Насвистывая незамысловатую мелодию, Михаил бодрым шагом шел через сквер к своему дому. Вечер был теплый, безветренный и как раз подходил для небольшой прогулки. Сегодня у него не очень удачный день - умер один из его пациентов. Все бы ничего, если бы не вдова - противная сморщенная старуха, поднявшая крик на всю больницу. Угрожала, что так просто это не оставит. Восьмидесятилетнему старикану наверно уже ничего бы не помогло и уж тем более экстренная операция, на которой она настаивала. Ничего, помыкается по инстанциям, да и останется ни с чем. Если что, у него на примете имеется знакомый в "органах", который не даст делу дальнейшего хода - он не позволит, что бы какое-то досадное недоразумение разрушило его карьеру.
Отбросив неприятные мысли доктор, открыл тяжелую дверь подъезда и переступил порог. Внутри было чисто и светло. Как хорошо, что он переехал в этот новый дом подальше от грязных трущоб окраин и былячего вида соседей. Подойдя к лифту, Михаил замер в ожидании - кабинка спускалась вниз. Практически бесшумно открылись двери, но вопреки ожиданию внутри было пусто. Хмыкнув, доктор зашел внутрь, нажал кнопку двенадцатого этажа. Двери закрылись, лифт плавно поехал вверх. Оперевшись на блестящий хромом поручень, ему снова вспомнились слова старушки:
- Будьте вы прокляты, доктор! - кричала она, пытаясь вырваться из крепких рук охранника. - Вы могли его спасти... могли, но не захотели... гореть вам за это в аду!
Михаилу не было стыдно, нет. Его разбирала злость! Знает ли она, сколько у него таких "пациентов"? Ходят, что-то без конца просят, с заискивающим взглядом суют опостылевшие пакетики с дешевым коньяком и конфетами. Хорошо хоть иногда попадается именно дорогая выпивка, но в основном это дешевое пойло достойное сантехника за починку унитаза, а не доктора. Чего же она хотела добиться даже ни разу к нему не подойдя и ни о чем не попросив? Честно признаться, он просто забыл про этого старикашку, попивая кофе в ординаторской и флиртуя с медсестрами. Тот тихо и умер, сидя на стульчике.
Освещение в кабинке часто замигало и потускнело. Лифт замедлился и, вздрогнув, остановился. Наверху что-то щелкнуло.
- Этого еще не хватало! - после нескольких секунд ожидания, Михаил судорожно стал нажимать кнопку "вызов".
В ту же секунду лифт дернулся и поехал, но не вверх, а вниз. Доктор облегченно выдохнул. Табло мигало цифрами этажей.
Три... Два... Один...
Михаил ошарашено смотрел на застывшую цифру "один". Лифт не останавливался и продолжал ехать вниз, набирая при этом скорость.
- Эй! Что за шутки?! - нерешительно стукнул кулаком в двери.
Кабинку начало трясти и качать из стороны в сторону. Сквозь щель в дверях стал просачиваться дым и красные языки пламени. Не удержавшись на ногах, доктор упал на пол, заслоняясь руками от пыхнущего в лицо сильного жара...
Тетя Люба, держась одной рукой за перила, медленно поднималась по ступенькам. В другой руке был зажат веник и совок с длинной ручкой. Проклятый артрит, бушевавший в суставах, сегодня разыгрался не на шутку и заставил ее задержаться с уборкой лифта. Доковыляв до своей цели, она зажала кнопку вызова.
- Ах ты, боже ты мой! - всплеснула руками, когда дверцы кабинки гостеприимно распахнулись. - Вот сволота-та, а! Накурили то, накурили...
Помахав руками, разгоняя сизый дым, тетя Люба принялась за уборку, сметая в совок маленькую горстку пепла.