Дымка рассвета забралась под веки. Слуха коснулось клацанье когтей за окнами. Танш тяжело воздел тело над кроватью. Изо рта к подушке протянулась ниточка слюны.
По карнизу расхаживали вороны, в комнату заглядывал то один, то другой оценивающий глаз. Город спал, укутавшись в туман, но деловитое перекаркивание внушало Таншу чувство стыда. В монастыре, как ни старался, он всегда просыпался максимум шестым, выбегая к бочке под осуждающими взглядами старейшин и рядовых санктуистов. Только Мастер Дзендар всегда улыбался юноше. Его улыбка слегка пугала Танша.
Вина, впрочем, быстро уступала место иному чувству.
Подняв руку, Танш измерил тонкое, бледное от работы в прокуренном зале запястье. Мысль о том, что он слаб, приходила и раньше. Но никогда еще не заставляла так болезненно сжиматься сердце.
Магнус спас ему жизнь.
Пока он, словно заяц, петлял по закоулкам, не заметив в темноте голодной пасти, Магнус был начеку. Безупречный выпад разделил бедного пса на две половины. Удар был столь филигранный, что ни одна капелька крови не взлетела в воздух до того, как половинки упали на дорогу. Иначе Танш провел бы ночь в бочке, смывая зловоние. А что случилось бы с Полиставрионом и думать страшно.
Страшно... мне было страшно. Но это еще полбеды. Вторую половину несчастного настроения озвучить было неловко даже наедине с самим собой. Он мог лишь признать, что мисс Айрис вовлечена самым непосредственным образом.
- Я и себя защитить не могу, - прошептал Танш пустой комнате, - Куда мне тогда... - он повесил голову, не желая слушать окончание.
Впрочем, если и была у него привычка отчаиваться, ее выбили палками еще в первые дни монашества. Мастер Дзендар частенько повторял: "И жучок, и муха. И листок, и лепесток. Все служат Беспредельному, насколько им отмеряно". Дзендар мягко улыбался ученикам, но Танш не мог стряхнуть ощущения, что взгляд мастера прошивает его насквозь, пробивает жалкую шкуру его личности, высвечивая все слабости и грешки, спрятанные внутри. Так что же отмерено ему? И как он может сослужить мисс Ай-... ну то есть, Беспредельному?
Взяв бумагу и карандаш, Танш в чем мать родила подошел к столу, распугав ворон снаружи. Может, он и не мастер по маханию мечом, как Магнус. Зато неплохо смыслит в том, как заштопывать невесть откуда взявшиеся дыры.
Карандаш заползал по бумаге. Любая мелочь могла оказаться полезной. "Ключ к разгадке - в самой загадке", говаривал Настоятель. Так в чем же тут загадка?
Танш отбросил карандаш, взглянул на список:
- Смерть Маришки не случайна
- Кто-то стоит за этим
- Урсула может быть замешана
- Что-то происходит в приюте
Его переполняла беспокойная энергия. Сам список, впрочем, ясности не добавил. Должно быть еще что-то. Нужно смотреть шире... шире или...
"Конечно, это не имеет смысла! - смеялся Мастер Дзендар, когда Танш с кипящей головой силился понять одну из Бескрайних Загадок - рутинное упражнение в Энер Санктуме. - Смысл загадки в том и есть. Ум не хочет смотреть на штрих, если тот не укладывается в картину. Ум говорит: это ошибка! Но Беспредельное не ошибается. Пойми, откуда штрих - и загадка решится сама собой."
Немного поразмыслив, Танш нерешительно записал единственную странность, пришедшую в голову.
- Из-за Маришки пострадал ребенок
- Но Маришка считала, что не ошибалась
Карандаш в задумчивости почесал затылок. Дыра, казалось, не сшивается, а лишь расползается все больше. Поджав губы, Танш вписал последнюю фразу и обвел ее кружком:
- Нужно подобраться ПОБЛИЖЕ!
* * *
План сформировался сам собой. Танш с трепетом ощутил, что ему не терпится вернуться в Приют и как следует разобраться в ситуации. Да, именно разобраться в ситуации...
Глупо улыбаясь, он сбежал во двор и под басовитый лай Капа - кучерявого пса, сидящего на цепи рядом с хозяйской пристройкой - запрыгнул в бочку. Назад он несся в два раза быстрее, ледяная вода стерла улыбку напрочь. Утренние купания - ежедневная пытка. Но цена за их пропуск слишком высока.
Полиставрион мрачной тенью висел на плечиках за кроватью Танша. Юноша остановился перед ним, с мукой осознав, какое жалкое зрелище собой являет. Мало того, что выглядит в нем, как ворона, - так еще и пахнет ничуть не лучше, учитывая, сколько времени коптится в таверне. Он уже и сам пропитался в пиве, точно столовая тряпка. И хоть раньше он относился к этому с принятием, сейчас это обстоятельство терзало не хуже зубов сбрендившей от Поветрия собаки.
Полиставрион был главным и, по сути, единственным имуществом Танша. Священное одеяние Энер Санктума, "Мантия Наследника", эта ряса была и даром, и проклятьем. Обязывая владельца носить исключительно ее, она безжалостно искореняла из гардероба всё, кроме носков и исподнего. Когда-то мантия вызывала трепет. Казалось, руки, соткавшие ее из темного льна, были не от мира сего. Сейчас же на плечиках висел не более, чем потрепанный, затертый о столешницы и пропахший дымом черный плащ. И в том была лишь его вина.
Полиставрион стал его посвящением в сан Наследника - высшую должность Энер Санктума, а по сути, как Танш понял много позже, узаконенное бродяжничество. Человек, одаренный Полиставрионом, больше не обязан был посещять санктуарий и выполнять обряды, ибо теперь сам становился Ходячим Храмом, а вернее - бесконечно населял его. Полиставрион был воплощением Вселенной, дарованной человеку в бережное пользование. Он также был своего рода подготовкой... но к чему, Танш не сумел понять. Письмо Мастера Дзендара с расплывчатыми метафорическими намеками украли птицы жадности, и юноша остался один на один с сокровищем, которое ему вскоре предстояло уничтожить.
Нет, он приложил все усилия, дабы сберечь красоту мантии. Но без поддержки монастыря он резко ощутил нехватку финансов. Доктрина Энер Санктума запрещала присоединяться к армии, убивать животных, давать или брать взаймы, играть в театре, торговать, работать судьей и занимать правящие должности. Мастерить Танш ничего не умел. Во врачевании не смыслил. А просить милостыню не давали те же душевные муки, которые делают невыносимым зрелище другого человека, делающего за тебя твою работу.
Стоит ли говорить, что единственным навыком, который Танш освоил к пятнадцати годам, была способность безропотно и скрупулезно драить все, к чему прикасалась нога, рука, а также слюна человека. Талант, по достоинству оцененный лишь хозяином "Черного Зуба". Недостойно упоминания и то, что подобная среда безжалостна ко всему хрупкому и прекрасному.
О Мастере Дзендаре, чей Полиставрион, будто черное золото, сиял безупречной чистотой, Танш изо всех сил старался не думать.
С бесконечным уважением и виноватой болью Танш высвободил Мантию Наследника из плечиков. Ладошки скользнули внутрь, выпорхнули из рукавов уже снаружи.
- Вечером тебя почищу, - пообещал Танш, затягивая пояс. Полиставрион внушал чувство защищенности и покоя. Юношу будто отделила от мира вуаль стекающего из небесных скважин водопада.
- А теперь - самое сложное.... - Танш схватил со стола записку и с замиранием сердца вышел из комнаты.
* * *
Перед тем, как спуститься в столовую, Танш приоткрыл дверь комнаты Магнуса. Кровать была безупречно застелена. На блюдце у столика мерцал багровый осколок.
- Неужели не спал... - пробормотал Танш, аккуратно притворив дверь. Он надеялся, что Магнус вернется ночью. Но уверенности не было.
Хозяин сидел на крыльце в облаке сизого дыма, похожий на вытесанную из булыжника статую. Квадратный подбородок подпирал цинично изогнутую верхнюю губу. При виде Танша из расплющенного носа с шипением вырвались струйки клубящегося пара.
- Какой-то ты чересчур бордый для семи утра, - Хозяин достал мизинцем козявку из носа, прилепил на листик растущего у крыльца инжира. - А вчера выглядел, как дохлая лягуха.
- Сон чудеса творит, - уклончиво ответил Танш. - А вы не видели господина Магнуса?
- Какой еще к черту "господин"! - Струя дыма окутала пожелтевшие листочки. Плачущий инжир, казалось, осунулся еще больше. - Очередной бродяга, этот твой Магнус. На Животракте таких пруд пруди. Бегают вокруг со своими железяками, как идиоты, пока не сдохнут где-нибудь в овраге. Или дозорные стрелами не утыкают, - видя терпеливое выражение на лице Танша, Хозяин фыркнул. - Не видел я его. Небось и не ложился вовсе. Такие безумцы и с сукровью глаз не смыкают.
Танш с беспокойством смотрел на пожелтевшие листья инжира. Хозяин завел привычку курить на крыльце в сени деревьев, и даже могучий инжир, не требовавший к себе бережного отношения, поистине воплощение безразличия к тяготам жизни, болел и скрючивался от зловонного дыма. Казалось, Хозяин втайне надеялся, что эта дрянь его убьет. А кто еще добровольно втянет эту гадость?
Мысленно сделав пометку перенести инжир на задний двор, Танш как можно будничнее произнес:
- Без Маришки теперь некому носить еду в Приют... Знаете, я мог бы заняться. Пока замену не найдем.
В прорези тяжелых век Хозяина загорелся подозрительный огонек.
- Ты чего такой послушный? Обычно линяешь от работы, слоняешься втихую на кухне, лишь бы не беседовать с нашими дорогими гостями... - кабанья туша Хозяина накренилась в сторону Танша, заставив табуретку хрустнуть. - Ну-ка выкладывай, чего тебе в голову взбрело.
- Мне, ну... - Танш проглотил невесть откуда взявшийся комок. - Детишек жалко! - выпалил он и застыл, на шее вздулись вены от напряженной попытки не выдать себя.
Хозяина ответ устроил, хоть и разочаровал.
- Балбес ты, Танш, - облокотившись увесистым предплечьем на крыльцо, он изрыгнул серный дым на плачущий, уже почти рыдающий, инжир. - Не выучил главного урока. А может я недоучил... - морда Хозяина потемнела, как грозовая туча. - На добрых людях воду возят. А порой и сами катаются. Свесив ножки и цокая языком, мол, чего плетешься? Быстрей давай! А вы всё молчите и молчите. Терпите. До самой земли разрытой терпите. Черт. Тошнит меня от подобных бестолочей. - Волосатая ручища махнула в сторону зала. - Деньги в шкафу в кабинете, верхняя полка. Только не обсчитайся, как Маришка. С ней-то я старался помягче. А вот если ты облажаешься - омлет из тебя сделаю. Услышал? Чего головой трясешь, язык отсох?
- Услышал!
- Тогда брысь отсюда. И собаку не забудь покормить!
* * *
На Рынке ему ткнули пальцем в бело-красную палатку. Стоял яркий солнечный денек. Палатка вздувалась и опадала, как напитавшаяся кровью медуза. Внутри за покрытой багровыми разводами стойкой, подпирая голову ладонью, скучал рыжеволосый господин в фартуке на голое тело. Взгляд Танша примерз к исполинскому тесаку, торчащему из брошенной на прилавке поросячьей тушки.
Покрытый веснушками мужчина выглядел печальным. Сплющенные губы растянулись в обиженную линию. Поросенок на столе казался наскучившей игрушкой.
- Мы, типо, закрыты, - при виде Танша мужчина издал сопящий вздох. - Ну или у нас перерыв, обед, пересчет, что угодно...
- Прошу прощения, я не увидел таблички.
Сквозь густую рыжую челку мужчина одним глазом покосился на Танша. Под прилавком нога его дергалась и ходила ходуном, как рвущаяся на прогулку собака.
- А знаешь, у нас тут типо два человека работает! - бросил он так, будто в том была его, Танша, вина. - Видал, какая стойка длинная? Стоять! Куда пошел. Стойку, говорю, видишь? Ага. Одна, значицца, продает, другой - рубит. Один стоит за углом и мочится, другая - продает. Один кукует на жаре, пока его осаждают покупатели, другая - куда-то сваливает по своим делам! Ну а что?! Такая, типо, работа! Не нравится - сам учись считать и писать. Ага! Так чего тебе? - Танш вздрогнул от неожиданности. Последнюю фразу полуголый мужчина произнес нормальным, совершенно будничным тоном.
Он с опаской выложил на стойку две объемистых барсетки.
- Для Приюта, - он спрятал руки за спину, чтобы те ненароком не оказались внутри барсеток. - Я вместо Маришки.
- Эх, - Тесак с хряпом высвободился из свиной тушки. Алая капелька побежала вниз по лезвию. - Маришка хорошая была. Не в моем, конечно, вкусе. Зато вежливая и считать умела. А ты, - мужчина безнадежным взглядом ощупал Танша, - тем более не в моем.
- Рад это слышать, - просипел Танш.
- Считать-то хоть умеешь?
- У-умею.
- Ууу, везуха! Вот ты и считай! - конопатое лицо мужчины осветила довольная улыбка. Он был невероятно горд собой и даже залихватски подмигнул Таншу. - Я кстати Вал! Валентино! Ты мне прям нравишься. Как надоест работать за Маришку - айда ко мне. Выгоним Альзу, будем типо работать вместе! Не женское дело - деньги считать. А Маришка сама пусть еду таскает, правда? - он раскатисто рассмеялся, подбрасывая в воздух пускающий лучики тесак.
Танш выложил на прилавок горсть мулонов.
- Маришка погибла, - произнес он тихо.
- Ах да. Забыл, - тесак приземлился в расставленную ладонь. Глаза мужчины, едва различимые позади рыжеватой челки, замерцали от влаги. Он тихонько и пристыженно положил тесак на стойку. - Надеюсь, у нее все хорошо... ну, там...
Едва пальцы Вала разорвали контакт с тесаком, Танш схватил пакеты и ринулся к выходу. На секунду показалось, что он все еще не проснулся, и сейчас лежит в комнате, пуская пузыри на подушку. Странное, неестественное чувство.
- Детишкам привет! - донесся из палатки затихающий возглас Вала. - Привет им всем, и мисс Файн, и мисс Айрис тоже!
Танш изо всех ног несся к Приюту, моля всех богов, чтобы Хозяин пошустрей нашел ему замену.
* * *
Каждое утро, до появления снующих туда-сюда дворников, золотарев и помойщиков, Зароба походила на прибрежную скалу после урагана. Утрамбованные пятками мостовые, перевитые металлом ставни, сланцевые крыши - все это было неизменным, нерушимым постоянством, на которое вновь и вновь обрушивались ночные волны. Только вместо размазанных о камень соплевидных медуз, переулки и плацы наполнялись дымящимися, пузырящимися на солнце останками Падали. Их тушки сгребали, будто прелые листья, сгружали на телеги и вывозили за Стену, сбрасывая в пересохший ров, где они рано или поздно становились желтоватой пылью.
Никто толком не знал, почему солнце выжигает Падаль. Для Танша эта была еще одна тайна за семью печатями.
Он вежливо посторонился, пропуская мужчину с тележкой. На вершине дымящейся кучи скалила клыки половинка черной собаки.
Едва нога коснулась потертых ступеней на крыльце Приюта, язык Танша прилип к небу. В груди полыхнуло жаром, будто там выпекали целую партию хлеба. Он уже подумал повесить барсетки на дверь и позорно скрыться, как на пороге возникла девочка с чумазым носом. На руках, будто продолжение антрацитовых прядей, повисла кошка.
- Пришел! - Прия втянула в легкие воздух так, будто это был ее последний вздох. - Щас начнется... - она завертелась вокруг, разыскивая кого-то глазами. Нижняя половинка кошки заболталась из стороны в сторону, к вящему неудовольствию верхней.
- Тут припасы, - сгорая от неловкости, Танш протиснулся в вестибюль. Лестница была оккупирована малышней. Сидя, а кто-то и лежа вповалку на ступенях, они с пристальным и совершенно ненормальным для детей вниманием слушали прозрачного как стекло мальчишку. На Танша не обратили и капли внимания.
- Какой она была?! - вскрикнул было мальчуган поплотнее, в черных роговых очках, но тут же стаей лебедей его зашикали в безмолвие.
Ладонь полупрозрачного мальчика вцепилась в локоть правой руки. Белесые волоски на впалых щеках обрамляли несвойственный кроткому личику румянец.
- В-высокая. До жути в-высокая, - слова слетали с бледно-синих губ, как шепот ветра. - Этажа два, не меньше. В-вся в белом. Ох, я в-ведь уже говорил это... Хотя не в-, не вся. В-вот тут как будто к-красное пятно... - Ладонь мальчика неловко нарисовала полуовал в воздухе от пояса и ниже, после чего вновь остервенело вцепилась в локоть. Девочки вокруг прикрыли рты руками, засопев сквозь пальцы. Мальчишка в очках оторопело переводил глаза с девчонок на рассказчика.
- И что потом? - прошептала одна из двойняшек. Ее сестра выглядывала из-за плеча, готовая в любой момент пуститься наутек.
- Я... так и не понял, - шелестящий мальчик посмотрел вниз, где болталась вторая ладонь. - У нее что-то в-выпало... оттуда. Что-то черное. Как будто ч... черви какие-то, - выдавил он, едва-едва шевельнув пальцами.
Первой сказанное дошло до высокой девочки с вытянутым, самоуверенным личиком, лежавшей на верхней ступени. Лицо вытянулось еще больше, когда девочка вздернула нос к потолку и с чувством взвыла: "И-и-и-у-у-у-у!!". За ней похожий стон издали остальные ступени.
- Что происходит? - Танш присел, поравнявшись Прией. Ухо щекотало урчание кошки. - Это один из ваших?
- Это Том, - Прия поднесла кошку поближе к лохматому виску Танша. Помедлив секунду, кошка дважды мазнула языком по скрутившимся полумесяцем прядям. - Наш главный мочитель простыней. Ну, после Оззи.
Когтистые лапки опустились на ковер, кошка вопросительно вздернула морду на хозяйку. Прия дернула Танша за рукав, коротким кивком позвала за собой.
- Странно, - Танш бросил последний взгляд на Тома, еще раз отметив румянец и горящие, широко раскрытые глаза. - Он не выглядит напуганным. Скорее наоборот.
- В том-то все и дело, - Прия останавливалась, чтобы кошка успевала нырнуть между ног, будто ручеек. - Том - трусиха, каких поискать. Месяц назад он так заорал во сне, что я даже через сукровь услышала. Мисс Файн сказала, что из-за Маришки Тому приснился кошмар. Как будто какое-то чудище влезло в окно и нависло над ним. Жуть полнейшая. Бедный Том полдня не разговаривал.
- И часто у вас такое? - Живое воображение юноши нарисовало чудище в деталях, снабдив покрытой пузырями кожей, облупившимися когтями, схватившимся за металлическую спинку кровати - и длинной ниточкой слюны, тянущейся из искаженной пасти на лицо парализованного ужасом ребенка...
- Ну так, - Прия отмахнулась, будто это был пустяк. - У нас тут постоянно что-то творится. Вон Вия недавно! Пошла ночью в туалет - а очутилась в коридоре на третьем этаже! Даже для нее это уже слишком. Ну а что сукровь не срабатывает, так этим вообще не удивишь. Тут половина детей кошмары видела.
- Том и правда увидел кошмар. Странно только, что это его не особо смутило.
В боковом коридоре было прохладно. Сквозь оконные прутья просачивался осенний воздух. Напрочь забыв, что хотела сказать, Прия с любопытством кружила вокруг Танша, касаясь Полиставриона и старательно разыскивая карманы.
- Яго, кстати, тоже не спал. Не подействовал раствор. И ему хоть бы что, - она залезла в карман, нащупала там дырку. - Никаких кошмаров. Если не считать кошмаром храп Вии.
Кошка в стороне не осталась, и оперевшись лапкой на колено юноши, игриво потянулась когтями к позументу.
- Нет, нет, нет, прости! - Танш подхватил пушистое тельце под мышки, прижал к груди, будто младенца. Движение мальчика было кротким и нежным, но несмотря на удобную позу, кошка обнаружила, что может пошевелить разве что кончиком хвоста.
Изумрудные глаза беспомощно уставилась на Прию.
- Знаешь, у нас только Лэсси так печется о вещах, - Прия подхватила кошку из рук юноши, водрузила на плечи, будто бархатно-черный шарфик. - Я как-то кинула ей на юбку колючку лопуха, - девочка кисло посмотрела в сторону лестницы. - Мы до сих пор не ладим.
- По-другому никак, - убедившись, что кошка потеряла интерес к позументу, Танш облокотился на облупившийся подоконник. - Мне ни в коем случае нельзя его испортить...
Глядя Таншу в глаза, Прия просунула пальчик в найденную дырку.
- ...больше, чем уже есть, - подавленно договорил Танш.
- Так сними. Надень чего похуже.
- Нельзя.
- Почему? - Прия в очередной раз оглядела Полиставрион, но не найдя очевидного ответа, вконец озадачилась. - Не понимаю. Ты что, постоянно носишь одно и то же?
- Боюсь, что да, - Танш выглядел все более несчастным.
- Нифига себе! Вот Яго обзавидуется! - Прия придвинула носик и осторожно понюхала изорванный рукав. - И что, долго так надо?
- Д... до конца.
- До конца чего? - Глаза Прии светились бескрайним любопытством. Танш чувствовал, что там, позади этих глаз, словно в небесном хранилище переливаются мириады вопросов. Это был единственный человек во всей Заробе - а может и во всей его жизни - проявивший интерес к Полиставриону. На фоне постоянных насмешек над мантией, у Танша защипало глаза.
- До конца жизни, - ладони поднялись и коснулись позумента. Впервые за год с начала работы в "Черном Зубе" две золотых змейки сплелись в священный узел - лежащую на боку восьмерку.
- Уо-оу, - Прия завороженно смотрела за руками Танша. Казалось, не сам позумент покорил ее внимание, а те отточенные, бескрайно-бережные движения, которыми юноша сплетал замудренный узел.
- Эта мантия - олицетворение мира, в котором мы живем, - сказал юноша, соединяя указательный палец со средним, проводя ими как утюжком по швам и складкам Полиставриона, расправляя их, выравнивая, рисуя лишь ему понятный рисунок на зыбкой поверхности черного льна. Движения Танша, безупречные и сложные, казались Прие бессмысленными (все равно материя сморщится, скрутится под гнетом повседневных движений и забот), но она не могла оторвать взгляд от рукава, плывущего над темной тканью. Тень пробегавшей тучки накрыла Приют. В память Прии впечатался образ: лохматый юноша, закрыв глаза и поджав губы, застыл в окружении бархатно-черного великолепия, парящего от проникающего сквозь решетку ветра. На груди, будто пойманная в петлю молния, переливался золотом символ Бесконечности. Даже он сам, подумалось вдруг Прие, не сознает, какую красоту он только что исполнил...
- Мир таков, каков есть. И другого нам не дано, - сказал Танш, открыв глаза. Солнце пробилось сквозь тучу, и к вящему сожалению Прии, Полиставрион вновь превратился в заношенную тряпку. - Мы должны бережно следить за ним, чтобы жизнь не стала кошмаром. Принимая мантию, монах Энер Санктума становится ближе в понимании того, как жить в мире, не делая его хуже. Следить за телом, за чистотой. За своими действиями. А также регулярно чистить и чинить то, что ты испортил, - он посмотрел в окно на убегающую тучку. - Всё это учит нас ответственности за Беспредельное. То есть за мир вокруг нас.
- Уау, - Прия от души захлопала в ладоши. - Беспредельное занудство, но звучит круто! И ты почти не воняешь!
- Спасибо... - Танш с кислой миной подхватил барсетки и направился к лестнице. Детишки разбежались кто куда. Прия шагала рядом, без заднего умысла запустив пальчик в дырку, найденную ранее в кармане. - Я старался сохранить его в изначальном виде, но... никто в монастыре не учил, как ухаживать за тканью. Мной были допущены... тактические ошибки в первые месяцы носки...
- Понимаю, это сложно, - кивнула рядом Прия. - Даже мисс Айрис не умеет хорошо стирать. Только мисс Файн умеет. Видимо, поэтому и кричит на Тома с Оззи, когда они белье пачкают...
* * *
В центре лоскутного покрывала, скрючившись в позе предельного интеллектуального напряжения, Яго рассматривал доску. Напротив с ровной спиной и выжидательной улыбкой сидела мисс Айрис. На коленке пальчик с острым ноготком ходил вверх-вниз, будто стрелка метронома. Айрис цокала языком в такт ногтю, доводя Яго до исступления.
- Яго! Какой ход! - крикнула с порога Прия.
- Не мешай, дурная, - Яго потянулся было за одной из белых пешек, но тут же отдернул руку, будто пешка могла взорваться.
- Шестой, - отозвалась девочка со смертельно уставшими глазами, но беззаботной легкой улыбкой. Она похлопала по покрывалу рядом с собой, но Прия шлепнулась прямо на нее, усевшись на спине и посадив кошку на голову. - Страсти, как ты понимаешь, накалены до предела.
- Мисс Айрис, попросите их выйти. Они мне мешают, - брови Яго подрагивали, сходясь на переносице под таким углом, будто пытались наползти друг на друга. Он потянулся к той же пешке, пальцы зажали белый набалдашник и застыли, обратившись в камень.
- Слышали гроссмейстера? - Мисс Айрис с улыбкой прошлась по детям, натыкаясь на ответные хищные гримаски. Взгляд изумрудно-серых глаз коснулся Танша, задержался на секунду дольше, чем на других детях, - по крайней мере Танш старался в это верить. И каких еще "других детях"?! Он поставил продукты у стены и тихонько присел на краешек покрывала рядом с Прией. Заметив Танша, кошка спрыгнула с головы полусонной девочки и забралась к Таншу на колени.
Обливаясь потом, Яго наконец-то сделал ход. Мисс Айрис присвистнула, улыбка на лице сменилась сосредоточенностью.
Другие дети не замечали Танша, целиком и полностью прикованные к партии. Серьезность Яго распространялась, как простуда. Все сидели, сопя носами, слушая стук приземляющихся на доску фигурок.
- Он когда-нибудь побеждал? - спросил Танш едва слышно. Прия категорично покачала головой. Ее единственную интересовали лишь волосы подруги, из которых она плела тот же узор, что и на мантии Танша.
- Еще ни разу, - ответила подруга Прии, сладко и с завыванием зевнув. - Но он ближе с каждый днем. Наверное. Это он так говорит.
- Вия, не верти башкой...
Танш перевел глаза на худенькую спинку Яго. Партия ускорялась. Яго учуял запах крови, и рвался вперед, как гончая, время от времени хлопая в ладоши и восклицая "Ах, хорошо!", "Как вам ТАКОЕ?", и конечно же "Ох, осторо-о-ожно. Осторо-о-ожно, мисс Айрис!". Сама Айрис играла со спокойной улыбкой, меланхолично забирая фигурки из армии Яго.
Затем, минуту спустя....
- Неплохо, Яго, - мисс Айрис рассмеялась, в удовлетворении хлопнула в ладоши. За Черным Королем возникла вдруг шипастая тень. Бросившись наперерез в самую гущу войска Яго, минуя топоры и пики, она как призрак материализовалась в шаге от Белого Короля, нависнув над ним печатью смерти. Телохранитель Его Высочества, закованная в броню Белая Башня, с ликующим ревом отрубил голову Черной Королеве - но рука Яго застыла на полпути, когда беспощадное осознание наконец обрушилось на мальчика. Ноготок Айрис символически касался Черной Башни, зависшей в глубине поля над зажатым в угол Белым Королем.
Не веря сам себе, Яго взял Черную Королеву в руки и поднес лицу.
- Ты был близко, - рассмеялась мисс Айрис в ответ на ошарашенный вид Яго.
Сжав королеву в кулаке, Яго завалился на спину и вывалил язык. Зрачки безжизненно уставились в потолок. Дети вокруг Танша, очнувшись от тумана войны, наконец-то поняли исход - и на удивление мальчика заколотили ладошками по полу, издавая при этом утробный гул, в котором слышалось неподдельное, глубокое уважение.
- Надо же. Не ожидала от него такого... - пробормотала Вия, на которой, будто на троне, восседала чумазая подруга.
- Он ведь... проиграл? - на всякий случай уточнил Танш.
- Что? А, разумеется. Партию он продул подчистую, - хмыкнула Вия. - Нашу мисс Айрис никто не обыграет. Это просто невозможно.
- Вы же дети, - мягко возразил Танш.
- В Приют заходят взрослые, - сказал рядом мальчишка в роговых очках. Танш узнал его: это его Магнус поймал у основания лестницы, нарушив при этом все мыслимые законы пространства и времени. - Специально, чтобы сразиться с мисс Айрис. Да только все уходят несолоно хлебавши. Да к тому же с облегченными карманами... - он усмехнулся, поправил очки. Встретившись взглядом с Таншем, на всякий случай пояснил: - Потому что с ними она играет на деньги.
- И не просто играет, - Прия оторвалась от волос подруги, которые превратила во взъерошенное гнездо, с гордостью взглянула на воспитательницу, - а разносит в пух и прах! Мисс Айрис играет не только так, чтобы выжил Король...
- Но чтобы выжила и Королева, - довольно вклинился очкарик. Он перевел взгляд на отошедшего в мир иной Яго, вместо цветов держащего на груди темную фигурку. - Впрочем, сегодня свершилось чудо...
- Так вот оно что... - протянул Танш. Теперь он тоже смотрел на Яго с уважением.
- Следующий! - провозгласила мисс Айрис, закончив расставлять фигурки для новой партии.
- Да-а! Он следующий! - Пальчик Прии предательски уперся в ребро Танша. Щеки юноши вспыхнули, он оказался в перекрестье взглядов, а от понимающих смешков захотел и вовсе спрыгнуть с лестницы так, чтобы не поймал даже Магнус.
Айрис благосклонно указала на место перед собой, и Танш вдруг почувствовал, что прощает и Прию, и детишек, и даже трактирщика, ведь все это, все унижение и рабский труд, привело его к этому моменту. Монашеское всепрощение настолько облегчило тело, что он буквально взлетел над детьми и пушинкой опустился за шахматную доску. Яго уперся носком в спину Танша и уставился на доску. Черную Королеву, к великому сожалению, пришлось вернуть.
Продлилось это сорок секунд, но это были лучшие сорок секунд в жизни Танша. Его так колбасило от волнения, что челюсти ходили ходуном, выстукивая задорные ритмы. Он так часто бросал взгляды на грудь мисс Айрис, тут же вперивая их то в потолок, то в середину доски, что не заметил, что походил слоном по прямой, а пешкой - назад на себя. Даже разочарованные возгласы детей, наперебой объяснявших правила, не могли испортить этого момента.
Шесть ходов спустя партия закончилась. Яго с чувством приобнял Танша, заявив:
- Дети, как не стыдно. Танш, между прочим, проснулся сегодня ни свет ни заря и принес нам еду и припасы. - Под ее прицельным взглядом возмущение таяло, распалившиеся мордашки покрывал румянец. Только Прия открыто улыбалась, стреляя глазками то на Танша, то на воспитательницу: - Для первого раза ты держался достойно, - Айрис подмигнула Таншу, и этот скромный жест внимания пробил грудь юноши навылет. - Уверена, в следующий раз у тебя выйдет лучше.
- Особенно, если будет смотреть на доску, а не в вырез твоей блузки.
По телу Танша пробежала дрожь. Он сидел спиной ко входу и не видел говорившего, но лицо мисс Айрис, застывшее в гримасе вымученного дружелюбия, сказало ему все. Дети поворачивали головы; кто-то из девочек вскочил, будто лежать в присутствии этого человека было оскорбительно или попросту опасно. Колени Танша распрямились автоматически, подбросив юношу на ноги.
Вошедший - высоченный господин в черных доспехах - отлепился от стены и зашагал к покрывалу, отбивая каблуками чеканный ритм. Похожий стук издавали фигурки, падая на доску во время битвы. Танш впервые видел мужчину на каблуках. Но ему не верилось, что у кого-нибудь в городе хватит духу поднять господина на смех.
Не успела Айрис разлепить губы и поприветствовать гостя, как гостинную наполнил властный голос:
- Чем обязаны, капитан Йейши? - госпожа Урсула стояла на лестнице, пальцы сжимали набалдашник парапета.
- Просто визит вежливости, - к ужасу Танша, высоченный мужчина даже не обернулся. Одним шагом переступив через Вию и Прию, он завис над Таншем словно бесконечный монолит: - Далеко же тебя занесло, служка Дзендара. Мастер учил вас хоть чему-то, кроме воздержания и игры в поддавки?
Его голос, тянучий, как патока, и исполненный снисходительности, будто все вокруг были недоразвитыми, змеей опутал горло Танша. Страшась, что не найдет достойного ответа - а еще больше, что найдет - Танш тихонько сдал назад, освобождая место. Он никогда не видел доспех Хвальгарда вблизи и не понимал, как эта черная материя, облепившая мускулистое тело подобно смоле, могла защитить хоть от чего-то.
- Вежливость требует такта, - громыхнул от лестницы голос главы Приюта. - Особенно в отношении хозяина дома, куда явился непрошенный гость.
- У меня один хозяин, - Йейши опустился за доску, скрестил ноги и упер острый подбородок в широченную ладонь. Волосы паучьими лапами падали на лоб. - Как и у тебя, бабка.
Бывают слова, способные растопить лед в людских сердцах. Бывают такие, что заставят заплакать, или в ярости рвать на себе волосы, или начисто забиться в угол, желая перестать существовать. Но это одно-единственное слово, сказанное с интонацией, где презрение и насмешка тонули в океане равнодушия, - по мнению белого как мел Танша, это слово должно было взорвать дощатый пол под ногами и снести Приют с лица земли. Он внутренне сжался, ожидая катаклизма. Но секунду спустя обнаружил (как и притихшие как мышки дети), что Йейши все так же беззаботно и задумчиво рассматривает шахматную доску, а вершина лестницы пуста, будто там никогда и не стояло госпожи Урсулы. Полное отсутствие последствий заставило усомниться, а случилось ли что-нибудь вообще...
- Визит вежливости официально считаю проваленным, - одна из черных пешек двинулась вперед, - ...Капитан.
Тонкие губы Йейши изогнулись, обнажая заточенные зубы в нелюдимой усмешке. Впервые Таншу показалось, что он увидел настоящую эмоцию на лице хвалькригера. Эмоция Таншу не понравилась.
Все взгляды скрестились на нем. Лишь Айрис задумчиво изучала доску, будто забыв о существовании Танша. В сознании возник прут арматуры, упал сверху, пытаясь пригвоздить Танша к исцарапанному полу, не давая сдвинуться ни на миллиметр... но мысль о том, что случится, если он тут же не подчинится - или даже помедлит секундой дольше - заставили стопы позорно сорваться с места. Опустив голову, шебурша полами Полиставриона меж застывших в безмолвии детей, Танш поплелся на кухню. Он даже не знал, где в Приюте кухня.
Побродив по коридорам, будто неупокоенный призрак, Танш наткнулся на Прию с Яго. Ладошка девочки без слов скользнула в его ладонь. Яго, прислонившись к стене, взъерошил себе волосы и спустил их на лоб, уподобив паучьим лапам.
- Воды мне, быстро! - Яго кривлялся так сильно, что рисковал вывихнуть челюсть. - Из раковины, из лужи. Да хоть из унитаза!
Танш улыбнулся, взъерошил детям волосы. Ради них он выскажет Йейши что угодно.
- А если и правда... - Яго приоткрыл дверцу, ведущую в каморку со швабрами. В одном из ведер с наклейкой "Уборная" все еще плавали желтоватые пузыри.
- Ты дурак, что ли? - Прия сердито посмотрела на брата, заносящего кружку над ведром. - Эта дылда его прибьет на месте.
- А мы разбавим... - улыбка Яго становилась все шире.
- Так нельзя, - покачал головой Танш. Он взял у мальчика кружку и наполнил водой из краника в стене. - Он тоже человек. Гадкий, страшный, но человек.
- Зануда, - беззлобно сказал Яго.
- Еще какой, - Танш слабо улыбнулся. Переглянувшись, брат и сестра улыбнулись в ответ.
* * *
Поворачивая в коридор, Танш ненароком задел прислоненый к стене железный шест. Невесть откуда взявшийся, шест начал заваливаться в сторону...
Пульс Танша подскочил в два раза. Опыт работы в таверне позволил ему молниеносно поставить кружку с водой на подоконник, не пролив ни капли, и присев на одной ноге, ухватиться обеими руками за несущуюся к полу железяку.
Его рывком сорвало с места - будто он совсем ничего не весил. Палка обрушилась на деревянный пол с глухим стуком, слышным только Таншу - ибо на пути между железякой и полом оказались его пальцы.
Когда беззвучные стенания и обдувания пальцев закончились, Танш с возмущением посмотрел на виновника происшествия.
Исполинское копье с черным лезвием перекрывало коридор от стены до стены.
* * *
Спина была мокрой. Танш еле поднял копье обратно к потолку. На пути в гостиную он изо всех сил делал вид, что ничего не случилось. Детишек не было. Чувствуя неладное, он тихим шагом приблизился к шахматной доске, у которой застыли двое. Длинные узловатые пальцы выхватили из рук Танша жестяную кружку.
- Я уж думал, ты сбежал! - расхохотался Йейши, не поворачивая головы. Сконфуженный столь бурной реакцией, Танш перевел глаза на Айрис. Девушка сдвинула вперед фигурку. При виде Танша лицо озарила слабая улыбка.
- Думаю, тебе пора, - сказала она, - детям нужно обедать.
- И не только детям, - пальцы Йейши потянулись к доске, черные ногти сомкнулись на голове фигурки, которую только что двигала Айрис.
Задержавшись лишь на мгновение, прежде чем уйти, Танш отчаянно искал на доске Черного Короля. Искал и не мог найти. В окружении двух оставшихся пешек, на стороне Айрис стояла лишь Черная Королева.
Потянувшись вперед, Йейши забрал еще одну пешку.
Понравилась глава? Оставьте комментарий! Или просто оставьте "+", если бы вам хотелось увидеть больше глав. Увидимся!
![Hysterium Chapter 5 [Max Yugo]](/img/j/jugo_m/hysterium5/ch5.jpg)