Перед поездкой Катерина начала нервничать ещё накануне вечером. И дело бы не столько в самой поездке как таковой, сколько в кардинальных изменениях в её жизни лавинообразно обрушившихся на неё за последнее время. Катя чувствовала себя, как рыба, выброшенная волею судьбы на безжалостную сушу. Как безмолвная аквариумная платакса, беспомощно открывающая и закрывающая рот в судорожной попытке вдохнуть обжигающий воздух в жабры. Девушка, неожиданно для себя самой, была вырвана из привычного уютного мирка, где всё было понятно и так привычно, и где она счастливо прожила всю свою жизнь, сначала с мамой, а затем - с мужем и дочерью. И почему она оказалась в этом совершенно неподходящем ей месте?!
А тут ещё и ехать куда-то, пугающая Германия, как будто чуждой Польши ей мало. Новая работа мужа, скоропалительные сборы, бесконечное прощание с мамой, со слезами на глазах, и вот, чемоданы со всеми вещами и игрушками уже стоят в наспех снятой тесной квартирке на окраине Вроцлава. Двушка была настолько маленькая, что пустые чемоданы, освобожденные от вещей, всё время мешались под ногами то здесь, то там. Костя, муж, не выдержал и сложил все четыре пустых чемодана один в другой, на пример матрёшек, но и это не очень помогло. Теперь один большой чемодан стоял в узком коридоре и все об него постоянно спотыкались. Решено было спустить его вниз и хранить в багажнике автомобиля. "Временное решение наших проблем", - радостно улыбаясь, заявил муж. "Хорошо бы все остальные проблемы так же быстро и легко решались", - про себя подумала Катерина, но вслух как всегда ничего не сказала.
Косте на новом месте работы нравилось практически всё и он каждый вечер пересказывал Кате все дневные события с юмором подмечая разницу в менталитете с поляками и индусами, коих было не мало в офисе. У дочери дела были не так хороши. Частный детский садик для маленькой Алёнки нашёлся быстро, а вот процесс адаптации проходил довольно болезненно и капризы дочери не добавляли Катерине хорошего настроения. Катя изо всех сил старалась не жаловаться и тихонько плакала за мамой, подружками и родным городом, но только когда мужа и дочери не было дома. В скайп она, через силу улыбаясь, весело заявляла, что у них все замечательно и перспективы самые, что ни на есть радужные. А всё для того, чтобы не расстраивать постоянно за всё и за всех переживающую мамочку. Тамара Юрьевна не переставая пила корвалол и всем подругам жаловалась на неожиданный отъезд детей: "Как же я теперь обниму Алёночку?! Как Вы там мои дорогие детки без меня справляетесь?! Что кушаете? Ну когда вы уже наконец-то приедете повидаться?" На все эти мамины вопросы ответа у Кати не было, но она с деланным оптимизмом в голосе отвечала, что все хорошо и рассказывала о приятных пустяках. Грусть и тоска по дому постепенно перерастала в подавленность, а там и до депрессии было недалеко.
Костя радовался переменам, как малое дитя, и уже был готов к новым свершениям. Это он и придумал поехать на их потрепанном жизнью Ланосе со старыми киевскими номерами в Германию на первый длинный уикенд. Если бы кто поинтересовался Катиным мнением, то они бы в тот же миг вернулись обратно на Родину, под мамино тёплое крылышко и спокойно пили бы по вечерам чай с тёплыми пирогами. Ходили бы по гостям, в театр и кино. Радовались спокойному и предсказуемому течению жизни.
Всего полгода назад Костя голосом, не терпящим возражений, заявил, что если они не эмигрируют в самое ближайшее время, то не сделают этого никогда. Катя хотела добавить, что и не нужно ничего менять - всё так замечательно, даже еще лучше - прекрасно. У них чудесная семья, практически идеальные отношения с Катиной мамой и большая светлая квартира в зеленом районе столицы. Но у мужа так горели глаза, его взгляд был устремлён в светлое будущее, где-то поверх ее головы, что она так и не решилась возразить. По опыту она знала, что в данном случае ей лучше промолчать, так как напора мужа она не выдержит и ради мира в семье согласиться на всё, чтобы он не придумал. Сначала она надеялась, что муж быстро потеряет интерес к этой затее как и ко многим другим делам, которые он бросал так и не начав. На этот раз всё было по-другому. Катя не успела даже как следует испугаться, как всё уже произошло и они поселились в Польше и похоже возвращаться не собираются.
В день поездки в Германию на длинный уикенд Костя по скайпу написал, что будет дома через час и захватит в магазине по пути несколько бутылок минеральной воды в дорогу. Катя собрала небольшой рюкзак с вещами на несколько дней и кулек с бутербродами, соком и печеньем для дочери. Себе в дорогу она взяла плеер с аудиокнигами, чтобы не скучать. Путешествие началось спокойно и даже Алёнка быстро задремала в кресле, прослушав только одну аудиосказку из динамиков автомобиля. Костя включил тихую музыку и Катя сразу же погрузилась в лёгкую дрёму. Проснулась девушка, когда уже совсем стемнело и машина тихо шурша колесами быстро шла по хайвею. "Скоро будем на месте?", - сонно спросила она. "Дрезден уже недалеко, там и заночуем", - подавив зевок, пробурчал в ответ Константин. Катя начала мысленно жалеть мужа, что он после работы, уставший, ведёт автомобиль уже несколько часов подряд в темноте по незнакомой дороге и ему, вероятно, давно хочется поужинать и немедленно завалиться спать. Как же она могла забыть о роли бессменного штурмана, развлекающего водителя разговорами и не дающего ему уснуть за рулем, и вместо того заснуть самой. Ведь это не она целый рабочий день провела в офисе за компьютером, разрабатывая сложные программные интерфейсы.
Катя продолжала выискивать у себя недостатки и вести внутренний диалог, как муж громко и отчётливо произнёс: "Нас преследует какая-то машина! Блин, плохо видно, возможно это полиция". При слове полиция, внутри у девушки всё сжалось и почему-то резко затошнило. Сжав пальцы в кулак так сильно, что они даже побелели, Катерина пыталась унять неожиданную дрожь во всём теле. Вдох-выдох, расслабить пальцы рук и плечи, как учил психолог, помогая преодолевать Катины страхи и неуверенность в себе. Вдох-выдох, собрать разбегающиеся мысли и понять, что же они такое могли нарушить. Полиция, да еще и немецкая, останавливает только закоренелых преступников, а они, они - заурядная законопослушная семья, едущая в небольшое путешествие. Эх, лучше бы они остались дома.
Полицейская машина пошла на обгон и офицер с пассажирского сидения знаками показал им следовать за ними. Костя послушно повёл свой автомобиль вслед за полицией. Минут десять они ехали прямо, никуда не сворачивая, затем включив поворот полицейский автомобиль съехал на узкую дорогу, уводящую резко вправо. Костя проигнорировал поворот, внезапно решив не сворачивать никуда с ярко-освященного шоссе в тёмное время суток. Не прошло и трёх минут как полиция догнала их с мигалкой и, перегородив дорогу, вынудила подчиниться закону.
Костя остановил машину на обочине шоссе, включил верхний свет в салоне и начал рыться в бардачке в поисках документов. Катя сидела тихонько, как мышка, и уже почти перестала дрожать. Наконец она смогла произнести почти спокойным и каким-то чужим голосом: "Почему ты не выйдешь к ним из машины?" Но муж её как-будто не слышал, сосредоточенный и отстранённый, как будто это вовсе и не он еще полчаса назад зевал во весь рот и клевал носом, он искал нужные документы. Опустив окно со стороны водительского сидения муж протянул права, тех.паспорт и удостоверение личности в образовавшуюся щель.
Чья-то рука взяла документы, протянутые её мужем, и чей-то низкий мужской голос задал вопрос. Голоса доходили до Катиного сознания, через какую-то пелену и она даже не пыталась понять смысл слов немецкой речи. Алёнка на заднем сидении проснулась и начала недовольно шевелиться, а потом хныкать. Катя ласковыми словами успокоила дочь и подоткнула съехавшее одеяло. Повернув голову к водительскому сидению, девушка увидела, что Костя вышел из автомобиля, стоит на обочине с двумя полицейскими и пытается объясниться с представителями власти, активно помогая себе жестами. Затем он подышал в протянутую ему трубочку. "Вероятно проверяют на алкоголь", - подумала Катя.
Муж вернулся в машину через минуту и попросил достать документы её и дочери. "Они проверяют все наши документы и легальность пребывания на территории ЕС. Машина то с украинскими номерами и потому нас досматривают", - пояснил он. Он снова пошел к полицейским, мужчине и женщине, и они попросили его открыть багажник. В багажнике лежало запасное колесо и злосчастный пустой чемодан с тремя другими внутри. Как только представители правопорядка увидели несколько пустых чемоданов, их поведение резко поменялось и они оперативно уложили Костю лицом на автомобиль, а руки заковали в наручники. Потом представитель порядка стал вызывать кого-то по рации из служебного автомобиля. Катя окаменела от ужаса от всего происходящего. Она спит, она точно спит и ей сниться кошмар.
Женщина-полицейский вывела Катерину из автомобиля и помогла забрать на руки спящую дочь. Хорошо, что на нас не одели наручники, - абсолютно без эмоций констатировала девушка. Несмотря на теплый вечер Катя снова начала дрожать. Женщина-полицейский говорила девушке что-то утешающее на немецком языке, который та совсем не понимала, и тут Катю прорвало - слёзы снесли плотину самоконтроля и полились бурным потоком из Катиных глаз. Катерина рыдала навзрыд не столько из-за того, что они поздним вечером стоят на ветру на обочине дороги где-то под Дрезденом и подозреваются в совершении какого-то нелепого преступления, а из-за тоски за мамой и родным городом, домом. Ей было в первую очередь жалко себя, такую несчастную и одинокую, ей так хотелось спрятаться и зарыться в любую норку. Проснувшаяся Алёнка и подключилась к маме и плакала вместе с ней, женщина полицейский уже не знала, что с ними обеими делать и оставила их наедине друг с другом.
Спустя некоторое время слёзы иссякли у обеих и мать и дочь только всхлипывали. Они жались друг к дружке и дрожали. Приехало ещё два полицейских автомобиля и оттуда вывели двух овчарок. которые сразу начали тщательно обнюхивать проклятые чемоданы один за одним. Сам багажник и салон автомобиля также подвергся проверке собаками на наличие наркотиков. Весь салон автомобиля был прощупан и досмотрен, полицейский даже пытался подковырнуть обшивку салона автомобиля в некоторых местах. Конечно же, ничего найдено не было. Служители порядка посовещались и пришли к выводу, что их подозрения на счёт украинцев, путешествующих по Германии с польской визой, не оправдались.
Один из приехавших полицейских, говоривший на корявом русском языке, снял наручники с Кости и даже пытался извиниться за излишне тщательный досмотр. В конце концов он поинтересовался для чего семья возит с собой столько пустых чемоданов и когда услышал ответ, начал хохотать. Он перевёл ответ для товарищей и другие полицейские зашлись хохотом. Они похлопали Константина по плечу и вернули документы и ключи от автомобиля.
Некоторое время семья сидела в полной тишине в автомобиле с выключенным двигателем. Потом Константин глубоко вздохнул и сказал: "Поехали, что-ли". Дорогу до отеля муж и жена молчали, делая выводы из сложившейся ситуации каждый для себя . Костя подумал: "Нужно срочно заняться перерегистрацией автомобиля и получить польские номера. А также выкинуть эти чёртовы чемоданы!" У Кати мысли же были совсем другого плана: "Сил больше нет терпеть. Хватит с меня. Я предъявлю мужу ультиматум: или мы немедленно возвращаемся домой или.. Прямо завтра с утра.." и с этой мыслью она уснула.