На столе у Джэба уже четвертый день лежала записка - Памятка. Клочок безобразно розовой бумаги раздражал. Он оказывался под рукой всякий раз, когда Джэб собирался заняться важными делами, назойливо лез в глаза, если он собирался хотя бы ненадолго выйти из кабинета, оказывался между страницами открываемой записной книжки, в футляре для солнцезащитных очков, в кармане с носовым платком. Когда розовая бумажонка обнаружилась в только что открытой коробке с овсяным печеньем, Джэб рассвирепел.
Записка была безжалостно смята и брошена на пол, но скоро в первозданном виде объявилась среди деловых бумаг. Скатанная в тугой шарик, она была выщелкнута в открытое окно восемнадцатого этажа, однако не замедлила попасться под руку на полочке с бритвой в ванной комнате. Смытая неумолимым потоком в бездонную пропасть унитаза, она, явно бравируя своим безукоризненно стерильным видом, прилепилась к зеркалу в прихожей. Изрезав проклятую бумажонку в мелкую лапшу маникюрными ножницами, Джэб снова ощутил ее девственно гладкую поверхность, протянув, не глядя, руку за пультом от телевизора.
От наваждения срочно требовалось избавиться. Прижав розовую настыру увесистым томом "Толкового словаря", Джэб отправился в долгий замысловатый путь по магазинам, не пропуская мелкие лавочки и полуподвальные "Секонд-хэнды". Траектория его пути представляла собой болезненно изломанную линию, делающую неожиданные петли и головокружительные виражи. Сделав несколько приятных приобретений и вернув благорасположение духа, Джэб был неприятно поражен, обнаружив проклятую записчонку среди купюр в одном из отделений бумажника. Она была тут же отправлена в клокочущее жерло небрежно приоткрытого канализационного люка.
После этого розовый клочок бумаги появлялся последовательно: на обратной стороне пластиковой проездной карточки; среди извлеченных из почтового ящика вчерашних газет; в левом домашнем тапочке; на листочке перекидного календаря; в стопке принесенного из прачечной чистого постельного белья; в коробке с любимыми видеодисками; на коврике для компьютерной "мышки"; в морозильной камере холодильника; под флаконом с дезодорантом на подзеркальнике; на подушке свежерасстеленной постели...
Розовая бумажка возвращалась сухой из бурлящих водопадов, идеально гладкой - из мясорубок, абсолютно целой - из любых адских испытаний, уготованных ей осатаневшим Джэбом. Она возрождалась из пепла, как легендарный Феникс. Она проникала повсюду, оказываясь на виду или под рукой в самый неподходящий момент. Она была неумолима, как рок и неотвратима, как судьба. Она дразнила нахальным розовым язычком и хохотала гнусной розовой пастью.
И Джэб сдался. В очередной раз вышвырнув смятую записку в окно (за которым в это время неистовствовал тропического характера ливень), он вдруг как-то явственно обмяк, лицо его приобрело выражение тупой безнадежности и грозный до сей поры облик сменился видом сломленной судьбой фигуры. Он медленно подошел к рабочему столу, тяжело опустился в кресло и пару минут вяло массировал ладонями виски. Затем нацепил на нос очки, поморгал, снова снял и долго, вдумчиво и старательно протирал их стекла специальной бархатной тряпочкой. Закончив это важное занятие, Джэб выдвинул верхний ящик стола. Коварная розовая бумажонка, конечно же, уже лежала здесь.
Осторожно, двумя пальцами, словно ядовитое насекомое, Джэб положил ее перед собой и, обеими руками придерживая дужки сползающих очков, низко наклонился над полированной поверхностью стола. Ему показалось, что рассматриваемая записка от нетерпения заерзала под его внимательным взглядом. Но это, конечно, был просто эффект его тяжелого дыхания.
Мелкие буковки каллиграфически правильного почерка жены сложились в одно короткое предложение. "Милый, до моего приезда не забудь, пожалуйста, насыпать полную кормушку Петрику".
Брякнула о дерево дужка снятых очков, ненужный более клочок розовой бумаги изящно спланировал на пол, где и остался ждать бдительного веника возвращающейся хозяйки. Растоптанные тапочки прошлепали в дальнюю комнату и там затихли.
Растерянно смотрел озадаченный Джэб на клетку с крохотным трупиком околевшей канарейки внутри.