Ярина Катич. Глава 1. Из забывших меня можно составить город

Глава 1. Из забывших меня можно составить город(1)

В Ялиисе, центре союзных государств, наступало утро. Как любой портовый город, он просыпается задолго до первых лучей солнца, а правильней сказать — и вовсе никогда не спит. Ночь напролет гудят дешевые кабаки: отмечают удачные сделки купцы, отдыхают после возвращений из длительных плаваний моряки, заливают свои неудачи вином пьяницы.

Ближе к рассвету начинает оживать сам порт. Еще затемно отправляются за утренним уловом местные рыбаки. Одновременно с ними к пристани подъезжают торговцы на телегах. Поочередно причаливают лодки, заполненные рыбой, добытчики выгружают дары моря и несут их к торговцам, где начинается спор о цене свежего ночного улова.

Среди этого шума и гама к причалу пришвартовалась ничем не примечательная рыбацкая лодка с двумя мужчинами на борту. Только вот один из них рыбаком не был. Едва слышно звякнули монеты в кошельке, незаметно переданные из рук в руки. Опытный купец или заядлый вор по звону бы определил — золотые, но ни тех, ни других поблизости оказалось — только мелкие торговцы. После передачи кошеля пассажир в плаще и широкополой шляпе ловко запрыгнул на пристань и, убедившись, что не привлек ничьего внимания, пружинисто зашагал по направлению к городу.

Оставшийся в лодке рыбак суетливо сунул полученные монеты за пазуху, воровато осмотрелся, пробормотал что-то про треклятых эльфийских выродков, чтоб им провалиться, и принялся выгружать на пристань ночной улов.

* * *

Городские ворота принято отворять с четвертой орой(2) адмеридиема(3). Такое время, по мнению сената, позволяет крестьянам и ремесленникам, проживающим в округе, с утра поспеть к открытию рынка, палаток и лавок. Однако сегодня, на удивление стражников северного въезда, ворота поднимать не довелось. Началось все с того, что в за ору до открытия врат сидящий в сторожке Микка услышал отдаленный топот копыт.

— Слышь, Лас, едет кто, — прислушался он. — Вроде двое, — продолжил стражник после паузы. — Может, зайти на стену глянуть?

— Ничего, подождут ору — никуда не денутся, — сонно отозвался пригревшийся возле очага Лас. — Сенат с наместником приказали в начале пятой оры открывать — вот в начале пятой и откроем. А порядочные люди в такую рань не ездят. Вон даже королевские гонцы ночами в трактирах останавливаются — это тебе не прежние времена. Спокойствия на дорогах больше нетути, даже в округе, — стражник смачно зевнул, проведя рукой по пышным усам, потянулся на стуле, похрустев косточками и погремев доспехами. — Если тебе охота по сырости наверх переть — так вперед, а мне и тут хорошо, — сказал он и взял в руки кружку горячего травяного настоя.

Стражники прислушались. Шум копыт достиг въездных ворот и стих. Лас и Микка замерли в ожидании оклика и в предвкушении ругани гостей, желающих попасть за ворота. Такое случалось. Загулявшие сынки купцов и аристократов по каким-то неведомым причинам считали, что весь мир обязан им угождать. Стражникам регулярно доводилось слышать в свой адрес самые заковыристые угрозы и проклятья. Но наказ сената полуострова был строг — с десятой оры аднокте(4) и до четвертой оры адмеридиема никого в город не пускать и ворота держать закрытыми. То же самое касалось и ворот округа, размещенных на въезде на полуостров Марий.

Помимо ворот при въезде, на Марий можно было попасть только по морю, через Ялиисский порт или несколько гаваней и пляжей, то тут, то там встречавшихся среди крутых скал полуострова. Однако порт хорошо охранялся, а пляжи и гавани были надежно защищены крутыми скалами с узкими проходами и хорошо укрепленными дозорными пунктами. Таким образом, весь округ был неприступен, а въезды в Ялиис не требовали большого количества охраны. На ночь же все ворота города были закрыты и попасть внутрь можно было только на рыбачьей лодке, в то время как на дорогах Мария хоть ты правитель, хоть купец, хоть бродяга — все равны меж собой, покуда ворота не поднимут.

К изумлению стражников, вместо просьб о поднятии ворот они вдруг услышали до боли привычный скрип крутящегося затвора, поднимавшего массивную чугунную плиту. Этот ворот удавалось повернуть лишь при помощи четырех коней-тяжеловозов дорогой, шайрийской масти, но стражники точно знали, что незаметно вывести животных из конюшни и поставить в упряжь было попросту невозможно. Ошарашенные таким произволом и наглостью, похватав шлемы и мечи со щитами, мужики выбежали за двери сторожки.

Ворот вращался сам.

Лас с Миккой уставились на него, вытаращив глаза. Тяжелейшая резная чугунная плита гномьей работы, весившая добрых двести талантов(5), поднималась абсолютно самостоятельно.

— Мик, ты это видишь? — сиплым голосом спросил Лас.

— Ага, — подтвердил Микка, не веря своим глазам.

Тем временем плита была поднята и закрутился второй ворот — поднимающий чугунную решетку. Стражники подобрались, посерьезнели и насупились. Поняв, что повлиять на происходящее не в силах, они решили сделать единственное, доступное им сейчас — принять бой.

Решетка поднялась необычно быстро. Следом за ней взвились в воздух три массивных засова, с гулким грохотом упав неподалеку от ворот на каменную мостовую. Резко распахнулись тяжелые створки из первоклассного драконьего древа — последняя преграда для непрошеных гостей.

* * *

В город въехали два всадника — мужчина и молодая женщина. Двигавшийся первым мужчина, определенно был из воинов: высокий, худощавый и жилистый, как будто рожденный в седле — он не ехал, а плыл. Попав под свет факелов, он остановился, позволяя своей спутнице нагнать его. Теперь у стражей появилась возможность рассмотреть незнакомца. Его черные волосы, забранные матовым стальным обручем, убранные в косу с вплетенной серо-голубой атласной лентой, и яркие серые глаза холодного стального оттенка выдавали в нем представителя народа виен. Движения были аккуратными, лаконичными и обманчиво расслабленными, но каждый знал, что виен — легенда среди людей. Идеальные, безупречные воины, прирожденные охотники, лучшие кузнецы по оружию.

Его спутница, напротив, была обычной девушкой. Темные волосы, скрученные в узел на затылке, карие миндалевидные глаза, правильные черты лица, не худая, но и не толстая. Среди аристократов ее бы назвали пышной, зато простой люд как раз ценил девушек такой комплекции: грудь, попа, талия — все при ней. Принять ее можно и за симпатичную крестьянку, если бы не умный взгляд проницательных глаз и идеальная посадка в седле с безупречной, горделивой осанкой. Видно было, что «лицо» она держит из последних сил. На лбу у девушки выступила испарина, под глазами пролегли глубокие тени, сама она была неестественно бледна. Складывалось впечатление, что все, о чем она мечтает — горячая ванна и мягкая постель.

Чуть позади всадников из сумрака неспешно шел огромный марикс(6), похлопывая хвостом по задним лапам. Животное нервничало и с беспокойством поглядывало на девушку. Остановившись рядом со всадниками, он окинул стражников тяжелым взглядом хищника и лег на землю.

— Извините за причиненные неудобства, — произнесла девушка, первой нарушая тишину и внимательно рассматривая стражников, все еще находящихся в боевой стойке. — Я знаю, что ворота открываются позже, но нам нужно попасть в город до рассвета. Какая сейчас пошлина за вход? — устало спросила она.

— Однократный визит — м-м-медный триплекс(7) с головы, гостевой на септиману(8) — одна с-с-серебрушка, право на проживание — золотой дуплекс(9), провоз товаров и торговые визиты — серебряный дуплекс на менсис(10) или золотой триплекс на цикл(11), право въезда распространяется на одну голову и двоих сопровождающих, — озвучил привычный ценник ошарашенный Лас и опустил оружие. Его напарник последовал примеру старшего товарища, торопливо опуская меч и щит и одновременно выходя из боевой стойки.

— Нам проживание, — сказала девушка, доставая кошелек из складок юбки. — Вы ведь оформляете документы?

— Д-да, госпожа, — кивнул Лас.

— Отлично. Давайте пройдем к вам на пост и заполним бумаги, а то, как вы понимаете, мы спешим, — она дружелюбно и слегка вымучено улыбнулась, пытаясь вызвать расположение у мужчин. — Вашему напарнику, наверное, лучше остаться у ворот, не опускать же их в самом деле... — произнесла она, задумчиво разглядывая въезд в город. После чего, резко повернув голову к своему спутнику, спросила: — Дар, ты мне не поможешь?

Не произнеся ни слова, виен моментально спешился и помог ей спуститься на землю. Взяв в руки лошадиные поводья, он посмотрел на коновязь, как будто что-то прикидывая, после чего показал поводья мариксу. Тот лениво подошел и аккуратно взял в пасть кожаные ремни. Пристроив лошадей, мужчина подал своей спутнице руку и она, прихрамывая, медленно пошла к сторожке.

Лас поспешно отворил дверь, пропустив гостей вперед. Подвинул стул, чтобы девушка устроилась поудобней, а сам быстро сел за стол, разложил письменные принадлежности и окунул перо в чернила.

— Ну что ж, давайте запишем, — привычно начал Лас. — Цель вашего визита — проживание. Имя, знак и род занятий? — вышколенно спросил стражник...

* * *

Пол-оры спустя новоприбывшая пара подошла к своим лошадям, где оба положили свитки в седельные сумки. Мужчина бережно усадил спутницу и быстро вскочил в седло сам. Вновь оказавшись верхом, пара поспешила попрощаться со стражниками и, подгоняя коней, рысью поехала в город. Марикс не спеша поднялся, на прощанье окинул Ласа с Миккой тяжелым взглядом, в три прыжка нагнал лошадей и потрусил следом.

Небо продолжало понемногу светлеть на востоке. В предутренней тишине долго был слышен мерный стук копыт удаляющихся всадников.

— Мик, а Мик? — вопросительно завел Лас, глядя вслед удаляющейся парочке.

— Что? — недовольно пробурчал Микка, смотря на дорогу и заприметив первую повозку, движущуюся по направлению к городу, сулившую неуемную радость крестьян по поводу поднятых досрочно ворот и последующую головомойку при сдаче рапорта начальству.

— Знаешь, что самое интересное? — все еще не отрывая взгляда от дороги, ведущей в город, спросил Лас.

— Ну чего уже? — Мик перевел взгляд на напарника.

— Мик, та баба... Она Творец. Мик, она не просто Творец, у нее триплекс на Творца, — ошарашено выпалил Лас, глядя другу в лицо.

— Твою ж налево! Ты уверен? — переспросил Мик.

Удивление стражников было вполне оправданным, триплекс был высшим кастовым знаком. Достигнув пятидесятого цикла, все жители союзных государств могли по своему желанию пройти ритуал Определения. В центре Ялииса находился храм, где смотрители могли примерить на руки Кандалы любому желающему. Кандалы, издавна изготовленные Первым Творцом, определяли кастовую принадлежность человека, измеряя, насколько выражена у него склонность к тому или иному занятию. Для магов было отведено две касты: Творцы, они же гранд-маги — люди, которые могли создавать магию, и Маги, они же ведьмы и ведьмаки — люди, обладавшие слабыми магическими способностями. В зависимости от выраженности способностей, кастовый знак мог быть униксом(12), дуплексом или триплексом. Триплекс на знаке означал способности к высшему мастерству в рамках той сферы деятельности, которую выберет человек. К сожалению, тридцать циклов тому назад в мире погибли последние гранд-маги, а потому появление еще одного было настоящим событием.

— Да, я сам видел! — продолжил делиться впечатлениями Лас. — Удивительно, что она ворот подняла, могла бы и снести плиту в драконий хвост! Пожалела еще, пошлину заплатила, хотя гранд-маги не обязаны.

— А зовут ее как? — поинтересовался Микка. — Это точно не Она?

— Да имя вроде другое-то. Ту Льяна звали, а эта Кьярой назвалась, — задумчиво потер подбородок Лас. — Вроде у Той ученик с ученицей были. Ты не помнишь точно?

— Да может и были... Кто ж теперь вспомнит, три десятка циклов почитай прошло. Я тогда в учениках ходил, нас на войну не взяли, — вздохнул Микка. — Ничего, поедет грамоту на бляху менять — разберутся.

— Разберутся, — подтвердил Лас. И после паузы продолжил:

— А я был там. Недолго, правда, контузили в первый же менсис и в лечебницу отправили. Как только поджил малость, так тут и закончилось все. Вроде и был в крепости-то, а толку мало. Всю осаду в тряпках на кровати провалялся, со знахарками миловался. Вот же ж, оглобля деревенская, ну смотри куда прешь! — закричал Лас на крестьянина, сидевшего на телеге.

Тот, от радости, что подъехал к городу первым, да еще и ворота оказались открытыми, прибавил ходу и, не успев затормозить, едва не наскочил на стражников. Лас с Миккой в долгу не остались, полив бедного мужика такой отборной руганью, что даже старая деревенская кляча поняла, куда идти ее хозяину и что ему там нужно сделать.

Светало. Начиналось обычное утро десятого дня менсиса Иокор(13).

* * *

Мы часто ведем себя так, будто у нас вся вечность впереди. Но вечности нет — только ночь. Как любая ночь, она заканчивается. Рано или поздно неизбежно наступит утро, приносящее с собой сухость глаз, тяжелые веки и замедленное восприятие реальности. Ночь — время зыбких иллюзий, призрачных надежд и пустых обещаний. Время смерти, в котором важен не миг, а сам процесс.

Рассвет — короткий миг глубокого сна, время, когда все живое предпочитает ненадолго впасть в забытье и отрешиться от мира, где наступает царствование пронзительного ветра реальности, разносящего в клочья туман наших мечтаний и оставляющего после себя лишь холод. Резкий контраст между уютом ночи и отрезвляющей прохладой рассвета заставляет тех, кто остался в живых, глубже кутаться в защитный кокон одеяла, находя в этом уютном мирке временное успокоение, тишину и осознание того, что мы еще живы. Понимая это, мы и укачиваем себя, уходя на время в мир глубоких и самых сладких снов, дающих нам возможность пережить мгновение, в котором все уже умерло, но ничего еще не родилось. Забытье.

Утро же — пора новых свершений, время строить планы и оценивать вероятности. Пора всемогущества и единственное возможное олицетворение нового этапа. Рождение, последовавшее за смертью и забытьем, естественный круговорот жизни, который мы привыкаем не замечать в повседневной суете наших будничных забот.

Я всегда считала, что день моего воскрешения остался в прошлом. Думала, что обрела новую себя где-то в десяти циклах забвения, тоски о потерях, боли приобретений. Но почему-то именно сегодня на рассвете неожиданно ощутила рождение. Начало новой жизни. Открыла себя миру, вернулась в Ялиис, заявив о том, что на земле остался последний гранд-маг. Я пережила ночь, прошла через рассвет и сегодняшним утром войду в новый день.

* * *

Волей-неволей, визит в давно забытый город получился помпезным. Растрата сил на эти дурацкие врата, переполошившаяся стража, первая демонстрация триплекса... Удивляло то, что стражники даже не подумали поднять тревогу. Неужели учений у них давно не было, или инструктажи так редко проводят? И почему на воротах только двое стражников, а возле дозорного окна и вовсе никого? Предрассветный час в середине менсиса Иокор — не самое холодное время, чтобы сидеть у очага и попивать отвары, да и двое стражников — недостаточное количество охраны для врат. Любопытно, когда ко мне явится посланник наместника или сената? Как быстро сработает система оповещения и какова будет реакция на появление нового Творца?

Я задумалась над тем, по какому принципу стоит строить свои отношения с сенатом и аристократами Ялииса. Стоит ли им льстить и скрывать свое истинное лицо, или наоборот, наплевать на всех и вся и быть собой, отбросив все условности? Демонстрировать силу, которой у меня сейчас нет, или раскрыть слабость? Нет, слабость, пожалуй, будет излишней, об этом не стоит знать никому, кроме друзей.

Вдохнув слегка соленый, влажный и прохладный воздух, смешанный с ароматом апельсина, уже отцветающего в чьем-то саду, я отбросила все размышления. Совсем скоро мы доберемся до Лунной улицы, а там меня будет ждать горячая ванна, свежая постель и возможность привести себя в порядок. Дорога была не просто утомительной, она была чудовищной, а после открытия врат и въезда в город я едва сдерживалась, чтобы не начать ныть и ежеминутис(14) спрашивать у Дара, сколько нам осталось до дома его брата. Не то чтобы я не помнила как добраться. Я могла найти дорогу, но долгий путь в седле и въезд в город настолько меня утомили, что я едва держалась в седле. Впрочем, в какой-то степени я была этому рада. Мое отупение, вызванное долгой дорогой и потерей сил, не позволило мне окунуться в эмоциональную пучину жалости к себе и не дало воспоминаниям накрыть меня своей удушающей волной. Мало ли, что было со мной в Ялиисе когда-то. Сегодня я совершенно другая. И мой прошлый опыт не имеет ко мне никакого отношения.

Мне не было дела ни до великолепной архитектуры Верхнего города, которую мы видели лишь мельком, проехав мимо района аристократии, ни до знаменитого своей невероятной растительностью эльфийского парка, ни до разномастных каменных домов среднего класса, ни до милого скверика с прудом, от которого, насколько я помню, рукой подать и до рынка, и до дома Олеи и Лиенса. Мы уже почти прибыли и, хотя я была безгранично рада этому факту, мне предстояло еще одно испытание — встреча со старыми друзьями.

* * *

Виен плавно покачивался в седле, пока копыта его кобылы размеренно постукивали по мостовой. Несмотря на прямую осанку и уверенный взгляд вперед, его слух, мысли и внимание сконцентрировались позади, где ехала его спутница. Не утяжеляется ли ее дыхание, не теряет ли она сознание, не сбивается ли с шага лошадь, почувствовав выпущенные поводья…

Стоит ли взять под узды животное? Или, может, пересадить Кьяру к себе в седло и поддержать, чтобы она не свалилась на мостовую, ослабев от усталости? Хватит ли у нее сил доехать до Лиенса с Олеей и не нужна ли ей помощь? Может, стоило поделиться силой?

Достигнув очередного поворота и незаметно обернувшись к спутнице, он увидел, как она с наслаждением глубоко вдыхает воздух и слегка успокоился. Конечно, усталость никуда не ушла, однако и падать с седла она вроде не собиралась. А до их пристанища оставалось уже совсем немного. Еще два поворота и вот, показалось нужное знание. Крепкий каменный дом, оштукатуренный, покрытый черепками из обожженной глины, без балконов, зато с большими окнами, забранными ровным и прозрачным стеклом. Он так и говорил о надежности, добропорядочности и хорошем достатке тех, кто в нем обитал. Хозяева дома еще спали, об этом говорили ставни, закрытые на первом этаже, но открытые на втором, и тонкая, едва заметная струйка дыма от очага, оставленного догорать ночью.

Дар спустился на землю, помог спешиться своей спутнице, оставил ее и марикса подле двери, а сам с лошадьми направился к воротам во двор.

* * *

Первым делом прибывший в город незнакомец решил осмотреть особняк. А что еще было делать? Врата в город, как сказал рыбак, открываются только в начале пятой оры адмеридиема, а сейчас начало четвертой. Соваться на постоялый двор раньше открытия врат смысла нет — запомнят. Другое дело, если он придет туда ближе к пяти — можно будет сказать, что въехал в город вместе с крестьянами. Сейчас лучше пойти к особняку. Не тратить же время на прогулки по городу, в конце концов...

Статный и высокий мужчина в плаще и глубоко надвинутой широкополой шляпе неспешно зашагал по направлению к Верхнему городу. Так в Ялиисе назывался самый живописный и богатый район города с особняками и виллами, принадлежащими местной знати и аристократии. Здесь не было ни магазинов, ни лавок, ни питейных заведений, только знаменитый эльфийский парк, ограждавший красоту здешних построек от делового и культурного центра Ялииса.

Жить в этом районе мог позволить себе не каждый. Да и принимали далеко не всех — либо потомственных аристократов, либо выдающихся личностей, имеющих триплекс на знаке и репутацию в обществе.

Нашего незнакомца интересовал особняк, принадлежащий Дориасу Лафинду — потомственному аристократу, нобилю(15) и члену верхней палаты сената в девятом поколении. Подробный план дома, территории и всех хозяйственных построек был досконально изучен таинственным мужчиной заранее. Осталось только оценить, как нанесенное на пергамент выглядит в действительности.

Ненавязчиво покрутившись вокруг владений семейства Лафинду, оценив обстановку и исчезнув с улицы до того, как просыпающиеся первыми слуги заметят подозрительного незнакомца, мужчина в шляпе не спеша направился к присмотренному по пути постоялому двору.

Он все рассчитал правильно и, прибыв во двор в начале шестой оры адмеридиема, был одним из нескольких утренних гостей, а потому особого интереса у управляющего и слуг не вызвал. Сняв комнату и наказав принести еду наверх, мужчина поспешил скрыться от любопытных глаз, поднявшись к себе. Его временное убежище на втором этаже постоялого двора было самой обычной комнатой. Кровать, шкаф, тумба с зеркалом, мылом, умывальным тазом и кувшином с водой, обеденный стол и два стула — вот и все убранство. Скромно для аристократии, но шикарно с точки зрения простого люда.

Мыло и зеркало в комнате, прозрачные стекла на окнах, чистейшая постель и полное отсутствие насекомых могли бы считаться шиком в любой части мира, однако в Ялиисе все это было в порядке вещей. Окно выходило во двор, решеткой или ставнями забрано не было. Подождав, пока служанка принесет заказанную еду, он проводил с любопытством поглядывающую на него девушку и запер дверь. После этого тщательно зашторил окно, снял плащ и шляпу, положил их на близстоящий стул и заглянул в зеркало.

Гладкая поверхность посеребренного стекла отразила лицо эльфа. Белоснежная кожа, правильные черты лица без малейшего изъяна, большие вытянутые уши, серо-зеленые глаза, светло-русые прямые волосы. Типичный представитель своего народа. Он тяжело вздохнул, зачесал волосы назад, снял с запястья платок и повязал его на голову, спрятав приметные уши. После этого принялся за принесенный ему завтрак: овощное рагу, яйца, запеченные в лаваше, сладкий сырный пирог и виноградный сок. Планы на день у него были грандиозные и включали в себя сон, сон и еще раз сон. Кто знает, что его ждет ночью и удастся ли ему поспать хоть немного в ближайшие полтора-два дие(16). Оставив посуду на столе, эльф надел плащ и завалился спать, положив шляпу рядом с собой, чтобы в случае опасности вскочить одетым и не тратить ни доли секундо(17) на поиски головного убора.

* * *

Очередное утро не принесло молодому орку ни радости, ни облегчения. Только шум за окном и звуки просыпающегося дома дали понять, что наступил новый день. День — это хорошо. Солнце нагреет камни, тепло дойдет даже сюда и наконец можно будет поспать — станет не так сыро. Воину не пристало жаловаться, но у воина должен меч или хотя бы кинжал, позволяющий прекратить существование, недостойное мужчины. Он не воин. Не смог перегрызть жилы на руках или ногах, чтобы истечь кровью. Не смог биться голову о стену и проломить череп. Слаб духом. «Воин должен быть сильным», — говорил его отец. Он не смог. Он не воин. Прости, отец...

Ночью лихорадило и бросало то в жар, то в холод. Эти твари стащили хлеб, оставшийся от его жалкого ужина. Эх, если бы он мог увидеть хоть одну из них. Но глаза и нос забило гноем. Он уже не может его вычистить и дышать приходится через рот. Макшарра! Не успел словить ни одну из этих юрких, серых тварей. Они не глупы. Понимают, зачем он хлеб оставляет, понимают, что три их сородича были съедены до последней косточки, обретя покой в его желудке. Боятся. Макшарра! Охотиться на них сложно — приходится приманивать. Цепь короткая и позволяет сделать лишь шаг в сторону — за крысами не побегаешь. Макшарра!

Шаги... Это завтрак. Плошка пустого супа, кружка воды и ломоть хлеба. Посуда деревянная, еда жидкая — чтобы пить. Ничего, что можно было бы использовать как оружие. Зачем они его держат? Лучше бы убили!

* * *

Неприметный писарь, снимавший одну из комнат на постоялом дворе, спать обычно ложился поздно, а вставать не спешил. Оно и не удивительно, работал он тут же, на этом самом дворе, выполняя немудреные заказы по написанию писем или оформлению каллиграфических табличек. Однако этим утром трудяге довелось вскочить перед рассветом, поскольку одновременно дали сигналы два браслета-амулета.

Один сигнализировал о том, что в город въехал эльф или эльфы, другой давал сигнал о появлении в Ялиисе Творца. Если визит эльфов необычное, но не являющееся катастрофой событие, то сигнал о Творце был из ряда вон выходящим явлением. Пройти Определение в такое время никто не мог — храм был закрыт. Значит, это гость был извне. Ворота в такое время еще заперты, следовательно, прибыли по морю. Тайно или открыто, вместе или раздельно — вот на какие вопросы писарю следует найти ответы в ближайшие пару ор. А сейчас следует поспешить.

Собрать слухи, узнать, не случилось ли чего за ночь, проверить обстановку в порту, пообщаться с рыбаками и купцами. На всякий случай проведать стражников и узнать, не было ли происшествий. И, конечно же, быть на своем обычном месте к завтраку, чтобы не пропустить свежие сплетни, которые всегда подают вместе с утренним блюдом на постоялом дворе. Уже к вечеру нужно узнать все возможное о новых гостях Ялииса и отправить Господину отчет. Он должен быть доволен расторопностью и внимательностью своего верного слуги.

С этими мыслями худощавый мужчина средних циклов с водянистыми глазами, острым носом и мышиного цвета коротко стриженной шевелюрой поднялся с кровати, зажег свечи, плеснул себе в лицо воды и принялся деловито раскладывать инструменты для утреннего бритья.

Примечания:

1. И.Бродский «Я входил вместо дикого зверя в клетку»

2. Ора — 1 час.

3. Адмеридием — время после полуночи. Т.е. ворота поднимали в начале пятого утра.

4. Адноктэ — после полудня. Т.е. с десяти часов вечера.

5. 10 талантов — 1 тонна.

6. Марикс — животное из семейства кошачьих. Имеет темно-серый дымчатый окрас, обитает в горах Айи. Длина тела без хвоста 3-4 кубито (1,5-2 метра), хвост 1,5-2 кубито (0,75-1 метр), масса в основном 0,8-1,5 талантов (80-150 кг). Самка на 20% меньше и легче. Обычный нормальный взрослый самец крупного подвида весит около 1,3 талантов (130 кг), а самка 0,8-1,1 таланта (80-110 кг). Высота в холке составляет 1,7-2 кубито (85-100 см).

7. Триплекс — тройной номинал чего-либо (в данном случае монеты).

8. Септимана — одна неделя.

9. Дуплекс — двойной номинал чего-либо (в данном случае монеты).

10. Менсис — 1 месяц.

11. Цикл — 1 год.

12. Уникс — одинарный номинал чего-либо. В случае со знаками разнится по размеру уникс— одинарный знак(около 2 см диаметром), дуплекс — двойной знак (около 4 см диаметром), триплекс — тройной знак (около 6 см диаметром).

13. Десятый день менсиса Иокор — тридцатое апреля по нашему календарю.

14. Минутис — минута.

15. Нобиль — потомственный аристократ.

16. Дие — сутки.

17. Секундо — секунда.

Комментарии: 49, последний от 18/06/2014. © Copyright Ярина Катич (yarina.katic@gmail.com) Размещен: 13/04/2014, изменен: 17/06/2014. 30k. Статистика. Глава: Приключения, Фэнтези Мы выбираем, за нас выбирают (по главам)- обновление от 20.10		Оценка: *6.7313** Ваша оценка:
Аннотация: Тридцать циклов назад Лиарт был освобожден от захвачиков - Чужих, ценой жизни нескольких последних гранд-магов. Прошло время и вот в Ялиис, центр союзных государств, возвращается единственный выживший гранд-маг, которую ранее считали погибшей - Кьяра.

Ярина Катич : другие произведения.

Глава 1. Из забывших меня можно составить город

Глава 1. Из забывших меня можно составить город(1)

Примечания: