|
|
||
... где читатель знакомится с героиней и ее непростой жизнью. | ||
Привет! Я - М. То есть, Марта. Редкое для наших краев имечко, так? Родителям отчего-то захотелось нестандарта, вот и я и получила эдакое "прозвище". Мамуля до сих пор его обожает, а я не хочу ее расстраивать. Хорошо, хоть хохмить перестали ниже пояса: "Ты ж у него восьмая, Марта!" Жутко остроумно.
М - гораздо лучше. Во-первых, так зовут "девушку" Бонда. Ну, ту самую, которая в каждом фильме вертит им, как хочет. Во-вторых, она стоит первой в слове "Мое!", да и сама по себе буква не последняя. Как по мне - в самый раз.
Впрочем, хватит. Напичкать вас подробностями своей жизни я всегда успею.
Началась эта история с... недоразумения. Впрочем, как и большинство историй в нашем мире.
На носу был очередной юбилей на работе - я давно уже запуталась в этих менеджерах, консультантах и прочих бородатых дядьках, которые вились вокруг нашего директора, как осы вокруг блюдечка с сиропом. Виктор Палыч, при всех своих достоинствах, увы - удручающе доверчивый человек - удивительно, как он ухитрился до сих пор не разориться? Впрочем, пусть богатеет - я к нашему "серпентарию" уже привыкла, да и платят там неплохо. Обидно было бы снова искать себе тепленькое местечко...
Так вот! Праздник был на носу, а подарок для юбиляра - единственный и неповторимый - пришлось покупать мне. Видите ли, у меня "идеальный вкус"! Нет, он, разумеется, безупречен - но не в такую же погоду!
Итак, все началось с того, что я шлепала по лужам к торговому центру, где на первом этаже есть одно чудное кафе, а в нем - просто изумительные пирожные.
Труп, как водится, обнаружился неожиданно. В другой момент я бы, ахая, сбежала бы опрометью, а потом бы с упоением рассказывала об этом случае где ни попадя.
К сожалению, к тушке когда-то процветающего кавалера прилагалась заплаканная девица, в которой я с удивлением узнала свою подругу.
Она в последнее время как-то исчезла из моего поля зрения. Теперь вот нашлась.
Литр чая и пачка салфеток могут решить любую проблему - проверено лично. Вот и сейчас это средство меня не подвело.
- Он, он... - Инна попыталась снова впасть в привычное состояние истерики. Я ждала этого, потому просто вздохнула, оперевшись на столик. Тот дернулся - как и полагается любому кафешному столику. Чашка с восхитительно горячим чаем, предусмотрительно забытая на краю, перевернулась - прямо на бежевые брючки подруги. - Марта, ты с ума сошла?
- Извини... - сейчас я была - само раскаяние: широко распахнутые глаза источают ужас от содеянного, фигура изящно изогнута, на лице паника. - Салфеточку?
- Салфеточку... - минус на минус дал жирный плюс. Скоро от горя Инны не останется и следа. Только бы труп поскорей увезли. - Это ж чай с сахаром, да?
Я покаянно покивала: мол, все лучшее - подруге.
- Только выбросить, - Инна трагично всплеснула руками. - Ну и куда я пойду в таком виде?
- В магазин, - я пожала плечами. Глупый вопрос - мы же сидим на первом этаже торгового центра, набитого всевозможными шмотками. - Вот сейчас прямо встанем и пойдем.
Труп все еще лежал у стеночки, меланхолично взирая в потолок. Кто-то галантно одернул на нем пиджак, закрыв рану. Впрочем, я уверена, пиджак, вдобавок, надежно скрывал еще и отсутствие кошелька, мобильного телефона и прочих атрибутов удачной жизни.
- Он... - Инна вцепилась мне в рукав, аж пиджак затрещал. - Он смотрит...
- Он просто мертвый, - тоном профессионального психолога ответила я. - Ему уже все равно. Пойдем, а?
- Она! Она с ним была! - послышалось от входа. Я оглянулась - в раздвижных дверях забавно путалась целая толпа милиционеров. Так, похоже, шоппинг на сегодня отменяется. Жаль.
Местное отделение милиции пряталось в самом темном углу спального района. Меня усадили на обшарпанный стул у стола дородного дядьки с большими звездами на погонах.
- Ну, и зачем вы это сделали? - надменно поинтересовалась я. Никогда не мешает сразу расставить акценты.
- Вы были на месте преступления и общались с подозреваемой, - мрачно ответил он. Покопавшись в папках, наваленных на столе, он извлек наружу мятый бланк протокола и облако пыли. Я оглушительно чихнула, потом еще и еще. Последнее "апчхи" украсило бумажки на столе десятками рубиновых капелек. Да, слабые у меня сосуды. Говорят, надо поменьше кофе пить - а как без него обходиться?
- Что вы делаете? - в голосе милиционера впервые прорезались эмоции.
- Истекаю кровью, - трагически прошептала я. Его проняло. Еще бы, у меня и так бледная кожа - единственное наследство папеньки-аристократа, а в сочетании со струйкой крови из носа... Убойное зрелище.
Как вы понимаете, наша беседа скоропостижно скончалась, не успев начаться. По-моему, это был именно тот случай, о котором говорят: "милиция склонна верить господину Н". В общем, у меня взяли номер телефона и обещание сообщать, "если что".
Инну продержали дольше. Намного дольше. Увы, из милиции она выбралась с подпиской о невыезде и статусом главной подозреваемой. Из сдавленных рыданий мне в плечо я разобрала только то, что она не такая, и Вадик не такой, и она не понимает... А под рукой, как назло, не было ни единой чашки чая...
- Он умер от инфаркта, - сообщила телефонная трубка.
- Минуточку... - Я подперла отчаянно скользкий аппаратик плечом, дабы тот не утоп в стакане с кефиром, как предыдущий. Тот раз мне еще поверили, что это случайность, но дважды подряд... Мне ж никто не поверит!
- Марта! - рявкнула трубка.
- Не ори, не глухая, - в оглохшем ухе противно зазвенело. Надо же, а я думала, что инфаркт выглядит совершенно по-другому.
- Но я же видела! Как это может быть инфаркт?
- Инна, - начала я тоном высококлассного психолога. Этот тон - моя гордость, даже я млею от его звуков, слушая свою речь в записи. А уж моя заветная подружка... - Не сейчас, хорошо?
- Вечером у меня. Идет?
- Ладно, - мне наконец удалось разгрести на столе местечко для дела текущего клиента - толстого, обильно потеющего и очень, очень денежного. Сам же источник запахов и гонораров сидел на против, постепенно наливаясь багрянцем. - Да, Виктор Никифорович, я вас слушаю. Прошу прощения за задержку.
Часы невозмутимо пробили десять, когда я, взмыленная и совершенно осатаневшая, наконец ввалилась в квартиру.
- Станя... - я устало позвала мужа, сползая по стене. Сапоги жали немилосердно, но снимать их не было никаких сил. - Стань, ну где ты?!
Послушав мерное тиканье ходиков на кухне еще пять минут, я вспомнила: мой благоверный, по имени Станислав, сегодня соизволил убыть к родителям куда-то аж за Урал - на две недели, не считая проезда. Мне же осталась совершенно пустая квартира, полный разносолов холодильник и дефицит ласки.
Впрочем, беда не ходит одна - в правдивости этой поговорки я давно уже убедилась. Стоило мне залезть в ромашковую ванну - теплую, расслабляющую, как в прихожей раздался громоподобный звон.
Убила бы предыдущих хозяев моего гнездышка за такие штучки - и уверена, присяжные меня оправдают. Поставить вместо человеческого аппарата, который, чуть что, можно запросто расколотить вдребезги, монстра из броневой стали! Да болты, которыми скручен его корпус, толще любого моего пальца, а звонок, кажется, способен даже мертвого поднять!
Я попыталась спрятаться от дикого шума под водой, но стало еще хуже - ванна дрожала под напором невиданных децибел, а звук, усиленный сантехникой, приобрел какое-то похоронное звучание.
- Да! - рявкнула я в трубку со всей возможной злостью.
- Марта? Ты цела?
Инна. Елки.
- Ой, прости, подруга. Совсем замоталась, только домой пришла. Ты меня из ванны выдернула, кстати.
- А я тут сижу. На полу, - в голосе Инны явственно чувствовались слезы. - Мне страшно.
- Чего это ты такая пугливая?
- Внизу машина. Незнакомая. Мне кажется, они за мной следят.
- Они - это кто? - из-под балконной двери нестерпимо дуло, а с ног на пол натекла уже изрядная лужица воды.
- Кто? - Инна на секунду задумалась, и я поняла - моя заветная подруга пьяна. Как говорят стекольщики - вдребезги. - Приезжай, а?
- Инна, ты на часы смотрела? Куда я поеду на ночь глядя? Я пока до метро доберусь, его уже закроют.
- Тут темно. Я боюсь включать свет.
- Не дури. Никто тебя убивать не будет.
- Обещаешь? - я же говорила, мой голос заставляет ее просто таять на месте.
- Честно-честно.
- Но ты завтра приезжай! А то страшно.
Я вздохнула. Ванна, разумеется, уже остыла - придется все начинать сначала. А ведь хотела лечь спать пораньше - "дядя Витя", как я про себя окрестила нового клиента, ждал проблесков моего творческого гения прямо с утра. "И не колышет", как говорится.
- В субботу. Но прямо с утра! Договорились.
- Ладно... - подруга чуть погрустнела, но алкоголь, вкупе с моим голосом, творит чудеса. - Только обязательно. А то обижусь.
Суббота выдалась чудной - дождливые пятничные тучи к вечеру уползли куда-то на север, оставив после себя идеально чистый небосвод. Инна демонстрировала полное отсутствие депрессии вкупе с легким похмельем - но это, на мой взгляд, куда лучше полуночных стонов по телефону.
- Предлагаю прогуляться, я решила сходу брать быка за рога.
- "Итальянский погребок", - тут же откликнулась подруга. - Я там вчера была... Точнее, сегодня. Утром, - она попыталась покраснеть, но "боевая раскраска" успешно предотвратила этот позор.
- О, а мы уже с утра пьем, - прищурилась я. - Женский алкоголизм, знаете ли...
Инна замахнулась на меня сумкой.
- Мне дома страшно, она бросила меня на произвол судьбы, а еще и смеется! Я там до трех утра сидела - там такие мальчики симпатичные! И воспитанные - ни один не попытался меня полапать.
- Еще бы, - хмыкнула я. - Это гей-клуб, к слову. Девушек, по идее, туда вообще пускать не должны.
- Да? - Инна наморщила лоб, тщательно изображая процесс мышления. - Тогда как я туда попала?
- В общем, солнце, воздух и вода - наши лучшие друзья, - процитировала я лозунг каких-то затертых времен. - Поехали на озеро - глядишь, и восстановим память.
На пляже, к моему недоумению, оказалось полным-полно детей. Я отчего-то считала, что июнь - именно тот месяц, когда на городских пляжах наступает относительное затишье: время экзаменов в школах, летних лагерей и родительских отпусков. Видимо, ошибалась.
Подруга же моя выглядела вовсе бледно: я-то к детскому веселью отношусь вполне спокойно - если нахожусь от него достаточно далеко, но Инна - убежденная чайлд-фри. Ее и так корежит от вида "мелочи пузатой", а тут еще и похмелье...
Вот и сейчас лицо ее походило цветом на свежий салат, а в глазах плескалось недоумение пополам с невыносимым страданием.
Стоянка катеров подвернулась как нельзя кстати. Конечно, "катерами" эти ржавые тазики можно было назвать только с большой натяжкой - обычная жестяная плоскодонка с мотором еще советских времен. Впрочем, для прогулки, чтоб ветер в лицо и никаких детей, сойдет.
Мотор ревел, лодка прыгала по волнам, оставляя за собой пенный след, и я желала только одного - не переехать случайно какой-нибудь катамаран или гидроцикл. Их в прибрежной зоне оказалось немерено, так что за буйки мы выбирались минут десять - на веслах. Но стоило нам очутиться на "чистой воде", в Инну словно бы вселился бес - и плевать на прочих!
Нет, это было даже здорово - если отвлечься от мячиком прыгающего желудка. Лицо заветной подруги постепенно приобретало здоровый цвет, а отчаяние в глазах уступало место бесшабашному веселью. Ой, чувствую, придется с ней сегодня поколобродить - но чего ж не сделаешь ради любимой подруги...
Беда пришла, откуда не ждали. Инна развернула лодку против ветра, и у нее с головы сорвало платок - любимый, фирменный, "счастливый", который ей привезли из Италии.
- Моя лапочка! - взвизгнула подруга, кладя руль на борт. Лодка, разворачиваясь, чуть не опрокинулась - я не вывалилась только чудом, в последний момент вцепившись в хлипкие поручни, прикрученные к борту лодки ржавыми шурупами.
- Инка, ты сдурела! - заорала я. - Ты сейчас...
Закончить мне не дали: в паре метров за кормой вырос столб пены - именно там, где должна была оказаться лодка без инниных выкрутасов. По ушам ударил грохот, нас окатило брызгами, а лодка тем временем проехалась по платку, окончательно его утопив.
- Это они, - завизжала подруга. - Я тебе говорила!
Руль снова лег на борт, я, ломая ногти, вцепилась в хлипкие поручни, ощущая себя оладушкой на сковородке.
- Прекрати! - Очень, очень сложно говорить спокойно, если тебя упорно пытается утопить лучшая подруга. - Инна, возьми себя в руки.
Второго взрыва не последовало, и это успокаивало.
- Инна!
- Я спокойна! - лодка совершила очередной кульбит, и я торопливо стиснула зубы, чтоб не откусить язык.
- Выключи мотор. Выключи мотор, я сказала!
Это подействовало. Разом притихшая лодка с шуршанием забилась в камыши у островка с глубокомысленным названием "Пристанище Любви". Насчет "любви" в этом месте не могу сказать ничего, но то, что этот островок всегда служил туалетом для лодочников - это точно.
- Это они, - повторила Инна и спрятала лицо в ладонях. - Я же тебе говорила...
Не знаю, что там взорвалось, но такие совпадения мне вовсе не нравятся. Особенно, когда про них узнаешь не из криминальной хроники, а участвуешь лично. Но попробуем рассуждать логически.
О том, что мы с Инной поедем именно на озеро, не знала даже я, когда выходила из дома. Хотела бы я списать это все на дикую случайность, да только скребут у меня кошки на душе...
Сполоснув горящее лицо под краном, я попробовала рассуждать логически - в детективах это всегда помогает. А чувствовала я себя как раз героиней подобного произведения.
Итак, что мы имеем с самого начала? Нарядно одетый труп в торговом центре, который, по словам медиков, умер от инфаркта. Аккуратного такого, девятимиллиметрового - точно в сердце. За Инной следят таинственные "они". Рядом с нашей лодкой что-то взрывается. Ох, как не хочется, чтоб это все оказалось закономерностью!
Кофе, злобно зашипев, принялся распространять по кухне запах гари. Я, беззвучно ругаясь, поставила перед собой изящную чашечку китайского фарфора - ну и пусть милый Станислав ворчит, что "артефакту династии Цин не место на кухне"! Зато она красивая.
Я в который раз засмотрелась на причудливый узор на полупрозрачных боках чашки о чем-то ожесточенно спорили два китайца, положив руки на мечи. На заднем фоне кокетливо изгибались пальмы - или бамбук? Я встряхнулась, прогоняя непрошеную расслабленность.
Скверно, что я с самого начала не поехала к Инне - может, так уже стало бы ясно, что именно она себе придумала, а что есть на самом деле. Например, та машина, из которой за ней якобы следили...
Я выглянула из окошка, не увидев ничего необычного: только окна дома напротив, сложившиеся в привычную вечернюю мозаику - все прочее надежно тонуло во мраке. Хотя на что там смотреть, особенно ночью: на молодежь, курящую во тьме дворовых ракушек, или на алкоголиков на ежевечернем банкете?
Впрочем, кое-что заметить мне все-таки удалось: я уже была готова вернуться к остывшему кофе, как окно вздрогнуло от громоподобного рева. Я поморщилась: сосед Михеич, "работник лома и кувалды", как он себя называл, вернувшись со смены, обнаружил родимую ракушку запертой. Да, если несчастный не спустится во двор через десять минут, "рев голодного динозавра" повторится, а еще через полчаса Михеич отволочет машину нарушителя на "штрафстоянку" - аккурат за помойку, благо движок на его самоделке под стать клаксону.
Я засекла время по кухонным часам и, отсчитав пятнадцать минут, заткнула уши. Как ни странно, рева не последовало. Неужто пронесло?
Выключив свет, я осторожно выглянула из окна. Внизу в свете салонных лампочек прыгали трое "шкафчиков". Михеича я узнала сразу - благо, такие концерты повторяются с удручающей регулярностью, а вот парочка новеньких... Главное, стали-то как: точно напротив самодельного знака "машины не ставить". Михеич же и вешал, во избежание инцидентов, а они...
Михеич, увернувшись от мощного хука справа, резко присел, и один из пришельцев со всей дури влетел в "ракушку". Другой, отпрыгнув в щель между гаражами, споткнулся о ящик с расставленными на нем припасами "трех луней" - троицы пьяниц, от неумеренного употребления седых, как снег и тощих, как вобла. Скандальнее их не было никого в округе.
Я принесла из гостиной мягкий стул, пристроила на узенький подоконник чашку с кофе и пачку любимого печенья - шоу только начиналось.
Рабочее утро началось "замечательно" - все три телефона на моем столе зазвонили одновременно.
- Да, Игорь Дмитриевич, - задыхаясь, сказала я, пытаясь выудить из сумки орущий мобильник.
- Как успехи?
- Замечательно! - прошипела я. Звонок на городском телефоне утром понедельника звучал особенно омерзительно. - Еще нет девяти, а мне уже звонят.
- Марта Кирилловна, - в голосе начальника неожиданно прорезался лед. - Деньги вам платят за работу, а не за...
- Это городской! - рявкнула я. Трубка от испуга зашлась короткими гудками. А городской еще трезвонит... Надо же, какой настырный!
- "Идеи века", я вас слушаю.
- Почему вы так долго не брали трубку? Я ж вам деньги плачу, в конце концов!
Я закатила глаза - это новый клиент. Похоже, он готов исполнить арию "не знаю, что мне хочется, но вы же профессионалы!" Это надолго - я с сожалением нажала кнопку "Сброс" на мобильнике: Инне придется подождать.
Моя заветная подруга сегодня вечером была на удивление трезва, и я сразу заподозрила неладное.
- Что случилось?
- Скажи честно, я тебе надоела?
- С чего ты взяла?
- Потому что, - взвизгнула подруга, - я с самого утра не могу до тебя дозвониться! "Абонент временно недоступен!" Потом сбрасываешь! А потом вовсе трубку не берешь!
Я мысленно выругалась - точно, перед понедельничной "пятиминуткой" я отключила звонок, а виброрежима в моем мобильнике не было от рождения. Впрочем, Инна тоже хороша...
- А ты давно в город выбиралась? Не на такси, я имею в виду.
- Я что, похожа на больную? Лучше стольник заплатить, зато доехать с комфортом.
- Оно и видно! А если бы выбиралась, то бы знала: мобильники в метро сеть не ловят.
- Правда? - похоже, подруга сподобилась получить очередное откровение. Мне даже ругаться расхотелось.
- Точно. Особенно мой, "зеленый", - вздохнула я. - Так что перестань дуться и найди чайник. Я принесла чудный тортик.
Да, торт, да еще на ночь - очень вредно для фигуры. Говорят. Впрочем, у меня такой обмен веществ - со времен студенчества не прибавила ни грамма. А Инне полнота даже идет.
- Я так разволновалась, - вещала подруга, облизывая пальцы. Мы сидели прямо на полу - крохотный столик оказался чересчур мал для нас двоих, так что мы его просто сложили. А подогреваемый кафель даже летом неплох. - Вчера "их" не было, кстати. Наверно, у шпиков тоже есть выходные.
- А может, это гости к кому-то приезжали, пожала я плечами. - Мало ли.
- Ага, конечно, - горько вздохнула подруга. - Я их уже по номеру узнаю. Стоят, голубчики.
Я выглянула из окна и поперхнулась тортом. Под фонарем стояла машина с побитыми фарами, рядом с которой нервно курил вчерашний крепыш с шикарным "бланшем" под глазом. Слишком примечательным - благо, я вчера успела увидеть все стадии его появления.
- Машина не его, - откашлявшись, сказала я подруге.
- Ты его видела? - Впервые вижу, как доверие сменяется подозрительностью буквально за долю секунды.
- Вчера. Он под моими окнами стоял!
- Да ладно!
- Точно. Этот бланш - работы моего соседа. Видишь ли, он не любит, когда его ракушку "запирают".
- Изрядно приложил, - покачала головой Инна. - Пол-физиономии на лицо своротил.
Я снова села на пол.
- Это, в общем-то, не важно. Что делать будем? Есть хоть какие-то идеи?
|