Аннотация: То, что происходит в душе, неподчиняется никаким законам. Понять невозможно, можно только почувствовать...
Тяжело шагая, Олег спустился по мраморным ступеням крыльца. Новые кожаные туфли на тонкой подошве казались тяжелее пудовых гирь. При каждом движении хотелось скорчить гримасу боли и отчаяния, но вокруг были люди, много людей, а что еще противнее, знакомых людей.
- До завтра! - слегка улыбнувшись, Олег кивнул головой в ответ на такой же дружеский кивок.
"Как я устал!" - простонал голос у него внутри.
Улыбка отняла последние силы. Еще одна знакомая физиономия на его пути, и он взорвется: упадет на пыльный асфальт и, что есть силы, начнет бить по нему кулаками, пытаясь достучаться до подземелий Ада.
- Олег, постой! Шеф совещание назначил, завтра на десять...
Олег вынужден был остановиться, потому что молодой широколицый парень вырос прямо на его пути. Недавно назначенный начальник валютного отдела еще кипел жаждой работы, пытаясь все и везде успеть.
- Я просмотрел расчеты Сухинина, это - полный бред, - продолжал парень, - Он основывается на снижении ставки рефинансирования ЦБ! И под этот расчет Сухинин собирается получить в отдел половину бюджета!
Олег тупо уставился на своего коллегу. Он не понимал и не хотел понимать, о чем идет речь. Рабочий день давно закончился, и он пытался вытеснить из своего сознания любую мысль о делах. Олег старался сосредоточить свой взгляд на круглом, лоснящемся лице молодого карьериста, который расценил его как внимание и продолжал с еще большим вдохновением разносить в пух и прах своего конкурента.
На сколько лет он моложе меня? - подумал Олег, пробежав взглядом по гладкому лбу, еще не знающему морщин. - Максимум четыре - пять лет... Олег провел рукой по вискам, которые на ощупь казались уже не такими густыми, как пять лет назад. Как скоро ему все это надоест? - продолжал думать Олег, пропуская мимо ушей заумные выводы коллеги. - Ведь и он когда-нибудь устанет... Или этот заводной колобок из другой породы людей?
- Да, конечно, - пробормотал Олег, когда потребовалось прервать повисшую паузу, видимо собеседник ожидал его ответа.
Ничего незначащий ответ его удовлетворил, и колобок вновь принялся с упоение излагать свою теорию развития международных денежных отношений.
Критическая масса взрыва нарастала с удвоенной скоростью. Теперь этот взрыв прозвучал бы как звук сильного прямого удара в переносицу и хруст костей. Хотелось бить, что есть силы, не важно кого, не важно что. И пока к его туго сжатым кулакам бежала кровь, а кожа на костяшках белела и готова была лопнуть от напряжения, Олег понимал, что еще способен чувствовать боль и эхо ударов собственного сердца в висках, как единственную связь с реальностью.
Пропищал сигнал отключения ценрозамка. Олег разжал пальцы и выпустил брелок ключей.
- Ладно, заболтались, - вдруг опомнился начальник валютного отдела. - десятый час, уже! Ну, до завтра!
- Пока!
Олег наклонился, поднял ключи. Критическая масса продолжала бурлить внутри, так и не выплеснутая наружу. А реально ли когда-нибудь дать выход этой неумолимой энергии самоуничтожения. Саморазрушения себя как человека социального, как человека образованного, воспитанного, добропорядочного и, в конце концов, интеллигентного.
Машина завелась с пол-оборота. Нужно вжать в пол педаль газа и мчаться от сюда, куда глаза глядят. Что произошло? Олег пытался заставить себя найти причину своего состояния, найти источник зла, уничтожить и продолжать жить как раньше, как живет молодой начальник валютного отдела, как все люди живут.
В двадцать девять лет Олег имел престижную, хорошо оплачиваемую работу и уважение коллег. Начальство вроде ценило, хотя оценки руководства никогда не кажутся нам завышенными. Что еще? Была жена. Симпатичная. Мужики оглядываются на ее ноги. Дети? Пока нет, но до сих пор он серьезно об этом не думал. Может сейчас рвануть домой, и серьезно заняться этим вопросом. Раньше это всегда помогало расслабить и тело и душу. Раньше... Рука резко спустила тормоз, и машина, дернувшись, тронулась с места. Раньше его жена с порога бросалась ему на шею, он и сам с удовольствием и восторгом осыпал ее лицо поцелуями, бросая вещи у порога, увлекал за собой в спальню. Сейчас его ждал теплый, но слишком спокойный прием, ужин... Вкуснее, чем раньше. Не нужно настороженно прожевывать каждый кусочек, боясь наткнуться на комок не размешанной соли или скорлупы.
Олег остановился под светофором. Пешеходы, похожие друг на друга быстро мелькали перед глазами. Высокие и маленькие, толстые и худые, старики и дети, мужчины и женщины - они все проплывали перед глазами как безликие спешащие насекомые.
Что если отпустить тормоз? - мысль точила его изнутри, как термит древесину.
Молодая девушка лет семнадцати вдруг отшатнулась от машины, случайно разглядев сквозь лобовое стекло жуткую улыбку водителя.
Светофор переключился. Мигание лампочек привлекло внимание Олега, и девушка благополучно добежал до тротуара. Зеленый свет действовал успокаивающе. Зеленый цвет деревьев его пионерского детства...
Все происходящее вокруг имело свое научное объяснение, и только его усталость не вписывалась в понятия материального мира. Безразличие. Апатия. Слова приходят в нашу жизнь как люди, они возникают при непонятных обстоятельствах и приводят за собой целую толпу странных ассоциаций. Олег будто следил за самим собой со стороны, и в то же время его сознание пребывало в полном оцепенении, на границе яви и сна. Он ущипнул себя за щеку, было больно, но кроме легкого покраснения на лице, ничего более не изменилось. Что бы разбудить себя нужно нечто неожиданное. Олег поискал хоть какую-то эмоцию внутри себя, но там оказалось пусто. Даже клокочущая и кипящая масса раздражения куда-то исчезла. В природе ничего не исчезает бесследно и не появляется из неоткуда, а все происходящее с Олегом противоречило законам физики. Он нашел в себе лишь громадную пустоту. Как будто несуществующая душа покинула отведенное ей пространство, и оно осталось никем незанятым. Пустота давила изнутри, пустота была неимоверно тяжела, и это была именно пустота.
Олег опомнился в тупике за углом панельной многоэтажки. Он узнал это место, часто проезжал мимо. Что заставило свернуть в этот переулок с неровным, потрескавшимся асфальтом вместо того, чтобы взлететь на мост, переехать на другой берег реки и через семь минут оказаться дома?
Двигатель промурлыкал последний аккорд и затих, шум доносился только со стороны моста, перекинувшегося через реку метрах в двух ста. Там была напряженная городская жизнь с визгом тормозов, воем сирен и грохотом металла. А здесь в тупике все замерло и остановилось, как в Олеге. Он почувствовал себя ближайшим родственником этого заброшенного уголка - в стороне от всего - и только пыль и приглушенный шум напоминали о параллельном мире неустающих жить людей.
Дверка машины хлопнула так же далеко и невыразительно, будто все звуки остались на шумной дороге, с которой он недавно съехал. Олег перешагнул через уродливую бетонную балку, преградившую путь его машине и пошел вниз, где должна была быть вода.
Он видел, как стремительно пролетают машины по круто изогнутой дуге над водой, там, где должен был промчаться и он. Но он спускался вниз по берегу, шел, не думая о цели своего пути. И остановился лишь в тот момент, когда блестящие носки ботинок нависли над пропастью. Набережная давно нуждалась в ремонте, но никому не было дела до тупика в заброшенном месте. Камни медленно оседали, асфальт трескался и прогибался, обваливаясь большими кусками.
Олег смотрел вниз, а на него из воды смотрело его искаженное отражение. Кто из них был более живым и реальным. Ему почему-то показалось, что если сейчас он шагнет навстречу своему речному двойнику, то тот легко займет его место. Двойник поправит галстук, пригладит ладонью волосы, и, не оглядываясь, пойдет к машине. А он останется здесь. Над ним будет тихо журчать вода, а шум моста на глубине совсем не слышен. Шаг - и больше не нужно ни о чем думать.
- Вы пишите стихи? - тихий женский голос раздался прямо за спиной.
Олег испуганно оглянулся.
Перед ним стояла женщина лет тридцати. Олег никогда не умел определять возраст женщин, а в сумерках он смог разглядеть лишь очертания фигуры, лицо с большими темными глазами, волосы, мягко падающие на узкие плечи. Но он почему-то сразу подумал, что женщина старше его. И что она не одна из тех, что ищут приключения и заработок, заговаривая с одинокими, хорошо одетыми мужчинами.
- Вы поэт? - повторила вопрос женщина, ничуть не смущаясь.
- Нет... - Олег с трудом выдавил из себя слабый звук.
- Жаль... - плечи женщины слегка вздрогнули от подувшего прохладного ветерка. - Вы так пристально смотрели на воду, что я решила: либо вы поэт, либо... - Она попыталась закутаться в накинутую на плечи шерстяную кофточку. - Либо Вы просто собираетесь прыгнуть.
"Что ей от меня нужно?" - подумал про себя Олег. Разве он собирался прыгать? Он всего лишь собирался поменяться местами со своим водяным двойником. Он просто собирался отдохнуть от всего. В том числе и от назойливых людей вроде этой дамочки, которая шатается вечером по берегу от нечего делать.
- Глупо, конечно, но я почему-то так подумала, - женщина чуть слышно рассмеялась над своими глупыми предположениями. - Обычно, люди бегут мимо и не замечают ничего вокруг. Все спешат, торопятся куда-то, опаздывают, и только человек с душой поэта способен вот так пристально и отрешенно любоваться рекой на закате.
- А может я ... хотел прыгнуть? - Олег сам не узнал своего голоса.
Женщина приблизилась настолько близко, что он ощутил аромат духов, а ветер коснулся его щеки локоном ее волос. Олег разглядел свое отражение в ее глазах. Он вдруг испугался, что этот проникающий внутрь взгляд увидит все, что есть у него внутри, то есть, не увидит ничего кроме бездны. Олег невольно сделал шаг назад, и каблук ботинка навис над обрывком асфальта. Мелкие камушки посыпались в воду, нога начала скользить. Он терял равновесие.
Маленькая хрупкая рука вцепилась в его рубашку. В этот момент Олег думал, что либо пуговицы на рубашке с треском оторвутся, либо они вдвоем рухнут вниз. Минуту назад он мечтал об этом, но сейчас ему стало страшно оказаться в холодной воде. По спине поползли капли ледяного пота.
- Вы могли упасть, - тихо сказала женщина, не разжимая пальцев на его груди.
- Да, я мог... - Олег продолжал говорить как под гипнозом, не осознавая до конца, смысл того, что могло бы случиться, но не случилось. Это всегда труднее, чем осмысливать произошедшее. Он тянулся за ее взглядом, который держал крепче, чем руки.
- Здесь глубоко. И сильное течение, - говорила она, продолжая тянуть его за собой, прочь от воды, прочь проваливающегося берега. - Здесь столько воронок, что Вы сами не успеете заметить, как вас закрутить. И тогда уже не выберетесь.
Олег послушно шел за ней, не сопротивляясь. Она разжала пальцы, когда вода осталась на безопасном расстоянии.
- Вы в порядке?
- Да, - ответил Олег, тряхнув головой, и прогоняя охватившее его оцепенение. - Спасибо... Я, действительно, мог сорваться...
- Я испугалась за Вас, - прошептала она, отдаляясь.
- Почему?
- Не знаю, - она сделала еще один шаг прочь. - Я слышала, здесь кто-то утонул...
Олег нашел в себе смелость оглянуться на то место, где только что пытался решить для себя гамлетовский вопрос. Сейчас такая мысль показалась ему абсурдной, а рваные края асфальта, зловеще нависающие над черной водой, заставили вновь поежиться.
Когда Олег обернулся, женщина уже почти скрылась под кронами деревьев.
- Постойте, я должен поблагодарить Вас за спасение, - крикнул Олег.
- Не стоит. Просто я вовремя оказалась рядом, - ответила женщина, не огладываясь, и ускорила шаг.
Почему он решил, что не хочет дать ей уйти? Несколько мгновений назад, он мечтал избавиться от ее назойливого присутствия. Впрочем, несколько минут назад все было совсем иначе. Бывает так, что ты чувствуешь какое-то движение внутри себя, неосязаемое, не фиксируемое сознанием, но ты вдруг понимаешь, что с этого момента твоя жизнь повела отсчет: до и после.
- Постойте! - крикнул он и побежал следом.
Он пробежал мимо своей машины и догнал ее почти на углу. Там начинался шумный проспект, освещенный иллюминацией рекламы и фонарей, а здесь еще была тишина воды. Женщина нехотя обернулась.
- Зачем? - еле слышно произнесли ее губы.
- Я должен поблагодарить Вас, - произнес Олег, приближаясь.
- Вы ничего не должны, - ответила она и оглянулась, оценивая расстояние до дороги, будто собиралась бежать.
- Не бойтесь, я не собираюсь приставать к Вам.
- Я не боюсь, - сказала она, медленно продвигаясь спиной вперед, - Мне пора.
Олег, наконец, нагнал ее:
- А я думал, что Вы поэтесса. А Вы так же как все, куда-то спешите.
- Я действительно должна идти. Рада была с Вами познакомиться.
Она попыталась улыбнуться, но улыбка не скрыла странного беспокойства на ее лице.
- Но мы ведь не познакомились?! - Олег схватил ее за руку, потому что угадал намерение сделать еще один шаг прочь. - Кому я посвящу свои стихи?
- Если Вы действительно их напишите, то посвятите незнакомке. Я догадаюсь.
Почему он продолжал удерживать ее? Она была вовсе не в его вкусе. Ему никогда не нравились миниатюрные не высокие женщины. Он предпочитал блондинок, а у этой были темные волосы, смуглая с легким румянцем кожа... Скорее всего, она была старше, имела мужа и пару детей, к которым спешила вернуться.
- Не уходите! Я не могу сказать почему, но я знаю, что я не хочу, чтобы Вы ушли.
- Я не та за кого Вы могли меня принять, - она снова сделала попытку уйти.
- Нет, - остановил ее Олег. - У меня и в мыслях такого не было. Это что-то другое. Я не знаю. Но если Вы сейчас уйдете, то я вернусь на то место и никто не удержит меня на краю обрыва.
Выпалив это, Олег вновь почувствовал прохладное дыхание реки на своей спине. Она медленно подняла глаза, пытаясь в редких отблесках фар разглядеть его лицо.
- Мария, - обречено произнесла она.
--
Олег, - он поцеловал руку, прежде чем отпустить.
***
- Раньше, я часто здесь бывал, - сказал Олег, открывая для Марии дверцу машины, припаркованной на стоянке маленького ресторана.
- Ни разу здесь не была, - сказала она, оглядывая фасад здания.
- Здесь была отменная кухня. Обожаю жульен! Надеюсь, что повара не уволили, и они готовят его так же вкусно, как раньше.
- Почему повара должны были уволить? - разыгрывая беспокойство, спросила Мария.
- Потому что он не жалел грибов, в отличие от всех остальных ресторанов, где мне доводилось пробовать жульен.
Олег распахнул для нее дверь и ощутил приятный аромат готовящихся блюд. Его желудок моментально откликнулся. Олег вдруг вспомнил, что почти ничего не ел в обед. Не было аппетита. Да и на завтрак он пил только черный-пречерный кофе, без которого не мог обойтись, как без наркотика.
- Я готов съесть все меню по списку без исключений, - признался Олег.
- Рискнете? Неужели, Вы могли подумать, что я приведу свою спасительницу в плохой ресторан? Никакого риска: только полезные и вкусные продукты...
Они сели за столик у стены. Тут же появился официант и так же быстро исчез, оставив их наедине с меню.
Заказали салат с голубым сыром и клюквой, сациви на горячее, бутылочку Шардоне и жульен, так разрекламированный Олегом. Олег ел с аппетитом, какого давно за собой не замечал. Она смеялась его глупым шуткам, смеялась, как может смеяться только абсолютно счастливый человек: искренне и заразительно.
- Вы не местная? - Олег и обрадовался этому факту и расстроился одновременно.
- Нет, я сейчас живу в Чите.
Олег медленно прожевал кусочек броколли, раздумывая, стоит ли задавать следующий вопрос, который крутился у него на языке, но все же решился спросить:
- Одна живете?
- Нет, с мужем, - спокойно ответила она, раскачивая красную жидкость в бокале.
- Я тоже... женат. Впрочем, я просто так спросил, - Олег попытался быстро сменить тему. - Но Вы хорошо знаете город.
- Я раньше часто здесь бывала. Теперь реже... - она посмотрела сквозь бокал, будто хотела разглядеть там нечто большее, чем вино. Взгляд ее стал туманным и холодным, почти таким же, каким Олег недавно смотрел на свое отражение в реке.
- Почему? - Олег был слишком занят едой, чтобы заметить этот взгляд.
Впрочем, она тут же снова улыбнулась. И, проигнорировав вопрос, начала весело рассказывать о том, как просидела пол дня в аэропорту, вылетая сюда, как в гостинице перепутали бронь.... В ее устах любое житейское недоразумение, звучало веселой опереттой.
- Никогда не был в Чите. Наверное, красивый город?
- Маленький.
- Вот такой? - Олег сложил указательный и большой палец, оставив между ними расстояние не более миллиметра.
- Ну, нет! Что Вы, не настолько маленький! - Мария протянула руку и своим пальчиком увеличила расстояние до сантиметра. - Вот такой.
Олег быстро перевернул руку, и ее пальцы оказались у него в ладони.
- Почему Вы говорите мне "Вы"? - спросил он.
- Потому что Вы говорите мне "Вы", - Мария беззащитно улыбнулась.
- Кто же первый должен предложить разрушить этот барьер? - Олег продолжал держать ее руку в своей, а она не пыталась вырваться.
- А это нужно?
- Не знаю. Для меня не важно, как я буду к Вам обращаться. Я знаю, что мне сейчас хорошо и легко. Если бы Вы знали, как давно у меня не было такого чувства.
- Не надо о чувствах, - перебила она, вздрагивая и отдергивая руку.
- Я не об этом, - Олег замотал головой, пытаясь придумать другие слова для выражения своих ощущений. - Я чувствую вкус еды, ее запах. Я слышу музыку. Я... Я смеюсь, я не думаю о проблемах на работе. Мне просто хорошо сейчас. Я будто впитываю в себя атмосферу всеобщего счастья и я пьянею от него.
- От вина, - попыталась поправить она.
- Нет, не вина! От ощущения своего существования... И твоего...
-- Я рада, что тебе хорошо, - сказала она, пряча глаза за длинными ресницами.
Он прижался щекой к ее теплой ладони.
- Когда ты уезжаешь? - спросил он.
- В пятницу.
- Через два дня...
- Это очень долго, - прошептала Мария.
- Это слишком мало, - шепотом ответил он.
- Это слишком много... Может мы потанцуем, - предложила Мария, покачивая головой в такт медленной мелодии.
- Здесь не принято танцевать. Впрочем, сегодня я нарушаю все правила, - Олег встал, приглашая Марию на медленный танец.
Ее голова едва доставала до его подбородка, изящная фигурка терялась за его спиной. Трикотажная кофточка осталась на спинке кресла, и теперь его рука касалась обнаженного плеча. От прикосновения к ее коже по ладони разливалось тепло, оно поднималось вверх и распространялось по всему телу. Это было новое ощущение. Не сравнимое с тем, которые он чувствовал, прикасаясь к другим женщинам, к своей жене. От нее исходило спокойствие, уверенность, радость, и желание изменить все в этом несовершенном мире, чтобы он стал совершенным, под стать женщине, стоящей рядом с ним. Он боялся лишь одного, что музыка кончиться, и он должен будет выпустить ее из своих объятий.
Чем медленнее и тише становились аккорды, тем ближе были из тела. Ни одна песня не была так коротка как эта. Что это было? Brother in arms?
- Нет, я не хочу, чтобы ты ушла! - сорвалось с его с губ, одновременно с последним вздохом музыки.
Началась другая песня, и ее слова потонули в звуках блюза, но он угадал их по движению губ:
- Я должна.
- Мы ничего не должны!
- Должны, потому что завтра мы проснемся другими людьми. Завтра будет утро, мы будем трезвыми, и все будет иначе.
- Я не пьян.
- Все равно, все будет иначе. Ты сейчас другой. Ты уже не тот, что был вчера. И я буду тебе не нужна завтра.
- Ты не поняла меня! - Олег склонился над ней, чтобы видеть глаза. - Я не прошу ничего. Я не свободен, так же как и ты, хотя даже это сейчас не имеет значения. Я просто прошу тебя не исчезать из моей жизни. В Чите или за тридевять земель мне нужно знать, что на земле есть человек, который способен удержать меня на краю пропасти.
- Не говори так, пожалей меня! - умоляюще прошептала она.
- Два дня... Только два дня, - умоляющий взгляд Олега заставил ее кивнуть головой. - Позволь мне немного сойти с ума...
Олег вел машину молча, пытаясь сосредоточиться на дороге, но это не удавалось. Его не беспокоила перспектива быть остановленным гаишником после распития бутылки красного вина, то были персонажи не из его мира, а откуда-то из параллельной вселенной. Мария задумалась. Их молчание звучало громче, чем музыка из магнитолы. Иногда невысказанные мысли сближают больше, чем миллионы произнесенных признаний.
Опоясанное огнями здание выросло на пути. Им предстояло либо расстаться, либо... Олег включил поворот и остановился, пропуская машины. Дожидаясь переключения светофора, он решился посмотреть в ее сторону. Необходимость и неизбежность прощания. Нежелание расстаться.
Мария выпрыгнула из машины, когда та еще двигалась по инерции. Она не сказала ни спасибо, ни до свидания, она пыталась сбежать. Вспорхнула на крыльцо гостиницы и притормозила лишь на мгновение, чтобы не столкнуться в дверях с выходившей навстречу парой.
Олег смотрел ей вслед, мысленно преодолевая путь вверх по ступенькам и по холлу гостиницы. Сам не понимая зачем, он заглушил мотор, выдернул ключ и, на ходу пряча его в карман, бросился следом.
Ее не было в холле, но Олег откуда-то точно знал, куда бежать дальше. Парень с рецепции побежал наперерез. Поражаясь собственной фантазии, Олег успокоил бдительного стража порядка, скрепив правдоподобность своей истории несколькими купюрами крупного номинала.
Она ждала лифт, взволнованно оглядываясь назад. В ее взгляде не осталось ничего от умиротворенности и спокойствия, которые излучались на берегу, от того счастья и легкости, которыми светились ее глаза в ресторане.
Олег появился в тот момент, когда двери лифта распахнулись плавно и беззвучно. Мария смотрела, как он приближается, ее палец уже лежал на кнопке этажа, но она не торопилась нажимать. Олег точно знал, что лифт дождется его, потому что все было неизбежно.
Они молча поднимались на этаж. Не отрывая взгляда от его глаз, она крутила в руке пластиковую карточку ключа. Этот взгляд держал его крепче, чем корабельный канат, он не мог оторваться, он не мог насытиться его глубиной. Он тонул в темноте, темнее той, что скрывалась в тупике под обрывом.
Ключ скользнул по замку, который тут же откликнулся зеленым огоньком.
Захлопнулась дверь, отделяя их от освещенного пространства гостиничного холла. Он чувствовал ее тело в нескольких сантиметрах от своего, притаившееся в маленьком темном коридорчике номера. Он услышал шорох ее одежд, когда Мария попыталась в темноте нащупать выключатель. Доверившись шестому чувству, Олег наугад протянул руку и тут же поймал ее пальцы, не успевшие включить свет. В тот же момент ее губы нашли его.
Олег помнил наизусть каждую пуговицу на ее кофте и платье. Непослушные петли подчинялись ему без сопротивления. Ее одежда падала на ковер, рядом с его пиджаком, галстуком, рубашкой...
***
Олег приоткрыл глаза, ожидая увидеть знакомый потолок и стены своей спальни. То, что приснилось ему, не могло случиться на самом деле. Ведь если бы он на самом деле так безудержно занимался любовью всю ночь, то вряд ли смог бы проснуться так рано. Он чувствовал себя отдохнувшим, полным сил, готовым к новым трудовым свершениям. Солнце еще не взошло, но небо в окне уже светлело. Сквозь утренние сумерки проступали контуры деревьев и домов, но это были совсем не те скучные многоэтажки в которые обычно упирался его взгляд. Это была не его спальня.
Он резко сел на кровати, и прохладный воздух коснулся кожи, заставляя проститься с остатками сна. Марии нигде не было. Олег поискал глазами ее одежду, но нашел только свою, аккуратно развешенную на спинке стула. В ванной было тихо, свет не горел. Чемодан был на месте, значит, хозяйка еще вернется, хотя бы, чтобы забрать вещи.
Олег застегнул браслет часов, предварительно убедившись, что у него в запасе достаточно времени, чтобы вернуться домой, переодеться, позавтракать и успеть на оперативку к девяти.
Он спокойно оделся. Ключи от машины звякнули в кармане пиджака. Бумажник оттягивал внутренний карман. У Олега не возникло мысли проверить сохранность его содержимого - он точно знал, что все на месте. Посмотрелся в зеркало и провел ладонью по отросшей за сутки щетине. Колючая щека была странно приятной на ощупь. Олег улыбнулся и подмигнул своей небритой физиономии.
Что теперь? Олег стоял посреди комнаты, одетый и готовый идти, рядом с не заправленной кроватью, на которой он провел безумную ночь. В оцепенении прошла минута... Мария не возвращалась. Может, она хотела дождаться, когда он уйдет? Подумав об этом, Олег решил, что Мария благородно избавляет его от придумывания долгих речей на прощание, и мысленно поблагодарил ее за это. Сейчас он не знал, что сказать, так же как и вчера в машине не находил нужных слов. Не страсть, не любовь, не влечение. Не придумали еще писатели тех слов, чтобы описать растворение одной души в другой, наполнение одного существа чувствами и радостью другого.
На его удивление, никто не попытался угнать его иномарку, и она дожидалась хозяина там, где он ее бросили. Залив полный бак на безлюдной заправке, Олег повернул домой. Он промчался к мосту, бросив лишь быстрый взгляд в сторону места их встречи.
Жена спала, легкий щелчок замка не мог нарушить ее беззаботного сна. Она привыкла, что муж часто задерживается, и если что-то и вызывало ее беспокойство, то только то, что он не позвонил и отключил сотовый. Такое случалось и раньше, Олег не любил нести свои проблемы домой и предпочитал решить их крепким коктейлем в баре ночного клуба. Ревновала ли она? Наверное, да, потому что должна была ревновать. Но она не устраивала истерик по утрам, как рекомендовали подруги, она не прибегала к советам мамы собрать чемодан, она приспособилась закрывать глаза на его странное поведение. Как жена, она предприняла несколько попыток поговорить, понять, но Олег всегда отшучивался проблемами на работе и коммерческими тайнами. Она плакала в подушку и просыпалась утром с опухшим лицом. Теперь она избрала другую тактику, она просто делала вид, что ничего не происходило: это сохраняло нервы обоим и напоминало нормальную семейную жизнь.
Она была прекрасна, спящая на нежно голубой наволочке, с разбросанными по подушке светло русыми волосами. Олег на цыпочках прокрался в ванную.
Намыливая волосы шампунем, он вспоминал Марию, пытался осмыслить то, что произошло между ними: роковая встреча или банальный флирт на одну ночь. Теперь, когда он взглянул на жену глазами изменившего мужа, он вдруг ощутил забытое волнение, которое несколько лет назад привело его в ЗАГС. Олег не мог допустить и мысли о разводе. Значит, встреча с Марией - всего лишь средство, чтобы снять нервное напряжение и наполнить свою однообразную жизнь какой-то новой интригой. Но ведь все было совсем так. Неужели теперь, он будет разрываться между двумя женщинами, обманывая обеих и себя вместе с ними? Впрочем, нет. Мария скоро уедет...
Подставляя спину мощным струям воды, Олег осознал, что никакое время и расстояние не сможет притупить воспоминание о Марии. И это были не только те ощущения, которые они подарили друг другу в сумраке гостиничного номера. Он чувствовал в себе ее жизненную силу, ее любовь к жизни, ее желание делиться своим внутренним светом со всем миром. Если бы он действительно был поэтом, то, наверное, именно сейчас сочинил бы самое великое из своих произведений.
- Я тебя люблю, - сказал Олег, когда жена встретила его у двери ванной. - Я тебя очень сильно люблю.
Он сказал это так просто и искренне, что у нее на глазах выступили слезы. Влажными стали и его глаза, потому что это была чистейшая правда, потому что никогда ранее он не осознавал до конца значение этих простых слов.
- Люблю, люблю, люблю... - продолжал повторять он, когда, повинуясь внезапному порыву, он на руках отнес ее в спальню.
- Олег, что с тобой? - тихо спросила она, приподнимаясь на локтях и заглядывая в его глаза.
- Я люблю, - ответил он, нежно очерчивая пальцем ее лицо.
Он перепрыгивал через две ступеньки, не потому что опаздывал, а потому, что ему хотелось взлететь вверх на короткое мгновение ощутить отрыв от земли.
Он прыгнул в машину, повернул тюнер и тут же поймал любимую мелодию. Продолжая насвистывать незатейливый мотив песенки, Олег распахнул двери своего рабочего кабинета без трех минут девять.
Оперативка прошла как-то необычно быстро. В суете прошел день до обеда. Олег и не думал, что сможет дотянуть до перерыва после всех ночных приключений. Но и к вечеру он чувствовал себе бодрее коллег.
- У тебя либо вечный двигатель, либо второе дыхание, - сказал ему юрист, с которым они вместе просматривали документы VIP- клиента в течение двух часов. Рабочий день как обычно давно закончился, и выжатые сотрудники банка начинали потихоньку покидать рабочие места.
Заведя машину, Олег замер на мгновение. Куда он должен ехать? Он точно знал правильный ответ: домой! Но то, как они расстались с Марией, почему-то не давало ему покоя. Ведь он был совсем не тем бездушным ловеласом и соблазнителем, которые, проведя с женщиной ночь, забывают о ее существовании. Кто же он?
Может рассказать все жене? Эта мысль тоже была правильной, но как любая правда, жестокой. А он слишком любил свою жену, и как истинно любящий муж не хотел тревожить ее спокойствие ненужной исповедью.
Олег поехал домой.
Пятница пролетела так же быстро, как и четверг. И лишь вечером Олег вновь подумал о Марии. Она должна была уехать сегодня. Наверное, она уже улетела. Наверное, она уже дома в объятьях своего мужа. Что чувствует она? Много ли значила для нее эта встреча?
Он намеренно сделал круг, чтобы проехать мимо ресторана. Это место хранило память об их встрече, а память каким-то чудесным образом наполняла его душу приятным волнением, придавала яркость краскам и остроту ароматам воздуха. Олег направил машину в сторону гостиницы. Зачем? Он был уверен, что не застанет там Марию.
Он не смог подъехать к крыльцу, потому что две другие машины преграждали ему путь, пришлось парковаться сбоку на стоянке. Заглушил мотор и оставался в машине несколько минут, размышляя, стоит ли ему заходить внутрь или нет. Что он скажет? Просто спросить о женщине из номера 407? Ведь он не знал ее фамилии, он вообще ничего не знал, кроме того, что она удивительная женщина. А если она еще здесь?
Олег, наконец, решился войти. Он не стал ничего придумывать заранее, оставляя все воле случая. В дверях он столкнулся с двумя мужчинами и отошел на шаг, пропуская их. Один был в штатском, но по всему его облику читалось, что он мент, а другой и вовсе был в форме.
Краем уха, Олег уловил обрывок их разговора:
- ... в документах нашли адрес, уже сообщили мужу...
Штатский остановился и закурил. Олег почему-то не торопился проскочить в медленно закрывающиеся двери. Что-то странно дрогнуло внутри, заставляя прислушиваться.
- Тридцать три года, - донесся голос того, что был в милицейской форме.
- Да, - согласился первый, давая прикурить коллеге. - Симпатичная была дамочка.
- Чего им в жизни не хватает? - философски пожал плечами второй, выпуская колечко дыма.
Из дверей гостиницы вышел третий мужчина, и Олегу пришлось сделать шаг назад, чтобы пропустить и его. У этого в руке был объемный чемодан. Олег впился взглядом в этот тяжелый кожаный предмет. Олег вспомнил, где видел его ранее.
Он рванулся в гостиницу, ничего и никого не замечая вокруг. Вход ему преградил охранник, другой, не тот, которому он сунул деньги два дня назад.
- В 407! - выпалил Олег.
- Муж?
- Нет, - Олег вынужден был остановиться.
- А кто?
Олег растерялся на мгновение:
- Там... коллега по работе... Командированная.
- Ты че, не в курсе? - охранник удивленно приподнял бровь, - Вам не сообщили что ли?
- Нет, - Олег быстро замотал головой.
- Так вон ее вещи только что милиция вынесла, - охранник кивнул головой в сторону дверей.
- Что произошло? - Олег старался говорить спокойно, но голос не слушался.
- С моста прыгнула два дня назад. Жить надоело... - без тени каких-либо эмоций сообщил охранник. - Ну, или не с моста, но один конец.
- Мария? Из 407 номера? - Олег не мог поверить. - Стройная такая, невысокая брюнетка...
Охранник только утвердительно кивал головой.
- Не может быть! - Воскликнул Олег, хватаясь за голову. - Я никогда не поверю, что она могла вот так...
- Еще как могла, - ответил охранник. - Свидетели есть, да и записку нашли на столике под пепельницей.
Как странно. В тот момент, когда он дожидался ее в номере, она была, наверное, где-то на пути к реке. Или, может быть, уже летела вниз головой. Записка. Он даже не попытался ее найти. Он не помнил, была ли в номере пепельница, потому что не курил. А если бы он нашел и прочитал? Он бы сел в машину и успел бы ее удержать на краю, потому что точно знал, где она будет прыгать.
И он пришел туда, куда странный случай привел его два дня назад. Здесь было так же красиво. Здесь нужно писать стихи, уединившись от мирской суеты. Он оглядывал это место, не уставая восхищаться его роковой красотой.
У воды, где ее рука поймала его на краю обрыва, Олег увидел мужчину. Тот стоял неподвижно, глядя в непроницаемую темноту реки, будто пытаясь что-то разглядеть в ее глубине. Олег вышел из-под крон деревьев. Мужчина оглянулся на звук его шагов, и их глаза встретились. Они не были знакомы, но Олегу был знаком этот взгляд. Сильный и упрямый. Странно знакомый взгляд.
- Это ты был здесь два дня назад, - сказал мужчина. Не спросил, а именно сказал. Толи он видел их здесь, толи прочитал его мысли.
- Я, - признался Олег, подходя и становясь рядом.
Они молча наблюдали за движением воды под ногами. Проникая все глубже и глубже в стремительный водоворот, Олег понял, почему взгляд мужчины показался ему знакомым. Такой взгляд он видел сегодня в зеркале, когда брился, такой же взгляд он видел в зеркале ровно два дня назад, когда любовался своей отросшей щетиной. Этот взгляд был отражением ее взгляда.
- Уходи, - спокойно сказал мужчина.
- А ты?
- Я тоже уйду, - мужчина оторвал взгляд от воды. - Я почувствовал, но опоздал.
- А я не почувствовал ничего... - Олег сокрушенно покачал головой.
- Ничего? Когда-нибудь, ты ощутишь острую потребность вернуться сюда. Только будь осторожен. На этом краю очень трудно устоять. Не держи слишком крепко. Нужно вовремя успеть отпустить, чтобы не оказаться там самому, - мужчина убрал со лба растрепанные ветром волосы. - Когда-то много лет назад я поймал ее за руку. Вот на этом самом месте...
Они ушли в разных направлениях. Олег вернулся к машине, а мужчина пошел дальше вдоль по набережной, куда-то к мосту.
Дул свежий ветер, приятно шумела листва деревьев. Откуда-то доносилась танцевальная мелодия. Машины с шумом взлетали на мост. Все звуки и краски были прекрасны, ими нельзя было не восхищаться, их невозможно было не любить.