Аннотация: "Хочешь быть один" обращается в "остаёшься один".
Ладонь легла на внутреннюю поверхность стеклянного купола. Через несколько секунд человек убрал руку. На стекле остался след, перечёркнутый небольшой трещинкой. Вчера она умещалась под ладонью, теперь заметно выступала.
- Ни дать, ни взять - линия жизни, - прокомментировал исследователь, не зная вслух или мысленно. Он уже не всегда понимал, озвучивает свои мысли или только думает. Всё потому, что не было никакой разницы. Ближайшие собеседники находились в нескольких километрах, преодолевать которые не хотелось. Не ради общения исследователь оказался здесь, среди чужих тропических лесов, насекомых и анализирующей аппаратуры. Маленькая научная паутинка с дрессированным паучком в стеклянном коконе.
И теперь в этом коконе появилась трещина. Ежедневная метеосводка обещала послезавтра циклон с обильными осадками. В местных масштабах это означало суровый шторм. Самое время для трещин. Обострённое воображение послушно выдало картину: потоки воды осторожно пробуют купол на прочность, находят слабое место и ещё до рассвета превращают стекло-плёночный дом в аквариум. Волшебным образом в нём заводятся рыбки, объедающие водоросли со старого скелета. Когда всё это обнаружит поисковая команда, они будут долго искать покрытый растительностью скелет. Может даже не заметят, махнут рукой и просто вычеркнут из списков его имя.
Мысль о когда-то принадлежавшем ему имени отвлекла человека от фантазий. Он даже рассмеялся, когда вспомнил. Константин, конечно же. Уже забыл, а ведь прошло всего... Исследователь покосился на следы маркера прямо на стекле. Когда всё только начиналось, так весело было отмечать чёрточками новые дни. Потом надоело. Он мог узнать текущую дату из аппаратуры, но уже не помнил, с какого момента начинать отсчёт пребывания здесь. И вряд ли это имело значение, если ливень действительно пробьёт брешь в крыше.
Константин осмотрел свой скромный дом. Теоретически проблемы не было. Институт всё предусмотрел: достаточно взять еды на день и выйти к опорному пункту. Там, помимо запасных деталей есть и запасные купола. Принёс, надул, заноси вещи и живи. Только не известно сможет ли стекло-плёнка затвердеть под проливным дождём. Впрочем, посреди шторма с дырявой крышей не лучше. Переодевшись в походное, исследователь вышел к шлюзу. Почему-то муравьи особо любили эту сторону купола и можно было часами наблюдать, как они изучают изучающих их самих. Если бы не система обдува люка, выход на свежий воздух неизбежно закончился бы принудительным знакомством с местной фауной.
Хотя какой он свежий? Те же строгие запреты на контакты с формами жизни, включая микроорганизмы. Радует, что вместо тяжелых скафандров придумали вполне удобные комбинезоны с масками. Задраив люк, Робинзон отправился в дебри. Сначала прогулки доставляли много радости. Необычная природа, нехоженые пути, красота и покой. За два дня походка стала такой расслабленной, какой ни разу не была за двадцать лет жизни в городе. Даже минутная стрелка на старомодных часах казалась излишней.
Намного позже уединение сменилось одиночеством. Где-то в бескрайних джунглях должны быть другие люди. Сюда няньчить всевозможную аппаратуру направлялись, по меньшей мере, три десятка добровольцев-исследователей. Семь из них приписаны к тому же опорному пункту. Только Константина всё время останавливал глупый вопрос из прошлой, городской жизни: "Что я скажу?" Он не имел понятия о жизни других людей. Как они его воспримут? Станут ли разговаривать? Страх первого шага к отвергнутым людям оказался сильнее страха первого шага к нравящейся девушке. Так случалось с Костей и раньше, когда он жил в городе. Видимо, тогда проблема была не в обществе, а в нём самом.
Запищал компас. Константин сверился с ним и поправил направление. При всей плотности зарослей, заблудиться не представлялось возможным. Компасы автоматически определяли движение к куполам и предупреждали о любых отклонениях. Кроме того, выход из шлюза указывает на опорный пункт. А там, в свою очередь, лежала каменная плита с указанием курса на соседей. Эти знаки имеют прекрасные шансы пережить не только исследователей, но всё человеческое присутствие. Влажные леса на фоне других исследуемых территорий считаются тяжелыми для заселения. Слишком велика вероятность трудно-диагностируемых опасностей. Лес изучат и покинут.
Часы однообразного путешествия тянулись медленно. Сколько пройдено, сколько осталось пройти? Очередная стена зарослей, упругие стебли, широкие листья, писк компаса. Только солнце светит с другой стороны. Хотелось кушать, но было лениво заботиться о соблюдении мер экологического невмешательства и безопасности. В прошлый раз дорога казалась короче. Тогда нужно было всего-навсего взять новую камеру, детали для ремонта и провиант. Как всё изменилось, едва от результатов стала зависеть жизнь.
Неожиданно заросли сменились широкой площадкой ровного бетона. В центре возвышалась грибовидная беседка - вершина складского айсберга. Константин наконец-то вышел к опорному пункту. В запаснике исследователя поджидал неприятнейший сюрприз: надувных куполов не осталось. Продуктовых концентратов лежало в избытке, а вот запасных деталей и готового оборудования заметно убавилось. А универсальной изоленты не осталось совсем. Может даже отправлялась заявка на пополнение, но исполнят её когда-нибудь, а крыша над головой нужна сейчас. В конце концов, могли не выслать транспорт. Возможно, стоило запустить передатчик и отправить заявку прямо сейчас, но, как всегда, лень нашла тысячи аргументов.
Переждать циклон прямо здесь не позволит предусмотрительность проектировщиков. Кто-то посчитал, что склад долгое время остаётся бесконтрольным. В случае нарушения герметичности появляется риск заражения или порчи продуктов местными организмами. Решение проблемы казалось гениальным: автоматически создавать условия, непригодные для какой-либо жизни. Вряд ли кто-то думал, что "местным организмом" окажется человек.
Найдя карту местности, Константин принялся изучать направления к товарищам. Мозг отвык от напряжения и с трудом выбирал ключевую информацию. Направление циклона, вероятная плотность растительности, склоны холмов, впадины. Что ещё может поджидать на пути? Разобрав все факторы, исследователь нашел три наиболее доступных купола. Один сразу отпал - его собственный. Во втором работала женщина. Представив себя со стороны, Робинзон отказался от похода к ней. Весь заросший, утративший живость речи и всякое подобие обаяния. Нет уж, пусть нет достоинства, но и позору не бывать. Дважды проверив свои планы, Костя отправился к третьему куполу.
Перед глазами стояла карта, губы шептали расстояния между ориентирами. Темнело. Идти приходилось по компасу. Бездушный прибор прокладывал путь не считаясь с условиями. Константин перестал придавать этому значение. Он никогда не ночевал снаружи, не помнил насколько хватит фильтров и как оправлять нужды вне стерильной зоны.
Внезапно запищал компас, хотя исследователь не отклонялся. Константин попробовал найти нужное направление, но каждый раз уши резал мерзкий звук ошибки. Подрагивающая рука опустила луч фонарика под ноги. Ничего, только склон лысого холмика, покрытого местными мхами. Пугающе ровный склон, неестественно лысого и твёрдого холмика. Ботинок легко разорвал тонкий покров почвы, и свет отразился от стеклянной поверхности купола.
Через пять минут беготни на грани паники картина открылась полностью. Линзообразный купол сильно просел в грунт, наверное, его с самого начала развернули в неправильном месте. Теперь дверь шлюза наполовину в земле, треть пола покрывает болото, а стенки местами разбиты.
А Костя-то переживал из-за маленькой трещины!
Хозяин наверняка ушел и развернул другой купол. Только новых координат нет на опорном пункте и в компасе. Путь сюда оказался бесполезной тратой времени. Остальные уже использовали все купола и расползлись по округе. Он даже мог пропустить их новые жилища из-за темноты.
Тут Константин осознал, что может быть последним человеком в этом районе. В сущности, люди ничего не знали про окружающую местность. Никто не видел явной опасности, но радиацию тоже не сразу научились измерять. Не зря же предписывалось выходить только в комбинезонах и фильтровать всё, что подавалось фильтрации. Разгерметизация купола, агрессивные звери или птицы, насекомые, бракованные фильтры, проблемы со здоровьем и тысячи других причин могли погубить остальных исследователей.
Константин провёл лучом фонарика по лесу вокруг. Естественно, там не оказалось монстров, горящих красных глаз и других классических элементов фильмов ужасов. Правда, легче тоже не стало. Опасно здесь находиться или нет, но выбор не предоставлялся. Идти ночью по лесу было опасно. Компас не даст заблудиться, но от кочек и корней под ногами не защитит.
Исследователь спустился в купол и провёл осмотр, подтвердивший предположение о спокойном переселении прежнего хозяина на новое место. Не осталось практически никаких предметов или инструментов. Кое-как разыскав горючий хлам и разведя костёр, Костя лёг рядом. Комбинезон хранил тепло не хуже спального мешка. Только ни одежда, ни огонь не согревали душу человека, который впервые почувствовал себя Робинзоном всерьёз.
- В запасе ещё сутки, - успокаивал он себя. - Завтра найду кого-нибудь, переждём циклон и всё исправим. Не может быть всё так плохо. Не должно...
С такими мыслями он уснул. Несколько раз его будили сны, в которых местные насекомые бегали по нему или уносили в свои логова. В довершение ночи в разбитом куполе Константину стало невмоготу больше оставаться под защитой комбинезона. Цинично рассудив, что последнему отшельнику нелепо бояться смерти, он впервые вступил в непосредственный контакт с местной атмосферой и обогатил оросил землю. Не став жертвой моментального заражения неизвестными вирусами, исследователь вовсе расслабился, снял маску фильтра и позавтракал.
Воздух в лесу казался необыкновенным: влажный, но вкусный, чистый. После скупого фильтрованного плена дышать полной грудью доставляло непередаваемое удовольствие. Всё же Константин решил не испытывать судьбу. Вернув маску на место, он двинулся к опорному пункту.
Ещё раз оценив доступность куполов товарищей, исследователь направился к третьей ближайшей точке. Спроси его сейчас о мотивах, ответ вышел бы противоречивым. Логика подсказывала, что найдя там ещё один разбитый купол, у него будет больше времени на поиски убежища в других лагерях. С другой стороны, он чувствовал почти незнакомую ответственность за безопасность прекрасного пола. Чем и от чего защищать Константин не знал. Но никак не мог отделаться от мысли, что "правильно" и "хорошо" сейчас важны, как никогда прежде. Что это? Попытка привести дела в порядок перед гибелью? Уже в дороге он много думал о своих действиях. Даже зарёкся в случае провала поиска сломать на опорном систему дезинфекции и остаться жить на складе. Это вопрос выживания, а в отсутствии запасных куполов виноват не он.
По мере приближения к цели нарастало волнение. За каждым холмом или зарослями кустарника Костя ожидал увидеть то гладкую поверхность купола, то острые края битого стекла. Небо затянули облака, приглушив и без того рассеянный свет. Скептицизм притих, давая воображению заполнять лес вокруг таинственными животными. И только компас хладнокровно заставлял держаться курса.
А лес вокруг менялся. Появлялись сломанные ветки, малозаметные тропинки. Апогеем нарушений принципа невмешательства в окружающую среду стали ровные ряды растений. В конце сада высилась странная конструкция. Константин минуту смотрел на неё, вороша в памяти все известные постройки, но так и не вспомнил ничего подобного. Циничная грань разума Константина отметила, что теперь стал понятен острый дефицит стройматериала. На аккуратно расчищенной площадке стояло несколько куполов. Некоторые надувались поверх других, образуя этажи. Внутри и снаружи стекла активно использовался окружающий лес. Самым удивительным выглядела башня высотой с окружающие деревья.
Вглядываясь в прозрачные стены Константин видел многочисленную самодельную мебель, резные скульптуры и сшитые из листвы занавески. Наконец глаз уловил движение. На втором этаже огромного дома из кресла встал человек в повседневной одежде. Отложив грубо сделанную гитару, он потянулся. Костя почти не помнил внешности коллег, но готов был поклясться, что, вместо хозяйки купола, видит мужчину из соседнего сектора.
Константин принялся размахивать руками и кричать. Человек в доме заметил его и даже с расстояния Константин мог видеть удивление на лице незнакомца. Потом он что-то крикнул и побежал вглубь дома. Не прошло и двух минут, как перед Константином стояли четверо. Ни один из них даже не думал одевать комбинезон или маску.
- Привет, - неуверенно сказал Костя, открывая лицо.
- Здорово, Робинзон, - улыбнулся тот, который увидел гостя первым. - Ищешь Пятницу или бритву?
- Ищу дом, - отшельник ещё не знал, как реагировать и просто пожал плечами, - У меня купол треснул, а скоро циклон накроет. Кто-то растащил все запасы и не выписал новых...
Люди переглянулись, и почти одновременно стали говорить
- Витя, Миша, вы, когда последние купола забирали, о будущем не подумали?
- Чего ещё на складе не хватает?
- Мужикам ничего поручить нельзя, - подытожила хозяйка перестроенного купола.
Виновники только пожимали плечами.
- Да ладно вам. Зато нашего отшельника встретили.
- Встретили? Это называется вы его встретили? - спорящие снова обратились к Константину. - Долго нас искал? Поди все купола обошел?
Костя махнул рукой
- Этот второй. Лучше расскажите, что вы здесь устроили.
Где-то вдали послышался раскат грома.
- Стоп-стоп-стоп, - сказал Гитарист, - сначала все в дом. Где наше гостеприимство? Вероника, к тебе такой человек пожаловал, а ты его ещё своей стряпнёй не угощаешь. Все в дом!
Вечером того же дня дом монотонно гудел под водопадом, принесённым циклоном. Все пятеро исследователей сидели в большой комнате и не замечали стихию. Иногда разговор затихал, давая мыслям улечься в головах. Тогда звук ливня разбавлялся только потрескиванием дров в камине из камней и полых стволов деревьев. Константин так и не понял сложную систему дымоотвода. Да и многое другое едва поддавалось осознанию.
Вместо одиночного служения аппаратуре исследователей, люди быстро перешли к совместной колонизации. Потом на свой страх и риск отказались от стерильности домов и перестали пользоваться фильтрами. Оказалось, что ни воздух, ни вода не таят в себе скрытых угроз.
Из-за нежелания Константина видеть кого бы то ни было, он оказался просто забыт за повседневными заботами. Тем временем исследователи выстроили просторные дома, обработали несколько участков земли. Вдали от датчиков и камер риск попасться на самоуправстве минимален. Да и что могли сделать им, добровольно взявшим билет в один конец? Объявить выговор, отозвать, заменить? Контракт, конечно, подразумевал временную работу с последующим замещением. Только сюда не так уж легко заманить новых людей. Одиночек вроде Константина на все бреши не хватает.
- Почему вы не сообщили в Цент об успешной колонизации?
Коллеги долго собирались с ответом. Наконец один из них ответил.
- Тут не всё так просто. Мы в своё время сломали тысячи копий, пока нашли компромисс. Посуди сам, любая массовая колонизация не оставит от леса даже пеньков.
- Сюда пришлют всех без разбора, - заметил другой.
- Ключевое слово - "пришлют", - подхватил третий.
- Вот-вот. Мы сами выбрали место и породнились с ним. Пустить сюда дикарей значит предать старого друга.
Константин помотал головой. Трудно было привыкнуть к речи сразу нескольких человек.
- Но разве нас сюда направляли не ради выявления плацдармов для заселения?
- Ты прав, - согласился Гитарист. - Но тут надо действовать осторожно. Я бы даже сказал нежно. В Центре знают о нашем успехе. Но только несколько человек. Они уже тихонько провели проект пробной колонизации предгорий. Списки колонистов выверяют наши друзья.
- Узурпаторы и автократы, - не удержался циник в Константине.
- Можно и так. Только на кораблях всегда один штурвал. И в руках одного рулевого он приводит к цели или мели. Разница в одну букву, тысячи жизней и будущем природы. Как думаешь, кто лучше видит фарватер: мы здесь или кто-то там?
- Мы не ограничиваем списки только своими знакомыми. Берём всех добровольцев, только формируем из них группы, которые не будут тратить время на конфликты. Наши люди нужны только чтобы объяснить новичкам "хорошо" и "плохо". А как там общество построится, нам дела нет. Затем и направляем в предгорья, а не сюда.
- Что вы имеете в виду? - уточнил Константин.
- Ты - затворник среди отшельников. Желай мы жить в суете городов, сюда бы не поехали. Нам, как и тебе, хочется сохранить возможность уединения, Свободы вместо жизни среди прибывающих контейнеров и шумных строек.
- В общем, ты лучше выспись, чем сейчас про всё это думать. Времени у тебя много. А там как захочешь: оставайся с нами или возвращайся. Купол мы тебе поможем починить, до прибытия новых не развалится.
После Константин много думал. Он бежал от людей, но вернулся к ним за помощью. Вопреки ожиданиям, он мог уйти снова. Однако, совершенно не чувствовал в этом потребности. Через несколько дней, помогая по саду, Костя понял, отчего и к чему бежал всю жизнь. Исчезла необходимость жить по сложившимся канонам, навязанным по месту рождения. Здесь никто не заставлял что-то делать. Каждый нёс ответственность за будущее, но выбирал это сам. Константин впервые чувствовал пользу от своих поступков. На его глазах гусеница существования покинула треснувший кокон, расправила крылья смысла и превратилась в бабочку жизни.