вилами и факелами - возгорания было поздно опасаться...
   Дым с первого этажа валил все сильнее, оборотни кидались все с большей яростью, они схватили несколько человек, крики слышались все чаще, видимость стала просто нулевая. Когда мы дошли до лестницы, первый этаж просто полыхал, но шанс выйти еще был.
   Перепуганные огнем оборотни рвались наверх, сабля чуть не погнулась об их головы, да и сзади нас все активнее атаковали. Если бы Гриша и остальные не прикрывали тылы, это было бы опаснее, чем идти голым по бане для гомосеков...
   Когда мы, наконец, прорубились с боем на первый этаж, то поняли: а зря мы прорубались! Выйти отсюда можно было только в виде хорошо прожаренного мяса! А загорался уже и второй этаж. Если бы сено не было старым и влажным, мы давно бы уже обуглились здесь!
   - Надо бежать обратно, попробовать выбить окна и спрыгнуть вниз! - Предложил Гриша, - Уж лучше переломать ноги, чем сгореть заживо!
   Но путь наверх нам отрезали оборотни, чьи клыкастые рожи пристально смотрели за нами с лестницы. В такой атмосфере (хотя называть атмосферой чистый угарный газ и не совсем правильно) мы соображали судорожно и быстро. Из сена, которое еще не сгорело, сделали факелы - терять уже все равно нечего! Этими факелами тыкали в рожи оборотней, в прыжке я доставал их саблей. Некоторые просто валились, обезглавленные, на нас, двое, обгорая, спрыгнули вниз, едва нас не посбивав.
   Наверное, древним воинам легче было штурмовать крепость, чем нам пробраться наверх! И я по фэйсу раз десять получил, из них половина - локтями своих же, рвущихся наверх. Дважды меня скидывали мужики, которых тут же утягивали вверх лохматые клешни оборотней, которые в свою очередь отрубал я. Если успевал...
   Когда мы оказались на втором этаже, все уже было в дыму. Дышать было просто нечем, глаза и горло резало от дыма, тут и там прорывалось пламя, сено вспыхивало как порох. Саблей я махал напропалую, рискуя иной раз задеть и своих. В тот момент соображалось как-то не очень чтобы хорошо. Люди с криками гибли в лапах оборотней, кто-то попадал прямо в места вспышек сена, кто-то провалился через прогоревший пол прямо в бушующее пламя на первом этаже. Я в ярости и ужасе рвался вперед, с диким остервенением и рыком, которому и Улло позавидовал бы, разрубая на части проклятых тварей. Сколько раз пламя вырывалось рядом со мной, сколько я успевал в последний момент увернуться от удара оборотня и отскочить от провалов в полу - не счесть.
   Правда, и оборотни уже были не так сосредоточены на поимке нас - огня они тоже боялись. Сделав черное дело, они вылезли на крышу, а оттуда - вниз. Для них этот прыжок уже не был фатальным - они все равно давно покойники.
   Найдя окно, мы стали его выламывать, но доски были крепкие, а еще и вбил их кто-то на совесть. Мы били по ним ногами, топорами, матерились и кашляли от дыма, орали от радости во все горло, когда доски полетели вниз.
   Но как выпрыгнуть вниз и не сломать ноги? Ведь оборотни все еще рядом! Стать беспомощным - все равно что погибнуть на земле от их лап! А высота, пусть это и не крыша, но слишком большая! Шансы не сломать ноги, а то и разбиться насмерть, не так велики. Если бы хоть какие-то маты!..
   - Сено! - Осенило меня, - Бросайте под окно сено, которое еще не горит! Если прыгать на него, мы останемся в живых!
   Думаю, страх смерти - это сильнейший допинг. Мы работали с такой скоростью, которой позавидовал бы и огонь, пожирающий все вокруг. Через пару минут мы ввосьмером - а нас всего лишь столько и уцелело от огня и оборотней - накидали такой слой, что и прыгать было не страшно.
   Лишь приземлившись на воняющее гарью сено, я вновь обрел веру в наше спасенье. Мы прыгали лучше, чем и парашютисты со стажем, никто даже ушиба не заработал. Отбежав от здания, мы поняли, что успели использовать последние минуты. Уже начал взрываться шифер, полыхало все, озаряя округу ярким светом. Снопы сена вокруг сеновала уже догорели и едва тлели головешки от досок, уйти нам ничего не мешало.
   Прозвучавший вой Улло был как издевка. В пламени и от лап оборотней погибло человек двадцать, а то и гораздо больше - не считал, не до этого было. Он обвел нас вокруг пальца, как слепых котят заманил в ловушку. Но мы все равно выжили. И выжил его главный враг - я...
   Посмотрев на тех, кто выжил со мной - грязных, черных от дыма и перепуганных, я прокричал с яростью и так громко, что он точно меня слышал:
   - Улло! Ублюдок! Ты слышишь меня! - Я не сомневался в этом. - Я жив, сукин ты сын! Жив! И я убью тебя, будь ты проклят! Не будет тебе покоя, покуда я жив! Я убью тебя!
   Последние слова эхом разлетелись далеко, готов спорить, Улло точно слышал их.
   Гриша посмотрел на восток - до рассвета еще далеко. Но ни одного оборотня не было видно. Вместе с мужиками он направился домой, я пошел отдельно от них. На все их предостережения лишь показывал свою саблю, которая поставила уже рекорд по количеству снесенных ею голов. До дома я дошел совершенно спокойно. Перепуганные Митька и Злата что-то у меня спрашивали, но для меня важнее всего было добраться до умывальника и смыть с себя сажу и кровь. Сабля лежала возле меня - ну очень мы с ней породнились. Злость еще кипела во мне, было даже обидно, что по пути мне не попался хоть один оборотень, которому можно было бы снести голову.
   Я лег на кровать, сердцебиение никак не унималось. Все это еще стояло перед глазами, легкие раздирал кашель. Но главное - и самое страшное - Улло еще жив, а значит - я тоже не могу позволить себе спать спокойно.
  
  
   Его никто не видел, но все слышали. Его вой - вой короля оборотней - заставил всех его слуг мгновенно убраться восвояси. Затем все услышали его смех. Так смеется только победитель, тот, кто доказал всем свою правоту и свою силу. И он это сделал, показав, как легко управляет этим кровожадным быдлом. Полная луна осветила поломанные заборы, выбитые окна и двери, проломленные чудовищами стены деревянных домов. Это все произошло буквально за какой-то час, или меньше. Улло выл, демонстрируя свою силу. Ему больше незачем самому лезть на рожон - у него есть слуги, которые беспрекословно ему подчиняются. И, хотя люди смогли перебить немало этих тварей, наши потери были куда страшнее. А главное - об убитых оборотнях никто не сожалел. Улло ничего не терял от их гибели.
   - Люди! - Голос Улло уже сам по себе внушал ужас не меньше, чем его вой, - Отдайте мне Злату! Я оставлю ваш поселок в покое и никогда больше не вернусь сюда, если получу ее! Все оборотни, упыри и ведьмы будут стороной обходить ваше жилище, ни один зверь не тронет вас в лесу! Отдайте ее мне! Привяжите ее к мертвому дубу на вершине Волчьей Горы - и вы навсегда сможете забыть меня!
   Он замолчал, затем продолжил, еще более грозно, так что, думаю, в каждом доме до самой смерти запомнят его слова:
   - Если же к завтрашнему вечеру я не получу ее - ваш поселок вымрет! Ваши дома будут развалены, вы и ваши дети будете разорваны и обращены в новых оборотней, обречены на вечные муки! Ни один старик и ни один младенец не уцелеет, а те, кто чудом сможет спастись, проклянут тот день, когда сумели выжить! Не будет ни дня покоя этому месту! Я истреблю вас всех! Отдайте мне Злату - и никогда больше на эту землю не ступит ни один оборотень!
   - Врет же, сука! - Прошептал Митька, - Брешет, подонок! Разве можно оборотню верить?!
   - Боюсь, что с тобой не все могут согласиться! - Покачал головой я, - Уходить надо отсюда! Утром здесь все село будет, уходить надо прямо сейчас!
   И тут, как в подтверждение к моим словам, в дверь постучали. Увидев, что визитер всего один, я распахнул дверь, схватил его за шиворот и резко втащил в дом.
   - Какого хрена надо? - Я приготовился выбить из него правду.
   - Уходить вам надо! - Это был Гриша, один из тех, с кем я заходил в дом к разорванной оборотнями знахарке, - Помнишь, что бабка та перед смертью говорила?
   - Ты ж вроде как на улице стоял! - Удивился я.
   - И что с того? В поле тишина была, как мышь пискнет слышно за километр!
   - А с чего ты помочь-то прибежал? - Удивился Митька.
   - Это сын председателя, мой двоюродный брат. - Тихо пояснила Злата.
   - Тогда я тебе верю. - Без особой уверенности сказал я, - Хотя итак было ясно, что теперь надо линять отсюда.
   - Конечно, надо! - Воскликнул Гриша, - Местные дураки! Они поверили этому упырю! А ведь знахарка именно так и сказала: что ему нужно доставить Злату на Волчью Гору!
   - Зачем? - Удивилась Злата, - Ты мне ничего не говорил об этом!
   - Не хотел заранее пугать. - Ответил я, затем повернулся к Грише, - Идеи есть?
   - Да! У бати два коня в сарае стоит скаковых, дурные очень, но быстрые и выносливые, их здесь никто не догонит. Если вам обоим на них сесть - сможете ускакать из поселка подальше. Конечно, вас здесь проклянут, скажут, что из-за вас Улло село вырезал, но ведь и дураку понятно, что все равно он здесь поубивает всех! А если он еще и наследника сострогает...
   - Поаккуратнее с выражениями! - Разозлилась Злата.
   - ...тогда совсем кирдык нам! - Все же закончил фразу Гриша, а за окном уже показались первые лучи солнца. - Спешить надо!
   Сборы не заняли много времени. Злата, облаченная в спортивный костюм - для более удобного конного путешествия - уже через десять минут следом за мной кралась вдоль домов. Гриша шел метрах в двадцати впереди, показывая нам жестами, можно ли идти, а Митька замыкал колонну позади нас метрах в шести.
   Каждый раз, слыша людские голоса вдалеке, мы вздрагивали, потому что понимали: люди сейчас в крайней стадии истерии. Им бесполезно объяснять, что Улло солгал, что появление его потомка тем более будет означать конец не только этому поселку, но и всей округе. А потом... Нет, не хочется и думать об этом! Мы не дадим ему такой возможности. А в село скоро должен вернуться дьяк с батюшкой из соседнего села, они-то смогут разогнать всю эту шушеру! Хотя немного меня и настораживало, что их по-прежнему нет...
   ...Никогда не думал, что просто появление толпы людей подчас способно напугать больше, чем любой оборотень. Увидев нас, толпа человек из пятидесяти бросилась вдогонку. По их обезумевшим лицам было понятно, что никакие уговоры толку не принесут. Все они были движимы маниакальной идеей поймать Злату и отнести ее на Волчью Гору. Улло не соврал в одном: он действительно добился того, что люди сами желали отдать ему требуемое.
   Мы кинулись бежать, но окружили нас, похоже, со всех сторон. Амулет был в кармане, но было две причины, по которым я не мог его использовать. Во-первых, это все-таки люди, пусть и не совсем в себе; во-вторых, амулет днем вряд ли сработает...
   Нас окружили, я был готов драться, хотя и понимал, что этот бой при таком соотношении сил смогли бы выиграть разве что три богатыря, а не мы трое. Да и вилы, топоры и ломы люди тоже явно не для продажи принесли...
   Держался я долго, бил так, что только зубы в стороны летели, Гришу же смяли быстро. Митька держал в руке ножку от табуретки, которая тоже неплохо внушала страх. Я бил вразмашку, задевая всех в радиусе двух метров. Местным алкашам трудно было даже толпой одолеть меня одного, в один момент они даже резко отступили. Я не жалел сил, лупил так, что кто-то явно получил сотрясение мозга. Не отрицаю, что кого-то мог и убить. Вся моя сила и реакция сейчас выручали меня.
   Кто-то кидался вперед, надеясь сбить меня с ног, но слишком уж неслаженно они действовали. Ловя одного руками, я тут же описывал дугу ногой, чтобы никто не подошел близко, а пойманного врага без жалости бросал на толпу. Трое смельчаков улетая повалили кучу народа, я понял, что такими темпами смогу разбить это кольцо. Бросив очередного смельчака в самую гущу, я понял, что враг отступает. Кровь ручьями текла на землю с развороченных моими кулаками лиц, у самых смелый и вовсе было лишь месиво вместо лица, кто-то плевался зубами. Но подходить уже никто не рисковал, они поняли, что это бесполезно. Да и количество их стало просто ничтожным на фоне того, что было, а в моей руке уже был тяжелый черенок от лопаты, вырванный у одного из них.
   Обрадовавшись хоть короткой передышке, я потерял бдительность. И нет бы мне насторожиться, с чего это вдруг они отступили. Вернее, я все-таки допетрил, что в этом королевстве что-то не так, но лишь за секунду до того, как увидел падающую мне на голову длиннющую оглоблю...

Глава 29.

   ...Пробуждение было тяжелым. Не сразу я вспомнил, что до этого было, и даже свое имя. Лежа в кромешной тьме, в страшной сырости, я смотрел лишь на маленький лучик света вдалеке. В голове было так мутно, что я даже не пытался понять, откуда он, вижу ли я его на самом деле, или просто я уже умираю и вижу свет в конце длинного тоннеля.
   Снова закрыв глаза, я услышал чьи-то стоны. Снова открыл глаза, но разглядеть в этой темноте хоть что-то было просто невозможно. А стоны повторились еще несколько раз. Вместе с ними пришло и осознание того, как у меня все болит. Медленно стали вспоминаться и события прошедшего утра. Тогда-то и стало понятно, отчего так болит череп. Отчего болело все остальное - видимо, местные в пылу войны не удержались и чуть добили меня ногами...
   - Макс, ты живой? - Услышал я голос Митьки.
   - Есть немного. - Ответил я. Боль пронзила разом всю голову. Поймаю того пидора, что стукнул меня этой оглоблей - удавлю своими руками!
   Попытавшись сесть, я понял, что у меня связаны руки и ноги. Спасибо еще, что рот не заткнули, ублюдки! Смелый русский народ! Обосрались и поспешили отдать оборотню на заклание Злату! Выблядки! Нет, спасу Злату и подожду, пока гребаный оборотень вырежет их всех, как скот, а только потом пришибу его...
   - Тут еще кто-то! - Митька щелкнул зажигалкой, пламя которой в этой тьме слепило сильнее солнца. - Это Гриша! Эй, Гриня! Очнись!
   Парень долго лишь мычал в ответ, но потом все же открыл глаза. Досталось ему явно сильнее, чем мне, лицо было сильно разбито, под левым глазом был здоровый синяк. Интересно, сколько времени мы здесь?
   - Митька, ты ж не связан! - Осенило меня, - Развяжи мне руки!
   - Ща, шеф, секундочку! - Митька помог Грише сесть и, пока тот тер лицо, принялся распутывать мои веревки. Но завязали эти ублюдки меня на совесть, узлов столько замотали, что развязать их было нереально.
   - А где мы? - Не понял я.
   - В бомбоубежище старом. - Митька с зажигалкой прошел по темному коридору к тому месту, откуда пробивался свет. - Похоже, нас какой-то плитой привалили!
   - Думаю, той, которая его все это время и закрывала, чтоб дети не лазили. - Подал голос Гриша, - Она весит чуть меньше тонны, ее человек десять ставили, а пятеро тросом сверху тянули. А может, и больше.
   - Херово. - Констатировал я. - Конечно, при их силе можно предположить, что с вашей подмогой я бы ее сдвинул, но как быть с веревками?..
   - А если тебе амулет надеть? Думаю, веревкам кирдык был бы сразу - оборотень в морге и проволоку порвал. - Припомнил Митька.
   - Вот только про морг не надо! - Попросил я, - Но на улице день, сработает ли он?
   - А если дырочку заткнуть? Улло ведь и днем нападал, если солнца не было.
   - Но тогда с выходом на солнце я потеряю последний шанс уничтожить его!
   - А ты его итак теряешь. - Подал голос Гриша, - Бабка же сказала, что даже Улло на Волчью Гору только в человеческом обличье поднимется. Думаю, тебе тоже медведем влезть не светит. А выбраться отсюда как-то надо. Конечно, можно бы попытаться твои веревки зажигалкой сжечь, но местные ради тебя троса стального не пожалели, хрен мы чего с ним сделаем. Им можно хоть танк буксировать!
   - А как я доберусь туда? - Спросил я и тут же уточнил: - А время-то сейчас сколько?
   - Семь часов вечера, весь день продрыхли! - Ответил Митька, - Стемнеет скоро. Думаю, оборотни своего короля охранять вокруг горы будут.
   - Есть один шанс. - Гриша, пошатываясь, дошел до плиты и комком земли заткнул доступ света. - Ты выведешь нас отсюда, я посажу тебя на одного из батиных скакунов - Буяна. Конь вообще не в себе, но не боится ничего. Возьмешь серебряную саблю - и вперед. Иных вариантов я не вижу.
   - Есть еще один минус. - Я засунул руку в карман и с трудом выудил пальцами амулет, - Вы останетесь здесь вместе с медведем.
   - Лучше быстро погибнуть в зубах, чем медленно - от голода. Они не откроют нас - просто забудут! Сейчас село со страху впадет в запой, а потом Улло или его упыри вырежут всех спящими и достать нас отсюда будет просто некому.
   - Ладно, будь что будет! - Вздохнул я, а Митька набросил мне на шею амулет.
  
   ...Когда плита со свистом вылетела из бомбоубежища, лучи заходящего солнца осветили меня. Шерсть исчезла, я упал на четыре точки, а на землю посыпался пепел - амулет себя изжил. Улло убил разом двух зайцев - получит Злату и избавится от меня. И от амулета. Но пока я жив, так просто ему эта победа не дастся!
   Поднявшись, я прищурился от солнечного света, хотя даже так увидел, как досталось в этой заварухе Митьке и Грише. Себя я, к счастью, не видел - думаю, тоже напугаю зеркало...
   Мы бежали изо всех сил, Митька свернул домой за саблей, а мы побежали к Грише. В сарае возле высокого черного коня заливался слезами председатель, Гришкин батя. Увидев нас, он прокричал:
   - Скорее! Они унесли Злату на Волчью Гору, хотят отдать ее этому подонку! - От былой тормознутости председателя не осталось и следа, - Как я на том свете родителям ее в глаза смотреть-то буду?..
   Конь по своим повадкам напоминал исчадие ада еще сильнее, чем Улло. Он скакал по загону, грозил ударить копытом и громко ржал. Но Павел Георгич так схватил его под уздцы, что конь мигом притих и послушно вышел из загона. Видимо, он тоже понял по лицу председателя, что сейчас с ним лучше не спорить.
   Пока на коня прицепили седло и стремена (я и так-то наездник никакой, а без седла и вовсе доехать куда-то на этом коне мне не светило), прибежал Митька с саблей. Ее привязали мне к поясу, после чего вывели коня на улицу. Я залез в седло, Буяна поставили мордой строго в требуемом направлении.
   - Он сам никуда не свернет, на всю голову больной. - Объяснял Гриша, - Первые километра три даже не пытайся ничего сделать - бесполезно. До Волчьей Горы километра четыре с небольшим, там он уже подустанет, сможешь его остановить без проблем. Место это узнаешь сразу: высокая сопка, а на вершине большое мертвое дерево. Не ошибешься. Давай, с Богом!
   Гриша хлыстнул коня по крупу, Буян сорвался с такой скоростью, что мне стоило огромных усилий удержаться в седле. Конь словно летел по воздуху, хотя и постоянно подскакивал, что мне пришлось привстать в стременах, иначе отбил бы пятую точку. Это был действительно безумный конь.
   На пути нам попадались отдельно идущие группы людей - ублюдки (а называть местных, унесших Злату, по-иному я уже никогда не смогу) шли назад с Волчьей Горы. Буян не думал их обходить, он летел напролом, ни единожды заставив людей в ужасе убегать с его пути. Ямы и даже канавы он просто перелетал, скорость была безумная. Хотя уже метров через пятьсот, когда холодный страх отпустил меня (попробуйте хоть раз так прокатиться), мне это стало нравиться. Теперь я знал точно, что успею к месту до заката.
   Подлянка ждала там, где ее не должно было быть. Местные настолько присягнули Улло, что оставили кордон, дабы никто не освободил Злату. Неужели после всего, что Улло натворил в селе, они еще могли ему верить? Они были так впечатлены демонстрацией его силы, когда он отозвал этих упырей? Они так быстро забыли, что по его же команде эти твари прямо перед этим уничтожили несколько домов? Улло не зря изуродовал тогда в поле пастуха и овцу - он показал, что люди для него равны скоту. Это уже само по себе говорит, что верить ему ни в коем случае нельзя! Но село состоит из пьяниц, не самых умственно развитых людей. Они думают не разумом, а страхом и бродящим в их головах алкоголем. В той толпе, что окружила нас, я практически не видел женщин - потому что они в селе почти не пьют, ненавидя мужей-алкоголиков. На нас шло стадо быдла, морально и физически ставших неполноценными от алкоголя. У них "хорошая" логика: нас не тронут, а вокруг - хоть потоп! Пусть мы никогда не выйдем за пределы села, пусть потомок Улло вырежет хоть весь мир - нам все по фигу!
   Именно похожее быдло встречало сейчас и меня. Среди них не было никого из тех, кто ходил с нами в уничтоженное оборотнями село - те слишком хорошо и главное - не эгоистично - соображали, чтобы попасть в такую "замечательную" зондер-команду!
   Врать не буду: видя, что Буян еще невменяем, я даже не пытался его остановить. Он несся прямо на эту дебильную толпу, готовый снести любого, кто рискнет его остановить. Но смелостью они особой не отличались, да и сабля, выставленная в сторону в моей руке, тоже убедила их в том, что лучше отойти с дороги. К тому же, солнце наполовину скрылось за горизонтом, а Волчья Гора была очень близко. Каюсь: если бы Буян убил кого-то из них - я бы ничуть не расстроился! Впрочем, вру страшно: я бы просто ликовал! Знаю, это плохо, но ненависть к ним в моей душе была слишком крепкой.
   В том, что она близко, помог убедиться и еще один факт - куча теней за деревьями. Оборотни выползали из укрытий, чтобы поприветствовать своего короля - Улло. Когда я был всего метрах в ста, Буян порядком выдохся и стал беспрекословно исполнять мои команды. Солнце спрятало последние лучи за деревьями, оставив долину Волчьей Горы, освещая лишь ее вершину. Именно на вершине и была привязана к дереву Злата.
   Вокруг высокой, покрытой травой, сопки выстроились штук пятьдесят оборотней - все жертвы Улло и его сестры. Я опасался, что Буян не пойдет на это быдло, но конь действительно был без башни. Бросая копытами землю, он шел прямо на оборотней. Но как раз они-то и не думали отступать. В отличие от людей-быдла, эти оборотни не имели страха перед чем-то живым. Тогда я бросил то, чего они боялись - серебряную саблю.
   Твари бросились в стороны, образовав маленький коридор. Но именно его-то мне и хватило. Буян забежал на подножье сопки, где я его остановил. Здесь мы оба были в безопасности от оборотней. Кроме Улло, но его-то как раз и не было видно.
   Спрыгнув на землю, я побежал наверх, только тогда поняв, что без сабли я потерял еще один козырь. Надо было хоть нож взять с собой! Но думать было поздно, я добрался до мертвого дуба, к которому со всем возможным усердием была привязана Злата.
   Похоже, Улло действительно обладал даром убеждения! Злату разве что не упаковали в подарочную обертку и не привязали бантики! Ее привязали к дереву крепко, но под веревки подложили куски материи, чтобы веревки не натерли ей тело. Сами же веревки завязали со спины бантиком - чтобы Улло было легче ее отвязывать. И - на всякий случай, чтобы никто не пришел ей на помощь - заткнули ей рот кляпом. Но, опять же, он очень легко выдергивался. Остается только удивляться, как они не нарядили ее в одежду поэротичнее и не накрыли столик на двоих! Ссыкуны проклятые! Радовало одно: никто из этих соплезвонов ее и пальцем не тронул бы - Улло за "своё" может и пасть порвать. Это они явно учли.
   Выдернув кляп, я принялся развязывать веревки. Злата была еле живая от страха и даже сказать что-либо не могла. У подножья сопки громко ржал Буян, грозясь убить любого, кто подойдет к нему. Не соврал Гриша: конь знатный попался! Теперь бы еще как-то удрать отсюда! Оборотни стоят плотным кольцом, но они меня не беспокоят. Если дождемся утра - все они сбегут отсюда. Сюда может взойти только Улло. Король оборотней, который поверг в ужас и себе подобных, и людей. Если это может он, то какой же силой должен обладать его потомок? Я сомневаюсь, что он вообще оставит людям место на земле. Если только - в качестве пищи, как люди разводят скот. А на подобное отношение к людям Улло недвусмысленно намекнул всем.
   Но видел я с высоты горы, что и селяне ждут неподалеку. Кого я в тот момент больше ненавидел - людей или оборотней - сказать трудно. У последних, хотя бы, есть оправдание: они не думают, что делают, они в слепом подчинении Улло.
   - Как ты выбрался? - Хрипло произнесла Злата, еще не совсем оклемавшись после пережитого шока. - Эти сволочи грозились закопать вас заживо!
   - Они почти что сделали это - заперли нас в старом бомбоубежище. Даже руки мне стальным тросом стянули. Но забыли про амулет, а он еще разик сработал. - Я развязал все веревки, и она смогла оторваться от проклятого дерева. С этой задачей мы справились, оставалось лишь выбраться с Волчьей Горы.

Глава 30.

   Вой прошелся по округе, как ураган. Все оборотни пригнули головы, а затем и вовсе упали на землю, дрожа крупной дрожью при появлении Улло. Люди вдалеке бросились наутек. Как я проклинал себя за то, что сабля далеко, а конь и того дальше. Сейчас перескочить через это лежачее полчище было бы проще простого, да и люди были больше озабочены спасением своих задниц. Но что было, то было.
   Огромный волк с темно-серой шерстью гордо шествовал к Волчьей Горе, где ожидал увидеть привязанную Злату, а никак не мою физиономию. У подножья горы он остановился, с ненависть глядя на меня. В ответ он тоже увидел не радость на моем лице.
   - Ты умрешь! - Прокричал Улло.
   - Допрыгни, собака плешивая! - Ответил я, чувствуя закипающую ярость. Похоже, сейчас-то мы все и выясним.
   Улло ступил на подножье Волчьей Горы. Теперь это был уже человек. Хотя и явные признаки оборотня - большие размеры и клыки - он сохранил. Но видел я на ринге таких соперников, никто своими ногами еще не ушел! И он не уйдет!
   Улло побежал вверх, я чуть выждал и рванул навстречу. Когда расстояние между нами было всего в пару метров, я прыгнул обеими ногами вперед, используя и скорость и силу притяжения, усилившие этот удар.
   От столкновения голова Улло дернулась, он рухнул на землю, ухватившись за траву когтями, чтобы не покатиться вниз. Когти тоже сохранил, подлец. Я отступил на несколько шагов, чтобы оставаться выше него. Улло сделал выпад, порвав дерн когтями, еще один, которым пробил землю сантиметров на тридцать. Но третий сделать не успел - я срубил его ударом ноги. Оборотень скатился метров на десять, пока смог ухватиться на землю.
   При виде всего этого, оборотни внизу заскулили, как испуганные собаки, им совсем не нравилось, что их король получает по шее. Улло же был в бешенстве, его красные глаза сверкали, он вновь и вновь кидался в бой, но без полноценной силы оборотня бойцом оказался довольно хреновым. Будь мы с ним одинаковы по силе - я убил бы его за минуту. Он снова побежал вперед, я же решил повторить свой удар двумя ногами и... промахнулся. Прыжок был такой силы, что Улло было достаточно лишь пригнуться.
   Я пролетел над ним, успев мельком заметить, как оживилась "публика" у подножья, после чего с бешенной силой упал на траву, чуть не отбив все кишки. Меня несло вниз, благо, что летел я ногами вперед и меня не крутило. Я просто скользил на спине, а упади я боком - точно скатился бы в лапы оборотней. Кое-как зацепившись за траву на середине склона, я секунд десять не мог пошевелиться от боли.
   Тут-то он меня и поймал. Когти вцепились мне в волосы и плечо, Улло поволок меня наверх. Зачем? Думаю, хотел сбросить вниз с хорошей высоты, или разорвать на глазах Златы. Я толкался ногами, чтобы он не оторвал мне голову, затем ухватил его двумя руками за ноги. Взмахнув руками, Улло рухнул, я вскочил ему на спину и вколотил в затылок ударов двадцать, от которых нормальный человек испустил бы дух.
   Но он не был нормальным человеком, про это мне нельзя было забывать! Улло извернулся и схватил меня своими клешнями за горло. Когти впились мне в кожу, дышать стало почти невозможно. С трудом сев, я услышал его голос прямо над ухом:
   - Я убью тебя, а потом овладею Златой! Слышишь?! Она будет моей! Она родит мне наследника, а потом я убью и ее!
   - НИ-ЗА-ЧТО! - Схватив его за ногу и за горло, я собрал все свои силы и поднялся, подняв и оборотня на плечах. Улло замахал в панике руками, выпустив мою шею.
   Сделав рывок, я поднял его над собой. От силы вес не увеличивается - весил он чуть больше меня.
   - Что, ублюдок, договорился? - Мой голос звучал с такой ненавистью и злобой, что оборотни внизу отступили от подножья, - Не высоко ли замахнулся, гнида? Высоко!
   - Отпусти меня! - В голосе оборотня впервые прозвучал страх. - Я отпущу вас и никогда больше не вернусь в эти края! Отпусти!
   - Расскажешь эти сказки в аду! - С этими словами я бросил его вперед. Бросил с такой силой, что у самого потемнело в глазах.
   Страх забрал все силы оборотня, забрал и облик, а с ним - и цепкие когти. Улло просто скатился до самой равнины. Оборотни в ужасе припали к земле, когда же спустился я, они и вовсе расступились. Их король был свергнут на их же глазах, в их мутном сознании это посеяло такой ужас передо мной, какого им не внушал и сам Улло.
   - Брысь, собаки! - Рявкнул я, разгоняя их в стороны. Там же я взял и саблю, с которой подошел к поверженному Улло. Он с ужасом смотрел на меня, поскольку так близко к нему смерть еще никогда не была.
   Пнув его от души в голову, я молниеносным ударом отрубил ему обе ступни.
   - Что, животное? - Со злой усмешкой сказал я, - К скоту нас приравнял? Шкуру овечью на пастуха надел? Так чего ж тебя скот низвергнул? Чего ж ты дрожишь передо мной, как трусливый ягненок? А? Чего притих?!
   Улло корчился от боли, но глаза его неотрывно смотрели на меня, полные животного страха перед смертью.
   - Думал, все коту масленица? Ан нет, когда-нибудь и пиздюлей получит! - Пословицу я исковеркал, но уж очень был на взводе. Я добрался до желанного момента и готовился провести месть именно так, как сотни раз представлял себе это мысленно. - Лежишь, быдло?
   - Отпусти меня! Хочешь, все они будут подчиняться тебе? - Улло хватался за соломинку, но ведь кто сказал, что это не даст утонуть?..
   - Нет! Они итак дрожат, если я прикажу им, они и тебя разорвут!
   - Врешь! - Прохрипел Улло, в ужасе глядя по сторонам. Оборотни стояли на почтительном расстоянии, которое еще увеличилось, стоило мне повернуть голову в их сторону.
   - Ты для них уже не король, Улло, ты обычная мразь! Я свергнул тебя, теперь они больше боятся меня! Но удовольствие убить тебя я оставлю себе! - Я занес саблю и начал перечислять по пунктам: - За то, что ввергнул в панику целое село!
   Сабля, как раскаленный нож топленое масло, отсекла ему правую ногу под самый корень.
   - За Колю! - Сабля отсекла ему ухо, Улло закричал от боли, оборотни вокруг оживились, им явно захотелось попробовать его на вкус. В их понятии король явно не должен был испытывать страх, теперь же он стал для них ничем не лучше людей.
   Злата стояла чуть поодаль, наблюдая за всем этим. Но ее присутствие сейчас было для меня чуть менее важно, чем расправа над оборотнем.
   - За поселок Волчья гора! - Взмах сабли лишил его левой руки, следом я отсек полностью и вторую ногу. - За уничтоженное вами село! - Сабля срубила ему руку и второе ухо.
   Огрызок Улло, залитый кровью и вопящий на всю округу, извивался на грязной земле. Я наступил ему на живот и огласил последний пункт приговора:
   - За то, что хотел отнять у меня Злату! - И голова оборотня покатилась по земле.
   Оглянувшись, я увидел вокруг вместо оборотней лишь простые человеческие трупы. Покончив с Улло, я покончил со всеми оборотнями, которых он наплодил. Его голова уже через какие-то мгновенья стала лишь обгнившим черепом - чем она и должна быть, спустя такое количество времени после смерти.
   - Неужели, теперь все? - Спросила Злата, опасливо глядя по сторонам.
   - Всё, - кивнул я, - Еще знать бы, кого это к нам хрен несет из села?..
   Из-за деревьев показались огни. Это были факелы в руках идущих к нам людей. Среди них увидел я и Гришу верхом на черном коне вроде Буяна, и дьяка, и Митьку, и председателя, и тех мужиков, что выжили после нападения оборотней в соседнем селе. Был и батюшка, за которым ездил дьяк, а рядом с толпой гордо шествовал Филимон. Осёл явно считал себя главным, отчего подходить к себе близко никому не позволял. Чуть поодаль позади шли остальные аборигены, в адрес которых ни одного приличного слова в моей голове не возникало. Когда вся эта процессия приблизилась к нам, повисла полнейшая тишина. Лишь через минуту округу огласил вопль Митьки:
   - Он это сделал! Улло убит!
   Дьяк и батюшка взялись окроплять святой водой все трупы, на останки Улло так и вовсе ее не жалели, хотя это уже и было лишним. Впрочем, кто его знает, может, вовсе и не лишним. Я не стал досматривать разбор полетов до конца, усадил Злату на ишака, сам сел на Буяна (конь, видимо, тоже меня зауважал), и в компании Митьки и Гриши направился в село.
   На небе светила полная луна, вокруг царила тишина, но не "мертвая", как обычно говорят, а скорее самая что ни наесть живая тишина! Лес спал, в нем уже не таилось какой-либо опасности, не вписывающейся в рамки обычного. Сегодня главный атрибут оборотней стал свидетелем смерти одного из них.
   Первый километр мы вообще проехали молча. В душе я чувствовал полное удовлетворение, как после красивой победы в ринге. Не в том, из проволоки и необструганных досок, а в ринге профессиональном, который по-прежнему считал своим. Конечно, победа эта была совсем иного свойства (да и головы поверженным противникам я никогда не отрубал), и противник был совсем необычный. Но оттого лишь приятнее эта победа. Победа над ужасом в чистом виде!
   - Макс, о чем размечтался? - Окликнул меня Митька.
   - О том, что найду человека, саданувшего меня оглоблей, и затолкаю ему ее в задницу на всю длину. - Отшутился я.
   - У меня тоже есть такие мысли. - Признался Гриша.
   - А вообще, - Вздохнул я, - валить отсюда надо на хрен! Не во гнев будет сказано вашим родным краям, но делать тут нечего. Ветеринар из меня, положа руку на сердце, как из тракториста летчик - сколько я дней уже на рабочем месте не был?
   - Проще сказать, сколько раз ты там был. - Впервые за этот вечер улыбнулась Злата. - А знаешь, мне эта мысль нравится! Только куда?..
   - Ну, думаю, это не самая большая проблема. - Ответил я, припоминая в голове, сколько денег у меня на счету после выступлений на подпольном ринге. Пораскинув кое-чем, я туманно ответил: - Думаю, на скромную трехкомнатную квартиру где-нибудь в центре Москвы должно хватить.
   У Митьки отвисла челюсть, Гриша чуть не упал с лошади, Злата сдавленно проговорила:
   - И этот денежный мешок еще лично гонялся за оборотнем? Да ты бы все село мог нанять!
   - Я люблю экстрим. - Скромно ответил я, - Адреналинчику в кровь захотелось.
   - Да уж, у каждого свои понятия об отдыхе! - Покачал головой Гриша.
   - Ну, после вышибания мозгов на ринге в окружении половины уголовного мира оборотень не так уж и страшен. - Пошутил я, но припомнив, что эта тварь здесь натворила, взял свои слова обратно: - Хотя нет, скорее это я дрался с плюшевыми медведями в окружении ясельной группы детсада. Зло порожденное и зло в чистом виде - это две вещи совсем уж разные...
  
   Приехав в поселок, зашли в дом и накрыли стол. Дьяк так и не приехал, ну да надеюсь, он нам простит, что напились без него. Все-таки, он не одобряет этого...
   - Ну что, друзья мои, - Проговорил я, раскачиваясь как маятник, когда злоупотребил уже с пол-литра самогона, - Выпьем еще, или по домам?
   - Мы ж итак все дома! - Напомнила Инга, весь вечер не отходящая от Митьки.
   - Не придирайся к мелочам! - Отмахнулся я, подняв очередной стакан, хотя внутрь он и не очень-то просился...
   - Значит, байка оказалась былью. - Чуть запоздало подвел итог Митька и уколол: - А ведь ты мне сначала не поверил, Макс, сказал, что это все байки, что оборотней не существует!
   - Ну, что поделаешь, - Пожал плечами я, - Если б мне тогда кто сказал, что за Колю я отрублю кому-то ухо - даже оборотню! - я бы тоже не поверил! Знаешь, человек-то он был очень лихой раньше.
   Мы замолчали, тишину нарушила Инга:
   - Давайте по одной, не чокаясь, за всех погибших.
   - Не чокаясь и стоя. - Добавил я, со скрипом отодвинув от стола табуретку, - Кстати, как тот парень, что прибежал из соседнего села и рассказал о нашествии оборотней?
   - Ничего, выписали уже. - Ответила Злата, подняв рюмку. - За погибших.
   Мы выпили, с минуту помолчали, после чего сели, а Митька предложил:
   - Ладно, давайте по последней - и ну ее в баню, спать охота.
   - Кто ж против. - Согласился я. В моих планах было обсудить кое-что со Златой наедине, пока мы совсем не напились.
   - Да уж, история. - Напоследок вздохнул Митька, когда мы расходились по комнатам.
   - Мить! - Окликнула его Злата.
   - Чего?
   - А что хоть имя-то это обозначает - Улло?
   - А хер его знает! - Пожал плечами наш чудо-электрик, - Знаешь, я даже не совсем уверен, что оно звучит именно так. Может, народ чего и перепутал, а может, и я ошибся. Уж больно нелепо оно звучит.
   "Уж больно нелепой покажется людям эта история, если ее кому рассказать!" - Подумал я, но вслух отчего-то произносить поленился, так молча и уйдя в свою комнату.
   ЭПИЛОГ
   ...Наш дружный табор из четырех человек так же дружно снялся с места и переменил большую Россию с ее просторами, людьми, мифами и легендами, на маленький клочок все той же России, находящийся у Балтийского моря.
   Я долго размышлял обо всем, и мысль приехать именно сюда, в Калининградскую область, показалась мне самой идеальной. Как-то раз я отдыхал здесь в санатории, а заодно и совершил экскурсию по области. Мне эти места еще тогда понравились. Бывшая Германия, как-никак, хотя уже от немцев и не так много осталось. Чтобы море не превратилось из романтики в обыденность, мы поселились не у самого берега в одном из курортных городов, а в Калининграде - европейской столице России. От моря на электричке - двадцать минут, город большой, работы хватает.
   После не особо долгого разговора со Златой, мы решили сделать Инге и Митьке эдакий свадебный подарок - квартиру в том же доме, в котором поселились и сами. Правда, в разных подъездах, но в этом тоже есть свои плюсы, видеться каждый раз на лестничной площадке тоже может надоесть, создастся эффект коммунальной квартиры. А так - вроде бы и недалеко, но и не надоедает. Митька по началу упирался, но недолго. К тому же, в плане электроники он фанат своего дела, а в Волчьей Горе этот фанатизм и применить-то особо негде.
   Конечно, я до сих пор с некой грустью вспоминаю наш отъезд из поселка. За тот небольшой промежуток времени, что провел там, успел как-то привыкнуть и к дому, и к этому живописному месту. Хоть с моим фэйсом можно пугать прохожих в подворотне, но человек я по натуре своей сентиментальный. Вы будете смеяться, но мне не столько жаль было расставаться с дьяком - хотя к Серафиму мы тоже привязались, как к родному - сколько оставлять там Филимона. Дьяк одержим идеей исправить местное население с помощью восстановленного храма, он вполне счастлив своей жизнью и верит в светлое будущее. За него я рад и спокоен, к тому же, он - что меня чуть удивило - собрался жениться. То есть, человек устроен, его все вполне устраивает. Да, он замечательный человек, мы к нему привыкли, но за него хоть душа не болела. Он благословил нас и пожелал всего хорошего.
   Бедный же Филимон, словно чувствуя, что хозяин и его негласная хозяйка - Злата - которой он предан почище любой собачки, вышел провожать нас вместе со всеми. Робкие попытки прогнать его пресекал в корне, любому постороннему грозил откусить пальцы. Нам же так преданно смотрел в глаза, что сердце просто сжималось от жалости, возникала бредовая идея забрать его с собой. Только разум упрямо твердил, что здесь ему лучше: пастбища, чистый воздух, стойла. В Калининграде об этом думать даже не стоило. Может, там и есть конюшни, но содержать его там очень дорого, да и все равно смотрели бы за ним не мы, а чужие люди.
   Всплакнули и Гриша, и Павел Георгич, и Злата, и Инга, под общим впечатлением и мы с Митькой тоже расклеились. Митька и Злата оставляли здесь всех своих родственников, как, впрочем, и Инга. Это я здесь был чужим, мне и терять некого, я только нашел. Но пока старый "Пазик" увозил нас, молчали все.
   В Калининграде Митька без проблем нашел себе применение, его взяли в крупную фирму, сначала электриком, потом, поняв его потенциал, отправили на обучении и теперь он отвечает за компьютерное оснащение. Я больше не пожелал работать ветеринаром - как-то ж больно много воспоминаний с этим связано. Устроился, так сказать, по профилю - тренером по самбо в один фитнес-центр. Моего послужного списка на профессиональном ринге (и ковре) для этого хватило за глаза. Инга и Злата работают медсестрами в частной клинике, но Злата уже в декретном отпуске. То, чего не добился оборотень, добился я, у нас должен родиться сын.
   В общем, жизнь идет своим чередом, хотя во сне мне еще часто вспоминаются сельские пейзажи, наш дом без электричества и водопровода, преданный взгляд обычно пофигиста Филимона и прощание с Волчьей Горой. Почему-то Улло - или как его там, ведь мы могли и неправильно называть его все это время - мне даже в кошмарах не снится. Может, просто разум вычеркнул плохие воспоминания, а может, он даже и не стоил того, чтобы о нем помнить. Знаю лишь то, что я стараюсь вообще не думать обо всем произошедшем там. Я никогда не вернусь в Волчью гору, как бы не щемило сердце при воспоминаниях об этом поселке. Хотя прекрасно понимаю, что выкидывать из головы такие воспоминания, пусть и самые ужасные в жизни, не совсем справедливо. Но свой выбор я сделал. Правилен он, или нет - не знаю, время покажет.
   ____________________________________________________________________
  

ЧАСТЬ 2. Восставший ужас.

Глава 1 (31).

   ...Дорога! Как же я к ней уже привык! Как давно она стала мне родной! Наверное, не будь этих поездок, порой таких муторных, я бы совсем закис от безделья. Да и где б тогда я увидел столько прекрасного? Я объездил почти всю Россию от Балтийского моря до Владивостока, это дорогого стоило!
   Правда, восторг от дороги в автобусе испытывал только я один. Трое моих спутников - старые охотники - были усталые и хмурые. Да и мне они были не очень рады. По сути, я специалист по тяжелым случаям, уничтожаю только опасных зверей, они же - просто охотники. Я никогда не стреляю зайцев, белок и уток, моя цель те, кто реально опасен для людей. Прошлым моим "клиентом" был медведь-людоед, терроризировавший четыре поселка в тайге. Он съел десять человек, среди которых было двое детей. Я выследил его за три дня и уничтожил. Для меня охота, вернее, моя охота - это не бессмысленное убийство ради спортивного интереса, даже столкнувшись в лесу со стаей волков я не сделаю ни единого выстрела, если они не пытаются напасть на меня. В то же время, те случаи, за которые я берусь, дают мне такой взрыв адреналина, который не заменит и охота на дикого кабана. Интересные случаи выпадают редко, чаще приходилось отстреливать бешеных лисиц.
   В поселке Волчья Гора, куда мы едем, случай был именно тот, что я считал интересными. В лесу волк разодрал несколько человек. Не успели их похоронить, как на поле он загрыз два десятка овец и пастуха. Просто загрыз, ни съел ни одной. Как итог - жители даже днем боятся ходить в лес, детей из дома вообще теперь не выпускают. Весь поселок в панике, да еще там, говорят, какая-то легенда ходит про оборотня, вроде как даже он всего четыре года назад там бесчинствовал. Но по той же легенде его убили, так что глупо чего-то сверхъестественного теперь опасаться! Впрочем, в такой глуши любая сказка за правду сойдет...
   Когда мы прибыли на место, нас встретил хмурый мужик по имени Василий Макарыч. Он отвел нас в старую избу и сказал, что мы можем разместиться в ней. Был этот Макарыч не слишком многословен, чего нельзя было сказать о жильце дома, в который нас заселили - Митьке.
   Увидев нас, он сразу протянул руку и представился:
   - Митька! Чудо-электрик, гордость села и местная достопримечательность!
   Мои спутники молча с ним поздоровались - неординарных людей на Руси не все любят, а Митькину шутку они явно приняли за наглое хвастовство. Я же, как выходец из интеллигенции, счел интересным пообщаться с ним.
   - А почему чудо-электрик? Черной магией вызываешь молнии, которые питают село электричеством? - Усмехнулся я, когда мои спутники ушли в комнату раскладывать вещи.
   - Типа того. Не имея ни одного провода высоковольтной линии обеспечиваю это проклятое место электричеством. Почти в каждом доме есть заветные двести двадцать вольт, если есть просто аккумулятор. - Заверил Митька.
   - Это каким же образом? - Всерьез заинтересовался я.
   - Слышал про такие приборчики, что от автомобильного "прикуривателя" напряжение с двенадцати вольт выдают на все двести двадцать?
   - Да, у самого такое есть. Около тысячи рублей стоит.
   - Это импортное, а у меня - все местное, я их сам собираю. - Гордо заявил Митька.
   На вид ему было лет двадцать пять. Немного неопрятно одетый, с недельной щетиной и потухшим взглядом, он выглядел как-то нелепо, хоть и чувствовалось, что руки и мозги у этого парня работают как надо. Если он не врет, то руки у него золотые, максимум, на что сподобился я - усилил сигнал обычной детской рации и несколько раз испортил эфир местной радиостанции. Потом, правда, меня запеленговали и дали по шапке, "шарманку" изъяли, штраф выписали. Благо, что сумму штрафа дали маленькую.
   - Так аккумуляторы тоже подзаряжать надо. - Вступил в дискуссию я.
   - Ну, неподалеку от реки сеть есть, там же у нас генератор смонтирован, шестая часть села с электричеством. Только вот потом опять что-то раком встало и кабель не закупили. Когда Злата уехала отсюда наш председатель - Павел Георгич, дядя ее - с горя кабель закупил. Правда, потом его инсульт разбил и Матвея Николаевича поставили. А это - пьянь хроническая! Чуть остатки поселка не проссал. Правда, я ему сам бутылку должен поставить, если уж по совести.
   - За что же? - Удивился я, мы с Митькой прошли в просторную кухню. Он поставил на плиту чайник и спросил:
   - Чай будешь?..
   - Не откажусь. - Кивнул я.
   - Вижу, мужики с тобой суровые приехали, даже сюда хрен вышли.
   - Я их почти не знаю. - Пожал плечами я, - Мы раньше не общались.
   - Ясно. А насчет Николаича - телевизор всем посмотреть хочется, приборчик мой хитроумный очень многие купить хотели, а делаю их я один. Вот по три сотни за каждый и отдали. Конечно, это я просто не обдираю, я ж на совесть делаю, вечные. Но аккумулятор тоже не найдешь здесь - магазинов-то автозапчастей в округе нет!
   - Только не говори мне, что ты их тоже делаешь! - Покачал головой я.
   - А что сложного-то? В Интернете этих схем полно, да я и без этого что угодно соберу. Вместо электролита - вода с солью обыкновенной. Они, конечно, похуже автомобильных, но и так сойдет. Это еще по две сотни с человека я заработал. А чем аккумулятор подзаряжать? Динамо-машинки на двенадцать вольт Митя тоже делает. В общем, село у нас большое, примерно тысяч шесть человек сейчас, беженцы ж приехали недавно. В общем, положа руку на сердце, два миллиона я заработал на этом. При том, что с дома больше тысячи не взял!
   - Так чего ж в этой глуши сидишь? - Удивился я, отхлебнув горячего чаю, - Давно б отсюда уехал и горя не знал! В каком-нибудь городке купил бы себе квартирку с центральным отоплением, устроился б где-нибудь там электриком - и жил бы припеваючи!
   - А чего мне в городе-то делать? - Не понял Митька, - Мне и здесь хорошо! Я здесь родился, здесь вырос. Уезжал отсюда четыре года назад, женился я тогда на красавице одной местной. Только она там, в городе, другого себе нашла, директора в стоматологической клинике, у них уже ребенок родился недавно.
   - Вы с ней общаетесь? - Не понял я.
   - Нет, но она общается со Златой, а Злата - жена Макса, моего друга. Вот он мне и сказал. Он, кстати, скоро сюда приехать должен. Здоровущий же он! Раньше в подпольных боях без правил выступал, потом здесь от бандюков прятался, сейчас тренером в фитнес-центре работает. А мне город не понравился. И работа была, и уважали меня там, но - не мое это! Я селянин, мне здесь хорошо! Да и здесь друг у меня есть хороший, батюшка наш, отец Серафим! Мы с ним ровесники, но он сейчас солидный такой, располнел малость, борода такая добротная. Мы когда уехали, он женился как раз. Говорит, семья от тоски спасла, заботы были, матушка ему попалась понимающая, умная. У него уже двое детей, сейчас третьего ждут. Говорит, сколько Господь даст - все благо! Завидую я ему по-белому: все ему нравится, всему он рад, спокойный такой. А я бессонницей через раз мучаюсь, особенно, когда Улло вспоминаю.
   - Кого? - Не понял я, - Улло? Это что?..
   - Не что, а кто - оборотень был у нас тут, Улло звали. - Пояснил Митька как ни в чем ни бывало.
   - Оборотень? - Я с опаской посмотрел на электрика, решив, что он немного переработался. Конденсаторы-транзисторы рано или поздно, похоже, могут свести с ума.
   - Да ты не смотри так, любого местного спроси про Улло, тебе расскажут. Ну, разве что беженцы наши не знают. Они думают, что в Киргизии как в аду были, да только там люди бесчинствуют, а здесь самый настоящий оборотень бушевал, людей как скот резал! Ты думаешь, почему сюда бригаду охотников вызвали? Ведь ясно же, что волк простой бесчинствует, может, больной - не более! Но весь поселок в страхе живет, не отошли они еще от прошлого раза, надолго это теперь останется у всех в памяти! Даже собака ночью где завоет - половина села в страхе дрожит! Наши охотники местные ни за какие пряники теперь на волка охотиться не пойдут!
   - А что за история-то произошла с этим оборотнем? - Спросил я, допив остатки чая. - Надо полагать, не простые бабушкины сказки?
   - Тут и дедушкины былины покурят! - Усмехнулся Митька, достав сигареты. - Шутка ли, две деревни уничтожил и нашу чуть не перегрыз всю!
   - Ты хочешь сказать, что сам это видел? - Недоверчиво спросил я.
   - Я в этом участвовал! Да любого местного спроси, тебе все расскажут, что тут творилось! Думаешь, я это с пьяных глаз тебе сейчас сочиняю? Если бы! До сих пор во сне кошмарами мучаюсь, вспоминать жутко! Это сейчас уже полегче, четыре года прошло с тех пор, я и уезжал отсюда, и развод у меня был, а первый год вообще по ночам от каждого шороха вздрагивал! Все не верилось, что Макс гада обратно в ад отправил! Почему из наших-то никто и не хочет даже пытаться на волка идти охотиться - после Улло в этих местах еще долго даже собак бояться будут! А ведь есть хорошие охотники, да только как про волка услышали - ружья на гвоздь повесили и квасят целыми днями в темную голову! А ночью так вообще никто на улицу даже не сунется! А волк этот, говорят, частенько прямо по местным улицам расхаживает, вообще страх потерял!
   - Страх, говоришь, потерял? - Прищурился я, поставив на стол опустевшую чашку, - Вот на этом я его и поймаю! Дорого ему смелость эта обойдется! Сегодня же ночью и пойду на охоту!
   - Ты сдурел, человече? - Покрутил пальцем у виска Митька, - Зима на дворе, , это тебе не юга! Уже стемнеет скоро, а у нас тут ни один фонарь ночью не горит - свет-то есть только в центре да на скотобойне новой!
   - А что за скотобойня? - Заинтересовался я, - Там волк может поблизости ошиваться, на запах пойдет!
   - Там и раньше бойня была, здоровое такое здание. Лет десять пустовало, пока сюда Ипатьев этот не приехал, бизнесмен. Выкупил бойню, ремонт там сделал, купил кабель, я там проводку всю делал. Завтра, кстати, туда тоже идти надо. Хотя не нравится мне этот Ипатьев. Вроде мужик богатый, но как байку про Улло от местных узнал - все, помешался на ней! Весь поселок выпытывал, где могила оборотня! Думаю, кто-нибудь и проболтался. Правда, теперь-то все равно, его уже не оживишь. Я надеюсь...
   Увидев выражение лица, с которым Митька это сказал, я понял, что если этой истории даже и не было, то Митька в нее все равно верит. Вряд ли на свете существует такой актер, который сумел бы изобразить на своем лице такую гамму эмоций. Непонятную смесь страха и тревоги, но при этом еще и надежду - что это все больше не повторится никогда!
   Еще недолго поболтав с Митькой, я направился в свою комнату. Бравые охотники уже достали бутылку водки и выпивали за приезд. Я от угощения отказался - на охоту ночью, меткость понадобится, - за что был удостоен отнюдь не теплых и не дружеских взглядов с их стороны. Сами мои спутники на охоту этой ночью уж точно не собирались, решив, что это может подождать до завтрашнего дня. Признаться, я был этому только рад - я люблю работать один, а не в команде. На спину повесил ружье, за пояс сунул кинжал, а на пояс повесил кобуру с мощным самодельным пневматическим пистолетом. Некогда пить, охота зовет!

Глава 2.

   Были сумерки, очень прохладно. Выдохнув облако пара, я пошел искать того, кого все местные меньше всего хотели бы встретить. В поселке стояла какая-то нереальная тишина, в домах почти нигде не было света. Если же он где-то и горел, то какой-то уж больно приглушенный. Словно никто не хотел, чтобы с улицы было видно, что хозяева еще не спят. Похоже, в этих местах свой уклад жизни. До полуночи еще далеко, в любом более или менее живом городе в это время еще никто не спит, здесь же было тихо и пусто.
   Проходя в сторону скотобойни, я увидел рядом с дорогой высокий забор. Что за предприятие за ним находилось, я не знал, но забор был больше двух метров и совершенно непроницаемый. Хотя явно не золото за ним лежит...
   Возле ворот я увидел высокий силуэт, который меня тоже заметил. Сделав несколько шагов в мою сторону, он громко спросил:
   - Охотник?
   - Да, а что? - Поинтересовался я, остановившись возле него и посмотрев на лицо этого человека.
   На вид ему было лет восемьдесят, ни меньше, вся его внешность говорила о том, что старик явно болен, и очень серьезно. Лицо состояло из одних морщин, взгляд совершенно потухший, зубы сгнили. Одет он был в длинный плащ и старую кепку с коротким козырьком, в коих частенько раньше ездили водители такси.
   - Ничего, - Пожал плечами старик, посмотрев на меня, - Просто местные в это время не высунутся, а ты сам, похоже, идешь волка искать.
   - Иду, - Кивнул я, - Вижу, вы его тоже не опасаетесь?
   - А чего мне его бояться? - Усмехнулся старик и тут же тяжело закашлял. Отпустило его почти через минуту, после чего он хрипло и еле слышно продолжил: - Мне глупо смерти бояться, она уже давно рядом ходит, да все не заберет меня никак, да и волка этого я не боюсь. Как тебя зовут?
   - Игорь.
   - Меня дедом Никифором все зовут. - Представился собеседник. - Сторожем здесь работаю сам для себя, все равно уже год как спать по ночам не могу.
   - А что здесь сторожить-то? - Поинтересовался я.
   - Дом это мой, - Усмехнулся старик, - Местные почему-то думают, что я там что-то ценное храню, троих уже солью в задницу подстрелил!
   - При таком высоком заборе невольно подумаешь, что за ним что-то есть! - Заметил я.
   - Если людям некогда думать о своем доме, о семье своей - вот и остается с пьяных глаз думать про чужие дома. Ладно, иди на охоту, только смотри: волк сильный, много людской крови выпил.
   - Может, это и есть тот самый легендарный оборотень? - Не удержался я.
   - Нет, Улло мертв, можешь его не остерегаться. - На полном серьезе ответил старик, затем посмотрел на громаду высящегося вдали здания бойни и добавил: - Но серебряную пулю на всякий случай при себе держи, свинец его не возьмет.
   В полном удивлении я пошел дальше. Похоже, в Волчьей Горе даже старики верят в эту историю! Может, это правда? Кто знает, что тут творится, в такой глуши? Может, действительно обитал тут какой-то оборотень? Ладно, мне бы пока с волком разобраться!
   Я шел по вечернему поселку, осматриваясь и вслушиваясь во тьму. Скотобойню я увидел издалека. Огромный ангар зловещей массой возвышался во тьме. Даже у меня отчего-то пробежал мороз по коже. Я направился именно туда, сняв ружье с плеча. Высокий забор тоже выглядел устрашающе, равно как и страшный аромат тухлятины. Вполне допускаю, что волк может околачиваться именно здесь - на такой запах хищник может пойти, если в округе не густо с нормальной пищей. А раз уж волк начал приходить в село и резать домашний скот вместе с хозяевами - значит, с пищей у него действительно большие проблемы. Главное, чтобы в качестве пищи он не попытался употребить меня!
   От этой мысли меня передернуло, я взял ружье в руки и прислушался. Где-то вдалеке слышался вой, но был он волчий или собачий - даже я понять не смог. В любом случае, послушать стоило - волки отзываются на вой, а узнать его местонахождение мне было необходимо.
   Ждать пришлось недолго. Примерно через три минуты волк отозвался. Если вой вдалеке был не слишком четким и оставлял большие сомнения, то этот вой вблизи сомнений не оставил - волк! И совсем недалеко! Максимум - метров пятьдесят от меня, где-то в зарослях кустарника в стороне от скотобойни. Ну, дружок, померяемся силами!
   Пробежав метров двадцать, я снова затаился. Тишина. Решив спровоцировать волка, я издал такой же вой. Охотники и наблюдатели за волками нередко используют этот прием. Волки всегда готовы прийти на помощь собратьям, поэтому отзываются даже на такой вот вой, иногда даже очень неумело подделанный. Я же в этом плане был специалистом, вой научился издавать такой, что и самые подозрительные волки на него отзывались.
   Не подвел меня этот навык и на этот раз. Вой послышался совсем близко, метров десять, за поворотом забора. Пульс участился, я наметил ружье на примерную высоту обычного волка. Палец лег на курок, я готов был в любой момент выстрелить и покончить со страхом всех местных жителей. Был готов, пока волк не появился в поле зрения.
   Такого я точно еще не видел! Волк был огромен, раза в полтора больше любого из тех, на которых я охотился раньше. Я чуть попятился назад, держа его на мушке. Волчара увидел меня и оскалил свои огромные клыки. Он шел на меня, я приготовился выстрелить, но в следующую секунду волк повел ушами, затем резко развернулся и рванул прочь. Ночь разорвали два выстрела. Разрядив ружье, я быстро перезарядил и рванул следом. Волк скулил убегая, на заборе я увидел капли крови. Значит, не промазал!
   Я бежал следом, но цели больше не видел. Пробежав метров триста, я остановился. Интересно, почему он дал деру? Такое впечатление, что волка кто-то... позвал! Как простую собаку! Но кто? Кому подчиняется эта машина смерти и кому надо управлять этим убийцей? Волк ведь жрёт людей и домашний скот! С чего я взял, что кто-то его позвал? Да элементарно! Я хорошо знаю мимику собак и волков, он сам не собирался уходить! Но повел ухом так, словно его кто-то позвал! Голоса или команды я не слышал, но ведь у собак и волков слух в несколько раз лучше, его могли позвать даже специальным свистком, которого я не услышал бы!
   Странно это все! Тот, кто натравливает волка на людей - это уже убийца! А главное - зачем ему это? Кто-то хочет запугать жителей этого села, которое поголовно верит в историю с оборотнем? Но зачем? Это место - медвежий угол, тут даже электричества нет! Даже ради недвижимости никто не позарится на это место! Таких глухих сел вокруг много, цены на дома итак ниже плинтуса, но Волчья Гора находится намного дальше от цивилизации, чем многие похожие села! Если только этим занимается не какой-то псих, помешанный на этой истории. В любом случае, волка надо как можно быстрее уничтожить. А заодно неплохо бы выявить и его хозяина, чтобы тот не натаскал на людей новое чудовище.
   Я обошел скотобойню вокруг несколько раз, но волка не было видно. Похоже, его уже увели. Не местный охотник, совершенно не верящий в историю про оборотня, может представлять угрозу для волка-людоеда и его ненормального хозяина.
   - Приятель, не волка ищешь? - Окликнули меня.
   Обернувшись, я увидел примерно своего ровесника. Среднего роста молодой парень со светлыми давно не стрижеными волосами, в модной зимней одежде. Совсем не сельский персонаж.
   - Ищу. - Кивнул я, - Хотя пора уже серебряными пулями запасаться, все про оборотня говорят, охотники ваши и те по избам прячутся.
   - Дураки. - Пожал плечами парень, - Может, он и был, но сейчас здесь точно ни одного нет. Меня Егор зовут, я тут всего год, тоже много про оборотня слышал. Но сейчас здесь обычный волк, только огромный, так что запасись картечью - и убей ублюдка.
   - А сам-то чего ночью без ружья ходишь, раз тут такая опасность обитает? - Не понял я.
   - А чего мне бояться? Волка? Не смеши меня, это ему меня бояться надо! - Усмехнулся Егор и пошел дальше.
   Посмотрев ему вслед, я еще немного побродил по окрестностям и вернулся домой. Смысла искать волка всю ночь просто не было. Похоже, его хозяин слегка напуган тем, что я ранил эту зверюгу, вряд ли он снова рискнет. В планы злодея вряд ли входило появление чужого охотника, не запуганного историями про оборотня. Правда, по пути ружье все равно держал в руках.
   В доме стояла тишина. Я запер дверь изнутри на щеколду и увидел Митьку, который вышел из кухни.
   - Как прошла охота? - Поинтересовался он, - Видел волчару?
   - Видел, но не пристрелил. - Я поставил ружье к стене, - Как там мои коллеги поживают?
   - Упились в зюзю и в туалет по стенке выходили. Из комнаты таким перегаром несет, что если зайдешь - разом опьянеешь! Ты лучше ложись в другой комнате, я пустую отопру, в ней раньше Макс жил.
   Едва Митька замолчал, как в дверь постучали. Я насторожился, хотя волки пока еще не умеют стучать. Но у волка есть хозяин, а он явно не тянет на звание доброго человека! Митька отпер дверь, в дом вошла среднего роста темноволосая девушка в вязаном свитере, валенках и теплой куртке нараспашку. Голову ее увенчивала темная шапка, а в руке был увесистый пакет.
   - Марина, ёлки-палки, я ж тебя просил не таскать мне еду! - Шумно вздохнул Митька, - Я не инвалид, на хлеб с красной икрой себе зарабатываю больше, чем кто-нибудь другой в этом поселке!
   - Только готовишь ты, Митя, как безрукий, даже яичницу нормально не приготовишь!
   Марина, не слушая Митьку, стала доставать из пакета несколько банок и термос. Похоже, она принесла Митьке уже готовую еду. Сам чудо-электрик наблюдал за процессом со стороны несколько обреченно. Я решил, что происходящее меня не касается и удалился в комнату, которую мне посоветовал Митька. Правда, в ней было несколько холодновато, а чистота одеяла оставляла вопросы, но я привык за долгое время своих охотничьих гастролей спать хоть на траве или в сугробе. Пожалуй, я сам не хуже иного волка.
   Разложив одежду, я заглянул в комнату к своим коллегам и забрал оттуда свои вещи. Матерые охотники так же матеро храпели, они не заметили, как я заходил в комнату. Когда я разложил вещи, в комнату постучали.
   - Войдите. - Ответил я.
   - Да это я. - В комнату вошел Митька, - Слушай, я в этой комнате диван в углу займу? Маринку назад не могу отпустить, вдруг этот зверь объявится.
   - Да мне-то чего, ты ж до утра под баян петь не собираешься? - Усмехнулся я.
   - Мне только голову на подушку опустить - сразу вырублюсь.
   - Вижу, отношения у вас еще не дошли до той стадии, когда можно спать в одной комнате? - Заметил я, забравшись под одеяло. Оно было холодное, отчего первые несколько минут спать даже в футболке и плавках было очень не жарко. Было огромное желание нацепить на себя шапку и теплую куртку, но когда оно окрепло, воздух под одеялом уже прогрелся. Митька же, расположившийся на маленьком диванчике в углу, вдруг разоткровенничался:
   - Давно они могли дойти и до сна в одной комнате, и под одним одеялом, да только не хочу я девке судьбу ломать. На фиг я ей нужен? С одной стороны, она уже полгода за мной бегает, мне только позвать - замуж за меня выйдет без проблем, да только я еще от прошлого брака не отошел.
   - Боишься новой неудачи? - Спросил я.
   - И да и нет. Просто... Как бы тебе сказать... - Митька замолчал, видимо, обдумывая, как бы это правильно объяснить: - Понимаешь, бывшая моя, Инга, та была хоть и стервоза, но яркая такая, видная, а Маринка - симпатичная, но обычная сельская девчонка. Женюсь на ней - а в койке все равно буду о бывшей думать.
   - Думками сыт не будешь, прошлого не вернешь, а один всю жизнь куковать не будешь.
   - Мудро. - Хмыкнул Митька.
   - Мудро, да не очень, думаешь, я сам не такой? Ага, да хрен там дважды! Тот еще дурень, только былью порос уже и теперь рассуждать могу красиво. А сколько сам шишек понабивал, да волос седых заработал - и ты покуришь.
   - Да уж, жизнь - это тебе не профессия, ей обучиться заранее нельзя, в ней мы все - самоучки. - Не менее по-философски заметил Митька. - Ладно, давай спать, что-то мне подсказывает, хреновый денек завтра будет!
   - Это почему?! - Опешил я.
   - Не знаю, предчувствие какое-то странное. Хоть я никогда сильно-то пророком не был, а вот сейчас как-то неспокойно.
   - Не забивай себе голову ерундой - и с мыслями будет спокойнее. - Посоветовал я, а Митька лишь хмыкнул в ответ.

Глава 3.

   ...Утро было холодным. Именно так я и мог его назвать - холодное! Еще под одеялом я почувствовал, что замерз до жути. Про уши и говорить было нечего, они замерзли так, словно все это время я провел на улице, а не в кровати. Поднявшись, я оделся быстрее, чем любой солдат в образцовой роте, а затем вышел в кухню. Организм яростно требовал горячего чая, а уши просили пристроить на них теплую шапку.
   - Доброе утро! - Услышал я, едва войдя в кухню. У плиты колдовала Марина. Только теперь она была в обычных спортивных штанах, свитере и без шапки. Волосы были распущены и спадали до плеч, придавая своей хозяйке довольно привлекательный вид. Посмотрев на сонного Митьку, сидящего на табуретке за столом, я пришел к выводу, что на его месте не рыпался бы, а женился и жил себе спокойно.
   - Доброе утро. - Ответил я.
   - Игорь, ты яичницу же будешь? - Поинтересовалась Марина, - Я там и на твою долю тоже пожарила.
   - Спасибо, не откажусь. - Кивнул я, Митька со скрипом вытащил из-под стола табуретку и ленивым жестом указал мне на нее.
   В кухне было гораздо теплее, чем в комнате, из которой я вышел, а после яичницы с сыром, которую Марина превосходно сумела приготовить, мое настроение восстало из пепла. Стало тепло, спокойно, а заодно пропало желание куда-нибудь идти.
   Когда в кухне появилась незнакомая мне девица, Марина удивленно спросила:
   - А ты зачем пришла? Я же вечером тебе сказала, что к Митьке иду!
   - Волк ночью трех девушек загрыз на окраине. - Тихо сказала гостья, - Хоть я и видела, что это не ты, но не смогла дождаться твоего возвращения.
   - Игорь, знакомься: это Анна - старшая сестра Марины. - Монотонно сказал Митька, отхлебнув чаю из своей пол-литровой кружки.
   - Что значит - загрыз?! - Опешил я, подскочив из-за стола, - Я еще вечером подстрелил ублюдка, сам видел брызги его крови на заборе! Даже если он и не подох, то уже напасть ни на кого не мог!
   - Волка нашли - обескровленного. - Кивнула Анна, сняв шапку и присев за стол. Она оказалась намного красивее своей сестры. Более стройная, высокая, маленький рот с чуть полноватыми губами, красивые голубые глаза, а светлые волосы довершали эту картину как нельзя лучше.
   - В смысле - обескровленного?! - Теперь офигел Митька.
   - Убит он, похоже, картечью, ему затылок пробило, но все тело высушено, крови вообще нет, даже на земле нет пятен крови. - Пояснила Анна.
   - Значит, стрелять я еще не разучился. - Удовлетворенно отметил я, мысленно поставив еще одну галочку в списке убитых мною волков-людоедов.
   - И на горле следы как от укуса, словно кровь из него кто-то выпил. - Добавила Анна, заставив меня поперхнуться остатками чая.
   - Кто ж из волка будет кровь пить? - Прохрипел я, откашливаясь.
   - В нем человеческой крови до фига, он же людей ел. - Задумчиво сказала Марина.
   - Это уже совсем бред! - Покачал головой я, - Если я ничего не путаю, у вас тут про оборотня байка ходит, а не про вампира! Да и вампиры волчью кровь даже в сказках не пьют. Графу Дракуле, например, волки подчинялись как марионетки, если верить Брему Стокеру.
   - Но это не все: говорят, что видели второго волка. - Продолжила добивать меня Анна, - Говорят, что тех девушек он и загрыз, когда первый уже был мертв.
   - Хрен редьки не слаще! - Плюнул я, натягивая куртку, - Веди меня туда, я хочу сам на это посмотреть!
   - Так и смотреть-то не на что! Девушек тех увезли, волка - тоже, куда ж ты идти-то собрался?..
   Я замер с одной рукой вставленной в рукав, вторая рука держала шапку, а рукав лежал на полу. Хороший вопрос: куда?..
   Как раз в это время проснулись умудренные опытом и бухлом охотники. Вид у них был как у заспиртованных мумий, от перегара замертво валились тараканы от спиртового отравления. Интересно, а эти охотнички теперь хотя бы в упор в забор-то попадут?..
   - Самогон есть? - Спросил один из них, едва выйдя в кухню. Похоже, в тот момент это было для него важнее всего на свете.
   Митька внимательно посмотрел на него и достал из кухонного шкафчика полулитровую бутылку. Жидкость в ней была чуть мутноватой, но мутные глаза охотников при виде нее прояснились и засияли. Передавая ее в руки охотников, Митька рисковал: они едва не оттяпали ее вместе с рукой чудо-электрика.
   То, как бравые охотнички пили, больше всего напоминало мне сцену из третьей части саги "Сумерки", где молодые вампиры жадно окружили убитого ими человека, собираясь выпить его кровь. Именно с такой же жадностью они окружили эту бутылку и выжрали ее разве что не вместе со стеклом. Митька лишь покачал головой и с усмешкой шепнул мне:
   - А я себя алкоголиком еще считал!..
   - Ну, бойцы, на охоту идем? - Громко спросил я, хотя спросил лишь ради интереса. Интереса услышать, под каким предлогом они откажутся.
   - Так мы это, днем-то не пойдем, какой смысл? - С воровато бегающими глазками ответил один из них, - Он же ночью нападает! А мы пока ружья приготовим, осмотрим все. Кстати, Игорь, будь другом, сбегай до магазина, а?..
   - Ноги что-то болят, мне бы посидеть, - Тяжело вздохнул я, - Тут магазин недалеко, прогуляйтесь, заодно местность перед предстоящей охотой осмотрите.
   Обиды в их глазах было столько, словно я только что оскорбил их всех в очень грубой форме. Не графья! Не за таблетками меня просите сбегать, а за бутылкой - вперед! Хоть протрезвеете! Хоть они про водку ни слова не сказали, но тут и пророком быть не надо, чтобы понять, о чем они говорили.
   - Ладно, пора собираться, мне Ипатьеву надо проводку протянуть на скотобойне. - Сказал Митька, когда охотники удалились в комнату с заветной бутылкой, - Не хочешь прогуляться за компанию?
   - Можно, не дома ж весь день торчать. - Пожал плечами я.
   - Кстати, я же чуть не забыла. - Встрепенулась до этого молчавшая Аня, - Сегодня утром меня встретил отец Серафим и попросил передать тебе, чтобы ты к нему зашел.
   - Я? - Удивился Митька, - Мы же только вчера утром с ним беседовали, что случилось-то?..
   - Похоже, кто-то раскопал могилу Улло и вытащил все его кости оттуда. - Мрачно заметила Аня, а у Митьки затряслись руки. Он сполз на табуретку и растерянно посмотрел на нас.
   - Но ведь его же нельзя оживить, правда?.. - В этом вопросе было столько отчаяния, что я поспешил его заверить:
   - Если он был в могиле и не вылезал из нее ранее, то с чего бы ему вдруг сейчас-то в список живых вернуться?..
   Не скажу, чтобы мои доводы его совсем убедили. Митька достал сигареты и закурил, Марина стала поглаживать его по голове, как маленького ребенка, которого нужно успокоить.
   - Ипатьев, сука, больше некому! - Сказал Митька, - Не зря он могилу Улло искал!
   - Вот пусть и положит его кости у себя в кладовке, чтобы любоваться ими по праздникам! Не парься, если кто-то восстает из мертвых - то не ждет для этого, пока его выкопают! - Заверил я.
   - Это в кино так, а Улло и до прошлого своего восстания хрен знает, сколько лет в земле лежал, пока его наркоман один не раскопал, крест не свернул на могиле. - Митька нервно стряхнул пепел мимо пепельницы, - Не к добру это все, не к добру!..
   Минут через двадцать мы все же вышли из дома и направились в дом отца Серафима. Идти пришлось минут десять, прежде, чем показался одноэтажный ломик из круглого бруса. Выглядел он добротно, как и ухоженный двор вокруг. Снег был убран, вдоль дорожки стояли снеговики, возле одного из которых крутился примерно пятилетний пацан.
   - Зрасти, дядя Митя! - Крикнул он, увидев Митьку.
   - Привет, Васек, отца позови! - Сказал Митька, заходя во двор.
   Пацаненок кивнул и скрылся в доме. Пока его не было, из-за дома вышло большое кудрявое животное, больше всего похожее на ушастую овцу-переростка. Правда, овец темно-серого цвета мне пока что видеть не доводилось.
   - О, Филимон! - Воскликнул Митька, увидев неведому зверушку, - Филя, иди сюда!
   - Это что? - Не понял я.
   - Это Филипп, ослик батюшкин. - Пояснил Митька, - Раньше он сельским считался, его Максу дали как транспорт, потом Макс уехал, Филимона Серафиму вроде как на время отдали, а потом его Степаныч "списал" по бумагам, вроде как помер ослик, а Филька так у батюшки и остался. Хороший осел, ничего не боится, если у какой кобылы "свадьба" - так и большим жеребцам не стесняется навешать по шапке. Здесь уже мулов от него штук десять народилось, все хочу осленка самку взять, чтоб ему нормальная невеста была, а то без потомков помрет - мулы-то бесплодные.
   - Митька, чего во дворе стоишь? - Услышали мы, я перевел взгляд с Филиппа на крыльцо дома и увидел батюшку. Отец Серафим был настоящим священником, какими я всегда их представлял. Плотного телосложения, с наличествующим животом и густой окладистой бородой. На вид ему было около сорока лет, хотя из разговоров с Митькой я понял, что отец Серафим примерно наш ровесник или чуть старше.
   - Привет, батюшка, - В ответ поздоровался Митька, - Некогда в гости заходить, на работу идти надо. Я на пару минут всего. Это правда, что Улло выкопали?
   - Правда. - Кивнул батюшка, выйдя к нам и поздоровавшись со мной за руку, - Я на Филимоне туда ездил, он на могиле раскопанной бесился, кричал, когда землю нюхал. Все унесли, нелюди, все кости его обгорелые выкопали. Я пытался поговорить с Ипатьевым, но меня к нему даже не пустили, вытурили прочь.
   - Я сейчас иду по его заказу делать проводку на скотобойне, если он меня вытурит - пусть и провода сам тянет. - Заверил Митька, - Он это, больше некому. Он на этой истории с Улло помешался! Только зачем ему это?..
   - Он злу поклоняется, - Вздохнул отец Серафим, - Я видел у него на прошлой неделе на шее вместо креста или кулона висит звезда пятиконечная перевернутая.
   - Пентаграмма. - Понимающе кивнул Митька, - Сектант недорезанный!
   - Будь осторожен, Митька, нехороший он человек, от такого чего угодно ожидать можно! - Предостерег батюшка.
   - Ладно, и не такое прошли пять лет назад, прорвемся! - Без особой уверенности ответил Митька, после чего мы продолжили путь к скотобойне.

Глава 4.

   Надо признать, от скотобойни, как это принято считать, не исходило какого-то постороннего запаха. Той же тухлятины, например. Одного волка-людоеда я отстрелил именно у скотобойни - какой же там стоял смрад! Правда, там и волк был бешеный, много адреналина мне та охота принесла.
   Даже днем этот огромный ангар выглядел пугающе. Стены были обиты старым потемневшим железом, окон нет, часть стены - кирпичная кладка, выкрашенная все в тот же черный цвет, словно кто-то умышленно хотел придать этому месту отталкивающий вид. Больше всего оно напоминало большую коробку грязно-черного цвета.
   - Пришли. - Сообщил Митька, когда мы подошли к главной двери бойни. Митька постучал в дверь, появился дюжий хлопец в камуфляжной форме.
   - Электрик? - Спросил он.
   - Где Ипатьев? - В ответ спросил Митька.
   - Не твое дело.
   - Не поговорю с ним - пусть сам провода тянет, я ему не раб, могу как не хрен делать отказаться работать и уйти в запой, пусть потом спеца ищет, где хочет. Я проводку начал - после меня хер кто разберется!
   - Да уехал он еще вчера вечером! - Раздраженно вздохнул охранник, - Будет только завтра! Разбирайтесь с ним сами, мое дело маленькое! А с тобой кто?
   - Помощник, я его предупреждал об этом. - Ответил Митька, - Ладно, все равно я его еще найду, чтобы поговорить!..
   Мы прошли внутрь и попали в длинный темный коридор. Метров через десять уперлись в дверь, за которой оказался огромный цех. Честно говоря, все приспособления, которые я там увидел, в моем понятии не совсем подходили именно для скотобойни. Из-под потолка к полу тянулись несколько огромных крюков на тросах, в стенах торчали огромные стальные шипы с крюками, а посреди помещения была большая ванна. Там же стоял большой барабан с высокими бортами, в одной части которого находился громадный крутящийся нож, похожий на пропеллер. Сверху эта конструкция должна была закрываться большой крышкой.
   - Ипатьев сказал сделать на все это отдельные включатели. - Пояснил Митька, ковыряясь в щитке, - Вот этот адский миксер должен включаться вообще отдельно от всего, даже от света в помещении.
   Говорил он это именно о той самой конструкции с вращающимся ножом.
   - А для чего эта штука служит? - Поинтересовался я.
   - Вроде как фарш или тесто мясное готовит, туши мороженные целиком перемалывает, хоть барана туда закинь вместе с костями и шкурой - ему по фигу!
   - Да, страшная машинка! - Поежился я, - Да и вообще местечко жуткое!
   - У такого психа разве могут здесь цветы расти? Да и это бойня вместе с мясоперерабатывающим цехом. Видишь тот угол?
   Митька указал мне в самую неосвещенную часть цеха.
   - Что там? - Не понял я.
   - Это место, где скот будут убивать и обдирать с него шкуру, а так же потрошить. Хотя какие-то методы у них явно садистские! Овцам вообще-то просто по горлу ножом режут, или током забивают, а у них здесь что-то вроде наковальни большой и кувалды с широкой насадкой. Как мне один из его рабочих мельком объяснил, скот будут этой кувалдой по голове забивать.
   - Изверги! - Разозлился я, - Не знаю, как вообще можно скотобоем работать, день за днем животных убивать! Хотя я сам охотник, но я стреляю только в тех, кто слишком опасен для людей! Ту же курицу никогда б не смог зарубить!
   - Ну, для сельского-то человека это вполне обычное дело, то курицу зарубить, то поросенка зарезать. И жалко, а все равно надо, судьба у них такая. Есть, конечно, садисты, но по большому счету никто жаждой крови не отличается.
   - Мне про прадеда моего такое говорили, что волосы на голове дыбом становятся. - Припомнил я, - Говорили, не то что бы извергом, а что он вампиром был, людей как скот резал. Во время гражданской войны целый полк красноармейцев ночью обескровил, утром одни трупы были со следами его клыков на шее. Это мне бабушка покойная еще рассказывала. Говорит, что ночью против него даже с ружьями невозможно совладать было, а вот днем он почти никогда не воевал. Ближе к вечеру у него лихорадка начиналась, а ночью ему было наплевать, сколько противников против него шло.
   - Ну вот, а сам мне говорил, что мы байкой про Улло тут всех пугаем! - Усмехнулся Митька. - А ты сам в это веришь?
   - Честно говоря - нет. Хоть он и считался врагом народа, моя прабабка и бабка долго по ссылкам проездили. Прабабка долго прожила еще, а бабка от сердца в пятьдесят лет уже умерла, почему я ее и не помнил почти. Помню лишь, что она меня боялась. Говорила, что я первый наследник мужского пола, что мне прадедовская сила могла отчасти перейти и кровожадность. Мать говорила, что у бабки просто с нервами уже плохо от всего перенесенного в жизни было. Впрочем, так и есть, она ментов и военных до самой смерти боялась, а если кто в дверь стучал - она от ужаса замирала, все боялась, что ее опять арестовывать пришли. По идее, их трижды собирались расстрелять с прабабкой, когда прадеду в бою один солдат шашкой голову отсек. Но все байку слышали, что он вампиром был, боялись, что он за дочку и жену мстить будет. Говорят, красноармейцы ему даже осиновый кол в сердце вбили и захоронили отдельно от всех убитых. А потом на могилу еще и камней сверху накидали, очень боялись, что он выберется и мстить начнет.
   - Улло покурит! - Присвистнул Митька, - Я тут, оказывается, проводку подключаю на пару с потомком лютого вампира! Хотя, сколько людей Улло погубил - лучше не вспоминать. Жесток он был, скотина, всех рвал, целые деревни уничтожал под корень, ни детей, ни стариков не щадил, на кол в заборе людей насаживал.
   - Может, сменим тему? - Предложил я, - Что-то не очень оптимистичная тема пошла!
   - Не возражаю. - Согласился Митька, после чего мы продолжили возню с проводкой.
  
   ...Из здания скотобойни мы вышли только через пять часов. Митька был доволен тем, что работу в этом месте завершил и теперь может спокойно ожидать свои деньги.
   - Я по Интернету нашел двух ослят-самок, как раз мне на их покупку хватит, Филимону невесты будут. - Сказал он, когда мы уже шли к дому.
   Я в мыслях уже был на ночной охоте, желая пристрелить-таки тварь, терроризирующую весь поселок. Хотя дело тут явно не простое, за зверством животного стоит человек, который натаскал волка для этого. По совести, пристрелить бы обоих, но за человека могут и срок навесить...
   - Привет, Митька! - Отдаленно знакомый голос вывел меня из раздумий.
   - Привет, Егор. - Поздоровался Митька с моим вчерашним собеседником.
   - Как прошла охота? - Спросил Егор меня.
   - Одного я пристрелил, но теперь выясняется, что есть и второй. - Пожал плечами я, - Пристрелю и этого, работа у меня такая.
   - Удачи! - Пожелал Егор, после чего мы продолжили путь в разных направлениях.
   - Врач местный. - Сказал мне Митька, когда мы уже немного отошли от Егора, - Дотошный - жуть! Если к нему лечиться собрался - готовь литр крови, ведро мочи и тазик кала, анализами задолбает. Хотя есть у него какие-то свои принципы странные. Например, у бабушек местных он с анализами сильно не возится, быстрее им что-нибудь выпишет - и домой отправит. А вот с молодежью работает дотошно. Одну красавицу местную так и вовсе три месяца почти каждый день кровь из пальца сдавать заставлял, хоть она и здорова, как кобыла. По-моему, у него политика такая: старики свое отжили, а за молодежь он борется. Может, я и ошибаюсь, но иначе понять этого не могу. Странноватый парень. Страха вообще нет, его даже собаки местные побаиваются. Говорят, он откуда-то из города приехал к нам, только не совсем понимаю, зачем именно сюда. Часто возле церкви стоит, с батюшкой много разговаривает, но в храм никогда не заходит. Летом, когда местные пацаны на спор готовились болото наше переплыть, он к ним подошел. Когда ему объяснили, для чего тут стоят, он молча одежду сорвал - и с разгона в омут бросился. Секунд тридцать его видно не было, потом на середине выплыл, рукой помахал и снова нырнул. А уже потом вынырнул на другой стороне. Никто даже пытаться не стал повторить, а он лишь усмехнулся, одежду через плечо перекинул и пошел. Да и через неделю после того с тарзанки с такой высоты прыгал, что наши долго повторить боялись. Первый, кто отважился, чуть не убился, об воду сильно ударился, еле откачали, второй на тарзанке этой минут пять болтался, орал от испуга, пока веревку багром не зацепили и его обратно не затянули.
   Я промолчал. Не говорить же Митьке, что я и сам люблю прыгать затяжной прыжок с парашютом. Первые прыжки, когда парашют раскрывается сразу же, как только выпрыгнешь из самолета, меня дико раздражали. Да, высота, адреналин, но не то! Вот когда ты летишь с бешеной скоростью вниз, видя землю в километре под собой - это ощущения! Правда, на экстрим, который мне однажды предложили, я так и не согласился. Суть его была проста: из самолета выбрасывают парашюты, а сами парашютисты прыгают за ними следом и ловят их уже в воздухе. Не поймал - летишь до земли своим ходом. На такое сумасшествие даже я не сподобился. Хотя соблазн был велик, врать не буду!
  
   ...Вечер в доме был неспокойный. Бравые охотники, недоопохмеленные и злые, с ворчанием и руганью собирались на охоту. На трезвую голову их коллектив не был таким дружным, каким был вчера, они постоянно переругивались между собой, двое так и вовсе чуть не подрались. Я тоже собрался и решил идти вместе с ними. Для начала. Дело в том, что шли они именно на то место, где волк прошлой ночью загрыз человека. Туда же собирался и я, хоть идти с этим сборищем алкоголиков мне не очень хотелось. Но - делать нечего, пункт назначения у нас один, а потом можно и отделиться от них. Вряд ли они сегодня и в слона попадут, многие даже до конца так и не протрезвели.
   Мы вышли на темную улицу. Мороз к ночи окреп, в носу защипало, я от души чихнул. Бравые охотники медленно и печально пошли вперед, я шел в хвосте колонны, держа ружье на плече, а не в чехле за спиной. Мы не на белочек охотиться идем, тут лучше быть готовым заранее.
   Мы прошли через весь поселок, шаркая ногами по сугробам. Я то и дело смотрел по сторонам, придерживая ружье за приклад, мои спутники проявляли полный пофигизм. Напади сейчас волк - взял бы он их тепленькими без малейшего сопротивления. Постепенно я стал уходить от них в сторону. Эмитировать вой я поостерегся по одной простой причине: эти алкаши могут не разобравшись пальнуть в меня. Так уж получается, что люди иногда опаснее любого зверя.
   Услышав шорох за спиной, я тут же присел на одно колено и уже держал ружье наготове. Чья-то тень промелькнула за деревьями. Чья-то, но точно не волчья. Но пробежал этот кто-то с бешенной скоростью. Я несколько раз метнул взгляд в сторону, после чего пошел дальше.

Глава 5.

   ...Умеют ли волки сидеть в засаде? Я всегда считал, что этим промышляет росомаха, но никак не волк. И едва не поплатился за это! Сугроб в полуметре от меня разверзся, огромный зверь в рывке сшиб меня с ног. Ружье отлетело в сторону, я выхватил из-за пояса нож и приготовился к новой атаке. Волк размером с добрую кавказскую овчарку, более светлый, чем обычные волки, скалил зубы и смотрел на меня. Я понял, что это был за зверь. Нет, вовсе не оборотень - это гибрид простого волка и его более крупного собрата - полярного волка, который может весить под девяносто килограммов. Именно этот зверь и наводил ужас на Волчью Гору. Как и многие гибриды, он оказался еще крупнее обоих видов, от которых появился на свет. Только и этот факт утверждает - за всем этим стоит человек! В этих краях полярных волков нет и близко, сам по себе гибрид появиться здесь не мог, кто-то наверняка получил его в неволе и привез готовых убийц сюда, основательно натаскав перед этим.
   Зверь был натренирован как собака полицейского. Он был готов к удару ножа и ловко от него уворачивался. Чуть отступив, я схватил горсть снега и швырнул ему в морду. Волк пришел в замешательство буквально на долю секунды. Именно ее мне и хватило, чтобы в прыжке вогнать нож ему точно в голову. От удара о череп нож едва не выскочил из моей руки, мизинец предательски хрустнул, пронзив болью всю руку до плеча. Зверь издал свой последний вскрик и замертво упал в сугроб. Подняв с земли ружье, я несколько раз стрельнул в воздух. Не уверен, что другие охотники поняли мой сигнал, но орать во всю глотку и звать их я тоже не собирался. К тому же, эта свора алкоголиков могла понять сигнал по-своему и, опять же, пальнуть на звук, решив, что волк меня все равно уже загрыз...
   - Поздравляю. - Услышав за спиной этот голос, я вздрогнул, едва не выронив ружье. Спокойно! Вот разговаривать волки точно еще не научились!
   Обернувшись, я увидел Егора. Вся одежда местного врача была перепачкана в снегу, даже на лице и бровях виднелись мелкие снежинки, словно он спал в сугробе.
   - А ты что здесь делаешь? - Не понял я.
   - Прогуливаюсь, меня часто бессонница мучает, а места здесь красивые. - Как ни в чем ни бывало, пожал он плечами. Затем, поняв, что я с сомнением смотрю на его перемазанную снегом одежду, пояснил: поскользнулся, лед был под снегом, вот я во весь рост и растянулся.
   - Я бы на твоем месте без ружья ночью из дома не выходил. - Покачал головой я, - Эта зверюга могла бы запросто тебя разорвать!
   В ответ он лишь пожал плечами и указал на мою руку:
   - У тебя вывих! Дай-ка мне свою руку.
   - Это еще зачем? - Не понял я.
   - А сейчас и увидишь! - Он ухватил мою ладонь и от души дернул за мизинец. От боли я заорал на весь лес, но уже спустя какое-то время понял, что он сумел вправить мне палец. Я смог несколько раз согнуть и разогнуть его, хоть боль при этом все равно и была.
   - Ушиб был сильный, но это пройдет. - Заверил Егор, - О, а вот и твои коллеги бегут! Слушай, они на охоту вышли пьяными, или уже тут напились? Боюсь, они бы сейчас и в мамонта с упора не попали.
   - Я надеюсь, что они и пытаться не будут в кого-либо стрелять, иначе последствия хреновые могут быть! - Сплюнул я, - А ты будь осторожнее, это уже не первый волк в этих местах, кто-то их натаскивает на людей и выпускает сюда.
   Услышав хруст снега за спиной, я увидел деда Никифора, пробирающегося к нам. Высокая его фигура темным пятном склонилась над трупом волка, затем старик повернулся к нам и тихо сказал:
   - Человеком пахнет, успел уже кого-то загрызть, пока ему нож в голову не вогнали!
   Меня немало удивило, как он смог это унюхать, но тут на поляну ввалилось пьяное сборище, именующее себя охотниками. Ружьями они размахивали, как вилкой за обедом, у двоих я, не выдержав, оружие отобрал. От греха подальше...
   Перегаром от них разило так, что волк рисковал умереть от страшного отравления, не добежав до них метров сто. Правда, теперь это все грозило мне самому. Из кармана одного из них торчала пустая литровая бутылка - кто ж трезвым-то на охоту ходит? Интересно, не поехал бы я сюда - долго бы эти алкоголики за волком гонялись, или он быстро с ними разобрался бы?
   - Завалил-таки зверя! - Раскачиваясь, заметил один из охотников, - Простава с тебя!
   Медленно повернув к нему голову, я еще более медленно поднял вверх руку со сжатой фигой и сунул ему под нос, добавив:
   - И простава, и вливание в коллектив!
   Уходил домой я в звании врага народа, оставив труп волка этим пьяным идиотам. Что они с ним сделают и куда его уволокут - не моя печаль. Пусть хоть закусывают им! С некоторых своих трофеев я снимал шкуру, но однажды увидел на ней капли крови - человеческой крови, крови съеденных зверем людей - с тех пор желание оставлять себе трофеи отпало само.
   - Уже?! - Опешил Митька, увидев меня, вернувшегося в гордом одиночестве.
   В кухне вместе с ним находились Марина и Анна. Первая возилась у плиты, вторая задумчиво разгадывала кроссворд. Увидев меня, она отложила свое занятие и спросила:
   - А где остальные охотники?
   - Еще раз назовешь этот сброд словом "охотники" - и ты мой кровный враг на всю жизнь! - Отрезал я, - Пристрелил я эту зверюгу, а наши алкоголики теперь это дело обмывают.
   - Чай будешь? - Спросила Анна, взяв в руки чайник, - С сахаром, или без?
   - Две ложки. - Кивнул я, повесив ружье на гвоздь, затем достал нож и вытащил его из ножен. Кровь волка уже запеклась, пока я шел до дома. Правда, палец еще побаливал, хоть и работал нормально. Похоже, Егор в медицину не ради спирта пошел, свое дело он знает.
   - А чья это кровь на ноже? - Не поняла Марина.
   - Как это "чья"? Волка, конечно же, хотя этих дебилов с ружьями тоже хотелось прибить...
   - Я думала, ты его застрелил!
   - Не успел, он сбил меня с ног. - Пояснил я, после чего за чаем рассказал им все в деталях. Нож снова убрал - никогда не смываю с него кровь. Если хотите, это мое суеверие, так научил меня один старый охотник: нож, не пробовавший крови, не хочет высекать ее снова.
   Наш разговор прервали явившиеся в дом граждане алкоголики. Сказать, что они пришли на бровях - это слишком хорошо о них отозваться. Я бы сказал так: брови их уже не держали! Они подгибались и прихрамывали под тяжестью выпитого алкоголя. Открывая двери лбом, бравые воины уползли в свою комнату, забыв снять сапоги. Митька махнул рукой, сестры удивленно посмотрели им вслед. Затем Анна спохватилась:
   - Блин, нам же домой пора! Я и сарай не заперла!
   - Сейчас половина первого ночи! - Воскликнул Митька, - Как хотите, а я пойду вас провожать, иначе мне будет неспокойно!
   - Я не против! - Довольно ответила Марина.
   - Я тоже с вами, - Я встал из-за стола, - Два волка уже убиты, но нет гарантии, что не явятся другие.
   С ружьем за спиной я первым вышел в ночь. Морозный воздух щекотал ноздри, вокруг стояла такая тишина, что скрип Митькиной двери, казалось, должен был разбудить всю деревню. В нескольких окнах горел свет, но на улице нам не встретилось ни одного человека. Падали редкие снежинки, ветер лениво время от времени заставлял их кружиться, словно для порядка, чтоб не расслаблялись.
   До дома Марины и Анны путь был не ближний, даже бодрым шагом мы добирались минут двадцать. Когда обе девушки уже зашли в дом и зажгли внутри свет, а мы с Митькой собрались уходить, всю деревню огласил протяжный вой. От него в кишках прошелся холодок, а рука невольно легла на висящее на плече ружье. Только готов поклясться, что издавал этот вой вовсе не волк. Так его имитирует человек - слишком громко и яростно. Волк вкладывает в это занятие свой смысл, с помощью воя он общается и оповещает всех о своем присутствии, откликается на зов своих собратьев. Это же был просто акт устрашения. Наглый и жестокий по отношению к людям, живущим в страхе перед легендой про оборотня.
   Отбежав от дома метров на тридцать, я ответил на этот вой. Здесь не горел ни один фонарь, увидеть меня было невозможно, а вот в замешательство я оппонента явно сумел привести. Он ожидал посеять панику, но не услышать ответ. Как же велико было мое желание пальнуть дуплетом на звук и прикончить ублюдка! Только за охоту на людей в нашей стране - увы! - пока еще сажают!
   Вой стих, я вернулся к дому, после чего попал в руки Марины и Анны, которые стали упрашивать нас с Митькой остаться. Митька отпирался до последнего, я сдался почти сразу - уж лучше провести ночь в уютном доме в приятной компании, а не под одной крыше с разгулявшимся спиртзаводом. Повесив ружье на вешалке, я был усажен за стол и накормлен как почетный гость. Аня и Марина суетились у плиты, Митька откровенно клевал носом, у меня же после полуночи всегда разыгрывался бешеный аппетит. Не знаю, с чем это связано, но если до ноля часов я не ложусь спать - холодильник пустеет, как после мамаева нашествия. Странно, как я при этом до сих пор помещаюсь в дверной проем, особенно с учетом того, что нередко смотрю по телевизору спортивные мероприятия ночью. Люблю, знаете ли, дождаться прямого эфира, а не смотреть утром запись. Да еще кто-нибудь из знакомых может утечком позвонить и радостно так заявить: "Слышал? Кличко-то Хэю морду расколошматил!" И смысл после этого вообще утром включать телик?..
   Когда я дожирал курицу, в глазах Митьки виднелось откровенное удивление. Он даже полностью проснулся и смотрел на меня, как на говорящего крокодила. Впрочем, я их понимал: не каждый день увидишь довольно худого человека, схомякавшего за раз кастрюлю картошки и практически целую курицу. Может, у меня ночью просыпается солитер?..
   Для сна мне выделили отдельную комнатушку в пристройке. Крыша была чуть покатая, поскольку над этим участком дома не было чердака. Летом здесь наверняка приятно спать под барабанящий стук дождя по шиферу. Зима же, слава Богу, выдалась нормальная, снежная, поэтому теперь здесь было просто очень тихо.
   Поворочавшись и продавив жизненно необходимую вмятину на подушке под правое плечо, я начал засыпать. Мне виделся заснеженный лес, едва только поднимающееся над горизонтом солнце. Я иду по тропинке, держа кого-то за руку, это явно моя девушка или жена. Слышу ее веселый смех, но лицо никак не удается увидеть. Лес красив, снег отблескивает синевой, утренний свет еще только пробуждает все вокруг. Мы выходим на широкую поляну. Такая была в лесу в Калининградской области, где прошло почти все мое детство. Последние несколько лет я так и не выбрался туда ни разу.
   Мы выходим на середину этой поляны, где-то вдалеке застучал дятел, над нами ярко-красные ягоды рябины, которую посадил еще мой дед, умерший через три месяца после этого. Это дерево до сих пор напоминает мне о нем. Я всегда по-детски мечтал привести к этой рябине свою девушку, но так и не сложилось. И тут я поворачиваюсь лицом к той, с которой пришел сюда и вижу Аню. Она улыбается и, замерев, смотрит на меня. Я тоже молча гляжу на нее и тут слышу какой-то грохот. Он проникает в мое сознание, завладевает им и... Я проснулся.

Глава 6.

   В нос бьет страшная вонь. Словно где-то рядом опрокинули бочку с тухлятиной. Сев на кровати, я услышал какой-то скрежет на крыше и быстро поднялся. Щелкнул выключателем, но свет так и не загорелся. Стало неспокойно. Конечно, волки на моей памяти пока еще по крышам не лазают и проводов не обрывают, но и люди бывают подчас страшнее любого зверя! Надев штаны и футболку, я снял с пояса кинжал и вышел в темный коридор.
   В темноте, казалось, каждая доска скрипела в десятки раз громче, а каждый шорох мог показаться грохотом. Замерев, я отчетливо слышал скрип из комнаты справа от меня. Пытаясь понять, что это, я вдруг ощутил холод, потянувшийся из-под двери. Окно! Кто-то открыл окно и пробрался в комнату!
   - Помогите! - Услышал я голос Ани и с треском вмазал ногой по двери.
   Дверь распахнулась, в свете луны я увидел распахнутое окно, прижавшуюся к стене Аню, сидящую на кровати, а рядом с ней - долговязую фигуру, тянущую к ней руки.
   - Нельзя... Я не хочу... - Шептал ночной гость, - Но я не могу себя сдержать, не могу...
   Именно от него так разило смрадом, который я почувствовал еще в своей комнате.
   - Убирайся! - Прорычал я, приближаясь к долговязому.
   - Я не хотел! - Закричал он, словно в припадке, - Но это сильнее меня!..
   С этими словами он бросился в мою сторону, мы сцепились в схватке и тут мой противник, оказавшийся необычайно сильным, резко сник и закричал в панике:
   - Кто ты?! Откуда ты здесь взялся?! - Он попытался вырваться, но я схватил его за волосы и впечатал лицом в стену. В этот миг мне показалось, словно и сам я стал гораздо сильнее, чем обычно. Наверное, из-за стрессовой ситуации.
   Долговязый собрал все силы и оттолкнул меня. Едва не споткнувшись о прикроватную тумбочку, я отлетел от него на несколько шагов, незваный гость успел выскочить за окно. Он смотрел на меня, затем прокричал:
   - Ты сам чудовище! Ты еще ужаснее, чем я!.. - После чего исчез во тьме.
   Закрыв окно, я вышел в коридор, нащупал ружье и вставил в него два патрона с картечью. Закон запрещает убивать людей, но придется написать свой закон! Проснувшемуся Митьке я приказал охранять дом изнутри, а сам выскочил на улицу. Снег на крыше над моей комнатой был изрядно примят ногами ночного гостя. Видимо, именно проходя здесь он меня и разбудил. Дойдя до окна Ани, я увидел его следы. Они вели к забору, который мерзавец явно перемахнул, затем терялись в глубокой автомобильной колее на дороге. Как далеко ушел подлец - я знать не мог, как и не мог быть уверен в том, что он не вернется. Вышедший на улицу Митька быстро осмотрел ведущие к дому провода и, покачав головой, метнулся в дом за курткой. В ней у нашего чудо-электрика лежал его чудо-набор, которым он быстро восстановил электричество в доме.
   Черед десять минут мы снова сидели на кухне. Аня была бледна и напугана, сестра ее успокаивала, мы с Митькой лишь угрюмо пялились в никуда.
   - Он сказал, что я могу поддержать в нем жизнь... - Прошептала Анна, - Сказал, что моей силы ему хватит, чтобы жить дальше.
   - Он псих? - Не выдержал Митька.
   - Думаю, что да. - Вздохнул я, - Мне он вообще заявил, что я - чудовище, и что я страшнее, чем он сам. У парня явно проблемы с психикой!
   - Только как он сумел отпереть задвижку на окне? Она же закрывается изнутри, Аня говорит, что точно закрывала ее. - Митька задумчиво почесал затылок, потом подбородок, затем спину. Создавалось впечатление, будто у него от размышлений активизировались блохи...
   До утра мы все сидели в одной комнате. Девушки спали сидя на диване, мы с Митькой по-очереди кемарили сидя в кресле. К утру вырубились все, я даже не вспомнил, кто из нас последним должен был нести боевое дежурство. За чаем я читал вчерашнюю газету. Под это занятие я едва не уснул, пока мне на глаза не попалась одна весьма неприятная статья. В окрестных городах и селах стали пропадать бродяги. Все их точки, места сборов опустели, словно какая-то неведомая сила утащила всех в неизвестном направлении. Затем полиции удалось найти одного бродягу, который рассказал, что к ним подъехали два больших микроавтобуса. Из них высыпали здоровые ребята с шокерами, которые принялись без разбора ловить бомжей, оглушать их электрошоком и как дрова швырять в машины. Самому очевидцу удалось прыгнуть с моста, возле которого все происходило, в реку. Чудом не убившись, он вынырнул из воды под мостом, но из воды еще долго вылезать боялся. В итоге, заработав переохлаждение, угодил в больницу. Провалявшись там неделю, он вернулся к месту своего привычного обитания, но никого там не обнаружил. Поскитавшись по городу, он сам пришел в полицию. Возможно, его бы просто прогнали, если бы бомжи не пропали так стихийно из нескольких населенных пунктов сразу - уж больно подозрительно это все выглядело.
   Отложив газету, я тяжело вздохнул. Профессор Преображенский из легендарного произведения "Собачье Сердце" был прав: не читайте на ночь советских газет! Впрочем, потом на возражение, мол, других-то нет, ответил еще более правильно: вообще никаких не читайте! Только настроение себе портишь! За что я и люблю журналы про охоту и мотоциклы - там всегда все хорошо. Хотя иногда и там встречаются некрологи, увы...
   - Интересные дела творятся! - Присвистнул я, - Какие-то места вокруг недружелюбные!
   Обсудив статью, мы вышли на улицу. Аня и Марина уломали нас с Митькой прогуляться вместе с ними по поселку. Впрочем, долго уговаривать пришлось только Митьку - он хотел повозиться с какими-то схемами у себя в комнате. Мне же делать было нечего, а подышать свежим воздухом в таких глухих местах - одно удовольствие. Скорее всего, скоро мы уедем отсюда - зверь отстрелен, наша работа выполнена.
   - Игорь, а ты можешь еще побыть здесь? - Словно прочитав мои мысли, спросила Аня, - Я слышала, что вы всего на несколько дней приехали...
   - Пока точно не знаю, когда мы должны уезжать. - Пожал плечами я, - Нет гарантии, что со зверем покончено, их уже было, как минимум, двое! Хотя сам я с удовольствием погостил бы, только ходят ли отсюда автобусы?
   - Раз в неделю до ближайшего райцентра ходит переделанный под автобус "Урал", там тесно, правда, но доехать можно. - Дал справку Митька. Пожить у меня можешь, я к гостям привык.
   - Можешь и у нас остановиться, у нас одна комната пустует. - Слегка покраснев, предложила Аня. Только тут до меня, идиота, дошло, почему она так об этом интересуется. Похоже, моя странная персона вызвала у нее интерес...
   - О, батюшка идет! - Заметил Митька, увидев идущего к нам священника.
   - Плохие новости. - Мрачно сказал отец Серафим, забыв даже поздороваться, - Сегодня пошли за убитым волком - его труп нашли полностью обескровленным, а на шее глубокие следы от клыков, словно кто-то выпил всю его кровь.
   - Но это же бред! - Воскликнул я, - Даже если вспомнить байку по оборотня - он из волка кровь пить не станет. Да и вурдалаки пьют кровь людей, а не волков!
   - Если только не вспомнить, что волк перед этим ел человечину. - Мрачно добавил Митька. - Одно радует - похоже, больше волков здесь нет.
  
   Зимний день короток. Вместе с Аней мы встретили красивый закат на берегу заледеневшей реки. Уже в сумерках шли назад к дому мимо покрытых инеем деревьев. Мороз к ночи крепчал, снег хрустел под ногами. За спиной привычно висело ружье - на всякий случай. Мы шли молча - почему-то, нам и без слов было хорошо вместе. Я держал ее за руку, она лишь улыбалась мне. В сам поселок мы вошли уже по темноте. Несмотря на то, что волка я убил своими руками, к шорохам на всякий случай прислушивался.
   Увидев две высокие фигуры, идущие к нам, я даже не обратил на них внимания. Лишь когда ударом меня отбросило в сугроб, я понял свою ошибку. Худощавый старик ринулся ко мне, второй молча смотрел на Аню. Падая, я порезал руку об какую-то хрень, стоявшую в снегу. Кровь тонкой струйкой потекла по руке. Старик захрипел и замер, второй человек резко рванул ко мне, но тут же был пойман старцем.
   - Нет! Егор, нельзя! - Прокричал старик, чей голос показался мне знакомым, - Это он! Дампир! Он уничтожит нас, а его кровь для нас страшнее осинового кола! Беги!
   - Кто вы? - Не понял я, встав на ноги, затем до меня дошло: - Егор?! Дед Никифор?! Но какого хрена?!
   - Не убивай нас! Мы сами остановимся, нам лишь нужно время! Мы не хотим продолжать зло, но оно пока сильнее нас! - Кричал Дед Никифор, с ужасом глядя на меня и отступая назад, - Я знал твоего предка, он был одним из самых страшных вампиров, ты его потомок, значит ты - дампир! Полукровка, наполовину человек, наполовину чудовище, как мы!
   - Ты чего несешь? - Не понял я, - Какой вампир, какое чудовище?! Ты в своем уме?
   - Ты ведь его первый потомок мужского пола, я прав? - Продолжал дед Никифор, - Еще прошлой ночью, когда мы дрались, я увидел огонь вампиров в твоих глазах, понял, что ты сильнее меня, хотя человеку этого не дано! Дампиры сильнее вампиров, они тоже могут страдать голодом, но сами никого в дампиров или вампиров обратить не могут. Вы всегда охотились на нас, считая нас заклятыми врагами!
   - Тогда мне есть смысл убить вас! - Ответил я, хотя даже представить себе не мог - как?..
   - Мы хотим раскаяться, мы не хотим и дальше жить как чудовища! Мы долго держались, пока не наткнулись на волка, вкусившего человеческой плоти! Тогда-то мы оба и сорвались. Волчья кровь угомонила наш аппетит, Егор подпитывал нас и кровью, которую собирал для анализов. Этого было достаточно, чтобы не кидаться на людей. Но с недавнего времени здесь просто пахнет кровью, этот запах настолько сильный, что вводит нас в исступление. Где-то в этих местах этой крови литров триста! Чистой человеческой крови! Ее запах постоянно будоражит нас, но мы не можем найти ее - вонь оборотня не дает нам уловить запах точно.
   - Оборотня? - У меня перед глазами начали плясать точки. Вампиры, оборотни - ни это ли я еще вчера считал бредятиной? Да и все происходящее сейчас кажется мне каким-то дурным сном!
   - Запах горелой плоти оборотня. - Каким-то безжизненным и обреченным голосом сказал Егор, - Как будто он лежит в этой крови. Что-то будет в Волчьей Горе, только вонь от оборотня какая-то странная, гарью попахивает.
   - Не убивай нас. - Снова обратился ко мне дед Никифор, - Мы уйдем из Волчьей Горы, мы никого не тронем!
   Аня вцепилась мне в руку мертвой хваткой, во мне же разгорелась какая-то страшная злоба. Я видел двоих вампиров, которые смотрели на меня, как ягнята на матерого волка. Неужели они правы и я в самом деле - чудовище?..
   - Убирайтесь с глаз моих! - Рявкнул я, все больше чувствуя злость на них. Оба вурдалака, не говоря ни слова, скрылись во тьме. Я посмотрел на Аню, но она так и стояла, прижавшись к моему плечу. Может, меня и боятся вампиры, но она точно не считает меня опасным.
   - Пойдем домой, у меня до сих пор сердце в пятках. - Прошептала она.
   Я взял ее под руку. Похоже, у этого поселка просто какой-то магнитизм для всего того, что люди называют паранормальным. Мы шли молча, Аня испуганно озиралась, я теперь был спокоен, но погружен в свои мысли.
   Когда мы проходили мимо бойни, желудок вдруг начал подавать признаки беспокойства. Отчего-то я ощутил дикий голод. Он был настолько сильным, что меня стал колотить озноб, руки задрожали. Я чувствовал какой-то странный запах, который манил меня, как тарелка тушеной крольчатины после недельной голодовки. У меня и раньше по ночам нередко просыпался аппетит, я даже сдавал анализ крови на содержание сахара. Но такого сильного ощущения еще никогда не было.
   Аня схватила меня за руку и потащила прочь. Когда мы отошли метров на сто, в голове немного прояснилось, я посмотрел на свою спутницу. Ее лицо было испуганным, она быстро заговорила:
   - Я думала, тебе плохо! Ты как завороженный смотрел на скотобойню, мне казалось, что ты вот-вот начнешь туда ломиться! У тебя был какой-то неадекватный взгляд! Я испугалась!
   - Извини, сегодня вообще какой-то долбанутый вечер. - Вздохнул я, - Наверное, у меня просто что-то с нервами. Слишком уж много событий произошло со мной в этом месте.
   - Ты веришь им? - Тихо спросила Аня.
   Я понял, что она имеет в виду. Верю ли я, что являюсь наполовину вурдалаком? Если хорошо осмыслить всю свою жизнь и учесть некоторые факты - мне не остается ничего иного. Прошлой ночью я учуял крадущегося Никифора по запаху, хотя кроме меня самого, насколько я смог заметить, никто запаха тухлятины не заметил. Еще с детства у меня ближе к ночи просыпался зверский аппетит. Мать только злилась, а бабка старалась накормить меня от души. Теперь я, кажется, начал понимать, почему: она боялась, что во мне проявятся прадедовские гены. Еще больше она боялась, что у меня начнется голод и старалась утолить его чем угодно, лишь бы не проснулась тяга к крови. Теперь я в этом уверен. Но могу ли я этим ответом пугать сидящую напротив меня Аню? В ее глазах виден страх, она замерла в ожидании моего ответа.
   - Не знаю, можно ли вообще верить всему услышанному. - Покривил душой я, - Двое взрослых мужиков считают себя вампирами...
   - Они не только считают... - Тихо сказала Аня. - Игорь, я видела, как он попал в комнату, но боялась, что мне никто не поверит.
   - Как?! - Я уставился на нее.
   - Он просто приложил палец к стеклу и провел им вверх, а задвижка сама поднялась вверх, дав ему возможность открыть окно. Это казалось мне чем-то нереальным, но если то, что они сказали - правда - значит, и мне все это не показалось! Да и ты сам не сказал нам, почему пошел в мою комнату именно в то время, когда вампир вошел в окно.
   - Я унюхал его. - Признался я, - Со мной раньше ничего подобного не происходило.
   - Может, все твои способности начинают оживать? И все это происходит только тогда, когда поблизости появляется вампир?
   - Не знаю. У меня уже от мыслей голова раскалывается. - Признался я.
   - Ладно, ложись-ка ты спать, я тебе опять в комнате застелю, поздно уже к Митьке переться. - Заключила Аня, я же спорить не стал. Спать мне не хотелось, но остаться один на один со своими мыслями хотелось.
  
   ...Почти час я пролежал, разглядывая в темноте потолок. Спать вне дома я давно уже привык, постоянно находясь в разъездах из-за охоты. Обычно я просто и быстро отключался, давая организму возможность набрать необходимые часы отдыха. Но в этот раз меня что-то беспокоило. Поначалу я просто не мог понять, что именно. Затем в голову полезли не самые нормальные мысли. Я стал думать об Ане, только думать со все возрастающей долей пошлости. Отчего-то я упорно начал представлять ее себе обнаженной. От этой мысли меня бросало в пот, лежать стало невыносимо.
   Я сел на кровати, задумчиво оглядев дверь. За стеной тихо похрапывала Марина, которую Митька проводил до дома еще за час до нашего с Аней возвращения. В голове то и дело я слышал собственный голос:
   "Она не спит. Она сейчас лежит одна в своей постели. Она не спит! Она ждет тебя! Иди же!" - Все это как назойливая муха не давало мне покоя. И мысль эта становилась все навящивее, пока я не поймал себя на том, что уже иду по темному коридору.
   "Она ждет тебя!" - Кричал голос в голове, я толкнул дверь ее комнаты и без приглашения вошел, притворив дверь за собой. Аня сидела в кровати и читала при свете бра. Увидев меня она растерялась. Прикрытая одеялом лишь по пояс, она была обнаженная, но даже не попыталась скрыть этого от меня.
   - Я знаю, что ты меня ждала. - Сказал я, словно в бреду.
   - Ждала... - Тихо ответила она, положив книгу и скинув с себя одеяло. Больше сигналов к действию мне и не требовалось...

Глава 7.

   Утро я встретил в постели Ани, измотанный, словно бегун-марафонец. Когда я проснулся, ее уже не было в комнате. Моя одежда висела на стуле рядом с кроватью. Посмотрев на часы, я присвистнул: десять утра, для меня почти уже вечер! Давно уже я так долго не спал!
   Когда я вышел в кухню, там уже сидел Митька с хмурой физиономией. Марина сидела возле него, Аня топталась у плиты. Увидев меня, она с улыбкой спросила:
   - Завтракать будешь? Я только блины пожарила.
   - Спасибо, не откажусь. - Я плюхнулся на табуретку.
   - В деревне ночью какие-то уроды вламывались в дома и похищали молодых девушек. - Мрачно сообщил молчавший до этого Митька. - Все как одна - белобрысые, как Злата - последняя страсть Улло, за которую он головы-то и лишился.
   - Что значит - похищали? - Опешил я.
   - В доме вышибали дверь и человек десять в черной одежде и натянутой на голову маске волка - похоже, сделанной из настоящей волчьей шкуры - просто хватали девушку и удирали. Будет что-то! Сегодня ведь Ипатьев возвращается, что-то этот ублюдок затеял. Я боюсь, что он хочет оживить Улло.
   У Ани чуть из рук не выпала сковородка, Марина поперхнулась блином.
   - Разве это возможно? - Тихо спросила Аня, - Его ведь убили!
   - Не в первый раз. - Отметил Митька. - Сначала его убил советский комиссар, потом священник, Макс был уже третьим, кто отправил Улло в преисподнюю. Только не сидится ему там, постоянно находятся фанатики, желающие вернуть гада в этот мир! Сдается мне, не просто так у нас и волк-людоед появился, и девушек фанатики в волчьих масках похищают! Он явно затевает какой-то демонический ритуал. Когда я вернулся в Волчью Гору, от тоски перечитал много литературы на эту тему. Существует много ритуалов, которые вроде как могут оживлять мертвецов.
   - Только Улло - уже трижды мертвец. - Напомнила Марина.
   - То-то и оно, что трижды! Для него вернуться с того света уже не впервой! Надо что-то придумать! Пока не знаю, что именно, но могу сказать точно, ГДЕ они будут вершить ритуал! На скотобойне! Это резиденция Ипатьева, и места там, как на стадионе!
   Высказавшись, он снова замолчал, я решил, что говорить им с Мариной о том, что вчера в этом же селе я столкнулся с двумя вурдалаками - это уже слишком много для одного утра...
   Днем бравые охотники-алкоголики уехали из деревни. Я знал, что следующий автобус из этой глухомани будет только через неделю. Если же дорогу основательно заметет снегом - то и вовсе весной. Только вот спешить мне больше некуда и незачем. Пока я не разберусь с тем, что сейчас происходит в этих местах, я не могу просто так удрать. Я не верил в байку про оборотня, но сам столкнулся с двумя вампирами и узнал, что сам наполовину являюсь чудовищем. Нет у меня и уверенности в том, что Егор и Никифор больше не сунутся к Ане. Можно ли вообще верить вампиру? И можно ли после всего, что я узнал об этой жизни за несколько дней, тупо не верить в то, что какие-то фанаты не смогут оживить оборотня, еще пять лет назад чуть не вырезавшего всю округу.
   С Митькой мы решили наблюдать за скотобойней. Засев еще с утра в старой сараюшке неподалеку, мы часа три ждали первых признаков жизни. Когда же они появились, стало ясно, что мы не напрасно пришли сюда. К скотобойне одна за другой подъезжали машины. Легковые, микроавтобусы, несколько грузовиков. Широкоплечие парни в камуфляжной форме несколько часов подряд выгружали из этих машин какие-то коробки, мешки. Вместо вчерашнего охранника у двери стояли двое громадных бугаев. Когда подъехал сам Ипатьев, разгрузка уже закончилась и у скотобойни стояло всего несколько машин. Встречали хозяина по-королевски. Охранники плотным кольцом окружили его, разве что ковровую дорожку перед ним не расстелили. Сам Ипатьев оказался высоким мужчиной лет сорока с небольшим, с обозначившейся сединой и твердым, очень наглым взглядом. Он быстро шмыгнул в недра бойни, дверь с грохотом закрылась.
   - Что скажешь? - Спросил шепотом Митька.
   - Хреново дело. - Ответил я, чувствуя небольшую лихорадку и дрожь, - Кости оборотня там, внутри. Я его носом чую.
   - Ты? - Не понял Митька.
   - Долго объяснять. - Отмахнулся я, - Только поверь мне - он там!
   - Может, тогда скажешь, что было в мешках?..
   - Скажу: люди. Скорее всего, похищенные девушки. - Ответил я. Из бойни несло кровью - теперь я был в этом уверен. Именно этот запах вызывал у меня то странное чувство голода, вгоняющее меня в лихорадку. Знал я и то, что Егор с Никифором где-то недалеко - больно сильный запах тухлятины витал в воздухе среди прочих. Похоже, Аня права: мои дампирские черты начинают вылезать только тогда, когда эти двое упырей находятся неподалеку. Выходит, они и ночью находились где-то поблизости? Вот ублюдки!..
   - Давай так: я побегу к участковому, он мужик нормальный, вызовет из города ОМОН, может, сумеем накрыть эту гребаную шайку.
   - С чего ты взял, что ОМОН сюда поедет? У нас нет никаких доказательств! А если мы ошиблись? - Задумался я, хотя был уверен, что ошибки здесь быть не может.
   - Не ошиблись! - Рявкнул Митька, - Ты пока следи здесь, а я побегу! Уже темнеет, тебя засечь не должны!
   Митька ушел, я просидел в засаде еще час, пока не стало ясно, что происходящее снаружи скотобойни уже никого не интересует, все собрались внутри. По моим примерным подсчетам там человек пятьдесят, не меньше. Я прошелся вдоль одной стены и повернул за угол. Вонь Егора и Никифора едва уловимо витала в воздухе, похоже, они немного удалились от этого места.
   От нечего делать, я толкнул дверь. Как и ожидалось, она оказалась заперта, хотя замок казался не очень-то и надежным. При наличие сторожей это вполне допустимо. Достав свою связку ключей, я минут пять ковырялся, пока замок все же не провернулся. Дверь подалась, я прокрался внутрь. Пахло дымом и еще чем-то, не очень приятным. Я пошел по коридору, совсем не подумав о том, что кто-то мог идти следом. Только когда что-то тяжелое обрушилось на мою бедную голову и сам я находился в свободном падении на пол, эта мысль запоздало меня посетила...
  
   ...Очнулся я от натужного воя. Руки были крепко чем-то стянуты, ноги связаны. Открыв глаза, я увидел перед собой огромный зал скотобойни. Повсюду коптили свечи, тут и там стояли люди в черных плащах с капюшонами, посреди зала на освещенной платформе стоял человек в волчьей маске. Вернее, это была шкура, снятая с волчьей головы. Человек протяжно выл, подражая волку. Зал вокруг его площадки был погружен во тьму.
   - Улло, сын преисподни, сегодня мы вернем тебя в этот мир! - Громко произнес человек в маске, - Мы принесем тебе жертвы и напоим человеческой кровью и страхом! Явите нам Улло!
   Вспыхнул прожектор, осветивший стоящую перед помостом говорившего огромную ванну, заполненную ни чем иным, как самой настоящей кровью. Лишь тогда я сообразил, что цепями и ремнями меня самого пришпилили к стене метрах в пяти от пола. И с этой высоты я видел плавающий в этой крови обгорелый труп. Это был Улло, проклятье Волчьей Горы. Митька был прав - сектанты хотят его оживить.
   - Явите нам жертвы Улло! - Прокричал человек в маске.
   Вспыхнул еще один прожектор и осветил человек двадцать мужчин и женщин, больше всего смахивающих на бомжей. Похоже, именно об их пропаже было написано в газете.
   - Принесите оборотню первые жертвы! - Прокричал сектант.
   В толпу бомжей вклинились десятка два крепких парней. Бедняги пытались вырываться, но их избивали и волоком тащили в другую часть бойни. Когда загорелся новый прожектор, меня передернуло. Я понял, что им сейчас грозит. Их тащили к той самой машине, которая по словам Митьки может перемолоть овцу вместе с шерстью и костями. Только овец здесь изначально никто и не собирался резать, вместо них были уготовлены люди!
   Я закрыл глаза, но не слышать тех криков, что издавали жертвы, было невозможно. Когда завыла адская машина, крики оборвались, все смешалось в едином гуле. Через несколько минут все стихло, свет озарил весь зал. Рядом с проклятой машиной стояло нечто, больше всего напоминающее огромную сковородку. Было страшно даже думать о том, для чего она здесь!
   - Поджарьте их! - Приказал человек в маске, десятерых связанных бомжей бросили на раскаленную платформу. Они бились в болевом припадке, кричали так, что самому хотелось оглохнуть или умереть, чтобы не быть свидетелем этого. Но я видел и чувствовал запах горелой плоти. Те, что слабее, умирали за несколько минут, самые крепкие мучались минут пять. Когда и они испустили дух, я увидел последний ужас этого ритуала - большие тиски. Оставшихся бомжей загнали между двумя высокими пластинами, которые медленно стали сходиться. Я уже не мог никак на это реагировать, моя нервная система ушла в отказ. Я просто смотрел, как они умирали. Страшной и мучительной смертью, о которой даже думать было жутко.
   - Вынимайте Улло! - Прокричал главарь.
   Крюки, висевшие под самым потолком, опустились в кровавую ванну. Двое сектантов зацепили этими крюками деревянные бруса, на которых лежал труп. Когда тело оборотня покинуло ванну, резкий запах крови ударил мне в голову. Я понял, что до этого чувствовал его лишь слегка из-за запаха Улло. Теперь же огарок оборотня висел над залом.
   - Восстань Улло! - Прокричал сектант и стал в голос зачитывать не то молитву, не то заклинание на каком-то неведомом для меня языке.
   Пока он читал, запах крови дурманил меня. Чувствовал я и запах тухлятины, извещающий о приближении вампиров. И тут я поднял глаза на Улло. Труп на глазах обрастал плотью, его когтистые пальцы пробивало судорожными движениями. Они становились все чаще, кровь впитывалась в кожу оборотня, он начал извиваться, как змея. Над плотью прорезалась шерсть, лицо на глазах превращалось в волчью морду.
   - Опустите его на землю! - Приказал главарь.
   Зазвенели цепи, платформу с ожившим оборотнем опустили на пол, самого Улло быстро отстегнули от платформы и поспешили отойти. Мертвец медленно сполз на пол, затем смог оторваться и поднять глаза. Даже после ночной встречи с вампирами этот взгляд испугал меня. Это были даже не глаза, а два светящихся адским пламенем уголька.
   - Встретьте гостя! - Прокричал главарь, все собравшиеся сектанты дружно завыли, до жути правдоподобно повторяя волчий вой. Мертвец словно креп от этого звука, как сам я креп от запаха крови. Может, даже присутствие неподалеку вампиров так не действовало бы на меня, но ее было слишком много. В ванне было не меньше ста литров, хотя труп оборотня впитал ее добрую половину.
   Натужно завыл мертвец. Хриплым и неестественным воем, воем мертвеца. Его гнилая плоть все еще была слаба, он с трудом переставлял ноги, озираясь по сторонам.
   - Улло, мы привели тебе жертв: как ты любишь - блондинок! - Прокричал главарь, сняв с себя маску. Как я и предполагал, это был Ипатьев. - Убей их и восстанови свои силы, стань нашим орудием в этом мире!
   Оборотень бросился на первую девушку, которую вытолкнули к нему сектанты.
   - Нет! Стой, ублюдок! - Прохрипел я, чувствуя, что ремни и цепи уже не могут так крепко держать меня. Казалось, еще мгновенье - и я разорву их. Но этого мгновенья хватило оборотню, чтобы расправиться с девушкой. Когда от нее осталась лишь лужа крови, зал оглушило треском лопающейся цепи. Ремни порвались, как бумажные полотенца. С огромной высоты я приземлился на пол к изумлению Улло и его поклонников. В голове было не совсем ясно, мною овладевала ярость и голод. Контролировать и то, и другое было почти невозможно. Человек десять сектантов бросились ко мне, когда раздался грохот и на пол полетели осколки стекла вместе с обломками решетки, которая закрывала окно.
   Егор и Никифор - тут не могло быть ошибки, хотя узнать их в лицо здесь, в считанных метрах от сотни литров крови, было трудно. Оба словно состарились лет на сто, в глазах лишь кровавая муть, а размеру клыков позавидовал бы и саблезубый тигр. Они в ярости бросились на сектантов, разя их руками, словно саблей. Моей целью был волк - Улло. Только в отличие от людей он и не собирался бежать. Напившись крови он и сам теперь был силен.
   Ударом оборотень от души отшвырнул меня в сторону, где человек десять попытались скрутить меня. Пока я разбирался с ними, оборотень сцепился с Егором. Младший вампир и Улло схватились не на шутку, но оборотень теперь явно был сильнее. В какой-то момент он изловчился, схватил Егора за ноги и отбросил в стену. Никифор в это время впитывал в себя все содержимое кровавой ванны. Выбравшись из нее, он бросился в мою сторону. Я не знал, чего мог ожидать от старого вурдалака, но вырваться из двух десятков рук было непросто даже дампиру. Насытившийся же вампир как тряпичные куклы расшвыривал людей. Уже через пару мгновений, когда я был свободен, над залом пронесся предсмертный крик человека - Егор настиг ни кого иного, как Ипатьева. Предводитель секты забился в предсмертной судороге, но вырваться уже не мог. Жизнь стремительно покидала его, а его творенье - оживший оборотень - успел загрызть двоих помощников поклонника нечистой силы.
   - Его надо уничтожить! - Прокричал Никифор, указывая на Улло, рванувшего в сторону выбитого окна, - Ели он сбежит - эти места снова погрузятся в хаос!
   - Егор! - Остановил его я, - Он убил человека! Теперь Ипатьев сам станет вампиром!
   - Не станет! - Никифор потащил меня за собой, - Мы с Егором не можем обращать людей в себе подобных! Лови оборотня!..
   Улло огромным прыжком преодолел те четыре метра, что отделяли его от окна и выскочил во тьму. Как раз в этот момент в зал из коридора хлынули ОМОНовцы. Егор бросил свою жертву и рванул в окно, последовав примеру Улло. Никифор рванул следом, я чисто машинально повторил этот маневр и уже через несколько мгновений приземлился на улице в сугроб.
   - Вон он! - Прокричал Никифор, рванув за оборотнем. Следом за Улло маячила фигура Егора, похоже, оба вампира жаждали смерти оборотня. Я несся вперед как полоумный, не сразу даже заметив, что из одежды на мне одни плавки. Похоже, меня тоже планировали скормить Улло. Только вот холода я совершенно не чувствовал, а бежал по снегу босыми ногами, словно по летней траве.
   Егор и Никифор что-то крикнули друг другу и рванули в стороны, явно решив окружить оборотня. Я летел за ним следом по прямой, пока не понял, что больше не вижу. Пробежав еще метров сто, я остановился и огляделся вокруг. Оборотень словно сквозь землю провалился. Следов на снегу я больше не видел, словно Улло научился летать.
   На мгновенье мне стало страшно. Я стою в лесу один, ночью, а где-то поблизости прячется самый настоящий оборотень. Надо сваливать отсюда! Увидев собственные следы, я поспешил вернуться назад. По крайней мере, по ним я хоть не заблужусь. Чувствуя, как пальцы на ногах начинают подмерзать, я ускорял шаг, когда услышал тяжелое дыхание за спиной. Ошибки быть не могло. Ни Егор, ни его престарелый собрат не рискнули бы напасть на меня, опасаясь моей крови, как огня. Меньше всего на свете мне хотелось в тот момент оборачиваться и видеть того, кто идет за мной. Хотелось бежать, но человек не может в скорости тягаться с волком - это я знал по своему охотничьему опыту.
   Обернувшись, я увидел его. Под два метра ростом, покрытый темно-серой шерстью он был похож на человека с волчьей головой. Оборотень стоял на двух ногах, его руки напоминали человеческие, только с огромными когтями, на теле местами были проплешины, в которых виднелась человеческая кожа. Больше он не был похож на обгорелый труп, коим был на скотобойне. Теперь это был полный сил оборотень, огромный и могучий. Ипатьеву удался ритуал, только предугадать появление вампира, который убьет его, он не мог.
   Улло шел на меня, мне ничего не оставалось, кроме как пятиться и надеяться на появление Егора и Никифора. Не сказать, чтобы я испытывал симпатию к этим кровопийцам, но они хоть как-то могли тягаться с Улло. От страха я снова перестал чувствовать холод, растерянность сменялась злостью и настроем биться до конца вырвать хоть один шанс на спасенье, кажущееся таким нереальным.
   - Дерись с ним! - Услышал я голос Егора, - Из нас троих только ты можешь его одолеть! Ты не человек, ты - дампир! Помни это!
   Егор и Никифор стояли метрах в десяти от нас и помогать мне явно не собирались. Больше надежды ни на кого не было. Улло рванул вперед, занес руку для удара и едва не сшиб меня. В последнюю секунду я успел отскочить в сторону. Ухватив оборотня за большое волчье ухо, я с такой силой рванул его, что едва не оторвал гаду голову. Взвыв от боли, противник развернулся и сделал новый выпад. Я обхватил его за корпус и, оторвав от земли, с силой швырнул в сторону. В тот же миг две черные фигуры набросились на оборотня и, казалось, вот-вот разорвут его на две части. Егор тащил его за ноги, Никифор обхватил за шею. Улло захрипел, его участь была предрешена. Так я думал...
   Извернувшись как змея, он высвободил ноги и тут же пяткой треснул Егора. Вампир отлетел, как пушинка, а оборотень схватил Никифора и поднял над собой. Старый вампир беспомощно замахал руками, Улло с ревом припечатал его об дерево. Старик обмяк и сполз в сугроб.
   - Подохни, псина! - Прокричал Егор и огромным прыжком налетел на Улло.
   - Нет, Егор! Нет! - Прокричал Никифор, пытаясь подняться, но было уже поздно. Улло вонзил свои огромные зубы в горло вампира и рывком вырвал ему половину шеи. Умирающий Егор плашмя упал на снег, но оборотень тут же мощным рывком поставил его на ноги и прошиб ему ребра своей ручищей. Брызги крови упали на снег, рука Улло торчала из спины поверженного им противника.
   Я стоял столбом и смотрел на оборотня. Тот злобно глядел на меня, но не приближался. Никифор в ужасе затих, повторить участь Егора он точно не хотел.
   - Сочтемся! - Прорычал Улло и резко развернулся, встав на четыре точки. Теперь это был обычный волк, только больно здоровый. Он унесся во тьму, снова ставшую его домом. Ужас, который до сих пор вспоминают в этих местах, вернулся в Волчью Гору.

Глава 8.

   Я смутно помню, как вернулся в дом. Помню лишь, что бежал по своим следам, пока не увидел людей впереди. Увидел среди них Митьку, лежащих мордой в сугроб сектантов и расхаживающих с автоматами омоновцев. Увидел Аню, которая поспешила накинуть мне на плечи большое одеяло. А когда я увидел трупы, и куски человеческой плоти, которые выносили из скотобойни, мое сознание помутилось окончательно. Помню лишь легкий укол в плечо.
   Очнулся я от бьющего в глаза солнечного света. Комнату я узнал: это была комната Ани и ее же кровать. Голова гудела, словно после бурной пьянки, пошатываясь я вышел из комнаты. Не найдя Аню, я нацепил куртку и вышел во двор. С обратной стороны от дороги за домом располагался огромный сарай, а рядом баня. По двору бегали куры, среди них важно прохаживались несколько индюков, у поилки толпились шумные утки, из открытой двери хлева выглядывала гнедая лошадь. Из этой же двери с ведром в руках вышла и Аня. Кобыла вышла следом за ней и проводила хозяйку до самого дома.
   - Маринка смылась пораньше, пришлось сегодня мне корову доить, как раз к завтраку. - Улыбнулась она, - Ты в порядке?
   - Бывало и хуже. - Ответил я, пока еще сам не понимая, в порядке ли я. - Митька не заходил?
   - Митька с полицейскими уже с утра на скотобойне. Он же теперь как один из главных свидетелей. Впрочем, там и без его показаний этим ребятам по два пожизненных светит. Только вот... - Она отвернулась, словно боялась что-то сказать.
   - Что-то не так? - Спросил я, хотя итак понятно, что в этих краях давно уже все не так, как должно быть в понятии нормального человека.
   - Митька говорит, что когда они ворвались, он увидел тебя, выскочившего в окно вслед за Улло. Он говорит, что от пола до окна было метра три, а ты выскочил, словно порожек перескочил.
   - Митька не знает, что я дампир. Вчера там были те два вампира - Егор и Никифор. Они пытались убить Улло, но он оказался сильнее. Никифора просто отделал, а Егора убил. Пытался он убить и меня, но почему-то сил на это ему не хватило. Видимо, вампиры не зря побоялись со мной связываться.
   - Значит, ты действительно наполовину вампир?
   - Значит. - Вздохнул я. - Но я все же человек, а не чудовище. Только теперь это не главное. Улло ожил, когда об этом узнают все местные жители - здесь начнется паника. Добавлять к этой новости весть о проживающих здесь вампирах - это усилить панику вдвое!
   Мы вернулись в дом, сели в кухне за стол. В окно печальными глазами на нас смотрела лошадь, я отвлекся на животное и даже не услышал, как в дом вошел Митька. Посмотрев на него и снова на лошадь, я понял, что оба смотрят на меня с одинаковым непониманием. Митька сел за стол и неуверенно спросил:
   - Игорь, может, мне вчера это померещилось?..
   - Не померещилось. - Вздохнул я, после чего в деталях изложил ему и разговор с вампирами, и все вчерашние события с момента его ухода.
   - Я читал про дампиров. - Ответил Митька, когда я закончил повествование. - Естественные враги вампиров. Если так оно и есть - ты наш козырь против Улло. Получается, что он не смог справиться с тобой.
   - Может, и так, но я охотник, и убивать я его стану как охотник, а не как дампир. Хотя эта поганая примесь моей крови вчера меня спасла. Выходит, не зря бабка меня опасалась! Дампиром может стать только потомок мужского пола, а я вообще первый мужчина в нашем роду после самого прадеда.
   - Только теперь у нас два геммороя: оборотень и вампир. А если этот Никифор наплодит здесь себе подобных? Улло создал целую армию оборотней, которые издохли лишь после его смерти.
   - Почему-то Никифор сказал мне, что Егор своим укусом не может сделать человека вампиром. Подробностей я узнать не успел, мы погнались за Улло. Только зачем вампирам убивать его?
   - Лучше всего это узнать у самого вампира. Хотя странные они. - Митька почесал затылок, - Все время крутятся возле церкви, словно хотят туда войти. Впрочем, понятно, почему не заходили - для вампира это, по идее, верная смерть. Но зачем они тогда к этому стремятся?
   - Они говорили что-то, вроде как они больше не хотят быть чудовищами. Но я не знаю, может ли вампир стать человеком.
   - В Интернете я видел статью, что есть даже чин покаяния для демонов, только они никогда им не воспользуются, потому что не захотят сами. Если вампир - это порождение демонов, по сути своей он человек, вполне может быть, что даже вампир может покаяться. Только вот что с ним будет после этого, и как он это сделает, если даже в церковь войти не сможет?..
   - Думаю, об этом с самим вампиром и надо поговорить. - Я встал из-за стола. - Наведаюсь к Никифору в гости, слишком уж много вопросов у меня к этому старому вурдалаку.
   День был солнечным и морозным. На рябине возле кормушки дремала стайка снегирей. Они лениво проводили меня взглядом, хотя прошел я опасно близко от них. Снег хрустел под ногами, поблескивал на солнце. В городах такой зимы не увидишь, все разъезжено машинами, растоптано пешеходами и испачкано реагентами. Хотя даже последние не спасают от падения пятой точкой на лед...
   До дома Никифора я пробирался минут тридцать, пожалев, что не взял лыжи. Похоже, снег в этих местах чистят раз в году, и то наверняка летом. Увидев знакомый высокий забор я от души побарабанил в него.
   - Никого нет дома! - Услышал я за спиной голос хозяина дома, - Я знал, что ты придешь.
   - С чего бы? - Деланно удивился я, хотя и дураку было понятно, что после моего разговора с ними в моей голове вопросы должны появляться гораздо чаще, чем ответы на них.
   - Ты же хочешь знать, зачем мы гнались за Улло?
   - Не только. Я вообще слишком многое хотел бы узнать.
   - Проходи в дом. Ты единственный, кто может спокойно идти в гости к вампиру. К последнему вампиру. Когда я умру, ты потеряешь свою силу и твои потомки уже не будут дампирами. Наверное, ты уже заметил, что твоя сила оживает лишь тогда, когда мы рядом? Так уж мы устроены - Дампиры убивают вампиров, но без них слабеют сами.
   - А у вас в доме тепло, я думал, вампиры холода не боятся. - Заметил я, когда мы вошли в кухню.
   - Не боятся. Но я когда-то был простым человеком. Как и Егор. Я не хотел становиться вампиром, нет моей вины в том, что меня укусила собственная жена. Она не знала, что ее любовник - упырь. А тот как-то в горячке укусил ее. Утолив первый голод, я убил его, а с ней мы прожили еще шестьдесят пять лет, пока на нашем пути не попался молодой монах-инквизитор. Он казнил вампиров, наш клан хотел отомстить ему и заявился ночью в его дом. Там мы наткнулись на его брата. Свора упырей-новобранцев искусала его и умерла в муках - он оказался дампиром, его кровь сожгла молодых вампиров. Я с женой еще трое вампиров попытались бежать, но тут нас встретил сам инквизитор. Уцелел я один, но инквизитор с братом шли по нашим следам. Как назло, у них обоих было по трое сыновей. Этот клан дампиров открыл настоящую охоту на вампиров и за двести лет они истребили вампиров во всей Европе, уничтожив самые сильные кланы. Я с тремя вампирами-одиночками бежал в Россию, где мы столкнулись с Егором. Двоих он уничтожил за вторжение на свою территорию. Меня и молодую вампиршу оставил жить. Ее - для утех, понимая, что со смертными женщинами ему опасно иметь дело - могут родиться новые дампиры. Я же оказался копией его отца, которого убил вампир, заразивший и самого Егора. Только так уж получилось, что я и Егор - стерильные вампиры, укушенные нами люди не становятся новыми чудовищами, а Стелла - так звали нашу спутницу - стремилась создать новую армию вампиров, чтобы снова вернуться в Европу. Здесь же мы познакомились со священником, которого потом убили "красные" комиссары. Мы рассказали ему о том, кто мы. Он хотел провести для нас чин покаяния, но не успел - утром его расстреляли. Мы с Егором вырезали за ночь весь полк "красных", базировавшийся тогда в Волчьей Горе, а следующей ночью обнаружили семерых новоявленных вампиров - Стела поработала. Она не оставляла мечту возродить свою армию вампиров.
   Егор, больше всего на свете мечтавший перестать быть вампиром, уничтожил новорожденных, а я - Стеллу. Мне было жаль ее, но жить дальше в образе чудовища я не хотел, а со Стеллой мы и дальше сеяли бы смерть. Я все больше старался жить как простой человек, но каждую ночь ужасная лихорадка терзала меня. Я пытался утолять голод кровью свиней, но раз в месяц срывался. Когда в этих местах свирепствовал Улло - Егор предпочел залечь на дно, а я уехал на три года - наслышавшись об оборотне, в эти места приехали дампиры. Двое из них погибли от лап Улло - вдали от вампиров они оказались слабы. Когда дампиры покинули эти места - я вернулся, а Улло был уже уничтожен. Сейчас я хочу пройти чин покаяния, хотя и опасаюсь, что он убьет меня. Я рад, что не могу сеять новых вампиров, именно по этой причине, напившись свиной крови, иногда я кусаю людей. Их кровь унимает мою лихорадку, но я не убиваю их. Ипатьева Егор убил специально - с его связями он от всего открестился бы, а допустить бесчинства оборотня мы не можем. Теперь убить Улло для меня - шанс получить прощение. Но он слишком силен. Берегись его, укус оборотня опасен для дампира, ты сам можешь стать чудовищем. Да, ты сможешь одолевать свой голод, но в полнолуние ты сам станешь зверем и ничего не сможешь с этим поделать.
   - Для чего ты все это мне рассказываешь? - Не понял я.
   - Я хочу, чтобы ты поговорил с вашим священником. Я вижу, что он настоящий, он верит, а не ходит в церковь, как на работу.
   - Но чем он тебе поможет?
   - Существует чин покаяния для демонов, только никто им не воспользовался. Я хочу пройти это, даже если моя исповедь убьет меня. Я хочу умереть, как человек, а не как вампир. Я устал от вечной жизни, но и ждать, пока кто-то из уцелевших дампиров вонзит мне кол в сердце, тоже не хочу. О том, кто я, знаешь только ты.
   - Только вот со священником я знаком очень поверхностно, это с Митькой они друзья. - Ответил я, подумав, - Но я попытаюсь. Тем более, что Митька уже в курсе всей этой истории.
   - И помни про оборотня. Улло не оставит тебя в покое, ты слишком опасен для него. Ночью не смыкай глаз, его надо уничтожить, пока он снова не привел в эти края полчища оборотней. В этот раз все может закончиться не так удачно!
   Из дома Никифора я вышел с гудящей головой. Когда тебя терзает множество вопросов - это тяжело! Но когда ты получаешь на них слишком много ответов - это еще хуже! Как минимум, половины из всего, о чем я сегодня узнал, я вообще предпочел бы не знать!
   Ноги вязли в сугробах, чистить снег здесь никто не собирался. Когда я вышел на широкую дорогу, более или менее укатанную тракторами, увидел впереди какое-то скопление народа. Не знаю, от безделья, или из праздного любопытства, но я решил подойти поближе и посмотреть. Еще метров с тридцати я услышал плач и причитания.
   Растолкав людей, я увидел то, что привело меня в ужас. Даже встреча с вампирами могла покурить на фоне увиденного. Посреди дороги лежал труп. От головы до пят он был истыкан ветвями, стальными прутами и ножами. Вместо глаз были вбиты два больших камня, а изо рта торчала рукоятка большого ножа, конец лезвия которого блестел в затылке мертвеца.
   - Это кузнец наш был! - Причитала одна старуха, - Улло его убил, Улло! Мстит он нам теперь, что убили его пять лет назад! Не уймется демон никак! Теперь держитесь, никого не пощадит!
   Ощущая сильную тошноту, я снова прошил толпу и предпочел поскорее уйти. Теперь только я понял, почему Митька с таким ужасом рассказывал мне историю об Улло, которую я сам вначале принял за обычную байку. Оборотень набрался сил и теперь убивает людей. Хочется верить, что его удастся убить прежде, чем он породит новую армию оборотней.
   Я шел по снегу как зомби, не различая дороги. В голове царила пустота, в ушах стоял звон. За последние три дня я испытал больше потрясений, чем за всю свою жизнь. Узнал такие вещи, которые больше никогда не позволят мне относиться к этой жизни, как раньше. Я всегда считал, что оборотни, лешие, ведьмы, вампиры - это все сказки, которые годятся для сюжета кино. Теперь же я знал, что в этом мире люди - ни единственные охотники, для кого-то и мы сами - дичь. Не знал я пока одного - чем все это закончится и как с этим жить.

Глава 9.

   Не помню, как я забрел на самую окраину Волчьей Горы. Увидел одиноко стоящие дома, раскинувшееся рядом широкое поле. Остановился на мгновенье и вдохнул морозный воздух. Холод словно отрезвил меня, я встрепенулся, как мокрая собака. В голове немного прояснилось, пришла одна простая мысль: надо уничтожить оборотня, а как жить дальше - решу потом.
   - Извините. - Услышал я за спиной неуверенный женский голос. Он звучал настолько слабо, словно говорившая долго копила силы, чтобы это произнести. Когда я обернулся, эта мысль лишь укрепилась в моей голове.
   Передо мной стояла среднего роста девушка, совершенно бестелесная. Лицо было болезненно-худым и бледным, глаза смотрели жалобно и как-то обреченно. Ее пальто и шапка, казалось, перевешивали свою хозяйку. Да и сама она стояла на ногах с большим трудом, опираясь рукой на высокий деревянный забор.
   - Вам плохо? - Осторожно спросил я, решив, что девушка просто заблудилась в этих местах. На сельскую она отчего-то совершенно не была похожа.
   - Ерунда, немного голова кружится. - Она слабо улыбнулась в ответ. - Вы же Игорь? Охотник?
   - Да, а что? - Удивился я.
   - Меня зовут Алина, я хотела поговорить с вами.
   - Почему именно со мной? И по поводу чего вы хотели со мной поговорить?
   - Я хотела поговорить с вами про Улло, оборотня. - Ответила Алина, меня от одного упоминания об этой твари передернуло.
   - Почему же именно со мной? Я не местный житель, всю эту историю знаю гораздо хуже коренных селян, поговорите лучше с ними...
   - Я не могу. Вы же были там, когда его оживили?
   - Был, увы. - Вздохнул я, хотя желания вспоминать эту проклятую ночку у меня не было ни малейшего желания. - Но почему вы не можете поговорить с местными?
   - Если они узнают кто я - то и голову в мою сторону не повернут. Если только плюнут. Я дочь Ипатьева, которому сегодня ночью перегрызли горло на скотобойне.
   Вот уж где меня перекосило. С одной стороны, не убей Егор ее папеньку - я бы сам вспомнил дело своего прадеда-вурдалака и уничтожил бы мерзавца. Но заставить себя точно так же отнестись к его дочери я вряд ли смог бы - слишком уж жалкой она выглядела.
   - Я понимаю, вы все считаете его чудовищем и имеете на это право. - Продолжала тихо Алина. - Только он на все это пошел ради меня.
   - Это как? - Долбанутым голосом спросил я.
   - Мой отец был хорошим человеком. Знаю, что сейчас вам трудно в это поверить, но он был очень добрым и никогда никому не причинил бы зла. Так было, пока у меня не обнаружили эту страшную болезнь.
   - Какую болезнь? - Сохранил способность удивляться я.
   - Не буду мучить вас подробностями, но жить мне осталось не больше двух месяцев. Когда мне поставили этот диагноз - отец чуть с ума не сошел. Он таскал меня по разным врачам, гадалкам, экстрасенсам, только результатов это не принесло. В особо тяжелые моменты меня мучает дикая боль, которую глушит только наркотик. Он не мог на это смотреть, думаю, в один из таких моментов ему и пришла в голову эта дикая затея оживить Улло.
   - Но зачем?!
   - Чтобы тот укусил меня и дал мне бессмертие. Для вас это звучит дико, но вы не отец, вам его не понять. Только связавшись с этой затеей, он сильно изменился, словно вся эта нечисть смогла завладеть им. Этой ночью он хотел, чтобы оборотень насытился кровью и просто укусил меня. Поначалу я пыталась его отговорить но потом мне становилось все хуже и хуже. Мне стало страшно... Страшно умирать...
   Я смотрел на нее молча. Алина с трудом стояла на ногах, из глаз едва заметно текли слезы. Мог ли я понять ее отца? С одной стороны - нет, а с другой - она права, мы с ним в слишком разном положении. Кто знает, на что может решиться отец ради ребенка, только шутить с темными силами - это слишком опасно. Когда тебе кажется, что ты управляешь ими - они уже владеют тобой.
   - И чем я-то могу вам помочь?..
   - Я знаю, что отца убил вампир, один из его помощников успел скрыться от ОМОНа, он видел и вампиров, и то, как вы вместе с ними выскочили из окна. Вы тоже вампир? - При этом вопросе в ее глазах не было страха. Нет, в них читалась такая надежда, словно я был для нее последним шансом. Или я им и был?..
   - Я дампир - их страшнейший враг. - Ответил я, хотя мне самому еще трудно было свыкнуться с этой мыслью. - Егора, того вампира, что загрыз твоего отца, убил Улло. Здесь остался один старый вампир, только он и сам готовится умереть, хочет поговорить с нашим священником.
   - Значит, он не согласится. - Тихо произнесла Алина и беспомощно села в снег, - У меня нет шансов...
   Только тут до меня дошло, зачем она пришла ко мне.
   - Ты хотела, чтобы тебя укусил вампир?!
   - У меня нет шансов вылечиться, а терпеть боль я больше не могу. - Она плакала и вытирала лицо покрасневшей от холода рукой, - Моя мать умерла, отца убили, я больше никому не нужна и умирать мне теперь в одиночестве, а этого я боюсь больше всего на свете. Лучше убей меня, если нет шансов спастись!..
   - Очнись! - Закричал я и поставил ее на ноги, - Ты хочешь стать одной из них?! Ты видела, что такое оборотень? Это безжалостная тварь, в которой не осталось ничего человеческого! А вампир каждый день испытывает страшную лихорадку, которая к ночи превращается в бешеный голод! Ты это понимаешь?!..
   Посмотрев в ее глаза, я понял: не понимает. Она смотрела на меня пустым взглядом, по щекам ручьями текли слезы, Алина стала терять равновесие. Я поймал ее и, вскинув на руки, понес к Митьке. По пути она отключилась, руки лишь безвольно болтались в воздухе. Когда я зашел в дом, Митька как раз пил чай. Увидев Алину, он вскинул брови и спросил:
   - Это кто?..
   - Это дочь Ипатьева, Алина. - Пояснил я, усадив девушку в кресло. В себя она так и не пришла. Митька прошелся по кухне, затем приоткрыл один из шкафчиков и достал оттуда коробку с таблетками. Выудив из нее нашатырный спирт, он поднес его к носу Алины. Девушки тяжело застонала и приоткрыла глаза.
   - Меня о ней уже спрашивал помощник ее отца. - Пояснил Митька, - Мы с ним немного побеседовали. Правда, он не с того места начал разговор...
   - В смысле? - Не понял я.
   - Он хотел поговорить со мной об Алине, но вместо этого подошел и сказал: "Я помощник Ипатьева, нам надо поговорить!" Да еще с такой наглой мордой. А у меня в кармане подкова на счастье при себе лежала... В общем, я ему сначала в лоб этой подковой пригрел, а потом уже спросил, что ему нужно. - Митька повернулся к Алине: - Я ведь ничего не путаю, тебя зовут Алина?
   Девушка лишь едва заметно кивнула, Митька достал из кармана шприц.
   - Это он дал мне, сказал, что только сей запрещенный препарат гасит твою боль. В общем, некоторое время тебе придется пожить здесь и никому в селе не говорить, кто ты. Укол я буду делать тебе сам, когда начнется приступ, потом он увезет тебя. Пока слишком опасно, если селяне узнают, что ты прячешься в этом доме - сожгут на хрен вместе с нами всеми. Правда, здесь тоже не безопасно, Улло наверняка вспомнит, где обитал Макс - человек, который отправил его на тот свет. А обитал он именно здесь. В общем, посиди пока здесь, нам с Игорем надо покурить на улице.
   Мы вышли на крыльцо, я тихо сказал:
   - Жаль девчонку, она-то ни в чем не виновата.
   - Поначалу я и к ней не очень-то хорошо отнесся бы, только я не сказал, что после того разговора с помощником Ипатьева я зашел к отцу Серафиму. Злой я был, сказал, что пусть подыхает, дочь своего отца и так далее.
   - А батюшка?
   - Огрел меня по голове железным совком за такие мысли, встряхнул, как грушу и немного вправил мозги. Я быстро остыл, теперь понимаю, что он прав. Знаешь, посмотрев на Алину, наверное, даже Ипатьева я не могу считать скотиной на все сто процентов. Я считал, что он затеял оживление Улло лишь с одной целью - подчинить оборотня себе, а он изначально преследовал совсем другие цели. Не могу сказать, что оправдываю его, но кто знает, до чего дошел бы сам на его месте. Разница лишь в том, что я уже прекрасно знаю, как опасно связываться с нечистой силой и на что она способна.
   - Самое страшное в том, что она сама готова быть укушенной хоть оборотнем, хоть вампиром. - Вздохнул я.
   - Не дай Бог никому пережить ее боли - кто знает, на что согласишься, лишь бы не терпеть такие мучения.
   - Сегодня ночью я иду на охоту. - Сообщил я, - Хочу прикончить урода. Пойду в те места, где Улло убил кузнеца.
   - Один?! Игорь, ты сбрендил?! Он столько людей на тот свет отправил, что ты для него даже в качестве закуски не годишься! Так, в зубах костями поковыряться! А ружье для оборотня - что для спецназовца детский пистолет!
   - У меня есть один подарок общества охотников - подарили, когда пришил медведя, сожравшего пол деревни в Сибири. - Я достал из кармана серебряную ружейную пулю. - Думаю, этот трофей как раз под стать "дичи" вроде оборотня!
   - Кстати, твои соратники, охотники то бишь, уже уехали с одним из наших на его внедорожнике.
   - Это хорошо, хоть стены дома не проспиртуются от их вечного перегара...
  
   ...За окном стемнело. Митька сделал Алине уже второй укол, я собирался на охоту. Аня и Марина тоже сидели у Митьки. Мне казалось, что так будет безопаснее. Все-таки, он уже несколько раз нос к носу сталкивался с Улло. Правда, по уже знакомому запаху я понимал, что и Никифор находится где-то поблизости. Впрочем, на охоте помощь этого старого вурдалака могла бы мне пригодиться. По крайней мере, он учует оборотня гораздо раньше, чем я его увижу.
   Снег похрустывал под ногами, я подошел к лесу и снял ружье с плеча. С севера до моего нюха доносился запах тухлятины, только он становился все слабее и слабее. Похоже, Никифор решил оставить меня в одиночестве. Пусть так. Я охотник, справлюсь. Ступив на слабо протоптанную тропу в снегу, я услышал хруст веток и резко обернулся. Но какой-то доли секунды не хватило мне для выстрела. Огромный волк прыжком снес меня с ног и на моих глазах стал подниматься на задние лапы.
   Даже после того, как я сам видел оживление оборотня, после общения с вампирами, увидеть превращение волка в человека было страшно. Шерсть стремительно втягивалась в тело зверя, пальцы вытянулись, он поднимался во весь рост, хотя до конца похожим на человека он так и не стал. Когти так и не стали ногтями, нос и уши были более острыми, чем человеческие, да и клыки могли запугать любого вампира.
   Я поднялся, но очередной удар снес меня с ног. Улло засмеялся и хрипло проговорил:
   - Вампир ушел - и ты уже не так силен! Я могу убить тебя, но дам тебе шанс! Ты сильнее простого смертного, ты можешь мне помочь! Стань таким же как я - и сможешь вместе со мной стать властелином этих мест!
   - Пошел ты! - Ответил я и попытался схватить ружье, но оборотень нанес мне еще один удар. Меня отбросило к дереву, от боли я закрыл глаза и тут ощутил, как острые клыки оборотня впились в мою руку.
   - Дело сделано! - Прошипел Улло, - Скоро ты сам найдешь меня, когда поймешь, что становишься таким, как я! Вампира я не могу сделать подобным мне, но ты - человек! Скоро ты поймешь, что это такое - быть оборотнем! Я не прощаюсь!..
   Он рванул в чащу, а уже через пару секунд по лесу бежал уже огромный волк. Я с трудом поднялся, укус страшно болел, в голове шумело. Меня душило страшное желание пристрелить гада, но сил просто не осталось. Вскинув ружье на плечо, я стал пробираться по сугробам к дому. Продолжать охоту не было смысла, Улло не зря отпустил меня - он знал, что сегодня я ему уже точно не опасен. Я в отличие от него теперь не был уверен, а не опасен ли я сам для людей? Чем мне грозит укус оборотня, если учесть, что сам я - дампир - оставалось лишь гадать.
   Уже на окраине села я увидел Никифора. Вампир стоял по колено в снегу и неподвижно смотрел на меня. На его лице застыл неподдельный ужас, сам он выглядел довольно потрепанным. Вопрос, который в этих случаях задают чаще всего, мы задали синхронно:
   - Что случилось?! - После чего оба замолчали. Никифор теперь видел укус на моей руке, а я видел его правую руку, лишенную кисти. Только он понял, что же произошло, я же представить не мог, что случилось с этим пожилым вурдалаком.
   - Это сделал Улло? - Спросил он, взяв меня за руку.
   - Да. - Кивнул я, чувствуя, как меня бросает в пот, а руки предательски трясутся.
   - Плохо дело! - Покачал головой Никифор, - Чувствую, и мне недолго осталось!
   - Кто это сделал? - Я указал на его оборванную руку.
   - Сюда приехали пятеро дампиров, они едва не убили меня, меч одного из них чудом не снес мне голову, я машинально пытался защититься рукой - сам видишь, что получилось...
   - Где они остановились? - Спросил я.
   - Их вагончик стоит на окраине, возле церкви. - Ответил Никифор, - Только лучше тебе к ним не соваться, чистые отморозки. Они сильнее тебя, потому что принимают кровь. Дампир тоже чувствует голод, только от его укуса вреда почти никакого, кроме боли. Но силы они себе прибавить могут и вампира они за сотни километров учуют. Ты для них - чужак, будь осторожен! Дампиры тоже предпочитают жить кланами, особенно это семейство! Они уже были здесь пять лет назад, тогда нам с Егором пришлось на время бежать из Волчьей Горы. Но для них мы не только враги - как для тебя! Ты охотник, дампиры этого клана используют нас, чтобы иметь большую силу, чем простые смертные. Иногда они сами подкладывают своих женщин под вампиров, чтобы рождались новые воины, более сильные. С поколениями дампиры слабеют, а новые, первого поколения, сильнее чем сами вампиры. Иногда такая связь становилась для их женщин смертельной. Обычно дампиры перед актом поили вампира кровью, но бывало, что он во время контакта с женщиной терял контроль и кусал ее. Самого вампира они не убивали - где-то в Европе у них и сейчас, наверное, в кандалах сидит парочка вампиров, а вот укушенных женщин тут же убивали. Берегись их! Сначала я принял тебя за одного из них, но теперь вижу, что ты совсем другой!
   - Ты по этой причине тогда назвал меня чудовищем, сказал, что я еще страшнее тебя? - Запоздало дошло до меня.
   - Я думал, что ты из их клана. - Ответил Никифор, - Завтра я иду в церковь, я хочу успеть искупить свои грехи, пока меня не убили дампиры. Будь осторожен!..
   С этими словами Никифор спешно удалился, я же побрел один до дома. Час от часу не легче! Мало мне Никифора и Улло, так теперь еще и подобные мне могут уничтожить меня самого! Хотя... Если они сильнее вампира, может, они смогли бы уничтожить Улло? Если он в прошлом нашем бою не смог справиться со мной, хотя в моем роду вампир был уже больше трех поколений назад, то с ними ему и подавно не справиться! Только сейчас мне к ним соваться опасно - до дома бы дойти...
   Когда я с трудом ввалился в прихожую, пот с меня тек ручьями, а укус просто горел, словно на него беспрестанно лили кипяток. Первым, кого я увидел, ожидаемо оказался Митька. Вид у него был чуть лучше, чем у Никифора. Меня он практически не видел из-за царившей в прихожей темноты, отчего тут же обрушил на меня не самую приятную новость:
   - Похоже, Улло что-то затеял! В поселок с недавнего времени приезжают экскурсии - посмотреть место, где бесчинствовал оборотень. Это все Гришка придумал, сын бывшего председателя, бизнес у него такой. Около года назад он с каким-то турагентством снюхался, начал людей сюда возить, показывать глухомань русскую, где нечисть гуляет по ночам. Только в этот раз его группа на весь день расползлась, а потом явились как обухом ударенные. Явились с разных сторон поселка, по-одному. Говорят, шли вместе, потом кто-то напал на низ, дальше - как в тумане! Не помнят ничего! А сегодня днем в лесу нашли человеческую шкуру!
   - И что это значит? - Я устало привалился к стене, чувствуя, как ломит все кости.
   - Улло сменил шкуру, влез в облик кого-то другого, теперь он может беспрепятственно расхаживать по селу в облике человека, а мы даже думать не будем, что это он! Исхитрился, ублюдок! - Плюнул Митька, я же вошел в кухню. Увидев меня, он подпрыгнул на месте и вскрикнул: - Эй, что с тобой?!
   Я непонимающе посмотрел на него, затем при нормальном свете увидел свою руку. Укус превратился в большую уродливую рану, от которой шел дым, а вокруг нее было плотное кольцо шерсти.
   - Только не говори мне... - Начал Митька, но я в ответ лишь кивнул и обрушился на табуретку.
   - И что теперь будет?! - Митька растерянно смотрел на меня, а в кухню вошла Алина. Готов поклясться, моя рука - это первое, что она увидела, едва посмотрев на меня.
   - Как ты себя чувствуешь? - Спросил Митька.
   - Получше, только тошнит все время. - Ответила она, подойдя ко мне, - Что это?
   - Один ублюдок видел, как я нес тебя через поселок и решил облить меня кислотой. - Не моргнув глазом, солгал я, чувствуя, как все внутри меня начинает гореть.
   - Игорь, ты в порядке? - Спросил Митька, но его голос я слышал, как будто в тумане. В глазах помутилось, все стало огненно красным, кости словно стали плавиться. И тут я увидел этот дикий сон.

Глава 10.

   Передо мной в огне мелькали тени, какие-то люди, силуэты. И тут огонь, который горел вокруг меня, стал затихать, я видел пепел и черные обгорелые деревья. С двух сторон ко мне шли человек с волчьей головой и сильными когтистыми ручищами, чьи ступни больше напоминали волчьи, и седой вампир с гнилыми желтыми клыками. Посмотрев на него, я вдруг понял, что вижу своего прадеда. У бабки сохранилась одна его старая пожелтевшая фотография, но лицо его я смог узнать. Узнал я и оборотня - это был Улло. Они встали друг напротив друга и то и дело бросали взгляд в мою сторону. Затем встали в стойку, как перед боем, делали выпады в сторону друг друга, выкрикивая одно слово:
   - Мой! Мой!.. - И все время смотрели на меня, словно спорили именно обо мне.
   И тут они сцепились, Улло ухватил деда за горло и начал душить. Огонь за спиной прадеда угасал все больше, вместо него воцарялась страшная непроглядная тьма. Позади Улло же огонь разгорался все сильнее и сильнее, он словно вытеснял из этого видения старого вампира. И тут Улло мощным толчком отправил вампира во тьму, вокруг него зажглось мощное пламя, он повернулся ко мне и разразился громким хохотом, от которого звенело в ушах. В следующий миг пламя мощно вспыхнуло, поглотив и меня, и оборотня.
   Я резко пришел в себя и сел на кровати. Комнату я не сразу узнал, как оказалось, положили меня прямо в кухне. Надо мной горел свет, утро только начиналось, до рассвета было еще далеко. Зимний день больно короток. Увидел я и Алину, сидящую возле меня.
   - Как ты? - Спросила она, увидев, что я смотрю на нее.
   - Как ни странно, даже ничего не болит. - Удивился я и безо всякого труда смог сесть. - Как рукой сняло!
   - Ты всю ночь был в бреду, твоя рана то затягивалась, то расширялась и дымилась, а на шее появлялись и исчезали следы укуса. - Взволнованно поведала Алина, - А потом тебя словно подбросило вверх, а рана на руке вмиг исчезла!
   Я посмотрел на руку, но никаких признаков того, что вчера меня укусил волк, не осталось. Но что это было?
   - В тебе боролись две сущности. - В кухню вошел Митька с чашкой кофе, - Похоже, для тебя есть две новости. С какой начать?
   - По фигу, все равно придется выслушать и плохую! - Вздохнул я, понимая, что ничего хорошего не узнаю.
   - Тогда с нее и начну - ты стал оборотнем. - "Обрадовал" Митька.
   - Что ж тогда за хорошая новость?! - Офигел я.
   - Ты больше не дампир, сущность оборотня вытеснила гены вампира, выжгла их. Только я не знаю, радоваться этому, или нет!
   В этот момент дверь скрипнула и в коридоре возник Никифор. Посмотрев на меня, он лишь вздохнул.
   - Такое уже было, когда человека кусали и вампир, и оборотень. - Сказал он, когда Митька вкратце рассказал ему о прошедшей ночи, - Только мы редко пересекаемся. Вампиры больше любят города, а волка по своей природе больше тянет к лесу, к селу. Иногда человек, укушенный обоими, погибал, но чаще побеждал яд вампиров. Правда, ни одного дампира на моей памяти оборотень не кусал! Убивать - да! Но заражать - это первый случай.
   - И что теперь будет?.. - Это меня интересовало больше, чем история жизни вампиров и оборотней.
   - Я не могу быть уверен, но дампир по сути сильнее, хоть он и человек. Я допускаю, что ты сможешь контролировать себя, хотя бы частично, но ручаться не могу. Как я уже говорил - это первый случай!
   Он устало посмотрел на первые солнечные лучи и вздохнул:
   - Хороший день начинается. Сегодня и умереть не страшно. Вряд ли я останусь живым после исповеди. Все-таки, я уже больше двухсот лет существую, как вампир, люди столько не живут. Да и на момент обращения мне было шестьдесят два года. Я по всем канонам уже давнишний труп.
   - Отец Серафим ждет, надо торопиться. - Митька посмотрел на часы, - Главное, чтобы нам не помешали эти отморозки. Они засели прямо возле церкви. Хотя вряд ли они смогут предположить, что вампир пойдет в церковь для покаяния. Скорее, они сами тебя опасаются, отчего и предпочли столь безопасное место.
   Мы вышли из дома и побрели по снегу. За ночь его слой вырос еще больше, отчего идти было все труднее. На полпути я поймал себя на мысли, что больше не чувствую того мерзкого запаха, который ощущал раньше вблизи вампира. Хотя сам вампир был всего в нескольких шагах от меня. Только в этот день, по-моему, он уже и сам не помнил об этом. Лицо Никифора было каким-то отстраненным, он был полностью погружен в свои мысли. На лице время от времени мелькала едва заметная ухмылка, он все время смотрел по сторонам, словно прощаясь с этими местами.
   Когда мы дошли до церкви, я сразу заметил два внедорожника. Возле них стояли человек пять крепких парней и о чем-то переговаривались. Увидев нас, они замерли, затем двое рванули к нам, выхватив ножи. Я к такому повороту событий был готов, направленное на них дуло ружья разом охладило пыл дампиров. Пусть в них и течет кровь вурдалаков, но они все равно смертные и простая картечь для них опасна не меньше, чем осиновый кол.
   - Отошли к машине и не рыпайтесь! - Скомандовал я.
   - Ты не знаешь, кто он! - Крикнул высокий бритоголовый парень, указывая на Никифора и крепко сжимая нож.
   - Знаю не хуже тебя! - Я тоже палец со спускового крючка убирать не собирался. - И знаю, кто вы! Отошли на десять шагов!
   В это же время в церковный двор вышел отец Серафим. Он открыл нам калитку и сказал:
   - Заходите быстрее! Время дорого!
   - Это вампир! Нельзя пускать его в церковь! - Дампиры снова попытались приблизиться к нам, но Митька из второго ружья пальнул им под ноги. Снег взметнулся вверх, они лихорадочно отскочили метров на десять, сыпля угрозами и проклятьями.
   Никифор ступил на церковный двор и затрясся крупной дрожью. Вампир на глазах старился, каждый шаг причинял ему боль, но он шел. Когда они дошли до дверей церкви, Митьке и отцу Серафиму пришлось придерживать Никифора под руки.
   - Вампир должен быть убит! - Кричал один из дампиров, когда за ними закрылась дверь церкви.
   - Да? А сами-то вы чем лучше? Почему же тогда сами роднитесь с вампирами? Силу терять жалко?
   Они злобно плевались, но подходить не рисковали.
   - Если ему проведут чин покаяния - нам нет смысла торчать здесь дальше! - Сказал главарь, дав понять жестом остальным, чтобы шли к машине. - Меня зовут Итан, я глава клана дампиров.
   - Мне насрать, как тебя зовут. Бери свою кодлу и выметайся отсюда. - Ружье я все еще держал наготове. От Итана разило кровью - готов поклясться, этот запах я еще чувствовал, - Рвешься убивать вампиров, а сам человеческой кровью не брезгуешь! Тоже бессмертия хочешь?
   - Откуда ты про нас знаешь? Этот упырь рассказал?
   - Этот упырь, в отличие от вас, не желает быть чудовищем!
   Итан хотел что-то сказать, но так и промолчал. Затем он вернулся к машине, но уезжать они пока не собирались. Минут через двадцать из церкви Митька и отец Серафим вывели Никифора. Выглядел он ужасающе. Сказать, на сколько лет он состарился я не мог. Мертвые выглядят живее!
   Дампиры снова выскочили из машины, один из них тут же полоснул себе ножом по руке. На снег закапала кровь, но Никифор даже не дрогнул. Похоже, чин покаяния вытравил из него все вампирское. Только сказать, сколько он теперь проживет, я тоже не ручался.
   Алина, тенью маячившая позади Митьки, со страхом посматривала на дампиров. И тут появился он. Волк размером с теленка, с огромными клыками и клыками сантиметров по десять, вместо глаз все те же адские огни. Он пронесся мимо нас, сбив всех с ног, затем резко развернулся и медленно встал на задние конечности. Назвать их ногами было бы неправильно - они скорее напоминали волчьи лапы, только ступни сильно смахивали на человеческие. Он приблизился к нам нагло и уверенно, ружье его не пугало, в нем были не серебряные пули.
   Дампиры попятились к машинам, отец Серафим уже держал в руке распятье, а Никифор безвольно лежал на снегу. Улло смотрел на нас, словно насмехаясь, затем хрипло произнес:
   - Сегодня ты станешь таким как я! - Он повернулся ко мне, затем посмотрел на Алину. Долго буравил ее глазами, втягивал носом воздух, затем своей ручищей поманил к себе.
   - Стой! - Приказал я, не зная, чего от него ожидать, но Алина сама обошла нас и приблизилась к Улло.
   - Ты не боишься! - Готов поклясться, оборотень улыбнулся, хотя на его волчьей роже было трудно угадать эмоции, - Ты знаешь, где меня ждать!
   - Убить гада! - Прокричал Итан и, выхватив нож, бросился на Улло.
   - Бежим! - Митька геройствовать не собирался, мы попытались поднять Никифора, но только тут нам стало ясно, что он - труп, причем уже порядочно окоченевший. При всем моем отношении к нему, тащить его с собой теперь уже не было смысла. Мы побежали прочь, надеясь, что Улло провозится с дампирами подольше. Забежав за забор церкви, мы лишь мельком увидели отлетевший в сторону труп одного из дампиров. До рассвета было еще минут двадцать, а Улло перебил уже почти всех.
   Когда мы забежали в церковь, Митька рванул на колокольню. Приоткрыв дверь, я увидел Улло, идущего за нами. Отец Серафим отпихнул меня и спешно закрыл мощную задвижку. Улло успел лишь один раз ударить по ней прежде, чем раздался звон колокола. Оборотень издал громкий протяжный вой, после которого все затихло.
   - Ушел, он звона этого боится. - Вздохнул отец Серафим, - Ничего, скоро рассветет, можно будет смело выходить. Не первый раз уже от этого гада в церкви спасаемся.
   Я выглянул в небольшое окошко. Возле машин дампиров лежали трупы, снег был орошен их кровью, чуть в стороне лежал труп Никифора. Вампир исцелился, но прожил после этого буквально считанные минуты. Он был прав - по человеческим меркам он уже давнишний покойник.
   И тут я увидел Алину. Она не убежала вместе с нами в церковь, а осталась стоять там, где оборотень расправился с дампирами. Первые лучи солнца уже начали пробиваться из-за горизонта, я выскочил из церкви и бросился к ней. Лицо Алины было безучастным, она не сразу даже заметила, что я подошел к ней.
   - Алина! - Я встряхнул ее за плечи, - С тобой все в порядке? Эта тварь тебя не укусила?..
   Она повернулась ко мне, но не успела ничего сказать, лишь покачнулась и лишилась сознания. Я взял ее на руки и понес к церкви. Митька и батюшка внимательно осмотрели ее руки и шею, облили лицо святой водой. Я же вернулся к машинам.
   Троих дампиров Улло превратил в фарш, оторвав им головы и руки с ногами, одного просто переломил надвое. Итан лежал на капоте машины, одной руки у дампира не было, челюсть была неестественно свернута набок, но он дышал! Похоже, это племя настолько насытилось крови, что теперь они и сами не настолько уязвимы, как простые смертные.
   - Надо срочно тащить его в больницу! - Сказал Митька, осмотрев Итана, - Несем его в машину!
   Мы закинули полуживого дампира в его внедорожник и рванули по Митькиной указке в ближайшее крупное село. Как он говорил, там работает очень рукастый доктор, который даже в условиях сельского медпункта не раз вырезал людям аппендицит и лечил зубы.
   - Руки у мужика золотые. - Вещал Митька, разгоняя машину по сугробам все больше, - Если б не был алкоголиком - наверное, уже где-нибудь главврачом стал бы. Правда, трезвый он не всегда оперировать берется...
   Я посмотрел на Итана. Дампир тяжело дышал на заднем сиденье, думаю, ему было совершенно все равно, кто вправит ему челюсть - трезвый главврач, или пьяный тюремный фельдшер. Не факт, что он доживет до больницы.

Глава 11.

   ...Мы сидели в больничном коридоре и тупо смотрели в пол. Пожалуй, Митька немного скрасил истинную картину. Врач был не пьян. Он был ужратый вусмерть! На ногах он стоял твердо, но взгляд его блуждал в глубине пьяного сознания, а перевести на русский то, что он пытался сказать, не смог бы переводчик-наркоман, изучающий китайский язык! Когда дверь операционной закрылась, я уже мысленно похоронил Итана. Не сказать, чтобы меня это сильно расстроило, но некоторые вопросы дампиру я хотел бы задать.
   Через три часа доктор вышел из операционной, закурил прямо в коридоре и рухнул на скамейку возле нас. Вид у него был изнеможенный, хотя взгляд стал гораздо более трезвым.
   - Странный у вас приятель! - Заявил он, вместо того, чтобы сказать хоть что-то о результатах операции. - Нормальный человек с такими повреждениями умер бы на месте, а этот, похоже, умирать и не собирался. Он в конце операции пришел в себя! Ему челюсть вправили, она встала так, словно и вывиха не было! Ребра в начале операции были переломаны все! Когда я до них дошел, сломанных осталось только два!
   Он замолчал, потом тихо спросил:
   - Не в курсе, нарколог сегодня принимает?..
   Я пожал плечами. Не говорить же доктору, что пациент ему сегодня достался не очень простой! Похоже, Итан изначально умирать не собирался, организм дампира заведомо крепче и живучее человеческого. Мы с Митькой ждали еще часа три, после чего загрузили пришедшего в себя Итана в машину и поехали обратно в Волчью Гору. Доктор к тому моменту напился до отключки, так что имеет все шансы забыть о сегодняшнем странном пациенте.
   - Зачем вы меня спасали? - Спросил Итан, когда мы проехали уже добрую половину пути. До этого молчал, как сыч.
   - Опасения у меня были. - Честно ответил я, - Никифор говорил, что у вас где-то в Европе живут вампиры, которых вы используете для усиления дампирского клана. Я опасался, что после твоей гибели эта зараза может снова вырваться.
   - Не вырвутся. - Фыркнул Итан. - Они оба живут в клетках, на которых установлен часовой механизм. Если раз в сутки никто из дампиров не подведет этот механизм - клетка до верха наполнится святой водой, вампирам придет конец. Мы учитывали то, что можем погибнуть. Код механизма знаем только мы трое - я и двое моих братьев. Один из них погиб сегодня от лап оборотня, один сейчас в Англии, в нашем замке. Впрочем, из всех известных нам вампиров последний свободный умер сегодня утром. Двое оставшихся живут в клетке. Если мы в течение пяти лет больше не обнаружим вампиров, то и эти двое будут уничтожены.
   Он замолчал, затем выдал то, отчего Митька едва не бросил руль:
   - Вы в курсе, что в этих краях ДВА оборотня?
   - Как?! - Хором спросили мы с Митькой.
   - Вот так! Один - тот, который сегодня убил четверых из нас, а второй пока околачивается возле поселка. Мы случайно заметили его, когда искали вампира.
   - Думаю, долго он не проживет - Улло не потерпит конкурента. - Предположил Митька. - Он делает из людей рабов, но второго равного уничтожит сам.
   - Не уверен. - Итан поежился от боли и сел поудобнее, затем закурил: - Второй оборотень гораздо здоровее этого Улло. Мы видели, как он снимал шкуру с человека, но подходить не рискнули - мы прибыли за вампиром, нельзя было рисковать стычкой с этим волчарой.
   - Сволочи вы. - Плюнул Митька, - Вампира, значит, уничтожим, а оборотень пусть людей жрет!
   - Чью шкуру он надевал? - Это интересовало меня больше. - Мужчина, женщина?..
   - Мужчина, среднего роста брюнет. - На память Итан явно не жаловался.
   - Этого только не хватало! - Вздохнул Митька, когда мы уже завернули в поселок, - Мало одного геммороя, так теперь и еще один появился! Знал бы Ипатьев про второго оборотня - Улло не стал бы оживлять!
   Оставив Итана в машине возле второго внедорожника, мы направились к дому. Ни малейшего желания оставаться с этим дампиром дальше у нас не было. Больно уж неприятный тип. Мы доставили его в больницу, привезли обратно - убраться отсюда сможет и сам!
   На улице уже темнело, приходилось то и дело озираться по сторонам. Хотя я не был уверен, что мне стоит его опасаться - убить меня он мог еще вчера. Но руку с ружья на всякий случай все равно не убирал...
   - Алина, ты где? - Позвал Митька, когда мы вошли в дом. Только вместо нее нам навстречу вышли Аня и Марина.
   - Кто такая Алина? - Сделала стойку Марина.
   - Долго объяснять! - Митька рыскал глазами по комнатам, но Алины нигде не было. - Вы ее не видели? Худая, как веник, среднего роста...
   - Попалась нам навстречу, когда мы шли сюда. Мне еще показалось, что она то ли больная, то ли ни в себе. - Пожала плечами Аня, - Я сразу обратила на нее внимание, местных-то мы всех знаем.
   - Это точно Алина! - Воскликнул я, - Но куда она шла? Говоришь, в сторону вашего дома?..
   - Волчья Гора! - Заорал Митька, - Она идет к Улло! Надо ее остановить!
   - Стой! - Я придержал Митьку, - Во сколько это было?
   - Час назад или около того, - Пожала плечами Аня и злобно посмотрела на меня, - А кто она такая? И почему вы все так из-за нее переполошились?..
   - Митька, ты объясни им, а я побегу туда! С Улло разделаться могу только я, тебя он прикончит! Сиди здесь! - С этими словами я рванул на улицу.
   К вечеру, надо сказать, мне стало хреновато. То ли я простыл, то ли подхватил какую другую болезнь, но меня крутило по-страшному. Кости словно горели, меня всего кидало в пот, перед глазами скакали точки. Когда я прошел половину пути, от жары был весь мокрый. Плохо соображая, я сбросил шапку и куртку, перейдя на бег. С неба повалил снег, пару раз я неслабо поскользнулся, не заметив под сугробами лед.
   Как оказался за поселком - не помню. Не помню потому, что всего меня пронзала боль, казалось, меня кто-то выкручивает, как постиранный носок. Я рухнул на снег, закрыв от боли глаза, холод немного унял мою боль. Показалось, словно волна прошла по мне, сняв все мои мучения. Переведя дух, я поднялся и снова рванул вперед, при этом практически перестав вязнуть в снегу, словно его глубина стала в два раза меньше. Когда я уже видел впереди Волчью Гору, передо мной выскочило нечто крупное и лохматое. Сначала я решил, что это Улло, но почти сразу понял свою ошибку. Это был тот самый второй оборотень.
   Он был здоровый, наверное, еще больше, чем Улло. Глядя на меня, он сначала оскалился, шерсть на его холке встала дыбом. И только тут понял я, что и сам стою на четырех конечностях, и сам машинально скалю зубы на врага. Я даже не смог понять, как это все произошло, но теперь остается лишь смириться с очевидным фактом: я - оборотень!
   - Кто ты? - Он встал на задние конечности, как это делал и Улло, - Я чувствую запах своего врага, но ты - не Улло! Ты его порождение!
   Я тоже попытался встать на задние конечности, при этом все мои кости пронзила ноющая боль, словно мне их медленно сминали. Меня качнуло, но оборотень не спешил бросаться в бой. Готов поклясться, он ухмыльнулся, глядя на мои попытки подняться.
   - Волчья Гора не принадлежит Улло, я верну себе свою территорию. - Прохрипел он, - И ты мне в этом поможешь!
   - Кто ты? - Мой собственный голос казался мне чужим и каким-то пугающим.
   - Я - бывший князь этих мест, первый оборотень в этой глуши. Меня звали Спиридон, и скоро от этого имени будет дрожать даже сам Улло! - Прорычал он и в несколько огромных прыжков унесся в чащу леса.
   Я медленно опустил руки на снег. Когтями, которые были на них, можно было резать замороженное мясо. Но едва они коснулись снега, как стали обычными песьими лапами, а сам я тут же принял полностью горизонтальное положение. Простояв так какое-то время, я попробовал оторвать передние лапы от снега. Практически сразу же лапы снова стали огромными ручищами с когтями, а сам я смог встать на две ноги. Теперь мне, по крайней мере, было понятно, как я могу частично менять свой облик.
   Вновь встав на четыре точки, я поспешил в сторону волчьей горы. По пути в моей голове блуждали какие-то не совсем понятные даже мне самому мысли, которые дружно сводились к какому-то навящивому чувству голода. Не сказать, чтобы оно было мне не знакомо - до этого я имел гены вампира, как показывает жизненный опыт, ощущения при этом почти те же.
   Когда я добежал до Волчьей Горы, что-то стало меня угнетать. Казалось, я вторгаюсь в чужую спальню и вот-вот должен выйти ее хозяин и высказать мне много "хорошего" за это. Чем ближе я подходил, тем труднее мне становилось идти, гнетущее чувство становилось все сильнее. Появился страх, необъяснимый и сильный, справиться с которым было практически невозможно. И в тот момент, когда я увидел Улло, я понял, кто являлся его причиной. Теперь я твердо понимал, что Волчья гора - это его территория, вступить на нее я не посмею, как и атаковать самого Улло.
   Видел я и Алину. Именно из-за нее Улло было не до меня. Они вместе были на вершине этой большой сопки и в этот самый момент Улло занимался созданием наследника. Я знал, зачем она пошла на это, брак с оборотнем и ношение его плода давало ей бессмертие и избавление от тех страшных мук, которые убивали ее. Только долго я не мог смотреть за ними, в итоге я бросился бежать, словно вор, застигнутый в чужом доме. Я неистово бежал по сугробам, уже почти ничего не соображая, пока не отключился.
  
   Очнулся я утром прямо на полу в доме Митьки. Все тело болело, словно после прыжка из самолета с бракованным парашютом, пальцы слиплись, будто в клею. С трудом продрав глаза, я увидел, что мои руки перемазаны в чем-то непонятном, словно в засохшем кетчупе. Вошедший в кухню Митька выглядел несколько растерянным, он протянул мне полотенце и осторожно сказал:
   - Знаешь, Игорь, баранина на обед - это хорошо, только можно было бы овечку и в холодильник запихать...
   - Какую овечку? - Не понял я, затем не без труда смог поднять свое бренное тело с пола, - Ты о чем?..
   Вместо ответа Митька лишь жестом указал идти за ним. В коридоре шок я испытал дважды. Первый раз, когда увидел свое отражение в большом зеркале. Мои руки, лицо, да и весь я сам были перемазаны в крови. Сам я, как выяснилось, был абсолютно голым, хотя почему-то этого сразу и не почувствовал.
   Вторым потрясением была туша овцы, висящая на вешалке во все том же коридоре. Горло животного было разодрано, живот вспорот, кишки свисали до пола, сам пол был в крови. Посмотрев на Митьку, я с трудом задал главный вопрос:
   - Это что?!!
   - Вчера ты ушел на поиски Алины, а вернулся только сегодня под утро. Пришел полностью голый, весь перемазанный в крови, глаза дикие, овцу эту как родную к себе прижимаешь. Я к тебе подойти попытался - ты на меня зарычал, овцу повесил на вешалку и ушел в кухню. А утром сегодня я по селу прогуливался, увидел в двух домах от себя проломленную стену сарая - это у Ваньки Чухаева кто-то ночью овцу стащил. Он говорит, что его собака до сих пор в будке дрожит, даже есть не высовывается. Ванька-то, конечно, козел, у него все овцы - ворованные, но он все утро перед иконой на коленях стоял, а потом вывел всех своих овец и повел их возвращать тем, у кого спер. Благо, что тебя никто не видел!
   - Погоди-ка, не хочешь же ты сказать...
   - А что говорить? - Воскликнул Митька, - Игорь - ты оборотень! Помни об этом и не удивляйся ничему. Хорошо еще, что только овец, а не людей...
   - Митька, Игорь, ночью волки в доме на окраине троих алкоголиков сожрали! - В дом влетела Аня. Увидев меня, она взвизгнула, а когда увидела овцу на вешалке - чуть не упала в обморок.
   - Ты Алину-то нашел? - Своим пофигистическим тоном спросил Митька, словно мы все это время разговаривали о погоде.
   - Улло нашел ее раньше. - Огорчил его я, - Похоже, теперь она - его альфа-самка.
   - Кто? - Не поняла Аня.
   - У волков в стае размножаются только двое - вожаки, альфа-самец и альфа-самка, остальным размножение запрещено. Только если волк покинет стаю и найдет себе самку на стороне.
   - Ты хочешь сказать, что он ее трахнул?! - Опешил Митька.
   - Формулировка грубая, но содержание верное, я их за этим и застал.
   - И?..
   - И ничего! Не знаю, что со мной творилось, я просто убежал оттуда, а потом - как провал, ни хрена не помню!
   Мы все замолчали, затем я вспомнил одну деталь и спросил:
   - Кто такой князь Спиридон?..
   - Кто? - Не понял Митька, но Аня, похоже, не была удивлена:
   - Волчий князь? Мне бабушка о нем рассказывала.
   - Ну-ка поподробнее! - Попросил Митька, направившись в кухню, - Об этом даже я не знаю! Хотя у меня здешними были только родители, деды с бабками жили в Екатеринбурге.
   - А мои уже семь поколений здесь живут! - Гордо сказала Аня и начала рассказ: - Примерно в шестнадцатом или семнадцатом веке неподалеку от этих мест жил князь Спиридон с семейством. У него, по легенде, был большой дом, который и сейчас стоит где-то в непроходимой части леса. У князя была мощная дружина человек из ста, соседи боялись нападать на него, даже разбойники обходили это место стороной. У него было много крепостных, ближайшие деревни принадлежали ему. И тут кто-то из врагов бросил ему в колодец труп крысы. Чем она болела - не помню, но все окружение князя Спиридона скоропостижно поумирало. Умерла его дружина, вся его семья. Он чуть не сошел с ума. Соседние помещики отобрали у него все, кроме его глухого клочка леса и старого дома.
   И вот однажды он подобрал в лесу раненого волка. Сам Спиридон от одиночества начал немного сходить с ума, зверя он выхаживал, как ближнего родственника. Когда волк выздоровел, князь отпустил его обратно в лес. Той же ночью его старый враг с дружиной пришел убить Спиридона, желая завладеть его усадьбой. Князь вышел встретить смерть, двое головорезов уже шли к нему с ножами, когда из леса выскочило десятка два волков. Если против одного Спиридона десять человек были сильны, то против матерых лесных зверей дружина головорезов оказалась бессильна. Волки разорвали их в клочья за пару минут, их предводителя Спиридон обезглавил сам. Он отгрыз ему голову, подобно волкам, защитившим его.
   С тех пор Спиридон ощутил свою духовную близость с волками, его дом и его окрестности стали приютом для огромной стаи лесных охотников. История умалчивает, где именно, но Спиридон достал колдовскую книгу, таившую важное для него заклинание - превращение человека в зверя. Со временем Спиридон стал сильным ведьмаком, он легко превращался в огромного волка, управлявшего разрастающейся стаей. За короткий промежуток времени он сумел вернуть себе все свои земли и поселки. К своим врагам он являлся вечером, беседовал с определенного расстояния, не подходя близко. Все знали, что совсем близко ждет его "дружина". Если разговора не получалось, то с первыми сумерками на дом неприятеля обрушивалась огромная стая князя Спиридона, а ходящий на двух ногах волкулак жестоко убивал тех, кто в свое время отнял у него все.

Глава 12.

   Со временем деревни Спиридона считались неприкосновенной территорией, его "дружина" по ночам обходила свои владения и расправлялась с теми, кто желал вторгнуться сюда. При этом волки не трогали жителей деревень, принадлежавших князю, а сами жители регулярно привязывали на ночь в поле овец или бычков. Хотя по большей части стая предпочитала охотиться, уходя для этого далеко за пределы своих территорий.
   Сам поселок Волчья Гора появился уже через пятнадцать лет после обращения князя оборотнем. Кости всех убитых врагов стаскивали в одно место, словно в назидание тем, у кого хватало безумия прийти в эти места с дурными помыслами. Со временем здесь установился покой, в усадьбе князя даже появились слуги, а гора костей была присыпана землей. Со временем это была уже небольшая сопка с отвесными склонами, поросшими травой, а на вершине князь посадил молодой дуб.
   Уже седовласый, князь Спиридон снова женился. Его избранницей стала молодая крестьянка, работавшая в доме. Она единственная спокойно прохаживалась между волков, считая их своей семьей - ее родителей убили враги князя Спиридона, когда захватывали деревню. Пятилетним ребенком она спаслась чудом - пряталась в пустой собачьей конуре. После свадьбы с князем Аглая - так звали его молодую жену, тоже стала оборотнем, его правой рукой, прикрывавшей князя во всех его сражениях стаи. Детей у них не случилось, но когда князь умирал, он завещал, что всегда будет охранять эти места, если в них придут лихие люди и лихие времена. По преданию, жена похоронила его где-то в районе усадьбы, а сама навсегда ушла в лес вместе с волками, не желая жить в этом мире вместе с жестокими и лживыми людьми.
  
   - Да уж, история интересная! - Присвистнул Митька, когда Аня замолчала, - Только с чего ты, Игорь, об этом спросил?
   - Вчера я имел честь беседовать с ним. - Пояснил я, - Спиридон ошивается здесь, в окрестностях. Похоже, эти самые лихие времена наступили.
   - Но почему его не было, когда Улло бесчинствовал здесь пять лет назад? - Не понял Митька, - Я бы то время спокойным явно не назвал!
   - Спиридон воевал не с волками, а с людьми! А здесь собралось много лихих людей - Ипатьев, дампиры, два вампира - думаю, это и растревожило покой волчьего князя. Пока с Улло у него столкновений не было, хотя Спиридону явно не по душе, что на его землях разбойничает другой волкулак. И, похоже, от меня он явно ждет, что я встану на его сторону.
   - Если учесть, что Спиридон - сильный оборотень, и людей он не уничтожает, как это делал Улло - есть смысл над этим задуматься. - Проговорила Аня задумчиво.
   - Вступить в сговор с оборотнем?! - Возмутился я, но тут же увидел собственные окровавленные руки и вспомнил висящую в коридоре овцу. В голове сразу возник логичный вопрос: а сам-то ты кто?!
   - Спиридон не просто оборотень, он грамотный ведьмак, а Улло - сын ведьмы, он ведь тоже не был оборотнем с рождения, он стал им путем какого-то черного магического ритуала. Может, если Спиридон знает, как стать оборотнем, то он может знать и то, как кого-то вывести из этого состояния?
   Я задумался. В ее словах был резон. Может, если Улло восстал после того, как его убили физически, его можно уничтожить другим путем - магически?..
   - Но как мне теперь найти этого князя Спиридона? - Задал логичный вопрос Митька, но ответ на этот вопрос у меня уже был:
   - Запах! Я слабо чувствую вонь Улло, но Спиридона смогу учуять, главное знать, в каком направлении идти! Этой ночью что-то вблизи Улло меня напугало, теперь я понял - запах! Это территория Улло, он здесь альфа-самец, а я по волчьим меркам - самец-одиночка, не имеющий территории. Думаю, смогу взять его след и найти по нему усадьбу.
   - Только это не очень безопасно. - Мрачно добавила Аня. - Этой ночью оборотни загрызли троих, а возле дома видели не только Улло.
   Она замолчала и посмотрела на нс, словно выдерживая паузу.
   - Не тяни уже! - Начал злиться Митька.
   - Вторым оборотнем была девушка. Они вышли из дома в человеческом облике, готова поклясться - это Алина. Теперь она - альфа-самка Улло. Я боюсь, что они убьют тебя по дороге к усадьбе князя Спиридона.
   - Мы можем пойти с ним, взять серебряные пули. - Предложил Митька.
   - До усадьбы отсюда километров пятьдесят по лесам и дебрям, волк это пройдет меньше, чем за день, а простому человеку и за неделю не осилить. Мы для Игоря станем скорее обузой, а не помощью! Ему нужен помощник, равный по силе.
   - Ты на что намекаешь? - не понял я.
   - Ты после укуса не подчиняешься Улло, потому что в тебе текла кровь дампиров. А тот, кого укусишь ты - будет подчиняться разве что тебе. - Слишком понятно намекнула Аня.
   - Забудь об этом! - Возмутился я, - Мало того, что я родился наполовину чудовищем, а теперь становлюсь им целиком и полностью, не хватало и мне, подобно Улло, превращать людей в оборотней!
   - Она права - один ты не дойдешь. - Вдруг встал на сторону Ани Митька, - Улло опытнее тебя, он гораздо лучше знает эти места, а теперь у него есть и боевая подруга. Вдвоем они точно тебя прикончат.
   Я задумался, но Митька продолжал бить аргументами:
   - Тебя заразил Улло, убьешь его - перестанешь быть оборотнем, а если оборотнем не будешь ты - то и Аня исцелится от твоего укуса. Не знаю, не долбанет ли меня за эти слова Отец Серафим чем-нибудь тяжелым, но для тебя это единственный вариант.
   - И сделать это надо как можно быстрее. - Настойчиво добавила Аня.
   - Сейчас день! - Напомнил я, - Если я тебя и укушу, то это будет похоже скорее на прелюдию для интима, чем на попытку превратить тебя в оборотня!
   - В доме есть подвал, там в любое время суток темно, как у медведя в заднице, можно попробовать. Я думаю, у Ани процесс заражения не займет так много времени. - Предположил Митька, уже снимая с гвоздя связку ключей. - В тебе бились две крови - вампирская и волчья, в ней пока нет ни той, ни другой.
   - И не будет! - Вспылил я, - С чего вы взяли, что я дам на это согласие?
   - Если нет - дождусь вечера, измажу руки овечьей кровью - и спрашивать тебя не стану! - Аня уперла руки в бока, - Ты мне живым нужен, а один ты точно не дойдешь!
   Понимая, что меня загнали в угол, я согласился, в душе надеясь, что темнота в подвале ничего не даст. А к вечеру что-нибудь придумаю, или просто удеру из дома. Мы спустились по лестнице вниз, оказавшись в тесном подвальчике. Митька жестом указал нам пройти внутрь, после чего сказал:
   - Сейчас я закрою дверь и выключу снаружи свет, если вдруг услышу, что-то пошло не так - сразу включаю свет!
   Мы остались вдвоем в кромешной тьме. Как я и надеялся, ничего сверхъестественного со мной не происходило. Простояв, как идиот, минут пять, я не выдержал:
   - Маразм! Знаешь, у меня сейчас, оставшись с тобой вдвоем в подвале, если насчет тебя и есть какое-то желание, то уж явно не укусить! - Злился я, но тут мой нос уловил какой-то странный и до боли знакомый за последнее время запах. Не успел я и подумать, как неведомая сила бросила меня вперед, раздался крик Ани, а секунд через десять в подвале вспыхнул свет.
   Когда я смог разжать веки, первым, что я увидел, была рука Ани, в которую впились мои зубы. Челюсти я сжал с такой силой, что едва не переломил ей кость, на пол капала кровь. Только блеск в ее глазах, тут же исчезнувший, дал понять - ее замысел удался, укус оборотня заразил ее. Митька, увидев эту картину, бросился разжимать мне челюсть, что оказалось не так просто. Когда мы поднялись в дом, а я смог более или менее внятно говорить, первый мой вопрос был очевиден:
   - Что ты сделала? Ведь поначалу ничего не происходило!
   В ответ она показала мне кусочек мяса с кровью.
   - Когда походили по коридору возле овцы, подобрала с пола, на всякий случай. - Скромно пояснила она. - А ты кровожадный!
   - Посмотрим, что вы этой ночью вдвоем устроите! - Покачал головой Митька, - Дай Бог, чтобы все пошло как и задумано, и вы не устроили резню где-нибудь в поселке.
   Я в ответ лишь пожал плечами - дело уже сделано. Днем я решил немного прогуляться и проверить, смогу ли я учуять князя Спиридона днем, не в состоянии волка. Аня тут же увязалась за мной. Мы дошли с ней до того места, где я с ним столкнулся. Убедившись, что за этим безумием никто не наблюдает, я присел и понюхал снег. Тут же меня всего передернуло, запах оказался еще очень сильным.
   - Он ушел в сторону севера. - Тут же заключила Аня, которая уловила запах, даже стоя в шаге от следов, - Если я ничего не путаю, его усадьба находится в районе Антоновки, в сорока пяти километрах отсюда. Думаю, днем он именно там и находится.
   Вот тут у меня в голове обозначилась мысль:
   - А мы можем добраться туда на автобусе?
   - Только до Медвежьего Бора, а это лишь полпути, в саму Антоновку уже года три автобус не ходит, там и народу-то почти не осталось. Только автобус-то тебе зачем?
   - Улло может учуять нас и встретить еще в Волчьей Горе, а до столкновения нам лучше дело не доводить. А вот учуять нас километрах в десяти отсюда - не факт! Вот оттуда мы и отправимся искать усадьбу князя Спиридона.
   - А если мы не учуем его запах? Здесь у нас есть след, а там? - Возразила Аня.
   - А вот это уже как повезет! Будем надеяться, что нам повезет. А пока надо бы вернуться домой до темноты! Готов спорить, что Улло где-то поблизости.
   Мы поспешили домой, а солнце не менее спешно приближалось к горизонту. По пути нам попалась одна знакомая Ани. От нее мы узнали, что трое алкоголиков - ни единственная жертва Улло и Алины за эту ночь. Оборотень уничтожил ночью целый цыганский табор, стоявший в трех километрах от Волчьей Горы.
   - А куда трупы-то дели? - Поинтересовался я, предчувствуя что-то нехорошее.
   - Как это - куда? В морг, конечно же, не на площади же их вдоль забора складывать! - Всплеснула та руками в ответ и пошла по своим делам, дав понять, что встреча с нами не была особо важным событием.
   - Судя по твоему лицу, тебя эта новость не особо вдохновляет! - Заметила Аня, когда мы уже подходили к дому.
   - Если верить рассказам Митьки, Улло в прошлое свое нашествие плодил орды мертворожденных оборотней - восставших трупов тех. кого он убил. - Припомнил я, - А теперь можно предположить, что и новые жертвы оборотня этой ночью могут восстать. Надо бы позвонить Митьке!
   - Здесь связь плохо ловит, да и новый врач вряд ли позволит кому-то войти в морг. Егор был более или менее понятлив... - Тут Аня осеклась. Конечно, Егор бы все понял - он сам был вампиром! - А вот его напарник - Семен Игнатьевич - редкостная гнида и бюрократ! Да и как врач он - полное дерьмо!
   - Тогда остается другое - если нас не пустят в морг, мы должны никого из него не выпустить! - Заключил я.
   - Знаешь, Игорь, не нравится мне твоя идея!
   - Мне твоя идея с укусом оборотня тоже не нравилась - ты меня послушала? - Прищурился я. - В общем, так! Сегодня ночью ты останешься в доме, твоя защита понадобится сестре, а мы с Митькой отправимся к стенам морга, чтобы не дать новым оборотням выйти на волю!
   - Но...
   - Никаких "но"! - Рявкнул я, - Раз уж ты согласилась стать такой же как я, а по меркам волков - стать моей альфа-самкой - значит, если я гавкнул - сиди и не рычи! Сказал - сидишь дома - сидишь! И точка!
   К моему удивлению Аня в ответ на эту реплику не стала ни обижаться, ни возражать. То ли приняла новые правила игры, то ли что-то задумала. Кто знает, что ждать от этой новоявленной волчицы...
   Оставив Аню дома, я поспешил к Митьке. К своему удивлению, столкнулся я с ним на половине пути. Он уже тащил наперевес два ружья, а за его не слишком широкой спиной я увидел отца Серафима. После недолгих разговоров стало понятно, что все мы идем по одному адресу - к моргу. Только Митька не собирался ждать снаружи - его не слишком волновала законность нашего визита, он собирался пройти внутрь и нанести опережающий удар.
   - Жалко, Макса здесь нет, тот своей гирькой с пятью пальцами умел уговаривать. - Вздохнул Митька, постучав в дверь. - Сегодня этот козел дежурит, Семен Игнатьевич...
   В этот момент дверь приоткрылась, появилось недовольное лицо в очках, Митька широко улыбнулся:
   - Игнатич! Драгоценный ты наш! Пусти погреться!
   - Чего?! - Опешил тот, - Да это медицинское заведение!
   - Я так и думал! - Вздохнул Митька и треснул ему в лоб прикладом. Семен Игнатьевич рухнул в коридор, мы подхватили его и унесли вглубь здания, заперев дверь. Уже там мы связали его по рукам и ногам, после чего спешно рванули в морг. Дверь оказалась заперта, Митька метнулся к врачу за ключами, отец Серафим достал из пакета двухлитровую пластиковую бутылку с водой. Когда Митька вернулся, мы отперли дверь и осторожно вошли внутрь. Митька включил свет - благо, что здесь электричество было - слабая лампочка осветила большое пространство морга. Половина кушеток были пусты, все трупы дружно лежали ближе к окну.
   Митька поднял вверх указательный палец и указал на пол. Почти ото всех кушеток к окну вели следы. Я невольно вздрогнул. Получается, что трупы-то складывали ближе к входной двери, а до окна они уже перебрались своими ногами! Вот уж где стало реально жутко. Ни один труп не был накрыт, они все просто лежали, сложив руки на груди, словно спали, только рваные раны на горле не давали поверить, что они живые.
   Отец Серафим спешно достал распятье и вручил его Митьке, сам откупорил бутылку со святой водой (а в том, что в них была не минералка, я был просто уверен) и стал осторожно поливать ею большую кисть, которую принес в кармане.
   - Ну, с Богом! - Священник перекрестился и обрызгал водой первый труп.
   Вот тут началось! Труп задымился, вскочил с кушетки и заревел, остальные шесть или семь жмуриков тоже повскакивали, броситься на нас им мешали распятье и брызги святой воды. Теперь они были похожи на нечто среднее между вампиром и оборотнем. Тело их больше походило на человеческое, только когти на руках были скорее звериные, да и тело было порядочно покрыто шерстью, а вот голова была ближе к волчьей, хоть морда была и не такой вытянутой, чем-то напоминая морду стаффордшира - короткую и массивную. В глазах горела сплошная муть, словно они и не видели ничего перед собой.
   В панике они стали выламывать решетку на окне, то и дело оборачиваясь на нас и крича от брызгов святой воды, которой отец Серафим окроплял им спины. Через минут пять решетка почти уже была выломана, а трое оборотней уже дымились на полу, четвертый еще корчился от боли. И тут трое оставшихся в синхронном рывке бросились на нас. Один принял на себя почти всю святую воду, отчего тут же испустил дух, но нас они смели, распятье улетело в сторону. Я попытался подняться с пола, но тут понял, что сам я уже стал как они. Зарычав, я встал на задние конечности, но противников было двое, что не слишком толкало меня в атаку.
   И тут дверь морга распахнулась, внутрь вбежала огромная волчица. Встав на две точки, как и я, она не раздумывая рванула в бой. У меня тоже больше не было времени на раздумья, я вцепился клыками в горло одного из полу-оборотней и за считанные секунды прикончил его. Когда я поднял глаза, то увидел, что моя помощница уже расправилась со вторым и смотрит на меня. Впрочем, на меня смотрел и ошарашенный Митька, и поседевший отец Серафим. Последний явно до этого не знал, что идет убивать оборотней в компании с еще одним оборотнем.
   - Уходим, иди за мной! - Прорычал я и выскочил из морга, Аня рванула за мной. Как я и ожидал, она беспрекословно слушалась меня, пока находилась в состоянии оборотня. Только аппетит у нее был явно сильнее, чем желание меня слушаться, уже в лесу, куда я поспешил ее увести, она взяла след дикого кабана и погналась за ним. Я хотел ее остановить, но вместо этого кинулся сам. Смутно помню его визги, солоноватый вкус горячей крови, а дорогу домой так и не помнил вовсе.

Глава 13.

   Утром я проснулся на полу вместе с Аней. Над нами стоял Митька с кривой физиономией и укоризненно качал головой. Осмотрев себя и Аню, я уже без особого удивления понял, что снова весь перемазан в крови. Если добавить сюда то, что охотились мы вчера вдвоем, и присовокупить Митькино выражение лица, осмелюсь предположить, что место вчерашней овцы на вешалке занял молодой дикий кабан...
   - Я, конечно, все понимаю, - Проговорил Митька сдержанно, - Вот только на вешалке уже куртку повесить некуда! Я рад, что семья у вас крепкая, и в холодильнике мясо девать будет некуда, только Марина сегодня коридор еле от крови оттерла!
   - В смысле? - Не поняла толком еще не проснувшаяся Аня.
   - На коромысле! В коридор выйди, да посмотри! - Разозлился Митька.
   Мы поднялись с пола и вышли посмотреть, чем же вчера так отличились. Впечатлило! На вешалке висел разодранный дикий кабан, а дверь, которую Митька демонстративно открыл, снаружи была вся в огромных царапинах.
   - Игорь, может, ты на ночь будешь к Ане заселяться? - Попросил Митька, - У меня сосед алкоголик до сих пор в шоке сидит, говорит, видел, как ко мне в дом двое волкулаков ломились, а один из них дикого кабана на плече тащил! Благо, что он пьяный в дымину, а то в деревне меня бы стали недолюбливать!
   Как раз в этот момент в дом с ведром и тряпкой вошла Марина. Увидев нас, она выдала нечто непечатное и продолжила оттирать пол в коридоре от крови.
   - Отца Серафима чуть до инфаркта не доели. - Уже спокойнее продолжил Митька, - Жмуриков оживших-то он уже видел, но когда Игорь на полу в мгновения ока превратился сперва в волка, а потом в человекообразного волкулака, он чуть перекреститься не забыл! Пришлось его вчера заставить сто грамм выпить, чтоб человек немного отошел! Хотя, если уж по совести, без вас двоих они бы нас сожрали. Это Улло из людей оборотней делает, а эти мертворожденные только убивают, они как машины смерти - ни разума, ни страха. Одна злость и голод, не дай вам Бог увидеть, что они с окрестными деревнями пять лет назад делали, людей резали как овец, никого не щадили!
   - Завтракать будете, животные? - Усмехнулась Марина, бросив тряпку в ведро и разогнувшись, - Или кровушки уже насытились?
   - Да ну тебя! - Разозлилась Аня.
   - Ладно, я сейчас яичницу сварганю. - Махнула рукой Марина.
   - Митька, когда автобус на Антоновку отходит? - Спросил я, припомнив о своем вчерашнем замысле.
   - Через полтора часа, а что? - Не понял наш электрохимик.
   - Уезжаем мы, с ночевкой. - Ответил я, сев за стол.
   - Ты, кстати, в курсе, что дампир наш недобитый здесь околачивается? - Поинтересовался Митька, сев напротив меня.
   - Итан? - Удивился я, - А ему какого ляда здесь нужно? Он же уезжать собирался!
   - Собирался, да не уехал! - Сказал Митька, - Бродит тут, что-то высматривает. Не нравится мне этот тип! Он сам на вурдалака похож!
   - Он итак наполовину вампир, да и кровью людской не брезгует. Сдается мне, что-то этот ублюдок задумал. Надо было добить его, а не тащить в больницу!
   - Ты всегда такой добрый был, или кровушка звериная на тебя так действует? - Уколола Марина.
   - Если б действовала - мы бы уже и человечинки отведали, так что не трынди лишнего! - Разозлилась Аня на сестру. - И вообще, не зли меня!
   - А то что? - Усмехнулась младшая.
   - Цапну тебя с психу - и будешь третьей в нашей компании по ночам бегать!
   Марина притихла, Аня устало покачала головой. Да уж, веселенькая жизнь настала!
  
   После короткого завтрака мы собрали небольшой пакет и поспешили на автобус. Тащить с собой походный запас не было смысла - главное, до вечера продержаться, а там мы вряд ли вспомним про бутерброды и бутылку с остывшим чаем. Сам по себе автовокзал был обычной площадкой, на которой немного расчистили снег, да покосившийся навес с надписью "Автостанция". Автобуса на Антоновку ждали человек семь, не считая нас.
   Все молча кутались в шубы, мы же были одеты не совсем по-зимнему, поскольку одну куртку я только просушил после первого своего обращения, а одежда, в которой я был вчера, так и осталась в морге. Ане повезло больше. По ее словам, ее стала терзать какая-то непонятная тревога, она вышла на крыльцо в домашней одежде, как была, и уже оттуда побежала к моргу, толком и не помня, с какого момента бежала уже на четырех конечностях.
   Когда подошел автобус, я сильно усомнился, что в нем будет теплее, чем на улице. Не знаю, какой марки он был и из чего его собрали, но выглядел он как разбитая телефонная будка на колесах. Звук мотора больше всего напоминал давно ставшую музейным экспонатом "Полуторку", половина окон была наглухо затянута полиэтиленовой пленкой, остальные, включая лобовое стекло, были из потрескавшегося оргстекла. Если наша глубинка живет, перемещаясь на таком вот общественном транспорте - никакой оборотень им точно не страшен!
   К моему удивлению, внутри царила дикая жара! Что и не удивительно: посреди салона, потрескивая горящими дровами, стояла большая "буржуйка". Мы с Аней сели к ней поближе, меня даже немножко разморило. Сметливая Аня поставила поближе к печке бутылку с чаем, чтобы он подольше пробыл горячим. Хоть зимой темнеет и рано, но немалую часть дня нам предстоит просто так шататься по Антоновке в ожидание темноты.
   По сугробам автобус пробирался примерно минут пятьдесят. Я настолько пригрелся в нем, что выходить как-то и не хотелось. Когда же мы оказались на свежем воздухе, зуб на зуб от холода перестал попадать. К счастью, здесь был свой автовокзал, чем-то напоминавший большой киоск. Внутри, правда, не отапливалось, но хоть ветра не было. Немного уняв дрожь, мы вышли на улицу и побрели к лесу. Важнее всего было взять след князя Спиридона.
   В итоге, проблуждав по лесу больше часа, мы окончательно замерзли, но нашли место, где слабый запах оборотня все же чувствовался. Именно туда мы собирались вернуться и затемно. А пока до темноты оставалась пара часов, мы поспешили в местную кафешку. Вид ее, конечно, отпугивал даже мышей и тараканов, но там было тепло, а большего нам и не требовалось. Заказав пару зачерствевших булочек, мы без зазрения совести достали свои бутерброды и остывший чай, которые растягивали часа на полтора. Когда заведение уже закрывалось, мы вышли на улицу. Смеркалось. Пакет и бутылку из-под чая мы выбросили в мусорный бак, была мысль пристроить куда-нибудь и одежду - назад в голом виде не доберешься, да и деньги в кармане куртки. В итоге мы дошли до того же вокзала и заперли куртки в камере хранения, вместо кода введя примитивные единицы. Конечно, в свитерах было холодновато, но мы до леса добирались бегом, вызывая недоумение у местных аборигенов.
   Уже в лесу меня словно подкосило, я обрушил ладони на снег, руки тут же покрылись шерстью, по всему телу словно прошла судорога, я встряхнулся и понял, что снова стал волком. Посмотрев на Аню, я увидел, что метаморфоза с нами произошла одновременно. Переглянувшись, мы сорвались с места и поспешили к тропе, где еще днем взяли след князя Спиридона. Теперь, ночью, запах был гораздо сильнее, мы рванули по следу, не разбирая дороги.
   Мы неслись вперед, рассекая кусты, скользя мимо стволов деревьев, проскакивая по сугробам, перескакивая через канавы. Это было дикое и непередаваемое чувство, которого я никогда еще не испытывал в жизни. Усталость была нам неведома, километры непроходимого леса проносились мимо нас, словно обезумевшая карусель. Ни снегопад, ни коварный лед под снегом, ни кромешная тьма вокруг нас больше не казались преградой, хотя в своем более привычном человеческом обличье вряд ли даже на лыжах я пробежал бы это расстояние меньше, чем за неделю.
   Запах князя Спиридона становился все сильнее, мы бежали теперь уже по старой дороге, на которой не было больших деревьев, канав и крепких зарослей кустарника. Похоже, старый оборотень именно этой тропой и возвращался из Волчьей горы в свое имение. Трудно даже представить, сколько километров мы пронеслись в таком темпе, когда впереди показался большой дом, стоящий прямо среди деревьев. Мы перешли на шаг и спокойно приблизились к усадьбе.
   - Воняет со всех сторон, здесь волков больше, чем деревьев! - Проговорил я, встав на ноги. Аня вопросительно посмотрела на меня, я тут же пояснил: - Просто попытайся встать на задние лапы!
   Она последовала моему совету и через мгновенье возле меня вместо волка уже стоял второй человекоподобный волкулак. Это было единственное, что я освоил - переход из одного состояния оборотня в другое. Знать бы еще, как превращаться в человека и обратно...
   - Кто вы? - Услышал я незнакомый голос и резко обернулся. Аня зарычала, но я жестом осадил ее. Стоявшая перед нами женщина точно не была Алиной, значит, Улло тоже не должно быть поблизости.
   - Вы и есть Аглая, жена князя Спиридона? - Спросил я, хотя по-другому и быть не могло. Может, о ее существовании я знал только со слов Ани, но больно это было очевидно. Перед нами стояла на вид молодая женщина, при этом цветом лица уже не совсем похожая на обычного живого человека, да и на таком морозе стоять в одном лишь легком сарафане простой смертный не сможет.
   - Да. - Она была немногословна и смотрела на нас с явным недоверием. - Зачем вы пришли в дом моего мужа? Если тебя зовут Улло - это была твоя самая большая и последняя ошибка в жизни!
   В этот момент на поляну перед домом стали выходить волки. Их было не меньше пятидесяти, они были повсюду: в лесу, на веранде дома, за домом, на поляне, даже в открытых окнах дома я видел волчьи морды. Все они смотрели на нас и недоверчиво скалились, иные злобно рычали.
   - Меня зовут Игорь, я враг Улло, а сюда пришел за помощью князя Спиридона. - Объяснил я, видя, что затягивать с этим не стоит. Может, оборотень здесь всего один, но такое количество волков уничтожит нас и без помощи Аглаи. - С князем мы встретились у Волчьей Горы, он сам сказал мне, что ждет моей помощи в борьбе с Улло.
   Аглая повернулась к своей стае, волки тихо и незаметно разошлись, словно растворившись в ночном лесу.
   - Почему вы не принимаете человеческий облик? - Спросила Аглая, жестом показывая нам пройти в дом.
   - Мы этого не умеем. - Пожал плечами я.
   В ответ она лишь усмехнулась и, встрепенувшись, словно мокрая собака, опустилась на четыре точки. Уже в следующее мгновенье перед нами была огромная волчица. Затем она снова встрепенулась, при этом подпрыгнув на месте. Так она приняла человеческий облик. Переглянувшись, мы с Аней приложили руки к полу, приняв полностью волчий облик, затем повторили то, что сделала Аглая. Получилось коряво, меня в прыжке качнуло, как пьяного, но я действительно смог принять обычный человеческий вид. Похоже, начинаю осваивать свое новое состояние...
   - Князь ждет вас в гостиной, проходите за мной. - Улыбнулась Аглая и повела нас в дом. Сама жена князя была обычной сельской женщиной, никак не походившей а породистую княгиню. Пожалуй, в толпе я и не обратил бы на нее внимания, но здесь она чувствовала себя хозяйкой, и держалась не хуже, чем жена английского лорда.
   Несмотря на то, что дом населяли двое давнишних покойников и лесные звери, в гостиной было тепло, в камине потрескивали дрова. Правда, диван был покрыт плотным слоем волчьей шерсти - все-таки, это волчья усадьба...
   Сам князь Спиридон стоял у окна, пристально глядя в темный лес. Когда он обернулся, даже я невольно вздрогнул. Взгляд у волчьего князя был тяжелый, лицо его даже в человеческом обличье уже крепко обросло волчьими чертами. Взгляд, прищур глаз и даже бакенбарды серого цвета - все это делало его похожим на волка куда больше, чем на человека. Его некогда парадный фрак уже порядком поела моль, на пальцах были длинный загнутые ногти, сами руки были волосатыми не меньше, чем голова, а зубы напоминали волчьи клыки. В его присутствие я ощутил себя не в своей тарелке и порядком уже пожалел о затее прийти сюда. Оставалось лишь надеяться, что князь не имел замысла убивать нас. По крайней мере, Аглая со своей стаей уже могли это сделать раньше. Значит, у князя на нас свои планы, о которых нам, надеюсь, сейчас предстоит узнать от него самого.
   - Я знал, что ты придешь сюда! - Хрипло сказал он, - Не думал, что ты успеешь обратить свою женщину оборотнем! Ты умен, нет тыла надежнее, чем преданная тебе женщина!
   Он прошелся по комнате и продолжил:
   - В моих местах хозяйничает Улло, он зачал наследника и хочет сделать эти места своими. Впрочем, это вы и без меня знаете. Только один я не могу его остановить. В прошлый раз я уже хотел вмешаться, но не сделал этого по одной причине, которая и нарушила мой сон на этот раз. Улло - не самый страшный враг этих мест.
   - Если не он, то кто же? - Удивился я.
   - Сами люди. Однажды эти места у меня уже отняли, половину моего леса вырубили, одно село сожгли. Сейчас над Волчьей Горой снова нависла угроза. Чужаки хотят выкупить эту землю, извести лес на продажу, а саму землю распродать.
   - Я слышала, что здесь хотят построить очередной коттеджный поселок, а некая финская компания хочет выкупить лес на древесину. Об этом в газетах писали. - Подтвердила Аня, до этого испуганно молчавшая, - Говорят, эта сделка незаконна, но уж очень большие деньги и очень большие люди в этом замешаны.
   Князь улыбнулся, хотя больше это походило на звериный оскал.
   - Газет я не читаю, но мое чутье и этого не требует. Аглая и ее стая видели этих людей, когда они осматривали лес и обсуждали детали продажи. Через два месяца эти места начнут превращаться в пустыню. Так уже было с лесом соседнего княжества.
   - Он имеет ввиду лес в шестидесяти километрах отсюда возле села Весново. - Пояснила Аня.
   - Перед этим те же люди приезжали в тот лес, а потом его не стало. Улло - мой враг, но пока он жив, Волчья Гора защищена от людей, желающих ее уничтожить. Ведь они были здесь пять лет назад, но их гонцы погибли от лап Улло и его рабов. Тогда они в страхе убрались из этих мест, но сейчас вернулись. Зло порождает зло, и Улло - тому доказательство, он восстает тогда, когда зла становится слишком много. Оно словно подпитывает его, люди становятся виновниками его восстаний. Оба раза его оживили дурные люди!
   - Только что теперь с ним делать? Не медаль же давать за охрану природы! - Не выдержал я, - Да и сами вы, князь, не слишком людей жалуете!
   - Что ты имеешь виду? - Ощетинился Спиридон.
   - Кто-то снял шкуру с человека, как делает оборотень, желая скрыться среди людей. Один человек сказал мне, что это ваших рук дело.
   - Ты видишь меня в облике обычного человека? - Мой выпад его лишь насмешил. - А мне казалось, что я похож на мертвеца, пролежавшего сто лет в земле!
   Спорить было глупо, особенно верным было сравнение! Если уж он на кого и походил, так это на мертвеца!
   - Почему вам не прикончить Улло самим? - Спросила Аня, - Вас целая стая, он же один, Алина сама не очень-то сильна, большого труда с ними разделаться вам не составит!
   - Я не могу воевать с волками. - Ответил Спиридон, - Я сам - один из них, пойти против Улло - это предать тех, с кем я больше ста лет дрался бок о бок!
   - Думаю, будь у него возможность - он уже порвал бы вас на части! - Разозлилась Аня, - Он не блещет такой уж порядочностью!
   - Первым я не могу на него напасть! - Отрезал Спиридон и, развернувшись на месте, снова посмотрел на меня: - А ты можешь!
   - Спасибо за доверие! - Ощетинился я. - И на кой хрен мы сюда перлись, если помощи от вас не получим?..
   - Не горячись! - Рявкнул Спиридон. - Я не могу пойти против Улло, но против тех, кого он породит я и моя стая можем тебе помочь! Эти полумертвые зомби - не волки, они скорее обычные вурдалаки, порожденные Улло. И еще...
   Здесь он многозначительно замолчал и с немного странной ухмылкой посмотрел на меня:
   - Я знаю, как его успокоить навсегда. Даже если ты одолеешь его и перегрызешь Улло глотку - это не дает тебе гарантию, что его снова не оживит чья-нибудь больная душа! Только я знаю, как покончить с ним навсегда!
   Он подошел к шкафу, открыл большим ключом ящик и вытащил из него шкатулку, покрытую добрым слоем пыли. Его звериные лапы приподняли крышку и достали из нее небольшой кинжал довольно странной изогнутой формы. Не сразу я понял, что вместо лезвия у него мощный коготь, а рукоятка покрыта темно-бурой шерстью.
   - Это коготь колдуна по имени Лун. - Пояснила Аглая, взяв у мужа импровизированный кинжал. - Он был кровным отцом Улло и очень могучим оборотнем-медведем. Лун умел перевоплощаться в разных зверей - волка, медведя, росомаху. Когда ведьма родила от него своих оборотней, он испугался, что они рано или поздно убьют его. Поскольку сам Лун, несмотря на свою силу, был смертен и старость отнимала его силы, он задумался над тем, как ему избавиться от других оборотней. Он понял, что ничем хорошим его детки для округи не обернутся. Если сам колдун был мирным и для террора никогда своего дара не применял, скорее - отбивался от своих врагов, то Улло и его сестра были жестокими убийцами. Лун долгое время хотел сам расправиться со своим потомством, но вскоре понял, что время упущено, он уже слишком стар. Тогда он отрезал себе фалангу одного пальца вместе с когтем и произнес заклинание над ними. После этого сделал из куска пальца и когтя нож, которым можно с одного удара уничтожить колдовскую сущность оборотня. Если тот не погибнет - то уже не сможет превращаться в зверя, став простым человеком. В случае с Улло, который уже несколько раз восставал из мертвых, это означает лишь одно - смерть!

Глава 14.

   Спиридон снова оскалился в своей не самой лучезарной улыбке, взял кинжал из рук Аглаи и протянул его мне. Вещица впечатляла, хотя энергетика у нее была явно не очень хорошая. Не дай Бог дойти до того, что самому себе отрезать палец! Очевидно, этот колдун действительно горел желанием защитить людей, иначе себя на такие муки никто не обречет. Сомневаюсь, что резал он себя под наркозом...
   - Я приглашаю вас к трапезе. - Князь Спиридон жестом указал нам в соседнюю комнату, где стоял огромный стол, соответствующий столовой княжеского дома, - Вам необходимо восполнить силы. Надеюсь, после этого вы не откажетесь остаться на ночь здесь?
   - Думаю, Улло сюда точно не сунется, так что это более чем безопасно. - Пожала плечами Аня, - Да и вас опасаться глупо - убить нас вы могли еще возле дома, если бы этого хотели.
   - Все, чего я хочу - это убить Улло. Сам я этого сделать не могу, поскольку дал клятву не нападать первым ни на одного волка. Улло таковым сейчас и является. Пока он не нападет на меня - я беспомощен.
   - А потом может быть уже поздно. - Скептически заметил я, проходя в столовую. Ее убранство было действительно княжеским. Именно было. Теперь ковры были изъеден молью, стол и стены покрылись плесенью, доски под ногами прогнили, вокруг нас пахло сырой землей. Свой внешний облик сохранила только посуда, хоть и она была заляпана кровью. На тарелках, как это и полагалось для собравшейся компании, было мясо. Полуободранные тушки зайцев, части туши оленя, как мне показалось, даже немного обжаренные.
   - Я подумала, что так вам будет привычнее. - Улыбнулась Аглая. - Правда, опалила я его уже пару дней назад, когда и прикончила возле поселка. Иногда мы тоже едим обожженное мясо - мы ведь когда-то были обычными людьми...
   При этих словах она так вздохнула, что стало понятно: да, она уже привыкла к такой жизни, смирилась с ней ради мужа, но тоска по обычной жизни нет-нет, но всплывает в ее душе. Наверное, так и должно быть. Если у меня и Ани есть шанс вернуться к нормальной жизни, покончив с Улло, то для них со Спиридоном пути назад уже нет. Они никогда не будут сидеть в доме у камина, слушая музыку и поглаживая по голове своего ребенка. Их жизнь превратилось в дикое существование в этом лесу и теперь у них остался лишь один путь - смириться.
   Запах сырого мяса с кровью разбудил в нас звериный голод, я плохо помню сам процесс трапезы, лишь когда все завершилось, я видел свои перепачканные в крови руки. Аглая сообщила:
   - Помыть руки можете на крыльце, там стоит ведро с водой. Потом возвращайтесь в дом, я отведу вас в гостевую спальню.
   Помыв руки холодной водой с плесенью, мы вернулись в дом и прошли в свою комнату. Аглая чинно пожелала нам спокойной ночи и удалилась. Сама комната приятно впечатляла, особенно - огромная кровать. Пожалуй, этого места почти не коснулось все то запустение и сырость, что царили во всем доме. В какой-то мере, здесь даже было уютно, у окна горела одна свеча, заботливо зажженная Аглаей.
   - Ну и ночка! - Вздохнула Аня, забравшись под одеяло. Под ним было ничуть не теплее, чем в самой комнате, хотя сам холод теперь был для нас весьма условным неудобством. - В образе волка пробежались по лесу, закусили сырой олениной и устроились на ночлег в доме давно покойного князя. Думается мне, Аглая тоже давнишняя покойница, легенде о князе уже пара веков, люди столько не живут.
   Она замолчала, мы лежали под одеялом и смотрели на танцующее пламя свечи. Я уже начал засыпать, когда Аня тихо спросила:
   - Что же будет с нами? Неужели, мы тоже будем вечно бегать по лесам, как эти двое и станем живыми мертвецами?
   - Когда я убью Улло, мы сможем стать обычными людьми. - Ответил я, хотя почему-то не был в этом уверен, - Ведь я отговаривал тебя от этого поступка!
   - Я ни о чем не жалею, как бы то ни было - мы все равно будем вместе, какая разница - в каком обличье? Волк или человек - все равно. - Она снова замолчала и устремила взгляд на свечу. Пламя плясало от небольшого сквозняка, исходящего от старого окна, по комнате плясали тени, порой такие причудливые, что это казалось чем-то нереальным. Аня заснула первой, я еще минут десять слушал ее мерное сопение, пока сам не отключился.
   Первым, что я увидел, проснувшись, было лицо князя. Свет в комнате не горел, отчего видел я его не очень четко. Может, он для того и загасил свечу, чтобы мы не испугались?..
   - Вам надо выдвигаться обратно. - Сказал он, - Пока на улице темно - вы сможете добежать в волчьем обличье, после рассвета пешком у вас на дорогу уйдет весь день.
   Мы вышли на крыльцо, где нас ждали с десяток волков.
   - Они приведут вас по короткому пути к тому месту, откуда вы начали путь ко мне. - Пояснил князь Спиридон, - Повесь клинок себе на шею, так ты не потеряешь его в пути. И помни - в этих местах теперь самым страшным является вовсе не Улло, а приехавшие туда люди!
   Я наклонился и приложил руки к земле, свет в глазах на мгновенье померк, после чего ночь вокруг уже не казалась такой темной, а в снег впились мои когти. Волки побежали вперед, мы с Аней рванули за ними следом. Тропа была незнакомая, похоже, волки действительно знали более короткий путь. Из-под их задних лап снег летел в нас, бежали они очень быстро, деревья мелькали перед глазами, как палки в заборе. Казалось, бежали мы всего минут двадцать, когда увидели впереди край леса и деревенские дома вдалеке.
   Волки замедлились и перешли на шаг, затем их вожак посмотрел на нас, рыкнул на своих собратьев и вместе с ними рванул обратно. Буквально через пару мгновений стая уже исчезла в лесной тьме. До рассвета оставалось минут десять, когда мы зашли в здание вокзала. Мороз окреп и не мешало бы поскорее забрать из камеры хранения нашу зимнюю одежду. Но тут на нашем пути возникла неожиданная преграда. Человек пять местных пьяноватых аборигенов стояли прямо в коридоре между камер хранения, подпирая их спинами. Мы подошли к ним, но тут же услышали:
   - О, не местные! - Парень с гнилыми зубами нагло посмотрел на нас и с вызовом бросил: - Чего приперлись? Че, жарко на улице?
   - Наши куртки в камере хранения, которую ты заслоняешь. - Сдержанно ответила Аня, но добрый молодец заявил в ответ:
   - И че теперь? Плати сотку - отойду!
   Дальнейшие события развивались непредсказуемо как для них, так и для меня. Аня чуть ли не в прыжке, как это делала Аглая, встряхнулась и теперь перед местным быдлом стоял двухметровый вервольф с горящими глазами. Она схватила нахала и одного из его дружков за шиворот и с размаху впечатала лицами друг в друга, затем отшвырнула в сторону. Трое других вприсядку рванули к выходу, забыв про поверженных собратьев. За окном уже мелькнули первые лучи солнца, Аня стояла передо мной в своем привычном виде, лишь глаза напоследок блеснули.
   - Думаю, теперь нам лучше побыстрее убраться отсюда. - Ухмыльнулся я.
   Мы забрали куртки и поспешили на перрон. Нужный нам автобус до Волчьей Горы как раз подошел, только внутри него творилось нечто странное. Когда мы в него сели, он был набит людьми, как консервная банка, затем пассажиры стали о чем-то перешептываться и по-одному покидать автобус. К моменту отправления в нем остались три старушки в дальнем от нас ряду. Да уж, теперь легенда об оборотне в здании вокзала станет местной достопримечательностью...
   До Волчьей Горы мы порядочно замерзли, хоть половина окон автобуса вместо стекол была заколочена картоном. Очевидно, это была мера экономии средств при ремонте. На вокзале нас встречал Митька верхом на приземистом ишаке.
   - А ты что здесь делаешь? - Удивилась Аня.
   - Да неспокойно мне как-то за вас было, всю ночь не спал, вот с утра у батюшки Филимона выпросил и поехал автобусы встречать. - Пожал плечами чудо-электрик.
   - Как ночь прошла - все спокойно? - Поинтересовался я.
   - Как тебе сказать... - Замялся Митька, - Похоже, у нас кроме Улло оборотень завелся. Только весьма странный - повадки у него, как у вампира.
   - Что ж за проклятое место эта волчья гора? Вся нечисть здесь собралась в кучу! - Не выдержал я, но тут же вспомнил, в каком виде сам бегал ночью, и предпочел больше не распаляться на эту тему. И тут же меня осенило: - Итан! Ты этого ублюдка здесь не видел?
   - Думаешь, его работа?
   - А какого хрена ему здесь оставаться? Вампиры мертвы, чего дампиру здесь торчать просто так? Если вспомнить слова покойного вурдалака Никифора, этот клан дампиров очень озверевший, они сами регулярно пили кровь людей для поддержания силы. Похоже, теперь ему надоело быть простым смертным. Или...
   - Думаешь, Улло его цапнул? - Предположил Митька.
   - Все может быть, он же прикончил остальных. Вполне возможно, что рвал он их не только когтями, мог и зубы в ход пустить. - Я вдохнул воздух, уловив слабый запах тухлятины, - Дай-ка предположить: он ведь загрыз человека неподалеку отсюда?
   - Метров пятьсот, может, чуть меньше. - Кивнул Митька. - Кстати, вы сегодня где ночуете? А то у меня в холодильнике мясо уже заканчивается!
   - Шутить изволите? - Хмыкнул я, - Лучше отведи нас на место, где человека загрызли.
   Через пять минут мы уже стояли возле покосившегося дома, возле крыльца на снегу виднелись пятна крови. Нельзя было сказать, что лужу - именно пятнышки. Похоже, Митька прав - похоже на вампира, эти кровью дорожат, просто так разбрасываться ею не станут.
   - Труп был почти целый, только горло порвано, и то довольно аккуратно, словно собака просто вцепилась ему в шею. - Пояснил Митька, - На другой стороне села были два оборотня - так там от четы стариков одни черепа да кости ног остались и кровью все стены забрызганы.
   - Значит, Улло тоже ночью объявлялся? - Подытожил я.
   - Соседи видели в окно двоих огромных волков, только один стоял в стороне, наблюдая, как другой совершал убийство. Что-то мне подсказывает, что Улло Алину обучает, готовит себе достойную пару.
   - Страшнее будет, если она родит ему потомка. Надо найти ее, днем она должна где-то скрываться. Да и состояние у нее слишком паршивое, чтобы зимой в мороз на улице жить.
   - Если она уже оборотень - состояние у нее явно поправилось. - Скептически заметила Аня, - А вот найти этого Итана можно по запаху. Мне интересно еще кое-что - а кто тогда снял кожу с одного из туристов, если это не Улло и не Спиридон?
   - Думаю, это был какой-то псих вроде Ипатьева, переодевшийся оборотнем, но только не настоящий волкулак. - Мить сплюнул на снег, - Итан видел его издалека, но предпочел пройти мимо, отчего и не рассмотрел. Я тут пообщался с населением, кожу не содрали, ее сняли как с кролика, с помощью ножа, и убили бедолагу тоже ножом - горло перерезали. Ходят слухи, что среди туристов есть человек, засланный сюда для разведки. В Волчьей Горе уже давно пытаются скупить прилегающие земли, да только народ у нас упертый, уезжать никто не хочет. Перед прошлым нашествием Улло они уже закидывали удочки, только их агентов Улло пустил на закуску, на несколько лет отбив желание в эти места ехать. Может, в оборотня никто и не верил, но массовая гибель населения - это факт, который всем пришлось признать и списать на какого-то маньяка. Тогда у людей, курирующих строительство коттеджного поселка тяга к этой затее резко отпала. Сейчас, похоже, вернулась. Только теперь они решили использовать историю с оборотнем в своих интересах - пока Улло жив, многие местные будут просто счастливы убраться отсюда подальше. Да и вырубка леса не будет казаться чем-то страшным - он ведь пасется именно там.
   - Звучит логично. - Согласился я, - Только они в одном просчитались - именно с этой шкурой. Это в одном американском сериале о сверхъестественном оборотни меняли шкуру, а Улло этим никогда не занимался, максимум - пастуха в овечью шкуру засунет. Только, думается мне, еще через неделю они отсюда сами свалят. Если успеют...
   Мы дошли до дома, Митька водрузил на печку чайник, Марина поставила разогреваться мясо. При воспоминании о ночной трапезе сырой олениной меня затошнило - все-таки у человека и оборотня разные вкусовые пристрастия. Правда, мясо на сковородке выглядело вполне аппетитно. Как не без издевки сообщила Марина - это было мясо дикого кабана, которого мы с Аней задрали в лесу.
   - Как съездили? - Спросил Митька за обедом.
   - Нормально, - Пожал плечами я, - Погостили у покойного князя и получили от него в подарок вот это!
   Я положил на стол клинок с когтем колдуна-оборотня и рассказал его историю.
   - Лун? - Переспросил Митька, - А ведь мы его встретили, старик при нас испустил дух, перед этим отдав нам свой амулет. Он был отцом Улло, но что он сделал клинок для умерщвления своих гребаных потомков - это что-то новое.
   - Я до поездки сюда в оборотней-то не верил! - Заявил я, - А что сам стану по лесу на четвереньках и в шерсти бегать - так в это до сих пор не верится!
   - Вечером пойдем на то место, где оборотень выпил кровь алкоголика - попробуем взять след. - Предложила Аня, - Улло никуда не денется, а вот Итан может доставить нам дополнительные проблемы. Похоже, амбиций у него не меньше, раз он остался здесь.
   - Вот где нам эту Алину теперь найти? Улло один-то силен, а с ней на пару - справиться с ними будет еще сложнее! - Митька снова поскреб затылок, затем плечо, после чего подпер рукой подбородок.
   - Рано или поздно они сами нас найдут, пока надо решить второстепенную проблему. - Настрой Ани мне подчас не очень нравился, уж больно она рвалась в бой.
   - Это будет вечером. Пока нам необходимо отдохнуть. - Заключил я, - А ты, Митька, постарайся узнать, где в последнее время видели Итана. Может, удастся выведать его "лежку", тогда и наведаемся к нему пораньше.
   - Главное, чтобы никто не видел, что два оборотня живут у меня - иначе спалят вместе с домом к чертовой матери. - Предупредил Митька, - Батюшка еле отошел от увиденного, но с вами обоими пока не стремится общаться. После той истории пятилетней давности он тяжело отходил, мучался кошмарами, детей своих в лес даже днем в большой компании не отпускал и сам за грибами первый раз только год назад вышел. В общем, ладно, идите отдыхать, я пока тут разведку проведу.
   Часа два мы проспали. Затем Аня ушла к себе, а я решил сам прогуляться по селу. Мороз на улице ослаб, светило солнце, где-то с крыш уже капала вода. Красивое место, этот поселок Волчья Гора. Воздух чистейший, рядом большой лес, поля. И почему все эти напасти обрушились именно на эти места? Чем они так отличились, что заслужили подобное проклятье?
   По дороге я увидел Митьку, окликнул его. Наш чудо-электрик шел в ватных штанах и большой шапке ушанке, напоминая средневекового сельского жителя глубинки России. Рядом с ним шел высокий довольно спортивного телосложения парень в очках. Выглядел он совершенно иначе - дорогие джинсы, зимняя куртка, совсем не похожая на бушлат. Либо он горожанин, либо просто разбирается в одежде лучше, чем тот же Митька.
   - Это Гриша, двоюродный брат Златы. - Представил мне его Митька, - Сейчас занимается тем, что привозит экскурсии на место, где орудовал оборотень.
   - Думаю, люди скорее едут сюда отдохнуть на природе, в байку про Улло никто не верил, пока с одного из них не сняли кожу. - Вздохнул Гриша, - Теперь у меня из-за всей этой истории куча проблем и... целая толпа любителей острых ощущений, желающих приехать сюда. Люди - ненормальные! Я бы на их месте после такого держался подальше от этого места! Если бы турфирма, в которой я работаю, не настаивала на этих экскурсиях - фиг бы я сюда с туристами еще приехал.
   - Где сейчас твои туристы? - Спросил я, оформив в голове один план.
   - Те, одного из которых убили - уже уехали, только трое остались. - Пожал плечами Гриша.
   - А кто из них был инициатором того, чтобы остаться? - Продолжал я.
   - Один мужчина лет сорока, он оплатил проживание и питание, сказал, что побудет здесь еще пару недель. Вообще странноватый парень, не на все экскурсии ходит, часто ходит где-то, и комнату оплатил полностью, чтобы никого к нему не подселяли.
   - А двое других? - Я решил проверить все варианты.
   - Молодая девушка и ее престарелый ухажер. По-моему, он женат, а она - шлюха, из платного эскорта. У него на пальце след от кольца, видимо, оно ему немного жмет, а здесь он прикидывается неженатым. Она к нему через раз на "вы" обращается, да и ведет себя больно раскованно. Похоже, он просто уехал сюда развлечься подальше от посторонних глаз.
   - Где находится этот дом, где живут твои туристы? - Уточнил я.
   - На окраине, там раньше батя жил, пока не женился второй раз, Митька это место знает. - Пояснил Гриша, Митька многозначительно кивнул. - Ладно, мне пора, сегодня мы идем на старый сеновал, где была большая бойня с оборотнями.
   - Во сколько твои клиенты будут в доме? - Задал я последний вопрос.
   - Часов в девять вечера. - Бросил Гриша, уже удаляясь.
   - Ты что задумал? - Не понял Митька.
   - Поговорить с этим странным туристом. Где сейчас труп, с которого сняли кожу?
   - В морге, в холодильнике, где ж ему еще быть? Игорь, ты мне объяснишь, что за мысли в твоей голове бродят? Ты уже меня самого пугаешь!
   - Мне нужен запах убийцы, тогда я смогу понять, он ли убил того бедолагу, или один из оборотней.
   - А если он - то что?..
   - Тогда придется оправдать легенду о том, что туристов убивает оборотень.

Глава 15.

   Мы стояли у дома жертвы Итана. Запах бывшего дампира в этом месте был силен, но теперь к нему примешался и запах волка. Похоже, Улло укусил его в той драке. Мы с Аней ходили вокруг, пытаясь уловить запах Итана, но след был очень слабым. Мы шли по лесу, то и дело след теряя. Часа три мы блуждали просто так, когда вдруг в нос ударила сильнейшая вонь. Повернув голову, я понял, откуда этот запах исходил. Все было логично - вампиры не любят жить в лесу, им подавай цивилизацию. Добротный двухэтажный коттедж выглядел достойным жилищем для дампира. Только вот собака в будке отчего-то не лаяла и ни в одном окне не горел свет. Похоже, живых в этом доме не осталось.
   Мы переглянулись и пошли к дому с двух сторон. Перебравшись через ограду, я дошел до парадного входа и толкнул дверь. Она оказалась не заперта. Шел я спокойно - даже если Итан меня учует - он не знает, что я тоже оборотень. Для него я сам - пища. А запах становился все сильнее, я даже знал, в какой комнате этот ублюдок засел. Приняв вид обычного человека, я указал Ане жестом остаться за дверью, а сам с силой толкнул дверь от себя.
   - Какая встреча! - Воскликнул серый волкулак, увидев меня. Он вольготно развалился на диване, а в углу в ужасе дрожали молодая женщина и ее маленькая дочка. Обе были заплаканные в страхе косились на своего мучителя. В другом углу лежали трупы охранников с разорванным горлом.
   - Ты по-прежнему очень смел, Итан. - Хмыкнул я, - Теперь запугиваешь женщин и детей? На большее храбрости не хватает?
   - Ты говори, говори - перед смертью имеешь право. - Итан оттолкнулся от спинки дивана и встал.
   - Как страшно! - Усмехнулся я, - Может, выйдем, поговорим по-мужски?
   - Хочешь сдохнуть без свидетелей, или стесняешься при женщинах молить о пощаде? - Он явно не был готов к тому, что его ждет на самом деле.
   - А ты выйди - проверишь. Или струсил, а, щенок? Ладно, не хочешь - сиди, а я пойду за Митькой, возьму серебряные пули. - С этими словами я вышел из комнаты и в прыжке встряхнулся. Когда Итан в бешенстве выскочил из комнаты, я встретил его когтями в живот, а сзади на него напала Аня, вцепившись ему шею.
   Через минуту все было кончено. Бывший дампир подох так, как сам убивал свои жертвы - мы разорвали ему шею и вспороли живот. Теперь на полу лежал лишь человеческий бездыханный труп. Я снял с шеи нож, данный мне князем Спиридоном и вогнал его в шею покойника. От него пошло шипение, как от горячей сковородки, на которую капнули маслом, глаза мертвеца сверкнули, все тело вздрогнуло, после чего он затих, теперь уже - навсегда.
   В комнату молодой женщины и ее ребенка мы зашли в человеческом обличье. Обе тихо плакали и дружно вздрогнули, увидев нас.
   - Все нормально, с ним покончено. - Аня присела возле них, - Это был маньяк, псих, но больше он никогда не сможет причинить кому-либо вреда.
   - Он сказал, что его прислал мой муж, охрана провела его сюда, а потом... - Она снова затряслась, мне пришлось спешно поискать в доме успокоительное.
   На улице мы оказались только через два часа. Труп Итана мы бросили под забором, я едва удержался, чтобы не вытереть ноги об рожу этого ублюдка. Если истинные дампиры все такие - то лучше стать оборотнем! Ладно, теперь хоть одной проблемой стало меньше.
   - А мы с тобой неплохо сработались, он даже пискнуть не успел. - Усмехнулась Аня, - Спиридон был прав - тыл необходим. Одиночка, пусть даже он и оборотень, многого не добьется.
   - Теперь надо бы попасть в морг и обезвредить лже-оборотня - тогда можно браться за Улло.
   - А как мы туда попадем - у тебя есть ключ?
   - У меня есть я и та проклятая сила, которой меня заразил Улло! - Ответил я. - После того, как я своими глазами видел силу оборотня, как они гнули стальные решетки - ночью мне ключ совершенно не нужен!
   Мы пошли по заснеженной дороге, прислушиваясь и вглядываясь во тьму, пока в нос не ударил запах. Я не мог его не узнать - это был Улло. Когда мы заметили его, то стало понятно, что мы попали в засаду - Улло теперь был не один, и не только в сопровождении Алины. Король местных оборотней стоял в облике горбатого волкулака, сверкая глазами, слева и чуть позади него стоял гораздо более миниатюрный оборотень - Алина. А вот тех тварей, что стояли с двух сторон от них, лучше бы никогда и не видеть! Это были те самые мертворожденные полу-оборотни. Чем-то они напоминали обросших шерстью вурдалаков, только взгляд их был гораздо страшнее. Они словно видели лишь одно - свою жертву. Ими двигал только голод, даже малейшего разума в их головах не было. Эти создания были намного страшнее и безжалостнее даже самого Улло, но самый главный ужас был именно в том, что они ему подчинялись.
   - Вас уже двое! - Прохрипел Улло, глядя на нас, его стадо быдла выжидало команды. Их было около восьми штук. Улло явно насмехался над нами. Шансов против них у нас не было, лишь чудо могло спасти нас от неминуемой гибели. Они стояли среди деревьев, неотрывно глядя нас, ожидая лишь разрешения своего господина, чтобы броситься на нас. И только восточный ветер донес до меня, что чудо, которое может нам помочь, уже произошло!
   - Улло! - Этот голос принадлежал князю Спиридону. Обернувшись, я увидел еще одну пару светло-серых волкулаков, позади которых и с двух сторон от них было не меньше двух десятков волков. Спиридон привел сюда свою стаю и шансы против Улло теперь были равны.
   - Почему же ты не нападаешь? - Прохрипел Улло, теперь уже не чувствуя себя таким уверенным, - Прикончи меня, ты же этого хочешь?..
   - Я не воюю с волками! - Рыкнул Спиридон, - Но если твоя полумертвая кодла сделаешь хоть шаг вперед - они будут уничтожены! Они не волки, а лишь упыри! Ты настолько оскотинился, что окружил себя этим быдлом? Кроме того, перед тобой стоят двое тебе подобных, на которых ты хотел напасть. Тронешь их - считай, что и я имею полное моральное право порвать тебе глотку! Против нас тебе и твоим упырям не выстоять! Убирайся прочь!..
   Улло опустился на четыре точки, став не отличимым от обычного волка, Алина последовала за ним, оба лишь яростно рыкнули напоследок, а их слуги в панике убежали в лес. Я повернулся к князю Спиридону. Он выглядел решительным и злым, Аглая продолжала с ненавистью во взгляде смотреть в след Улло. Если бы эта битва произошла - мы даже вчетвером прикончили бы Улло. Этого было бы достаточно - с его смертью Алина уже не была бы оборотнем, а их слуги-вурдалаки просто погибли бы. Что до последних - вряд ли они на равных смогли бы с нами тягаться.
   - Зачем вы отпустили его? - Спросил я, все еще чувствуя, как сердце тяжело ухает где-то в горле. - Уже сейчас мы могли бы покончить с ним навсегда!
   - Ты никак не можешь понять! - Прорычал Спиридон, - Я живу в волчьей стае, считаю себя одним из них! Улло - тоже волк, он волкулак! Убей я его без серьезной на то причины - это все равно, что поставить себя на ступень выше своих братьев, дать им понять, что убить одного из них для меня - совсем не сложно, что я человек, а они - скот! Ты этого хочешь? Улло ушел, если бы он напал на вас или бросился биться со мной - он первый нарушил бы правило равенства, тогда я мог бы смело убить его в драке! Но я не могу сделать этого, когда он просто мирно ушел! Не могу! Ты меня понимаешь?..
   Я просто посмотрел на волков, мирно сидящих вокруг нас, и смотрящих на князя, как на равного себе. Для них он - такой же волк, зверь, подобный им, а не охотник. Именно это он пытался до меня донести. Так он теперь живет, если это можно назвать жизнью. Он не может предать тех, кто заменил ему друзей и семью.
   - Понимаю. - Ответил я, наконец, - Жаль, что Улло не разделяет этих принципов. Боюсь, что ушел он вовсе не из-за братских чувств, а из страха проиграть эту схватку.
   - Еще увидимся, держи нос по ветру! - Бросил Спиридон и вся его могучая стая сорвалась в лес, где и скрылась под покровом ночи.
   Теперь мы стояли посреди поляны вдвоем, чудом уцелевшие, но дико растерянные.
   - Пошли домой. - Тихо сказала Аня, - Что-то у меня пропало желание кого-либо сегодня искать.
   Я не стал спорить. Отчего-то настроение улетучилось, навалилась тяжелая апатия. Может, причиной тому был перенесенный стресс, может, мысли о том, что в дальнейшем ждет нас самих. Не знаю. Мы выбежали из леса и просто пошли по самой широкой сельской дороге, как обычные люди, а не пара оборотней, еще недавно загрызших одного такого же. Наверное, я никогда не смогу стать таким, как Спиридон. Он считает себя волком, зверем, а я - охотником. Для меня гораздо понятнее выстрелить картечью, а не вогнать клыки в чью-то плоть. Теперь все иначе и пока я не уничтожу Улло - я не смогу вернуть себе привычный уклад жизни. И смогу ли потом - большой вопрос. Оборотнем я стал, потеряв кровь дампира, а не простого человека. Это передавалось в моем роду по генам, а не через укус, нет гарантии, что с геном оборотня не произойдет то же самое.
   В доме Митьки горел свет. Мы решили зайти на чай, а потом уйти спать в дом Ани. Все-таки, родные стены были ей куда приятнее захламленной Митькиной берлоги. Каково же было наше удивление, когда в кухне у Митьки, кроме самого хозяина дома, мы увидели... Алину!
   - Ты?!! - Воскликнули мы с Аней в голос, увидев ее худощавую фигуру за столом. Она по-прежнему выглядела болезненно-бледной, только взгляд ее теперь совсем не казался потухшим или безжизненным.
   Мы с минуту молча смотрели на нее, как на привидение, после чего Аня не выдержала:
   - Интересно, как же это Улло отпустил к нам свою благоверную? Поругались? Косточку не поделили?
   В глазах Ани заметались огни, она в любой момент готова была обратиться в волка и броситься на врага. В этой схватке исход был бы заранее предрешен, Аня намного сильнее невесты Улло.
   - Я не могу жить в лесу. - Поежилась Алина, - Ночью я не чувствую холода, а днем еле могу вытерпеть все это. Нет у меня сил для такой жизни...
   - Так кто ж тебя в лес-то гнал? - Продолжала злиться Аня, мне пришлось взять ее за запястье, поскольку слишком уж ее тянуло в бой.
   - Ты никогда этого не поймешь... Я не могла больше терпеть эту боль, мне казалось, что Улло может избавить меня от этого, если сделает меня оборотнем.
   - Легче стало? - Не сдержался Митька.
   - Быть оборотнем - это тоже боль, только совсем другая. - Ответила Алина.
   - А мы не знали. - Буркнула Аня, - Только не похоже, чтобы тебе это не нравилось! Я знаю, что ты вместе с Улло убивала людей!
   - Я не хотела, но он полностью подчиняет меня себе, когда я такая же, как он. Я не могу его ослушаться, он мой хозяин. Сейчас он куда-то ушел и я сбежала к вам. - Она замолчала, затем тихо добавила: - Я беременна от него.
   - Что?!! - Опешил Митька, - От Улло?! Ты хоть понимаешь, что ты можешь родить?! Боже мой, зачем ты на это пошла?!
   - Боль... Сейчас, когда я нош наследника Улло, моя боль утихла. Днем я все так же слаба, но мне больше не нужны таблетки, он избавил меня от боли, я нужна ему, пока не родится его наследник. Я не хочу быть с Улло, но без него я умру через месяц, а пока я оборотень - я бессмертна.
   - Дорого тебе мечты о бессмертии обойдутся! - Вздохнул Митька, - Он же потом и тебя прикончит, ты для него только инкубатор!
   И в этот момент мы услышали за окном вой. Хриплый и протяжный, похожий больше на вой кладбищенской дворняги, а не старого волка. Улло уже был здесь, он пришел за своей невестой.
   - Сейчас я ему устрою хрена с солью! - Проговорил Митька, снимая со стены ружье, - Есть у меня теперь на всякий случай десяток патронов с солью и серебром!
   Он посмотрел на меня и предложил:
   - Ты у нас снайпер, может, пристрелишь ублюдка?
   - У тебя на чердак из дома попасть можно? - Я взял ружье и вставил два патрона.
   - Пошли! - Митька указал в сторону коридора.
   - А я эту волчицу покараулю, чтобы не сбежала. - Сказала Аня нам вслед.
   - Пристрелить бы эту Алину! - Вздохнул Митька, когда мы были уже на чердаке.
   - Будь она в облике оборотня - даже рука бы не дрогнула. - Ответил я, подбираясь к стенке чердака, - А в людей стрелять как-то не привык, хотя и надо бы! Впрочем, убьем Улло - она больше не будет оборотнем.
   - А ее потомок? Ребенок, которого она носит? Дампиры тоже рождались практически от покойников - от вампиров, и развивались они как обычные дети. Что делать с ее ребенком? Если он пойдет в Улло - это кирдык всему!
   - Если мы убьем Улло - Алина погибнет буквально через месяц. Жестоко, но это факт. Убивая одного - убиваем всех троих. - Я вытянулся на полу во весь рост, высунув дула ружья между досок. Конечно, целиться из такого положения было не слишком удобно, да и обзор у меня был из-за досок очень ограничен. Но это был шанс уничтожить оборотня раз и навсегда.

Глава 16.

   Улло не заставил себя ждать. Оборотень нагло и уверенно вышел на площадку перед домом, с двух сторон от него шли пять или шесть упырей. Он шел прямо к дому, дуло ружья смотрело аккурат в голову. Палец лег на курок.
   "Убьем одного - убьем всех троих!" - Мелькнуло в голове. И тут же пронеслась другая мысль: а если ребенок Алины не оборотень? Одним выстрелом я убью не только Улло и решившую с помощью него исцелиться Алину, но и безвинного ребенка. Нет, ни шагу назад!
   Я промешкался всего пару мгновений. Прогремел выстрел, картечь разворотила Улло ухо и левое плечо, он рухнул на землю и взревел, как умирающий бык. Я быстро перезарядил ружье и снова высунул ствол между досками, но увидел только спины убегающих упырей, несущих Улло на плечах, а трое бежали сзади, закрывая его собой. Я выстрелил еще раз, двое упырей рухнули на землю, но Улло и его "санитары" уже скрылись во тьме.
   Мы рванули в дом и нашли на кухне Алину, корчащуюся в муках. Она лежала на полу, сжавшись в комок и громко стонала от боли. Затем ее секунд на десять отпустило, после чего она снова закричала.
   - Неси таблетки! - Скомандовал Митька насмерть перепуганной Марине.
   - Теперь мы точно будем знать, выжил Улло, или нет. - Заключила Аня, повернувшись ко мне, - Если погибнет он - погибнет и она, если уцелеет - то и ее отпустит боль.
   Марина принесла ампулы и шприцы, Митька быстро и почти профессионально сделал Алине несколько уколов, после чего она отключилась и впала в беспокойный сон. Мы отнесли ее в комнату и уложили на кровать, после чего снова собрались в кухне. Меня терзали мысли, от которых недолго было свихнуться. С одной стороны не давала покоя все та же мысль, что смерть Улло может обречь на гибель совершенно безвинного ребенка, которого носит Алина. Вдруг он не станет оборотнем?
   В то же время, помня свое собственное происхождение, я не мог поверить в то, что это будет обычный ребенок. Нет, это должен быть оборотень, быть может, гораздо более страшный, чем сам Улло. А моя оплошность, из-за которой я задержал этот выстрел и не разнес оборотню голову, теперь может стоить жизни очень многим жителям этих мест.
   Аня не догадывалась о моих мыслях, наверное, списав мое плохое настроение на нервы. Впереди было еще около пяти часов темноты, Митька и Марина решили переждать это время в доме Ани и Марины. Подумав, мы решили идти с ними. Во-первых, если Улло отошел от выстрела - для них он опасен, а вместе с нами - силы уже примерно равны. Ружье Митька снова зарядил патронами с солью и серебряной картечью.
   Только ночь была теперь тихой, казалось, никакой опасности в ней уже не таилось. Хотя в смерть Улло мне верилось с трудом. Если бы он погиб - его упыри пали бы вместе с ним, а не уволокли бы своего вожака в безопасное место. Как долго он будет восстанавливаться - трудно даже предполагать. Человек после такого ранения неделю бы точно не мог встать с кровати, но Улло - уже давний мертвец, несколько раз оживленный, что для него какая-то рана?
   Метров за семьсот от дома Ани и Марины я насторожился. Запах крови ударил мне в нос, издалека донесся человеческий крик. Запаха Улло не улавливалось даже и близко, если где-то лютует оборотень, то не он, а его безмозглые упыри. Был риск, что это засада, но почему-то об этом я не подумал, сорвавшись с места и бросившись на этот крик. С Аней мы пробежали это расстояние за считанные секунды и наткнулись на человеческий труп. С руки бедолаги была стянута кожа, а на горле был уродливый порез от уха до уха. Нет, это работал точно не оборотень - ни Улло, ни Спиридон не станут брать в руки нож - их когти и зубы гораздо страшнее любого кинжала. Убийца - человек! И теперь мы могли легко взять его след.
   Снег буквально горел, кто-то прошел здесь каких-то несколько минут назад. Мы пошли по следу и вышли к тому самому дому на окраине, где поселились туристы Гриши. Именно там и скрывался "оборотень" с ножом, его запах я теперь хорошо знал. По пути до этого дома мы видели следы волчих лап, только потом они странным образом трансформировались в человеческие. И думается мне, что произошло это не просто так, и оборотни тут вовсе ни при чем. Кто-то изобразил зверя, чтобы случайные свидетели решили, что убивает людей действительно оборотень, а ближе к дому этот кто-то решил переодеться. Не учел он одного - по запаху я нашел его маскарадный костюм. Издалека он действительно очень походил на оборотня. Умелая работа, ничего не скажешь. В Волчьей Горе достаточно быть издалека похожим на Улло, чтобы посеять страшную панику. Дело за малым - днем добраться до туристов и найти по запаху ублюдка. Ночью он должен быть уничтожен, пока не убил еще кого-нибудь.
   Мы зашли в дом, Митька с Мариной ушли в свою комнату, Аня пошла расстилать постель, мне же страшно захотелось пить. По пути в кухню я остановился, зацепившись взглядом за свое отражение в зеркале. Может, сказалась бессонная ночь, может - усталость, но мне совсем не понравилось то, что я увидел. Мое лицо приобрело какие-то звериные черты, волосы немного посветлели, словно поседев. Кожа стала бледной, как будто меня только что вытащили из морозильной камеры, а в глазах блестели нехорошие огоньки. Что-то нечеловеческое появилось во всем моем облике и это что-то меня пугало. Когда ко мне подошла Аня, она сначала жестом как бы спросила, что случилось, затем тоже посмотрелась в зеркало. По ее лицу я все понял. Понял, что она тоже совсем не обрадовалась увиденному, хотя изменения в ней были гораздо менее заметны, чем во мне.
   - Наверное, лет через восемьдесят мы станем такими же живыми мертвецами, как князь Спиридон и Аглая. - Вздохнула Аня, отвернувшись от зеркала. Она ушла в нашу комнату, не включая там свет. Чтобы я не увидел стекающую по ее щеке слезу.
   "И воин сходит в ад
   Трижды ад!
   Но - ни шагу назад!" - Когда-то я просто фанател этой песней группы "Ария", наверное, из-за этих самых слов. Какая-то особая энергетика в них заложена, особое чувство безысходности и необходимости встретить неизбежное. Сойти в ад, прекрасно зная, что тебя там не ждет ничего хорошего. С гордо поднятой головой идти на страшные мучения, конца которым уже не будет. Теперь это предстоит нам. Мы оба - оборотни, и есть ли у нас шанс стать обычными людьми - большой вопрос. Если нет - мы обречены, как и Улло, на бессмертие. Именно обречены - я никогда не мечтал жить вечно, прекрасно понимая, что смерть - это естественный и необходимый момент в нашем существовании. А самое страшное то, что лет через сто мы уже не сможем считать себя живыми, хотя и умереть нам не придется.
   Спать я ложился с тяжелой головой. Наверное, чтобы желать вечной жизни, надо так же жаждать власти и чужой крови, как Улло, для которого это удовольствие хочется растянуть на многие годы, а то и века. Жить вечно я точно не хотел, как бы ни страшно было умирать. Умереть не сейчас, в молодости, а в глубокой старости, если повезет.
   Во сне мне постоянно являлись какие-то образы. То Улло со своей сворой, то наглая рожа Итана и запуганные им мать с ребенком. Князь Спиридон с Аглаей сменялись убегающим по снегу убийцей, затем откуда-то из тени появлялся вампир Никифор и сокрушенно качал головой. Под утро я видел убитого оборотнем молодого вурдалака Егора. Отчего-то он в этом сне сидел на мотоцикле и смотрел куда-то вдаль, а мотор его байка начинал тарахтеть все громче и громче. Затем этот звук начал утихать, но через какое-то время стал нарастать уже с другой стороны.
   Открыв глаза, я увидел за окном солнечный свет, а вот шум был самый настоящий. Аня сонно терла глаза, я подошел к окну и увидел проезжающие по дороге грузовики со строительной техникой, на прицепах некоторых из них стояли бульдозеры. Похоже, нагрянули рабочие. Интересно, что и где они собрались строить?
   - Что там? - Спросила Аня, сев на кровати.
   - Непрошенные гости. - Ответил я, - Даже не знаю, кто хуже: они, или Улло?
   - Это что ж ты там увидел? - Удивилась моя вторая половина, встав с кровати. Выглянув в окно, она покачала головой: - Похоже, кто-то всерьез положил глаз на эти места! Интересно, они дождутся, пока люди выедут из своих домов, или разровняют их вместе с домами?
   - Сегодня в сумерках мы это выясним! - Я отошел от окна, поскольку караван техники уже прошел мимо, - А днем прогуляемся посмотреть, где этот зондер-отряд остановился.
   - Зря ты так. Рабочие - всего лишь исполнители, настоящие монстры - это те, кто желает строить здесь свои коттеджи.
   - Объясни это Улло, когда он нагрянет их жрать. Впрочем, думается мне, Спиридон с Аглаей тоже там отметятся. Ох, чует моя печень - не к добру это все! Слишком много всего здесь собралось! Похоже, Волчья Гора, как магнит, манит к себе неприятности!
   - Она построена из костей врагов князя Спиридона. Может, он не желает зла этим местам, но сама гора - его рук дело! Но в одном ты точно прав - не к добру!
   Митька уже сидел в кухне. Иногда мне начинало казаться, что он и сам - вампир, который никогда не спит. Как ни откроешь глаза - а он уже на кухне! Или спит он там?..
   - Слышали уже новость? - Спросил он, едва я уселся за стол.
   - Ты про приезд строителей? - Уточнила Аня, наливая нам чай.
   - Они обосновались не так далеко от того места, где вчера мы нашли труп. Думаю, стройку они тоже начнут недалеко от дома Гриши, где и обосновался их головорез.
   - Сегодня ночью я вычислю его и устрою ему допрос с пристрастием. Очень интересно, как он объяснит оборотню, что убивал людей, оборотня же изображая? - Эта мысль грела мне душу, хотелось посмотреть на страх в глазах этого ублюдка.
   - Боюсь, когда он увидит волкулака - вряд ли сможет вообще что-то сказать! - Покачал головой Митька.
   - Надо проведать нашу волчицу. Если ей не стало лучше - значит, Улло, конец. - А вот в это я точно не верил. Что-то мне подсказывало, что этого ублюдка просто так не убьешь, даже серебряной пулей!
   После завтрака мы вернулись в дом Митьки и было неприятно удивлены. Перед уходом мы запирали дверь, но встречала она нас настежь распахнутая, а со внутренней стороны была вся исцарапана чьими-то огромными когтями. Похоже, Улло здравствует, а его верная спутница удрала к своему муженьку.
   - Что-то у меня в доме чем дальше - тем интереснее! - Вздохнул Митька, критически осмотрев дверь. - То свежее мясо на вешалке, теперь молодая волчица мою дверь вышибла. Наверное, пора менять жилье!
   - И поселок, в котором это самое жилье находится. - Хмыкнула Аня.
   На кухне вся мебель была разбросана - похоже, после нашего ухода Алина металась по полу. Но если уж она сбежала - выходит, что Улло жив. Хотя этот факт изначально ни у кого сомнения не вызывал - живуч, ублюдок...
   Пока мы наводили порядок, Митька пообщался с соседями и выяснил по этому сарафанному радио, что две семьи уже покинули дом, который завтра пойдет под снос. Можно сказать, их просто выгнали на улицу, дав мизерные деньги в качестве компенсации. На такую сумму даже в этой глуши можно купить разве что место под землянку, пока выселенные семьи обитают родственников. Еще две семьи из этого же дома держат оборону, но слишком уж силы не равны. Завтра приедет служба безопасности строительной фирмы - по сути, обычные бандиты. Они особо церемониться не станут, просто повышвыривают людей на улицу, или пристрелят на месте, а бульдозерами потом заровняют. К слову, площадку вокруг этого дома на четыре семьи уже расчистили от снега и теперь собираются снести его. Дом деревянный, здоровенные гусеничные махины сломают его, как карточный домик. Похоже, у кого-то на эти места свои далеко идущие планы. Только придется этой ночью их нарушить. Сомневаюсь, что на утро после посещения парочки вервольфов здесь останется хоть один рабочий...
   До вечера мы просидели у Митьки в полном безделье. Когда все события намечены на ночь, день сам по себе кажется долгим и бессмысленным. Или мы просто начинаем перестраиваться на ночной образ жизни?..
   С первыми сумерками мы вышли из дома.
   - Весной пахнет! - Вдохнув холодный и какой-то сырой воздух, произнесла Аня, хотя особого тепла и не было.
   - Сейчас на этой стройке запахнет псиной. В прошлый раз их остановил Улло, сейчас придется нам. - Заверил я, сделав пару шагов по сугробам, - Интересно, в нашей стране законные меры еще действуют, или пока какой-нибудь вервольф не запугает их до смерти - ничего не добьешься?
   - Ты ждешь ответа от меня, или так, просто высказываешь мысли вслух? - Поинтересовалась Аня, затем решительно сказала: - Ладно, хватит раздумывать - пора действовать!
   Два огромных волка бежали к лагерю строителей, слыша все громче звук моторов тяжелой техники. Еще издалека я увидел два огромных бульдозера, идущих прямо на опустевший жилой дом. Рядом лежали и жители. Именно лежали - пятеро амбалов избили их и бросили на снег. Там же стоял и черный джип с затонированными стеклами. Чуть в сторонке плакали дети, на чьих глазах монстры, именующие себя людьми, были готовы разровнять бульдозером их родной дом.
   Волчий вой стал неожиданностью для всех. Люди стали озираться по сторонам, даже машинист бульдозера нервно завертел головой. Когда на поляну выскочила Аня - а увидели они ее в образе человекоподобного оборотня двух метров роста - все бросились врассыпную. Служба охраны нырнула за машину и стала стрелять. Пусть я и знал, что обычные пули не причинят ей вреда, но смотреть на это просто так я не мог и выскочил из засады прямо на них. В момент, когда пятеро бритоголовых верзил заметили меня, я был уже слишком близко. Несколькими ударами я расшвырял ублюдков, а их "творческого руководителя" поднял над собой и со всей дури впечатал в капот его же машины. Не знаю, выжил он, или нет, у меня была новая цель. В отличие от Улло, мы не собирались никого убивать, а вот отбить всякое желание сюда соваться - сколько угодно! Мы с Аней опрокинули вагончик, в котором поселили рабочих, прогоняя прочь их временных жителей, и когда взялись за опустевшие бульдозеры, несколько десятков теней промелькнули на этом поле брани. Брызги крови залили снег под ногами, а уши закладывало от человеческого крика.
   Это был Улло. Он и десяток упырей вторглись на эту площадку и стали жадно рвать на части всех, кто им попадался. Это был полный Армагеддон, мы успели разорвать лишь одного из упырей, давая убежать с поляны детям. Одного из взрослых нам спасти не удалось - сразу трое мертворожденных оборотней вцепились в него. Люди пытались защищаться, рабочие хватали топоры, ломы, но против вурдалаков это было практически бесполезно. Все, что мы смогли - это дать скрыться в доме его уцелевшим жителям и парочке работяг. Открутив голову нескольким упырям, мы поняли, что попали в окружение. Их было гораздо больше, чем казалось изначально. Из леса вышли еще полтора десятка полу-оборотней, Улло гордо стоял посреди поляны, даже не принимая участия в этой бойне. Казалось, он просто выгуливает свое полчище и смотрит на плоды своей работы. Особенно доволен он был, когда смотрел на нас.
   Бежать было некуда, да и смысла это не имело - со всех сторон враг - догонят. Только запах Спиридона витал в воздухе все сильнее, давая понять, что шанс на спасение у нас снова есть. Надеюсь, этого для него достаточно, чтобы вступить в бой с Улло?..
   - Ты напал на равного себе! - Пронесся над поляной голос волчьего князя, - Больше ты не волк, ты - чудовище!
   Огромная волчья стая вбежала поляну, а во главе бежал сам Спиридон. Аглаю я заметил в середине стаи. К ужасу всех уцелевших строителей, началась бойня. Бойня такая, что до самой смерти будет сниться по ночам. Мертворожденные оборотни были гораздо сильнее волков, но численное превосходство было на стороне последних. Кровь и куски плоти летели в стороны, мы пробивались к самому Улло, но первым его настиг Спиридон. Волчий князь схватил выродка за горло и поверг на землю, затем схватил за ноги и рывком отбросил в сторону. Аглая отчаянно билась вместе со всей стаей, но когда я уже почти добрался до князя, чтобы вместе с ним прикончить Улло, на Аглаю напали сразу трое упырей. Они повалили ее на землю, волки, которых стало раз в десять меньше, с трудом сражались, не в силах ей помочь. Аня в это же время на другом крае поляны добивала еще одного полу-оборотня.
   Видя, что Спиридон и без моей помощи одолевает Улло, я бросился на помощь Аглае, туда же бежала и Аня. Вонзив клыки в горло одному из упырей, я рывком порвал ему шею, затем схватил за шею второго и отбросил его в сторону, пока Аня расправлялась с третьим. И лишь в тот момент, когда мои пальцы уже прошли сквозь шею врага, практически оторвав ему голову, я увидел ее.
   Спиридон избил Улло и был готов добить его, когда в прыжке получил удар от еще одного оборотня, только более хлипкого, чем Улло. Это была Алина, в чем и сомнений быть не могло. Она пришла на помощь своему мужу. Спиридон впечатал ее об дерево и уже занес руку, чтобы прикончить, когда ему самому в бок вонзились клыки заклятого врага. Кровь хлынула на землю, Алина и Улло схватили Спиридона с двух сторон и, как в ужасном кино, насадили его на мощный сук, который пробил его грудную клетку насквозь.
   Увидев, что к ним бегут сразу трое оборотней, твари дали деру с поляны. Все мертворожденные упыри были нами перебиты, как погибла и почти вся огромная волчья стая Спиридона. Лишь пятеро раненных волков жалобно скулили, глядя на уцелевшую но тоже израненную Аглаю. Спиридон был еще жив, если можно назвать жизнью его состояние. Его ребра были разорваны, кости и внутренности кровавым месивом свисали к ногам, взгляд его угасал.
   - Игорь! - Прохрипел он, - Убей этого ублюдка! Он предал нас!
   Спиридон попытался пошевелиться, но от боли лишь взвыл, снова безвольно замерев. Аглая беспомощно смотрела на него, но Спиридон продолжал:
   - Логово себе Улло устроил под землей, в горе из трупов на старом болоте. Там вторая волчья гора! Про нее не знает никто, кроме меня! Там все мои враги и там должен родиться потомок Улло! Найти его и заколи тем ножом, что я дал тебе! Я верю в тебя! А теперь - оставьте меня вдвоем с женой!..
   Мы отошли от них метров на пятьдесят. Я знал, что еще несколько минут - и князя не станет. Может, по меркам обычных людей он давно уже мертвец, но теперь смерть придет к нему уже необратимо, лишив жизни как в облике человека, так и зверя. Когда мы услышали рыдания Аглаи, стало ясно - все кончено.
   Повернув голову, я увидел уже не оборотней, а двух обычных людей. Спиридон безжизненно висел, насаженный на мощный сук, а его жена, обняв его за ноги, отчаянно рыдала. Что теперь для нее эта жизнь? У нее не осталось никого - ни мужа, ни детей, которых у них никогда и не было, ни даже той волчьей стаи, которую она считала своей семьей. Теперь у нее впереди лишь вечность и полная пустота.
   В последний раз посмотрев на нас, она убежала в лес. Убежала не волчица, а несчастная женщина, потерявшая своего мужа. Я посмотрел на Аню. По ее лицу тоже растекались слезы, чтобы скрыть их от меня, она зарычала и бросилась в лес в облике волка. Мне не оставалось ничего другого, как побежать за ней. Улло мы уже не боялись - вдвоем с Алиной им с нами не справиться. Ему бы самому ноги унести после того, как его отделал Спиридон. Меня лишь терзали сомнения. Может, мне стоило не кидаться на помощь Аглае, а помочь Спиридону? Вдвоем мы бы точно порвали и Улло, и его проклятую жену. Успели бы мы спасти Аглаю? Вряд ли. Скорей всего, она погибла бы еще до того, как Улло испустил дух. Сейчас она жива, а он мертв - готов поклясться, что обратный исход устроил бы ее гораздо больше. Теперь и наш враг снова остался цел, и Спиридон погиб зря. Да, все мы крепки задним умом...
   У дома Митьки мы увидели отца Серафима и небольшого серого ослика. Решив не нервировать священника лишний раз, мы приняли человеческий облик и подошли к ним.
   - Осторожно! - Предостерег Митька и взял осла под уздцы, - Филимон чует оборотней, может и копытом врезать.
   Но осел посмотрел на нас с полным равнодушием. Даже понюхав, как собака, мою ладонь, он лишь фыркнул и недоверчиво отошел.
   - Значит, не все для нас еще потеряно. - Горько усмехнулась Аня и неожиданно для нас предложила: - Давайте помянем князя Спиридона.
   Не знаю, чего мне хотелось больше - помянуть погибшего волчьего князя, или просто напиться до беспамятства? Наверное, и того, и другого сразу. Мы зашли в кухню, свет отчего-то не горел, что для нашего чудо-электрика вообще было странно.
   - Кабель где-то пробило, завтра разберусь. - Виновато сказал Митька, поставив на стол бутылку вина.
   Мы расселись за стол, отец Серафим сел неподалеку от меня и как-то немного рассеянно сказал:
   - Пусть Господь решает, кто вы, пока я вижу, что вы на людской стороне.
   В кухне было темно, лишь лунный свет проникал через незанавешенное окно, причудливо окрашивая предметы вокруг нас. Теперь царство теней становится мне привычнее, чем дневной свет. День кажется каким-то длинным и бестолковым, пустой тратой времени, а ночь - временем для активной жизни. Знать бы еще, куда это заведет...

Глава 17.

   Утро было тяжелым. Казалось, все тело мое стало менее подвижным, шаги давались тяжело. Впервые за время моего нахождения в Волчьей Горе страшно захотелось уехать отсюда, убраться как можно дальше из этого проклятого места. Сидя в кухне, я молча смотрел в окно. Аня ушла еще часа полтора назад, вместе с Митькой и сестрой, а мне просто не хотелось ничего делать. Наверное, если бы я знал, чем обернется эта поездка - предпочел бы остаться дома. Я не говорю "точно", а упомянул именно слово "наверное", поскольку даже в этом не уверен. Тогда я не встретил бы Аню, а продолжал без цели мотаться по лесам и полям с ружьем на плече. Если вдуматься, не самая приятная жизненная перспектива...
   Все утро мне не давала покоя одна мысль, связанная с ножом из когтя колдуна Луна. Если я уничтожу Улло - стану ли я снова нормальным человеком? Если нет - смогу ли я исцелить себя этим ножом? Стану ли я человеком, или убью им себя? Радует лишь то, что в обоих случаях Аня сможет исцелиться - ведь ее обратил именно я. Значит, моя гибель или мое исцеление освободит ее от этого ужасного состояния.
   Наверное, от способности становиться волкулаком есть польза - вчера только с помощью этой силы мы разогнали царившее на окраине села беззаконие. И творили его люди, обычные смертные люди! Оборотни явились туда уже позже, не они выгнали на улицу несколько семей с детьми! Так что же выходит? Что люди иногда для себе подобных гораздо страшнее, чем любое чудовище? Ведь покойный князь Спиридон не грыз людей из желания убивать - он охранял свои земли, как делают это и люди. Но одно пугает меня - я все больше становлюсь зверем, мой мозг и мое тело все сильнее привыкают к состоянию оборотня, к той огромной силе, которую оно мне дает. Больше всего я боюсь, что однажды сам не захочу стать нормальным человеком. Или, что еще хуже - стану таким же безжалостным убийцей, как Улло. Вчера я напал на одних людей, защищая других, но где гарантия, что через какое-то время я не ополчусь и вовсе на род человеческий? Ведь никто не знает, что может сотворить с человеком жизнь в звериной шкуре.
   Выйдя на улицу, я вдохнул еще морозный, но немного по-весеннему сыроватый воздух. Скоро снега начнут таять, я нутром это чую. Как охотник со стажем, я хорошо знаю природу и никогда не ошибался в ее предстоящих изменениях. Пройдясь туда-обратно по селу, я незаметно для себя оказался перед домом Ани, увидев ее саму с ведром в руках идущую из сарая. Следом вышла ее сестра, которая, заметив меня, махнула рукой.
   - Долго ты спал. - Улыбнулась Аня, подойдя ко мне, - А я решила с утра домой наведаться, а то итак все хозяйство на Маринку перевалила.
   Подул легкий ветер, весенний ветер. Никогда еще в жизни я так остро не ощущал его. Его и того беспокойства, какое ветер принес мне. По спине пробежала дрожь, я невольно встряхнулся, как мокрая собака. Мне показалось, что даже день и солнце не могли бы в тот момент помешать мне в секунду обрасти шерстью и упасть на четыре точки. Наверное, я бы не особо в это поверил, но тут увидел лицо Ани. Ее глаза горели, на лице застыла какая-то странная улыбка, она чуть склонила голову, словно выражая этим жестом свою покорность мне. Если же сказать физиологически, в тот миг я понимал, что чувствует бык-производитель, которого наконец-то пустили в стадо после годового нахождения в одиночестве. Непроизвольно я даже сделал шаг вперед, но тут меня кто-то встряхнул за плечо.
   - Игорь, да очнись же ты! - Сквозь охватившее меня безумие прорывался голос Марины, - Да что с вами обоими происходит?!..
   - Весна приходит. - Вдруг ответила ей каким-то приглушенным голосом Аня, но уже в следующий миг растерянно заморгала и спросила испуганно: - то случилось?..
   - Да вы оба словно с ума сошли! - Закричала Марина, лицо ее была насмерть перепуганным, - Как друг на друга посмотрели - замерли оба, а глаза у обоих горят не хуже, у самого Улло! Что с вами творится?..
   Что я мог ответить? Да и как можно отвечать, если не знаешь ответа? Что с нами творилось? Похоже, как это и положено, двум волкам ударила в голову весна и напомнила им, что пришло время продолжать свой род. Но чей? Волчий, или человеческий? Или род оборотней? Не может же у двоих волкулаков родиться нормальный ребенок!
   - Пошли в дом, скоро чайник вскипит. - Сказала Аня, а собака за соседским забором отчаянно залаяла, увидев меня. Пес готов был порвать цепь, шерсть стояла дыбом.
   - Эй, успокойся! - Сказал я, но собака не унималась, что меня вдруг взбесило. Из горла вдруг вырвался злобный рык, пальцы с такой силой сжали стальные прутья забора, что те стали гнуться. Собака с диким визгом забилась в будку и тихо заскулила, не рискуя больше показаться. Я смог немного прийти в себя и был утащен в дом Аней и Мариной.
   Сев за стол, я получил в руки кружку чая и вопросительно посмотрел на Аню.
   - Похоже, оборотни так же подвержены влиянию весны, как и обычные волки. - Вздохнула Аня, сев напротив меня.
   - Странно, почему тогда у князя Спиридона и Аглаи не осталось потомков - ведь они пробыли вместе не один год! Я бы мог, конечно, предположить, что оборотни в браке с себе подобными бесплодны, но ведь Алина носит плод Улло - это факт!
   - А сегодняшнее утро мне дало понять одно: если мы эту парочку не уничтожим сейчас, то вскоре рискуем сами стать местным проклятьем. От меня утром шарахнулась в сторону корова, а у меня на мгновенье возникло дикое желание порвать ей глотку! - С этими словами Аня жадно стало пить чай из кружки, затем снова заговорила, - Я чувствую, что с каждым днем сама превращаюсь в зверя. Сейчас у меня появляется жажда охоты на животных, но где гарантия, что через месяц мы с тобой не станем жрать людей?..
   Я молчал. Чай был для меня слишком горячим, а мой аппетит - слишком паршивым! Именно я превратил ее в оборотня. Да, Аня сама этого хотела, но ведь я мог ей отказать! Мог! Но не сделал этого! И теперь все, что происходит с ней - это моя вина! А ведь она права - никто не поручится, что рано или поздно мы не начнем убивать людей! Не умышленно, по зову страшного инстинкта оборотня. Может, впоследствии мы даже прикончим самого Улло. Только не ради охраны людей - а убьем его как естественного пищевого конкурента, лишь для того, чтобы самим занять его место!
   - Если через неделю мы не убьем Улло - я заколю себя кинжалом Луна. Не знаю, останусь ли я жив, но ты сможешь тогда исцелиться. Дальше тянуть нельзя, я боюсь тех последствий, к которым это все может привести. Я не желаю, чтобы местная легенда про оборотня жила и дальше, поменяв лишь имя чудовища с Улло на Игоря...
   - Если ты не забыл, у нас есть еще одно незавершенное дело. Пока мы те, кем стали, мы обязаны выследить убийцу, который маскируется под оборотня. Боюсь, что в противном случае он уедет отсюда вместе с теми, кто стоит за всей этой вырубкой леса и предстоящей стройкой в поселке. Но потом он вернется, как они один раз уже вернулись. И будет ли здесь тот, кто сможет им противостоять - большой вопрос!
   - Да, жаль Спиридона. - Вздохнул я, - Хотя сам он - пример того, что оборотень может контролировать себя, ведь он не убивал людей просто так, он не был озверевшим убийцей.
   - Но одно его дело мы должны завершить - разобраться с тем, кто убивает людей, маскируясь под марку оборотня. - Аня задумчиво посмотрела в окно.
   - Только про Улло мы все время забываем, вернее - переносим встречу с ним. Наверное, я не ошибусь, если скажу, что мы оба оттягиваем этот момент, пусть и подсознательно.
   - Не ошибешься. Мне страшно с ним сталкиваться. Я помню, как он и его выродки лютовали здесь в прошлый раз, как они ломились в дома, рвали людей на части. Помню, как мы с сестрой в ужасе прятались под кроватью, а родители с иконами и крестом охраняли нас. Тогда просто не верилось, что его вообще можно одолеть. Когда стали говорить, что один приезжий с горсткой наших прижучил многих оборотней на старом сеновале, это казалось чудом. Словно на Русь пришел богатырь, который может прогнать опостылевшее иго. Одни на него молились, другие боялись. Когда Улло заговорил, мы от страха не дышали. Он потребовал привести ему Злату - и нашлось очень много тех, кто решил задобрить демона, отдав ему то, что он требует. Даже не знаю, как поступила бы я, будь старше. Знаешь, я ведь даже их не осуждаю. Мы все были так запуганы, что хотели лишь одного - чтобы Улло не уничтожил нашу деревню. Правда, не уверена, что он так и поступил бы. Разве можно верить такой твари? Когда Макс убил его - в это просто не верилось. Мы все ходили смотреть на останки оборотня к Волчьей Горе, там еще валялись трупы его войска, недооборотней. Кто-то плакал, кто-то молча отрешенно смотрел на это, те, кто отвел Злату на гору, прятались по домам. На Макса мы смотрели как на того самого былинного воина, одолевшего черное войско или, скорее, трехглавого змея. Сейчас мы сами - оборотни. Наверное, именно по этой причине Улло не трогает деревню - нас ведь тоже двое. Он понял, что ты можешь при желании создать свою армию, и он не знает, сколько нас. Ведь нет гарантии, что его не ждет засада. Спиридон его уже поколотил, жаль, ты не успел ему на помощь.
   - Самому жаль. - Вздохнул я. - Думаю, даже Аглая мне простила бы это, лишь бы ее муж уцелел. Даже боюсь представить, как она сейчас себя чувствует. Ты права, мы должны завершить дело Князя. Убийца ответит за все.
   - Ты хочешь его убить?
   - Зачем? Когда он увидит, кто мы - сам побежит во всем сознаваться, да еще и убийство Кеннеди и Андропова на себя возьмет, лишь бы больше с нами не сталкиваться.
   - Ладно, пошли пока Митьку проведаем, это ж взрослое дитя, хоть иногда и разумнее нас с тобой. И чего ему надо? Женился б на Маринке, нарожали детей и жили как люди.
   - Фиг его знает. - Пожал плечами я. Хоть я и знал причину, но коль уж Митька поведал ее мне, рассказывать даже Ане я не имею права. Думаю, рано или поздно он отойдет и успокоится. Главное, чтобы Марина к тому моменту сама не послала его куда подальше...
   Войдя к Митьке, мы услышали веселые голоса, два из которых я раньше не слышал. Один был громким мужским басом, второй - женский, приятно звучащий, сразу привлекающий мужское внимание. Мне стало дико интересно, я заглянул в кухню и сразу понял, КТО приехал в гости к Митьке.
   - Игорь, проходи! - Митька махнул рукой и указал на свободное место за столом. Рядом с этим местом сидел необычайно здоровый детина лет тридцати. Столкнуться с ним в темном переулке не побоялись бы разве что братья Кличко да Александр Карелин, да и Николай Валуев наверняка посмотрел бы на этого человека с уважением.
   - Надо полагать, Макс? - Я протянул здоровяку руку.
   - Он самый. - Подтвердила Аня, кивнул детине.
   Шеи у него не было. Была коротко остриженная светлая голова, плечи охрененной ширины и руки, которыми можно гнуть не только гвозди, но и чугунные батареи, рельсы и фонарные столбы из бетона. Драться с ним один на один было бы просто глупо, даже держа в руках кувалду. Его удар явно был гораздо сильнее. Мне всего пару раз доводилось видеть до такой степени накачанных людей, да и природа его ростом и широкой костью тоже не обделила.
   - Мы ребенка решили не переть в такую даль, еще увидит свою долбанную историческую родину. Так что, поехали по старинке, как и уезжали отсюда - я и Злата. - Пояснил Макс.
   Что касалось самой Златы, то остаться спокойным в ее присутствие мог разве что слепой гомосексуалист-импотент, которого пять лет назад кастрировали. Высокая блондинка с пышными формами, большой высокой грудью и красивым породистым лицом, она в придачу обладала тем голосом, который заводит мужчин, даже не видя сам предмет обожания. Слава Богу, что Аня не может читать мои мысли...

Глава 18.

   Как выяснилось, когда Макс и Злата выезжали сюда, они еще ничего не знали о бесчинствах Улло и о его оживлении. Но их это нисколько не испугало. Макс, напротив, рвался во второй раз открутить оборотню голову, да и Злата выглядела очень спокойной. Не менее пофигично они восприняли и весь о том, что с ними за столом сидят два оборотня.
   - Жаль, что вас не было с нами тогда, - Вздохнул Макс, - Сколько жизней могли бы сохранить...
   - Теперь с ним придется разобраться нам. Я не хочу до конца жизни по ночам носиться с безумным взглядом по лесам и полям, наводя панику на людей. И шансов у нас предостаточно - нас двое, а нынешняя подруга Улло слишком слаба, чтобы драться. Даже оборотень из нее получился слабый... - На мгновенье мне стало жаль Алину. Не дай Бог оказаться на ее месте. Сам не знаешь, что тогда выбрал бы...
  
   Когда стемнело, мы оставили гостей у Митьки. Днем я специально уломал Митьку достать бутылку самогона и спровоцировал пьянку, чтобы удержать Макса от желания пойти с нами. Он силен, но ведь Улло он одолел в облике человека на Волчьей Горе, а сейчас это нереально, убить его можем только мы.
   На улице потеплело, мороз почти не чувствовался. Как мне показалось, даже моросил мелкий дождь, сгущался туман. Все дышало надвигающейся весной, отчего настоящий туман несколько раз возникал у меня в голове. Снег под ногами не столько хрустел, сколько просто похлюпывал. Думается мне, начнись резкая оттепель - в этих местах будет офигительный паводок.
   Добравшись до дома на окраине поселка, мы снова поймали тот запах убийцы, что уже ловили ранее. Весь хмель покинул голову, едва метаморфоза превратила нас в волкулаков. Мы без труда открыли запертую дверь и вошли в дом. Спускавшийся курить Гриша лишь вскрикнул и сполз по стене, глядя на нас широко раскрытыми глазами. Дойдя до двери, из-за которой и шел запах убийцы, мы снова приняли человеческий облик и без стука вошли.
   - Кто вы? - Вольготно развалившийся в кресле человек подскочил и отступил к окну, - Какого черта вам надо в моей комнате.
   - Тебе не говорили, что убивать людей - это очень плохо? - Начал я, приближаясь. На вид ему было лет тридцать с хвостиком, полноватый, на макушке цвела лысина, но вот взгляд у него был больно тяжелый и холодный. С таким ухо надо держать востро.
   - И совсем уж плохо изображать при этом оборотня. - Добавила Аня.
   - Что вам надо? - Не понял он.
   - Чтобы ты пошел в полицию и сам во всем сознался. - Ответил я.
   - А больше вам ничего не надо? - Он выхватил из-за пояса пистолет и направил на нас, - Убирайтесь, иначе я вас изрешечу!
   - Да ну?.. - Метаморфоза с каждым разом удавалась мне все легче. Видимо, даже в этом деле опыт можно накопить...
   - Вот как? - Его голос дрогнул, когда двое оборотней стояли напротив него, но пистолет он не опустил, - Я ведь вас ждал! В этом стволе две серебряные пули - на обоих хватит!
   Мы замерли. Говорит он правду, или врет - проверять опасно.
   - А что, укокошу оборотней - и стройку можно продолжать! - Он нервничал, но пистолет держал твердо. Хотя пот по его лбу стекал ручьями, а рука вдруг предательски задрожала.
   - Только мы не единственные здесь. - Сказала Аня, - Есть еще Улло, который не станет тебе предлагать столь приятный вариант, как поход в полицию. Он просто сожрет вас всех без предупреждения.
   - Убирайтесь! - Завизжал наш оппонент, по его лицу было понятно, что его нервы вот-вот дадут слабину и он может в любой момент непроизвольно выстрелить. Отчего-то я нутром чуял - он не врет, пули в стволе на самом деле серебряные. Более глупой и неприятной смерти и представить нельзя.
   И тут в нос ударил уже знакомый волчий запах. Аглая! Волчица была где-то совсем близко. Похоже, она не очень на нас рассчитывала и решила сама закончить дело своего мужа. Я даже не успел среагировать, когда стекло в комнате с грохотом лопнуло и обрушилось на пол, а внутрь вскочила огромная волчица. Грянул выстрел, но пуля ушла в стену. Я в прыжке вмазал гаду рукой, но он уже успел выстрелить второй раз. Выстрелить в тот момент, когда на него уже летела в прыжке старая волчица. Аглая рухнула на пол в облике человека, подлец выскочил из комнаты.
   - Вот и все... - Прошептала Аглая, тяжело дыша. Из раны на животе чуть не фонтаном хлестала кровь, - Вот и смерть моя... Пора уже... Князь давно ждет меня, а я все никак уйти не могла... Не печальтесь обо мне, мой век был долог, я пожила свое...
   - Аглая... - Прошептала Аня, но та лишь вымученно улыбнулась снова:
   - Я верю, вы будете не хуже нас и не бросите эти места... Идите, я давно готова к смерти. Люди не живут столько... Идите, я волчица и хочу умереть по-волчьи - в одиночестве...
   Мы выскочили из дома. В голове билась такая адская смесь эмоций и чувств, что хотелось кричать. Аня быстро взяла след убийцы и с остервенением неслась вперед, меня же накрыла тупая ярость. Я видел мерзавца впереди, чувствовал его страх и теперь знал точно: больше шанса у него не будет. Я не стану предлагать ему пойти в полицию, сдаться Нет. Я вообще не стану с ним говорить. Он умрет, как умерли все его жертвы и умерла Аглая. Это было решено...
   - Не надо, прошу вас! - Он резко остановился и попытался закрыться от нас руками. На мгновенье в моей голове промелькнула жалость к нему. Человек перед нами выглядел таким беспомощным, как и сам его бесполезный жест. Но было поздно. Я прыгнул и снес его с ног, вонзив клыки в горло убийцы. Теперь он сам из хищника превратился в настигнутого охотником кролика. Его кровь оросила снег и забрызгала рядом стоящие деревья, а предсмертный крик получился коротким и едва слышным. Запах крови затмил разум, я не понимал, что делаю. Перед глазами мелькали оголенные кости, вылетающие наружу внутренности, а последнее, что я запомнил, это лежащая в стороне голова с испуганно распахнутыми глазами...
   Когда я пришел в себя, мы уже бежали по окраине деревни. Я бежал за Аней, за девушкой, а не волчицей или волкулаком. Мы оба были абсолютно обнаженные и время от времени прыгали в подтаявшие сугробы у нас на пути. Они казались совсем не холодным, а душу наполняло безумное неистовство и радость, какая может быть присуща лишь сумасшедшему. Мы словно играли в "догонялки" по этому талому снегу, словно дети носятся по лужам после теплого летнего дождя. Где-то вдалеке в окнах сельских домов горел свет, люди даже не догадывались, какая причудливая картина творится неподалеку от них...
  
   Я смутно помню остатки вечера. Скорее - кусками, как после пьянки. Помню, как мы по темному коридору пробирались через дом Ани в ее комнату, как сбросили на пол покрывало с кровати и забрались под одеяло. Во всяком случае, проснулись мы вместе, обнявшись мертвой хваткой. Лицо Ани уткнулось мне в шею, нога приобнимала за спину. О том, как прошла ночь, можно было без проблем догадаться...
   - Вы уже проснулись? - Услышал я из коридора голос Марины, Аня сонно приоткрыла глаза.
   - А что случилось? - Не поняла Аня, кое-как отцепившись от меня и повернув голову к двери.
   Марина не спрашивая разрешения вошла в комнату, я успел лишь укрыться одеялом.
   - Что-то случилось?! - Передразнила Марина, - Мало того, что вы ночью приперлись в два часа и сломали замок, так я еще до самого утра слушала звуки оргии, доносящиеся из этой комнаты! Стучала вам в стену - по фиг дым!
   - Ты все сказала? - Разозлилась Аня, - Выйди из комнаты и закрой дверь!
   Когда младшая сестра вышла, мы переглянулись, Аня смущенно спросила:
   - Ты помнишь, что было ночью?..
   - В общем-то, смутно. - Признался я, затем осторожно спросил: - А ты?..
   - Гораздо больше. - Она улыбнулась и откинула одеяло.
   - Что это?! - Невольно воскликнул я. Все ее тело было в синяках и кровоподтеках. - Я тебя бил?!..
   - Не совсем... - Аня снова укрылась одеялом. - Скорее... кусал...Только очень азартно, мне даже пару раз было страшно!
   - Что-то ты на испуганную не похожа. - Хмыкнул я.
   - Ну... Кто сказал, что это было плохо?..
  
   Лишь к обеду мы добрались до Митьки. Дороги в поселке превратились в кашу, идти было трудно, да еще и ноги мгновенно промокали. Макс и Злата стояли на крыльце. Увидев нас, Макс невольно попятился. Из дома вышел Митька и поспешил встретить на расстоянии от дома.
   - Одно мне только скажи: разорванный труп в лесу - это дело рук Улло, или ваша работа? Все село с утра на ушах стоит!
   - Наша. - Коротко ответил я.
   - А два дома на окраине? Хорошо, что в них по одному человеку было, жертв всего две - тоже вы?..
   - Митька, мы вчера ходили с убийцей разобраться, а не деревню уничтожать! - Разозлилась Аня, - А вы чего на улице высматриваете?
   - Это идея Златы. - Тихо ответил Митька. - Она своим присутствием Улло приманивает, засаду будем устраивать ночью. Наверняка он ее запах помнит.
   - Ты сбрендил? - Не понял я. - Приманивать?!
   - Если бы ты не промахнулся, мы легко могли убить его серебряной пулей, когда он приходил за Алиной. - Напомнил Митька. - Сейчас Алина с ним, но он может помнить Злату и явиться сюда. Тут мы его с нескольких точек и уконтрапупим.
   - Если он этого не сделает с нами. - Засомневался я. Конечно, стрелять надо мне, охотник я, но... Сейчас я скорее зверь, а не охотник и клыками орудую куда лучше, чем ружейным спусковым крючком.
   - И Злата сама на это согласилась? - Уточнила Аня.
   - Это вообще была ее идея. - Кивнул Митька, - Макс жаждет снова вогнать Улло в землю.
   - На их месте я подумал бы о ребенке и унес отсюда ноги. - Раздраженно сказал я, снова бросив взгляд на Злату. Внутри что-то сильно всколыхнулось, по спине снова проскакали двухметровые мурашки. Странно, раньше я так бурно ни на одну даму не реагировал, да и Злата не совсем в моем вкусе. Но какого же черта меня колбасит, как мартовского кота у открытой форточки?!..
   - Сегодня рабочие уезжают. - Сообщил Митька, - Говорят, у них в верхах перемены, кого-то из правления убили по заказу акционеров за столь провальную идею. Теперь никто вообще не знает, что с самой фирмой будет, так что, им явной не до Волчьей Горы.
   Митька привычно поскребся и опомнился:
   - В дом проходить будете, или так на улице чаю попьем?..
   Мы прошли в уже привычную мне кухню, Макс первым делом мрачно сказал:
   - Напоили меня вчера, сволочи...
   - Тебе насильно никто в рот не заливал. - Заметила Злата, разливая чай. Я старался не смотреть на нее, но, казалось, чувствовал даже само ее присутствие. Хотелось верить только, что Аня этого не заметит...
   - Сегодня вечером устроим Улло засаду и прихлопнем ублюдка. - Заявил Макс, - Пока их всего двое, но расслабляться не стоит. Я помню, что он творил тут с ордой недооборотней! Пока он боится Игоря, но скоро поймет, что он никакой армии себе подобных не наплодил - и тогда Улло покажет зубы!
   - Хотя мысль интересная... - Пробормотала Аня, приняв из рук Златы чашку чая. - Если бы нас стало, например, пятеро, мы бы нашли Улло и легко уничтожили. Он сам создал себе смертельного врага.
   - Зло нельзя победить злом. - Услышал я из коридора и обернулся.
   - Отец Серафим! - Диким радостным голосом заорал Макс и, едва не опрокинув стол, бросился встречать батюшку. Они обнялись, как давние приятели, Макс усадил священника за стол и сам лично налил ему кружку чая. Такую радость при виде человека нельзя подделать, Макс просто светился от радости встречи с другом. - А где эта старая ушастая лошадь с кисточкой на хвосте?
   - Филимон у калитки. Сам понимаешь, осел - не собака, в дом его не поведешь. - Улыбнулся отец Серафим.
   - Зря вы так, в моем сраче осел совсем не лишний. - Хмыкнул Митька, - Кстати, я уже заказал ему невесту, через неделю должны привезти молодую ослицу. Будет подарок ко дню рождения старшенького сына.
   - Я слышал, Игорь, - Батюшка повернулся ко мне, - ночью двое оборотней загрызли в лесу человека.
   - Был грех. - Мрачно ответил я, - Мы хотели заставить его пойти в полицию, сдаться. Это он убивал людей и снимал с них кожу. Видимо, хотел посеять панику среди населения и за бесценок скупить дома на окраине села. Впрочем, при одной вести об Улло многие готовы и так уехать отсюда...
   - А еще люди в окно видели, как голые мужчина и женщина с горящими глазами бегали по снегу, перемазанные в крови. - Тихо добавил отец Серафим и многозначительно промолчал.
   - Я так понимаю, это не все их выходки? - Осторожно спросил Митька.
   - Почти все. - Священник был явно смущен, но все же уточнил: - Я о том, что последовало после этого бега по сугробам...
   - В смысле? - Опешил я и тут же ляпнул: - Прямо на снегу?..
   - Меня бы больше волновало, сколько человек это видели. - Сдержанно заметил Макс, а Злата сдерживала порывы смеха.
   - Нет... - Она не удержалась и захохотала. - Вы молодцы... Честно!..
   - Ладно, хватит об этом. - Аня изрядно покраснела.
   - Мы собрались сегодня устроить Улло западню. - Мудрый Митька ловко сменил тему, - Думаю, он клюнет на Злату.
   - Если вспомнить, сколько людей он загрыз, чтобы местные ему ее отдали - вряд ли он это так легко забыл. - Согласился отец Серафим и посмотрел на часы.- Ладно, мне пора бежать, а вы будьте осторожны. И еще: Игорь, тебе осторожность нужна, как никому другому. Сейчас тебе кажется, что ты управляешь злом и с его помощью вершишь дела, но на самом деле оно лишь овладевает тобой. Оно затуманит тебе голову, толкнет на дикие поступки и мысли. Я думаю, ты уже сейчас понимаешь, о чем я!
   С этими словами он вышел. Понимаю ли я, о чем он говорил? Наверное, да. К тому же, боюсь, батюшка заметил, как я стараюсь не смотреть на Злату. Что со мной? С укусом Улло мне передалась и его одержимость этой женщиной? Разве это возможно?
   Но тут же в голову пришел и простой ответ: невозможно - это стать оборотнем! А если это оказалось возможно - значит, возможно всё!..

Глава 19.

   Мы расставили засаду. Митька с одним ружьем сел на дереве неподалеку от дома, приглашенный на эту "охоту" Гриша залег в подвале у окна, а Макс - на чердаке прямо над входом. Я и Аня заняли позицию в старом сарайчике чуть в стороне от дома, а Злата время от времени выходила из дома и прохаживалась неподалеку от двери.
   При виде ее я начал дуреть. В голове помутилось, все вдруг смешалось перед глазами, лишь ее силуэт вделся отчетливо. Кровь вскипела в жилах, а какой-то хриплый и приглушенный голос в моем мозгу настойчиво твердил: "Моя! Моя!.."
   Дикий вой против воли вырвался из моего горла, я вырвался из засады и пошел прямо к ней. Нос уловил запах псины, но я просто не хотел ничего замечать. Мне казалось, что мое тело и мои мысли больше не слушают меня и делают то, что мне не нужно. Не знаю, почему Аня не рванула за мной, но я слышал лишь истошные крики:
   - Игорь, назад! Улло уже здесь! Беги!.. - Кричали со всех сторон, где-то громыхнул выстрел, но я уже стоял перед Златой. Я хотел заставить себя уйти, ведь меня самого запросто могли пристрелить вместе с Улло. Кто-то нечаянно, а у Макса теперь наверняка был повод сделать это специально. Я же встал перед ней и громко завыл, буравя Злату глазами.
   - Прочь! - Этот крик заставил даже мой одержимый разум прийти в себя и обернуться. И сделал я это вовремя! Почти нос к носу со мной стоял король оборотней и местная легенда-ужас - сам Улло. Он был в ярости и скалил клыки, глядя на меня.
   Чуть отступив, я ощутил прилив ярости и оскалился, из горла вырвался ужасный рык, злость прибывала, как вода в половодье. Улло сверлил меня взглядом, мы стояли друг напротив друга и топтались на месте, время от времени перемещаясь по кругу.
   - Моя! - Прорычал Улло, указав своим огромным когтем на Злату, - Надел мою шкуру и хочешь одолеть меня?! Нет! Волка в волчьей шкуре не убьешь!..
   С этими словами он бросился в бой, я ухватил его за горло и вонзил клыки в плечо своего врага. Мы оба упали на землю и покатились в сторону, в ярости валтузя друг друга, как боксерскую грушу. Он целился мне в глаз, я клыками рвал ему руки и предплечья, обливаясь его поганой кровью. Несколько раз мы поднимались на ноги, в один из таких моментов я вогнал зубы прямо в голову врага и со всей силой сжал челюсти. Его череп хрустел, враг отчаянно взвыл и с огромным трудом сумел вырваться, врезав мне ногой. Меня отбросило в сторону, но вкус крови лишь разъярил меня.
   - Стреляйте же! - Кричала где-то в стороне Злата, но ей отзывался Митька:
   - Мы можем убить Игоря!..
   - Сейчас я ему сам голову скручу! - Услышал я голос Макса и машина смерти набросилась на Улло с левого фланга. Увидев врага, оборотень рассвирепел, но мощный удар в голову заставил даже Улло отшатнуться в сторону. Воспользовавшись моментом, я бросился вперед и наконец-таки загнал зубы в горло ублюдка. Это должен был быть бесславный конец Улло. Смерть в бою с тем, кого он же сам породил своим укусом. Макс отошел в сторону, давая мне завершить начатое. И тут он сам подвергся атаке. Не знаю, как после смерти князя Спиридона мы могли забыть про Алину...
   Волчица сбила Макса с ног, следом за ней на поляну перед домом вышли трое недооборотней. Для Макса это был бы конец. Грянули несколько беспорядочных выстрелов, я увидел, как Аня вцепилась в Алину и с размаху впечатала ее в дерево, затем вонзила зубы в плечо невесты Улло. И тут я услышал истошный крик Макса. Один из оборотней-недомерков сбил его с ног и вцепился руками в горло верзилы. Теперь силы были явно не на стороне человека. Я машинально бросился вперед, отпустив Улло, снес упыря и тут же порвал ему горло. Улло же оказался на редкость живуч. Он бросился спасать ту, что носила его потомка. Аня разумно не рискнула вступать с ним в бой и отскочила в сторону. Только рука Алины уже валялась на земле...
   - Я отомщу тебе! - Взвыл Улло, закрывая собой Алину и давая ей скрыться в лесу, - Отомщу!..
   Он был весь в крови, глаза горели адским пламенем. Я не мог дать ему уйти. Рванув следом, уже метров через пятьдесят я настиг зверя и сбил с ног. Мы снова сцепились. Удары сыпались градом на обоих, теперь и Улло пустил в ход клыки, сильно повредив мне запястье. Чуть отступив, я в прыжке попытался ухватить его снова за голову, но вместо этого клыки моего врага прошили мне ребра. Боль была просто невыносимая, я руками обхватил его шею и начал сдавливать, постоянно пытаясь вывернуться. Кровь стекала на ноги, каждое движение давалась мне с дичайшей болью, словно миллионы острых кинжалов вошли мне в бок. Улло понимал, что едва я вывернусь, как его затылок снова ощутит мои клыки и все сильнее стискивал зубы. Это походило на замедленную съемку. Мы топтались на одном месте, описывая круги, шея у этой твари оказалась очень крепкая. Я понял, что моя хватка слабеет, а враг и не думает сдаваться. Тогда я, превозмогая боль, сделал отчаянный рывок, толкнув Улло чуть вниз. Его клыки прошлись через все мои ребра, как плуг по камням - выворачивая их с корнем. Любой нормальный человек умер бы от боли. Но нормальным я не был, и только это меня спасло. Те выигранные сантиметры позволили мне чуть высвободить грудную клетку и позволили достаточно наклонить голову. Достаточно для того, чтобы вгрызться в его затылок. По тому, как Улло дернулся, я понял, что теперь он уже и сам мечтал бы закончить эту схватку и унести ноги. Но в мои планы это не входило. Лучше умереть в бою, чем позволить этой нечисти снова удрать!
   И тут я услышал громкий рык. Огромная волчица сбила нас обоих с ног. Удар был такой, что мы разлетелись в стороны. Подняв голову, я увидел Аню, которая нанесла несколько ощутимых ударов Улло, пока тот не успел прийти в себя. Я поднялся на ноги и в этот же момент Улло сильным ударом отбросил ее назад.
   - Тебе не одолеть меня моими же силами! - Прогремел Улло, - Это зашло слишком далеко! Ты еще вспомнишь сегодняшний день и эту битву! Все, что теперь произойдет здесь - на твоей совести, а кровь тех, кого я убью - на твоих руках! Здесь хозяин я!..
   С этими словами он унесся во тьму, а мы, израненные и злые, направились обратно к дому. Улло снова ушел. Прав он в одном - моя вина в том, что он еще жив. Если бы я не вышел перед его приходом - Митька, Гриша или Макс убили бы Улло серебряной пулей, не боясь при этом задеть меня. Теперь он снова ушел. Не без потерь - я изрядно порвал его, Аня оторвала руку Алине, сделав ее на голову слабее нас обоих. Она и без того была слаба, даже как оборотень, теперь и вовсе не враг для нас.
   Перед домом валялись порванные останки недооборотней, Макс и Митька с ружьями в руках всматривались в темноту. Странно, как с перепугу еще в нас не пальнули. У Макса на лице была здоровая царапина, порвана футболка и разбит нос. Наверное, давно эту машину смерти так не были...
   - Где Улло? - Сразу спросил Митька.
   - Ушел. - Пришлось констатировать мне.
   - Какого хрена ты вообще вышел на поляну? - Разозлился Гриша, - Ты все испортил! Я уже держал его на мушке метров со ста отсюда! Хотел только подпустить поближе, чтобы убойной силы хватило винтовке!
   - Не знаю я, какого хрена меня туда понесло! - Рявкнул я, только тут сообразив, что все еще стою в образе человекоподобного волкулака. Наверное, я слишком сильно к этому привык. А вот судя по лицам остальных, их это достаточно сильно напрягает. Уже привычно и машинально встряхнувшись, я принял нормальный человеческий облик. Только пульс был, как после стометровки и какое-то непонятное беспокойство все еще владело мной.
   - Ну, какого хрена стоим теперь? - Плюнул Макс, - Идем в дом, второй раз он теперь точно не вернется. Подстраховался же, сука, волчицу свою и двоих упырей, на всякий случай, в стороне оставил. Если бы не они - лежать бы его голове сейчас отгрызенной на этом самом месте!
   Я машинально осмотрел себя. Все раны, которые нанес мне Улло, словно растаяли, едва я принял человеческий облик. Интересно, как быстро восстановится сам Улло? Если у меня две сути - человеческая и волчья, то он, в принципе, обыкновенный мертвец. А мертвецы, как известно, не выздоравливают и раны их не затягиваются. Хочется верить, что сегодня он не нанесет новый визит - к нему уже никто не будет готов. Если бы сам я не наполучал в этой схватке - следовало бы броситься по следу и попытаться добить ублюдка. Но в моем состоянии это было бы глупо, тут уже просто остаться живым - удача.
   Вернувшись в дом, я повалился на кровать. Сама мысль поспать казалась мне глупой и бесполезной. Какой уж тут сон, когда нервы на пределе? Аня осталась в кухне с Митькой и Златой, а меня неожиданно сон просто скосил. Едва моя голова коснулась подушки, как я провалился в сон. Страшный и непонятный сон, в котором все происходило, словно наяву.
   Мне показалось, что я вышел в окно и побежал по спящему поселку в облике волка - я видел, как мои передние лапы касаются земли, и бежал я больно шустро. Мой нос беспрестанно ловил какие-то запахи, пока вдруг что-то не заставило меня всполошиться с неистовой силой рвануть в сторону леса. Я не понимал, что именно я хочу там найти, но бежал. Бежал так, что и гнаться за мной не было бы смысла. Сам бег приводил меня в восторг, какое-то демоническое ликование. И запах становился все сильнее. Я вбежал в лес, пробежал по местами растаявшему снегу метров триста и вдруг остановился.
   Вокруг сгущался туман. Я несколько раз втянул сырой воздух и услышал ругань.
   - Да пошел ты! - Злилась какая-то девушка, - Пьянь проклятая! И на кой черт я только потащилась сюда с тобой? Тебе бутылка нужна, а не баба!..
   Я прошел еще метров тридцать и вдруг оказался перед большой поляной. Там молодая девушка лет двадцати ругалась на пьяного в дрова парня. Он полусидел на большом пне и вяло оправдывался:
   - Устал я сегодня, да и выпил лишнего...
   Рядом стояла палатка, из которой торчала труба небольшого котелка, молодые люди явно хотели провести в ней "ночь на природе". Снег на поляне практически растаял, виднелась прошлогодняя трава. Весна вступала в свои права.
   - Вот и пей дальше, а про меня забудь! - Выпалила она и направилась прочь. Была она молодая и фигуристая, шла уверенной походкой, ужасно злая на своего кавалера. И тут я понял, что именно за ней сюда и пришел. По мышцам пробежала дрожь, я громко завыл, раздирая своим воем ночную тишину, и выступил на поляну.
   - Оборотень! - Не своим голосом закричал пьяный парень и ломанулся через лес.
   - Улло... - Испуганно прошептала девушка, отступая задом и не спуская с меня глаз. Конечно, за кого еще меня могла принять местная жительница? Конечно - Улло! Но я молча шел через поляну, а она все быстрее отступала. Отчего-то сон стал казаться мне слишком уж реальным, словно все это происходило на самом деле. Я чувствовал ее страх и запах ее тела. Эта смесь как дурман вела меня вперед, я снова протяжно завыл, повергнув ее в бегство.
   - Оборотень! - Истошно прокричала девушка, рванув через лес со всех ног, а для меня это был словно сигнал к действию.
   Мы выбежали из леса на освещенный луной холм. Я стремительно настигал девушку и вскоре сбил ее с ног и повалил на снег. Она слабо пыталась отбиваться, но я руками рвал ее одежду и разбрасывал в стороны. Она лишь успела вмазать мне пощечину, которая не сразу привела меня в чувство. Только в тот миг до меня наконец дошло: это НЕ сон!!!
   Я отпустил ее и отскочил в сторону. Она в ужасе лежала на снегу, тяжело дыша и с ужасом глядя на меня. До самого страшного, что я мог с ней сделать, кроме смерти, оставалось совсем чуть-чуть. Как я после этого относился бы к себе - и думать страшно! Для нее это был бы ужасающий шок - ее чуть не изнасиловал огромный лохматый волкулак с волчьей мордой. Даже Улло на такое ни разу не сподобился.
   - Улло... - Испуганно шептала она: - Отпусти меня...
   - Я не Улло. - Страшным рычащим голосом ответил я и рванул прочь. Я бежал, стараясь не думать о том, что едва не совершил. Бежал с одним лишь желанием навсегда забыть эту ночь. Я хотел убить Улло, избавив людей от этого ходячего ужаса, но сам становлюсь еще хуже, чем он! В этот раз я в последний момент пришел в себя, но где гарантия, что завтра я не завершу нечто подобное?
   Увидев открытое окно комнаты, я с разбега впрыгнул в него, зацепился ногами за кровать и с грохотом через нее перелетел, ударившись всем телом об стенку. Именно в таком положении меня и застала Аня, войдя в комнату. Правда, теперь я был в облике человека, а не зверя.
   - Ты чего? - не поняла она.
   - Хотел встать попить и потерял равновесие. - Солгал я, хотя примерно так я и упал. Но рассказывать ей о произошедшем было бы высшей глупостью. Хотя есть опасения, что завтра об этом будет знать уже весь поселок.
   Как ни странно, теперь меня просто клонило в сон, едва моя голова коснулась подушки, как я провалился в сон. Лишь отключаясь я вспомнил о когте Луна и подумал, что он может мне пригодиться. Не для Улло - для себя...

Глава 20.

   Как и ожидалось, утро было сумбурным. Весь поселок стоял на ушах. Мало того, что человек десять слышали волчий рык, а кто-то даже видел издалека дерущихся оборотней, так еще и двое прошли через все село. Как говорят местные, у одного оборотня была изрядно подрана голова, а второй был без одной руки. Но как только все стихло, на другой стороне села, возле леса, огромный оборотень напал на молодую девушку. Только он не пытался загрызть ее - оборотень чуть ее не изнасиловал. Лишь в последний момент, оставив жертву без одежды и белья, он вдруг остановился и сказал ей, что он - не Улло, за которого она его приняла. После чего убежал прочь.
   - Эта девка потом до дома огородами добиралась. - Пояснил Митька, - Оборотень на ней всю одежду порвал напрочь, она чуть не задубела от холода, пока добежала. Да и по земле он ее неслабо повалял.
   - Но кто это был? - Не поняла Злата. - Если это не Улло...
   - Это был Игорь. - Услышал я голос Гриши. Он зашел в дом и злобно посмотрел на меня. - Ведь так? Это тебя я видел, когда шел к дому? Ты пронесся метрах в ста от меня. Если бы не глаза, тебя можно было принять за большущего волка.
   - Игорь?! - Опешил Митька, - Ты же в доме был!..
   - Я думал, что это сон. - Вяло ответил я, понимая, что любые мои оправдания ни на кого не произведут впечатления. - Поначалу я ничего не понимал, но когда получил по морде ладонью - до меня дошло, что это происходит на самом деле! Я сам не понимаю, что со мной творилось, еще чуть-чуть - и произошло бы непоправимое, а я мог так и думать дальше, что это всего лишь сон.
   - Почему ты не сказал об этом мне? - Опешила Аня.
   - А тебе приятно было бы это слышать? Черт побери, мне самому это вспоминать страшно! Я превращаюсь в чудовище - и это уже факт!
   Замолчав, я с минуту смотрел в стол, затем выдавил:
   - Похоже, пришло время с этим покончить. - Я повернулся к Максу: - Ты сможешь заколоть меня этим кинжалом?..
   Я положил кинжал Луна на стол и вопросительно посмотрел на Макса:
   - Ты убил Улло, если этот кинжал убьет меня и как оборотня, и как человека - ты сможешь снова прикончить ублюдка.
   - Игорь... - Прошептала Аня.
   - Так надо! Может, в этом обличье я и смогу убить Улло, но еще немного - и я стану кошмаром этих мест похлеще него! Ты после этого исцелишься, снова станешь нормальным человеком. Может, я тоже выживу, этот коготь должен убить лишь суть оборотня. Я надеюсь...
   - Тогда нам придется дождаться ночи и ударить тебя этим ножом в облике волкулака. - Макс спорить не собирался. Это в данном случае было хорошо - на трезвую голову он сделает все как надо. Мне ведь надо, чтобы кинжал вонзили мне в плечо или ногу, а не в сердце. Все-таки, пожить еще хочется. А с перепугу можно и не рассчитать...
   - Я против! - Закричала Аня, - А если это убьет тебя?!..
   - Если этого не сделать, то я все равно труп! Днем, может, это буду я, а ночью - чудовище! И рано или поздно от меня останется лишь оболочка, а морально я стану такой же тварью, как и Улло. Уж лучше сразу отмучиться...
   Аня беспомощно уронила голову на руки, у меня в душе тоже была пустота. Или исцеление, или смерть. Третьего не дано...
  
   Я никому не желаю провести такой день, какой провел я. Если последние несколько суток в светлое время я лишь маялся бездельем, ожидая ночи и схватки с врагом, то этот день был переполнен событиями. Я не знал, станет ли он для меня последним, или я останусь жив. Я сходил в церковь, где провел почти час, почти весь его бестолково простояв в раздумьях. Затем позвонил родителям. По голосу они явно поняли, что со мной что-то не так, а сам я в конце разговора с огромным трудом сдержал эмоции и не попрощался с ними. Увижу ли я их когда-нибудь?..
   Весь день я вспоминал свою жизнь, все, что было в ней хорошего. Обзвонил всех друзей, проболтав с ними несколько часов. Аня упорно молчала, всем видом давая понять, что она против моей затеи. В итоге, она расплакалась и тихо всхлипывала в моих объятьях. Ни Митьку, ни Гришу, ни Макса я весь день не видел, но точно знал, что они готовятся.
   Когда вечером я вошел к Митьке, все уже было готово. В пустой комнате к стене прикрепили толстенные цепи, посреди помещения стоял стол, на котором лежал кинжал. Я молча прошел в комнату и дал приковать себя цепями к стене. На улице сгущались сумерки, скоро суть оборотня должна была взять свое. В последний раз. Аня осталась у себя. Когда мы прощались, мне стоило титанических усилий, чтобы убедить ее, что я вернусь. Я не имел права при ней проявить слабость, хотя именно этого в тот момент больше всего и хотелось.
   - Ладно, пора. - Макс взял кинжал в руки и встал напротив меня. Цепи уже потрескивали, сам того не замечая, я начинал превращаться в волкулака, увеличиваясь в размерах. В глазах мутнело, страх и эмоции уходили. Мною снова овладевали те дикие чувства, которые уже один раз дали себе волю. Я остро чувствовал за стеной присутствие Златы, то исступление, в которое начал приходить. И понимал, что с этим пора покончить.
   - Митька! - Словно пьяный, плохо слушающимся языком, позвал я.
   Он стоял возле Макса и явно нервничал не меньше, чем я днем.
   - Что, Игорь? - Слабым голосом спросил он.
   - Если я не выживу, пообещай мне, что женишься на Марине. Так я хоть чем-то помогу Ане...
   - Обещаю. - Кивнул Митька.
   - Извини, Игорь. - Проговорил Макс, а сам я понял, что против воли начинаю вырываться из цепей и долго они меня не удержат. Где-то в доме я услышал рык и понял, что сюда прибежала Аня. В тот момент, когда она выбила дверь комнаты, Макс стремительным рывком вонзил кинжал мне в плечо.
   - Прости меня... - Прошептал я, перед тем, как провалиться в страшную огненную пропасть. Вокруг вспыхнуло пламя. Казалось, что я вижу сам ад. Под ногами шипели змеи, их жуткие черные тела и острые зубы, так и норовящие ухватить меня за ноги. Из-под змей виднеются куски выжженной земли, обгорелой травы. Впереди был лес. Ужасный лес, в котором на деревьях сверкали глазам огромные совы, со стволов и веток падали большие черви и все те же змеи, тут и там на ветвях раскачивались висельники. Синие языки вывалились изо рта, глаза навыкате. Я вошел в этот лес, ощущая дикий ужас. Вокруг теперь были одни мертвецы, но мне казалось, что их мертвые глаза смотрят на меня. Тут и там раздавались громкие стоны, крики. Я услышал вой. Это был Улло, тут не могло быть ошибки. Мертвецы в петлях вдруг задергались и закричали. Никогда и представить бы себе не смог такого ужаса. Мертвая жизнь - только так я мог назвать их движения и попытки вырваться из петли. Они начали обрастать шерстью, превращаясь в тех самых недооборотней, что сопровождали Улло. Они скалились и размахивали руками, пытаясь меня зацепить руками, щелкали зубами, а руками пытались порвать веревки на шее. Кому-то удавалось высвободиться, они подбегали ко мне, словно пытаясь напугать, но не нападали. Я шел вперед, не понимая, куда и зачем, пока не увидел Волчью Гору. Настоящую. Это была гора костей и черепов, слипшейся запекшейся крови. А на горе стоял ее Король. Он был длинной красной мантии до земли с меховыми белыми краями, только вся она поедена молью и временем, местами порвана. Я понимал, что вижу Улло, хотя я видел лишь его лохматые руки и ноги, а лица отчего-то не мог разглядеть. Он спускался с горы, выкрикивая громко:
   - Прочь! Прочь!..
   Его ублюдки припали к земли и громко скулили, а сам оборотень спускался все ближе ко мне. На его шее висели человеческие черепа, а морда горела адским пламенем. Когда я увидел это лицо, то похолодел. Это был такой же череп, с пустыми глазницами и желтыми клыками. Лишь могучие рога на этой голове давали понять без ошибки: передо мной - демон. Именно демон, а не человек, и больше ничего человеческого в Улло не осталось. Мертвец вдруг громко захохотал, из его рта изрыгнулось пламя. Оно ошпарило меня со страшной силой оттолкнуло назад. Из огня я отлетел во тьму и... открыл глаза.
  
   - Митька, Макс, он открыл глаза! - Услышал я голос Ани и в следующий миг увидел ее бледное измученное лицо.
   - Слава Богу! - Услышал я голос Митьки, - Игорь, ты как?..
   Я пошевелился и ощутил сильную боль в правом плече.
   - Бывало и лучше. - Осипшим голосом ответил я.
   - Ты всю ночь был в бреду. - Сказала Аня, - Температура поднималась выше сорока двух градусов. Ты ворочался, кричал, несколько раз нам пришлось тебя держать, чтобы ты не упал с кровати. А потом как-то резко затих. Мы испугались, думали - все...
   - Как только Макс ударил тебя ножом, Аня сразу приняла человеческий облик, только сознание потеряла. - Рассказал Митька, помогая мне сесть. - А тебя так колбасило, что цепи полопались, одна вместе с куском стены выскочила, чуть Макса не зашибло.
   - Интересно, знает ли Улло, что теперь у него нет конкурента? - Проговорил Макс, глядя в окно. - Иначе нас могут ждать большие проблемы.
   Припомнив свое видение, когда сущность оборотня отпускала меня, я проговорил:
   - Улло знает. - Перед глазами появился череп демона, спускающегося с волчьей горы. - Я видел Улло, видел в таком обличье, в котором еще никто не видел. Готов поклясться: он знает!
  
   Теперь день прошел для меня продуктивно и с толком. Я готовился схлестнуться с врагом. Сразиться с ним, как охотник со зверем, а не как чудовище с себе подобным. Вместе с Митькой и Максом мы готовили снаряды: дробь и пули из серебра. Ночью Улло наверняка заявится в деревню и встретить его надо во всеоружии. Кинжал, уже исцеливший меня, теперь ждал своего часа, чтобы навсегда уничтожить Улло. Думаю, именно его имел в виду Лун, когда делал этот кинжал. Старый колдун прекрасно понимал, какого выродка произвел на свет. Впрочем, яблоня от яблока недалеко падает - он и сам был не святой. Наверное, ближе к смерти его замучила совесть, он наверняка понимал, что не без его колдовства получилось это чудовище. Что ж, я не разорвал его, пока был оборотнем, теперь мне предстоит его застрелить. Может, Улло был прав - трудно убить зверя в его же шкуре. Но в стрельбе со мной тягаться - и это он сегодня поймет!
   Я подготовил ружье и два старых пистолета, которые неизвестно откуда лежали у Митьки в закромах. Ружье хорошо разит картечью, но если оборотней снова будет несколько, то многозарядное и легкое оружие будет гораздо полезнее. Не знаю, сколько серебра мы извели на пули, но десятка три оборотней ими можно было запросто прижучить. В душе горела ярость, я знал, что ни один оборотень не вызовет моей жалости и теперь рука моя не дрогнет, пуля пронзит врага, как бы страшен он не был. В том, что этим вечером он нападет на Волчью Гору, я даже не сомневался. Теперь Улло не боится столкнуться с армией оборотней, порожденных мною.

Глава 21.

   Вечер был неспокойным. Вдали грохотало, поднимался ветер. Небо было непроглядным от туч, а беспокойство наполняло собой воздух. С оружием я вышел из дома. Я не хотел брать с собой кого-либо в помощники - воевать проще, когда не боишься за кого-то еще. Я всегда охотился один.
   Когда вдалеке послышался вой, я направился встречать зверя. Вот и поговорим! Послышались выстрелы, людские крики, я громко выкрикнул:
   - Улло! Я здесь! Иди сюда, выродок, если хватит смелости!..
   Во тьме с двух сторон засверкали огненные глаза, послышался рык. Недооборотни, Улло не меняет привычек. Я не спешил стрелять, пусть подойдут поближе. Увидел я и Улло с Алиной. Он явно давал понять, кем считает себя. Как я и видел его в агонии, он был укрыт красной королевской мантией, только вместо рогатого черепа на его плечах сидела волчья голова. Он нагло шел по главной улице села, давая понять, что никого и ничего не собирается опасаться. Его слуги ломились в дома, выли, ломали заборы и били окна в домах. Селяне с ружьями выскакивали отстаивать свое жилье, я понял, что пришла пора действовать. Первым выстрелом картечи я прошиб насквозь двоих недооборотней, после чего выхватил пистолеты. Грохот выстрелов прорезался в ночи, я палил, едва заметив шевеление оборотней. Их трупы ложились на пыльную дорогу, их кровь орошала траву у заборов, серебро разило их наповал. Но в Улло я не стрелял. Я просто шел на него, желая заставить эту собаку- зомби бежать, сбить его спесь. Он всегда был трусом и не изменил себе. Когда первые пули засвистели в его сторону, оборотень побежал прочь, оставив против меня с десяток своих прислужников.
   - Ко мне, собаки облезлые! - Рявкнул я, на ходу перезарядив оба пистолета. Оборотней было всего около пяти, я спокойно мог позволить себе даже пар промазать. Мог. Но не позволил - у меня есть своя профессиональная гордость. Я разил оборотней серебром, последних двоих - уже в спину, когда они пытались от меня бежать. Когда вокруг остались лишь одни трупы, я несколько раз выстрелил вслед Улло, а затем достал кинжал Луна и подошел к мертвецам. Сейчас они не опасны, но стоит вынуть из них серебряную пулю - и я уже ни в чем не могу быть уверен.
   Каждый из трупов я ткнул кинжалом, вытравив сущность оборотня из них. Только что-то мне подсказывало, что это не все. Слишком уж хитер и коварен этот оборотень. Когда я увидел ИХ, то понял, что не ошибся. Еще бы мгновенье - и моя смерть пришла бы в образе шестерых молодых людей, которых никак нельзя было отличить от обычных селян. Вернее, до укуса Улло они ими и были. Они спокойно шли ко мне, когда я обеззараживал трупы. Я даже не обратил на них внимания, лишь страшный блеск в глазах вовремя вывел меня из транса. В мгновенье вместо четверых юношей и двух девушек на меня неслись шестеро огромных волков. Грянуло десять выстрелов, я отступал спиной вперед, непрестанно нажимая на курок, но попасть при таком отступлении было трудно, один из оборотней уцелел и прыгнул на меня. Его клыки были в сантиметрах от моего лица, когда кинжал Луна вонзился в грудь волка. Мы повалились на землю, возле меня лежал труп молодой девушки с испуганно распахнутыми глазами. Ей было лет девятнадцать, не больше. Свой последний испуг она испытала увидев Улло. Теперь все было кончено, но для Волчьей Горы это был лишь новый виток кошмара. Теперь он может плодить живых оборотней, способных принимать полноценный облик человека. Определить их даже с пяти метров будет очень непросто!
   - Спасите нас! - Закричали из темноты, - Мы не хотим! Помогите нам!..
   И снова ко мне подступали люди. Это они шли на меня, их глаза горели все тем же адским пламенем, что глаза оборотня. Они двигались, хищно расставляя руки, лишь разум их был не подвластен воле оборотня. Когда их тело стремилось уничтожить меня, их уцелевшая человеческая сущность молила о пощаде. Они понимали, что их ждет, они не хотели убивать, но тело не слушалось их.
   Я отступал. Не из страха за себя. Я никогда не стрелял в человека, а на меня шли именно люди. Одержимые, способные в любую секунду превратиться в зверя - но ведь люди! Они просили о помощи! Просили меня! А я целился в них из пистолета, понимая, что они все равно разорвут меня, если я не выстрелю. Они бросались вперед, обращаясь волками, выстрелы грохотали снова и снова, они умирали у меня на глазах. Умирали в ужасе, не надеясь на спасение, а их палачом был я!
   Когда вокруг меня лежали больше пятнадцати трупов, я сам был близок к безумию. Меня разрывало от жалости к ним, но я был бессилен что-то сделать. Пустить в ход кинжал я не мог - успел бы защититься максимум от одного или двоих. Без сил я опустился на колени прямо возле трупов, когда снова увидел Улло и Алину. Проклятая кодла стояла во тьме, я видел их из-за деревьев метрах в пятнадцати от меня. Они неподвижно смотрели в мою сторону, словно издеваясь.
   - Ты убил их! - Прорычал Улло, - Ты, а не я! Моя жена породила своим укусом новых слуг, только она слаба и разум их не подчинился. Зато теперь каждый раз, когда ты убиваешь нас, ты будешь знать, что ты не охотник, ты - убийца!
   - Нет! - Закричал я, поднявшись с земли, - Нет!..
   Я в ярости вскинул оружие, но оборотни как сквозь землю провалились. Я спешно перезарядил оружие и поспешил к дому Митьки. Если эти оборотни объявятся там - беды можно не избежать! Уже возле дома я увидел всех его обитателей и не своим голосом закричал, чтобы все уходили в дом. Уже там я рассказал им о том, какую новую ловушку расставил нам Улло, а вернее - его верная спутница.
   - И как много их может быть? - Забеспокоилась Марина.
   - Мне сосед сказал, что сегодня весь день не может на хутор в тридцати километрах отсюда дозвониться. - Почесал подбородок Митька, - Там вроде гостевого дома, должно было около тридцати человек приехать...
   - Похоже, они уже приехали. - Вздохнул Макс, - В прошлый раз он по соседним селам и набирал свою армию, вырезая всех под корень. Не дает ему покоя Волчья Гора, хочет именно здесь обосноваться, а все остальное для него так, мелочь, кормовая база!
   - Смотрите! - Закричала Злата, глядя в окно. Когда мы присоединились к ней, всеми овладела паника. Не меньше двадцати одержимых уже подходили к нашему забору. Их стоны и крики нас самих вгоняли в ужас. Ужас, который толкал меня бежать прочь, забыв обо всем на свете, лишь бы спастись и никогда больше не видеть этого ужаса. С виду обычные люди стали машинами смерти, оружием демона.
   - Хватайте в кладовке кресты и все мухой во двор! - Командовал Митька, которого страх словно мобилизовал. Будто в бреду, мы побежали за ним в кладовку, достали сколоченные кем-то вручную деревянные кресты коло метра высотой и выскочили с ними из дома. Митька продолжал раздавать команды: - Гоните их от забора, они боятся крестов!
   Мы теснили демонов, хотя у самих в штанах холодело от их вида, мы закрывались этими распятьями, вопя от ужаса и леденея от криков одержимых. Отступая, оборотни размахивали руками, рычали, многие приняли волчье обличье. Они пытались обойти нас, ежесекундно надеясь напасть.
   Митька громко начитывал какую-то молитву, которая заставляла оборотней валиться на землю и биться в агонии. Тех, кто падал, я разил в плечо кинжалом Луна, они впадали в агонию, теряя волчью сущность. Они страшно бились и кричали, их глаза то сверкали, то прояснялись, муть сменялась ясным взглядом, после чего человек терял сознание. Митька же, словно опытный священник-бесогон, снова и снова читал молитву, оттесняя оборотней крестами. Похоже, такой запас он наделал еще с прошлого нападения Улло, или же подсознательно готовился к новому. Около пяти оборотней бежали прочь, остальных мы сумели поразить кинжалом. Лишь злобный вой Улло вдали возвестил о том, что демон еще здесь и это поражение для него ничего не значит.
   - Где ты этому научился? - Вытаращил глаза Макс.
   - Отец Серафим дал молитву изгнания демонов. - Вздохнул Митька, оглядывая лежащих без сознания людей. - Этих-то спасли, а сколько их еще погибнет?..
   Люди начали приходить в себя, они выглядели, словно пьяные. Сознание возвращалось к ним медленно, лишь одна девушка, оглядываясь вокруг, спросила:
   - А где Олег? Он был с нами, когда напали эти чудовища... На нем был коричневый свитер, волосы длинные темные...
   Я отвернулся от нее. Олег больше не вернется! Его труп лежит на дороге, потому что я сам начинил его серебряными пулями! Господи, как же пережить этот ужас?! Когда я убивал недооборотней - они уже были мертвы, это были мертворожденные оборотни, а эти - живые! И мы могли спасти их, но вместо этого пришлось убить несчастных, которые молили о спасении, даже превращаясь в зверей!
   - Игорь, приди в себя! - Макс встряхнул меня за плечи, видя, что я теряю способность воспринимать реальность. - У тебя не было выбора! Или ты их убил бы, или они тебя! Сколько таких оборотней уже убил я - выбора не было!
   До меня его слова долетали, словно из другой галактики. Я ушел в дом и обвалился за стол. Аня подошла ко мне и погладила по голове, словно больного. Впрочем, здоровым я себя в тот момент точно не чувствовал. Улло держал слово - он заставил меня вспомнить все наши стычки и его обещание, что кровь всех погибших людей будет на моих руках. Ведь именно я убил их! Улло и Алина лишь заразили людей, их можно было спасти, но расстрелял их именно я! И даже если я убью Улло - их уже не вернешь...
   - Игорь, может, налить тебе чаю? - Тихо спросила Аня. - Или чего покрепче? Тебе надо прийти в себя.
   - Мне надо убить Улло. - Ответил я. - Завтра я с утра отправляюсь искать его логово.
   - Можно подумать, это так просто! Тебя послушать, так вышел с утреца на прогулку - пришиб Улло - вернулся обратно! - Хмыкнула Аня, - Окстись! Ты больше не оборотень!
   - Может, будь я оборотнем, не сошел бы с ума от увиденного! Я никогда не стрелял в людей! А сегодня пришлось! Знаю, что они были одержимы, что у меня не было выбора, но у меня крыша съезжает от одной только мысли, что я это делал! Теперь это уже дело личное. Он делает это в отместку мне и продолжит этим заниматься!
   Аня замолчала.
   - Извини. - Я обнял ее за плечи, - Я понимаю, что тебе это пережить еще труднее, но скоро я сам свихнусь от всего этого.
   - Ты обо мне подумал? - Аня вскочила со стула, - Мститель народный! А если он тебя убьет, а не наоборот? Ты об этом думал? Ты подумал, что я останусь одна? Нет! Ты обо всем подумал, кроме этого!
   - Не подумал?! - Теперь разозлился я, - А ради кого я, в первую очередь, иду на это? Мне по фиг, я могу уехать из этих мест, Улло будет творить свои дела здесь, в Волчьей Горе, он привязан к ней какой-то демонической силой. Здесь твой дом, а не мой! Хочешь, чтобы я плюнул на все это?! Пожалуйста! Только как ты сама после этого будешь ко мне относиться? Сейчас ты боишься за меня, а потом, когда этот страх уймется? Ты себе сможешь простить, что не дала мне защитить эти места? Свои родные места? Что мы скормили их Улло?
   Я метался по комнате из угла в угол, Аня молчала. Я не знал, о чем она думает, да и некогда было это выяснять. Да, мне важно ее мнение, но даже она не заставит меня отступить.
   - Извини, Игорь. - Прошептала Аня, прижавшись ко мне, - Я просто боюсь за тебя...
   - Не бойся. - Я обнял ее, - Для меня уже привычно бегать с ружьем за зверем. Пусть лучше Улло боится. Раз он мстит мне, значит, ему не безразлична моя реакция на его выходки. А это говорит только об одном: он боится. А если боится такая тварь, значит у него есть на то причины, ему виднее, могу я быть для него опасен, или нет. Если он меня боится - значит, мои шансы велики.

Глава 22.

   Общим решением, мы шли втроем: я, Митька и Макс. Может, схлестнуться с Улло доведется только одному, но Митька был уверен, что и подойти близко к его голову будет очень непросто. Снаряжались мы основательно. Кресты, серебряные пули, фонари с дневным светом, пара ножей с покрытыми серебром лезвиями - но главным оружием был кинжал Луна. Именно им я собирался поразить Улло, чтобы больше никто и никогда не смог вернуть эту тварь в наш мир. Я не говорю "вернуть к жизни" - не уверен, что он вообще когда-либо был живым и был человеком. Может, до самой первой своей смерти от пули "красного" комиссара живая кровь в нем еще и присутствовала, но потом в его теле бушевал уже демон.
   Еще на рассвете мы вышли из дома. Я специально не стал ни с кем прощаться. Адреналин, конечно, зашкаливал, но я знал, что просто иду на охоту. На новую охоту, в которой зверь может оказаться умнее и коварнее, чем охотник. Понятно было и то, что придушить Улло мечтает Макс, но теперь это было мое дело. Мы не спорили на эту тему, я просто держал кинжал Луна при себе, Макс и Митька были вооружении серебряными кинжалами.
   - А ты уверен, что мы идем в правильном направлении? - Спросил Макс Митьку, когда мы вошли в лес.
   - Болота здесь в одной стороне, а большая сопка, кроме самой Волчьей Горы, есть лишь в одном месте, именно на этих самых болотах. - Пожал плечами Митька, - Главное, чтобы резиновая лодка выдержала нас троих.
   - Помниться мне, когда мы на ведьму охотиться ходили, там в болоте столько всякой нечисти кишело. - Припомнил Макс, - Есть ли гарантия, что ее не порвут?..
   - Гарантии ему подавай... - Вздохнул Митька, поправив рюкзак с лодкой. - Я тебе только одно могу гарантировать: впечатлений тебе хватит! За другими гарантиями - в банк!..
   Под ногами хлюпала грязь, ноги в резиновых сапогах от нее становились вдвое тяжелее. Ближе к болотам деревья стояли так плотно, что было темно, почти как ночью. Место было неприятное. Было слишком тихо, даже ни одного комара я не увидел! Хотя обычно на болотах этих маленьких тварей пруд-пруди.
   - Надо ступать осторожнее, начинается трясина! - Заметил я, когда ноги пару раз проваливались в почву по колено.
   - Мне кажется, по этой тропе будет посуше идти. - Митька указал на поросшую травой возвышенность. Мы осторожно перешли на нее, понимая, что теперь наш темп продвижения заметно упадет.
   Около двух часов мы пробирались островкам суши, которых становилось все меньше, а сама суша была поганого качества. Трава становилась скользкая, словно кто-то намылил ее перед нашим походом, почва, кажущаяся твердой, вдруг резко уходила из-под ног.
   - Все, теперь пора менять стратегию! - Решил я, сбросив на землю рюкзак и сев возле него, - Делаем короткий привал - и пора садиться в лодку. Вплавь мы проберемся быстрее, да и когда ты уже на воде - нет риска в нее попасть неожиданно.
   - Хорошо выразился. - Хмыкнул Макс.
   - Я охотник, а не оратор. - Отбил я, достав бутылку воды, - Боюсь, если мы будем идти пешком, то и до вечера не доберемся, а то еще и засосет где-нибудь в трясину.
   Передохнув, мы накачали лодку, закинули в нее рюкзаки и понесли к воде. В этот момент я понял, что не растратил чутье охотника. Выхватив кинжал, я оттолкнул Макса и Митьку как раз перед тем, как с дерева спрыгнули двое волкулаков. Это снова были те, которых породила Алина. Думающие, но бессильные перед страшной силой оборотня.
   Кинжал рассек воздух, оборотни рухнули на сырую землю, приняв человеческий облик. Митька выхватил крест и поднес по-очереди к обоим, но никакой реакции не последовало. Кинжал Луна действовал безотказно.
   - И что теперь с ними делать? - Спросил Митька, - Оставим их здесь - их самих сожрут!
   - Я должен идти один, - Я посмотрел на болотную гладь впереди. Сопка черной опухолью высилась над болотом примерно в километре от нас, - Тут уже плыть всего-ничего, а оставлять их одних нельзя, Митька прав!
   - Осторожно! - Макс вытащил из-за пояса пистолет, с двух сторон от нас слышался злобный рык. Бывшие оборотни с трудом сели и с ужасом смотрели по сторонам.
   - Вас как звать-то? - Спросил я этих двоих парней.
   - Где он? - Вместо ответа, спросили они, а рык становился все ближе.
   - Мертворожденные! - Заметил я, заметив адский блеск глаз недооборотней метрах в пятнадцати за деревьями. Вытащив ружье, я решил, что с этими можно и не церемониться - они и так, и так мертвы. За движениями огоньков я особо не следил, решил пальнуть на слух. Первый же выстрел отозвался предсмертным воплем недооборотня, а второй напролом рванул на нас. И тут в моей голове созрел коварный план. Я знал, куда рвется волкулак и специально затянул с выстрелом буквально на секунду. Надувная лодка имела несколько отсеков, накачиваемых отдельно. Если один-два из них пробить - лодка из трехместной превращается в одноместную. Именно это и успел сделать оборотень, прежде, чем серебряная картечь отправила его в преисподнюю.
   - Твою мать! - Выругался Макс, - Лодке капут!
   Митька пнул порванную заднюю часть лодки и заключил:
   - Кто-то один сможет плыть, но даже двое - ни-ни!
   - Вот спор и решился. - Стараясь скрыть эмоции, заключил я. Не уверен, что они одобрили бы, если б знали, что я специально дал испортить два отсека. Макс ни за какие пряники не дал бы мне плыть одному, теперь выбора у него не было. Впрочем, он хотел предложить, что поплывет он один, но я демонстративно взял кинжал Луна в руку и заявил:
   - Или плыву я, или эта хрень отправится в болото!
   Макс плевался огнем, Митька молча столкнул лодку на воду. Я прыгнул в нее и налег на весла. Теперь все и решится. Один на один, как и сводятся счеты. Я греб вперед, постоянно прислушиваясь к звукам вокруг, но в воде все было спокойно. Лишь несколько раз возле лодки проплывали змеи, но особых поползновений в мою сторону они не предпринимали. Выгоревшая сопка становилась все ближе и ближе, а солнце еще только коснулось горизонта, даже выглянув из-за непроглядной тучи. Это означало, что там, на острове, ни один оборотень не нападет на меня, как они напали в темных зарослях на суше. Там тьма уже стояла, как ночью, а сейчас у меня есть пусть и небольшое, но преимущество. Как назло, легкий морозец спустился к ночи, сковывая воду у поверхности. Зима, похоже, напоследок решила вспомнить о своих правах.
   Подплыв вплотную к островку, на котором стояла сопка, я несколько раз попробовал почву веслом, поле чего выскочил на берег и затащил лодку следом. Близился момент истины. В левой руке я зажал пистолет с полным магазином серебряных пуль, в правой сжимал кинжал Луна. Почва под ногами была довольно твердая, я медленно брел вокруг большой сопки, пытаясь отыскать вход в логово Улло. Солнце краем уже спряталось за горизонт, что предвещало мне большие неприятности.
   - Улло! - Прокричал я, желая выманить гада на бой. - Я здесь, в твоем доме, выйди же и убей меня, собака ты облезлая!
   Откуда-то слева послышался злобный громкий рык. Он шел словно из-под земли, а может - из самой преисподни. Я вертел глазами по сторонам, пытаясь понять, с какой же стороны этот звук доносился.
   - Я здесь! - Услышал я хриплый голос демона за спиной, отскочил прыжком в сторону и обернулся. Несколько раз такая тактика уже спасала мне жизнь при нападении росомахи. Но Улло прыгать и не думал. На сей раз он решил действовать иначе, действуя на моих эмоциях. Далеко за его спиной я видел Алину, а перед собой двухметровый волкулак держал молодую девушку, прикрываясь ею, как заложницей.
   - Отдай мне кинжал и убирайся, иначе я прикончу ее. - Прохрипел оборотень, приближаясь.
   - Если я отдам его тебе - мы с ней оба - покойники! - Я целился в него из пистолета, но Улло все время двигался, не давая мне прицелиться и прячась за девушку.
   - Тогда чего ты ждешь? Убей ее и меня, а заодно - Алину и ее ребенка! - Прохрипел демон, продолжая приближаться и заставляя меня большими шагами отступать назад. Его когти были прямо на горле девушки, кинься я на него с кинжалом - ей конец. - Ты ведь сегодня уже убивал людей? И когда был оборотнем - тоже убил человека! Я видел его останки в лесу! Ты - убийца! Стреляй же! Покончи со мной и стань таким же!..
   "Могла ли девушка попасть на этот остров живой?" - Судорожно соображал я, отступая, держа Улло и его жертву на мушке. "Оборотню не сложно проскакать по островкам болота, а как они притащили ее сюда? Уж явно не на лодке два оборотня ее сюда доставили! Но что-то слишком она... чистая! Должны были грязью закидать с ног, пока несли!"
   Наверное, мои мысли отразились на моем лице, потому что Улло вдруг остановился и уже не был так уверен в себе.
   - Она тоже оборотень. - Ответил я, плавно приглаживая пальцем курок пистолета.
   - И ты рискнешь это проверить?! - Он схватил шею девушки двумя руками, но в моей голове план уже созрел. Если она жива, ей будет очень больно. Но не более того...
   Грянул выстрел, серебряная пуля пробила насквозь плечо девушки, задев по касательной бок Улло. Оборотень отшвырнул жертву и бросился бежать, девушка же сиюминутно зашлась в агонии и успокоилась страшным лохматым трупом с волчьей мордой. В ту же секунду я услышал один короткий звук - чей-то шаг на грязи за моей спиной. С диким криком я развернулся, наотмашь рассекая воздух кинжалом Луна.
   Лишь мгновенья не хватило Алине для вечной жизни в облике зверя. Обернись я на сотые доли секунды позже - и ее клыки вонзились бы мне в затылок. Но судьба решила иначе, мой кинжал, прочертив борозду по ее груди, чуть не разорвал ей плечевую кость. Она с душераздирающим воплем упала в грязь. Смотреть на нее было невозможно. Даже после всех ее деяний и ужаса, что она сотворила вместе с Улло и ради него, меня раздирала жалость к этой несчастной девушке. Вся ее боль разом охватила тело, одну руку ей оторвала Аня при нашей последней стычке у дома Митьки, а теперь еще и ее плечо превратилось в месиво. Огромных усилий мне стоило погасить порыв и броситься заматывать ее раны. Больше она не была оборотнем, а лишь билась в агонии, которую уже прошел и я. Я видел ее живот, понимал, что она беременна. Нечеловеческой жестокости пришлось мне набраться, чтобы убедить себя в том, что ей все равно не выжить. О плоде я запретил себе думать, иначе морально не смог бы сразиться с Улло. Но именно за этим я пришел сюда, еще заранее пообещав самому себе, что нет такой причины, которая остановит меня.
   Закричав, как умирающий зверь, я рванул по следам Улло. Теперь ярость к нему была вдвое сильнее, а мысли мои замерли, словно в спячке. Слишком много жалости могло в них поселиться.
   Вход в логово зверя я нашел быстро благодаря его следам. Это был жуткий и невысокий тоннель, уходящий куда-то далеко под землю. Нацепив на лоб удобный для таких походов фонарик, я как шахтер вошел в это подземелье. Сердце больше не устраивало забег на стометровку. Оно билось медленно и осторожно, словно не желая мешать мне прислушиваться в этой обители зла.
   И тут я увидел в конце этого тоннеля свет. Не поверив своим глазам, я пошел вперед, нутром чувствуя западню. Достав из порядочно опустевшего на последнем привале рюкзака небольшой деревянный крест, я воткнул его в землю. Невольно восхитился Митькиной изобретательности: крест был натерт фосфором и светился во тьме. Если придется удирать - это не позволит Улло преследовать меня. Если же я погибну - то и он не скоро сможет выйти из своего поганого логова. А там, может быть, явятся и новые охотники, которые добьют-таки гада!
   Когда я дошел до конца тоннеля, перед моими глазами предстала жуткая демоническая картина. Посреди большого пространства в форме неизвестного мне символа горели штук сорок свечей. Вокруг них была выложена похожая фигура. И выложена она была, готов поклясться - из человеческих костей! А в самом центре круга лежало нечто, больше всего похожее на ребенка.
   В ужасе я рванул туда, желая убедиться, что несчастный еще жив, но слишком поздно я понял: это ловушка. Лишь когда мои ноги по пояс провалились в землю, я увидел, что смотрит на меня своими безжизненными глазами лицо большой куклы, а поприветствовать меня из темноты прилетел большой деревянный дрын...

Глава 23.

   От удара меня выбросило из ловушки, ноги только и мелькнули в воздухе, а пистолет и кинжал разлетелись в разные стороны. От боли у меня перехватило дыхание, я не мог пошевелиться, но чья-то сильная рука резко поставила меня на руки. В полумраке я увидел Улло. Не знаю, от удара ли, или от боли, но его лицо все время искажалось, то превращаясь в волчью морду, то в череп с рогами.
   - Вот и наступила ночь расплаты! - Прокричал Улло, тряся меня над землей, как куклу. - Ночь, когда свершится ритуал возмездия и зверь пожрет охотника! Я давно ждал тебя! Уже думал, что придется силой тащить тебя в мое логово! Но ты не утерпел и сам пришел, чтобы помочь мне! Сегодня твоя кровь прольется в порочный круг и откроет вход в преисподнюю, чтобы выпустить оттуда тех, кто мне нужен и загнать тех, кто нужен оставшимся там! И ты - финальное звено этого ритуала! Я верну в этот мир свою мать и сестру, своих слуг и сильных чародеев, вместе с которыми мы поработим этот мир!
   Он с силой швырнул меня в стену и громко завыл. Я услышал странный треск и шорохи вокруг. Подняв глаза, я обомлел: из потолка и стен торчали мертвецы, их ломанные челюсти громко щелками, а руки рассекали воздух, словно пытаясь кого-то поймать. Я отползал от наступающего на меня Улло, все четче понимая, что вижу уже даже не оборотня, а именно демона. Теперь понятна его тяга именно к Волчьей Горе - здесь его логово и здесь он хочет открыть дверь в преисподнюю. Только не учел он одного: у меня есть второй пистолет! Еще вытащить бы его...
   Я вскочил на ноги и рванул в коридор, уже увидел впереди крест, когда страшный удар по затылку сбил меня с ног. Я упал на живот, Улло схватил меня за ноги и волоком потащил обратно. С огромным трудом я сумел вытащить из-за пояса пистолет, но высвободить руку из-под себя теперь никак не удавалось. А вокруг слышался грохот костей, все мертвецы, из которых была сложена эта Волчья Гора, готовы были встретить открытие двери в другой мир. Меньше всего меня устраивала роль ключа от этой двери, но кинжалом я больше не владел, а когда Улло своей ногой наступил мне на спину, короткое дуло пистолета больно уперлось мне в живот. От боли я закричал, но мой крик потонул в грохоте костей и рыке зверя. И тут я почувствовал прикосновение к горлу кинжала. Улло хотел убить меня именно им. Он склонился надо мной, одной рукой взяв за волосы и запрокинув мне голову чуть ли не к самым лопаткам.
   - Вот и закончилась твоя охота! - Прохрипел голос Улло у меня над ухом, а кинжал еще сильнее вдавился мне в шею.
   - Твоя тоже! - Прохрипел я и, мысленно перекрестившись, нажал на курок.
   Улло не мог знать, насколько одержим я сам. Одержим желанием убить его, пусть и ценой своей жизни. Позволить ему завершить ритуал - это значило не только погибнуть самому, но и дать ему покончить с Волчьей Горой и ее жителями. С теми, к кому я уже так привязался - Ане, Митьке и Марине, даже верзиле Максу и его жене. Я не мог этого позволить. Может, я плохо знаю анатомию и не мог быть уверен, что пуля не разворотит мне жизненно-важные органы, но я знал, что Улло в этот момент находился как раз надо мной, а пуля, выпущенная из мощного "Магнума" прошьет меня, как бетонная плита стену из размокшей бумаги. И я знал, что эта пуля найдет свою цель, а цель у нас с ней одна - Улло!!!
   Нечеловеческая боль, которую почти невозможно описать словами, пронзила мой живот, от собственного крика я едва не оглох. Но даже в этом состоянии я видел выпавший из руки Улло кинжал. Схватив его, я использовал благоприятный момент - Улло все еще стоял надо мной, пораженный серебряной пулей. Он был уже убит, лишь его глаза медленно угасали, но я сделал то, зачем пришел - из последних сил вогнал ему в живот кинжал Луна.
   Улло упал, громко захрипев, я подполз к нему, выдернул из его живота кинжал и несколько раз с яростью вогнал его в сердце оборотня. Бил изо всех сил, кончиком когтя пробивая труп оборотня до земли под ним. Когда я понял, что бью уже давно окоченевший и полуразложившийся труп, вверху в тоннеле послышались голоса. Я узнал их - Митька и Макс. Но отозваться я уже не мог. Моих сил хватило лишь на то, чтобы вогнать кинжал в рогатый череп мертвеца и рухнуть рядом с ним. Свечи догорали, а скелеты и мертвецы лишь безжизненно повисли, лишенные шанса вырваться из своего последнего пристанища.
   - Игорь! - Прокричали где-то совсем рядом, я увидел луч фонаря и лицо Макса. Верзила подхватил меня на руки, словно невесомого и перекинул через плечо, а со вснх сторон послышалось шипение.
   - Что это?! - Где-то рядом прокричал Митька.
   - Блин, стены осыпаются! Бежим отсюда! - Прокричал Макс и со мною на плече рванул прочь из логова Улло. Я слышал грохот, видел урывками, как обваливаются стены и своды этого подземелья. Когда мы пробежали мимо креста, шум почти сразу утих, словно именно крест остановил обрушение.
   Макс посадил меня на землю, рядом лежала изможденная Алина. Грудь девушки тяжело и шумно вздымалась и опускалась, она была без сознания.
   - Знаешь, мне показалось, что там за нами кто-то следил из этого круга между свечами. - Сказал Митька, отдышавшись, затем достал из-за пояса ракетницу и выстрелил вверх. В небе разорвалась ярко-красная ракета. Еще перед выходом из дома мы условились пустить ее, если убьем Улло. С мобильной связью дело здесь плохо...
   - Пусть знают, что мы живы! - Вздохнул Макс, глядя на мою рану. - Ты как?
   - Нормально. - Отмахнулся я, хотя болело вокруг нее немилосердно, а в горле стояла тошнота.
   - Будем надеяться, что жизненно важные органы не задеты. - С умным видом сказал Митька, снова посмотрев в тоннель, ведущий к заваленному землей логову оборотня. - Почему-то мне кажется, что Улло может вернуться еще раз. Не знаю, через сколько лет, и так ли это вообще, но теперь я уже никогда не смогу верить, что все закончилось!
   - Поживем - увидим. - Слабо ответил я, - А как вы сюда добрались?!
   - Деревьев, что ли, мало вокруг, али веревки у нас с собой не было? Мы с Максом за час плот соорудили! Ладно, пора сматываться отсюда! Не знаю, как вы, а я хочу домой и выпить свои сто грамм пайковых!
  
   В больнице я провалялся две недели, потом меня передали под надзор Ани. Хотя отделался я итак удачно. Пуля почти ничего не задела, меня больше обожгло пороховыми газами. Благо, что это была серебряная, а не разрывная пуля...
   О судьбе Алины Митька и Марина рассказали мне только при выписке. Ее вместе со мной принесли в село. Девушка мучалась адской болью, но укол наркотика погубил бы плод. Пока мои друзья решали, кому делать этот роковой укол, оставшаяся одна в своей комнате Алина решила все сама. Когда Макс вышиб дверь, на полу лежало уже бездыханное тело девушки. Она и ее плод погибли быстро от сильной передозировки наркотика - она сама приготовила себе дозу, вчетверо превышающую все допустимые. Ее похоронили в Волчьей Горе на местном кладбище. Похороны я пропустил, находясь в больнице, а на ее могиле меня прошибла слеза. Мне было до боли ее жаль, даже после всего, что она сделала. Она не виновата в том, что была так слаба. Все ее поступки были сделаны от боли страха и бессилия перед болезнью. Несмотря на то, что она была самоубийцей, отцу Серафиму я несколько раз заказывал службу за ее упокой.
  

Эпилог.

   Прошло полгода, в Волчьей Горе наступило лето. Я поселился здесь, с Аней, Марина наконец-то переехала к Митьке, навела порядок в его бомжатнике и вывела его дом из статуса общежития. Больше к нему не подселяют приезжих, вторую половину дома им официально отдали - Марина предоставила справку о беременности. Впрочем, неофициальный фактор тоже присутствовал - как раз в это время в Волчью Гору снова приехал Макс. Если Митькины полдома Марина от заселения приезжими защитила сама, то отдать вторую половину председателя убедил наш верзила. Убедил молча - просто завязал в узел толстую металлическую кочергу, стоявшую у котелка отопления в кабинете местного главы, а потом кивнул ему - мол, намек ясен?..
   Мы с Аней с детьми пока не спешим, зато появилась новая пара, с этим делом не затягивающая - ослу Филимону купили подругу, двухлетнюю ослицу по кличке Марта, а потом привезли еще одну, правда, совсем еще осленка, всего трех месяцев от роду. Митька мечтает заняться их разведением, а Филимон, открывая калитку, выводит свое стадо гулять по селу и выглядит при этом гордым, как королевский скакун.
   С отцом Серафимом мы подружились, хоть он и журит меня время от времени за то, что редко бываю в церкви. Он, конечно, прав, я с ним не спорю, но каждый раз вымотавшись с Аней в огороде или на нашем разросшемся скотном дворе, придумываю для себя отговорки. После переезда Ани к Митьке мы сделали в ее половине дома ремонт, Митьке я дал наказ с новой женой не разводиться хотя бы пять лет - до новой необходимости делать ремонт...
   Охоту я почти забросил, лишь иногда гоняю местных волков, да иногда за отдельные гонорары выезжаю в соседние села. Впрочем, даже при таком раскладе на моем счету уже с десяток волков и один озверевший медведь, который средь бела дня заявился в детский сад. Аня все чаще говорит о детях, но я просил ее подождать до августа - чтобы основная часть беременности пришлась на нерабочие для фермера месяцы. Ее ведь не заставишь сидеть без дела, а в это время основная часть их переделана и поедаются летние запасы.
   Я не знаю, навсегда ли покончено с Улло. Наверное, где-то в глубине души я не верю в это. С Митькой и отцом Серафимом на лодке мы уже трижды плавали к логову Улло, убеждались, что крест остался на месте. Слишком уж близок был Улло к открытию двери в преисподнюю. Наверное, больше ему этого не удастся - слишком велика была сила, заточенная в когте Луна. Хочется думать, что жизнь в Волчьей Горе снова пойдет своим чередом.
   Желающих что-либо строить в этих местах больше не появляется, похоже, прошлый случай отбил все желание. Наверное, в этом был единственный плюс от нового появления Улло и от того, что своим укусом он заразил меня. Хотя, по ночам мне часто снится лицо убийцы, с которым мы с Аней расправились в лесу и лица тех молодых людей, которые шли на смерть против своей воли.
   По вечерам мы часто собираемся вчетвером то у нас, то у дома Митька. Разговариваем обо всем понемногу, но тему Улло стараемся не трогать. Может, когда-нибудь все произошедшее удастся забыть. Может, будет хорошая байка для внуков на старости лет. Наверное, они тоже будут считать, что я выжил из ума, раз все это рассказываю. Но заряженное серебряными пулями ружье у меня в подвале все равно висит. На всякий случай!
  
   Всё. 26.06.2012.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"