Аннотация: написан для конкурса "Мини-Проза", вышел в финал
Она ушла, а я остался. По-хорошему, если мы так ничего и не надумаем, квартиру я, конечно, оставлю Наташке с детьми. Да ну, все образуется. Наталья же ясно сказала, пожить некоторое время отдельно. Некоторое. Время. То есть не насовсем. Что я, в самом деле, как маленький. И правильно, сейчас лето, дети в пионерлагере, она у Ирки небось, две недели максимум, и "золотой ключик у нас в кармане". Я вскочил, и прошелся по комнате.
- А если у нее кто-то есть? - мрачно спросил я свое отражение в трюмо. Из зеркала на меня посмотрел, набычившись, помятый мужик в тренировочных брюках и майке-алкоголичке. Мужик был угрюм, небрит и грустен. - Тогда тебе капец, Лёха.
-Ну, сколько можно? - трагически спросил я у себя, сразу же смутился, устыдился пафоса и сник. Нужно что-то делать.
Я натягивал джинсы прыгая на одной ноге по квартире, когда задребезжал телефон.
-Наташка, - заорал я в трубку. - Ната!
-Введенский, не ори, - попросила трубка голосом Левитана. Не того, Юрия, а нашего, Андрюхи. Голосом похож. Тосты и анекдоты рассказывает - до колик. Уже на последних курсах выдал в студенческой столовой монументальное "А супец-то нынче - говно!", окончательно закрепив за собой прозвище. Уехал с первой волной лет семь тому назад. Работает биохимиком то ли в Бельгии, то ли в Люксембурге. Звонит редко, и обычно я ему очень рад.
- Привет, старик, привет. Как твое ничего.
- Ничего-ничего, бодрячком. Так что там у тебя случилось с Наташкой? - Левитан как всегда умел вычленять главное.
-Да знаешь, старик, я если честно, пока и сам не знаю. Решили пожить некоторое время отдельно. Ну, как решили... Наташка уперлась.
- Так, я все понял. Я должен тебе доложить, между прочим, что я приехал и стою в будке напротив твоего дома. Тридцать секунд тебе на сборы, там решим. Отбой. - и в трубке запикало. Я бросил трубку, промазал мимо телефона, поправил, опять запрыгал, застегивая дубовые после стирки джинсы, натянул майку и выскочил из квартиры, на ходу проверяя мелочь и мобильник в куртке.
Через десять минут мы устроились в кафешке в парке, и там, за пивом, я с облегчением рассказал Левитану о своих проблемах. Двенадцать лет вместе, десять женаты, двое детей, квартира и дача. Я Наташку люблю до дрожи, и всегда как-то думал, что и она меня тоже. Тяжелые времена мы пережили, а на лучших-то и сковырнулись. Да ну, возражал Левитан, она же не насовсем, сказала же ясно - на время. Что я, говорит, Наталью не знаю... Мда.
Сказать по правде, пивом мы нагрузились основательно. И когда Левитан рассказал мне о таблетках, я как-то даже не очень и удивился. Совсем они там охренели, в своих Европах.
--
Решит, - говорит, - все твои проблемы.
--
Насовсем? - внезапно охрипшим голосом уточнил я.
--
Ты что, дурак что ли, Введенский? Часа три-четыре максимум. В себе разберешься. Встряхнешься.
Я, в общем-то, не из робких. Опять-таки, Левитан все же. Друг мой. В общем, взял я эту таблетку, да и выпил.
Открываю глаза уже в больнице. Ну, думаю, будут драть.Левитана, трепло, стукну чем-нибудь тяжелым. Несколько человек в белых халатах склонились надо мной.
- Он проснулся. Сам по себе. - голос принадлежал одному из них, высокому врачу с красивым волевым лицом.
- Как это могло случиться, тут никто сам по себе ничего не делает. Не должен, во всяком случае.
-Как вы себя чувствуете? - голос уже обращался ко мне. - Вы что-нибудь помните?
И тут я вспомнил...
"Корпорация "Скай" приглашает добровольцев к участию в эксперименте". Условия, сроки, тра-та-та, три кота. Я подписал договор, практически не читая, так, пролистнул наскоро. Погружение в искусственный сон с целью изучения высших эмоций человека. Специальная программа будет вызывать у вас последовательно, скажем, любовь, а мы будем здесь записывать то, что вы видите. Вам все понятно?
Да понятно, что там у вас. Датчики, проводки. Спасибо, что в голову совсем не залезли. Залезут еще, дайте срок. Холодное прикосновение и кто-то выключил свет. До этого момента у меня не было никакой жены. Не было моей Наташки. Я увидел ее в первый раз только в коридоре, где мы, добровольцы, ждали медосмотра.
--
Вы что-нибудь помните? - внимательный голос вернул меня к действительности.
--
Помню, - мой голос был хриплым, как будто простуженным. - Все уже закончилось? Эксперимент закончен?
--
Не знаю, не знаю, - владелец голоса покачал головой неодобрительно. - Какой-то сбой тут у Вас, вы не должны были эээ... просыпаться раньше времени.
--
Где она?
--
Кто?
--
Моя жена. Где она лежит? Давайте уже будите ее тоже, все, хватит. Мы уходим.
--
Боюсь, что это невозможно, - врач старался говорить мягко, но я видел металлический блеск в его глазах. - Эксперимент еще не закончен, нам не хотелось бы прерывать его.
--
Где она? - мой голос звучал угрожающе, но рассудком я понимал, что мне нечем крыть. Я-то могу уйти, но Наташка...
--
Послушайте, вы подписали контракт, существуют какие-то обязательства, вы же взрослый человек, в конце концов.
--
Я требую, чтобы вы немедленно разбудили мою жену и выпустили нас отсюда. - Я вскочил с кровати, точнее, попытался вскочить. Меня сразу же ухватили цепко несколько рук. Врачей было четверо, а я даже не разрядник ни по чему, только айкидо в детстве занимался. Попал ты, Введенский, подумалось мне, и тут кто-то выключил свет.
Когда я пришел в себя, солнце пробивалось сквозь веки, вызывая в голове режущую боль. Я попытался перевернуться, чтобы избежать неприятных ощущений. Первое мне удалось вполне, с ощущениями было сложнее. Визуально я определил себя в своей квартире, почему-то на диване. В один миг я вспомнил последние события, и меня прошиб холодный пот. Наташка. Я сжал кулаки. Двенадцать лет. Это все сон. Нам все это снится. Эксперимент, в котором я сам подписался участвовать. Мне было двадцать один. Сейчас мне тридцать три. И все это только сон. "Сволочи!", - прошипел я сам себе. Я снова здесь. Нужно звонить Наташе, вместе мы что-нибудь придумаем. И где Левитан, пусть объяснится, в конце концов, что он мне тут подсунул. Тут? Или где? Если здесь он дал мне таблетку, и я проснулся там, значит, он знает об этом эксперименте уж побольше чем я.
Я прошлепал в прихожую, и взял свою куртку. Мобильник был на месте, только батарейка мигала. Нужно поставить на зарядку, но позвонить хватит. Я пошел на кухню, на ходу нажимая на вызов. Наташкин номер молчал. На кухне, уронив голову на руки, сидя за столом в неудобной позе, спал Левитан. В квартире четыре кровати и два дивана, а он не дошел. Перед ним стояла бутылка коньяку, и блюдечко с лимоном. Спартански. Подозреваю, он даже не заглядывал в холодильник. Природная вежливость Левитана проявлялась самым замысловатым образом. Я растолкал его, и поведал о своем приключении. Левитан выслушал меня молча, и не перебивая, только кивал немножко сонно белыми волосами. Потом он поправил очки, и совершенно серьезно сказал:
- Вот это тебя торкнуло, Введенский.
Я опешил.
- Торкнуло? Левитан, ты понимаешь, что я тебе рассказываю? - я прошелся по кухне. - Я тебе рассказываю серьезные вещи. Что ты, в конце концов, идиота из меня делаешь.
- Лёха, ты не кипятись. Садись вот, давай, сейчас разберемся. - Левитан действует на людей гипнотически. Я уже сел и теперь смотрел, как он разливает коньяк в маленькие рюмочки, неизвестно откуда появившиеся на столе. - Ты меня видишь? Осязаешь? Зачит мы что? Правильно, существуем. Значит сон был все-таки там, а не здесь.
- Андрюха, я уверен, что все это было по-настоящему, - снова вскинулся я, уже понимая, с облегчением, что проиграл. Это был сон. Ну, этот, сон разума, блин... От таблеток левитановых. И Наташка здесь. Где-то здесь. Мы снова есть. Я задохнулся вдруг от острого ощущения жизни. Вот реальность. Мы живем, живем здесь. А там... да что там. Приснилось. Подумаешь...Я смотрел, расчувствовашись, как Левитан опрокидывает в себя стопку, машинально выпил вместе с ним, жевал засохший кусочек лимона, и думал, чувствовал, как, блин, жить все-таки хорошо... Набрал еще раз Наташкин номер. Не отвечает. Наверное, спит еще. А если нет?
- А пойдем-ка, Левитан, с Натальей поговорим - Я хлопнул ладонью по столу, поднимаясь. - Пошли, чего киснуть-то.
- А куда? - моментально оживился Левитан. - Где сейчас Наташа живет, ты знаешь?
Я замер. Действительно. Где я искать ее теперь буду. У Ирки? У мамы в Воронеже? Ничего же не сказала, вот бестия. Я снова потыкал в кнопки телефона.
- Сколько можно спать? - спросил я у притихшего Левитана. Он опять жевал лимонную дольку. Я взял протянутую стопку и тоже выпил. Не, ну, а что она, в конце-то концов.
-Значит так, - тоном полководца перед решающей битвой сказал я. - Давай свою пилюлю еще раз. Будем разбираться, где тут у нас реальность.
Левитан с сомнением посмотрел на меня.
--
Введенский, а ты умом не тронешься? - вкрадчиво спросил он меня. - Смотри сам, конечно. Я тебе как врач заявляю, что опасности никакой нету. Кроме того, что ты нервный какой-то стал, дергаешься, сны тебе снятся странные. Может, ну его, эти таблетки, а?
--
Левитан. Ты со мной или нет? - я чувствовал себя космонавтом перед выходом в открытый космос.
--
С тобой, конечно, куда я денусь.
Мы запили таблетки оставшимся коньяком, и стали ждать. Ничего не происходило. Я посмтотрел на Левитана.
--
Ты таблетки те же самый взял?
--
Угу. - Левитан изучал свои ногти. - Я же говорил, что приснилось. Каждый раз по разному бывает. У каждого свой трип.
Я подумал еще тогда, что какой-то он другой, этот Левитан. Гладкий какой-то. Сомнительный. Тот, да не тот. Не смотрит прямо, слушает невнимательно. Что я, Левитана не знаю... Другой он какой-то сегодня... И тут я снова провалился. Туда же, в палату свою. Врач держал меня за руку, проверяя пульс. Давешний мужик, халат тот же, с тем же чернильным пятнышком на кармане. Я старался не дергаться, и глаз не открывал, но он заметил, что я пришел в себя, и заговорил со мной сразу же.
- Что вы делали перед тем как очнулись здесь? Спали? Прыгали с крыши? Почему вы просыпаетесь? - он задавал вопросы, цепким взглядом оценивая мою реакцию. Я лежал неподвижно, не открывая глаз. - Вы понимаете, что своим поведением Вы нарушаете эксперимент, Вы ставите под угрозу работу целого круга специалистов.
Почему-то мне впомнился договор, который я подписывал, не читая. Изучение высших эмоций человека. "Вы должны будете кого-то полюбить. Это чувство будет сгенерировано искуственными электромагнитными колебаниями, но вы будете испытывать его по-настоящему. Уверяю вас, это полностью безопасно", - все беседы с нами проводила молоденькая блондинка, тоже в белом халате. И со всеми вместе, в большом зале, куда нас приводили после медосмотра, и по отдельности, закрываясь в маленьком кабинетике, с одним столом и двумя стульями. "А мы будем записывать, что вы там будете чувствовать", - так она говорила, когда объясняла условия усперимента. То есть, что именно я делал они не знают, и про Левитана им тоже неизвестно. А что с ним? Как-то странно, он тоже добровольцем записывался? А на чьей он тогда стороне? И откуда он, в конце концов взял эти таблетки волшебные? По всей логике, раз таблетки мешают проведению этого непонятного и подозрительного эксперимента, значит, и Левитан со мной заодно. Но вот только почему он убеждал меня, что мне все это снится? Я открыл глаза. Врач смотрел на меня в упор, изображая сочувствие. Выходило неубедительно.
--
Где моя жена? - я рывком сел на кровати. В комнате был только один врач, и потому никто меня не держал.
--
Вы помните, где Вы находитесь? - негромко спросил он. - Как вы себя чувствуете?
--
Я хочу выйти из эксперимента, - я срывал с себя датчики, не глядя на врача.
--
Я это вижу. Мы не можем Вас задерживать, к сожалению. Вы можете только добровольно соблюдать предписания, это основное условие Эксперимента.
Я как-то даже растерялся. Никто меня не хватал за плечи, и, по всему кажется, выходило, что насильно меня никто обратно заталкивать обратно в сон не станет.
- А моя Наташа? Где она? - вышло как-то неловко, и совсем уж просительно. Ненавижу себя, когда так разговариваю.
- Вы помните условия Эксперимента? Мы искуственно вызываем у вас высшие эмоции. У вас в голове. Все это происходило только у вас в голове. Ее нет. Она - лишь плод Вашего воображения.
Я почувствовал пустоту внутри живота.
- Да ну, вы что, - я замер на месте, не в силах пошевелиться. - Я же видел ее в коридоре, когда проходил медосмотр, она была там вместе со всеми. Вы поместили нас в одну реальность, мы полюбили друг друга, поженились, нарожали детей...
Я остановился, окончательно растерявшись.
- Вы понимаете, что Вы говорите? - мягко произнес доктор. - Вы увидели незнакомую женщину перед экспериментом, ее образ отложился у вас в подсознании, и впоследствии трансформировался в Вашу жену под действием программы в новой виртуальной реальности. Вашей реальности. Субьективно Вы полюбили идеальный образ, сгенерированный специальной программой, но вам казалось, что все это происходит по-настоящему. Сколько, Вы сказали, прошло лет? Двенадцать? А здесь прошло четыре месяца. Экран висит у двери, проверьте сами.
Про себя я автоматически отметил, что не говорил доброму доктору, сколько лет там прошло, в этой моей субьективной реальности. Я развернулся, и подошел в монитору, висящему возле выхода из палаты. Снизу монитора выдвигалась небольшая плашка с тачпадом и несколькими клавишами. Я ткнул наугад в зеленую. Дверь мягко отъехала.
- Я должен что-то подписать? - я обернулся устало, нужно заканчивать с этим.
- Формальности, - бодро сказал врач, отпирая небольшой шкафчик. - Подпишите вот здесь. И еще вот тут. Возьмите, тут Ваши вещи... У вас есть возможность вернуться в проект не более чем через 24 часа с этого момента.
Не имею ни малейшего желания здесь находиться. Четыре месяца... Ссссволочи... бесшумно выдыхал я раз за разом. Ученые... кипяченые. Любовь они изучают. Я шел, не видя дороги перед собой... Наташка. Я вспомнил ни к селу ни к городу, как сломал руку лет семь назад, когда мы ездили кататься на лыжах. Еще такая шишка на руке осталась потом, мозоль, сказали. Машинально ощупал правое предплечье. Шишки не было. Ну да, действительно. Программа, значит. Записываем, значит, высшие эмоции. Я вам покажу высшие эмоции... А что я могу? Посссмотрим... Порешаем... Подумаем.
Я дошел до конца длинного корида, спустился широкой лестницей с пошлой ковровой дорожкой, прижатой латунными прутьями, и вышел наконец, на улицу. Воздух был прохладен и чист, и я не мерз в рубашке с короткими рукавами, однако чувствовалась осень, и куртку я забыл дома зря... А, черт, какое дома? В другой реальности, блин. В таких невеселых размышлениях я дошел до бара, в котором мы обычно собирались. В реальности. До всего этого. Тяжело вздохнув, я открыл тяжелую дверь и вошел в бар. В практически пустом зале, за столиком у окна сидел Левитан и пил пиво.
- Леночка, принеси нам два коньяка, пожалуйста, - подозвал Левитан знакомую официантку. Он тут всех знал. Он вообще знал всех. В любом городе он мог назвать по меньшей мере пять заведений, где он мог без проблем получить столик даже в субботу вечером. Я плюхнулся на сиденье перед ним.
- И еще одно пиво, - крикнул я вдогонку девушке. Она, не оборачиваясь, кивнула, и унеслась за стойку. Моментально перед нами появились: высокий бокал с пивом, пузатые - с коньяком и тарелочка с яблоками, посыпанными корицей.
- Спасибо, душенька моя, - бархатнами обертонами разливался Левитан. Девочка-официантка порозовела, улыбнулась смущенно, выдернула тонкую ручку из здоровых граблей Левитана, и снова убежала за стойку. - Красотка.
Я внимательно смотрел на Левитана, не в силах собрать расползающиеся мысли. Знает - не знает. Рассказывать - не рассказывать... Тот, в свою очередь, спокойно смотрел на меня, ожидая инициативы. Выглядел он в точности как обычно, живой и вполне себе натуральный Левитан.
- Ну, так что тут у тебя? - спросил я нейтрально. - Рассказывай.
Левитан рассказал. Без лишних обиняков он объяснил, что корпорация "Скай" нашла способ преобразования любви в энергию. По энергоносительности один я обеспечиваю небольшой завод. А нас таких тридцать человек. Было. Левитан ушел первым. Ему не пришлось прорываться с боем, его отпустили, видимо, от удивления. Меня же сначала попробовали насильно вернуть в эксперимент, а потом сочли, видимо, что проще меня заменить, чем морочить мне и дальше голову. Моя Наташа действительно существует, и тоже участвует в эксперименте. Неизвестно, что с нею теперь станет, возможно, рассказывал Левитан, ей там кого-то подсунут другого. Левитан сейчас может перемещаться между нашим миром и виртуальностью "Ская", что он и делает, по очереди пытаясь накормить всех этими пилюлями. Таблетки запускают вирус, написанный Левитаном к этой программе, и человек просыпается, на некоторое время. Некоторые спокойно возвращались в программу, принимая те враки, которые навешивали псевдо-ученые за чистую монету, некоторые странно исчезали из виртуальности "Ская", при этом в городе они не появлялись. Левитан сузил круг, ограничившись своими знакомыми, преположив, что сможет найти потом этого человека в реальности. Выбор первым же пал на меня, и вот он, Левитан, ждет меня здесь второй день безвылазно.
- А в программе был кто? Я же видел, что это не ты.
- Да это я сам рисовал просто, не очень, видимо, получился. Я и сам чувствую, подгулявший у меня дубль вышел, - объяснялся Левитан, разводя руками, и тут мы заржали оба облегченно. Ведь вроде бы все уже кончилось, все стало ясно, и если и делать теперь что-нибудь, то хотя бы ясно что.
- Ты еще раз сможешь сходить туда? За моей Наташкой? - спросил я.
- Видишь ли, Лёха, - Левитал принял вид максимально серьезный. - Я уже был там, у Наташки. Она не приняла таблетку. Сказала, что она не наркоманка, а в мои объяснения она не поверила.
-Слушай, значит, давай я туда схожу, и сам ей все объясню.
-Нереально. Я опять тебя прорисовывать не буду.
-И не нужно. Я могу вернуться в проект. В течение суток. Я вернусь, поговорю с Наташкой, и ты нас обоих отсюда вытащишь. Нас отпустят, они не имеют права нас удерживать...
- И ты им веришь, Введенский? - Левитан с жалостью посмотрел на меня. - Они обвели тебя вокруг пальца. Насколько мне известно, ты поставщик самого большого количества энергии, и значит, тебя нельзя отпускать. Почему тебе сказали, что Наташка не существует, а потом отпустили? Чтобы ты понял, что идти тебе, собственно, некуда. И уж будь уверен, когда ты вернешься, тебя зафиксируют более тщательным образом.
-Так что нам тогда нужно?
-Разлюбить друг друга. Тогда твоя производительность упадет, и ты перестанешь быть нужным.
-Да я тебя сейчас, - заорал я, бросаясь через стол на Левитана.
-спокойно, Введенский, - он моментально выставил ладони вперед.- Беру свои слова обратно. Я вижу ваш электромагнитный пыл не иссякает после завершения облучения. Я отправлю тебя в себе.
-Не понял.
-Я отправлю тебя под своим прорисованным героем. Уж извини, побудешь немножко картонным Левитаном. Убедишь свою Наталью, уж как знаешь, дашь ей таблетку, и я тебя вытащу по таймауту.
-Я не знаю... Как я докажу ей, что я - это я в твоем теле?
- Твои проблемы, - Левитан был непреклонен. - Придумай уж там что-нибудь убедительное. От этого зависит ее жизнь.
-Как - жизнь? - я моментально вспотел. - Ты что несешь тут.
-Подумай сам, - Левитан опустил руки на колени, немного ссутулившись. И сразу стало видно,что он сильно устал. - Вы любите друг друга? Питаете город. Тут прошло четыре меясца - у вас прошло двенадцать лет. Сколько бы вы прожили еще? Тридцать лет? Сорок? В этой виртуальности вы бы состарились и умерли быстрее чем за два года. Тебя я вытащил. А как с Наташкой... даже и не знаю.
-Отправляй меня, - я решительно отодвинул бокал и встал. - Что от меня требуется?
Я нашел себя в туалете какого-то увеселительного заведения. Левитан в своем амплуа, здесь он наверняка тоже всех знает. Я повернулся на каблуках, и вышел, хлопнув несильно дверью. В танцзале было накурено и шумно. Оглушительно играла музыка, дергались молодые тела. Безумные перекошеные улыбки, бездумные ошалевшие глаза. Я протиснулся к двери, и вывалился на улицу. Хорошо еще, что проход Левитан открыл в нашем городе, еще бы он меня закинул в какой-нибудь Амстердам, а я бы полгода оттуда добирался потом. Левитан здесь был в дорогом костюме, но совершенно без денег. Во внутреннем кармане пиджака была плоская фляжка, наполненная коньком. "Умеете жить, милейший", - подумал я, прикладываясь к фляжечке. Несмотря на очевидную виртуальность коньяка, в желудке сразу же потеплело, а в голове прояснилось. Тем временем я дошел до своей квартиры. Мне нужен мой мобильник. В костюме Левитана я ни одного не нашел. Я подошел к нашей двери и нажал на звонок, прикидывая так и эдак, каким образом у меня получится вломиться в свою сотственную квартиру, и при этом избежать милиции. Но за дверью раздались шаги, и я воспрял духом. Наташка... Наташка вернулась. Заскрипел, поворачиваясь, замок, я рывком распахнул дверь, и увидель за дверью себя. Вид у меня был осунувшийся и потерянный. Я приглашающе кивнул себе, то есть Левитану, и пошел на кухню, шаркая тапками.
- Ну, что тут у вас, как поживаете, - я не без удивления прислушивался, насколько точно у меня получаются Левитановские интонации. Я даже не удивился, увидев на кухне Наташу, такую же поникшую и потускневшую, как и лже-я на стуле напротив. - Наташенька, душечка.
Пока я шумно приветствовался, обнимал и целовал Наташу в щечку, спрашивал как дела, выпивал, закусывал, произносил длиннющий и неприличнейший тост и вообще, всяческим образом активничал и Левитанничал, меня не покидало ощущение, что это все дурной сон, и все сейчас рассется, и я окажусть в своей собственной постели, рано утром, с Наташкой, мирно посапывающей на подушке рядом, и все будет как было... Но ничего не рассеялось, и вот уже глубокой ночью мы курили с Наташкой на кухне, и разговаривали обо мне. Лже-я довольно быстро напился, и мы услали его спать, я помог Наташке собрать посуду, потом стоял рядом и вытирал тарелки полотенцем. И смотрел сверху на худые Наташкины плечики, и жалел, что я вынужден ее так оставить, что не могу забрать ее с собой прямо сейчас. Но ведь было же решение.
- Ты понимаешь, он какой-то стал мне чужой. Дело не в нем, скорее всего. А во мне. Чувства уже не те, - устало говорила мне Наташа, закуривая четвертую сигарету. Или пятую. Я тоже закурил, совершенно не ощущая вкуса. От призрачной надежды у меня защемило сердце. И я выложил ей все как есть.
И она мне конечно же не поверила.
Левитан выдернул меня времени, как на крючке. Я пришел в себя у него в квартире, уже глубокой ночью. Я все ему рассказал, и теперь мы молча курили снова. И думали каждый о своем. Левитан думал над тем, сколько у него еще дел, скольких и в какой очередности он еще сможет выдернуть, прежде чем найдется достаточно людей, чтобы пойти и разнести на фиг всю эту шарашкину контору. Я думал о Наташке, раз за разом поворяя: "Чувства уже не те. Разлюби меня, девочка. Разлюби. Перестань быть им нужной, и тогда они отпустят тебя. Тогда они разрешать тебе уйти. А я буду здесь. Я подожду. Ничего, что ты не любишь меня больше. Я-то люблю. Я же останусь тем же. И ты поймешь меня, и, возможно... возможно..."