Она стала раскладывать книги и бумаги на кухонном столе. Их было так много, что пришлось задействовать табуретки и большую импортную мясорубку. Женщина критически оглядела поле предстоящего боя со сводным годовым отчетом и направилась к балкону. Именно там она зимой всегда хранила фрукты . Выбрав красивое, твердое яблоко сердцеобразной формы и несколько груш сорта конференц, хозяйка вернулась на свое любимое место. На кухню. Порезав маленькими кусочками сочные, не зимние плоды она пошла к столу и притормозила у большого окна. За ним была холодная декабрьская ночь. Свет от фонарей делал все очертания четкими и от этого еще более искусственными, а серебристый, похожий на блестки снег ровно, неправдоподобно гладко устилал землю. Никого не было. Нигде. Она опять стояла одна, отделяемая от холода только тонкой хрупкой перегородкой. На секунду у женщины сжалось сердце, когда она представила сколько ей еще стоять вот так. Одной. Еще всю жизнь. Всю. Одной.
Радио диджей объявил час ночи и она порывисто отвернулась от одиночества. Села за стол, надела очки, скрепила волосы в хвост и спряталась в работу.