Теория параллельных вселенных строится на человеческом выборе, говорится, что сколько не таких выборов мог сделать тот или иной человек - столько и миров, где кто-то пошел налево, а не направо, выпил на рюмку больше или меньше или вовсе сел в такси не с теми номерами, которые потом пригодилось помнить для того, чтобы найти водителя, который в другом мире мог вовсе и не красть ваш телефон. Сейчас, переваривая эту информацию, вы не верите в это, а если и верите, то такой же человек где-то за пределами наших стен делает в точности наоборот. Если и всерьез задуматься, конечно, то уверенно каждый четвертый точно бы хотел поменяться со своей копией, у которой вышло поступить в университет мечты или родить мальчика, а не девочку. Что уж говорить о тех, у кого кто-то близкий умер совсем случайно, и одна или четыре секунды бы решили дальше бы он дышал или лежал под грудой земли...
Раздался телефонный звонок, а точнее привычное жужжание, которое уже пятый год заменяло мелодию на телефоне Лори, и ей пришлось оторваться от написания очередной теории за своим ломающимся ноутбуком.
- Алло? - сказала она, точнее даже спросила, грубым и хриплым голосом, потому что терпеть не могла когда ей звонят по мелочам родители.
- Закрой окно, пожалуйста, в нашей с мамой комнате, потому что я забыл.
- Окей, закрою, всё?
- Да, спасибо, и поешь.
Звонок оборвался. Это был ее отец, точнее отчим, но она его считала своим отцом. Короткий и четкий ответ. На самом деле она очень его любила, но не умела общаться с людьми нормальным тоном и нормальными предложениями.
Наибольшей ее мечтой было стать хорошим человеком, даже не зная что именно ей было бы нужно для этого, она воспитывала себя годами и все равно умудрялась всё портить в очередных отношениях с людьми. Даже с котами у нее были небольшие проблемы...
Оторвавшись от всех своих дел, и поняв, что ее мозг больше не хочет выдавать теории о мирах, Лори развернула стул силой косых мышц, натянула свои махровые разноцветные носки и поплелась на балкон, чтобы покурить. Если бы кто-то видел как она шла на этот балкон, то наверняка в неё бы влюбился. Длинная майка и трусы, что может быть привлекательней?
Лори достала из, как ей показалось сначала, пустой пачки сигарету, подкурила ее и стояла, смотрев как дети кружатся на дороге.
"Когда-то и я была такой...А так и не могу понять разницу между тем своим сознанием и нынешным" - мысли, всё одинаковые и одинаковые, заполняли ее голову, и как всегда, она просто за долю секунды перевела тему, моментально отложив данное исследование своего сознания куда-то вглубь. Посмотрев направо, где ей казалось есть какая-то подозрительная энергия на большом коричневом подоконнике, сердце на мгновение сжалось, и не придав этому внимания, девочка ушла обратно в свою комнату. А вот на обратном пути в неё бы точно никто не влюбился.
Грустные зеленые глаза заполняла не слишком соленая жидкость, и глубоко вдохнув, она прекратила этот процесс. Никто даже не в силах представить сколько мыслей кружилось и отлаживалось в этой голове. Она остановилась посредине комнаты, и не понимая что пришла делать, просто села на пол. Каждый день, час, минуту, секунду и то, что поменьше она не знала что делать, что чувствовать и ощущать, что есть и что пить, какую ногу ставить первой на пол, когда встаешь утром с постели, это ведь тоже меняет что-то? Завтра будет месяц, с тех пор как она потеряла очень важного человека. Мысли об Оскаре то вводили ее в ступор, то заставляли терять много слез, вспоминая, как они вдвоем просто смеясь шли в магазин под домом, останавливались и без слов начинали обнимать друг друга, чувствуя тепло, которое вырабатывали тела друг друга, а теперь вырабатывает только одно тело. Тело девочки, которая уже успев подняться с пола, села в своей привычной позе "ноги куда угодно, но не на пол" на стул, и включив песню, которая помогала ей отвлечься от всего этого, начала смотреть на рамку с фотографией, размахивая вокруг руками в ритм, будто Оскар, целующий ее на той фотографии, все видит и думает какая же она восхитительная. Сейчас же редкость рамки с фотографиями?
Дзынь-дзынь. Это пришли родители и Глория побежала открывать дверь. Какой-то странный этот рефлекс у нее, но что бы она не делала и как бы не была связана своими делами - она рвалась и бежала открывать дверь. Странности это такие вещи, которые она для себя считала своим отличием от других людей, а она стремилась не быть похожими на всех, может потому что хотела выделяться и быть чем-то лучше, потому что на нее никогда никто не обращал внимания, а может потому что это просто было ее изюминкой и она не хотела жить без странностей, ведь "это же я, чему ты удивляешься?", но как и она так и никто другой этого не узнает. А вдруг в параллельном мире, точнее одном из бесконечных их количеств, имеется точно такая же девочка, но она ведь "я не хочу выделяться никогда, потому что я обычная"? Ну а говоря о человеке, который имеет все так же жужжащий телефон и ломающийся ноутбук, то это не тот человек, который может ответить нормально на вопрос матери "почему у тебя валяется пижама?", а обязательно скажет что-то в духе "у меня волосинка во рту, я не могу её достать".
Ребенок? Ребенок.
Но с какими мыслями.
Если кто-то ожидал бы вдруг случайно, что речь пойдет о ее друзьях или десятилетнем брате, и тот крик, что за стеной - это его ругают за разбитое окно футбольным мячом, то ни того ни другого у неё нет. Был только Оскар. Может Лори рассказывала кому-то, что после его смерти, она его слышала, слышала своим же голосом в своей же голове и долго не могла понять или это ее фантазия или это и вправду он. А что бы вы сделали если бы говорили с чем-то бОльшим или непонятным? Конечно же задали бы вопрос, на который сами не знали ответа, но он знал, и знал кто-то еще живой, у кого можно было бы спросить. И она так и сделала. Но это не убедило ее, и она продолжала задавать вопросы. Ведь теория вероятности и совпадений настолько обширна, что даже в этой ситуации ее касалась. А кто сказал, что она поверила в то, что это он, ведь ответ сошелся с ответом источника информации вопроса? Сколько в мире нашем, и не нашем, слышно речей о том, что же происходит с душой после отделения от тела, и вправду ли есть та душа, которая весит 12 грамм, и взлетая в одно мгновение видит себя холодного и лежащего, а может и сидящего, или вовсе разбросанного? Или если верить исследованиям врачей, что наблюдали за людьми, испытавшими клиническую смерть, и говорившими, что попадали туда, где либо светло и хорошо, либо в что-то жаркое и пылающее с криками других людей, то есть ад и рай, о которых говорится в двухтысячилетней книге о Боге и Иисусе, и других их друзьях. Глория готова дать руку на отсечение, что точно каждый, кто способен о таком думать - думали о том, что же будет дальше. А Оскар, кроме того, что он всё пытался доказать своей девушке, что это действительно он с ней говорит, и наверное уже пожалел, что связался именно с ней, утверждал, что существует в этом мире в виде энергии, которая может существовать из-за того, что он жил в этом же физическом измерении. А она себе это так и представляла, ведь как еще он мог шатать одежду которая висела на балконе, где она курила, сидя на том же коричневом большом подоконнике, прямо над ней, когда другие вещи висели смирно и ветер совсем не показывал свою активность в то мгновение?
Спустя 9 дней после его ищезновения он перестал с ней говорить, и это ее пугало. Она так привыкла, что он рядом, за эти же 9 дней она каждое утро наслаждалась тем, что просыпалась от того, что смеялась вместе с ним во сне, и видя его счастливое выражение красивой мордашки, она точно знала с какой ноги нужно вставать с постели. Проверяя списки поступивших в этом году в свои желаемые университеты, она могла спросить его во сколько же обновятся списки и заходила тогда, когда он и говорил, и всё это было настолько точным и прекрасным, что он будто и не уходил. Она могла нести с комнаты на кухню остатки своей недоеденной жаренной картошки с салатом, и он просто посреди коридора ей говорил со смешком "Оставь-ка мне картошку", и всё окружающее преобретало счастливое значение для Глории. Будучи девушкой, что не верила ни одной религии по поводу того что же после смерти происходит, она смогла сделать выводы для себя, что он не находится в такой жестокой физической реальности, где время течёт своим чредом, мгновение за мгновением, а знает что должно случиться обязательно и во сколько времени, даже если рассказать кому-то, кто привязан к действию, что должно случиться - оно все равно случится. Это еще больше нагрузило часть ее мозга, которая занималась выработкой разнообразных теорий о нашей с вами жизни, и не только жизни. А после 9 дней все разговоры и монологи прекратились, она перестала ощущать его рядом и решила, что он еще вернется, когда она будет в нем особенно нуждаться, ведь на протяжении этих дней его связь с ней не уменьшалась, значит он еще не пропал навсегда.
Дни за днями тянулись незаметно, и ей казалось, что время совсем остановилось в тот же день и ничего не может измениться. Музыка становилась громче, а хождение на балкон участилось, где каждый раз, поварачивая голову направо, Лори ощущала странную энергию и сразу же отбрасывала это чувство. Прошло 40 дней спустя событие, о котором только и говорилось в ее сознании. Точнее только наступило утро, но ведь время ничего и не значит?
-Доброе утро малышка моя, - послышалось ей где-то совсем близко, когда Лори только открыла глаза.
Улыбка заполнила ее лицо и она, ищущими сокровище глазами, начала прислушиваться к голосу. Это был он, это точно был он, она была уверена, несмотря на то, что столько времени уже не испытывала то, что кто-то пробирался к ней в мысли.
- Это ты? - спросила она, ожидая услышать ответ, словно из другой комнаты.
- А кто еще у тебя в голове может рыться? - он, как всегда, хотел пошутить.
- Оскар, ты себе не представляешь насколько я скучала, это просто невыносимо, ты понимаешь, у меня сами будто начали стираться наши воспоминания, я так боюсь тебя потерять даже в этом смысле, просто...- не успела она договорить свою очередную длинную речь, как он ее перебил.
- Я и так знаю все что ты переживаешь, думаешь я так просто у тебя в голове сижу? Я знал тебя настолько и ты знала меня настолько, что степень этого "настолько" привысила обычные рамки и ты можешь превращать то, что я хочу сказать - в слова.
- Почему тебя так долго не было? - спросила она, боясь, что больше не услышит его.
- Я не собираюсь с тобой прощаться, поэтому даже не пробуй превращать этот день в траур, мы проведем его вместе, как в старые и хорошие времена, - слышалось ей, и все труднее было поверить в то что он говорит.
Почему-то всем своим нутром, начиная еще с начала всех этих событий, Лори чувствовала, что 40 дней это конец, даже без логического подсмысла, просто какая-то интуиция чтоли?
- Элис говорила, что ее дед спустя 40 дней пришел прощаться, поэтому не скрывай своих намерений, это же ты у нас "человек-искренность", будь собой.
- Я уже никогда не смогу быть тем собой, котёнок, поэтому прими то, что я хочу тебе подарить сейчас, будучи уже никем, - так звучали слова, которые заставили сердце Лори сжаться до такой степени, что закололо в боку.
- Хорошо, и что ты предлагаешь? - она решила действительно воспринимать всё это, как что-то хорошее, потому что это же он, это тот человек, а уже и не человек, который делает её счастливой до безумия.
- Поднимайся и иди умойся, все просто.
Лори подпрыгнула с кровати и встряхнув свои рыжые волосы ушла чистить зубы. Ей настолько легко это давалось, зная, что он наблюдает за своей девочкой, а ведь она готова поспорить, что не каждая бы могла стоять перед зеркалом с волосами "я только что с войны" и белой пеной вокруг рта, еще и закинув ногу на умывальник. Но это было так просто, ведь они каждое утро делали это вместе. Вы когда-то встречали людей которые вместе бы ходили в туалет, в душ, ели ту же еду, спали в той же кровати, играли в ту же дурацкую компьютерную игру и могли говорить 10 часов подряд, просто смотря в глаза друг другу? А ведь это доказывает только физическую близость, а что творилось у них в груди это уже совсем другая история.
- Окей, что дальше? - спросила она, будучи увереной в том, что он хочет отвести ее на свидание.
- Одевайся, красавица.
Встав перед шкафом, Глория вспомнила, что есть у нее особенное платье, и он говорил, что только он имеет право ее в нем видеть.
Одевшись и прихватив сигареты, которые конечно же всегда курили они оба, она вышла из дома и пошла просто куда глядят глаза.
- Поверни направо сейчас и иди пока я не скажу остановиться, - всё таки странно было слышать не свои мысли у себя же в мыслях. Действительно странно.
- И что, ты мне расскажешь где ты сейчас и куда ты уходишь после? - любопытство давало о себе знать.
- Не скажу, что ты слишком тупая, но у обычного человеческого сознания и понимания нет слов, чтобы обьяснить то, где я, а если честно, то я и сам не понимаю...
- Ну ты и...- с улыбкой на лице Глория шагала по дороге, и ловя на себе взгляды совсем разных людей, она совсем не обращала на них внимания.
А кто-то бы обращал?
Ветер будто бы сошел с ума и его внезапные порывы были очень непредсказуемы. И хотя на улице было светло и тепло, эти самые порывы заставляли всех думать, будто на самом деле холодно. Остановившись на пару секунд Лори начала было вытягивать из сумки кофту, чтобы накинуть на плечи, но ее остановила слишком громкая мысль, чтобы не обратить на неё внимание.
- Эй эй эй, не думай даже, иди дальше, я не зря это всё планировал, думаешь ты случайно проснулась в 10:23?
- Что-то новенькое, учитывая, что у нас с тобой никогда в жизни не было свидания, еще и по такому строгому графику, что-то ты совсем на себя не похож, - Глория засмеялась вслух, и оглянувшись или никто на неё не смотрит еще более странным взглядом, подумала, что это на самом деле очень даже грустно.
- А что даже одеться нельзя? - ей не было настолько холодно, но это было странным, ведь это же он нес ее на руках половину города, чтобы одеть в махровую пижамку и замотать в одеяло, когда она просто сказала, что замерзла.
-Нельзя, потому что увидишь сама почему.
- Эй, не перебирай мою странную манеру общения.
- Вообще-то это ты переделываешь все, что я пытаюсь донести, в слова, так что подумай, прежде чем спорить сама с собой, это ничем хорошим не закончится, - она даже, казалось, слышала как он улыбнулся где-то так далеко.
Дойдя до перекрестка Лори остановилась и хотела бы спросить куда дальше, но послышался телефонный звонок, который перебил весь поток обмена смешками и вопросами между ею и Оскаром.
"Роб" - свечение на экране в виде букв имени их общего друга определенно говорило, что он подождет. Девушка нажала на экране красную кнопку и спрятала телефон в рюкзак.
- Направо и остановись возле магазина, но так чтобы тебя никто не видел.
- Ты что хочешь поджидать кого-то? - ей точно нравилось то, что происходит. Эта девушка любила приключения и азарт, глаза горели то ли от счастья, то ли от несчастья, но главное, что они горели, значит она еще жива.
- Видишь женщину с синей сумкой и кривым носом? - она на секунду подумала, что он бы точно не описал ее в такой манере, если бы стоял напротив ее, и как всегда выглядел обалденно. Оскар не любил осуждать людей, какими бы они не были, а тем более выделять их минусы и говорить об этом, он был самым добрым человеком, которого она только встречала.
- Было бы странно если бы я её не видела.
- Она идет покупать шампанское и отправляется на встречу со своим любовником, поэтому пусть ни тебя, ни меня не мучает совесть потом.
- В каком это смысле мучает совесть? - она бы еще точно что-то ему сказала, если бы он не перебил.
- Сейчас она выйдет и пойдет в сторону Мэйн стрит, иди за ней.
Не пройшло и шести минут, как помеченная Оскаром женщина вышла из магазина, достала свой огромный, как лопата, телефон, поправила прическу, посмотрев на экран, и виляя на своих высоких каблуках пошла в направлении, которое Глория знала наперед.
- Зачем я за ней иду? - она реально не понимала зачем, но если это он её ведет за этой дамой, то пусть она окажется хоть маньяком-убийцей с манией на рыжих странных девочек - она все равно за ней пойдет.
После очередного поворота за дом, Лори увидела как снова, доставая свой огромный телефон, женщина с кривым носом одновременно вытянула движением своей руки из кармана пальто купюру, которая полетела из-за очередного порыва сильного ветра прямо ей в лицо.
- Только попробуй её догнать и отдать, я тебя знаю, - говорил Оскар в её мыслях, и девушка своей прекрасной улыбкой заставила купюру упасть ей на ладонь.
- Видишь, вот так делаются деньги, - всё далее слышалось ей, и непроизвольно сделав свою улыбку еще шире, она развернулась и ушла в другую сторону от преследуемой дамы.
- Я люблю тебя, ты ведь это знаешь? - сказала она вслух, и определённо приведя в недоумение старушку, которая развешивала бельё прямо над головой у Лори.
- А я тебя еще сильнее, - ответ был мгновенным и на самом деле очевидным.
Глория хотела бы уже начать надувать свои щёки, но вспомнив про то, что они дороворились делить силу их чувств на 51-49, она просто слегка покраснела.
- И что мне дальше делать с этими деньгами, ты ведь все продумал до мелочей, да?
- Теперь иди в парк, и я покажу тебе свою любимую лавочку.
По дороге в парк, она даже и не знала что его еще можно спросить, это ведь настолько странно всё, она просто шла и напевала любимую песню. И опять послышался звонок из рюкзака. "Наверное снова Роберт" - подумала она, но тут эту мысль прервала другая, но не Оскара, а её собственная.
- Ты же знаешь, что как раз Роб и показывал мне твою любимую лавочку, почему же я раньше этого не вспомнила? Что ты задумал, проказник? - переходя дорогу, эта мысль заставила её остановиться посреди движения машин, и не успев начаться горению зеленого человечка - оно закончилось.
- Ты мне доверяешь?, - вопрос звучал даже не нуждаясь в ответе.
Сделав на лице явно подозрительную гримасу, она услышала в своей голове "Беги!".
Не осознавая до конца что же она делает, она перебежала дорогу прямо перед каким-то черным джипом, видитель которого точно дал бы ей по голове за такое.
Оглянувшись назад, и пригнувшись, чтобы отдышаться, ведь из-за курения у Лори была очень даже неплохая отдышка, она увидела, что машина, что ехала парралельно этому же джипу, с нормальной такой скоростью наехала на вчерашнюю лужу, и если бы она стояла на том же месте, то определенно её платье стало бы еще чернее.
- Ты серьезно? Спаситель ты мой, - девушка достала из сумки пачку сигарет и закурила после очередной опасной ситуации, которая ей нравилась, как и все остальное, что произошло в этот день.
До парка оставалось буквально три сотни метров и Глория была в предвкушении того, что же может произойти. Все, что должно быть оно и будет, верно?
Шагая довольным шагом, данное расстояние было преодолено и девушка зашла в парк через ржавые ворота, потому что такой был её город, их город. Никогда и ничего не могли сменить.
- Мы просто прогуляемся, коть? - спросила она, но на самом деле ожидая чего-то более интересного.
- Ну я же тебе не собака, чтобы меня выгуливать в своей голове, - должно было быть смешно, но как-то совсем не смешно.
"Собаку хотя бы можно увидеть" - подумала Лори, и опустила взгляд. День за днем уже шестой такой день она сидела на парах и только глядела на пустое кресло, что придназначалось Оскару, чтобы они опять могли не слушать преподавателя, а только держаться за руки и рисовать в своих блокнотах. Но ей приходилось просто не слушать преподавателя, потому что мысли были заняты чем-то совсем другим, то ли она, как всегда, думала о том где же он и почему не с ней здесь, ведь он так мечтал стать студентом, то ли Роберт и Артур, сидящие по левую сторону от неё, в очередной раз смеялись над каким-то видео или играли в карты на тех же телефонах и отвлекали её от мыслей "где же он и почему он не с ней здесь".
- Иди прямо 48 шагов, так тебе больше нравится? - спросил он.
Но вспоминая насколько она скучает по его физической оболочке, она уже не была так радосна.
- Ну окей, погнали, - сказала она вслух, и вспомнив ту же бабулю, что развешивала бельё у неё над головой , решила так больше не делать. Наверное каждый бы молча говорил в такой ситуации, потому что явно не каждый второй поверит в то, что ты в силах разговаривать со своим мёртвым парнем. Еще и вголос.
То ли на 28 то ли на 36 шаге Лори увидела мужчину, что стоял совсем недалеко, прямо возле прилавка с цветами, и уже успела представить себе что будет.
- Ты собираешься вселиться в меня, и закатив глаза говорить своим же голосом "дайте этой девушке цветочек, иначе я тебя зарежу"? - Глория улыбнулась, и настроение вернулось в свое предыдущее состояние. Обычным людям было странно наблюдать за такими людьми, как они, ведь несмотря на то, что Лори из-за своего роста выглядела на 28, а Оскар со своей бородой на 38, они вели себя совершенно по-детски. А кто бы вел себя по-другому, если бы был настолько счастлив?
- Просто подойди и скажи чтобы дал тебе белую розу, хочешь?, - он-то точно знал чего она хочет.
- Здравствуйте!, - девочка улыбнулась на все 32 зуба, хотя их было 31, предвкушая реакцию продавца на то, что она планировала сказать.
Достав из кармана рюкзака купюру, которую они раздобыли у женщины с кривым носом, она протянула её продавцу и сказала:
- Дайте мне пожалуйста одну белую розу для моего парня!
Продавец явно с удивлением засмеялся, и достал из воды длинный красивый цветок.
- Оставь себе деньги, у меня всё равно нет сдачи, - мужчина подмигнул, и отдал Лори розу.
Она еще раз одарила его своей огромной улыбкой, и понюхав аромат розы, удалилась от прилавка.
- Это ты тоже знал?, - спросила она мысленно Оскара.
- Нуу..это всего лишь сила твоего обаяния и странной речи, - он бы тоже сейчас ей улыбнулся, но не мог.
- А на самом деле, спасибо тебе...
Задумавшись о цветке, который она несла в своей руке, девушка опять утонула в воспоминаниях.
Около 3:30-4 ночи, или утра, каждый по своему называет эту пору. Как всегда, им на пары утром спешить не надо, потому что им и друг друга хватает. И вот они идут по проспекту и курят, наслаждаясь ночью, держатся за руки и спокойным шагом гуляют. На самом деле все было не так. Лори зашла в торговый центр, чтобы купить сигареты, и увидела там резиновую светящуюся курицу, и после этого они всю дорогу по проспекту кидались этой курицей через разнообразные возвышения, потом она порвалась и они уже спокойно шли по дороге, курили и наслаждались ночью. А что, вы думали настоящее счастье в том, чтобы только вместе жить, драять унитазы и спорить что приготовить, а потом просто идти на работу, и замученными ложиться спать, отказывая друг другу в сексе? Доходя до очередного торгового центра, только уже не круглосуточного, они, переходя дорогу, заметили, что цветочный базарчик открыт. Странно, а они и не знали, что он и ночью работает. И пользуясь возможностью, Оскар приобрел своей любимой белоснежную длинную розу, которой она восхищалась, пока та не завяла окончательно. Может и в жизни так, ты кем-то восхищаешься, а он постепенно угасает, но ты не бросаешь его, а когда он уже полностью превращается во что-то не то, что было в самом начале, ты его отпускаешь? А ведь это касается как и смерти человека, так и глубокой маразматической старости. Ночь была великолепной, они напились вина, только уже дома, и так они отпраздновали свой маленький юбилей в дате отношений. Таким образом появились воспоминания, которые теперь всегда будут всплывать у нее в голове, когда белые розы снова появятся в её жизни.
- Теперь пора использовать найденные деньги, - слова принадлежали Оскару, хотя о принадлежности слов еще надо бы поспорить.
- Каким образом?
- Колесо обозрения, купи билет.
- Я бы с радостью купила два, - Глория сделала на лице гримасу, будто ей отказали в конфетке.
Расплатившись с продавцом, девушка залезла в кабину, нашла где пристроить свой цветок, и закурила. Это действительно так загадочно, когда ты поднимаешься на высоту, где видно весь город, и с твоих легких выходит вкусный черничный дым. В таких мелочах и есть счастье, а вот настоящее счастье - в человеке...
Она хотела бы задать ему очередной глупый вопрос, но его присутствия она больше не ощущала. Это её напугало и она почувствовала как бежит кровь в пальцах ее рук. Девушка начала оглядываться по сторонам и ощущать беспокойство, потому что это произошло слишком неожиданно для неё. Послышался скрип и атракцион начал движение. Бежать было некуда и она хотела себя как-то успокоить, но не знала как, потому что чувство одиночества опять заполняло её, и она боялась снова утонуть в нем, как было до сегодняшнего дня. "Давай вернись" - твердила она сама себе, с надежой на то, что он просто так на несколько минут решил дать ей спокойствие мысли. Но ничего не происходило, и прекрасный, казалось бы, день превращался в что-то своеобразно ужасное. Каждый раз до этого момента он предупреждал её о том, что уходит, или она просто ощущала, что им уже нет о чём говорить, и он обязательно еще вернется, когда они соскучатся по такому общению. Бывало, один раз он сказал ей "я скоро вернусь", и через несколько мгновений в его родном доме, где жила его семья, слышались скрипы половиц и двери сами по себе закрывались. Хотя она уже приняла сам факт того, что он умер, но видимо не настолько сильно она могла вдолбать это себе в сознание, чтобы отпустить его даже в такой форме существования. Пришлось бы начать жить совсем по-другому, просыпаться и с первой же секунды осознавать, что этот очередной день ей придётся прожить снова одной, каждый момент, которым ей бы с абсолютной точностью хотелось бы с ним поделиться, пришлось бы откладывать в далёкие уголки сознания, где он был еще живой.
С полными грусти и растерянности глазами Глория просто откинулась на спинку пластикового кресла, которое было прикручено ржавыми гвоздями к кабинке, и втянула в себя множество дыма, от которого у неё и появились темные пятна на лёгких, так что лучше бы так не делать. Стараясь ни о чем не думать, она просто начала прокручивать в голове все, что произошло за сегодняшнее утро, чтобы снова почувствовать то тепло, чувствовав которое, она несомненно понимала, что он где-то совсем близко к своей родственной душе. Когда её кабина наблизилась к земле, Лори вышла и медленным шагом устранилась прочь...
2
Темнота. Так пусто вокруг, будто бы ты находишься в комнате, с длиной стен настолько большой, что она равна бесконечности в степени бесконечности. Воздуха нет, может он и есть, но он не ощущается. Ты пытаешься встать и пойти но ты и так идешь, звуков не слышно, даже собственных шагов. Это заставляет тебя почувствовать страх, но ты его не чувствуешь. Хочешь потрогать себя, проверить все ли в порядке с тобой, все ли на месте, нет ли травм, но не получается, ты тянешься руками к своему лицу, но их нет. Нет лица. Нет рук. И в это мгновение ты действительно начинаешь чувствовать страх. Хочется закричать, но то, чем ты кричишь, тоже не существует. Тогда как ты можешь ощущать всё это, этот мрак, эту пустоту? Теперь ты пытаешься вспомнить кто ты такой, ты человек, иль может быть птица? Как тебя зовут, кто твоя мать, чего ты достиг за время, что ты существуешь, любит ли тебя твой любимый человек? Но ничего, ничего не происходит, воспоминаний нет, есть только чувство страха и потерянности, и ты просто дальше плывешь по пустой комнате, или тому, что на самом деле находится вокруг тебя, вместо комнаты. Ты пытаешься передвигаться быстрее и быстрее, и у тебя это получается. Зачем скорость, если не ощущать поток ветра в лицо? Эта мысль приводит тебя в ступор и ты останавливаешься на месте, просто застыв. Скорость, это так близко, совсем близко, будто ты только что ощущал её. Да, первое воспоминание, только что вокруг было столько ветра, по всему телу, ты мчался и слышал музыку в ушах. Слышится звук, будто кошачье мурчание. И ты идешь к нему, если этот способ передвижения можно назвать ходьбой. Все вокруг в мире требует изумительной точности, но не здесь, ты именно идешь, нет, ты бежишь к этому звуку, потому что это все, что есть вокруг тебя, а как такое можно игнорировать? Это на самом деле кошка, она идет прямо к тебе и смотрит на тебя, ты хочешь что-то сказать, но не можешь. Одно мгновение, и ты видишь намного больше, чем всё ту же пустую комнату. Ты видишь что-то знакомое. Это люди. Так ты человек или кошка? Ты видишь множество мужчин, женщину, которая рыдает взахлеб и повторяет про себя что-то раз за разом, вдалеке ты видишь еще людей, это тоже женщина, но ты не уверен. Это молодая девушка, которая так же плачет, и даже кричит, она выглядит так, будто хочет упасть на землю, но мужчина, который стоит рядом с ней, сдерживает её от падения, и из его глаз тоже течёт вода. Ты хочешь узнать, что случилось, почему они так расстроены, но все вокруг происходящее будто не обращает на тебя внимания. Ты уже совершенно и забыл, что только что ты все еще был где-то посреди пустоты и мрака, а теперь всё окружающее тебя такое знакомое, и ты тянешься к этим людям, и взор кошки, которая ведёт тебя, перемещается ближе и ближе к ним. К тебе всё больше и больше приходит сознание, и ты думаешь, что это все сон. Стараешься не видеть всего этого, закрыть глаза, и надеешься проснуться, чтобы вспомнить кто ты, и понять, что все хорошо. Но ты не можешь, глаз нет, и их не закрыть. Кошка, что ведёт тебя, видит всё тех же плачущих особей, и тебе самому становится больно. Проходит так много времени, приходят еще люди, это молодые парни, и они тоже плачут. Ты ощущаешь приливы боли все больше и больше, ты чувствуешь эту девушку, и женщину, которая выглядит старше. Они излучают всей своей душой любовь, любовь к тому, что где-то совсем близко. Кошка обарачивается, и ты видишь как из здания парни и мужчины несут гроб. Они загружают его в машину и теперь ты ощущаешь еще больше боли. Кошка смотрит на машину, и двери закрываются. Машина заводится, и уезжает. Ты бежишь за ней, вместе со своим мурчащим проводником, но душа молодой девушки держит тебя здесь, и ты идешь вместе со всеми этими молодыми парнями по улице, к машине. Они закуривают все разом, и ты, понимая, что они уходят, уходишь в другую сторону. Кошка освобождает тебя от своего взора и ты снова находишься в пустоте, где ты теперь ощущаешь тепло, которое излучают те две женщины, та, что постарше, и та, что поменьше. Пусть ты и не можешь ощущать ком в горле, но ты знаешь, что он есть, потому что к тебе приходит еще больше понимания своего сознания, и то, что ты узнаешь, заставляет тебя проглотить свой воображаемый ком. Ты - Оскар.
У души нет перерыва на сон, нет перекура между одной частью работы и другой, нет амнезии, забывчивости, болезни сердца или головы - у тебя нет времени, как такового, чтобы подумать о чем-то еще, кроме того, что ты сейчас думаешь. Все чувства ощущаются одновременно и их сила неизмерима, только человеческий мозг может контролировать что же ощущать более конкретно в конкретной ситуации, потому что надо же уметь обижаться и смеяться тогда, когда это уместно. В разнообразных теориях говорится, что душа это истинная первоначальная энергия природы человека. Еще тысячи лет до нашего рождения люди говорили о том, что же это за явление такое, иль оно абстрактно иль материально, или вовсе не существует? Все знания, что мы накапливаем, на протяжении своей жизни, какой бы она не была - не имеют отношения к душе. Но что-то же остается?
Осознание своей личности тяжелая ноша, особенно для того, что эту личность потерял. Сначала ты вроде бы должен не понимать, что же произошло с тобой, потом осознавать и отпускать свою привычную жизнь, или не отпускать, и злиться до такой степени, что приходится становиться неким полтергейстом. А постепенно, приняв то, что ты уже не можешь жить так, как раньше - ты проходишь этап очищения от всего, что пережил, и обретаешь покой. О таком способе успокоения человека после смерти уведомляют множественные источники, но истину не сообщит никто, ведь если бы из того мира в наш можно было подкидывать в дом газеты - все было бы проще.
- И что, ты убедился в своей религии?- спрашивает Лори, а ты понимаешь, что секунду назад, или же меньше, ты не знал кто это и как ты здесь оказался. Ты задумываешься о том, есть ли там, где ты находишься, время вообще, и понимаешь, что как и с душой, которая чувствует все чувства одновременно, время, каким бы оно ни было, течет не прямым течением, как в человеческом физическом измерении,а ты словно купаешься в бассейне, размером с Луну, который состоит из всего твоего времени, и времени, в котором тебя еще помнят.
- Нет, - отвечаешь ты, и снова возвращаешься в тот момент, где твой рыжий кот проводит тебя за родными (и не очень) тебе людьми. Наверное, это самый близкий тебе момент, когда ты понял кто ты. Ты видишь её, которая изгибается от слез и гирь на сердце, которые только что появились. Одновременно с этим ты ощущаешь еще более сильные гири в своем воображаемом сердце, и ты начинаешь злиться. Новое ощущение, как рождение ребенка, что-то такое неведомое и непознанное ранее. Твои чувства переносят тебя в родной дом, где ты не можешь сдержать всё ту же злость и ты видишь как двери начинают закрываться сами по себе. Это делаешь ты? Или же здесь все настолько безумно, что вещи, что казались изученными тобой за твои малые годы, происходят совсем не так? В своей предыдущей форме существования ты наверное бы знатно офигел, видя такое явление. Ты задумываешься о мистических вещах, которые таковыми кажутся для твоих родных, и становится спокойнее. Видишь женщину, такую красивую и такую несчастную. Это твоя мать. Она стоит к тебе спиной и отчаянно моет посуду, ты подходишь к ней и хочешь, как раньше, поставить руку ей на плечо, и у тебя получается, но будто силой мысли. Она поварачивается и смотрит в пустоту своими карими глубокими глазами, которые передались и тебе, а теперь лежат вместе с тобой в бежевом гробу.
Ощущаешь сильную тягу куда-то, и ты появляешься там, откуда идет этот сигнал. Университет. Твоя девочка сидит, никого не слушая, и смотрит на пустой стул рядом. Ты хочешь что-то сказать, но тебе снова приходится глотать воображаемый ком. Она одна, и больше не твоя.
Если бы люди понимали чреду событий, которые происходят в виде намеков, случайностей и совсем-совсем-случайностей перед каким-то важным событием и после этого же события, такого сильного, как рождение и смерть, то они наверняка бы успели попрощаться или подготовиться. Произошедшее создает некую большую черную точку, назовем её так, на линии жизни, и отдача от неё идет в разные стороны. Когда после того, как твой близкий человек уже ушел, ты понимаешь, что вот, он говорил, что "это был последний раз, когда он отмечал свой день рождения", ты думаешь это какой-то знак, он что-то чувствовал. И когда сотня таких же воспоминаний и совпадений начинают атаковать твои мысли - ты думаешь "как же я не заметил этого всего, мы могли бы что-то сделать". На самом деле, не его слова привели к событию, которое нельзя изменить, а как раз наоборот.
- Я знаю, что ты здесь, - говорит женщина с грустными глазами, и ты чувствуешь, как её сердце сжимается, думая верить себе или нет.
-Мам, не плачь, пожалуйста, - говоришь ты, но она не слышит тебя, она будто говорит с тобой молча на другом языке, сразу же отталкивая твои слова.
Сложно говорить с кем-то, когда не имеешь рта. Та и язык жестов здесь не поможет. Есть только твоя некая энергия, которая и является тобой, и с помощью которой ты движешься по своей темной комнате, размером с бесконечность в степени бесконечности.
Вспоминаешь, что говорят, что первые 3 дня душа возле тела. "Та это бред"- думаешь ты так по-человечески. И снова оказываешься дома. Бабушки, родственники, одноклассники, соседи, одногруппники, друзья, сестра, брат, родители, и она. Она стоит и смотрит на твоё тело. Держит в руках свои наушники и плюшевого мишку, которого ты ей достал из автомата.
- Не надо его класть, я же для тебя его вытянул, - думаешь и слышишь что-то непривычное для тебя. Ответ.
-Ну ты же знаешь, что он общий, а не только мой, - ты видишь свою Глорию, в её черном платье, которое она должна была одевать лишь для тебя, а её губы совсем не двигаются в ответе, она общается с тобой мысленно. Ты гордишься ею и ощущаешь радость. Снова новое чувство, а она будто чувствует то, что и ты, и ее губы на сей раз расплываются в улыбке. Это выглядит странно для окружающих, но они не смотрят на неё, они смотрят на тебя.
- Смотри, парни в поддельных кроссовках, - ты хочешь быть рядом с ней, так как был раньше, опять шутить и при долгих двух днях разлуки бежать к ней и заключать в свои обьятия, целуя холодные губы.
Ты обретаешь некий контроль над тем, где ты и что ты видишь. Все происходящее тебя не пугает, ты понимаешь, что вернуться уже никак не получится, значит будешь рядом со своими людьми так, как в силах быть. Если бы ты мог закрыть глаза - закрыл бы, и погружаешься в самое первое мгновение своего отсутствия в мире, который уже не твой. Жуткая авария, твой любимый мотоцикл наполовину стерт в дребезги, а твое тело теряет жизненные силы за доли секунд. Всё. Тебя больше нет. Ты не хочешь здесь находиться и переносишься туда, где есть тепло, и где тебя ждут. Дом.
Лори закутывается в одеяло, которое слишком короткое, чтобы накрыть её ноги полностью. Рядом, через кровать, лежит твоя сестра, и ты совсем не можешь её ощутить, она не верит в тебя, она хочет поверить, но не верит, что с тобой не так?
Глория словно ощущает твое присутствие, отворачивается от твоей сестры, и улыбается, накрывая свою улыбку всё тем же одеялом.
- Тебе точно не было больно?,- говорит она сама себе.
Ты не отвечаешь, просто не можешь, потому что тебе кажется, что что-то не так.
Ты возвращаешься назад в момент, где показывал ей поддельные кроссовки.
- Не смотри так, это уже не я, я этого не ощущал, и поэтому не ассоциирую себя со своим этим телом.
Девушке становится легче на сердце, и, возможно, одна из гирь растворяется.
Нельзя разложить моменты со своими людьми по полочкам - хорошие сверху, вот там, на коричневой деревянной полке, а плохие внизу, но там пыльно, осторожно! Ты понимаешь, что не будешь метаться с дня в другой день, ведь так ты их не поддержишь и не поможешь.
Возвращаешься в ночь, самую первую. Глория не может уснуть, но как только засыпает - ты создаешь в ее сне образ себя, сидящего на краю постели, говоришь с ней так долго, как только можешь, но её будит что-то, и она просыпается, а твой образ, застывший прямо перед ней, улыбается и исчезает.
Ты хочешь домой, к своим родителям. Они ведь самое важное, семья. А самое трудное, наверное, потерять любимого ребенка. Он живет, радуется, растет, создает свои замки и внезапно пропадает. И вот, ты дома.
Столько слов сказано тобой в пустоту, столько моментов видел, твои люди не хотят жить дальше, они хотят умереть, чтобы оказаться рядом с тобой, но ты здесь совсем один и не знаешь навсегда ли. Неужели в этом весь смысл твоего существования после смерти физической болочки? Находиться среди родных, как воздух?
- Скажи, а мой папа есть там?, - спрашивает Лори.
Тебе не хочется её пугать или говорить, что ты совсем один, но и врать ты тоже не можешь. Душа не умеет врать.
- Нет.
Судьбы некоторых людей совсем не связаны с судьбами других. И если один человек пошел купить хлеба в мазагин, а совсем другой просто шел возле этого же магазина - ничего не поменяется.
- Доброе утро, малышка моя, - послышалось Лори совсем близко, когда она открыла глаза.
- Это ты? - слышишь в ответ, и думаешь о том, как сложно с этим прямолинейным временем.
Идеальный день должен быть идеально спланирован?
- Колесо обозрения, купи билет, -ты чувствуешь, что что-то не так, твои возможности будто исчезают с каждым словом в её голове. Становится все более темно и страшно, но ты, как и в прошлой своей жизни, не хочешь свои проблемы скидывать на других, и ничего не говоришь. Молчание ведь не ложь?
Ты больше не способен видеть, что видит она, или же кто-то другой. Даже твоя рыжая кошка-проводник не способна откликнуться на твой зов о помощи. Проходит секунда, две, три, и ты уже в состоянии открыть глаза.
- Как это возможно? - говоришь ты, а в ответ, вместо обычного молчания на другом языке, либо же глупых вопросов твоей девушки слышиться мужской голос.
Стоп, это же твой родной голос.
- Здравствуйте, как ваше имя?,- спрашивает голос погрубее, и это приводит тебя в шок...
3
Время течет одновременно быстро и одновременно медленно. Мы не замечаем как делаем 20 вдохов за минуту, но замечаем как всё более тяжело с каждым днем дышать. Конкретные события и люди, что поменяли нас, кажутся такими близкими, словно последнее "привет" или "прощай" вы говорили каких-то 10 часов назад. Но если задуматься кто конкретно мы сейчас, то видение просшедшего времени с тех пор кажется таким далеким, словно в прошлой жизни. Но то, о чем мы думаем, того стоит. Пусть открыв свою полку памяти о чем-то, в своем воображаемом замке в голове, или же в реальном деревянном шкафу в комнате, мы погружаемся в воспоминания, прижимаем вещь, пропитанную прошлой жизнью, к лицу, и вдыхаем запах ушедшего времени, но оно того стоит. Боль преследует человечество с начала нашего существования, а боль потери одна из самых сильных. Хотя это чушь - сравнивать боль по мере силы. Только после или до медицинской операции, когда тебя спрашивают насколько больно от 1 до 10 - есть возможность задуматься насколько болячка тебя терзает. Пусть то будет боль потери сдохшего хомячка или же умершего ребенка, она все равно будет давить изнутри и оставлять гири в сердце, просто их тягу время ослабит под маской своего течения. Время не лечит, только память стирается сама по себе, и те воспоминания о хорошем, что заставляют вас жалеть себя или же то, что ушло, кажутся чужими, из-за этого же дурацкого времени. Когда лишь потерял что-то настолько важное, что тебе сложно сделать и один вдох за минуту, ты не представляешь как способен жить дальше, но время все решит за тебя. Сначала будет неверие, потом горечь от несказанного или несделанного, хотя эти две вещи могут переплетаться, понемногу человек привыкает к жизни без обьекта потери, и слезы становятся менее солеными. Спустя долгие годы вы и не вспомните то, что помнили спустя несколько минут от случившегося, но если и удастся вспомнить и ощутить себя прежнего в тот момент, то ваш воображаемый ком в горле будет терзать вас на все 10 из 10. Жизнь не идеальна, и даже ребёнок, не видавший мира, это знает. Каким бы он ни был, если с самого раннего детства родители тушат в него бычки - он поймет, что жизнь не идеальна, или даже если ребёнок имеет все, чем вы только бы хотели одарить своих детей, он тоже будет знать, что жизнь такая, ведь однажды для него не найдется в магазине конфет со вкусом, о котором он мечтал. Мелочи тоже задевают, и пусть они на то и мелочи, но они поддерживают в нас жизнь. С любимым человеком все мелочи кажутся такими важными, но во временем они пропадают, и остается только пустота.
Когда он умирал его глаза были закрыты. Это настолько мелочь по сравнению с целым событием, что можно было бы и не обратить на это внимание, но когда любишь весь мир переворачивается с ног на голову.
Мы быстро привыкаем к хорошему, ведь это именно то, чего мы добиваемся. Делаем все поступки, работаем, терпим, совершаем намерянные убийства и пытки - чтобы ощутить что-то хорошее. Пусть вы делаете что-то не для себя, но вы ведь будете довольны результатом, а это хорошо? Только одно останется таким навсегда - когда летом слишком жарко - мы хотим зиму, а когда зимой слишком холодно - мы хотим лето.
Глория открыла рот, сделав легкий выдох, и попыталась сфокусировать зрение, чтобы хоть что-то видеть вокруг себя. Она отложила ноутбук, и запутавшись в проводе от интернета и зарядном устройстве, она сползла с кровати прямо головой вниз. Ухмыльнувшись, от совпадения только что ею написанного и только что сделанного, она подвелась и ушла из комнаты, чтобы поставить чайник. Погода оставляла желать лучшего, и девушка прикоснулась своей рукой к своему носу, и подумала, что он очень-то и холодный. Наконец выходные. Лори, как и любому другому человеку, находящемуся в состоянии депрессии, нужен был нормальный сон. Из-за своей ипохондрии, переросшей в еще что-то похуже, она панически боялась плохого физического состояния, но когда ее душевное состояние ухудшилось практически до самых темных глубин - ей как-то и всё равно стало.
Неожиданные слишком плохие или слишком хорошие события дают толчок к переменам в повседневной жизни, это происходит с каждым, ведь по-другому справиться или радоваться невозможно. Кого-то вдохновляет событие и человек начинает писать песни, стихотворения, рисовать, петь. Глория очень любила петь. И хотя в ее семье никто не имел голоса или желания чтобы петь - её это завораживало, и с ранних лет она пыталась выработать себе голос хотя бы так, чтобы никого вокруг неё не тошнило, когда она начинает напевать что-либо. Бывает, если песня хорошо звучит в её исполнении, по её же мнению, то она может напевать её и проходя среди людей в центре города, просто вставив в уши наушники. А бывает, что даже в глухих районах города, поздно вечером, возвращаясь домой, она оглядывается чтобы никого не было в километре от нее не потому, что маньяков много бывает, а чтобы не перед кем не позориться.
Как и сейчас, девушка оделась в свои любимые шерстяные чулки и еще немного одежды, и взяв чай с собой в бумажном стаканчике, начала напевать что-то грустное прямо в лифте. Музыка в наушниках была настолько легкой и непринужденной, что Глория закрыла глаза, и бормоча что-то шепотом про себя, совсем не заметила приближающейся угрозы, когда открылись двери лифта.
- Чееерт, простите меня пожалуйста, не надо было мне так спешить, - это был Макс. Обычный смазливый мальчик с 6 этажа. Глория редко его видела, люди говорили, что он попал в аварию и сломал две ноги, но ей было не до этого. И прямо в этот момент он врезался во впереди стоящую девушку и весь её чай оказался на куртке.
- Эмм..-Лори подняла взгляд на парня. Он нелепо стоял и улыбался, стягивая свою синюю шапку на другую сторону головы, своим нервным чесанием лба.
- Давай я куплю тебе другой чай, но только очень быстро, как видишь мне надо бежать, - девушка подумала, что зря он еще раз не сломал обе ноги, ведь куртка, которая облилась кипятком, пренадлежала Оскару. Хорошо, что чая было не так много.
- Уууходи, пожалуйста, - сказала она, и обошла юношу.
Путь был незапланирован, так что Лори просто вышла из подъезда и выбросила пустой стаканчик. На мокроту куртки ей было наплевать, ноги вели её в такт звучанию нот, и таким образом девушку занесло через два квартала.
Школа вокала "Драйв". "Неплохо" - разнеслось у Лори в мыслях, и она решила зайти.
Едва ступив два шага в сторону девушки, что сидела за столом через стеклянную дверь, Глория почувствовала давление в голове, и в глазах потемнело.
Едкий запах нашатыря и сознание снова возвратилось почти в свою норму. Мужчина в белом халате светил фонариком прямо в глаза и Лори резко развернула свой взор, чтобы избавиться от этого явления. "Дайте ей воды" - послышалось где-то вдалеке, но глаза снова начали невольно закрываться.
Очнувшись во второй раз, девушка начала принюхиваться к депрессивному запаху больницы. Подняв веки, она увидела знакомое лицо. Мама.
- Как ты? - спросила она, - Тебе лучше?
- А что со мной? Как я сюда попала? Что случилось? - Задавать сто вопросов за секунду было у них семейным.
Девушка стала глядеть в стену неподвижным взлядом, тем самым вспоминая сны, которые она видела, пока её не было в сознании. Она идет по темному коридору, и с каждым шагом все больше слышится собственное дыхание, вокруг неё множество дверей, но они все не для неё. Проходя разные двери слышны крики и смех маленьких детей, музыку 70-х, а она идет все дальше и дальше. Дойдя в тупик коридора перед ней стоят три двери. Она решается открыть среднюю, но она заперта. Тогда она пытается открыть первую, но там очень темно и совсем ничего не видно, будто сама суть мрака застряла за порогом этих дверей, это её пугает и Лори закрывает их. Девушка открывает третюю дверь и перед ней стоит он, её родной отец. Йен. Он стоит совсем напротив, а сзади него комната, совсем не похожа на обычную, но он не смотрит на нее, а будто разглядывает что-то немного большее чем она. Вдруг, кто-то заходит в комнату, в которой он находится, и одним его взмахом руки будто по экрану - закрывается дверь, что стоит напротив Лори. И от громкого хлопка она просыпается.
- Ты упала в обморок, врачи сказали, что ты очень измотана и обезвожена, сказали, что ты нормально не спишь уже долгое время, так что мы с тобой еще поговорим об этом серьезно, вздумала она себе что-то, я тебе покажу что такое измотана, просто уснула, и не более.
Глория, как всегда, узнавала свою мать, вместо того, чтобы пожалеть она всегда сразу обвиняла ее, и в сердце у нее закололо. Решив не портить себе здоровье нервами еще хуже, она просто закрыла глаза и ничего не хотела слышать, только лежала, чтобы капельница доделала свое дело.
В палату зашла женщина лет 40 с белоснежными волосами и , конечно же, в белом халате.
- Здравствуйте, миссис Макдональд, она так и не очнулась? - спросила она, и Глория в тот же момент открыла глаза.
Женщина подошла к кровати и достала из кармана маленький блокнот.
- Привет, - сказала она, - тебе лучше?
- Да, а объясните, пожалуйста, почему я отключилась.
- У тебя состояние острого стресса, тебе нужно побольше спать и есть, мы тебя прокапаем, а далее я выписываю тебе направление к хорошему психотерапевту мадам Ковальски, и тебе стоит сходить, если не хочешь умереть такими темпами, - женщина говорила строго и в то же время с беспокойством.
- Та я с удовольствием, - ответила Лори.
- Не говори ерунды - сказала её мать.
Женщина ушла, а Лори так и осталась.
Следующий день проходил очень медленно, словно кто-то взял и превратил его в большую жевачку, и начал медленно её тянуть с двух сторон. Так же гадко и медленно проходило время сегодня. Сидя на паре, в огромном душном кабинете, с огромным душным эхо, у Лорґґґи просто плавились мысли. Преподаватель будто кричал, и это еще больше давило на неё. Девушка оглянулась по сторонам в поисках чего-то хорошего, но все её "друзья" отсутствовали на паре. Кто-то стучит в дверь.
- Извините. - грубо отрезал Джордж, и направился к свободному месту.
Он был высоким загадочным парнем, с которым никто никогда не говорил. Возможно потому, что люди такого возраста и окружения просто боялись его огромного шрама на лице, или может его длинных черных волос, или же темной одежды и уверенной грустной походки. И на удивление он сел прямо возле Глории.
- Привет, - сказала она, просто потому, что надеялась найти в нем какое-то утешение.
Парень не обратил на нее внимание и она повторила свою реплику.
- Кхм,кхм, привет.
- Ты это мне? Ну здравствуй, - он загадочно посмотрел прямо ей в глаза и у нее даже немного пробежались мурашки по коже. Понятно почему с ним никто не говорил.
Парень достал из сумки тетрадь и открыл ее на страницах, где были нарисованы непонятные для Лори фигуры.
- Что рисуешь? - спросила она.
- Это просто наброски - сказал Джордж.
- Мне тоже нравится рисовать, но так хорошо никогда не получалось, - девушка слегка улыбнулась.
Он молчал. А Глория не собиралась снова сидеть в одиночестве.
- Как думаешь, мне стоит сходить к психотерапевту? - вопрос застал парня в расплох.
- А ты боишься?
- Я и не знаю, может это мне поможет. - сказала она, и заметила остановившийся взляд преподавателя на себе. Девушка опустила глаза, тем самым дав понять, что ей стыдно и она больше не будет так громко разговаривать.
- Давай после пар поговорим - прошептал Джордж, и поправил свои длинные волосы, которые были длиннее чем у нее раза в три.
В ожидании хоть какого-то разговора для Лори оставшийся кусок дня в университете прошел довольно быстро. Толпа студентов выходя из кабинета гудела, радуясь окончанию "мучений". Глория шла последней, и не наблюдала своим взглядом парня, с которым она договорилась встретиться. Поняв, что всё как всегда, она просто поплелась к выходу из корпуса. Завернув за угол, её кто-то схватил за руку, тем самым остановив её шаг среди толпы.
- А, это ты. Ты меня напугал. - сказала она на выдохе.
- Я свои слова держу.
Джордж был непоколебим. Видимо жизнь его нормально потрепала, судя по шраму, та и вообще по всему остальному. И он снова молчал, поэтому Лори решила начать разговор первой.
- Я просто вчера в обморок грохнулась два раза, - это её рассмешило, а парень просто с обычным нерушимим выражением лица приподнял брови, - и мне дали листочек с направлением к некой миссис Ковальски.
Теперь на серьезном лице Лори увидела в глазах некий страх.
- Лучше не ходи к ней.
- Ты ее знаешь? - девушка догадывалась откуда.
- Было дело, - отрезал Джордж и затянулся дымом сигареты.
- Ну а вообще, это твои проблемы и только тебе решать что ты с ними будешь делать - парень приподнял руку, показав ей "пока" и просто развернулся и ушел.
Глория не успела выразить хоть в какой-то форме свое то ли недовольство, то ли удивление, ведь в этот же момент в кармане зажжужал телефон. На экране высветилась надпись "Аманда".
- Привет, все хорошо? - спросила Лори, ведь девушка никогда ей не звонила первой до этого момента.
- Да, да, а что ты так спрашиваешь сразу?, - наверное это казалось странным, - В общем, мы узнали когда суд - в голосе слышалась нескрытая грусть.
- И когда? - спросила Глория у сестры Оскара.
- На его день рождения...
- Мда.
Оскар умер не собственной смертью. Не от болезни, не на руках семьи, не рядом с близкими. Совсем не ожидая этого. Он не успел подготовиться, сказать последние слова, попрощаться, не успел почувствовать страх. Он просто ехал на заправку на своем мотоцикле и перед ним через сплошную полосу выехала машина даже без включенного поворота. Скорости 150 км\час на 130\км час и удар. Шлем в дребезги, мотоцикл в дребезги. А водитель без единой царапинки просто вышел, и даже не подошел к нему, а начал кому-то звонить. В его машине нашли оружие, машина была не его собственная, еще и не оказал малейшую помощь или беспокойство. Люди говорят, что несколькими годами ранее, он толкнул маленькую девочку в реку и она утонула, и всё приняли как несчастный случай, но какой-то дедушка, стоявший на другом краю реки, это видел, и так и утекли все слухи об этом. И как после такого обычным людям верить в справедливость, если хорошие люди умирают, оставляя все надежды и мечты виснуть в пространстве, а плохие остаются в живых, даже не заслуживая этого?
- Надеюсь, что этого маньяка посадят и изолируют от людей, это будет лучшим подарком, - сказала Лори, и звонок закончился.
Ветер становился сильнее и пробирался своим холодом сквозь маленькие щели между пуговичками на одежде, и девушка устранилась домой.
"Каждое мгновение непредсказуемо и несет с собой некую тайну. Конечно же, только для тех, кто жив и живет в прямолинейной версии времени, Оскар же видел все время сверху."
- Так, стоп, какой Оскар? - сказала Лори вслух, и стерла последнюю строчку из своего ноутбука.
"Наверное, я схожу с ума" - подумала она и спустилась ниже в своей кровати, отложив компьютер на другую её половину. Глаза зачали закрываться сами по себе, и делая каждый вдох всё менее глубоким и насыщенным, на девушку накатила пелена сна.
Для кого-то сны это своеобразный вход в параллельный мир, или же потусторонний мир, для кого-то другого это просто рандомные нейронные вспышки в мозге, из-за состояния полного расслабления, и сны это просто картинки фантазии, которые развлекают человека, когда он отдыхает, то есть переплетение сознания и подсознания и обработка информации, для совсем других же - сны как сказки, наши мечты и фантазии, или страхи и боязнь чего-то, о чем мы сами себе сказать не можем, для третих это предвещение будущего, намеки судьбы или же предупреждение от чего-то большего. И для каждого мнение о снах останется таким навсегда.