Наверное, все по-настоящему хорошие книги формируются (не пишутся, и уж тем более - не сочиняются, а именно формируются, как любое живое существо) вокруг вопроса, который для иного читателя прозвучит, наверное, наивно-пропагандистски. Тем не менее, вопрос этот: что такое хорошо и что такое плохо? Если автор берет на себя задачу уровнем выше, вопрос корректируется: как пройти по грани между "хорошо" и "плохо" и остаться человеком?
Первые способны будить читателей. Вторые - вести. Тихонечко добавлю: конечно, не всех и не каждого. И совсем уж шепотом: а оно вообще нужно, чтобы каждого? Для "каждых" есть уйма книг, наполненных и переполненных приключениями... или как там сейчас модно говорить? экшном? В этих книгах герои и гибнут-то походя, выполнив предначертанную им автором функцию. А может, и не живут вовсе. Потому что герой, изначально втиснутый в прокрустово ложе авторского замысла (каким бы гениальным-шедевральным не был замысел), - это, в самом лучшем случае, биоробот. А на поверку и вовсе может оказаться, что двухмерная кукла в человеческий рост, вроде тех, которых для рекламы изготавливают. А уж что сбывать - товары или идейки - это, как говорится, второй вопрос. Читатель (тот, который "каждый") увлеченно следит за поворотами сюжета, а герои... что герои? расходный материал. Не берусь обобщать, но многие книги в жанре альтернативной истории именно так и строятся. Дабы не рассматривать проблему односторонне, оговорюсь: это еще и издержки жанра. Обычно события, в которые, по воле автора, вовлечен герой, так значительны, так велики, что человек на их фоне просто теряется... Либо вырастает до масштабов события, становясь если не демиургом, титаном и т.д., то хотя бы серым кардиналом при особе демиурга. Прочие же персонажи призваны подчеркнуть безмерную крутизну героя. Не настаиваю на возникшей ассоциации, но для меня это своего рода литературный аналог древнеегипетских произведений изобразительного искусства: царь огромен, прочие малы и невыразительны... но при этом все - двухмерны.
"Последняя песнь Акелы" - книга, которую делают герои. Нет, острых ситуаций, поворотных моментов, обстоятельств, когда необходимо совершить выбор, предостаточно. Но события и герои не подгоняются друг под друга. Герои отвечают на вызовы судьбы и, действуя, что-то да меняют. Говоря "что-то", я имею в виду, что резкого изменения реальности читателю, любящему линейно построенные сюжеты, ждать не следует. Равно как любителям хэппи-эндов сразу не просчитать, чего больше в судьбе каждого из героев - потерь или приобретений. Герои живут - трудно и радостно... и почти всегда - непредсказуемо. "Почти" - потому как характеры героев прописаны столь детально, что, вчитавшись, ты волей-неволей начинаешь прогнозировать, как поступят герои в той или иной ситуации...
Впрочем, сначала надо понять: а кто они вообще, эти герои? Спешу разочаровать любителей "классической" альтернативки: это не крутые чуваки, которые знают все и обо всем, и потому с первых же страниц решают задачу, как донести свое знание до власть имущих. Это и не столь любимые поколением менеджеров хлюпики, вдруг обретающие сверхспособности. Это люди, которые, откровенно говоря, и не рвутся-то в герои. Но, когда волна событий подхватывает их и несет, они делают все, чтобы не утонуть и не дать утонуть своему ближнему. И потому они стопроцентно реалистичны. И поэтому вызывают значительно большее уважение (и, если вам угодно, доверие), нежели "героичные герои", как большее уважение вызывает человек, который, сообразуясь с внутренним убеждением, честно делает свое дело, нежели тот, кто со скуки ударяется в экстрим.
Впрочем, для любителей попаданчества и трансформации сознания современного "мирного" человека в условиях войны (в данном случае - англо-бурской), есть интереснейший герой. Да вот незадача: развивается он не совсем так, как положено развиваться попаданцу. Начать с того, что хлюпиком его можно назвать весьма условно. Он не встраивается в действительность. И пусть активно не протестует, но ищет себя. И не просто ищет, а испытывает на прочность... Ну и какой он хлюпик? Оказавшись в новой жизненной ситуации, новой системе координат, он... Нет, не становится героем. Но, что очень важно, и труса не празднует. Он продолжает искать себя. В сложнейшей - морально и физически - ситуации. И, я уверена, нашел. Именно так - не "найдет", а "нашел". Только пока еще не осознал этого. А вот действовать согласно обретенным идеалам уже начал. Более того, как-то исподволь превратился в героя-идеолога.
Зацеплюсь за словечко "исподволь". Отличительная особенность книги - при всей динамичности сюжета, развивается он без рывков. Любой рывок - риск оборвать нить развития характера. А порой и вовсе надо остановиться, вглядеться. Рассказ о событиях чередуется с дневниковыми записями героя-попаданца. Размышлениями, рассуждениями, которые увлекают настолько, что волей-неволей начинаешь ассоциировать себя с этим героем. И совершается самое большое чудо, на которое способна художественная литература, - поднимаешься над собой нынешним. Это дает мне основание говорить о "Последней песни Акелы" как о книге незаурядной. А ведь я говорю только об одном герое, одном из целого ряда. Походя отмечу: ряда, в котором нет двух похожих героев. Даже двух подобных - нет. Один из самых убедительных показателей настоящего профессионализма - умение даже эпизодических героев наделить яркой, запоминающейся индивидуальностью. Вы спросите: почему такие, вроде бы, важные для характеристики книги наблюдения - и вдруг походя?
Потому, что книга, отозвавшаяся в душе, пробуждает что-то очень личное, то, что важнее всех литературных приемов вместе взятых. Отозвалась. И лично мною воспринимается, как книга о дружбе и товариществе, о том, как в любых обстоятельствах человек остается человеком.
Решила вот попробовать себя в новом жанре отзыва на отзывы. Точнее, не решила, а просто сил нет молчать. Читаю в Сети высказывания о изданной книге - и то замираю в восторге ('Ух, как сказано-то! Ну почему не я до этого додумалась?!'), то прихожу в изумление на грани негодования - как все ж таки приучился читатель к клише в современном искусстве! Настолько, что по-настоящему глубокие и неординарные герои и детали повествования порождают весьма своеобразную реакцию.
Все то главное, что привлекает читателей, можно было предвидеть уже на этапе создания книги. Нетривиальная тема. Весьма серьезный для художественного произведения учет исторических реалий и специфики периода не только на 'глобальном', но и на 'бытовом' уровне. Отличный язык. Композиция, которая выше всяких похвал, - при таком количестве героев и мест действия (да один только взгляд даже не с двух противоборствующих сторон, а с трех, с учетом державных интересов России и человеческих интересов главных героев, чего стоит!) суметь не только ни разу не оборвать нить повествования, но и создать монолит, - деяние поистине титаническое. Ничуть не преувеличиваю: крайне редко в современной литературе появляются книги, в которых соединяются эпичность и динамичность. Крайне редко! И вдумчивый читатель, не склонный к потреблению литературных шедевров быстрого приготовления, не мог этого не оценить. Равно как не мог не оценить и ту грань между смешным и драматичным, которая - я на этом категорически настаиваю - и есть наша жизнь. Виденные мною в Сети отзывы свидетельствуют именно об этом. И я не могу не радоваться солидному количеству вдумчивых читателей.
Более того, вдумчивые читатели вполне оценили (не увлекаясь одной только этой стороной книги, на то они и вдумчивые) искусно вплетенные в текст цитаты, аллюзии - все то, что я назвала бы приправой, придающей книге особую изысканность.
А вот критические отзывы... Судите сами! Кого-то смутила многонациональность команды главных героев и местная специфика их поведения, кого-то - некоторые подробности биографии.
Конкретизирую.
Мне искренне жаль человека, не воспринявшего образ Дато. Если далее следовать его логике, из истории культуры надо вычистить Робин Гуда, Ринальдо Ринальдини, Дубровского... и уж тем паче - шиллеровских разбойников из одноименной драмы, всех оптом. Вне зависимости от мотивации поступков и от самих поступков. Странно и весьма.
Еще кого-то возмутил Коля Корено, причем даже не образом действий, а исключительно тем, что говорит 'по-одесски'... один из читателей и вовсе заявил - дескать, по-бабелевски. Вместо того, чтобы приняться усердно восторгаться его начитанностью, я впала в меланхолию: воистину, эрудиция не всегда соседствует с интеллектом, то есть, с умением делать на основе фактов логически правильные умозаключения. Меня терзают мрачные предчувствия: к кому отошлет нас упомянутый читатель, когда в третьей книге появится герой, говорящий на диалекте казачества... неужто к Шолохову?!..
Ну и наконец, самый главный человек в альтисторическом произведении, мимо которого критики ну никак не могли пройти, - его величество попаданец. Лично для меня как для вредного литературоведа-любителя это самый печальный из всех печальных вопросов. Глядя на все со своей колокольни, я прочувствованно восклицаю: 'Побольше попаданцев, хороших и разных! Обратите внимание, ключевое слово не 'побольше', а 'разных'. Я допускаю существование в АИ-вселенных крутых спецназовцев с навыками прожженных дипломатов и прочих неведомых зверушек. Но как человек, из которого увлечение не то что АИ, даже фэнтезятиной, не вытравило реалиста, тяготею к обычным людям в качестве попаданцев. К обычным людям, которые как-то выживают, более или менее успешно адаптируются, находят - или же окончательно теряют - себя в новых условиях. Судьба Алика Строкина-Льва Троцкого для меня - самый выигрышный из всех возможных вариантов попаданчества. Он не супергерой, но он нашел себя. Нашел себя в менее благоустроенной исторической реальности, нежели его родная. И мне очень и очень по душе мотивировка, почему он себя находит; по душе то, что он впервые в жизни начинает чувствовать себя по-настоящему нужным и связанным серьезными обязательствами с другими людьми. Нет, он (к счастью) не демонстрирует сверхспособностей бойца или политика... или того и этого разом. Но то, что он умеет делать хорошо и с внутренней убежденностью, оказывается востребовано и помогает не просто какой-то там адаптации - самоопределению.
Но, увы, некоторые читатели настолько привыкли именно к их величествам попаданцам, что объявили нашего бесподобного, жизненно прописанного Левку Троцкого... лишним! Ну, уж такого цинизма я снести не могла. Это что же получается? Ели попаданец не жонглирует державами и не ворочает судьбы мира, то он и не нужен никому? Что, вообще никому не нужны обыкновенные - необыкновенные по своим душевным качествам - люди?! И вообще, как литературовед-любитель я категорически протестую! Нужность героя в произведении определяется отнюдь не исключительностью его судьбы и возможностей, а совсем наоборот! Вглядитесь: Левка Троцкий, в чем-то неумелый и робкий, в чем-то одаренный, сильный, самоотверженный, живет в каждом из нас. Он - одно из ярчайших проявлений ЧЕЛОВЕЧНОСТИ этой замечательной книги.
Резюмирую.
Автор волен был избрать торный путь создания книги, соответствующей общепринятым канонам жанра. Критики, разумеется, нашлись бы и в этом случае, потому как - не устаю повторять - тот, кто ругает, всегда кажется умнее и принципиальнее (и неуязвимее) того, кто хвалит... а уж объективная критика сродни эквилибристике над пропастью. Но, руководствуйся автор привычными клише, книга не получилась бы такой замечательной, своеобразной, неординарной. Автор избрал трудный путь отрицания клише и разговора с читателем без упрощения. Но лично я за это говорю ему спасибо.