В хлеву Свинья толстела справно,
Ей каждый день был сытый пир.
Насчёт работы и подавно
Никто не трогал её мир.

Носил Мужик с утра помои.
В соседках были ещё две
Её товарки, и с душою
Все размышляли о судьбе.

"Мы, верно, важные особы,
Нам уготован высший свет.
Несут еду лишь высшей пробы,
И убирают экскремент."

Так размышляла героиня,
С которой начался рассказ.
Она лежала посредине,
Чуток открывши правый глаз.

"Вон тот Мужик, что утром ходит.
Ведь не иначе он наш раб.
Он чистит, кормит сытно вроде.
Готовит лучше многих баб"

"Ой, не могу! Уймись, подруга!"
Ожила слева тут Свинья.
"Нашла же тему для досуга
Под вечер трудного ты дня.

Какой он раб? Он наш хозяин.
С его заботой нам покой.
Жила б сейчас ты средь развалин,
Дрожа от холода ногой.

Ему должны мы подчиняться,
И благодарны быть судьбе,
Что не позволил нам скончаться
Без пищи где-нибудь в норе".

Свинья же справа лишь зевнула,
И увалилась набок спать.
С дневного вымоталась гула,
Ей неохота рассуждать.

С утра открылись двери хлева.
Зашёл Мужик с большим ведром.
Свинья, что обитала слева,
Довольно хрюкнула нутром.

Свинья в серёдке важно встала,
И, рыло вбок чуть наклоня,
Слуге чванливо приказала
Сарай прибрать к исходу дня.

И чтоб Мужик не сомневался
В приказа важности её,
Ему укус ноги достался,
Сапог испортив и бельё.

К утру зарезаны все трое
Свиней без жалости ножом.
Пиджак хорошего покроя
Сменял Мужик на мясо днём.

Вот так народ в своих сараях,
Кто о еде, кто о чинах.
А ведь по сути все мы с краю
От власти в порченых штанах.