Припоминаю: даже в далеком детстве народные гулянья не были для меня главным атрибутом праздника. Со временем, научившись наблюдать, я и вовсе разлюбила этот, так сказать, элемент веселья. Ибо не раз видела, как праздник превращается в банальную пьянку.
Впрочем, если подумать-повспоминать, не такой уж я и сноб. Ибо до сих пор ностальгически вспоминаю один и тот же (многократно повторявшийся) неофициальный элемент официальных торжеств. Жили мы тогда на одной из главных улиц города, Московской, мимо которой, разумеется, не могла пройти ни одна демонстрация. Наш дом, одна из первых послевоенных многоквартирок, построен был не по прямой, а по трапеции, рядом стоящие дома превращали внутренний дворик в эдакое замкнутое пространство, попасть в которое можно было единственным путем - через арку. Добавьте в эту идиллическую картину обилие зеленых насаждений - и вам стразу станет ясно, что лучшего места для бистро под открытым небом быть не может. Меня на демонстрации не брали - особой выносливостью я не отличалась, даже в школе самым нелюбимым моим предметом с первого класса была физкультура. Я - агрессивный экстраверт, одиночество для меня невыносимо, а уж в день больших торжеств!.. С нетерпением ожидая возвращения взрослых, я, дабы оказаться поближе к людям, взбиралась на подоконник - благо, в старых домах они широкие, удобные. Окно кухни смотрело прямехонько на дворовое казино - стол и две скамейки - где мужики с азартом, исчезнувшим нынче неведомо куда, в теплое время года ежевечерне забивали "козла". Это самое казино на время праздника превращалось в бистро, причем исконное звучание этого слова как нельзя более соответствовало процессу: по мере движения праздничных колонн в наш двор группками в пять-семь человек (психологи утверждают - оптимальная численность так называемой малой группы!) забегали радостные дяденьки и тетеньки. Тетеньки быстро нарезали ломтиками огурчики и колбасу, дяденьки разливали по рюмочкам водочку. Опрокинули - закусили - убрали со стола - побежали догонять своих менее веселых и находчивых товарищей. Следом приходила другая группа, третья... Что меня до сих пор удивляет: при всей спешке мусор мимо урны не бросали и вообще не оставляли после себя никаких плохих воспоминаний. Можете смеяться, но для меня эта живая картинка - одно из самых светлых воспоминаний детства, я люблю ощущать свою причастность к большому, хорошему празднику большого количества хороших людей. Ни один "семейный" праздник не доставляет мне такого удовольствия, как массовый. И при этом... ну, не терплю я суррогатного веселья, которое надо подбадривать все новыми и новыми порциями спиртного. По мне - так пьют не с радости, а с горя. Для меня то, что происходит праздничным вечером в парке культуры и отдыха, где равномерно чередуются торговые палатки с выпивкой и закуской, - это всего лишь горестная попытка удержать ускользающий праздник.
Вот салют - люблю. И с детства гордилась тем, что наш город, равно как и город Белгород, носит это имя (пусть неофициальное, но общеизвестное) - Город Первого Салюта.
В привычных сумерках суровых
Полночным залпом торжества,
Рукоплеща победе новой,
Внимала матушка-Москва...
Так 6 августа 1943 года, буквально на следующий день после знаменательного события, рассказал о Первом салюте Александр Трифонович Твардовский.
В памяти - кадры кинохроники: москвичи видят салют. Спокойные, радостные улыбки людей, шедших к торжеству сквозь потери.
Орловские салюты XXI века мало похожи не то что на салюты сороковых - даже салюты двадцатилетней давности были другими. Другими по настроению. Нынешняя публика свистит, улюлюкает и, как говорится в известном анекдоте, выражает свое восхищение в нецензурной форме. М-да, культуры стало меньше, остается надеяться только на то, что генетическая память сохранилась в полном объеме.
И все равно - люблю салюты. И как зрелище, и как символ.
Но больше всего люблю самое начало праздника.
9.45. В святая святых - сквере Танкистов, где в братской могиле похоронены воины-освободители, начинается митинг памяти. Много официоза, повторяющегося из года в год с удручающим постоянством. Много речей. В нынешнем году впервые добавили не совсем уместную, на мой взгляд, изюминку: прохождение по улице Московской, по правую руку от сквера, духового оркестра, возглавляемого полуодетыми тамбурмажоршами и исполняющего попурри из маршей и менее подходящих к случаю песенок.
Но есть и другое. То, что не вытравить никаким официозом. Цветы, даже упакованные в красивые корзиночки и снабженные ленточками, с каждым годом все больше и больше напоминающими рекламные транспаранты, остаются цветами - в память о павших. И на каждом митинге есть те, кто чувствует праздник иначе, нежели пресыщенная торжествами местная элита и случайные ротозеи. Есть те, для кого этот праздник - действительно праздник. Ветераны и подростки-юнармейцы. Вы когда-нибудь видели глаза ветеранов в такие дни? Нет ничего на свете правдивее этой правды. А юнармейцы... Я семь лет отдала работе в организации, структурным подразделением которой являлся Пост ?1. И я очень хорошо знаю, как серьезно относятся ребята к несению Вахты Памяти - на виду у всего города. Там, где в дело вкладывается столько труда и столько души, игра заканчивается - начинается жизнь. Сегодня я видела, как к начальнику Поста ?1 подошла девушка-старшеклассница, только что обращавшаяся к ветеранам от имени молодого поколения. "Вы слышали, как я выступала?" В этом вопросе я не уловила ни малейшего самолюбования, свойственного юности. Было осознание хорошо выполненного дела, важного и почетного. И настоящая радость человека, причастного к большому, хорошему празднику.