Как известно, на смену одним впросам всегда приходят другие. Раскрыта тайна ловкой воровки, стала известна роль неприметного писаря, но кто же главный закулисный игрок?
Глава 8. Говорят, что полезно заставать людей врасплох. Никогда не знаешь, что можно тогда узнать(1)
Когда за девушкой закрылась дверь, писарь не сдержался и с удовольствием потер ладони.
О да! Ответ от Господина наконец-то пришел. В неожиданно короткие сроки, но пришел! И не только ответ, но и подробные указания. К лапе присланного сокола было привязано ответное письмо, и крохотный пузырек из тонкого стекла. Узнать, где живет новая магичка, найти лучшего вора, отдать ему записку от Господина, чтобы он пробрался в дом мага и подложил записку на видное место. Когда вор вернется за остатком оплаты — кинуть на пол пузырёк. Каждый, кто окажется на расстоянии трех кубито от разбившегося пузырька, будет телепортирован к Господину.
Писарь был в восторге и предвкушении. От волнения его периодически охватывала нервная дрожь, когда он представлял, как снова окажется рядом с господином. Несомненно, он сумеет завоевать доверие Великого. Наверняка, за его заслуги в Ялиисе ему будет дарована высшая должность после того, как собратья Господина вновь обретут власть. Возможно, со временем он даже сможет стать наместником в одной из провинций. Кто знает, как повернется его судьба.
В одном писарь был уверен совершенно точно — его ждало великое будущее, от одних лишь мыслей о возможных перспективах у него перехватывал дух и начинала кружиться голова.
* * *
Я подскочила во сне, тем самым разбудив Сиа, который спал сегодня рядом со мной. Марикс недовольно поднял морду и издал (издал, т.к. произносят слова) недовольно-мурлыкающий звук, означающий: «Что-то случилось? Все ведь тихо, чего ты подскочила?»
К сожалению, проснулась я не просто так. Установленная на дом «охранка» уведомила меня о том, что на территорию проник кто-то, кому очень нужна была помощь гранд-мага. Ментально прощупав гостя, я узнала о нем довольно много интересного. Мысли прочесть не удалось, что указывало на определенные врожденные способности и нечеловеческое происхождение. Эмоциональный фон не был присущ ни одной разумной расе, с которой я сталкивалась за свою жизнь. Скорость, с которой существо продвигалось, меня поразила. Такое ощущение, что кто-то плыл, рассекая пространство, как рыба рассекает толщу воды. Из отголосков эмоционального фона я ощутила корысть, настороженность, уверенность в собственных силах. Это определенно было интересно.
В данной ситуации проще всего было бы телепортироваться в комнату Дара. К сожалению, это требовало слишком много сил, которые, возможно, позже мне придется потратить на разбирательства с новым гостем. Да и телепортация, исходя из прошлого опыта, не была моей сильной стороной. И хотя со времен своего первого необычного опыта я разобралась в этом процессе гораздо лучше, вероятно, в данной ситуации это был не самый подходящий вариант. Времени идти к Дару не было. Самый простой способ — левитировать себя до перил и перемахнув через них, быстро пролететь на первый этаж. Наш гость обходил там комнату за комнатой. Это отнимало у него время, но как-то вязалось с его целью.
Я уже стояла у двери и открывала ее, наложив звуконепроницаемый полог. Дара же проще всего было позвать мысленно.
«Дар, проснись, у нас гости, на первом этаже в гостевом кабинете, через минутис! Брать живьем, не калечить».
Получив эмоциональное согласие от виен, я вышла в коридор и поспешила перенестись на первый этаж. Через минутис я уже стояла у дверей кабинета. По лестнице стремительно спускалась беззвучная тень, в которой лишь по скорости передвижения можно было опознать виен. Я кивнула Дару, лишь надеясь, что он видит мой кивок, и открыла кабинет.
* * *
От стола по полу стремительно ускользала огромная змея.
— Змеелюд, — только и успел сказать Дар и на мгновение ошарашенно застыл.
Змеелюдов не видели уже несколько тысяч циклов. Во всем мире они давно стали сказкой, преданием и выдумкой, которой пугали детей. Умеют пробраться в любой дом, бесшумны и ловки, не видят иллюзий, могут завораживать людей и некоторых нелюдей — это была лишь малая часть из из способностей, известных любому ребенку из старых сказок.
Мало кто помнил, как они попали в этот мир. Дар слышал, что когда-то, много тысяч циклов тому назад, портал в мир змеелюдов был стабилен и постоянно открыт. Сами представители этого народа были скрытны, в обычном своем облике ничем не отличались от людей, но первое время, после своего появления в этом мире, они не скрывали своей второй сущности. Так все и узнали о змеелюдах.
Что с ними стало позже — никто не знал. Со временем представители люди-змеи перестали проявлять свою нечеловеческую сущность и о них начали забывать. Многие циклы спустя гранд-маги официально объявили о том, что змеелюды покинули этот мир, а портал на их родину давно и прочно закрыт. Постепенно они стали легендой и сказочными персонажами, которыми пугали на ночь детей. «Не будешь слушаться — за тобой змеелюд придет!»
Виен отошел от недолгого замешательства и обнаружил, что Кияра успешно справилась без его помощи. Кьяра каким-то образом подхватила огромную змею невидимой петлей со стороны головы, после чего ловко и быстро засунула его в незримый мешок.
Дар видел раньше, что это такое. Однажды, когда они еще жили в лесу, на поляну возле их дома забрела бешеная лиса. Дело было осенним утром, Кьяра сидела на крыльце, укутанная в покрывала, рядом с ней лежал марикс, а виен был на конюшне — кормил лошадей. Сиа первым заметил животное и начал настороженно приближаться к пришелице и рычать. Однако Кьяра опередила его и оградила лису непроницаемым мешком. Бедное больное животное билось о стенки, скалилось, брызгало слюной, однако выбраться не могло. Дар подоспел как раз в эту минутис и увидел метания лисы во всей красе. Самым удивительным было то, что Кьяра вылечила эту лису. Конечно, пролежала потом септиману, проведя три дие в лихорадке, но лису вылечила. Совершенно зря, по мнению Дара, но его никто и не спрашивал.
Менсис спустя, Дар попросил Кьяру повторить тоже самое на нем. Ему было интересно, сможет ли он пробить стенки и каково это — побывать в таком мешке. Но она отказалась и назвала его ребенком.
Сейчас змеелюд лежал точно с таком же «мешке» на полу кабинета. Со стороны было не ясно, что заставило его свернуться кольцами и приникнуть к полу, оставаясь неподвижным, но Дар хорошо понимал, в чем тут дело.
В одной ночной рубашке, над огромной змеей стояла Кьяра, в кубито от нее скалился Сиа.
— Ну что, покажешь нам свое настоящее лицо, или тебе помочь? — спросила она.
— Похххажжууу, — прошелестела змея.
Кьяра кивнула и отошла на два шага, делая какое-то движение руками.
«Интересно, расширила, или сняла?» — подумал виен о мешке, препятствовавшем побегу змеелюда. Способности виен позволяли ему частично видеть и ощущать магическое воздействие, но не все подробности удавалось четко различить.
Тем временем, змея уже начала свою трансформацию.
В детстве папа рассказывал маленькому Дару не только те сказки, которые рассказывают людям обычные отцы. В его рассказах у змеелюдов было не два облика, как у обычных людей, а три. (Два лика были для маскировки, один — человеческий, второй — змеиный. Третий же, истинный облик змеелюда — был совмещением первых двух.
Туловище и голова похожи на человеческие, но покрыты чешуей ярких расцветок, необычайно гибкий, змеиный хребет, глаза с вертикальным зрачком и радужной оболочкой на весь глаз, под цвет чешуи. Грациозная шея, которую со всех сторон и сзади прикрывал воротник-капюшон из кожи, тоже покрытой чешуей. Вместо ног у них был толстый, мощный и длинный змеиный хвост. Отец рассказывал Дару, что взрослые змеелюды стараются скрывать свои истинный вид от людей, а потому держат молодняк вдали от человеческих глаз. Молодые из них не умеют трансформироваться быстро из человека в змею, поэтому трансформируются из человека в змеелюда и только потом в змею, а из змеи в змеелюда и только после этого — в человека.
Змеелюд, забравшийся к ним в дом, был явно молод. Впрочем, как оказалось позже, не молод, а молода. Через несколько минутис перед ними стояла молодая змеелюд с невероятно яркой чешуей, переходящей от золотого к бирюзовому.
— Я хотела бы видеть человека, — сказала Кьяра, и нежданная гостья продолжила свою трансформацию.
Наблюдать за тем, как происходит смена обликов, было завораживающе. Видимо, девушка была еще очень юна, поскольку трансформация проходила невероятно медленно и, по всей видимости, весьма болезненно. На глазах менялась костная ткань, хвост уменьшался и превращался в ноги, воротник-капюшон становился роскошными, золотистыми волосами, черты лица становились все более человеческими, глаза поменяли свой цвет и немного изменили форму. В конце концов перед ними предстала молодая, стройная, обнаженная девушка с длинными и густыми русо-золотистыми волосами.
— Хорошо, теперь нужно одеться, — произнесла Кьяра и в комнате дернулся шнурок, предназначенный для вызова дежурных слуг.
— Пархву на всех и пирожные. Из моей комнаты два халата — мне и гостье. И Дару рубашку захватите, пожалуйста, — сказала она, когда перед ней стал слуга, отчаянно пытающийся сохранить невозмутимый вид и не пялиться на обнаженную гостью.
* * *
— Оделась? Пей и рассказывай, — сказала магичка, подвинув девушке пирожные. — И угощайся, ты к нам надолго.
— Почему надолго? — удивилась Ше.
— Понимаешь, я поставила на дом защиту. Никто не может войти в ворота без приглашения, если его жизни не угрожает проблема, которую я могу решить, или если у него нет другого, серьезного и важного дела для гранд-мага. Более того, когда кто-то все-таки входит, я ощущаю, кто вошел и примерно могу понять, с какими намерениями он ко мне пришел. Твоей жизни угрожает опасность, именно поэтому ты внутри.
— Да чего ты взяла? Может, на змеелюдов твоя магия не действует? — хмыкнула она, решив попробовать пархву. Стоит признать, магичка знала в ней толк — напиток был чудо как хорош! А маленькие и свежие пирожные с нежнейшим кремом были лучшими сладостями, которые Ше пробовала за свою короткую жизнь. Хотя в Ялиисе не осталось заведений, в которых бы не отведала лучшие яства любившая сорить деньгами воровка.
— Действует, — уверенно заявила магичка. — Я же ощутила и твое появление, и твои эмоции. Прислали оставить записку, да?
Если бы Ше спросили, она бы сказала, что эта самоуверенная и наглая баба определенно действует ей на нервы. Но, увы, поделать с этим ничего нельзя было — она не могла даже встать с кресла без разрешения — ее окутывал невидимый человеческому глазу прозрачный полог, границы которого изменялись в угоду магичке, однако не давали Ше возможности сбежать. А сама ее тюремщица была невысокой, темноволосой молодой женщиной. Полновата, на вкус тонкокостной и гибкой змеелюда, однако, под ночным платьем и накинутым поверх него халатом, Ше смогла разглядеть довольно неплохую фигуру.
«Именно за такими девушками приходят в заведение Лило», — подумалось Ше. «Все набирают в свои бордели девиц на любой вкус, но Лило берет только таких. В теле, с крутыми бедрами, тонкой талией и высокой грудью. Интересно, что она делала до того, как прошла определение и стала магичкой?»
— Я не знакома с Лило, — неожиданно сказала магичка. — И вообще, давай перейдем к делу. Начнем с того, что меня зовут Кьяра.
— Ше, — буркнула девушка, немного обиженная тем, что ее мысли оказались доступны кому-то еще.
— А полностью?
— Шейлисс.
— Хорошо. Это Дар, и Сиа, — указала магичка на виен и марикса, так же присутствующих в комнате. — Итак, Ше, как я понимаю, тебя наняли оставить записку?
— Да.
— Не расскажешь подробно?
— Зачем? Тебе надо, вот и смотри сама, — обиженно заявила Ше.
— Я могу посмотреть, но мне кажется, что тебе этого не очень бы хотелось. Да и вообще, глупо с твоей стороны строить из себя оскорбленную невинность. Напомню, что ты залезла ко мне в дом, а не я к тебе. Тебя поймали — прими это. По всем правилам пострадавшая сторона в данной ситуации именно я, — сказала Кьяра.
И тут Ше прорвало:
— Меня никогда не ловили! Я видела все твои иллюзии на доме, я бесшумно и быстро двигаюсь, меня невозможно словить, я никогда не проваливала работу! Все, что мне нужно было — оставить эту драконову бумажку! — разревелась девушка.
— Ну ладно тебе, — примирительно сказала Кьяра. — Ше, как ты попала к людям?
— Не знааааю, — протянула Ше, размазывая слезы.
— Кто тебя воспитывал?
— Приемные родители в Шайрие, — ответила Ше, пытаясь успокоится.
— И когда ты поняла, что они делают это только потому, что им платят? — уточнила Кьяра.
— Четыре цикла назад, — сказала Ше, для поднятия настроения угощаясь очередным пирожным.
Дар, все это время сидевший тихо, неожиданно шумно выдохнул.
— Ты знаешь своих настоящих родителей? — продолжала расспрашивать магичка.
— Нет, — коротко ответила Ше, поедая очередное пирожное.
— Знаешь того, кто платил твоим воспитателям?
— Видела один, или два раза в детстве.
— Сможешь узнать?
Ше неопределенно повела плечом, что можно было трактовать, как «скорее всего».
— Ты воспитывалась одна, — спросила Кьяра.
— Да, только я, — подтвердила Ше.
— Когда ты узнала, что не человек?
— Примерно на шестом цикле.
— А что сказали родители?
— Что я дочь сестры моей приемной матери, которая была серьезно больна, принесла меня им новорожденную и за несколько септиман умерла. Что у них не могло быть детей и потому они взяли меня на воспитание. Только это не правда, — Ше повысила голос почти до крика. — Почему они мне соврали? Это не правда! Я им верила, пока не услышала, что они наконец-то меня отдадут кому-то и получат всю сумму. Я думала, они меня любят, а они... А они это только ради денег! — Ше опять залилась слезами, на этот раз уже дав волю эмоциям и закрыв лицо руками.
Сиа поднялся, подошел к девушке и попытался встать лапами ей на колени, но получилось только упереться в невидимый полог окружавший девушку и недоуменно посмотреть на хозяйку, мол, «что это такое?». Кьяра вздохнула и убрала мешок, однако Ше понимала, что даже если попробует убежать, у нее уже не выйдет.
Марикс поставил лапы ей на колени и уткнулся носом в плечо с тихим мурком. В порыве эмоций Ше обняла его и уткнувшись лицом в мягкую шерсть, начала успокаиваться от завораживающего кошачьего урчания.
* * *
Когда она немного успокоилась, я решила продолжить задавать вопросы.
— Кто послал?
— Не знаю, — тихо сказала Ше, поглаживая марикса. — То есть знаю. Писарь. Не из наших, но молодняк прикармливает — слухи по городу собирает. А тут перетер с Зу. Ну тот пришел и говорит, что наивняк муру катит на три чики желтых трешек. А я че, — Ше вздохнула, — я ж не думала, дело-то плевое — листок доставить. Вот и доставила.
— Знаешь что в письме?
— Не-а.
— Хорошо. Дорогу к писарю показать сможешь?
— Ну да, а че там показывать-то? К Амфоре приписан-то писарь этот, чтоб ему сгореть в драконьем пламени.
— Не стоит ему гореть, — задумчиво произнесла я. — Он тебя ждет?
— Да, две чики придержал, — опять вздохнула Ше.
— Хорошо. Одежда далеко?
— Нет, на дереве возле дома.
— Отлично. Сходи за ней, мы пока оденемся и проведаем твоего писаря.
— А ты это... Не боишься, что я убегу? — уточнила Ше.
— Не боюсь.
— А не посмотришь что в письме? — проявила любопытство она.
— Так интересно? — усмехнулась я. — Интересно должно быть не что в письме, а кто нанял писаря. Посмотрю, конечно.
Я поднялась, подошла к полу и посмотрела на печать. Печать эту я знала хорошо. Ее знал любой, кто видел хоть один правительственный указ времен Чужих. Открывать письмо не было смысла, но я все же открыла, аккуратно отлепив печать с краю, чтобы не сломать.
Как я и предполагала, лист был пустым. Сама печать и была посланием. Личным посланием для единственного гранд-мага, пережившего Изгнание чужих.
Я показала печать Дару и на малоэмоциональном лице виен пронеслась гамма чувств: растерянность, страх, гнев и решимость. Он кивнул и пошел одеваться.
Шейлисс была единственной, кто ничего не понял.
— Что случилось? — спросила она.
— Ше, ты ведь родилась после изгнания? — задала я риторический вопрос.
— Угу, — подтвердила Ше.
— В письме ничего нет. Самое важное — это печать. Такой печатью скрепляли указы регенты времен оккупации.
— Но я думала... Я думала, их изгнали, — удивилась девушка.
— Кого-то изгнали, кого-то убили. Кто-то, как видишь, остался и «молодняк прикармливает» — как ты выразилась.
— Трындец!
— Вот и я о том же, — согласилась я и добавила: — Иди уже. Как оденешься, подойди на конюшню, лошадь тебе дадим.
Ше кивнула и выскользнула за дверь. Я поднялась, позвала Сиа и мы пошли наверх — одеваться. Для меня самое обидное в этой ситуации было то, что мне опять не довелось нормально поспать. Для Сиа хуже всего было то, что его не возьмут с собой и он останется охранять дом.
* * *
Начало третьей оры адмеридиема — не самое подходящее время для визитов. Как постояльцы, так и обслуга Бронзовой Амфоры уже разошлись по своим комнатам, а вокруг заведения царило умиротворенное ночное спокойствие.
Трое всадников подъехали к заведению, стараясь сохранять тишину, спешились и привязали коней.
— Ше, как бы ты вошла? — тихо спросила Кьяра у нашей новой знакомой.
Ше повела виена и гранд—мага вокруг дома, жестом указала, чтобы они стояли под стеной, а сама отошла назад, где негромко и переливисто свистнула. Вернувшись на место, она указала на дверь черного хода и прижала палец к губам.
Кьяра вопросительно посмотрела на Дара. Самым лучшим решением в данной ситуации было бы накинуть на всех, кроме Ше, маскировку. Но она понятия не имела, что их ожидает внутри, а потому не была уверена, что имеет смысл тратить остатки энергии, которая еще оставалась в ее распоряжении. Он все понял, успокаивающе положил руку на ее предплечье и отрицательно покачал головой.
Ше открыла дверь и ждала наших указаний. Дар молча стал позади нее и вытащил меч.
— Иди как будто ты одна. Мы тихо поднимемся следом, — сказала Кьяра.
Ше кивнула и отправилась наверх. Виен бесшумно двинулся за ней. Кьяра заколебалась на долю секундо. Или подключить левитацию, или попробовать вспомнить те уроки бесшумной ходьбы, которые ей когда-то давал Лиенс? Решив, что левитация проще и требует не так уж и много усилий, она тихо прикрыла дверь и поспешила догонять Ше.
Первой в комнату зашла змеелюд.
— Ну, как все прошло? — кинулся к ней писарь, и моментально отпрянул, увидев входящего следом виен и гранд-мага, стоящую позади всех.
Замешательство писаря длилось секундо. Неожиданно на его лице произошла резкая трансформация. Глупо-лебезящее выражение моментально стерлось, взгляд обрел жесткость, черты лица обострились и стали хищными, весь вид демонстрировал агрессивную уверенность. Он сделал два шага, отделяющие его от Ше, одновременно с этим кинул что-то на пол. Послышался звон разбитого стекла.
Сама не понимая, зачем она это делает, Кьяра моментально оградила Ше, Дара и себя барьером. По сути, заключив их всех в тот же «мешок», в котором этой ночью уже довелось побывать Ше. То, что случилось после, никто из присутствующих не захотел бы пережить заново даже в качестве свидетелей. Да что там пережить... Если они когда-нибудь и пересказывали увиденное, то желали это максимально кратко и сдержанно.
Из разбившегося пузырька на пол высыпался порошок. Крупинки этого вещества взмыли в воздух, заполняя собой примерно три кубито пространства — окутав писаря и плавно обтекая силовой барьер. И тут он начал кричать...
Писарь не просто кричал, он вопил. Громко, жутко и обреченно. Освобожденное из стеклянного плена вещество, сжирало почти, что попало радиус его покрытия. Кожа его плавно исчезала, обнажая кровавую плоть, следом появлялись окровавленные кости, которые постепенно белели, чернели, истончались и пропадали. Распространение этого вещества началось с конечностей и головы, постепенно перебираясь на туловище.
Стоящие за барьером маг, виен и змеелюд могли наблюдать эту картину во всей красе. Мужчина бился в агонии, захлебываясь криком и корчась от невозможной боли. Помещение заполнил запах свежей крови. Дар и Ше, находясь в непривычном для них замешательстве и понимая, что ничего не могут поделать, обернулись к Кьяре, но она лишь обреченно покачала головой из стороны в сторону.
С лица писаря медленно исчезала кожа, на теле — одежда. Первыми пропали волосы, следом за ними начали исчезать уши, съеденные этой «пылью». Он уже стоял голый, с лицом, превратившимся в кровавое месиво, почти без ушей, лишь с частично присутствующей на теле кожей и, в какой-то момент, словно не веря в происходящее, поднес к лицу руки. Кисти были наполовину «съедены», кожа на руках стремительно таяла. Мгновение он смотрел на свои конечности и тут его ноги подкосились. Он катался по волу, пытаясь схватиться за голову обрубками рук, но это уже ничем не могло ему помочь. То, что его пожирало, сумело добраться до внутренностей черепа и через пару секундо навсегда оборвало его жизнь.
Мучения писаря продолжались всего около полутора минутис, еще две-три минутис эта «пыль» пожирала его остатки и все, до чего смогла дотянуться в комнате. Запах крови пропал, уступил место запаху разрезанного, пускай и не свежесрубленного, дерева. Однако вопли умирающего мучительной смертью мужчины, еще долго оставались в ушах всех, кто той ночью находился в Амфоре.
Когда все закончилось, посреди комнаты в полу зияла огромная дыра, все, попавшее в радиус действия содержимого пузырька — было уничтожено. У края дыры, защищенные барьером стояли Кьяра, Дар и Ше, за ними в коридоре толпились люди. Все застыли и онемели. Ошарашенные и потрясенные.
Кьяра сняла барьер.
* * *
Эррис проснулся на рассвете. Вчера Кьяра сказала ему, что с завтрашнего дня он может вести обычный образ жизни, но исключив упражнения с телом и оружием на ближайшую септиману. Конечно, негоже было мужчине оставлять упражнения, однако Эррис помнил, как тяжело восстанавливался один из сыновей брата его отца, после того, как пошел на охоту в горы и три септиманы провел в каменной ловушке с зажатой меж скалами ногой. Потеряв всякую надежду на спасение, Орреус отрубил свою ногу, прижег рану и, кое-как перемотав ее, выполз на горную тропу, где его, потерявшего сознание, нашли братья.
Конечно, Эррис не терял конечностей, однако от голода и плохого содержания он страдал куда дольше, чем Орреус, а потому доверял словам Кьяры и не думал ослушаться гранд-мага.
После вчерашнего переезда в новый дом Эррис до сих пор был поражен роскошью и богатством, в котором живут гранд-маги. Подумать только, комната с чашей для купания, горячей и холодной водой! А кроме того — отдельная комната с чашей для испражнений. И это все не где-то во дворе, или на этаже. Это все в его шатре. Или, как называют их тут — в его покоях. Да и сами покои разделены на две отдельных комнаты: одна для сна с кроватью и шкафом, другая, как объяснили Эррису, для приема гостей и для работы.
Весь вчерашний день ушел на изучение богатств его нового шатра. Приходили люди, которые служат Кьяре, и один из них попросил разрешения снять с него мерки для новой одежды и обуви. После зашел виен и подарил ему лабрис(2) и копис(3), которые идеально пришлись ему по руке и росту. И хотя Эррис не мог опробовать новое оружие ни в бою, ни на тренировке, он был уверен, что виен не ошибся.
Сегодня же, до конца дня ему должны были доставить одежду, обувь и две разновидности доспехов: повседневную и боевую. Совершая утренние процедуры, Эррис мечтал о том времени, когда он наденет доспех и выйдет на улицу для утренних упражнений. Виен научит его всему, что знает сам, и Эррис станет великм воином, который отстоит честь рода Арруи и не посрамит память своих предков, отомстив за то, что произошло с его деревней.
Да! Он был уверен. В этой жизни ему уготована судьба героя. О нем будут слагать сказания и легенды. Его подвигами будут восхищаться все орки. О нем будут мечтать прекрасные девы, его будут почитать великие мужья, о нем сложат песни сказители, а истории из его жизни будут рассказывать детям у костра перед сном.
Размышления Эрриса были прерваны шумом во дворе. Быстро спустившись вниз, орк увидел Кьяру, Дара и незнакомую деву, которые только что зашли в дом. Все они были суровы, молчаливы, бледны и имели нездоровый вид.
— Привет, Эррис, — грустно поздоровалась Кьяра. — Познакомься, это Шейлисс, пока что она будет жить с нами.
Эррис посмотрел на Шейлисс. Таких, как эта дева, он никогда не видел. Светло-соломенные волосы на голове были забраны в несложную, но красивую высокую косу. Ее голубые глаза казались еще ярче от того, что были ярко подведены бирюзовой краской, переходившей в золотую, которая лежала на ресницах и бровях. Яркой краской были подчеркнуты только глаза. Все остальное лицо напротив, нарочно выбелено, чтобы производить максимально бесцветное впечатление. Одежда была тоже весьма необычна. Рубаха из тонкой золотой ткани плотно обтягивала тело, совершенно не скрывая небольшую, но упругую женскую грудь и демонстрируя плоский торс, на котором при движении можно было увидеть мышцы даже под тканью, что весьма необычно для женщины. Поверх рубахи была надета черно-бирюзовая куртка с золотистой отделкой. На ногах были брюки из тонкой и блестящей черной ткани, которые плотно прилегали к телу. На ногах дорогие — сапоги из тонкой черной кожи. Из оружия — только лишь нож на поясе.
Шейлисс производила странное впечатление. Невероятно хрупкая, но явно очень сильная. На беззащитно бесцветном лице жили только ярко подведенные глаза, которые смотрели жестко, открыто и резко.
— Мы не будем завтракать, пожалуй, — прервала Кьяра процесс знакомства орка и новой гостьи. — Но ты проходи в столовую, тебя там накормят. А мы, наверное, поселим Ше и разойдемся спать на несколько ор, — сообщила она и направилась к лестнице. — Ше, ты идешь? — окликнула Кьяра девушку.
Шейлисс оторвалась от разглядывания орка и пошла следом за гранд-магом. Виен деловито кивнул Эррису и тоже направился наверх.
* * *
Спустя пол-оры Кьяра, наконец, уладила все вопросы по размещению Ше и отправилась в свои покои. Вероятно, если бы кто-то заглянул в покои уставшего и лишенного сна гранд-мага, он ожидал бы увидеть ее принимающей ванну или готовящейся ко сну. Вместо этого женщина приложила свои запястья к вискам, после чего очертила левой ладонью вертикальный круг напротив своего лица.
Перед ней возникла странная светящаийся вертикально расположенный лист, в то время, как кисть ее правой руки окутало светящееся прозрачное облако. По приказу ее взгляда и согласно движениям пальцев, на листе сменяли друг друга различные картинки, окруженные странными символами. Сама же гранд-маг сидела на своей кровати, скинув обувь, поставив ноги на спину лежащего на полу марикса и перебирая пальцами его мягкую шерсть, приговаривала: «Не то. И это не то. Это не подходит...»
Впрочем, нужно сказать, что в это время за гранд-магом никто не наблюдал. А даже если и наблюдал, то кто их там разберет, этих гранд-магов...
Примечания:
1.Джордж Мартин«Игра престолов»
2.Лабрис — двусторонний боевой топор
3.Копис — разновидность сабли, изогнутый длинный нож с односторонней заточкой, произошедший от серпа.