Говорят, при остановке сердца освобожденная душа смотрит со стороны на покинутое тело. На свою, так сказать, бренную оболочку. Интересуется действиями врачей, если дело происходит в больнице. Порой не отказывает себе в удовольствии навестить напоследок ближайших родственников, нечувствительно наблюдая за ними с некоторой высоты.
Ничего подобного с Александром Анатольевичем не случилось.
Хотя, казалось бы, все условия для такого классического варианта имелись: и вполне порядочная больница с профессиональными реаниматорами, и любящая дочь с двумя его внуками-близнецами на даче в пригородном Версталове.
Не желая наблюдать бессмысленные содрогания измученного тела под разрядами дефибриллятора, некая тонкая субстанция, обретавшаяся в течение шестидесяти восьми лет в теле Александра Анатольевича, стремительно и бесповоротно переместилась в неопределяемую даль.
И даже непременного полета в тоннеле, обещанного вернувшимися из глубин клинической смерти счастливчиками, не довелось ему испытать.
Александр Анатольевич одномоментно обнаружил себя в незнакомом помещении, утеряв при этом недавнюю пронзительную боль в груди. Собственно, не было не только боли. Исчезли ощущения вообще. Присутствия рук, ног и прочих деталей организма.
Было это непривычно, и было это приятно. Всё-таки на седьмом десятке лет волей-неволей обзаводишься массой болячек и недомоганий самого разного свойства, которые успешно отравляют тебе жизнь...
При том возникла отчетливая мысль, что исчезновение этих досадных неудобств означает, в сущности, исчезновение и самой жизни.
"Вот и всё", - подумал Александр Анатольевич, почти, впрочем, равнодушно.
Он вознамерился было махнуть для подкрепления этой мысли рукой, но убедительного взмаха не случилось; так, неопределенное трепыхание бесплотной субстанции.
Немедленно заинтересовавшись нынешним своим внешним видом, Александр Анатольевич выяснил, что, сохранив привычные своему облику очертания, обрел он поразительную прозрачность и неотчетливость фигуры. Собственно, и фигурой-то назвать то, во что он обратился, было бы нелепо...
Сделав шаг, Александр Анатольевич опоры под собой не ощутил, однако же легко передвинулся в нужном направлении. Так как особо нужным никакое направление сейчас не было, он прекратил попытки передвижения, а принялся осматривать место, куда его буквальным образом принесло.
Место же это представляло собой огромную светлую залу, из которой расходились во все стороны широкие коридоры. Вокруг Александра Анатольевича непрерывно двигались такие же, как он, полупрозрачные существа, не обращающие на него ни малейшего внимания. Это показалось ему слегка обидным: сказалась привычка именно-таки к постоянному вниманию окружающих. Все же известный писатель, публичная, что называется, личность. Внимание это составляло важную часть жизни, и утеря этой её части раздосадовало Александра Анатольевича даже сильнее утери самой жизни.
В то же мгновение обнаружил он присутствие слева от себя мелкого представителя того же бесплотного племени, парящего в воздухе на уровне его плеча. Вернее, места, которое соответствовало тому, что было когда-то плечом.
Представитель этот при ближайшем рассмотрении оказался буквальной копией тех пухлых кучерявых ангелочков, которыми расписывались ранее купола церквей и полотна религиозного содержания.
Так как Александр Анатольевич озадаченно молчал, ангел переместился в воздушное пространство непосредственно перед ним и завис в ожидании. Решил, видимо, дать время на привыкание к своему виду.
Вид же этот Александру Анатольевичу решительно не понравился. Голое младенческое тельце без малейших признаков пола, в складках и перевязочках, в сочетании с совсем не детским выражением лица, показалось ему неприятным. Очевидно, это впечатление явно проявилось на его физиономии, потому что ангелок несколько отшатнулся и как-то нервно потер ладошками круглые щеки.
Я понимаю, шок... - пробормотал он.
Александр Анатольевич никакого шока не испытывал, поэтому только молча пожал прозрачными плечами.
Твой земной путь окончен! - торжественно провозгласил ангел, воздев ручки и закатив глаза. - День этот светел и печален...
Фраза про день явно предполагала соразмерное продолжение, но его не последовало.
Ангелок сотворил скорбное выражение на личике и смолк. Пауза затянулась.
Приятно, конечно, познакомиться, - не выдержал, наконец, Александр Анатольевич. - Раз уж ты... вы... мой ангел, и всё такое...
Зачем сюда затесалось "всё такое" он и сам не понял.
Купидончик же при словах "мой ангел" активно закивал, и кудряшки на его голове забавно затряслись.
Хотелось бы, конечно, понять, куда я, собственно говоря...
Александр Анатольевич обвел вокруг себя призрачной рукой, при этом нечаянно задев босую ножку ангела. Рука, как следовало бесплотной субстанции, прошла насквозь, не заметив препятствия.
Обитель душ! - объявил ангел с интонацией водителя маршрутного такси.
А-а-а... - протянул Александр Анатольевич, не зная, как реагировать.
Первая реакция на сказанное была совершенно немыслимая: слух его выхватил лишь привычное слово "душ"... Мгновенно возникший образ намыленной призрачной фигуры в струях воды был, конечно, на редкость дурацким. Хотя, опять же, - Чистилище?!.
Здесь души ждут Ухода! - ангел опять заговорил нараспев.
Так и не сумев избавиться от первой ассоциации, Александр Анатольевич представил, какой же уход положен здесь душам. И кто, собственно, его осуществляет, - ангелочки?
Впрочем, следующей своей патетической фразой купидончик поставил всё на свои места:
Душа уходит, лишь, когда готова. И срок у каждой - свой.
Он изобразил изящный пируэт и поманил Александра Анатольевича за собой.
Они пересекли весь зал, то и дело проходя сквозь других обитателей обители. Ангелок уверенно свернул в один из коридоров, Александр Анатольевич старался не отставать.
Скажи...те, ангел, - так и не определившись с формой обращения, начал он на ходу, - а срок этого... как вы сказали... ухода... кто его определяет? И уход, собственно говоря, - куда? То есть, я понимаю, - рай, ад... это соответствует?
Ангел так резко затормозил, что Александр Анатольевич пролетел сквозь него.
И вы?!
Они остановились.
Вы же творческий человек! И абсолютно нерелигиозный... иначе бы не попали на этот этаж...
Александр Анатольевич оторопел. Услышать от ангела о нерелигиозности, - в этом было что-то чрезвычайно неожиданное. Даже пикантное. И еще этот переход с "ты" на "вы"...
- Впрочем, это не такая уж редкость, конечно, - ангел улыбнулся, - да и кто б не усомнился!..
Он вдруг закрыл глаза, сжал ручонки в кулаки... и плавно модифицировался в Музу. Самую натуральную, в тунике и с лютней в руках.
Как вам такой образ? - поинтересовался он... или она?.., кокетливо улыбаясь. - Адекватнее? Приятнее?
Александр Анатольевич внимательно посмотрел на новый облик ангела.
Приятнее, - честно ответил он. - Но адекватнее - явно нет.
Ангел, он же Муза, трансформировался в какое-то совсем уж неопределенное облако. Облако обиженно предложило:
Ну, выбирайте тогда сами.
Александр Анатольевич задумался. Он честно пытался выбрать, но получалось не очень-то.
Может, вот как-то так и остаться? - неуверенно сказал он. - Так сказать, аморфно... без конкретных прообразов...
Облако отчетливо фыркнуло. С явным пренебрежением к его, писателя, убогой фантазии. Но спорить не стало, так и осталось аморфным и без прообразов.
Насчет же срока, - сказало оно, демонстрируя при этом уважительное внимание к заданным вопросам. - Время здесь течет особенным образом, отчего я не в состоянии ответить вам так, чтобы было это безусловно верно. Где же именно предстоит вам оказаться после Ухода... Это зависит от вас, причем во всех отношениях. Тут много факторов, знаете ли. И в том числе ваш личный выбор... буквально здесь и почти сейчас.
Облако поплыло дальше, и Александр Анатольевич повлекся за ним с четким ощущением, что не понял ровным счетом ничего. Решив переспросить попозже, он сохранял молчание, обозревая окрестности.
А окрест был бесконечно тянущийся коридор с закрытыми дверями. Возле некоторых из них ожидали чего-то немногочисленные души. Александр Анатольевич заметил, что большинству из них составляли компанию парящие ангелочки. Впрочем, встречались и модификации в виде фей и эльфов, как их принято изображать в детских сказках. Реже попадались совсем неожиданные образы - котенок, букет цветов, какая-то птица. Кажется, даже гаечный ключ.
Александр Анатольевич уже задумался, не придать ли своему ангелу вид, к примеру, книжного томика, но тут оказалось, что они пришли. Облако затормозило перед одной из дверей, и дверь сама собой приглашающе отворилась.
Внутри не было ничего интересного. Так, пространство, площадью метров так в пятнадцать. Ни мебели, ни окон, а только опять же двери, числом пять, считая входную. Антураж решительно неудачный, с точки зрения Александра Анатольевича.
Он подошел к одной из дверей и явственно услышал шум воды. Неужели все-таки душ?!
Нет-нет! - возопило облако. - Только не открывайте!
Да я и не собирался, - обиженный окриком, заявил Александр Анатольевич. - Зачем бы мне...
И повернулся к двери спиной.
Я сейчас объясню, - облако успокоилось, взмыло повыше и приняло вид мужского лица с развевающейся бородой. - И позвольте, я пока вот так... вам будет легче воспринимать, поверьте.
Александр Анатольевич не имел ничего против.
Вот здесь вам предстоит решить вопрос о своем Уходе. Всё довольно просто. Нужно только выбрать дверь - и выйти. Вернее, войти...
И что там? Эдемские кущи? М-м-м... котлы?
Ну вот, опять вы...
Но других вариантов никто не предлагает! И потом: как-то очень неожиданна сама эта ситуация, - с выбором. Разве не полагается... некоторым образом... оценка? Суд, в конце концов?
Бородатая голова саркастически улыбнулась.
Рабы стереотипов! - произнесла она, глядя мимо Александра Анатольевича. Так сказать, реплика в сторону. - Страшный суд вам подавай.
Ну, зачем же уж непременно Страшный... - понизил градус Александр Анатольевич. Чувствовал он себя неловко.
Ангел проплыл по комнате, на ходу убирая бороду и делая лицо заметно моложе.
Я объясню, что вам предстоит. А для выяснения... скажем так, философской стороны происходящего у вас будет неограниченное количество времени...
Он подбадривающе улыбнулся. Видимо, слишком уж озадаченным был вид его подопечной души.
Сейчас... минуточку...
Ангел нахмурился и, кажется, напрягся, - насколько может выглядеть напряженным полупрозрачая болтающаяся в воздухе субстанция. Александр Анатольевич не сразу понял, что происходит, но вдруг обнаружил, что на безымянных до той поры дверях появились таблички. Обычные такие таблички, каких полным-полно в любом присутственном месте.
Итак, всё очень просто, - заявил ангел. - Вам всего лишь нужно выбрать дверь.
Замечательно! - саркастически воскликнул Александр Анатольевич. - Так просто? Это и есть, так сказать, итог жизни? Выйти в дверь?!
Именно так.
Ангел улыбнулся снова. Подбадривающе так, даже сочувственно.
Вам кажется, что это слишком заурядное действие? Но оно просто так оформлено... под привычное. Если вам больше нравится что-то пафосное - я попробую решить эту проблему...
Ни в коем случае!
Я не сомневался, - ангел кивнул, подтверждая свои слова. - Зачем вам это? Суета...
Александр Анатольевич приблизился к одной из дверей. ОСЕНЬ - гласила свежевозникшая табличка.
Он молча повернулся к ангелу. Тот широко улыбался. Александр Анатольевич перешел к следующей. Так, здесь оказалась ВЕСНА.
Полагаю, имеются еще ЗИМА и ЛЕТО?
Ангел отрицательно покрутился:
Нет, мне думается, зимы быть не должно...
Он стремительно пролетел мимо всех дверей и завис у последней.
Ну, я же говорил - не должно!
Александр Анатольевич не стал рассматривать остальные таблички. Он просто скрестил на груди руки и застыл в ожидании. В очередной раз случилась долгая пауза. И снова ангел не выдержал первым.
Вам нужно выбрать, - начал он, плавно покачиваясь в воздухе: то ли успокаивал сам себя, то ли гипнотизировал своего собеседника, - здесь каждому... каждой душе предоставляется выбор. Вот все эти двери - это, можно сказать, символ этого выбора. У вас их четыре. У кого-то может быть восемь, или, скажем, две. И в этом уже есть итог того самого суда, к которому вы недавно апеллировали...
Итог суда? Выбор времени года?..
В вашем конкретном случае, смею вас уверить, - торопливо сказал ангел, упирая на слово "вашем". - Я, собственно, сам еще не очень в курсе, так что вам придется немножечко подождать...
И он повторил облет дверей, на этот раз подолгу замирая возле каждой таблички, обтекая их полупрозрачной струей и затем концентрируясь в туманное облако. Александр Анатольевич терпеливо ждал.
Ну вот, - подытожил ангел. - Теперь все ясно.
Он уже снова стал бородатой головой. Видимо, этот облик был ему особо симпатичен. Может, как категорически противоположный голому купидончику?
Итак - ОСЕНЬ, - объявил ангел, вернувшись к одной из дверей. - Там действительно вас ждет вечная осень. Увядающая природа... очей очарованье... вам нравится?
Так я выбираю - пейзаж?! - поразился Александр Анатольевич.
Не только. Посмотрите на табличку!
Обнаружилось, что таблички изменились. На них появились дополнительные надписи: вот и упомянутая ОСЕНЬ обзавелась сопутствующими МОСТ и КРЕСТ.
И мост, и силуэт креста... - пробормотал Александр Анатольевич.
Очень даже может быть, - одобрил ангел. - Слушайте свои ассоциации, воспоминания. Возможно, имеется в виду, что у вас сохранится некая связь с близкими. Или читателями? Мост - это всегда соединение, не правда ли?
А крест?
Ангел задумался.
Может быть, вам уготовано общение с верующими... веровавшими душами? Постижение, так сказать, теологических истин?
Не поздновато ли? - скептически отреагировал Александр Анатольевич.
Возможно. Хотя, как знать?
Скорее уж, - неожиданно сам для себя предположил Александр Анатольевич, - крест... крестьянствование. Что-то сельское. Опять же - осень, страда...
Отлично! - воодушевился ангел. - Если вам кажется так - вполне возможно, что это именно-таки верно. В этом и суть! Глядите внутрь себя!
На следующей двери ВЕСНА соседствовала с ВЕРШИНОЙ.
Никогда не любил весну, - признался Александр Анатольевич. - Да вы... ты же должен знать: аллергия!
Знаю, - подтвердил ангел. - Но может, здесь что-то другое? Вечная аллергия - это очень жестко... А вершина?
Не знаю. Гора и гора. Но эта ужасная цветочная пыльца... кошмар!
Дальше оказалось ЛЕТО. Даже два раза. Впрочем, нет, - присмотревшись, он прочитал - ЛЕТА. Именно за этой дверью и шумела вода.
Там что же, та самая Лета? - с некоторой внутренней дрожью спросил Александр Анатольевич.
Очень даже может быть, - с некоторым, впрочем, сомнением, ответил ангел.
Он тоже приблизился к двери и прислушался.
Мощное течение, - заметил ангел спустя некоторое время. - Хотя понятно же - лето! Половодье! Или оно бывает весной?..
Александр Анатольевич не стал обсуждать проблемы водного режима реки Забвения. Ему стало одновременно страшно и... сладко. Забыть все! Не мучиться воспоминаниями, тоской о близких, о привычной жизни... Раз уж все это потеряно навсегда, - не лучше ли просто забыть? И вечное лето! Ему, жителю Сибири, так не хватало всегда тепла и солнца! Неужели он не заслужил?..
Похоже, он размышлял вслух, потому что ангел поддакнул ему, что, мол, да, конечно же, заслужил.
Прервав размышления, Александр Анатольевич подошел к последней двери. Здесь всё было совсем непонятно. ОЗОН было написано на табличке. И здесь же: КОЛЬЦО и КАРТА. Последнее слово подсказало ему, что же напоминала ему вся эта ситуация.
Карты, вот именно, - объявил он. - Карты Таро, или какие там еще бывают... Нарисован там какой-нибудь зверь, или крест тот же, а гадалка привязывает их к твоей жизни самым необъяснимым образом. Тоже, наверное, глядит внутрь себя!
Тогда уж - внутрь вас, - мягко не согласился ангел. - И похоже, вы никогда не общались тесно с картами Таро. Впрочем, в чем-то вы правы... Так что же вам думается у этой двери?
А ничего! - ответил Александр Анатольевич с некоторым даже злорадством. - Вот ровным счетом ничего. Про озоновые дыры я, конечно, слышал, но как-то уж очень плохо у меня с химией. Или что там ближе, астрономия?
Он задумался на минуту.
Это слово - ОЗОН - вообще мне больше напоминает аббревиатуру. Общество защиты... обрядов нанайцев. Или - остриженных негров. Объединенных наций, наконец.
Что значит писатель! - восхитился ангел. - Поразительный ход мыслей! И заметьте: он вполне может оказаться единственно верным!..
Александр Анатольевич решительно отвернулся от входа в общество защиты остриженных негров. Сидящих, к примеру кольцом и играющих в покер.
Хотя он и вспомнил уже про одноименный интернет-магазин... но кому и зачем он нужен после смерти?!
Его явно манила дверь в ЛЕТО.
Вы готовы всё забыть? - вкрадчиво поинтересовался ангел. - И готовы к тому, что забудут и вас?
Ах, вот ещё в чём дело... Всё, что он написал, - его книги, его гордость, главное дело его жизни. Он ведь надеялся, что стал - ну, пусть не классиком, но и далеко не рядовой фигурой в литературном мире. Его переводили, его экранизировали, о нём говорили, как о незаурядном мыслителе и творце. И это всё - зря? Втуне? Бесследно исчезнет вместе с ним?
Похоже, что так, - согласился ангел. - Но не всё ли равно, если уж кануть, как говорится...
Александр Анатольевич честно глядел внутрь себя, и было ему - не всё равно.
Ай-яй-яй, подумал он, а ведь ты готов был уже откреститься от всего. Ты даже не вспоминал... нет! не вспоминал ведь!.. ни о дочери, ни о пацанах-внучатах! Лешка Васильев, друг аж со школы... Мирон Гурьевич... Колесины... и даже Даша, Дарья Михайловна, последняя его, мучительная его любовь... А вот писательские амбиции, гляди ж ты, оказались важнее!
И долго я должен... могу выбирать? - спросил он.
Ангел снова заговорил об особенном течении времени.
Тогда я еще подумаю. Погляжу внутрь себя, если уж здесь так принято...
... Время шло. Впрочем, возможно, оно летело или стояло на месте.
Александр Анатольевич разглядел себя внутри себя.
Он так и не открыл дверь в заветное ЛЕТО.
Он протянул руку к ОСЕНИ. Всё же, именно там был ещё и МОСТ...