Когда появился первый звук печальной песни, Косолапсус выгнул спину и зашипел - что-то не так.
Они никогда не встречались, но всегда знали о существовании друг друга. Их связывала древность, об их предках складывались легенды. Косолапсус почувствовал, что песней феникс прощается со всеми, оставляя надежду. Выждав несколько минут, лохматый кот юркнул в проем между чьих-то ног, входивших в гостиную.
Звук плыл по корридам, слышался ни далеко, ни близко, словно кто-то развесил громкоговорители по всему замку. Но Косолапсусу не требовалось ориентироваться по звукам - инстинкт сам вел его секретными извилистыми путями. Вверх на три пролета, направо, снова лестница, прыжок через ступеньку, затаиться в тени, пропуская редких студентов, спешащих в другую сторону. Их интересуют только себе подобные, они слышат только то, что способны уловить уши, но не могут понять, о чем говорит скорбный голос. Феникс был частью замка, и в этот момент старинные стены плакали, провожая свою историю. Возможно, этот феникс последний из своего рода: в сегодняшнем мире, даже волшебном, осталось не так много места для чуда.
Поворот, скачок, остановка.
Обитатели портретов тоже собрались где-то внизу, оставив рамы зиять пустотой. А ему нужно вперед, быстрее, чтобы успеть.
Еще два коридора позади.
Золотом сверкнули шерстинки в свете солнечного столба, берущего начало в круглом окошке под самым потолком. Цель путешествия отделяла от Косолапсуса только закрытая дверь. Как и многие двери в замке, она открывалась паролем на человеческом языке. Косолапсус слышал не раз нужные слова, но произнести их... Когда-то, во времена, которые уже никто не помнит, предки Косолапсуса - книззлы - могли говорить как люди, но чудес становилось все меньше, и удивительные животные превращались в обыкновенных, теряя свои корни.
Косолапсус испытывал то, что люди назвали бы отчаянием. Все тайные проходы замка пройдены и только обыкновенная дверь не позволяет исполнить долг прощания.
Печальный голос стихал.
- Мяу! - жалобно заныл Косолапсус.
Но дверь по-прежнему стояла на страже тайн и секретов.
"Мне очень туда нужно, ее как-то надо открыть", - думал Косолапсус, - "Великий Мерлин, ты разговаривал с последним из нас, кто еще с гордостью носил имя книззлов. Ты был источником чуда, а мне оно так нужно! Встреча должна произойти, даже если она будет прощанием. Только два слова, всего два - эти невкусные, но такие нужные лимонные леденцы".
Косолапсус так и не понял, сказал ли он что-то по-человечьи, или великий Мерлин услышал его мольбы, но дверь тихонько, без скрипа, приотворилась и незнакомые запахи ударили прямо в нос.
Осторожно ступая, Косолапсус вошел в чужую комнату и остановился. Феникс сидел на окне, тяжело взмахивая крыльями, чтобы навсегда исчезнуть. Он покосился на незнакомцы и сложил крылья. Зеленые глаза встретились с черными. В наступившей тишине каждый из двух существ слышал удары своего сердца, бившегося в такт волшебным часам, висевшим в кабинете. Книззл и феникс смотрели, не отрываясь, друг на друга, и Косолпсус почувствовал - пока они будут помнить эти мгновения, связь времен сохранится. Старше человека, старше огромных деревьев в Запретном лесу.
Окно полыхнуло красно-золотым переливом, и прекрасная птица исчезла. На пол, покачиваясь в пыльном воздухе, плавно спустилось маленькое перышко - дар старейшего древнему.