Аннотация: Так получилось, что написались еще две главы. Пожалуйста, читайте!
Глава 7.
Нет слов! Просто нет слов, чтобы описать все, что я чувствую! Лучше всего подошло бы - "Это просто праздник какой-то!", но это уже сказано Этушем (точнее - будет сказано, сейчас молодой лейтенант Этуш где-то тянет армейскую лямку), да мне и не передать его интонацию.
Истребитель - блеск! Я чувствовал абсолютную свободу в полете, изумительный по легкости пилотаж и огромные возможности, заложенные в машине. Надо бы поскорее провести учебный бой, причем - сначала с каким-нибудь нашим истребителем, с точно установленными летными данными, чтобы не было разногласий в оценке результатов. Ну, а уж потом... Потом можно и с трофейным мессом каким-нибудь. Желательно - не битым и поновее чтобы был, с мотором, еще не выработавшим свой ресурс.
Полетное задание на первый вылет было, сами понимаете, достаточно простым - взлет, полет по коробочке, заход на посадку и посадка. И все. Да, тут особо не разгуляешься. Но, что делать? Поспешать нужно медленно.
...самолет прижался к бетонке, лег на "воздушную подушку", собранную у него под фюзеляжем выпущенными в посадочное положение закрылками, стукнул колесами раз, другой, победно качнул крыльями и покатился к ангару, где размахивал руками и подпрыгивал ждущий нас народ.
-А хорошо Як "вписывается" в воздух, Витя! Как-то органично. Сидит, что называется, как влитой! Только вот камуфляж... Резкий он какой-то. Как ты поближе подлетел, так это стало бросаться в глаза... - закручинился Толя Рощин.
-Ничего, Толя, не горюй! - пыхтя, ответил я, борясь с лямками парашюта и пытаясь удержать зажатый коленями шлемофон. - Я тебе сейчас "один умный вещь скажу"... Уф-ф! Наконец-то! - я сбросил парашют на крыло, сверху швырнул шлем, и рукой растрепушил мокрые волосы.
-Ты, Толя, попробуй этот камуфляж наносить точками. Ну, не точками, конечно, как при письме, а квадратиками такими маленькими, сторона сантиметра полтора-два, а? Вот увидишь - станет намного лучше. Эти резкие переходы уйдут - ведь более темные квадратики можно чередовать с более светлыми, и делать такой пла-а-а-вненький переход! А метров с тридцати-сорока это будет смотреться вообще как картинка! А для работы надо шаблоны такие нарезать, из квадратиков, - гуще, реже, совсем редко... Ну, ты понимаешь?
-Понял! Это ведь как пуантилизм! Здорово придумал, Витя! - обрадовался наш баталист. - Сегодня же и попробую. Архипыч! Архипыч! Вы какую машину сегодня заканчиваете? Что? "Семерку"? Погодите под покраску ставить - я кое-что на корпусе помечу...
Ну, вот, рад - как ребенок. А пуантилизм, там, или вообще - "цифра", - какая нам разница? Лишь бы работало!
Да, вот еще что... Надо бы праздничный вечер для Толи сделать. А то вытребовал парня в Москву, дали ему отпуск, а он пашет как лошадь, даже по ночам, а отдыха - никакого. Да и мне немного развеяться можно, а то мы действительно что-то заработались...
Все... Я вроде все закончил, парашют сдал, "третьяка" уже облепили техники, Толе установку выдал. Теперь надо идти писать отчет о пробном вылете. Отчет будет написан просто и лаконично: "Это полный... восторг!"
...Вот есть такие моменты в жизни человека, а то и целого коллектива, когда, как по волшебству, все становиться легко и просто, все на удивление ладится и получается - прямо как в сказке! Такие удачные дни пришли и к нам. Конечно, я понимаю, что так просто, без вложенного труда и пота, этого не бывает, но - со стороны смотрелось именно так. И, что интересно, многими прорыв связывался с личностями двух прикомандированных с Южфронта, вот ведь что интересно! Спорить и рвать рубаху на груди я не собирался, а больше все хмыкал и отмалчивался. А за Толю я был искренне рад. Синельщиков однозначно шепнул мне, что орден - не орден, рано еще об этом говорить, сначала нужно провести все испытания и поставить истребитель на серию, но премию - и очень весомую премию, Толя уже заработал. На самом деле - он здорово сократил время работы над истребителем, просто здорово! Да, а прогон сделанных по новым пропорциям моделей третьяка в аэродинамической трубе ЦАГИ дал исключительно положительный результат. Но, конечно, были нащупаны и некоторые "шероховатости", а как же без этого! Но это все дело поправимое! Над ними уже работали.
***
Так, в трудах и бореньях, прошла неделя... Я стал чувствовать, что копится усталость. Пошептался с Синельщиковым, намекнул, что это опасно чреватостями... Тут ведь можно либо допустить серьезную ошибку, либо вообще - просто и примитивно грохнуться при испытательном полете. Во всем нужна мера. И наша любимая сталинская конституция прямо говорит, что, кроме права на труд, мы имеем еще что? Правильно, возьмите пирожок. Мы имеем право на заслуженный, активный и разносторонний отдых!
Ведущий проникся, скорректировал программу испытаний и работ по подготовке к выпуску оставшихся истребителей, и дал нам с Толей четыре дня отдыха. Причем, что очень вовремя, нам выплатили премию. Мне поменьше, а вот Рощину дали хорошо, не стали жаться. Двадцать тысяч выписали баталисту-пуантилисту! И я считаю - вполне заслуженно! Это ведь государственного масштаба дело Толя своротил, как тут не отметить человека.
Так что на следующее утро я стоял перед мольбертом в студии, на котором висел мой новый мундир, и переносил на него свои ордена. Достойно, весьма достойно! Скромно и красиво! А если еще... Эх! Не будем торопить события.
-Ну, пан Анатоль? Какая у нас будет программа? Пойдем мы с тобой в цирк? В зоопарк? В театр? Или в ресторан? Впрочем, в ресторан мы и так пойдем, обедать ведь где-то надо... А может, соберем вечеринку, а, Толя? У тебя девушка есть? Друзья в Москве? Что зарделся, как маков цвет? Есть, чую, что есть! Так это же здорово, что ж ты молчал. Под это дело пошли покупать тебе костюм!
После посещения одного универмага мои сияющие мечты насчет костюма несколько поблекли. То, что висело на плечиках, было... да, было, в общем.
-Вот что, Толя! А пойдем-ка мы с тобой, знаешь, куда? В комиссионку! Что значит "дорого"? Для нас это абсолютно не дорого! Как говорил незабвенный Остап Бендер - деньги просто валяются на дороге! Их можно подбирать по мере необходимости. Вот ты прилетел в Москву нищим и бедным студентом-заочником в сержантских погонах. А теперь ты - уважаемый человек! Старшина бригады маляров на ОКБ Яковлева! Не надо! Не бейте меня, пожалуйста, я хороший! Ах, так?! Ну, погоди... Все-все! Миру - мир, войне - сам понимаешь что... Ну, двинули.
Смена курса и приоритетов оказалась абсолютно правильной. Мы с Толей разыскали богатую комиссионку, перетряхнули ее сверху донизу, и одели художника как принца Кентского. Нет, не кента какого-то, а именно - как принца!
Серый, цвета "хворой мыши", костюм в мелкую-мелкую клеточку сидел на Анатолии просто отлично. К нему мы взяли бледно-голубую, "холодного" цвета рубашку, темно-синий галстук в серебряную полоску, и серую же шляпу "Борсалино". Темно-серых туфель мы не нашли, удовлетворились черными штиблетами и черными носками. Все! Это не сержант Рощин - это принц Поддатский! Где тут ближайший ресторан, ваше высочество? Я договорился с молоденькой продавщицей, что военные шмотки Толи немного полежат у нее под прилавком, и мы отправились на поиски приключений.
До ресторана решили идти пешком, благо тут было недалеко. Я с огромным интересом оглядывался и пялился по сторонам. Вообще-то, действительно, это и для меня праздник. Все время до сегодняшнего дня я либо куда-то мчался, сломя голову, либо решал какие-то срочные дела, либо безвылазно сидел в ОКБ. А Москву, собственно, так толком и не увидел.
Ну, что вам сказать? Видно, что это столица воюющего государства. Разрушений не видать. Хоть, как я знаю, столицу бомбили, но разбитых зданий, следов пожаров я не видел. От витрин крупных магазинов убрали баррикады из мешков с песком. Бумажные полосы крест-накрест на окнах, однако, еще были видны.
Много людей в форме. Причем, не обязательно в военной форме. Ну, да! Какое время, такова и одежда. Тут носят форму почти все - и школьники, и пэтэушники, и дипломаты, и железнодорожники... Замучаешься перечислять. Впрочем - это было характерно и для императорской России.
Вот, что интересно! Очень много лошадей! А как же! Гужевой транспорт пришел на помощь своему прореженному войной автомобильному собрату. Смотрится... как бы вам сказать? - непривычно смотрится, одним словом. Но - как-то мило, живенько и по-домашнему. Только вот кучки конских... гм-м, отходов, что ли... Ну, ничего! Дворников полно - вон суетятся, как хомячки какие.
Говоря по правде, нужно признать, что город был несколько запущен и грязноват. Это и понятно - много народа из коммунальных служб ушло на фронт, и технику у них забрали. Но сейчас уже кое-что начали делать, субботники, наверное, провели, скорее всего. В парках и скверах, да и во дворах домов горели и тлели, давая низкий, стелящийся светлый дым, многочисленные кучи мусора. Воздуха они, как это метко заметили по другому поводу, правда, товарищи Ильф и Петров, не озонировали... Да бог с ними! Чище будет, вот и всем будет хорошо!
Много магазинов, в дверях туда-сюда снует народ. Причем в магазинах очень интересный ассортимент - можно купить и костюм, и колбасу, и хомут для лошади, и парфюмерию. Да... интересно!
Особая статья - рынки или, правильнее сказать, - толкучки-барахолки. Уже на подходе к ним толчется, колышется и гудит огромная масса народа. Все всё продают. Море барахла - подержанного, потасканного, ненужного... Мы туда даже подходить не стали - просто страшно! Дохнуло застоявшимся запахом мочи и бедности... А ищут в основном что-нибудь из питания - картошку, хлеб, сало, овощи, соленья всякие... Голодно живут люди. Что поделаешь - карточная система. Но свободная продажа товаров сельскохозяйственного производства есть, и их много. Купить можно почти все, правда, все довольно дорого.
Так, крутя шеей как на экскурсии, мы дошли до ресторана. Обед, однако! Поскольку я в основном смотрел по сторонам, названия кабака я и не увидел. Толя просто поймал меня за руку и куда-то затащил. Оказалось - ресторан. Так себе, средней руки заведение. Но - кормят и поят. Мы выпили и поели. Ничего. Вкусно. Вот интересно, а "Арагви" сейчас существует? Хочу кавказскую кухню, шашлык хочу!
-А шашлык хорошо готовят на ипподроме, - поделился мыслью Толя.
-То-о-ля! Стой! Ты гений! - прошептал я, сделав квадратные глаза. - Ипподром - это же лошадиные бега! Толя - ты молодец, что вспомнил! Это же просто Клондайк какой-то! Срочно едем на бега - бегать будем. За банкнотами бегать.
Одобрительно посмотрев на висящий поперек улицы транспарант, который гласил: "Под знаменем Ленина, под водительством Сталина - вперед на разгром немецких оккупантов и изгнание их из пределов нашей родины!", я пробормотал: "Вперед, под водительством Сталина... на бега!", и мы побежали...
Вот интересное место в военной Москве - бега! Свой мир, очень специфический и закрытый, куда чужаку вход воспрещен. Но не нам с мосье Анатолем. Я - грозный молодой бог войны, и Толя - изнеженный, аристократический принц с берегов Темзы, оказались на бегах своими в доску парнями.
Первым делом мы нашли общепитовскую точку, где делали шашлыки, но взяли и слопали всего лишь по одному чебуреку. Некогда, надо делать деньги!
-Так, Анатолий! Стой и смотри. За мной смотри. Я сейчас впаду в транс. Буду считать возможность нашего выигрыша. А ты смотри, чтобы меня из штанов тут не вытряхнули, вон, рожи какие криминальные ходят. На ходу портянки снимут. Причем - не снимая сапог!
Толя проникся и принял позу знаменитого на весь СССР бойца-пограничника Карацюпы, стоящего на охране госграницы где-то на суровых берегах Амура. Правда - без его верного пса... Хотя - Толя стоял, а я-то сидел... Аналогия прямая.
А я... Я в это время погрузился в лихорадочные подсчеты. Чувствовал я себя, как на рыбалке. Дано: богатое, уловистое место. Просто слышно, как, шурша друг о дружку спинками, по беговым дорожкам ипподрома идет-плывет стая новеньких банкнот. Задание: как и на какую снасть, нам половить здесь с Толей всласть, и взять еще при этом удачу банковским билетом? Хорошо срифмовал, черт меня побери! Надо в "Новый мир", что ли, экспромт продать! Или в "Мособлторг". Писал же рекламу Маяковский - "...и я достаю из широких штанин...", что? Это не реклама? Ах, да! Как же! Я помню - "Нигде кроме - как в "Моссельпроме"! но - вернемся к нашим баранам, точнее - к нашим коникам. Или конникам...
Так, сколько же тут метров беговой дорожки от того дальнего поворота и до меня? И что я могу на этом отрезке сделать?
Ну, сделать, положим, я могу много чего. Могу сжечь весь этот ипподром к чертовой матери! Но это не нужно. С пороками я буду бороться экономическими методами. А именно - отберу у них наличность. А как?
А вот так - на всю дистанцию, как моих сил хватит, облегчу вес выбранного всадника. Или даже коня... Даст мне это что? Мне-то может и даст что-то... В кассе, например, но лишь только после того, как мой жокей выиграет забег. А на кого ставить деньги? На фаворита - глупо, слишком мало получится, на него ставки и так достаточно высоки. На аутсайдера тоже глупо - это будет явно бросаться в глаза. Какой-нибудь середнячок... А что, это пойдет... Может выгореть... Ну, помолясь, начали!
Сначала минут двадцать у меня не клеилось. То жокеи дергались, почуяв мою хватку телекинезом, то лошади шарахались и ржали, испугавшись некоей потерей своего веса. Одна кобыла даже устроила на беговой дорожке свалку и сорвала забег. Потом все же дело наладилось. Мне удалось нащупать те крохи веса, которые я могу отобрать у жокея и лошади при прохождении скакуна мимо трибун. А это позволит моему избраннику изрядно прибавить в скорости и, в конечном счете, выиграть забег.
Ну, пора!
-Толя! Сейчас ты, медленно и тожественно, пройдешь к кассам, купишь программку, минут десять ее поизучаешь. Потом выберешь первую попавшуюся клячу и поставишь на нее... скажем - триста рублей? А? А номер лошади скажешь мне. Давай, действуй!
Бац - и мимо! Деньги на ветер! Не смог я удержать своего избранника до победного финиша. Ну, ничего. Не сразу Москва строилась, не сразу мы ее и грабить будем. Наш проигрыш - это целевое вложение привлеченных средств в развитие советского конного спорта! Во как.
Другой забег. Мы уже вторые. И это радует.
Еще забег. Ставим самый минимум, чтобы просто проверить механизм отъема денег... нет, не так! Проверить процедуру подъема денег с беговой дорожки ипподрома! Так! Есть! Деньги наши!
Теперь - не наглеть! Мы здесь не на танковую колонну "Жулики Московского ипподрома - фронту!" зарабатываем. Мы с паном Анатолем рубим бабки на три-четыре дня активного отдыха и знакомства с достопримечательностями столицы.
-Иди, Толя, ставь деньги! Пегас с тобою, Толя! Иди-иди, не отсвечивай...
И началось. Раз забег - наши семь тысяч. Два забег - нам двенадцать. Три - еще восемь.
В общем, дожидаться, когда на нас станут коситься, мы не стали. Распихав по карманам почти сорок тысяч, мы с мусью Рощиным пошли есть шашлык. А ничего здесь подают шашлычок. Да еще под коньячок... Шашлычок под коньячок жрет не каждый мужичок! Опа, опять вирши. Что-то меня повело. Или это пьянит чувство победы и приличного выигрыша? Не знаю...
Ладно, хорош. Пошли, Толя, за твоими тряпками и в студию. Дрыхнуть будем. А то пребывание на свежем воздухе меня утомило и расслабило... Да и вечер уже, как быстро время-то летит. Все в трудах, все в заботах...
Бай-бай, Толя, баюшки-баю...
Хр-р-р-р... Хр-р-рошо, в смысле...
Глава 8.
Итак, наше финансовое благополучие несколько укрепилось. Теперь не надо думать о куске хлеба насущного... Да и раньше мы себе этим голову-то особо не забивали, но все же... Теперь новая забота - на что тратить будем? Как на что? А друзья нам на что? Вот именно - тратить будем на друзей! Ну, и на подруг, естественно.
Толя привел себя в порядок, мы позавтракали и уселись - я за купленную вчера газету, Анатолий за телефон.
Тэ-э-к-с! Ну и что там пишет советская пресса? Вот, например, статья - "Оружие для фронта"! Интересно - почитаем, почитаем!
"В эти дни коллектив каждого предприятия взвешивает свои возможности и намечает реальные пути дальнейшего увеличения производства, чтобы достойно ответить на первомайский приказ товарища Сталина...."
Та-а-к, хорошо! Я повозился в продавленном кресле, сел поудобнее и продолжил читать газету "Известия".
"За минувшие четыре месяца 1943 года наш завод по сравнению с соответствующим периодом 1942 года увеличил выпуск боевой продукции более чем в два раза."
Хорошо! Более чем в два раза... Дальше, дальше...
"За 4 месяца было дано сверх плана вооружения для нескольких авиационных и пехотных дивизий".
Здорово! Для авиационных дивизий! Да, хм-м... и для пехотных тоже... Что же они выпускают. Ну-ка, ну-ка!
"Себестоимость продукции за это время снизилась в 1,7 раза, а производительность труда увеличилась на 75 процентов..."
Да вам пора Героев соцтруда давать, мужики... Но что же вы выпускаете, а? Дальше...
"... в короткие сроки у нас пересмотрен технологический процесс по ряду изделий... время на обработку основных изделий снижено на 41 проц. И по новым видам боевой продукции на 24 процента".
Черт, черт, черт! Что же вы там у себя делаете-то, гады?!
А-а-а, вот оно!
"Первомайский приказ товарища Сталина вызвал на заводе могучий патриотический подъем. Горя желанием быстрее разгромить ненавистного врага, наш коллектив принял обязательство досрочно выполнить полугодовую программу и дать сверхплана в фонд Главного Командования Красной Армии стрелкового вооружения для оснащения нескольких пехотных и авиационных полков.
Конструкторы и технологи в тесном сотрудничестве с передовыми производственниками неустанно совершенствуют виды изделий..."
Гады! Гады! Что же вы делаете?!
"...упрощают узлы и механизмы..."
У-у-у-у!! Убью!!!
"...с тем, чтобы дать фронту боевое оружие высокого качества. В ответ на приказ товарища Сталина наш коллектив изо дня в день будет увеличивать выпуск вооружения!
Директор завода Ф. Чарский. Город N."
Всех убью, урою всех, суки! В ответ на первомайский приказ товарища Сталина!! Целую статью болтать, и ни словечка не сказать - а что же вы делаете на заводе, паразиты! Ну, не рогатки же! Вот что такое - СЕКРЕТНОСТЬ! Вот, что такое БДИТЕЛЬНОСТЬ, товарищи! Все берите пример с этого паразита, директора Ф. Чарского! Тем более что этот гад из города N!
Я скомкал газету, бросил ее на пол и принялся с ожесточением ее топтать.
-Виктор, Виктор, ты что? Витя, да что с тобой! Прекрати ты, наконец! - уже в голос заорал пан Анатоль.
-Ничего, Толя! Это я так развлекаюсь, пар выпускаю. Веселюсь, одним словом. - Я поднял и разгладил газету.
Читать передовицу, озаглавленную "О мерах по увеличению поголовья лошадей, улучшению за ними ухода и содержания в колхозах и совхозах" я не собирался. Но быстренько проглядел.
Так. Идем далее - от Советского Информбюро.
"В течение ночи на 12 мая на Кубани, северо-восточнее Новороссийска, наши войска... В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии сбито 18 немецких самолетов. Наши потери 5 самолетов..." Кто-то погиб из ребят. Не дай бог - кто-нибудь из наших...
Ошалеть! "Заявление Рузвельта об авиационном производстве в США" Знаете, что заявил м-р президент? Ловите -
"...Рузвельт указал, что, учитывая различные типы выпускаемых самолетов, измерение объема производства самолетов в ФУНТАХ! Является наилучшим методом определения роста авиационного производства... В США в этом году будут выпущены самолеты общим весом в 911 миллионов фунтов против 87 миллионов в 1941 году. В будущем году США выпустят самолеты общим весом в 1.417 миллионов фунтов... "
Черт, черт, черт! Что этот гад - директор завода Ф. Чарский из города N, что президент Соединенных штатов Америки м-р Ф.Д. Рузвельт из города N-ска, федеральный округ Колумбия, - одна сатана! Директору завода Ф. Чарскому из города N тоже надо учитывать выпуск оружия для авиационных и пехотных частей в фунтах. А еще лучше - в пудах и в золотниках! Может, быстрее расстреляют за приписки.
Все! Больше я читать эту газету не буду. Только вот еще... Что там у нас в театрах?
Так, "Риголетто" и "Тоска" в филиале Большого... Мос. Гос. театр им. Ленинского комсомола - "Живой труп", так, этого мне не надо, Андрея Круза на вас нет, паразиты... Он бы вам написал либретто для "Рыголетто" про зомбаков! Вы от такого либретто на свои ватные матрасы всю ночь писаться будете!
Что за черт! Отдохнуть нельзя! Дальше - Мос. Гос. Театр миниатюр - "Коротко и ясно" - хм-м, может, Райкин? Надо уточнить...
Так... Кио в цирке... Интересно, это какой по счету Кио? Нулевой, что ли?
О! Театр Эстрады! Ленинградский джаз-ансамбль под руководством и при участии Клавдии Шульженко и Владимира Коралли. Надо бы послушать Клаву...
Та-а-к, в кино - "Актриса" - ну, это я помню, "Веселые ребята" - это я знаю, Леня Утесов со своими дрессированными... "Музыкальная история", "Джульбарс". Так, хватит! Лучше пойду смотреть документальный фильм "В песках Средней Азии" и Союзкиножурнал N 29 в Метрополе. Все спокойнее! В корзину эту газету.
А на что там мсье Анатоль так пристально уставился? Он что? В советском периодическом издании порнуху увидел? Полковник Брежнев взасос целует Генералиссимуса Сталина?
-Толя, агу!
-Не агу, Витя, а АГА! Читай, на первой странице читай! - Толя протянул мне еще одну газету.
Ну, и что там? Так. Указ Президиума Верховного... присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда...
Не может быть! Под номером пятнадцать четко и ясно было напечатано:
-Анатолий, друг мой! Что, в этой ситуации, вам шепчет ваша совесть сержанта и комсомольца?
-Все пропить, но воздушный флот не опозорить, тащ капитан!
-Молодец! Настоящий воин и красный боец! - умилился я. - Хватай комок денег, дуй в коммерческий! Бери только закусь! Я к профессору. Да, заскочи к Капе - скажи "Свистать всех на пьянку! Героя обмывать будем!"
-Ну, давай, Толя, мухой!
-Есть, тащ капитан!
Когда мы уже накрывали застеленный скатертью стол, Толя, смущенно виляя взглядом, сказал: "Витя, я девушку одну пригласил... это ничего?"
-Конечно, Толя, это просто здорово! А что за девушка?
-Ну, так... - совсем запунцовел маляр-грековец, - встречались...
-Ага! - глубокомысленно прокомментировал я. - Действительно, что еще сказать? А тут раз - и все как на ладони: встречались, мол, и все понятно. Как зовут предмет обожания?
-Лида...
-Хорошая девочка Лида в подъезде напротив живет...
-Виктор! А ты-то откуда знаешь?! - вылупил на меня глаза пан Анатоль.
-Что знаю? - удивился в ответ я.
-Да что Лида в подъезде напротив живет!
-Дела-а-а... - прошептал я в совершеннейшем обалдении. - Вот и не верь потом в сказки...
Вечеринка, надо сказать, удалась на все сто! Все были рады и довольны, все было вкусное и питательное. В первую очередь это относится, естественно, к коньяку "Три звездочки" Ереванского коньячного завода. Умели ведь делать так, что душа поет. Раз душа требует песни - будет и песня!
Наши дамы, клюнув кто винца, кто водочки, а кто и коньячка, порозовели, расстегнули по верхней пуговке на кофточках и затянули какую-то жалобную песню-плач.
-Стоп, стоп, стоп, барышни! Мы что, на поминках, что ли? А ну, давайте что-нибудь повеселее! А вот я вам спою про нас, про летчиков!
И я затянул: - Однажды вечером, вечером, вечером,
Когда пилотам, скажем прямо делать нечего...
Тут я похолодел - фильм-то, по-моему, будет снят только в 45 году! Что же я наделал!
А сам, тем временем, разливался соловьем:
- Пора-а-а в путь-дорогу,
Махну серебряным тебе крылом!
Песня имела бешеный успех. Еще бы! Хорошая песня, на самом деле - душевная, веселая. Что же мне делать-то, а?!
-Вот такую песню, друзья, услышал я в госпитале, в Сталинграде. Пел ее незнакомый мне парень, в халате и подштанниках. Кто ее автор - я не знаю. Похожа на народную, но точно не скажу. Ну что, еще по рюмочке?
-Все-все-все, Витя! Хватит нам, старухам! Пора и честь знать. Давай-ка мы тебе поможем убрать все...
Как я не сопротивлялся, организованная женская дружина, сломив мое сопротивление, быстренько навела порядок, и, распевая на лестнице - следи-и-ть буду строго, мне сверху видно все, ты так и знай! - покинула пределы нашего расположения. Я обернулся к оставшимся. Толя и Лидочка сидели на тахте, взявшись за руки, и умильно глядя друг на друга. Да-а, это серьезно!
-А пойду-ка я, ребятки, подышу на улице! - проинформировал я молодежь, и, не слушая возражений, ссыпался вниз по лестнице.
Делать мне во дворе было особо нечего, и я действительно решил прогуляться. Бродил я минут тридцать, а потом решил вернуться во двор. И правильно, надо сказать, решил. Ибо! Ибо поспел прямо к конфликту, который грозил перерасти во что-то серьезное.
Четверо молодых парней, в кепочках, наброшенных на одно плечо пиджаках... кого же они мне напоминают? Точно - Промокашка! "Место встречи изменить нельзя" - однако, как точно актер передал характер! Вот они - настоящие, просто один в один!
Так вот, четверо промокашек уже теснили Толю грудью в темный угол, а один, самый молодой, держал и не пускал бьющуюся в его руках Лидочку. Видимо, их привлек богатый прикид пана Анатоля. А может, тут замешана ревность? Я не знал. Да и не хотел, честно говоря, знать. Так с девушками себя не ведут. И с моими друзьями тоже!
Чертом вылетев из темноты на освещенный квадрат двора, я подскочил к парню, который уже по серьезному выкручивал руку Лиде, и жестко пробил ему прямо в нос. Удар ослепил мачо, он схватился за лицо руками и оставил живот открытым. Получай! Я пробил его в солнечное сплетение и бросился на помощь Толе. Тут впервые вскрикнула Лида. Она увидела, что один из парней врезал Анатолию в челюсть.
Ага! А мсье Анатоль тоже не мальчик из Бердянска! Боксом, что ли, занимался... Толя увидел замах и сумел перевести удар в скользящий. Однако, голова у него мотнулась. Но - ничего! Как он пробил в ответ! Здорово! Парня буквально унесло в кусты. А тут и я подлетел. И сразу пробил с ноги пенальти. Причем - в область паха. Этому донжуану достаточно, не убить бы... Еще один... Получай, не жалко, на всех хватит!
Последний из парней выхватил нож. Лида звонко крикнула: "Толя!" Звонко, но с опозданием... Парень успел ударить. Толя прикрылся и нож, распоров новую рубашку, сильно чиркнул его по руке. Вот, гад! Ну, держи!
Я бросил его телекинезом на забор. Парень сильно ударился о доски, спружинил, как от канатов на ринге, и снова бросился в атаку.
Так, эту агрессию надо ломать. С ножом на безоружных людей... Да у тебя, парень, ни чести нет, ни совести. Хочешь битвы - на фронт иди.
Я пресек его атаку и ударил. Ударил от души. Безвольной кучкой мяса он отлетел и упал.
Воздух уже буровил милицейский свисток...
Хорошо отдохнули - и выпили, и спели, и погуляли. И даже подраться успели.
-Здравия желаю, товарищ капитан, что здесь произошло?
-Здравия желаю, товарищи! Вот, нападение хулиганов... Впятером на девушку и моего друга. Он, кстати, военнослужащий, в отпуске. А теперь отпуск и продлится, на срок больничного. Порезали его, сволочи!.
-Товарищ капитан! А этот-то и не дышит... - окликнул меня один из милиционеров, склонившийся к парню с ножом.
-Спокойно, товарищи! Не толпитесь! Сейчас во всем разберемся!
Вот и погуляли, называется... Обмыли награду. Что суд грядущий мне готовит?
Будем посмотреть.
Глава 9.
Пуантилизм - направление в живописи. Манера письма точечным или прямоугольным мазком. Получается нечто вроде мозаики.
Борсалино - известная итальянская фирма, выпускающая модные мужские шляпы с середины 19-го века.