Мой мельзак в тумане светит Бычит мессер по нави Если фрейд тебя не мессинг Мечить бисер не зови.
Эту метапоэтическую белиберду наверное выдавал лог событий случайно открытый в текстовом режиме. Порой предсказания в фантиках ирисок звучали как-то издевательски.
"Гуль-гуль-гуль..." В среднем ухе бьется будто свой пульс, или тиканье условных часов на стене совпадает с джиго-дрыгой руко-ног - тик-так, вжик! - порет воздух размах - шмяк! В что-то мягкое по пути влетает кулак или клинок, и внимание соскальзывает за тенями собственных мыслей "я слышал музыку, я обрел смысл, без музыки я без смысла, без мыслей... бес "я" без мыла в тело влез. Не остаться б без... когда кончится музыка. Когда? Когда ж она кончится? "Гуль-гуль-гуль". Может ты - гуль? А может, ты - "ты"? Хочешь конфетку?
Сласть на языке пузырится, все в волшебных пузырьках промежуточных целей. Пузырьки лопаются "гуль-гуль-гуль", в гулкой тьме проносятся красноглазые зайчатки непонятно откуда взявшихся решений, ясных как дробь барабана, задающего темп, едва слышный, неумолчный "внутренний даб". Пузырьки искрятся, накоротко замыкая синапсы в стволе мозга, рассылая депеши "что вверху, то и внизу". Долгий, изматывающий бег. Пересечь кухню под даб пузырьков в среднем ухе проще, чем без них. А вверху "абонент выбыл" - на двери, закорюками местной азбуки. И некому не то что сложить ответы на послания по сложным таблицам, не вдаваясь в суть, ни расчистить ящик.
А может и накласть в-на этот ящик китайских уведомлений... И поджечь. Может и ящика-то никакого нет. Крысенок приложил ладонь к датчику на двери - над плитой застучали трубы вытяжки и с шампанским звуком выпал свиток китайских рецептов с литерами "М" и "Ч" и зиплок с "ирисками". Метцингер отрицал нужность адресата посланий - сознания. Явочным порядком. За этой тварью стояло одно философское имя и легион двуногих существ с плоскими ногтями, парными горячими сердцами, холодными главами, пустыми глазами и руками, чистота которых сама вылилась в мрамор и в отдельный философский спор. Чалмерсы отрицали метцингеров. Они все хотят предметно выяснить. Убивает ли нож в руке? Или рука с ножом? Если нет того, кто направлял руку. Размножаются ли философы спорами? И какая разница, снишься ли ты бабочке, готовой породить ураган, если тебя окружают философы и, позабыв о спорах, сужают кольцо. Ему предстояло пройти через этих "М" и "Ч" или кухня сделает сброс не только рецептов с ирисками.
Метцингер. Чалмерс. Зверь? Человек? Мальчик? Девочка? Твари эти выходили на арену из радиальных тоннелей как во сне. Над головами по прихоти дизайнеров кухни светились полосатые спектры статусов: зеленый - норма, красный - критика. Аннотации мерцали облачками взвешенных по градиенту выпуклости подробностей: пульс, давление и что-то философско-психологическое в процентах: "Melzac"? "Meltzoff"? "Koestler?" "Damasian Axis"? Первый уровень еще с грехом пополам поддавался интерпретации: что-то связанное с аналоговой болью в воссоздаваемой интерпретатором внутренней модели. Второе относилось к способности имитации. Т.е. Насколько эта аналоговая боль - имитация. 30 мельзаков? 60? "Koestler" был не новым параметром. У всех он просто по умолчанию интерпретировался вероятностно, как приближение к единице. И у всех там красовался бодрый нуль. А к дамасиановой оси ассимптотически симптоматично приближались бесконечные графики "дамасиан", указующих неочевидную разницу между простым как мычание гормональным драйвом биологического автомата, "одинаково свирепо рвущего горло добыче и зажатую в капкане лапу" - и враждебностью сознательного убийцы.
2. Месть крыса
Кто выбирает между ирисками и шампанским, получит и то и другое.
Традиционное предсказание в обертке ириски. Крысенок ждал. Ровно в середине рабочей зоны, выложенной свежим кафелем, сложив пальцы обеих рук в абхая-мудры - руки полусогнуты, ладонями перед собой, пальцы вертикально вверх. Поза силы дополнялась до контура прозвона цепей. Спина прямая, ноги на ширине плеч. Батарейки костюма копили заряд от всего - от теплового движения, от трения и сотрясения, от броска противника - эргосуммирование имело цену. Выброс энергии для слома атаки или гашение ударов садили батарейки.
Обычно проекции "М" и "Ч" выходили из теней. Они все время пытались строить из себя. Образ Матери и Отца. Слепые кибердемоны начала времен. Схематичные как роспись минойских амфор.
Крысенок единожды снял их телеметрию и больше не тратил энергию на прямые контакты. Эти рассыпались сами через минуту бестолковых кружений с распахнутыми словно для объятий узловатыми отростками-ручищами. В них ощущался дефицит интеллекта и избыток строительной массы - вспененный жыробетон и древесно-мясные волокна. Кухня словно лепила их из отходов, прежде чем пустить в дело. Колченогий человеко-бык норовил разнести кухню, бегая сквозь стены лабиринта лабораторий, стреляя ракетами в белый свет, в бога-душу, скульптурная баба-паучиха - заплести. Ее восемь глаз и бледное подобие улыбки на мраморном лице, безрукая статуя, попавшая в сети модернистов, кому еще взбрело бы пристроить женский торс к восьминогой туше размером с танк. Да кому угодно.
Более мелкие и значительно более резвые твари из отборных остатков серво-мяса и бытовой техники могли казаться опасными. А могли оказаться.
Потому что от некоторых бросало в пот, как от резвых гонзалезов не успевших убечь от летающей косилки хантер-киллера с встроенным боевым кувыркатором. И вот это их крещендо скрещения единства в борьбе и скрежет лопастей об арматуру в сантиметре от лица... ДРРРРРТЫЩ! Следующий косильщик лужаек.
А другие будили в крысенке жалость перед тем как уж достать жало... и ужас глаз на крыльях идущих на смерть, аве цезарь, и кремовый десерт с вишневыми брызгами. Но лишь будто. Детских страхов зайчатки в лазерных точках бегущих по стенам таили кошачий мяв стремных училко-кошкобаб-оборотней, удары ногой с разворота, отобранные училками нунчаки, и мальчики кровавые в глазах смотрящего.
А пока училки вскружали-окружали, от крысенка не укрылось, за ним смотрит паучиха, сливаясь с местом, чтоб не обратить на себя внимание наступающей тьмы будто будд, несущих свет первой истины: страдание есть...
Будить есть предназначение. Медсестровый прикид, с намеком на блуд и слепые полумаски "видок-19": сетка чулок, торс вешалкой и окровавленный скальпель за спиной или шприц с какой-то еще сулемой. А крысенок будто бодисатва был. Внимал сну сансары ровно и что душно, что дышло, шампур, швабра, рессора от трактора, что уж под руку подвернется. Попался бы глобус - и то в дело бы пошел, на случай сов, которые не те, кем кажутся. Открыто новое умение: биомеханика взмахов палкой. Вжух! Шея смертельно серьезной аватарки хрясь! Куда ей вошло, откуда что вышло... Пошлость... Аллюзии к По? Ты не вейся черный ворон, черный ворон, невер мо! По звизде мешалкой р-раз! В глаз ннадо? Нна-в глаз! Восемь раз. Паучиха тут как раз, а у нас на кухне газ! Раз-два-три, в аду своих снов гори! Пщ-пш-пшло, насикомое! "Этой стороной к противнику".
Полыхнуло однако со всех сторон. Крысенок ощутил потери. Его швырнуло на стену и обратно в эпицентр. Это ничего. Он уже сгорал в машине - бежал-бежал от толпы детей философских зомби, одержимых познанием зла, увидел машина горит. Сел в нее и сгорел. Гипотеза обязательного возрождения была блестяще подтверждена еще давно. От жары хотелось пить, а значит оставалась причина страданий, превращений воды и денатурации белковых тел. Избавление не наступило -- а значит вокруг пахло "палийским каноном" и жареным мясом. Оставалось незаконченное дело.
Месть, есть версия... Месть есть блюдо... Есть вер-блюды и блюз... Месть есть... Месть... Есть... Жрать... Мысли путались, пузырясь и шипя... "Гуль-буль-нуль". Месть это стрелка Пирса, импликация незаконченных дел. Месть суть доедать холодное, как остынет. Как чью-то ногу, одну из восьми или даже свою в капкане, когда нервы уже сгорели вместе с кухней и кожей и нет больше слезок и скрежет зубов не слыхать в лесу, где упало дерево, что сломало спину арахны размером с того верблюда, истыканного иголками ушком вперед, чтоб никуда он уже не пролез, чтобы ад следовал за ним.
3. Девять смертей крысы
Это ложь. Кошки приходят, им слышится стук. А вы можете игнорить звук холодильника? А грохот падения за спиной? Картина Рембрандта. "Ложа каменщиков против клады Felidae, стояние на своем", когти навыпуск, циркули наголо. "Мессер" на бреющем не разобрал бы, тут уже класть или еще ложить? Но кухня разрешает это просто: невидимый "Бофорс" 40 мм делает "Пыщь-пыщь!", "Мессер" дымится загнанной птицей и делает прочие звуки пикирующей "Штуки", за сценой нагоняют ангст и сеют шмерц, ложа масонов на свежий кафель в депрессии что "это не Новус Ордо Секлорум!", а кошки всей кладой кладут болт на масонов, брызгая врассыпную, и находят другие дела. Они вспоминают про крыс. А то кухня могла бы сделать "Ахт! Ахт!", если бы случился "Спитфайр" или внезапный танец дракона и БТРы горящие в глазах паучихи. Здесь вам не Тяньаньмэнь. Не надо шутить с кухней. Здесь не те ребята. Здесь пробивают лобовые проекции левой задней восьмой ногой с разворота и курощают военно-промышленные комплексы сидя на берегу в позе "ну-ну", пока вертолеты делают боевой заход. А потом "горят корабли на подходе к Ориону", а Сатурн почти не виден, а ты не помнишь где твоя винтовка. Из зоны комфорта тут выводят минимум веслом или стрелой в колено. Это не герметика и не пропедевтика - одни внезапные ответы рептильных слоев мозга на самые "сложные" вопросы. Вагонетка здесь поехала бы по обеим, замкнувшимся в кольцо, колеям и на бис вернулась бы за автором проблемы, чтоб знал: никакой продуманный моралист в белом польте не отсидится, пока атеисты из окопа по его совету дергают рычаг перевода стрелок. Вместо стрелки может прилететь болт оброненный кладой Felidae на проблемы масонства средней полосы. Бог убил котенка. Минус коленка. А потом кто-то придет за ним, выломав рычаг стрелки без соплей, громко волоча его по полу, чтоб страшнее. Давай, делай свой выбор из ложной дихотомии между "трагедия и статистика", между смерть и смерти, пока горит свеча, пока скрежещет сталь. Мозг, говорят, зародился в дикой саванне для выживательных стратегий... Поэтому биржевые клерки, ложась на свежий кафель под дождем болтов, цитируют Сунь-Цзы, а не Баффетта, покуда масоны толпой бегут от ревущей и огнемечущей статуи пробужденного человеко-быка из холодильника... и он следует за ними, пока за ними всеми следит паучиха. Слышали звон, да ничего не поняли. Чтоб понять, нужно наступить на мину и звон в ушах будет полон откровений. И обугленные лебеди в глазах биржевого клерка Талеба будут меньшей из зол. Шкура в игре. Поэтому якудза режут пальцы, не выдержав лицо обнаружив себя с крысами на кухне посреди туши кита... Ан гард! Фест боевых оскалов с ножами на отлете. Прикинут вакидзаси к носу и редкая крыса успеет добежать до середины кухни. Проклятая коленка. Но крыса не догонит - болт догонит. Что, помогли боевые рожи? Блеф говорящей плоти мешает им хотя бы перед лицом надвигающейся угрозы облой и озорной признать что никто их не исключал из отбора, потому что они в чайном домике и платят налоги? Вы не в домике. Вы на кухне, потому что так надо и с ней нельзя договориться. Кухня не забывает и не прощает. Особо сложных щей. Кухня составляет меню на китайском по сложным таблицам, ибо неча тут задаваться, чего не было пока не появился язык. Ей в общем-то нечем прощать и забывать. А с кухни выдачи нет...
Крысенок перешагнул распухший кадавр жестоко поцарапанного вольного каменщика с циркулями в оба глаза, отогнав от него недоеденным копченым окороком придавленной роялем паучихи стайку суетливо-назойливых компсогнатов с небывалым Koestler 0.5 над крохотными головенками. Впереди было легкое восхождение - там до утра не погаснет окошко, там матерые метцингеры с чалмерсами ставят друг другу проблемы и фингалы, скаля проблемные зубы, отбирая чалму; там зевая дергают рычаг, скурив все корабли через ствол "Бофорса" 40 мм... К ним накопились ответы на китайском, которого крысенок не знает. А если рычаг сломался - он принесет им запасной, отобранный у атеистов из окопа. И ка-а-ак даст посмотреть! Кому тут Сатурн не виден? Они ему посмотрят... Он им посмотрит! А то он давно не ел ирисок и пузырьки все реже бодрят внутреннее ухо совершенно понятным звоном надвигающейся угрозы. То ли он устал уклоняться от досужих вагонеток, то ли пройдя долиной стремной хрени, больше не убоится зла, ибо потому что. Теперь еще хромает и волочет рычаг. И все порскают компсогнатами врассыпную и вспоминают про другие дела. Вспоминают о масонах. И как назло нет машины, чтоб сесть в нее и сгореть, чтоб кухня выдала неожиданный рецепт, выводящий из зоны конфорки.