Алиса жила на самом краю города, а в её маленькой квартирке жили запахи.
На кухне всегда пахло тушёными овощами... Этот запах она недолюбливала, но изгнать не решалась - он был старше её.
В коридоре прочно засел аромат мокрых кроссовок и пыли, танцующей в свете лучей из оконца под потолком.
Гостиная много лет удерживала невыразимое амбре - сухие духи, от которых перехватывало в горле, свежее дерево, масляная краска и зелёный чай.
В спальне в нос забивались перья и свежесть.
В ванной комнате Алиса каждый день зажигала ароматические свечи, но и они не могли скрыть веющей из канализации сырости.
Запахи властвовали надо всем, и она привыкла... Как и ко всему вокруг.
Окон в доме было много... Пожалуй, даже сверх меры, но только на первый взгляд. В жаркие дни комнаты превращались в кладовые солнца, по ночам там танцевали звёзды.
Ничего прекрасней для неё не было.
На тумбочке возле расшатанной кровати стоял маленький серый магнитофон. Когда-то давно в нём застряла кассета с музыкой Баха, но Алиса Баха не любила, и приходилось слушать радио. Делалось это в строго отведённое время, которое наступало неожиданно. Странно? Нормально. Просто как-то утром она говорила себе: пора! подхватывала магнитофон на руки, словно ребёнка, настраивалась на первую попавшуюся волну и отправлялась гулять по улочкам, щурясь на солнце, не спуская глаз с дорожки облаков.
Ей всегда уступали дорогу.
Алиса боялась темноты, но с ночью она давно смирилась и даже научилась одной маленькой хитрости: когда ладонь её хлопала по выключателю и ночь с улицы врывалась в дом, она крепко зажмуривала глаза, вслепую пробиралась к постели и забиралась под одеяло, накрывшись с головой, а там уж была её собственная тьма, родная.
Алису будили либо солнечные зайчики-блики, либо лучи. Бывало так, что она просыпалась раньше их появления, и тогда нарочно лежала с закрытыми глазами, мерно дыша, чтобы услышать, как они, рассевшись на подоконнике, спорят, кто из них сегодня погладит её гладкую щёку. А ощутив прикосновение, она звонко смеялась, потягивалась и, стремительно соскочив на пол, неслась к окну без одежды, чтобы искупаться в утреннем свете.
Алиса была похожа на белку - отчего-то так казалось многим. Взъерошенные медные волосы, некрасиво вздёрнутый нос, огромные круглые очки в чёрной оправе, вишнёвые, и столь же пьянящие, глаза-пуговицы и россыпь золотых пятнышек под ними. И всё же она не уставала любоваться своим отражением в зеркале, воде, начищенной до блеска кастрюле...
Алисе казалось, что она умеет сочинять стихи. Приходили подобные видения довольно часто, и тогда она, схватив карандаш и торопливо прижав бумагу к полированной поверхности стола, записывала подряд всё, что якобы рифмовалось в её голове, а через несколько минут с сожалением перечитывала получившийся бред. Сложив бумагу самолётиком, Алиса пускала его из окна. Случалось, что кто-то из прохожих ловил его, разворачивал и принимался изучать неровный почерк, и тогда Алиса пряталась за шторы, робко выглядывая из-за них. Стесняясь своих явно бездарных произведений, она всё же тайно надеялась на неожиданную похвалу.
Алиса ждала зимы больше, чем утра в бессонную ночь. О приходе белоснежной королевы она спрашивала у всех... Останавливала прохожих на улице. Обращалась к бездушным сковородкам на кухне. Разговаривала с плюшевыми медведями, гордо восседающими на шкафу. Когда же снег наконец заметал всё тепло и раскованность, она с мягкой улыбкой и чистой совестью доставала из гардероба забытую на много месяцев шаль, любовно прижималась к ней щекой и не снимала до весны, прихлёбывая ложкой малиновый чай густыми вечерами.
Алисе никогда не бывало одиноко, хотя бог весть сколько она прожила в своей квартирке, пропитавшейся одной ей знакомыми запахами, не споря с родственниками, не отвечая на телефонные звонки. Ей не приходило в голову заводить друзей, а если бы кто-то и посоветовал - она бы не поняла, для чего нужно подобное мероприятие. Друг? Зачем?! Гулять по улицам она любила одна. Мечтать - тоже одна. Было лишь общение с интересными людьми, которое её вполне устраивало...
По выходным, влезая в синие босоножки, она насвистывала услышанные по радио мелодии, а потом, выпорхнув на улицу, пела их по весь голос, шагая мимо магазинов и луж.
Алиса шла в парк, потому что другие места в городе ей были неизвестны. А там всегда играла музыка, там улыбались вольные художники, там смеялись дети и взрослые. Алиса садилась на траву, доставала книжку и читала до позднего вечера, никем не тревожимая...
Но однажды.
-Привет!
И она, подняв голову, увидела бородатого музыканта с флейтой в руках.
-Привет, белка! - повторил он.
Местные звали его Волком. Он был красив и удивителен, и в тот же вечер он пил чай на полу Алисиной комнатки. Сама она сидела рядом, молча слушая его рассказы про Урал, и лишь иногда пододвигала к нему конфеты или банку с засахаренными каштанами.
Когда Волк наговорился вдоволь, Алиса решила показать ему свой дом. Флейтисту понравились занавески, самостоятельно раскрашенные в цветочек, брызги краски на потолке... Он улыбнулся, когда увидел коллекцию фарфоровых лошадей, кивнул сшитой Алисой из старой шубы мыши, огромной и набитой опилками...
Алиса повела его в чуланчик. Там было совсем пусто, под потолком вздыхала из последних сил лампочка, и только в центре покачивался на трёх ножках мольберт, измазанный и заляпанный. За него цеплялся кнопками чуть неровный лист бумаги... Волк прошёл внутрь. Алиса затаила дыхание, ожидая, как он отнесётся к её гордости. На бумаге уже пять месяцев рисовался большой, смешной и улыбающийся...
Они ещё немного почаёвничали, а потом Алиса закрыла за ним дверь навсегда.
* * *
Алиса хотела бы иметь ребёнка. Пусть он будет маленьким и кудрявым, пусть в его глазах живут бесенята, пусть он знает два-три слова и смеётся, бегая по коридору. А она будет обнимать его, впитывая его тепло, будет умирать, задыхаясь от запаха карамели, будет завидовать его гладкой коже и жизненной энергии... Пусть он никогда не вырастет, а когда она устанет варить кашу каждый день - просто исчезнет, словно его и не было. Исчезнет вместе с памятью о нём.
Но пока - пусть сидит на матрасе, улыбается дырками во рту и протягивает к ней пухлые ручки.
-Алиса! - говорит он. - Алиска-а!
* * *
Над окном красным фломастером кто-то написал: "Tempus fugit". Вообще-то красный цвет Алису пугал. И ассоциировался с буквой "А". И пугал, пугал! Но она никогда бы не притронулась к формуле жизни - её впустил в дом голубоглазый гитарист, как-то зашедший "на ночь".
Он рассчитывал на ночь.
Алиса рассчитывала на звёзды.
Они сидели у окна. Наконец гитарист почесал копну волос и как-то даже вопросительно приобнял её за талию.
Алиса вскочила как ужаленная. Стёкла очков готовы были лопнуть от напряжения. Вроде бы она обдумывала жутко важный вопрос. Потом резко протянула ему руку - она вспомнила Волка с флейтой и подумала, что гитарист тоже... может...
Гитарист, недоумевая, ступал за ней по молчаливому паркету - ни скрипа, ни стона в тиши вечера. Перед ним распахнулась, не слишком гостеприимно, а скорей осторожно, дверь в чуланчик. Сонно моргнула лампочка. Алиса, выпятив верхнюю губу, некстати подумала, что сегодня утром она пририсовала своему зверю кисточку на хвосте, а краска так и не высохла до конца. Кисточка была изумрудной, а в остальном...
-Ой! - сказал гитарист. - Сама рисовала?
Она кивнула медленно.
-Смешно, правда! - с ужасом услышала Алиса, когда он повернулся к ней с таким выражением лица, будто хотел показать, что понял тонкую шутку. - Розовый слон! - прищёлкнул пальцами гитарист. - Я даже песню об этом напишу! М-м... Она будет называться "Слон в чулане", нет... Даже не так... Про то как все ищут розовых слонов, а их нет... Хотя это кажется было у Макаревича про Синюю птицу... Эй! Постой, ты что?!
Насупившись, Алиса, только расслышав про что будет песня, упёрлась ладонями в его спину и так дотолкала до двери.
Гитарист остался на лестнице в облаке едкого изумления. Шаги Алисы за дверью затихли.
-Хм... Странно...
Он пожал плечами и пошёл искать местечко для ночлега.
Но до этого он оставил надпись, красным фломастером кричащую: "Tempus fugit". Алиса взяла в библиотеке много умных книг и в итоге нашла, что это означает.
Время бежит.
* * *
Алисе казалось иногда, что она падает. Зажмурившись, лёжа на полу, она тихонько пела и представляла себя Алисой из Страны Чудес, побывавшей в краях её мечты. Вот она шагнула в норку вслед за кроликом... его белая шёрстка светится во тьме. Вот земля уходит из под ног... Она летит по длинной норе, и даже успевает снять с полки банку из-под варенья.
После этого Алиса обычно шла на кухню и наедалась вареньем до отвала.
Алиса не понимала музыки улицы. Если её будили отбойные молотки, крики, звон разбившегося стекла или лай собак, она вскакивала, словно ужаленная и кидалась закрывать все окна, забивать щели тряпками, а потом садилась на матрас, накрывалась одеялом с головой и сопела недовольно. Её сны опять улетели так неожиданно... И она опять не успела ухватить их за разноцветные хвосты.
Алиса часто плакала без причин. Забившись в угол, обняв острые коленки, она всхлипывала судорожно, длинным рукавом вязаной кофты вытирая слёзы, набухающие на раскрасневшихся щеках. Она плакала тихо, беззвучно, или взрывами (чуть успокоившись - снова выдохнуть и завыть пронзительно), или громко - выкрикивая имена, тут же забывающиеся.
После этого она набирала полную ванну, надевала детскую подводную маску, взбивала пену на поверхности и залезала под воду, дыша через пластмассовую трубку, видя только мутность и тьму.
Может быть, это одиночество хотело сломить её, но Алиса была сильной.
* * *
-Так значит, здесь ты живёшь?
Захлопнулась дверь, оставив завывания вьюги куковать в подъезде. Алиса мысленно попрощалась с зимой до завтрашнего дня и пропустила в коридор невысокого юношу с волосами ёжиком, огромными глазищами, наивными и добрыми, тёплыми руками, рыжим шарфом и рюкзаком, сшитым из старой джинсовой куртки.
Они немного потоптались у вешалки, снимая пальто, расталкивая ботинки по местам - свои Алиса запульнула под стул, а Олег связал сапоги шнурками и повесил на гвоздик, - а потом она прошмыгнула мышкой в кухню и поставила молоко на плиту.
Олег задумчиво принюхивался к аромату тушёных овощей.
-Что на обед? - крикнул он. Ответом был возмущённый взгляд девушки.
-Понял...
Олег прошёл в комнату и раздвинул шторы. В кухне Алиса, услышав, как скачут солнечные зайчики по полу, поняла, что скоро весна.
Вьюга кончилась, стало теплее и он бродил по дому, ко всему присматриваясь, но ни до чего не дотрагиваясь.
Пришла Алиса с кружкой какао, села напротив него и выдула за пять минут. Олег читал стихи вслух.
-Вечор, ты помнишь, вьюга злилась...
Алиса никогда раньше не слышала таких замечательных строк.
Потом Олег увидел все её коллекции. Обошёл всю квартиру.
Он рассказывал много удивительных вещей, и сердце Алисы билось всё сильнее и сильнее, когда его голос бархатно звучал в стенах скромной квартиры.
Потом они ели орехи на балконе и Олег научил её кидаться скорлупой в прохожих, но не во всех - даже показал, в каких именно можно.
А Алиса научила его дышать снегом.
А он поцеловал её.
А Алиса испугалась и убежала в комнату плакать.
Олега она нечаянно заперла на балконе и тот просидел в сугробе, что намело за утро, много минут.
Алиса вернулась за ним с совершенно спокойным видом, хотя внутри у неё всё дрожало. Олег провёл пальцами по её щеке, и они пошли гулять.
У Алисы был план - убежать. Она боялась... Слишком часто приходилось пересматривать свой взгляд на людей...
И когда они проходили мимо очередной подворотни, она вдруг вырвала свою руку из его руки - зелёная варежка упала на дорогу, - и бросилась за угол.
-Алиска!
Он бросился следом.
...Задыхаясь, постоянно поправляя очки на носу, она металась из одного двора в другой, миновала сотни забитых дверей и окон, вслед ей смотрели тысячи бродяг с хвостом и мокрым носом, её следы оставались на каждой дороге...
Наконец она попала в тупик. Кинулась от одной стены к другой и, всхлипнув, опустилась на снег. Тяжело дыша, она жалела, что забыла носовой платок.
Она протёрла очки и прищурилась. Послышалось тяжёлое дыхание, топот, и из-за поворота вылетел Олег, в волосах сединой белели хлопья снега, рыжий шарф размотался и вился на ветру.
Они немного посмотрели друг на друга. Потом Олег прошептал с улыбкой:
-Чудачка...
И, присев рядом, взял её под руку.
-Пойдём-ка домой, Алиск...
Дома она съела целых шесть конфет, а потом они долго валялись под одеялом, согреваясь и рассматривая подкрадывающийся вечер. И почему-то она совсем-совсем не боялась темноты.
А потом вдруг у Олега в животе заурчало.
-Ой, - извинился он. - С утра не ел...
Алиса вскочила и принялась бродить по комнате, хмуря лоб, снимая очки, потирая переносицу и вновь сверкая глазами из-за стёкол. Олег немного удивлённо наблюдал за ней, и Алиса вдруг подумала, как этот ёжик с глазами-блюдцами похож на ребёнка.
Её ладошка зашарила в поисках его руки.
-Куда мы?
Алиса потащила его по коридору к потайному чуланчику. Перед дверью они стояли довольно долго - Алиса не могла перебороть страх и решиться, а Олег просто ждал, опустив взгляд.
Наконец, тонкими пальцами нащупав ручку, Алиса рванула дверь на себя и щёлкнула выключателем. Свет вспыхнул ровно на секунду, но потом - хлопок, и дождь осколков зазвучал по паркету.
-Тьфу, - огорчился Олег. - Перегорела лампочка! А что там?
Но Алиса не ответила. Нос-кнопка мелко задёргался и она, всхлипнув, отвернулась.
-Да погоди... - Олег покопался в карманах, потом рванул в коридор, перетряхнул пальто и вернулся с зажигалкой в руках. Алиса выскочила из чуланчика и он, хрустнув подошвой тапочка по лопнувшему стеклу, зажёг огонь - длинный язык пламени осветил его трогательный профиль и мольберт... На котором наконец-то высохла краска. Алиса напряжённо засопела. Олег молчал минуту, водя зажигалкой туда-сюда, рассматривая каждый штрих и цвет.
-Ух ты! - сказал он наконец. - Чёрт возьми, да это же розовый слон!
Алиса моргнула и подалась вперёд.
-Вот красота! - повторил Олег, и чистота переливалась в его голосе колокольчиками.
Алискины глаза распустились, словно две незабудки.
Она облизнула губы, и Олег услышал её голос, наполненный жизнью.