Яворская Елена Валерьевна : другие произведения.

По следам Эльфийской Легенды. Глава 7

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Глава 7
  
  Леонлири иль-Эонлиир, прозванная Звездой Северо-Восточной Гавани, любила повторять, что если разумное существо не пьет, это значит, что ему предложили белого вина, а оно любит гномий ром, только и всего. А еще она была убеждена, что существуют только две темы для хорошей застольной беседы - девочки вообще и присутствующие здесь дамы. О, сияющая Леонлири, кладезь премудрости и бездонная бочка жизненного опыта! Не ты ли, о легендарная, наставляла неразумных: нет ничего зазорного в том, чтобы закусывать троллье пиво эльфийскими круассанами, а уж гномьими рогаликами - тем паче.
  Сначала пили чай с коньяком. Потом коньяк с чаем. Потом, когда оборотень начал путать одно с другим, произносить тосты под чай и хлестать коньяк без закуси, перестали пижонить - принялись пить коньяк, еще раз коньяк и ничего кроме коньяка. Каким-то неведомым образом в дорожной суме Диня поместилось полдюжины бутылок... а может, и больше, но это так и осталось секретом, потому как оборотень с непривычки осоловел и Динь с трезвой решимостью прервал застолье. Турнул тянущегося за "рюмашечкой на посошок" Вертера. Заговорщически подмигнул изрядно окосевшему и донельзя довольному домовому. И, растолкав оборотня, коротко и четко объяснил: Дружка они подлечили, но депрессняк - болезнь приставучая и возвращается, как к неверной жене муж из дальнего похода, в самый неподходящий момент. А посему надо периодически проводить профилактику в форме общеукрепляющих возлияний и общения с весьма благовоспитанной и культурной домовихой, что живет у дядьки Сыча в деревне за лесом. Тычками и встряхиванием добился от оборотня полного осознания.
  - Ну а теперь давай провожай нас, как обещал.
  - Он таперича березу от осины не отличит, - пробурчал домовой, - какой из него, к бесам, проводник?.. Ну, разве что к бесам. Эльф, у тебя карта имеется? Давай покажу, куда вам двигать.
  Динь в замешательстве поскреб подбородок.
  - Да не бойся! Я третий год с этим книжником хвостатым маюсь, всякие премудрости постиг. Куда, говоришь, вам выйти надо?..
  
  Свежий вечерний ветерок слегка отрезвил Вертера. До такой степени, что бард мог держаться в седле прямо. Но не до такой, чтобы испарилось вдохновение.
  - Приветствую тебя, - нараспев декламировал Вертер, - моя Большая Проблема! Ты такая большая, а я такой маленький. Так научи же меня испытывать извращенное удовольствие от того, что ты со мной. А я клянусь всеми клятвами мира подлунного и подсолнечного... нет, подсолнечного - это как-то вульгарно... тем не менее, я клянусь хранить тебе верность и почитать тебя как самую Большую из всех возможных Проблем...
  - Приехали, - вполголоса заметил Динь.
  - А то! - Тим сделал выразительное движение у виска.
  - В прямом смысле. Вот они, Малые Таранки.
  
  Востроглазые и злоязыкие соседи дровян уверяли, что название племени указывает на привычку по поводу и без повода напиваться в дрова. Однако же сами дровяне резонно возражали, икнув для приличия, что никто из соседей от доброй чарки тоже ни разу не отказался, ни дома, ни в гостях. Дровянская летопись, фундаментальный (потому как единственный и князем благословленный) исторический труд гласила: родословие дровян восходит к пришлым. К темным эльфам-дроу. Не то изгнанникам, не то охотникам, общим числом в четверть сотни. В память об этом и по сю пору в праздничные дни большая чарка хмельной браги стоит аккурат четвертной, а это по меркам дровян (при их-то вечном "лихе денежном", по-тролльи - либерализации да инфляции) - почитай что даром. Пришли, значит, дроу на земли, где жило племя дикое, безымянное, никаких наук-ремесел не разумеющее, окромя одного - гнали местные умельцы жидкость зело горючую да горючую слезу вышибающую. За знакомство с местными упились дроу в дрова, да и сами не заметили, как местные девицы их окрутили-захомутали. Проспавшись, спохватились темные эльфы - ни оружия, ни опохмелки, и главного ихнего, оказалось, еще вчера кликнули на княжение, а он с нетрезвых глаз возьми и согласись... Даже речи какие-то, кажется, говорил, частью из героических воззваний, частью из грубой темноэльфийской брани. Летописцы потом, конечно, речь его пригладили-причесали... все равно никто толком не помнил, что там новоявленный князь задвигал.
  С той поры и повелось - дровяне.
  В первом поколении - летопись сказывает - были дровяне не то чтобы черные, так, серенькие. За последующие века побелели преизрядно, только и осталось в них от предков, что глаза красные, причем всегда красные, что спьяну, что по трезвяку, сизые волосы да обманчиво субтильное телосложение. За эту вот обманчивость соседи их и не любили. Потому как, накушавшись браги, дровяне завсегда какую-нибудь подлянку учиняли. С далеко идущими последствиями. Последствия уходили настолько далеко, что достигали не то что Кавунов и Болотных Выселок - даже скрытого в чащобе поселения Иных. Иные не любили дровян особенно яростно. До такой степени, что предприняли, по их собственному выражению, беспрецедентные меры. Что такое мера, дровяне смутно знали, хоть и мастерски это знание скрывали. А вот словечко "беспрецедентные" повергло дровянского князя, который по-тролльи был ни бум-бум, в состояние глубокой задумчивости. Такой нехорошей задумчивости, что послы Иных дрогнули - и переложили написанное в пергаменте на простой всеобщий язык: дескать, если князь не урезонит своих буянов, худо будет. Князь задумался еще глубже. Подумал. Уточнил:
  - Вы... это... чевой?
  Послы попятились. Тот, который главный, даже начал что-то лепить насчет дипломатической неприкосновенности, священной для всех разумных рас.
  Князь истолковал по-своему:
  - Это... ежли кому в глаз... вы это, так и гуторьте... не стесняйтеся... ага?..
  Итогом миссии стало заключение договора о нейтралитете.
   По этому случаю князь выступил перед народом с краткой речью:
   - Эти... которые... оттель... вы их - ни-ни! Потому как они... ну, совсем того... не этого. А ну их на!..
   Народ безмолвствовал. Знать, проникся - глубже некуда.
   С той поры Иные жили спокойно. Все те четыре дня, кои истекли с момента заключения договора. В первый день дровяне готовились к пиру (как ни крути, случай-то знатный!), во второй - пировали, в третий - отсыпались после пира. А на четвертый...
   ...- Вот они, Малые Таранки, - Динь приподнялся в стременах, вгляделся во мрак. Ночное зрение у лунных, как известно, выше всех похвал. - Только что-то мне подсказывает, что лучше бы мы их стороной объехали. - Еще немного промолчал, поглядел на Вертера, которого настолько укачало, что он кулем висел на лошади и бредил уже не в рифму, на Хлою, на лице которой застыло выражение предобморочной тоски. - Ладно, поехали.
   - Не, а чего тебе не нравится-то? - насторожился Тим. Он, разумеется, ничего тревожного не видел (точнее сказать, вообще мало что видел), но чутью лунного доверял.
   - Лишние вопросы, - отрезал эльф.
   - Не, ну пра-авда? - принялся канючить поваренок. Опасения словить подзатыльник от Диня были куда слабее страха, без спросу вселившегося в душу.
   - Уж лучше скажи, - встрепенулась Хлоя. - Будем хоть знать, на какой прием рассчитывать.
   - Если то, что я знаю о дровянах, истинно, - неохотно начал Динь, - они всегда окружают свои поселения частоколами...
   - Зачем это, интересно? - на Тима напала нервическая словоохотливость.
   Динь поглядел на него так, что нужда в ответе отпала сама собой, но все-таки сказал:
   - Возможно, тебе сегодня представится случай спросить.
   И тон его не предвещал ничего хорошего. Еще больше настораживало отсутствие частокола. Не говоря уж о многочисленных огоньках, мятущихся, как взбесившиеся светлячки.
   - А давайте все ж таки мимо проедем? - окончательно струсил Тим.
   Но было уже поздно.
   - Ыыы??? Кого там леший принес?
   - Строго говоря, оборотень с домовым, - пробормотала Хлоя. Однако же заметно было, что ей тоже не по себе.
   Свет факела выхватил из тьмы перекошенное красноглазое лицо.
   - Вы чавой-то тут, а? - голос был еще недружелюбнее взгляда.
   - Мы усталые путники, просим приюта, - заученно вымолвил Динь. Однако же, по интонации судя, не рассчитывал не то что на приют, но даже на мало-мальски вежливый прием.
   Местный неожиданно вздохнул. Да так горестно, аж со всхлипом.
   - Приют - это ж мы завсегда... Кабы не... Видали, что деется?
   - И что за беда у вас стряслась? - спросил лунный. Только эльфы умеют в одной фразе совмещать сочувствие и безразличие.
   - Ну дык... конец света, - красные глаза наполнились слезами. - Старики сказывают, было эдакое предсказание: однажды как тряхнет - и всему конец...
   - И? - непонимающе переспросил Динь.
   - Тряхнуло... - обреченно выдохнул дровянин.
   Динь нахмурился. Доводилось ему путешествовать, а читать о путешествиях - и того больше. Так что ведал он, что на Заокраинных землях случалась беда - землетрясение. Но где Заокраинные земли и где несчастные Малые Таранки! Пока Динь облекал мысли в слова, Тим, не иначе как с перепугу ставший легковерным, выдавил:
   - Это оно... ну он, конец света? - и ткнул пальцем в поваленные заостренные бревна.
   - Это? - мужик ненадолго задумался. - А-а, нет, это мы, - и добавил, как будто бы стыдясь: - Переволновались, ага.
   - А конец света? - Динь досадливо поморщился: вместо мысли, проливающей свет на все вокруг, родилась неказистая мыслишка, коптящая, как дровянский факел.
   - Из-за него и переволновались, - признался дровянин. И вдруг спохватился: - Ой, вы ж насчет ночлегу... Надо у князя спросить, может, и поспособствует.
   - У князя? - удивилась Хлоя.
   Динь, Тим и лошадь Вертера уставились на нее с одинаковым выражением на физиономиях: "Это что, единственное, что тебя сейчас беспокоит?"
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"