Нельзя сказать, чтобы голод был ему незнаком, за несколько месяцев своего, как он сам его называл, чёрно-белого бизнеса он несколько раз испытывал это малоприятное, тонкое, сосущее чувство, начинавшееся, где то под ложечкой и неприятно отдающееся в мозгу и успел притерпеться к нему, к тому же довольно часто его подкармливали сердобольные родители, благо его офис был расположен неподалёку от родительского дома, но в этот раз дела их шли не блестяще, и голод был особенно сильным.
Офисом помещение, которое занимал Николай,
было назвать трудно, даже при большом желании: всю его обстановку составлял небольшой колченогий стол с тремя ножками, вместо четвёртой Николай
приспособил какую-то доску, с великим трудом выпрошенную у институтского плотника и такой же стул, у стула, правда, были все четыре ножки, но он страдал другим существенным недостатком, то, что раньше было спинкой едва, едва держалось даже на честном слове и приходилось принимать поистине героические усилия, чтобы удержаться на нём.
Безрадостную картину дополняла старая, рассохшаяся оконная рама, она была настолько старой, что даже немногие оставшиеся после перестройки институтские работники с трудом вспоминали, кто и когда её устанавливал.
Она с трудом закрывалась и между верхней частью рамы и оконным проемом оставалась щель в палец толщиной.
Начиналась осень и северный, порывистый ветер срывал первые, начинавшие желтеть листья с институтских деревьев.
Несколько их, жалких и мокрых, валялись на полу в офисе Николая
Где-то далеко слышались весёлые, разухабистые слова.
Музыка на- с связала
Ча-а-сть-ю на-с стала
Николай поморщился.
Как- то само собой, против его воли, перед глазами всплыла вкусная, аппетитная котлета. Котлета была горячая, и от неё пахло жиром и чесноком.
Ветер дунул особенно резко и зло и листок на полу затрепетал.
"Вот и ты, Колька, - подумал Николай
, -жалкий листок, жалкий и мокрый, гонит тебя ветер перестройки, а куда ты летишь, зачем...." !?
Хлопнула входная дверь его небольшого офиса и вошёл, вернее, вкатился Павел.
Павел, в отличии от Николая, промышлявшего торговлей скобяными товарами и всякой хозяйственной мелочью, имел связи, торговал автомобилями и на ногах держался крепко.
На нём был малиново-красный пиджак -свидетельство о принадлежности к касте новых русских, так раздражавший Николая, его, уже почти круглая, физиономия так и лоснилась, воротник белоснежной рубашки от Carden оттягивал мощный, тщательно выбритый загривок, а ноги украшали нелепые чёрные ботинки с загнутыми носками.
-Вафли дают, Колёк, - сытым сочным баритоном сказал он, -шоколадные, я уже и очередь занял. Пойдешь?
-Не-а.
-Ну, как знаешь.
"И чего он не послал свою секретаршу Галину, -подумал Николай
, -вот обжора. Говорят, что у них не только деловые отношения, а, впрочем, какое мне дело до их отношений", -и он углубился в биржевые сводки, силясь прогнать назойливое видение.
Но сосредоточиться ему не дали.
Громко и настойчиво зазвонил телефон.
- Николай, и он услышал голос знакомого брокера, -ты не знаешь кому нужен самолёт?
-Самолёт? -и Николай удивлённо вскинул брови.
-Ну да, самолёт, боёвой самолёт со всем вооружением и просят совсем недорого, всего 100 000$.
Легенды о быстром обогащении, к тому же усердно подогреваемые газетами так и носились среди знакомых Николая
Всех, всех сорвал с места ветер перестройки.
Закружил, понёс.
И вот уже вчерашний учитель математики становится удачным биржевым дельцом, а газеты наперебой кричат о брокере, который только за одни торги на нефтяной бирже заработал миллион рублей.
Но ведь нефть-то государственная, нефть не принадлежит брокеру, значит и прибыль не должна принадлежать ему.
Эта простая мысль, которую отлично понимали многие, никак не укладывалась, не вмещалась в голове Николая.
Звонивший брокер накануне рассказал ему прямо таки фантастическую историю об одной фирме, которая в одночасье сказочно разбогатела.
"Понимаешь, -захлёбываясь от восторга, говорил он Николаю, -у них не было ничего, совсем ничего и сидели они в каком то полутёмном подвале с одной лампочкой, а продали вертолёт и разбогатели.
О тех, кто предложил вертолёт и кому его продали расторопные ребята из этой фирмы он почему то умолчал.
"Самолёт? -переспросил Николай, -нет не знаю.
"Вот бы продать его кому-нибудь размечтался он, -тогда бы купил жене шубу, а себе новую машину, мерседес, пожалуй, бы меня устроил.
Он пошевелил озябшими пальцами в лёгких ботинках, порывы ветра стали особенно резкими и холодными, а ботинки были старые и изношенные, чтобы скрыть их изношенность Николай тщательно натирал их кремом.
"Николай Иванович, можно вас на минутку", -и в двери показалась фигура Изольды Павловны.
Когда та она была секретаршей у директора научно исследовательского института, одно из многочисленных помещений, которого сейчас занимал Николай вместе с такими же искателями лёгкой наживы, которых в таком множестве породила советская перестройка.
Институт доживал последние дни, его продукция, некогда гремевшая по всему Союзу, теперь была никому не нужна, уже готовые шаровые мельницы во множестве валялись на складе и теперь покрывались пылью и ржавчиной.
О последних днях института более чем красноречиво говорил порванный во многих местах линолеум на институтском полу, отсутствие очередей в институтской столовой, в столовой нечего было есть, и нестерпимо зловонный запах доносившийся из неисправного институтского туалета полностью забитого нечистотами, на его двери было крупно вырезано ножом: "Здесь был Вася", в отличии от прежних обитателей института, новые его обитатели были не особенно щепетильны в некоторых вопросах.
Изольда Павловна стойко боролась за своё существование, но борьба ей давалась нелегко.
Об этом говорил тщательно выглаженный бывший в весьма отдалённое время новым, её костюм, да дешёвые серёжки, вдетые в её большие красные уши.
- Николай Иванович, можно вас на минутку повторила она и её рыхлая фигура ещё больше втиснулась в дверной проём.
-Слушаю Вас, Изольда Павловна, -и Николай грустно поднял голову от стола, заваленного различными газетами и биржевыми сводками.
- Николай Иванович, -начала она и её сёрёжки из дутого золота вызывающе блеснули, -я вынуждена напомнить Вам, что вы не платили за аренду помещения уже второй месяц, если вы не заплатите в течение недели, то институт расторгнет с Вами договор. Можете и не перечислением, -добавила она не так громко, -можете и наличными, -и глаза Изольды Павловны уставились в пол, она ещё не привыкла брать взятки.
-Да где же их взять деньги то, -вздохнул Николай.
-Заработайте, - громко начала Изольда Павловна и осеклась.
Весь вид Николая вызывал у неё жалость.
Так он был не похож своими манерами на развязных мелких бизнесменов: вчерашних грузчиков и инженеров, военных и учителей ловивших золотую рыбку удачи в мутных волнах рыночной экономики, вернее, экономики, только носившей это громкое название.
-У моих знакомых, -немного мягче проговорила она, -есть сын, хороший интеллигентный парень, работает в приличной солидной фирме, хотите познакомлю.
-Хочу! И стекла очков Николая радостно блеснули.
Через несколько минут он уже звонил по телефону.
Фирма оказалась недалеко и через полчаса в обшарпанный офис Николая, вошёл небольшого роста спортивно сложенный парень.
"Здравствуйте! -и Николай радостно поднялся ему навстречу.
Поднялся и чуть не угодил ногой в небольшое отверстие в полу, которое сам же заботливо прикрыл картонкой.
Отверстие, видимо, осталось от прежнего ремонта института, на новый у него не было денег и теперь из него иногда с противным писком выбегали мыши.
-Олег! Негромко сказал парень и почему то покосился на обшарпанный зелёный сейф, ещё одну достопримечательность офиса.
-Да вы садитесь, садитесь Олег, -засуетился Николай, -правда, у меня всего один стул, но ничего это дело поправимо и чтобы скрыть своё смущение Николай
громко засмеялся.
Олег, однако, присаживаться не стал.
Руками он разгладил складки своего адидасовского костюма и смерил Николая
оценивающим взглядом.
-Чем торгуем? - развязно спросил Николай, подражая манерам этих мелких торгашей, которых он втайне презирал и ненавидел.
-Машинами, коротко сказал Олег, тряхнув своей короткой чёлкой.
Хороший, интеллигентный парень неожиданно вспомнил он слова Изольды Павловны и тёмная волна злости неожиданно поднялась в нём: "И эти хорошие интеллигентные парни словно пена ...."
Но он вовремя справился со своим чувством.
-Машины это не ко мне, проговорил он со вздохом, -машинами занимаются в другой фирме, вторая дверь направо.
-И ещё шампунем, безразлично произнёс Олег глядя не на Николая, а куда то в пространство.
-Шампунем оживился Николай и глаза его радостно заблестели. Шампунем, -повторил он и достав из кармана платок протёр абсолютно чистые стёкла очков.
В те, не слишком далеко от нас отстоящие годы, страна только отходила от горбачёвской перестройки и гайдаровских реформ и шампунь в небольшом городе, где проживал Николай был большой роскошью.
-Шампунем подтвердил Олег безразлично глядя сквозь Николая
.-Ну, тогда идём, - радостно сказал Николай.
.-Тогда едем, -сказал Олег и на его плотно сомкнутых губах появилось что-то напоминающее улыбку.
У дверей института их ожидала новенькая восьмёрка.
Машины как и шампунь в те времена были в городе большой редкостью, завод, выпускающий их работал с большими перебоями и неоднократно повышал на них цены.
-За сколько взял? - этот невольный вопрос вырвался у Николая сам собой.
-Отдали, - коротко бросил Олег.
-Как отдали, - удивлённо спросил Николай.
-За долги отдали, - опять так же коротко бросил он и замолчал, не желая вдаваться в эту щекотливую тему.
Фирма Тритон, куда попал Николай занимала целый этаж.
Когда то этот этаж, равно как и остальные тринадцать, занимало большое строительное управление, которое гремело на всю страну.
Но после перестройки строить стало нечего, заказов больше не было и строительное управление зарабатывало себе на жизнь тем, что сдавало в аренду свои этажи и комнаты расположенные на этих этажах.
Холодов Валерий Михайлович прочитал Николай на табличке-генеральный директор.
Прочитал и очень удивился. Точно такую же фамилию носил один из больших начальников, очень больших, занимавший крупный пост на заводе, где работал Николай, пока мутные волны рыночной стихии не захлестнули его и он не ощутил желания окунуться в неё с головой.
"Вот, покупателя на шампунь привёл, - проговорил Олег и неопределённо хмыкнул.
Валерий Михайлович-молодой тонкий мужчина оценивающе посмотрел на Николая.
В этот момент большой палец Николая упёрся в донельзя изношенный ботинок, и он с ужасом почувствовал, что тонкая кожа начинает рваться.
"Этого мне только не хватало, - с ужасом подумал Николай, -только не сейчас, ой, что будет", -и он поджал палец.
"Вы слышите меня, Николай", - голос Валерия Михайловича доносился до него словно из тумана.
Лощёный, в дорогом полушерстяном пиджаке, он стоял на толстом ворсистом ковру и покачивался с носка на пятку
-Шампунь в литровой упаковке, производства Беларуссии, машина туда уже выехала, через неделю будет в городе. Мне нужен покупатель на всю партию, 10000 флаконов.
-А по частям нельзя, -упавшим голосом спросил Николай, чувствуя как птица удачи, помахав прямо у него под носом золотыми крыльями, вновь выскользнула у него из рук.
-По частям нельзя - строго ответил Валерий Михайлович, мне нужен покупатель на всю партию сразу и он опять оценивающе посмотрел на Николая.
Попрощавшись с Валерием Михайловичем и взяв образец, Николай грустно поплёлся к себе в офис.
Ветер ещё больше усилился, к тому же пошёл нудный мелкий осенний дождь и теперь листья плавали маленькими жёлтыми корабликами в небольших лужах.
Попробую раскидать партию по частям. Эх, была, не была.
И грустно улыбнувшись своему отражению в одной из луж, надев лёгкую парусиновую куртку, Николай вышел.
Однако же первый потенциальный покупатель огорошил его.
"Не возьмут, шампунь большой - литровая упаковка, да и цена высокая авторитетно заявил он Николаю, который честно набросил на него всего лишь десяточку ( десять рублей).
Покупателем была Ольга Семёновна- директор небольшого хлебного магазина, который она почти уже приватизировала в этой сумятице законов и постановлений, но, видимо, финал этого непростого процесса был уже близок,
в углу стояла вывеска с большими аляповатыми буквами "Ольга".
"А буква О вылезла вверх", - почему-то машинально заметил Николай.
"Нет не возьмут, -повторила Ольга Семёновна и встала, давая понять Николаю
, что разговор закончен.
Другой покупатель, директор хозяйственного магазина, была более благосклонна к Николаю.
"Я, пожалуй, приобрету 100-150 флаконов сказала она и улыбнулась ему.
"100-150 флаконов подумал Николай, но это же капля в море, Холодов хочет реализовать всю партию.
-Что мало!? -заметив огорчение на его лице участливо спросила она.
-Мало, -честно признался Николай, мне нужно продать 10000 флаконов.
-Ну, такое количество я взять не смогу, -после некоторого раздумья сказала директор, -магазин у меня небольшой, но есть у меня один знакомый и она потянулась к трубке телефона.
"Игорь !? -через некоторое время услышал Николай, -тебе нужен шампунь.
Нужен !? Но тогда к тебе приедет молодой человек приятной наружности",- и она продиктовала Николаю адрес Игоря.
Рабочий день незадачливого бизнесмена подходил к концу, и он решил отложить свой визит к Игорю на завтра.
А ! Колёк ! Проходи !
Так ты говоришь у тебя шампунь!? Сейчас посмотрим.
Тебе что, чай, кофе а может водочки, коньяк !? Пять звёздочек и он заговорщески подмигнул Николаю.
"Лиза ! Организуй нам что-нибудь, -громко крикнул он.
Пришла Лиза, молодая разбитная девушка с тугими, нагло выпирающими грудями, едва прикрытыми гипюровой кофточкой, поставила поднос на стол и удалилась.
"Ну я поехал", - и Игорь залпом опрокинул рюмку водки.
-Наливай, чего стесняешься. Хороша, - и он вилкой подцепил солёный огурец.
-Не-а я не пью.
-Спортсмен, здоровьё бережёшь. Молодец.", -и он вяло похлопал Николая
по плечу, а я не могу без неё проклятой, не могу. Девки, баня да вот она, вот всё что у меня осталось, и он залпом опрокинул ещё рюмку.
По телевизору, который включил начинающий хмелеть Игорь, показывали Санта-Барбару.
"Вот они подлинные хозяева жизни, - пьяным голосом воскликнул Игорь и ткнул вилкой с огурцом в сторону телевизора, -а мы кто рабы. Рабы, вылезшие из душных и жалких подземелий заводов, бледные чахоточные. Со своей рабьей моралью равенства, моралью рабов. А равенства нет даже в природе, равенства нет даже у муравьёв, - и он ударил вилкой с огурцом по столу, огурец раскололся на мелкие части и разлетелся по полу. Даже у муравьёв есть царица, которую обслуживают десятки, сотни, тысячи рабов. И мы идём на смену этому бледному, хилому и вымирающему племени- племени рабов.
Мы: молодые, сильные, здоровые, мы благородные белокурые хищные бестии, берущие себе власть по праву сильного, а не как жалкую подачку.
На мгновение Игорь умолк, с удивлением посмотрел на пустую вилку, подцепил на неё огурец и продолжал свои разглагольствования дальше.
Николай совсем не удивился бы высказываниям Игоря, с учением Ницше, которое сейчас проповедовал пьяный Игорь, он был немного знаком и охотно бы поддержал дискуссию на эту тему, если бы не одно маленькое обстоятельство.
В совсем недалёком прошлом Игорь занимал пост заместителя секретаря комсомольской организации по идеологии в институте, в котором учился Николай.
И сейчас, насмешливо глядя на Игоря, Николай вспомнил совсем другие его слова.
"И это в то время, - звенел тогда металлическими нотками в голосе Игорь и ветер далеко разносил его слова, усиленные микрофоном, - когда вся наша страна взяла великий курс на перестройку, когда мы должны посмотреть внутрь себя, когда мы должны начать с самих себя, чтобы очиститься от всей той скверны, которая как балласт прилипла к нашим душам за время гнилой эпохи застоя и бюрократизма, чтобы смелее и увереннее идти к новым победам коммунизма, отдельные несознательные личности позволяют себе проявление мещанства и космополитизма, с которыми наша партия и мы её верные сыны комсомол беспощадно боремся ...."
А Генка, лучший друг Кольки, притихший, жалкий Генка, виновник всей этой пышной тирады Игоря, одиноко стоял перед всем институтом и вся толпа осуждающе и строго смотрела на него.
Вся вина его состояла в том, что он привёз из Москвы джинсы, начинавшие входить тогда в моду, а чтобы оправдать расходы он привёз из Москвы ещё пару. И вот за продажей их, или "фарцовкой" как презрительно называли её тогда, его и застукали бдительные ребята из "Комсомольского Прожектора".
Николай понимал Генку и жалел его.
Отца у Генки не было, он ушёл, когда Генке стукнуло три года и семью из трёх орущих, сопливых, постоянно дерущихся пацанов тянула мать на своих отнюдь не богатырских плечах.
Она работала на большом заводе, оставалась и сверхурочно, и денег на скромное житьё Генки вполне хватало. Но вот совсем недавно прессом, на котором она работала, ей изувечило кисть.
Пресс был неисправным, но мастер сумел выкрутиться.
Во всём обвинили Генкину мать, влепили ей выговор и чуть было не уволили за халатность с завода.
И вот теперь, чтобы как то жить Генка и вынужден был заниматься "фарцовкой".
Николай бы и сам купил у него джинсы, но на скромную студенческую стипендию не особенно разгуляешься.
И вот теперь Игорь сидел перед ним.
На нём были джинсы, те самые джинсы, с наклейкой Vrangler, за которые Игорь когда-то гневно клеймил бедного Генку.
Более того, на нём был джинсовый костюм, входивший в моду и стоивший большие деньги, Николай это знал.
"Нет, не похож ты на благородную, белокурую хищную бестию, -думал Николай, улыбаясь смотря на Игоря и ему вспомнились другие слова из Ницше.
"В то время как благородный человек полон доверия и открытости по отношению к себе "благородный" подчёркивает nuance "откровенный" и даже "наивный"), человек ressentiment ( негодующий пер. с англ ) лишён всякой откровенности, наивности, честности и прямоты к самому себе. Его душа косит; ум его любит укрытия, лазейки и задние двери; всё скрытое привлекает его как его мир, его безопасность, его услада; он знает толк в молчании, злопамятстве, ожидании, в сиюминутном самоумалении и самоуничижении. Раса таких негодующих людей в конце концов неизбежно окажется умнее, нежели какая-либо знатная раса; она и ум то будет почитать в совершенно иной мере, именно, как условие существования".
"Нет, не благородная ты хищная бестия, - всё так же улыбаясь, думал Николай
, -душа твоя косит, и неизвестно, когда ты говорил правду тогда, или сейчас.
Время романтиков и искателей безвозвратно ушло. Наступила эпоха подлецов. Эпохе сейчас не нужны Ситко Чарли, Диего Риверо, Овод, сейчас нужны Урии Хиппы и Чичиковы. Листок на ветру, листок на ветру, куда тебя гонит", -и он печально улыбнулся.
Между тем Игорь всё больше хмелел, раз или два рукав его роскошной рубашки попадал в тарелку с огуречным рассолом.
"Ничего, наше время ещё придёт", - угрожающим тоном сказал он и, уронив голову на стол, громко захрапел.
Но через несколько секунд он проснулся. С трудом оторвал голову от стола и посмотрел на Николая трезвыми глазами.
"Извини, Колёк, -и он виновато развёл руками, -шампунь мы ещё посмотрим".
"Лиза, пьяным голосом громко крикнул он, -проводи гостя", -и опять уткнулся головой в стол.
-Я ещё приду, - стоя на пороге, пообещал Николай.
-Приходите, - и она открыто и откровенно посмотрела на него.
Но прошло ещё два дня, а от Игоря так никто и не позвонил. Обегав ещё несколько магазинов, грустный и понурый сидел Николай в своём офисе.
Щель он заклеил липкой лентой и теперь дуло не так сильно, но зато досаждали осенние дожди.
Кожа на ботинках совсем разлезлась, и не помогал даже крем.
В один прекрасный день большой палец Николая упёрся в ботинок и произошло то, что должно было произойти, кожа на ботинке бесшумно разошлась и большой палец, в дырявом носке вылез наружу.
"Ничего, -сам себя успокоил Николай, -как-нибудь доковыляю, если поджать палец, и идти не слишком быстро, то могут и не заметить".
Он приладил к ботинку отставший кусок кожи и собрался уходить.
Пронзительный звонок остановил его.
-Ты чё Колёк совсем не звонишь, - голос Игоря был бодр и свёж, -старых друзей забываешь.
-Ну вот ты позвонил, - безразлично ответил Николай.
-Чего такой невеселый, с бабой своей поругался что ли. Брось её, все бабы стервы. Лучше приходи ко мне коньячку с чаем попьём.
-Спасибо, - в другой раз- дипломатично ответил Николай.
-Приходи, приходи, - настойчиво проговорил Игорь, -да и договор с собой захвати.
-Что берёшь, -не веря своему счастью, спросил Николай.
-Дороговато, -вздохнул Игорь.
-Ну, я же только десятку накинул, -честно признался Николай.
-Сбавь ещё три, - посоветовал Игорь, сам он накинул на каждый флакон 15 рублей.
Николай на некоторое время умолк, производя в уме несложные арифметические подсчёты.
"7Х 10 000, -лихорадочно соображал он, -получится 70 000, совсем недурно.
Хватит, чтобы прокормиться и дачу в Приморском, о которой он давно мечтал, купить.
-По рукам, радостно заключил он.
-Так придёшь, - заканючил Игорь.
"Приду, приду, - хотел радостно сказать Николай, но вспомнив о разорванном ботинке осёкся, -завтра, приду, Игорь, -совсем неожиданно для себя важным и холодным тоном сказал Николай, -сейчас не могу дела.
-Высоко взлетаешь, Колёк, смотри крылышки себе не обожги, -обидным голосом заметил Игорь. Ну, так, когда тебя ждать!?
-В двенадцать, пожалуй, подойду, - немного подумав, сказал Николай.
-Где деньги!? - Этим злым пронзительным возгласом встретила его жена у порога, точно также как встречала его каждый день.
-Потерпи немного, Полюшка, -и Николай ласково обнял её за плечи, -будет тебе и белка и новая каракулевая шуба.
-Где деньги, - и жена зло выскользнула из его объятий, -ты мне их обещал ещё пару месяцев назад: дети не кормлены, за квартиру не плачено, того и гляди скоро окажемся на улице. Шёл бы ты лучше работать, бизнесмен х...... в и она добавила обидное слово.
"Деньги, деньги, - с неожиданной злостью и раздражением подумал Николай,
-а где их взять!? Завод, с которого он так опрометчиво уволился, сейчас стоит и зарплату не платят даже кадровым рабочим, а о нём, простом инженере, даже и думать нечего, в отделе кадров от него просто отвернутся, как от назойливой мухи.
Можно было устроиться в институт, по своей специальности он весьма неплохо соображал, и у него было три рацпредложения, так что его будущее там было вполне определено, но зарплата, как не было тяжело его положение Николай невольно улыбнулся.
"Николай! ты не знаешь кому можно продать мешок сахара ?, и этим вопросом его огорошил доцент кафедры, куда он совсем недавно приходил, чтобы осторожно прозондировать почву насчёт устройства.
Доцент кафедры и мешок сахара, эти два понятия упрямо не хотели укладываться в голове Николая.
Раздражённый он включил телевизор.
"Однако, профессор Хопкинс считает совсем не так", - донёсся до него голос диктора.
На экране он увидел бодрого, розовощёкого профессора в шортах и рубашке с короткими рукавами, в окружении бодрой розовощёкой жены и такой же бодрой розовощёкой дочери. В руках он держал большую жёлтую кость, очевидно доказательство своей правоты.
"Надо же, - удивился Николай, - всю жизнь они проводят в поисках какой-нибудь кости, а найдя её строят различные гипотезы как жил человек в древности. И наверное неплохо живут"!?
Словно, в подтверждение своих мыслей Николай услышал голос диктора: "За найденную, несомненно, ценную находку профессору присуждена премия Чикагского университета в размере 20000$.
Поужинав, Николай лёг спать.
За окном светила одинокая луна, а сон все не приходил.
"Интересно, а есть ли Большая Настоящая Любовь, - размышлял Николай, повернувшись спиной к жене, которая давно уже спала, - или она существует только в книжках". Совсем недавно он прочитал рассказ О. Генри "Дары волхвов" и теперь он крепко засел у него в голове.
"Пожалуй, у моей Поли волосы будут получше, чем у этой Деллы Диленгем",- подумал Николай и повернулся, чтобы получше разглядеть её волосы.
В призрачном свете луны они были прекрасны.
"Ну да, конечно, получше", - обрадовался он.
-Поля, Полюшка! -Да всё у нас будет хорошо", -и он потянулся к ней, чтобы погладить её плечо.
-Отстань! - Грубо спросонья ответила жена и больно пихнула Николая в бок.
Заняв у знакомых бизнесменов денег под большие проценты, Николай купил себе новые ботинки на настоящей каучуковой подошве.
"А чего мелочиться, - весело думал он, слушая как поскрипывают они скрип-скрип, - птица удачи сама летит к нему в руки и было бы большим грехом не выдрать несколько золотых пёрышек из её роскошного хвоста".
Секретарша Валерия Михайловича была удивлена столь ранним приходом знакомого визитёра.
-Покупаю всю партию шампуня, - небрежно сказал Николай с таким видом, будто в кармане его потёртой куртки лежала карточка American Express с круглым счётом в банке, а у подъезда рычал мотором Мерседес последней марки.
-Всю, - переспросила секретарша.
-Всю, всю нетерпеливо сказал Николай и не забудьте приготовить шампанского, море шампанского.
-К сожалению, Валерий Михайлович не привык так рано появляться на работе и секретарша улыбнулась Николаю очаровательной улыбкой, -но если вы подойдёте попозже, то я ему обязательно сообщу.
-Да, да сообщите, - сказал Николай и отправился восвояси с улыбкой Ганнибала одержавшего победу над Карфагеном.
"Это даже и к лучшему, - после некоторого размышления решил он, -ведь договор с Игорем ещё не подписан".
Договор с Игорем был подписан на удивление быстро, в этот раз он не предлагал Николаю ни кофе, ни коньяка и был трезв, деловит и сух.
Сделав попытку скинуть ещё два рубля и убедившись, что больше на уступки Николай не пойдёт, он с размаху поставил печать и расписался.
Николай решил не рисковать. "Холодов сказал, - размышлял он, - что машина с шампунем придёт через неделю, прошло 5 дней, значит со дня на день машина будет в городе. Неделя на дорогу, день или два на неожиданности в дороге, день на оформление таможенных документов".
Поэтому в договоре чёрным по белому было записано, что деньги Игорь перечисляет на счёт Николая через день после вывоза товара со складов Николая.
Складов у Николая, конечно, никаких не было, но он заранее договорился с ребятами из бывшего РАЙПо.
"За тысячу рублей они чёрта поставят на день в пустующие ангары, -думал Николай, -а не то что фуру с шампунем.
Договор действовал в течении двух недель с момента его подписания. После прошествия этого срока договор считался недействительным и стороны не имели друг к другу никаких претензий.
Холодов его уже ждал. Весь он как-то сделался ниже и предупредительней называл Николая Николаем Ивановичем и даже пытался заглянуть ему в глаза.
"Вот что делают с человеком деньги, - философски подумал Николай, -а если бы они у меня действительно были!?"
Съездив с Холодовым на его новенькой Тойоте на свои склады, ребята из РАЙПо были Николаем заранее предупреждены, Николай сел подписывать договор.
Как и в случае с Игорем Николай решил не рисковать, с Холодовым он договорился, что оплату произвёдёт в течении трёх дней, после того как фура с шампунем въедёт в ангары РАЙПО.
Он, было, попытался установить срок договора, но Холодов его заверил, что через три дня машина будет в городе.
Николай, конечно, сильно рисковал, банки тогда работали плохо и сумма на его счету могла оказаться гораздо позже указанного срока, но большая шоколадка, преподнесённая знакомой работнице из банка, которая к тому же симпатизировала Николаю, обещала ускорить прохождение денег, да и Холодов не соглашался на перенос сроков.
Немного подумав, Николай подписал договор.
Получилась всем известная схема оплаты по факту, ничего противозаконного в ней не было и с помощью этой простенькой схемы многие фирмы быстро поднимались в гору, Николай это хорошо знал.
После заключения обоих договоров делать было больше решительно нечего и оставалось только ждать, когда птица счастья сама прилетит в руки Николая и подставит свой хвост.
Первые дни Николай проводил дома, но бесконечные попрёки жены вынудили его хотя бы для виду ходить на работу.
Но и в офисе тоже делать было нечего и тогда Николай, чтобы убить оставшееся время лениво бродил по дорогим магазинам, в которые прежде он даже боялся заходить.
"Девушка, покажите мне пожалуйста вот это колечко, а вот это. Вам нравится!?"
Молоденькие продавщицы скоро привыкли к Николаю и весело улыбались и шушукались, когда он в потрёпанной куртке важно переступал порог магазина.
Но дни текли, а обещанный шампунь в город так и не приходил.
Николай начал нервничать, улыбка человека всем довольного спала с его лица.
Теперь он уже не бродил лениво по дорогим магазинам, а подолгу сидел в своём офисе, напряжённо уставившись в одну точку. Когда становилось уж совсем невмоготу, он уходил в лес, расположенный неподалёку и жадно вдыхал влажный терпкий лесной воздух.
Раз ему как-то позвонил Игорь.
"Ну и гдё твой шампунь, Колька, -грубо спросил он, -или это всё воздух? Учти, у тебя могут быть большие неприятности, очень большие.
Николай пропустил последние слова Игоря между ушей, он был не робкого десятка, да и в букву договора он верил, но чтобы убить маленького чёрного червячка сомнения, копошащегося в его душе, решил встретиться с Холодовым.
Договорившись о встрече, он отправился к нему.
Холодов его встретил холодно и настороженно.
-Валерий Михайлович, - начал Николай ...., но Холодов его опередил.
-Знаю, знаю, - перебил он, -но машина в пути, возможны неполадки, -и он вымученно улыбнулся.