Аннотация: Велик и могуч русский язык. Никому перед ним не устоять. Четвертое место на конкурсе ЭКСМО "Исполнение желаний".
Сила слова
Привал сделали, когда уже совсем стемнело. Айхасамадар спешился, бросил поводья подмастерью и растворился среди деревьев. После скромного ужина двое остались на страже, остальные быстро устроились и затихли. Костерок тихо потрескивал, согревая бодрствующих воинов. Один, высокий и худой, был одет во все черное, так что почти сливался с ночью. Время от времени из-под плаща тянулась смуглая рука, подбрасывала в огонь пару сучьев. Тогда пламя выхватывало зеленоватую ткань в неровных темных пятнах, из которой была пошита одежда другого воина. Он тоже сидел вполоборота к костру и рассеяно смотрел в темный лес. Одетый в черное, его звали Рукер, негромко заговорил, продолжая прерванный разговор.
- Настоящее войско здесь собрать нельзя. Люди пуганные, сразу донесут, Владыка пошлет гвардию, да и местные бароны в стороне не останутся. Большая война никому не нужна, этот мир тихий, потому что навоевались сполна. Вот и давят сразу, чтобы силу набрать никто не успел. Споры просто решают, свой малый отряд держат или наемников берут - и кто кого. Редко это случается, правда. Земель-то много, да после Войны Алых Рек народу всего ничего осталось. И к чужакам подозрительно относятся. Выходит, Берхенет знал, где укрыться. А все одно - нашли.
Его собеседник молчал. Рукер повозился, доставая кисет, не спеша набил и раскурил изогнутую трубку. Другой, потянув носом дымок, медленно, как в сомнении, потянулся к нагрудному карману своей куртки. Бережно достал мятую коробочку, в отсвете косо блеснула надпись: "Ява золотая". Вытряхнул сигарету, сунул в угли веточку и прикурил.
- Дюжина лучших воинов, потому что больше пришлым вести нельзя, а кто обманет - тому кара суровая. Только я так думаю, что хозяин наш все равно не стал бы лишних бойцов брать, гордость не велит. Он бы и один пошел, да у Берхенета своя свита есть, о которую магу рук марать не пристало. А дюжина еще число особое, так что когда Жадный Эл слег, Айхсамадар аж посерел от злости. И этих-то четверых местных с трудом в столице нашли, а в той глухомани где бойца толкового было взять? Хорошо Вербовщик подвернулся, сторговались они с магом по быстрому. Ну и тебе здорово свезло. Толку от тебя, понятно, мало пока, зато ты дешево достался хозяину и ко времени. Если в этот раз уцелеешь, служба у тебя, Буян, хорошая будет. Таких, как ты, ценят.
Он снова подбросил сушняка и поворошил угли. Огонь на мгновение осветил профиль второго дозорного - переломанный нос, бритый тяжелый череп, жесткая рыжая щетина.
- Это почему еще? - Хрипловатый голос бритоголового оказался приятным, глубоким. - Я ж тут как кутенок слепой, глухой и тупой. Ничего не знаю, не понимаю. Хреновинами этими вашими махать не умею. Сам говоришь, толку мало от меня...
Неожиданно всхрапнул конь Айхсамадара. Дозорные напряглись, потянулись за оружием. Из темноты бесшумно выступил маг. Наемники почтительно вскочили, ожидая приказов. Хозяин молча, почти незаметно повел головой, отсылая их. Подождав, пока они отойдут и улягутся, маг сел спиной к огню, и просидел неподвижно несколько часов. Костер скоро потух, остался только круг багряных искр, бегающих по углям.
Покинув место у огня, Буев лег под деревом, завернулся в плащ и попытался уснуть. Но вместо сна пришли воспоминания. Уже которую ночь подряд перед глазами вставала одна и та же картина, с каждым разом дополняясь новыми деталями. "Командир, да ладно, мы быстро. Одна нога там, другая здесь". Зря сказал, накаркал. Засада, фугас, перевернутый "уазик", старлей без головы, Колян, волочащий контуженного Буева в заброшенный дом. Сам Колян так и остался в дверях, изрешеченный пулями. Фонтанчиками разлетающаяся штукатурка, издевательские крики с улицы, ошалевший Буев, не глядя расстрелявший в проем окна половину автоматных рожков. Злые вопли - кого-то все же зацепил. Последний, полупустой магазин в руке. Дикая сушь во рту. Последняя мысль: "Пивка бы холодного, напоследок". Яростная, бессвязная ругань, встреченная хохотом. И внезапно - холод.
Буев плотнее подтянул полу плаща, его передернуло, по телу пробежала морозная волна, как в том доме. Тогда все звуки исчезли, кроме одного. Отчетливо хрустя битым кирпичом, из комнаты вышел Вербовщик. Весь в сером, вроде и видно его хорошо - а глазом ухватить не получается. Подошел к Буеву, с любопытством выглянул в окно. А потом посмотрел солдату в глаза. Зрачки Вербовщика дробились на плавающие друг за другом пульсирующие точки.
- Я могу тебе помочь. Могу выполнить твое желание, если ты захочешь. - Остановил Буева движением руки. - Не спеши, подумай. У тебя есть целая минута. Но не больше, взгляни.
Буев приподнялся и осторожно выглянул. На той стороне улицы, на крыше дома, как будто под водой двигались двое. Один приседал, закрывая голову руками, другой только начал опускать трубу гранатомета. Прямо в лицо Буеву медленно-медленно, размывая воздух, летела граната.
- М-мать! - Он осел на пол. Посмотрел на гостя. Спросил севшим голосом - Желание? А что взамен?
- Не все ли равно? Еще немного, и ты не сможешь предложить совсем ничего. Итак?
Мелькнула дурацкая мысль о пиве, но губы уже сами прошептали главное слово:
- Жить...
Вербовщик оживленно хлопнул в ладоши:
- Принято! Немного терпения, будет больно...
Подмастерье подвел Буева к группе хмурых вооруженных людей. Поманил одного, в черном кожаном доспехе, с луком за плечами.
- Рукер, займись этим. Объясни, что надо, дай лук, а лучше арбалет. Шлем подбери. Сделай из него хоть что-нибудь, - сунул в руку пару монет и ушел, не дожидаясь ответа.
Буев еще не совсем опомнился после случившегося, но главное уже понял - он жив, хотя очутился бог знает где. И он снова солдат. Значит, все просто.
- Ну что, мужики, будем знакомы! Серега Буев, можно просто - Буян. Сержант Российской армии. Э-э... Планета Земля... Двадцатый... нет, двадцать первый век...
Закончил он совсем недоуменно, протянутую руку никто не собирался пожимать, смотрели на него равнодушно. А трое воинов, расположившихся в сторонке, так и вовсе косились недовольно. Только лучник в черном, с улыбкой смотревший на это, в конце концов похлопал по плечу.
- Идем, сержант Серега. Я отвечу на твои вопросы и помогу с оружием.
- Ты теперь работаешь на мага Айхсамадара, это вон тот господин. В твоем мире маги есть? В этом тоже не осталось. Он из мира, который называется Кости Неба. Таких названий полно, не удивляйся. И его виду не удивляйся, он же маг.
Маг в этот момент взмахом руки отпустил довольного Вербовщика и тот сразу исчез, только холодом дохнуло. Айхсамадар бросил короткий взгляд на Буева и отвернулся к подмастерью, отдавая распоряжения. Маг был очень высок и крепко сложен, но выделялся не этим. У него была самая странная голова, какую когда-либо видел сержант Буев. Узкое, сильно вытянутое безбровое лицо с широкой прорезью рта, прямой нос с некрасиво вывернутыми ноздрями. По-совиному круглые глаза, вертикальные зрачки которых были почти неразличимы из-за темно-фиолетовых белков. А самое необычное - четыре рубиново-красных костяных отростка, слегка загибающихся к центру совершенно гладкого черепа, заметно раздутого в верхней части. Из-за этих отростков, образующих что-то вроде короны, Айхсамадар выглядел довольно зловеще.
Буев незаметно сплюнул. То ли дьявольщина какая, то ли инопланетянин из "тарелочки". Рукер потянул его за рукав, подвел к навьюченной лошади.
- Не пялься лучше, не надо. Он не самый плохой хозяин, но лучше его не раздражать. Из лука стрелял когда-нибудь? Так и думал. Держи, это арбалет. Плохонький, конечно, но лучше, чем с пустыми руками, а? Здесь болты стальные, здесь - серебряные. Вроде не должны пригодиться, но всякое бывает. Теперь пошли к кузнецу.
Обрадованный кузнец, почти не торгуясь, отдал неплохой круглый шлем и короткий прямой меч. На оставшиеся деньги Рукер набрал железных арбалетных болтов, на вид никуда не годных. Сказал, для обучения в самый раз.
Только вернулись к отряду, подмастерье скомандовал отправку. Кавалькада покинула окраину деревни, оставшейся для Буева безымянной, и двинулась к голубеющему вдали горному хребту.
Впереди шли наемники из местных, вооруженные каждый по-своему. В середине, на тонконогом вороном жеребце ехал маг Айхсамадар. По бокам от него, тоже верхом, двигались личные охранители, по виду - сородичи мастера. Оба с изящными полуторными мечами, в легких вороненых кольчугах, с притороченными к седлам каплевидными тускло-серыми щитами. Позади хозяина подмастерье вел в поводу вьючную лошадь, за ним шли Рукер и Буян. Замыкала колонну четверка низкорослых бронзовокожих воинов, похожих друг на друга, как близнецы. Даже оружие их и доспехи будто вышли из одного горна - латы в сложных узорах, маленькие круглые щиты и шипастые палицы на длинных рукоятях.
Рукер вполголоса рассказывал Буеву, кто есть кто.
Подмастерье? Нет у него имени, он же подмастерье. Только после мастера он все равно здесь главный. Почитай, сам-то мастер с нами и не разговаривает, все ученик его приказы раздает. Он, кажется, из мира вроде твоего, где машины всякие и города огромадные. Видел я таких, они обычно получше устраиваются.
Двое, что всегда возле мастера - его личная охрана, родичи из клана. Страшные бойцы, один легко с десятком умелых воинов совладает. Имена тебе их ни к чему знать, я и сам не знаю.
Четверка - тоже воины знатные, из мира Глубоких Гор. Дорого таких воинов нанимать, зато надежно, в бою не подведут и в спину не ударят. Торговцы их здорово ценят, говорят, если такую квадру нанял, считай, полпути позади.
Трое, что на тебя косо смотрели, они здешние, из Кривой Заводи. В столице их наняли, бойцы опытные и дорогу эту знают. Был с ними четвертый, да хворь его скосила, потому и злятся, что ты вместо дружка ихнего. Хоть и знают, что денег тебе все равно не видать. А ты думал! За тебя Вербовщику плачено, а тот тебе жизнь спас. Да не горюй, не оплошаешь, так поработаешь еще у хозяина. Он не скупится, а дел у него много. Еще слышал я - не сам он по себе, у него свой хозяин есть. Только ты не брякни сдуру чего - там такие дела и такие силы, что нам за три мира сторониться надо. Так-то.
Известно, как колдует - заклинания говорит. Может и жезлом чего наколдовать, еще камни магические бывают. Но больше все заклинаниями, такая волшба стократ сильнее. Потому что вся магия - от мага. Для того бойцы и нужны, чтобы не пускать близко к нему, пока колдует. Опасное это дело, сам понимаешь, что магом быть, что охранять его, зато прибыльное. Я свой мир давно покинул, тоже, как тебя, Вербовщик выручил. Кто знает, может и этот. Они же все одинаковые - не разглядеть как следует. Да и кто будет разглядывать, если тебя вот-вот на эшафот выведут или ты уже на дно идешь? А если за кружкой эля сманивают, потом никак не вспомнишь - с кем пил. Берегутся, и правильно делают. Между мирами мало кто может как они, вольно скакать, а маги за переходы ой как дорого берут. Охочие до чужих секретов людишки всегда найдутся, да и не только люди. А ты думал! Всякое в мирах встречается. Я ж говорю, давно в наемниках, всего нагляделся, наслушался - за год не пересказать. Ты вот про себя лучше расскажи, что за мир ваш такой, чем живете, сладкие ли девки, а?
Буев пожал плечами и стал рассказывать. Чем еще дорогу скоротать, если неделя пути ждет, не меньше. Хотел сперва по-умному, по полочкам разложить все, чтобы чин чином родину преподнести. Но Рукер, конечно, разговоры все на девок сводил да расспрашивал, как настоящие воины развлекаются. Буев скоро махнул рукой на свою самодеятельную политинформацию и стал живописать радости земной жизни. И так увлекся, что на привычный язык перешел, мат-перемат этажами строить. Пару раз недовольно оглянулся подмастерье, шедший метрах в десяти, но смолчал. А лучник напрягся лицом, подобрался и вдруг кинулся на Буева. Свалил его, хоть весом полегче был, и кинжал в горло вдавил так, что кровь выступила. Оторопевший Буев смотрел в глаза, только что щурившиеся в похотливом смешке, и видел в них свою смерть. Ее он научился узнавать сразу. Вместо доброжелательного стрелка из далекого мира на него смотрел человек, своей рукой убивший не одну сотню врагов. И готовый двинуть лезвием сейчас, чтобы убить еще одного. Рукер зашипел сквозь зубы:
- Не смей так говорить про мою мать. И меня. В рот. Никто. Никогда... - тут подоспели бронзовые, вывернули кинжал из пальцев, оттащили Рукера. Он вырываться не стал, только плечами передернул, чтобы отпустили.
Буев потер шею - на пальцах зарумянилась кровавая полоса. Тьфу, дрянь какая, подумал, опять сначала говорю, потом соображаю. Тут его начал распирать смех, да так, что еле сдержался - не поймут и прирежут прямо здесь, про хозяина не вспомнят.
- Ты, это, Рукер, прости уж. У нас поговорка есть - язык мой враг, это в точку про меня. Столько неприятностей было, что за зубами не держал, так ничему и не научился. Вишь ты, у нас это просто ругань такая, на самом деле ничего не значит. Хотя, конечно, может и значить, если кого оскорбить захочешь, но обычно - ничего. Зато такие случаи смешные бывают, вот парочку сейчас расскажу, чтоб ты не дулся.
Буев начал вспоминать историю за историей, так что лучник постепенно перестал хмуриться, заулыбался и время от времени даже посмеивался, качая головой. Говорил, что у них не так ругаются, все демонов поминают да болячки срамные. Хитрый Буев поглядывал на него и, когда решил, что Рукер теперь достаточно смыслит в русской ругани, выдал анекдот про боцмана. Не прогадал. Рукер заржал в голос и долго не мог остановиться, утирал слезу, повторяя с всхлипами и хрюканьем последнюю фразу.
- Ох-хо... Серега... ну ты загнул... ох... как там? После чего грязно выругался? - и снова булькал, не в силах успокоиться.
Краем глаза Буев заметил, что подмастерье поотстал от хозяина, прислушиваясь, а бронзовая четверка подтянулась поближе. Переглянувшись с товарищами, один из них попросил повторить "эту смешную историю". Через минуту все четверо тоненько, взахлеб хихикали, глаза вовсе исчезли с их лиц, превратившись в узенькие щелки. Даже подмастерье склонил голову, пряча улыбку.
Веселье оборвал резкий свист. Все обернулись на звук и только теперь заметили, что мастер с охранителями отъехали далеко вперед. Свистел мечник, маг Айхсамадар смотрел холодно, не мигая. Наемники притихли и спешно вернулись в походный порядок, догоняя хозяина.
С того дня на привалах наемники подсаживались ближе к Буеву и просили рассказать что-нибудь. Он не заставлял себя упрашивать, садился на любимого конька и травил байки, щедро перемежая реальные случаи с чистым враньем. Без смеха и шуточек он рассказывал только собственную историю.
- Раз в увольнительной, в кабаке, прапора у черных отбил, его чуть не подрезали. А он оказался тот еще жучина складской. Даром, что прапор, а связей, как у паука. Вот он меня после дембеля и пристроил еще на полгода, только уже в интендантство. Делишки он мутные вертел, так что экспедитор, посыльный, значит, с тяжелыми кулаками край, как нужен был. Ну, а я подзаработать хотел, чтобы к невесте не с пустыми руками приехать. Только зря все оказалось.
- Вернулся с армейки, подруга гуляет аж с двумя, выбрать не может. А главное, представь, она с ними уже шлялась, когда я в увольнение приезжал. Чего тут, в глазах потемнело, я и так-то буйный, а здесь как обгадили всего и в душу плюнули. Квартиру подруге разнес к черту, чтобы просто не убить. Обрил эту тварь наголо и на затылке наколку сделал - "блядь". Блядь - это как у вас шлюха, спит с кем попало, но не за деньги, а просто так, потому что она блядь. И хахалей ее проучил. Умника, он из коммерсов, просто отметелил, а приблатненному поломал ребра и нос - он выделываться начал. Да и это сошло бы с рук, следак, сосед мой, в тот же вечер пришел. Дело, говорит, еще не завели, обещал устроить все, только отступные надо было дуре той, да мужикам. Ну, и мне, говорит, чтобы все утрясти, на расходы надо. И цену загнул - вдвое больше, чем я с прапором нагорбатил. Я и сказанул в лицо, кто он такой и где его услуги видел. Да резковато так сказанул, в три этажа. Ну, вы в курсе. Он, понятно, взбесился, гляди, говорит, теперь на всю катушку загремишь. Пришлось ноги делать. Знакомый комендант меня быстро в контрактники оформил и отправил подальше. А потом что было, вы уж знаете.
- Складно сказываешь, Буян, непонятно - но складно. Слова чудные, камешек мой таких не знает. - Рукер потеребил молочно-голубой камень в грубой оправе, что висел у него на шее на кожаном шнурке. Заметил озадаченный взгляд, улыбнулся. - Вот чудак-человек, а как же еще. Без камешков-то мы друг друга никак бы не поняли. А ты думал, тебе подмастерье для красоты его повесил? Или что мы все по-твоему разумеем?
Наемники переглянулись и засмеялись. Буев почесал затылок, он и не думал об этом, понимаем друг друга - и хорошо. Махнул рукой и стал рассказывать анекдоты, на ходу переделывая на сказочный лад.
Подмастерье поднял отряд затемно, весь день двигались без отдыха, даже ели на ходу. К вечеру должны были добраться до пристанища мага Берхенета, чем-то провинившегося перед хозяином Айхсамадара. Воины посерьезнели, шли в молчании, с оружием наизготовку. Даже Рукер ночной разговор продолжил неохотно.
- Потому пришлые из других миров и ценятся, что они другие. Они и думают по-другому, знают да умеют разное, что в ином мире в диковинку. И стоят поначалу недорого, а потом, как обживутся, пообвыкнут, научатся еще чему, так пользы от них куда больше. Хотя с кем как, люди разные попадаются. Но ты, Буян, далеко пойдешь, нюх у меня на это дело. Вот и с арбалетом быстро освоился.
И верно, новое оружие далось Буеву легко. Лучник показал азы стрелковой премудрости, да потом подсказывал иногда. Наука нехитрая - тяни рычаг, клади стрелу и целься лучше. В первый же вечер Буев почистил и смазал салом механизм, насколько сумел его разобрать. Он истратил все припасенные для учебы болты, но с Рукером по-прежнему в меткости сравниться не мог. Лучник клал стрелы одну к другой, да так быстро, что казалось - они впиваются в дерево одновременно.
Чем ближе была цель похода, тем суровее хмурились наемники. С дороги свернули еще до полудня и долго шли узкой лесной тропой. Наконец, Айхсамадар остановился и поднял руку. Подождав, пока бойцы стянутся, кивнул подмастерью. Каждый уже знал, что должен делать. Ученик мага добавил только, что оставшиеся в живых поделят награду погибших, а самого Берхенета трогать нельзя, его смерть принадлежит мастеру.
Через полчаса отряд вышел на просторную поляну, окруженную черными валунами, поблескивающими глянцевыми сколами. Проход между двумя камнями выводил в центр круга, где на массивной белой плите стоял маг Берхенет.
При виде колдуна Рукер тоскливо охнул и сквозь зубы шепнул Буеву, что дело плохо. Обычная невозмутимость Айхсамадара явно дала трещину, его узкое лицо вытянулось еще больше. Словно он ждал встречи с другим Берхенетом.
Низкий и широкий, почти квадратный колдун выглядел омерзительно. Буев подумал, что Айхсамадар, в общем-то, не такой уж урод. В сравнении с этим, так просто красавец. Плащ золотой ткани скрывал тело мага, контрастом подчеркивая буро-коричневое лицо. Череп почти потерял человеческие очертания, покрылся бугристыми наростами, его венчал небольшой гребень, похожий на обросший мясом плавник. То, что Буев сперва принял за глаза, оказалось ноздрями. Глаза же потерялись в глубокой складке, пересекающей лицо, а заячья губа делала рот неопрятной дырой.
Позади колдуна полукругом стояло шестеро голых четвероруких гигантов. Ярко-красные шлемы с сильно выдающимися вперед забралами скрывали их лица, темная кожа была разрисована светящимися линиями. Они опирались на двуручные молоты, и у каждого верхняя пара рук сжимала большой зеленовато мерцающий камень. Завидев их, бронзовокожие воины завопили яростно, заколотили палицами в щиты. По бокам Берхенета скалились два огромных черных зверя. Желтыми глазами без зрачков они, казалось, глядели сквозь незваных воинов, шипастые хвосты с отвратительным скрежетом подметали камень.
Буев думал, что сначала маги будут чего-то говорить, требовать сдаться или оскорблять друг друга. Но они просто начали читать заклинания.
Первым запел Айхсамадар. Именно запел, чистым высоким голосом, помогая себе взмахами рук. Берхенет тут же ответил мощным глубоким речитативом, от которого у Буева зазвенело в голове. Слов не разобрать, если слова там вообще были. Ученик выкрикнул приказ, и воины бросились в атаку. Дальше для Буева, как это всегда бывало, все разбилось на яркие вспышки, выхватывающие разрозненные куски сражения. Чудом первым же болтом он попал зверю в глаз и тот заметался, цепляя длинным хвостом своих и чужих. Не строя из себя героя, Буев присаживался за камень, взводил рычаг, высовывался, стрелял в сторону врагов и снова прятался. С другой стороны прохода изогнулся Рукер, посылая стрелу за стрелой .
С каждым выстрелом Буев видел, что на арене оставалось все меньше и меньше сражающихся. Потом он увидел непоправимое. Последний из наемников зарубил гиганта и тут же с отчаянным воплем исчез под рухнувшим телом. Черный зверь, уже насаженный на меч последнего охранника, дотянулся-таки до Айхсамадара и вцепился в плечо. Маг дико закричал, обрывая свою песню, и тут же на него обрушился столб пламени. В нем исчез и маг, и раненный зверь и охранитель. Раздался торжествующий хохот Берхенета. Когда Буев выглянул снова, в кругу стоял только колдун. И он начал новое заклинание. Буев глянул на Рукера - бледный лучник трясущимися пальцами доставал из колчана последнюю стрелу, черную, без наконечника. Буев вскинул арбалет одновременно с Рукером. В тот же миг лук разлетелся в щепу, а арбалет распался на части. Снова раздался смех колдуна.
Буев сполз на землю, привалившись спиной к камню. С другой стороны прохода на него обреченно смотрел Рукер. Басом запел Берхенет. Буева охватила слепая ярость безысходности и он стал просто бешено, взахлеб материться. Эпическая сила! Опять! Зачем было спасение, чтобы все равно сдохнуть, но черт знает где! Он проклинал все на свете, весь этот бредовый мир, и каждую секунду ждал конца. Но ничего не происходило. Он замолк и прислушался. Берхенет что-то недоуменно бормотал, а Рукер орал: "Не прекращай, не замолкай, твою мать! Он не может закончить заклинание! Cукин сын, только не останавливайся!" Он зигзагами метнулся в круг, к магу, который снова начал колдовать. Буев по инерции матюгнулся, ничего не понимая, и тут все кончилось.
Оглушенный тишиной, Буев с трудом поднялся, цепляясь за неровности камня, осмотрелся. Посреди круга, усеянного мертвыми телами, покачивался на нетвердых ногах Рукер. В левой руке он держал клинок одного из охранников Айхсамадара, побелевшие пальцы правой впились в шершавый гребень Берхенета. Тело мага лежало в трех шагах. Лучник поднял трофей повыше, сказал, еле двигая запекшимися губами.
- Гляди, Серега... Как ты говорил? Ничего себе за хлебушком сходил? Нету больше Берхенета, - оглядел поле боя. - Никого больше нету...
Пошатываясь, спустился к Буеву, кинул голову мага к ногам.
- Слушай, может обманул ты, а? Может, ты колдун, а это твои заклинания были? Чего молчишь?
- А? Какой я тебе колдун... У нас эти заклинания каждый грузчик знает... - просипел тот. - Серега Буев я... Сержант Российской армии... Планета Земля...
- Тогда счастливчик ты, сержант Серега. И я счастливчик, такого мага одолели, - пнул голову.
Череп повернулся оскаленной пастью и вдруг задымил, окутался бурыми струями. Наемники отскочили, дымный клубок завертелся быстрее и стал уменьшаться.
- Желание! Быстрей говори желание, сейчас исчезнет! - Закричал Рукер.
Буев дернул кадыком, пытаясь сглотнуть. Так просто, два слова - и дома? Обвел взглядом напоследок поляну, где несколько минут назад кипела битва. Посмотрел на лучника, который за несколько дней стал другом и соратником. И прошептал:
- Пивка бы... холодного...
Бурая воронка с негромким хлопком исчезла, а на ее месте появились две запотевшие банки "Жигулевского".
Изумленный Рукер глядел то на них, то на Буева. Буев смотрел на пиво. Долго смотрел. Потом пшикнул крышкой, протянул банку лучнику, открыл себе. Сделал большой глоток. Пожал плечами, как ни в чем не бывало.
- Нормально, свежее. А что, брат Рукер, где тут у вас еще маги водятся?