Приказывать и обзываться было не обязательно. Влад рванул прочь, как только его за шкирку подняли с земли.

После приступа тошноты от резкого подъема помутнело в глазах. Ноги волочились, будто чужие, веревками привязанные. Но пришлось шустро работать какими есть, лишь бы убраться подальше от подозрительного непрошенного заступника и загадочного невидимого стрелка.

Перебирая руками холодные ржавые перила, Влад достиг середины моста и решил, что оторвался. Теперь его не поймают, даже если погонятся. Мимолётная радость придала сил.

Что-то больно ужалило его сзади в левое бедро. Влад сбился с темпа.

За следующие три шага отнялась нога, затем вторая. Он повалился вперед, но не успел выставить руки и спикировал лбом. Встреча с железным настилом моста прозвучала как удар в гонг. Сквозь вечерний звон в голове Влад услышал ругань, доносившуюся с берега. Парень в меховой куртке с кем-то спорил. Словесная перепалка обратилась в воинственное пыхтение и звуки борьбы. А потом все стихло.

Влад хотел встать, но смог лишь повернуть голову. Руки и ноги не слушались, хоть и продолжали все чувствовать: и мокрый холод металлического пола и быстрые шаги по нему. Прямо как во время сонного паралича Влад понимал, что над ним кто-то стоит, но не мог посмотреть кто.

Рядом с головой об пол стукнул белый камень и рассыпался на тучу ослепительных искр.

Ледяной настил пропал и живот подвело, словно на высоких качелях. Глаза перестало слепить. Река, берега и пятиэтажки вдали исказились и вывернулись, как если смотреть на них через пузатый графин с водой, и свернулись в темноту.

***

По ночам Влад всегда спал чутко и беспокойно. Кровать к утру была в таком состоянии, будто на ней не спали, а прыгали через скакалку с собаками. Перекрученное одеяло рыхлой анакондой опутывало ноги, а подушка оказывалась далеко от кровати. Порой и сам Влад сползал на пол верхней или нижней половиной тела.

Но ему еще не доводилось просыпаться в настолько неудобном положении, как в этот раз.

Стянутые за спиной руки затекли и замёрзли. Желудок завязался в бантик, во рту пересохло, а голова кружилась и болела. Грубая ткань врезалась в уголки рта и тугим узлом впилась в затылок. Подбородком Влад упирался в жесткую выпуклость огромного рюкзака.

Через приоткрытые щелочки глаз он смотрел на уплывающий в мутную даль пестрый ковер из заиндевевших опавших листьев и желтой лохматой травы.

Его тащили на плече. Связанным. В лес.

Охваченный паникой Влад замычал и заерзал.

Только пикни! угрожающим шепотом предупредил тот, кто его тащил.

Влад узнал голос человека, что напал на его вчерашнего заступника и еще больше запаниковал. Вряд ли этот дяденька провожал его домой.

Домой! Мама! Она, наверное, извелась!

Грубо, как мешок с картошкой Влада сбросили на землю вместе с рюкзаками.

Он перевернулся с ушибленного бока на спину, чтобы осмотреться, но не увидел ничего дальше ближайших деревьев. Густой туман поглотил лес по самые корни.

Влад глянул на похитителя, который переводил дух и пил из фляги.

Лицо его было настолько изрыто шрамами, что выглядело это так, будто его вылепили из кусков пластилина. Мужик был долговяз и нескладен. При этом умудрялся тащить на себе два здоровых мешка и одного тощего, но все-таки взрослого человека. Силищи у него не занимать. И арбалетов хватало. Один маленький висел на поясе уже зачем-то взведенный.

Что смотришь?

Влад поднял взгляд на флягу и промычал.

Хочешь пить? с сочувствием протянул мужик. Конечно. Сейчас развяжу.

Он убрал флягу во внутренний карман. Затем медленно вынул из-за голенища сапожный нож, с ухмылкой следя, как расширяются от страха глаза пленника.

Ищи дурака, глумливо прохрипел незнакомец, опускаясь к нему.

Влад замычал, пытаясь отползти, но пластилиновый человек подцепил одним пальцем тугую веревку, обвивавшую ноги жертвы, и дернул к себе.

Пойдешь сам. Рыпнешься глаза выколю! шипел он, перерезая путы. И только попробуй обратиться! Получишь стрелу промеж глаз быстрее, чем успеешь вякнуть. Понял?!

Влад не понимал ничего, но судорожно закивал, испуганно сопя сквозь кляп. Он опустил глаза, надеясь скрыть предательские слезы, выступившие от страха и стыда за трусливую покорность.

Его много раз били толпой и поодиночке, запирали в туалетах, портили вещи. Он привык к глумливым издевательствам и научился держаться более-менее невозмутимо, даже позволял себе шутить над обидчиками, усугубляя ситуацию. Но сейчас, перед лицом настоящей опасности внутренний шутник, позорно скуля, забился в угол.

С другой стороны, спокойно, но недовольно задумался похититель, морща бугристое лицо. Если ты не оборотень, я придушу сначала тебя, потом дурака этого с его чутьём.

Он откинул веревку, схватил невольно пискнувшего Влада за воротник и рывком поставил на ноги.

Ни звука! рыкнул он, приставив нож к его лицу. Если они нас услышат, я тебя прямо тут брошу.

Для Влада это прозвучало как Не звони ментам, а то я убегу. Но, глядя на нож, на всякий случай покивал.

I want to break free! разразился будильник на весь лес.

Мужик достал из своего кармана изъятый у жертвы телефон, который собирался при случае продать в городе как сувенир.

Как это выключить?! яростно зашипел он, тыкая пальцем по экрану дешевого смартфона, но не соображая провести по нему и разблокировать.

В конце концов, он ударил телефоном об дерево, и наступила тишина, нарушаемая хрустом листвы под ногами Влада.

Бросив телефон на землю, маньяк схватил арбалет и направил его на пленника, который решил, что самое время делать ноги.

Стоять! Убью! истерично рявкнул маньяк и тут же заткнул себе рукой рот с неподдельным ужасом уставился наверх.

Услышав предупреждение, Влад запутался в длинной мокрой траве и замер с перекрещенными ногами вполоборота к врагу.

Стало тише, чем было до того, как запел телефон. Словно сам туман прислушивался, чего-то ожидая.

Мужик затравленно озирался в непроглядной белой мгле, почти сравнявшись с ней собственной бледностью. В это же время он осторожно доставал из поясного кармана длинный желто-красный дротик, игнорируя белые, которых было полно в ленте висящей прямо на арбалете.

Влад с недоумением наблюдая за странным поведением похитителя.

Как бы этот псих случайно не нажал, куда не надо, подумал Влад, видя, как опасная, наверняка смертоносная штука ложится в арбалет.

Дымка подернулась, словно где-то открылась дверь, и с неба долетел уродливый крик, напоминающий чих пожилой вороны, попавшей в бочку.

Не сводя с пленника оружия, маньяк приложил к губам палец.

Влад понял, что должен молчать. И осознавал, что под прицелом полагалось застыть, как простынь на морозе. Но вдруг сделался носком, сорвавшимся с бельевой веревки, и исчез в тумане.

Годы бегства от обидчиков были только учением, и наконец пригодились в бою. Ни кочки, ни узловатые корни, ни ветки, бьющие в лицо, не мешали Владу нестись по лесу с прытью велоцираптора. Первые несколько секунд.

Заведенные за спину руки придавали аэродинамики, к сожалению, только в аниме. А сквозь туман не было видно ничего дальше пяти шагов. Поэтому Влад не заметил, как земля вдруг свернула вниз, и на бегу влетел в овраг.

Пока кувыркался по склону, чуть не сломал себе шею. Извалявшись в грязи и листьях, пересчитав камни и ветки, он наконец скатился на дно и замер чтобы перевести дух и послушать, есть ли погоня.

Сквозь туман до Влада долетали жадные вороньи чихи. Их перебил полный ужаса и боли человеческий крик. Маньяк захлебывался собственной кровью и драл глотку так, словно с него заживо сдирали кожу.

От ужаса Влада замутило. Он хотел закрыть уши, но не мог высвободить руки. Оставалось только беспомощно лежать в грязи, сдерживая подкатывающий ком, и дожидаться, когда все закончится.

Душераздирающий вопль оборвался и растворился в туманном безветрии. Сырой воздух наполнился хищным клекотом, чваканьем, хрустом костей, треском рвущейся ткани и хлюпаньем внутренностей.

Жуткая трапеза продолжалась минуты две. Потом неведомые твари с сытым клёкотом свалили в туман.

Стараясь двигаться, как можно тише, Влад встал на колени, затем на ноги и отступил подальше в овраг. Там забился под куст молодой ивы, зажмурился и изо всех сил попытался проснуться.