Я шёл по синей от вечера улице с красными бликами солнца на стекле луж... "Тихо, хорошо..." - всё время нашёптывал мне Кто-то. Бульвар был пуст и напоминал отраженные друг в друге два зеркала с его бесконечно удаляющимися фонарями слева и справа. Клетки плитки под ногами напоминали о шоколаде, и от этого приятно хотелось есть, так как я знал, что дома ждёт меня жареная картошка и прохладное пиво. От небывалого счастья во мне что-то подпрыгнуло, достало до самой головы, от чего она закружилась, и я, шарахнувшись в сторону от фонарного света бульвара, рухнул в пустую, казалось, черноту набережной. И вдруг в этой пустой черноте натолкнулся на что-то мягкое. "Слава Богу, не фонарный столб", - усмехнулся Кто-то. "Слава Богу!" - почему-то вслух согласился я с Кем-то и вынырнул на свет бульварных фонарей.
- Это ещё за что? - спросили из темноты, и от туда показалась на свет чья-то фигура.
- Да так, за столб - задумчиво ответил я, - то есть не за столб.
- А... - сказал человек, стоящий теперь рядом со мной.
Я посмотрел на него. "Да, в сущности, ничего особенного..." - оценил Кто-то. "Только гетры ему зачем?" "И, действительно, зачем ему гетры?" - подумал я ...Человек был совершенно обычный, только зачем-то держал в руках синие гетры.
- А - сказал человек и закинул гетры на плечо, - А я думал - мне...
- Ну, в какой-то степени, и вам - подумав, ответил я. - Ведь, если бы это были не вы, то, возможно, у меня было бы сотрясение мозга.
- Ну, если так, то пожалуйста, - ответил он.
Беседа не клеилась, и, сказав, что я очень спешу, я целеустремленно зашагал по плиткам бульвара к удаляющимся фонарям.
- А куда же вы спешите? - крикнул он мне вдогонку.
- Туда...- не задумываясь, ответил я и махнул туда, куда шел.
Человек засунул гетры в карман куртки, и догнал меня.
- Я спешу в ту же сторону, - он явно не желал прощаться со мной.
Мне не очень хотелось общаться с ним, да еще все время вспоминалось пиво, но человек настойчиво шел рядом и, вероятно, был в хорошем расположении духа и ему хотелось с Кем-то поделиться. "Ну и ладно", - сказал Кто-то. - "Если ему так хочется, мы поговорим".
- Что Вы здесь делаете? - спросил я первое, что пришло в голову.
- А я, как и вы, гуляю, иду домой, где ждет вкусный ужин.
"Откуда он знает, что я иду ужинать?" - подумал я , - "По моему виду не скажешь, что я хорошо ужинаю каждый день". Но человек перебил мои мысли, неожиданно ответив на мой вопрос.
- А заешь, как я догадался? Просто, ты счастлив как раз настолько, насколько может быть счастлив бедный студент, если его ждет плотный ужин. Я тоже когда-то был студентом, если можно так сказать, в общем, учился; поэтому могу тебя понять. Меня зовут Вилерт. Теперь я учитель, хотя некого учить...
"Как все просто..." - у меня отлегло от сердца, и я поспешил ответить вежливостью на вежливость Вилерта.
- А меня зовут Аркадий. Я тоже буду учителем, физики. А почему у вас такое странное имя?
- Я не знаю, наверно, так назвали. Я совсем не помню своих родителей. Мать умерла сразу, как я родился, а отец на войне погиб. Я рос у моей тетки. Она говорила, что родители еще до рождения знали, как меня назовут. А учителем лучше не становись, тем более физики.
- Это еще почему? - мне уже стало интересно разговаривать с Вилертом.
- Говорю же, некого учить будет, тем более физике.
- Как некого? Я же учусь у учителей и, между прочим, физике!
- Нет, он, определенно, ничего не понимает... - сказал в пустоту Вилерт, - Вот сам посуди, разве ты что-нибудь знаешь из физики кроме законов и формул?
- Нет. А что еще нужно знать?
- Куда их применить.
- Но ведь есть множество отраслей, где без этих формул никуда не деться.
- Например, изготовление оружия?
- Ну почему именно это? А как же самолеты, машины, лаборатории...
- Вы имеете в виду бомбардировщики, танки и химическое оружие? Вы никак не можете, да и не хотите понять, что от ваших формул и изобретений лучше не становится никому. Разве в веке, например, десятом, стояла так остро проблема человека, его жизни, а точнее выживания? Да, была чума, холера, но за одну II мировую войну умерло столько, сколько за сто лет от чумы. И, вообще, вы никогда не задумывались над тем, что, чем больше мы придумываем лекарств, что бы продлить себе существование, тем больше и больше появляется новых смертельных болезней и опасностей, а жизнь становиться все короче и короче. Нет, он абсолютно ничего не понимает...- безнадежно, опять же в черноту простонал Вилерт.
"Что он вообще хочет?" - с негодованием брякнул Кто-то.
- Да какая тебе разница! - отрезал я в ответ, так как сам негодовал побольше Кого-то.
- Это Вы мне? - удивился Вилерт.
- Нет, не Вам. - поспешил я оправдаться.
- А кому же?! - с еще большим удивлением спросил он.
- Сам себе... - буркнул я .
- Ух ты! - снова обратился в пустоту Вилерт. - Все не так плохо, как я думал. Ну ладно - обратился он ко мне, - Не будем об этом. У меня несколько иной профиль, нежели у тебя, Аркадий.
- Да. - я был рад смене темы разговора, от которой у меня начала заболевать голова. - Вы, видимо, более гуманитарный человек.
- Да, гуманитарный, лучше даже сказать - гуманный.
- А что же вы преподаете? Наверно, философию?
- И это тоже, но больше психологию.
- Интересно. И что же, разве нет учеников? Это, по-моему, сейчас очень модно, изучать философию и психологию.
- Такую, как преподаю я - нет.
- А что же в ней эдакого?
- Ничего в ней нет эдакого! В ней ничего нет! Ни законов, ни формул, ни правил.
- Но как же тогда ее изучать? - я опять перестал понимать Вилерта.
- Вот видишь, и ты не хочешь учиться! - обреченно вздохнул он.
- Нет, предположим, я хочу! А как?
- А разве тот, кто хочет учиться чему-то, вначале узнает, как учиться вообще? По-моему, если что-то тебе нужно, ты сделаешь все, что угодно, лишь бы добиться этого, не важно, как. А раз тебя интересует сам процесс, значит результат уже не важен.
- О, Господи! - вздохнул я.
- Что? - переспросил Вилерт.
- Нет, ничего! Я просто никак не пойму, чему же здесь учиться, если учиться нечему?
- Да ты не глуп! - радостно завопил Вилерт. - Это же совсем другое дело!
- Какое другое? Как не глуп? По-моему, я ничего не понял, - голова окончательно заболела, и желудок призывно требовал поспешить к столу.
- И не надо ничего понимать, понимаешь?
- Нет!
- Здорово! Наконец-то ты на правильном пути! - Вилерт, казалось, был вне себя от счастья.
- На каком таком пути? - с недоверием спросил я, и встал, как вкопанный, чтобы не было даже моего пути домой.
Все было слишком сложно и странно во всей этой ситуации. Единственное, что я мог понять, это то, что моему новому знакомому что-то от меня нужно. А что может быть нужно только что встретившемуся тебе человеку на темной набережной, тем более чего-то ждавшего и притаившегося, чтобы его не было видно...? "Слушай, он нам зубы заговаривает!" - осенило Кого-то.
- Вы что, сумасшедший? - заорал я в ужасе от посетивших меня мыслей.
- С чего ты взял? - спокойно спросил Вилерт.
- Вы о таком говорите! Только сумасшедший способен сказать, что чтобы изучать, не надо изучать, и что не нужны лекарства. Вы что, лечитесь от наркомании, и у Вас теперь мания преследования лекарствами, и Вы хотите их уничтожить?! - я был дико напуган и орал, как резаный.
- По-моему, сейчас больше ты похож на сумасшедшего! А вообще, подумай, почему людей считают сумасшедшими?
- Ну, не знаю... - меня от страха заклинило, и ничего не мог больше придумать, кроме стандартного "не знаю".
- Стоп! Спокойно! - Вилерт положил мне руку на плечо - я уже понял, что ты умный человек, и тебе не зачем повторять одно и то же. Подумай спокойно, тебя ведь тоже называли сумасшедшим?
- Да...
- А за что? Только не говори опять "не знаю", а то ты станешь похож на гения.
- За что? - я судорожно вспоминал что-то, хотя прекрасно знал и помнил, что меня чуть ли не каждый день удостаивали этим званием. - Ну, - выдавил я из себя - ну за то, что я сам с собой разговариваю.
- Вот это да! Отличный пример! - Вилерт, действительно, был хорошим психологом, он даже стал похож на психотерапевта, снисходительно смотря на меня, как на заблудившегося в потемках сознания пациента...- А знаешь ли ты, почему они тебя так называли?
- Ну, не знаю?...- тут я, по правде сказать, действительно не мог сказать ничего кроме.
- Опять ты за свое! Ну сам посуди: сами они разговаривают сами с собой?
- Нет! Стали бы они ко мне тогда лезть - сами бы получились сумасшедшими!
- Точно! Значит, ты сумасшедший потому, что не такой, как они?
- Значит...
"Может он гипнотизер?" - прорывался Кто-то сквозь возрастающее доверие к Вилерту.
- Ты что! Да ну тебя! - отрезал я.
- Что? - возмутился Вилерт, а потом его лицо прояснилось улыбкой - Это ты ему? Не надо с Ним так жестоко.
- Ладно... - я совсем уже поверил ему.
- Ответь мне вот еще на какой вопрос, - продолжал Вилерт - Кого больше : нормальных людей или сумасшедших?
- Нормальных людей.
- Точно! А тогда , кого больше: дураков или гениев?
- Дураков.
- Так вот: посуди своим аналитическим умом: получается, что в мире мало гениев и сумасшедших. А кто такой в сущности своей гений? Не тот ли, кто отличается от других людей? Так вот что получается: большинство гениев признали только после смерти. Так? А кем они тогда получались для своих современников?
- Сумасшедшими... - я плохо уловил своим "аналитическим" умом мысль Вилерта, но он был настолько убедителен, что я и не сомневался в заключительном выводе.
- Правда - поспешил поправиться Вилерт - это не значит, что каждый сумасшедший - гений, но уж точно, что каждый гений - сумасшедший. Так что не спеши называть кого-либо сумасшедшим, ведь тем самым ты, возможно признаешь в нем гения.
- Это Вы про себя? - с сарказмом спросил я.
- Нет...Со мной ты, возможно, оказался прав... - он на секунду замолчал, - хотя я, в сущности не отношусь ни к одним, ни к другим, ник третьим.
- Кто же Вы тогда такой? - с изумлением спросил я. Мне показалось, что разговор наш дошел до высшей, главной точки, и я с нетерпением ждал, что же он мне ответит, зная, вернее думая, что это очень важно сейчас. Но то, что ответил Вилерт не только не ответило на сложившиеся в моей голове вопросы, но создало их еще больше, отчего мне стало как-то не по себе.
- Кто я? - усмехнулся Вилерт. - Учитель, которому некого и нечему учить, в сущности - никто. Понял?
- Нет.
- Вот и отлично! Зачем тебе понимать это, а? Аркадий?
- Незачем! - сказал я почему-то уверенно, наверно, от страха, да, от этого чувства, когда мурашки по всему телу, словно из ведра неожиданно на голову вылили ледяной воды.
- Правильно! - как-то по-доброму, по-отечески сказал Вилерт и обнял за плечо.
Мы шли по бульвару и разговаривали о разном, не помню о чем конкретно, но о важном, как мне кажется. Я ничего не понимал, но меня не покидала слепая уверенность, нет, вера в то, что я это когда-нибудь пойму. Почему? Не знаю! Да и зачем мне знать почему? Не лучше ли не знать для чего?! Да и это, в общем-то, не совсем то. Мы шли и просто разговаривали ни о чем! Вот! именно ни о чем! Но мне жаль, что я больше спрашивал, чем Вилерт говорил. Потом пошел дождь. Но почему-то я не ощутил свежести. Да, я согрелся под теплыми каплями воды, но в месте с этим теплом ощутил запах падали, свалки какой-то. Вилерт говорил что-то, то есть отвечал на мой очередной вопрос, и, видимо, закончив, замолк. И тут я вспомнил про гетры, которые сейчас, как я помнил, должны были лежать в кармане его куртки. "Зачем же ему синие гетры?" - к тому же назойливо повторял мой вопрос Кто-то.
- Вилерт! А зачем тебе синие гетры? - спросил я.
- Пошел вон отсюда! - неожиданно услышал я в ответ.
Я повернулся в сторону Вилерта и увидел скамеечку в темноте набережных деревьев и оборванного пьяницу, развалившегося на ней и натягивавшего на босые, грязные ноги синие гетры.
- Пошел вон, я сказал! - прошамкал пьяница. - Это мои личные гетры, тебе-то они зачем?
- Ой, простите! - почему-то извинился я и потер ушибленный лоб.
Я вышел на свет бульварных фонарей и пошел по шоколадным плиткам бульвара домой, где ждал вкусный ужин. Не знаю, действительно ли я видел Вилерта и говорил с ним, только с тех пор меня чаще стали называть сумасшедшим.