Йенч Вацлав: другие произведения.

Медведь со Скеллиге

Журнал "Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Peклaмa:
Конкурс "Мир боевых искусств. Wuxia" Переводы на Amazon!
Конкурсы романов на Author.Today
Конкурс Наследница на ПродаМан
Устали от серых будней?
[Создай аудиокнигу за 15 минут]
Диктор озвучит книги за 42 рубля
Peклaмa
Оценка: 9.00*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это произведение сперва создавалось как часть литературного челленджа, но в итоге обрело другую задачу - дать любителям творчества Анджея Сапковского возможность еще раз посетить мир Ведьмака и окунуться в его атмосферу и приключения. Надеюсь, вам понравится. NB! Некоторые события таймлайна автор счел возможным объединить в одну группу для художественного эффекта.

Вацлав Йенч

"Медведь со Скеллиге"

-- Медведя поймал! 
-- Веди сюда! 
-- Да нейдёт. 
-- Так сам иди! 
-- Да не пускает.

- I -

   Яцек замер, притаившись за кустом черёмухи. Ночь выдалась лунная, и поглазеть уж очень разбирало, но звуки, которые разносились по округе со старого погоста, заставляли молодую кровь стыть в жилах. Если какой хмель в голове ещё и оставался, то весь вышел.
   - И дёрнул меня чёрт! - сокрушённо прошипел Яцек, подтягивая ноги и стараясь занимать как можно меньше места. В корчме-то оно завсегда кажется проще. Да и староста, хрыч старый, всё подначивал, дескать, мужик ты али как? Шестнадцатая весна - пора бы уже не дуть в портки всякий раз, когда нечисть окрест ходит. Ага! Им легко говорить. Сами-то всем селом скинулись да супротив погани ведьмака выставили. А сейчас сидят и в ус не дуют. Знай, только шары заливают. И, главное, ему, Яцеку, что-то про храбрость толкуют, когда в том чучеле косматом, которое отправилось беды на погосте разгребать, таких, как он, поместится штуки три, если не четыре. У того убивца чудищ один кулак, как дыня с кумовой бахчи. Раз даст - и душа вон. Только сапоги на месте останутся. Верно, тот громила себе на грудь медальон с медвежьей мордой вывесил. Как есть медведь! Огромный, заросший и угловатый. Чуть бабке Грасе весь плетень не смял, пока та ему яблок в поход собирала.
   - Ладно, трём смертям не бывать! - подбодрил себя Яцек и глянул из-за куста.
   В лунном свете, на пригорке, где помещался погост, творилось что-то невообразимое. Вокруг рослой, громоздкой фигуры, медленно и плавно двигавшейся меж надгробий, метались бесчисленные тени. Они подскакивали к ведьмаку, вскидывали лапы, но тут же отлетали назад, брошенные прочь грохочущим в воздухе заклятием. Рослая фигура отвечала иногда скупыми движениями, которые то и дело сверкали в лунном свете белыми всполохами зачарованного клинка, и очередная тень падала на землю, как подкошенная.
   В уши Яцека всё громче врывались раскаты магии, свист меча и вой гулей, а он, оцепенев, стоял, словно зачарованный. Он больше не боялся. Столько силы и неколебимой мощи исходило от той фигуры, которая медленно, но верно двигалась по погосту, оставляя за собой шлейф из изрубленных тел, вспоротых кишок и кипящей крови, что даже помыслить о неудаче казалось грешно.
   Вот фигура приблизилась к Яцеку так близко, что он смог разглядеть подробнее. Ведьмак держал свой огромный меч лишь одной рукой, а другую прижимал к лицу. Неужели ранен?! Яцек сглотнул и подался было вперед, но остановился. Здоровяк не был ранен, просто у него в свободной руке болтался кулёк с яблоками, которые собрала ему бабка Грася. И он их ел! Одно за другим, запихивая целиком в рот, а потом сплёвывая семечки на трупы поверженных гулей. Яцек, как и остальные мальчишки из деревни, конечно, знал, как хороши бывали яблоки в саду у Граси, но чтоб так?
   - Правду люди говорят, - вымолвил изумлённый парень, - медведь по корове съедает, да голоден бывает, а курица по зерну клюёт и сыта живёт.
   В этот момент, в глубине кладбища, от полуразвалившегося склепа отделилась горбатая тень и двинулась прискоком вокруг битвы. Ведьмак этого не видел, увлечённый схваткой, а вот Яцек заметил и попятился. Тень немного задержалась, пока круговерть здоровяка и гулей проносилась мимо, но потом с удвоенным рвением устремилась в сторону парня. Это была согбенная годами жуткая старуха, с белесыми глазищами на обтянутой серой кожей физиономии и длинными когтями на узловатых пальцах. Яцек бросился бежать, но не тут-то было. Бабка на удивление быстро нагоняла. Вот он споткнулся и грохнулся на землю, раскроив колено о подвернувшийся камень, обернулся и... Завопив под простёртыми к голове когтями, Яцек зажмурился, но ничего не произошло. Приоткрыв один глаз, парень увидел, как массивная фигура ведьмака врезалась плечом в бабку и отбросила её на добрых четыре шага. В лунном свете блеснул неимоверного размера меч с тускло светящимися посередине клинка рунами. Яцеку откуда-то сверху в руки свалился кулёк с недоеденными яблоками. Парень понял намёк и прижал кулёк к груди.
   Бабка что-то рявкнула и бросилась на здоровяка, но тот вывернул клинок, и когти монстра натолкнулись на плоскость. Бабка взревела и отдёрнула лапы, словно обожглась. Ведьмак быстро начертил знак и из его руки ударил столб огня. Монстр отшатнулся, пытаясь сбить пламя. В этот момент с проворством, которое в его огромной фигуре едва ли можно было заподозрить, истребитель чудовищ подскочил и в два коротких движения отсёк бабке обе лапы, после чего ушёл в сторону, на ходу подсекая монстру правую ногу. С истошным воем чудище рухнуло на землю и беспомощно забилось, пытаясь встать. Ведьмак воздел свой меч, и через мгновение всё было кончено. Утерев пот со лба, он нарвал травы и принялся сразу же чистить клинок. С невозмутимым выражением, ведьмак отскребал с белого металла зловонные ошмётки и запёкшуюся от огненных заклятий кровь.
   - А то хрен потом снимешь всё это дерьмище! - объявил здоровяк голосом, который, живи Лютик в те времена, бард обозвал бы басом профундо с примесью гортанного треска. - Сам как? Живой?
   На Яцека устремили взгляд жёлтые колючие глаза с вертикальным зрачком из-под кустистых бровей. Парень кивнул, протягивая своему спасителю кулёк с яблоками.
   - Обожди, - поднял ладонь ведьмак, - успеется. Лучше колено своё давай сюда. Давай-давай! Не ломайся, как девка на сеновале. Распорол, поди, до мяса? Если не промыть - загноится, и потом всю ногу оттяпать придётся.
   Яцек от таких перспектив даже икнул.
   Порывшись в сумке на поясе, ведьмак достал небольшой флакон с мутной жидкостью и оценивающе посмотрел, зажав меж двух пальцев. Встряхнул, снова посмотрел, сощурил один глаз:
   - Сгодится.
   В протянутой парню руке была трубочка из свиной кожи, схваченная для надёжности бечёвкой.
   - На вот, закуси. Закуси, тебе говорят. Вот... Почитаешь кого из богов?
   Яцек нервно кивнул, пялясь то на флакон, то на собственное колено.
   - Вот их и поминай.
   Жидкость пролилась на рану, и парень взвыл так, что позавидовали бы даже убитые на погосте гули. От ведьмачьей аптеки Яцеку небо с овчинку показалось, и он далеко не сразу пришёл в себя. Когда же, наконец, глаза перестали слезиться, он заметил, что его спаситель бродит по погосту, сжимая в одной руке внушительный тесак, а в другой пропитанную маслом кожаную торбу с зерриканскими письменами. Ведьмак то и дело опускался на одно колено, будто что-то собирая. Периодически взвешивая кожаное вместилище, он через какое-то время вернулся к парню и положил возле него торбу, предварительно сильно затянув на ней шнурок.
   - Чего сидишь? Вставай, давай! - бросил здоровяк, сам присев на корточки и открывая деревянную шкатулку с дюжиной пазов, после чего, аккуратно протирая платком, начал доставать из поясной сумки один за другим приземистые пузырьки с чёрной жижей и раскладывать их в пазы.
   Яцек осторожно встал и недоверчиво опёрся на ногу. Боли не было, немного садило, но это сущие пустяки.
   - Милсдарь ведьмак, я не знаю как вас...
   - Всё ты знаешь, - оборвал здоровяк, поднимаясь, - подсоби с барахлишком моим. Да, как вернёмся, баньку справь.
   Парень с изумлением посмотрел на истребителя чудовищ. Это был не первый ведьмак, которого он видел, но первый, который вел себя так странно.
   - В самом деле, не право же неожиданности с тебя требовать? - гулко хохотнул здоровяк, оскалившись крупными зубами из глубин бороды.
   Яцек заулыбался в ответ и подхватил торбу вместе с наполненной к тому времени шкатулкой. Парень выражал полную готовность следовать за своим новым героем, но тот дал знак ещё подождать, удобнее перехватил тесак и приблизился к трупу бабки.
   - А что это за страховидло, милсдарь? - робко поинтересовался Яцек, выглядывая из-за массивного плеча, пока здоровяк расчленял жуткую добычу.
   - Это, братец, кладбищенская баба, - наставительно начал ведьмак, - и завязывай со своими "милсдарями". Герд меня кличут. Просто Герд.
   - А меня - Яцек! - ещё шире заулыбался парень.
   - Ага... - продолжил ведьмак прерванную мысль, - так вот, эта баба любит мертвечину - сил нет, но, в отличие от гулей, если пробавляться покойничками не получается, сама их начинает делать. Убьёт кого и прикопает, чтобы труп помягче стал, а потом без пива и соли жрёт. Костный мозг очень уважает, потому и язык имеет длиннющий. Вот, глянь...
   Яцек застонал, надул щеки и отвернулся. Его вырвало. Герд усмехнулся, в два умелых движения отчекрыжил кладбищенской бабе голову и насадил на внушающий уважение мясницкий крюк с широкой петлёй, чтобы удобнее было нести.
  

* * *

   Верховые на постоялом дворе одного городка, лигах в трёх к северу от деревни, объявились под самый вечер. Злые, грязные и голодные, они ввосьмером остановились у порога, куда их вышел встречать трактирщик. Поклонившись, мужчина даже не успел поинтересоваться, кого на ночь глядя то ли боги послали, то ли чёрт принёс, когда на вид самый холёный, а на запах наименее смердящий соскочил с лошади, откинул плащ и объявил простуженным фальцетом:
   - Хозяин! Тебе сегодня оказана великая честь! Один из тридцати трёх паладинов княгини Ольги Ланге-Хааре, милостью богов владычицы Лукоморья и сопредельных земель, желает остановиться на твоём постоялом дворе!
   Трактирщик недоуменно уставился в протянутую ему грамоту с княжеской печатью. Так и есть. Достославный и так далее и тому подобное, душой и сердцем благородный... так-так... Имя-то есть у этого молодчика? А! Вот оно: Ганс фон Кальтершвайс, усмиритель грифонов и победитель королевской мантикоры. И когда они всё успевают? На вид рыцаренку лет семнадцать было, если не меньше.
   Дождь мерно бил по крыше навеса. Пауза затягивалась. В темноте тяжело было разобрать, кто ещё стоял подле Ганса фон Кальтершвайса, но с княжеской грамотой спорить оказывалось себе дороже и трактирщик, раскланявшись, пригласил путников внутрь. Все восемь будто того и ждали. Первым, конечно, чинно вошёл сам рыцарь, а вот остальные успели остервенело потолкаться в дверях, понося в полголоса и узкие проёмы трактира и увешанные оружием пояса друг друга.
   В общей зале усилиями жены трактирщика и ещё двух молодок был в срочном порядке снаряжён обильный стол, который сам хозяин скромно обозвал "чем боги послали". Восьмёрка скупо поблагодарила и не стала рассусоливать, вмиг набросившись на яства, как свора голодных свиней на обрат. Сидевшие в этот поздний час по углам гонцы да приказчики бросили на них несколько изумлённых взглядов, но потом вернулись к своим кружкам и разговорам.
   Наевшись, странствующий рыцарь и его свита довольно откинулись на стульях, сыто отдуваясь и икая. Принесли ещё пива. В то время как Ганс фон Кальтершвайс осторожно цедил напиток, не выказывая ему особого почтения, скорее всего из осторожности перед хмелем в свои неполные семнадцать, его оруженосцы и ловчие хлестали пенное, словно не в себя. Поэтому вся компания засиделась недолго. Аккурат за полночь семеро сопровождающих разбрелись по углам и лавкам, и принялись сотрясать трактир дружным храпом. В тоже время сам рыцарь приблизился к клюющему носом у стойки трактирщику.
   - Не окажете ли мне ещё одну любезность, добрый хозяин? - юноша спросил так вкрадчиво и мягко, видимо, не имея более необходимости держать марку перед своей свитой, что трактирщик сперва малость обалдел. Он даже ущипнул себя для верности, уж не снится ли ему. На своём веку видывал он рыцарей с Лукоморья. Не сказать, чтобы каждый второй хам, и носы вроде шибко не задирали, но вели себя жёстко и с достоинством. Этот же субчик явно был из другого теста. "Хотя, чёрт его знает, - подумал трактирщик, нервно вытирая руки фартуком, - может, мягко стелет, да жёстко спать будет? Или эти паладины в самом деле отличались чем-то ещё, кроме вони, плюмажа и красивости носимых железок?"
   - Конечно, ваша милость! Всё, что смогу.
   - Замечательно! - просиял Ганс фон Кальтершвайс, откидывая со лба чёлку спутавшихся, светло-русых волос. - Я знаю, что ваш трактир стоит у ответвления большого тракта и не всегда может похвастать тем, что не пропускает ни одного путника, особенно на юг... Но всё же. Доводилось ли вам видеть некоего представителя ведьмачьего цеха по имени Герд?
   - Мастера из школы Медведя? - уточнил трактирщик.
   - Да, - с надеждой подтвердил юноша, - у него ещё прозвище такое...
   - Медведь со Скеллиге? - с охотой напомнил трактирщик.
   - Он самый!
   - Никогда его здесь не видел, - вмиг переменившимся тоном ответил хозяин и принялся с усердием протирать и без того чистую кружку.
   - Уверены? - опешил Ганс.
   - Чтоб мне детей своих не видать, ежели соврал.
   Голубые, как небо, глаза рыцаря встретились с карими и мрачными, будто уголья, глазами трактирщика. Ганс уже не раз видел такой взгляд, стоило ему произнести имя этого треклятого ренегата. Предателя его достославного учителя и наставника! Но почему?! Почему всякий, от купца и банкира до батрака и бондаря, даже портового нищего, стоило лишь спросить об этом субъекте, мгновенно менял своё, до этого услужливо-внимательное выражение лица на отстранённое, словно кирпич? Что не так со всеми ними? Неужели запугал? Такой, пожалуй, запугает. Сам Ганс фон Кальтершвайс ведьмака Герда отродясь не видал, но много слышал о его гигантской стати и устрашающей внешности.
   - Трус! - с досадой бросил рыцарь в лицо трактирщику.
   Тот в ответ лишь поклонился, виновато разведя руками.
   - Где, говоришь, моя комната?
   - По лестнице, вторая дверь налево, - ответил трактирщик, не отрывая взгляд от протираемой кружки.
   Рыцарь хлопнул ладонью по столу. Из-под его затянутых в перчатки пальцев блеснули две крупные серебряные монеты и одна золотая крона. Трактирщик замер и молча ждал. Так они простояли с полминуты. Ганс сдался первым. Сжал в кулаке крону и, раздражённо хлопнув плащом, направился к лестнице. Даже золото оказалось бессильно. Снова! Да кто такой этот Герд, если ни угрозы, ни посулы не способны были развязать и одного языка?
   Ночью разразилась настоящая буря. Дождь лил как из ведра, гром грохотал так, что переполошил всю живность в хозяйстве. Но постояльцы спали крепко, убаюканные теплом очага и северным пивом. Ближе к утру, когда непогода стихла, трактирщик поднялся и как можно осторожнее выскользнул из-под одеяла. Нацепив башмаки и плащ, он протянул руку к дверной ручке, когда сзади кто-то тронул его за плечо. Обернулся. Жена стояла перед ним, бледная, с широко раскрытыми глазами. Она взяла его руку и положила в ладонь странной формы свисток из зеленой древесины с криво вырезанной руной старшей речи.
   - Бересту и уголь взял, а самое главное забыл, - мягко произнесла она. - Давай быстрее, пока совсем не рассвело. Если что, я спрятала твой фартук за поленницей. Войдёшь с чёрного хода, там и дрова заготовлены.
   Муж с чувством обнял жену и торопливо спустился вниз.
   Минут десять он продирался в лесную чащу по давно знакомой ему, но практически незаметной для чужого глаза тропе. Остановившись на берегу небольшого горного ручья, он задрал левый рукав старой рубахи, оголив жуткие шрамы от трёх когтей, а затем поднял и штанину. Под ней оказалась изуродованная укусом громадной челюсти икра. Кожа хоть и наросла, но всё равно было видно, что кто-то отодрал себе оттуда солидный кусок. Трактирщик присел на камень и начал медленно омывать холодной водой старые раны. Он сжал зубы и зажмурил глаза. Боль по утру после непогоды была особенно сильная, как его и предупреждал много лет назад ведьмак. Горела кожа и плоть, невыносимо ломило кости.
   - Ничего, милсдарь Герд, ничего, - прошептал трактирщик, глотая рвущиеся из горла стоны, - я дойду. Я успею. Как вы успели тогда... и я теперь успею.
   Ведьмак наставлял его приходить к этому ручью не меньше трёх раз в месяц, но разве с такими хлопотами поспеешь? Трактирщик уткнулся лицом в рукав, вытирая пот и слёзы. Он не появлялся тут почти два месяца! Вот и расплата. Чёртова нога едва слушалась. Ему нужно отмокать здесь не меньше получаса, а тут на счету была каждая минута. От отчаяния по морщинистым щекам снова пролились слёзы. Он всегда успевал послать весточку. Всегда. Но с каждым годом ему становилось всё труднее.
   Измождённый, трактирщик откинулся на поросший мхом валун и дрожащими пальцами вставил в сухие губы свисток из зелёного дерева. Собрался с силами, дунул. Свист получился срывающимся и хриплым. Кто такой услышит?
   Первые лучи солнца прорезали лесные осенние кроны. Во влажный воздух следом ещё за одним хриплым свистом вырвался негромкий крик, полный глубокого человеческого отчаяния.
   Жар приливал к лицу и бился в висках. Холодная вода из ручья словно обжигала льдом былые раны, хотя на пальцах и щиколотках такого эффекта не чувствовалась. Трактирщик впал в некое подобие забытья. Он очнулся лишь тогда, когда утреннее солнце залило своим светом почти весь берег. Вскочив, но тут же со стоном повалившись назад, он принялся громко ругаться. Вдруг осёкся. Перед ним стояла стройная фигурка и молча ждала, сжимая в руке лук. Дриада. Девушка смотрела на него из-под капюшона маскировочной накидки вопросительно и, как ему показалось, с укором.
   - Герд! - выпалил трактирщик, собирая силы в кулак и преодолевая боль. - Они идут за ним. Восемь. С севера... С ними рыцарь...
   - Родбьёрн?! - произнесла дриада, и в голосе её послышалось волнение.
   - Напиши сама... я... уже не смогу, - простонал трактирщик, узнав прозвище, которое дали ведьмаку старшие народы.
   По всему телу прошёл тремор. Мужчина соскользнул с камня и забился в приступе. Рот наполнился кровью, из дёсен начали лезть мелкие острые клыки, а зрачки разошлись чёрными дырами на всю радужку.
   Дриада отступила на шаг и изготовила лук для стрельбы.
   В последнем своём, ещё человеческом, усилии трактирщик изогнулся и вытянул руку к двум неприметным камням, врытым особняком у корней старого вяза. Под ними когда-то давно остался его пятилетний сын и годовалая дочь. Их тела Герд не позволил забрать на исследования магам из академии. За что после попал в гончий лист. С разрешения стражей леса, детей упокоили здесь, у ручья друидов, где они не могли побеспокоить живых, а живые не могли разбудить мёртвых.
   - Там... и меня... там... - захлёбываясь в крови, прорычал меняющимся голосом трактирщик и умоляюще посмотрел на дриаду.
   Она согласно кивнула, мгновение целилась и спустила тетиву...
  

* * *

   - Йаванна, иди сюда! - позвали подругу девушки.
   - Что вам ещё?! - крикнула в ответ та, которую назвали Йаванной, отрываясь от котелка и с усилием разгибая затёкшую спину.
   - Пошли ведьмака голого зырить!
   Девушка некоторое время в нерешительности смотрела на кипящее во дворе варево, но потом махнула рукой и припустила за подружками. До бани от корчмы было рукой подать. Сгрудившись возле двери, девушки пытались найти какую-нибудь щель или, на худой конец, проделать новую. Они так увлеклись этим, что не заметили, как Яцек подошёл к ним со спины и некоторое время стоял наблюдая.
   - Ну? Вы ещё долго будете?! - наконец выпалил парень. - А то мне надобно ушат после милсдаря Герда вылить.
   Раздался визг, и девушки бросились врассыпную от неожиданности. Потом, немного придя в себя, обступили Яцека и загалдели. Где, мол, ведьмак, и куда делся?
   - У старосты он, - нехотя ответил парень, - после баньки изволит кушать и отпиваться.
   - Да каков он из себя?! - не вытерпела одна из девушек. - Правду говорят, что волосат, аки медведь?
   - И что рыжий, словно пламя? - встряла вторая.
   - А конопушки?! Бабка Грася сказывала, как рассмотрела на егойной немытой роже! Есть, иль нет? - полезла в расспросы третья.
   - Кончай базар! - рявкнул, перекрывая девичий галдёж, мертвецки пьяный староста. - Кыш отседа, гнусные бабы! Дайте парню дело справить! Милсдаря Герда скоро увидите во всей, так сказать, красе. А с пути-дороги по буеракам любой чучелом к добрым людям вылезет. Так что неча тут! Расходись!
   По правде сказать, Яцек и сам ещё не видел отмытого и отпаренного в кумовой баньке ведьмака, поэтому заспешил со своим поручением пуще прежнего. Вылил ушат, протёр пол, собрал грязную простынь со скамьи. По дороге мимо корчмы ему в нагрузку дали ещё полголовки сыра, краюху хлеба и целый кувшин тёмного пива. Жена корчмаря лишь подмигнула, и сообщила, что у милсдаря ведьмака, видать, после махалова со всякой поганью нешуточный аппетит разыгрался.
   Стараясь не расплескать пиво, парень добрался до дома старосты и ногой открыл дверь. Ведьмак сидел в сенях за столом, в перекинутой на эльфский манер, через плечо, простыне и с аппетитом грыз жареную куриную ногу, запивая тёмным пивом прямо из кувшина. Яцек впервые увидел его стриженным и причёсанным, с умытым лицом, и так и замер в дверях.
   Каштановые и красные, как огонь, локоны смешивались на голове Герда с полностью седыми прядями - результат многоступенчатой мутации, где каждый этап, видимо, приносил проводившим её свои сюрпризы. С изыском стриженая бородка облегала нижнюю челюсть, увенчанная так же аккуратно стрижеными усами - даром, что кум служил по молодости своей брадобреем в кондотьерах. Вот только бритые виски, а также зализанные назад и собранные на затылке в хвост волосы больше походили на то, как носили махакамские ландскнехты. Но то, видимо, было особым пожеланием клиента, не иначе. Само лицо ведьмака выглядело сухим, с жёсткими чертами. Высокий лоб, иссечённый шрамами, один из которых особенно явно выделялся над правым виском. Всё такие же колючие глаза из-под кустистых бровей. Узкий длинный нос с горбинкой, резко очерченные скулы с конопатинами. От середины левой скулы к верхней губе шёл белый, кривой шрам. В ухе по соседству болталась серьга с клыком какой-то твари.
   - Тятька? - прошептал сдавленно парень, опершись плечом о косяк.
   Жёлтые глаза Герда посмотрели на него. Кошачий зрачок сузился. Яцек был рыжий и конопатый, тоже рослый, а станет старше - вообще будет гигантом. По всему видать, мать согрешила с горцем, да тот, по обыкновению, на утро ноги в сапоги сунул, и поминай, как звали. Кланы не жаловали полукровок, а тан за представление в родовое древо бастарда мог и вовсе земли лишить. А в горах без земли что? Камни грызть?
   - Вряд ли, парень, - стараясь смягчить отповедь, сказал ведьмак, - очень вряд ли. Таких рыжих, как я, на севере пруд пруди. Что же касается меня лично, то я был младше твоего, когда попал в школу Медведя. Так что извини, поищи отца в ком-нибудь другом.
   Яцек понурил голову. Герд знал, что полукровкам не сладко жилось на равнинах. В том и была паскудная суть половинчатой крови: в горах припоминают всякий раз кровь жителя равнин, а на равнинах - кровь горца.
   - Ты что-то принёс? - постарался сменить тему Герд.
   - Да! Вот вам сыр, хлеб и ещё пива. Раков обещали чуть позже. Как драники поспеют.
   - Сам-то голодный? - спросил ведьмак, отхлёбывая из кувшина.
   - Есть немного! - не смущаясь, ответил Яцек.
   - Так присаживайся! Ваш староста куда-то запропастился, а мне одному трапезничать - скука смертная.
   - Не удивляйтесь, - посоветовал парень, двигая табурет и усаживаясь за стол, - у нас так рано никто не завтракает. А староста всю ночь глаз не сомкнул, вас дожидался. Поди, теперь дрыхнет - ногой отпихивает. На волнение, значит, изошёл.
   - Ага, - мрачно усмехнулся Герд, покосившись на подоконник, где стояли две пустые бутылки из-под самогона, забористость которого ведьмак чуял даже за столом. - Знаю я, на что он "изошёл". Ну и ладно. Сейчас заморю червячка и тоже на боковую. Устал я что-то.
   - Заморите червячка?! - воскликнул Яцек, оглядывая уставленный тарелками и горшками стол. - Да тут на пятерых!
   - А я большой любитель пожрать, - осклабился Герд, счищая кожуру с печёной картофелины и макая в соль. Прикончив её в два укуса, он с аппетитом взялся за суп с галушками. Понимая, что ему может скоро ничего не остаться, Яцек взялся за ложку и старался не отставать.
   Чуть позже в хату вошла Йаванна и, вся пунцовая от смущения, поставила на стол большую плошку драников со сметаной и миску варёных раков с укропом. Герд хотел было пригласить и её к трапезе, но девушка поспешно ретировалась, промямлив что-то невразумительное.
   - Понравились Вы нашим, - заметил Яцек, беря драник и обмакивая его в сметану. - Мы здесь вообще народ хлебосольный.
   - Знали бы вы, что обо мне люди болтают, не так бы привечали, - нахмурился Герд, с хрустом раздирая рака пополам.
   - А что нам чужие разговоры? - вдруг бойко возразил парень. - Мы и сами с глазами. Чудищ Вы убили больше, чем требовалось. Денег за кладбищенскую бабу не просите - по миру старосту не пустите. Мне жизнь спасли, да ещё рану залечили. Стало быть, мы уже иное балакать станем, нежели те, кто на вас всех собак вешает.
   На губах ведьмака скользнула тень улыбки. Он с видом знатока пожевал рака, запил пивом и взял себе сразу два драника.
   По окончании застолья, вернее, когда Яцека окончательно сморило от бессонной ночи и наполненного вкусностями живота, Герд поднялся из-за стола во весь свой огромный рост, едва не задевая потолочные балки, бережно взял паренька и перенёс его на скамью поближе к печке. Сам же вышел во двор, прихватив с собой поясную сумку. Вдохнув на крыльце чистый и влажный утренний воздух, ведьмак подошёл к колодцу и уселся возле него. Сняв простыню с плеча, он подставил первым лучам солнца свою изрезанную шрамами мощную спину. Отвернув крышку на извлечённой из сумки банке, он сунул туда два пальца. Морщась и кряхтя, Герд пытался достать до свежего шрама под правой лопаткой, но выходило скверно. После нескольких попыток, распространив вокруг сильный запах можжевельника, он плюнул и стал смазывать те рубцы, до которых мог достать.
   - Давайте я помогу! - предложил женский голос за спиной.
   Герд повернулся. Йаванна стояла, смяв фартук, и была вся красная, как помидор.
   "Ещё одна наслушалась о похотливых ведьмаках, - подумал Герд, устало глядя на девицу, - у некоторых бардов язык длиннее, чем у кладбищенской бабы. С какой охотой я бы его подрезал".
   Однако предложение было заманчивым. Недавнее ранение сильно беспокоило, а тракт был не лучшим местом для скорейшего заживления, даже если речь шла о ведьмачьей регенерации. Герд протянул ей банку и показал, сколько нужно брать мази. Девушка стала тщательно втирать, и в нос с новой силой ударил можжевеловый запах.
   Некоторое время сидели молча. Наконец, Йаванна не выдержала:
   - А какое чудище вас так порезало?
   - Самое изобретательное и подлое из всех, - мрачно ответил Герд, - человек.
   Она недоумённо уставилась на него. Ожидала, видимо, какого-то заковыристого названия, но такой ответ её не удивил, а, скорее, сбил с толку. И это было видно. Она потупилась и робко спросила:
   - Кому может хотеться убить того, кто людей от страховидл защищает?
   - Я тоже так думал, когда совсем молодой выходил на тракт, - просипел, морщась от действия мази, ведьмак, - но, как оказалось, охочих до нашего брата столько же, сколько и до всех остальных. Видимо, когда с тебя есть, что брать, алчность побеждает любой страх.
   Йаванна вспомнила о сложенных в сенях доспехах и оружии Герда и замолчала. Она понимала в этом деле немного, но все эти железки выглядели действительно красиво, даже вычурно, и, что самое главное, очень дорого.
   После того, как с обработкой ран было покончено, Герд шутливо обнял и поцеловал Йаванну ещё до того, как она снова успела стать пунцовой. От девушки при этом не ускользнуло, как печально смотрели его глаза. Словно вспоминал он кого-то. Значит, была у него зазноба. Ой, была... И, видимо, плохо кончилась та история.
   Девушка проводила его взглядом. Когда Герд скрылся за дверью, она ещё немного постояла, размышляя и глядя на поднимающееся из-за леса солнце. Может быть, и правда врут все эти менестрели да людская молва и не все ведьмаки похотливы, аки кобели.
   Герд проспал долго. Солнце уже давно было в зените, когда он вышел из дома старосты, нацепив штаны с сапогами, и встал возле колодца, добывая себе воды для умывания. Ведьмак с фырканьем и явным наслаждением плескался в ведре, когда к нему подошёл староста. Немного помятый и смурной, он молча стоял возле Герда, собираясь с мыслями и то и дело облизывая пересохшие губы. Ведьмак сочувственно протянул ему оставшиеся полведра и староста благодарно принял этот крайне насущный для него дар. Употребив половину содержимого внутрь, а вторую половину опорожнив себе на голову, он зажмурился и крякнул.
   - Тебе бы похмелиться, старик. Годы-то уж не те, чтобы так круто за ворот закладывать, - заметил Герд.
   - Твоя правда, ведьмак, - махнул рукой староста. - Вот раньше бывало как? Для почину с полведра, через край, да не местный, а краснолюдский самогон, от которого, говорят, ежели глаза не закрыть, то в раз ослепнуть можно. И ведь потом вёл диспуты с проезжими философами! А сейчас что? Две бутыли, и всё. Жопу от скамьи не оторвать. Лыко еле вяжу.
   - Я в хате припас кувшин пенного, так что у...
   Ведьмак не успел закончить, как староста мелкой рысью устремился к двери и, чуть не сорвав её с петель, ворвался в собственное жилище.
   - Угощайся! - закончил Герд и, посмеиваясь, вошёл следом.
   В сенях у печи спросонья тер глаза Яцек, а сам староста уже восседал за столом, торопливо наливая себе из кувшина. Герд сложил руки на груди и опёрся спиной о стену, выжидая, когда старик поправит здоровье. Он мог бы дожидаться и во дворе, но опасался, как бы беднягу не слишком круто занесло, да ещё на старые дрожжи. Ведь разговор предстоял о деньгах, стало быть, серьёзнее некуда, особенно в этой части южных предместий Лукоморья, где иной раз и за ломанный грош удавятся.
   - Ух-х, - просипел староста, жмурясь и сжимая кулаки после полной кружки, опорожнённой им в один заход, - хорошо пошло. Как есть хорошо! Ну вот, теперь можно и о делах говорить.
   - Прояснилось в головушке? - с усмешкой подначил ведьмак, осматривая свои доспехи и оружие.
   - Не то слово! - рявкнул староста, наливая себе ещё.
   - Э! Осади, старик, - Герд подошёл к столу и отодвинул кувшин, - нам ещё с тобой расписку оформлять. Потом наверстаешь.
   Староста сощурился и с хитрецой посмотрел на ведьмака:
   - Так всё же уплочено. До последней кроны.
   Герд закатил глаза. Кроны! Тут серебро не каждый день видишь.
   - За гулей я получил все согласно уговору, - начал Герд. - Однако есть ещё...
   - За бабу ту с погоста не потянем, говорил же! - буркнул староста, нервно хватаясь за кувшин.
   - Так и не надо! - снова удержал его руку ведьмак. - Только на хранение груз один принять. За ним обязательно явятся через неделю-другую.
   Старик недоверчиво уставился на Герда и потянул было рукав, когда ведьмак выложил главный козырь:
   - Одна двадцатая с дохода ваша. За бдительность и честность.
   - Для кого груз? - наконец, сдался староста.
   - Для гильдии алхимиков.
   - Это ты им наших уродов с погоста что ли кусками продаешь?
   - В некотором роде, - ведьмак сел и взял с тарелки варёное яйцо, принявшись колошматить его о стол, - что позволяет моему цеху даже в трудные времена держать расценки низкими и доступными простым людям.
   Тут Герд не лукавил. Договор с гильдией действительно позволял и цеху не бедствовать, и научной мысли неустанно двигаться вперёд, своевременно получая груз свежих реагентов. Стоило лишь заезжему ведьмаку в каком-нибудь крупной городе прихватить зерриканские мешки с консервирующим заклятием в филиале гильдии, или же в курьерской службе, и дело в шляпе. После выполнения заказа все годные для алхимии части монстров оставлялись в ближайшем населённом пункте на хранение. Оттуда их забирал в скором времени курьер и уже собственноручно доставлял в филиал гильдии. Связь же между всеми тремя звеньями цепочки поддерживалась голубиной почтой.
   - Так тебе, поди, и голубя надо выделить? - хмыкнул староста.
   - Я уже отослал одного через бабку Грасю, - успокоил Герд, проглатывая второе яйцо и принимаясь за третье. - С вас мне нужна лишь расписка: сколько, чего и на какой срок берётся в сохранение.
   - И сколько же мы получим? - старик осоловело посмотрел на ведьмака, и тот понял, что следует поспешить, пока выпивоху совсем не развезло.
   - Я думаю, половину от заказа на гулей.
   - А бабка как же?! - вцепился, как клещ, староста.
   - Гильдия не берёт на баланс головы, иными словами ведьмачьи заказы, - невозмутимо соврал Герд, - попробую пристроить где-нибудь ближе к границе. Тамошний солтыс, говорят, выписывал квоту.
   Ведьмак и не собирался сообщать всех тонкостей цехового ремесла. Благо кодекс позволял таким оборотистым малым, как он, жить если не безбедно, то не перебиваться с хлеба на воду уж точно. Кладбищенская баба стоила в полтора, если не в два раза дороже стаи гулей. Это не говоря уже о её ликворе и языке, но стрясти такую сумму с деревенских оказывалось пустой затеей. А вот если засунуть голову монстра в зерриканский мешок и отвезти на приграничье, где солтыс уже месяц выписывал из всех щелей подмогу, то можно было взять весь разбухший фонд, присовокупив к болотной бабе её кладбищенскую сестру в качестве нагрузки. Слава и почёт да тугой кошель в придачу были обеспечены.
   - Ну, так как? По рукам? - с надеждой спросил ведьмак.
   - Куда ж деваться? - с деланным расстройством ответил староста. - Кройте, милсдарь Герд!
   В то же мгновение под мозолистые руки старика скользнул небольшой листок с печатью гильдии, на котором убористым почерком в таблицу были вписаны алхимические наименования, вес в унциях и способ консервации. Хитрый старик прочитал всё до последней буквы, но не нашёл того, что искал. В гильдии тоже сидели не дураки и не разбрасывались коммерческими тайнами. Иными словами, вместо денежной суммы, стояла либо пометка о квоте, либо код на соответствующую оплату по таксе казначейства.
   - Так, а сколько же? - Растерянно пробормотал староста, принимая переданное Яцеком перо.
   - Сам точно не знаю. Всё по квотам! - сухо ответил Герд. - Говорю же, половину суммы за гулей наверняка отобьёте.
   Старик для виду ещё покряхтел, приноравливаясь к листку, но в итоге поставил свою закорючку.
   - Вот и ладушки! - заулыбался ведьмак, проглатывая четвёртое варёное яйцо в прикуску с сочными перьями зелёного лука. - Через неделю-другую ждите курьера. Как договаривались. А мне в дорогу надобно. И так у вас засиделся. Пора и честь знать. Груз оставлю на конюшне. Смердеть не будет, но печати лучше не трогайте.
   Староста возмущенно воззрился на Герда, но тот успокоительно поднял ладонь:
   - Это не моя придумка, а гильдии. На торбе и шкатулке выставлены особые магические печати. С недовесом они просто не закроются. Так что это скорее нам, ведьмакам, морока.
   Староста успокоился и вылил в кружку остатки пива из кувшина.
   Через час ведьмак был почти готов к отъезду. Его невероятный конь дожидался во дворе, снаряжённый для дальней поездки всем необходимым. Седельные сумки ломились от припасов, но самому скакуну, судя по его виду, такая ноша была сущим пустяком. Это был горский шайр - огромный и тяжёлый, с мускулистой грудью, большой головой и короткой шеей, чёрный как смоль, с белой полосой на морде и столь же белыми "сапожками" с бахромой у мощных копыт. Надо сказать, вся деревня с облегчением провожала этого гиганта, не уступавшего своему владельцу ни габаритами, ни аппетитом. Ещё немного, и жеребец пустил бы по ветру недельные запасы овса, не говоря уже о порядочном количестве травы и сена.
   Яцек в который раз любовался скакуном и всё так же не скрывал своего восхищения. Парень был единственным из деревенских, кому конь позволял себя гладить. И Яцек пользовался этим напоследок. Когда ещё суждено потрогать такое чудо? Но тут на крыльцо дома старосты вышел кум и позвал его. Поскольку сам староста был снова в стельку пьян, пришлось кому-то брать на себя обязанность спровадить ведьмака чин-чином, чтобы никто не сказал, будто здешние не чтили обычаи гостеприимства. Да и приметы соблюсти тоже требовалось. Известно дело, большая дорога наверняка заберёт того, кому в след с околицы хоть кто-то не махнёт на прощание рукой. Вот кум и подсуетился.
   Когда Яцек вошёл, Герд стоял в сенях уже наполовину снаряжённый. Длинный стеганый кафтан скрывал его ноги в окованных сапогах, а кум пытался помочь ведьмаку надеть кольчужную безрукавку до колен и закрепить её там, внизу, где на кафтане имелись завязки из кожаных шнурков. Вот их-то и препоручили Яцеку. Парень легко справился и стал помогать куму застёгивать короткий двустворчатый панцирь, обшитый чёрной кожей. Когда и с этим было покончено, пришла пора прикрепить к панцирю сегментированные оплечья да затянуть ремни массивных латных наручей с накладками на тыльную сторону ладони. На стёганном ромбами кафтане, тоже чёрного цвета, поблёскивали тут и там клёпки, симметрично расположенные на пересечениях нитей. Им вторили серебряные набойки на перчатках из чёрной кожи. Подтянув ремни поясной и нагрудной сумок, ведьмак поместил за спину ножны с огромными мечами и повесил туда же небольшой арбалет. Видавший виды воротник из изрядно ощипанной медвежьей шкуры, добавленный явно для красоты, послушно лёг на плечи, притянутый за холщовые петли.
   - Благодарствую! - озарил их улыбкой крупных зубов Герд. - Давайте прощаться что ль?
   Он распахнул объятия. Кум с чувством обнял ведьмака, а у Яцека вдруг в глазах возникла влага, и он прильнул к затянутой в доспехи мощной груди Герда, сдавленно произнеся:
   - Возьмите меня с собой. Я Вам пригожусь. Могу быть за оруженосца или простым слугой. Только заберите меня. Хоть в Ваш замок ведьмачий.
   - Ополоумел что ли?! - неожиданно резко воскликнул кум. - Побойся богов. Медведь корове не брат. Куда тебе с ним? Мимо проходил, и то колено распахал так, что шрам теперь в полноги. А туда же? Да скажите Вы ему, милсдарь Герд!
   Ведьмак по своему обыкновению успокоительно поднял ладонь. Кум осёкся.
   - Яцек, - начал Герд, отвернувшись и мрачно глядя в окно, - я не могу взять тебя с собой. Но могу подать весточку, и тебя заберут в наш замок в горах. Ты сможешь стать ведьмаком. Вернее, попытать в этом счастья.
   Парень оживился, не обращая внимания на отвисшую челюсть кума:
   - Вы обещаете?!
   - Обещаю, - спокойно продолжил Герд, глянув парню прямо в глаза, - а ещё обещаю две недели испытаний, да таких, что хуже любой пытки. Тебя будут поить отварами и декоктами. Чтобы не дергался, прикуют к железному подобию стола. Ты не сможешь спать, будешь днями напролёт страдать от холода и жара. Одновременно. Будешь хотеть пить, но не сможешь сделать и глотка, и переносить такую боль, словно кто-то тупым ножом ворочает у тебя в кишках. Но это ещё цветочки. Дальше боль поднимется выше, уйдёт в глубину твоей головы и останется там пульсировать и рвать сознание на части бредом и видениями. Она станет такой сильной, такой изматывающей и неотступной, что ты начнёшь молить о смерти. Потом впадешь в забытье и проваляешься несколько дней. Едва ли тебе хватит сил даже стонать от ломоты в костях, которые словно превратятся в стекло, и их будут простукивать маленькими молоточками десятки невидимых гномов. Потом у тебя из глаз и носа пойдёт кровь, может быть и из ушей. Ты потеряешь все чувства. Надолго. Тебе в вены вольют алхимическую дрянь, которая зажжёт огнём всё тело и станет выходить смердящим гноем через поры. И вот когда ты пройдёшь всё это... Если пройдешь, потому что даже в лучшие годы гибли семеро из дюжины претендентов. Кстати, те, кому не повезло, умирали страшной смертью. Обезвоженные, захлёбываясь в собственной рвоте, без шанса на милосердный удар ножом. Потому что до конца, до последней грани могли ещё выкарабкаться, а никто не станет переводить такой ценный человеческий ресурс из простой жалости... Вот тогда ты станешь ведьмаком! Годится? Всё это за сомнительное удовольствие сдохнуть где-нибудь в выгребной яме одному, изодранному очередным страшилой и забытому всеми!
   Яцек отступил от Герда бледным, как полотно. Он осел на скамью у стены, глядя прямо перед собой. Юношеское живое воображение во всех красках преподнесло услышанное. Ведьмак кивнул куму, опорожнил наполненную водкой "дорожную" и с шумом вышел на крыльцо.
  

* * *

   Потом сказывали, что восьмерка всадников заявилась всем скопом. С северной стороны большого тракта. Но на самом деле в деревеньку в южных предместьях Лукоморья сперва заехали пять княжеских ловчих. Выспрашивая, вынюхивая и высматривая ведьмака, они шуровали по избам и всему околотку так, словно подняли оленя и гнали его неотступно, с усердием, достойным воистину княжеского поощрения, но вот незадача - потеряли ненадолго след.
   Когда терпение у княжеских слуг лопнуло, первым попал под раздачу староста. Его выволокли из избы, повалили в грязь и долго били ногами. На крики и ругань сбежались прочие жители и бабы заголосили. Это было ещё одной ошибкой. Ловчие от поднятого гвалта окончательно осатанели и начали хватать любого, кто под руку попадался, учиняя ему допрос. Они точно знали, что Герд останавливался здесь. Потому как, судя по дистанции и недоуменным взглядам проезжих купцов, попадавшихся им на тракте, тот продирался сюда буераками, сторонясь дорог. И, если самому охотнику на чудовищ можно было обходиться без толковой жратвы пару недель, то его коню такая диета могла стоить жизни. Стало быть, здесь, по прикидкам ловчих, он вынужден был вылезти из лесов и податься к людям. Хотя бы для того, чтобы пополнить запасы. Ведь до следующего хутора оставалось лиг двадцать, не меньше.
   Ганс фон Кальтершвайс с двумя оруженосцами объявился в деревне в самый разгар, когда старосту и пытавшегося урезонить ловчих кума уволокли на конюшню и тыкали носом в свежие следы массивных копыт далеко не сельской кобылы. Рыцарь торжествовал. Вот оно! Теперь этим смердам не отпереться. Пребывание у них преступника Герда было доказано! Но что делать дальше? Юноша не знал. Ни староста, ни его подопечные не сознавались, а развязывать языки княжеских паладинов не обучали. Однако на этот случай, видимо, княгиня настояла, чтобы Ганс фон Кальтершвайс, помимо её доверенных оруженосцев, взял с собой пятёрку ловчих. Это были суровые, повидавшие всякого мужчины с поистине бандитскими физиономиями. Они-то и предложили по-свойски выволочь, как полагалось, парочку смердов за околицу, а там, сыскав дерево повыше, картинно развесить на нём в назидание остальным. Не сказать, что это было по сердцу рыцарю, но за те несколько недель, которые он провёл в погоне, сердце его ожесточилось ровно настолько, чтобы на небольшой промежуток времени поймать часть живодёрского куража, который распространяли вокруг себя ловчие. И он согласился. В оборот попали староста с кумом, Яцек, Йаванна и её подруга. Последние трое пытались снарядить следом за ведьмаком весточку, но их схватили прямо на конюшне. Яцека так вообще выбили ударом древка из седла и тот еле шёл, истекая кровью из расквашенного носа.
   Подходящее дерево нашлось быстро. На ближайшем холме стоял раскидистый дуб с поредевшей из-за болезни кроной.
   - Который из них пытался сбежать? - сверкнул глазами Ганс фон Кальтершвайс. В свете факелов к нему подтолкнули Яцека. Парень застонал, когда рыцарь взял его за копну волос и повернул к себе лицом:
   - Ну?
   - Говорю же, Ваша милость, - сглатывая кровь прохрипел Яцек, - знать не знаем никакого ведьмака. Подумали, что разбойники. Вот я и...
   Он не успел договорить. Рука в латной перчатке врезалась ему в скулу, и голову парня отбросило в сторону:
   - И куда же ты собрался скакать, ничтожество? Ближайший трактир в другой стороне! Да что с тобой рядить? Готовьте верёвку.
   Йаванна и её подруга сорвали голос, пока их волокли на холм, и оттого просто испуганно застонали. Староста хранил упорное молчание, практически протрезвев от всего случившегося, а кум тихо ругался, оглядываясь по сторонам, словно кого-то искал.
   - Ждёшь его?! - заметив это, зловеще спросил рыцарь.
   - Если и проезжал тут, как вы говорите, убивец чудищ, - дерзко вскинул голову кум, - так вот и думаю, может завернёт-таки к нам, а то работы ему немного есть.
   - Что?! - выпалил Ганс фон Кальтершвайс, зардевшись от подобной дерзости. - Да знаешь ли ты, кого вы тут пригрели? Какую змею подколодную?! Какого двуличного типа и предателя княжеского герба?!
   - Знаю-знаю, - ощерился кум, косясь на юношу одним глазом, так как второй окончательно заплыл. - Нас всех тоже на него спишите? И девок, которых хором отодрать вознамерилось, туда же? Вот чудо будет при докладе-то. Ведьмак с двумя мечами и восемью ху...
   Кум поперхнулся и застонал. Изо рта у него полилась кровь. Ганс выдёрнул меч из живота бывшего кондотьера и застыл в свете факелов, растерянный и бледный. Яцек воззрился сперва на умирающего в грязи кума, которого бросили ловчие, а потом во все глаза уставился на рыцаря. От шока парень не мог произнести и слова.
   - Ваша милость, верховой! - вырвал всех из замешательства один из оруженосцев, налаживающий веревку.
   - Наконец-то! - вскричал Ганс фон Кальтершвайс и устремился вперёд, расталкивая своих подручных трясущимися от возбуждения руками. - Теперь не миновать ему моего меча!
   Зрелище, представшее восьмёрке, оказалось поистине внушающим. На огромном, невероятного размера коне к ним приближался дюжий всадник. Лицо его не выражало ровным счётом ничего, только жёлтые глаза горели огнём в сгущающихся сумерках. Из-за правого плеча торчали две рукояти мечей, размером подстать своему владельцу.
   - Это он! Это Герд! - выпалил один из ловчих, вскидывая арбалет. Другой, возле него, снял со спины щит и встал подле собрата, нетерпеливо вращая в руке широкий тесак:
   - Будете пробовать, Ваша милость, или нам всем скопом навалиться?
   Ганса фон Кальтершвайса прошиб холодный пот. Его решимость таяла с каждым мгновением. Это был огромный противник, воистину не зря именовался Медведем со Скеллиге. Если тамошние земли родят подобных монстров, жутко представить, что это за край. Более того, становились понятны скабрезные замечания всяких остряков о том, что островитянки не брезгуют трахаться с циклопами и великанами.
   - Это... это... не человек. Это... монстр! - промычал юноша, непроизвольно вжимая голову в плечи, когда Герд слез с седла и направился к ним. - Как с этим вообще можно драться?!
   - Приветствую рыцаря! - начал Герд, остановившись шагов за десять до собравшихся и пряча в ладони малюсенькую полоску бересты с рунами дриад, которую не так давно сбросил ему пролетавший мимо стриж. - По чести сказать, я ожидал увидеть здесь другого. Но, видимо, всему своё время. К Вашим услугам, если Вы и впрямь явились за тем, чтобы вызвать меня на поединок!
   Этот низкий, гулкий голос с хрипотцой прошёлся по спине Ганса двойным бичом. Рыцарь часто заморгал, вцепившись рукой в оголовье своего меча. Безумие! Чистое безумие вступать в поединок с тем, кто наверняка, да что там, без всякого сомнения должен тебя убить! А достоин ли? Достоин ли этот предатель и мясник рыцарского меча? Не ставит ли это Герда, безродного головореза, на одну ступень с паладинами? И неважно, что там говорил наставник! Как можно равнять людей и монстров?! Предателей и верных слуг... Нет. НЕТ!
   - Мы... Ганс фон Кальтершвайс, явились за тем, чтобы отвезти тебя к нашей княгине! И не важно, живого или мёртвого! - истерично выкрикнул рыцарь. - Ату его, мои храбрецы! Ату!!!
   - Вот оно что? - протянул Герд, недобро сощурив глаза и вытягивая из-за спины арбалет. - Так вы предпочитаете убийство. Следовало ожидать. Что ж, это можно устроить!
   Двое ловчих начали обходить слева. В то же время, как самый рослый из них обнажил двуручный меч и пошел прямо на ведьмака. Но Герд уже был знаком с маневрами наемничьей братии, поэтому выжидал. Вот скрывавшийся за щитом справа арбалетчик вскинул своё оружие и пустил в него болт. Снаряд разорвался, не долетев до головы ведьмака расстояния вытянутой руки.
   Полыхнуло золотистыми искрами заклятие, на мгновение ослепив подступающих ловчих, когда Герд вскинул левую руку, прицелился и выстрелил в ответ. Болт вонзился под ключицу зазевавшегося арбалетчика, отбросив того назад.
   Рослый, усатый детина с двуручным мечом ринулся в атаку. Ведьмак повернул к нему плечо, заводя левую руку с арбалетом за спину, а правой хватаясь за рукоять одного из мечей. Ловчий криво усмехнулся. За это время было невозможно снять ножны и обнажить такой массивный клинок, но тут его поджидал сюрприз. Что-то щёлкнуло за спиной ведьмака, и волнистое лезвие стальной молнией сверкнуло перед лицом наёмника, едва не разрубив тому голову. В последнее мгновение он успел выставить навстречу свой меч, но от силы удара не смог удержать равновесия и отлетел в сторону. Вскочив и тряхнув головой, усатый чертыхнулся, заметив, как смыкались створки механизма ножен за спиной Герда, когда тот повернулся к остальным. Видать, уже не один храбрец пал жертвой этой махакамской хитрости.
   Вторая пара ловчих удачно зашла с фланга, и щитник снова успел пустить в ведьмака арбалетный болт, но тот опять расщепился о незримое магическое поле. Герд начертил в воздухе знак и вывернулся из-под удара алебардиста. Тот последовал за ним, немного обгоняя собрата со щитом. Вот сцепились. Ведьмак свёл удар и с каким-то дьявольским проворством скользнул вверх по древку, рассекая ловчему пальцы левой руки. Тот успел спасти правую, но потерял темп. Попытался достать ускользающего от него ведьмака, ударив вдогонку, но Герд вывернулся, хватил его основанием рукояти арбалета под шлем, снова крутанулся и настиг заваливающегося противника клинком в шею. Меч с тугим звоном засел в основании черепа. Волнистое лезвие с чавканьем и свистом тут же покинуло голову убитого и обрушилось на подскочившего усатого. Тот вовремя отошёл, давая возможность щитнику поднырнуть под ведьмака. Получилось!
   - Ну!!! - крикнул Ганс фон Кальтершвайс, видя успехи своих людей. - Убейте же, наконец, этого медведя!!!
   Щитник вскрикнул, выпрямился и зашатался, после чего рухнул, как подкошенный. Из груди в районе сердца торчал болт. Ведьмак застыл в защитной позиции с выведенным из-под меча арбалетом. Он мгновенно вернул разряженное оружие за спину и перехватил клинок двумя руками. После чего стал медленно и как-то зловеще плавно подступать к усатому. Тот оказался не промах и не давал захватить свой меч, отбиваясь изо всех сил, лишь бы не угодить под скользкие фехтовальные штучки визави, но всё равно отступал. Ведьмак был для него слишком массивен. Пытаться отбросить такого было равносильно тому, чтобы оттолкнуть от себя скалу. Вот Герд ускорил шаг и настиг противника, жёсткой двойкой ударов слева и справа заставив принять бой накоротке. Сцепились. На ловчем был хороший доспех, но ведьмак всё с тем же жутким проворством умудрился скользнуть за слишком распахнутый на груди ворот, пользуясь преимуществом в росте, и волнистый клинок пропорол усатого сначала сверху вниз, а потом снизу вверх. Тот с истошным воплем скорчился, обхватывая живот и роняя оружие. Герд выпрямился и пнул смертельно раненого противника. Тот покатился вниз с холма.
   - Я очень сожалею, - мрачно произнёс убийца чудовищ. - Славный был пёс.
   Последний щитник бросился тут же, едва ведьмак выпрямился, но слишком высоко задрал руку с тесаком на противника, который, пусть и такой рослый, находился ниже. Тесак отлетел в сторону. Ловчий завопил, насаженный в половину лезвия на изуверский махакамский меч, заклокотал и бессильно повис на клинке.
   - Может, пора и вам попробовать, рыцарь? - подначил ведьмак, ссаживая убитого, словно каплуна с вертела. - Поскольку ваши "храбрецы" перебиты, а оруженосцы, кажись, поджали хвосты.
   На него в тоже мгновение нацелились два длинных меча, но среди них не было клинка Ганса фон Кальтершвайса. Рыцарь попятился и принялся шарить глазами по захваченным крестьянам. Он искал себе живой щит. Это стало тем более очевидно, когда юноша подхватил с земли арбалет, и принялся торопливо заряжать.
   Герд же понял, что поспешил с выводами. Перед ним оказались далеко не простые оруженосцы. Стоило лишь посмотреть на то, каким манером они взялись за мечи, глядя на него пустыми, ничего не выражающими глазами. Похоже, из всей восьмёрки только сам рыцарь не был готов к тому, с кем намеревался встретиться. Все остальные оказались как на подбор: не орали, попусту не бранились и действовали очень слаженно, не мешая друг другу и не теряя присутствия духа даже тогда, когда несли потери.
   Интересно, сколько эти ублюдки перебили на своём веку ведьмаков? Ведь не каждая школа уделяла должное внимание тренировкам своих подопечных против людей. Многие архаично полагались на то, что сама святость их миссии, как встарь, уберёжет адептов от большинства неприятностей. Так оно, возможно, и было. Первую сотню лет. А дальше до многих, в том числе сильных мира сего, дошло, что ведьмаки являлись очень удобным инструментом для решения не только проблем, вызванных Сопряжением Сфер, но и земельных споров, а также претензий на престолонаследие. Как, кстати, вышло и с самим Гердом.
   Ведьмак попятился, поднимая волнистый меч для защиты.
   - Эге! А вот это уже серьёзно, - пробормотал он, когда двое оруженосцев двинулись на него таким же мягким манером, каким двигался он сам.
   Судя по обрушавшемуся шквалу атак, эти двое точно были наняты отдельно от остальных. Сталь сверкала без устали. И поразительно чётко. Двое невзрачных на вид фехтовальщика, с совершенно обычными, неприметными физиономиями, которые легко забывались, орудовали как по учебнику. Где надо, перекрывали сектор, где не надо - оставляли паузу или кидали финт. При всем своём опыте Герду не удавалось даже сбить их с ритма. Вернее, все его усилия уходили на то, чтобы не сбиться с ритма самому. Учитывая игру против двух клинков, это могло кончиться весьма плачевно. Ситуацию ненадолго спасала раскрутка над головой, так как меч ведьмака был массивнее и легко сбивал фехтовальные клинки противников, но они быстро приспосабливались и уже вовсю контратаковали. И Герду приходилось отступать, спешно перепрыгивая наваленные трупы. Однако в этом он нашёл важную особенность. Визави предпочитали обходить тела, а не перепрыгивать их. Видимо, обоих не особо смущала трата времени, но к сохранению темпа и координации совместных атак они подходили крайне бережно.
   Герд ещё не забыл премудрости своей школы и знал, что основная слабина парных нападающих в том, что они вынуждены подстраиваться один под другого и, сколько бы времени ни сражались плечом к плечу, никогда не будут действовать так же слаженно, как один. Более того, если брать этих двоих, они шли неотступно друг за другом, как нитка с иголкой. Тут Герду пришла в голову спасительная идея, и он внутренне усмехнулся. Пора была пустить в дело результаты недавних экспериментов с зерриканской алхимией!
   После жёстких разменов, отдавшихся жалобным звоном стали, ведьмак снова махнул через тела, но допустил явную неловкость. Видимо, давала о себе знать усталость, ведь он бился без продыху почти четверть часа. Припав ненадолго к взрытой земле, он тут же выставил перед собой волнистый меч, но одной рукой. Второй он упёрся, помогая себе подняться. Оруженосцы тут же набросились и сбили выставленный клинок батманом. Если бы не своевременный пируэт, всё могло бы кончиться ударом в горло, но Герд отделался лишь слабым тычком в обшитый кожей нагрудник.
   Двое убийц снова терпеливо обошли тело и ринулись в наступление, но ведьмак сложил знак, и два удара врезались в золотистые молнии защиты. Оба оруженосца, как по команде, отступили назад. Первый застыл в верхней позиции, а второй в нижней.
   Герд сгорбился и принялся волчьим шагом обходить их, пользуясь лежащими телами, как заслоном, в итоге сделав полукруг.
   Они разворачивались следом и собирались уже броситься в новую атаку, когда, в наступившем затишье, где-то у себя под ногами расслышали тихое шипение, словно среди взрытой земли притаилась змея. Мгновение, и окружающий воздух прорвал громкий хлопок, а вокруг распространился удушливый газ.
   Первый, оказавшийся чуть дальше от эпицентра, попытался выйти из зоны поражения, зажимая рот ладонью, но ведьмак с тигриной ловкостью подскочил к нему и ударил знаком Аард. Фехтовальщик отлетел на два шага и растянулся на земле, куда через мгновение его окончательно пригвоздил махакамский меч. Второй замешкался чуть дольше, чем его товарищ, но в облако удушливого газа Герд уже послал знак Игни.
   Полыхнуло и грохнуло.
   Контуженный и ослеплённый, оруженосец яростно взревел, хватаясь за обожжённое лицо. Ведьмак подошёл к противнику сзади и одним махом свернул тому шею.
   До Герда долетел вопль вновь обретшей голос Йаванны. Ведьмак обернулся. Это уберегло его от болта, который просвистел в считанном дюйме от щеки. Рыцарь держал девушку, вцепившись в её длинные, растрёпанные волосы, и пытался кое-как перезарядить арбалет. Герд же покосился на свой клинок, который засел в груди оруженосца.
   - Стоять!!! - рявкнул Ганс фон Кальтершвайс, отбросив арбалет. В его руке сверкнула мизерикордия. Кинжал упёрся в горло девушки. Та замолкла, содрогаясь и обливаясь слезами.
   Герд поднял руки на уровень груди, давая понять, что безоружен и не собирается нападать, хотя серебряный меч всё ещё висел за спиной.
   - Чёртов колдун! - взвизгнул не своим голосом юноша. - Со мной такие штучки не пройдут! У меня есть черепаший камень!
   - Если Вы о взрыве, то это никакое не колдовство, - растянулся в примирительной улыбке Герд, осторожно, шаг за шагом подходя ближе. - Это зерриканская алхимия. Бомба, которую мои коллеги обозвали "Сон Дракона".
   - Ч-что?! - обескуражено вытаращился на него рыцарь. - Да какое мне дело до твоих грязных фокусов! Убийца и трус!
   - А не трусость бросаться семеро на одного и брать в заложники девушку?! - повысил голос Герд, искусно изображая праведный гнев.
   Уловка сработала. Противник оказался слишком молод и неопытен. Поэтому позволил себя задеть разговором и отвлечь внимание от того, как близко к нему подходил ведьмак. После всего случившегося в планы Герда не входило оставлять рыцарёнка живым. И дело было даже не в том, что мёртвые не кусаются, а в том, что они не болтают лишнего. Придя в себя, этот семнадцатилетний слюнтяй едва ли вспомнит об оказанном ему великодушии. Наоборот, досада возьмёт верх, и он присовокупит к зловещему портрету Герда ещё больше мрачных красок. Но, самое главное, будет знать набор уловок. А, вооружённые таким знанием, будущие убийцы станут осторожнее, оставляя ведьмаку ещё меньше шансов.
   - Не подходи!!! - вскричал юноша, заметив, насколько сократилась дистанция между ними. - Иначе ей конец! Сейчас ты встанешь там, и будешь стоять, пока мы вернёмся в деревню, и я заберу свою лошадь!
   - Хорошо, как Ваша милость соблаговолит! - кивнул Герд. - Так где мне встать? Здесь достаточно? Или ближе?
   - Там! - мотнул головой рыцарь.
   - Так там или там? - пожал плечами ведьмак, поднимая руки к лицу.
   - Хватит!!! - зажмурился юноша, придвигая кинжал настолько близко к горлу девушки, что порезал ей шею.
   - Согласен! - вдруг мрачно произнес Герд и быстро сложил знак. Его желтые глаза сверкнули, как две звезды, и рыцарь зашатался, разжимая хватку. Ведьмак кивнул Йаванне. Та тут же вырвалась, бросившись ничком в грязь.
   - Вот и всё! - в воздух взвилась рука с ведьмачьим арбалетом. - Паладин Ганс фон Кальтершвайс.
   Болт пробил кирасу и влетел рыцарю в грудь. Тот отшатнулся, неловко и заторможено хватаясь за древко, икнул и повалился навзничь, громыхая латами. Герд опустил руку, закрыл глаза и выпустил воздух через ноздри. Всё было кончено. Ведьмак подошёл к распластавшемуся на земле юноше, в котором ещё теплилась жизнь. Бледное, перекошенное лицо, глаза, налитые кровью лопнувших капилляров - картина привычная, только слишком молодая.
   - Ты... убил меня... - просипел рыцарь.
   - Вы сами этого хотели, сударь, - отчеканил с холодком ведьмак.
   - Будь... проклят! - преодолевая отдышку, выплюнул с кровью юноша. Затем вывернулся, уткнувшись лицом в собственную руку, и затих.
   Герд обернулся к старосте и девушкам. Обе разревелись и бросились ему на грудь. Ведьмак даже опешил и как-то неловко принялся их успокаивать. Староста, не выказавший и тени испуга, проковылял ближе, остановился и многозначительно посмотрел на ведьмака, давая понять, что им предстоит серьёзный разговор. Герд развёл руками, кивая на девушек. Староста кивнул в ответ и отошёл к Яцеку. Парень стоял на коленях возле тела кума и беззвучно плакал, уткнувшись лбом в окровавленную спину. Ведьмак замер, глядя на эту сцену, но потом напряг последние силы, чтобы отогнать собственный фантом памяти. Он тоже когда-то, казалось, бесконечно давно, так же рыдал, уткнувшись в бездыханные тела родных и близких, о которых не помнил теперь практически ничего. Трансформация заставила многое забыть, оставив почему-то только ту жуткую картину. В остальном он не мог вспомнить ничего существенного, даже голоса собственной матери.

* * *

   - Да уж. Наворотили делов, - крякнул староста, опорожняя стопку водки, - а разгребать как будем?
   Его взгляд уставился на Герда, подпиравшего плечом стену возле двери. Ведьмак кивнул на стол и тихо произнес:
   - Там всё написано.
   - "Скобяные изделия Франца" значит? - прищурился старик, сжимая в сухих пальцах опись снятого с рыцаря и его подручных добра. - Сколько живу, не приходилось слышать.
   - Они работают только с проверенными клиентами, - заверил ведьмак. - Вот увидишь. Явятся через...
   - Неделю-другую, - с усмешкой закончил за него староста. - Понимаю-понимаю. Тут ещё одно. Личное.
   - Я же, кажется, сказал? - начал было Герд, но осёкся под взглядом старика.
   - Он так и не заговорил!
   - Пройдет. Нужно время.
   - Тебе что, так сложно? Ну, куда ему среди нас после всего этого? Не сможет забыть ведь ничегошеньки!
   - Зато в нашем замке забудет всё. Целиком!
   - Так может и хорошо это! - хлопнул ладонью по столу старик. - Отправь своим весточку, что тебе стоит? Нет же у бедолаги больше никого в целом свете.
   - Ты не понимаешь, о чём просишь! Тем паче староват Яцек для трансформации.
   Разговор прервался, когда названный по имени возник в дверях и прошёл в сени в сопровождении Йаванны. Девушка растерянно остановилась между ведьмаком и старостой, а Яцек опустился на колени, поклонился в ноги Герду и потянул за полу юбки своей спутницы.
   - Милсдарь ведьмак, - запинаясь, произнесла Йаванна, - Яцек просит вас соблюсти право неожиданности. Этой неожиданностью он нарекает себя сам. Такое, как ему известно, позволяет ваш кодекс.
   Герд метнул злой взгляд на старосту, который делал вид, что окружающее его больше не касается и он всецело поглощен выписыванием своей закорючки на новых расписках. Однако больше из местных некому было знать такие вещи. Глава школы Медведя давно хотел убрать данное положение из кодекса, как устаревшее, но совет мастеров всё тянул со сборами.
   - Так быть же посему! - вдруг ответил архаичной формулой ведьмак.
   В то же утро Герд, по прозванию Медведь со Скеллиге, покинул деревню в южных предместьях и больше туда не возвращался. Пройдёт много лет и земли приграничья облетит молва об ещё одном рыжеволосом ведьмаке: Яне Безмолвном из школы Медведя, убийце чудовищ и защитнике слабых, легенде больших дорог. Однако о нём Герду уже не суждено будет услышать. Никогда.

- II -

   - Говно!!! - рявкнул краснолюд в кафтане, подбитом ондатрой, и прибавил, ещё пуще раздувая ноздри и без того внушительного носа. - Как есть говённое говно и ничего больше! Я это за лигу чую! Особенно от низушковых сукиных детей, один из которых нам тут мозги засерает!
   Краснолюд поправил сбившийся чуб и воззрился на купца из упомянутой им братии с такой ненавистью, словно тот лично подтёр гузно его клановым штандартом.
   - Постойте, милсдари. Выслушайте меня! - пытался образумить собравшихся низушек, но это было совсем непросто. Возы и фуры столпились на тракте, перекрытом телегой купца у пригорка, ведущего за крутой, поросший деревьями кряж. И скопилось уже столь порядочное количество транспорта, что вызывало у прохожих серьёзные вопросы, а самих владельцев повергало в ярость от задержки на ровном месте.
   - Вы же сами видели кровь и растерзанную тушу лошади там, впереди. Что же вы мне не верите?
   - Бибервельты известны своей хитростью и не раз обводили целые купеческие гильдии вокруг пальца! - заметил объёмистый мужчина, по внешнему виду и акценту - южанин. - А сейчас что же? Велика наука! Свалить кобылу да брюхо ейное вспороть?
   - И то, что я еду на ярмарку один, без родни, вас совсем не смущает? - пошел ва-банк низушек. - Где это видано? Я вас спрашиваю, любезный! Чтобы мой народ без приличной компании по белу свету валандался?! Да никогда, говорю вам, как есть, чтоб мне пусто было!
   - Говно!!! - опять взялся за своё краснолюд, подбочениваясь. - Чем докажете? А?! Хватит срать нам в уши!
   Бибервельт воздел очи горе. Пытаясь найти хоть что-то в подтверждение своих слов, он почесал голову через фиолетовый берет с широким белым пером и тут его взгляд упал на вывешенные на верёвке плащи. Предметы одежды сушились после дождливой ночи.
   - Вот! Извольте лицезреть! - указал коротким пальцем низушек. - Это накидки трёх моих кузенов!
   - И что с того?! - недоверчиво сложил руки на груди южанин, вздёрнув подбородок с жиденько вьющейся бородкой. - Я тоже могу три тряпки привесить. Айда верить и мне!
   - Небось, своё же барахло и вывесил, курва ты эдакая! - поддержали за спиной южанина.
   - Вы-таки шутите?! - с неожиданной силой в голосе вскричал Бибервельт, вскакивая на подножку телеги. Забравшись на козлы, он с чувством сорвал с головы берет, оголив изрядную лысину, и возопил. - Где это видано, чтобы низушек, не сносив плаща до дыр, брал себе ещё один?! Тут же разом три и всем видно, что ношенные!
   Купцы и прочие путники, столпившиеся у поезда Бибервельтов, состоявшего из двух возов, телеги и фуры, притихли. Действительно, такое было дикостью для скаредных и бережливых скопидомов, которыми оказывались практически все низушки. Более того, сородичей, отличавшихся в этом хоть немного и соривших деньгами, они же сами за это подвергали жесточайшему остракизму.
   - Ну и где твоё страхопиздище тогда, а?! - повысил голос краснолюд в подбитым ондатрой кафтане. - Не видать чего-то нихера!
   - Таки говорю вам, оно погналось за моими кузенами и скрылось за тем кряжем, будь он неладен!
   - Говно!!! - снова завел свою шарманку краснолюд. - Как есть говно! Это говорю вам я, Лазар Хивай! А я такое...
   - За лигу чуете, мы уже в курсе! - раскраснелся низушек, в отчаянии обшаривая глазами собравшуюся толпу. И вдруг, у последних из подъехавших возов, Бибервельт разглядел огромную фигуру, восседавшую на чёрном, как смоль, невероятных размеров скакуне. Видимо, путник прискакал недавно, но уже с интересом наблюдал за происходящим. Низушек даже приложил руку козырьком ко лбу от полуденного солнца, чтобы лучше разглядеть. Многие, заметив это, повернули головы и тоже приложили руки.
   - Гляди-ка, братва! Ведьмак! - крикнул кто-то, чем поднял неожиданно громкий гвалт. Купцы и ремесленники, толкая друг друга, устремились к всаднику. Тот несколько смутился и даже поворотил коня, но многочисленные обещания и посулы заставили его остановиться и даже перестать жевать толстенный бутерброд с жареным сыром, салатом и ветчиной на ржаной лепешке.
   Не прошло и пары минут, как ведьмака чуть ли не силком вынули из седла и отвели на обочину, где особо нетерпеливые и в их рядах, естественно, сам Бибервельт, принялись обговаривать контракт.
   - Всё же очень кстати послали вас боги! - радостно тараторил низушек, откупоривая бутыль пива.
   - Не скрою. Было у меня предчувствие, будто на этом тракте что-нибудь да подвернётся, - ответил рыжеволосый ведьмак, доедая бутерброд и принимая из рук купца бутыль.
   - Как, вы говорили, вас величать? - навис над импровизированным пикником объёмистый южанин.
   - Герд.
   - А... Вот оно что? - замялся купец, нервно пощипывая жиденькую бородку, что, возможно, и являлось причиной её скудности. - Просто слухи ходят всякие.
   - Какие слухи? - колючие глаза с вертикальным зрачком внимательно посмотрели исподлобья. аскраснелся
   - Будто бы ваш брат учинил недавно бойню. Причём недалеко отсюда.
   - Что вы говорите?! - удивлённо воззрился Герд. - И кого же убили?
   - А чёрт его знает, - южанин смутился и отступил, не в состоянии побороть неприятный холодок в спине от общения с этим типом.
   - Ты давай говна не накидывай, толстяк! - вмешался в разговор краснолюд в кафтане, подбитым ондатрой. - Нам бы тут своё разгрести, а ты чужое валишь!
   Герд приподнялся и протянул краснолюду руку. Тот без церемоний пожал.
   - С кем имею честь? - поинтересовался ведьмак.
   - Да в жопу эту честь. У меня всё просто: Лазар Хивай, "Натуральные удобрения и инсектициды"!
   - Рад встрече, - кивнул Герд без тени иронии или насмешки. Это не ускользнуло от купца, который от подобного давно отвык, и морщины на его лбу заметно разгладились.
   - А я Флокс Бибервельт, "Ткани и Бижутерия"! - представился низушек. - Так что скажете, сударь, поможете нам?
   - Давайте я сперва осмотрюсь, а то вы мне дали весьма туманное описание напавшей твари, - заявил ведьмак, опрокидывая бутыль и вливая в себя остатки пива. После чего поднялся, поправил ремни ножен на груди и двинулся к головной части образовавшейся на тракте пробки.
   Он шёл, и перед ним расступались. Все. Огромный рост и стать были половиной успеха при первом знакомстве с заказчиком. Герд этим умело пользовался. Любой куда скорее поверит, что с его проблемами будет покончено, когда за дело берется гигант с пудовыми кулачищами и огромными мечами, нежели какой-нибудь замухрышка с большой дороги, пусть тоже с медальоном ведьмачьего цеха. Но для пущего эффекта нужно было взять солидную паузу, особенно когда вокруг было такое множество толстосумов. Ведь они-то в итоге и будут скидываться в общий котёл на услуги истребителя чудовищ. Не начинать же всё дело с нудного пояснения, что в здешних краях, да ещё на таком месте, едва ли будет нападать что-то, кроме виверны или кокатрикса? А по цене они примерно одинаковы, до трёх сотен серебром. Если виверна попадётся королевская, то надбавка составит ещё процентов двадцать. Не сказать, что это Герда не устраивало, но каждый раз он рисковал собственной жизнью, как и все его коллеги, а своей жизни таксу не выставишь, как ни крути. Одна она и завсегда хотелось взять как можно дороже. Это поначалу адепты школы Медведя держались браво и плату назначали с точностью до медяка, но потом, когда впервые сваливались с ранами в каком-нибудь городишке и приходилось отлеживаться, потому как та же стая гулей могла внезапно оказаться даже не в три, а в четыре раза больше предполагаемой, ими сразу осознавалась вся суть и истинная полезность "лишних" денег. Кто-то назвал бы это "платой за риск", кто-то "надбавкой за вредность", но суть оставалась одна - на самом деле лишних денег не бывало. В конце концов, по утверждению многих, они даже не пахли.
   Напоказ лихо перепрыгнув телегу Бибервельта, Герд с картинным напряжением взялся за рукоять меча и двинулся к мёртвой лошади. Представление начиналось, и зрители уже вовсю втягивались. Вот и сейчас никто даже не подумал идти за ним следом. Все сгрудились за телегой и напряжённо оглядывались по сторонам. Забирает. Понимают, по чём фунт лиха, если даже такой здоровяк, как он, идёт настороже и не спеша.
   - Ладно, пора и за дело браться, - хмыкнул себе под нос Герд, останавливаясь возле начавшей пованивать туши. - Главное не переборщить. А ну как тварь вёрнется за своей добычей, так все мои купчишки разом в портки нагадят. Лазару Хиваю на радость. Итак, что мы имеем?
   Ведьмак присел на корточки, неспешно и внимательно осмотрел вспоротый живот лошади. Странности начались сразу же. Удар в брюхо был нанесён снизу. Да и сама туша оставлена на месте. Зная виверну или кокатрикса, они просто так добычу не бросали. Значит, лошадь пала жертвой чьей-то хитрости. Однако не всё было так просто. Герд встал и спустился на обочину. Как он и думал, там оказались три пары следов, сперва беспорядочно метавшихся, а потом устремившихся в сторону кряжа. Ведьмак пошёл следом и уже через тридцать шагов наткнулся на огромное перо. Взял, принюхался. Окрас был странным, да и запах незнакомым. Герду приходилось иметь дело с пернатыми чудищами, но тут явно была какая-то неувязка. Виверну можно было исключать окончательно, но возникала новая версия - грифон.
   - Хрен редьки не слаще! - хмыкнул себе под нос ведьмак. - Надо возвращаться и допытывать этого хитрожопого низушка. И теперь есть все основания просить надбавку. Если остальные купцы узнают, что кобылу завалил сам Бибервельт, его возам и телегам не поздоровится.
   Однако, Флокс, видимо, догадавшись обо всём, решил выбраться из-за телеги и, под настойчивые предложения остаться, отважно направился к Герду. Они встретились как раз возле лошадиной туши. Низушек сложил руки на груди и задрал голову, глядя на гиганта и щуря от солнца один глаз:
   - Итак? Что скажете, сударь?
   - А разве остальным не будет интересно послушать? - усмехнулся Герд и тоже сложил руки на груди, внимательно глядя купцу в глаза.
   - У меня не было выбора, - отвернулся Флокс и покачал головой, - никто не хотел остановиться и помочь. Никто не верил мне. Потому как тварь следов не оставила, а только погнала моих кузенов в сторону кряжа. А лошадь... Она сбросила с седла Гуда, младшенького. Трусливое создание, я был не в себе вот и...
   - Понимаю, - ответил ведьмак, - а потом в голову пришла идея...
   - Да! - Бибервельт снова посмотрел на него. - Но что таки было делать?
   - Мне нужно больше узнать про монстра, - заметил Герд, - а ещё было бы неплохо понять, что мне говорить остальным? Они ведь тоже мои работодатели. Если не изменяет память, посулы оказались весьма щедры.
   - Я могу быть крайне щедр. Особенно, если кузены вернутся ко мне в целости и сохранности. Тот рыцарь или, скажем, ведьмак, который их спасёт, получит отдельную плату и благодарность всего семейства. А благодарность Бибервельтов не имеет срока давности.
   - Похвально! - кивнул Герд. - Особенно в наши времена, когда не каждый рыцарь помнит девиз собственного герба.
   - Так мы договорились?
   - Знаете, мне, по роду своей профессии, приходилось встречать такие раны у лошадей. Некоторых задевали под брюхо когти чудищ именно в тот самый момент, когда они поднимались на дыбы, скидывая седока. Довольно редко, но подобное случается.
   - Что вы такое говорите?! - озадаченно поднёс руку к подбородку низушек.
   - Представьте себе.
   Они оба повернулись в сторону ожидавших их купцов и подошли к телеге, дабы не вызывать подозрений. Первым их встретил Лазар Хивай. Он выбрался на тракт, продравшись через кусты, и с проклятиями выдирал репей из кафтана.
   - Ну, как? Нашли следы страхопиздины той аль нет? - гаркнул без обиняков краснолюд.
   - Пока могу сказать лишь, что монстр очень крупный. По-видимому, какой-то гибрид или неизвестная мутация, - ответил Герд, - мне нужно будет немного подготовиться, и я сразу пойду к кряжу.
   - Так, а шо там по деньгам?! - крикнули из толпы.
   - Давайте прикинем, - невозмутимо начал ведьмак, демонстрируя собравшимся перо. - Вот такое оперение имеет наш монстр. Само по себе наличие перьев сильно сужает круг подозреваемых, но и повышает ценник. Это может оказаться даже грифон.
   - А разве грифоны не являются благородными созданиями, которые, как говорят, даже бесов изничтожают? - встрял в разговор объёмистый купец с юга.
   - Говно!!! - рявкнул Лазар Хивай, злобно зыркнув на южанина. - Веленские сказки всё это! Приходилось мне видывать грифонов. Бесов не знаю, а вот нашего брата рвут очень охотно. Токмо сумневаюсь я, мастер Герд. Разве ж грифон оставил бы лошадь и за так улетел восвояси?
   - Не за так. Он погнал троих Бибервельтов, - напомнил Герд. - Мог бросить тушу из охотничьего азарта.
   - Так почему не возвернулся? - нахмурился краснолюд, и тут же вскинул брови, словно сам догадался.
   - Либо потому, что прикончил их и пирует, - ведьмак скосил глаза и заметил, как побледнел Флокс, - либо потому, что они ещё живы. Скорее всего спрятались в какой-нибудь пещере или норе. Им много не надо, по счастью.
   - Так что же мы ждём?! Надо вызволять бедолаг, а, мастер? - подбоченился Лазар. - А по деньгам за нами не заржавеет. Расценочки вашего брата я знаю, так что казну для вас ужо начал собирать. Как управитесь, получите все до последней монетки! Слово Хивая!
   - И Бибервельта! - поддержал краснолюда Флокс, умоляюще глядя на Герда.
   Ведьмак помолчал, окинув взглядом собравшихся, затем кивнул и попросил пустить к коню, чтобы собрать нужные для дела вещи. Провожали его с должной помпой. Почти как героя из древних саг. Герд был немало удивлён такому единодушию купеческой братии, хотя не раз имел возможность убедиться, что даже таким вот, купи-продай, многое человеческое было не чуждо, а уж перед лицом общей опасности торговая солидарность и вовсе оказывалась на недосягаемой высоте.
   Конь поджидал его у повозок, горделиво возвышаясь среди остальных лошадей и волов. Ведьмак потрепал его по гриве, уткнулся лбом в массивную короткую шею и выдохнул:
   - Вот и снова в дело, мой верный Хестебранд, а мы с тобой думали доедем без приключений. Видать, не судьба.
   За спиной Герда кто-то многозначительно кашлянул.
   - Я скоро, Лазар, - ответил ведьмак, не оборачиваясь и запуская руки в седельные сумки.
   - Да я не торопить приперся, - начал гном, - хотел вот рассмотреть поближе. Больно конь хорош. Загляденье! Шайр?
   - Шайр.
   - Вот уж диво дивное, - Хивай обошел скакуна кругом и странно посмотрел на Герда. - Я пригляжу, чтобы в сумки какая сволота не лезла. Да, если что, позабочусь о...
   - Хестебранд, так его зовут.
   - Конь-огонь? - улыбнулся краснолюд. - Поэтично. Сразу в голове вспоминаются всякие бардские песни да сказанья. Я сделаю, если что нужно будет, но такие скакуны хозяина выбирают один раз и на всю жизнь, так что...
   Герд обернулся. На него был обращен взгляд старого вояки, который давно повесил топор на стену, но, при случае, мог его оттуда снять, хоть и с неохотой.
   - Хороший ты мужик. Даже этого недомерка Бибервельта не выдал. Возвернись живым, лады?
   - Лады, Хивай.
   Краснолюд прошёл мимо ведьмака, стукнув того в бедро кулаком. Безмолвное пожелание удачи от макахамской братии, будь Герд пожиже, могло оставить приличный синяк, но ведьмак был достаточно крепок.
   Порывшись в сумках, Герд извлёк оттуда несколько склянок. Насчёт эликсиров он уже прикинул из того, что у него оставалось, а вот насчёт масел, которыми стоило покрыть клинок, ещё нет. Он стоял и взвешивал два флакона. Один, явно часто используемый, из толстого стекла с изумрудной жижей внутри, имел медную, свинчивающуюся крышку, отполированную частым использованием. Второй, аналогичный по внешнему виду, но с мутно-жёлтой, тягучей, как мёд, начинкой, имел такую же крышку, но потемневшую от времени и даже сохранил на ней короткую цепочку, которая соединялась с кольцом на горлышке.
   - Орнитозавр или гибрид? - спросил сам себя Герд, взвешивая сосуды на ладонях. - У меня осталась только одна зерриканская бомба с картечью и, если тварь действительно так велика, может не хватить. Даже если прибавить к этому "Гром". В прошлый раз один такой грифон-переросток чуть не разорвал меня, но тогда были бомбы. И я угадал с маслом. Так что же?
   Ещё немного поколебавшись, ведьмак всё-таки взялся за сосуд с потемневшей крышкой, перед этим запихнув в поясную сумку зерриканскую бомбу и плоский флакон с эликсиром. Затем, словно вспомнив что-то, торопливо запустил руку в свёрток, пристёгнутый ремнём за седлом на крупе коня, и вытащил оттуда пучок арбалетных болтов с крупными головками. Осторожно наполнив короткий колчан и пристегнув его за ремень на пояснице, Герд быстрым движением скрутил медную крышку у сосуда и, отвернувшись, чтобы не нанюхаться смердящей на всю округу жижи, обильно смочил ей серебряный меч. Немного поводив клинком, чтобы масло равномерно протекло, ведьмак вынул ещё склянку, совсем небольшую, и влил в себя одним махом. Посидев на краю воза с полминуты неподвижно, словно статуя, он вдруг резко встал и быстрым шагом направился к кряжу, спрятав обнажённый меч за предплечье обратным хватом.
  

* * *

   - М-мамочка! - давясь слезами, просипел Гуда, отталкиваясь ногами и стараясь как можно сильнее вжаться в осыпающуюся за спиной землю.
   Рядом с ним жались его кузены: Дуглас и Друммонд. Последний был ранен и постанывал, истекая кровью. Они готовы были молиться всем богам, чтобы тварь убралась от укрытия, чтобы это огромное, невообразимое нечто перестало копаться своими когтищами под нависающей над склоном сосной, в углублении среди корней которой они нашли временное убежище. Иногда монстр будто бы уходил, но стоило лишь низушкам высунуть нос, как тут же срывался сверху и опять рылся в земле когтистыми лапами. И этот клёкот... Громкий, глубокий и жуткий. От него кровь стыла в жилах.
   - Нам не выбраться! - опять затянул своё Дуглас. - Сейчас эта махина ещё немного покопается и таки достанет нас. Вот я вам говорю!
   - Заткни-таки хавальник, Ду! - рявкнул на него Друммонд, старший из троицы, пытаясь всеми силами унять кровотечение из распоротой ноги. - Флокс нас не бросит. Как есть не бросит.
   - Ну и где же он?! - взъярился средний Бибервельт. - Сколько уже сидим-то?! А тварь, между прочим, всё ближе и ближе!
   - Ищет помощь! Или ему прикажешь самому с этой летающей образиной тягаться? Аперитивом зайти, ага, чтобы монстря с него кровищи насосалась, дабы нас лучше переварить?! Головой-то думай, а не гузном!
   - Да шёл бы ты... Ой-ёй! Мать честная!!!
   Когти снова ворвались в нору, агрессивно и нетерпеливо сгребая и рассекая комья земли. Они оказывались зловеще близко к плачущему Гуде, поэтому два кузена старались подтянуть его ближе к себе. Но, при всех стараниях, положение становилось отчаянным. Ещё немного, и тварь сможет зацепиться за одного из них и выволочь наружу.
   Друммонд затянул ещё пару узлов на повязке, которую вот уже четверть часа укреплял из обрывков собственной рубахи, но новые слои вскоре опять пропитались кровью. Низушек откинулся назад, и голова его закружилась. К горлу подступила тошнота. Сглотнув, он зажмурился, пытаясь совладать с подступающей паникой. Слеза скатилась с перепачканной землёй щеки. Он был гораздо старше своих кузенов, почти ровесником Флокса. Собственно, его хладнокровие и позволило им вовремя укрыться здесь. Конечно, в расщелине было бы лучше, но до неё оставалось ещё добрых двадцать шагов, а тварь настигала. Он решил не рисковать, полагая, что все трое и так исчерпали в этот день свою удачу, ибо громадные лапищи монстра не приспособлены были к захвату таких маленьких жертв, как низушки, что дало им немного времени. Но теперь нужно было снова решать.
   - Слушайте сюда, вы двое! - начал Друммонд не терпящим возражений тоном. - Сейчас это ужопище снова засядет недалеко от норы. Я тут прикинул, если не буду сбавлять темп, смогу добраться до расщелины, а вы вылазьте следом и дуйте к тракту. Пока тварь своей тупой башкой допедрит, как мы её развели, вы с кузеном уже трубки раскурите.
   - А ты?! - Дуглас изумленно воззрился на него.
   - А я в расщелине отсижусь, тоже покурю, пока вы меня вызволять будете. У тебя табачок-то остался? Ага. Вот и давай его сюда. Не жмись, весь кисет давай. Мне там, в расщелине, сидеть долго.
   - Но... - растерянно протянул Дуглас, отдавая требуемое.
   Друммонд подмигнул ему и осторожно приблизился к выходу из норы:
   - Расщелина-то каменная. Смекаете? Туда не подкопаешься. Вот пусть этот дерьмоед крылатый об меня когти и ломает, пока подмоги дожидаться буду.
   - А как же твоя нога?! - захныкал Гуда.
   - Вот потому и говорю. Вы-то сможете дать стрекача, а я уж как-нибудь доковыляю. Давайте без возражений! Будьте наготове. Как выскочу, до трёх сосчитайте и ломитесь следом. Договорились?
   - Пообещай, что вернёшься! - всхлипнул Гуда, протягивая ему ручонку с оттопыренным мизинцем.
   Друммонд посмотрел на младшего кузена, выдохнул и сцепил свой мизинец, торопливо бросив:
   - Обещаю. Ну! Готовы?
   Оба кивнули, утирая сопли и слёзы.
   Друммонд сунул кисет Дугласа за пазуху, торопливо поцеловал на удачу родовой перстень и бросился вперёд...
   Они бежали со всех ног вниз по склону. Ничего толком не видя из-за застилающих глаза слёз, благо ужас всё так же подстегивал им ноги. Истошный крик старшего кузена до сих пор отдавался в ушах. Он же почти добежал до расщелины, но неумолимая тень плюхнулась у него за спиной буквально в двух шагах от цели.
   От быстрого бега сердце и легкие того и гляди грозились вырваться из глоток. Гуда стал отставать. Дуглас сбавил темп и схватил кузена за руку, умоляя бежать быстрее. Краткого мгновения, пока он оборачивался, хватило, чтобы узреть пикирующего на них крылатого монстра, растопырившего свои неимоверные когти. И снова этот клёкот! Молодое сердце низушка ёкнуло.
   Чья-то сильная рука схватила его, после чего поймала бегущего мимо Гуда, и прижала к груди.
   - Держитесь! - рявкнул на ухо голос настолько низкий и трескучий, что больше походил на рёв медведя.
   Громыхнуло где-то сверху. Поймавший их гигант припал на одно колено, закрывая собой от твари. До слуха донёсся раскат магии. Они покатились вниз по склону одним комком. Очнулись уже на траве, недалеко от тракта. Над ними возвышалась фигура рыжего великана с горящими жёлтыми глазами и громадным мечом в руках.
   - Где третий? - бросил ведьмак.
   - Тварь догнала его у расщелины! - простонал Дуглас.
   - Значит, если полетела за вами, он ещё жив, - заключил гигант и бросился вверх по склону с такой скоростью, какую в нём едва ли мог кто-то заподозрить.
   - ДУГЛАС! ГУДА! - не своим голосом возопил Флокс, подбегая к кузенам и бросаясь их обнимать. С ним был краснолюд в кафтане с топором на плече. Глядя на телячьи нежности низушков, он поморщился и отвернулся, устремив взгляд на кряж, где среди стволов деревьев и поросших мхом валунов скрылся ведьмак.
   - Да уж! Здоровая дрянь, никогда таких не видывал, - пробормотал себе под нос Лазар Хивай. - Удачи тебе, мастер Герд... Так, братва, чего стали? Доставай самострелы и луки! Хер его знает, что дальше будет, но ведьмака подождём.
   - Да куда ему с такой дурой сладить? - возразил из-за повозки объёмистый купец с юга. - Бомбу свою бросил, а толку чуть. Хорошо хоть низушков прикрыл.
   - Я сказал, подождём! А ты, жиробас, если так приспичило, можешь валить. Давай-давай! Братва, двиньте-ка этой торопливой жопе телегу в сторону. Пускай уёбывает на все четыре стороны!
   Южанин смерил Хивая взглядом, но, остановившись на увесистом топоре, фыркнул, отвернулся и пошёл к своим фурам.
   Герд настиг кокатрикса возле скалистого хребта. Тварь ещё не до конца пришла в себя от взрыва зерриканской бомбы и ползала меж деревьев, истекая кровью. Ведьмак накинулся стремительно, всем весом, и впрямь уподобляясь медведю. Кокатрикс заклёкотал, изворачиваясь и метя в него мощным хвостом, но Герд с диким проворством перепрыгнул и вонзил клинок под основание крыла чудища. Выдернув, тут же отскочил от удара клювом, извернулся и нанёс подряд ещё три быстрых рубящих в тот же сустав. Монстр заревел и хлопнул крыльями, взмывая в воздух, но между деревьев было недостаточно места, да и нанесённая ведьмаком рана не давала покоя. Герд вовремя начертил знак, однако, пусть когти и не могли преодолеть защиты, врезавшаяся в него туша откинула назад. Поднявшись, он увидел, как кокатрикс пытается выбраться на край скалистого хребта, где будет иметь гораздо больше пространства для маневра и, главное, сможет взлететь. Рявкнув что-то нечленораздельное, Герд выхватил арбалет и зарядил его одним из болтов с толстой головкой. Вскинул, мгновение целился и спустил курок. Снаряд угодил в шею твари, громыхнув магическим пламенем. Кокатрикс замотал головой, врезался в одну из ближайших сосен, но продолжил удирать.
   С нарастающим, каким-то звериным рёвом, ведьмак бросился следом.
   Они встретились на каменном пятачке у самого края отвесной скалы, венчающей кряж к западу от тракта. Монстр уже собирался взмыть в воздух, скрежеща когтями по голым камням, как вдруг ведьмак снова прыгнул на него, всаживая одной рукой меч в то же многострадальное крыло, а другой хватаясь за оперение и резко дёргая на себя. Сухожилие порвалось. Кокатрикс взвился, издав громкий вопль. Герд хищно усмехнулся и отскочил, но не рассчитал дистанцию и, на развороте, кончик хвоста всё-таки достал его. Размеры монстра вкупе с поистине чудовищной инерцией откинули ведьмака так сильно, что он чуть не упал со скалы, больно врезавшись спиной в уступ. Едва придя в себя, Герд на силу успел сложить Аард, чтобы накинувшийся монстр не растащил его кишки по всей скале. Но знак откинул тварь не так далеко, как хотелось. Это был самец. Самый крупный, которого доводилось видеть. Едва ли не вдвое крупнее обычной особи. Поэтому все ударные знаки и щиты не давали должного эффекта.
   Перехватив серебряный меч двумя руками, ведьмак лихорадочно искал путь к спасению перед очередным броском твари и вдруг ощутил, как его локоть проваливается куда-то в камень. Трещина!
   - Как кстати! - прохрипел Герд, мысленно поблагодарив счастливую звезду, которая не забыла о нём в этом бою.
   Кокатрикс набросился. Под его тушей скрылось всё тело ведьмака с головой. Несколько мгновений возни, и орнитозавр яростно заклёкотал и забился, подаваясь назад. Из-под оперения правого крыла показалась рука, потом плечо, голова и, наконец, Герд выбрался целиком. Эликсир всё ещё лился по его жилам огнём ярости и жаждой убийства, поэтому он не успокоился, а, пошатываясь, вновь приблизился к извивающемуся монстру:
   - Ну что, курва?! Приколол я тебя, как бабочку! - рявкнул дурным голосом ведьмак и, оскалившись, сцепил пальцы могучих рук, занося над шеей кокатрикса, после чего обрушил сверху, вкладывая в удар всю свою силу и массу. Потом ещё. И ещё. Всё глубже насаживая монстра на закреплённый в трещине серебряный клинок.
   Когда тварь перестала шевелиться, Герд тоже остановился. Едва слушающейся от усталости рукой нащупал ножны с тесаком, выхватил клинок, вскинул над головой и всадил лезвие под основание черепа кокатрикса. В то же мгновение раздался треск. Слишком громкий для костей. Скала заходила ходуном, раскололась под ногами, и охотник вместе с жертвой полетели вниз.
   Герд пытался наложить знак, сгруппироваться, но не успел и покатился по кряжу. У подножия что-то с силой жахнуло его в затылок. В глазах потемнело. Из последних сил он старался подняться, отжимаясь на руках, но в итоге обессилено рухнул на свою же добычу.
  

* * *

   Она ускользала, наполняя поляну своим заливистым, девичьим смехом. Он неуклонно преследовал её, замирая между деревьев, за которыми она пряталась и озорно смотрела пронзительными, чёрными глазами.
   Вот вырвались в поле. Огромное, оно простиралось за кромкой леса, уходя вдаль скошенными просторами и редкими стогами сена. Она в изнеможении упала, раскинув руки. Он повалился рядом, утопив нос в её вьющихся, золотистых локонах. Она произносит его имя, но он не может разобрать. Густой воздух пьянит и кружит голову. Поцелуй и...
   - Полегче, здоровяк! - вырвал ведьмака из забытья мужской голос.
   Герд непроизвольно сжал пальцы и тут же услышал женский вскрик. Прыжок из сна в реальность оказался довольно резок и в сумерках он не сразу разобрался, что к чему.
   - Да где же тот, который с натуральными удобрениями?! - сдавленно прохрипел низушек, пытаясь разжать мёртвую хватку ведьмачьих пальцев.
   - И инсектицидами! - послышалось уточнение откуда-то с боку. - Здесь я. Чего стряслось?
   - Помоги этому лапу разжать!
   - Ща, погодь. Да не тяни ты так. Фух! - краснолюд навис над Гердом и громко произнёс. - Будь так добр, клещи свои раскрой!
   Герду понадобилось время, чтобы вспомнить, но вскоре он узнал Лазара и ослабил хватку.
   - Так-то лучше.
   Краснолюд отошёл в сторону, и ведьмаку открылась та, которую он схватил за руку. На него озадаченно смотрели чёрные, как уголь, глаза, прятавшиеся за нависающими на аккуратное, треугольное личико вьющимися золотыми локонами. Герд не знал, что на него нашло. В голове будто всё разом смешалось - он знал её! Когда-то давно. Готов был поклясться чем угодно. Более того, это была именно она, кто посетила в недавнем видении.
   - Иренка! - воскликнул ведьмак, поднимаясь и тараща на девушку безумные глаза. - Моя Иренка!
   Почему "Иренка"? Откуда он вообще взял это имя?
   Она нахмурилась и вскинула руку. На чётках из крупного жемчуга, обвивавших её тонкое запястье, вспыхнула ярким пламенем вырезанная из белого агата шестиконечная звезда. Фаланги чародейки с изящными перламутровыми ногтями коснулись покрытого испариной лба ведьмака. Тот вздрогнул, закатил глаза и с блаженной улыбкой опустился обратно на тюки в телеге Бибервельта.
   - Ой-ёй! Что вы с ним сделали?! - забеспокоился Флокс, натягивая поводья и оборачиваясь.
   - Всего лишь усыпила. После множественного перелома рёбер и обширного сотрясения мозга ему нельзя вставать, а также показан покой и умиротворение мыслей, - менторским тоном отчеканила чародейка и снова принялась массировать предплечье в том месте, где отчётливо виднелась сеть лопнувших сосудов, оставленных медвежьей хваткой Герда.
   - Всё будет компенсировано, мистресса, - пообещал Лазар, бросая беспокойный взгляд на ведьмака.
   - Это ни к чему, - ответила она приятным, но в тоже время жёстким голосом, словно бы специально подавляя его певучесть, - такие вещи для меня пустяк.
   Жемчужные чётки налились светом и пробежали к агатовой звезде всполохом искр. Она отняла руку - следы ведьмачьих пальцев исчезли с нежной кожи. Магика зашипела, оголив ровные, белые зубы. От Хивая не ускользнуло, что среди них не было выраженных клыков, да и сама форма челюсти давала почву для подозрений, что чародейка была не человеком, но и не эльфкой. Потому как глаза у неё были крупными, с приподнятыми уголками, а не миндалевидными.
   - Я узнаю этот взгляд, Лазар Хивай, - предвосхищая возможные вопросы, начала магика, - и вы будете правы, всматриваясь в меня. Действительно, я полукровка.
   - Прошу прощения за наглость, ведь мы даже не представлены! - смутился краснолюд и отвесил полупоклон.
   - Ну, ваше имя я уже слышала от Флокса Бибервельта, - начала она, - а моё, возможно, вам тоже знакомо. Если, конечно, ковирский кушак, который вы носите, не подарок и заказали его сами. Я - Эстела Бланко из Лан Эксетер.
   - Советница проректора академии! - воскликнул Друммонд, неожиданно поднимаясь с другого конца телеги, в которой лежал Герд. - Я читал ваши работы!
   - А вам надо меньше волноваться, друг мой, и еще меньше двигаться! - наставительно заметила чародейка. - Иначе заклятие сойдёт, и мне придётся начинать всё сначала.
   - Воистину, сами боги послали вас на тракте! - восхищённо произнёс Флокс.
   - Скорее провидение, любезный Бибервельт, - поправила Эстела. - Я направлялась в дальние края в надежде проверить, как идёт одно из моих исследований, но, увы, нашла искомое раньше, чем рассчитывала. Более того, с приставшим, как репей к собачьему хвосту, ведьмаком. Говорила мне куратор, занимайся родовой астрологией и генеалогией. В тепле и уюте, да и почёту больше. Но нет, потянуло на другую "логию".
   - О чём это вы? - нахмурился Лазар.
   - О монстрологии, - коротко ответила магика, запахиваясь в плащ и отступая к белоснежной кобыле, бредущей за ней следом. Одним движением, словно заправский рейтар, Эстела вскочила в седло, сверкнув в пламени дорожных фонарей шароварами из дорогого, расшитого узорами шёлка, и короткими изящными сапожками с золотыми пряжками. Сильнее укутавшись в плащ, она прошептала согревающее заклятие и опять приблизилась к телеге. С каким-то брезгливым любопытством, она внимательно разглядывая спящего ведьмака.
   - Это вы его наняли там, у кряжа? - наконец поинтересовалась Эстела.
   - Мы хотели вскладчину, но большую часть пришлось всё же заплатить нам с Лазаром, - отозвался низушек, чмокая лошадей.
   - Почему? - вскинула тонкие пшеничные брови магика.
   - А потому, как никто не хотел отдавать барыш "почти что мёртвому" убивцу чудищ, - хмуро вставил Хивай, раскуривая лучиной погасшую трубку.
   - Вы хоть знаете, кого подобрали? - с мрачной усмешкой спросила Эстела.
   - Ну-у... - протянул Флокс, - говорил, что звать его Герд. Судя по медальону, из школы Медведя.
   - Вас не удивило, что ведьмак из этой школы так далеко от Лукоморья и северных земель? - покосилась на низушка чародейка.
   - Так они же завсегда бродят по белу свету, - заметил Лазар, пыхая трубкой.
   - Вот-вот, - поддержал краснолюда Бибервельт, - работа, значит, у них такая. Как они сами величают - Путь или что-то вроде.
   - Допустим, но он уже довольно близко подобрался к королевствам, в которых работают "волки"! - её тонкие пальцы с перламутровыми ногтями вынырнули из-под плаща и задумчиво потёрли острый подбородок. - Как я слышала, цех постарался разделить в своё время территории на охотничьи зоны. Улучшить тем самым охват и, в тоже время, сделать так, чтобы ведьмаки не мешались друг другу.
   - Может быть, работёнки не было? - предположил Хивай.
   - Это на севере-то? - скептически наморщила лоб магика. - Где сейчас брачный сезон выверн и ослизгов?
   Лазар согласно кивнул и снова задымил трубкой.
   - Ходили слухи, что какую-то ведьмачью школу в горах и вовсе изничтожили, - мрачно произнес Флокс, оборачиваясь. - Судя по тому, как мало стало "волков", удар пришёлся по ним. Вот и потянулись в Ковир и Реданию "медведи". А ещё я слышал, что пара "грифонов" орудует в Аэдирне.
   - И я слышал про одного из школы Мантикоры, - вспомнил Хивай. - Говорили, будто бы приехал из-за Синих Гор и уже год как колесит по Лирии и северным границам Ангрена, лихо пуская тамошних страховидл на фарш.
   Эстела промолчала и не стала делиться с ними тревожными вестями, дошедшими до неё из Темерии и Цинтры. Там во время нелюдских погромов зверствовали ренегаты из школ Кота и Змеи. Действительно, едва ли стоило смущать купцов, проявивших сострадание и оставшихся верными договору. В конце концов, пред ней мог лежать наследник одного из мастеров школы Медведя, который в своё время не раз останавливал эти самые зверства.
   - Подождите! - вмешался в разговор Дуглас, всё это время внимательно слушавший. - Получается, мы тут можем выхаживать ренегата?!
   - Говно! Ты там полегче на поворотах! - вскипел Лазар. - Пару дней назад этот здоровяк тебя от страховидла собственной грудью закрыл!
   - Это не исключает того, что он... - начал было Дуглас, но вдруг осекся, глянув на магику.
   Она всё ещё пристально разглядывала ведьмака, словно силясь что-то вспомнить.
   - А что скажете, вы, мистресса? - полюбопытствовал Хивай.
   - По роду своей научной деятельности я и куратор ещё со времен моего бакалавриата сталкивались с адептами школы Медведя, - взвешивая каждое слово начала Эстела Бланко. - В отличие от других коллег по цеху, они всегда отличались качественным, можно даже сказать, серийным снаряжением из-за тесных связей с Махакамом. И очень чистыми эликсирами, потому как закупали реагенты у лицензированных алхимиков, в том числе у нас, в Лан Эксетер. Более того, многие из ведьмаков впоследствии сами стали поставщиками свежих материалов, или, как мы их называем, "препаратов" для нашей академии.
   - Стало быть, вы в курсе! - оживился Дуглас.
   - А что-нибудь о нашем ведьмаке слыхивали? - навострил уши Флокс.
   - Немного. Кое-какие байки, пара выполненных заказов, в сущности, ничего особенного, - по лицу чародейки было видно, что она всё ещё пребывала в сомнениях. - Вот что. Могу ли я взглянуть на его оружие?
   - Конечно! - выпустил дым через ноздри Лазар. - Вона оно, на моём возу лежит. Целёхонько.
   Краснолюд и чародейка отстали от телеги и вернулись через несколько минут ещё более озадаченными, чем были.
   - Это что же получается, - не удержавшись, выпалил Хивай, - он своих коллег порешил что ли?!
   - Вы сами видели арбалет с клеймом школы Кота, - кивнула Эстела, - более того, чёрный цвет его доспехов даёт основание так думать.
   - Ренегат, не ренегат, а мне плевать! - вдруг выдал Флокс. - Благодаря этому ведьмаку я имею удовольствие видеть своих дражайших кузенов целыми и почти невредимыми, так что никому не позволю чинить над ним суд и тем паче расправу.
   - Ясен пень, Бибервельт! - повысил голос Лазар. - Никто и не собирался, галантерейная твоя душонка! Давай лучше, вороти лошадей. Скоро совсем стемнеет. И так уже ни зги не видать.
   - И то верно! - согласился низушек. - Привал?
   - Привал!!! - рявкнул в конец обоза Хивай.
   Краснолюды и низушки быстро собрали возы и телеги в полукольцо на ближайшей поляне, разожгли костры и выставили пару дозорных. Флокс достал из закромов вина и принялся варить грог по старинному рецепту своей тётки. Обычно Бибервельт не был столь щедр, но спасительница его кузена так зябко ежилась под плащом, что сердце низушка не выдержало. Лазар же оказался проще и стал готовить со своей братвой солдатскую кашу с мясом и чесноком, добавляя для остроты такие специи, от которых у обычного путешественника глаза на лоб бы вылезли. Вскоре краснолюды, покрякивая, достали для согреву бутыль махакамского самогона. Пили его, как и полагалось, сильно зажмурившись, чтобы едкие пары не попали в глаза.
   Когда Бибервельт услужливо протянул магике завёрнутый в кусок тряпки медный кубок с грогом, та благодарно кивнула и обхватила горячий металл руками, на которых теперь красовались обрезанные перчатки. Эстела пригубила немного и устремила взгляд на звёздное небо. Она закрыла глаза и с удовольствием вслушивалась в окружающие её звуки: треск костра, фырканье лошадей, неторопливые разговоры, то и дело прерывающиеся смехом, даже бульканье в походном котелке. Тепло блаженно разлилось по расслабляющемуся телу, когда она сделала третий глоток. Давненько ей не приходилось использовать столько магии сразу. При этом на ведьмака и низушка одновременно. Последние славились устойчивостью к заклинаниям-анестетикам, а первые - завидной регенерацией, которая не всегда аккуратно сращивала ткани и кости. Что и говорить, с такими пациентами ей пришлось изрядно попотеть, но в итоге всё обошлось. Не даром она носила столь высокий ранг в классической белой магии и была даже удостоена чести хранить редкий артефакт - жемчужные чётки со звездой из белого агата.
   Ополовинив кубок, она отставила его в сторону, принимая из рук Дугласа полную миску каши с грибами, приправленную розмарином и тимьяном. Без стеснения и даже с жадностью насытившись, Эстела откинулась на тюки, плотнее завернувшись в плащ и допивая грог.
   Никак у неё не шло из головы имя, которым её обозвал Герд. По роду профессии и оказываемых орденом услуг ей приходилась слышать сотни, если не тысячи имен ежегодно. От вычурных и ветвистых, из дворянских родов, крепко связанных со старшей кровью, до простых и незамысловатых, если дело касалось мелких купеческих гильдий и артелей ремесленников. Но такого слышать ещё не доводилось - Иренка. В висках снова закололо, в этот раз куда острее, нежели в тот момент, когда его выпалил незадачливый ведьмак. Странно.
   Будь Эстела Бланко чуть более мнительной в таких вопросах, она бы заподозрила остаточный эффект от применённого когда-то давно заклятия, влияющего на психопатов и прочих буйных пациентов. Вот только подобные манипуляции всегда помечаются в книгах ордена и очень опасно оставлять столь ценные факты без внимания. Насколько магика помнила, она в тех книгах не значилась. Да и покалывания имели, похоже, триггерную этимологию. Иными словами, срабатывали с условием. И всё же не поддавалось объяснению то, с какой лёгкостью ей удавалось успокоить ведьмака заклятием. Такое в чародейской практике можно было объяснить лишь одним: особым родом близкого контакта когда-то в прошлом, который оставил глубокий эмпатический след. Иными словами, у них когда-то была связь. Чёрт возьми, но она его впервые в жизни видела!
   Эстела потерла виски. Так, довольно! Надо срочно ложиться спать. Утро вечера мудренее, да и путь предстоял неблизкий. Из-за чрезмерного усердия этого убийцы чудовищ ей придётся сделать крюк лиг в двадцать - двадцать пять. Таково было расстояние до угодий ближайшей тестовой особи той же породы. Она достала смятую металлическую брелоку с обрывком цепи и запёкшейся кровью. На металле был выбит код: Оr-VIII. Что ж, если самец мёртв, то следует отправляться дальше и уповать на то, что самка, Оr-XXVII, ещё жива, а не угроблена таким же не в меру шустрым ведьмаком.
  

* * *

   Герд пришёл в себя утром третьего дня после достопамятного привала, где Эстела и Лазар невольно раскрыли его давний конфликт со школой Котов. Однако о том, что в головах чародейки и краснолюда угнездились немалые подозрения, ведьмак не знал, отчего беззаботно стал придаваться радостям выздоравливающего, более того, огорошенного внезапным отдыхом от сидения целыми днями в седле человека. Вставать с телеги Эстела ему всё ещё категорически запрещала, как и его собрату по несчастью Друммонду, но парочка не унывала. Оба быстро подружились, пока подначивали друг дружку во время пития целебного сбора из мяты, мелиссы, чабреца, зверобоя, душицы, облепихи и цветков василька. Слово за слово, Дуглас где-то раздобыл игральные карты. По меркам того времени ещё новинку, изобретённую, как говаривали, одним боклерским шутом для того, чтобы развлечь своего, не отличающегося ясностью рассудка, владыку. Поначалу Герду было непривычно, ведь раньше он играл колодами, в которых не то, что дамы, валеты не всегда встречались. Однако вскоре, при терпеливом участии Друммонда и присоседившегося Гуды, ведьмак освоил новый состав и даже разобрался, как и когда использовать ещё одну новинку - джокера. Сперва пробовали играть на деньги, но низушки скоро осознали, что столкнулись с непосильным для себя противником. Даже втроём с Дугласом они не могли побороть ушлого Герда, который, казалось, помнил все карты наизусть и читал мысли других игроков, как раскрытую книгу, сам при этом оставаясь непробиваемым.
   Грозящую банкротством затею оборвал возмущенный Флокс. Низушек выдрал за ухо Гуду, а Дугласа отправил в конец обоза помогать Лазару. Тем не менее, оставшиеся без половины игроков Герд и Друммонд не долго горевали и решились на новую затею, где не требовались денежные ставки. Вскоре по всему обозу разносился весёлый смех, когда сперва один, а потом и другой поочередно то кукарекали, то хрюкали, то изображали каких-либо еще зверей. Когда к ним вернулся освободившийся от наказания Дуглас, то обнаружил, что парочка вовсю режется в разновидность игры, которую в Редании называли "Шут и Плут", а в Цинтре более мрачно - "Чума". Смысл был в том, что из всей колоды у реданцев назначался джокер, а у цинтрийцев - дама пик в качестве карт, которые нельзя называть при обмене или сбрасывать. Игроки должны были вслепую либо обмениваться картами, либо по очереди тащить из руки друг друга, но цель оставалась и там, и там одна и та же: собирать по четыре карты каждого достоинства и сбрасывать их, пока у кого-то не останется лишь джокер или дама пик со всеми её сестрами. Тот игрок и объявлялся проигравшим. Проигравший же должен был изображать различное зверьё.
   Дуглас быстро втянулся в новую затею, а вскоре к троице присоединился и Гуда. Флокс сперва нагрянул, чтобы окончательно разогнать картёжников, но, узнав о том, во что с таким азартом играли его кузены и ведьмак, как-то странно заулыбался и вернулся к поводьям.
   От Эстелы не ускользнуло, как галантерейщик украдкой смахивает с морщинистых щёк слёзы. Эмпатический контакт не требовал от неё особых усилий. Эмоции активно подавлялись Бибервельтом, но от того с ещё большим напором прорывались через ментальный блок. Ещё немного и... Магика вскинула брови. Вот оно как! Флокс тоже играл когда-то, будучи совсем молодым. Но где? Калейдоскопом мыслей и переживаний перед её внутренним взором проносились мрачные картины. Ей приходилось слышать об этом: блокада Бретервоорда пиратами со Скеллиге во время неурожая в Цидарисе. Тогда от голода погибло почти всё население города.
   Ментальный поток, как лампада, прежде чем погаснуть, вспыхнул особенно ярко. Вот низушек забирает из ослабших рук исхудавшей и неестественно застывшей на скамье жены маленький, плачущий свёрток... Вот в дождливый серый день он бредёт по разрушенному пригороду, зябко кутаясь в плащ и всё так же прижимая к груди свёрток. Только тот больше не плачет и вообще не издаёт ни звука. Вот останавливается у стены обрушившегося дома. Достаёт лопатку и...
   Флокс повернулся к ней. Его блестевшие от влаги глаза посмотрели сквозь чародейку. Глубокая складка появилась на иссечённом морщинами лбу. Он склонился и снова зажмурился, вытирая слёзы. Эстела отвернулась. Так вот, в чём секрет знаменитого смеха храбрецов Бретервоорда, выводившего из себя скеллигских конунгов все те месяцы осады, пока Темерия, наконец, не пришла на выручку своему соседу. Простые игральные карты.
   - Опаньки! - разорвал мрачную пелену нависшей драмы Лазар, проходя мимо телеги Бибервельта. - Чего ржёте?! Никак в наше махакамское "Наеби Соседа" рубитесь?! А ну-ка, двинь жопой, мастер Герд! Ща Хивай вам покажет, с какого конца редьку есть!
   Эстеле пришлось долго ждать, пока Лазар, наконец, не покинет игроков, накукарекавшись и нахрюкавшись до хрипоты. Следом за ним потянулись и низушки, оставив ведьмака и Друммонда одних. Раненый Бибервельт вскоре захрапел, но чародейка выждала ещё пару минут, пока сам Герд спокойно уляжется на тюки. Она деловито склонилась над ним, с дежурным выражением лица проводя быстрый осмотр. Пациент явно шёл на поправку, причём семимильными шагами.
   - Что скажете, госпожа Бланко? - поинтересовался ведьмак, пожирая её взглядом.
   - Скажу, что скоро, совсем скоро, вы выздоровеете окончательно.
   - Больше ничего?
   - А что бы вам хотелось услышать? - отстранилась Эстела.
   - Например, почему я видел вас во сне? - лицо Герда при этих словах заметно побледнело. - Почему магия так легко взяла меня? И почему мой медальон еле дёрнулся в ответ? И... Почему после убийства не в меру крупной твари, которая сильно отличалась от своих собратьев запахом и свойствами, вдруг, на тракте, где-то в захолустье появляется чародей из Лан Эксетер?!
   "А этот ведьмак не так прост, как кажется, - в свою очередь побледнела Эстела, - его ум едва ли уступает в скорости мечу".
   Жёлтые глаза Герда неприятно и как-то остро всматривались в её лицо. Очень неприятно. Совсем другой взгляд, холодный и пытливый. Куда там до радушного и тёплого, которым он одаривал товарищей по игре. Чародейка в последние годы редко сталкивалась с достойными оппонентами и поэтому вначале опешила настолько, что невольно раскрыла перед сметливым ведьмаком краешек карт, которые не собиралась открывать никому, даже под страхом смерти.
   - Ведьмак жалуется на то, как непросто ему даётся хлеб насущный? - наконец съязвила она в ответ, плотнее запахиваясь в плащ.
   - У меня неплохо выходит достать себе не самую зачерствелую краюху, да сверху ещё и маслицем с чесноком сдобрить, - сощурился Герд, и в его словах засквозило презрение, - только не всем моим коллегам так везёт. Не каждый готов на охоте повстречать выращенного в лабораториях гибрида. И ладно, если бы просто особь была крупнее, так нет же! Перемешиваете свойства так, что сам чёрт не...
   Ведьмак ещё сильнее побледнел и откинулся на тюки, запрокинув голову и сжимая пальцами виски. Магика воздела очи горе и протянула руку, но Герд оттолкнул. В этот момент Эстела ощутила больно кольнувшую где-то внутри обиду. Но на кого? На ведьмака, которого она видела... Впервые ли? Нет, это уже ни в какие ворота! После возвращения в орден у неё состоится долгий и обстоятельный разговор с магистром.
   - Хоть бы предупреждали цех, - последний укор врезался ей в спину, - если вам кметов и проезжих торгашей не жалко, так хоть бы нам скидку делали. Ведьмаков без того мало осталось, но теперь по вашей милости молодняк и вовсе мрёт не за хрен собачий. Без единого шанса!
   Эстела сделала над собой усилие, чтобы не обернуться. Доля правды в словах Герда естественно имелась, но не будут же чародеи всем объяснять, что гибридизация и эволюция видов сами по себе не стоят на месте. А они, маги Лан Эксетер, избрали непростой путь - искать нити этой самой эволюции и возможные варианты, чтобы потом быть во всеоружии, когда беда действительно встанет у порога в полный рост.
   Ночь Эстела спала скверно. Какие-то смутные видения, едва она закрывала глаза, неустанно преследовали сознание. Все известные методы преодоления навязчивых образов, рождённых переутомлением в пути, почему-то не работали. Оставалось последнее, как говаривал магистр: если невозможно воспрепятствовать процессу, следует его возглавить. У чародейки в поклаже имелся небольшой флакон с остатками галлюциногена. По сроку смесь ещё должна была действовать. Эстела осторожно откупорила крышку и втянула ноздрями запах. Кислый компонент уже имелся, но сам состав ещё недостаточно окислился, чтобы не подействовать вовсе. По её прикидкам, на половину эффекта, а то и на две трети она наверняка могла рассчитывать. Не выпрашивать же у того вздорного ведьмака "Белую Чайку" в самом деле?!
   После выпитого ей немного скрутило живот, но в целом прижилось. Она постаралась расслабиться, устроиться поудобнее и нырнуть в те призрачные картины целиком и без остатка. Такие фокусы последний раз ей доводилось проделывать ещё на бакалавриате, и то с куда более прозаичной и незатейливой целью, дабы вспомнить произошедшее накануне и снять блок памяти, устроенный чрезмерными возлияниями студенческой братии по случаю успешной защиты.
   Магистр ходил взад и вперёд мимо широкого стала в лаборатории, где за ноги и за руки был кто-то притянут ремнями.
   - Что есть любовь, коллеги? - искажённым голосом фантома памяти произнёс маг, соединяя пальцы рук перед лицом в задумчивом спокойствии. - По сути, это чувство, дающее жизнь. Продолжение нас всех в плодах её. Но иногда любовь бывает жестока и даже убийственна. Вспомнить хотя бы прискорбный случай, который недавно потряс наш город. Кто бы мог подумать, что столь разные рода соединит страсть и трепет двух сердец - небезызвестного Мэроо и прекрасной Тульджеты. Но плата стала слишком высока. И вот сладкое чувство обернулось горечью яда и гибелью. А ведь как прекрасно могло всё завершиться!
   - А могло ли, магистр? - спросил кто-то из-за границ серого тумана, окутывавшего всю комнату. Маг резко повернулся в кругу белого света, который освещал его и стол.
   - Разумеется, коллега! - в искажённых словах фантома засквозила на удивление сильная уверенность. - Только условия были сложны и время выбрано донельзя неудачно. Случись всё то же самое на год раньше или позже, и кто знает, как бы повернулось? Но, увы, мы, маги Лан Эксетер, помимо прогноза и анализа, что всегда были поверенными нашего успеха, зачастую вынуждены сталкиваться и с последствиями. С последствиями роковыми, и даже терминальными. В той стадии, когда любому из вас рано или поздно доведётся решать: или, или. Либо мука и бесполезность, либо ампутация и новый шанс. И только вы будете заносить скальпель над самым святым, что почитает всякий от края до края земли. Здесь главное быть твёрже и не ослабить хватку. Пока вы не решитесь - не делайте, а уж если решились - не медлите.
   Его пальцы опустились к столу и некто, привязанный там, издал яростный вопль.
   - Разрывать узы Предназначения всегда... непросто, - прошептал еле слышно магистр. - Стирать начисто едва написанную страницу в чужой книге... В такие минуты скрепите сердца, коллеги, и всегда смотрите лишь вперёд. Стройте прогноз и делайте... делайте! Никогда не сидите сиднем, но и не всматривайтесь в бездну вашего деяния. Иначе сами можете потерять рассудок.
   - Но как же святость? - не унимался голос за границей белого пятна. - Как примириться с убийством чувства, древнего как мир? Чем затмить сотворённое кощунство?!
   - В моём случае я в собственном сознании уподобляю себя клёсту. Я лущу чужой разум, как шишку, вынимая семя и сохраняя его. Я вырываю из лап бесспорного безумия талант. И какой! Такой, что славу принесёт всей академии. Тогда-то, когда тень сомнения вновь настигнет меня, мне требоваться будет лишь взглянуть на то, что я сохранил. А не оставил в цепких лапах защитного механизма психики, которая, увы, не всегда помогает там, где изощрённость ныне живущих проявила себя в полной мере. Даже недюжинная изобретательность бывает бессильна распутать такой тугой узел. Только разрубить.
   - Что же приключилось, что приходится так радикально решать дилемму?
   - Что приключилось? - магистр вскинул голову и обвел взглядом лишь ему зримую паству. - Случилось то, что часто случается сплошь и рядом в этом мире. Случилась жестокость, случилась беда, случилась смерть, огонь и прочие служители рока. И в том аду мой пациент, спасая душу от осознания истинной жестокости мира, ухватился за единственное, что оставалось - чувство. Оно оказалось довольно старым и хорошо укоренившимся. Редко такое можно встретить. Единство сначала душ, а потом уже тел. Без мук выбора и препятствий. Сразу, с ходу в омут с головой! И... расставание. Тоска и недосказанность здесь всё скрепили лучше, чем махакамский клей фанеру, но в этом и была беда. Чем что-то делается толще и прочнее, тем меньше в нём остаётся упругости и тонкости. Да, оно бесспорно становится крепче, но и ломается совсем, если ударить соразмерно.
   - Значит, иного выхода нет?
   - Иной выход всегда есть, коллеги, только вот его исход не всегда стоит того. А мы, маги Лан Эксетер, всегда сначала смотрим на исход. Ведь можно выйти в окно, а не в дверь, но что проку если оно тоже ведёт в пропасть, а не на лестницу? Получается, у нас есть лишь иллюзия, краткий миг выбора, который, по сути, не меняет ничего. Не меняет самого исхода. Все мы, что говорить, рано или поздно придём к одному императиву, но дело в том, какой именно будет этот путь! Скажу лишь, что моё кощунство здесь надёжно затмевает ещё одно, немаловажное обстоятельство, - второе лицо, породившее эту связь и пустившее корни Предназначения, возможно, в этот самый миг, а, может быть, чуть позже, тоже лишится того, что сейчас изыму я...

- III -

  
   Плечистый черноволосый ведьмак безнадёжно отступал. Серебряное лезвие уже не так лихо и сноровисто рассекало плоть наседавших на него утопцев, а ноги путались и увязали в грязной жиже, доходившей до колен. Монстров оказалось на порядок больше, чем ему прочили бургомистр и начальник стражи, но для того, чтобы подать жалобу или даже просто выбраться из этой западни пришлось бы сильно постараться. Правду ему говорил кастелян, не стоило верить на слово тем двоим! Ведь за лишний орен готовы были удавиться, но теперь уж ничего не попишешь. Попал, как кур в ощип!
   Ведьмак досадовал на себя за то, как не углядел в запале боя трещины в полу и провалился вглубь эльфских руин, на которых громоздился славный город Марибор и которые, того и гляди, грозились стать ему могилой. Хоть и не самое плохое место, чтобы окончить свой путь - выгребная яма оказалась бы куда хуже - но у ведьмака имелись другие планы.
   Убийца чудовищ имел превосходную выучку и солидный опыт, но тут даже они оказывались бессильны. Следом за утопцами в тесном коридоре шли несколько гнильцов. Собственно, именно из-за одного из них ведьмак и упал вниз и сейчас стоял оглушенный, пытаясь унять текущую из рассечённого лба кровь.
   Вот ещё несколько чудищ подступились слишком близко. Ведьмак ударил знаком Аард и вспорол ближайшему брюхо, тут же уйдя пируэтом от когтей соседнего. Выкинув следом руку и сместив центр тяжести, он рубанул остриём клинка под подбородок твари. Закончив эффектное па, ведьмак успел снова принять защитную стойку ещё до того, как утопец рухнул в смердящее под ногами месиво.
   Сердце тяжело ухнуло в груди. Ведьмак сгорбился и попятился назад, стараясь найти рукой опору. Ещё пара знаков, и он будет настолько истощен, что не сможет поднять и пальца. Да и от интоксикации перед глазами всё плыло и полыхало огненными кругами. Ещё один эликсир... Всего один... И то едва ли он его переживёт. Судорожно протянул руку к поясу с пазами для склянок - пальцы встретили пустоту. Видимо, снадобья выскользнули при том злосчастном падении.
   - Проклятье! - хрипло пробормотал ведьмак себе под нос, поднимая двумя руками меч на надвигающегося гнильца. - Вот, кажется, и конец.
   Удар, пируэт, удар. Гнилец зашатался, хватаясь за вздувающееся пузо. Надо уходить в кувырок, но куда? Везде когти! Что-то впилось в ребра слева. Вслепую, из последних сил ведьмак ударил в том направлении кулаком. Понимая, что не успевает, сложил Квен. Взрыв, треск магии, и его бросает на два шага назад. Ноги сильно заскользили в жиже, но он умудрился перенести вес корпуса вперёд и удержать равновесие, опершись на меч, словно на клюку. Голова закружилась так, что потолок с полом местами поменялись. Снова когти... Справа. Он вскинул оружие, но не смог вложиться в блок и отлетел к стене. Чудом ухватившись за пролом в эльфской кладке, убийца чудовищ не сдержал крик боли. Были сломаны несколько рёбер и сломаны очень скверно. Рот заливало кровью.
   В этот отчаянный миг под сводами подземелья разнесся чей-то... рык, словно у медведя. За ним последовал сильный грохот, будто что-то взорвалось. Черноволосый ведьмак не мог сказать, откуда точно, ведь он почти оглох. В возникшей тишине, когда утопцы озадаченно разворачивали свои уродливые морды, эхом разнёсся громогласный призыв:
   - ВОЛК! ВОЛК!! Отвечай мне!!! Где ты, собрат?!
   Собрат... Черноволосый ведьмак икнул, сплюнув кровь. Здесь... Здесь находился ещё кто-то из цеха!
   - Сюда!!! - заорал он, что было сил. - Я здесь!!!
   - ДЕРЖИСЬ! - рявкнул в ответ медвежий бас. - Держись, я иду к тебе!!!
   Черноволосый вздёрнул подбородок, взвыл и оттолкнулся от стены, врубаясь в свой, возможно, последний бой. Но гнильцы и утопцы сами стали разбегаться в разные стороны, стараясь спастись от взрывов, льющегося с потолка огня и свистевших в воздухе болтов.
   Ведьмак не стал терять времени даром и кинулся к подъёму, образованному рухнувшим полом верхнего этажа, с которого не так давно столь неудачно скатился.
   - Клянусь всеми дьяволами! - прохрипел он, уклоняясь от летевших оттуда обрубков тел утопцев. - Мне начинает казаться, что я отсюда выберусь!
   Гнилец занёс над ним лапы. Слишком близко для взмаха мечом. Вложив остаток сил, черноволосый толкнул монстра плечом и вдавил его в стену. Пустив клинок под локоть, он с яростным рыком вонзил в брюхо монстру добрую половину лезвия и держал, не давая твари оттолкнуть себя.
   Сверху сухо щёлкнул замок арбалета. Гнилец дёрнулся, перестал вырываться и обмяк. Черноволосый отшатнулся от него, отступил на пару шагов и припал на колено возле подъёма, задыхаясь от усталости.
   - Руку, волк! Давай руку! - загремел рядом медвежий голос.
   Залитые кровью, дрожащие пальцы в последнем усилии протянулись едва ли выше головы, но чья-то сильная рука всё равно подхватила, сжав подобно кузнечным тискам, и потащила за собой. От боли перед глазами черноволосого всё потемнело. Он с трудом понимал, что происходит. Некто куда-то нес его, судя по вибрации и звуку торопливых шагов. Вот ощутил порыв свежего воздуха. Заскрежетала решётка на ржавых петлях. В ноздри полез резкий и не самый приятный запах, но для ведьмака он был сейчас подобен амброзии.
   - Пей, волк! Пей, иначе не донесу!
   Это был знакомый любому из цеха эликсир "Белый Мёд". Редкая и дорогая вещь, которую не каждый убийца чудовищ мог себе позволить. Черноволосый ещё раз вознес молитву Мелитэле, вливая в пересохший рот содержимое склянки и переводя дух.
   - Вот, молодчина! - громыхнул на ухо всё тот же глубокий бас. - За цех выпил, но, как говорится, между первой и второй перерывчик небольшой. Давай-давай, теперь за старину Герда!
   Зелье Раффара Белого... Черноволосый понимал, что, видимо, совсем плох, если собрат тратит на него такую дорогую алхимию, но не имел права возражать, ведь отныне его жизнь принадлежала спасителю. С трудом разлепив губы и подавив мощный рвотный позыв, ведьмак опорожнил второй флакон и съехал спиной на что-то мягкое. Вскоре сознание прояснилось, а отвратительная вонь эликсира покинула ноздри. Дышать стало легче. Заметно легче. В нос ударил невероятно густой запах скошенной травы, а через сомкнутые веки - тёплый свет утреннего солнца. Жив...
   Прошло несколько часов, прежде чем нежданный спаситель, наконец, подвёл к черноволосому его лошадь. Ведьмак взглянул на разграбленные седельные сумки, где и без того припасов было - кот наплакал, и совсем сник.
   - Да, нынче люди стали заметно расторопнее в том, чтобы урвать себе чужое, - скорбно произнёс он. - Хорошо хоть саму лошадь оставили.
   - Это да, - ответил Герд, - слыхивал я про одного коллегу, так он однажды вернулся с охоты, а его верного скакуна местные уже пустили на котлеты!
   Едва возникшая в рыжей бороде улыбка крупных зубов тут же исчезла, когда черноволосый поднял на него грустный взгляд.
   - Спасибо тебе... Герд, да?
   - Ага.
   - Герд из школы Медведя, надо полагать?
   - Волк, ты давай нос-то не криви. Я не виноват, что наши чернокнижники сто лет назад не смогли ужиться в одной крепости и пошли строгать новые. В том числе и тех выродков из школы Кота.
   При упоминании означенной гильдии лицо черноволосого заметно перекосило.
   - Эге, да у тебя в глазах ещё стоят смерть и пламень. Ты был там и видел? - Герд скорбно опустил голову, разглядывая мыски своих сапог. - Поэтому свой медальон прячешь?
   - Да... Братец-медведь, не расспрашивай меня пока ни о чём. Спасителю своему отказать я не могу, но воспоминания ещё слишком живы.
   - О чём разговор!
   - Благодарю... И за спасение, и за понимание.
   - После влитых в тебя эликсиров требуется хорошенько подкрепиться, - напомнил Герд, протягивая черноволосому поводья, - поедем-ка в город. Глядишь, и воров отыщем, и чарку за спасение пропустим. Я там знаю один отличный трактир.
   - Только у меня ничего нет, как видишь, - развёл руками спасённый, вставая и принимая протянутые ему поводья.
   - Пустое! Я не для того в руинах башкой об потолок бился, чтобы позволить собрату с голоду подохнуть. Тебя как звать-то? Не всё ж братцем-волком величать?
   Черноволосый задумался на мгновение, но потом выдал:
   - Францем, величай меня Францем.
   - Лады... - озадаченно вскинул огненные брови Герд, - Францем, так Францем.
   Когда черноволосый вскочил в седло, его заметно повело, и он сгорбился, хватаясь за бок.
   - Рёбра? - осадил рядом своего шайра Герд. - Тогда давай сперва к одному чародею заглянем. По счастью он снимает дом недалеко от ворот. Как раз по пути в трактир.
   Ведьмаки потрусили по тропинке к дороге, а оттуда направили коней в сторону видневшихся за холмом красных крыш и башен Марибора. Встретившая у ворот стража с таким изумлением уставилась на обоих, что подозрения Герда только укрепились. Ему в целом нравился этот город, потому как здесь можно было провернуть довольно интересные дела и почти без риска получить по рукам тяжёлой дубиной местной законности, взять хотя бы отделение конторы "Скобяных изделий Франца", но на этом его симпатия заканчивалась. Например, за то, чтобы присовокупить кладбищенскую бабу к заказу на её болотную сестру, оставленному солтысом, ушлый писарь требовал такой куш и с таким нахрапом, будто самолично её пером зарезал. Более того, странные взгляды со стороны стражи и та неимоверная скорость, с которой обчистили скудные пожитки черноволосого, давало ещё больше почвы для подозрений, что коррупция в городе процветает. И процветает на самом высоком уровне!
   - Странно, зачем им понадобился твой скарб, а? - спросил Герд будто бы сам себя, но черноволосый обернулся и вздохнул.
   - Не знаю. Коня-то ведь оставили.
   - Вот именно! Если бы шли разорять, то взяли бы всё. А тут... Что конкретно пропало?
   - Провизия, кое-какие реагенты. Последние эликсиры я забрал с собой. И меч!
   - Стальной, надо полагать?
   - Да.
   - А арбалет? Ах... да, вы же не пользуетесь.
   - Нет. Не пользуемся! - горделиво вздёрнул подбородок Франц.
   - И зря, - ехидно заметил Герд, - станет от тебя такой вот воришка драпать, а ты ему стрелу в гузно и шабаш!
   Черноволосый кисло улыбнулся в ответ и снова взялся за рёбра.
   - Да... скверно ты выглядишь. Ладно, потерпи. Как чародей тебя поправит, разберёмся, что к чему.
   - Какой чародей? - морщась, поинтересовался Франц.
   - Некто мастер Ирион. Слыхал?
   - Так он же, как говорили, отошёл от дел?
   - Он, так сказать, в процессе, - усмехнулся Герд, - на торгах его пытались безбожно обмануть, если не сказать жёстче, а я не дал ценное имущество пустить с молотка ни за грош. Так что кое-чем он мне обязан.
   - Распродаётся? Стало быть, уезжает?
   - На север. Говорит, не спокойно стало на юге. Погромы те же самые. Тут кто угодно из чародеев, если не завязан в политике, призадумается.
   - А ты, кстати, что делаешь так далеко от Лукоморья?
   - А я, наоборот. Люблю там, где жарко. Там и работа, и деньги.
   - Получается, на севере похолодало? - чуть погодя, спросил черноволосый.
   - Можно и так сказать, - сухо обрубил Герд.
   В напряжённом молчании они выехали на площадь, где громоздились лотки с товарами, а купцы наперебой зазывали горожан закупаться всем, чем только можно. С трудом преодолев толпу народа, они выбрались на нужную улицу. Напоследок Герд склонился прямо из седла к какой-то бабке и купил у неё большой кулёк лесных орехов прямо в скорлупе. Черноволосый не успел открыть рта, чтобы поинтересоваться, чем собрат думает их колоть, когда Герд закинул один орех в рот, поместив его между зубами и щекой, хлопнул по скуле основанием ладони и с невозмутимым видом выплюнул осколки скорлупы, сжевав ядрышко. Заметив изумлённый взгляд спутника, протянул ему кулёк, но черноволосый отказался.
   На крыльце внушительного двухэтажного дома, в котором обитал чародей, встретила тишина, запертая дверь и плотно занавешенные окна. Герд, нисколько не смущаясь, взялся за молоток в виде морды горгульи и хорошенько постучался. Прошло несколько минут, прежде чем до ведьмаков донёсся странный металлический голос:
   - Мэтр Ирион не принимает! Уходи, добрый человек.
   - Я не добрый человек! - гаркнул Герд, щелкнув пальцем в морду горгульи. Та сморщилась, но опять открыла рот:
   - Мэтр Ирион не... - снова попыталась затянуть морда, когда ведьмак хорошенько врезал по двери кулаком и громогласно объявил:
   - Открывайте, мэтр! Это Герд по прозвищу Медведь со Скеллиге.
   В этот раз ответ последовал незамедлительно. Глухой и скрипучий голос объявил откуда-то сверху:
   - Что же вы сразу не назвались, любезный друг? Входите же!
   - Вот это да... - опешил черноволосый, поднимая отвисшую челюсть.
   - Так-то, брат, - хмыкнул Герд, - деньги, особенно большие деньги, завсегда стирают границы сословий.
   Чародей встречал их в холле на первом этаже. Это был согбенный годами старик, с длинной, седой бородой до кушака, волнистыми усами и белыми, как молоко, космами, обрамляющими блестящую лысину. Длинными, крючковатыми пальцами с кинжаловидными ногтями, маг протянул Герду свиток, снимая с горбинки носа едва державшееся там пенсне. На ленте болталась печать бургомистра.
   - Доброго утра, мэтр, - громко объявил Герд, склоняясь к старичку и принимая свиток.
   - Уже день, милсдари, но я всё равно рад вас видеть, - проскрипел старик. - Полюбопытствуйте, мастер ведьмак, сей документ. Признаться, мне снова может понадобиться ваша консультация. Я плохо знаком с темерскими положениями о преждевременном снятии аренды с жилья, а приставы уже грозятся мне штрафом.
   - Ни о чём не волнуйтесь, мэтр, - на удивление черноволосого, его рыжий собрат опустился на колено, чтобы сровняться ростом с чародеем, и бережно взял руку старика в ладони. - Я всё улажу. В лучшем виде.
   - Вы слишком любезны, друг мой, - проскрипел маг и перевёл взгляд на черноволосого, приподняв кустистые брови. Выцветшие глаза из-под морщинистых век блеснули подозрением, будто бы старец пытался что-то вспомнить. Видимо, отложив эту затею, он кивнул на лестницу, ведущую на второй этаж, и произнес:
   - Прошу в мой кабинет, молодой человек. Не на пороге же, в самом деле, врачевать ваши переломанные кости. А вы, мастер...
   - А я подожду на крыльце, - оживился Герд, - как раз разберу вашу корреспонденцию.
   - Как будет угодно. Я распоряжусь, чтобы вам принесли вина с пряностями.
   - Благодарю, мэтр! - Герд встал и поклонился.
   Черноволосый с явным сомнением поднимался следом за чародеем, постоянно оборачиваясь на расплывшегося в улыбке рыжего собрата. Тот лишь давал ему знаки, чтобы тот шёл и не боялся, подмигивая и активно жестикулируя. Пожав плечами, ведьмак подчинился.
   В кабинете мэтра Ириона стоял таинственный полумрак. Из медных курильниц поднимался дымок благовоний. На столе в клетке, состоявшей из переплетённых корней, водили хороводы бродячие огни лазурного и жёлтого цвета. На пюпитре лежал открытый фолиант в обложке из толстой кожи, креплёный на уголках накладками из позолоченного металла.
   - Как вы догадались, что у меня сломаны... - начал было черноволосый, но маг жестом удержал его от расспросов. Старик прошёл к бюро из красного дерева и выдвинул один из ящиков. Порывшись там, он извлёк крупный медальон на тонкой цепочке и обернулся.
   - Присядьте, мастер ведьмак, - старик, будто вспомнив о чём-то важном, на мгновение приложил два пальца к виску и прикрыл глаза.
   Медальон волка, скрытый под одеждой черноволосого, задрожал. Похоже, чародей отдавал кому-то телепатический приказ.
   - Не заблуждайтесь, - вдруг довольно твёрдо произнёс старик, бросив на ведьмака колючий взгляд, - я делаю это для вас не только потому, что мастер Герд оказался столь участлив в моей судьбе. Что уж говорить, ученик достойный своего учителя! Я знавал ещё его наставника, Медоеда. Тем не менее, я всегда был против столь потребительской политики королей к вашему цеху... Да сядьте вы! Ведь еле стоите!
   - Благодарю, - черноволосый неуклюже плюхнулся в одно из кресел возле камина, но тут же мучительно выгнул спину, - если вы закончили свою отповедь, не могли бы мы начать? Я очень страдаю.
   - Ваша правда, - ответил чародей заметно смягчившимся голосом, после чего протянул в сторону ведьмака руку, шевельнув пальцами. - Это обезболивающее заклятие, не сопротивляйтесь. Вот... Итак, на чём я остановился? Ах, да! Я делаю это не столько в признание заслуг Герда, сколько затем, чтобы один ведьмак, которому посчастливилось пережить резню в Каэр Морхен, всё же вернулся к ждущим его там мальчишкам, спрятанным в одной из пещер долины, недалеко от озера. Чтобы они не умерли с голоду и закончили своё обучение. Ведь это всё, что у него осталось. Не так ли, мастер Весемир?
   Черноволосый опустил голову, сжал кулаки и утвердительно кивнул.
  

* * *

   Ведьмак покинул кабинет чародея через час после полудня. Не торопясь, спустился по лестнице, привыкая к необычайной лёгкости после целебных заклятий и некоторой неуклюжести после обезболивающих. Открыв дверь и оказавшись на крыльце, он с ходу наступил в ореховую скорлупу, которая усыпала все ступени. Герд ожидал его в плетёном кресле у столика, куда складывал аккуратно запечатанные конверты. Ловко орудуя сургучом и печаткой чародея, рыжий ведьмак мурлыкал себе под нос:
   - ... они стояли молча в ряд, они стояли молча в ряд, их было восемь! - очередной конверт со свитком отправились в общую стопку, -...решил я: что ж, меня так просто не возьмёшь! Держитесь, гады, держитесь, гады! К чему задаром пропадать, ударил первым я тогда...
   Черноволосый кашлянул. Их взгляды встретились.
   - ...ударил первым я тогда. Так было надо! - с нажимом закончил Герд, нахмурившись.
   - Потому и доспех чёрный?
   - Да, потому, - рыжий ведьмак встал и в его голосе зазвенел металл.
   - Но Медоед носил красный.
   - Ему приходилось убивать людей.
   - А ты забрал и перекрасил?
   - Да.
   - Почему?
   - Потому что Медоеда убили не люди.
   - Кто же?
   Герд завёл руку за спину и на столик с грохотом упал арбалет с рукояткой из чёрного дерева, усыпанной серебряными клепками, чтобы не скользила в пальцах. На металле коробки с механизмом курка красовалась выбитая морда кота.
   - Прости, - черноволосый смутился, - ты стольким мне помог, а я всё подозреваю. После... после той кровавой бани мне теперь везде враги мерещатся.
   - Всё в порядке, Весемир, можешь не извиняться, - в рыжей бороде сверкнули крупные белые зубы. - И не смотри так! Ты и правда думал, что столь неудачный псевдоним кого-то введёт в заблуждение? Хоть бы подальше за ним сходил, а не брал первый же попавшийся от конторы, которая скупает оружие и доспехи. Кстати, откуда ты их знаешь?
   - После резни в крепости мне нужны были деньги. Пришлось продать кое-что из арсенала, а ведьмачье оружие слишком приметно.
   - Поэтому отнёс тем, кто не задавал лишних вопросов?
   - Да. И не горжусь этим! Не гоже...
   - Не гоже, чтобы твои подопечные с голоду пухли, вот что не гоже! - перебил Герд. - Да и тебе подкрепиться не мешает. Я свои дела тут закончил, так что теперь точно в трактир! "Риволи", может слыхивал?
   - Нет. Слушай, мне бы меч вернуть. Сам понимаешь.
   - Так там всё и узнаем! - заметно повеселел Герд.
   Сунув два пальца в рот, рыжий ведьмак пронзительно свистнул и из дверей тут же выбежал молодой слуга. Гигант вручил пареньку пачку писем и несколько свитков, напутствуя незамедлительно отправить их бургомистру и кастеляну от имени мэтра Ириона.
   Когда оба ведьмака вскочили в седла, Весемир склонился к Герду и спросил вполголоса:
   - И что даст вся эта бумажная волокита?
   - Ну, для начала бургомистр, наконец, слезет с нашего чародея по поводу штафа. Далее канцелярия Темерии получит доклад о самоуправствах местных приставов. Более того, будет стребовано возмещение за превышенную арендную плату.
   - Как ты всё это умудрился обстряпать за один час? - искренне изумился Весемир.
   - Хочешь жить - умей вертеться. Медоед всегда выступал за интеграцию ведьмаков в современный социум, чтобы мы понимали, что к чему, и шли в ногу со временем.
   - И чтобы не кончили, как мы...
   - Я не это хотел сказать, волк!
   - Но всё равно был бы прав.
   - Ты голоден. Хороший обед и хмельное пиво разгонят любые тучи на душе, уж поверь мне.
   - Не уверен, что мои смогут разойтись так просто.
   - Разойдутся! Вопрос лишь в количестве еды и выпивки! - хохотнул Герд и хлопнул собрата по плечу. Тот от неожиданности даже немного взбодрился и выпрямил спину.
   - Ну, раз так, едем, - кивнул Весемир.
   Трактир "Риволи" встретил их в обновлённом виде своей очередной инкарнации. Живучесть этого заведения и неизменный оптимизм новых владельцев поражали воображение. Уж сколько раз это место бывало сожжено, разграблено после осады или обрушено в ходе распри чародеев, но всегда, подобно фениксу, восставало из руин и пепла и непременно радушно открывало двери перед постояльцами всех рас и сословий. Это была та самая, безусловно, примечательная особенность того непростого и переменчивого времени, которая ценилась такими, как Герд. Ведь, по сути, в этом заведении сходились воедино нити от всех сложных хитросплетений и клубков интересов в городе. Только нужно было знать точно, кого спросить, за какой столик сесть и что требовать подать. Рыжий ведьмак знал и то, и другое, и третье. Едва войдя в двери, Герд потащил Весемира к лестнице в нижнюю залу, где собирались в основном краснолюды, наёмничья братия и местные картёжники. Весемир особо не сопротивлялся. Сам он харчевался в куда более скромном заведении, поэтому полностью полагался на опыт собрата.
   Не успели ведьмаки спуститься по лестнице, как им на встречу полетели приветственные возгласы на махакамском говоре, а в уши врезалась исполняемая группой музыкантов мелодия в составе двух волынок, и трёх разнокалиберных барабанов, не считая нечленораздельных воплей, которыми сопровождалось всё дело. Весемир скривился, закрывая уши. Герд же подбоченился, откинул назад голову и покачивал ей в такт мелодии, прикрыв глаза. Блаженная улыбка засверкала у него в бороде.
   - Мастер Герд?! Братва, глядите, кто к нам пожаловал!!! - рявкнул, перекрывая весь шум-гам, упитанный краснолюд за стойкой.
   Хоть в этот час посетителей было и немного, но практически все головы повернулись в сторону вошедших ведьмаков, а многие руки были уже воздеты в приветственных жестах. Даже музыканты вставили в своё "пение" пару воплей на этот счёт.
   - А ты довольно популярен для ведьмака, - заметил Весемир, когда они приблизились к стойке.
   - В этом есть свои преимущества, - бросил через плечо Герд, - не приходится долго искать выгодные предложения, стража менее склонна шмонать мои сумки у ворот, как завидит медальон цеха. Бургомистры не пытаются каждый раз сбить цену. Только через раз. Ну и так далее.
   - Ещё скажи, в Новиград без досмотра и особой грамоты пускают.
   - Не без этого.
   - Однако!
   - Судари мои! - объявил краснолюд за стойкой. - Мы рады вам в столь ранний час не меньше, чем в вечерний!
   - Но... - начал было Весемир, когда Герд толкнул его локтем в бок и сам ответил:
   - Вечерний будет на подходе, но полдень уж давно минул!
   Краснолюд заулыбался во всю ширь своего зубастого рта и вытащил на столешницу из-за бара огромную, больше похожую на бочонок с ручкой, кружку.
   - Извольте, мастер Герд! Клерки местного отделения семейства Вивальди спонсируют новый вызов. Опробуете?
   - Как обычно? - берясь за ручку, уточнил рыжий ведьмак.
   - Да! Снова в один заход, не отрываясь, и чтобы после остаться на ногах.
   - И что ты мне теперь накапал, бестия? - поинтересовался Герд.
   - "Махакамское тёмное"...
   Ведьмак лишь снисходительно хмыкнул в ответ, однако краснолюд продолжил:
   - Тридцать второй номер!
   - Сколько?! - вытаращил глаза Весемир, не в силах поверить.
   - Ой-ой, напужал, - осклабился Герд, - ты лучше принеси мне к этому делу бараний рубец. Ну, сам знаешь, как у нас в горах делают.
   Краснолюд не замедлил кликнул разносчицу, чтобы та принесла гостю его любимое блюдо.
   - А что? "Канцелярские крысы Вивальди" больше не предоставляют фондов на состязания едоков? - с сожалением заметил рыжий ведьмак.
   - Ещё бы! После таких обжор, как ты, они совсем прикрыли лавочку, - хохотнул краснолюд.
   - Так это не беда! - гаркнул на весь зал Герд. - Если те скопидомы хвосты поджали, то я сам объявлю вечер полного живота! Только кружку эту выпью и начнём!
   Музыканты как с цепи сорвались и принялись играть с ещё большим задором, наблюдая, как гигант взялся за "махакамское тёмное" крепостью в тридцать два градуса. Герд же запрокинул голову и вливал в себя пенное, пощёлкивая пальцами свободной руки. Некоторые посетители даже встали из-за столов и начали хлопать, подбадривая своего чемпиона. Ведь если он выигрывал состязание, то подобный напиток разливали всем в заведении бесплатно.
   Весемир с философским спокойствием опёрся на стойку, подперев рукой щёку, и наблюдал за собратом, лишний раз убеждаясь, насколько же адепты школы Медведя отличались от остальных в цехе. Нельзя было сказать, что он завидовал Герду хоть на йоту, но определённо хотел, чтобы толика радушия, распространяемого вокруг таких, как он, досталась в будущем его собственным питомцам, которые ждали там, в пещере на берегу озера. Чтобы они хоть иногда получали за свой нелёгкий труд пусть и не такое почитание, но хотя бы миску похлёбки и тёплый угол для ночлега в придорожной корчме, а не плевок под ноги.
   Тем временем в зале поднялся настоящий гвалт, когда Герд опустил кружку на столешницу и утёр бороду. Краснолюд за стойкой демонстративно воздел сосуд на вытянутой руке и перевернул, давая понять, что там не осталось и капли. Герд вскинул кулак над головой и зарычал. Гулко и громко, полностью оправдывая своё прозвище - Медведь со Скеллиге.
   - Не забудь и музыкантов покормить, а то вон какие доходяги, - осоловело посмотрев на краснолюда, Герд достаточно твёрдой походкой направился к небольшому возвышению, на котором усердствовала пятёрка горцев, что следовало из их бород, оголённых торсов и широких штанов с не менее широкими кушаками. Старший из музыкантов дал знак остальным, и музыка стихла. Они о чём-то переговорили с ведьмаком, и старик несколько раз понимающе кивнул.
   Когда Весемира и Герда, как дорогих гостей, усадили за стол подле камина и принесли съестное, музыканты начали исполнять куда более спокойную мелодию.
   - Что-то знакомое, - навострил уши Весемир, - будто бы я слышал это когда-то. Очень давно.
   - Это переложение одной из песен о школе Волка. Ещё когда короли не забыли о том, чьи кости составили фундамент человечества после Сопряжения Сфер.
   - Спасибо, братец-медведь, - Весемир значительно поднял кружку, - за цех!
   - За цех!
   Выпили.
   Когда стали доносить остальные блюда из заказа, Весемир не переставал удивляться. Горшки, плошки и суповницы, полные всякой всячины продолжали подносить, пока весь стол не оказался ими уставлен целиком. После того, как перед каждым из ведьмаков оставили по две кружки пива, Весемир не выдержал и поинтересовался:
   - Есть какой-то особый повод?
   - Да я вообще люблю пожрать, - начал Герд, оторвавшись от миски с бараньим рубцом, - но повод и правда есть. За встречу и... за моего учителя.
   - Годовщина? - догадался Весемир.
   - Она самая. Редкое дело, когда точно известно, где и когда сложил голову один из нас.
   - Это точно.
   Заметив, как помрачнел собеседник, Герд глотнул пива и продолжил:
   - Я знаю, что многие собратья осуждают меня, но я не мог иначе. Когда Медоеда вдруг не стало... для меня, знаешь... будто ветром костёр задуло. Мы часто спорили. Я был слишком молод и многого не понимал, но теперь... Теперь уж не узнать, кто прав был из нас в тех долгих беседах до зари. Мне стало так пусто, что я не находил себе места.
   - Любого из нас кто-то учил... - начал было Весемир, но осёкся, увидев глаза собеседника.
   - Тут не всё так просто, волк, - рыжеволосый ведьмак практически прикончил рубец и собирался перейти к луковой похлёбке с зеленью, - Ты же знаешь, что Медоед носил красный доспех. Верно?
   - Да, согласно вашему кодексу...
   - А теперь угадай, из-за кого ему пришлось впервые пролить людскую кровь?!
   Весемир замолк и уткнулся в свою тарелку.
   - Те выблядки... они же резали целые деревни из-за одной коровы да пары баранов, на которых шерсти оставалось клок!
   - Ты помнишь? - изумился Весемир.
   - Только урывками, - признался Герд, - а то, что вступился за нас Медоед, подслушал уже в замке. Поэтому я не мог... понимаешь? Не мог простить!
   Весемир всматривался в лицо своего спасителя и начинал понимать, какую именно разницу преследовал один из чернокнижников-ренегатов, когда покидал в стародавние времени Каер Морхен. Видимо, он хотел, чтобы ведьмаки новой породы были именно такими. Чтобы в них не до конца оказались истреблены эмоции и понимание привязанностей. Чтобы они к тому же сами могли их формировать. Хорошо или плохо это было - Весемир не брался судить, но то, что из-за этого свойства собрат бросился без оглядки ему на выручку, наверняка о чём-то говорило. Именно поэтому Герд молодым шатался по большакам и трактам в поисках убийц своего наставника, который стал для него больше, чем учителем. В этот момент какое-то странное предчувствие холодком пробежало по спине Весемира. Ему подумалось, что данное свойство и станет причиной гибели рыжего гиганта, которого в это паскудное времечко стоило бы ставить в пример многим рыцарям.
   - Прости, но я не понимаю, как ты сумел? - осторожно начал Весемир.
   - Всё просто. Я не знал, где искать ублюдков, поэтому валандался везде, где о них говорили. Перебивался мелкими заказами, чтобы с голоду не подохнуть и, наконец, напал на след.
   - Но ренегатов было двое!
   - Ага! Ученик и его мастер, - из бороды Герда сверкнула зубами кривая усмешка, - похожая картинка, да? Они со сворой наёмников после дневного перехода спали вповалку. А я, дурак, думал срезать через дебри и поймать их как раз на большаке. В итоге мой конь сломал ногу об корягу. Пришлось добить. Дальше продирался уже пешком. Наверное, половину одежды в терниях оставил, но к ночи выбрался как раз к биваку. Я тогда чуть не заорал от радости, но взял себя в руки, нашёл мастера из школы Кота и ждал до предрассветного часа. Дозорный был всего один. Ему я башку свернул, как курёнку, а вот с мастером пришлось повозиться. Уж больно брыкаться стал, пока я его душил. Возня разбудила его ученика и...
   Весемир замер с ложкой у рта.
   - В общем, ломанулся малый наутёк. Да так, что только пятки сверкали, но я ему стрелу в лопатку успел засадить. Только с расправой пришлось обождать. Остальные из банды вскочили и на меня накинулись. Да уж... выдалась заварушка. Там как раз меч свой стальной сломал да арбалет просрал, а его мне Медоед подарил. Потом уже, как раны перевязал, пошёл следом за тем котом. Далеко пришлось идти, но нашёл. Только он к моему приходу околеть успел, курва!
   Что-то треснуло и плюхнуло в кувшин с пивом. Герд разжал пальцы и отложил обломок деревянной ложки. Весемир молча вытер брызги пива с лица и выловил кусок дерева.
   - Как до замка добрался, не помню. Всё было как в тумане. Принёс доспехи и оружие наставника. Меня - в яму, а новый гроссмейстер и остальные мастера на совет собрались. Неделю решали, что со мной делать.
   - И ты всю неделю просидел в яме? - изумился Весемир.
   - Две, волк, две...
   - За что?
   - За всё, - отрезал Герд. - В итоге мне пожаловали доспех Медоеда, немного подогнав размер. Я тогда сильно исхудал. Только приказали воронить. Потом спешно присвоили статус мастера и под зад коленом от греха подальше. Хотя зима была уже на пороге. Вот тогда-то и попал я ко двору правителя Лукоморья и его заточённой в башне сучки-доченьки, у которой локоны дивные струились, как ручей! Слыхал о проклятии Чёрного Солнца?
   - Приходилось. Мне говорили, что это всё враки придворных магов.
   - Ой ли, волк, ой ли?
   В этот момент к столу бойкой походкой приблизился краснолюд, без церемоний пододвинул себе стул и взгромоздился на него, протянув руку за кувшином с пивом. Весемир жестом остановил его, бросив взгляд на Герда. Тот качнул головой, и ведьмак пустил неожиданного нахлебника.
   - Вивальди шлёт нам привет и пожелание доброй удачи и доброго аппетита! - объявил краснолюд из-под капюшона.
   - И ему того же и туда же! - ответил Герд, прогоняя с лица тень.
   - Всё, что ты просил, нашлось.
   - Где?
   - Здесь. В Мариборе.
   - У кого?
   - Это не важно. Важно то, что ведьмачий меч присовокуплен в довесок к главному призу.
   - Призу?! - оживился Весемир. - За что именно?
   Краснолюд повернулся к нему, снял капюшон и произнёс:
   - А! Стало быть, это ваш клиночек? Тогда будем знакомы - Лазар Хивай, распорядитель подпольных боёв!
  

* * *

   Прим-магусом академии в Лан Эксетер был повидавший многое на своём веку седой офирец. Участник нескольких войн и карательных походов в бытность свою боевым магом. Возможно, именно это и стало залогом успеха во врачевании его наперсницы, которую доставили однажды, поздно ночью, с двумя арбалетными болтами в боку.
   Прим-магус заслышал появление экстрационной команды чародеев задолго до того, как увидел их в полумраке коридора, на всём протяжении которого заблаговременно расположил магические огоньки. Женская и мужская фигура со всех ног мчались за плывущим по коридору куском какой-то доски, на котором лежала она... Та, ради которой прим-магус провёл бесчисленные ночи без сна и отдыха в своё время, врачуя сперва тело, а потом и разум несчастной. В карих глазах офирца блеснул огонь, когда он заметил, как безжизненно болталась свисавшая с края тонкая и бледная, словно вырезанная из алебастра, рука. Её рука! Мгновение, и чародей, бежавший слева от левитирующей доски, отлетел назад, врезавшись на ходу в затрещину. Сев на каменный пол, молодой человек понурил голову, шмыгнул разбитым носом и тихо спросил:
   - За что, магистр?
   - Ты делал анестезию?
   Молодой чародей кивнул.
   - А что тогда сразу не загнал её в кому? Так-то уж точно окажешься ближе к артефакту! Давно ведь положил глаз на эти чётки со звездой?!
   - Как вы могли...
   Но магистр его уже не слушал, а подгонял молодую магичку, обеспечивающую левитацию доски с раненой. Распахнув двери в ближайший лекторий, офирец выкрикнул "lux!", и белый свет столбом спустился с высокого потолка на пространство вокруг кафедры.
   - Давай её туда! - скомандовал прим-магус. - Ночь будет долгой. Заодно и расскажешь мне, что там произошло. А ты...
   Молодой чародей встал и выпрямился, зажимая нос. Офирец махнул рукой, и кровь залезла обратно в ноздри бедняги.
   - Останешься здесь и не будешь никого пускать внутрь. А, как рассветет, заблокируешь двери заклятием и пойдёшь готовить кофе. Так, как я люблю - без молока и сахара. Если кто-то раньше срока войдёт в этот лекторий, не обессудь. Аннигилирую! И его, и тебя! Всё ясно?
   - Да, магистр Шейба! - чародей отвесил поклон. Когда он выпрямился, двери уже захлопнулись. Испустив вздох, молодой человек сложил руки за спиной и встал, закрыв вход в лекторий своей грудью.
   - Итак! - прим-магус сделал жест, поторапливая чародейку начинать рассказ, в то же время снимая со своих длинных пальцев перстни и кольца. Вместо этого до него донеслись всхлипывания и рыдания. Шейба поднял взгляд и увидел, как девушка плачет, уткнувшись лицом в сложенные руки. Он откинул упавший на лоб седой локон и нахмурился. Положение правда было скверным. Драгоценное время оказалось безвозвратно упущено. Слишком много крови, слишком долго, даже если...
   - Когда лопнула первая жемчужина? - голос Шейбы дрогнул.
   - Два часа...
   - ЧТО?! Где вас носило столько времени?!
   - Но магистр... там... там была сущая бойня! - вырвалось у девушки.
   - Какая бойня? Где?! На тот тракт даже разбойники не всегда заглядывают, одни беглые холопы да батраки! Ладно, это потом.
   Прим-магус достал свой небольшой, изогнутый кинжал, острый как бритва, и принялся торопливо разрезать залитые кровью дорогие одежды своей наперсницы - его подарок.
   - Стабилизируй левитацию! Ну же! - рявкнул магистр. - Возьми себя в руки, я не могу оперировать, когда тело ходит ходуном!
   Чародейка встрепенулась и тут же парой пассов остановила доску.
   - Так-то лучше! - Шейба взял раненую за запястье и поднял её руку. На чётках не было уже трёх жемчужин. Если лопнет четвертая, то...
   Прим-магус бережно опустил руку воспитанницы на обломок доски. В его карих глазах бушевал огонь. Неужели так? Неужели из-за стычки где-то на большой дороге погибнет Белая Звезда академии Лан Эксетер?! На мгновение потеряв над собой контроль, Шейба вцепился в кусок доски и издал вопль ярости. Дерево преобразовалось в потрясающее резное ложе без ножек из красного дерева, а голова раненой чародейки оказалась покоящейся на подушке из тончайшего шёлка. Выдохнув и успокоив дрожащие после столь молниеносного заклятия руки, прим-магус склонился к своей наперснице и прошептал над её ухом:
   - Держись, Ma'd?vi! Держись, Излучающая Свет! Клянусь солнцем и луной, я спасу тебя! T?'i ??? hat?!
   Прим-магус сосредоточил свои усилия сперва на болтах - стреляли конечно же сзади. Но почему она не поставила персональный щит, едва почуяв угрозу? Такому в академии учили с юных лет. Это было на уровне рефлекса. Значит...
   - Она кого-то защищала? Ну, отвечай! - хмуро посмотрел на чародейку офирец. Та задрожала под его взглядом и лишь молча кивнула.
   - Сколько? И кого?
   - Целый обоз. Краснолюды, низушки и ещё...
   - Ещё?
   - Один ведьмак.
   - Что?! Как? Откуда?
   - Из школы Медведя.
   Если бы Шейба мог заметно бледнеть, то, безусловно, это бы с ним сейчас и произошло. Он бессильно уронил пальцы на грудь раненой и пробормотал, словно во хмелю:
   - Предназначение... Оно всё же вернулось за тобой Ma'd?vi. Прости, я не сумел порвать все звенья той зловещей цепи! - магистр посмотрел на ассистентку и требовательно спросил. - Так что там случилось? И хватит хныкать! Ты была в корпусе магов, которые разгребали пепел восстания Фальки. Пора иметь бы нервы!
  
   Они появились неожиданно. Одна группа перекрыла тракт спереди, а другая сзади. В каком-то зловещем молчании, ещё несколько стрелков заняли позиции слева и справа в поле, недалеко от перелеска.
   - Говно! - выругался Лазар Хивай, осторожно выглядывая из-за телеги. - Всё-таки нашли, сучьи дети! Ты только глянь, не торопятся, сразу видно, знают, что деваться нам некуда.
   - Что будем делать, Лазар?! - дрогнувшим голосом спросил Флокс, доставая припрятанный в тюках самострел.
   - Ты давай возы и телеги-то в круг собирай, - вполголоса ответил краснолюд, - иначе нас тут просто затопчут. А так помаются хоть малость. Нехер нам задарма пропадать! Хотя... чего они сразу не бросились, не понимаю.
   - Что здесь происходит?! - Эстела Бланко возникла со спины Бибервельта и посмотрела пронзительным взглядом на владельца "Натуральных удобрений и инсектицидов".
   - Мы хотели вам рассказать... - начал было Флокс, но Лазар перебил его.
   - Жопа, уважаемая магика! Полнейшая, так сказать, срань! Вляпались по самые уши!
   - В смысле? - одна бровь чародейки изумлённо поползла вверх. - То, что вы не простые купцы, я поняла давно. И то, что вы друг друга не первый год знаете, тоже!
   - Как?! - дружно выдохнули низушек и краснолюд.
   - А так! - отрезала Эстела. - Я вам не ведьмак с большой дороги, чтобы мне так легко мозги пудрить!
   - Выкладывай, Флокс, не тяни, - посоветовал Лазар, а сам стал отдавать короткие команды на махакамском своим собратьям.
   - Уважаемая... Эстела... - замялся низушек.
   - Да, меня так зовут, - нетерпеливо вставила чародейка, - дальше!
   - Приходилось ли вам слышать о резне в Шаэраведде?
   - Флокс, ты глупеешь прямо на глазах! А кто о ней не слышал?!
   - Так вот, - потупился низушек, - мы, стало быть...
   - Из повстанцев Белой Розы, - закончила за него Эстела, - дальше!
   - Да! - вдруг выдал Бибервельт и вновь смутился. - Этот обоз не должны были вычислить, потому... Потому что был другой.
   - Подставной! - рыкнул вернувшийся Лазар, по пути надевая кольчугу. - Но, как видно, наших товарищей настигли и перебили.
   - Что же вы везёте?! - Эстела заметно побледнела.
   - Оружие и всякое остальное, - твёрдо отчеканил краснолюд.
   - Кому?
   - Тем, кому надоели нелюдские погромы! - горячо заявил Лазар, торопливо одёргивая кольчугу. - Кому остоебенил людской произвол!
   - Иными словами, новым головорезам Аэлирэнн, - сморщила нос Эстела, - последователям Белой Розы Шаераведда?
   - Да!!! - выпалил краснолюд, подойдя к ней в упор. - Чтобы детишек своих с пики снимать не пришлось более никому из старших рас! Чтобы на конюшне родню не запирали битком, как сельдей в бочке, и не поджигали опосля снаружи! Чтобы...
   - Лазар, оставь её, - устало произнес Флокс. - Ей не понять. Она наполовину их крови.
   - И то верно! - хмыкнул краснолюд. - Так что, простите, уважаемая магика, но будите-ка ведьмака, садитесь с ним в седло и валите отсюда подобру-поздорову!
   - Ты и правда такой дурак, Хивай?! - взорвалась чародейка. - Думаешь, что вашей партизанщиной можно урезонить ксенофобов, а окружившие нас наёмники дадут хоть кому-то уйти?! На-ка, вот, слушай, кто по ваши души заявился, дуболом бородатый!
   Эстела щёлкнула пальцами над ухом Лазара и тихо произнесла "vox!". Краснолюд некоторое время вслушивался, перебегая взглядом то на магику, то на Флокса. Наконец, отпрянул и нахмурился:
   - Слова из Старшей Речи и тянут гласные. Нильфгаардские наймиты!
   Телеги и возы тем временем образовали кольцо. Гномы и низушки заняли свои позиции, изготовив самострелы. Эстела окинула взглядом импровизированное укрепление, закатила глаза и, раздражённо сдернув с себя накидку, взобралась на один из возов. Не успели окружающие опомниться, как весь обоз накрыл полупрозрачный, словно усеянный серебристыми блестками, купол. В это же мгновение раздалась отрывистая, громкая команда на нильфгаардском, и со всех сторон засвистели стрелы...
  
   Шейба всплеснул руками - только что влитая пинта крови пошла обратно чуть ли не фонтаном. Снова открылось мощное кровотечение, причём и снаружи, и внутри одновременно. Прим-магус мгновение стоял в замешательстве, но потом решительно вскинул руку и засучил рукав. Его ассистентка запнулась со своим рассказом и посмотрела на магистра изумлёнными глазами. Неужели здесь, в лектории, произойдёт это?!
   - Sanguis eius per viam invenient! - провозгласил Шейба, рассекая своим изогнутым ножом вену у запястья.
   - Вы же погибните!!! - вскричала ассистентка.
   Карие глаза впились в лицо девушки:
   --Это сейчас не важно. Магия крови - всё, что мне осталось. Лучше говори... Говори! Не дай мне потерять сознание прежде, чем я закончу!
   Магика, бывшая не только практиканткой, но и многим обязанной лично прим-магусу, который вытащил её с самых низов общества, кивнула и стала ещё твёрже направлять поток магии. Даром что чародеи Лан Эксетер никогда не обходили своим вниманием приюты и трущобы, когда проводили рейды по поиску чувствительных к истоку детей. Девушка украдкой посмотрела в горящие глаза Шейбы, подумала, что, возможно, всё обойдется, и продолжила свой рассказ...
  
   Она звала его. Её голос пронзал сознание болью и страхом. Горели дома, в нос бил запах гари. Его рубаха и руки были залиты кровью. В пальцах он сжимал старый топор-колун. Где же ты, Иренка?!
   - Герд!!! - этот искажённый голос, словно откуда-то издалека, знал его имя. Это она!
   - Герд, вставай! Поднимайся!!!
   Но он и так стоит. Не понимая, в чём дело, юноша бросился мимо полыхающего плетня, вырвался на околицу и оказался возле рухнувшей хаты, где они, будучи мальцами, ловили пауков, а потом бросали девчонкам в волосы...
   На пустыре лежали люди. Много. Перерезаны, словно скот. Он замер, в бессилии поднимая и опуская топор. Вот староста, а вот его жена. А вот кузнец...
   - Батя!!! - взревел юноша, хватаясь за голову и роняя своё орудие. Приступ адской боли пронзил виски, и он рухнул на колени. Кое-как подполз к такой знакомой спине и уткнулся в неё мокрым от испарины лбом, в бессильной ярости колошматя руками сырую от крови землю.
   - ГЕРД!!!
   Он оторвался от отцовской спины и выпрямился. Иренка стояла перед ним в белоснежной рубахе до пят и в венке, который они плели друг для друга на праздники. Только венок тот был совсем жухлым и высохшим. Лицо возлюбленной исказила гримаса боли. Она схватилась за левый бок.
   - Что с тобой?! - выпалил он, обхватывая руками её ноги.
   Она не ответила. По рубахе расползлось красное пятно. Из ткани, прорвав её, показался наконечник болта.
   - ИРЕНКА!!! - заорал он не своим голосом.
   Наёмник не успел среагировать. Сильные руки вынырнули из воза, подхватили его, как пушинку, подняли над землёй и мгновенно свернули шею. Герд вскочил, не теряя времени, двинул ещё одному нильфгаардцу в лицо ногой. Друммонд одобрительно крякнул, упираясь боком в воз и натягивая из последних сил гарроту на шее не в меру любопытного противника.
   - Подсоби, а? - прокряхтел низушек.
   Ведьмак схватил пойманного в петлю нильфгаардца за подбородок и дернул затылком об борт. Тот издал вопль и обмяк. Что-то с силой ударило в спину. Стрела. Герд обернулся и сложил Аксий - наёмник зашатался, словно пьяный. Болт вонзился в грудь стрелка, и тот рухнул, как подкошенный.
   - Давай дальше, - прокряхтел Друммонд, перезаряжая самострел. - А я уж тут сам как-нибудь, лады?
   - Лады! - бросил Герд и спрыгнул с воза. Повсюду дрались люди и краснолюды. Горели несколько телег и одна фура из тех, что успели выставить в круг.
   Где же она?
   Наконец, он увидел Эстелу. Чародейка стояла на одной из телег и направляла поток магии у себя над головой. Конечно! Защитный купол! Пыталась прикрыть всех, но сквозь такое заклятие, пусть и с трудом, можно было пройти. Вернее, протиснуться. При этом оно забирало практически все силы чародея. Вот магика сгорбилась и припала на одно колено. В её боку торчал болт.
   - Не сорви мне заклинание, медведь! - крикнула Эстела, но всё же облегчённо вздохнула, когда Герд подхватил её. Стрела снова ударила ему в панцирь. У изумлённого лучника со спины показался Флокс. Низушка было не узнать: лицо залито кровью и страшно перекошено, седые волосы растрёпаны и торчат в разные стороны, в руках он сжимал увесистый топорик и тесак. Ни секунды не мешкая, Бибервельт рубанул тесаком под колено нильфгаардца, тот крикнул и упал, после чего галантерейщик прыгнул ему на спину и несколько раз вонзил топорик в лопатку и затылок жертвы.
   - Помоги им! - прошептала Герду на ухо чародейка. - Без тебя совсем худо будет.
   - А как же ты?! - спросил ведьмак.
   - Я уже наложила анестезию. Спасибо, что поддержал. Теперь иди! Быстрее!
   Герд разжал хватку и отступил назад. Кисло улыбнувшись, Эстела выпрямилась и снова воздела обе руки вверх.
   - Флокс! Где мои мечи?! - рыкнул Герд.
   - Извольте за мной, мастер, - услужливо показал на отдалённый воз низушек. В два прыжка оказавшись у борта и сдернув мешковину, ведьмак выхватил своего стального монстра, сделанного в Махакаме. После этого вытащил из сумки на поясе обёрнутый в кожу и перехваченный верёвкой брусок твёрдой пасты, развернул с одной стороны и в пару сноровистых движений натёр волнистое лезвие.
   - Что это, мастер? - поинтересовался Бибервельт.
   - Это? Яд! - глухо ответил Герд и протянул низушку свой арбалет с колчаном болтов. - Умеешь?
   - Я всё умею.
   - Отлично! Тогда прикрывай её.
   - Как скажешь, Родбьёрн.
   Герд удивлённо воззрился на Флокса, но потом усмехнулся и пошёл в бой.
  
   - Что здесь происходит?! - загремел в коридоре грозный голос куратора. За ним неотступно следовала ещё одна тень. Наконец, оба подошли достаточно близко, чтобы страж дверей в лекторий их разглядел. Молодой чародей глубоко вздохнул и отступил на шаг:
   - Прошу прощения, мэтры... - он отвесил поклон.
   - Не стоит извинений, молодой человек, - кивнул ему куратор.
   - Видите, я же говорил вам, что это магистр Шейба. Это его штучки! - донеслось из-за спины архимага.
   - Прошу прощения мэтры, - снова произнёс молодой чародей, выпрямляясь и протягивая руку к дверям, - но я не могу пропустить вас дальше.
   - Что это значит? - не успели пришедшие задать этот вопрос, как на дверях активировалось блокирующее заклятие, а коридор перекрыла полупрозрачная стена, по которой пробегали разряды молний.
   - Магистр Шейба потребовал не пускать никого, пока он сам не позволит, - твёрдо ответил чародей и отступил на несколько шагов. - Простите архи-магус.
   - Кто этот наглец? - выдохнул куратор, оглядываясь на сопровождающего.
   - Марек, бакалавр, факультет Боевой Магии. Он не так давно пытался защититься у вас по теме психоактивных полей. Вы отложили работу ещё на стадии теории.
   - А! Помню-помню! - усмехнулся куратор, переводя колючий взгляд на молодого чародея. - Стало быть, это ваша наработка?
   - Да, архи-магус.
   - Вы понимаете, что с вами будет, если она окажется не так хороша, как вы обещали в своём выступлении?
   - Понимаю, архи-магус.
   - Тогда en garde, молодой человек. Я тороплюсь, и жалеть вас не намерен!
   - En garde! - Марек немного подался вперёд и расставил руки в стороны. На его скрюченных в напряжении пальцах заплясали разряды молний.
   Молодая чародейка вздрогнула, когда по всему лекторию разнёсся грохот и затряслись стены.
   - А вот и архи-магус с его прихлебателем пожаловали! - мрачно усмехнулся Шейба.
   - Марек! - вскрикнула чародейка, с ужасом глядя на двери.
   - Юнона! - одёрнул её магистр. - Посмотри на меня. Посмотри! Вот... Мы должны закончить то, что начали. Понимаешь?
   Чародейка нервно закивала.
   - Не отвлекайся. Они ничего не сделают Мареку. Я курировал его последнюю работу, защитное поле выдержит достаточно долго.
   - Как скажете, прим-магус, - хлюпнув носом, ответила Юнона и снова целиком погрузилась в работу. Теперь она не только поддерживала телекинезом ложе с Эстелой, но и развёрнутые кровяные сосуды, регулируя давление и стабилизируя ритм сердца.
  
   Лазар успел сменить пару топоров и теперь отмахивался от напирающих на него наемников секирой своего побратима, который остался где-то там, за спинами наседающих нильфгаардцев.
   Трое. Многовато. И лупят так, что не отбиться. Они теснили его за границы защитного поля чародейки, чтобы там его нашпиговали из арбалетов, как ежа.
   - Говно! Не возьмёшь! - рычал краснолюд, остервенело отмахиваясь, как вдруг один из нападающих бросился прямо на секиру. От неожиданности Лазар не успел отпрянуть, и наёмник придавил его к земле.
   - Ах вы, курвы!!! - возопил Хивай, пытаясь сбросить повалившегося колодой человека. - Конец вам! Дайте только встать!
   Однако противник не шевелился. Краснолюд замер на мгновение, прислушиваясь. До него долетел свист стали и знакомый рык, похожий на медвежий.
   - Герд!!! Едрить твою в дышло! - краснолюд заворочался, но тут убитый нильфгаардец взмыл в воздух, отброшенный чьей-то сильной рукой.
   - Чего разлегся, Хивай?! - крикнул ведьмак, пожалев махакамскую гордость, и протянул ему руку.
   Когда Лазар поднялся и встряхнулся, то увидел, что оставшиеся двое наёмников корчились на земле. У одного был рассечён живот, и он судорожно собирал вываливающееся на землю нутро, а другой извивался, хватаясь за вспоротую грудь и лезущие через прорубленные рёбра лёгкие.
   - Благодарствую, Герд, - пропыхтел краснолюд, - я теперь по гроб жизни твой должник.
   - Если будем рассусоливать, то долго в кредиторах мне не засидеться, - мрачно произнёс ведьмак, оглядываясь на разорённый обоз.
   - Сколько наших осталось?
   - Мало, Хивай, очень мало.
   Они оба поспешили обратно к повозкам. По дороге им попались несколько убитых краснолюдов. Герд украдкой наблюдал, как хмурился Лазар, простирая к ним руку в безмолвном прощании.
   Возле перевёрнутой телеги они нашли Дугласа. Низушек лежал на спине, уставившись в небо своими крупными, остекленевшими глазами. Ещё один Бибервельт сжался на боку у разбитого колеса. Лазар кинулся к нему и перевернул - Гуда. Крансолюд издал вопль ярости и горя.
   - Хоть кто-нибудь из них уцелел?! - крикнул Хивай, оборачиваясь к ведьмаку.
   - Только Флокс, - покачал головой Герд.
   - Суки! СУКИ!! Убью, блядь!!! - краснолюд с неожиданной сноровкой махнул через обломки телеги и с боевым кличем ринулся на нильфгаардцев, теснивших последних защитников обоза к телеге, на которой стояли Эстела и Флокс. Герд замешкался на мгновение. Ему попался на глаза Друммонд. Низушек всё также лежал на возу, который чудом уцелел, когда наёмники растаскивали кольцо баррикады. Перед тем, как случайная стрела навеки успокоила его, старший из кузенов Бибервельтов успел крикнуть: "Белая Роза бессмертна!" Как это было наивно. Но что-то тронуло ведьмака в том низушке, умершем на его глазах за безнадёжно ускользающий призрак свободы и равенства. Герду подумалось, что, раз уж судьба так разыграла карты, то погибнуть здесь, защищая чьи-то жизни не ради кошелька, а ради хоть каких-то идеалов не столь уж и плохой финал. В конце концов, его наставник, Медоед, сложил свою буйную голову именно за это.
   - Что ж, вольному - воля, а бешенному - поле, - хмыкнул себе под нос Герд, перемахнул через обломки телеги и ринулся в бой.
   При появлении ведьмака уцелевшие защитники обоза воспряли духом и принялись из последних сил теснить наёмников. Лазар и Герд врезались в ряды нильфгаардев двумя стальными смерчами и начали буквально разбрасывать нападавших в стороны. Наёмники быстро сориентировались и спешно отступили, кое-как сохраняя боевой порядок. В этот момент чародейка издала громкий вопль и согнулась, заваливаясь на бок. Герд бросился к ней. Лазар последовал за ним. В левом боку Эстелы засел второй болт. Затуманенным взором она посмотрела на ведьмака, легко улыбнулась красными от крови губами и пробормотала:
   - Всё, дальше сами...
   Когда она обмякла на его руках, Герд застыл как вкопанный. В сознание ворвалась страшная мысль: он терял её второй раз в жизни! Да будет конец этому или нет?!
   Лазар тем временем подхватил осевшего в возу Флокса. Бибервельт пытался закрыть собой чародейку, но был слишком низок ростом и встретил только два предназначавшихся ей болта. Его маленькие ручки выпустили разряженный ведьмачий арбалет. Он посмотрел на краснолюда и криво усмехнулся:
   - Одного таки успел... - что-то захлюпало в горле низушка. Он судорожно засопел, икая и сплевывая кровь, но успел прошептать, - Белая Роза... бессмертна!
   Когда голова Флокса беспомощно повисла в крепких объятиях друга, Лазар уткнулся в плечо низушка и сдавленно заухал. Магическое поле, окружающее обоз, замигало и растворилось в воздухе.
   - Прячьтесь за мной, - произнёс Герд, загораживая могучей спиной оставшихся и опрокидывая в рот две склянки с эликсирами, припасёнными на чёрный день, - будем отходить. Лазар, понесёшь чародейку.
   Краснолюд молча кивнул, бережно уложив Бибервельта в повозку и сомкнув тому веки дрогнувшей рукой. Один из низушков, совсем мальчишка по их меркам, робко протянул ведьмаку арбалет школы Кота и почти пустой колчан болтов. Герд кивнул, вернув себе оружие, и обернулся в сторону наёмников. Те даром времени не теряли. То, что осталось от защитников обоза, было окружено сейчас не слишком плотной цепью лучников, но этого вполне хватало.
   - Держитесь! - рявкнул Герд, накладывая Квен и вытягиваясь в полный рост.
   Грохот раскалывающегося заклятия. Крики раненых. Свист стрел. Всё смешалось в пропитанном кровью и смертью воздухе. Меч ведьмака выкручивал восьмёрки с дикой скоростью, рассекая налету древка и отбивая наконечники, но нильфгаардские стрелы всё равно находили свои жертвы. Герду и остальным удалось пройти шагов двадцать, прежде чем ведьмак заметил, что остались только они с Лазаром и Эстела. Краснолюд заметно прихрамывал, тихо ругаясь. Из его ляжки торчало древко болта. Ведьмак не успевал ставить Квен, как знак тут же сносили. Стрелы упорно бились в прочный доспех школы Медведя, выискивая в нём слабину, но махакамская работа отменно держала удар.
   Наёмники разделились на две группы. Одна продолжала поливать отступающих, а другая спешила отрезать их от леса.
   - Если что не так сказал тебе или обидел чем, то прости меня, ведьмак, - мрачно произнёс Лазар, останавливаясь и бессильно наблюдая за манёвром нильфгаардцев, - и прощай.
   - И ты прощай, - сдавленно произнес Герд, всё ещё отбивая стрелы, но уже гораздо медленнее, - рад был знакомству, краснолюд.
   В тоже мгновение одна стрела вонзилась Герду возле локтевой впадины, а другая умудрилась скользнуть под полу кольчуги и впиться в бедро. Ведьмак рыкнул и попятился, припав на одно колено. В последнее мгновение едва слушающимися пальцами он ещё раз сложил Квен. От этого усилия у него закружилась голова. Он откинулся назад, но вовремя подставленная спина Хивая не дала завалиться навзничь.
   Нильфгаардские наёмники прекратили стрельбу, сгрудившись с двух сторон, но держась на расстоянии. Из-за спин тех, кто находились со стороны тракта, выехал, видимо, командир, гарцуя на белом скакуне, и приблизился к Герду. Склонившись в седле, он обратился к ведьмаку, старательно преодолевая тяжёлый акцент:
   - Ты есть смелый воин. Мы уважать тот, кто не боится смерти. Зачем же погибать здесь, среди этой дряни? Бери свой конь, меч и будь здоров. На все четыре сторона. Только отдай нам эту ведьму и подлый краснолюдский собак.
   Ведьмак смерил капитана наёмников взглядом, покосился на догорающие телеги, на тела тех, с кем он не так давно делил хлеб, играл в карты и произнёс, щерясь, словно дикий зверь:
   - При всем неуважении, засунь это предложение себе в гузно, нильф, и иди с ним на... - окончание ответа Герда потонуло в громком хохоте Лазара.
   - Тогда ты умереть. Сейчас. Готовься! - хмыкнул нильфгаардец и поворотил коня.
   - Вот. Теперь точно всё, Лазар, - прокряхтел Герд, с усилием поднимаясь и перехватывая меч ещё целой рукой. - Бывай, дружище!
   - Бывай и ты, - глухо произнёс краснолюдю - Если некуда будет на том свете податься, найди меня. Я отведу в чертоги наших богов и поручусь стражам у врат. Лучшего пира, чем там, ты за всю жизнь не видывал.
   - Соблазнительно, - ответил Герд, облизывая пересохшие губы, - а что потом?
   - Потом, когда грянет конец света и змей времени пожрёт свой собственный хвост, наши боги поведут нас в последнюю битву.
   - Убедил! - усмехнулся ведьмак. - Тогда найди меня на той стороне, когда всё кончится.
   - Уговор!
   Прозвучала короткая команда на нильфгаардском, потом ещё одна и ещё. Стрелы взмыли в воздух убийственной волной...
   Однако в этот раз ни одна не достигла своей цели. Возле троих уцелевших возникла магическая сфера высотой в рост человека, закружилась белым и фиалковым пламенем, после чего громко лопнула, посылая вокруг искажённое чародейством эхо. Оттуда вынырнули двое. Мужчина и женщина, оба в одеждах просторного кроя из чёрного бархата. Чародей прыгнул к Лазару и Герду, раскинув руки в стороны. Тряхнув копной вьющихся тёмно-русых волос, он крикнул формулу. Его пронзительные голубые глаза сверкнули, и в воздухе появились два квадрата защитных полей, искрящихся разрядами молний. Чародейка выпустила четыре огненных шара, которые медленно поползли к наёмникам, и нырнула под защиту своего напарника, заморозившего к тому времени все стрелы и болты в магическом поле. Её длинные, чёрные волосы с седой прядью упали на грудь бессознательной Эстеле, пока она деловито шарила в поисках чёток. Вот нашла и подняла запястье, чтобы лучше разглядеть.
   - Да кто вы такие, мать вашу?! - выпалил Лазар, первым вышедший из ступора, в который их с Гердом повергло появлений данной парочки.
   - Лан Эксетер, экстрационная группа, я - Юнона, а это - Марек. Мы посланы куратором Эстелы Бланко, чтобы вытащить её отсюда.
   - Как вы узнали? - с подозрением уставился на неё ведьмак.
   - Мы всё знаем, - сухо ответила чародейка и обратилась к своему напарнику. - Марек, пока что лопнула только одна жемчужина, но телепортацию Эстела не выдержит.
   Чародей нахмурился и молча кивнул в сторону Герда. Юнона поняла намёк и протянула к ведьмаку руку с растопыренными пальцами. Здоровяк отпрянул, так как его медальон с мордой медведя заплясал и запрыгал, словно ярмарочный скоморох. Чародейка скривилась и требовательно произнесла:
   - Не глупи, ведьмак, дай мне подлатать твои дырки! И ты, краснолюд, куда шарахнулся? Хорош бегать от лечения, что вы как дети малые?! Пощиплет и пройдёт.
   Лазар и Герд переглянулись, но ситуация не располагала к препирательствам. Конечно, с "пощиплет" чародейка соврала. Раны продрало от торопливого заклятия так, что пациенты зубы сжали до хруста. Наконец, когда оба встали в полный рост за магическими щитами Марека и увидели вновь замкнутое кольцо нильфгаардцев, Юнона объявила:
   - Будем прорываться. Вы готовы?
   - Говно! - рыкнул Лазар, хватая секиру. - Теперь-то как два пальца!
   - Куда? К лесу? - ощерился Герд, поднимая меч над головой.
   - К лесу, - ответил Марек так спокойно, словно в его магические щиты сейчас не билось разом по паре дюжин стрел, - а там уж, что кому на роду написано.
   - Годится! - усмехнулся Хивай. - Ну, понеслась косая в баню?!
   Но не успели они сделать и шагу, как со стороны деревьев разнёсся громкий звук боевого рога, подхваченный многочисленными яростными криками и боевым кличем. Кричали на старшей речи. Лазар навострил уши и выпустил полную злого торжества улыбку:
   - Знаете, чего орут? - глумливо поинтересовался краснолюд.
   - Я не уверен в столь экспрессивной лексике, но, похоже, "смерть людям!", "во имя Белой Розы Шаераведда" и всё в том же духе, - с невозмутимом спокойствием ответил Марек. - Не так ли?
   - Вот именно! - брызнул слюной Хивай. - Наши подоспели!
   В то же мгновение слова краснолюда подтвердились. Из-за деревьев засвистели эльфийские стрелы, безжалостно разя наёмников в спины. Нильфгаардцы не успели развернуться и прикрыться щитами, как на них из леса ринулась многочисленная толпа повстанцев Белой Розы. Эльфы, краснолюды, низушки и бог весть ещё кто с остервенением голодных псов вцепились в глотку построения наёмников и не давали им сомкнуть ряды. Настало время трубить уже нильфгаардскому рогу, но отступить от яростной атаки смогли меньше трети наёмников. Остальные увязли в кровавой резне. Герд не без ожесточения наблюдал за той дикой бойней, что развернулась перед ними. Было видно, как один из лейтенантов пытается удержать нильфгаардцев одной кучей и отступать, но ему это плохо удавалось. В тот момент ведьмачьи глаза выловили среди толпы партизан рослую фигуру в выцветшем капюшоне и настолько архаичных доспехах aed seidhe, что им впору было красоваться в музеях и частных коллекциях, а не на поле брани. Лицо воина скрывал кусок такой же выцветшей ткани, а плечи венчала изрядно латаная шкура белого льва. В руках же зловещей фигуры красовался бердыш, которым эльфы не пользовались со времён последних конфликтов с людьми.
   - Чтоб мне пусто! - выдохнул Герд. - Это же Лаириэль Кровавая!
   - Разве её не убили? - с сомнением произнёс Марек.
   - Такую хер убьёшь, парень! - осклабился Лазар. - Вот теперь нильфам точно пиздец!
   - Чему ты радуешься? Как бы это животное на нас не бросилось! - нахмурился чародей.
   Герд покосился на Марека и заметил в копне вьющихся волос немного заострённые кончики ушей. Теперь ясно, откуда тот знал такие специфические подробности и разбирался в старшей речи, особенно по части обсценной лексики.
   Лаириэль шла через бойню с невозмутимой неспешностью, будто на прогулке в лесу. Когда до лейтенанта и его кучки уцелевших оставалось с десяток шагов, она вскинула бердыш и бросилась вперёд с диким кличем, который на мгновение перекрыл лязг оружия и крики сражающихся. Лейтенант оказался не робкого десятка, хотя, скорее всего, просто не знал, с кем имеет дело. Через мгновение его беспомощное тело с отсечёнными ниже пояса обеими ногами взмыло в воздух, перевернулось в полёте, заливая окружающих кровью, и с диким воплем упало на землю. Кое-кто из наёмников пытался встать на пути лидера партизан, но она была безжалостна. В стороны полетели отрубленные конечности, ещё сжимающие оружие, пока Лаириэль не осталась наедине со своей жертвой. Присев на корточки, она перехватила бердыш одной рукой под самое лезвие и отрубила ещё живому лейтенанту голову. Воздев кровавый трофей на вытянутой руке, она повторила свой боевой клич, который тут же подхватили окружающие её сторонники.
  
   Магическая печать треснула, и двери в лекторий распахнулись настежь. Куратор прошёл мимо еле дышавшего на полу Марека. Молодой чародей лежал на спине и с усилием ловил ртом воздух, сдерживая крики боли. Кисти рук были сожжены до мяса.
   - Займитесь им, - бросил архи-магус, - через пару месяцев я хочу не только послушать теорию, но и ещё раз увидеть практику его изысканий.
   Сопровождающая тень молча кивнула и осталась стоять рядом с чародеем. Куратор проследовал дальше. Юнона не стала оказывать ему сопротивления. Чародейка еле держалась на ногах, опираясь локтями на кафедру и закрыв глаза ладонью. Архи-магус остановился, не дойдя шага до границы яркого белого света, льющегося с потолка. Что бы ни говорили про него в академии, но старик всегда с уважением относился к самопожертвованию своих коллег, хотя далеко не приветствовал его, полагая, что одарённых магией не столь много в мире, чтобы они расшвыривались своими жизнями налево и направо.
   - Что же вы наделали магистр?! - произнесла Эстела, поддерживая голову наставника.
   - Всё правильно, Ma'd?vi, не печалься, - заулыбался офирец, слабеющими пальцами касаясь руки чародейки в том месте, где на её запястье красовались четки. На них теперь не хватало четырёх жемчужин.
   - Так и должно быть, Излучающая Свет. Я поплатился за то, что вмешался в дела Предназначения.
   - Вы же давно оборвали его цепь? - изумлённо прошептала Эстела.
   - Только одну, - с усилием произнёс Шейба, - и ту не до конца. Но есть ещё и вторая, которая чуть не оборвалась сегодня из-за первой.
   - Сдвоенное?! - воскликнула чародейка и заметно побледнела.
   Магистр кивнул и вздрогнул, шире открывая глаза и учащенно дыша. Он уставился в одну точку за пределами поля белого света и не сводил с неё взгляд.
   - Я не ожидал, что они взаимосвязаны, Ma'd?vi, - торопливо произнёс Шейба и сильнее сжал пальцами её запястье. Из его глаз заструились слёзы. - Прости меня, я был никудышным опекуном и не вправе просить тебя. Но, прежде чем я уйду... я... надеюсь услышать...
   - Что?
   - Что ты, когда явятся знамения бед и скорби с моей родины, обязательно отправишься в Офир! - магистр запнулся, с нарастающим ужасом наблюдая за чем-то, скрывающемся во тьме трибун. - Молю тебя, спаси мой народ. Обещай мне это, Излучающая Свет, обещай, что исполнишь Предназначение!
   - Обещаю, - еле слышно произнесла Эстела, крепче прижимая к груди дрожащего, как осенний лист, Шейбу.
   - Скажи по-офирски...
   - Зачем?
   - Скажи...
   - T?'i ??? hat?.
   Как только в лектории прозвучали последние слова клятвы, офирец издал душераздирающий вопль. Последовал скрип заваливающейся кафедры, но куратор поддержал заклятием падающую в обморок Юнону. Архи-магус ступил в круг белого света, посмотрел на то, как спасённая столь высокой ценой чародейка, содрогаясь от рыданий, склонилась над телом наставника, и не стал ничего говорить. Он снял свою остроконечную шляпу и ещё раз отметил для себя недопустимость подобных жертв в будущем. Неважно во имя какой цели.
  
  

- IV -

  
   - Всё херня! - рявкнул, разгорячённый двойным каэдвенским стаутом, Лазар. - Вот когда она признала нашего ведьмака, вот тогда-то у нас у всех челюсти отвалились. Ей-ей, чтоб мне сдохнуть!
   - Кто "она"? - пробормотал Весемир, сбитый с толку сумбуром повествования Хивая о том, как краснолюд познакомился с Гердом.
   - Как кто?! - опешил Лазар. - Лаириэль!
   - Ты осторожнее такими именами расшвыривайся, дурья башка! - прошипел Герд, оглядываясь по сторонам. - Не ровён час на крыс шпионских нарвёмся.
   - Говно! - возразил краснолюд, но продолжил заметно тише. - Так вот, встала, значит, Кровавая перед нами и говорит: "Рада снова тебя видеть, Родбьёрн!"
   - Тебя? - уточнил Весемир, покосившись на собрата. Тот отвернулся.
   - Ну, да! - хлопнул ладонью по столу краснолюд. - Оказалось, они очень даже близко знакомы.
   - Хивай! - вскипел Герд.
   - Чего Хивай? Я уже шестой десяток Хивай! А говорю, как есть! Редкое дело, чтобы ваш цех вступался за Старшую Кровь. Да так, что трупов этих... этих... короче, по колено навалили.
   - Что запнулся-то? - грустно улыбнулся Герд. - Давай, договаривай своих "dh'oine". Ещё "проклятых" добавь, чтобы тебя темерские шпики точно услышали.
   - Да пусть слушают, один хер они в курсе. Эвон как всё обстряпали там, у эльфьих руин! Да токмо ломанули не того ведьмака-то!
   Лазар заухал, потопив остаток своего ликования в кружке с пивом.
   - О чём это он? - Весемир пристально посмотрел на Герда.
   Рыжий ведьмак тихо выругался, разорвал очередного варёного рака и ответил:
   - Не тебя там ждали, волк, а меня.
   - Как так?
   - Да ты ешь. Раки отличные. Не твоя вина, что ты раньше меня там оказался. Мэтра Ириона помнишь?
   - Вы меня ещё не настолько напоили, чтобы я запамятовал, с кем общался всего пару часов назад, - нахмурился Весемир, но рака взял.
   - Так вот. Я, насколько ты знаешь, очень помог нашему чародею, да только в жизни оно ведь как? Одному поможешь, а другому на хвост наступишь. Вот и вышло, что кое-кому в городе не перепал солидный кусок от махинаций на том аукционе. Пришлось тем господам поиздержаться, чтобы выгрести все раритетные вещи из коллекции. А их, надо сказать, Ирион накопил порядочно. Даром что чародей старой закалки - скопидом почище многих!
   - Стало быть, эти "кое-кто" хотели возместить свои потери за счёт не в меру участливого в судьбе старика ведьмака? - скорбно заключил Весемир, подвигая к себе тарелку с бараньими котлетами в чесночной подливке и критически их осматривая.
   - В точку! - хлопнул кружкой по столу Лазар и дал знак, чтобы ему налили ещё. - Потому твою клячу и не стали трогать. Ожидали породистого шайра набитого под завязку добром спиздить, а тут в одной суме смеркается, а в другой заря занимается.
   - Прости моего друга, волк, - смутился Герд, - учтивость не его конёк, но товарищ он надежный.
   - На что обижаться-то? - грустно ответил Весемир. - Дела моей школы очень плохи, как ты знаешь. Не до жиру, когда замок в руинах, а зима не за горами.
   Лазар переменился в лице. Вся весёлость куда-то мигом улетучилась, и краснолюд понурился, забарабанив пальцами по столешнице. Наконец, он крякнул, достал кусок мятого пергамента и принялся мусолить во рту махакамскую палочку с грифелем. После того, как на листке появилось несколько рядов убористо выписанных им рун, Хивай поднял жестяную соусницу и поводил по её днищу огарком свечи в черепке. Затем приложил свой большой палец и оставил на листке отпечаток сажи.
   - Держи, - пробубнил Лазар, протягивая Весемиру исписанный листок. - Извиняй за неказистость, но сохрани. Потом покажешь тем, кто потребует.
   - А кто потребует? - озадачился ведьмак, принимая бумагу.
   - Сам увидишь, - буркнул краснолюд и повернулся к Герду, - а ты давай уже сказывай, каким боком с Лаириэль сошёлся, что она тебе аж целое прозвище выдала?
   - Давно дело было, - с обречённым видом начал Герд, понимая, что краснолюд с него точно не слезет. - Охотился я тогда на одного грифона. Ранил, но тварь упорхнула и долго мотала меня по полям возле Гелибола. Думал уж до самого Блавикена скакать придётся. Но нет, свезло. Умудрился прикончить гада на полпути. Я был так вымотан, чуть не падал. Развёл костёр в поле у дороги и завалился спать. Утром на тракте встретил карателей. Наёмников каких-то, которые по приказу князя гоняли эльфов в горах к востоку...
   - И? - помрачнел Весемир.
   - Они сами этого хотели, волк. Я не собирался вмешиваться. Молод был, чтил кодекс от первой буквы до последней закорючки. Среди невольно мною спасённых оказалась Лаириэль и двое её раненных спутника. Я не мог их так бросить и попробовал выходить, но выжила только она одна. Остальных добила запущенная гангрена. Как только эльфке немного полегчало, я отвез её в Брокилон к тамошним дриадам.
   - А это правда, что у неё началась лихорадка и ты... - скабрезно ухмыльнулся Лазар. - Короче, согрел эту дикую бестию? Как умел.
   Герд выразительно посмотрел на краснолюда. Тот заулыбался ещё более скабрезно, если в его случае вообще существовали пределы выразительности этого занятия, и объявил, поднимая кружку:
   - За Герда! Укротителя монстров и спасителя попавших в беду эльфских дев!
   - И ведьмаков! - дополнил Весемир, тоже поднимая кружку.
   Герд прыснул в кулак. Выпили.
   - А что у вас было с этой... Как ты её называл? Эстела Бланко, верно? - решил пойти дальше захмелевший Весемир. - Она же чародейка, не так ли?
   - И что с того? - пожал плечами Герд, налегая на обжаренные в масле майеннские пироги с картофелем и специями.
   - Как что? Такой мезальянс курам на смех, уж извини.
   - Считаешь?
   - Ну, ты сам подумай, где они и где мы? - неожиданно бойко продолжил черноволосый ведьмак, запрокинув голову и допивая остатки пива.
   - На сословные границы намекаешь.
   - Зачем же? Прямо и говорю, как есть.
   - Тут ты, конечно, прав, но я всё равно попытаюсь, уж больно она мне в душу запала. Сам не знаю почему.
   - Всё-таки вы, медведи, другие, - усмехнулся Весемир, подвигая к себе и Герду ещё два пива - Ненамного, конечно, но другие.
   - Так прям и другие? - прищурился рыжий ведьмак и взялся за предложенную кружку. Выпили.
   - Конечно, я вот ни за что...
   - Иди ты? - усмехнулся Герд.
   - Точно тебе говорю! Как и мой наставник в своё время. Мы, из школы Волка, очень чтим кодекс и эту... как её? Субординацию.
   - То есть у вас в школе с чародейками...?
   - Не-не-не! - значительно поводил указательным пальцем Весемир, - Мы - волки, самой сутью зверя, который у нас на медальоне, определены как эти... Одиночки, вот!
   - Смотри, братец, времена нынче меняются быстро.
   - И что с того? Старая школа ещё никого не подводила, - гордо воззрился на собрата Весемир. - А ежели кто из моих волчат какую чародейскую стерву в замок притащит, так я им женилки мигом пообрываю! Да-да, чтобы не повадно было! Чтоб в Каер Морхене даже духом чародейским не пахло! А то уж больно их благовония приставучи.
   Снова клацнули кружки. Выпили.
   - Так, Лазар... Лазар! Не спать! - Герд хлопнул ладонью по столу, но краснолюд как дрых в пустой тарелке из-под бараньего рубца, пуская масляные пузыри, так и продолжал, невнятно послав кого-то в гузно.
   - Ах, вот ты как?!
   - Да оставь ты его, медведь. Пусть почивает. День был долгий...
   - Всё зашибись, волк, но это он устраивал нам постой! А где именно, так и не сказал, пьяная жопа! Лазар!!!
   - Дай-ка я попробую, - поднялся из-за стола Весемир, после чего склонился над ухом Хивая и рявкнул во всю силу легких. - К ОРУЖИЮ!!!
   Краснолюд подскочил на стуле, как ужаленный, тараща на обоих испуганные глаза. Помимо него в заведении таким же манером подхватился не один и даже не два посетителя.
   Троица вышла из трактира "Риволи" глубоко за полночь и направилась колобродить по городу под началом Хивая, который был уверен, что постоялый двор вот-вот появится, стоило лишь свернуть за следующий угол. Последнее, что запомнил Герд, это то, как они ломились в изящную дверь с витражом, по уверению Лазара, как раз того самого постоялого двора, который они так безуспешно искали. Как кто-то громко позвал стражу, и им пришлось сматываться под стук колотушек. Как они переводили дух в каком-то переулке, воняющем мочой и конским навозом. И как из-за этого самого переулка очень кстати показался здешний бордель...
   Утро в Мариборе для местного конюха Миколы началось крайне необычно. Едва приблизившись по своему обыкновению к стойлам, он расслышал доносящиеся оттуда громовые рыки, сочные хрипы и гулкое сопение. Наслушавшись накануне историй об утопцах, которые объявились в окрестностях, а также памятуя, что конюшни находились недалеко от проходящей через город реки, иными словами, в опасной близости к каналам, Микола решил не искушать судьбу и стремглав побежал за стражей.
   Судя по выражению лица притащившегося спозаранку сержанта в компании двух солдат, в его голове ещё бродило вчерашнее "ривийское" и он не горел желанием с похмелья вершить подвиги или выступать образчиком усердия. Поэтому, зевая с риском свернуть челюсть, он принялся ещё раз опрашивать Миколу, для количества заловив проходившего мимо кмета с вязанкой хвороста на спине. Картина вырисовывалась мрачная: лошадей слышно не было, стойла кто-то запер изнутри и к тому же эти невообразимые звуки...
   - Надыть того, убивцев чудищ звать, - заключил сержант, после чего раздал указания солдатам. - Давай-ка ты дуй в ратушу, а ты жми за людьми, Чубчик. Всё как-никак числом страховидл попридержим, пока в ратуше скажут, где ведьмаки харчуются. Мне давеча лейтенант с караула говорил, что у нас в Мариборе аж две такие образины задержались.
   Пока солдаты выполняли распоряжения, сержант встал подальше от стойл и опёрся на алебарду, время от времени гоняя начинавших скапливаться зевак. Где-то через четверть часа стало подтягиваться пополнение из ближайших казарм. Всего с полдюжины солдат, но уже кое-что. Сержант рассудил, что этого достаточно, чтобы блокировать конюшни, посему вернувшийся Чубчик был тоже направлен искать ведьмаков.
   Ближе к полудню, когда оба посланных за убийцами чудовищ солдата вернулись с пустыми руками, а толпа зевак собралась такая, что перегородила улицу, сержант решил готовиться к штурму, как вдруг странные звуки в стойлах стихли. Их место заняло какое-то невнятное чавканье и ворчание.
   - Лошадок, небось, доедают, сучьи дети! - пустил слезу Микола, бессильно сжимая кулаки под суровым взглядом хозяина конюшни - объёмистого купца с южными чертами лица и светлой жиденькой бородкой. Тот стоял молча, сложив руки на груди, если так можно было назвать то, как он едва зацепился пальцами одной об другую.
   - Что же вы стоите, стражники? - наконец выдал купец. - Моё имущество идёт на завтрак утопцам, а вы преспокойно тут алебардами заборы околачиваете?!
   - Полегче! - хмыкнул сержант. - Мы ждём специалистов, ясно?
   - А если они так и не явятся? Если...
   В этот момент доски стойла затрещали, а нечленораздельные рыки стали настолько громкими, что зеваки отпрянули назад. Солдаты же взяли алебарды наперевес.
   - Ведьмаков надыть! - крикнул кто-то из толпы. - Ведьмаков!
   - Так не нашли их нигде! - рявкнул в ответ раздражённый сержант. - Здристнули небось, курвины дети, а нам разгребать. Разворошили под руинами эльфскими говно, вот теперь оно к нам и полезло. Ладно, пёс с ними! Сами управимся. Давай-ка, Чубчик, дёрни-ка дверку. Ага! А уж мы страшилу топорами в ломти нарубаем. Давай-давай!
   Солдат едва подступился к двери стойла, как она сама резко распахнулась, сбив его с ног. Из стойла вывалился, цепляясь лапой за доски, огромный трупоед с окровавленной харей. Стражники от неожиданности отпрянули, но в то же мгновение монстр рухнул на дорогу. На его месте стоял помятый, рыжий гигант в кольчуге и панцире, осоловело глядя на собравшихся.
   - Не надо никого звать, - объявил он хрипло, - ведьмаки уже здесь!
   После чего обернулся и крикнул в глубину стойл:
   - Слышь, Весемир, вот где дверь-то была! Её утопцем привалило!
   Рядом с гигантом появился краснолюд со сложным выражением лица, приглаживая свой чуб и оглядывая собравшихся каким-то диким взглядом. Потом страдальчески прикоснулся пальцами к вискам и пробормотал:
   - Что вчера было?!
   - Не знаю, - ответил гигант, - и знать не хочу. Говорил тебе, нам хватит, а ты возьмём с собой, да с собой. Своя ноша не утянет. По пути догонимся...
   В это время из стойл выбрался последний - черноволосый ведьмак, лениво трущий спросонья глаза. Когда он собрался выйти окончательно, краснолюд удержал его за штаны и протянул мятый круг из плотной ткани.
   - Держи, Весемир, твоя шляпа. Прости, похоже я на ней поспал.
   - Какая ещё шляпа? - удивлённо воззрился на краснолюда ведьмак, оглядывая находку.
   - А ты не помнишь? Сам вчера прибарахлился у местного портного. Сказал, что последний писк моды, - усмехнулся Герд, медленно выходя следом, после чего повернулся к стражникам и, собравшись с мыслями, произнес. - Короче, вы... то есть мы, случайно встретили этих утопцев в канале нынче ночью. На награду не претендуем. Можете забрать её себе. У меня всё. У вас есть что добавить? Се... сержант, верно?
   - Нет, милсдарь ведьмак, - промямлил стражник, ошарашено глядя на гиганта снизу вверх.
   - Вот и ладушки, - одобрительно похлопал его по плечу Герд и, покачиваясь, направился следом за еле передвигающим ноги Лазаром. Шествие же возглавил Весемир, успевший вывернуть и напялить свою обновку по самые брови, после чего горделиво подбоченился и вышагивал по улицам Марибора с утрированным изяществом придворного франта.
   Троица сочла невероятным везением то, что летние веранды ещё не были убраны от трактира "Риволи", даже несмотря на то, как неумолимо вступала в свои права осень. Ведьмаки и краснолюд развалились в плетёных креслах на самой дальней из них, но всё равно были удостоены вниманием хозяина, который незамедлительно явился, интересуясь, что угодно подать. Впрочем, чаяние похмельных страдальцев объёмистому краснолюду, который давеча выставлял Герду вызов от клерков местного отделения банка Вивальди, были хорошо знакомы. Сначала капустные, огуречные и помидорные рассолы. Затем наваристые щи, морс и под завязку, разумеется, мятный чай или отвар шиповника. Помимо прочего Лазар запросил овсяный кисель, Герд вчерашних майеннских пирогов, а Весемир предпочёл заняться дыхательной гимнастикой. К тому моменту, как всех троих значительно попустило, каждого благодаря его собственному способу, к веранде приблизились несколько краснолюдов. По виду, это могли быть только клерки.
   - О! Крахоборы пожаловали! - проворчал Хивай и сплюнул на землю.
   - И мы тебя рады видеть, Лазар! - буркнул по виду самый старший из них.
   - Мы ещё не представлены, я полагаю? - отнял руку от лица Герд и выпрямился в плетёном кресле.
   - Верно полагаете, милсдарь ведьмак. Да вы сидите-сидите. Мы уже в курсе ваших ночных похождений и не сомневайтесь, гильдии найдут, чем отблагодарить вас и ваших друзей. Как оказалось, опасность была куда больше, чем кто бы то мог предположить. Однако, где мои манеры? Позвольте представиться - Аймо Вивальди. Управляющий местного отделения банка. Хоть дела наши пока и не блестящи, ручаюсь, вскоре всё изменится.
   - Герд, по прозвищу Медведь со...
   - Родбьёрн, не нужно добавлять себе ничего лишнего. Поверьте, о вас теперь знают многие из старших народов отсюда и до самых Драконьих Гор.
   - Как будет угодно, - кивнул Герд, и по его лицу было заметно, что он немало озадачен таким отношением, не имея понятия, куда это отнести по шкале полезности или вреда.
   Весемир замешкался, когда Аймо перевёл взгляд своих проницательных, серых глаз на него. Краснолюд смотрел некоторое время на черноволосого ведьмака, поглаживая свою седую бороду, после чего произнёс:
   - Мой народ уважает стремление всякого сохранить своё инкогнито, хотя и не всегда поощряет это. Если мастер из школы Волка не хочет официоза, то в данном случае его можно опустить.
   - Благодарю, - кивнул Весемир.
   - Ну, что ж, - Аймо расслабился и заложил большие пальцы рук за широкий кушак, - тогда к делу господа. Я полагаю, в курсе все трое?
   Герд покачал головой.
   - Нет?! - вскинул брови Вивальди. - Тогда стоит ли посвящать вашего спутника в такое предприятие?
   - Стоит! - твёрдо ответил Весемир. Поймав на себе два изумлённых взгляда собутыльников, ведьмак выпрямился в кресле, поправил ворот выцветшей рубах и с достоинством произнёс:
   - Долг платежом красен!
   - Стало быть, теперь у нас два ведьмака? - Аймо задумчиво поскрёб бороду. - Что ж, так даже лучше! Тем паче в нашем деле с каждым днём становится всё больше любопытных. Итак, готов ли ваш боец, Лазар?
   - Всё будет в лучшем виде, Аймо! - заверил краснолюд, допивая свой овсяный кисель.
   - В каком виде это будет, меня не волнует! - жёстко оборвал Вивальди. - Мне нужно, чтобы всё прошло гладко. Так ли хорош ваш боец, как вы говорили? И где же вы его прячете? Всю ночь колобродили, а в вашей комнате так никто и не объявился.
   - Так вы за нами следили? - усмехнулся Герд. - Впрочем, стоило ожидать.
   - Стоило, - согласился Аймо, - и не за вами, а за своими инвестициями. Хотя теперь, когда в вашей компании появился ещё один ведьмак, мне стало гораздо спокойнее. Мои доверенные лица уже начали распускать слухи о вашем крутом нраве, дабы избежать всяческих эксцессов.
   - Предусмотрительно, - одобрил Весемир, делая глоток отвара шиповника и морщась.
   - Слишком много заинтересованных лиц, - уточнил банкир, - приходится страховать риски заблаговременно. Вы в курсе, что мэтр Ирион заинтересовался нашими делами?
   - Не может быть! - искренне изумился Лазар. - Да старику лет пятьсот, куда ему до таких развлечений?
   - Говорят, что и более, но, тем не менее, некто занёс его ставку на тотализатор нынче утром. Полагаю, столь значительные фонды у чародея появились после удачного аукциона?
   - Да, не без этого, - ответил Герд, сложив руки на груди и пристально глядя на Аймо.
   - Вы, надеюсь, понимаете, что от этого кусок нашего пирога становится несколько тоньше?
   - Переживём, Вивальди! - отрезал Герд.
   - Пока что мы делим только шкуру не убитого мед... - тут банкир запнулся на полуслове, потеряв былую уверенность.
   Герд усмехнулся и жестом предложил Аймо присоединяться к завтраку. Однако краснолюд мотнул головой:
   - Дела, Родбьёрн. До вечера мне нужно многое успеть. Итак, нынче в полночь, жду вас и вашего бойца в условленном месте.
   Герд и Лазар дружно кивнули.
   - И я могу быть уверен, что дождусь?
   - В двенадцать без десяти минут! - буркнул Хивай.
   Банкир и его сопровождающие раскланялись с троицей и пошли дальше по улице.
   Едва успев вернуться обратно к трапезе, ведьмаки и краснолюд заметили, как к веранде подошёл и встал над душой худой человек в дорогом плаще и крупных очках в роговой оправе. На тыльной стороне левой руки он по рассеянности оставил подушку для булавок.
   - Мастер ведьмак, - тихо, с опаской, но настойчиво начал он, - а мастер ведьмак. Ма-стер...
   - Что вам угодно, милейший? - неприветливо спросил Герд, отрываясь от остывающих щей.
   - Простите, я не вам. Хотя... Ой! Вы же тоже мастер. Но мне нужен...
   - Я? - Весемир ткнул пальцем себе в грудь. - Мы разве знакомы? Кто вы?
   - Я-то?! - человек вздрогнул скорее от возмущения, нежели от страха, и тут его голос обрёл хоть какую-то силу. - Я - местный портной! Мастер ведьмак... верните шляпу! Или хотя бы заплатите за неё. Это же заказ его милости бургомистра, по индивидуальным меркам и лекалам!
   Лицо Весемира вытянулось. В тоже мгновение с двух сторон раздался хохот его сотрапезников.
  
  
  
  

* * *

   - И как тебя только угораздило в такое впутаться? - с упрёком произнёс Весемир, плотнее кутаясь в плащ. Ночь выдалась по-осеннему холодной и тёмной.
   - Опять завёл свою шарманку, - простонал Герд, - ну ты и зануда, волк! Поимей, наконец, вкус к жизни! Глядишь, и она перестанет к тебе гузном поворачиваться.
   - Что мы вообще здесь забыли? Наше ремесло вполне лаконично и уж точно не заставляет скучать.
   - Много ты на нём заработал, на ремесле на этом? Если тебя даже воры пожалели.
   Весемир осёкся и насупился.
   - И не обижайся, - хмыкнул Герд, - не стоит. Ты не хуже меня знаешь, кто нас в эти тиски обул.
   - Кто же, по-твоему?
   - Не "по-моему", а так и есть. Цех - субъект феодального права. Только нас, ведьмаков, очень мало, и поставить свои условия мы едва ли можем. С земли попрут. И платить нам тоже не особо хотят. Вот и поставили на грань, чтобы не шибко жировали. С этих "фондов", которые предоставляют на местах, особо не шиканёшь и уж точно ничего не скопишь.
   - Это ты к чему?
   - К тому, что если бы цеху дали достойно заработать, то он бы смог, наконец, централизоваться. То есть стать цехом не только на словах, но и на деле! Вложения, защита активов, гарантии, как-никак. А так что? Каждый сам по себе по белу свету шатается и смерть ищет.
   - Не слишком ли сильно сказано про Путь? - нахмурился Весемир.
   - Нет. Глаза разуй, да посмотри вокруг. Не так уж много от красивых сказочек осталось. Все, кто может, давно в гильдии сбились и не дают вертеть собой всяким баронам да графам. Они ведь как? Сегодня один, а завтра, глядь - другой сидит. Одного вертопраха откормил, тот лопнул с жадности, так теперь нового начинай накачивать! А уж он с тебя в три горла жрать станет, будь покоен. И так везде!
   - Видимо, не случайно было твоё знакомство с Лаириэль и её головорезами.
   - Я тебе больше скажу, не устаю славить Мелитэле за такую удачу.
   - Вот как?! - искренне изумился Весемир.
   - Так! - Герд, сложил руки на груди и прислонился плечом к стене, посмотрев в переулок. - Да где же его черти носят?!
   - Ещё есть время.
   - Время-то есть, только нам бы пораньше начать.
   - Зачем?
   - Подготовиться надо.
   - Я так понимаю, Лазар пошёл за вашим бойцом?
   - Ага, - ответил Герд со странной улыбкой, стараясь не встретиться с Весемиром взглядом.
   - И много думаешь срубить на этом деле?
   Рыжий ведьмак поманил собрата пальцем, тот склонился, и он шепнул ему сумму, после чего резко отпрянул, настороженно оглядываясь.
   - Вы что? - выдавил Весемир. - Собираетесь всю казну Марибора вытрясти?!
   - Ну, всю не всю, делиться-то всё равно придётся, но суть ты угадал.
   - Слушай, всё хотел спросить. С тем обозом я понимаю, так уж вышло, но потом-то зачем ты с этим краснолюдом остался? Ведь, если поймают люди того князя, кто нильфов нанял, не посмотрят, что ведьмак. Обоим петлю справят на первом же суку.
   - Не смог я его бросить. Он как на тракт выбрался, так сразу в разнос пошёл в первой же корчме, - опустил голову Герд, - да и кто бы его осудил, когда все товарищи и соратники в земле лежат, а ты один на белом свете остался.
   - И долго ты собираешься нянькой ему быть? - Весемир тоже сложил руки на груди и опёрся плечом о стену.
   - Как дело справим, решили каждый своей дорогой идти. А там видно будет.
   - Добро. В этом с вами солидарен. Долг тебе верну и к своим поеду. Много я не заработал, но зиму как-нибудь перебьёмся.
   Герд в ответ лишь покачал головой и отвернулся. В этот момент из переулка вышел Лазар, закутанный в плащ по самые уши, и махнул рукой. Ведьмаки как по команде оторвались от стены и пошли за ним.
   Вивальди встретил троицу возле спуска к каналам. По счастью, ни краснолюдам, ни ведьмакам не требовалось дополнительного освещения, чтобы ориентироваться в ночном городе и спускаться по выбитым в камне ступеням, которые явно были сделаны с таким расчётом, чтобы поднимающийся непременно расквасил нос, а спускающийся свернул себе шею. Аймо остановился возле отёсанной каменной стены и обернулся, чтобы уточнить положение луны, когда она соизволит выйти из-за облаков.
   - Иди ты! - вполголоса произнёс Герд и усмехнулся в бороду.
   Весемир не сразу уловил причину такой весёлости, но лунный свет не заставил себя долго ждать и озарил тёсаный камень. Аймо и Лазар произнесли нараспев что-то на своём языке, и по камню пробежали разряды белых искр.
   - Опля! - вскинул брови Весемир. - Скрытая махакамская дверь! Я про такие только в древних сагах слыхивал.
   - Я тоже, - кивнул Герд, - ну и краем уха от знакомых мастеров каменщиков. Говорят, новоделы в наше время получаются из рук вон плохо.
   - Ваша правда, - заметил Аймо, - но не про нашу дверку.
   Пока банкир это говорил, белые искры превратились в пламенеющие полосы и расползлись по всему камню, представляя из себя затейливый узор мифических чудовищ, завитушек и махакамских рун.
   - Молви и войди! - объявил с гордостью Лазар.
   Герд лишь закатил глаза над совершенно не уместным здесь, среди вони нечистот, краснолюдским патриотизмом.
   Вивальди, по обыкновению, заложил большие пальцы рук за кушак и со значительным видом назвал кодовое слово. Ничего не произошло.
   - Твою ж мать... - протянул Хивай, бросив раздосадованный взгляд на ведьмаков.
   - Не будем им мешать, - дипломатично предложил Герд и отвёл Весемира в сторонку. Оба встали над грязной водой канала, медленно и вяло текущей за толстую решётку коллектора, и принялись разглядывать ночной городской пейзаж, насколько это позволяло их местоположение. За спинами же ведьмаков краснолюды в два голоса поносили тайную дверь на все лады, пробуя различные сочетания слов и, при очередной неудаче, ветвисто осыпая холодный камень всевозможными эпитетами. Наконец, не выдержав конфуза, Лазар загнул что-то совсем невообразимое на родном наречии, поминая всех мастеров-каменотёсов, вместе с их женами, бабками, дядьями, деверьями и даже золовками, когда что-то внутри камня ухнуло, треснуло, и тайная дверь с грохотом отворилась.
   - Зашибись! - оборвал попытку оправданий Герд и быстрым шагом устремился в проход, согнувшись вдвое под низким потолком.
   В каморке, куда троицу отвёл Вивальди, им едва хватало места, зато потолки были не в пример выше, чем в коридоре. Через минуту один из клерков Аймо зашёл к ним, еле переводя дух от быстрого бега, и протянул Лазару листок с результатами жеребьёвки и схемой боёв. Хивай критически осмотрел написанные мелкими, кривыми буквами имена бойцов и, по обыкновению, кратко высказал своё мнение:
   - Говно!
   - Так плохо? - осведомился Герд, зачем-то снимая нагрудник и расстёгивая кольчужный халат.
   - Четыре пары, на выбывание. Финалист идёт к чемпиону. Как обычно.
   - Что-нибудь новое запретили?
   - Не без этого. Теперь локти в позвоночник.
   Герд хмыкнул, скидывая наручни.
   - Постойте! - вдруг выпалил Весемир. - Так ты и есть тот боец?!
   Краснолюд и рыжий ведьмак дружно осклабились. Тут они впервые услышали, насколько богат словарный запас ведьмака из школы Волка.
   - Полноте, Весемир, - примирительно начал Герд, - побереги гланды. Здесь твои отповеди никого не удивят. А мы это слишком давно готовили, чтобы твоя случайная оговорка разрушила всё дело.
   - Готовили? - сбавил напор раскрасневшийся Весемир.
   - Ну, сам посуди, сколько можно выиграть на подпольных боях в провинции? Сорок? Пятьдесят оренов? Двести - предел, так ведь потом с тобой и драться-то никто не захочет. Вот мы и...
   - И?
   - Проигрывали. Вернее, я проигрывал, а Лазар старательно совал меня везде, где только можно. Едва квалификационный отбили. Вернее, все остальные думают, что едва.
   - То есть они поверили, что ведьмак в кулачном бою...
   - Очень просто, - предвосхитил вопрос Хивай, вынимая из сумки похожую на кожаный мешок маску со шнуровкой на одной стороне. На месте глаз были вшиты тёмные линзы прочного махакамского стекла. Краснолюд передал маску обнажившемуся по пояс Герду, и тот не без труда напялил её, с треском затянув шнурки.
   - Господа, представляю вашему вниманию Берта "Хрустальную Челюсть"! - объявил Лазар и разразился громким хохотом.
   - А почему "хрустальную"? - опешил Весемир.
   - Сейчас увидишь, - пробубнил из-за маски Герд и подошёл к ведьмаку. - Врежь мне.
   - Как?
   - Как хочешь.
   - Я не...
   - Да врежь ты ему, если просит! - подбодрил Хивай.
   Весемир изловчился и всадил правый хук в челюсть Герда. Сперва ему показалось, что костяшки разлетятся о ту глыбу, которой на поверку оказалась голова собрата, но в какой-то миг гиганта развернуло от удара и, сдавленно охнув, он повалился на пол каморки.
   - Проклятье! - выпалил Весемир, но Лазар удержал его.
   - Он ещё умеет от апперкота через голову переворачиваться, но это если противник здоровяк, - прокомментировал краснолюд.
   В тоже мгновение рыжий ведьмак вскочил во весь свой рост и оказался нос к носу с Весемиром. Тот едва успел среагировать.
   - Ну? Как? - невозмутимо спросил Герд.
   - Впечатляет, - кивнул Весемир. - Добро! Какая задача у меня?
   - Будешь вместе с Лазаром следить, чтобы никто не нарушил моё инкогнито. Здесь это фатально.
   - Понятно, можешь на меня рассчитывать, медведь.
   - Берт!
   - Прости. Берт.
   Дверь в каморку отворилась. Снова возник клерк Аймо Вивальди.
   - Пора! - коротко объявил он.
   Герд пошёл за клерком, Весемир следом. В коридоре, обернувшись, они увидели, как за закрывающейся дверью орудует Лазар, спешно нахлобучивая доспехи на деревянный остов. Пожав плечами, ведьмак поспешил нагнать своего подопечного, хотя сильно сомневался, что хоть кто-то действительно захочет нарушать инкогнито такого здоровяка.
   Подпольная арена представляла собой октагон, обнесённый решёткой и скованный каменными стенами, поверх которых помещались трибуны. Над каждым из углов возвышалась колонна с жаровней, будто факелов на стенах было недостаточно. Впрочем, внешнего эффекта и драматичности это добавляло с избытком, поэтому Весемир решил быть снисходительнее к нравам местной аристократии. Хорошо хоть шипы в стены не стали загонять, чтобы те, кто сопровождали бойцов, могли без труда втиснуться в узкое пространство между стеной и решеткой. Ведьмак также отметил для себя, что члены групп поддержки не были отделены друг от друга и могли при желании накинуться на покидающих октагон бойцов. Весемир бросил взгляд на противоположный край, где пара низкорослых парней неизвестной народности готовили к бою превосходящего их на три головы бойца. Похоже, для них это был своего рода гигант. Заметив, как злобно они зыркали на Герда, ведьмак выпрямился и демонстративно сложил руки на груди.
   - Смотрю, во вкус входишь? - бросил Герд, разминаясь перед боем.
   - Едва ли. Но я обещал и сдержу слово, чего бы это ни стоило! - вздернул подбородок Весемир. - В конце концов, ты ко мне пробивался через толпу утопцев и гнильцов. Неужто я не осилю парочку доходяг мне по плечо?
   - Ты тут осторожнее, волк, - наставительно заметил Герд. - В отличие от монстров эти ублюдки сноровистее и умнее.
   - Не впервой... Берт, - с нажимом обозначил выдуманное имя Весемир, лукаво улыбнувшись.
   - Ну-ну, - усмехнулся в ответ рыжий ведьмак.
   Объявили начало поединка. Решётчатая дверца на арену распахнулась. Голос из-под куполообразного свода где-то наверху гулко объявил:
   - Итак, дамы и господа, второй бой сегодняшнего вечера и на песке арены новая пара претендентов! Берт "Хрустальная Челюсть" и фаворит сегодняшнего турнира - Акито "Песчаный Змей"! Пожелаем им успеха!
   Ударил гонг.
   Противник налетел на Герда как ураган, охаживая ударами ног и рук, но гигант невозмутимо стоял, наглухо закрывшись, и временами медленно наступая. Визави был гораздо меньше его по массе, но полон сил и энтузиазма. Судя по крикам с трибун, поддержка бедняги Берта оказывалась просто никакой. Впрочем, через зрительский гвалт, Герд расслышал знакомое:
   - Говно!!! Ты так и будешь кота за яйца тянуть?!
   Ведьмак тут же преобразился. Уже привыкший к тактике противника Акито не сразу понял всю угрозу, когда Берт "Хрустальная Челюсть" вдруг пошёл на него. "Песчаный Змей" принялся вновь молотить здоровяка ногами, но тот неожиданно перехватил его ступню и в свою очередь ударом стопы подсёк опорную ногу противника, опрокинув его на песок. Акито не успел опомниться, как вся громада Берта рухнула на него сверху, придавив локтем горло. Группа поддержки "Песчаного Змея" что-то заголосила на своей тарабарщине. Это был конец. Сперва Берт разбил своими пудовыми кулачищами бедняге рёбра, а затем стал рассекать предплечьем лицо. Акито вопил, захлёбываясь в собственной крови, и бил ладонью по песку. Однако гонг не спешил объявить об окончании поединка. Тогда Берт встал, схватив противника за горло, и поднял его над песком арены. Гигант посмотрел в ту сторону, с которой доносился голос распорядителя, и выжидал. Гонга всё не было. Зрители замолкли. Только Акито что-то лопотал, извиваясь и теряя сознание от удушья.
   Пальцы разжались.
   "Песчаный Змей" рухнул на колени, кашляя и пытаясь отдышаться. Его группа поддержки что-то возмущённо заголосила, но он выставил руку, требуя замолчать. Акито поднял на своего великодушного противника ошарашенный взор и склонился, ударившись лбом в песок.
   - Чего это он? - прошептал Весемир.
   - Благодарит за сохраненную жизнь, шельма! - цыкнул Лазар и сплюнул себе под ноги.
   Ударил гонг.
   Следующим противником Берта "Хрустальная Челюсть" был бойкий малый, толстый как бочка, со Скеллиге с каким-то труднопроизносимым именем. Он пытался навязать Герду бой в партере, сперва в наглую бросаясь в ноги, затем используя обманки, но ведьмак дважды обрывал эти попытки, жёстоко карая противника таранными ударами колена. В итоге островитянин доигрался борцовскими выходками до того, что попал в старую добрую "гильотину". Из октагона его выносили обе команды поддержки, незлобиво переругиваясь между собой.
   Когда после небольшого перерыва ударил гонг третьего поединка, Герда встретил на песке такого же, как сам, бойца, сражающегося в маске. Только тот не прятал глаз за тёмными стеклами. И тут Герд опешил - на него через прорези смотрела пара злых, жёлтых глаз с вертикальным зрачком. Бой начался очень жёстко. Оба были достаточно быстры и сильны, поэтому сразу начали рубиться в стойке, не давая друг другу спуску. Когда же настало время первого клинча, противник, которого голос арены объявил как Гидру, прошипел на ухо Герда:
   - Я узнаю твой запах, медведь. Лучше ложись, иначе я всем расскажу, кто скрывается под маской Берта "Хрустальной Челюсти".
   - Хорошо, - напоказ задыхаясь, пробормотал Герд. - Только не сразу.
   - Да уж куда там! Я не откажу себе в удовольствии почесать кулаками о твою поганую рожу. Заодно за "котов" поквитаюсь!
   Они расцепились, и Герд ушёл в глухую оборону, пока визави без зазрения совести крушил ему ребра. Несколько раз Гидра бросал его на песок, мерзко посмеиваясь, но давая подняться. Герд ждал и терпел. Он уже понял, что его противник - ведьмак из школы Змеи. За "котов" стали бы мстить только те, кто тоже участвовал в погромах. И тут вставал вопрос: а что делать теперь? В принципе, они с Лазаром подозревали, что не одни такие умные, но чтобы ещё один ведьмак... Сказать, что это всё в разы осложняло, значило не сказать ничего. Это говорило о том, что среди соискателей была хорошо организованная группа, которая могла себе позволить найти и нанять такого исполнителя. Решение далось не без труда, но было принято быстро. В очередную атаку Гидры, когда уже стало понятно, что он совсем потерял весь страх и пёр без оглядки, Герд вывернулся, угостив оппонента жёстким ударом в печень, после чего всадил безжалостный пинок с боку в колено, разбив сустав и заставив ведьмака грохнуться на песок.
   - Ты что?! - хрипло простонал Гидра. - Я же тебе ска...
   Он не успел закончить. Герд ухватил его за голову, зафиксировав для удара коленом в висок. За этим жестоким приёмом он маскировал то, как попутно свернул противнику шейные позвонки. Гидра тряпичной куклой упал ничком. Несколько мгновений длилась напряжённая тишина, потом раздался взрыв оваций и очередной удар гонга.
   В каморке, где ведьмаков и краснолюда встретило чучело в доспехах, искусно посаженное на скамью так, чтобы и впрямь казалось, будто в помещении кто-то есть, Лазар спешно захлопнул дверь и шепотом спросил:
   - Что ты творишь, Герд?!
   - Плохи наши дела, - произнёс ведьмак, тяжело усаживаясь напротив своего двойника, - Гидра оказался ведьмаком и почти раскрыл меня.
   - Что?! - чуть не крикнул Весемир. - И ты его так просто кончил?!
   - Волк... - Герд устало опустил голову, поднося ладонь к маске. - Он был из школы Змеи, а они там сплошь ренегаты. К тому же, оставь я его в живых, мы бы уже не разговаривали, а принимали здесь, в тесноте, свой последний бой.
   В дверь каморки постучали. Весемир схватился за меч, Лазар выпустил злую усмешку и потянулся к топору за поясом, а Герд, хмыкнув, подошёл и распахнул дверь. На пороге стоял Аймо Вивальди. Судя по тому, как он держал большие пальцы за кушаком, вести были не столь уж и зловещи.
   - Поздравляю! - с усмешкой произнёс банкир, оглядывая троицу и чучело на скамье. - Отличные бои, господа! Вашу долю сможете получить позже. Убивать бойцов на арене, конечно, считается моветоном, но я добился всего лишь вашей дисквалификации.
   - И заработал на этом ещё больше? - криво усмехнулся Герд.
   - Не без этого. Теперь, по крайней мере, дела моего отделения снова выправятся и меня не погонят с должности, - невозмутимо объявил краснолюд, - а вам стоит быть мне благодарными.
   - За что это?! - нахмурился Лазар.
   - Чемпион последних лет, наш разлюбезный здоровяк Драбонт, настоящее животное, как по мне, откуда-то вызнал, что под маской Берта "Хрустальная Челюсть" скрывается ведьмак. Не знаю, известно ли ему имя или нет, но при таком раскладе выходить на бой с ним опасно. Даже если наплевать на шантаж и вбить его рожей в песок, вас не выпустят из подземелья.
   - Что же делать? - спросил Весемир, убирая руку от перекрестья меча.
   - Тотализатор не терпит махинаций! - объявил Аймо. - Его держатели не захотят оставаться в дураках, уж поверьте. Однако в благодарность за то, что за вашей аферой преспокойно скроется моя, я провожу ведьмаков к выходу, а тебя, Лазар, уведу через наши махакамские ходы. Простите, господа, но все вы там просто не пролезете. А далее каждый из вас получит специальную метку и в любом банке, примерно через месяц, сможет забрать свою долю. Да, она будет не так велика, как предполагалось ранее, но всё лучше, чем вместо золота получить пару фунтов стали в живот.
   - Годится! - объявил от лица всех Герд, чуя, что запахло жаренным.
   - Тогда скорее снаряжайтесь, - тень улыбки скользнула по губам банкира, - и в следующий раз поставьте хотя бы низкокачественную иллюзию, но не это дурацкое чучело! Не на огороде ворон пугаете!
   Лазар молча развёл руками под взглядами товарищей и скрылся в темноте коридора, где его поджидал один из клерков. Весемир же помог Герду облачиться в доспехи, и они оба последовали за Аймо. Когда распахнулась каменная махакамская дверь, из глубин коридора уже слышался приближающийся грохот доспехов и бряцание оружия. Вивальди как сквозь землю провалился, а ведьмаки, не мешкая, спрыгнули в канал, бросившись по нему в ту сторону, где клокотали зловонными стоками толстые решётки коллектора.
  

* * *

   Пламя факелов плясало, отражаясь на каменных, высоких стенах и башнях. Многочисленные тени собрались, толпой перегородив тракт, и что-то кричали, потрясая оружием. Из ворот медленно и чинно вышел огромный волк. Он без боязни, с какой-то обречённостью пересёк подъёмный мост, даже не обернувшись, когда решётка позади со скрежетом опустилась. Расставив лапы и оскалив зубы, зверь зарычал, готовясь к своему последнему бою, когда вдруг откуда-то сбоку донёсся рык ещё одного дикого зверя. Толпа шарахнулась в сторону, и возле волка встал огромный, косматый медведь. Он поднялся на задние лапы и грозно заревел...
   Эстела распахнула глаза и с силой вдохнула холодный утренний воздух, проникающий через стрельчатое окно её комнаты в академии. Потрогав мокрый от пота лоб, чародейка покосилась на прикреплённую к ней зачем-то сиделку, дремавшую в кресле у кровати, и приподнялась. Откинув одеяло, Эстела обнаружила на простыне два кровавых пятна. Небольших, но заметных. Провела пальцами по замотанному боку, коснулась пятен, и они исчезли прямо на глазах.
   Предчувствие. Этот сон что-то бесспорно означал. Но что? На своей памяти чародейка могла вспомнить только одного, к кому могла бы подойти аллегория с медведем. При воспоминании о рослом ведьмаке и о том, как, по словам Юноны и Марека, он защищал её до последнего вздоха, в груди Эстелы возникло тёплое ощущение.
   - Какой роман! - шёпотом произнесла она себе под нос и откинулась на подушку. В то же мгновение голову словно сжали раскалённые тиски. В глазах заплясали звёзды, и из-за них стали видны красные крыши какого-то города. По дороге к нему плыла в предрассветных сумерках чёрным пятном толпа пеших людей. От неё веяло ледяным дыханием смерти...
   - Осторожно! Берегись! - не помня себя, вскрикнула чародейка. Сиделка проснулась и кинулась к ней. Заключив Эстелу в объятия, чтобы та не вывалилась из кровати, она с беспокойством посмотрела на её вмиг побледневшее лицо и спросила:
   - Что с вами, барышня?
   - Охота... на волков... - пробормотала Эстела, протягивая куда-то вперёд руку, и упала обратно на подушку.
  

* * *

   Герд вздрогнул и проснулся. Странное видение не сразу покинуло сознание, а ещё оставалось там неприятным осадком. Ведьмак встал и поёжился. Утро выдалось холодным, особенно в каналах. Весемир был уже на ногах, подпирая стену коллектора возле решётки, через которую проникал тусклый свет нового дня.
   - Утро доброе! - хмыкнул Герд.
   - Не сказал бы, - ответил черноволосый ведьмак, - впрочем, тебе виднее.
   - Всё ещё дуешься?
   - Это не шутки, медведь! - Весемир вскинул голову. - Это же наши братья!
   - В семье не без урода, сам знаешь.
   - Ты о себе?
   - И о себе тоже, - пожал плечами Герд, - сам видишь: я ношу чёрное. Комментарии, как говорится, излишни. Если другие школы не знают, как урезонить собственных ренегатов, то моя окажет им такую любезность и продемонстрирует наглядно!
   - Ты так уверен, что Гидра был из тех, кто участвовал в погромах?
   - Если бы только участвовал! Несколько адептов школ Змеи и Кота специально провоцировали людей!
   - Зачем?
   - Не знаю, волк. Но в одном я уверен наверняка.
   - В чём же?
   - Ведьмаков стало многовато. Работы на всех не хватает. Вот некоторые и начинают экспериментировать, так сказать, с новыми способами заработка, - Герд сложил руки на груди и зевнул, глядя через решётку канала, - ведь бедность и бродяжничество привлекают далеко не всех. Да-да, и меня тоже, но я не обделён фантазией на этот счёт, а многим из тех, кого ты с таким пафосом обзываешь братьями, банально лень думать. Выучили убивать, вот он и убивал, пока чудищ не перестало хватать. А потом - раз, и человека с голодухи прикончил. И тут до него дошло, что, оказывается, батрак или коммивояжёр куда как слабее той же экиммы или ослизга. Риска почти никакого, а гешефт, пусть даже меньший, вот он! Только руку протяни.
   - Скверная логика! - нахмурился Весемир.
   - Зато простая и доступная. И цех за неё, чует моё сердце, ещё поплатится. Если ренегатов станет слишком много, люди начнут опасаться всех без разбора, и те памфлеты, с помощью которых на нас натравливают людей уже сейчас, станут в ходу ещё больше. Пока однажды перепуганные владыки не пришлют солдат по души всех школ. Ты же не станешь утверждать, как некоторые, что ваш замок разорила толпа крестьян с вилами и пара фанатиков?
   Весемир отвернулся.
   - Вот-вот. И то, что случилось в Каер Морхен, вскоре будет происходить повсеместно, пока не останется от нас жалкая горстка гонимых, голодных и озлобленных бедолаг. Зато работы будет с избытком. Только на чужих условиях.
   Помолчали.
   - Я полагаю, нам стоит разделиться, - наконец, произнёс Весемир, - покидать город порознь будет лучше.
   - Для тех, кто караулит нас там - несомненно, - осклабился Герд, - но я вижу, что моё общество тебе неприятно. Ты отдал долг, хотя с тебя его никто не требовал, и волен делать, что хочешь. Так какие ворота выбираешь? Я бы посоветовал северные. Элландер, Каррерас, Дорьян. Даже Вызима, если не побоишься.
   - А ты куда собираешься?
   - Честно сказать, после всех этих дел мне бы границу под бок, а лучше две. Так что, скорее всего, Цинтра. Можно в Лирию или Ангрен, но Цинтра ближе. Да и если меня нагонят в Бригге, я смогу убраться в Брокилон и переждать там. Так что не переживай, волк, у меня всё схвачено.
   - Как всегда? - усмехнулся Весемир.
   - Что поделать? Когда за тобой гоняются посменно все тридцать три паладина княгини Ланге-Хааре, невольно наловчишься.
   - Посменно? - вскинул брови черноволосый ведьмак.
   - По сорок дней каждый, если быть точным. Иногда собираются по двое или трое, но это уже слишком высокие издержки для казны.
   - Почему именно сорок?
   - Такой уж срок установлен на Лукоморье для исполнения воинского долга перед сюзереном.
   - Вот оно как... - Весемир нетерпеливо выглянул из-за решётки.
   - Что ж, бывай, волк! - протянул руку Герд. - Ты - на север, я - на юг. Надеюсь, ещё свидимся.
   Когда Весемир выбрался из каналов, его окликнул краснолюд в плаще с надвинутым капюшоном. Поводья лошади перекочевали из ладони клерка в руку ведьмака, и посланник Вивальди тут же скрылся в переулке. Обнаружив пристёгнутые на боку ножны со своим пропавшим мечом, Весемир удивлённо хмыкнул и вскочил в седло, торопливо двинувшись к северным воротам. Похлопав по седельным сумкам, ведьмак с ещё большим удивлением обнаружил, что они полны припасов, а в одной к тому же блестел металлический кругляш с выбитой на нём махакамской руной. Вспомнив слова Аймо, Весемир схватил его и спрятал за пазухой. Как бы то ни было, но этой зимой ему предстояло прокормить помимо себя еще три рта.
   Стража смотрела как-то уж слишком приветливо, когда он выезжал на подъёмный мост. Даже слишком, по меркам любого бродяги. Весемир смутился, но продолжил свой путь, ставя во главу угла стремление поскорее убраться из города. Однако едва его лошадь ступила на тракт, решётка ворот заскрежетала и спешно опустилась. В утренней дымке тумана возникли силуэты. Видимо, они залегли в канаве у обочины и теперь собирались перед ним, не давая проехать дальше. Весемир натянул поводья.
   Снова факелы, снова вилы и гвизармы, снова разношёрстная кодла, готовая рвать его на куски просто потому, что он такой. Перед глазами мелькнули слишком свежие воспоминания. Его друзья и собраться по оружию, которых он вынужден был бросить на милость разъярённой толпы, пока тащил за собой нескольких учеников, пытаясь уберечь их от гибели. Трое, один совсем ещё малец, едва прошедший трансформацию.
   Весемир беззвучно зашевелили губами, повторяя имена тех, кто погибли на его глазах в ту страшную ночь. Словно во сне, он ухватился за рукоять меча и сжал на ней пальцы с такой силой, что затрещала кожа на перчатке. Видения кошмаров растворились и перед ним возникли так ясно и чётко, словно наяву, три молодых лица. Испуганные, ждущие от него совета и помощи.
   - Геральт... Эскель... Ламберт, - пробормотал Весемир, и что-то подкатило к горлу. - Простите меня!
   Вдруг кто-то хлопнул его по плечу и мягко удержал за запястье порывающейся выхватить клинок руки.
   - Вот ты где, дружище! Что же ты меня не подождал?!
   Этот рычащий, низкий бас... Огромный всадник поравнялся с ним и грозно воззрился на толпу.
   - А ну, расступись, бродяги!!! - рыкнул он. - Чего встали - рты раззявили? Или хотите напасть на ведьмаков из школы Медведя? Тогда пробуйте! Если уж мы на фарш не пустим, то наш тан потом с вас живьём кожу сдерёт!
   Толпа заметно расступилась, и Герд повёл шайра прямо на нескольких, явно вооружённых лучше остальных, людей.
   - Прочь, голытьба! Кому сказано?! - сапог рыжего ведьмака с силой пнул первого в грудь, и тот упал в грязь.
   Когда толпа осталась далеко позади и дорога повернула за перелесок, Герд облегчённо выдохнул и убрал зажатую в кулаке зерриканскую бомбу в сумку:
   - Говорил я тебе, что разделяться здесь выгодно только тем, кто нас ждёт. Да убери ты руку с меча, что ты в него вцепился? Не помог бы он.
   Весемир как-то заторможено разжал затёкшие пальцы и взялся за поводья.
   - Молчишь? - с усмешкой спросил Герд. - Чего же опять мораль не читаешь?
   - Не в голосе я что-то сегодня, - сипло ответил черноволосый ведьмак.
   - Как думаешь, кто на тебя навёл? Там же ловчие были в камзолах вашего края. Грязных, конечно, как из гузна великана, но тем не менее.
   - Не знаю, медведь, и знать не хочу! - чуть не крикнул мрачный как туча Весемир.
   - А я вот хочу! И в первую очередь, с какого перепоя они нас так легко отпустили? Там человек тридцать было. Пришлось бы нам изрядно попотеть, и ещё не известно, кто бы ловчее оказался. Впрочем...
   Герд запнулся на полуслове, когда они выехали из перелеска. Впереди, у дороги, раскинулось поле, на котором стояло около двух сотен вооружённых до зубов бойцов. Пеших и конных.
   - Опаньки! - протянул Герд, озадаченно почёсывая в затылке.
   - Это что, всё по наши души?! - изумлённо выдохнул Весемир.
   - Нет, на сей раз по мою. Видишь рыцаря в золотых латах со шлемом в виде львиной морды и длинным, кроваво-красным плюмажем?
   - Да, а кто это?
   - Это воительница Аро, по прозвищу "Зерриканская Львица". А вокруг солдаты из её наёмничьей компании. Видать, кто-то при дворе княжны всё же раскошелился.
   - Тогда нам точно крышка! - произнёс Весемир и выхватил меч.
   - Не нам, а мне, - успокоительно поднял руку Герд. - Я поеду к ним сдаваться, а ты давай к реке во весь опор гони. Назад всё равно уже не повернёшь.
   - Медведь?
   - Что?
   - Пошёл ты в жопу! Я же говорил, долг платежом красен!
   - Ты с ума сошёл, волк?! Там две сотни! И это тебе не кметы да жлобьё бандитское. О своих голодных волчатах подумай!
   - Так давай повернём назад. Всё больше шансов с той голытьбой сладить и не такое зверское будет кровопролитие! Разбегутся ведь наверняка!
   - Нашёл время! Ты мне ещё теорию меньшего зла задвинь!
   В это мгновение у ведьмаков задрожали и запрыгали медальоны. Весемир вытащил свой из-за ворота и переглянулся с Гердом.
   - О! Вот и вы, молодые люди, - раздался у них из-за спин скрипучий старческий голос, - как удачно, что я повстречал вас на этой дороге.
   - Мэтр Ирион! - отвесил поклон Герд.
   - Он самый, - чародей остановил лошадь, и за ним остановился его поезд, состоящий из двух телег и одной фуры. Все были забиты сверху до низу. - Вижу, у вас тоже небольшие затруднения?
   - Сперва сообщите нам о ваших, мэтр? - прищурился Герд. - А наши могут подождать. Мы всегда рады помочь.
   - Что ж, извольте. Путь мне предстоит не близкий, - проскрипел старец, - а решил я устроиться в славном городе Блавикене, который мне рекомендовали коллеги как уединённое и спокойное местечко. Только дороги к нему оказались совсем неспокойны. Сами посудите, едва мы выехали из города, у моста повстречали толпу каких-то вооружённых бродяг. Ещё немного проехали, и вот уже наёмничьи сотни, как рожь на поле колосятся. Не к добру это всё, ой не к добру! Я знаю, что ведьмаки служат как убийцы чудищ, но, может быть, вы сделаете для меня небольшое исключение? Сопроводите меня до Блавикена, а я уж за ценой не постою.
   - Да разве кто-то может угрожать вам среди бела дня? Таких дураков не найдётся! - бросил Весемир.
   - Ваша правда, - опять заскрипел Ирион, подъезжая к ним ближе и сбавляя голос до шепота, - но меня больше беспокоят те дураки, которые нагрянут ночью. А я слишком стар, чтобы не высыпаться всю дорогу. Так что скажете?
   - Для вас что угодно, мэтр! - приложил руку к груди Герд.
   - Вот и замечательно. Тогда держитесь поблизости, когда поедем мимо этих наймитов. Я использую пусть и небольшое защитное поле, зато очень мощное.
   Аро и её ландскнехтам ничего не оставалось, как бессильно наблюдать за ускользающей добычей. Они были храбры, но напасть на чародея, который мог обратить всех в камень одним щелчком пальцев, не решились. Когда Герд проезжал мимо "Зерриканской Львицы" он не удержался от соблазна и послал высокой фигуре в золотых латах воздушный поцелуй. Та подняла забрало, испепеляя наглеца янтарными глазами со смуглого лица, после чего скривилась и сплюнула в сторону.
   - Необузданная женщина! - проворчал Ирион. - В мои времена девицы такими не были!
   - Как вы правы, мэтр, - ухмыляясь, ответил Герд и подмигнул Весемиру. Тот в ответ выдал слабую, даже вымученную, но всё же улыбку.
  
  

* * *

   Снег выпал в долине рано. Слишком рано для межсезонья. Уцелевший ведьмак и его ученики всё так же ютились в пещере, которую за прошедшее время обустроили, как могли. Весемир в задумчивости стоял у входа, поминутно оглядываясь и проверяя, как поддерживает огонь Ламберт. Самый младший из ведьмаков сидел, укутавшись в ношеный плащ наставника, и поминутно клевал носом. Весемир вздохнул. Холод и голод не лучшие спутники тех, кому надлежало сохранять бодрость и подвижность. Впрочем, если судить по двум фигуркам, бредущим со стороны озера, кое-кому свалившиеся на них беды были не указ.
   Княжеские ловчие только две недели назад покинули окрестности замка, но перед этим умудрились извести всю живность, которая годилась в пищу. Более того, ближе к зиме с гор начали спускаться различные чудища, выискивающие себе пещеру для зимовья. Был недалёк тот час, когда оставшимся в живых "волкам" пришлось бы подраться за место с какой-нибудь тварью, которую привлечёт сырость и мрак их пещеры. Однако, покамест, знаний Весемира и стараний Геральта и Эскеля хватало, чтобы изготавливать смердящие кульки из всякой всячины, которая отгоняла особо любопытных монстров. Сегодняшний вечер был не исключением. Оба как раз возвращались из своего похода за нужными реагентами, но, судя по их виду, собрать толком ничего не получилось. Кишащие в лесах твари пожирали даже друг друга.
   - Ни одного утопца, - сокрушённо произнёс Эскель, торопливо приближаясь к огню и согревая озябшие руки.
   - Вы хорошо поискали? - уточнил Весемир.
   - Только одну обглоданную башку и нашли, - мрачно пробормотал Геральт, - а там мозг высосан под чистую!
   - Ладно уж! - приободрил обоих Весемир. - Ещё найдём. Садитесь пока к огню, погрейтесь.
   - Жрать есть чего?! - выпалил Ламберт, кутаясь по уши в плащ.
   - С утра ведь жрали, уймись! - оборвал Эскель и присел у огня, сильнее, чем обычно, склонившись вперёд и подпирая кулаком живот под ремнём.
   - Так ещё хочется!
   - Перехочется! - оборвал Геральт, устраиваясь напротив Эскеля в похожую позицию.
   - Потерпите, - скорбно произнёс Весемир, - если дороги не занесёт, я отправлюсь за припасами, раз охота нам этой зимой не светит.
   Произнеся это, ведьмак отошёл в глубь пещеры, где возле седла - всего, что осталось от его лошади, - среди сумок был спрятан кулёк с монетами. Бережно вынув и прижав их к груди, Весемир стал пересчитывать то, что осталось от заработанного в Мариборе. Вышло не так уж и много. Едва ли ради такой покупки стоило рисковать и покидать надолго своих подопечных, когда кругом кишели оголодавшие твари.
   - Схожу-ка я, наберу растопки! - объявил Весемир, обернувшись на мальчишек. Его взгляд встретил только Геральт, заботливо прижавший к себе дремавшего Ламберта и подложивший сопящему Эскелю под голову набитый соломой мешок.
   Весемир долго продирался через лес, в сгущающихся сумерках собирая валежник, когда до его слуха с попутным ветром долетел слабый, едва уловимый, но всё же различимый звук горна. Руки ведьмака опустились. В тот ужасный день всё началось тоже с горна! Не помня себя, он бросился в направлении звука, обнажив меч и сторонясь тропинок. Как дикий зверь он крался меж чёрных стволов деревьев, таясь за валунами и выжидая нового звука, чтобы скорректировать направление.
   Весемир практически добрался до разрушенного причала и рыбацкой хижины с провалившейся крышей, когда вдалеке у воды заметил пляшущие огоньки факелов. Забравшись на ближайший пригорок и распластавшись на нём, ведьмак принялся считать чернеющие возле повозок фигуры.
   - Смотри-ка, с приличным фуражом приперлись! - прорычал себе под нос Весемир. - Никак замок наш осваивать намереваются!
   Звук горна повторился. Только в этот раз ведьмак был достаточно близко, чтобы разобрать, что это был махакамский горн. Не сказать, что невозможно стало представить здесь тамошних наёмников, но из-за четырёх ведьмаков, трое из которых были подростками, нанимать столь дорогостоящую братию никакой князь уж точно не подумал бы. Значит, это действительно были те, кто собирался осваивать то, что осталось от замка.
   - Ладно, будь, что будет. Хотя бы попробую спросить, может у них работа есть? А плату возьму припасами! - решившись, Весемир поднялся в полный рост и спустился с пригорка. Когда он показался в свете факелов, на него обернулось несколько низкорослых, коренастых фигур, закутанных в плащи. Одна из них неожиданно выпалила:
   - Ну, наконец-то! Мы уж думали тут дубу дадим, пока ваша милость ведьмак соизволит явиться!
   Ничего не понимающего Весемира обступило два десятка краснолюдов, а один из них приветливо протянул ему руку.
   - Узнаешь, волк?
   - Узнаю... Ты был клерком у Вивальди.
   - Не был, а есть. Просто меня за безалаберность в вашу глухомань отправили. Мы тут это... всякого вам привезли, но такое дело порядок любит. Расписочку покажи и жетончик один, если понимаешь, о чём я?
   Весемир, всё ещё не веря своим глазам и ушам, заторможено потянулся за пазуху и достал требуемое. Краснолюд деловито сверил и то, и другое, и поманил за собой:
   - Извольте проверить, господин ведьмак, всё ли на месте, - с этими словами клерк снял парусину с первой повозки. Из-под неё показались ящики с махакамской маркировкой. Это были съестные припасы в жестяных банках и мешках с солониной и галетами. Рядом громоздились пара бочонков мёда и прессованные травяные сборы в ящиках.
   - Это от Лазара Хивая, если помните такого?
   - Конечно, - Весемир сглотнул, - помню...
   Его подхватили несколько сильных рук. Он сам не понял, как оказался на снегу.
   - Ты сколько не ел-то?! - обеспокоено спросил один из краснолюдов.
   - Три, может, четыре дня...
   - Врёшь! - сухо произнес клерк, развязывая мешок с солониной. - Так сколько? Сам знаешь, от количества дней зависит порция.
   - Неделю... нет. Полторы.
   - Та-ак... Ребят, доставайте перловку! Будем бивак организовывать и варить этому дурню кашу. Видимо, придётся наших ведьмаков откормить сперва. Где остальные-то, Весемир?
   - В пещере, на другом краю озера. Я отведу.
   - Да уж ты отведи-отведи! - хохотнул клерк. - А то, не ровён час, твои волчата нам засаду устроят!
   Вечер и ночь уцелевшие ведьмаки из школы Волка встретил в тепле и сытости. В одной из повозок нашлись плащи, подбитые мехом. Судя по маркировке с медвежьей мордой, это был привет от Герда и его школы. Также получили свою долю от банка Вивальди. Кругляш с руной клерк обменял Весемиру на неподъёмный мешок монет. Несколько дней краснолюды откармливали ведьмаков разносолами и отпаивали махакамским грогом. В виде исключения его позволили даже Ламберту, который быстро захмелел и проспал целый день.
   Как позже выяснилось, среди обозников затесалось несколько каменщиков и плотников. По смежной профессии. И однажды вечером обоз, в сопровождении ведьмаков, подступил к мосту, ведущему в замок.
   - Да уж, - протянул клерк, - работы здесь непочатый край, но мои ребята на первое время смогут подлатать. Хотя бы решётку отладят и мост укрепят, а дальше видно будет.
   - Уговор! - оживился Весемир и жестом подозвал к себе ведьмаков.
   - Вам точно не нужна помощь с тамошними тварями? Мои ребята хорошо топорами орудовать умеют.
   - Не нужно, мы и так перед вами в долгу.
   - Так это тебе долги отдавали-то, малохольный! Зачем сейчас, когда голод миновал, парнями рисковать будешь? Юнцы же совсем?
   Геральт, Эскель и Ламберт встали у моста и, как по команде, вынули из-за спин мечи. Весемир тоже выхватил клинок и произнёс, обернувшись к краснолюдам:
   - Потому что мы всё ещё ведьмаки из школы Волка, а Каер Морхен - единственный наш дом на всем белом свете!

______________________________________

Москва, 24 октября 2018 года

Посвящается Константину Семёнову,

большому, сильному и отзывчивому человеку...

   Редактор - Алина Деймос
   Иллюстрации - Эльза Штольц
   Да будет так! (бенг.) - слова, произносимые офирцами из южных регионов вместо клятвы.
   Кровь найдет свой путь! (лат.)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   97
  
  
  
Оценка: 9.00*5  Ваша оценка:
Популярное на LitNet.com Б.лев "Призраки Эхо"(Антиутопия) В.Соколов "Мажор 4: Спецназ навсегда"(Боевик) А.Вильде "Эрион"(Постапокалипсис) В.Старский "Интеллектум"(ЛитРПГ) Д.Сугралинов "Дисгардиум 3. Чумной мор"(ЛитРПГ) М.Юрий "Небесный Трон 1"(Уся (Wuxia)) А.Черчень "Счастливый брак по-драконьи. Догнать мечту"(Любовное фэнтези) К.Федоров "Имперское наследство. Сержант Десанта."(Боевая фантастика) K.Sveshnikov "Oммо. Начало"(Киберпанк) Б.Мелина "Пипец"(Постапокалипсис)
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
И.Мартин "Время.Ветер.Вода" А.Кейн, И.Саган "Дотянуться до престола" Э.Бланк "Атрионка.Сердце хамелеона" Д.Гельфер "Серые будни богов.Синтетические миры"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"