Знаете, бывают такие утра, когда просыпаешься с любовью к человечеству в целом? Ну да, вне зависимости от того, как напакостили тебе накануне отдельные представители этого человечества. Логически это состояние труднообъяснимо. Наверное, какие-то там биоритмы хитро совпали с образцом, в незапамятные времена придуманным для человека природой. В бетонных джунглях соответствие образцу стало смешным атавизмом, но сегодня - вот именно сегодня и сейчас - у меня не возникло ни малейшего желания прятать радостно виляющий хвост даже от случайных прохожих.
- ...топором ее, топор-ром! - первые слова, услышанные мною по выходе на улицу.
Человек, настолько испорченный гуманитарным образованием, как я, должен был предположить, что молодящаяся бабуля в капри и футболке со стразами агрессивно агитирует соседок за русскую классику. Но беда в том, что мое гуманитарное давным-давно перекрылось жизненным опытом, приобретенным, главным образом, в недрах некоего административного здания, которое задолго до моего рождения получило меткое прозвание "рейхстаг". И то, что одни конторы съезжали либо прекращали свое существование, а другие возникали либо въезжали в "рейхстаг", сути не меняло.
А чем занимаются интеллигентные тетеньки получиновничьего типа, когда им нечего делать? Да тем же, чем и все прочие. Хотите конкретнее? Пожалуйста.
Никогда не забуду, как однажды, за пять минут до начала рабочего дня, ко мне вбежала ну очень интеллигентная дама из соседней организации в состоянии, как бы написали в старинном романе, ажитации. Крайней ажитации. И прямо с порога выпалила:
- Ты знаешь, Надьку в бетон закатали!
Пять минут до начала рабочего дня, коим предшествовали сорок минут в набитой до отказа маршрутке. Мои мыслительные способности незначительно превышают те, кои может продемонстрировать герань на подоконнике, которая вот уже год с лишним думает, зачахнуть ей окончательно или продолжать безнадежно тянуться к свету (окно кабинета - на теневой стороне; даже летом у меня такой подвальный холод, что можно картошку хранить).
Судорожно припоминаю всех знакомых Надек. Не находится ни одной. Вообще ни одной. Ни то что такой, которая могла бы предпочесть такой некомфортный вечный отдых. Несмело уточняю:
- Какую Надьку?
- Как это какую?! - не на шутку возмущается собеседница. - Ту Надьку, которую в бетон закатали!
Понимаю: пять лет на всяческих методиках преподавания меня учили правильно ставить вопросы, да так и не научили.
- Ну ты что, не вникаешь? - догадливо предполагает радетельница о судьбе Надьки.
Сокрушенно качаю головой, чувствуя себя полной... геранью.
- Ты что, вчерашнюю серию не смотрела, что ли?! - негодует собеседница. - Там Надьку - в бетон! Представляешь?! Она ж теперь точно не выживет! А без нее дальше смотреть совсем неинтересно.
Далее следует получасовой ликбез, главное место в котором отведено пересказу содержания предыдущих серий. Я слушаю о том, как донельзя интеллигентные научные работники, музыканты и прочие созидатели духовной культуры в свободное от созидания время противостоят отмороженным на всю голову русским мафиози. И меня охватывает тоска, сопоставимая с мрачным предчувствием очередной административной проверки (мое начальство - тоже люди, им тоже бывает нечего делать, но ранг не позволяет вот так сидеть и обсуждать сериал; волей-неволей приходится кошмарить реальных людишек).
За это время на свое рабочее место успевает прошествовать мой директор. Дверь не закрывает. Он мужик простой. И нескрываемо любит сериалы. Ему тоже интересно послушать. А минуте на тридцать пятой возникает директор той конторы, где работает моя собеседница, носящий несколько длинноватое и тяжеловесное, но как нельзя лучше отражающее его внутреннюю сущность, прозвище Кот За Порог, Мыши В Пляс. Ну а ежели кот на порог...
Моей собеседнице резко взгрустнулось - и она мышкой юркнула к себе, копаться в счетах, сметах и прочей рутине. Но с той поры время от времени возникала с информсообщениями о том, что происходит на полях борьбы за умы и души российских телезрителей.
Так что, услышав про топор, я подумала не о старушке-процентщице, такой поворот сюжета ныне воспринимается не как экшн, а как издевательство, а о какой-нибудь современной Сонечке Мармеладовой. И ждала привычное: "Ыыы, без нее дальше смотреть совсем не интересно!"
Но услышала совсем иное:
- У, алкашня проклятая! Поубивала бы! Всю ночь бухали, а у меня гипертония. И ведь по-человечески говорить с ними без толку! Пришлось вот так вот...
Топором?! Да-а, есть женщины в русских селеньях...
- ...а что мне еще оставалось делать? Не будет скамейки, может, перестанут ходить квасить!
Можете считать меня жестокой, но мне резко поплохело именно после этой фразы. Алкашей у нас много. А скамейка возле подъезда - одна. Была. Я уж молчу про женскую логику. Я давно уже про нее скорбно молчу... Хотя в данном случае как раз таки есть, что сказать. Достаточно пронаблюдать, как ежевечерне вереница бабушек и тетушек с персональными креслицами, стульчиками и скамеечками выползает из подъезда во двор. А алкаши... чего алкашам-то? Они и на травке расположиться не брезгуют. Ибо постигли одну из величайших мудростей: важен не внешний антураж, а внутренний настрой. Хуже всего, наверное, мне. Всегда жалею нужные и полезные вещи, пострадавшие от руки человеческой, направляемой минутным импульсом. Поэтому выбор - стукнуть оппонента по физиономии или стукнуть тарелкой об пол для меня очевиден. Наверное, я тоже дитя бетонных джунглей.
Кстати, об эти самых джунглях. В тот же день, когда упокоилась несчастная скамейка, меня ждало еще одно яркое впечатление: на нашей улице открылся без особого шума и пышности детский центр, названный... правильно, "Джунгли". А у меня и рекламный слоган наготове: "Мы сделаем из ваших детей настоящих Маугли!"
Одна беда. Говоря о законе джунглей, мы путаем его с законом курятника. А истинный закон джунглей, если мне не изменяет память, имел совсем иной смысл. Хороший. Человечный.