Аннотация: Все по тому же аниме. Использовала текст песни "Сбежавшие" группы Лондон. Также использована цитата из фанфика Faim "Знакомый незнакомец".
Устал так, что хочется просто бежать.
Задвинуты страхи, заказаны сны.
Тебе не понять, никому не понять.
Сбежавшие дети нечестной войны.
"Эта война началась задолго до нашего с тобой рождения, а окончания ее мы, скорее всего, не застанем"...
Тебе семнадцать лет, но все, что ты видел, -- война. Тренировки, битвы, тысячи и тысячи масок акума, взрывы, смерть... Белый потолок палаты. Больше ничего. У тебя не было семьи, твой друг - твой меч, а враги... весь мир.
Мне жаль тебя. Война сделала твое сердце сухим и черствым. Глядя на тебя, я уже не верю, что когда-то был мальчишка, которого я держал за руку во время грозы, но который уже тогда прижимал к себе не игрушку, а меч. Нет теперь его. И, кажется, не было никогда, а был лишь сон про мальчика, который трогательно поджимал босые пальцы на ледяном полу.
Уходят они, не вернутся назад,
На воле, на памяти ставят кресты.
Так страшно, что хочется просто бежать.
Расскажешь потом, чем закончилась жизнь.
Тебя воспитывали как солдата. Ребенок, из которого сделали машину для убийств. Конечно, ведь Ватикан не хочет марать руки. Даже если эти руки уже по локоть в крови. А ты подчиняешься. Стал просто марионеткой для этих "хранителей веры". Им всего то и нужно было, что найти апостолов, которые будут защищать мир от тьмы. А что с этими апостолами происходит, их не касается. Если подумать, вы ведь не избранные, а проклятые. Проклятые Чистой силой. Проклятые Богом.
И я все чаще смотрю тебе в спину. И понимаю, того мальчишки действительно не было. По, крайней мере, ты его не помнишь. Значит, все равно, что не было.
Мне, правда, жаль тебя. Я знаю, ты никогда не станешь делать что-то против своей воли. Но, к сожалению, это не касается приказов. По приказу ты готов очертя голову бросаться в самое пекло, не думая о последствиях. Все, что ты помнишь в таких ситуациях, -- необходимость уничтожить как можно больше акума.
И я отворачиваюсь. Я не хочу видеть, как еще одна жизнь лепестком упадет с твоего лотоса.
Бежать против ветра по кольцевой,
Тебе там мерещится выход наверх.
Захочешь со мной, только я не хочу
Трагичную роль в кино не для всех.
А ты все бьешься... Неужели ты не видишь, что это бесполезно? Невозможно вырваться из круга, если не разорвать его. Я знаю, в войну должен кто-то жертвовать собой ради остальных. Но почему это должны делать дети? Почему избранными считают тех, кто игрушкам предпочел оружие?.. Нет, не так. Это не твой выбор. Выбрали за тебя. Взрослые дяди, которым лучше известно, как должно быть правильно, решили, что апостол вправе защитить мир. А то, что апостол - еще совсем ребенок, то, что этим правом они прокляли его, их, конечно же, не волновало.
Во мне ты видишь соратника. Пусть не товарища, к тебе неприменимо это понятие, но уже не просто кусок мяса. Ты готов сражаться со мной бок о бок, и это уже очень много, но, прости, я не хочу идти той же дорогой, что и ты.
Ты будешь не меньше, чем главный герой.
Там фотки на стенах расклеят твои.
И ты никогда не сорвешься домой,
Вернешься потом, когда кончится жизнь.
Сильнейший экзорцист Ордена. Ты сражаешься за святую цель, которую придумали для тебя грешники. Ты веришь в нее. Ты идешь вперед. Ты падаешь. Встаешь. И снова идешь. Это твоя жизнь, которой у тебя никогда не было. И знаешь, мне обидно за тебя. Честно. Тогда, давно тебя обманули, сказав, что судьба апостолов - вечная битва. Я смотрю на нелепо вывернутый зародыш твоих чувств, и мне больно. Во что тебя превратила война? Мальчишка, которого я помню, должен сейчас смеяться, но вместо этого я вижу его невыплаканные слезы в глубине глаз сурового воина, который в чем-то остался так же наивен, как и тот мальчик.
Знаешь, Юу, сегодня мы с Пандой уходим. Наша миссия здесь окончена. Дописывать историю этой войны придет уже другой книжник. И быть может, он напишет о солдате, чьи жизни осыпались лепестками лотоса.
Обещаю, я прочту его книгу, и, возможно, ты расскажешь мне, чем закончилась жизнь.
