Аннотация: Глава 31. открытая клетка. Глава 32. Сон собаки.
Глава 31. Открытая клетка.
Лампочки тусклыми жёлтыми грушами висели вдоль кабелей, которые чёрными лианами опутывали коридоры.
Лютомира не волновал внешний вид освещения. Он двадцать лет работал над тем, чтобы хоть как-нибудь заменить электричеством свечи и факелы. Посланцы в Явь рисковали жизнью, тащили оттуда оборудование и материалы, а охотники - электриков. Не все прижились, трое сошли с ума, не выдержав морока, один умер от аллергии на жар-птичье мясо, а единственный выживший сам был старше князя. Однако свое дело знал. Под его руководством кузнецы и плотники соорудили огромное колесо для выработки электричества. Пока что оно работало за счет чужого физического труда. Но развитие технологии ложилось на плечи будущего поколения. И Лютомир верил, что смена не подведет.
Он повернул с лестницы в длинный коридор с окнами и заковылял по нему, стуча резной тростью по деревянному полу.
Уловив ослабевшим слухом тонкую мелодичную трель, Лютомир замедлил шаг и взял трость в руку. Опираясь на стену, подошел к двери. Пока не стучал. Оперся обеими руками на трость и слушал.
***
Когда Гарья пришла с предложением руки без сердца, ее приняли с радушием. Однако ради безопасности ее вещи все равно проверили. Было их немного: заношенная теплая одежда, кое-какая еда и старая потертая окарина. Еду выбросили, одежду заменили. Только окарину Гарья не хотела отдавать. Лютомиру стало жаль отнимать дорогую сердцу вещь у девушки, которая по доброй воле пришла свататься. Он разрешил оставить её, но в душе опасался, что привязанность к прошлой жизни помешает Гарье прижиться на новом месте, и она уйдёт, как другие претендентки до нее.
Но Гарья не ушла.
Больше того - в следующий же вечер через открытое окно Лютомир услышал песню окарины, немного сбивчивую, но по-домашнему уютную. Гарья оказалась тем редким соловьем, который пел в клетке. Девушка играла почти каждый день, оживляя холодные коридоры дворца деревенской беззаботной песней. Настроение улучшалось день ото дня, и даже слуги стали бодрее и улыбчивее.
***
Лютомир прислонился к двери. Окарине подпевали няньки. Князь довольно хмыкнул.
Давно не слышал веселых женских голосов. С тех пор, как умерла жена. Или с того момента как пропала дочь. Нет, еще раньше, когда он унаследовал трон. Тогда он сразу взялся наводить свои порядки, и так увлекся, что перестал замечать семью. Так и остался один.
Окарина смолкла. Лютомир дождался, когда тишину нарушат разговоры, и постучал в дверь.
Лютомир вошёл. Няньки - старшая кухарка и две девочки лет семнадцати - повскакивали со своих мест. Гарья последовала их примеру и встала с кровати.
Князь с легким удивлением осмотрелся. В комнате было темно, лишь несколько свечей горели на столах и полках.
- А, что, лампы не работают? - спросил он.
- Работают, - сказала Гарья, опуская объяснения, что при свечах ей привычнее.
- Ладно. Есть разговор, - сказал Лютомир. Вообще-то в его голове это звучало длиннее и вежливее, но в последний момент слова где-то потерялись.
Няньки поняли намек и, пообещав вернуться с чаем, покинули комнату. Князь решил начать беседу с чего-то простого.
- Как ты узнала, что это я, а не Реська?
- Вы постучали, - честно выдала Гарья и дала сама себе мысленный подзатыльник. - В смысле. Я вовсе не имела в виду, что...
- Что мой сын невоспитанная свинья? - договорил за нее Лютомир с горькой усмешкой. - Увы, это так. Я присяду?
Получив от девушки поспешный кивок, он опустился в кресло.
- К сожалению, не могу предложить тебе более достойного жениха.
- Не переживайте. Вредным гов... кхм... сложным характером меня не напугать.
- Я заметил. И очень надеюсь на тебя. Мы уже были готовы принять кого угодно. Калеку или сумасшедшую. А получили настоящее чудо. Для человека с твоей судьбой и будущей ролью ты на удивление спокойна и способна радоваться жизни. А главное - радовать других.
- Вы меня перехваливаете, - без смущения, с усталым упреком заявила Гарья.
- Нет, не перехваливаю. Просто хочу быть уверен, что не увижу твое тело там внизу на камнях, - Лютомир показал на балкон. - Как свою жену.
Гарья поджала губы и опустила взгляд.
- Я думала, Змей дает бессмертие.
От легкого кивка змеиная маска блеснула в свете огня.
- Дает. И забирает, если попросить.
- Почему тогда она это сделала? Извините, лезу не в свое дело..., - запоздало одернула себя Гарья.
Лютомир, словно не замечая её дёрганное поведение, отвечал спокойно и мягко.
- Дар Змея - тяжелая ноша на двоих людей. Она дает бессмертие на долгий срок, но сводит с ума и превращает в чудовище. Для моей дорогой Веи бремя оказалось невыносимым. И теперь день за днем Змей сосет из меня силы с двойным аппетитом. А когда душе уже почти не за что держаться..., - он осекся и прочистил горло.
- А Аресий знает, что его ждет?
- А зачем, по-твоему, он так старательно отпугивает невест? Он думает, что я всегда буду с ним. Что все само по себе будет хорошо. Когда оборотень откажется от своих прав на дар и трон, я смогу передать их прямо вам и, наконец, уйти на покой. Но знаешь, не хочется оставлять город на одного Реську. В этом твоя важная и ответственная роль, - он наклонился, опираясь на трость, и посмотрел на Гарью в упор. - Я передаю тебе не только своего сына, но и весь город.
- Подождите. У вас же есть какой-нибудь совет или заместитель или кто-нибудь еще?
- Нет. Все будет в ваших с Реськой руках. Больше в твоих. Я говорю это не затем, чтобы отпугнуть тебя. Лишь хочу, чтобы ты понимала, что тебя ждет, и была уверена в своем решении. Если ты захочешь уйти, то лучше сделай это до обряда. Но не уходи из страха, что не справишься. Будь ты слабой, не оказалась бы здесь.
Не дожидаясь ответа, он поднялся с кресла, пожелал доброй ночи и удалился. Когда его шаги в коридоре затихли, Гарья выдохнула и упала спиной на кровать, обхватив себя руками.
Да, к такому ее жизнь не готовила. Ей еще никто не говорил, что она может кого-то радовать. Это что-то новенькое. Но, если судить серьезно, то роль правительницы пугала ее. Побыть мебелью и поприсутствовать для галочки - пожалуйста, ей не жалко было ни своей личной жизни, ни красоты, ничего из этого у нее и так не было. Но отвечать за чужие жизни она не хотела. Оставить на нее целый город с живыми людьми - все равно что доверить престарелому троллю жонглировать хрустальными вазами.
Тогда почему она до сих пор сидит? Не собирает вещи, не бежит прочь из дворца? Князь сам к ней пришел и разрешил идти, распахнул перед ней клетку.
Только вот бежать некуда. За пределами дворцовых стен у Гарьи не было ни семьи, ни дома, ни работы, ни даже какой-нибудь понятной цели в жизни. А здесь, в Змееграде у нее была своя комната, еда, одежда, душевная женская компания, а главное смысл.
Лютомир ошибся. Ее сюда привела не сила. А отчаяние. Она беспомощна и труслива.
И теперь ее еще сильнее трясло от страха. Завтра клетка захлопнется навсегда. Остался один день, чтобы решить, по какую сторону решетки ей оказаться страшнее всего.
Глава 32. Сон собаки.
Большая белая коробка с мансардой и деревянной крышей. Этот дом Влад уже где-то видел. Только теперь смотрел на него снаружи, стоя во дворе. Вокруг дома тянется плиточная дорожка, трава коротко пострижена. Что за высоким забором - не видно. Солнце слишком яркое.
Пятилетний Влад катил легкий надувной мяч годовалому брату Павлику.
Тот совсем недавно встал на ноги и своей неровной походкой напоминал космонавта. Он обеими руками схватил разноцветный шар, поднял над собой и кинул изо всех сил. Мяч покатился не по дорожке, а к забору. Павлик пошел за ним, но из-за ограды на него вдруг обрушился остервенелый лай. Мальчик отшатнулся, упал и расплакался. Влад подбежал к нему и рявкнул по-собачьи в тоненькую щель в заборе. Получилось на удивление похоже. Чужой пес залаял еще громче и злее.
Анна выбежала на детский плач и что-то сказала хозяевам пса. Те со снисходительным смешком одернули собаку и что-то ответили Анне. Влад не мог разобрать ни слова, но чувствовал, как тон беседы обострялся с каждой фразой. Наконец, незнакомые люди ушли. Но их собака еще долго не унималась. Влад сосредоточенно слушал ее удаляющийся лай, пока мама не позвала в дом.
Влад вдруг оказался в своей темной комнате. Ночь. Дома тихо. Он слез с кровати, без труда отодвинул обычно неподъемную для него раму окна, вылез на крышу, бесшумно спрыгнул на траву и перемахнул через забор. Быстрыми прыжками пересек несколько дворов и улиц, разодрал сетку-рабицу и увидел будку, у которой уже с хриплым брехом рвался на цепи тот самый пес, напугавший Павлика.
Прыжок, и в уши плеснул жалкий собачий визг.
***
Влад с резким вдохом сел и затравленно осмотрелся. Стены, холод и вонь. Во рту почему-то привкус железа - наверное из-за отвара.
Взвизгнула и стукнула металлическая дверь. В коридоре зажегся свет. Что-то с грохотом катили по неровному полу.
День назад Влад вскочил бы и стал умолять и требовать, чтобы его выпустили. Сейчас он переполз к стене подальше от решётки, вытер руки о футболку и закрыл уши. От лязга сотрясающихся деталей и скрипа колёс голова разрывалась.
Мимо его камеры на грузовой тележке, грохочущей как адская колесница, провезли связанного кентавра. Узнав его рыжие кудри, Влад содрогнулся и посмотрел на мужчину, толкающего телегу.
Тот носил зимнюю форму защитного цвета с нашивкой "Охрана" на рукаве. Дряблое, хоть и не старое лицо напоминало залежалый финик. Мужчина мимоходом бросил на Влада презрительный взгляд. Его догнали ещё трое крепких мужиков в потрёпанных штанах и рубашках. Из-под неряшливо закатанных рукавов виднелись охотничьи татуировки. Один из них заглянул к Владу в клетку и разочарованно протянул:
- У-у, а я-то думал...
- Что ты там думал?! - фыркнул охранник. - Что тут лютый зверюга сидит? Рано ещё!
- Ну и вонища тут у тебя, - кашлянул второй мужик, пройдя дальше по коридору.
- Вонища, - согласился охранник. - А как ей не быть? Тут столько нечисти. Вся плесень за ними тянется, и черти. Так. Давайте. Заносите.
- А ты?
- А я охранник. Буду вас охранять.
- Тьфу, жук какой. Правильно тебя из дружины выгнали.
- Да-да. Не болтайте, шевелитесь.
Послышались кряхтение и возня.
- Вот ты, Велемель, вроде сам из деревни, а как будто не знаешь, что черти и плесень тянутся к плохому, к унынию и злобе, - заговорил третий. - Копыта поднимите! Да не эти!
- А я о чём? Представь сколько в этих тварях ненависти к людям?
- И что теперь, пусть зараза расползается? - сдавленно попрекнул второй. - Ух ты... Тяжёлый, сволочь! Затаскивай-затаскивай!
- Был у меня уборщик, - хмыкнул охранник. - Плесенью отравился, на том и закончился. Хочешь на его место?
- Я бы с радостью, да некогда. Охотничьи заботы... Сам знаешь. Хотя откуда тебе знать.
Смешок заглушила грохнувшая дверь. Звякнули ключи. Мужики, отряхивая руки, пошли к выходу. Снова загремела тележка.
Когда коридор опустел и затихло эхо захлопнутой двери, Влад поднялся и подошёл к решётке. Что делать дальше, он не знал. Что говорить тоже. На единственный возникший в голове вопрос "Как ты тут оказался" он не хотел слышать ответ.
Про убежище Йура знали только двое. Влад точно ничего никому не говорил. Значит Север выдал его? А ведь Йур предупреждал. Но Влад не хотел верить. Даже сейчас ему страшно было подумать, что Север - и правда такой человек, охотник до мозга костей.
Зачем он тогда обещал отвести домой, зачем рассказывал про Навь, хвалил за стрельбу из лука? Чтобы городской дурачок поверил в их дружбу и сам шёл в западню, как ослик за морковкой? Но тогда ради чего было разыгрывать целый спектакль с семейным ужином? Если они правда все знали, что он оборотень, то ведь куда проще было бы его усыпить и привезти.
Но разве теперь у него спросишь.
От круговерти вопросов голова разболелась до тошноты и шума в ушах. Влад присел к стенке, закрыл глаза и попытался забыть обо всём.
***
- Они ничего не знают! - настаивала Анна. - Они думают, это был, ну... Бешеный енот!
В этот раз стоявший под дверью маленький Влад понимал каждое слово.
- Енот?! - мужчина, споривший с мамой, кричал. - Енот порвал ротвейлера? Ты сама-то это представляешь? Ты вообще уверена, что все было не наоборот?
- В каком смысле?
- Что, если он хотел напасть на Павлика, а собака отпугнула его? И он решил ей отомстить?
- Не говори ерунды! Тебя там не было!
- Тебя тоже. Ты сказала, что вышла на крик...
***
Видение оборвалось. Что-то легонько стукнуло по бедру. Владу понадобились все силы, чтобы разглядеть рядом с собой на грязно-желтом сене похожий по цвету пирожок, вывалившийся из бумажной обёртки. Сначала решил, что привиделось. Однако дурманящий запах печеного теста, хоть и остывшего, выделялся в окружающей вони как пожар на складе фейерверков посреди ночи. Желудок заурчал и рот наполнился слюной.
Рука сама потянулась к угощению, схватила и поднесла к губам. Зубы вонзились в мягкое тесто, которое таяло во рту. По языку расползлось что-то зернистое и холодное. Влад опустил глаза и сжал пальцами надкушенный пирожок. Из теста полезли белые маленькие личинки, липкой массой падая на живот и рассыпаясь по складкам футболки.
Влад отшвырнул пирожок и отполз в противоположный угол, где попытался изрыгнуть съеденных личинок. Но несмотря на тошноту, ничего не получалось. Тело будто уже не принадлежало ему. Боковым зрением он заметил, что за решеткой стоял человек. Конечно, это отец - он давно хотел избавиться от Влада и теперь наконец, доволен, что приемыш-монстр заперт, изолирован от нормальных людей.
Оставшаяся частица ясного разума взбрыкнула из последних сил: "Так не бывает!".
Влад затряс головой, зарычал и ударил себя по щеке, словно пытаясь пробудиться от страшного осознанного сна. Он ведь от скуки смотрел научно-популярные видео про необычные сдвиги у людей: синдром чужого тела, антропогенез, ликантропия... Да. Все это - слова из Яви, мира, где есть интернет и живут простые люди. Он их не выдумал. Он - тоже простой человек и должен держаться за это знание как за спасательный круг.
Только сил на это не хватало. Он прислонился к стене и провалился в новый сон.
***
Чужой человек проник в дом. Пришел ночью и забарабанил в дверь.
Влад услышал чужака ещё раньше, когда тот подходил к забору, и разбудил родителей. Мама бросилась звонить в полицию, а отец сбегал в спальню и вернулся с пистолетом. Чужак выбил дверь и вошел в прихожую. Его ботинки оставляли на полу шматки грязи с травой, хотя осень стояла засушливая. Незнакомец представился соседом и сказал, что хочет забрать свою кошку с их крыши. Мама положила трубку и отошла, вежливо пропуская к лестнице на второй этаж. Он сказал, что оружие не нужно. И отец положил пистолет на пол.
Влад выглядывал из комнаты, понимая, что к ним пришел не сосед. Соседи не выбивают двери. Но поведение мамы с папой сбивало его с толку. Встретившись с чужаком глазами, Влад испугался его хищного выражения лица и захлопнул дверь. Затем выдвинул из комода верхний ящик и повис на нем. Комод повалился и грохнулся четко к порогу.
- Влад, открой! - закричал отец из коридора, барабаня по двери. - Человеку нужно пройти. Эй! Не придуривайся! Я серьезно говорю!
Дрожа от страха, Влад попятился к кровати, затем бросился к окну, но не смог его открыть - после случая с собакой отец привинтил раму уголками подоконнику.
Дверь затрещала от ударов и вскоре разломилась на части. Страшный незнакомец вошёл в детскую комнату. Его взгляд бешено метался по ободранным обоям, погрызенной мебели и рваным мягким игрушкам. Мужчина прошел мимо огромной выпотрошенной овечки и пушистого щенка под ней, переступил через плюшевую лошадку-качалку и развернулся.
Неожиданно овечка отлетела в сторону. Щенок прыгнул из-под нее и вонзил в шею чужака молодые острые клыки. Человек откинул его и хотел что-то достать из кармана, как вдруг раздался оглушительный хлопок. На окно брызнула кровь.
***
Влад подскочил, ободрав спину о стену. Шумно дыша, он испуганно осмотрелся. Снова клетка. За окном светло, но Влад не понимал, какое сейчас время суток и сколько вообще дней прошло. Ему уже казалось, он сидит в этой клетке всю жизнь.
Он стал бессознательно бродить из угла в угол, оттягивая ворот и так слишком большой футболки. В клетке было одновременно холодно и душно. От вони горчило во рту. Тошнота крутила пустой желудок. Сердцу и другим органам было тесно в маленьком костлявом теле. Хотелось лезть на потолок, потому как никое другое положение не приносило даже малейшего облегчения.
С каждым часом проведенным в клетке, он все хуже отличал новые воспоминания от выдуманных разговоров и реальных фраз, брошенных проходящими мимо охранниками. Он слышал обеспокоенный зов фавна. Вроде даже что-то отвечал или ему так казалось. В голове стало слишком много голосов, спорящих и перебивающих друг друга.
"Убить" - грохотал вместе с цепями голос за стенкой. - "Убить! Будет поздно! Убить!".
Затем неожиданно послышался знакомый голоса. Север и Йур разговаривали где-то далеко. А потом Влад чувствовал горячие руки на своих замёрзших плечах. Кто-то тряс его и обещал увести из этого страшного места. Это Север? Ведь он же?
Боясь принять желаемое за действительное, Влад поднял глаза. Перед ним был кто-то другой - похожий на Севра бледный незнакомец стриженый и без щетины. Влад засучил ногами по полу, отползая от самозванца, подогнул колени и спрятался в них.
Вдруг началось что-то сумасшедшее. Кто-то ворвался в клетку, затопал копытами, прогнал самозванца. Они дрались в коридоре. Опомнившись, Влад вскочил и метнулся к выходу, но дверь оказалась уже закрыта, а в коридоре никого не было.
"Это у меня в голове", - убеждал он себя, отходя от решетки. - "Меня посадили в ужасное место и напоили странным отваром. Кукушка отъехала бы у любого нормального человека. А если мы это знаем, то можем и остановить. Мы не станем потворствовать психопатам, которые хотят нас сломать. Мы же не лохи какие-нибудь, хоть и говорим о себе во множественном числе".
Он сдавленно захихикал, а затем расхохотался в голос. От его смеха задрожал каменный пол. Дальняя стена поползла вниз.